– Ну как идёт работа?

– Зимой не очень быстро. Трудно работать с деревом. Подмастерья делают крепления и пилят доски, но до весны дело не подвинется.

Бэйрек кивнул и положил руку на изогнутый нос одного из кораблей, торчащий из-под снега.

– Крендиг делает это для меня! – ответил он, похлопав по дереву. – Лучшего корабля ещё не видали!

– Если только у твоих гребцов хватит сил, – ответил Крендиг. – Очень большое судно и очень тяжёлое!

– Значит, наберу команду богатырей, – засмеялся Бэйрек, всё ещё не отводя глаз от будущего корабля.

Услышав радостные крики, доносящиеся с вершины холма над верфью, Гарион быстро поднял глаза. Несколько ребят катились вниз на гладких дощечках.

Обернувшись, Гарион сообразил, что Бэйрек с друзьями, по всей видимости, проведут здесь остаток дня, рассматривая и обсуждая корабли. Конечно, всё это было очень интересно, но мальчик неожиданно понял, как давно он не разговаривал со сверстниками, и, потихоньку отойдя от взрослых, направился к подножию холма и остановился, выжидая. Внимание его привлекла белокурая девочка, чем-то напоминавшая Забретт; правда, его подружка с фермы Фолдора была меленькой, изящной, а эта – высокой, стройной, ростом с Гариона, хотя никто не принял бы её за мальчишку. Она весело и звонко смеялась, щёки порозовели от холодного зимнего воздуха, а когда мчалась по крутому склону, сзади развевались две длинные косы.

– Должно быть, здорово! – заметил Гарион, когда её импровизированные санки остановились рядом.

– Хочешь попробовать? – спросила девочка, вставая и отряхивая снег с суконного платья.

– У меня нет санок.

– Могу одолжить свои, – отозвалась девочка, лукаво глядя на него, – если дашь что-нибудь взамен.

– А что бы ты хотела?

– Нужно подумать… – протянула она, не спуская с него откровенно смелых глаз. – Как тебя зовут? – Гарион.

– Какое странное имя! Ты здешний? – Нет. Из Сендарии.

– Сендар? Правда? Голубые глаза заискрились.

– Никогда раньше не встречала сендара Меня зовут Мэйди.

Гарион слегка наклонил голову.

– Хочешь взять мои санки? – повторила Мэйди.

– Неплохо бы попробовать, – кивнул Гарион.

– Я бы могла их дать – за поцелуй.

Гарион побагровел до кончиков волос, а девочка засмеялась Широкоплечий рыжеволосый мальчик в длинной тунике остановил свою доску рядом и с угрожающим видом вскочил на ноги.

– Мэйди, немедленно уходи отсюда! – приказал он.

– А если я не хочу?

Рыжий мальчишка нахально спросил Гариона:

– Ты что здесь делаешь?

– Разговариваю с Мэйди.

– А кто тебе разрешил? – допытывался мальчишка. Ростом он был чуть повыше Гариона и на вид покрепче.

– Я и не подумал спрашивать.

Рыжий парнишка злобно оглядел Гариона.

– Я могу задать тебе трёпку, если захочу, – объявил он, поигрывая мускулами.

Гарион понял, что нечаянный враг настроен воинственно и драки не избежать Обязательный ритуал в виде угроз, оскорблений и тому подобного будет продолжаться ещё несколько минут, но сражение начнётся, как только рыжий доведёт себя до соответствующего состояния. Гарион решил не дожидаться, а, сжав кулак, изо всех сил ударил соперника по носу.

Удар оказался довольно увесистым: рыжий покачнулся, сел прямо в снег и поднёс ладонь к лицу. Пальцы тут же окрасились ярко-красным.

– Кровь! – завопил он. – Ты разбил мне нос!

– Через несколько минут пройдёт, – пообещал Гарион.

– А если нет?

– Не беспокойся, такого быть не может, – пообещал Гарион.

– Почему ты ударил меня? – со слезами заныл рыжий, шмыгая носом и вытирая кровь. – Я ничего тебе не сделал.

– Собирался, – хмыкнул Гарион. – Приложи снег и не ной, как ребёнок.

– Не останавливается, – пожаловался мальчик.

– Снег приложи! – повторил Гарион.

– Но вдруг не поможет?

– Тогда истечёшь кровью и умрёшь, – хладнокровно пообещал Гарион.

Этому тону он научился у тёти Пол, и подобное обращение подействовало на чирекского мальчишку точно так же, как на Доруна и Рандорига. Рыжий, заморгав, взял пригоршню снега и приложил к носу.

– Неужели все сендары такие бессердечные? – спросила Мэйди.

– Не могу сказать, поскольку не знаю всех сендаров, – ответил Гарион и, почувствовав, как вдруг испортилось настроение, повернулся и побрёл обратно к верфи.

– Гарион, постой, – окликнула Мэйди и, подбежав к нему, схватила за руку.

– Ты забыл поцеловать меня, – прошептала она, закинула руки ему на плечи и крепко поцеловала в губы. – Ну вот, – вздохнула девочка, повернулась и, смеясь, побежала вверх по холму, а длинные светлые косы били по спине.

Бэйрек, Силк и Дерник встретили Гариона весёлым смехом.

– Тебе нужно было побежать за ней, – объяснил Бэйрек.

– Зачем ещё? – пробурчал Гарион, чувствуя, что краснеет.

– Она хотела, чтобы ты её поймал.

– Не понимаю.

– Бэйрек, – елейно предложил Силк, – думаю, один из нас должен сообщить леди Полгаре, что нашему Гариону нужно ещё кое-чему поучиться.

– У тебя, Силк, язык подвешен хорошо, – посоветовал Бэйрек, – значит, ты и должен ей сказать.

– Почему бы нам не бросить кости? – обрадовался Силк. – Проигравший пойдёт к леди Полгаре.

– Знаю я, какой ты игрок, даже слишком хорошо знаю, – засмеялся Бэйрек.

– Тогда, может, лучше нам остаться ещё на часок, – хитро прищурился Силк, – и я уверен, новая подружка Гариона с радостью завершит его образование, отпадает необходимость беспокоить леди Полгару.

Уши Гариона запылали.

– Не такой уж я глупый! – горячо возразил он. – И знаю, о чём вы толкуете.

Нечего впутывать сюда тётю Пол!

И отошёл, рассерженно разбрасывая ногами снег.

После того как Бэйрек ещё о чём-то посовещался с корабельным мастером и небо над гаванью заметно потемнело, друзья пошли обратно во дворец. Гарион с надутым видом тащился позади, всё ещё разозлённый дурацкими насмешками взрослых. Облака, нависавшие чуть не над головой со дня приезда в Вэл Олорн, немного рассеялись; проглянули островки вечернего неба. Сверкающие звёзды весело подмигивали с высоты. В окнах засветились жёлтые огоньки свечей, а немногие запоздалые путники торопились домой до наступления темноты.

Гарион, всё ещё державшийся позади, увидел, как в широкую дверь с грубо намалёванной вывеской, изображавшей виноградную гроздь, вошли двое. Один – тот самый с бородой песочного цвета, в зелёном плаще, прятавшийся накануне в коридорах дворца, на другом был тёмный капюшон, скрывавший лицо, но Гарион ощутил внезапный толчок и тут же понял, кто перед ним. Слишком долго они смотрели друг на друга, и теперь черты этого человека навеки запечатлелись в памяти Гариона. Но, как и раньше, Гарион почувствовал знакомое стеснение в груди, будто кто-то приложил к его губам палец, призывая молчать. Этим человеком был Эшарак, и, хотя присутствие мерга в этом городе означало нечто очень важное, Гарион по какой-то причине не мог никому сказать об этом. Ещё раз оглянувшись на обоих мужчин, Гарион поспешил за своими друзьями. Несколько минут он тщетно боролся со странным запретом, сковывающим язык, потом попытался начать издалека.

– Бэйрек, в Вэл Олорне много мергов? – спросил он.

– Ни одного. Им под страхом смерти запрещено здесь появляться. Это очень старый закон, провозглашённый самим Чиреком Медвежьи Плечи. А почему ты спрашиваешь?

– Просто интересно, – пробормотал Гарион.

Внутри всё кипело от желания рассказать об Эшараке, но язык будто примёрз к зубам. Вечером, когда все уселись за длинным столом в центральном зале дворца, а слуги разносили огромные блюда, доверху наполненные невиданными кушаньями, Бэйрек позабавил всех рассказом о приключениях Гариона, сильно преувеличивая подробности.

– Могучий удар, – повествовал он, – достойный великого воина, чуть не лишил соперника носа. Алая кровь лилась рекой, а враг был растоптан и повержен.

Гарион, как истинный герой, стоял над побеждённым и, как истинный же герой, не хвастался и не издевался над лежавшим в снегу противником, но предложил способ излечения и с величавой простотой и достоинством покинул поле брани. Правда, ясноглазая дева не позволила ему удалиться без награды за храбрость. Она поспешно бросилась вслед, ласково сомкнула на его шее белоснежные ручки и, не сходя с места, одарила поцелуем – лучшая награда для настоящего рыцаря, поверьте. Глаза её пылали восхищением, а девственная грудь трепетала от пробудившейся страсти. Но скромный Гарион в своей невинности удалился, не требуя других сладких наград, которые, судя по поведению прекрасной девы, не заставили бы себя долго ждать. И на этом приключения, увы, кончились, а наш герой, завоевав победу, отказался вкушать истинные её плоды.

Воины и короли ревели от смеха, стуча кулаками по столу, коленям, хлопая друг друга по плечам. Королева Ислена и королева Сайлар снисходительно улыбались, королева Поренн весело хохотала, только леди Мирел сидела с каменным лицом, искоса презрительно поглядывая на мужа.

