После второго неожиданного перерыва, менее длительного, чем первый, суд снова возобновил свое заседание под огромным дубом.

Наступил вечер. Косые лучи заходящего солнца проникают под густую крону.

На Мориса Джеральда уже не смотрят с угрозой со всех сторон – он полностью оправдан, и теперь он только свидетель.

Место обвиняемого занял Кассий Колхаун.

Но это единственная перемена. Судья тот же, те же присяжные, та же толпа. Разница в их отношении к обвиняемому.

Виновность подсудимого не вызывает сомнений. Все доказательства налицо; и, хотя большинство улик – косвенные, как это обычно бывает, когда разбирается дело об убийстве, они составляют неразрывную цепь, в которой не хватает только одного звена – мотива.

Что заставило Кассия Колхауна застрелить человека и потом отрубить ему голову? Показания Джеральда подтвердились при обследовании трупа – хирург форта установил, что голова была отрублена уже после того, как наступила смерть, причиной которой было пулевое ранение.

Почему Кассий Колхаун убил своего двоюродного брата? Почему он отрубил ему голову?

Никто не может ответить на эти вопросы, кроме самого убийцы.

Преступник скоро получит заслуженную кару, потому что выяснение мотива преступления не является обязательным. Судебное разбирательство закончилось быстро. Присяжные вынесли решение: «виновен». И судья, сняв панаму, уже собирается надеть черную шапочку – мрачную эмблему смерти, чтобы огласить приговор.

Соблюдая формальности, осужденному предоставляют последнее слово.

Он вздрагивает. Эта фраза судьи звучит в его ушах похоронным звоном. Он дико озирается, в глазах его отчаяние, но кругом он видит лишь суровые лица, на них не заметно ни сочувствия, ни сострадания.

Соучастники, подкупленные негодяи, которые до последнего момента поддерживали его, теперь уже не могут помочь ему – их сочувствие бесполезно. Они отступили перед величием закона и неумолимой очевидностью преступления.

Несмотря на свое богатство и высокое общественное положение, он одинок – у него нет ни друзей, ни сторонников. Такова участь убийц в Техасе.

Выражение его лица резко изменилось – вместо обычной надменности и заносчивости оно отражает малодушный страх.

Нужно ли этому удивляться? Он чувствует, что положение его безнадежно, что он стоит на краю могилы, перед лицом смерти, слишком страшным, чтобы взглянуть на него.

И вдруг его погасшие глаза оживают, словно какая-то мысль осенила его. У него такой вид, как будто он хочет в чем-то признаться. Будет ли это признанием вины? Хочет ли он облегчить свою совесть от гнета, который давит ее?

Зрители, угадывая его намерение, стоят затаив дыхание. Кажется, что даже цикады притихли.

Тишина нарушена голосом судьи:

– Что вы можете сказать в свое оправдание, чтобы облегчить свою участь? – спрашивает он.

– Ничего,– отвечает Колхаун.– Мне нечего сказать. Приговор справедлив. Я заслуживаю смертной казни.

Еще ни разу в течение дня, полного волнующих происшествий, присутствующие не были так ошеломлены, как сейчас. Они не в состоянии даже говорить. В полной тишине раздается голос осужденного; все ждут, что это будет исповедь.

– Это правда,– продолжает Колхаун,– я убил Генри Пойндекстера – застрелил его в чаще леса.

Зрители испускают невольный крик. Это скорее крик ужаса, чем негодования.

Так же непроизвольно вырывается и стон,– все знают, что это стон отца убитого.

Когда замирают эти звуки, ничто больше не мешает осужденному говорить.

– Я знаю, что я должен умереть,– продолжает Колхаун с показным безразличием.– Таков ваш приговор, и, судя по вашим лицам, вы не намерены изменить свое решение. После моего признания было бы нелепо рассчитывать на помилование. Я был плохим человеком и, несомненно, заслужил свою судьбу. Но все-таки я не такой злодей, как вы думаете, и не хочу уходить из жизни с позорным клеймом братоубийцы. Правда, он пал от моей руки. Вы спрашиваете, что толкнуло меня на преступление? У меня не было причины убивать его.

