Я вас пригласил сюда для разговора с единственной целью — поставить в известность о том, что Люк, Кестер и я ничего не расскажем о связи Торпа с вашей дочерью, если вы не расскажете сами. Все зависит от вас. Причина для убийства очевидна и без этого.

– Бывшая жена Манзеллы.

Встаньте!

– Боже упаси! Слезы, истерика, знаешь, эти сцены…

Джордан поднялся со стула. Формально он, конечно, стоял, но фактически это вряд ли можно было назвать вертикальным положением. Он дрожал всем телом, рот широко раскрылся.

– Спокойно, Мими. Они давно подали на развод, у нее другой мужчина, он зовет ее замуж. Думаю, новость для нее не столь трагична, как ты себе вообразил! Отвезешь ее на опознание.

— Я-я-я н-н-не… — заикаясь, начал он. — Я н-н-не… вы не им-меете п-права…

– Ты видел, он неузнаваем!

— С ним сейчас будет истерика, — холодно заметил Кестер.

– Мими, во-первых, женщина всегда узнает мужчину, с которым прожила восемнадцать лет. А во-вторых, это в ее интересах, поверь мне.

Фокс подошел к Джордану и остановился прямо напротив него, вперив пристальный мрачный взгляд во внезапно посеревшее и обрюзгшее лицо. Рука его вдруг стремительно взлетела и с резким, громким шлепком опустилась на щеку Джордана. Тот чуть не упал, но, восстановив равновесие, медленно и мучительно выпрямился. Теперь он стоял прямо. Он посмотрел на Фокса и твердо, уверенно сказал:

– Я поехал к шефу.

— Благодарю. Со мной все в порядке. Чего вы от меня хотите?



— Пойдемте. — Фокс кивнул на дверь. — Я за вами.

Монтальбано зашел к Энцо и слегка перекусил. Макароны заказывать не стал, поклевал закуски и съел три жареные кефали. Вернулся в комиссариат в начале третьего.

В библиотеку. Нужно встретиться с Дервином.

– Катаре, я во Фьякку, потом сразу домой. Если что понадобится, звони на мобильный. Увидимся завтра утром.

Пока они выходили — Джордан ровным, уверенным шагом, Фокс следом, чуть позади, — холодные, бесцветные глаза Кестера следили за ними. Люк не смотрел на них. Голова его склонилась, глаза были закрыты, словно у проповедника, готовящегося прочитать молитву перед своей паствой.

В дверях он столкнулся с Галло.

– Синьор комиссар, я готов.

Глава 22

– Я поеду один, спасибо.

Мужчина с загоревшим до черноты, но гладко выбритым лицом, в голубой хлопчатобумажной рубашке, еще достаточно чистой, потому что был понедельник, середина дня, заботливо переправлял стадо джерсейских коров через мощеную дорогу с пастбища на скотный двор. Увидев приближающуюся машину, он недовольно чертыхнулся. Какой бы умелый водитель ни сидел за рулем, животных все равно нервирует появление автомобиля; а если нелегкая занесла сюда ньюйоркца, возвращающегося с воскресного отдыха, то предсказать, что может произойти, невозможно. Фермер остановился посреди дороги, глядя на подъезжающего лихача, и облегченно вздохнул, когда автомобиль сбавил скорость и прокатился еще шесть футов, сворачивая на обочину, чтобы объехать стадо сзади. Но тут еще две коровы ступили на дорогу, и, сдавшись, машина остановилась прямо напротив мужчины. Глянув на двух пассажиров, фермер узнал симпатичную девушку, которая неделю назад на миг отвлекла его внимание от коров. Рядом с ней за рулем сидел мужчина, явно горожанин, лет на десять старше девушки.

– Почему? Сегодня я выспался, обещаю не клевать носом, вот увидите.

Девушка улыбнулась владельцу стада через открытое окно.

– Отвезешь меня завтра утром, договорились?

— Привет! Какие замечательные коровы!



Он скосил на нее глаза.

На стоянке он долго искал место, чтобы оставить машину где-нибудь подальше. Достал из бардачка пистолет, убрал в карман. Неспешно дошел до главного входа в больницу. На часах четыре двадцать. Анжелы поблизости не было, значит, палату Фацио придется искать самому. Ориентиром ему служили охранники у лифта на шестом этаже, которым он предъявил удостоверение. Еще двое стояли у дверей в палаты борцов с мафией, но то были другие парни, не те, что вчера.

— Сегодня вы, кажется, не так сердиты, как в прошлый раз, — отметил он.

Монтальбано тихонько постучал в двери четырнадцатой палаты. Ответа не было. Он постучал громче – тишина. Повернув ручку, комиссар открыл дверь.

— Я не сердилась — я беспокоилась.

Палата была пуста. Кровать заправлена, никаких следов пребывания Фацио. Комиссар вышел из палаты и подошел к охране, протягивая свое удостоверение:

— Сегодня не скажешь, что вы беспокоитесь.

– Комиссар Монтальбано. Вы не знаете, пациента из четырнадцатой палаты куда-то перевели?

— А я уже и не беспокоюсь больше.