Гарион побагровел до ушей, в ушах звенело от бесчисленных советов и предложений.

– Неужели всё было именно так, племянник? – допытывался король Родар у Силка, вытирая выступившие слёзы.

– Более или менее, – отозвался тот. – Лорд Бэйрек – прекрасный рассказчик, хотя немного приукрашивает.

– Нужно бы послать за менестрелями, – вмешался граф Селин. – Этот подвиг должен быть увековечен в песне.

– Не дразните его! – сочувственно глядя на Гариона, перебила Поренн.

Тёте Пол, казалось, вовсе не было весело: холодно поглядев на Бэйрека, она подняла брови:

– Не странно ли, что трое взрослых мужчин не могут уследить за мальчиком?

– Но это был всего один удар, леди Полгара, – запротестовал Силк, – и один-единственный поцелуй!

– Неужели? – осведомилась она – А что будет в следующий раз? Дуэль на шпагах или мечах, а после ещё какое-нибудь безрассудство!

– Ничего страшного в этом нет, поверьте, мистрис Пол, – вмешался Дерник.

– Я думала, что хоть у тебя, по крайней мере, достаточно здравого смысла, Дерник, – покачала она голо вой, – но теперь вижу, как ошибалась.

Гариону почему-то стало невыносимо тошно слушать её замечания. Казалось, она воспринимала любой его поступок в искажённом свете, предполагая самое худшее. Неприязнь всё нарастала, пока мальчик не почувствовал, что вот-вот взорвётся. Какое право она вообще имела осуждать его? Между ними нет никакого родства, и он волен делать всё, что захочет, не спрашивая ни у кого разрешения!

Мальчик мрачно, в бессильной ярости воззрился на тётю Пол. Заметив его взгляд, она подняла холодные глаза, словно пытаясь вызвать его на дерзость.

– Ну?

– Ничего, – коротко ответил Гарион.

Глава 15

На следующее утро облака рассеялись, небо было ярко-синим. Вершины гор, поднимавшихся прямо за чертой города, ослепительно блестели в ярких лучах солнца. После завтрака господин Волк объявил, что он и тётя Пол будут сегодня беседовать с глазу на глаз с Фулрахом и олорнскими королями.

– Прекрасная идея, – оживился Бэйрек. – Оставим мрачные размышления королевским особам. Поскольку на наших плечах не лежат тяготы государственных дел, можно спокойно удалиться. Слишком хороший день, чтобы провести его в угрюмых стенах дворца! И ехидно улыбнулся кузену.

– Никогда не подозревал, что ты можешь быть таким жестоким, Бэйрек, – вздохнул король Энхег, тоскливо глядя в окно.

– А что, дикие кабаны всё ещё выходят к опушке леса? – спросил Бэйрек.

– Стадами, – безутешно вздохнул Энхег.

– Ну что ж, думаю, неплохо собрать дружную компанию, пойти на охоту и посмотреть, нельзя ли немного уменьшить их количество, – заявил Бэйрек, улыбаясь ещё шире.

– Я был почти уверен, что ты так и скажешь, – мрачно заключил Энхег, почесав в затылке, чем ещё больше растрепал и без того лохматые волосы.

– Я оказываю тебе услугу, Энхег, – уговаривал Бэйрек. – Ты же не хочешь, чтобы королевство наводнили дикие звери, правда?

Толстый Родар, король Драснии, оглушительно расхохотался:

– Не спорь, Энхег, он тебя положил на обе лопатки.

– Как всегда, – кисло согласился тот.

– Лично я с радостью оставляю подобные занятия тем, кто помоложе и постройнее! – объявил Родар, похлопав себя по животу. – Ничего не имею против сытного ужина, но вовсе не желаю трудиться и добывать его. А потом, я слишком заметная цель. Самый подслеповатый кабан без труда меня отыщет.

– Ну, Силк, – спросил Бэйрек, – что скажешь?

– Ты шутишь?

– Но вы должны присоединиться к лорду Бэйреку, принц Келдар, – вмешалась королева Поренн, – должен же кто-то защищать честь Драснии в этом опасном предприятии.

На лице Силка отразилось глубочайшее страдание.

– Вы можете быть моим рыцарем, – объявила она, сверкнув глазами.

– Вы снова читали хроники арендов, ваше величество? – ехидно осведомился Силк.

– Считайте это королевским приказом, – настаивала она. – Вам нужно размяться, да и свежий воздух не повредит. Вид у вас просто ужасный.

Силк издевательски поклонился:

– Как пожелаете, ваше величество. Думаю, в случае непредвиденных обстоятельств я всегда могу взобраться на дерево.

– Как насчёт тебя, Дерник? – спросил Бэйрек.

– Никогда не был на охоте, дружище Бэйрек, – с сомнением ответил тот, – но, если хочешь, я с тобой.

– А вы, граф Селин?

– О нет, лорд Бэйрек, – рассмеялся граф. – Мой охотничий азарт давно выдохся, хотя искренне благодарен за предложение.