Зрители снова взволнованы: они удивлены, заинтригованы и недоумевают. Но все молчат, и никто не мешает преступнику говорить.

– Вы удивлены? Объяснение просто: я убил его по ошибке.

В толпе раздаются возгласы удивления, но все замолкают, когда Колхаун продолжает свою речь:

– Да, по ошибке. Трудно передать, что я пережил, когда обнаружил это. Я узнал о своей ошибке много времени спустя...

Осужденный поднимает глаза, словно надеясь на смягчение своей участи. Но на суровых лицах он не видит снисхождения.

– Я не отрицаю,– говорит Колхаун,– что был человек, которого я хотел убить. Не скрою также его имени. Вот он, этот презренный негодяй!

С ненавистью смотрит Колхаун на Мориса Джеральда. Тот отвечает ему спокойным и равнодушным взглядом.

– Да, я его хотел убить! На это у меня были свои причины, о них я не буду говорить. Сейчас это бесполезно. Я думал, что убил его. Как мог я предположить, что эта ирландская собака обменялась плащом и шляпой с моим двоюродным братом? Остальное вам известно. Я метил в своего врага, а попал в друга. Выстрел, по-видимому, был роковым, и бедный Генри упал с лошади. Но для большей уверенности я вынул нож – проклятое серапе все еще обманывало меня – и отсек ему голову...

Зрители содрогаются от ужаса и кричат, требуя возмездия, по толпе пробегает ропот – напряжение спало.

Теперь уже нет ничего таинственного ни в самом убийстве, ни в мотиве, и Колхаун освобожден от дальнейших описаний своего страшного преступления.

– А теперь,– кричит он, когда волнение немного стихает,– вы знаете обо всем, что произошло, но вам еще неизвестно, чем это кончится! Вы видите, что я стою на краю могилы, но я не спущусь в нее, пока и его не отправлю туда же!

Понять смысл этих слов, последних в жизни Колхауна, нетрудно. Сопровождающий их поступок объясняет все...

Во время своей речи Колхаун держал правую руку за левым бортом сюртука, и, кончив говорить, он выхватил револьвер.

Не успели зрители заметить револьвер, блеснувший в лучах заходящего солнца, как прогремели два выстрела.

Два человека падают ничком так близко, что их головы почти соприкасаются.

Один из них – Морис Джеральд, мустангер, другой – Кассий Колхаун, отставной капитан кавалерии.

Толпа окружает их – все думают, что оба мертвы. Среди напряженной тишины раздается крик женщины, исполненный такой безысходной тоски и горя, что, кажется, сердце ее разорвалось на части.

Глава С. РАДОСТЬ

Радость!

Да, именно это чувство испытала Луиза в тени огромного дуба, когда оказалось, что произошло только самоубийство, убийство же не удалось, что ее возлюбленный жив.

Даже печаль, вызванная трагическими происшествиями последних дней, не могла заглушить радости.

И кто осудит за это молодую девушку?

Только не я. И не вы, если будете искренни.

Радость ее стала еще больше, когда она узнала, что сохранило жизнь ее возлюбленному.

Рука убийцы не дрогнула. Он был в этом уверен, иначе он не поднес бы револьвера к своему виску и не спустил бы курка. Он целился прямо в сердце Мориса Джеральда, и пуля пронзила бы его, если бы не ударилась о медальон – подарок Луизы. Отскочив от него, она рикошетом ранила одного из зрителей.

Не прошел выстрел бесследно и для Мориса Джеральда, еще неокрепшего после болезни,– новое потрясение вызвало новое помрачение рассудка.

