Тема инвалидности имеет для Элизабет Уэйн личное значение. Ее брат, в одиннадцатилетнем возрасте получивший серьезную черепно-мозговую травму в ДТП, до сих пор прикован к инвалидной коляске. А герой ее последних книг — однорукий.

Действие романов Элизабет для юношества — «Зимний принц», «Коалиция львов», «Нектарница» — происходит в Британии короля Артура и Эфиопии шестого века. Цикл книг продолжает «Знак Соломона», выпущенный издательством «Викинг» в двух частях: «Охотник на львов» (2007) и «Пустое королевство» (2008). Короткие рассказы писательницы опубликованы в «Антологии Койотовой дороги» Датлоу и Уинглинга («Викинг», 2007).

Элизабет защитила кандидатскую диссертацию по фольклору в Пенсильванском университете. Ее муж разделяет ее увлечение географическими картами и полетами на маленьких самолетах. Живут они с двумя детьми в Шотландии.

Страница Элизабет в Интернете — http://www.elizabethwein.com

Застывшие глаза

Пророчества и предсказания

Ты пришел бы за советом к Прорицателю, имея такую возможность? Знакомство с будущим может оказаться очень рискованным делом, ведь предсказать свою судьбу — это не то же самое, что управлять ею. Спросите у Эдипа. Кэти Аппельт всматривается в свой магический кристалл, чтобы объяснить пророчества из цикла романов о Перси Джексоне и дать совет тем, кто хочет посетить чердак Большого Дома. Кэти Аппельт
Давайте поговорим обо мне. Мне пять лет. Моей младшей сестре четыре. Она, возможно, самое надоедливое существо, когда-либо родившееся на Земле. Она хочет делать то же самое, что делаю я, и даже использовать тот самый карандаш, которым я как раз рисую. Мой любимый цвет — темно-красный. Он мне нужен для радуги: я рисую картинку для своей бабушки. Все остальные цвета уже есть. Мне нужен главный, темно-красный карандаш. Я мечтаю и всю жизнь мечтала только об одном: чтобы моя маленькая надоедливая сестричка ушла и оставила меня одну. Итак, я ей показываю свое недовольство, а именно: скашиваю глаза на кончик носа и высовываю язык. Моя мама стоит возле раковины спиной к нам, так что она не может видеть, как я дразню свою младшую сестру. Но я слышу из ее уст пророчество: «Твои глаза застынут в таком положении».

Неожиданно все мои мысли обращены к глазам; к тем, которые, должно быть, спрятаны где-то на затылке у моей мамы, и к моим глазам, которые вот-вот превратятся в ледышки. Этого достаточно, чтобы заставить меня перестать косить и убрать язык, хотя мой язык и не был упомянут.

Да и вообще, что страшнее? Перспектива замерзших навсегда глаз, не видящих ничего, кроме расплывчатого контура моего носа, или моя мама, всевидящая и всеведущая? Вот он, главный человек, который имел власть надо мной и которому, казалось, не надо было видеть, чтобы знать, что я делаю. Моя мама, правительница нашего дома, богиня среди нас. В этот момент мое будущее было определено. Мои глаза должны были застыть, если только не…

Моя всемогущая мать была столь же убедительна для меня, пятилетней девочки, как, вероятно, Дельфийский оракул — для всех тех странников, которые искали у пифии ответы на свои вопросы, в то время как она сидела на треножнике, дыша ядовитыми испарениями из расселины и произнося свои пророчества. Подобно действиям Оракула, не было объяснений того, откуда и как моя мама получает информацию. Она просто ее получала.

В сущности, в каждой культуре были и есть разные пророки, предсказатели и прорицатели — как нелепые, так и божественные, и есть те, кто всматривается в магические кристаллы и предсказывает по чайным листьям. Существуют люди, подобные Иоанну Крестителю, предсказавшему приход Иисуса в Новом Завете. В самом деле, многие из самых значимых пророков сделали одинаковое предсказание о появлении божественной личности.

Перси Джексона, героя книг Рика Риордана, вряд ли можно назвать божественным, но важнейшую роль в серии романов играет предсказание, о котором мы мало что знаем примерно до середины третьей книги — «Проклятия титана»: «Много лет назад Хирону было явлено пророчество о следующем ребенке Большой тройки — Зевса, Посейдона или Аида, — которому исполнится шестнадцать лет. Предполагалось, что тогда этот ребенок примет решение — спасти или навсегда уничтожить богов».

Это, друзья мои, потрясающий пример предсказания! И хотя мы не можем утверждать, что Хирон ни в чем не уступает Иоанну Крестителю или что полукровка Перси, сын Посейдона, обладает божественной природой, более значительный предсказатель предвещает появление важной личности, рожденного от смертной матери и от одного из трех главных богов — Зевса, Посейдона или Аида. К концу третьего романа мы даже не уверены, что Перси — тот самый ребенок из предсказаний Хирона. Это также могла бы быть Талия (если бы она покинула охотниц Артемиды) или, возможно, другой герой, которого Риордан скрывает в следующем томе. На тот момент это не ясно. Когда мы покидаем Перси в конце «Проклятия титана», ему только четырнадцать лет и, если он в самом деле тот самый, мы не узнаем об этом еще два года (и будем надеяться, еще две книги).

Однако мы знаем, что Перси будет играть существенную роль в предстоящей битве. Собственно говоря, Риордан использует предсказания в большей или меньшей степени на протяжении всей серии романов.

* * *

Кто из нас не хотел бы узнать свое будущее? Задумайтесь о Книге Бытия: грехи Евы были скорее результатом искушения и любопытства, нежели исследования. Тайная деятельность гадалок, хиромантов и медиумов существовала всегда.

Но у познания будущего есть и темная сторона. Оно может быть страшным. Но даже если это не так, все-таки знакомство со своим будущим — это очень серьезное и зачастую пугающее дело. Однажды узнав что-то, вы не можете забыть об этом.

Мне кажется вполне уместным, что граница к Лагерю полукровок отмечена деревом. Подобно дереву в Эдеме, дерево, стоящее при входе в лагерь, также символизирует знания. Узнав, кто он такой и что поставлено на карту, Перси понимает, что он не может вернуть свою прежнюю невинность, так же как Адам и Ева не могли вернуть свою.

Не является совпадением и то, что дымка, окружающая Оракула на чердаке Лагеря полукровок, принимает форму змеи: «большой зеленый змей… соскальзывал в рот мумии». Древний Дельфийский оракул, известный как пифия, был назван в честь чудовищного змея, побежденного Аполлоном. Прорицатель — мумия ли это на чердаке или змей-искуситель в Эдеме — часто принимает облик чего-то внушающего страх. Даже в наших известных играх упоминание о предсказаниях принимает зловещий вид. В конце концов, известная треугольная доска Уиджа такой же формы, как голова ядовитой змеи. (Стоит обратить внимание на то, что она «треногая», подобно треножнику, на котором сидит Оракул.)

Основная мысль ясна: знания, особенно те, которые мы получаем из предсказаний, — это нечто весьма и весьма серьезное.

* * *

В цикле романов о Перси Джексоне самые очевидные предсказания исходят от старого заплесневелого Оракула на чердаке. Мы можем предположить, что это прямой потомок одного из настоящих оракулов либо одна из тех самых прорицательниц, сохранившаяся в виде мумии. В Древней Греции Дельфийский оракул был отчасти «медиумом». Это была, как правило, молодая жрица, которая получала информацию от богов, а затем передавала ее жрецу, который, в свою очередь, разделял ее с тем, кто пришел к нему за ответом на свои вопросы. Согласно Гераклиту (около 500 г. до н. э.) в изложении Рона Ледбеттера («Encyclopedia Mythica»), «оракул не скрывал и не показывал всю правду, он только намекал на нее». И действительно, изречение оракула обычно было головоломкой, требовавшей от получателя раскрытия и постижения. Изображенный в романах Риордана Оракул — это далеко не красивая жрица, возвышающаяся на высоком сиденье. Напротив, она выглядит как мумифицированный труп и описана как «старая смерть». Она отнюдь не старается по-матерински утешить и ободрить, но сам ее возраст наделяет ее властью. И она живет прямо в центре Лагеря полукровок.

Интересно, что, согласно легенде, местоположение оракула было известно как Омфал, что буквально означает «пуп Земли». Лагерь полукровок со своей способностью защищать молодых служит — по крайней мере на время — заменой безопасного материнского лона. Он так же безопасен, как кухня моей мамы. Оракул находится в его середине. Прямо там на чердаке. Он и есть пуп Земли.

Именно этот персонаж Риордан вставляет в роман, чтобы получить пророчество для каждого из трех поисков, к которым должны приступить Перси и его друзья. И во всех трех случаях Перси и его друзья-поселенцы используют разные элементы ее предсказаний, чтобы направлять свои поиски.

Первое предсказание Оракул дает самому Перси. Это его поиск.



Ты отправишься на запад и встретишься с богом, который изменил…

Ты найдешь украденное и вернешь его в целости и сохранности…

Ты будешь предан тем, кто называет себя твоим другом…

И в конце концов ты не сможешь спасти самое главное…



И предсказание действительно сбывается, хотя во многом неожиданным образом, особенно слова о предательстве со стороны «того, кто называет тебя другом». Это неотъемлемое свойство предсказаний — они не всегда означают то, что кажется на первый взгляд. Еще в древние времена пифия открыла царю Лидии Крезу самое знаменитое из античных пророчеств. Спросив ее, стоит ли ему воевать с персами, он получил ответ, что, если он это сделает, великая империя будет разрушена. Крез отправился на войну. Но в итоге поражение потерпели не персы. Погибла империя самого Креза.

Предсказания, полученные Перси, также полны загадок. Первые две строчки достаточно легко разгадать, но последние две — более сложные. Внешне они кажутся понятными, однако к концу романа становится ясно, что имелось в виду совсем другое. Самой зловещей кажется последняя строчка. Самое главное для Перси — его мать, и он меньше всего может позволить себе потерять ее. В конце мы видим, что Перси действительно не удалось спасти ее. Она спаслась сама, таинственно уничтожив своего жестокого мужа Гейба: «Она сообщила в полицию о том, что он пропал без вести, но у нее было забавное чувство, что его никогда не найдут».

Как выясняется, не четвертая, а третья строчка содержит в себе больше всего опасности. До последней главы Перси верит в то, что именно Арес является предателем. В конце концов, хвастливый бог принимал вид друга, а затем отвернулся от него. Но в самой последней главе появляется настоящий предатель: это Лука.

Тот факт, что Лука — один из обитателей лагеря, а не один из богов или даже из деревни Перси, делает его еще более угрожающим. И на протяжении всего романа он становится все сильнее и мстительнее.

Поиски в «Море чудовищ» и «Проклятии титана» также продиктованы предсказаниями Оракула. Но хотя Перси и является героем этих приключений, Оракул не дает предсказаний непосредственно ему.

Второе предсказание в «Море чудовищ» адресовано Клариссе, дочери Ареса. Кларисса, так же как и ее отец, — таинственна: наполовину друг, наполовину враг. Сильная, смелая и не выносящая соперников — это идеальные качества для воина и вовсе не идеальные для друга. Но в отличие от предсказания, данного Перси в конце первой книги, Риордан не делится с нами пророчеством Клариссы до самого конца второй книги. Только Кларисса знает, что сказал ей Оракул:



Ты поплывешь на стальном судне с мертвыми воинами,

Найдешь то, что ищешь, и оно будет твоим,

Но разочарование увенчает твою жизнь, как могильный камень,

Ибо не видать тебе успеха без друзей и, одинокая, полетишь ты к дому.



К тому времени, когда Перси обнаруживает предсказание, первые три строчки уже сбылись, поэтому довольно легко выяснить, что они означают. Необходимо только немного поразмыслить, чтобы разгадать значение последней строки: Кларисса должна будет сама забрать на самолете золотое руно в Лагерь полукровок. У группы хватит денег только на один билет.

Как и в «Похитителе молний», предсказание Оракула для «Моря чудовищ» сбылось. Именно потому, что это предсказание было дано не Перси, его опыт с двумя пророчествами позволяет ему поверить в их действенность. Таким образом, Риордан придал надежности предсказаниям. Несмотря на то что значение может быть не ясно в начале, Перси уверен в том, что по ходу поиска истина послания Оракула, несомненно, обнаружится.

К тому времени, когда Перси попадает в третью книгу, значение предсказаний и заключенное в них могущество становится больше, чем когда-либо, что одновременно обнадеживает и пугает. У нас, в мире людей, например, довольно легко не обращать внимания на ежедневный гороскоп. Но если этот гороскоп день за днем в течение долгого времени продолжает подтверждаться, в конце концов мы поверим в неизбежность того, что он нам обещает, — и хорошего и плохого. То же самое случилось и с Перси. По мере развития каждого приключения Перси может видеть, что словам Оракула можно доверять, даже если поначалу не понимаешь, что они значат. Зловещие, сбивающие с толку, странные — но он может быть уверен, что они сбудутся.

В «Проклятии титана» Оракул опять обращается не к Перси. На сей раз предсказание получает Зоя Ночная Тень, самая верная охотница Артемиды.



Пятеро пойдут на запад к богине в цепях,

Один в пустыне обратится в прах,

Погибель Олимпа поведет по следу,

Жители лагеря и охотницы одолеют беды,

С проклятьем титана справится друг,

И один погибнет от отцовских рук.



Как второе пророчество страшнее первого, так и это третье предсказание звучит гораздо более угрожающе, чем второе. По мере взросления Перси задачи, поставленные перед ним, становятся все более трудными.

Во всех трех романах Оракул прав. Предсказания, которые дает мумия, сбываются. И с каждым разом Перси начинает все лучше разбираться в предсказаниях. В первой книге он обнаруживает их загадочный характер: их обличив зачастую обманчиво и скрывает нечто неожиданное. На этом опыте Перси учится не делать поспешных выводов. Предает его в итоге не Арес, а Лука.

Тем не менее к моменту исполнения второго и третьего пророчеств Перси знает главное: предсказания сбываются. А это означает, что пророчество о ребенке одного из Большой тройки — будь то Перси или кто-то другой — тоже исполнится.

* * *

Однако не только предсказания Оракула направляют Перси Джексона. Вспомните, что и в «Море чудовищ», и в «Проклятии титана» предсказания, сказанные мумией на чердаке, предназначались не ему. Тем не менее предсказания были в игре. Только в этих романах они появляются в виде снов. Но разве сны — это то же самое, что предсказания?

Я думаю, что Аполлон Риордана согласился бы со мной: «Если бы не сны, — сказал он, — я бы не знал и половины того, что я знаю о будущем. Они лучше, чем таблоиды Олимпа».

В самом деле, «Море чудовищ» начинается с кошмарного сна Перси, в котором его лучший друг Гроувер, прячась за свадебными платьями, отчаянно пытался спастись от… чего-то.

Позже Риордан использует сон таким образом, что он становится формой общения между Перси и Гроувером. Он называет это «эмпатической связью». Может ли показаться неестественным то, что такие друзья, как Перси и Гроувер, разговаривают друг с другом с помощью снов? Возможно. Но одним из признаков хорошей работы воображения является способность автора связать свой замысел с реальностью. Чтобы вымышленное произведение работало, мы должны быть способны сопереживать главному герою независимо от того, человек он или нет. Любой из нас, кто когда-либо видел пророческий сон, может поверить в то, что то же самое могло случиться и с Перси. Кто из нас не видел во сне, что оказался голым в школьном автобусе? Или что, придя в школу на контрольную, не мог вспомнить ни одного ответа?

Мы можем считать это предостережениями: необходимо встать вовремя, чтобы одеться, и усерднее готовиться к тесту.

Сны Перси о Гроувере — это тоже предостережения: ему нужно добраться туда, иначе он рискует навсегда потерять друга.

Предсказание, данное Оракулом во второй книге, предназначается Клариссе, и оно играет существенную роль в ее путешествии за золотым руном. Перси поможет ей, но его основной поиск заключается в спасении Гроувера. Предсказание для Перси возникает во сне, а не исходит от Оракула.

В «Проклятии титана» предсказание для Перси снова приходит в форме сна. И снова сон о близком друге — Аннабет. Но в отличие от бесхитростной дружбы с Гроувером, его чувства к Аннабет более сложные. В данном случае он не может использовать «эмпатическую связь». Нет, на этот раз Перси приходится самостоятельно разгадывать значение, что он и делает.

Я думаю, важно отметить, что сны Перси не менее загадочны, чем предсказания, исходящие от Оракула. Ему все еще надо учиться толковать их. Однако они дают более личный взгляд на то, как Перси действует, особенно исходя из его отношений с коллегами по лагерю. Сны — исключительно его.

Итак, подводя итоги: Риордан использует Оракула для общественных предсказаний, а сны Перси — для личных. Первые служат для того, чтобы разъяснять большие, мирового масштаба задачи для Перси и его друзей. Вторые позволяют нам узнать Перси на личном уровне. Человек, которому снятся его друзья, который узнает во сне, что его товарищи нуждаются в нем, — это человек, за которого стоит «болеть».

* * *

Но откуда берется преданность Перси? Чтобы ответить на этот вопрос, мы должны вернуться к первому знакомству с ним. И мы выясним, что в некоторой степени Перси всегда был ребенком-предсказателем.

Когда мы впервые встречаем его, мы узнаем, что к двенадцати годам он уже был на испытательном сроке из-за плохого поведения — следствия его неспособности сидеть спокойно, его ГРДВ, и он готов столкнуться с серьезным испытанием на школьной экскурсии. На предыдущих школьных экскурсиях у Перси постоянно что-то случалось. Почему же тогда в этот раз должно было быть иначе? Директор пригрозил ему «исключением из школы, если что-нибудь плохое, стеснительное или даже умеренно курьезное случится в этой поездке». Не нужно быть оракулом, чтобы понять зловещее предзнаменование. Перси обречен на неприятности. Никаких «если», «и», «но». Из-за уверенности Перси, что ему не избежать неприятностей, а неприятностям не избежать встречи с ним, он постоянно становится жертвой так называемого самореализующегося предсказания. Он видит себя источником проблем и поэтому становится им. Проблемы, кажется, любят его.

Его неспособность сосредотачиваться и контролировать ситуацию практически не оставила ему возможности находиться в нормальной школе, и поэтому он записался в Академию Йэнси — «школу для необычных неудачников, которые больше не могут нигде учиться». И сейчас его собираются выгнать и оттуда. Заранее известно, что в школе ему никогда не добиться успеха. Это предсказание.

Мало того, Перси также ребенок малообразованной (хотя и умной и проницательной) женщины, которая замужем за грубым неотесанным мужчиной. Настоящий отец Перси отсутствует в романе. Даже без проблем Перси с ГРДВ ситуация дома не обнадеживает его. Учитывая все это, было бы достаточно легко сделать предсказание насчет судьбы Перси, но там не нашлось бы места колледжу, юридической школе или интересной и хорошо оплачиваемой работе.

Оказывается, предсказания, основанные на таких обстоятельствах, как у Перси, довольно легко сделать и все они включают слово «борьба». С самой первой страницы, хоть там и не присутствуют обитатели Олимпа, мы можем узнать Перси. Мы знаем этот типаж. Мы встречаем его в классах, среди наших соседей, в наших футбольных командах. Даже без особых способностей мы можем предсказать, что предстоит таким, как он, — много тяжелой работы. Таким образом, еще не зная, что он полукровка, Перси уже может предвидеть будущее.

Итак, в мире людей Рик Риордан искусно подготовил Перси к затруднениям, с которыми ему придется столкнуться как полубогу. Сложности, которые автор ставил перед Перси в юном возрасте — его необучаемость и ситуация в семье, — имели целью «закалить Перси» перед затруднениями (а именно — поединками с монстрами), с которыми ему придется столкнуться в каждом поиске.

Самое первое предсказание, которое Оракул дает Перси, озвучено знакомыми ему людьми. Как он рассказывает:



Гейб повернулся ко мне и произнес скрипучим голосом Оракула:

«Ты отправишься на запад и встретишься с богом, который изменил».

Дружок Гейба, сидевший справа, посмотрел на меня и сказал тем же голосом:

«Ты найдешь украденное и вернешь его в целости и сохранности».

Дружок слева бросил две фишки и объявил:

«Ты будешь предан тем, кто называет себя твоим другом».

И Эдди, наш управляющий, изрек самое мрачное пророчество:

«И в конце концов ты не сможешь спасти самое главное».



Внимательный читатель поймет, что Оракул — это не имитация. Во время своих поисков Перси столкнется со многими монстрами, но в этот момент худшие из них — ухмыляющиеся люди за покерным столом под предводительством его отчима Гейба Ульяно.

Аннабет подтверждает это, напоминая Перси: «Монстры живут в реальном мире. Только здесь ты можешь понять, на что годишься».

* * *

Генетика здесь также играет роль. Миллионы больших и маленьких предсказаний находятся в генах каждого. Наша любовь к музыке, науке или искусству, рука, которой мы пишем, то, как мы смеемся или кашляем, наша походка — так много решено еще до нашего рождения. Достаточно сказать, что наша наследственность — это первый фактор, определяющий, кто мы и как сложатся наши жизни. (К вышесказанному — я не унаследовала «третий глаз» своей матери.)

ГРДВ, которое причинило Перси столько проблем в мире людей, оказывается необходимой особенностью для героев. Как объясняет Аннабет: «Из-за ГРДВ ты импульсивен, не можешь сидеть спокойно в классе. Это рефлексы, подходящие для поля сражения. В настоящей битве они помогают тебе выжить. Что касается проблем с вниманием, они от того, Перси, что ты слишком много видишь, а не слишком мало. Твои чувства острее, чем у нормальных смертных».

Благодаря ДНК своего отца Перси получает силу от погружения в воду. Он может дышать под водой и общаться с обитателями подводного мира. Вода — это его друг. С момента его появления на свет из лона матери каждая клетка его тела знала: рожден, чтобы плавать! И на протяжении цикла романов Перси время от времени использует эти возможности, чтобы спастись самому и спасти своих друзей.

* * *

И что касается дружбы, разговор о ней ведет нас к тому, что может оказаться самым грандиозным предсказанием о Перси Джексоне: к его «роковой слабости».

Одним из фирменных знаков греческих историй является представление о том, что каждый герой имеет свой трагический «изъян». Возможно, самый известный из них может быть найден в «Илиаде» Гомера. Ахилл, герой Троянской войны, был самым сильным и смелым воином из всех; его тело могло выдержать любую атаку. Он считал себя неизменным, неуязвимым, бессмертным. Единственным слабым местом на его теле была его пятка, и кто мог знать про это? Конечно, кто-то пустил стрелу прямо ему в пятку и Ахиллу наступил конец. С того дня выражение «ахиллесова пята» стало обозначением нашего слабого места, и предположительно ничто не делает нас слабее, чем роковой недостаток.

Перси узнает о роковых слабостях от Аннабет, когда она рассказывает ему о своей: о высокомерии. «Высокомерие — это крайняя степень гордыни, Перси, — говорит она ему. — Когда ты думаешь, что можешь сделать все лучше, чем другие… чем даже боги».

Но почему роковой недостаток так эффективен в хорошей истории? Греки инстинктивно знали, что самое важное правило, которое не может нарушить писатель, — это «обеспокоить читателя». Когда мы узнаем о слабом месте героя, мы постоянно тревожимся, обнаружат ли его враги его слабость и используют ли они ее против него. Узнав об уязвимом месте героя, мы можем предвидеть — предсказать, — что герой будет вынужден считаться с ним. Недостаток — это то, что создает возможность неудачи. Можно сказать, что герой без слабостей — это меньше, чем человек. Но тут-то и загвоздка. Перси — больше, чем человек. Он — полубог.

В отличие от утверждений Оракула и снов Перси, которые в большей степени исходят из внешних источников, его роковой недостаток исходит изнутри. Мать Аннабет Афина определяет это в разговоре с Перси на горе Олимп: «Твой роковой недостаток — это преданность, Перси. Ты не умеешь смиряться с потерями. Чтобы спасти друга, ты пожертвовал бы миром. Для героя предсказаний это очень-очень опасно».

Пока Перси взрослеет и набирается опыта, он также все чаще и чаще должен выбирать. В конце концов, разве способность выбирать — это не бесспорно человеческое качество? Несмотря на обстоятельства нашего рождения, наши семьи, нашу экономику и наши особенности, люди продолжают преодолевать самые тяжелые ситуации. Перси наполовину бог, но он также наполовину человек, и его преданность друзьям в глубине души человеческая. Окажется ли эта человечность Перси его величайшим достоянием? Или его глубочайшим недостатком?

Также верно то, что величайшая слабость может также быть и величайшей силой. Я не помню, кто сказал это, но тем временем мы можем черпать надежду в том, что хотя все мы, как Перси, в некоторой степени дети предсказаний — касаются ли они наших генов, обстоятельств нашей жизни или наблюдающих за нами богов и богинь (известных также как родители, дедушки и бабушки, учителя — а возможно, и высшие силы), — мы можем сделать свой выбор. Мы можем давать отпор монстрам на своем пути. Мы можем принять все, что приготовила нам судьба и использовать это для большего блага. Неважно, какая у нас родословная: мы все равно можем быть героями.

Мы можем разморозить свои глаза и обратить внимание на что-то, кроме кончика собственного носа.

* * *

Кэти Аппельт — автор более чем тридцати книг для детей и молодежи. Ее первый роман «Внизу» издан в мае 2008 года. Она живет в Колледж-Стэйшн в Техасе со своим мужем Кеном и четырьмя милыми котами. У нее нет ни Оракула на чердаке, ни доски Уиджа. Но на всякий случай она каждое утро читает свой гороскоп.

Язык души

Почему монстры кажутся нам страшными? Страшнее всего те, в которых мы верим; те, в реальности которых не сомневаемся. Конечно, можно сказать, что это всего лишь сказки. Но где-то в глубине души мы верим в них. Они пробуждают наши изначальные страхи, заставляют вспомнить наши детские кошмары. Софи Мэйсон приглашает нас в путешествие по миру подсознания, где находится больше чудовищ, чем мог бы вместить Тартар. Софи Мэйсон
Когда мне было около девяти лет, мне несколько раз снился один и тот же страшный сон. Он был довольно прост: единственное, что я видела, — лицо, которое сначала было маленьким и далеким, а потом становилось все больше и больше, пока не оказывалось прямо надо мной. Я не видела тела, только лицо. И это было лицо чудовища: очень бледное, с большими широко раскрытыми глазами, очень тусклыми, практически белыми; губы были тонкие и тоже бледные, а когда открывался рот, были видны длинные желтые зубы, концы которых покрывало что-то красное. Всклокоченные волосы, которые, казалось, двигались на незримом ветру, обвивали лицо так, как будто по ним пробегал электрический ток или как будто каждый волосок был живым и жутко извивался. Я всегда просыпалась в тот момент, когда рот широко открывался и издавал жуткий крик; и просыпалась тоже с отчаянным воплем.

Мама прибегала ко мне, но я так боялась этого сна, что ничего не решалась ей рассказать. И я думала, что если я ничего не буду говорить, то забуду об этом ужасном сне, и он оставит меня. И пока мама не уговорила меня рассказать ей этот сон, он приснился еще три раза. Наконец, заикаясь на каждом слове, я рассказала его, но после этого меня внезапно посетила ужасная мысль. А что если, описав это лицо маме, я выгнала его из своих снов и теперь оно воплотится в реальность? А может быть, теперь я его никогда не смогу забыть, потому что закрепила его словами и сделала почти вещественным? Я думала, мама скажет, чтобы я не боялась, что это был лишь кошмар, что все было не по-настоящему; думала, она не поймет, каково это — стоять во сне, замерев от страха, в то время как чудовище подходит все ближе и ближе, а ты не можешь ни двинуться, ни крикнуть, вообще ничего. Только проснуться, а потом лежать в постели и не сметь закрыть глаза, чтобы чудовище не появилось снова.

Вместо этого мама сказала мне:

— Это чудовище напомнило тебе что-нибудь?

— Что-нибудь настоящее? — прошептала я.

— Настоящее или вымышленное.

Я задумалась над этим. Я любила читать и слушать всякие истории и уже пробовала сочинять их самостоятельно. Я очень рано научилась читать и проводила много времени за книгой. Больше всего мне нравились сказки, легенды и мифы. Лицо чудовища могло принадлежать злой ведьме из сказки «Гензель и Гретель». Или чудовищу, которое убил король Артур. Но, подумав как следует, я поняла, что именно оно мне напоминало. За несколько месяцев до того мне подарили удивительную книгу под названием «Рассказы о греческих героях», написанную Роджером Ланселином Грином.

В книге рассказывалось о Геркулесе, Тесее, Ясоне, Персее и других героях, об их приключениях и о монстрах, с которыми они боролись. Мне очень нравилась эта книга, и я прочитала ее несколько раз. А особенно мне нравилась история Персея, наполненная волшебством и сказочной атмосферой: там говорилось о том, как было предсказано рождение Персея, как отец его матери Данаи запер ее в каменной башне и как Зевс пролился к ней золотым дождем, как мать и ребенок были выброшены в море на верную гибель и спасены рыбаком, как Персей вырос и возмужал, как ему были посланы волшебные дары богов и нимф, как он спас Андромеду от дракона и многое другое.

Я подумала и сказала маме:

— Я думаю, что голова была похожа на Медузу. — Медуза была самая страшная из всех сестер горгон, со змеями вместо волос и холодным взглядом, который на месте превращал в камень любого, кто смотрел ей в лицо. — Но в моем сне она была настоящая.

— Ну конечно, — сказала мама. — Она была настоящей и для Персея. Что же он сделал, чтобы победить ее?

— Он воспользовался щитом, гладким, как зеркало, который дала ему Афина, чтобы не смотреть ей в глаза и не превратиться в камень. Потом он отрубил ей голову, — быстро сказала я.

— Тогда, — улыбаясь, сказала мама, — ты знаешь, что делать. Не бойся. Подумай о том, как ты поднимаешь свой щит и замахиваешься мечом, и тогда эта Медуза больше не сможет причинить тебе вреда.

Мне должно это присниться? — подумала я озадаченно. Неужели мне нужно попытаться заставить себя победить во сне Медузу? