Прикусив нижнюю губу, Джослин задумалась. Она медленно подошла к столу – цок-цок-цок.

– Элиза, – спокойно сказала Джослин. Элиза хорошо знала этот её тон: она пользуется им, когда нужно приковать к экранам внимание тысяч зрителей во время новостей в шесть утра. Этим голосом она рассказывала об отступившем торнадо или выбивающем чечётку хомяке. Она умела сделать так, что любая из этих историй звучала как колыбельная. – Дорогая. Ты можешь поехать на остров.

Элиза взвизгнула и подпрыгнула на стуле.

– При соблюдении двух условий, – громко добавила мать. – Во-первых, когда вернёшься, ты не будешь говорить о русалках ни под каким предлогом. Я не хочу слушать сказки про русалок. Я не хочу видеть их на полях твоих рабочих тетрадей. Этих нелепых карт не будет на диване. Никаких русалок. Мне они не нравятся. Они странные.

– Хорошо, – кивнула Элиза. – Это разумно. Второе условие?

– Второе, – продолжила Джослин, – я хочу, чтобы ты отдохнула и повеселилась: каталась на велике, пила молочные коктейли, расписывала черепашьи панцири, то есть вела себя на острове как обычно. Но, вернувшись в город, ты начнёшь вести себя как взрослая. Ты меня понимаешь?

Элиза вскочила со стула и обняла маму, прижавшись щекой к шёлковой рубашке Джослин и вдыхая запах её духов – нотки апельсина и весенних цветов.

– Ты же знаешь, что я люблю тебя больше всего на свете, – напомнила ей Элиза.

Мама нежно поцеловала её в макушку:

– Я люблю тебя ещё больше.

Проходя мимо Розового Галстука, Элиза нерешительно притормозила:

– Спасибо за помощь. Надеюсь, вы оба повеселитесь.

Розовый Галстук кивнул и поднял кружку с кофе, как бы салютуя.

– Твоё здоровье.

Элиза взяла на руки Диггори и выбежала из комнаты.

* * *

Часы на ночном столике Элизы мигнули и показали 00:01. Минута после полуночи.

Декабрь. Полночь.

Хлопья снега, как мотыльки, кружились за окном, отбрасывая на стену тени. Элиза провела рукой по холодной простыне, засунула её под подушку и нащупала пальцами серебряную фигурку русалки.

Диггори встал, покружился вокруг своей оси и снова устроился в ногах Элизы.

– Серебряный Блик… – Элиза прошептала имя русалки.

Ветер устало застучал по стеклу.

– Серебряный Блик была самой смелой русалкой во всём океане, Диггори. А ещё она была самой опасной. Каждый год она вела русалок в Бухту Сирен.

Диггори раздражённо махнул хвостом и заворочался. Элиза снова провела пальцем по контуру украшения. Серебро казалось таким холодным.

– Говорят, она была очень красивой. Опасные существа всегда прекрасны, да? А ещё говорят, что чешуя у неё на хвосте была из настоящего серебра. Её волосы, развевающиеся на ветру, походили на чёрный костёр. Легенда гласит, что на талии она носила кинжал, а в сердце хранила песню. А ещё ходили слухи… – Элиза приподнялась на кровати и посмотрела на фигурку русалки в своей руке. – На острове ходили слухи, что Серебряный Блик жила там какое-то время. Она приняла человеческий облик. Конечно же, никто не знал зачем. И я не знаю, почему русалка предпочла сушу морю. Любой выбрал бы ту стихию, в которой он родился, разве не так? – Элиза смотрела, как снег кружится за окном. – Это всего лишь легенда, – едва слышно прошептала она. – Но бабуля Мора верит, что русалка действительно существовала. – Она дотронулась до руки русалки с серебряной звездой.

Элиза достала телефон и отправила бабуле сообщение. Да, она ценила письма, написанные от руки…

– Но сегодня самое главное – скорость, – сказала она Диггори, набирая сообщение.

Бабуля, привет! У меня отличные новости! Мама сказала «да».
Завтра позвоню и расскажу в деталях. Наверняка я позвоню раньше, чем ты доберёшься до этого сообщения. Но я всё равно хотела написать тебе. Обет, данный в письме, крепче, да? Думаю, что да.
Я приеду к морю. Выслушаю твою историю. Открою тебе сердце и буду слушать.
Люблю тебя на сто пятьсот миллионов процентов.
С уважением,
Элиза Джейн Грей.

Элиза пораздумала над подписью и удалила её. А вместо этого набрала следующие слова:

С любовью,
Твоя безумная Элиза, Феникс с Персиковой улицы.


