— Нет микробов только вредных, — торжественно, словно с кафедры, произнес Свенсен, — как нет и микробов только полезных. Взгляды на микробов меняются и будут меняться, но микробы — все, какие только существуют на Земле и других планетах, — должны быть под рукой у исследователя. Вот почему тюрьму микробов или санаторий микробов, называйте как хотите, я считаю гениальной идеей, надо отдать должное ее автору, Коробову.

– Паундз, вы ведете себя так, будто сделали мне большое одолжение, пустив в секцию убийств, когда меня вышибли из Паркер-центра. Это я сделал вам одолжение, старина. Так что если вы ждете от меня извинений, то не дождетесь.

– Босх, ничего я от вас не жду. Вы сами себе напакостили. Но проблема в том, что вы можете по ходу дела здорово напакостить мне. Будь моя воля, вас бы и близко не подпускали к этому делу. Вы бы у меня сидели и проверяли ломбардные списки.

Варгаш с интересом выслушал эту тираду, хотя слово «одержимый» приходило ему раза два на ум.

– Но воля не ваша, верно?

— У нас не много бывает посторонних посетителей, — заговорил Свенсен совсем другим тоном. — Поэтому каждый, кто проникает за эту стену, становится как бы экскурсантом. Если вы хотите…

Босх положил трубку прежде, чем Паундз успел ответить. Он все еще задумчиво стоял рядом, забыв отпустить руку, когда телефон зазвонил снова.

— Разумеется, — оживился Варгаш.

– Ну что еще?

— А именно?

– Тяжелый денек выдался? – спросил голос Элинор Уиш.

— Чумной корпус, — сказал Варгаш твердо.

– Я думал, это кто-то другой.

В чумной корпус их пустили без особых церемоний. Видимо, считалось, что под куполом никаких микробов уже нет.

– Что ж, наверное, вы уже слышали.

Широкий коридор вел в глубь здания. По обеим его сторонам виднелись узкие двери с надписями — черными буквами по желтому полю — названия разных видов чумы.

– Да, слышал.

Свенсен остановился у одной из дверей.

– Вы будете работать в паре со мной.

— Вот, — сказал он. — Та самая.

– Как вам удалось отогнать собак?

Глубоко заинтересованный Варгаш переступил порог. К его удивлению, их выдерживали в промежуточной камере довольно долго, пока, наконец, лампочка на потолке не вспыхнула зеленым светом.

– Очень просто. Мы не хотим, чтобы детали расследования просочились в прессу.

— Чего вы опасаетесь? — удивился он. — Заноса бактерий из коридора? Но что можно занести сюда более опасного?

– Здесь что-то еще.

Она не ответила, но и не повесила трубку. Наконец он нашелся что сказать.

— Мы вообще против смешения бактерий, — возразил Свенсен. — Это искажает картину. Ведь, собственно, из-за этого и нашу героиню долгое время не могли обнаружить.

– Что я завтра должен делать?

Лаборатория имела самый обыденный вид. Простой стол с колбами и пробирками. Ряды термостатов у стены.

– Встретиться со мной утром. Тогда и обсудим.

«Тут она», — подумал Варгаш, покосившись на аккуратные шкафчики.

Босх повесил трубку. Он стал думать о ней и о том, что не понимает, что происходит. Ему это не нравилось, но теперь он уже не мог отойти в сторону. Он пошел в кухню и достал из холодильника бутылку «Олд Ник».

Двое людей в таких же комбинезонах, как на Варгаше и Свенсене, но в белых масках, закрывающих лица, и в белых же перчатках работали за длинным столом.

* * *

Варгашу вдруг захотелось, чтобы и у него на руках очутились перчатки, а лицо закрыла маска. Он взглянул вопросительно на Свенсена. Но этот энтузиаст микробиологии, видимо, пренебрегал мерами предосторожности.

Льюис стоял в открытой телефонной будке, используя свою широкую спину для того, чтобы отгородиться от уличного шума.

— Хотите взглянуть?

– Завтра утром он приступает к работе вместе с ФБР… э… то есть с Бюро, – говорил в трубку Льюис. – Какие будут распоряжения?

Свенсен подвел его к микроскопу, стоявшему на столе. Варгаш приблизил глаза к окулярам и вздрогнул: на светло-желтом фоне бульонной жидкости ворочалась огромная змея — правда, без головы и без утончающегося хвоста. Темное ее тело конвульсивно дергалось.

Ирвинг ответил не сразу. Льюис так и видел его перед собой, точно вживую, с неистово сжатыми челюстями.

Свенсен тронул рычажок манипулятора, и Варгаш увидел, как к вытянутому туловищу приблизилось тончайшее острие ножа. Змея дернулась и подпрыгнула, но нож улучил момент и отрубил от змеи кусок. Затем быстрым, совсем неуловимым движением он рассек змею вдоль.

Рожа как у Попая-моряка, подумал Льюис и прыснул. В это время из машины к нему подошел Кларк.

Автомат-оператор продолжал оперировать бациллу, Варгаш почувствовал что-то вроде тошноты. Ему приходилось иметь дело с чудовищами, не видимыми невооруженным глазом, и наблюдать картины их страшного разрушительного действия, — он не был трусом. Но эта увеличенная бацилла, словно готовая схватить охотящийся за нею нож, производила неприятное впечатление.

Молчаливые люди в масках спокойно передавали друг другу пробирки с самой страшной смертью и › всех существовавших когда-либо на Земле.

– Ты чего смеешься? – зашептал он. – Что он сказал?

Свенсен вдруг спохватился.

Льюис движением бровей поспешно отогнал напарника, изобразив на лице «не отвлекай меня».

— Пойдемте! — сказал он поспешно. — Наши временные маски на лицах и руках скоро выдохнутся.

– Кто там? – спросил Ирвинг.

Так, значит, пока они стояли в промежуточной камере, открытые части их тела были подвергнуты какой-то обработке! Варгашу стало немного легче.

– Это Кларк, сэр. Ему не терпится узнать, какое будет задание.

«Ну, все», — с облегчением подумал он, когда лампочка на потолке выходной камеры загорелась зеленым светом.

– Лейтенант Паундз говорил с объектом?

Но радость его оказалась преждевременной. Выходная дверь оставалась закрытой. Прошла минута, и пол в камере тихо пошел вниз. Затем повторилось почти все то, что уже было при входе в тюрьму: обмывания, облучения, и, наконец, контрольные приборы объявили, что выход разрешается.

— Ну, а если бы? — спросил Варгаш.

– Да, сэр, – ответил Льюис, думая, не записывает ли Ирвинг их разговор на пленку. – Лейтенант сказал, что… э… объекту поручается работать совместно с ФБ… с Бюро. Они объединяют оба уголовных дела в одно: убийство и банковское ограбление. Он будет работать в паре со специальным агентом Уиш.

— Карантин, — пожал плечами Свенсен. — Уколы! И все прочее.

– А как же его афера? – спросил Ирвинг, хотя никакого ответа не ожидал, да его подчиненный и не мог дать такого ответа.

— Но ведь сыворотка бесполезна?

На линии на некоторое время воцарилась тишина. Льюис был достаточно подкован, чтобы не нарушать течение мыслей Ирвинга. Он увидел, что Кларк снова приближается к кабинке, и махнул ему, велев отойти, да еще покачал головой, словно непослушному ребенку. Телефонная будка находилась в начале улицы Вудро-Вильсон-драйв, рядом с бульваром Барэм, в месте его пересечения с Голливудской автострадой. С автострады доносился звук, похожий на рокот грома, и потоком машин в будку задувало теплый воздух.

Льюис задрал голову и посмотрел на огни домов на склоне горы, пытаясь определить, какие принадлежат свайному дому Босха. Но определить это было невозможно. Холм был похож на гигантскую рождественскую елку с обилием лампочек.

– Очевидно, у него есть какой-то рычаг воздействия на них, – произнес наконец Ирвинг. – Он вторгся к ним силой. Я скажу, в чем будет состоять ваше задание. Вы двое должны не спускать с него глаз. Все время будьте поблизости. Но только так, чтобы он не знал. У него что-то на уме. Выясните, что именно. И параллельно продолжайте выстраивать против него дело «один-восемьдесят один». Федеральное бюро расследований, может, и отозвало свою жалобу, но мы от своей не отступимся.

Свенсен ничего не ответил.

– А как быть с Паундзом? Следует ли нам по-прежнему передавать ему копии отчетов?

— В отдел вирусов? — предложил он.

– С лейтенантом Паундзом, детектив Льюис, – поправил Ирвинг. – Да, передавайте ему ежедневно копии записей в вашем вахтенном журнале. Этого ему будет довольно.

В отделе вирусов Свенсен долго водил Варгаша по всем лабораториям. Варгаш уже не надеялся найти здесь ни танталуса, ни какого-либо отдаленного его родственника. Тем не менее вирусы, заключенные в тюрьму, завладели его вниманием: многое из того, что делалось тут, нельзя было наблюдать в обычных земных лабораториях, где работали лишь с безвредными существами.

Не сказав больше ни слова, Ирвинг дал отбой.

В одном месте он долго смотрел, как делились и размножались крохотные существа, похожие на пружинки. Форма «пружинок» без конца менялась. Это был какой-то фейерверк формообразования. Как объясняли сотрудники лаборатории, процесс был вызван искусственно.

– Будет сделано, сэр, – ответил Льюис в пустую трубку. Он не хотел, чтобы Кларк знал, что его так третируют. – Мы будем следовать полученным указаниям. Спасибо, сэр. Спокойной ночи.

— Мы уже создали около шестисот новых форм, — сказали они.

После чего тоже повесил трубку, втайне огорченный, что его командир не счел нужным с ним попрощаться. Тут же быстрым шагом приблизился Кларк.

Варгаш достал блок-универсал и запечатлел и «пружинки» и рассказ сотрудников.

– Ну и?..

— Я очень благодарен за предоставленную возможность посетить тюрьму, — сказал Варгаш, расставаясь Со Свенсеном. — Мне кажется, я не зря провел здесь время.

— Я на это и рассчитывал, — ответил тот несколько загадочно.

– Значит, так. Завтра утром садимся ему на хвост. Приноси свою бутылку, куда писать.



– И всего-то? Всего только наблюдение?

Сейчас Варгашу, томящемуся на заброшенном вулканическом островке, кажется, что у Свенсена была какая-то тайная мысль, которую он так и не высказал. Зачем он уговорил осмотреть тюрьму? Для чего водил по всем вирусным лабораториям?

– На данном этапе.

Варгаш снова оглядел торчащие вокруг скалы. Больная нога не давала покоя. Колено распухло и посинело, острая боль пронизывала тело при малейшем движении. Он оторвал рукав, от рубашки и сделал повязку. Если бы была еда и он мог развести огонь! Тогда все выглядело бы иначе.

– Черт. Я хочу обыскать дом этого паразита. Поломать пару-тройку вещей. У него небось там запрятана добыча с того ограбления.

Ищут ли его? Конечно! Но попробуй найти на просторах Тихого океана человека, который не может дать вести о себе.

