Доктор Лазарес села за стол, крепко сжав голову руками. Она достала из кармана пластину, покрутила ее в руках, затем достала из нижнего ящиха стола молоток и с яростью ударила по пластине. Все, что от нее осталось, Мэри аккуратно собрала и выбросила в урну.

* * *

Рано утром Берта Стивенсон со своими напарниками собиралась в дорогу.

— Вы слышали радио? — в который раз спрашивал дядюшка Симон. — Какие-то идиоты оказали сопротивление реабилитационной службе! Подумать только, им обещали новые квартиры, гигантские торговые центры, площади с фонтанами и памятниками, зоны отдыха… им обещали рай, а они устроили войну!

— Какую войну? — будто ничего не понимая, спросила Берта.

— Какую войну? Они стреляли в офицеров реабилитационной службы! Они взрывали бомбы! Это же преступники!

— Но…

— Молчи! А командовала ими, представьте себе, женщина! Я всегда говорил: там живут одни преступники. И с ними всеми надо поступать, как с преступниками. Как с преступниками! Никакой пощады!

— А ее нашли? — осторожно спросила Берта, заметно волнуясь.

— Кого?

— Ну, эту женщину.

— Нет, к сожалению. Говорят, она с приятелями укатила в каком-то желтом фургоне. Но, будь уверена, ее обязательно схватят. И ее дружков тоже.

— Может быть, — загадочно произнесла Берта.

— Что значит «может быть»? Я всегда говорил твоему отцу, что тебя плохо воспитывают. Никакого послушания! Ты лезла в любую драку, хуже голодного бездомного мальчишки. И в твоей голове эта дурь еще осталась.

— Дядюшка, но я всегда защищала тех, кто слабее, разве это плохо?

— Защищать должен закон. Иначе никогда не будет у нас порядка.

— Но ведь он не защищает!

— Молчи! Законы у нас… Конечно, их надо ужесточить, я всегда об этом говорил. Потому и развелось столько преступников!

Берта пожалела, что затеяла этот спор. Теперь надо было терпеливо ждать, пока дядюшка Симон не выговорится.

— Никакой пощады! — почти кричал старик. — Иначе они скоро будут управлять всем городом. Тогда уж останется одно — пустить себе пулю в лоб!

Аптекарь Сэм, Ника, мясник Томас Брэд, Сильвестр Максвелл и Марено стояли, переминаясь с ноги на ногу. Им казалось, что эта лекция дядюшки Симона никогда не кончится. Уж лучше бы они заночевали где-нибудь на улице.

— Ну ничего, скоро со всеми ними будет покончено, — наконец сделал заключение старик. — Говорят, они собрались в каком-то храме. Я думаю, что это их последнее убежище.

Берта вздрогнула, услышав последние слова дядюшки Симона.

— Мы тоже так считаем. Однако нам пора уходить, — заторопилась она. — Иначе мы можем остаться без новых квартир. Там, наверное, уже началась раздача.

Она направилась к выходу. Друзья облегченно вздохнули и последовали за ней.

— Да веди себя благоразумнее, — проворчал дядюшка Симон. — Что-то не нравится мне твое настроение. Помни, о чем я тебе говорил.

— Я обязательно запомню, — бросила ему на прощание Берта уже из-за двери.

— Как ты все это терпишь? — удивился Максвелл, когда они вышли на улицу.

— Он мой дядя. Когда-то он носил меня на руках. И потом, у меня больше никого не осталось из родных. Да я уже давно привыкла к его философии.

— Ну, и куда же мы теперь направляемся? — спросил мясник Томас Брэд.

— В храм, — решительно сказала Берта. — Там наши знакомые, соседи. Мы тоже должны быть там. Мы должны защищать свои дома, а не трусливо прятаться. Иначе они будут делать с нами все, что захотят.

На удивление всем, желтый фургон стоял на месте.

— А кому он нужен, такой старенький, — улыбнулась Берта.

— Ну, полиция как раз была бы не против сейчас его заполучить, — сказал аптекарь Сэм.

— Только вместе с нами, — добавил Марено.

— А действительно, как мы на нем поедем по городу? — встревожился Максвелл.

— Ну, с таким водителем, как Марено, мы можем в нем самого президента возить, — улыбнулась Берта.

Марено смущенно опустил голову.

* * *

Когда Льюис зашла в полицейский участок, инспектор Джонсон уже проводил инструктаж с полицейскими района по поводу борьбы с повстанцами.