«Да, – прошептал ветер в стекло. – Приключение начинается…»

Глава 3

Элиза Грей покинула город, а зимний ветер последовал за ней. Он подхватил её самолёт в огромном аэропорту Атланты и донёс его до маленького аэродрома на острове Сент-Саймонс, что в штате Джорджия. Добраться до острова на машине было всегда проще, чем долететь, ведь аэропорт тут был размером с небольшую парковку.

Но в тот день команда вечерних новостей телеканала, на котором работала Джослин, должна была подготовить сюжет из соседнего городка под названием Брансуик, расположенного на материке. Эти люди были для Элизы как семья, поэтому мама разрешила ей отправиться на крошечном самолёте вместе с ними, хотя сама в этот раз осталась в Атланте. Элизе даже уступили место у иллюминатора, и теперь она с волнением разглядывала рваное побережье Джорджии. Девочка склонила голову, выискивая в воде русалок. Но её взору открывался лишь океан и пенистые гребни его волн, а ещё берег, усыпанный крошечными огоньками. «Один из этих огоньков – дом бабули Моры, – подумала она. – Один из этих фонарей светит для меня».

К тому времени как Элиза сошла с трапа на посадочную полосу, солнце нырнуло в море.

– Нам повезло, – кивнул пилот, когда Элиза поставила чемодан на землю. – Мы успели проскочить до шторма.

Элиза увидела, как небо озарилось молнией. Холодный ветер трепал испанский мох, свисавший с дубов. Остров выглядел иначе, чем летом. Возможно, из-за сгущавшихся сумерек, а может, оттого, что на дворе стояла зима.

«Может, всё дело в той истории, которую бабуля так долго хотела рассказать мне», – размышляла Элиза. Она чувствовала, что ветер переменился, словно у него был секрет.

– Ты точно не хочешь, чтобы мы проводили тебя до дома бабушки? – спросила оператор по имени Нелла. Её длинные каштановые волосы были собраны в хвост, он развевался на ветру, как лассо.

– Нет, спасибо, – покачала головой Элиза. – Мама заказала такси.

– Такси? – рассмеялась Нелла. – Как же твоя мама умудрилась найти такси на этом острове? Такое по силам только Джослин.

По пути в аэропорт Джослин проинструктировала Элизу и рассказала о тщательной подготовке.

– Я организовала тебе такси. – Следующую фразу она выделила особо: – Тебя заберёт водитель. Только водитель. – Что это означало, она не упустила случая объяснить: – Бог свидетель, эта безумная женщина не умеет водить, – продолжила мама, сидя за рулём своей машины, рассекавшей улицы Атланты. – Мора едва видит. А Эллис Доуз, – Джослин процедила это имя сквозь зубы, – настолько глуп, что даже шнурки завязать не сможет. А это гораздо проще, чем управлять машиной. – Она прибавила газу на этих словах. – Поэтому я вызвала такси. Тебя встретят.

Пока мужчины разгружали самолёт, серебристый универсал с надписью «Такси и пр.» въехал на парковку. Тормоза едва слышно заскрипели, когда водитель парковался.

Стройная молодая женщина в джинсах и футболке с короткими рукавами вышла из машины. Кожа у неё была смуглой, а ветер трепал тёмные волнистые волосы с розовыми кончиками. Она поёжилась от холода.

– Элиза Грей? – спросила девушка.

– Да, – ответила Элиза, слегка улыбнувшись.

– Круто! – Девушка подхватила чемодан Элизы. – Я Хейден Флэтс. Твоя мама поручила мне подвести тебя? – сказала она с вопросительной интонацией, а потом добавила: – Типа того.

Хейден, невысокая, угловатая, всё время сутулилась, наверное, от холода. Взгляд её был полон тоски и одиночества. Словно она очень скучала по кому-то.

– Хочешь накинуть мою толстовку? – спросила Элиза. – У меня ещё одна есть в сумке.

– Не, спасибо. Какая ты милая!

– Элиза, береги себя! – крикнул кто-то из съёмочной группы. Элиза помахала им на прощание и отправила маме сообщение, что добралась в целости и сохранности.

Хейден, все ещё дрожа от холода, закинула чемодан Элизы в багажник и кивнула в сторону заднего сиденья.

– Можно я сяду вперёд? – спросила Элиза.

– Конечно. Супер! – Ссутулившись ещё больше, Хейден отвернулась от порыва ветра, кружившего над парковкой.

Ароматизатор в форме русалки, очень похожей на фигурку, что была у Элизы, покачивался на зеркале заднего вида, пока Хейден разворачивалась на выезде из аэропорта.

– Люблю истории о Серебряном Блике, – заявила Элиза, коснувшись фигурки. – Ты когда-нибудь пробовала найти Бухту Сирен?

– О да, – ответила Хейден, и её лицо расплылось в самой красивой из всех виденных Элизой улыбке. – Все когда-то пытались найти бухту, правда? Каждый год мы с друзьями едем на её поиски. Мне нравится. Ну, магия и типа того.