Ему надо устроиться получше. Лежать на этих камнях просто невозможно. Как ни трудно было волочить больную ногу, Варгаш решил перебраться в более удобное место — впадину, поросшую чем-то вроде мха. Здесь было мягче.

И вдруг он увидел воду. По ложбинке в камне, похожей на линию ладони, струилась прозрачная тонкая ленточка. Вода! Он приложил язык к шершавой поверхности скалы и несколько минут пил.

Заходящее солнце коснулось горизонта. Светило тонуло так быстро, точно соскочило с какого-то гвоздика на небе. Набежал ветерок.

Варгаш решил попробовать заснуть. Но мысль не хотела успокаиваться. В сознании возникали все новые картины недавнего прошлого.

– Если он замешан, вряд ли он такой дурак, чтобы хранить это дома. Давай пока спокойно расслабимся до завтра. Если он замазан, мы увидим.

3

– Ох, да замазан, еще как. Уж будь уверен.

…Он увидел поля сахарного тростника. Остролистые, обычно зеленые растения словно опалены солнцем, покрыты какими-то пятнами, кое-где изъедены невидимыми грызунами.

– Посмотрим.

Варгаш только что вернулся из облета. На всей Ямайке сохранилось не больше трети плантаций сахарного тростника, не тронутых танталусом.

* * *

Варгашу, испытанному следопыту, ветерану Биологической защиты, поручили трудное дело — выяснить тайну происхождения танталуса. Но пока он получает со всех сторон лишь одно «нет». С полсотни воздушных опрыскивателей, похожих на гигантские зонтики, шли в шахматном порядке низко над полями, оставляя за собой пелену лимонно-желтого тумана. Химики и биологи Центральной лаборатории, сменяя друг друга, работали круглые сутки, пытаясь найти эффективное средство против опаснейшего вредителя.

Уже поговаривали о том, что придется объявить на Ямайке карантин, закрыть остров для въезда и выезда.

Шарки сидел на стенке бетонного ограждения лицом к парковочной стоянке на бульваре Санта-Моника. Он внимательно наблюдал за освещенным фасадом «Севен-Илевен»[33] на противоположной стороне улицы, отмечая входящих и выходящих. В большинстве своем это были группы туристов и парочки. Одиночек пока не было. Подходящих по крайней мере. Таких, что отвечали бы нужным требованиям. Медленной небрежной походкой к нему подошел другой парень, по кличке Пожар.

Воздушные опылители, которые маячили на горизонте, как фантастические подсолнухи, стали один за другим исчезать: пошли на посадку.

– Все это без толку, друган, – бросил он.

Варгаш все еще смотрел на поля, когда его блок-универсал подал сигнал: «Вас вызывают».

У Пожара были рыжие волосы, навощенные так, что торчали во все стороны в виде заостренных пламенеющих языков. Одет он был в черные джинсы и грязную черную футболку и курил «Салем». Он не был под кайфом, но был голоден. Шарки посмотрел на него, а потом мимо него, туда, где на земле, рядом с мотоциклами, сидел третий, по прозвищу Амулет. Этот был ниже и коренастее, с волосами, гладко зачесанными назад и забранными в шарообразный узел. Шрамы от прыщей, похоже, навсегда придали его лицу мрачный и зловещий вид.

На экране, едва Варгаш нажал кнопку «прием», появилось лицо Кэрри, начальника Биологической защиты.

– Давай подождем еще несколько минут, – сказал Шарки.

— Послушайте, Варгаш, — сказал Кэрри. — Вы все возитесь с вашим танталусом? Отвлекитесь немного. Забудьте о нем. Ну, на два или три дня. Послушайте меня. В Центральной Африке разразилась какая-то болезнь среди слонов. Что-то новое, совсем неизвестное. Честное слово! Нужно действовать быстро и решительно, пока она не распространилась. Предлагаю вам отправиться туда. А потом вернетесь к вашему танта-лусу, и, уверяю вас, вы найдете тот ход, которого сейчас не видите. Я всегда так поступаю. Согласны?

— Да, Кэрри, — сказал он, — с удовольствием.

– Я есть хочу, мужик, – сказал Пожар.

— Зденек и Чарли уже вылетели, — сообщил Кэрри. — Вы будете третьим. Держите связь со мной.

Он назвал координаты и исчез с экрана.

– Ну а я что, по-твоему, пытаюсь сделать? Мы все хотим.

Через пять минут Варгаш был уже в воздухе. Его машина со свистом резала воздух, направляясь к точке, которую он указал ей на карте.

– Может, нам посмотреть, как дела у Беттиджейн? – спросил Амулет. – Она уже должна была достаточно наработать, чтобы нам поесть.

Прошло два часа, и впереди показалось озеро с зарослями тростника на берегу, а внизу промелькнул домик и большая лужайка. Это был слоновый заповедник, в котором ставил свои опыты Нгарроба, вице-президент Африканской академии наук, находящийся сейчас на Венере. Варгаш нажал кнопку «спуск». Машина принялась выбирать место для посадки. Она прошлась раза два над лужайкой, опускаясь все ниже, стремительно понеслась к земле. Там стоял уже самолет «Скорой помощи». Машина Варгаша подкатила к нему. Не успел он поздороваться с Чарли, как в воздухе показалась машина Зденека.

Шарки метнул на него взгляд.

Не теряя времени, все трое отправились к озеру.

– Вы идите. Я остаюсь до победы. Я добуду себе пожрать.

Слонов они застали на песчаном берегу, истоптанном их могучими ногами. Менее красивые, чем их индийские собратья, с непропорционально большой головой, животные стояли или лежали, не выказывая признаков обычного оживления. Огромные уши свешивались, как тряпки, а хоботы, увядшие, бессильные, касались земли или лежали на ней наподобие обрывков толстого каната.

