— Начните со слов «я хочу». Давайте уже! — приказывает Снейп, хмуро прикидывая, сколько им осталось минут.
Стоявшая на самом высоком постаменте ваза с грохотом падает на пол и разлетается вдребезги. Гарри вздрагивает, съеживается и мрачно смотрит на чистый лист перед собой. Мыслей нет ни единой, каких-либо идей — тоже. Кроме того, не удается избавиться от ощущения, что все это какая-то игра, все не по-настоящему, это шутка, абсурд, ведь не может же вправду?.. Нет. Точно нет. Успокоив себя таким образом, он берет в руку перо и выводит первую, пришедшую на ум фразу: «Я хочу, чтобы профессор Снейп меня усыновил». И откидывается на спинку кресла.
— Вот…
— Давайте сюда, — преподаватель выдергивает у него из рук пергамент и быстро пробегает глазами. — Вы хорошо подумали, Поттер?
— Да, сэр, — равнодушно отзывается тот.
— Прекрасно.
Лист охватывает пламя, и он исчезает. Вместо него на столе появляется какой-то официального вида документ, и Северус Снейп, не удостоив текст вниманием, ставит размашистую подпись на последней строчке и протягивает Гарри перо.
— Подпишите.
Молодой человек также ставит автограф и лишь затем обращает внимание на заголовок. Потолок во второй раз останавливает падение, открывается дверь, но это все не так важно в сравнении с тем, что написано в документе: «Свидетельство об усыновлении Северусом Тобиусом Снейпом, проживающим в родовом поместье Снейпов в Девоншире, Гарри Джеймса Поттера, проживающим по адресу: Тисовая улица 4, г. Литтл-Уингинг, графство Суррей…» Дальше под гербовой печатью и подписью Министра Магии следовало: «Данным документом я, Северус Тобиас Снейп, находясь в здравом уме и твердой памяти, удостоверяю свое решение усыновить Гарри Джеймса Поттера, принять его в семью и заботиться о нем до самой смерти. Я обязуюсь предоставить ему жилье, обеспечить надлежащее воспитание, получение основного магического образования…»
Этого оказалось достаточно. Очень медленно Гарри повернул голову к стоявшему справа от него человеку — профессор саркастически усмехнулся — нервно сглотнул. Затем вновь посмотрел на документ, на Снейпа, снова на документ, — и только теперь осознал, что же он сотворил. Гарри запустил в свою растрепанную шевелюру пальцы правой руки, глубоко вздохнул и горестно взвыл:
— О, не-е-ет!
Глава 8. Падший ангел
— Не имею представления, почему из всех ваших идей вы выбрали самую нелепую, — отрывисто произносил Северус Снейп, буквально волоча за собой Гарри Поттера по длинному тоннелю. — Не буду и спрашивать… Но вы, кажется, забываете о времени и о том, что мои указания нужно выполнять быстро и без раздумий, а не подвергать риску нас обоих…
Гарри сперва попытался вырваться, но быстро оставил эту затею и теперь старался молча перебирать ногами, потому что освободить стиснутое запястье все равно не получалось, а отвечать разозленному зельевару — себе дороже. В том, что Снейп злился, сомневаться не приходилось. Оставалось лишь выяснить: из-за чего конкретно?..
Очередной поворот привел к тупику со свисающим со стены канатом. Далеко вверху виднелся уступ, до которого, видимо, и следовало добраться. Вот только с поврежденным плечом сделать это было весьма проблематично… Не раздумывая, Гарри предложил вариант:
— Профессор, может быть Левиокорпус?..
В следующее мгновение он отшатнулся, пожалев, что влез с инициативой, и лишь сейчас вспомнив, что именно этим заклинанием Джеймс Поттер заставлял Снейпа висеть вверх тормашками в его худшем воспоминании.
— Поттер…
— Я не имел в виду ничего такого, сэр! Просто вы могли бы поднять меня… или я вас… Потому что я… ну… не поднимусь сам.
Гарри, опустив голову, разглядывал пол и вдруг почувствовал, что земля уходит из-под ног. Затем откуда-то снизу донеся голос профессора с просьбой подождать наверху. Что ж, передышка пришлась как нельзя кстати.
Ширина уступа не превышала двух метров. Дальше высилась дверь, расписанная некими причудливыми знаками. Оба путника отворили ее, и тут Гарри остолбенел: в огромном зале танцевали люди. Совершенно разные, в расшитых костюмах и платьях. Снейп велел идти за ним, однако Гарри отвлекся — и его тут же потащили в толпу, вовлекая в танец.
Отчаянные попытки высвободиться… Мерцающий свет…. Потрясающее тепло… Его называли по имени, к нему обращались, ему улыбались, — и Гарри понемногу расслабился, позволил одной высокой даме в сиреневом платье отвести себя к столику с шампанским, оказавшемуся вполне настоящим. Здесь было так светло и спокойно…
Толпа расступилась, показался король, который, величественно ступая, вышел в центр. Первым делом он поприветствовал своего гостя — Гарри также поклонился, и начал произносить длинную речь…
Гарри Поттер вслушивался в слова, отрешившись от всех забот. Казалось, здесь и стоит остаться… Поближе к этой волшебной музыке…Быть здесь… Сознание медленно уплывало… пока внезапно у короля не появился красный отблеск в глазах.