– Да! – сказала Элиза, склонившись в сторону Хейден. – Так вот что значит «прочее» на твоём такси! Оно значит «магия»?

– Нет, – покачала головой Хейден. – Я отлично готовлю молочные коктейли. Ты любишь коктейли?

– Конечно, – кивнула Элиза.

Хейден просияла:

– Круто, очень круто. Иногда я подрабатываю на этой машине. Но у меня свой магазин сладостей на пирсе. Кажется, людям нравится. Ты тоже приходи. Начни с шейка с поджаренным зефиром. Или с «Блэк Джека» – шоколадного мороженого с рутбиром, – это вроде пива, но без алкоголя. Звучит странно, да? Но сочетание классное. Иногда мне кажется, чем необычнее ингредиенты, тем лучше они сочетаются. Согласна?

– Да, понимаю, – ответила Элиза. – Мне нравятся красные леденцы в форме русалок. Их готовят здесь, на острове, и вкус всегда разный. Весь секрет в водорослях. Но по вкусу не скажешь, что в них есть водоросли. Они просто вкусные.

– Ой да, они просто отпад, – кивнула Хейден. – Их готовят Алекс и Мора, да? Или теперь уже просто Мора, наверное.

– Алекс и Мора – мои дедушка и бабушка, – сказала Элиза. Это ведь нормально всё еще называть их дедушкой и бабушкой? Их же двое, несмотря на то, что одного из них нет рядом с другой.

– Вот это да! – отозвалась Хейден, кивая в пустоту. – Мне так жаль твоего дедушку. На острове его все любили.

Элиза поблагодарила Хейден и погрузилась в тишину, возникавшую каждый раз, когда кто-то говорил об утрате. Она была вовсе не против тишины; в отличие от других, ей не казалось, что молчать неловко. Наконец Хейден свернула к Океанскому проезду, улицу, которая опоясывала остров Сент-Саймонс со стороны моря.

Сердце Элизы забилось чаще. Двигатель прибавил обороты, а сердце Элизы стало невесомым, почти воздушным.

«Ещё пара километров, – думала она, – и я дома».

Хейден начала настукивать ритм песни, которая лилась из радиоприёмника. Её серебряные кольца бренчали по обшитому кожзамом рулю.

– Раньше я занималась музыкой и прочими штуками типа того. Помимо такси и лавки с коктейлями мы с другом играли на музыкальных инструментах. Но та часть жизни теперь закончилась. Окончательно и бесповоротно. Он всё бросил. В любом случае, музыка – довольно глупый способ зарабатывать на жизнь. Что скажешь?

Элиза с самого начала по тону Хейден поняла, что та не хочет услышать ответы на заданные ею же вопросы. Казалось, она пыталась убедить себя в том, что сказанное было правдой.

– Я думаю, люди должны заниматься тем, что они любят, – сказала Элиза, снимая тяжёлую куртку. – Молочные коктейли, наблюдение за птицами – всё, что угодно, лишь бы это заставляло сердце биться чаще.

– Круто, – ответила Хейден. – Что же заставляет биться чаще твоё сердце?

– Приключения, – сказала Элиза, наблюдая за тем, как ветер гнёт деревья за окном. – Я прилетела ради приключений с бабушкой Морой.

– Круто! – лицо Хейден озарилось улыбкой. – Так что это будет за приключение?

Элиза указала на русалку-ароматизатор на зеркале.

– Оно связано с русалками.

– Как здорово, – ответила Хейден, поправив фигурку. – Обычно люди занимаются поиском русалок летом. Боже, как же я любила те карты, когда была ребёнком! Они заставляли поверить, что сказка где-то рядом.

Хейден свернула к обочине, выложенной ракушками и гравием. Элиза засмотрелась на белую пену вдалеке. Она слышала крики чаек, парящих в зимнем небе. Девочка немного опустила стекло. Запах моря тут же вытеснил запах жареной картошки, которым был пропитан салон.

– Так это здесь? – спросила Хейден.

– Да, – вздохнула Элиза, увидев голубой дом. – Наш дом.

Дубы, как стражники, охраняли домик Моры. Испанский мох, свисавший с деревьев, раскачивался на ветру, словно приветствуя Феникса. Элиза обратила внимание на окна, из которых лился жёлтый свет; он становился всё ярче по мере того, как они приближались к дому. Машина со скрипом остановилась.

– Я достану твой чемодан! – прокричала Хейден, открыв дверь, и её слова унёс порыв ветра.

– Я сама, спасибо! – ответила Элиза и легко выскочила из машины. – Пока, Хейден! Да здравствуют молочные коктейли!