Говоря это, он как раз заметил, что к стоянке круглосуточно торгующего магазинчика подъезжает темно-красный «Ягуар-Х16».

Банди, помощник Нгарробы, ходил среди слонов, словно это были не живые существа, а серые скалы, принявшие форму животных. И слоны обращали на него не больше внимания, чем на птиц, прыгавших на песке.

— Скверно, — сказал Зденек, наблюдая эту картину.

– А как насчет того мужика в трубе? – спросил Пожар. – Как думаешь, его уже нашли? Может, нам подняться туда и поискать, нет ли при нем хлеба? Я не пойму, почему у тебя у самого не хватило духу сделать это прошлой ночью, Шарки.

Черное лицо Банди от волнения и усталости казалось серым.

– Эй, послушай, езжай сам и обыскивай его, если охота, – огрызнулся Шарки. – Посмотрим тогда, у кого больше духу.

— Это началось вчера, — сказал он. — И вот видите…

— Что они ели? — поинтересовался Чарли.

Он не сказал им, что звонил по поводу тела в службу спасения. Такое им было бы труднее ему простить, чем просто страх залезать в трубу. Из «ягуара» вышел одинокий мужчина. На вид ему было под сорок, стрижка ежиком, широкие белые брюки с такой же рубашкой, на плечи накинут свитер. Шарки не заметил, чтобы кто-нибудь остался ждать в машине.

— То же, что и всегда, — пожал плечами Банди. — Вот, — он кивнул в сторону зарослей тростника, — их любимое лакомство.

– Эй, глянь на тот «ягуар», – сказал он. Глаза его приятелей устремились в сторону магазина. – Это оно. Я пошел.

Предоставив Чарли и Зденеку вместе с Банди заниматься больными слонами, Варгаш направился к зарослям.

– Мы будем здесь, – сказал Пожар.

Он срезал несколько растений в внимательно осмотрел их. Ничего подозрительного. Тогда он прошел по берегу километра два — тростник всюду был одинаковый. Ваяв из разных мест образцы для анализа, Варгаш направился к стоянке машин «Скорой помощи».

Зденек и Чарли были уже там.

Шарки слез со стены и быстрым шагом направился через бульвар. Сквозь магазинную витрину ему был виден обладатель «ягуара». В руке тот держал мороженое и смотрел на полку с журналами. Но при этом глаза его по-охотничьи рыскали по другим мужчинам в поисках добычи. В конце концов, несолоно хлебавши, он направился в сторону прилавка, чтобы расплатиться за мороженое, и Шарки приободрился. Он присел на корточки перед магазином, прячась до поры до времени футах в четырех от радиатора «ягуара».

— Похоже на анемию, — сообщил Зденек. — В какой-то незнакомой форме. А может быть, еще что-нибудь.

— Взял кровь, — добавил Чарли.

Когда объект вышел, Шарки подождал, пока их взгляды встретились и мужчина улыбнулся, и только потом заговорил:

Внутри его машины светились лампочки, что-то тихо булькало, цветные жидкости переливались по трубочкам: автомат-анализатор делал свое дело.

– Послушайте, мистер, не могли бы вы оказать мне одну услугу?

Варгаш поднялся в свою машину. Принесенный тростник он нарезал на куски и роздал лаборантам-автоматам, а сам, чтобы не терять времени, уселся за микроскоп. В срезах на предметном столике он не замечал ничего особенного и вдруг…

Прежде чем ответить, человек обвел глазами стоянку.

На нежно-зеленом фоне пестрели мелкие, еле различимые крапинки.

– Конечно. Что тебе нужно?

Варгаш вырезал крошечный кусочек с одной крапинкой и прибавил увеличение. Теперь крапинка выглядела как маленький вулканчик с кратером посредине.

– Ну, я тут думал, не могли бы вы провести меня внутрь и угостить пивом. Я отдам вам деньги и все такое. Мне просто хочется выпить пива. Немного расслабиться, снять напряжение, понимаете?

Два лаборанта-автомата прогудели, что их работа закончена. Не вставая с места, Варгаш протянул руку и взял голубые бланки. Первый содержал анализ золы: все в норме, кроме неизвестно откуда взявшегося марганца. Другой бланк перечислял состав плазмы — тут были отклонения, в них следовало еще разобраться.

Человек помедлил в нерешительности.

Зато Варгаш прямо вздрогнул, когда взял в руки бланк, подготовленный третьим лаборантом. То были увеличенные фотографии микробов, обнаруженных в тростнике, и среди них — Варгашу захотелось протереть глаза — столь знакомые ему очертания танталуса. Положительно он начал ему мерещиться!

– Не знаю… Это же будет незаконно, не так ли? Тебе еще нет двадцати одного года. У меня могут быть неприятности.

Варгаш не спеша, как можно спокойнее рассматривал снимки. Нет, эта похожая на знак параграф» фигура не оставляла никаких сомнений. Танталус, самый настоящий танталус!

– Ну ладно, – улыбнулся Шарки. – А может, у вас дома найдется пиво? Тогда вам не придется его покупать. Просто угостить кого-то пивом – это же не преступление.

Четвертый, пятый, шестой лаборанты гудели, докладывая, что порученная им работа выполнена, но Варгаш, не глядя, откладывал их рапорты в сторону — он вызывал «Клару».

– Ну…

Когда она, наконец, ответила, стол Варгаша был буквально завален ворохом сводок. Перебирая их и бегло просматривая, он задавал «Кларе» вопрос за вопросом. Та выдавала все, что хранилось в ее электронной памяти.

– Я не задержусь надолго. Мы просто могли бы помочь друг другу малость расслабиться, понимаете?

На вопрос о крапинках «Клара» дала неожиданный ответ: она назвала вирус, открытый в бассейне Амазонки полстолетия назад.

Мужчина снова оглядел парковку перед магазином. Никто за ними не наблюдал. Шарки подумал, что теперь он его заарканил.

– Ладно, – сказал человек. – Я могу потом привезти тебя сюда же, если хочешь.

Амазонский вирус, информировала «Клара», был безобидным существом, ничем особенным не отличавшимся, настолько бесцветным, что все сведения о нем заняли едва пять строк в Полной Энциклопедии Микробов. Влияния на жизнь растения, в котором обитал, он, по-видимому, не оказывал. Открытый случайно, он существовал в безвестности, пока им сегодня не заинтересовался Варгаш.

– Ага. Это будет классно.

Варгаш вызвал Кэрри. Ямайка ответила тотчас же.

— Попробуйте дать тростник, зараженный танталусом, слонам. Желательно — африканским.

По бульвару Санта-Моника они проехали на восток до Флореса, а затем пару кварталов к югу, к жилому массиву из таун-хаусов. Шарки ни разу не обернулся и не попытался посмотреть, что делается позади машины. Он знал, что двое его приятелей должны следовать за ними. Машина подкатила к запертым воротам одного из частных владений, от которых у мужчины оказался ключ и которые, пропустив их, снова задвинулись. Затем они вошли в дом.

— Хорошо. А что случилось?

– Меня зовут Джек, – сказал мужчина. – Что тебе принести выпить?

Варгаш рассказал.

– А я Фил. У вас не найдется чего поесть? Я вообще-то немного голоден. – Шарки огляделся в поисках наружной видеокамеры и кнопки, которая бы автоматически отпирала ворота. Дом был обставлен преимущественно светлой мебелью, которая стояла тоже на светлом, молочного оттенка, ковре. – Приятная квартирка.

Широкое лицо Кэрри стало еще шире.

– Спасибо. Пойду взгляну, что у меня есть. Если хочешь постирать одежду, можно это устроить, пока ты здесь. Знаешь, я не слишком часто этим занимаюсь. Но когда есть возможность кому-то помочь, стараюсь сделать.

— Вот это оборот!

Парень прошел за ним на кухню. Коробка сигнализации находилась здесь, на стене, рядом с телефоном. Когда Джек открыл холодильник и сунул туда голову в поисках съестного, Шарки нажал кнопку, открывая наружные ворота. Джек ничего не заметил.

Он сиял. Про Кэрри недаром говорили, что, если когда-нибудь у Биологической защиты не останется больше никаких дел, он зачахнет и умрет от неизвестной человечеству болезни.

– У меня есть тунец. И я могу сделать из него салат. Сколько времени ты провел на улице? Я не стану называть тебя Филом. Если не хочешь называть свое настоящее имя, ну и не надо.

Начальник Биологической защиты попросил передать ему все материалы, полученные Варгашем от лаборантов. Варгаш нажал кнопку «Передача информации» и вышел из машины.

– М-м… тунец – это было бы неплохо. Не слишком долго.

Зденек и Чарли тоже передавали первые сведения в Центр.

– Ты чистый?

— Заболевание, связанное с питанием, — сказал Зденек.

– Да, конечно. Я в порядке.

— В крови повышенное содержание марганца, — констатировал Чарли. — А у вас что?

– Мы примем меры предосторожности.

— Похоже на танталус. — Варгаш пожал плечами. — И в то же время совсем непохоже. Марганца много и в тростнике.

Настал решающий момент. Шарки шагнул назад, в прихожую. Джек недоуменно обернулся к нему из-за холодильника – с пластмассовой миской в руке и слегка приоткрытым ртом. Шарки показалось, что на лице у него мелькнуло выражение понимания, как если бы он догадался, что сейчас произойдет. Шарки крутанул ставший бесполезным засов и открыл дверь. В дом ввалились Пожар и Амулет.

— Он, вероятно, в почве.

– Эй, в чем дело? – воскликнул Джек, но без уверенности в голосе. Он выскочил в холл, и Пожар, который был из них четверых самым крупным, ударил его кулаком в переносицу. Раздался звук ломающегося карандаша, пластмассовая миска с тунцом шмякнулась на пол, и на молочного оттенка ковре стало очень много крови.

— Остается еще проверить инсектарий, — сказал Зденек. — Вот еще одна из проблем нашего времени! Оставляя нетронутыми заповедные уголки природы, человек сам сохраняет очаги заразы. Вопрос: что лучше — сохранить или уничтожить? Другими словами: от чего человечество больше потеряет, а от чего больше приобретет? Может быть, на самом деле зараза идет оттуда?

…Зеленая сетка, накинутая над тропическим лесом, тонкая и мелкая, как вуаль, была незаметна даже вблизи. Банди нашел вход и, отстегнув клапан, пропустил вперед остальных. Они прошли сквозь три ряда сеток, а Банди застегивал позади себя невесомые двери. Он настоял, чтобы все надели индивидуальные предохранительные сетки.

Они вступили на территорию инсектария.

Мир существовал здесь в своей первозданной дикости. Крылатые твари, одного укуса которых было достаточно, чтобы человек заболел тяжко и неизлечимо, плодились и размножались беспрепятственно в этой влажной, словно жирной, атмосфере. Это был лес, который в прошлые времена приводил в ужас самых отчаянных смельчаков.

Варгаш был солдатом Биологической защиты. И, как солдат, он шагал уверенно, соблюдая разумные меры предосторожности. Крылатые пули свистели у него над ушами, тыкались в сетку, вились над головой.

Он любил работу в «Скорой помощи» вот за эту калейдоскопическую смену обстановки, за опасности, которыми она почти всегда сопровождалась, за то, что работать приходилось, не считаясь со временем. Варгаш поймал себя на том, что лицо у него стало расплываться от удовольствия, совсем как у Кэрри.

Нет, он не мог бы провести всю жизнь за глухой прозрачной стеной, как этот Свенсен. Хотя, если говорить честно, работа в лабораториях тюрьмы микробов не менее опасна и увлекательна, чем работа Варгаша. Но ей недоставало разных непредвиденных случаев, перемены мест, то есть всего того, что называют приключениями.

Банди наклонился к земле и показал на большие вмятины.

Часть III

— Здесь проходили слоны.

Вторник, 22 мая

Зденек с минуту внимательно рассматривал следы. — Животные здоровы, — заключил он.

— Кровь взять не удастся? — поинтересовался Чарли.

Элинор Уиш позвонила вновь во вторник утром, когда Гарри Босх в ванной перед зеркалом возился со своим галстуком. Она предложила встретиться в кофейне в Уэствуде, а уже оттуда отправиться в Бюро. Босх ранее уже выпил две чашки кофе, но сказал, что придет. Положив трубку, он застегнул верхнюю пуговицу на своей белой рубашке и мягко, аккуратно затянул галстук. Он не помнил, когда в последний раз уделял столько внимания деталям своего туалета.

Банди покачал головой.

Когда прибыл в назначенное место, его коллега уже сидела за одним из столиков-кабинок, выстроившихся перед выходящими на улицу окнами. Обе руки ее со спокойным довольством покоились на стоящем перед ней стакане с водой. Рядом стояла отодвинутая в сторону тарелка с бумажной оберткой от сдобной булочки. Когда Гарри сел на соседний стул, она улыбнулась ему беглой вежливой улыбкой и махнула официантке.

— Со здоровыми слонами это проделать невозможно.

— Значит, и не нужно, — резюмировал Зденек. — Здоровые слоны — неподходящий объект для нас. Наше дело — больные животные.

– Просто кофе, – сказал Босх.

— Посмотрим, что покажет тростник.

– Вы уже поели? – спросила Уиш, когда официантка, приняв заказ, удалилась.

Нарубив стеблей и сложив добычу в герметические мешки, исследователи с теми же предосторожностями отправились в обратный путь. Выведя их за тройную сетку, Банди долго щелкал спрятанными в кустах выключателями.

– Вообще-то нет. Но я не голоден.

— Она под током, — пояснил он. — Чтобы не порвали крупные животные.

– Замечаю, что вы не слишком-то много едите.

Это прозвучало у нее скорее по-матерински, чем как у детектива.

…Лаборантам-автоматам задали новую порцию работы.

– Вы говорите от себя или от имени Рурка?

— Ну что? — спросил Зденек, просовывая голову в дверь лаборатории Варгаша.

– От себя.

— Пятен нет.

Официантка поставила на стол чашку кофе. Было слышно, как за соседним отгороженным столиком четверо коммивояжеров торгуются из-за счета. Босх пригубил горячий напиток.

— Анализы?

В это время подал сигнал первый лаборант-автомат.

– Я бы хотел, чтобы просьба ФБР о привлечении меня в помощь была положена на бумагу и подписана старшим специальным агентом, главой лос-анджелесского отделения.

— Марганец? — спросил подошедший Чарли.

Она задумалась на несколько секунд, поставила стакан и впервые за утро взглянула прямо на него. Глаза ее были такими темными, что по ним ничего нельзя было прочесть. В уголках этих глаз он заметил наметившуюся сеточку морщин. На подбородке виднелся маленький белый шрам в виде полумесяца, очень старый и почти незаметный. У Босха мелькнула мысль, беспокоят ли ее этот шрам и эти морщинки, как должны были бы, по его мнению, беспокоить большинство женщин. Казалось, что в ее лице присутствует легкий налет грусти, словно какая-то запрятанная внутри тайна нашла способ прорваться наружу. Возможно, просто усталость. Тем не менее, она была привлекательной женщиной. Босх определил ее возраст как чуть-чуть за тридцать.

— Марганца нет, — ответил Варгаш, просмотрев бланк.

– Думаю, это можно будет устроить, – сказала она. – Есть еще какие-нибудь пожелания, прежде чем мы приступим к работе?

— Гм, — лицо Чарли приняло озабоченное выражение. — Может быть, весь секрет в марганце?

Он улыбнулся и отрицательно покачал головой.

Варгаш снова вызвал Кэрри. Тот сообщил, что на двух африканских слонов, которых накормили ямайским тростником, зараженным танталусом, это не произвело никакого впечатления.

– Знаете, Босх, вчера я взяла ваш рабочий журнал и читала его весь вечер. Судя по отчету за день, вы проделали очень большую, качественную работу. У большинства детективов этот самый труп все еще дожидался бы своей очереди в морге и, вероятно, числился бы как несчастный случай, смерть от передозировки.

— Надо взять еще слонов, — предложил Чарли. — И попробовать кормить тем же тростником, только предварительно обработанным марганцем.

Он ничего не ответил.

— Ладно, — проворчал Кэрри. — На вас слонов не напасешься. Если получим сыворотку, мы вам пришлем. Спасайте хоть тех, которые у вас.

— Надо перебазировать слонов, — сказал Зденек после окончания разговора. — На здоровый участок.

– С чего начнем сегодня? – спросила она.

— Вероятно, подойдет любой, где нет марганца в почве, — высказал предположение Чарли.

– У меня есть кое-какие заготовки, еще не занесенные в журнал. Почему бы вам сначала не рассказать мне об этом банковском деле? Мне нужна как можно более подробная картина. Пока мне известно только то, что вы отдали в СМИ и отразили в бюллетенях по нераскрытым делам. Введите меня в курс дела, а тогда уже я, понимая, что к чему, расскажу вам о Медоузе.

Варгаш сел в машину и отправился выбирать место.

Подошла официантка забрать его чашку и ее стакан. Затем Элинор Уиш стала рассказывать об ограблении. Пока она вела повествование, Босх обдумывал вопросы, но старался запомнить их, чтобы задать потом. Чувствовалось, что ее восхищает эта история, уровень разработки и исполнения преступления. Кто бы они ни были, эти подкопщики, они завоевали ее уважение. Босх испытал почти что ревность.

Остальные занялись слонами. Животные так ослабели, что многих не удавалось поднять на ноги. Бандн вызвал транспортные геликоптеры. Прошло около часа, и огромные вагоны один за другим начали садиться на лужайке. Слонов грузили краном, опуская обмякшие тела в вагон и задвигая затем крышку.

Некоторых, совсем обессилевших, с трудом заставили приподняться хотя бы настолько, чтобы продеть лямки.

– Под улицами Лос-Анджелеса, – говорила она, – пролегает более четырехсот миль магистральных трубопроводов ливневой канализации, достаточно широких и высоких, чтобы по ним проехала машина. Кроме того, имеется еще более длинная сеть второстепенных ответвлений поменьше. И еще одиннадцать сотен миль туннелей, по которым можно пройти пешком или хотя бы проползти. Это означает, что каждый, кто знает дорогу, может под землей подобраться вплотную к любому городскому зданию, к какому ни пожелает. И способ найти не так уж сложно. Планы всех подземных коммуникаций находятся в общественном доступе, в окружном архиве. Как бы то ни было, для того, чтобы проникнуть в Уэстлендский национальный банк, эти люди воспользовались системой дренажной канализации.

— Это как раз те, с которыми делал опыты Нгарроба, — сказал Банди. — Будет очень досадно, если они погибнут.

Босх уже и сам додумался до этого, но не счел нужным делать сейчас какие-то комментарии. Уиш сказала: по мнению ФБР, не меньше троих человек действовало под землей и по меньшей мере один – наверху, в качестве дозорного, не говоря уже о других необходимых функциях. Тот, что был снаружи, очевидно, общался с ними по рации почти что вплоть до самого выхода на поверхность. Там уже существовала опасность, что от радиоволн сработают детонаторы.

Чарли, Зденек и Банди провозились всю ночь, пока, наконец, не переправили слонов на новое место. Уже светало, когда Банди отослал геликоптеры.

— Ну что ж, — сказал Зденек, оглядев слонов, бессильно лежавших на траве. — В сущности, мы можем позволить себе отдых. Один спит, двое работают — так, что ли?

Подкопщики перемещались по туннелям канализационной сети на внедорожниках марки «Хонда». Существовало въездное отверстие в систему ливневой канализации – там, где происходит сток в бассейн реки Лос-Анджелес, на северо-востоке города. Они въезжали туда, вероятно, под покровом темноты и, сверяясь с картами из архива, сквозь паутину туннелей пробирались к некой точке в центре города, под бульваром Уилшир. Эта точка находилась на глубине примерно 30 футов под Уэстлендским национальным и чуть западнее – футов на 150. Длина маршрута составляла две мили. Чтобы проделать отверстие в шестидюймовой бетонной стене туннеля, применялся промышленный бур диаметром в двадцать четыре дюйма – вероятно, с алмазной головкой. Буровая установка работала от генератора, установленного на одном из вездеходов. От этого пробуренного отверстия проходчики и начали подкоп.

Варгашу выпало спать первым. Он плотно закрыл дверь кабины, поставил стрелки приборов на привычные для него температуру и влажность воздуха, Из стены выдвинулся матрац конструкции Института сна, тот, что держит вас словно в воздухе, так что вы не отлежите ни руки, ни ноги. Включив электросон на «естественное пробуждение», Варгаш разделся. Какое это все-таки удовольствие спать, принимая воздушную ванну! Сколько веков человечество куталось в звериные шкуры и одеяла, пока не сумело, наконец, расстаться с этим первобытным способом согревания! Еще какая-то мысль пришла было Варгашу на ум, но он уже коснулся головой подушки.

– Непосредственно взлом банковского подвального хранилища был осуществлен в уик-энд под День труда, – сказала Уиш. – А туннель, как мы полагаем, начали рыть недели на три-четыре раньше. Работали только по ночам. Вечером спускались, проходили некоторое расстояние и к рассвету возвращались на поверхность. Департамент водо– и электроснабжения имеет инспекторов-обходчиков, которые регулярно проверяют систему коммуникаций на предмет трещин, протечек и прочих неполадок. Эти обходчики работают как раз днем, поэтому преступники, видимо, и не стали рисковать.

4

– А как насчет того отверстия, которое они проделали в боковой стене? Неужели люди из службы водоснабжения его не заметили? – спросил Босх и тут же подосадовал на себя за то, что задал вопрос, не дав ей полностью договорить.

Сейчас звериная шкура представляется Варгашу верхом блаженства, о котором можно только мечтать. Он отлежал руку, бок и плечо, а ночью чуть не замерз.