Это было резкое возвращение на землю… Затем отчаянные попытки найти дверь, вырваться от преследователей, пробормотать простенькое, но полезное заклинание «Локатор», — и подивиться, что оно сработало…
* * *
Гарри вывалился из двери прямо к ногам Северуса Снейпа. «Это уже начинает входить в привычку», — пробормотал он, аккуратно поднимаясь и обтряхивая колени. Его действия происходили в полной тишине, что несколько нервировало… Ибо попытки предсказать реакцию профессора — занятие неблагодарное и совершенно бесполезное.
— Что? — наконец не выдержав, вызывающе вздернул подбородок Гарри.
— Да так… — чуть пожал плечами Снейп. — Забавно и в чем-то даже интересно.
— Издеваетесь? — механический жест, чтобы убрать волосы со лба.
— Любуюсь, — скептическая усмешка в ответ.
Гарри проследил за взглядом профессора и ошарашено уставился на рукав своей некогда белой рубашки: ядовито-красные разводы, которые при всем желании невозможно принять за кровь. Парень провел рукой по щеке дабы окончательно убедиться: он предстал пред ясные очи преподавателя в одежде с оторванными пуговицами и в губной помаде.
— Не…не может быть! — пораженно прошептал он.
— Я тоже так думал.
Снейп продолжал внимательно рассматривать студента.
— Смеетесь, — угрюмо констатировал тот.
— Нет, — пауза. — Сказать по правде, я радуюсь.
— Радуетесь? Чему? — недоверчиво переспросил Поттер и втянул голову в плечи, не ожидая ничего хорошего от комментария.
— Тому, что журналисты Ежедневного пророка все же заблуждались насчет вашей ориентации.
Еще никогда роспись на стенах не казалась такой интересной.
* * *
Перекусив уже порядком поднадоевшими лепешками, Гарри провалился в сон — странный, но поразительно яркий, как прием у короля. Тут и там мерцали серебристые звездочки, алые лучи отражались от позолоченных стен, а люди… Люди закружили его в каком-то фантастическом танце. Они бежали все быстрее и быстрее, пока Гарри не почувствовал, что начинает задыхаться. Он попытался вырваться, но его не отпускали, а лишь набирали темп…
— Просыпайтесь, — тонкий, едва слышный голосок пробивался сквозь пелену иллюзии. — Немедленно проснитесь! Слышите?
Придворные особы ногтями впились в руки своего пленника. Гарри взвыл от пронзительной боли и открыл глаза, обнаружив, что Снейп держит его за предплечье.
— Прошу прощения, Поттер. Но вы не реагировали… — черные глаза внимательно разглядывали измученное лицо.
— Сэр, я…
— Вы могли остаться там навсегда. Признаться, я опасался этого… Но вам все же удалось вернуться.
— Профессор, но вы же сами мне вовремя помогли.
— Я говорил не о сне, а о королевском празднике. Духи вельмож так просто не отпускают.
Гарри поежился, вспомнив танцы на приеме. С пробуждения прошло несколько минут, а дыхание не восстанавливалось до сих пор. Губы дрожали от холода, в сердце словно застрял кусок льда.
— Поттер, успокойтесь, — преподаватель выпрямился и слегка потянулся. — Вы справились, угроза миновала. Самое время немного поспать.
— Нет!
— Хотя бы попытайтесь.
Гарри перевернулся на живот, положив голову себе на руки. Он попытался закрыть глаза, но лишь на секунду — красная вспышка заставила вздрогнуть, стиснув зубы, чтобы не закричать. Недолго пробыв в таком положении, Гарри лег на бок, подтянув к груди колени в надежде сохранить хоть немного тепла. В следующее мгновение профессор Снейп снял свой плащ и укутал школьника от пяток до самой макушки.
— Спите, Поттер, — тихо произнес он.
— Спасибо…
— Отдыхайте.
Гарри кивнул, понемногу согреваясь и засыпая вновь.
* * *
Ему снова привиделись кладбище, Темный Лорд и кольцо Пожирателей смерти — воспоминание, не тревожившее уже больше двух лет. Питер Петтигрю ассистировал Люциусу Малфою в подготовке жертвенного алтаря. Они раскладывали дротики, строго следуя указаниям Вольдеморта, а Гарри… К Гарри все ближе подбирались языки синего пламени.
Он проснулся в холодном поту, перед глазами мелькали искры. Мутным взглядом обведя комнату, Гарри потрясенно застыл, не найдя никого в помещении.
— Я рядом, — голос шел из-за спины. — Что с вами, Поттер? Опять кошмар?
— Да. Нет… Не знаю.
— Повернитесь ко мне, — прохладные пальцы коснулись пылающего лба и тут же исчезли. — Да у вас жар! Оставайтесь на месте.
Северус Снейп оторвал еще часть от своего плаща, после чего поднялся, чтобы намочить ткань холодной водой из кувшина. Затем приложил холодный компресс к голове Гарри, а сам прислонился к стене рядом с ним.
— Что же вы так сильно реагируете? Не нужно…
Жар сменился ознобом. Гарри колотила крупная дрожь, он ворочался на циновке, безуспешно пытаясь занять удобное положение. Но неожиданно замер, коротко всхлипнул, а из глаз покатились слезы.