Элиза мчалась к дому, стуча кроссовками по подъездной дорожке, выложенной морскими ракушками. Вдруг дверь распахнулась. На крыльцо упал треугольник света, он становился всё больше и ярче. Наконец в дверном проёме появилась высокая фигура. Элиза в один прыжок преодолела все три ступени крыльца и бросилась в крепкие и такие родные объятия бабушки. В тот вечер волосы Моры Рейес были распущены. Они упали на Элизу серебряным дождём, оградив её от ветра и приближающегося шторма.

Дом.

– Моя дикая Элиза, – сказала бабуля Мора, и Элиза просияла, услышав её сильный, уверенный голос. Мора уверенно поцеловала её в макушку три раза. – Добро пожаловать домой, Феникс!

Испанский мох зашуршал, приветствуя Элизу.

А в другой стороне, совсем близко от дома бабушки, море нежно ласкало берег. «Подойди же ближе, ближе, – шептал ветер. – У нас есть новости».

Глава 4

– Ой! – Элиза едва не упала, споткнувшись о два спальных мешка и палатку в чехле, сваленных в кучу у двери. – Ясно-понятно. Так ты не шутила по поводу приключения?

– Положи свой дорожный рюкзак в эту кучу, Феникс! – сказала Мора, торопясь на кухню. Элиза услышала, как открывались двери шкафчиков, стучала посуда. Затем бабушка обратилась к ней, перекрикивая шум:

– Мы уходим на рассвете. Завтра мы побежим за ветром.

Элиза скинула рюкзак с плеч прямо на пол.

– Тебе не кажется, что пришло время рассказать, куда мы идём? Я знаю, что наш поход как-то связан с Бухтой Сирен. Мы что, снова ищем её?

Элиза прошлась по дому, остановилась перед дверью в гостиную и уставилась на комнату. В доме Моры всегда царил беспорядок и валялась куча странных вещей. Тут были и статуэтки, и записи певцов, о которых никто никогда не слышал, и пластиковые и живые цветы, и книги. Но в тот день казалось, что по гостиной прошёл ураган, или к Море ворвались грабители, или что-то в этом духе. Этот хаос пробудил в Элизе неясную тревогу.

Клочки газет были разбросаны по всему дивану. Повсюду стояли чашки с недопитым чаем. Картину дополняли стикеры – сотни крошечных заметок были написаны от руки корявым почерком Моры Рейес и расклеены случайным образом по всем стенам и мебели. Элиза наклонилась, чтобы прочесть жёлтую записку, приклеенную к абажуру.

Данженесс.
У руин в ночи.
К востоку от фонтана, иди на свет.


Элиза обошла все стикеры и обогнула комнату, словно совершив путешествие по бесконечному пути из загадочных воспоминаний.

Путь свернёт наверх, к звёздам,
Я слышу океан в сердце…


Элиза переходила от одной странной поэтической записки к другой, пока не добралась до кухни. На плите засвистел чайник. Мора брякнула двумя чайными чашками о кухонный стол.

– Бабуля, ты меня слышала? – ласково спросила Элиза. – Я спросила, куда мы идём и почему сейчас… – Она запнулась. – Ты в порядке?

– Да, слышала. – Мора взяла пакет молока и прищурилась, чтобы прочесть то, что написано мелким шрифтом. – Я рассказывала тебе, как на прошлой неделе по ошибке добавила молочную сыворотку в чай Эллиса Доуза? – она захихикала. – Зато теперь в холодильнике полный порядок.

– Наверное, я должна была помочь тебе с этим, – грустно сказала Элиза.

Мора подняла бровь:

– Элиза, я же не беспомощна. Пока нет.

Мора улыбнулась, но улыбка не затронула её глаз, тёмно-зелёных, как смесь болотной и морской воды.

– Я больше не могу положиться на свои дурацкие глаза, поэтому пришлось попросить Эллиса присоединиться к нашему путешествию. Я бы очень хотела отправиться в путь только с тобой. Но, бог свидетель, я не могу управлять лодкой в таком состоянии.

– О, круто! – вскрикнула Элиза. – Я обожаю Эллиса. Так мы пойдём на лодке?

– А потом будем жить в палатках, – добавила Мора. – И ещё, похоже, нам придётся одолеть шторм. А про капризы острова я лучше промолчу. И до солнцестояния осталось всего два дня. Но всё это не важно! Завтра мы втроём отчалим. Мы поплывём за…

– Ветром! – не сдержавшись, выпалила Элиза. – Бабуля, давай помедленнее. Почему мы поплывём сейчас? Куда? И что случилось с твоим домом?

Улыбка Моры была полна энтузиазма:

– Нам надо поговорить.

– Да!

– Идём, идём же, – сказала бабуля, шаркая тапочками от разных пар в захламлённую гостиную. Элиза гадала, как бабушка оставалась цела и не спотыкалась. Хорошо, что сейчас ей можно будет помогать. – Феникс, мне нужно столько всего рассказать. Даже не знаю, с чего начать.

– Начни отсюда, – предложила Элиза, поставив чашку на стопку книг. Она вытащила красный свёрток из рюкзака и отбросила упаковку.

Элиза вложила серебряную русалку в морщинистую руку.

– Может, тебе стоит начать с этого? Зачем ты прислала мне это? Начни с Серебряного Блика.

Мора ощупала русалку скрюченными пальцами.

– Уверена, твой дедушка сделал тысячи таких украшений для туристов. Говорили, что их привязывали к каминам, вешали на ёлки. Мы с твоим дедом не видели никакой пользы в ёлках. Но однажды зимой Александр сделал сотню таких серебряных звёзд. – Мора повертела серебряную звезду, которая висела на руке русалки. – Он повесил их на верёвку и протянул её от задней двери через двор до самого моря.

Болезненная тишина заполнила комнату, как только бабушка вспомнила про дедушку. Элизу захватили воспоминания, отчего её сердце затрепетало.

Она вспомнила любимую рубашку деда, светло-голубую, всегда расстёгнутую, с красным вышитым попугаем на спине. Она вспомнила, как рубашка развевалась на тёплом ветру, когда они плавали вокруг острова. Затем Элиза представила, как ветер, тот самый, который наполнял их паруса, подхватил красного попугая. Птица взмывала всё выше и выше, туда, где небо упирается в звёзды. Она представила, как краснопёрая птица превратилась в красного дракона. Дракон выдохнул пламя, выписав заглавными буквами её имя: ЭЛИЗА. Дедушка всегда произносил её имя только так, словно оно было восклицанием.

Великолепная!

Чудесная!

Элиза!

Бабуля Мора вскочила с дивана и врезалась в стол так, что чашки забренчали. Она подбежала к шкафу, начала хлопать дверями, словно искала что-то очень важное.

– Ты что-то потеряла? – спросила Элиза.

– Я много чего потеряла в этой жизни, – негромко ответила Мора. – Ага! Нашла! – Она победно сжала кулак и обернулась, держа в руках два свитка – карты. Одну из них она расстелила на диване перед Элизой. – Ты, конечно же, знаешь, что это.

– Да, – ответила Элиза. – Это русалочья карта, та самая, которую мы продаём туристам.

Карта представляла собой нарисованный от руки остров Сент-Саймонс, на котором красными чернилами были обведены некоторые достопримечательности. А дальше в море из воды торчали русалочьи хвосты.

– Точно, – ответила бабуля Мора. – Мы с твоим дедушкой отмечали места, где их видели чаще всего.

Она начала водить скрюченным пальцем по карте.

– Форт Фредерика. Король и Принц. Береговой охранный пункт. Мы говорили людям, что если они хотят увидеть русалку, то начинать надо с этих мест. Но люди не хотели смотреть на какую-то русалку.

– Я знаю, – закивала Элиза. – Они хотели попасть в Бухту Сирен.

– Точно, – поддержала Мора. – Поэтому мы с твоим дедом начали отмечать некоторые области голубыми звёздами. По слухам, любая из них могла быть Бухтой. Возможно, там есть русалки.

Мора водила пальцем по извилистым дорожкам, которые смыкались вокруг старой церкви.

– Или, возможно, – очень загадочно добавляли мы, – вход в Бухту Сирен здесь, рядом с мостом. Возможно, его видно только в лучах луны. Возможно, увидеть его можно только с маяка. И так далее и тому подобное.

Элиза слегка улыбнулась.

– Я уже знаю всё это.

– Конечно, знаешь, – кивнула Мора. – А не знаешь ты того, что мы с дедом лгали.

Элиза вскинула брови. Тяжёлая тишина повисла между ними.

Голос Моры смягчился:

– Понимаешь, Феникс, мы с дедушкой все эти годы знали, что на нашем острове нет Бухты Сирен.

Элиза моргнула.

Мора смахнула первую карту на пол и расстелила перед ними другую карту.

Элиза провела пальцем по знакомым очертаниям изрезанного берега.

– Остров Камберленд? – воскликнула она. – Так вот где Бухта, да? Но этот остров необитаем.

На лице Моры мелькнула улыбка:

– Если он необитаем, где, как не на нём, собираться русалкам для Зимней Песни? Бухта Сирен здесь, Элиза. Вот здесь, на острове. – Мора постучала ногтем по южному мысу. – Я думаю, что вход где-то здесь. Но я не могу вспомнить…

– Ты не можешь вспомнить… – тихо продолжила Элиза, сложив руки на колени. – Кто-то рассказал тебе, где находится бухта?