Но больной лежал теперь не в зарослях, где вокруг него рыскали койоты, а над ним кружили черные грифы, не в хижине и не в тюрьме, где за ним почти не было ухода.

Когда сознание вернулось к нему, он понял, что прелестное лицо, которое грезилось ему во сне, было не видением, но принадлежало первой красавице на Леоне – во всем Техасе, если хотите,– Луизе Пойндекстер.

Теперь уже никто не мешал ей ухаживать за больным.

Никто, даже отец. Пережитое горе сломило ложную гордость старика плантатора. Он уже не возражал против брака дочери с любимым человеком, хотя, по правде сказать, и возражать было нечего. Его зятем стал не безвестный Морис-мустангер, а ирландский баронет сэр Морис Джеральд.

Титул в Техасе не имеет никакой цены; не придавал ему значения и сам Морис. Зато он оказался обладателем большого состояния – чем не избалованы ирландские баронеты,-достаточно большого, чтобы выкупить имение Каса-дель-Корво, заложенное в свое время Вудли Пойндекстером, у наследника Кассия Колхауна.

Выяснилось, что Кассий Колхаун уже был женат, и его имущество отошло к сыну, который жил в Новом Орлеане.

После свадьбы Луиза и Морис Джеральд отправились путешествовать по Европе. Они побывали на родине Мориса, но снова вернулись в Техас – в асиенду Каса-дель-Корво.

Голубоглазая красавица, тоскующая в замке Баллах по молодому ирландцу, существовала только в буйном воображении Фелима. Или, быть может, это было юношеское увлечение, одно из тех, которые не выдерживают испытания разлуки. Как бы то ни было, за время пребывания в Ирландии у Луизы Пойндекстер -теперь ее надо называть леди Джеральд – ни разу не проснулось чувство ревности. Только один раз это мучительное чувство снова овладело ею, но оно прошло быстро и бесследно, как тень.

Это было в тот день, когда ее муж вернулся домой, неся на руках красивую женщину. Кровь струилась из рань на ее груди. Она была eще жива, но минуты ее были сочтены.

На вопрос: «Кто сделал это?»–она могла ответить только: «Диас, Диас!»

Это были последние слова Исидоры Коварубио де Лос Льянос.

Вместе со смертью Исидоры умерло и чувство ревности Луизы. Оно больше никогда не волновало ее сердце.

Ревность сменилась жалостью к несчастной. Молодая креолка сама помогала своему мужу оседлать гнедого мустанга, сама послала его в погоню за убийцей.

Луиза была рада, когда увидела, что он возвращается, ведя на лассо Диаса. Она не вступилась за мексиканца, когда спешно созванные «регулярники» повесили его тут же на дереве.

Была ли это жестокость? Нет, это была первобытная форма справедливости – «Око за око и зуб за зуб».

*                       *                          *                          * 

Прошло десять лет. Большие перемены произошли за это время в Техасе и особенно в поселениях на Леоне и Нуэсес.

Появились плантации там, где раньше были непроходимые заросли. Города выросли там, где в дикой прерии паслись когда-то табуны мустангов.

Вы услышите теперь новые имена и географические названия.

Но старая асиенда Каса-дель-Корво сохранила свое прежнее название. Там вы найдете и знакомых вам людей.

Хозяин асиенды – один из самых красивых мужчин в Техасе, его жена – одна из самых красивых женщин этого края. И он и она еще молоды.

Вы встретите там и седовласого старика аристократической внешности, очень любезного и разговорчивого. Он поведет вас к коралям, покажет вам скот и будет с гордостью рассказывать о табунах лошадей, которые пасутся на пастбищах плантации.

Но больше всего он гордится своей дочерью – хозяйкой асиенды – и шестью прелестными малышами, которые льнут к нему и называют его дедушкой.