— Ну-ну, не надо… Что же вы так? Перестаньте, оно того не стоит.
От негромкого, спокойного голоса преподавателя хотелось рыдать сильнее, а еще спрятаться куда-нибудь, пусть даже под одеяло.
— Как вы себя чувствуете?
— Мне холодно, — одними губами прошептал Поттер и поднял красные, заплаканные глаза.
Снейп ответил совершенно нечитаемым взглядом, затем аккуратно взял руки мальчишки в свои, поднес к губам и начал дыханием согревать ладошки.
Гарри пораженно смотрел на профессора, перестав всхлипывать и лишь наслаждаясь теплом и тишиной.
Два человека так и молчали, изучающе разглядывая пальцы рук друг друга. Вероятно, впервые за прошедшие несколько недель им было так хорошо и спокойно. Постепенно температура спала, Снейп не собирался никуда уходить, а мальчик, который уже дважды выжил, неожиданно открыл для себя формулу счастья. Оказывается, счастье — это не золотые галлеоны в банке Гринготтс или абсолютная свобода. Это когда неожиданно сбывается то, чего ты втайне желаешь больше всего на свете.
* * *
Новый день принес новые проблемы. Два колдуна так и хранили молчание, стоя на пороге следующего зала: узкие тропинки, клубы дыма, длинные шесты у входа. Нужно как-то попасть на другую сторону, измерять глубину есть чем, только вот непонятно: в чем подвох? Поттер и Снейп осторожно ступили на дорожку, проверяя каждый шаг.
Пролетела ядовито-оранжевая бабочка. За ней еще и еще одна… Пока, наконец, они тучей не поднялись, заслоняя обзор. Недолго думая, Гарри выкрикнул: «Инфламо!», — и живая радуга тлеющими угольками осыпалась на пол. Профессор Снейп медленно развернулся:
— Не перестаете удивлять, мистер Поттер.
— Это не моя идея.
— А чья же?
— Гермионы Грейнджер, — Гарри запнулся. — Я понимаю, нужно было вас предупредить, но она так уже делала и…
— Выходит, гриффиндорцы развлекаются поджиганием бабочек? Очень интересно.
— Нет же, не бабочек!
— Тогда чего?
Молчание. Профессор изучающе посмотрел Поттеру в глаза — тот шарахнулся в сторону, мигом оказавшись на земле. Гарри сидел на полу, изучая носки собственных туфель. Снейп же, скрестив руки на груди и склонив голову набок, пристально наблюдал за учеником.
— Может, все-таки встанете? — никакой реакции. — Мистер Поттер, перестаньте уже так дергаться. Вы реагируете слишком сильно по любому незначительному поводу…
— Как могу.
Пауза.
— Знаете, кого вы мне сейчас напоминаете?
— Нет.
— Необъезженную лошадку.
Гарри фыркнул.
— Вот-вот… Мисс Грейнджер подожгла мне мантию на первом курсе, сбив с ног профессора Квиррела. Почему же тогда вы спотыкаетесь на ровном месте и сидите сейчас на земле?
Негромкий, размеренный голос, без ненависти или презрения. Гарри вздохнул.
— Я больше не могу смотреть людям в глаза.
— Всем или только тому, кто владеет легиллименцией?
— Второе.
— Темный Лорд?
— Да.
— Понятно… Скажите, Поттер, если я пообещаю не лезть в вашу память до тех пор, пока мы не выберемся из Бирмы, вы встанете с земли?
Удивленный взгляд.
— Да…
— Поднимайтесь!
Профессор отвернулся, снова взял в руки шест и продолжил проверять дорогу.
* * *
«Почему?
Почему он это сказал? Что заставляет его поступать именно так… нормально, по-человечески что ли?.. И вести себя, словно ему не все равно».
Шаг, еще один… Здесь нужно осторожнее… Но нет, придется возвращаться и выбирать другую тропинку — у этой дна дальше нет.
«Он непривычно задумчив. Странно видеть его таким, после стольких лет школьных занятий, на которых он зорко контролировал каждый шаг».
Выбор невелик: две дорожки. Быть может, повезет на левой?..
«Сколько дней я здесь? Вряд ли много, но по ощущениям прошла уже целая жизнь: без друзей, школы, славы и даже одиночества. Как ни странно, она нравится мне гораздо больше».
Половина пути позади, контуры двери показались вдалеке… Только бы не пришлось возвращаться еще раз!
«Интересно, выполнит ли Снейп свое обещание?»
* * *
Удивительное строение этот бирманский дворец: никогда не знаешь, что откроется за следующей дверью: пропасть с перекинутым узким мостом, полуразрушенный переход или роскошный парадный зал с дорогими хрустальными светильниками в тысячу свечей. От сквозняка пламя взметнулось к потолку, а на полу проступили черные контуры пентаграммы с небольшим углублением в центре. Гарри вздохнул, отвлекаясь от созерцания пятиконечной звезды, и перевел взгляд на профессора, поразившись странному спокойствию последнего.
— Сэр, вы знаете…
— К сожалению, да.
— Тогда как…
— Пройти дальше? — закончил за него Снейп. — Не волнуйтесь, в этот раз вам ничего делать не придется.
— Хорошо, — машинально кивнул Гарри, не сводя глаз с профессора, неторопливо идущего к центру зала. Что-то явно было не в порядке…
— И ещё. Мистер Поттер, вынужден вам сообщить о том, что наше совместное путешествие подошло к концу. Дальше вы пойдете сами.
Сердце дало сбой.
— Вы шутите? — отрицательный жест в ответ. — Но… Но почему?
— Почему я не шучу? Не имею такой привычки… Или, быть может, вам хотелось узнать причину, по которой я останусь здесь? Пожалуйста… Видите ли, за все в мире нужно платить, мистер Поттер, и пентаграмма здесь как символ, напоминание об этом простом, но крайне важном принципе. Собираясь вас сопровождать, я, разумеется, знал, к чему приведет эта дорога. Кровавые обряды Темного Лорда не предполагают жертвоприношений под луной — ему вполне достаточно заставить двух людей объединиться, оставив разногласия за порогом очередного зала, поверить в возможность найти выход, а потом разлучить, чтобы один пожертвовал собой ради другого. Так я и поступлю.
— Нет! Не смейте! — крик Гарри совпал тихим простеньким заклинанием, коим Снейп разбил одну из люстр.
Уворачиваясь от дождя из хрустальных слез и гаснущих свечей, Гарри бросился в центр, туда, где его учитель поднял с пола осколок и крепко зажал его в правой руке.
— Что вы собираетесь сделать?
— Дать вам возможность открыть дверь единственным известным мне способом.
— Но почему не я?
— Вашей крови будет недостаточно, — Снейп расстегнул пуговицы и теперь аккуратно закатывал рукава.
— А если мы оба?..
— Бесполезное занятие: ритуал предназначен для одного… Уходите, Поттер. Самоубийство — не самое приятное зрелище, даже если оно настолько оправдано.
Гарри потрясенно отступил.
— Вы этого не сделаете…
— Сделаю.
— Да как вы можете, профессор? — тихо произнес он, наблюдая, как тонкая струйка крови потекла по руке. — Прекратите немедленно!
— Это вы прекратите. Я обещал вытащить вас отсюда, а уж как я этого добьюсь — только мои проблемы.
— Нет! — Гарри попытался отобрать стекло, но Снейп легко вытолкнул его за пределы пентаграммы.
Вы забываетесь, Поттер. Идите к двери, она скоро откроется.
* * *
Алые капли падали в центр рисунка. По контуру пентаграммы начинало клубиться золотистое сияние. Гарри попытался пройти сквозь него к профессору, но получился сильный ожог.
— Убирайся, Поттер! — рявкнул профессор, соединивший запястья и все ниже наклоняющий голову. — Живо!
Гарри попятился к двери, прикоснулся к ее ручке — и тут же неведомо откуда упала решетка, отделив пентаграмму с деканом от остальной части зала. От неожиданности Гарри дернулся, перешагнул порог комнаты, чуть отшатнувшись от закрывающейся двери… Затем попытался дернуть за ручку… Сильнее… Еще сильнее… Бросить в дверь заклинание, но тщетно… Отчаяние накрыло его с головой, и он без сил опустился на пол.
Глава 9. Альтернатива
Закрывшаяся дверь привела Гарри к состоянию, близкому к шоковому. Мгновение спустя она и вовсе слилась со стеной так, что о дверном проеме напоминал лишь выпуклый рисунок, изображавший ключ, который оплели кольцами две змеи. Какое-то время Гарри молча смотрел на нее, затем начал кричать, стучать кулаками, пытаться на ощупь определить, где же заканчивается стена, но тщетно…
Наконец, он выдохся и позволил себе минутный отдых — стоя, прислонившись к стене. Словно ожидая этого, одновременно вспыхнули сразу все факелы на стенах, осветив весьма длинный туннель. Показалось даже, что в глубине прохода мелькнула чья-то тень.
Бездумное созерцание нового участка пути сменилось убежденностью: нужно хотя бы немного по нему пройти. К тому же профессор сказал, что это приказ…
* * *
Гигантский паук, перебирая мохнатыми лапками, приближался к Гарри Поттеру. Сам он остановился и теперь равнодушно взирал на подбиравшегося к нему монстра. Страха не было. Каких-либо эмоций — тем более. Только мимолетная досада на то, что его отвлекли от истерики и самоутешения. Лицо Мальчика-который-выжил исказила кривоватая усмешка.
— Ну что, чудище, попугать решило? Не выйдет, — голос дрогнул. — Круцио!
Алый луч ударил паука промеж глаз. Гигантское насекомое повалилось на спину и начало беззвучно и судорожно дергать лапками. Гарри мрачно смотрел на него.
— Не нравится? Страдаешь, должно быть… Ничего… Ты это заслужил… И я тоже…
Мало кто смог бы узнать знаменитого гриффиндорского студента в тот момент: ставшие практически стальными глаза, заострившиеся скулы, побелевшие губы. Даже волосы, казалось, искрились от магии, волнами расходившейся по коридору. В зрачках подростка мелькнул кроваво-красный отблеск…
Правая рука онемела до локтя. Гарри очень медленно опустил ее, разрывая заклинание, и в ту же секунду отдачей его швырнуло об стену. Затылок взорвался нестерпимой болью, мир раскололся на две части, и все поглотила тьма…
* * *
Мрак рассеивался крайне медленно, сменяясь серыми линиями и квадратами. Затем пробились первые звуки, сопровождавшиеся мутными картинками воспоминаний. Гарри вспоминал свое детство, ощущая, как болят сведенные судорогой пальцы правой руки.