– Не совсем, – пробормотала Мора. Её усталые глаза пробежали от карты к фигурке русалки и обратно, которая лежала рядом с ней.

Мора перешла на едва различимый шёпот:

– Я видела её своими глазами, Элиза. Знаю, звучит безумно, но я видела Бухту Сирен своими глазами. И пока зрение не покинуло меня, я хочу увидеть её ещё раз. Последний раз. С тобой.

Мора положила руку на фигурку русалки.

– Мы с твоим дедушкой хотели отвезти тебя туда вместе, но… – тяжело вздохнула она. – Но мы упустили время.

В голове Элизы тут же запрыгали, словно мячи для пинг-понга, тысячи вопросов, мыслей, догадок. Наконец самый важный вопрос сорвался с её губ:

– Бабуля, как же вы с дедушкой узнали, где находится Бухта?

– Кое-кто показал нам, где она, – ответила Мора. – Кое-кто, кем ты была очарована почти всю жизнь.

Элиза затаила дыхание. Мора склонилась к ней и прошептала:

– Говорят, она была самой бесстрашной сиреной во всём океане. Ходят слухи, что она хранила песню в сердце и носила кинжал на поясе.

– Серебряный Блик! – почти закричала Элиза.

Мора улыбнулась.

– Русалка, которая ходила по земле, – сказала она, нащупав фигурку, которая лежала между ними. – Для меня она не просто легенда. Она была моей подругой. Нашей подругой.

– Ты хочешь сказать, у тебя есть доказательства, что она была… настоящей? – спросила Элиза. – Ты знала её?

– О да, – улыбнулась Мора. – Мы знали её. Серебряный Блик была настоящей. Она была такой же реальной, как мы с тобой. Много лет назад она показала путь к Бухте Сирен мне и твоему дедушке. Завтра мы отправимся в путешествие, чтобы найти её. Мне надо увидеть её ещё раз. Я должна увидеть её. В последний раз.

Глава 5

На следующее утро кромку дождевых облаков окрасило зимнее солнце. Когда Элиза с бабушкой вышла из дома, ей показалось, что кто-то окунул тучи в золото. Они прошли начальную школу, новенькие дома под сдачу курортникам, крошечные магазинчики и рестораны, разбросанные по набережной.

Ветер лениво мёл улицы. Океан шептал. Пальмы раскачивались, а двери то и дело открывались, выпуская обитателей домов в город за газетой, кофе или кексами.

Держась за руки, Элиза с бабулей подошли к крошечному ресторану на самом краю пирса под названием «Четвёртое мая». На их спинах висели рюкзаки и спальные мешки. Карман Моры оттопыривал лежащий в нём компас, волосы Элизы были собраны в хвост, из которого торчал леденец на палочке.

Эллис Доуз, хранитель маяка, сказал, что встретит их в кафе на пирсе в семь часов утра. Ровно. Поэтому они сели за столик и стали ждать.

– Заказ готов! – прокричал повар, выставляя на окно тарелку с вафлями. Столики постепенно занимали постоянные клиенты: молодые парочки, старые моряки, уставшие от жизни души, отчаянно возжелавшие увидеть океан.

В семь семнадцать – ровно – Элиза зевнула и отодвинула от себя недопитое горячее какао. Дождевые капли сбегали по стеклу, пока люди приходили и уходили.

– Можно мне ещё раз посмотреть на карту? – спросила Элиза.

Пока она рассматривала маршрут, который изучала всю ночь, Мора нервно стучала по столу. На улице, под дождём всё ещё не было и намека на появление Эллиса Доуза.

– Просто чтобы ты знала, – заявила Элиза, – на острове Камберленд более пятидесяти троп.

Мора кивнула:

– Это национальный парк. С дикими лошадьми, змеями, русалками и тому подобным. Мы с Алексом придумали считалку, чтобы найти нужную дорожку. Мне кажется, я помню её.

– Надеюсь, – пробормотала Элиза.

В семь тридцать две дверь неожиданно распахнулась. Грязные башмаки отрывисто застучали по коврику. Элиза обернулась и увидела высокого худощавого мужчину в походных ботинках, джинсах и старой фланелевой рубашке. Шерстяная шапка-ушанка была натянута почти до бровей. Под ней прятались непокорные каштановые волосы, а ещё Элиза обратила внимание на его растрёпанную бороду. Это что-то новенькое! Элизе борода понравилась, ведь она делала Эллиса бесстрашным. Смелым. Похожим на пирата.

А затем он улыбнулся и прокричал:

– Приветствую вас, королевские особы!

Вот так просто он превратился из пирата в Эллиса.

– Эллис Доуз! – воскликнула Хелен Ворли, хозяйка кафе, удерживая в руках пять тарелок с блинчиками. – Мама не научила тебя хорошим манерам? Посмотри, что ты сделал с моим только что вымытым полом своими сапогами!