Льюис прошла вперед и села рядом с Питером Джилмером.

— Прежде всего помните, что это не просто бездомные люди, а террористы, готовые на все. На экране вы сейчас увидите места возможного расположения повстанцев и групп сопротивления. Если вы кого-нибудь опознаете, немедленно приступайте к действию. В выборе средств я вас не ограничиваю, и это не только мой приказ.

Джонсон включил компьютер. На экране появился район Кадиллак-Хайц.

— Льюис, я думаю, тебе это будет интересно. Знаешь, что они сделали с Мэрфи? — спросил Питер шепотом.

Льюис пожала плечами.

— Вжик-вжик — и все, — сообщил Питер и покрутил пальцем у виска, объясняя, что именно он имел в виду, говоря о Мэрфи.

В коридоре послышались тяжелые шаги.

Джонсон замолк. Все полицейские повернули головы к открывающейся двери.

Вошел Мэрфи. Льюис подбежала к нему.

— Мэрфи! Ты ничего не хочешь мне сказать? С тобой все в порядке? — тихо спросила она.

Мэрфи молчал. Он смотрел на экран. В его электронном мозгу немедленно включилось воспроизведение, и он увидел храм и маленькую девочку, стоящую у двери.

Он подошел к ЭВМ и подключился к ней.

Сейчас же на экране, сменяя друг друга, замелькали лица мужчин, женщин, стариков — жителей района Кадиллак-Хайц.

— Список возможных участников групп сопротивления, — прочитала Льюис надпись на экране.

Мысли Мэрфи вихрем носились по замкнутому кругу. Он не осмеливался сказать правду — это значит следовало бы публично обвинить инспектора полицейского управления Джонсона в лжи. Его охватило тупое отчаяние. Резко повернувшись, он вышел, и такими же тяжелыми шагами быстро пошел по коридору.

Льюис побежала следом, едва поспевая за ним.

— Эй, Льюис! Возьми бронежилет! — крикнул ей вдогонку Питер.

— Не стоит, у меня выходной, — ответила она. Мэрфи, ни слова не говоря, подошел к полицейской машине и сел в нее. Льюис устроилась рядом.

— Но мне-то ты можешь объяснить, что с тобой случилось, что происходит?

— У тебя есть семья? — спросил Мэрфи.

— Разве ты забыл об этом? — удивилась она вопросу. — Брат живет в Питсбурге. Тот, что звонит только тогда, когда открыткой напомнишь ему об этом.

Робот молчал.

Льюис дотронулась до его руки:

— Я же вижу, чувствую, что что-то происходит. У тебя все в порядке?

— Спасибо, Энн. Ты слишком добра ко мне. Да, конечно, я прекрасно себя чувствую.

* * *

Плашер, развалившись в кресле, попивал виски.

Судьба, как никогда, была к нему в последнее время благосклонна. Он заработал на наркотиках огромные деньги, и теперь надо было решить, во что их вложить.

Плашер давно мечтал о красивой, шикарной загородной вилле где-нибудь на берегу моря, о собственной яхте, на которой можно было бы летом каждый месяц отправляться на пару деньков на какой-нибудь необитаемый островок.

Пора вылезать из этой грязи и заняться наконец чистым бизнесом. Что-то подсказывало Плашеру, что уже надо остановиться, бросить этот город и эту страну, уехать куда-нибудь, где его никто не знает.

Еще ему необходимо было подыскать себе женщину, которая была бы верной ему, как собака, и на которую бы заглядывались мужчины.

При мысли о женщинах Плашер окунулся в легкую, уже хорошо знакомую ему грусть. Прошло немало лет, а он до сих пор хранил в душе память о молоденькой длинноволосой девушке, которая незаметно для самого Плашера стала для него идеалом женской красоты. О девушке, которую он видел только раз в жизни, и которой уже давно не было в живых.



Плашеру тогда едва исполнилось девятнадцать лет.

Ввалившись с напарниками в небольшой бар, который находился на самой окраине Кадиллак-Хайца, она заказали виски. С криками, хохотом направились к ближайшему столику. Несколько посетителей, которые в это время находились в баре, бросали на них недовольные взгляды, но сделать замечание никто не осмеливался.

Когда они уже собирались уходить, молодой бармен подошел к Плашеру и положил ему руку на плечо.

— Вы забыли рассчитаться.

Плашер резко повернулся и крепко сжал руку бармена.

