Сталкеры запоздало схватились за оружие, но быстро поняли, что сопротивление бесполезно. Из-за покрытых жёлтой сыпью кустов вышли не меньше двух десятков вооружённых бандитов, держащих их на прицеле. Пара квадроциклов, для маскировки увешанных пучками травы и ветками кустарника, появились из леса и упёрлись в кабину «КамАЗа», закрывая ему дорогу.

– Чё за беспредел?! – завопил Сизый, бегая взглядом по приближающимся бандитам. – Это наша тема! Мы на промысле! Валите отсюда, куда шли!

– А вот щас мы с братвой и качнём на тему беспредела! – злорадно заулыбался один из появившихся, тыча автоматом в бочку погибших сталкеров. – Это моя приспособа! И квадрик мой! Я эту тему начал долбить ещё два Выброса назад! Ну-ка обоснуй, почему ты скрысил мои вещи и запустил хайло в мою нефть?

– Ты фуфло не гони! – усмехнулся Сизый. – Приспособы эти тут брошенными стояли, мы их в кустах нашли! Значит, наше! И «Икс» из этого танка никто не добывал, он с самого катаклизма запечатанным стоит, люк приржавел к основанию! Я сам его вскрывал! Ни хрена ты тут не качал!

– Ах ты сука! – вспыхнул злобой бандит, направляя на Сизого автомат. – У меня близкие вляпались, когда на эту крышу лезли! Я за помощью ходил, братана покоцанного к лепиле вывозил! Я на двух квадриках одной жопой сидеть не умею, потому и оставил приспособы здесь и сетью накрыл маскировочной! Или ты скажешь, что сетки не было, падла?! А вон то, в кузове, что такое?!

– Была сеть, базара нет! – отбивался сталкер. – Забирай приспособы, раз твои! Я тебе даже бочку отдам полную, в качестве компенсации! А остальное – наше! Вы танк вскрыть не смогли – это ваши проблемы! Мы добычу по понятиям взяли, чё за дела?! Убирайте стволы, мля!

– По понятиям крысить западло! – вступил в разговор ещё один бандит, явно не собираясь отказываться от столь лакомой добычи. – И за это мы с тебя спросим! Ты с кем работаешь, фуфел?

– Ты за базаром следи! – Сизый воспылал праведным гневом, но довольный вопль оборвал его на полуслове.

– Опаньки! – Четверо бандитов, слезших с квадроциклов, вытаскивали из кабины «КамАЗа» упирающуюся Володину. – Да тут у них ещё одна баба! Слышь, Сека, это та красючка, которую Рашпиль ищет! Это она в подвале сидела, век воли не видать!

– Так вот кто у нас бабу выкрал и близкого нашего на перо насадил! – неподдельно изумился бандит. – Вот это в натуре беспредел! – Он кивнул своим подручным: – Братва, в браслеты их! Если кто дёрнется – пырните в брюхо! Бросим зверью на хавку! Всё барахло отметаем за беспредел! Всех в кузов и везём к Рашпилю, это его качалово!

Бандиты набросились на сталкеров, ударами прикладов сбили их с ног и некоторое время пинали в клубах грязно-жёлтой пыли. Вырывающуюся Татьяну ударили в печень, и острая боль заставила её осесть на землю. Кто-то залепил ей рот скотчем, им же ей связали руки и потащили к грузовикам.

– В кабину её! – заявил Сека. – Пока ехать будем, я с ней побазарю, расколю, кто шныря завалил!

Володину затолкали в «КамАЗ», за рулем которого уже сидел кто-то из уголовников, и бросили в ноги пассажирскому сиденью. Вскоре в кабину влез Сека, уселся на сиденье и поставил ноги прямо на связанную Володину. Девушка попыталась оттолкнуть от себя заляпанный грязью ботинок, но получила удар жёсткой подошвой по рёбрам и поняла, что дёргаться не имеет смысла. Позвоночник болел и без бандитских пинков. Тяжелогружёный «КамАЗ» натужно взревел двигателем и затрясся на кочках, выползая на заброшенный проселок. Судя по звуку моторов, пара квадроциклов обогнала грузовик и теперь шла впереди. Едва тряска прекратилась, Сека схватил Татьяну за лицо и резким движением сорвал закрывающий рот скотч. Прокушенную губу обожгло болью, и девушка почувствовала во рту солёный привкус крови.

– Слышь, мразюшка! – Уголовник несильно ткнул её носком мощного ботинка. – Колись, кто шныря завалил, который тебя в подвале пас?

– Не знаю, – огрызнулась Татьяна. – Я лица не видела! Когда в окно вылезла, он был уже мёртв.

– Свистишь, сука! – Сека ударил её ногой. – Я тебе ща память восстановлю! – Уголовник принялся бить её ботинком, стараясь попадать то по ребрам, то по почкам. – Ну как? Помогает?!

Володина сжалась в комок, пытаясь закрываться от ударов, но это ей удавалось слабо, и боль в позвоночнике вновь начала обостряться. Наконец Сека посчитал, что для первого раза достаточно, и продолжил допрос.

– Кто шныря насадил, шалава?! – Он наступил ей на ребра и принялся давить, постепенно усиливая нажим. – Колись, пока я добрый, а то прям щас на круг отдам!

– Сказала же – не знаю! – сквозь стиснутые от боли зубы выдохнула девушка. – Не видела я, кто это был, окно в подвале слишком высоко! Когда вылезла, не было никого уже. До этого через решётку ко мне лез какой-то грязный тип с повязкой на одном глазу.

– Чё?! – зарычал Сека. – Одноглазый?! Да это близкий мой, я с ним срок мотал! Он чёрной масти, беспределом никогда пачкаться не станет! Свистишь, сука, интриги разводить пытаешься?!

Он с силой ударил её каблуком в лицо. Татьяна дернулась, пытаясь закрыть голову ноющими от ударов руками, но успела лишь зажмуриться. Удар пришелся в скулу, и девушка почувствовала, как глаз начал медленно заплывать опухолью. Она сжалась, ожидая продолжения избиения, но в ту же секунду где-то снаружи загремела беспорядочная стрельба, и грузовик содрогнулся, резко останавливаясь. Сверху полетело стеклянное крошево, и Сека разразился матами. Володина открыла глаза, по-прежнему прикрываясь связанными скотчем руками. «КамАЗ» заглох и не двигался, сидящий в водительском кресле уголовник лежал, навалившись на руль лицом вниз, спинка сиденья за его спиной была прострелена и вымазана свежей кровью. Сека распластался по сиденью пассажирского кресла и тянулся к водительской двери, пытаясь оставаться невидимым через лобовое стекло. Ему удалось открыть дверь, и уголовник вытолкал труп из кабины. Сека рванулся на его место, запрыгивая за руль, и вцепился в ключ зажигания, свободной рукой потянувшись к открытой двери. Двигатель взревел, запускаясь, но захлопнуть дверь уголовник не успел. Лобовое стекло вновь брызнуло битым крошевом, в грудь бандиту ударили пули, и Сека сполз по разодранной спинке окровавленного сиденья.

– Суки… – прохрипел он, пуская изо рта кровавые пузыри. – Не возьмёте, падлы… всех… замочу…

Его рука потянулась к карману, с трудом вытащила оттуда металлическую флягу, умирающий уголовник медленно открутил закрывающую её крышку и вывалился из кабины наружу. Стрельба, звучащая повсюду вперемешку с руганью, сместилась куда-то назад, и Татьяна принялась зубами срывать связывающий руки скотч. Внезапно её дверь распахнулась, и девушка замерла, затаив дыхание. Что-то металлическое больно ткнуло её в спину, и хриплый голос произнес:

– Тут один труп, женский! – Едва дверь захлопнулась, она продолжила разгрызать путы.

Освободив руки, Татьяна осторожно выглянула в пробитое пулями окно, стремясь понять, что происходит. Повсюду лежали тела уголовников, среди которых ходили несколько человек ничуть не внушающей ни малейшего спокойствия внешности и добивали раненых. Очень скоро теперь уже они захотят прибрать к рукам грузовики с добычей и кабину осмотрят гораздо более внимательно. Надо что-то делать, но что? Поговорить с ними вряд ли хорошая идея. Бежать и попытаться пробраться к поселению Геворкяна? Так для этого сперва необходимо выбраться из кабины незамеченной…

– Вау! – раздалось со стороны водительской двери. – Да у нас тут дама! Ну надо же!

Татьяна резко обернулась, незаметно заводя руку за спину и нащупывая дверную ручку. Возле так и оставшейся наполовину открытой водительской двери стоял крупный небритый человек в омоновском камуфляже с автоматом в руках, увешанный военным снаряжением. На его лице играла самодовольная улыбка, не предвещающая ничего хорошего.

– Мадмуазель! – картинно заявил он. – Не ожидал встретить в этой глуши такого очаровательного сталкера! – Боевик распахнул дверь: – И кто только посмел ударить женщину?! Подонки! Почему бы вам не осчастливить нас своим эффектным появлением на улице? Прошу на выход!

– Она со мной! – Рядом с боевиком возник Сизый с разбитым лицом, испачканным разводами наскоро отёртой крови. – Это моя женщина, мы живём вместе! Таня, оставайся там!

– Это правда? – с ироничной ухмылкой осведомился боевик, глядя на Володину. – Почему бы не проверить! Мадам, поцелуйте-ка своего возлюбленного! Пылко и страстно! – Он посторонился, освобождая сталкеру путь, и тут же быстрым движением взял Сизого на прицел. – И пусть он подержит вас за что-нибудь интимное! НЕ через одежду! Так доказательства будут более весомыми!

Сизый немедленно заявил, что это легко, полез в кабину и потянулся к девушке. Володина машинально отпрянула, уклоняясь от его рук.

– Что за бред? – Татьяна возмущённо поморщилась, но тут же убрала недовольную гримасу, инстинктивно расслабляя лицо: опухшая скула болезненно ныла при каждом сокращении мимических мышц. – Я ни с кем не живу, или вы забыли наш договор?

– Дура! – зло прошипел Сизый, и на его физиономии возникло выражение а-ля «всё пропало».

– Ну отчего же! – театрально запротестовал боевик. – По-моему, она очень даже неглупая девушка! Смелая и красивая, и даже фонарь под глазом её совсем не портит! А главное – свободная! Мадмуазель, ещё раз прошу на выход, для меня будет огромной честью задать вам несколько вопросов! Сизый, вылазь и пошёл в сторону! Или получишь пулю.

– Это беспредел! – запротестовал сталкер, с опаской вылезая из машины. – Она в моей команде, она сталкер! Я заплатил за контракт, он распространяется и на неё!

– А вот сейчас и разберемся, распространяется или нет! – жёстко заявил боевик. – Почему она одета в какую-то рвань вместо комка? Чтобы не ушла далеко? Почему её били? Может, она такой же сталкер, как только что была твоей бабой?! Про вторую женщину в своей команде ты ничего не говорил. Вводишь в заблуждение сотрудников при исполнении? Контракт нарушаешь, а? Сизый?

– Да ты чего… – Сталкер аж побледнел, но боевик резким взмахом руки прервал его.

– Ты чувствуешь? – Он тревожно нахмурился, втягивая носом воздух. – Или меня глючит?

– Да ну на фиг… – оторопело протянул Сизый, торопливо задышав. – Неужто водяра… Откуда?

Боевик пошарил взглядом вокруг и движением ноги перевернул лежащее у кабины тело Секи.

– Мля!!! – завопил сталкер, глядя на обнаружившуюся под трупом флягу, лежащую на мокрой земле. – Это бухло! Надо валить отсюда, быстро!

Он полез за руль, но боевик схватил его за шиворот и рывком отшвырнул наземь. Автоматный ствол упёрся сталкеру в лоб, и Сизый замер, благоразумно решив не дёргаться.

– Грузовик поведёт мой человек. – Боевик вперил в сталкера злобный взгляд. – Она поедет с нами и сама решит, с кем ей остаться. Ты садишься во вторую машину. Всё, что ты добыл, – твоё, нефтепромысел мы забираем…

Где-то совсем рядом загрохотали автоматные очереди, раздался истошный крик «Зомби!!!», и вокруг засвистели пули. Боевик рванулся куда-то назад, хватаясь за рацию, и исчез из вида. Сизый, оглядываясь на Володину, побежал за ним. Замок пассажирской двери щёлкнул, открываясь, и Татьяна вцепилась в дверную ручку, не давая двери распахнуться.

– Танюха, пусти! – раздался из-за двери громкий шёпот Анны. – Это я! Быстрее!

Девушка толкнула дверь и увидела пригнувшуюся подругу, прижавшуюся к колесу. Едва дверь открылась, Анна запрыгнула в кабину. На рукавах её камуфляжа виднелись остатки скотча.

– Зомбаки напали! – в ужасе выдохнула она. – Их полно! Лес кишит! Надо сваливать отсюда, пока живы, они пленных не захватывают! Ты грузовик водить умеешь?

– Нет, – испуганно ответила Татьяна. – Аня, давай бегом, если в бочки попадет пуля, от нас мокрого места не останется!