По улыбке на её устах было понятно, что она рассержена не всерьёз. Долго сердиться на Эллиса не мог никто. «За исключением моей мамы», – подумала Элиза. Она поразмыслила и решила, что Эллис с мамой были ровесниками. Джослин и Эллис, тридцать восемь лет. Со стороны казалось, что они были просто древними, но они таковыми себя, наверное, не чувствовали.

– Ну же, Хелен, – сказал Эллис, забрав её тарелки, чтобы помочь обслужить клиентов. – Эти грязные ботинки принесли меня сюда, а это значит, что не так уж они плохи.

– Ха! – улыбнулась она. – С недавних пор твои чары на меня не действуют.

Эллис заметил, что к её карману была приколота фотография молодого симпатичного солдата с такими же блестящими карими глазами, как и у самой Хелен. Протянув руку к фотографии, Эллис тихо добавил:

– Надеюсь, ветер занесёт его домой на Рождество.

– Я тоже очень надеюсь, – прикоснувшись к фото, кивнула Хелен. – Но я всё равно буду прикалывать его к сердцу, даже если ждать придётся долго.

Она обошла стойку, наполнила кружку и протянула её Эллису.

– Так чем же мы обязаны радости наблюдать твоё смазливое личико в субботу в такую рань?

– Я отправляюсь в большое путешествие. – Эллис поднял кружку, как во время тоста. – Доставлю двух прекрасных дам на остров Камберленд.

– Это ещё зачем? – спросила Хелен. – Чего они там зимой не видели?

Эллис пожал мокрыми от дождя плечами:

– Деревья. Руины. Может, русалок.

Бабуля Мора едва не подавилась чаем и наградила его строгим взглядом.

– Они могут оказаться где угодно, ведь так? – громко добавил Эллис. – Сейчас же сезон?

– Ты собираешься искать русалок в такую погоду? – воскликнула Хелен. – Милый, ты выжил из ума. На острова надвигается сильнейший шторм. Прошедший шторм вовсе не шторм по сравнению с тем, который обещают. Русалки в такую погоду не путешествуют.

Старый моряк, который сидел за другим концом стойки, погладил свою бороду.

– Брось ты это, – проворчал он. – Если ты хочешь найти русалок, ты не там ищешь. Этой ночью русалки будут проплывать мимо наших берегов! Путь в Бухту Сирен лежит через наш остров!

– Именно, именно. – Эллис кивнул в сторону Элизы и бабули Моры. – Но что, если мне повезёт и я встречу русалку? Если, к примеру, я буду проходить на лодке мимо места, где у них привал или что-то вроде того. Вот было бы круто увидеть настоящую русалку, да?

– Нет, сэр, ни за что! – усмехнулся старый моряк. – Русалка будет самым прекрасным созданием, которое ты увидишь, но, по правде сказать, она станет и последним. Ты заглянешь в её прекрасные глаза… уснёшь в её нежных руках… А она вытянет из тебя душу!

– Ты словно о моей первой жене говоришь, – сказал Эллис и снова поднёс кружку к губам.

Посетители прыснули от смеха. Глаза Эллиса засверкали.

Мора снова застучала по столу:

– Он начинает заводиться.

– Что это значит? – спросила Элиза.

– Сейчас начнутся сказки, – Мора закатила глаза. – Не можем же мы просидеть здесь весь день!

Эллис крутанулся на стуле и хлопнул себя по колену.

– Я видел немало русалок, мальчики. И дамы… – Встав, он сделал несколько шагов вперёд. – Видел, как играет их чешуя в свете моего одинокого маяка. Ещё больше русалок я видел в открытом море. Чаще всего они сами искали меня.

– Да они же тебя съедят! – сочувствующе кивнул старый моряк. – Я слышал, они забираются в лодки, связывают рыбаков и оставляют от них лишь кости. Серебряный Блик поступала именно так. Она утащила рыбака в море! Разрезала ему горло своим кинжалом и утащила на дно.

Элиза перевела взгляд на бабулю Мору, как бы проверяя услышанное. Ведь ей рассказывали совсем другое.

Бабуля кивнула. Всего один раз.

– Правда, – прошептала она.

Официантка в очках с тёмной оправой поставила тарелку с яичницей на стол.

– Наверняка он заслужил. Серебряный Блик защищала сирен! Русалки ведь бессмертны?

Хелен кивнула:

– Они живут сотни лет, если не попадутся глупому рыбаку.

– Я слышала, они хранят скелеты людей как трофеи! – воскликнула пожилая женщина с нарисованными бровями.

Хейден, которая неожиданно тоже оказалась здесь, нашла что добавить. Она прижала чашку кофе к груди так, словно пыталась отогреть своё сердце.