…Он шагает по коридору, цепляясь за стену, которая кажется просто огромной. Осторожно переступает порог и оказывается на лестничной площадке. Мимо пробегает Дадли, локтем толкая его к перилам. Гарри успевает вцепиться за них в последний момент, падая и разбивая коленку. Он всхлипывает, чем привлекает внимание тети. Петунья быстро поднимается по ступенькам и склоняется над ним, в ее глазах мелькает тень беспокойства. Но уже спустя мгновение она выпрямляется и спешит в комнату Дадли, откликаясь на его зов. С пола Гарри поднимается сам, вытирая лицо чересчур длинным рукавом рубашки…
…Они с Дадли возвращаются из школы, издалека увидев чету Дурслей во дворе. Дадли бросается к матери, показывает отметку «удовлетворительно», и она целует его, улыбаясь и поздравляя. Гарри пытается привлечь внимание дяди Вернона, демонстрируя ему первое в жизни «отлично», но дядя отвечает на это подзатыльником и требует помыть полы в гостиной. У Гарри темнеет в глазах, он проходит в ванную, сжимает стакан так, что тот трескается и осколки ранят ладонь, затем равнодушно подставляет руку под холодную воду и клянется никогда больше даже не пытаться учиться хорошо…
…Малкольм, Пирс, Деннис и Гордон устали от очередной охоты на Гарри, и Дадли решает занять их чем-нибудь другим. Он приносит новенький танк на батарейках и направляет его на соседскую собаку. Это сопровождается громким смехом, свистом и улюлюканьем, пока из дома не выходит Петунья Дурсль и не замечает разломанную игрушку. Дадли подбегает к матери и начинает ей что-то сбивчиво, тыкая пальцем в сторону кузена, говорить. Оправдания Гарри Поттера никто не слушает — он на неделю остается без еды…
…Дадли дожидается свою тетушку Мардж, встав непривычно рано. У него есть идея. Гарри настороженно смотрит на своих родственников, но выходит в сад выполнять поручение Вернона Дурсля. На пороге застывает, оборачиваясь как раз вовремя, чтобы заметить кинувшегося к нему бульдога. Способность быстро бегать помогает совсем немного — Гарри едва успевает добежать до дерева и забраться на него. Он сидит, прислонившись к стволу, и рассматривает длинные царапины до колен. Внизу смеются и переговариваются его дядя и тетя, с улицы тыкают пальцами мальчишки, бульдог тетушки Мардж продолжает лаять и скрести когтями по стволу. Весело практически всем. Гарри пытается принять другое положение, но, неловко повернувшись, чувствует, как темнеет в глазах, и опора выскальзывает из-под него… Кто-то ловит его на полпути до земли. Открыв глаза, Гарри видит своего профессора, аккуратно вытаскивающего его на уцелевший канат, и цепочка воспоминаний из полузабытого прошлого сменяется репликами, услышанными в течение последних полутора лет…
…Дом на площади Гриммо. Ступеньки, черный силуэт вдали. Нерешительная просьба:
— Я… э… хотел у вас кое-что спросить…
— Попробуйте.
— Где можно найти Волдеморта?
— Что?
— Я просто подумал, может, вы знаете… Мне очень нужно с ним встретиться.
— Поттер, а вам не надоело?
Понимание иронии ситуации, пришедшее слишком поздно…
…Настойчивое желание заняться окклюменцией, перешагнув через гордость и собственное большое «Я». Искреннее недоумение слизеринского декана:
— Почему вы просите об этом именно меня? Есть же еще директор Дамблдор.
— Я не доверяю ему.
— А мне, значит, доверяете? Я польщен.
И снова не удается удержаться от понимающей усмешки…
…Выматывающие занятия, разбитые коленки, которые не спасает лежащий на полу ковер. Подкашивающиеся от усталости ноги, дрожащие пальцы рук. Отчаянное желание не сдаваться вперемешку с боязнью того, что учитель прекратит занятия, и тогда придется рисковать самому… Пересохшее, больное горло, саднящее оттого, что пришлось слишком много кричать… Спокойствие на лице зельевара, придающее сил… И истерика, требование не прекращать посылать заклинания, пока не получится… И робкое понимание того, что кое-что все же удалось…
— Браво, мистер Поттер. У вас получилось.
Тихие аплодисменты, ставшие лучшей наградой из всех возможных на земле. Понимание того, что их действительно заслужил…
…Эскапада к Темному Лорду, отчаянная и глупая, но на тот момент видевшаяся единственным выходом, позволяющим не подставить своих друзей, потому что кредит доверия к Ордену и уверенность в том, что он сможет их защитить, были запредельно низкими. Неожиданная помощь от Пожирателя смерти, прочитавшего лекцию о правилах общения с Лордом, научившего врать в лицо и обеспечившего возвращение на площадь Гриммо. Укоризненные взгляды орденцев, нотации и обвинения, на которые в силу усталости не удается промолчать:
— Да неужели? О моих правах мне говорят люди, по чьей вине я потерял последнего близкого человека. Профессор Люпин, а ведь Сириус был и вашим другом. Не забыли?