– Хеттар? – обратился Бэйрек к мускулистому олгару.

Тот быстро взглянул на отца.

– Иди, Хеттар, – тихо посоветовал Чо-Хэг. – Надеюсь, король Энхег не откажется дать мне воина в помощь.

– Я сам буду твоей опорой, Чо-Хэг, – заверил Энхег, – справлялся с ношей и потяжелее.

– Тогда я с вами, лорд Бэйрек, – кивнул Хеттар, – спасибо за приглашение.

Голос у этого высокого широкоплечего человека был глубоким, звучным, но очень мелодичным, почти совсем как у отца.

– Как насчёт тебя, парнишка? – подмигнул Гариону Бэйрек.

– Ты что, совершенно потерял рассудок, Бэйрек? – взвилась тётя Пол. – Неужели недостаточно вчерашних похождений?

Это оказалось последней каплей.

Внезапная радость, вызванная словами Бэйрека, мгновенно обернулась яростью. Гарион скрипнул зубами и, отбросив всякую осмотрительность, вызывающе заявил:

– Если Бэйрек считает, что я не помешаю, буду очень рад сопровождать его.

Тётя Пол, резко вскинув голову, жёстко посмотрела ему в глаза.

– Твой львёнок показывает зубы, Пол, – хмыкнул господин Волк.

– Не вмешивайся, отец, – бросила тётя Пол, по-прежнему гневно глядя на Гариона.

– На этот раз я вынужден, – решительно ответил старик со стальными нотками в голосе. – Мальчик принял решение, и ты не смеешь унижать его на людях своими запретами. Гарион больше не ребёнок. Может, ты и не заметила, но он уже ростом почти с мужчину, да и повзрослел за последнее время. Парню скоро шестнадцать, Пол, ты можешь немного ослабить свою хватку и понять, что наступило время обращаться с ним как с мужчиной.

Тётя Пол смерила старика взглядом.

– Как скажешь, отец, – с обманчивой покорностью согласилась она. – Думаю, нам надо обсудить это позже и с глазу на глаз.

Господин Волк поморщился.

Тётя Пол обернулась к Гариону:

– Будь поосторожней, дорогой, а когда вернёшься, побеседуем по душам, хорошо?

– Не потребуется ли моему господину помощь в сборах? – спросила Мирел напыщенным оскорбительным тоном, каким всегда обращалась к Бэйреку.

– В этом нет нужды, Мирел, – ответил он.

– Я ни за что не осмелюсь пренебречь своими обязанностями, – настаивала она.

– Не стоит, Мирел. Ты выразилась достаточно ясно.

– Значит, мой господин разрешает мне удалиться?

– Разрешает, – коротко объявил Бэйрек.

– He хотят ли дамы присоединиться ко мне? – спросила королева Ислена. – Займёмся гаданьем и посмотрим, может, удастся предсказать, чем кончится охота.

Королева Поренн, стоящая за спиной чирекской королевы, обречённо подняла к небу глаза, Королева Сайлар улыбнулась ей.

– Ну что ж, уходим, – сказал Бэйрек. – Кабаны ждут.

– Наверняка точат свои клыки, – вздохнул Силк.

Бэйрек повёл всех в оружейную, куда пришёл и седоволосый, невероятно широкоплечий человек в камзоле из бычьей шкуры с нашитыми на нём металлическими пластинками.

– Это Торвик, – пояснил Бэйрек, – королевский ловчий. Каждого кабана в лесу знает по кличке.

– Лорд Бэйрек слишком добр, – ответил, кланяясь, Торвик.

– Как охотятся на кабанов, друг Торвик? – вежливо спросил Дерник. – Никогда не охотился раньше.

– Очень просто. Я со своими охотниками криком и стуком выгоняю кабанов из лесу, а вы уже ожидаете их вот с этим.

Он показал на прочные копья с широкими стальными наконечниками.

– Когда кабан увидит, что на его пути кто-то стоит, он тут же набрасывается на врага, пытаясь убить его клыками, но вместо этого ты пронзаешь зверя копьём.

– Понятно, – с сомнением протянул Дерник, – вроде, действительно, не очень, сложно.

– Все надевают кольчуги, Дерник, – заверил Бэйрек, – ни один охотник ещё не был серьёзно ранен.

– Судя по твоим словам, несчастные случаи не так уж редки, – покачал головой Силк, потрогав кольчугу, висевшую на колышке у двери.

– Азартной игры без риска не бывает, – возразил Бэйрек, взвешивая на руке копьё.

– Может, в таком случае лучше заняться игрой в кости? – с надеждой спросил Силк.

– Только не с тобой, приятель, – засмеялся Бэйрек.

Все начали натягивать кольчуги, а охотники в это время грузили охапки копий в сани, ожидающие в заснеженном дворе.