Если вы заглянете в конюшню, то увидите там старого знакомого – Фелима О\'Нила. Он занимает должность главного конюха Каса-дель-Корво. Здесь же вы можете встретить и чернокожего Плутона, который теперь исполняет обязанности кучера и редко когда соблаговолит взглянуть на лошадь, прежде чем взберется на козлы и возьмет в руки вожжи.

Плутон женат. Его супруга – известная читателю Флоринда.

За обеденным столом в Каса-дель-Корво вы непременно услышите имя некоего охотника. За обедом вам обязательно сообщат, что этот жареный индюк или оленина – результат его не знающего промаха ружья. За обедом и особенно за вином вы услышите бесчисленные истории о Зебе Стумпе.

Правда, самого Зеба вы редко там встретите. Он уходит из асиенды, когда все ее обитатели еще в постели, и возвращается, когда они уже спят или ложатся спать. Но большой индюк или четверть туши оленя в кладовой доказывают, что он здесь был.

Во время пребывания в Каса-дель-Корво вы, наверно, услышите обрывки загадочной истории, ставшей почти легендой.

Слуги не откажутся рассказать вам ее всю – с начала до конца, но только шепотом. Это запрещенная тема, она вызывает грустные воспоминания у хозяев асиенды.

Это – повесть о всаднике без головы.

ПОСЛЕСЛОВИЕ К РОМАНУ «ВСАДНИК БЕЗ ГОЛОВЫ»



О первых страниц этой книги читатель захвачен искусно построенным сюжетом, основанным на раскрытии загадочного преступления. Вместе с тем, развивая запутанный сюжет, ведя читателя от эпизода к эпизоду, Майн Рид рисует во многом правдивую картину жизни Техаса 50-х годов. И в этом сильная сторона романа. Изображая Техас, романист дает почувствовать тяжелую долю народов страны, захваченной США[66]. Американские колонизаторы с презрением относятся к мексиканцам, видя в них существа «низшей расы». Беспощадно истребляют американцы индейцев, вытесняя с территорий, которые веками принадлежали индейским народам.

Американские колонизаторы Техаса — надменный плантатор Пойндекстер, пьяница и дуэлянт Колхаун — характерные фигуры американской жизни 40—50-х годов. Явно осуждая старика Пойндекстера, Майн Рид с особой резкостью говорит о Колхауне — это богач, шантажист, в прошлом участник разбойничьего похода в Мексику. Колхаун верит в силу своих капиталов, убежден в своей безнаказанности; он идет на любую подлость и наконец становится преступником. Колхаун, делец с замашками гангстера, — вполне реальный тип американского авантюриста, не однажды разоблаченного на страницах романов Майн Рида.

Толпа «регулярников», готовых учинить кровавую расправу, суд Линча над любым неугодным ей человеком — вот образец американской «демократии», господствующей в Техасе. Картину американского хозяйничания в Техасе дополняет группа офицеров, изнывающих от гарнизонной службы и радующихся каждому скандалу как развлечению. Излюбленное их место — трактир, бар, на вывеске которого изображен «герой, нашедший славу в этих краях, — генерал Тейлор». Тут же найдет читатель преуспевающего коммерсанта Обердофера, интересы которого защищены флагом США.

Майн Рид показал, как под натиском американской колонизации гибнет старая жизнь Техаса. Разрушается прежний жизненный уклад, гибнут индейские племена; обнищание и разорение — удел мексиканских крестьян. Представителями вымирающих профессий оказываются и герои «Всадника без головы» — мустанхер Морис Джеральд, укротитель диких лошадей, и старый охотник Зеб Стумп. Скоро в Техасе не за кем будет охотиться и некого будет укрощать — писатель сам говорит об этом в романе.

На сотни и сотни миль от городов и гаваней уходили первые поселенцы новых штатов Америки в поисках вольной жизни, в поисках средств существования, которые дали бы им возможность прожить, не попадая в кабалу к купцам и промышленникам. Но в эпоху Майн Рида американский купец, промышленник, крупный землевладелец уже всюду настигали и подчиняли себе этих некогда свободных тружеников и их потомков. Старый Зеб, обрисованный в романе с особой теплотой, пришел в Техас из Кентукки: видимо, там ему стало жить невмоготу. Впрочем, и здесь он вынужден перебиваться продажей дичи богатым помещикам. И Зеб и его молодой друг Морис-мустангер, укротитель диких лошадей, с точки зрения американских колонизаторов, — ничтожества, они бедняки. Вот этих людей, непритязательных, прямодушных, чуждых жажды наживы, никого не угнетающих и не пользующихся чужим трудом, Майн Рид наделил подлинными человеческими чувствами. Они неподкупны, честны, обладают чувством собственного достоинства. Это ясно обнаруживается в ссоре Джеральда с Колхауном, пытающимся оскорбить мустангера.

В романе нет героических образов, подобных Оцеоле — бесстрашному защитнику свободы индейцев. Но ирландец Джеральд вступается за честь своего народа, задетую Колхауном.

Джеральд противопоставлен в романе Колхауну и его собутыльникам, старому Пойндекстеру и другим американским колонизаторам.

Действующие лица во «Всаднике без головы» описаны в несколько условной, внешне эффектной манере. Нечего искать глубокого анализа их переживаний, изображения их душевных противоречий. Это было выше возможностей писателя, да и не входило в план его повествования, в котором самое главное — события, а не чувства действующих лиц. Но красочные, хотя иногда и наивные портреты героев Майн Рида запоминаются. Во многом это объясняется конкретностью, с которой писатель говорит о реальных условиях жизни своих героев, об их привычках и занятиях, об их костюмах и жилищах. В книге есть этнографические описания нравов и костюмов экзотического Техаса, в котором причудливо смешались европейские и индейские обычаи.

Старый Пойндекстер особенно типичен на фоне усадьбы, среди толпы его невольников. Образ мустангера с особой четкостью выступает в степных сценах и в его скромном жилище. Обязательным фоном для Колхауна является бар, где происходит ссора с Джеральдом и дуэль.

Характеры действующих лиц во многом обрисованы через диалог, довольно богатый в романах Майн Рида. Драматический сюжет «Всадника без головы» дает большие возможности для острых диалогов, оживляющих повествование.

Сказалось в романе и обычное для Майн Рида мастерство писателя-пейзажиста. Описания природы Техаса, характерные климатические явления составляют живой фон действия. Роман и начинается с описания ночной степи, по которой движется странный всадник. Эта сцена написана рукой талантливого художника.

Во «Всаднике без головы», как и в других романах Майн Рида, много условного, надуманного, много литературных штампов его времени (это особенно относится к любовным эпизодам). Близкий к жизненной правде на лучших страницах книги, писатель нередко отходит от нее, вызывая улыбку и даже досаду читателя. Необязателен для развития сюжета эпизод с нападением ягуара на Джеральда — один из характерных для Майн Рида вставных охотничьих рассказов. Искусственно выглядит «счастливый» конец романа: бедняк мустангер неожиданно оказывается богатым баронетом, что делает возможным его брак с дочерью Пойндекстера. Не развита сюжетная линия молодой мексиканки, влюбленной в Джеральда.

Но, несмотря на эти недостатки, «Всадник без головы» — живая книга. В ней осуждены бесчеловечные нравы буржуазной Америки, она проникнута верой в силы честных и смелых людей. Один из них — Зеб Стумп — открывает преступление Колхауна, спасает и оправдывает невинно осужденного Джеральда.

В этом романе выражены свойственная Майн Риду любовь к справедливости, критическое отношение к волчьим законам капитализма, симпатия к людям, которые страдают от них. Эти чувства согревают собою лучшие книги Майн Рида — среди них и «Всадник без головы», по праву считающийся одним из самых характерных произведений Майн Рида.

Р. С а м а р и н