— Запомни, парень, я никогда ничего не забываю. Ты понял меня?

Бармен молчал.

— Ты понял меня, я спрашиваю? — взбесился Плашер, от виски у него кружилась голова.

Их тут же окружила вся компания.

— Сейчас он все поймет! — закричал бритоголовый

Стэнли и со всего размаху ударил парня в челюсть. Тот отлетел к стойке и сильно ударился головой.

— Ну как, теперь ты все понял? — подошел к нему Стэнли и крепко схватил бармена за рубашку.

Тот и на этот раз промолчал.

— Ну тогда полежи вон там и хорошенько подумай, а мы потом зайдем, — сказал Стэнли. Поставив парня на ноги, он снова ударил его кулаком в челюсть. Тот полетел спиной к ближайшему столику, за которым только что сидела вся компания. Зазвенели, падая, пустые бутылки из-под виски.

Немногочисленные посетители молча наблюдали за этой сценой.

Драка еще больше распалила бандитов.

Компания высыпала на улицу и, с криком переворачивая мусорные урны на тротуарах, пугая редких прохожих, направилась к одному из старых заброшенных домов, который служил пристанищем для ночлега и отдыха.

Со стороны казалось, что этот дом вот-вот развалится, столько трещин было в его кирпичных стенах. Однако внутри он выглядел довольно прилично.

Впрочем, уже тогда Плашер подумывал о собственной квартире со множеством тайников и потайной дверью. Но своей мечтой он не хотел делиться даже с самыми верными друзьями.

Они уже почти подошли к дому, когда на их пути неожиданно появилась незнакомая девушка. Сгущались вечерние сумерки, и девушка очень торопилась.

— Вы случайно не ко мне торопитесь? — преградил ей путь бритоголовый Стэнли.

— Нет, — ответила девушка и попробовала обойти его. — Я домой иду.

— Вот как? — схватил ее за руку Стэнли. — И я домой иду. Значит, нам по дороге?

— У нас с вами разные дороги.

— О, не надо быть такой самоуверенной! Все дороги когда-нибудь пересекаются.

Девушка попыталась вырвать руку.

— Отпустите! — закричала она.

— Увы, наши желания не совпадают, — рассмеялся Стэнли и потянул девушку за собой. — Я хочу пока зать вам наш прекрасный замок.

— Отпусти! — еще громче закричала девушка и ударила Стэнли по лицу.

Это вывело его из себя. Он ответил ударом на удар и потащил девушку в дом. Компания двинулась следом.

На девушке была коротенькая юбка и белая прозрачная блузка. У нее были длинные каштановые волосы и большие черные глаза, в тот момент полные ужаса.

— Нет! — дико закричала она, когда Стэнли с силой бросил ее на старый обшарпанный диван.

Но силы были неравными, и она взвыла от боли и ненависти, сопротивляясь все слабее и слабее.

Лишь в последний момент она ухватила Стэнли за ухо, потянула на себя, а потом неожиданно ткнула ему в глаза пальцами с длинными ногтями.

Стэнли дико заревел, вскинул голову, а затем ухватился руками за шею своей жертвы и начал душить ее.

Потом встал и, застегивая штаны, тяжело выдохнул:

— Есть желающие?

— Да ведь она, кажется, мертва, — вдруг тихо сказал кто-то за спиной Плашера.

Плашер осушил остатки содержимого бокала. Ему до сих пор было жалко эту девушку. Ей было тогда лет восемнадцать, не более, и она была прекрасна.

Неожиданно входная дверь его квартиры отворилась. Осторожно, словно кто-то пытался незаметно войти.

— Что случилось, Джек? — спросил Плашер. Он быстро поднялся с кресла.

— Ты стал пугливым, Плашер, — в проеме двери, почти полностью закрывая его, появился Тоби Тайлер, один из воротил подпольного наркобизнеса в их городе, тучный мужчина лет сорока.

У Плашера похолодело в душе.

«Почему Джек впустил его? — мелькнуло у него в голове. — Он не имел права впускать кого-либо без разрешения».

Но вслух Плашер произнес как можно спокойнее, направляясь к шкафу:

— Да шастают здесь кто попало, вот и приходится остерегаться.

Тайлер зашел в комнату и стал рассматривать обстановку, заложив руки за спину.

— А ты неплохо устроился, я погляжу. Наверное, и девочку какую-нибудь завел?

— Как ты нашел меня?

— Ну, человек ты довольно известный, тебя многие знают. Вот и указали добрые люди дорогу. Но ты вроде бы не очень рад мне?

— Отчего же? Садись, — указал он на кресло. — Но насколько я знаю, просто так ты в гости не ходишь.

— Это смотря к кому. К хорошему человеку можно и просто так зайти. Посидеть, поболтать о чем-нибудь. Разве я не прав?

Но в кресло он не сел.

«Где же Джек? — мучительно думал Плашер. — Если они убили его, то…»

— Что ж, давай поговорим.

Тайлер подошел к окну, некоторое время молчал, словно раздумывая, с чего начать.

— Что-то в последнее время я стал внимательнее относиться к своим друзьям. Может, старею, а? Новых приобретать поздно, а старых терять жалко, — он внимательно посмотрел на Плашера. В глазах его был жгучий холод.

— Друзья это хорошо, — сказал Плашер.

— Еще бы. Только вот какая штука жизнь. Живет себе человек, живет, кажется, никому ни разу дорогу не перешел, и тут однажды раз — находят его убитым.

— Ты это о ком?

Теперь Плашеру все было ясно окончательно. Оставалось лишь узнать: его пришли убивать или требовать денег. Если только денег, то все еще можно было уладить.

— О Рональде Коннорсе, разве не догадался? — вскинул брови Тайлер.

— Да, я знаю, его убили. А разве он был твоим другом? Я не знал.

— Ну, еще каким другом. Я зарабатывал на нем огромные деньги.

— Вот как?

— Так ты знаешь, что его убили?

— Да, я слышал об этом. Кстати, это было недалеко отсюда, у перекрестка.

— Так может ты знаешь и о том, кто его убил?

— Говорят, полицейские. Там страшная заваруха была недавно.

— Ага, понятно. А может, это было не возле перекрестка, а вот в этой комнате? И убили его не полицейские, как ты говоришь?

— А кто же?

— Ты, черт возьми! — взорвался Тайлер. — Ты ухлопал его, а потом твой пес вынес тело Коннорса на улицу. Да и сам подлез под пулю. Разве не так?

— С чего ты это взял?!

— Послушай, Плашер, ты меня не проведешь. Я, знаешь, на чем видал таких умников?!

— Да, это я его убил, — сказал Плашер. Отпираться дальше было смешно. Так, пожалуй, и самому не долго нарваться на пулю. Он слишком хорошо знал Тайлера, чтобы играть с ним в кошки-мышки.

— Это я знаю и без тебя, — заорал Тайлер. — Я хочу знать, почему?!

— Он ни черта не заплатил мне за наркотики! Он решил, что я здесь занимаюсь благотворительностью.

— Брось, Плашер! Я прекрасно знаю, какие цены ты заламывал за свой товар. Ты нарушил правила игры, понимаешь? — брызгал слюной Тайлер.

— Он оскорбил меня, — вырвалось у Плашера.

— Оскорбил? Он назвал тебя свиньей? Или может он назвал тебя ненасытным всеядным пауком? Так он был бы прав. Но дело в том, что Коннорс даже этого, слышишь, даже этого никогда не скажет.

— Он хотел убить меня.

— Убить? Тебя? Да он бы никогда не пришел убивать тебя в твою же квартиру. Коннорс никогда не отличался большим умом, но даже на это у него мозгов хватило бы. И давай прекратим эту бессмысленную болтовню. Я устал от нее.

— Хорошо. Сколько ты хочешь?

— Я? Ты считаешь, что все дело во мне? Или ты поверил, что Коннорс был моим дружком? Да по мне пусть бы ему каждый день кто-нибудь всаживал бы по пуле в лоб, если бы он не делал мне бизнес. И не только мне. Ты же прекрасно понимаешь, что все мы связаны одной ниточкой. Ты же не дурак, Плашер. Помнишь Джона Гормли?

— Его застрелили полицейские.

— А Дэвида Хэдли?

— Он повесился. Но ведь не с моей же помощью!

— А в их смерти тебя никто и не обвиняет. Все мы смертны. Но никто из них не нарушил наших правил, Плашер. Чем же ты лучше других? Умнее? Хитрее? Потому что постоянно носишь маску на морде? Может, ты и сейчас в маске, а?

— Ты пришел убить меня? — уставшим голосом спросил Плашер.

— А ты хочешь предложить что-нибудь другое?

— Тайлер, у меня много денег. У меня очень много денег. Говори, сколько стоит моя жизнь?

Тайлер захохотал.

— Нисколько. Считай, что эти деньги тебе уже не принадлежат.

— Почему?

— Ты труп, Плашер. Ты говорящий труп. Неужели ты еще не понял этого?

— Ты их никогда не найдешь. Они уйдут вместе со мной на тот свет.

— Ошибаешься, Плашер. Люди умирают, а деньги остаются. Сейчас мы перевернем твою квартирку…

— Последний раз говорю, ты не найдешь их. Я дам тебе двадцать миллионов!

Тайлер вытаращил глаза и раскрыл от удивления рот. Он медленно опустился на кресло.

— Сколько?

— Двадцать миллионов.

— А ты, парень, зря время здесь не терял. Откуда же у тебя такая сумма, а?

— Ты согласен?

— Двадцать миллионов. Так ведь что-то еще и себе решил оставить, да?

— В отличие от тебя, я работал мозгами. Но крепкие руки мне тоже нужны. Так что могу тебя взять в компаньоны, — стараясь выглядеть спокойным, произнес Плашер.

Кажется, меч, который в очередной раз занесла над ним судьба, просвистел рядом, не задев его.

— Меня? В компаньоны? А я не мелковат для тебя? Я ведь столько денег зарабатывать не умею, — в голосе Тайлера прозвучала не то насмешка, не то недоверие.

— Я говорю вполне серьезно.

— Хорошо. Я сейчас, — поднялся с кресла Тайлер. — Отпущу людей.

Он направился к выходу.

— Стой! — закричал Плашер.

Тайлер остановился и с удивлением посмотрел на Плашера.

— Ты что?

— Вернись обратно!

Плашер выхватил из кармана пистолет.

— Ты с ума сошел! — сказал Тайлер. Глаза его бешено забегали по комнате, словно ища, куда бы укрыться. — Не шути так, Плашер. Брось пистолет.

— Вернись обратно! — снова закричал Плашер. — Мне терять нечего!

Тайлер сделал неуверенный шаг назад, а потом быстро рванулся вперед.

Плашер нажал на курок.

Тайлер схватился за плечо и полетел на пол.

— Сюда! — заревел он.

В квартиру влетели двое с автоматами.

Плашер, не целясь, выстрелил, и один из бандитов, выронив автомат, взмахнул руками, ударился затылком о стену и стал медленно опускаться на пол. Изо рта его появилась тоненькая струйка крови.

Но выстрелить в другого Плашер уже не успел.

Автоматная очередь оглушила его и невероятная боль пронзила все тело.

Плашер вздрогнул, схватился за бок рукой, которая тут же стала липкой от крови, опустился на колено, но удержаться не смог. Пистолет выпал у него из рук.

Вторая пуля попала в бедро. Плашер почувствовал, как пропитываются кровью его брюки, и понял, что игра со смерть окончена. Смерть победила, и она уже приготовилась схватить его в свои объятия.

— Ну что, падла, — подошел к нему Тайлер, держась за раненое плечо, — перехитрить меня вздумал?

Он отшвырнул ногой в сторону пистолет Плашера.

— А теперь говори, где деньги?

— Я же сказал тебе, что заберу их с собой на тот свет, — с трудом шевеля губами, ответил Плашер. — А ты не веришь, дурак.

Он хотел улыбнуться, но улыбка не получилась.

— А вот сейчас мы это проверим, заберешь ты их или нет, — бросил ему Тайлер. — Роджер, а ну-ка обыщи квартиру. Каждый миллиметр.

Напарник Тайлера поставил у стены автомат и принялся перетряхивать комнату. Сначала он вывернул все содержимое шкафа: в одной половине его была одежда, в другой снизу находились папки с бумагами, сверху — небольшой бар. Денег или каких-нибудь драгоценностей не было.

Тогда Роджер подошел к небольшому дивану, достал из кармана нож и в нескольких местах разрезал его обшивку. Там тоже ничего не было.

— Что ж, поищи в другой комнате, — сказал ему Тайлер. — А мы пока побеседуем.

Он достал из бара бутылку виски.

— Надеюсь, оно не отравлено? Он сделал несколько глотков.

— Может, ты тоже хочешь виски, а?

Тайлер подошел к лежащему на полу Плашеру и начал выливать содержимое бутылки ему прямо на лицо.

— Ну как, вкусно? Еще хочешь? Пожалуйста, попей еще. На том свете, виски наверное не производят. Как ты считаешь? Ты пришли мне оттуда весточку, хорошо?

Плашер молчал.

Вдруг Тайлер швырнул пустую бутылку в сторону и приподнял Плашера за рубашку.

— Говори, сука, где деньги!

Плашер отвернулся.

— Не хочешь, да? Сейчас захочешь. Сейчас ты сам мне все расскажешь и покажешь.

Он достал из кармана зажигалку и потряс ею перед лицом Плашера:

— Ты у меня заживо сгоришь, понял?!

Плашер облизал пересохшие губы и, задыхаясь, тихо сказал:

— Хорошо… Я скажу.

Он с трудом повернул голову в сторону шкафа.

— Отодвинь его…

Тайлер удивленно посмотрел на Плашера, затем медленно подошел к шкафу и толкнул его здоровой рукой.

Шкаф легко отъехал в сторону.

— Вот это да, — покрутил головой Тайлер.

— Теперь открой дверь…

— А где же здесь дверь?

Тайлер уперся рукой в стену, и она неожиданно легко поддалась, пропуская его в маленькую темную комнатку.

Тайлер в нерешительности остановился.

— А ты молодец, — вырвалось у него. — А где здесь у тебя свет включается?

— Подожди…

— Что?

— По… подожди, — совсем тихо сказал Плашер, истекая кровью.

Тайлер с нетерпением посмотрел на него.

— Ну?

— Ты убил… Джека?

— Какого Джека? Ты что, сумасшедший?

— Джека… моего охра… охранника… Вы убили… уби… его…

— А черт! Нашел о чем вспоминать.

— Он был… моим… моим другом… понимаешь? — Плашер закрыл глаза.

— А черт! — выругался Тайлер.

— Теперь иди… Там… у двери… шифр…

Тайлер зашел в комнатку и посветил зажигалкой.

— Ну, вижу.

— Код… семь… три… пять…

— Семь, три, пять, — повторил Тайлер. — Нажал. Что дальше?

— Кнопка… рядом…

Тайлер нажал кнопку.

Оглушительный взрыв потряс воздух. Прохожие на улице повернули головы в одну сторону и закричали от ужаса: один из домов, укрываясь в огромных клубах пыли и дыма, рухнул на землю…

* * *

Машина Мэрфи остановилась в нескольких шагах от храма.

Мэрфи и Льюис направились туда. Казалось, внутри было пусто и безмолвно.

После яркого света Энн почти ничего не видела во мраке. У Мэрфи сразу же сработал термограф-датчик теплового излучения. Его глазные щитки широко разошлись — храм был полон людей. Отовсюду на них смотрели испуганные глаза. Опасности для общества эти несчастные не представляли…

С улицы донесся какой-то шум.

— Всем выйти из здания! — загремел чей-то повелительный голос, усиленный мегафоном.

Льюис и Мэрфи вышли из храма. Здание было окружено полисменами в серой форме. Все были вооружены автоматами.

— Стоять на месте и не двигаться!

— Мы — офицеры полиции, — мгновенно сориентировался Мэрфи.

— Вы нам не нужны, — ответил через мегафон шеф реабилитационной группы Магдэгар. — Эта группа получила задание очистить район Кадиллак-Хайц, полностью покончив с повстанцами. Для этого она и была создана. У нас же есть данные о том, что в здании находятся участники групп сопротивления — преступники. Поэтому я прошу вас отойти и не мешать нам их захватить.

— Мы были в храме. Там — гражданские лица, — отчеканил Мэрфи.

— Да, они зашли туда всего лишь погреться, — решительно добавила Энн.

Мысли Мэрфи беспорядочно метались. Он пытался найти правильное решение, опираясь на заданные ему директивы:

«Директива N1 — СЛУЖИТЬ ОБЩЕСТВУ»;

«Директива N2 — ЗАЩИЩАТЬ НЕВИНОВНЫХ»;

«Директива N3 — СОДЕЙСТВОВАТЬ ВЫПОЛНЕНИЮ ЗАКОНА»;

«Директива N4 — НЕ ПРИЧИНЯТЬ ВРЕДА СЛУЖАЩИМ ФИРМАМ \"ОУ-СИ-ПИ\"».

— Последнее предупреждение: отойдите в сторону, в противном случае мы будем вынуждены применить силу, — выйдя из себя, орал в мегафон Магдэгар.