Неспособность отклониться от пощечины и удивление оттого, что профессору Снейпу удается перехватить руку Люпина и перевести тему…
…Подслушанные обвинения в адрес Снейпа, от которых поднимается неконтролируемая ярость, неминуемый срыв:
— Да как вы можете?! Не смейте обвинять профессора Снейпа! Он только этим летом трижды спас мне жизнь!!!
И пространная адвокатская речь, крайне эмоциональная и образная, включающая в себя все претензии, накопившиеся к Ордену за предшествовавшие пять лет…
…Полуночные тренировки в Запретном лесу, остающиеся незамеченными для всех, кроме одного преподавателя. Понимание того, что ему все известно, но он не пытается помешать — хотя, безусловно, мог бы — а значит, можно продолжать, пока не научатся все… Встреча с ним же в последний тренировочный день, разговор в подземелье, куда заглядывает Дамблдор, но Снейп не сдает ему нарушителя, а лишь, прочитав краткую лекцию гриффиндорскому трио, ловит за руку и призывает к осторожности:
— Поттер, Дамблдор ничего не узнает о ваших занятиях, но я очень попрошу запомнить на будущее: в следующий раз, когда в твою непутевую голову придет еще какая-нибудь безумная идея, будь добр, поставь в известность хотя бы меня. Чтобы мне больше не пришлось угадывать, какой ночью и в какое время вам захочется покормить пауков или сгинуть навсегда.
И данное самому себе обещание заранее сообщать…
…Гибель Невилла, пострадавшего от орденского запрета. Извинения от профессора, не успевшего помочь и этому своему ученику. Удивительное спокойствие:
— Вы никак следите за мной, профессор?
— Кому-то стоит этим заниматься, — четкий и откровенный ответ…
…Подслушанный разговор в Министерстве:
— Какая уверенность! — тягучие интонации и звук отдельных хлопков. — Браво, Северус! Он же тебя ненавидел… Считал чуть ли не кровным врагом, а теперь лоялен… Как удалось его приручить, не расскажешь, а?
— У меня свои методы, Люциус. Самое главное — он искренне мне верит и послушается, когда придет нужный момент. А это случится скоро…
Ощущение предательства, множество глупостей, победа над Лордом и его приспешниками, совершенная не без помощи Северуса Снейпа. Высказанный ему упрек:
— Вы хотели сдать меня своим друзьям.
И услышанное от него подтверждение: «Да. Что еще?», — после которого просто опустились руки.
…Полоса препятствий для Пожирателей, закончившаяся освобождением, а не обещанной смертью. Восклицание:
— За что?..
И спокойное:
— Что бы вы там себе не напридумывали, Поттер, я не желаю вам смерти. И никогда не оставил бы вас умирать…
…Нежелание вникнуть в серьезность ситуации, глупые вопросы, на которые Снейп приходит в ярость и высказывает то, что накопилось уже давно:
— Вы действительно думаете, что я ваш враг? Что мне заняться больше нечем, кроме как сутками напролет выдумывать: ах как бы еще раз невзначай напомнить Поттеру о школьных правилах? Отловить его в каком-нибудь лесу, или в переходе, или на вершине башни и высказать, какой он особенный… Как бы мне найти предлог, чтобы напомнить ему о родителях и крестном, которые в военное время вытворяли такое, что было понятно совершенно четко: их здравый смысл скрылся в неизвестном направлении и теперь отсутствует как данность?.. Поттер, вы слишком высокого о себе мнения. Да, я за вас отвечаю. Это так. И погибать у меня на глазах я вам позволить не могу. Вы еще не жили. Ради этого я сделаю все, что в моих силах. Но меня может и не оказаться рядом…»
И желание попросить прощения…
…Подсмотренные бесценные воспоминания о родителях, не менее пронзительный в своей откровенности монолог профессора о праве выбирать, спровоцированный вопросами Хагрида:
— Да, я эгоист, но для меня жизнь этого конкретного ребенка и жизнь его погибшей матери несравненно важнее благополучия тех десятков, сотен абстрактных магов и магглов, которые могли бы еще погибнуть, не останови Лорда Гарри Поттер. Мне плевать на них, потому что я считал Лили своим другом. И если бы я только мог предположить, что они доверят тайну своего местонахождения Питеру Петтигрю… Я бы не дал ей умереть. Ни ей, ни ее мужу. Я бы помог им скрыться там, где никто не найдет, а потом бы разнес эту лавочку вдребезги и объяснил бы директору, что есть ситуации, в которых попросту нельзя выбирать. И что количественная логика спасения большинства ценой гибели меньшинства не работает, когда речь идет о жизни конкретных людей!.. Надеюсь, я доходчиво объяснил свою мысль, Хагрид?
Прекращение путешествий по памяти, за которые вопреки ожиданиям ему не было ничего…
…Снова оборвавшийся канат, спасение и попытка извиниться за вторжение в частную жизнь:
— Простите меня…
— За что?
— За… за все.
— Не ответ. Поясните: за что конкретно.
— За то, что ночью залез в ваши воспоминания… Я… Я не должен был… Я не хотел…
— В самом деле? Не надо врать, Поттер. Вы хотели.
Простой вопрос:
— Но тогда… почему вы мне это позволили?