– Да. Унесли на носилках примерно час назад. У него вся голова была забинтована. С ним рядом шла женщина, она держала его за руку.

Дорога освободилась, и машина двинулась вперед. Через две минуты, покрыв еще пять миль пути, она свернула к дому Фокса, известному среди местных жителей под названием «Зоопарк». Извилистая дорога вела через небольшой ручей, обегала вокруг дома и заканчивалась широкой, посыпанной гравием площадкой, дальней границей которого служил огромный каменный сарай, превращенный в гараж. Справа слышались голоса. Стоило мужчине выйти из машины, как к ним подбежали три собаки и обнюхали, производя опознание. Из небольшой двери в дальнем углу сарая выглянул человек; одного взгляда ему было достаточно, чтобы все понять и исчезнуть.

У Монтальбано сжалось сердце. Неужели осложнения?

— Они развлекаются: бросают подковы, — сказал Эндрю Грант своей племяннице. — Я и не знал, что Торп с сестрой будут здесь.

– А куда его понесли?

— И я тоже, — ответила Нэнси. На щеках ее выступил румянец.

– Этого мы не знаем.

Текумсе Фокс с парой подков в левой руке подошел к ним, чтобы поздороваться. Следом за ним приблизились Джеффри и Миранда. Дэн Пейви ответил на приветствие издалека и отвернулся, словно собираясь покинуть праздничную сцену, но потом передумал и остался.

Он спустился на первый этаж, справиться за стойкой информации.

Подавая Фоксу руку, Нэнси заметила тоном вежливым, но слегка недовольным:

— О, я и не знала, что у вас гости.

– Простите, на шестом этаже лежал мой друг… – спросил он у пожилой синьоры.

— Нет, это не гости, — объяснил Фокс. — Мистер Торп заскочил сюда, чтобы договориться насчет фотографии, а я сказал ему, что вы сегодня приедете к нам ужинать. Тогда миссис Пембертон предложила поужинать со мной у меня же, а не у нее в доме.

– Вы комиссар Монтальбано? – вмешалась в разговор молодая девушка.

Нэнси нахмурилась.

– Да.

— Вы что, говорите о моей фотографии?

– Профессор Бартоломео ждет вас.

— Да, о ней.

– Случилось что? – спросил Монтальбано, по спине у него заструился холодный пот.

— Он не может договариваться об этом с вами. Она ведь моя.

– С кем?

— Он говорит, что это часть имущества его отца. И настаивает на своем.

– С моим другом.

— Послушайте, Грант, — Джеффри смотрел на нее с решительным видом, — дядя передал вам разговор, который был у нас с ним вчера?

– Ничего не могу вам сказать.

— Да, — неохотно кивнула она.

– Вы не знаете, куда его перевели?

Так, значит, вам известно о том, что скоро откроется издательская фирма под названием Грант и Торп»?

– Повторяю вам: у меня нет информации. Поговорите с профессором.

— Да.

– А где он?

— Ну? Вы что же, хотите помешать процветанию фирмы, посеяв вражду между младшим партнером и племянницей старшего партнера?

– Подождите минутку.

— Наши личные отношения не имеют ничего общего…

Девушка сняла трубку, что-то негромко спросила и передала комиссару:

— Увидите, имеют или нет. Вам приходилось когда-нибудь бросать подковы?

– Четвертый этаж, кабинет номер два.

— Да.

Он, конечно, сел не в тот лифт, пошел не по тому коридору и долго не мог найти нужный кабинет. Наконец, с Божьей помощью, нашел. Профессор Бартоломео, лет шестидесяти, высокий, подтянутый, с приветливым лицом, увидев комиссара, вышел из-за стола ему навстречу.

— Знаете, как трудно бросить ее так, чтобы она наделась на гвоздь?

– Как Фацио? – с порога начал Монтальбано.

— Да, это трудно. Почти невозможно.

– Хорошо.

— Правильно. У меня есть предложение. Если я попаду на гвоздь с этой подковой с одного раза, то фотография моя, мы с вами немедленно миримся и в знак этого я вас целую. Договорились?

– Тогда почему?…

Всем своим видом Нэнси выражала презрение.

— Вы хотите сказать, что попадете с первого раза?

– Присаживайтесь, комиссар. Я вам все объясню. Сегодня утром мне позвонил мой друг Бонетти-Альдериги. Он рассказал, что пациенту Фацио угрожает серьезная опасность, и попросил найти для него безопасное место до перевода в вашу больницу. Он просил также никого не ставить в известность. Тогда я забинтовал лицо Фацио так, чтобы он был неузнаваем, а потом с помощью его жены и приставленной к нему медсестры…

— Да.

– Этой тюремщицы? – невольно вырвалось у Монтальбано.

Она насмешливо расхохоталась.

– Да. Исключительно ответственный работник, побольше бы таких! Так вот, с помощью жены и медсестры мы перенесли синьора Фацио в одну из трех комнат мансарды. Вход туда запирается на ключ, а ключ есть только у медсестры. Лучше не придумать! Ваш шеф просил предупредить вас, когда вы придете.