– Я слышала, что они сбрасывают чешую как змеи – кожу, – сказала она. – Типа того.

– Именно, именно, – закивал Эллис. – За свою жизнь я успел полюбить немало русалок. Я как-никак одинокий привлекательный мужчина, который часто смотрит в море с маяка, ища в этом мире душу, которая полюбит меня за то, какой я есть, а не за внешность. Русалки сходят от таких, как я, с ума.

Хелен вскинула бровь:

– Полагаю, ты не отвечаешь им взаимностью?

– Не могу смириться с хвостом, – пожал плечами Эллис. – Вообще-то, я мог бы смириться с хвостом, но все русалки так озабочены своим видом. Они всё время говорят о своих хвостах: «Что ты думаешь о моём хвосте?», «Как на нём смотрится чешуя?», «Хвост делает мой зад больше?»

Бабуля Мора тяжело вздохнула.

– Ещё пять минут, – сказала она Элизе. – И мы уйдём без него.

Эллис вздохнул:

– Они требуют от меня слишком много.

Он отодвинул пустую кружку подальше и прошёл к столику на другом конце зала.

– Мне больше нравятся те, кто любит приключения, – остановившись перед Морой и Элизой, Эллис низко поклонился. – Дамы, в путь!

Элиза улыбнулась и подскочила, чтобы обнять его за шею.

– Я скучала по тебе.

– Как и я, городская девочка. – Эллис подмигнул ей. – Как прошёл твой полёт?

– Давайте без скучных разговоров ни о чём! – одёрнула их Мора, убирая карты в рюкзак. – Ты опоздал на целый час! Нам пора!

– Такого, как я, можно и подождать, – ответил Эллис, стащив с её тарелки кекс. – Мора, ты всегда слишком серьёзно относишься к большим приключениям.

– Вот доживёшь до моих лет, – сказала Мора, взяв его за руку, чтобы он помог ей выбраться из-за стола, – и поймёшь, что всё серьёзно. Жизнь – серьёзная штука.

Она встала и закинула рюкзак на плечи, слегка пошатнувшись. Эллис с Элизой протянули к ней руки, чтобы она не упала, но Мора оттолкнула их.

– Эллис, – сказала Мора, – ты уверен, что старый таз, который ты называешь лодкой, может доплыть до острова Камберленд?

Эллис схватился за сердце, изобразив обиду.

– Как же мне больно, Элиза, когда твоя бабушка говорит о моей лодке – моём корабле! – так, словно это всего лишь здоровый кусок…

Мора шлёпнула Эллиса по руке.

– Хлама, – закончил Эллис. – Вот что я хотел сказать. Хлам. Но мой корабль прекрасен. Он почти яхта.

– Круто, – улыбнулась Элиза. – Не терпится увидеть её.

– Вам не мешало бы поторопиться, – прокричала Хелен. – Шторм надвигается.

Они вышли из ресторана и направились к пирсу, где Эллис пришвартовал свою лодку.

Элиза видела, что вдалеке собираются тёмные тучи. Они затмили солнце. Это зрелище заставило её содрогнуться. Но бабуля Мора никогда не содрогалась. Он уверенно шла вперёд, к морю, так, словно ничего не боялась. Никогда и ничего.

«Моя бабуля считает, что была знакома с русалкой, – подумала Элиза, следуя за ней. – Интересно, это правда?»

Зимний ветер нашёптывал «да» Элизе в шею, отчего по её телу разбежались мурашки.

Глава 6

– Вот она, моя старушка, – радостно воскликнул Эллис.

Небольшая лодка, завалившаяся на один бок, была привязана к докам. Элиза склонила голову, чтобы получше её рассмотреть. Она определённо не красавица. И совсем не яхта.

– Выглядит так, будто она заснула, – сделала вывод Элиза.

– Выглядит как кусок плавающего мусора, – добавила Мора. – Без обид.

– Возможно, это не люксовый лайнер, но на худой конец сойдёт, – возразил Эллис. Он забросил в лодку их сумки, а затем постучал по железному корпусу. – Я пережил кучу штормов на этой посудине.

Элиза отодрала почти полностью отслоившийся от борта кусок краски и нашла за ним нечто странное. Она сделала два шага назад и прочитала название лодки, выведенное по трафарету на одном из бортов, – «Крыса Джослин».

– Джослин, – призадумалась Элиза. – Это же мамино имя. Очень любопытно.

– Да ты что?! – ухмыльнулась Мора.

– Чистое совпадение! – Эллис протянул руку бабуле, затем Элизе и помог им забраться в лодку.

Когда все надели спасательные жилеты, Элиза подняла глаза на бабушку и прошептала:

– Они раньше дружили? Я про маму и Эллиса.

– Только меня не спрашивай, – вздохнула Мора.