– От Зомби я не убегу! – Анна забилась в низ кабины, вжимая голову в плечи на каждую близкую очередь. – Я так быстро бегать не умею! Догонят сразу же! Надо уезжать!

В этот момент со стороны водительской двери появился вооружённый человек в добротном охотничьем снаряжении. Он на бегу повесил на шею короткоствольный автомат и запрыгнул в кабину, садясь за руль. Водитель захлопнул дверь, велел женщинам держаться крепче и схватился за рычаг коробки передач, но тут водительская дверь снова распахнулась. Боевик мгновенно подхватил автомат и едва не расстрелял в упор появившегося у подножки Сизого.

– Карту возьми! – Сталкер протягивал водителю скомканную второпях карту местности. – Тут свежие аномалии нанесены, на дороге сидят! Иначе вляпаешься на скорости, тут УИП старый!

Водитель отпустил автомат и потянулся за картой, и в этот момент Сизый выдернул из-за спины вторую руку, сжимающую пистолет. Он с силой уткнул ствол в бок водителю и несколько раз выстрелил. Глухие звуки пистолетных выстрелов потонули в гремящей вокруг пальбе, и сталкер вытянул из кабины мёртвое тело. Сизый запрыгнул на его место, захлопнул дверь и надавил на газ. Старый «КамАЗ» вздрогнул, сдёргивая с места тяжёлую цистерну, и пошёл вперёд, медленно набирая скорость.

– Сизый! Что за фигня происходит? – Забившаяся между дверью и Татьяной Анна вытянула шею, стараясь разглядеть в зеркало бокового вида, что творится позади, но несколько пуль тут же разбили его вдребезги. – Откуда здесь Общаковские, Наёмники и Зомби?! Ты же говорил, что место тихое!

– Не знаю! – Сталкер отчаянно крутил руль, пытаясь держать под контролем перегруженный грузовик. – Не ходил сюда никто с тех пор, как Фронтовика видели! А Зомбаков Сека вызвал! Он, сука, когда подыхал, успел флягу с водярой открыть! Вот они и пришли! Кто же знал?! Ща главное свалить отсюда живыми! Как оторвёмся, свернём в укромное место и переждём. Я знаю одно, тема надёжная! Там трава уже мутировала, по следам не найдут!

Татьяна сделала вид, что отвернулась к окну, и едва слышно прошептала Ане на ухо:

– Это он боевиков нанял. Я слышала, как он с их главным разговаривал. Он им какой-то контракт оплатил. Они ещё ругались, что про меня в нём ничего не сказано.

Брови Анны метнулись на лоб, и она, спрятавшись за Татьяной, сунула руку в карман и незаметно вытащила оттуда пистолет. Дождавшись, когда грохочущая стрельба осталась далеко позади, она окликнула сидящего за рулём сталкера.

– Сизый, а зачем в каком-то там укромном месте прятаться? – спросила Анна. – Наёмники не лохи, вдруг всё-таки найдут? Не ты один укромные места знаешь. Давай лучше сразу на Нейтралку, в ближайший приёмный пункт.

– Не доедем, – заявил тот. – Это же семьдесят километров! Уже темнеет, ночью быстро не поедешь! Наёмники догонят или по дороге перехватит кто-нибудь! Лучше отсидеть ночь без палева, с утра доедем!

– А я думаю, что как раз сейчас быстрее доберёмся! – возражала Анна. – Студень и Паутину уже видно, и ночью нас искать труднее. Зато с утра здесь будут бродить все, кто только слышал стрельбу. Поехали на Нейтралку!

– Нет, лажа это! – отмахнулся Сизый. – Наёмники первым делом туда попрут, щемить нас у Нейтралки! Куда мы ещё можем свалить? Только в приёмный пункт! Кто угодно так подумает! Нельзя туда! Не доедем, замочат всех! Лучше ночь переждать, пусть задолбаются искать!

– Слышь, Сизый, почему ты думаешь, что никто не догадается нас искать у Нейтралки с утра? – Анна бросила на Татьяну внимательный взгляд. – Уж не потому ли, что ты сам заранее Наёмников нанял? Таня всё слышала! Хотел нас всех кинуть да на тот свет отправить, да? Забрать весь «Икс» себе заодно с грузовиками и с Танюхой? Только Зомбаки помешали! Вот ты и поёшь нам про укромное место! Там-то нас твои Наёмники и найдут! А куда двум бабам ночью деваться?

– Чё за хрень ты несешь?! – Сизый задохнулся от негодования. – Какой контракт? Не было такого! Ей Общаковские мозги встряхнули, пока месили, по-любому, она бредит! Какое ещё кидалово?!

– У меня есть предложение получше! – Анна быстрым движением направила на сталкера пистолет и взвела курок. – Мы едем к Перекупу и сдаем всё ему. Ты получаешь половину обещанного и валишь на все четыре стороны!

– Да пошла ты, сука охреневшая! – Сизый развернулся к ней с перекошенной злобой физиономией, и Анна выстрелила. Пуля ударила в и без того расстрелянное лобовое стекло, сталкер панически дёрнулся, отшатываясь назад, и ударил по тормозам. Кабину тряхнуло, но Анна удержала прицел.

– Ты чё делаешь, мразёвка тупая! – заорал Сизый, испуганно прижимаясь к двери. – Убери ствол!

– Езжай к Перекупу! – потребовала Анна. – Или замочу! Мне тебя жаль не будет, учти!

– Ну, давай, пуляй! Водить-то умеешь? – усмехнулся сталкер. – И куда ты без меня денешься?! – Он заглушил двигатель и вытащил ключ из замка зажигания. – Хрен ты получишь, а не бабки!

– Сизый, последний раз предлагаю – езжай к Перекупу! – зло процедила Анна. – Мне терять нечего. Как только к нам кто-нибудь приблизится, я тебя пристрелю! А там будь что будет. «Икс» у нас, конечно, отберут, но вдруг повезёт? Пристроимся к кому-нибудь у тех же Наёмников! Мы девушки свободные! А вот тебе будет уже всё равно, мёртвому бабло не пригодится! Так что соображай быстрее, Сизый! А Перекуп у меня знакомый есть, Кусок его погремушка, не обидит!

– Я такого не знаю! – попытался отвертеться сталкер. – Ехать неизвестно куда по ночи с погоней на хвосте – это бред! Через полчаса совсем темно станет! Зверьё крупное на охоту выйдет!

– Зато я его хорошо знаю! – отрезала Анна. – И дорогу покажу! Половину пути за полчаса проедем, там ехать так же, как сюда ехали! У нас даже свежие аномалии на дороге в УИП забиты! – Она кивнула на Володину. – У Танюхи он последней модели! Не вляпаемся, не дрожи! Ну?! – Она прицелилась ему в голову. – Таня! Забери у него ствол! В правом кармане лежит! Только медленно, если дернется, я ему башку сразу продырявлю!

Володина забрала у Сизого пистолет, и сталкер сдался. Он бессильно выругался, костеря их обеих последними словами, и завёл грузовик. «КамАЗ» пошёл по заросшему просёлку, натужно ревя мотором, и всю оставшуюся дорогу Анна не убирала направленного на Сизого пистолета. Через полчаса действительно стемнело, и всё вокруг погрузилось в полнейший мрак, густо расцвеченный россыпями Студня. Скользящий по желтоватой траве свет фар иногда выхватывал из темноты демонически жёлтые глаза зверей, лишённые зрачков, но зловещие мутанты мгновенно растворялись в ночи, словно бесплотные тени. Татьяна смотрела на дрожащие языки призрачного синего огня, светящиеся в углублениях дороги, проносящихся между колёс грузовика, и с тоской думала, что всё это не страшный сон. Проснуться в кровати своей маленькой съёмной квартирки ей уже никогда не доведётся.

До Перекупщика добрались ещё через час. Охрана Куска не сразу открыла ворота, подозревая подвох, и несколько боевиков долго осматривали грузовик. Наконец их запустили внутрь трёхметровой решетчатой изгороди, густо опутанной «Егозой», и сообщили Перекупщику, что угрозы нет. «КамАЗ» с цистерной загнали в старый ангар, который явно не раз разбирали-собирали и перепродавали из рук в руки, и Кусок предложил Сизому забрать полагающуюся ему оплату. Перекупщик даже пообещал выделить ему утром сопровождение, чтобы тот смог без риска добраться до посёлка. Но сталкер брать деньги не стал, заявил, что верит Куску на слово и вернется за своей долей позже, после чего взял в счёт оплаты автомат и ушёл, не пожелав остаться на ночь. Сам Перекупщик не скрывал охватившего его оптимизма, и Анна хитро подмигивала Татьяне, мол, всё теперь будет путём, я же говорила!

С того дня Анна официально жила с Куском, быстро прибрав его к рукам целиком и полностью, а у Татьяны появилась собственная землянка. Увидев свою нехитрую жилплощадь в первый раз, Володина философски пожала плечами: пусть небольшая, зато своя. Москва осталась где-то очень далеко, в глубоком и недоступном прошлом. Здесь, в Ареале, своя реальность. И чем скорее ты это поймешь, тем больше у тебя шансов выжить.

5

Где-то сбоку раздалось злобное рычание бросающейся в атаку стаи мутантов, дробно застучали автоматы охраны, что-то завизжало от боли и ярости. Идущие впереди «КамАЗа» квадроциклы боевиков сбросили скорость, и их пассажиры вскинули оружие, осыпая свинцом выскакивающих из кустов тварей. Потоки пуль срезали ветки, разбрасывали листья и рвали измазанную жёлтой сыпью древесную кору, быстро отбивая у зверья желание сражаться. Несколько покрытых то ли шерстью с чешуёй, то ли шерстью с хитином клыкастых шакалов, отчаянно визжа, рванулись обратно в кусты, оставляя за собой на желтушной траве кровавые пятна, и стая повернула назад. Рация в кармане Куска коротко зашипела, сообщая о том, что нападение отбито, и Татьяна тихо вздохнула. Нелётная погода начнётся только завтра, и повышенная агрессивность и без того кровожадных мутантов сохранится на всю ночь. Обычно тонко чувствующие степень опасности дикие твари в первые два дня после Выброса бросаются на всё, что попадается им на пути, и до утра охрана будет стоять на постах в двойном количестве.

Кусок выкрутил руль, и «КамАЗ» принял влево, вслед за квадроциклом охраны огибая отмеченную вешками аномалию, сидящую на правой стороне дороги. УИП на предплечье Татьяны неторопливо издал серию негромких сигналов, сообщая об обнаружении неблизкой опасности. Девушка бросила взгляд на небольшой экран прибора. На дороге сидит Центрифуга. Или Рулетка. За прошедшие месяцы Володина освоила УИП достаточно неплохо, но отличить Центрифугу от Рулетки приборы были бессильны. Как говорил Кусок, тут может помочь только гильза. Но как раз бросок твёрдого предмета в любую из этих аномалий чреват для метателя проблемами, и однажды Татьяна имела возможность в этом убедиться.

После очередного Выброса около магазина образовалась аномалия. Прямо внутри ограждённой территории, возле ангара, в котором складировалась скупаемая нефть. Охрана обнаружила её сразу и, как водится, обнесла вешками. На следующий день Татьяна направлялась из своей землянки в склад, где обычно помогала Анне возиться с учётом товара, и стала свидетельницей странного зрелища. Двое боевиков швыряли в аномалию гильзы и уворачивались от них, вылетающих обратно с серьёзной скоростью. Сначала Володина решила, что охрана дурачится, но, вспомнив слова Анны, что Кусок заключает контракты на безопасность только с Наёмниками, а там все в той или иной степени профессионалы, задала вопрос, в чём смысл столь странного времяпрепровождения.

– Реакция хорошо отрабатывается, – объяснил ей один из охранников. – Центрифуга возвращает брошенную гильзу обратно без промаха и на очень большой скорости, раз в десять увеличивает, что ли… Если не успеешь увернуться – огребёшь! Лишняя тренировка не помешает. Мутанты из кустов иногда с такой скоростью выскакивают, что думать уже некогда. Если рефлекса нет, то будешь отдирать от себя тварь врукопашку! – Он протянул ей гильзу: – На, попробуй, сама поймешь. Хотя погоди. – Он сунул руку в карман и извлек оттуда гильзу поменьше: – Лучше пистолетную, она легче.

Татьяна взяла гильзу и, подражая боевикам, бросила её в ограждённое вешками пустое пространство, отшвыривая латунный цилиндрик от груди и заранее готовясь отшагнуть в сторону. Но брошенная гильза рванулась назад настолько быстро, что увернуться от столкновения она всё-таки не успела, не хватило каких-то миллиметров. Гильза больно ударила её в руку, и Володина с коротким вдохом схватилась за ушибленное место.

– Ты поначалу послабее кидай, – посоветовал ей боевик, не скрывая злорадного веселья. Похоже, эта шутка была дежурной, из разряда тех, которым подвергают каждого новичка. – Тут отработка нужна, у тебя пока что навыка нет.

После этого случая Володина взяла за правило ежедневно тратить минут сорок на тренировки с броском и уклонением. Это оказалось неплохим дополнением к собственным спортивным нагрузкам, которые ей пришлось сильно урезать из-за непроходящих болей в позвоночнике. После того памятного прыжка на окружённом аномалиями нефтепромысле получившая рецидив травма зажила лишь частично. Ходить Татьяна могла свободно, бег почти не вызывал боли, но даже малейшие прыжки доставляли спине весьма мучительные ощущения. А о серьёзных упражнениях на гибкость позвоночника вообще пришлось забыть. Так что появление Центрифуги оказалось даже кстати, хотя после первых тренировок на уклонение синяки держались почти неделю.

– Ань, если письмо дойдёт и мама разыщет Абрамова, – Володина обернулась к подруге, увлечённо обсуждающей с Куском туманные перспективы создания собственного Кабака, – мы как-то сможем организовать нам встречу? Если он приедет в Сателлит, вряд ли я смогу туда пройти.

– В Сателлит тебе нельзя! – решительно заявила Анна. – Ты до него даже не дойдёшь, схватят на подходе, как только окажешься на территории РАО! Тебе вообще светиться нельзя, они всё пишут, даже на приёмных пунктах камеры на каждом шагу висят. Встречаться надо на Нейтралке, где-нибудь, где опасности меньше. – Она посмотрела на Перекупа: – Венечка, что мы можем сделать?

– Если мутить со встречей, то на северо-западе. – Кусок почесал мясистую мочку носа. – Там Нейтралка пустая, в смысле объектов РАО на ней нет. Богатые месторождения «Икса» там отсутствуют, поэтому те края особо не интересны ни бригадам, ни сателлитовским. В основном в том районе Непры обитают, это самые глухие места. Но там Нейтралку вертушки шерстят постоянно, расстреливают всех подряд без предупреждения, с контрабандой борются. Там даже приёмных пунктов нет. Но намыслить чего-нибудь можно, я думаю. Два-три человека налегке пройти смогут, тут главное не тащить с собой ничего.

– Как же Неприсоединившиеся там живут? – Татьяна вспомнила, как впервые оказалась на нефтяном пятне, когда они с Анной пытались добыть немного денег на жизнь. Пятно было настолько бедным, что на наполнение одной канистры потребовались сутки. – Где берут воду и продукты?

– У Перекупов! – довольно осклабился Кусок. – Вот я как раз туда и собираюсь послезавтра! Пора налаживать торговые связи. Непры всего боятся, постоянно щемятся. Но если привыкнут и начнут доверять, то будут тебе постоянно добычу сдавать. Там в промышленных масштабах ничего нет, но если терпения выше крыши, то можно много чем разжиться. В тех местах и песок золотой имеется, и самородки попадаются, и алмазы люди находят.

Иногда оксид титана сдают, кто-то там умудрился наладить его добычу из какой-то особой глины кустарным способом, не иначе повезло научную лабу в Жёлтой Зоне найти со всякими прибамбасами, или ещё как. Но на титане там не поднимешься, выхлоп у них смешной. За титаном проще к месторождению ходить, что недалеко от Яреги. Там руды полно, его катаклизмом накрыло в самый разгар работ. Но возиться с рудой невыгодно, её килограмм сейчас к литру воды десять к одному идёт. Туда обычно новички ходят, чтобы хоть как-то заработать. Собираются толпой, чтобы шансов больше было. Аномалий на месторождении немного, но там зверья живёт навалом. И мимо Яреги идти опасно, туда постоянно разные отморозки за «Иксом» ходят, вечно стрельба стоит. Хотя руду у лохов обычно не отметают, возиться с ней никому не хочется, бабла с неё – гроши. Эх, было бы бабок побольше, заказали б Непрам Синьку! – мечтательно заявил Кусок. – Вот это серьёзный навар!

– Ага, – иронично усмехнулась Анна. – Как закажешь, не забудь завещание на меня написать! А то когда тебя сожрут со всеми потрохами, как я докажу, что всё теперь моё? Заранее всех предупреди!

– Не каркай, накличешь! – обиженно огрызнулся Кусок. – Сказал же – если бы бабло было на большую охрану! Я не полный дебил на самом себе эксперименты ставить!

– Синька настолько опасна? – удивилась Володина. – Она же совсем маленькая… Ну, кусается больно, и ранка долго заживает, но можно надеть «Преграду» или «Мембрану». Ты же говорил, что она резинопластик не прогрызёт!

– Так и есть, – кивнул Кусок. – Только грызть тебя будет не Синька, а всё подряд. Если Синькой набить мешок тяжелее, чем на пятьдесят килограммов, он начинает притягивать к себе окрестное зверьё. А если собрать несколько мешков, мутанты бросаются со всех сторон толпами! Чтобы отбиться, нужна куча охраны, вооружённой до зубов, а это деньги.

– Деньги? – фыркнула Анна. – А когда на такое жуткое стрелялово Зомбаки придут, ты им тоже заплатишь? А если Фронтовик появится? К Наёмникам полгода назад Унк вышел! Десять человек богу души отдали за секунду!

– Сами виноваты! – не согласился Перекуп. – Зверьё раненое не добили вовремя, вот Унк и пришел. До вечера могли бы всех прикончить, а они не стали патрули за линию окопов высылать.

– Так и правильно! – возразила Анна. – Им надо было Синьку поскорее отправить на Нейтралку, в любой момент мутанты могли напасть снова! Я бы тоже из окопов ни за что не вылезла!

– Из окопов? – недоверчиво улыбнулась Володина. – У них там что, война со зверьми за Синьку?

– Зря смеёшься! – фыркнула Анна. – Добыча Синьки – это монополия Наёмников. Кроме них, на такое никто не отваживается. Они у себя целые плантации замутили, несколько гектаров. Там пленные под охраной работают, специальными пылесосами Синьку собирают. Потом её на склад отвозят, там этой гадости тонны накапливаются! И зверьё постоянно на склад бросается, словно бешеное! Наёмники там всё окопами изрыли, доты понастроили, миномёты и гранатомёты всякие! Как мутанты ни набросятся, всё заканчивается жуткой кровавой мясорубкой. И если после этого раненых тварей не добить, то могут и Зомби прийти, и ещё мутанты нападут. Один раз даже Унк появился, еле отогнали миномётами! У Наёмников там вечно полно убитых. Хорошо ещё, что плантации недалеко от Нейтралки расположены, так бы точно Фронтовик пришёл. А ему всякие мины-гранаты словно пыль.

– И что, всё это того стоит? – Володина вспомнила, что она знает о Синьке. Это маленькое кровососущее насекомое шло в переработку и использовалось в военной промышленности. – Из неё что-то там делают в оборонке, кажется?

– Что-то там! – Кусок иронично поджал губы. – «Дыроколы», «Латники», броню для танков, снаряды для пушек, какое-то покрытие для МКС – да всё! Огромные бабки! Круче только «Икс», да и то, наверное, только потому, что его добыть легче. Ну, наконец-то приехали! – Он кивнул на показавшийся впереди забор, опутанный «Егозой», из-за которого виднелась пара вышек с пулемётчиками наготове.

Грузовик с цистерной на прицепе прошёл в открывающиеся ворота и сразу же заполз в ангар, занимающий две трети огороженной территории. Кусок заглушил двигатель, и Татьяна вылезла из кабины. Сейчас начнутся обычные складские хлопоты: разгрузка кузова, размещение товара, розлив воды по ёмкостям, предназначенным для разных целей. Надо бы попросить кого-нибудь из охраны, чтобы помогли донести канистру до её землянки, тащить двадцать килограммов в одной руке всё ещё больно. Хотя нет, лучше взять небольшую тележку и докатить на ней, не стоит давать охране поводов для раздумий. Бизнес Куска хорош тем, что её тут почти никто не видит. Покупателей принимает Вениамин или Аня, если Кусок в отъезде. Все сделки происходят без Володиной, в офисе – так они называют отрытый в земле блиндаж. Она же возится на складе с помощником Куска, старым дедом, которому давно за шестьдесят, потерявшим ногу ещё при самом первом Периметре Ареала. Дед работал так себе, зато обходился недорого и хорошо управлялся с вечно ломающимся погрузчиком. Вот и весь персонал.

Помимо них, на территории магазина есть двенадцать охранников, которых Кусок нанимает по контракту у Наёмников. Для них Татьяна является «травмированной на голову тёлкой со странностями», в связи с чем приходится вести себя соответственно, демонстрируя ограниченную дееспособность и развитую на этой почве нелюдимость. Ради достоверности образа Аня нашла для неё пару мешковато сидящих камуфляжей с капюшоном и приклеила-таки на лицо две крупные волосатые бородавки. Для поездок Кусок нанимал ещё два десятка боевиков, но с этими она не общалась вообще, и чаще всего её принимали за дебиловатого подростка.

Так что в магазине Перекупа можно было жить спокойно и даже комфортно. Шансы на то, что её не узнают уголовники, достаточно высоки. Бандитские группировки редко пользовались услугами Перекупщиков, у них имелось достаточно сил и средств, чтобы иметь собственных торговцев или довести до Нейтральной полосы какой угодно караван. Конечно, рано или поздно что-то могло произойти и при такой спокойной жизни, но вечно скрываться она не собиралась. Надо вывести на чистую воду Прокопенко, вот тогда и посмотрим, что делать дальше. Но сначала необходимо дать знать о себе Абрамову, он наверняка сможет сделать многое, сама она против одного из самых влиятельных заправил Ареала бороться не сможет. И Татьяна возлагала большие надежды на отправленное сегодня утром Анной письмо. До сих пор никакие попытки связаться с Москвой успехом не увенчались, Аня ради неё несколько раз ездила в Сателлит, но ни интернет-кафе, ни заказная почта, ни телефонная связь ей не помогли. Послания пропадали, сайты не открывались, на звонки отвечал автоответчик, заявляя, что данного абонента не существует. Вариантов они перепробовали много.

Когда она закончила работу, на улице уже смеркалось. Татьяна поставила пару канистр с водой на небольшую двухколесную тележку и поморщилась. Позвоночник опять отреагировал болезненно. Она вздохнула и потянула тележку за собой, выходя из ангара. В вечернем сумраке территория магазина выглядела, словно серебряная клетка с синей подсветкой. Тянущиеся по решёткам забора нити Паутины, поблёскивающие среди витков «Егозы», и призрачно дрожащие языки Студня, залегающего в небольших углублениях вокруг опорных столбов там, где со временем просела почва, охраняли магазин лучше любого ограждения и колючей проволоки. Красиво и смертельно опасно. Дотрагиваться до забора станет только самоубийца, с каждым Выбросом его решётка становится всё более новенькой, словно её регулярно окрашивают. Недаром вся территория магазина тщательно утрамбована, ведь если появится ямка, вскоре в неё ляжет Студень. Кусок даже мотор, распахивающий створы ворот, соединил с кнопкой тревоги. Как только охрана замечала Выброс, они подавали сигнал, и ворота автоматически распахивались, оставляя десятиметровую брешь. На такое расстояние Паутина протянуться не могла, иначе в магазин и вовсе было бы без подкопа не попасть.

Володина прошла два десятка метров до своей землянки и открыла дверь под навес. Со стороны входы в жилые помещения напоминали ей газетные киоски: чтобы при первом же Выбросе вход в землянку не залило Студнем, над ним ставили небольшой домик, зайдя в который человек спускался ниже уровня земли, туда, где располагался вход в само жилище. Чтобы не рухнуть в темноте со ступенек, над лестницей имелся небольшой масляный фонарь, и Татьяна потянулась к карману за зажигалкой. Тащить тележку с канистрами по ступеням было больно, но в конце концов она добралась до входной двери. Повозившись с замком, она затащила воду в землянку и заперлась на мощный засов.

Ну, вот я и дома. Девушка зажгла несколько работающих на «Иксе» светильников и обвела взглядом помещение. Выложенный брёвнами квадрат размерами четыре на четыре метра с небольшой дверью в углу, ведущей в двухметровый тупик, – вот и все хоромы. Её жилище располагалось дальше всех от ангара, и подземный ход, соединяющий склад с офисом и жилыми землянками остальных, к нему рыть не стали. Начали было, но прорыли пару метров и прекратили, у Куска закончились деньги на строительство, а рыть предстояло далеко. Зато это помещение действительно отдельное, и в гости к тебе незваным никто не нагрянет. И добежать до него от ангара за двадцать шесть секунд можно дважды. И вход хорошо виден с пулемётной вышки и под луч прожектора ночью попадает. Сплошные плюсы. Аня рассказывала, что у богатых Перекупов, работающих давно и имеющих обширную постоянную клиентуру, подвалы бетонные, с цивильной отделкой и электричеством, но подобное строительство стоит огромных денег. Если таковые имеются, то тебе к Нефтяникам, это они умудряются строить внутри Ареала небольшие подземные помещения в промежутках между Выбросами.

Татьяна отстегнула ремень, стягивающий установленные на тележку канистры, и взялась за одну из них, привычно готовясь к вспышке боли в позвоночнике. За два месяца травма так и не зажила. Здоровье в обмен на независимость? Она тряхнула головой, отгоняя грустные мысли. Тяжёлые думы потом, а сейчас – банный день.

6

Медведь повел пулемётным стволом чуть ниже, меняя прицел, и «Печенег» выплюнул длинную очередь. Поток свинца срезал несколько чахлых кустов и завяз в мишенях, прибитых к синюшно-жёлтым стволам наполовину мутировавших деревьев.

– Есть попадание! – сообщил Шорох, разглядывая в бинокль цепочку мишеней, имитирующих группу пехоты противника. – Этих всех зацепило! Но левофланговые трёхсотые, там пробоины ниже пояса, пули по ногам легли! Давай ещё раз, по моей команде!

Майор плотнее прижал пулемёт, добиваясь полного слияния с оружием. Вести из «Печенега» интуитивную стрельбу стоя непросто даже для стотридцатикилограммового здоровяка. Тут необходимо уметь чувствовать оружие в момент ведения огня и точно знать, куда ляжет очередь. Такой навык отрабатывается бесконечными кропотливыми тренировками, грамотный пулемётчик – это редкость, реже которой разве что виртуоз-гранатомётчик, способный вести снайперскую стрельбу из РПГ на больших дистанциях. А просто палить в белый свет, как в копеечку, бестолково сжигая патроны, может каждый гражданский чайник, насмотревшийся боевиков. Там, в кино, все стреляют не глядя и всегда попадают. Медведь коротко усмехнулся. В какой-то мере киношники играют на стороне боевых профессионалов, ведь насмотревшихся кинобоевиков отморозков на боевых операциях уничтожать легче. Они ведь не просто не умеют стрелять, они вдобавок к этому свято уверены, что всё делают правильно и что поразить беспорядочной автоматной очередью от бедра всех, кого видят их светлые очи, элементарно просто.

– Огонь! – рявкнул Шорох, не отрываясь от бинокля.

Медведь плавно и очень быстро выжал спуск, пулемёт содрогнулся, выпуская первые пули, и майор увеличил давление тела на стреляющее оружие, компенсируя отдачу. Чем дольше работал «Печенег», тем сильнее приходилось на нем повисать, делая поправку на смещение системы «стрелок – оружие», чтобы исключить неконтролируемый увод ствола вправо. Длинная очередь перечеркнула стоящие на двухсотметровом удалении мишени, и боец прекратил огонь.

– Есть попадание! – Шорох опустил бинокль и показал ему большой палец. – Чисто отработал, всех перечеркнуло на уровне грудная клетка – живот, как предыдущих, на пятидесятиметровом рубеже. Теперь давай на триста метров! Цель – пулемётный расчёт в кустах. Видишь?

– Ты его специально так запрятал, да? – поинтересовался здоровяк. – Чтобы я с трудом заметил только часть второго номера? Мстишь за вчерашнюю шоколадку? Сказал же, я не знал, что она твоя!

– А чья ещё? – неподдельно удивился Шорох. – Думаешь, я не помню, что ты шоколад не ешь? Давай готовься к стрельбе! И вообще можно подумать, бандюки в тебя с открытого места стрелять будут! Это я ещё сильно мишень раскрыл, там Плешь рядом, по-другому было не установить.

– К бою готов, – трагически выдохнул Медведь. – То-то ты сегодня так хорошо отстрелялся. Признайся, ты представлял на месте мишеней меня с твоей шоколадкой в руках?

– Огонь! – заявил Шорох, игнорируя фразу майора, и вновь поднес к глазам бинокль.

Два месяца назад у ОСОПа наконец-то дошли руки до серьёзных раскопок на складах своей прежней базы. На расчистку доступа ко всем хранилищам ушло почти три недели, но результат того стоил. Помимо «Мембран», «Латников» и оружия, отряд получил экспериментальные «Эмки» и огромный запас патронов, копившийся на ОСОПовском складе РАВ едва ли не с момента его основания. «Эмки» тут же забрали учёные на доработку и несколько недель колдовали над ними, улучшая всё подряд с помощью своих чудес, добытых из «Икса» посредством воздействия вакуумников. Пока научная группа занималась модернизацией снаряжения, Медведь провёл инвентаризацию склада боеприпасов и в дальнем хранилище обнаружил несколько десятков тысяч патронов, не являющихся изделием «Дырокол», что стояли на вооружении ОСОПа ещё до запуска «Дыроколов» в серию. С того дня ОСОП начал проводить учебные стрельбы с целью поддержания профессиональных навыков на высоком уровне.

– Мысль хорошая, но ничего не выйдет! – заявил тогда Айболит, впервые услышав идею Медведя организовать стрельбище. – Звуки длительной стрельбы спровоцируют атаку мутантов, а там и Зомби подтянутся! Они нам такую тренировку устроят, что мало не покажется!

– Пожалуй, я всё же попробую! – не согласился с санинструктором Медведь. – Есть мнение, что зверьё в атаку не полезет. Отойду от базы в развалины на двести метров и постреляю немного. А вы меня с крыши прикроете в случае чего. Если всё будет хорошо, поищем место для стрельбища.

Отговорить его так и не смогли, в итоге Шорох пошёл с ним для страховки, остальные заняли круговую оборону на крыше базы. Майор выбрал позицию, нашёл подходящий по размерам обломок бетонного перекрытия, торчащий из груды руин, и почти час вел по нему огонь из разных положений то короткими, то длинными очередями. К всеобщему удивлению, мутанты на него нападать не стали.

– Ты как узнал, что зверьё на тебя не бросится? – накинулся на него Айболит, едва Медведь с Шорохом вернулись к базе. – Почему сразу не сказал?!

– Точно я не знал. – Майор принялся разбирать «Печенег» для чистки. – Просто когда увидел этот Клондайк из старых патронов, так сразу вспомнил Тумана в тире. Он ни дня без тренировки не проводил. Тут на память наше с ним давнишнее дежурство в лабе у Лаванды и пришло. Она как-то рассказывала ему, что всё живое в Ареале объединено в некое пси-поле, мол, все туда свои эмоции и переживания транслируют. И мы в том числе. И мутанты нас ненавидят, потому что мы ненавидим их, и так далее. Вот мне и захотелось проверить. Если Лаванда была права, то, стреляя по мишеням, я ни у кого враждебной реакции вызвать не должен. Нужно лишь не фокусироваться на том, что готовишься для боёв с живыми противниками. Так и получилось.

– Это весьма ценное наблюдение! – встрепенулся внимательно слушавший объяснения Степанов. – Николай Иванович, упомянутая вами Лаванда – это кто-то из научных специалистов ГНИЦ?

– Она руководила полевой лабораторией в Зелёной Зоне, – ответил Медведь. – Доктор наук, сколько-то там раз кандидат, главный спец ГНИЦ по мутациям живых существ Ареала. Зверьё любила очень и из лабы своей почти не вылезала. – Он грустно вздохнул: – Скорее всего, где-нибудь там теперь и сидит, в белом халатике.

– В Эпицентре она сидит, – уточнил Кварц. – Ушла туда из ГНИЦ вместе с Рентгеном и Туманом.

– Так это она «Янтарь» тащила? – удивился здоровяк. – Не знал. Как же сразу не опознали? Говорили, что сообщницу Тумана идентифицировать не удалось.

– С ней произошли изменения, – пожал плечами контрразведчик. – Вероятно, это и послужило причиной первоначальных затруднений. Позже, когда личность установили, всё уже было засекречено. В чём там конкретно дело было, я не знаю, к тому моменту меня уже отстранили.

– Помолодела она, что же ещё! – хмыкнул Рас. – Если из Эпицентра вышла, то с тридцати до двадцати запросто! А то и сильнее. Вот и не узнали её сразу. С Зомбаками так всегда. Идут сталкеры в Жёлтую, встречают армию Тёмного Властелина и бегают по всей Зоне от своих давнишних знакомых. И не поймёшь толком, кто это был в нормальной жизни: вроде похож, вот только на кого? То ли сосед это твой, то ли папаша его, а то и вовсе дед – там все молодые и бодрые, не разберёшь!

– Коля, ты уверен, что Зомби тоже не проявят интереса к нашим учебным стрельбам? – уточнил Айболит. – Они ведь не зверьё, им на наше дружелюбие плевать!

– Как можно тут быть в чём-то уверенным? – вздохнул майор. – Это же Ареал. Но с пси-полем они однозначно связаны, раз Лаванда говорила, что в нём участвуют все, – значит, все. Поэтому на враждебные эмоции они точно не придут, мы же по мишеням долбить будем. А вот на звуки стрельбы, наверное, явятся, если услышат. Тут надо продумать вопрос безопасности, поглазеть на перестрелку могут захотеть не только они.

– Сталкеры не пойдут, это сто процентов! – уверенно заявил Рас. – В Жёлтой массированная стрельба ничего хорошего не предвещает. Идти на неё смотреть себе дороже. Кто может толпой палить? Или бандюки, или и того хуже – Зомбаки! И так, и эдак тебя ждут только проблемы.

– Значит, можно принимать меры смело, – подытожил Медведь. – Подыщем место для стрельбища и заминируем подходы к огневым рубежам. Зверьё на мины не полезет, сталкеры стрельбы испугаются, а остальных не жалко. Тренироваться в любом случае надо, нас слишком мало, чтобы позволить себе падение квалификации. И старые боеприпасы нам подвернулись очень вовремя.

С тех пор стрелковые тренировки велись регулярно, и Медведь заявил, что занятия обязательны для всех, за исключением научной группы, и потому загонял на стрельбище не только Раса с Водяным, но даже Кнопку, когда та появлялась на базе. Сама же научная группа изрядно удивила всех, заявив о своём намерении присоединиться к занятиям на третий день тренировок. В ответ на вопросительный взгляд майора профессор Николаева сообщила, что слишком хорошо помнит, при каких обстоятельствах произошла их встреча после возвращения учёных в Ареал, и поинтересовалась, где именно ей выдадут оружие. В итоге недовольным остался только Кварц, который наотрез отказался соглашаться с тем, чтобы стрельбище устраивалось недалеко от базы. Он настаивал, что постоянная интенсивная стрельба является сильнейшим демаскирующим фактором, несмотря на любые меры предосторожности, и был непоколебим в своём мнении. Закончилось всё тем, что пришлось искать два стрельбища: первое, рядом с базой, для ведения огня из бесшумного оружия, и второе, в шести километрах, для работы пулемётчиков и гранатомётчика, которым пришлось ходить туда-обратно больше всех.

Пулемётная очередь выпотрошила сине-жёлтый пупырчатый куст, расшвыривая вокруг обрывки длинных узких листьев, и Шорох сообщил, что мишень, обозначающая пулемётный расчёт противника, уничтожена. Медведь удовлетворённо хмыкнул и принялся перезаряжать «Печенег».

– Теперь лёжа, с сошек, прицельно! – велел Шорох. – Мишени там же, где обычно. После Выброса к ним уже не подойдешь, так что расстреливай, пока не развалятся. Не спортивная стрельба, конечно, но в бинокль видно, как щепа летит, если попадаешь.

На базу вернулись только к трем часам. Пока возились с биологическим обеззараживанием «Мембран», появился Айболит с профессором Николаевой. Он был хмур и держал в руках лист бумаги с коротким рукописным текстом.

– Что-то из оборудования сгорело? – Медведь кивнул на кривые строки документа.

– Хуже, – без тени иронии ответил Айболит. – Кварц сейчас сгорит. От возмущения. Когда узнает, о чём речь.

– Я уже ощущаю кожей нечто ужасное, – вздохнул здоровяк. – Тогда пойдём сразу к нему, там и поговорим. – Он посмотрел на стоящий на полу «Печенег» и задумчиво произнёс: – Может, я поторопился снять «Эмку»?

Едва они вошли в кабинет контрразведчика, тот окинул их настороженным взглядом и безошибочно заявил:

– То, что ваше предложение абсолютно неприемлемо, я уже понял. – Кварц привычным движением пододвинул к себе блокнот и карандаш. – Осталось услышать, в чём оно заключается.

Айболит переглянулся с Николаевой и мужественно решил принять удар на себя.

– Нам нужна научная помощь, – твёрдо заявил он. – Втроём нам не справиться и за десять лет. Стадия первичных открытий пройдена, для дальнейшей эффективной работы необходимо проделать огромный объём рутинных действий. Для этого требуются люди. Квалифицированные специалисты.

Санинструктор сделал паузу, приготовившись услышать возмущенную отповедь Кварца, но тот безмолвствовал, внимательно глядя на посетителей с бесстрастным выражением лица.

– Благодаря всеобщим усилиям, – продолжил Айболит, – мы собрали вторую вакуумную пару. У нас есть и осколки, и меты для работы с ней. Но мы не успеваем обрабатывать результаты. Построение математических моделей требует времени и серьёзных расчетов, подготовка и проведение опытов тоже требуют времени и сил, не говоря уже о том, что мы ограничены в технических возможностях. Мы смогли научиться отбирать у Ареала крохотный участок пространства, благодаря чему у нас есть вода. Но даже эта победа слишком несовершенна, она стоит нам обмоток генератора, сгорающего при каждом Выбросе. Мы можем закупить тысячи обмоток, если такое вообще возможно, и менять их постоянно, но это никак не приблизит нас к победе над Ареалом. Дальнейшая работа требует серьёзных действий. Чтобы понять, в каком направлении двигаться, необходимо собрать хотя бы небольшую сеть из вакуумных пар и провести с ней целый ряд экспериментов. Кроме этого, обязательно стоит выяснить, как влияет на работу пары её увеличение в размерах, разнос полюсов на значительные высоты, есть и другие гипотезы. Уже ясно, что наиболее эффективные показатели пары дают при использовании редких и дорогостоящих метов, они требуются постоянно, их всегда будет мало. Значит, имеет смысл проверить более простые меты на групповую совместимость, но это нельзя делать на базе, риск слишком велик, всё, что угодно, может произойти. Нужен испытательный стенд где-то в другом месте, и там тоже кто-то должен работать. В общем, мы предлагаем связаться с ЦИАП.

– Коля, – Кварц невозмутимо посмотрел на Медведя. – Когда в нашем отряде появляется заболевший, им занимается Айболит. Скажи, а кто должен заниматься Айболитом, в случае чего?

– Мы понимаем, что это риск, – вступилась за санинструктора профессор Николаева. – Но иного выхода нет, потому мы и пришли к вам, Кварц. Даже если наш отряд потратит ещё полгода и мы найдем ещё одну лабораторию и соберем ещё одну вакуумную пару, пусть даже большую, нас не хватит на всё сразу. – Она решительно встала и распахнула дверь: – Идёмте на крышу! Вам необходимо это увидеть, никакие слова не смогут быть лучшим доказательством!

На крыше уже собрались все обитатели базы. Люди столпились вокруг нового вакуумника, являющегося верхним полюсом второй пары, и восхищённо переговаривались друг с другом, разглядывая что-то, над чем колдовал Степанов. Медведь подошёл ближе и удивлённо замер. В воздухе между опутанной проводами верхней пластиной вакуумника и бетонным полом скорее угадывалось, чем виднелось, некое пространство из более прозрачного воздуха. Оно представляло собой совсем небольшую вертикаль диаметром сантиметров двадцать и высотой в метр. И сейчас внутри неё шел снег. Крупные белые хлопья появлялись из ниоткуда и медленно опускались на бетон, образовывая снежный покров, резко заканчивающийся за границами незримой вертикали. Образовавшийся сугробик уже имел в высоту десяток сантиметров. В полушаге от невидимой границы стоял распушивший чешуйки Фантик и удивленно скрипел, не сводя лишённых зрачков жёлтых глаз от невиданного зрелища.

Кто-то из бойцов аккуратно обошёл мутировавшего кролика, осторожно засунул руку в призрачную вертикаль и подставил ладонь под падающие снежинки.

– Холодно, – счастливо улыбнулся он, глядя, как снежные хлопья медленно тают на тёплой ладони. – Снег настоящий! А Зуд внутри есть?

– К сожалению, есть, – огорчённо развел руками Степанов. – Мы проверили это в первую очередь. Кроме того, чем выше над уровнем земной поверхности, тем меньше размер очищенного пространства. Причём результат падает практически в геометрической прогрессии. Первая вакуумная пара сфокусирована почти что в пол, и это позволяет нам добывать воду из скважины почти стопятидесятиметровой глубины. Здесь же мы с вами находимся всего лишь на втором этаже над поверхностью земли, но высота столба немногим больше метра, а диаметр и вовсе до обидного мал. Но это всё равно доказывает, что отвоевать у Ареала захваченные территории можно! Как минимум Жёлтую и Зелёную Зоны!

– Теперь вы понимаете, что нам нельзя отказываться от такого шанса? – Профессор Николаева посмотрела на Кварца и скользнула взглядом по всем присутствующим. – Требуются широкомасштабные исследования! Нужны более крупные вакуумные двойки, нужны объединения двоек в сети, нужны эксперименты! Что будет, если окружить достаточным количеством устройств некоторую часть пространства? Или смонтировать внутри огромной двойки дом? Может ли вакуумная пара при некоей особенной конфигурации влиять на Зуд? Чем можно заменить метаморфиты, постепенно растворяющиеся при каждом запуске пары? Как улучшить генераторы, сделав их менее громоздкими? Если проблема с количеством осколков и метаморфитов будет решена, можно ли окружить ими Красную Зону и какой эффект это вызовет, и вызовет ли вообще? Сотни, тысячи вопросов, и три человека не в состоянии успеть ответить на все! До катаклизма изучением Ареала занимался целый ГНИЦ, сотни научных сотрудников. Нам нужна помощь, если мы хотим исправить всё хотя бы когда-нибудь.

– ЦИАП не занимается изучением Ареала, – произнес Кварц. – По крайней мере разработка способов борьбы с ним не ведётся, их интересует только повышение эффективности добычи нефти и компонентов оборонной промышленности. Вы не хуже меня это знаете. Ваш вакуумный генератор там никого не заинтересовал. Наладить обмен информацией с большой землёй малореально. Вербовать в наши ряды научных специалистов смертельно опасно. Мы живы исключительно благодаря высокой степени конспирации.

– В ЦИАП есть несколько учёных ГНИЦ, уцелевших в момент катаклизма, – возразила Николаева. – И в Сателлите есть состоятельные иностранцы, фонд «Блюроуз», они должны заинтересоваться проектом, ведь это их шанс вернуться домой!

– Серьёзных ученых из ГНИЦ в ЦИАП всего двое, – покачал головой контрразведчик. – Оба находились в отгулах в тот день. Ещё порядка полусотни сотрудников были в отпусках вне Ухты. Почти все они ушли из РАО и слышать об Ареале с тех пор не желают. К тому же среди них не оказалось никого из основных научных светил. «Блюроуз» полностью подконтролен Совету Директоров РАО и вряд ли захочет вступать с ним в открытую конфронтацию. Учитывая, что ваши неприятности в РАО начались ещё до катаклизма, стоит ожидать любых вариантов развития событий. Кроме того, нельзя раскрывать наше главное преимущество: влияние осколков метеорита на работу электроники в Жёлтой Зоне. Иначе сюда устремится такая толпа, что нас перестреляют прежде, чем в ЦИАП поверят в ваше открытие.

– Но мы должны хотя бы попытаться! – не сдавалась профессор. – Иначе для чего всё это?

– Должны, – согласился Кварц. Он присел у цилиндрического сугробика, медленно растущего вверх, зачерпнул пригоршню снега и неторопливо принялся лепить снежок. – Вот только пытаться нужно грамотно. В нашей смерти заинтересовано слишком много высоких чинов. И даже если Ареал подвергнется ремутации сам по себе, это никак не отменяет их преступлений. И им об этом прекрасно известно. В общем, тут надо всё тщательно обдумать. Мне необходимо время.

7

– Если коротко, то первичный анализ показал, что для принятия решения у нас недостаточно информации. – Кварц обвел взглядом собравшийся в помещении столовой Спецотряд. – ЦИАПом мы давно не интересовались, и нет ясности, что там сейчас происходит. «Блюроуз» нас вообще никогда не волновал, так что с ним всё ещё печальней. Продумывать настолько рискованную операцию наобум равносильно самоубийству. На данный момент чётко представить себе можно только минусы.

Первый: в случае ареста кого-либо из сотрудников нашей научной группы при попытке наставить ЦИАП на путь истинный люди Белова получают информацию о местонахождении нашей базы. Труда это для них не составит, применят психотропные препараты или другие методы интенсивного допроса, им не в новинку. В результате наше положение в целом намного не ухудшится, вряд ли РАО полезет за нами в Жёлтую Зону. Пока мы сидим здесь, угроза от нас для них практически отсутствует. Конечно, они могут попытаться уничтожить нас чужими руками, но это не в новинку уже нам. Так или иначе, те неизвестные доброжелатели, что давно уже пытаются до нас добраться, в той или иной степени представляют, где находится наша база. Помимо конспирации, нас защищает Жёлтая Зона, а она отсюда никуда не денется. Но лишившись научной группы, мы, даже если сохраним добычу воды, теряем не только конспирацию и засвечиваем Раса и Кнопку. У нас не будет самого главного – шанса на то, что всё это когда-нибудь закончится. Вывод: рисковать научной группой неприемлемо.

Второй минус: если в Сателлите наладят добычу воды посредством вакуумных пар, мы остаёмся без источника дохода. Придётся опять таскать на себе «Икс» и воевать со всеми, кто рад мешать этому занятию. Если РАО займётся изучением проблемы Ареала и когда-нибудь всё здесь вновь станет по-человечески, то лично я не против. Но тут есть одно «но». Пока в Ареале нет ни еды, ни воды, люди вынуждены день и ночь добывать для РАО «Икс», чтобы выжить. Если у каждого второго появится собственная водная скважина, то влияние РАО сократится. Вопрос: пойдут ли господа Белов и Лозинский на такой подвиг – отдать людям воду бесплатно? Нам не помешало бы знать настроения, царящие в ЦИАП на тему производства в Ареале воды и пищи.

Третий минус: если всем станет известно, как заставить в Жёлтой Зоне работать хотя бы УИП, долго мы не проживём. Даже если мы уйдём к самой границе Красной, в покое нас не оставят. Все мы в розыске, и за всех нас назначена награда. Да и на хвост мы тут много кому наступили. Вечно скрываться вряд ли получится.

Общий вывод: прежде чем что-либо предпринять, необходимо провести сбор информации. Послезавтра выборы Президента, время удобное. РАО устраивает избирательные участки в Сателлите и на каждом приёмном пункте Нейтральной полосы, широко объявлено о серьёзных скидках в день выборов, разнообразном ассортименте и увеселительных мероприятиях. Словом, Совет Директоров стремится обеспечить ротацию населения перед телекамерами. Надо же демонстрировать миру, что Ареал чувствует себя сейчас даже лучше, чем до аварии.

Нам такое скопление народа на руку, легче затеряться в толпе, и появление малознакомых людей никого не удивит. К тому же выборы – это пятый день после Выброса, многие не захотят рисковать и останутся в Сателлите ждать следующего, и это тоже никого не удивит. Поэтому завтра мы с Расом отправляемся по приёмным пунктам и магазинам, Водяной к вечеру идёт в Сателлит и встречается с Кнопкой. Список вопросов и общие рекомендации я подготовил. После Выброса собираемся на базе и приступаем к обобщению полученных данных. Остальные до Выброса занимаются по своему плану, после Выброса группам прикрытия необходимо быть в точках рандеву и встречать нас, в первый день зверьё будет особенно бешеное. Водяной! – Кварц посмотрел на Влада. – Тебе в Сателлите задерживаться нежелательно! За состоянием грима следи каждую минуту. Если сможешь, то лучше вернись на базу до Выброса. Кнопке придётся остаться там, ей предстоит много работы.

– Понятно, – вздохнул Водяной. – Вечные шпионские штучки, куча дел и никакой личной жизни.

– Ему надо что-то иметь с собой для торговли? – Медведь кивнул Кварцу на Влада. – Чтобы не вызывать подозрений? Он же у нас по легенде старатель, золото и алмазы ищет.

– Необязательно, – ответил контрразведчик. – Все знают, что Непры боязливы и через ползоны добычу таскать не любят. А он где-то в районе Тимана обитает, это ещё дальше, так что сдаёт все Перекупам или на Нейтралке. На выборы Непрам плевать, и идёт он к своей женщине, а не для торговли. Пусть возьмёт с собой немного денег, этого достаточно. А вот нам с Расом какой-нибудь товар на продажу не помешал бы. С пустыми руками по приёмным пунктам ездить – это подозрительно. Хоть в одном-двух, но что-то надо продать обязательно.

– Можно взять метов, – предложил Рас. – У нас есть лишний «Светлячок», пара «Филинов» и «Примусов» полно. И обязательно нужно «Икса» взять с собой, литров восемьдесят хотя бы, на квадрик погрузим. Мы же для всех сталкеры, значит, должны «Икс» на приёмный пункт сдавать. Там на него самая выгодная цена.

– Нефти у нас лишней в наличии нет, – нахмурился Айболит. – Давно не собирали. Осталось только топливо для генератора и исходный материал для закладки в вакуумную пару. Могу выдать две канистры, не больше. Надо бы резервы пополнить.

– Тогда можно Синьки насобирать! – мгновенно сориентировался Рас. – Не зря же мы с Владом пылесос для её добычи десять километров волокли! Я же говорил, что пригодится!

– Ага, – подтвердил Водяной. – Особенно когда на следующий день оказалось, что их штук тридцать валяется в развалинах склада в двухстах метрах отсюда.

– Ну кто же знал! – Рас взмахом руки отмел столь несерьёзные претензии. – Зато наш совсем новенький, в упаковке! Я прямо сейчас аккумуляторы на зарядку поставлю, утром можно будет пылесосить. За сектором Службы Безопасности есть ровное место, там Синьки в траве – кишит просто! За час десятилитровый короб насобираю. А если успею, то два. С ними будет даже круче, они прозрачные, Синьку видно сразу, народ её боится, так что связываться с нами мало кто захочет!

– Неудивительно, – хмыкнул Кварц. – Сколько старателей из-за этой Синьки зверьё пожрало?

– Это от незнания! – уверенно заявил Рас. – Синька в больших количествах провоцирует атаки мутантов, об этом всем известно. Но никто толком не понимает, какое количество является критическим. Наёмники её по пятьдесят килограмм упаковывают, но у них миномёты на каждом шагу, зверьё это чувствует. А вот Неприки, те хитрые, они постоянно Синькой промышляют. По-мелкому, зато безопасно! Так они никогда за один раз больше тридцати литров не собирают. Это не золотые горы, конечно, но жадность фраера губит!

– Значит, решили, – подытожил Медведь. – Наши шпионы укомплектуют себя всем необходимым самостоятельно, а научная группа и без нас знает, чем заняться. В таком случае завтра обеспечиваем разведке безопасный выход в Зелёную, а после идём за «Иксом», восстанавливать запасы.

Народ разошёлся спать, и Медведь поднялся на крышу проверить часового, несущего охрану базы. Байкала он нашёл возле перископа наблюдения внимательно вглядывающимся в вечерний мрак. Боец услышал приближающиеся шаги и, не оборачиваясь, поднял руку в жесте «Вижу цель!». Двухметровый здоровяк пригнулся, убеждаясь, что гарантированно не коснётся головой натянутой над обломками стен маскировочной сети, и осторожно подошёл ближе.

– Кто? – почти беззвучно спросил майор, опускаясь на колено у перископа.

Снайпер бесшумно отстранился от окуляров и подал знак «Смотри!». Майор приник к оптическому прибору и вгляделся в зеленоватую мглу сгущающихся сумерек. Метрах в пятистах, среди многочисленных развалин, оставшихся от Городка РАО, на открытом месте между двух разрушенных строений застыла одинокая человеческая фигура, облачённая в армейскую форму давно минувшей Мировой войны. Руки солдата покоились на висящем на груди ППШ, красноармеец не шевелился, и разобрать, в какую сторону направлен его неподвижный взор, на подобном расстоянии не удавалось.

– Давно он тут? – прошептал Медведь, не отрываясь от перископа.

– Я засёк его за несколько секунд до твоего появления, – едва слышно выдохнул Байкал. – Я осматривал это направление, когда он вышел из-за ближайших руин и остановился.

Майор сделал вдох, собираясь задать следующий вопрос, как вдруг красноармеец повернул голову в сторону базы, и внезапно Медведь понял, что Фронтовик смотрит на него в упор. В сознании вспыхнул пронзительный взгляд бесконечно голубых глаз, просвечивающий его насквозь, словно рентгеновское излучение, и майор инстинктивно отшатнулся от окуляров, будто от раскалённого металла. Тяжёлый пронизывающий взгляд исчез, и Медведь торопливо вернулся к перископу, но на прежнем месте уже никого не было.

8

– Что, правда?! Прямо тут стоял?! – Водяной увлечённо орудовал спецпылесосом, собирая кишащую в густом синюшно-жёлтом мху Синьку. – Вот это да! Жаль, что я не смог посмотреть! А Собака при нём была?

Рас, склонившийся над голым участком резиново-красной земли, бросил на него обречённый взгляд и лишь покачал головой. Молодой сталкер явно не разделял оптимизма своего друга.

– Не видел, – хмуро ответил Медведь. Весь Спецотряд второй час внимательно, шаг за шагом, изучал пространство, на котором вчера обнаружился Фронтовик. – И ни до того, ни после никто здесь не проходил даже поодиночке. Не говоря уже о серьёзных боях, обычно его привлекающих.

– Никаких следов. – К майору подошёл Айболит с каким-то прибором в руках. Он кивнул на Николаеву со Степановым, собирающих своё оборудование. – Мы тут всё обшарили. Пара Грав, Сито, Мясорубка, вон там молодая Плешь, после Выброса либо исчезнет, либо разрастётся втрое, в общем, обычная обстановка. Ничего выдающегося или особенного.

– Отпечатков ног тоже нет, – выпрямился Рас. – Ни поломанных, ни замятых травяных стеблей, ни раздавленной Синьки. Даже пыль на земле не тронута.

– Если Фронтовик здесь и был, – обобщил Айболит, – то привычных нам следов он не оставляет.

– Мы не могли ошибиться оба сразу, – буркнул Медведь. – Байкал заметил его ещё до того, как я поднялся на крышу. Было бы весьма кстати понимать, что привлекло его сюда. Я от всей души надеюсь, что не наша база. Иначе нам стоит срочно бежать отсюда очень быстро и не оглядываясь.

– Может, он просто мимо проходил? – предположил Рас. – До катаклизма я пару раз видел его издалека. Идёт себе, не торопясь, да идет. Он ведь никогда не торопится, поди разберись, по чью-то душу пришёл или просто путешествует.

– И часто он просто путешествовал на самых окраинах Жёлтой? – Здоровяк бросил на сталкера сомневающийся взгляд. – Да ещё в сторону Зелёной?

– Нет, – согласился Рас. – Так далеко от Красной Зоны Фронтовик заходит, только если кому-то пришла повестка из военкомата на том свете. В этом он почище Унка. Тот если приходит, значит, кто-то обязательно умрёт. А если приходит Фронтовик, значит, обязательно умрёт много народу, и начнётся это прямо сейчас. Я таких историй много слышал.

– Может, он на выстрелы пришёл? – предположил Степанов. – Из-за наших упражнений в стрельбе? Зверей мы не атакуем, но вдруг звуки выстрелов пугают их слишком сильно?

– В таком случае он должен был на стрельбище выйти, – не согласился Медведь. – У базы мы не шумим. Да и тренировки мы проводим уже второй месяц. Нет, тут что-то другое. Фронтовик просто так к Зелёной не подходит. Не любит он её, и это просто замечательно.

– Фронтовик – это аномалия Красной Зоны? – уточнила профессор Николаева, убирая в подсумок «Мембраны» блокнот, густо исписанный свежими строками. Она выключила какой-то небольшой прибор, чем-то похожий на направленный микрофон, нацеленный ею на отмеченное вешками Сито.

– Болт говорил, что оно в Эпицентре живет, – ответил Рас. – Видел он его там несколько раз.

– Весьма нетривиально, – задумалась профессор, собирая устройство в походное положение. – С одной стороны, Эпицентр подвергся ядерному удару, но при этом данная аномалия – Фронтовик – существовать не перестала. С другой стороны, никаких следов его существования мы обнаружить не смогли, но считать всё это зрительной галлюцинацией невозможно, так как аномалию видело множество людей. Плюс ко всему, согласно вашим рассказам, Фронтовик есть единственная аномалия, перемещающаяся через другие аномалии, причем выглядит оно как человек, которого не берут пули. Не исключено, что данный феномен имеет под собой оптическую основу. Нечто вроде фотонного сгустка, обладающего свойствами визуализации, сходными, скажем упрощённо, с миражом. Но это не более чем примитивное описание. Несомненно, его истинное строение имеет сверхсложную природу. Крайне любопытно, как изменятся показатели вакуумной пары в непосредственной близости от него.

– Оптические миражи не стреляют настоящими пулями, – покачал головой Медведь. – Да ещё с дистанции в один километр, с ходу, без промаха. Так что я предлагаю науке как-нибудь пережить эту трагедию – эксплуатацию вакуумных пар без Фронтовика. Кстати, сквозь аномалии ходит ещё Жёлтый Пух. Правда, в Зелёной Зоне он этого делать не умеет, но в Жёлтой – уже запросто.

– Факт идентичности пуль оригинальным заводским образцам доказан? – поинтересовался Степанов. – За то небольшое время, что мы являлись сотрудниками ЦИАП, никаких исследований аномалий Жёлтой Зоны не проводилось и проводиться не планировалось. Однако мне довелось читать краткую заметку об этом загадочном Фронтовике. Её составил по памяти кто-то из бывших младших научных сотрудников ГНИЦ. В ней он отзывался о существовании данного феномена крайне скептически, ссылаясь на ныне утерянную документацию ГНИЦ.

– Интересно, что на этот счёт думают в ЦИАП теперь? – усмехнулся майор. – После катаклизма Фронтовик в Зелёную зачастил. Количество трупов исчисляется десятками. Три месяца назад Наёмники, согласно контракту с Нефтяниками, отбивали у Общаковских нефтепромысел в Каджероме. Бои шли двое суток, уголовников выбили с промысла, но они настолько сильно не хотели терять добычу, что перегруппировались и затеяли контрнаступление. Вот тут к Каджерому Фронтовик и вышел. Прошёл туда-сюда и вернулся в Жёлтую. За час потери с обеих сторон превысили количество убитых и раненых за прошедшие двое суток в четыре раза. Промысел остался за Наёмниками, но с тех пор они держат там почти треть всех своих сил и не жалеют единственного вертолёта для патрулирования, гоняют его по пять суток после каждого Выброса. Так что, думается мне, теперь «фактов о пулях», которыми убивает Фронтовик, в ЦИАП предостаточно. Вряд ли они захотели остаться в стороне от этого, шансы столкнуться с Фронтовиком теперь имеются у всех.

– Как вы считаете, Николай Иванович, – Степанов с интересом посмотрел на Медведя, – чем обусловлен столь бурный рост активности Фронтовика после катаклизма? Возможен ли вариант, что ядерный удар вытеснил его с привычной территории обитания и данная аномалия теперь вообще в Эпицентре не присутствует? Область её обитания стала ближе к Зелёной Зоне, вот и результат!

– Ну, Никита, задал ты вопрос! – развёл руками здоровяк. – Что там, в Эпицентре, присутствует, а что нет, знают только Зомби да мутанты. Единственный, кто может не только туда прогуляться, но ещё и вернуться назад, это Болт. Но его в Ареале нет. Но Фронтовик и раньше в Зелёную выходил, хоть и крайне редко. При мне один раз такое было три года назад.

– А какой он, этот Фронтовик? – полюбопытствовал Водяной. – Он прям точно как человек или только кажется таким издалека? Как он выглядит? Какое у него лицо?

– Кто его знает, – хмыкнул Рас. – Я к нему ближе полукилометра никогда не оказывался, и то было очень страшно. Он когда головой водит, неторопливо так – окрестности рассматривает, стало быть, ощущение такое, будто видит тебя даже за кустами. Пулю можно получить запросто, он даже толстые деревья пробивает! Лучший вариант – за камнем спрятаться или убежать, пока он тебя не заметил. Хорошо, что он не бегает и не летает! А ты говоришь, какое у него лицо. Я бы не хотел это выяснять! Из живых людей вблизи его никто не видел, потому что он и с тысячи метров убить может.

– Думается мне, кое-кто всё же видел, – задумчиво произнёс Медведь. – Но особо делиться не хотел и потому заявил, что не помнит ничего и вообще всё это было во сне.

Рас понимающе посмотрел на Медведя и многозначительно промолчал. Он подошёл к Водяному и посмотрел на накопительную ёмкость собирающего Синьку аппарата.

– Хватит, – определил молодой сталкер. – Теперь у нас два контейнера с Синькой. Двадцать литров – это по нынешнему курсу с «Иксом» почти два к одному, если на Нейтралке сдавать. Надо собираться, чтобы время не терять. А то пока доберёмся, пока нужные магазины найдём, пока договоримся и всё такое… Синька – товар скоропортящийся, в неволе больше суток не живёт. Хотя Неприки как-то умудряются её подкармливать…

– Тогда сворачиваемся, – кивнул майор и вышел в эфир: – Всем! Возвращаемся на базу.

9

Телефон внутренней связи издал мелодичную трель, и Прокопенко, отложив вилку, снял трубку.

– Максим Анатольевич! – прозвучал голос референта. – К вам майор Хантер! Пригласить?

– Приглашайте. – Чиновник положил трубку и недовольно поморщился, отодвигая от себя тарелку. Выборы Президента в разгаре, в стране аврал, даже Ареал поставили на уши, РАО гудит, как растревоженный улей. Забот невпроворот! Что такое понадобилось от него этому идиоту так не вовремя?! Тут поесть некогда, Лозинский звонит каждый час, Сателлит забит явившимся на распродажу быдлом, которое под предлогом скидок едва удаётся затащить на избирательные участки, телевизионщики и режиссеры сбились с ног, выдавая Родине радужные картины высокосознательного волеизъявления граждан России, проживающих на территории Ареала. Не так-то просто из небритого, покрытого уголовными и прочими татуировками стада, одетого в грязное полувоенное снаряжение и шарящего вокруг туповатыми или вороватыми взглядами, сделать цивилизованное сообщество, способное украсить любой выпуск новостей. Он, Прокопенко, легко мог бы организовать стопроцентную явку избирателей с любыми результатами голосований и сверхподлинной отчётностью и без всего этого безумно хлопотного шоу. Но Лозинскому с Беловым требуются рейтинговые репортажи и красивые картинки на тему торжества демократии, вот и приходится вертеться как белка в колесе. А тут ещё этот придурок, и наверняка с очередной глупостью, как обычно. Очень не вовремя!

– Максим Анатольевич, у меня для вас информация государственной важности! – Раздувающийся от сознания собственной важности Хантер вошёл в кабинет и небрежно развалился в гостевом кресле напротив Прокопенко. – Это абсолютно секретно!

– Что случилось? – обеспокоенно расширил глаза чиновник. Он был само внимание. – Выборы под угрозой срыва?! Провокации?! Вы обнаружили вброс бюллетеней, махинации на избирательных участках?

– Нет, там всё ровно! – снисходительно успокоил его Хантер. – Мои люди следят за каждым шагом любого, кто пересекает оборонительные сооружения Сателлита. У нас по десять камер на любом из участков. Дело в другом. Генерал-лейтенант Белов поручил мне посвятить вас в детали важной операции, которую мы сейчас проводим. Дело в том, что враги России через своих марионеток внутри страны пытаются получить доступ к стратегическим ресурсам Ареала! Наймиты врага из слишком хорошо известного всем фонда «Неравнодушные» на деньги своих хозяев организовали производство сыворотки Кугельштайна. Наша агентура проверила их препарат. Качество слабое, разница с оригиналом как небо и земля. Операция стоит два миллиона долларов, но даёт лишь месяц свободы против двух Кугельштайновских, да ещё и кулдаун у неё шестьдесят дней!

– Простите, майор Хантер, – Прокопенко непонимающе нахмурился, – что у неё шестьдесят дней?

– Кулдаун! – объяснил тот. – Ну, типа перезарядка! Там термин научный слишком запутанный, я его забыл. Короче, два месяца потом её колоть нельзя, после того как Зуд опять начнётся. Это всё, на что они способны, достичь уровня Кугельштайна мозгов у них не хватило. Так вот! – После катаклизма уши Хантера стали ещё более оттопыренными и вкупе с наголо обритой головой теперь точно напоминали мутировавшего ареальского воробья. – Эти предатели решили привлечь на свою сторону криминалитет Ареала! Они обещают им возможность регулярного получения инъекций сыворотки, а те взамен будут на них работать! Это вербовка агентуры! Абрамов пытается скрыть это за ширмой благородства! Объявил на всю страну, что работа его фонда в очередной раз дала реальные результаты в отличие от государственных программ! Типа пожертвования граждан и предприятий уходят не в карманы чиновников, как бюджетные деньги, а на облегчение страданий несчастных. И стоимость инъекции удалось снизить. Мол, пока её будут колоть только тем, кто пройдёт сверхсложные медицинские тесты, а тем временем фонд будет работать над совершенствованием препарата. И призвал всех нести ему деньги. И тысячи всяких латентных диссидентов начали их перечислять. Среди них, между прочим, большое количество ваших поставщиков, Максим Анатольевич! Я ещё не всех проверил, но это дело техники. В общем, проанализировав эту информацию, я пришел к выводу о необходимости прекращения действия нескольких контрактов РАО с контрагентами. Вот список! – Хантер протянул чиновнику гербовую папку с оттиском «Государственная тайна». – Займитесь этим немедленно. Дальнейшие рекомендации получите от меня через несколько дней. Мы – стратегическая отрасль России! Мы не можем работать с врагами страны! Я буду добиваться ареста Абрамова и запрещения его фонда!

– Действительно, это крайне настораживающие сведения! – Прокопенко отнёсся к полученной информации со всей серьёзностью. – Похоже, враги России перешли всякие границы в своей вседозволенности и безнаказанности. Я внимательно изучу всю предоставленную вами информацию и восприму её как руководство к действию, вы же знаете, я никогда не сомневался в вашем высоком профессионализме! Спасибо, что посчитали возможным поставить меня в курс дела. Генерал-лейтенант Белов уже одобрил перечень ваших предложений?

– Я ему завтра позвоню по правительственной связи, – важно изрёк Хантер. – Сегодня выборы, у него в Москве плотный график, не хочу отвлекать. У меня достаточно полномочий, чтобы решать вопросы самостоятельно! Для этого я и был назначен на занимаемую должность!

– Ни секунды в этом не сомневаюсь! – преданно заявил чиновник. – Более того, другого человека, способного эффективно выполнять ваши обязанности, просто не найти. Вы в одиночку раскрыли иностранного резидента Меркулова, целая правительственная комиссия оказалась не в состоянии этого сделать! У генерала Белова были все основания для назначения именно вас! Я могу помочь вам чем-нибудь ещё, Хантер?

– Пока это всё. Изучайте рекомендации! – велел тот. – Позже получите ещё.

– Будет сделано! – с готовностью заверил его Прокопенко, вставая и пожимая руку. – Разрешите продолжить работу с избирательной кампанией?

– Продолжайте, – разрешил Хантер и удалился, слегка растопыривая руки во время ходьбы, словно его тщедушное тело представляло собой груду мышц, каковая мешала ему опускать вдоль корпуса мощнейшие верхние конечности.

Чиновник проводил его к выходу, затворил двери и вернулся за стол. Он снял телефонную трубку служебного аппарата, набрал внутренний номер, после чего пододвинул к себе полученную папку и извлёк из неё лист гербовой бумаги. Абонент ответил не сразу, и Прокопенко успел изучить содержимое короткого документа и пробежать приложение к нему, состоящее из длинного списка. Услышав в трубке немолодой голос, Прокопенко поздоровался и вежливо произнес:

– Ко мне только что заходил ваш юный начальник. Всё произошло так, как вы говорили. Он принёс мне документ. Рекомендует расторгнуть несколько десятков контрактов и обещал вскоре принести ещё. В бумагах указано, что в отношении предателей Родины начато расследование.

– Он вчера прошёл до конца какую-то компьютерную стрелялку, – невозмутимо ответил ему голос, – и сегодня приступил к работе. Мы уже заказали с большой земли несколько новинок. Завтра они будут здесь, так что вы можете поступить с данным документом согласно инструкции.

– Хорошо. – Прокопенко отложил папку и сунул бумагу Хантера в шредер. – Относительно запланированного нами мероприятия без изменений?

– Всё согласно плану, – подтвердил голос. – Вторая сторона подтвердила готовность присутствовать на встрече. Дата – третий день после ближайшего Выброса. Место прежнее, точное время я сообщу вам позже. Мы контролируем ситуацию.

Прокопенко попрощался, положил трубку и продолжил обедать. Вся эта возня с выборами и подсчетами голосов утихнет только к утру, так что в кабинете придётся не только обедать, но и ужинать, а возможно, даже и завтракать. До закрытия избирательных участков Сателлита ему предстоит обойти их ещё не менее двух раз, и надо появиться перед телекамерами хотя бы на нескольких приёмных пунктах Нейтральной полосы. Чиновник поморщился. Снова надо будет терпеть Зуд, пусть даже совсем легкий. Находиться в Нейтральной полосе он не любил. Лишний раз тыкаться носом в Зависимость совершенно не интересно. Уж лучше Сателлит. Здесь он практически всесилен. И скоро его влияние будет распространяться на значительную часть Ареала, новый план Лозинского был, как всегда, гениален и уже давал первые результаты. Эти никому не нужные выборы только замедляют темпы его реализации. Прокопенко приходится тратить время на всякую ерунду. А эти скидки, которыми мы завлекаем быдло на избирательные участки?! Это же вообще прямые убытки! Сейчас стадо за день скупит недельные объемы воды и пищи. Недополученная прибыль будет исчисляться восьмизначными цифрами, он уже подсчитал. И для чего всё это? Еды и воды в Ареале не добыть, толпа в любом случае скупила бы всё по обычным ценам привычными темпами. А явку избирателей всё равно кто-нибудь да назовет сфальсифицированной, что ни делай, даже если все имеющие право голоса придут на выборы по мановению волшебной палочки в полном составе. Журналистам и оппозиции плевать на честность выборов, был бы повод поднять крик. Иначе как ещё этому стаду пиариться?

10

Рас развязал потрёпанный армейский вещмешок, извлёк из него контейнер с Синькой и поставил его на прилавок. Толпящиеся возле избирательных урн люди невольно бросали взгляды на кишащую синими насекомыми ёмкость. Сразу видно, кто здесь Зависимый, а кто из числа персонала приёмного пункта, даже если бы на лицах обычных людей не имелось широких очков, защищающих глаза от опасности получить травму в результате полтергейста.

– Ого! – оценил продавец. – Неплохо. У нас сейчас на Синьку выгодные расценки. Свежая?

– Смотрите сами! – Рас медленно покрутил контейнер, заставляя насекомых пересыпаться внутри, чтобы было видно отсутствие сдохших или раздавленных экземпляров. – Три часа назад собрана.

– Качество высокое. – Продавец внимательно вглядывался в товар. – Экземпляры крупные, как на подбор. Это собиралось в Жёлтой Зоне? – уточнил он, демонстрируя неплохое знание своего дела. – В Зелёной Синька меньше.

– В Жёлтой, – не стал скрывать молодой сталкер. – Есть у меня одна полянка, но подойти к ней непросто. Поэтому я Синькой редко промышляю. Собирать её без пылесоса слишком муторно.

– Да уж представляю, – согласился продавец. – Кусается она больно, я как-то раз неудачно сходил из любопытства поглазеть на процесс сепарации. Три дня ранки не затягивались! Не знал тогда, что она не прокусывает кожу, а выгрызает кусочек. Да и прыгает она резво. Мы её берём, – подытожил он и окликнул одного из своих помощников: – Отнесите ёмкость в сепаратор, срочно. Пересыпьте в отдельную камеру от общей массы, этот товар пойдёт по высшей категории качества. – Продавец вернулся к Расу: – Будете брать расчёт наличными или бартером?

– Бартером, – ответил тот. – Крупой и мясными консервами. Можно выбрать?

– Да, конечно. – Продавец протянул ему распечатку прайс-листов и небольшой талончик с цифрами. – Это полагающаяся вам сумма. Калькулятор лежит на прилавке. Как будете готовы, позовите кого-нибудь из персонала.

Он занялся следующим покупателем, и Рас отошел в сторону, листая распечатки. Краем глаза он отыскал Кварца. Тот обнаружился в толпе возле наскоро расставленных столов избирательного пункта. Загримированный под бородача, вылезающего из глухой тайги только по выдающимся праздникам, он разговаривал с кем-то из сталкеров. Его собеседник увлечённо рассказывал ему о чём-то, Кварц внимательно слушал и периодически озадаченно хмыкал и делал удивлённое лицо, мол, надо же, а я и не знал! Минут десять Рас делал вид, что определяется с количеством покупок, щёлкая кнопками калькулятора, после чего вернулся к продавцам и занялся получением товара. Пока он укладывал приобретённое в объёмистый рюкзак, в подсобке магазина что-то хлопнуло, раздался звук осыпающихся стеклянных осколков, и из-за двери потянулась тонкая струйка сизого дыма. Кто-то из сотрудников магазина с небольшим огнетушителем в руках торопливо скрылся в дверном проёме, остальные не обратили на произошедшее никакого внимания. Закончив, Рас вышел из здания приёмного пункта и направился к стоянке квадроциклов. Обычно на стоянках свободного места достаточно, но сегодня забито было всё, вплоть до метра, и ему пришлось повозиться, проводя квадроцикл между двумя только что прибывшими нефтевозами.

– Проходишь? – Из кабины грузовика высунулся водитель. – А то мне прижиматься уже некуда!

– Пролезу, – махнул рукой Рас. – Главное, чтобы квадрик не сломался, не хочется толкать его по снегу руками до Зелёной. Людей тут уж больно много, полтергейсты зачастили.

– Сегодня так везде, – посочувствовал ему водитель. – Третий приёмный пункт объезжаем. Всюду толпы. Но цены, конечно, сладкие. И чего только наши слуги народа ради выборов не замутят! Я б так каждый день голосовал!

– А зачем так горючку жечь, бензовоз по пунктам от одного к другому гонять? – поинтересовался Рас. – Разве цены на «Икс» где-то отличаются? Первый раз такое на моей памяти!

– Нет, цены везде одинаковые, как всегда. – Водитель коротко качнул головой. – Товар кое-где разный. Видать, РАО готовилась к распродаже в суматохе или логистика подвела, но некоторые вещи где-то есть, а где-то нет. Здесь, например, новых УИПов нету, зато «Бекасы» есть и «Вепри» гладкоствольные, последних моделей. В Сателлите, говорят, новые медикаменты ЦИАПа выложили, шмоток полно разных, но «Мембран» нет, только «Преграды». Мы сейчас в Конашь-Ёль двинем, там вроде мотопомпы есть облегчённые и канистры под «Икс» то ли керамические, то ли пластиковые, короче, весят в разы меньше металлических, на себе таскать легче. Так что рекомендую, если ещё бабло осталось. Дороги сейчас спокойные, патрулей полно. В Зелёной Сателлит все вертолёты в небо поднял и даже с Наёмниками контракт заключил на пятнадцать часов. На Нейтралке сам видишь – военные на каждом шагу.

Рас перебросился с водителем ещё парой фраз и выехал на заснеженную дорогу, заставленную бронетехникой. Добравшись до пропускного пункта, он встал в очередь на получение оружия и принялся разглядывать проходящие над Нейтральной полосой патрульные вертолёты. Здесь его и нашёл Кварц. Контрразведчик окинул взглядом оставшуюся очередь и негромко сказал:

– Холодновато. Надо было перчатки взять. – Он сунул руки в карманы потёртого армейского бушлата. – Интересные вещи народ рассказывает, и кое-что меня очень настораживает. Необходимо больше информации. У нас из товара что-нибудь ещё осталось? Или деньгами?

– Денег нет, – ответил молодой сталкер. – Я продуктами брал, квадрик теперь нагружен так, как будто он «Газель»! Айболит заказов надавал от души! У нас осталась одна канистра «Икса», остальное распродали. В каждом магазине ведь приходится что-то оставлять, а это уже пятый. Много денег надо? Канистра – это штука баксов.

– Хватит, – определил Кварц. – Надо Кабак посетить. Кто-нибудь по пьяни обязательно разоткровенничается. Но в Кабаке товар не принимают, так что нам потребуется ещё один магазин.

– Может, здесь сдадим? – предложил Рас. – Я успею, пока очередь в оружейку не подошла.

– Нет. – Кварц отрицательно качнул головой. – Не стоит привлекать к себе внимания возвращением ради единственной канистры. Заедем куда-нибудь ещё, заодно послушаем, что там говорят. Пойдёт на пользу. Следующий приёмный пункт расположен через двадцать километров.

– Если нужен Кабак, то лучше к Ропче ехать, – возразил Рас. – Тамошняя забегаловка пользуется спросом у всех, её ФСБшники держат. Говорят, там безопаснее всего. Сегодня у них наверняка будет много народа, потому что приёмный пункт совсем рядом. Сдал товар, получил деньги – и через десять минут уже начал пропивать. Вот только вдруг они из-за выборов не работают? Опасаются, что будет облава и их всех накроют.

– Кто? – иронично усмехнулся контрразведчик. – Сами себя? Там все в доле. Это же золотое дно.

Получив своё оружие, они забрали квадроцикл и покинули территорию приёмного пункта. Сидящий за рулём Рас направил машину к Ареалу, и спустя несколько минут они пересекли границу Зелёной Зоны. Слабое монотонное сверление Зуда прекратилось, и Кварц облегчённо выдохнул.

– Ненавижу это ощущение, – недовольно пробурчал он. – Не столько больно, сколько напоминает о первых днях Зависимости. Один из самых хреновых периодов моей жизни. Как из Ареала выхожу, так постоянно вспоминаю, хоть что делай!

– Трудно было среди нормальных? – спросил Рас. – Я-то дальше Сыктывкара не забирался. Но там тогда с этими полтергейстами настоящая война началась между обычными и Зависимыми. Зуд уже крепчал, ну я в Ареал и вернулся. Всё равно мне больше некуда было.

– Среди нормальных всегда трудно, – грустно улыбнулся контрразведчик, – если ты не из их числа. Иногда для этого необязательно быть Зависимым. Всё это мелочи, не имеет смысла жалеть о том, что невозможно вернуть. Ночами только тяжело, когда семья снится… – Он немного помолчал, разглядывая бегущую рядом с квадроциклом кромку Зелёной Зоны, где зелёная трава без всякого перехода становилась снежным полем, после чего бесцветным тоном произнёс: – Снега много… там. Видимо, он тогда и выпал, когда наши эйнштейны нам на крыше чудо явили.

– Кварц, а как мне в Ропче действовать? – Рас сменил тему. – Я с вами в Кабак не пойду, квадрик стеречь надо, на нём столько добра нагружено. Я стоянкам не доверяю! Одно дело на час там квадрик оставить, пока в магазине торгуешься, другое – надолго зависнуть. Точно что-нибудь сопрут! Сами стражи порядка и постараются! Им это запросто. Да и не пью я.

– Я тоже не пью. – Контрразведчик обречённо вздохнул. – А стражи порядка бывают разные.

– Ну, я не вас имел в виду, – сконфузился молодой сталкер. – У нас на базе все люди – что надо! Жаль только, что таких слишком мало. Кварц! – спохватился он. – А как же вы работаете, когда в Кабаке информацию собираете, если не пьёте?! Там же со всеми пить надо, иначе не заговорят!

– А вот так, – туманно изрёк тот. – Работа такая. Приходится знать способы. Рас, в магазин заходим вместе, ты сдаёшь канистру, отдаёшь мне деньги и минут тридцать разглядываешь товар, желательно новинки, если будут. За это время я теряюсь. Ты выходишь меня искать и быстро находишь в Кабаке. Там делаешь очень осуждающее лицо, напоминаешь о том, что у меня мало денег и нас ждут люди, но я на тебя плевать хотел, и потому ты кривишься и уходишь. Будешь ждать меня у выхода из норы. Если кто спросит, то легенда стандартная, мы сталкеры из Вольных. Нас наняли старатели для дела, а я напился. Вот ты и ждёшь меня, соображая, что сказать людям, ведь пока я просплюсь и перестану быть приманкой для Зомби, пройдут все оговорённые сроки. Ты очень недоволен, думаешь, что делать и так далее. Тянешь до вечера и уезжаешь. В глубь Ареала не уходи, двигайся вдоль кромки. Одиночка на гружённом товаром квадроцикле слишком лакомый кусок. Чуть что, сразу на Нейтралку, поближе к патрулям. Доберёшься до точки рандеву, встретишься с группой сопровождения, и возвращайтесь на базу. За мной приходите к утру, если не будет Выброса. Я вылезу из Норы ровно через… – Кварц сверился с хронометром УИПа, – через пятнадцать часов и, как только покину Кабак, пойду строго на север. На проспавшихся обычно никто не нападает, все знают, что у них денег нет, в Кабаках зачастую пропивают даже оружие, УИП я взял самый старый. Заблудиться не должен, но я по Ареалу не великий ходок, долго одному топать не хотелось бы. Если Выброс всё-таки будет, то после того, как он закончится, действуем по плану.

Впереди показался БТР Службы Безопасности РАО с десантом на борту, ползущий навстречу, и Рас сбросил скорость, демонстрируя законопослушность. Молодой сталкер узнал кого-то из солдат и коротко помахал рукой. Ему ответили, и патруль двинулся дальше. По мере приближения к Ропче на дороге начали появляться группы людей, идущих в том же направлении, чуть позже появился транспорт. К посёлку подъезжали уже целой группой из нескольких квадроциклов, грузовика и раздолбанного пикапа, тянущего на прицепе покрытую вмятинами цистерну, грубо выкрашенную прямо поверх старой облупливающейся краски. Разномастная колонна свернула влево, покидая Ареал, и оказалась на укатанной техникой снежной дороге. В лицо ударил холодный ветер, и Рас поёжился. В летнем камуфляже посреди зимы было совсем не жарко, в зимнем бушлате внутри Ареала спаришься за пару минут. Поездки на Нейтралку зимой вечно связаны с климатическими неудобствами, а тут ещё и в очереди на въезд придётся простоять…

Ропча некогда была маленьким селом, из которого после катаклизма сбежали едва ли не все его жители. Но долго ему пустовать не пришлось. Как только РАО запустило программу сбора «Икса» у населения Ареала, здесь разместили один из первых приёмных пунктов. Ропчу огородили забором с «Егозой», путанкой и пулемётными вышками, в селе разместили батальон внутренних войск и отстроили необходимую инфраструктуру. Но изменившийся Ареал продолжал разрастаться, и на сегодняшний день граница Зелёной Зоны проходила у самых окраин Ропчи. Ближайший же Выброс включит в состав Ареала часть её территории, и потому село заранее приготовились потерять. Приёмный пункт переместили на пять километров в глубь Нейтральной полосы, туда же вывели ВВшников, но все сопутствующие строения демонтировать не стали. Наоборот, вот уже пару месяцев там копошилась строительная техника, и ходили слухи, что Ропчу обустраивают для жизни в условиях Ареала, чтобы продать подороже кому-то из богатых Перекупов. Ради выборов приёмный пункт и избирательный участок на один день вернули в село, но главной достопримечательностью Ропчи, сделавшей её популярной у жителей Ареала, был Кабак.

Кабак название своё оправдывал полностью и являлся питейным заведением. Сюда из Зелёной Зоны выходили люди, имеющие деньги и желающие напиться до беспамятства, и Кабак предоставлял им такую возможность. Помимо скромного интерьера, от обычной забегаловки для пылающих жаждой упиться Кабак отличала одна особенность: заведение было рассчитано на Зависимых. Алкоголь никак не уменьшал боль от Зуда, она сверлила мозг даже потерявшему сознание от перепоя и убивала мертвецки пьяного с той же скоростью, что и абсолютно трезвого. Внутри Ареала даже небольшой запах алкоголя вызывал агрессию мутантов и очень скорое появление хорошо вооружённых отрядов Зомби. Вкупе с тем, что вонь перегара по своему воздействию на живность Ареала от алкоголя ничем не отличалась, всё это делало его употребление практически невозможным. Желающих промочить горло от появления Зомби не спасали ни землянки, ни закупоренные подвалы, ни герметично запертые грузовые контейнеры – монстры приходили всегда, и каким именно образом они чувствовали алкоголь, оставалось загадкой.

Но предприимчивость деятельной человеческой натуры не знает границ. Если проблему нельзя решить, можно попытаться её обойти, и данная попытка к успеху таки привела. Суть её сложна не была: Кабак состоял из двух частей. Строение, внутри которого страждущим предоставлялась возможность пропустить литр-другой, располагали на Нейтральной территории. Тех, кто в процессе возлияния достигал необходимой кондиции, отводили или отвозили ко второй составляющей заведения, получившей среди выпивох название «Нора». Нора представляла собой перекрытую брёвнами и наскоро облагороженную траншею трёх-четырёх метров в ширину, прорытую в Ареал. Пьяных Зависимых укладывали в ней поплотнее таким образом, чтобы тело лежащего человека оставалось в Нейтральной полосе, но голова находилась уже в Ареале. В результате Зависимого не терзал Зуд, и в то же время источаемый им запах алкоголя не будоражил мутантов и не привлекал Зомби. Единственное, за чем необходимо было тщательно следить, это своевременное смещение границы Ареала, происходящее вследствие его постоянного расширения. Если пьяный человек по неосторожности оказывался в Зелёной Зоне полностью, то неприятностей было уже не избежать: Нору начинали атаковать мутировавшие кроты, землеройки и грызуны. Потому в любом Кабаке всегда имелся специально обученный персонал, своевременно перетаскивающий мертвецки пьяных клиентов в нужную часть Норы.

В конечном итоге безопасные условия эксплуатации Нор были выведены опытным путём в результате нескольких кровавых экспериментов, и счастье для любителей выпить всё-таки наступило. Каждый Кабак имел несколько Нор, благо их рытьё не являлось чем-то сложным и репутация и размеры заведения напрямую зависели от возможностей его владельцев обеспечить комфорт и безопасность гостей на всем протяжении их отдыха. По этой причине организовать подобное предприятие мог далеко не каждый, и режим Чрезвычайного Положения, безраздельно властвующий на Нейтральной полосе, на порядок усугублял элитарность и без того непростого бизнеса. В итоге Кабаков вокруг Ареала было совсем немного, при этом владельцы уже состоявшихся заведений старательно боролись с новичками, и последние зачастую открывали бизнес в условиях конспирации, создавая небольшие закрытые заведения «для своих».

Кабак, располагающийся в Ропче, считался одним из лучших и общепризнанных заведений, имел репутацию надёжного и спокойного места, благодаря чему сюда стекался народец разный и сильно разбавлял собою компании завсегдатаев. Именно по этой причине Рас и выбрал его для Кварца. Тут незнакомый человек из глуши, не находящийся в курсе последних новостей, ни у кого подозрений не вызовет, таких тут видят каждый день. Теперь осталось лишь сбыть оставшийся «Икс» и действовать согласно составленному контрразведчиком плану.

11

– Я благодарен вам за помощь, Екатерина Игоревна. – Доктор Волконский, не скрывая удовлетворения, просматривал официальный документ с угловым штампом Пресненского суда города Москвы. – Признаться, решиться на подачу иска я бы не смог – моё положение в ЦИАП делает подобный поступок крайне щекотливым. Заполучить ярлык нелояльного руководству человека мне очень не хотелось. Всё-таки я сам являюсь в некоторой степени руководителем. Так что, не побоюсь этого слова, вы моя спасительница!

– Вы преувеличиваете, Александр Константинович, – вежливо улыбнулась Кнопка, протягивая пожилому учёному тонкую пачку остальных бумаг. – В данной ситуации не было ничего сложного, всего лишь обычная юридическая рутина. Я с первого дня не сомневалась, что до иска к РАО дело не дойдёт, все ваши требования удовлетворят в полном размере, необходимо лишь грамотно составить все положенные запросы. Так и вышло. Скажу прямо, вы могли бы получить компенсацию ещё два месяца назад, но Юридическая служба РАО катастрофически перегружена, и почти всё это время ушло на бюрократические проволочки и обмен отписками.