И неожиданный ответ:
— Потому что у вас были вопросы, на которые я мог дать ответы. И вы имели право знать, какими были ваши близкие.
…Наконец, абсурдное желание быть усыновленным, придуманное по приказу за считанные секунды. Комментарий профессора:
— Не имею представления, почему из всех ваших идей вы выбрали самую нелепую. Не буду и спрашивать.
И упавшая решетка, за которой остался тот, кто все последние годы методично и последовательно доказывал, что ему не все равно и что Гарри больше не один…
* * *
Гарри медленно открыл глаза, сделав это лишь для того, чтобы моргнуть и вновь зажмуриться, схватившись за голову и уткнувшись носом в колени. В ушах еще звенели отголоски последних фраз из воспоминаний, эмоциональный всплеск сменился апатией.
— Он все время был рядом… Когда нужно, приходил на помощь… Охранял… Оберегал… Старался защитить… Хотя кто я ему? Никто… Не был никем — так, ребенок школьной знакомой… И все равно… Он был рядом, пока не остался, чтобы дать мне шанс пройти… Значит, нужно идти…
Рывок, чтобы подняться. Равнодушный взгляд скользнул по мертвому пауку. Усмешка. Твердые шаги вперед по коридору, до тех пор, пока внезапно перед самым носом выросла стена.
Попытка осмотреться, вернуться назад — но там тоже преграда, которой еще несколько минут назад здесь не было. Западня… Вспыхнув, погас последний факел. Конец пути…
* * *
Тишина давит на уши, дышать становится тяжело — видимо, заканчивается кислород. В голову лезут грустные мысли. Гарри сожалеет о том, что осознание того, сколь много значит для него профессор пришло так поздно. Он пытается вообразить, на что была бы похожа его жизнь, если бы удалось отсюда выбраться, а Снейп и в самом деле согласился стать его приемным отцом, но от этого становится горько, как от самой тяжелой потери…
— Что имеем — не храним, так, Гарри? А потерявши — … Нет, плакать уже бесполезно…
Гарри сползает по стенке на пол, вытягивая ноги, и вдруг замирает, почувствовав под правой ступней какое-то препятствие. Осторожно, стараясь не дышать, он наклоняется, вытягивая руку, и изумленно выдыхает, нащупав знакомый продолговатый предмет — остролист и перо феникса, одиннадцать дюймов… Видимо, выпала, когда Пожиратели тащили его к Малфою… Пальцы уверенно смыкаются на рукоятке потерянной и вновь обретенной волшебной палочки.
Гарри запрокидывает голову и долго смеется.
— Ну, здравствуй, милая… Мне не хватало тебя… Жаль, не нашел раньше… Если бы можно было повернуть назад, если бы появилась сейчас хоть какая-то альтернатива…
Он поднимается на ноги и подходит к стене, оказавшейся мороком. Впереди неизвестный коридор, дорога туда, где, возможно, находится выход… Нужно идти…
Затем оборачивается назад.
— Хотя кто сказал, что повернуть нельзя? — хлесткий взмах и крик: — Бомбарда!
Секундная пауза. Легкий шорох, становящийся более громким. Трещины до самого потолка и… Стена рассыпается в пыль. Гарри, не раздумывая, бросается назад.
Он бежит по туннелям, буквально сметая стены. Магическая сила волнами вырывается из груди, становясь практически осязаемой. Факелы разгораются с новой силой так, что языки пламени достают до потолка, на котором плавится серебристый орнамент. Гарри не думает ни о чем, кроме как: «Только бы успеть». Он останавливается лишь перед знакомой стеной, которая не поддается разрушающим чарам, но раздумывает лишь мгновение — рука почти касается выпуклого рисунка, когда Гарри Поттер громко и отчетливо на парселтанге шипит:
— Откройся!..
И змеи не смеют отказать тому, в чьих жилах течет одинаковая с Повелителем кровь.
Гарри врывается в знакомый зал с пентаграммой и кидается к человеку, лежащему в самом центре. Он легко проходит через обжигающий контур, не замечая тлеющих рукавов рубашки и опаленных волос на собственных висках, и опускается перед профессором на колени, беря в руки его окровавленные запястья. Палочка лежит рядом.
— Ревелитус! Ревелитус-ревилитус-ревелитус же! — Гарри бормочет заживляющее заклинание. — Профессор, прошу вас… Пожалуйста… Очнитесь… Это я… Здесь… Пожалуйста, сэр…
Северус Снейп продолжает лежать неподвижно. Его спокойное лицо белеет на темном мраморе, в обрамлении двух прядей — Гарри только сейчас замечает — седых волос. От увиденного становится очень больно…
— Профессор, пожалуйста… Сэр, вы не можете… Вот так уйти… Вы нужны мне, очень сильно нужны… Простите… Простите за все, я виноват, я очень сильно виноват перед вами… Но вы… Я написал желание, чтобы вы стали моим отцом… Я подумал, я понял, что оно было искренним, я действительно этого бы хотел… Но вы…
Слезы стекают по щекам. Гарри садится на пол рядом с учителем, подтягивает его к себе на колени и обхватывает его голову обеими руками, прижимая к себе.