— Давайте! Тогда получится, что не я, а вы сеете вражду.

– Профессор, спасибо, вы очень любезны! Можете объяснить, как попасть в мансарду?

— Вы принимаете мое предложение?

– Найти мансарду несложно. Вы позвоните, сестра откроет вам дверь, я ее предупрежу.

— Конечно, почему бы нет?

Он обстоятельно объяснил, как пройти в мансарду. Правда, Монтальбано ни черта не понял. Но постыдился уточнить.

Джеффри развернулся на каблуках, прошел к ближайшему ящику для глины, занял позицию и, решительно выпятив подбородок и не отрывая глаз от торчащего в сорока футах гвоздя, швырнул подкову. Движение вышло неумелым; подкова, вихляя, как пьяная, завертелась в воздухе, сбила глину с дальнего угла противоположного ящика, бешено закрутилась, сделала последний слабый поворот вокруг оси и лениво упала, обхватив гвоздь своими железными объятиями.

«Спокойно, – сказал он себе. – Будем рассуждать логически: мансарда – это то, что находится под крышей здания. Значит, чтобы попасть в мансарду, сначала нужно подняться на последний этаж. То есть вернуться туда, где я только что был».

— Боже мой, — пробормотал Джеффри с благоговейным ужасом, изумленно уставясь на подкову. — Это судьба! — Затем, повернувшись, он подскочил к Нэнси.

До шестого этажа он добрался легко. Охранники его узнали и пропустили без проблем. Проблемы начались потом. Полчаса он блуждал по коридорам шестого этажа, открывая и закрывая всевозможные двери, рискуя навлечь на себя подозрения охраны, и наконец смирился с тем, что лестницы, ведущей под крышу, в мансарду, нет нигде. Он снова спустился на первый этаж, чтобы уточнить за стойкой информации, и сразу заметил Анжелу, которая разговаривала с каким-то человеком. Анжела тоже его заметила и знаками попросила подождать. Вскоре она попрощалась с собеседником и, улыбаясь, подошла к Монтальбано:

Она бросилась прочь от него. То было не отчаянное и паническое бегство от опасности, а намеренный и хорошо рассчитанный бросок в поисках защиты; он был таким неожиданным, что чуть не опрокинул самого защитника — мощного Дэна Пейви. Он покачнулся, но удержался на ногах. Нэнси прильнула к Дэну и, обвив его шею руками, прошептала на ухо:

– Вы снова заблудились?

— Не разрешай ему!

– Да.

Руки Дэна обняли ее. Джеффри Торп, остановившись напротив, потребовал:

– Не знаете, как попасть на шестой этаж?

— Отпусти ее! Убери руки! Я прошу тебя, потому что не могу применить силу. Ты ведь ранен.

– Просто…

— О! — воскликнула Нэнси. — Я совсем забыла! Твоя рука!

Он замолчал. Очевидно, Анжела была не в курсе, что Фацио перевели. И он не хотел ей это говорить. Чем меньше людей знает, тем лучше для безопасности Фацио. Как быть? Как выйти из ситуации? Но Анжела сама пришла ему на помощь:

Она попыталась выскользнуть из объятий.

– Подождите, кажется, профессор Бартоломео перевел его в другую палату.

— Рука в порядке, — пробасил Дэн. — Перестань вырываться. Соглашение выполнять тебе все равно придется. Жульничать нельзя. Договаривались, что, если он попадет, ты разрешишь себя поцеловать. Ты согласилась.

– Ах так?

– Да.

Собираешься ли ты позволить ему тебя поцеловать?

– А куда, вы не знаете?

— Нет.

– Нет. Но могу узнать. Подождите…

— Ладно, тогда я сам это сделаю.

Анжела подошла к стойке, поговорила с пожилой синьорой и вернулась, как всегда, улыбаясь.

И он сделал. Забыв об остальных, они стояли обнявшись и не могли оторвать губ друг от друга.

– Пойдемте со мной. Как насчет встречи?

Через десять секунд Дэн сказал:

– Как скажете.

— Кажется, это произвело впечатление. Да?

– Я не хотела бы выходить из больницы вместе с вами.

— Да, — ответила Нэнси и перевела дыхание. — Отпусти меня, я хочу осмотреть твою руку.

– Во сколько заканчивается ваша смена?

Улыбнувшись, Текумсе Фокс метнул подкову.

– В полседьмого. Максимум в шесть сорок пять я буду готова.

– Давайте так: вот ключи от моей машины. Номерной знак BC342ZX. Как освободитесь, найдете ее на парковке, а я подойду. Хорошо?

– Хорошо. Мы пришли.

Пройдя до конца по бесконечному коридору, они остановились перед лифтом, на котором висела бумажка: «Лифт сломан».

– Он не работает! – воскликнул Монтальбано.

– Работает-работает.

Анжела нажала кнопку, и двери открылись.

– Этот лифт, – сказала девушка, – ведет прямо в мансарду. На площадке будет всего одна дверь. Вы позвоните в нее. Увидимся позже.



Он нажал кнопку звонка и тут же услышал за дверью голос тюремщицы:

– Кто там?