– Нет, – ответила она. – Эти ребята все продумали. Они запаслись кругом из клееной фанеры в двадцать четыре дюйма диаметром и покрыли его бетоном, – мы его потом обнаружили. Мы полагаем, что когда они утром уходили, то закрывали отверстие этим кругом и всякий раз заделывали по краям свежим бетоном. Внешне это должно было выглядеть как ответвляющийся от главной линии боковой трубопровод, с которого перед этим снимали заглушку. Там это обычная вещь. Я сама наблюдала. Там повсюду можно увидеть закрытые такими перегородками ответвления. Двадцать четыре дюйма – стандартный размер. В глаза ничуть не бросается. Так что это не должно было вызывать подозрений, и преступники преспокойно возвращались на следующую ночь и немного удлиняли свой подкоп в сторону банка.

Солнце снова накаляет воздух. Вокруг все тот же пустынный океан, над которым опрокинулось безжизненное небо. Коленка распухла еще больше, и он не может сдвинуть ногу с места.

От жары и утомления мысли Варгаша начинают путаться. Он пробует привести их в порядок.

Уиш рассказала, что туннель рыли преимущественно ручным инструментом – лопатами, кирками, а также бурами, приводимыми в действие энергией от движка на вездеходе. Проходчики, вероятно, пользовались фонарями, но также и свечами. Некоторые были найдены в туннеле еще горящими уже после того, как кража была обнаружена. Свечи были вставлены в небольшие зарубки, высеченные в стенах.

Что, собственно, произошло там?

– Это вам что-то напоминает? – спросила она.

Он проспал три с половиной часа, больше обычного на целых полчаса.

Босх кивнул.

Тут же, после пробуждения, его вызвал Кэрри.

– По нашим подсчетам, они проходили за ночь от десяти до двадцати футов, – сказала она. – Мы потом нашли в туннеле две тачки. Они были распилены пополам и разобраны, чтобы пролезать через двадцатичетырехдюймовое отверстие, а затем половинки снова скреплены вместе. На тачках вывозили из туннеля вынутый грунт и вываливали в главную дренажную линию – очевидно, на это был отряжен человек или даже двое. Дело в том, что по дну большого канала идет постоянный сток воды. Поток смывал вырытую землю и мусор с этих раскопок, унося их в конечном счете в реку. Как мы предполагаем, время от времени, по ночам, их координатор – тот, что наверху, – открывал пожарные гидранты выше по склону горы, чтобы увеличить объем воды в дренажной системе.

— Послушайте, — сказал он. — Пусть Зденек и Чарли занимаются слонами. А вас я прошу все отложить и слетать на острова Туамоту, там обнаружен вирус, стремительно ускоряющий рост бамбука. Положительно, с нашей планетой что-то стряслось! Или действительно принесло какую-то живую пыль из космических глубин? Последнее поручение, а потом вернетесь к танталусу!

– Значит, они спускали туда воду даже в засуху?

…Что произошло дальше? Варгаша подстерегло то самое приключение, которого так жаждала его романтическая душа. И вот он уже вторые сутки на этом безвестном островке. Он снова восстанавливает всю цепь событий, тщательно перебирает каждое звено. О, у него сколько угодно времени для обдумывания! Времени, которого так не хватало в предыдущие суматошные дни.

– Даже в засуху…

И вдруг Варгаш вздрагивает как ужаленный. Он даже делает попытку приподняться, но острая боль в ноге заставляет его снова повалиться на камни.

Уиш сказала, что когда воры наконец завершили подкоп к подвальному помещению, то подключились к принадлежащей банку сети электронных и телефонных линий. Учитывая, что в уик-энд центр города практически вымирает, филиал банка по субботам был закрыт. Поэтому в пятницу по окончании рабочего дня воры шунтировали систему сигнализации. Одному из преступников пришлось быть «звонарем». Но не Медоузу – тот, по всей вероятности, был подрывником.

Словно в каком-то откровении, Варгаш вдруг совершенно ясно и отчетливо представил себе, откуда взялся танталус на нашей планете. Ну, как же он этого не понимал раньше? Ведь Свенсен подводил его к этой идее вплотную, только что не ткнул в нее пальцем. Для этого-то он и показывал ему тюрьму микробов, так долго держал в отделе вирусов!

Ну конечно, танталус возник в результате быстрой и многократной смены форм какого-нибудь давно существовавшего на Земле вируса. Сейчас Варгашу кажется, что эта мысль в смутной форме пришла ему в голову еще тогда, когда он рассматривал бесчисленные вариации «пружинок». Он вспоминает, что Свенсен очень внимательно наблюдал за ним все то время, что они находились в лаборатории.

– Самое смешное, что им не требовался «звонарь», – продолжала она. – Сенсорная система сигнализации в хранилище до этого всю неделю то и дело ложно срабатывала. Видимо, эти парни со своими раскопками и бурением то и дело ненароком на нее воздействовали. На протяжении четырех ночей кряду на место по тревоге приезжали копы вместе с банковским управляющим. Бывало, даже по три раза за ночь. Ничего не находили и начали думать: виноваты неполадки в сигнализации, разбалансированы датчики, реагирующие на звук и движение. Перед самыми выходными управляющий обращается в фирму, которая устанавливала сигнализацию, однако тамошнее руководство не может никого прислать до окончания праздников, понимаете? Поэтому тот человек, управляющий…

Свенсен не захотел почему-то высказать Варгашу своей догадки. Почему? Может быть, думал проверить самого себя? Или боялся, что, навязывая свое мнение, собьет Варгаша с другой, возможно более правильной гипотезы? Свенсен, как ученый, очень осторожен в своих выводах.

Варгашу сейчас ясно одно: все новые вирусы, которые наделали столько шуму, явились результатом изменения формы одного какого-нибудь вида.