Гарион почувствовал, как тяжела и неудобна кольчуга Стальные колечки впивались в тело даже через плотную одежду, и каждый раз, когда он пытался изменить позу, чтобы облегчить давление, металл стягивал кожу в другом месте.

Когда они вышли на улицу, холод тут же пробрался под платье: тёплые меховые плащи на этот раз от него не спасали.

Промчавшись по узким извилистым улочкам Вэл Олорна, они подъехали к западным воротам на противоположной от гавани границе города. Облачка пара вырывались из ртов лошадей, белея в морозном воздухе.

Слепая старуха в лохмотьях, стоявшая в день их приезда у храма, появилась на пороге одного из домов.

– Привет тебе, лорд Бэйрек, – прокаркала она, – проклятье вот-вот поразит тебя. Будь готов встретиться со своей погибелью ещё до захода солнца!

Не произнося ни слова, Бэйрек привстал, взял копьё и с неумолимой точностью метнул его в старуху, но ведьма с поразительной быстротой подставила палку и смертоносное оружие ушло в сторону.

– Смерть старой Мартжи не спасёт тебя, – злобно расхохоталась она. – Поезжай, Бэйрек. Рок тебя настигнет. – И повернулась к саням, в которых рядом с перепуганным Дерником сидел Гарион:

– Привет тебе, о Господин над высокорожденными, – нараспев произнесла она. – Испытания твои в этот день будут тяжелы и опасны, но ты с честью перенесёшь их. Именно опасность, которой подвергнешься ты, откроет и обнаружит знак зверя; этот знак принесёт гибель другу твоему Бэйреку.

Поклонившись, она заковыляла прочь, прежде чем Бэйрек успел схватиться за другое копьё.

– О чём она, Гарион? – удивлённо спросил Дерник.

– Бэйрек говорит, она спятившая старая ведьма; остановила нас в день приезда, когда мы отстали от вас.

– А что это за слова насчёт гибели и проклятья? – вздрогнув, прошептал Дерник.

– Не знаю. Бэйрек не хочет сказать.

– Плохое предзнаменование, да ещё с утра. Странные люди эти чиреки.

Гарион согласно кивнул.

За воротами расстилались поля, переливаясь бриллиантовой пылью в лучах яркого солнца. Охотники направились к тёмной опушке леса; за санями веером рассыпалась снежная пыльца. Ехать предстояло ещё две лиги.

На всём пути встречались заваленные снегом крестьянские дворы с бревенчатыми домами, украшенными остроконечными крышами.

– Эти люди совсем не боятся опасности, – заметил Дерник. – Не хотел бы я жить в деревянном доме: а вдруг пожар случится.

– Но это чужая страна, – пожал плечами Гарион, – нельзя же ожидать, чтобы весь мир жил как сендары!

– Наверное, нет, – вздохнул Дерник, – но если хочешь знать, Гарион, не очень-то мне здесь уютно и хорошо. Некоторые люди просто не созданы для путешествий. Иногда кажется, лучше бы мне никогда не покидать фермы Фолдора.

– Временами я тоже это чувствую, – признался Гарион, глядя на величественные горы, казалось поднимавшиеся прямо из лежащего впереди леса, – но когда-нибудь всё это кончится и мы сможем отправиться домой.

Дерник, кивнув, снова тяжело вздохнул. К тому времени как они очутились на опушке, Бэйреку удалось забыть о неприятном происшествии, и, вновь обретя хорошее настроение, он принялся расставлять охотников по местам, будто ничего не случилось. Прокравшись вместе с Гарионом через глубокий снег к большому дереву, росшему на некотором расстоянии от узкого следа, проложенного санями, он остановился.

– Это хорошее место. Здесь проходит звериная тропа, и дикие кабаны могут выбежать прямо сюда, если их, вспугнут крики загонщиков Торвика. Когда увидишь зверя, возьми себя в руки и целься копьём прямо ему в грудь. Они плохо видят, и он наткнётся прямо на наконечник, даже не сообразив, что произошло. После этого тебе, лучше всего спрятаться за деревом. Раненые кабаны очень опасны.

– А если я промахнусь? – спросил мальчик.

– На твоём месте я бы не сделал этого, – посоветовал Бэйрек. – Идея не из лучших.

– Нет, я не имею в виду, что собираюсь сделать это намеренно, – сказал Гарион. – Но в этом случае он удерёт от меня или нет?

– Иногда они пытаются скрыться, но лично я бы на это не рассчитывал.

Скорее всего, кабан вознамерится разорвать тебя клыками. В таком случае нужно как можно быстрее взобраться на дерево.

– Я запомню, – пообещал Гарион.

– Если что случится, знай, я тут недалеко, – пообещал Бэйрек, вручив Гариону пару тяжёлых копий.

Потом он возвратился к саням, и все отъехали, оставив Гариона одного под огромным дубом.

Под густыми ветками было сумрачно и ужасно холодно. Гарион немного походил по снегу, ища место, где спрятаться от кабана. Звериная тропа, показанная Бэйреком, узенькая утоптанная дорожка, вилась через заросли кустов, и Гариону показалось, что следы, оставленные животными, как-то слишком уж велики, а ветки дуба, нависавшие почти над землёй, так и манили взобраться на них, обещая уютное убежище, но он постарался выбросить эти позорные мысли из головы. Ему приказали стоять на месте и отразить нападение кабана; мальчик решил, что скорее умрёт, чем будет спасаться на дереве, как испуганный ребёнок.

Строгий внутренний голос предупредил, что он тратит слишком много времени впустую, беспокоясь о подобных пустяках. Пока Гарион не вырос, никто всё равно не будет относиться к нему как к мужчине, так зачем из кожи вон лезть, пытаясь показать свою храбрость, когда это всё равно ни к чему не приведёт?!

В лесу царила тишина; снег заглушал все звуки. Не было слышно пения птиц, только иногда тяжёлые комья снега, соскользнувшие с веток, падали с глухим стуком на землю. Гарион почувствовал, что ужасно одинок. Что он здесь делает?

Что нужно порядочному здравомыслящему сендарийскому мальчику в бескрайних лесах Чирека? Ожидать нападения свирепой дикой свиньи, имея всего-навсего два копья, с которыми неизвестно как обращаться?! Но ведь эта самая свинья не причинила ему зла. И тут Гарион почувствовал, что даже не очень-то любит свинину.

Он отошёл на некоторое расстояние от звериной тропы, по которой промчались их сани, прислонился спиной к дубу и, вздрагивая от холода, стал ждать.

Гарион не знал, сколько времени он вслушивался в тишину, пока наконец до него не донеслись странные звуки – не беспорядочный топот диких кабанов, которого он ожидал, а скорее размеренный галоп лошадей, медленно скачущих по снежному ковру леса. Шум слышался откуда-то сзади. Гарион осторожно высунулся из-за дерева. Из зарослей на дальнем конце тропинки показались закутанные в меха трое всадников. Подъехав чуть поближе, они остановились, чего-то выжидая.

Двое из них – бородатые воины, похожие на десятки других, виденных Гарионом во дворце короля Энхега, третий – безбородый, с длинными светлыми, доходящими до плеч волосами и лицом капризного испорченного ребёнка, хотя лет ему было немало, – взирал на окружающее с высокомерным презрительным видом, явно считая ниже своего достоинства общаться с людьми, среди которых очутился.

Через несколько минут с опушки леса донёсся топот ещё одной лошади. Гарион затаив дыхание ждал, что будет дальше.

Незнакомец приблизился к троим, остановившим коней под деревьями. Это был тот самый человек с бородой песочного цвета и в зелёном плаще, который два дня назад крался по коридорам дворца короля Энхега.

– Мой господин, – почтительно обратился он к светловолосому всаднику.

– Где ты был? – резко спросил тот.

– Лорд Бэйрек вместе со своими приятелями отправился на охоту за кабанами.

Ехали они в ту же сторону, вот я и боялся, что меня заметят.

– Мы видели их чуть подальше в лесу, – раздражённо отозвался дворянин. – Ну, что тебе удалось узнать?

– Очень мало, господин. Короли вместе со стариком и женщиной совещаются при закрытых дверях. Комнату охраняет стража. Невозможно подобраться поближе и под слушать, о чём они говорят.

– За те деньги, что я плачу тебе, стоит, пожалуй, и рискнуть! Мне нужно знать, о чём идёт речь! Возвращайся во дворец и придумай, как узнать, что происходит в этой комнате!

– Постараюсь, мой господин! – сдержанно поклонился человек в зелёном плаще.

– Пытаться мало, нужно сделать то, что приказано! – отрезал светловолосый.

– Как пожелаете, господин, – пробормотал шпион, пришпоривая коня.

– Постой! – приказал дворянин. – Удалось ли тебе встретиться с нашим другом?

– Вашим другом, господин, – с некоторым отвращением поправил человек в зелёном плаще. – Я видел его. Мы пошли в кабачок и немного потолковали.

– Что он сказал?

– Ничего интересного. От таких, как он, редко чего дождёшься.

– Он встретится с нами, как обещал?

– Сказал, что да. Если хотите верить ему, дело ваше. Дворянин, не обратив внимания на его слова, спросил:

– Кто прибыл с королём сендаров?

– Старик и женщина, ещё один старик, по-моему какой-то сендарийский дворянин, лорд Бэйрек, тот драсниец с крысиной физиономией и ещё один сендар, похоже простолюдин.

– И всё? Мальчишки с ними не было?

– Не думал, что это так важно, – пожал плечами шпион.

– Значит, он здесь, во дворце?

– Здесь, мой господин. Обычный сендарийский мальчик, лет четырнадцати, насколько я заметил. Кажется, что-то вроде слуги у той женщины.

– Прекрасно! Возвращайся во дворец, подберись к этой комнате и узнай, о чём говорят короли с этим стариком.

– Но это очень опасно, мой господин.

– Если не сумеешь сделать этого, станет ещё опаснее. А теперь уезжай, пока этот дикарь Бэйрек не вернулся и не обнаружил, что ты здесь слоняешься.

Повернув коня, он помчался к лесу по узкой тропе. Вскоре все трое исчезли среди тёмных деревьев. Человек в зелёном плаще проводил их мрачным взглядом, потом тоже повернул коня и отправился в том направлении, откуда приехал.

Гарион выпрямился, с трудом разогнув спину. Руки так крепко обхватили древко копья, что заболели от напряжения. Всё это зашло слишком далеко, решил он, и нужно рассказать кому-нибудь из друзей о том, что во дворце скрывается шпион.

И тут откуда-то из снежных глубин леса донеслось пение охотничьих рожков и ритмичное бряцанье мечей, которыми ударяли по щитам загонщики. Охотники шли цепью, спугивая кабанов, заставляя их бежать к опушке.

В кустах раздался треск, на поляну выскочил большой олень с обезумевшими от страха глазами и гордой короной ветвистых рогов. Три огромных прыжка – и он скрылся из виду. Гариона трясло от возбуждения.

Послышалось пронзительное повизгивание: по тропинке трусила красноглазая свинья в сопровождении полудюжины отчаянно перебиравших короткими ножками поросят. Гарион отступил за дерево, давая им пройти.

Снова резанул слух визг, но не такой пронзительный, скорее злобный, чем испуганный. На этот раз – кабан, Гарион понял это, ещё не видя зверя. Когда он появился, мальчик почувствовал, как сжалось сердце: прямо на него бежал не жирный ленивый подсвинок, а дикий разъярённый зверь: страшные жёлтые клыки торчали из вытянутого вперёд рыла, к шкуре прилипли кусочки коры и веток; очевидно, бешеное чудовище не остановится ни перед чем и уничтожит всё, что попадётся на пути, – деревья, кусты или глупого сендарийского мальчишку, не сообразившего вовремя убраться с дороги.

И тут произошло нечто странное. Словно тогда, перед давно забытой дракой с Рандоригом или в схватке с наёмниками Брилла на тёмной улице Мероса, Гарион почувствовал, как закипела кровь, и в ушах стоял непрерывный оглушительный крик, словно кто-то бросил ему дерзкий вызов; мальчик с трудом осознал, что этот вопль вырывается из его собственного горла. Неожиданно для себя он очутился прямо в центре тропы и, пригнувшись, широко расставив ноги, направил копьё прямо в грудь зверя.

Кабан бросился вперёд. Глаза налились кровью, из пасти шла пена; испустив яростный вопль, он ринулся на поджидавшего его Гариона. Снег вихрем летел из-под твёрдых копыт, как водяная пыль от взрезающего волны носа корабля.

Блестящие кристаллики, казалось, зависали в воздухе, сверкая в единственном солнечном луче, которому удалось проникнуть сквозь сплетенье ветвей.

Сотрясение от столкновения зверя с копьём на миг оглушило Гариона, но оказалось, что мальчик целился хорошо: широкий наконечник пронзил грудь, и белая пена, капавшая с клыков кабана, стала ярко-красной. Гариона отбросило назад, ноги заскользили, и неожиданно древко переломилось, как сухая веточка: кабан подмял его под себя.

Первый режущий удар клыков пришёлся в живот; он ощутил, как воздух со свистом выходит из лёгких; во второй раз клыки зацепили бедро, именно в тот момент, когда мальчик, задыхаясь, попытался вывернуться и откатиться с тропинки. Кольчуга пока защищала тело, но сила ударов оглушала. Неожиданно зверь, поддёв мальчика, швырнул его в воздух; Гарион врезался головой в дерево.

Из глаз посыпались искры, он почти потерял сознание, но внезапно откуда-то появился Бэйрек, с рёвом пробирающийся через сугробы. Глаза мальчика, застланные обморочной дымкой, непонимающе уставились на нечто невероятное, не могущее быть на самом деле. К нему мчался именно Бэйрек. в этом не могло быть сомнения, но одновременно он был кем-то ещё, будто в одежду Бэйрека забрался огромный уродливый медведь.

Непонятным образом эти две фигуры, бегущие по глубокому снегу, сливались друг с другом, а движения их были абсолютно одинаковыми. Словно бы занимая одно пространство, они и мыслили как одно существо. Стальные ручищи стиснули извивающееся, смертельно раненное чудовище в неумолимых объятиях. Алая кровь брызнула фонтаном из пасти кабана, и лохматое человекоподобное создание, казавшееся Бэйреком, но в то же время кем-то ещё, подняло издыхающее животное и с невероятной жестокостью ударило о землю. Звероподобное существо подняло ужасное лицо-морду и издано сотрясающий всё вокруг рёв торжества, но тут свет в глазах Гариона померк, и он почувствовал, что скользит всё глубже в серую пропасть забытья.

Неизвестно сколько времени прошло, но очнулся он уже в санях. Силк прикладывал к его затылку платок со снегом, лошади летели по безбрежным белым просторам к Вэл Олорну.

– Вижу, ты всё же решил жить, – улыбнулся Силк.

– Где Бэйрек? – невнятно пробормотал Гарион.

– Едет за нами, в других санях, – ответил Силк, оглядываясь.

– С ним… всё в порядке?

– Кому под силу справиться с Бэйреком?

– Я… хотел сказать… он похож на себя?

– На кого же ещё? – пожал плечами Силк. – Нет, мальчик, лежи спокойно. Это дикое животное, по-моему, переломало тебе рёбра.

Положив руки на грудь Гариона, он осторожно толкнул его назад.

– А кабан? – слабо запротестовал Гарион. – Где он?

– Его несут охотники. Вернёшься во дворец как победитель. Однако, с моей точки зрения, ты должен задуматься о пользе разумной осторожности. Эти твои инстинкты до добра не доведут и могут значительно укоротить твою жизнь Но Гарион успел снова потерять сознание.

Вскоре они очутились во дворце, и Бэйрек внёс его в комнату; рядом тут же появилась тётя Пол, побледневшая при виде крови.

– Это не его, – поспешил заверить Бэйрек. – Мальчик проткнул кабана, и тот залил его кровью, пока они боролись. Думаю, с парнем всё в порядке, разве что небольшая шишка на голове.

– Неси его, – коротко велела тётя Пол и пошла вперёд, показывая дорогу в комнату Гариона.

Позже, когда голова и грудь были перевязаны, а мысли путались и клонило в сон от мерзкого на вкус зелья, Гарион тихо лежал в постели, слушая, как тётя Пол, наконец добравшаяся до Бэйрека, обрушила на беднягу свой гнев:

– Ты, здоровый недоумок! Видишь, к чему привела твоя глупость?

– Мальчик очень храбр, – ответил Бэйрек непривычно тихим, полным мрачной меланхолии голосом.

– Храбрость меня не интересует, – оборвала было тётя Пол, но тут же остановилась. – Что с тобой? – встрепенулась она и неожиданно, протянув руки, сжала ладонями голову великана, взглянула в его глаза; руки медленно скользнули вниз.

– Ох, это случилось в конце концов… правда? – тихо спросила она.

– Ничего не поделаешь, Полгара, – жалко пробормотал Бэйрек.

– Всё будет хорошо. – Она нежно погладила склонённую голову.

– Мне никогда уже не будет хорошо.

– Иди спать, – вздохнула она, – утром всё кажется не в таком мрачном свете.

Гигант повернулся и молча вышел. Гарион знал, что они говорили об увиденном им в лесу, когда Бэйрек мчался на подмогу, и хотел расспросить обо всём тётю Пол, но горькое питьё погрузило мальчика в глубокий сон без сновидений раньше, чем он успел подобрать нужные слова.

Глава 16

На следующий день у Гариона болело всё, что только могло болеть: он не представлял, как встанет с постели, однако посетители шли потоком, и это заставляло мальчика забывать о синяках и ушибах. Особенно лестными оказались визиты олорнских королей, разодетых в великолепные мантии; все в один голос превозносили его мужество.

Потом появились королевы и принялись охать над мальчиком, нежно утешать и гладить по голове. Всё вместе – похвалы, ласковые слова и сознание, что он впервые в жизни находится в центре внимания, – наполняло сердце Гариона восторгом. Последним гостем в этот день оказался господин Волк, пришедший, когда по снежным улицам Вэл Олорна уже крались вечерние сумерки. На старике были его обычная туника и длинный плащ с поднятым капюшоном, словно он только что пришёл с мороза.

– Видели моего кабана, господин Волк? – гордо спросил Гарион.

– Превосходное животное, – ответил тот без особого энтузиазма, – но неужели никто не предупредил тебя, что нужно отбежать в сторону после того, как проткнёшь зверя копьём?

– Я не успел подумать об этом, – признался Гарион, – но… не показался бы подобный поступок трусостью?

– Неужели ты был настолько озабочен тем, что может подумать о тебе свинья?!

– Ну… – запнулся Гарион, – нет, конечно.

– Ты выказываешь поразительное отсутствие здравого смысла для столь молодого человека, – заметил Волк. – Обычно годы и годы требуются, чтобы достичь той безрассудной отваги, которую ты проявил всего за одну ночь.

И, повернувшись к сидевшей тут же тёте Пол, спросил:

– Полгара, ты уверена, что в жилах Гариона не течёт ни капли арендийской крови? Ведёт он себя последнее время как истинный аренд. То переправляется через Великий Мейлстром с храбростью малыша, оседлавшего лошадку-качалку, то пытается сломать клыки дикого кабана о собственные рёбра. Уверена, что не уронила его в детстве? Не ушибла ли головку младенца?

Тётя Пол улыбнулась, но ничего не ответила.