— Пожалуйста, профессор… Вы не могли, не можете умереть вот так, когда я понял сколь много вы для меня сделали и насколько много для меня значите… Вы всегда были рядом, вы выдергивали меня из неприятностей, когда никому не было дела или когда больше никто не смог бы помочь. Вы возились со мной с первого года учебы, оберегая от опасностей и больших проблем… Знаете, до одиннадцати лет я не был нужен никому, а теперь понял, что все последние шесть лет был нужен вам…
Хватка становится судорожной, черные волосы уже промокли от слез, а гаррины брюки от натекшей крови, но все это не имеет никакого значения. Только отчаяние…
— Профессор, я был идиотом много лет и не исправился до сих пор. Но я хотел бы, чтобы вы дали мне шанс… Потому что я не могу потерять еще и вас, своего учителя и своего отца… Пожалуйста, отец… сэр… возвращайтесь… Клянусь, я буду вас во всем слушаться, я сделаю все, что вы скажете, что попросите… Я обещаю, сэр… Обещаю, что больше не буду вести себя, как идиот… Обещаю, только дайте мне шанс…
— Если вы перестанете заливать слезами мои уши, я, может быть, и дам вам этот шанс, — хрипло произносит профессор Снейп.
* * *
Гарри застыл, не решаясь вздохнуть. Он ошарашено смотрел на то, как его преподаватель высвобождается от хватки и осторожно встает с пола. Затем перевел взгляд на затянувшиеся запястья, встретился взглядом с профессором, всхлипнул и обхватил его ноги обеими руками.
— Поттер, отпустите! — Северус Снейп попытался отодвинуть мальчишку, но безуспешно. — Немедленно перестаньте, слышите? Отпустите меня!
— Вы живой, — повторял Гарри, прижимаясь щекой к ноге зельевара. — Живой… И вы здесь…
— Конечно, живой, — хмурился Снейп, отдирая подростка. — Вы и мертвого поднимите. А теперь встаньте и расскажите мне, каким образом вы оказались здесь и что успели еще натворить.
* * *
Рассказ не занял много времени. Гарри продемонстрировал найденную волшебную палочку, произнес пару фраз на парселатнге, заставив дверь закрыться за ними — на этот раз навсегда, и показал обломки стены, развалившейся под силой желания вернуться. Профессор скептически глянул на каменную крошку и молча проследовал вперед, остановившись лишь возле паука.
Эйфория у Гарри Поттера закончилась, ему стало неловко за проявленные бурные эмоции и казавшиеся теперь неосторожными фразы. Оказавшись возле паука, Гарри мельком взглянул на него и отвернулся к стене, не желая объяснять, как такое могло случиться.
— Мистер Поттер, — ровно обратился к нему профессор Снейп и, не дождавшись реакции, повторил. — Мистер Поттер, вы ничего не хотите мне сказать?
— Нет, сэр, — хмуро отозвался подросток.
— Стало быть, это не ваших рук дело?
— Н… Моих.
— И что вы чувствовали, когда пытались остановить этого паука? — Снейп встал между Гарри и стеной так, что тому оставалось только вновь повернуться к пауку.
— Я чувствовал отчаяние. И боль. Мне хотелось ее почувствовать в тот момент, потому что было слишком тяжело. И да, — Гарри посмотрел в глаза Снейпу. — Это был Круциатус. Первое, что пришло в голову. Я даже не попытался остановить его чем-нибудь еще.
— У вас бы и не вышло, — тихо произнес зельевар.
Они помолчали немного.
— И что теперь? — раздраженно поинтересовался Гарри. — После выхода сдадите меня в Азкабан?
Северус Снейп усмехнулся, окинул своего студента взглядом с головы до кончиков туфель и, выделяя каждое слово, спросил в ответ:
— Своего сына? Ни в коем случае!
И, развернувшись, пошел дальше по коридору, оставив позади себя ученика, замершего с открытым ртом.
Глава 10. Цвет победы
Лабиринт кажется бесконечным. Переход по каждому из туннелей занимает часы, а комнат попадается все меньше: то ли у хозяина замка истощилась фантазия на ловушки, то ли он просто выматывает тех, кто уцелеет и дойдет до этой части замка… Усталость накапливается с каждым шагом и заставляет склоняться к земле, тишина действует на нервы, а от тусклого света приходится щуриться и напрягать глаза… Гарри ловит себя на мысли о том, что проходить испытания, несмотря на весь риск, все же легче, чем монотонно шагать по коридору. По крайней мере, это дает хоть какое-то разнообразие и не вызывает желания залезть от тоски на стену…
Ноги подгибаются от усталости, ноет спина… Гарри все чаще спотыкается о неровный пол, и Снейпу уже несколько раз удавалось в последний момент поддержать его под локоть и не дать упасть, не комментируя и не делая замечаний. Очередная дверь вызывает почти радость — какая ни есть, но это смена обстановки, а в комнате, на первый взгляд, нет ничего такого, что могло бы представлять угрозу.
Небольшое помещение, длина стен которого не превышает десяти-пятнадцати метров. Роскошный ковер на полу и оригинальная лепка на стенах. В дальнем углу сидит традиционная кукла, кажущаяся Гарри смутно знакомой, — шестирукое существо с головой слона он явно где-то уже видел.
— Это Ганеша, одно из наиболее почитаемых божеств в Индии, — подтверждает догадки Снейп. — Весьма распространенный образ.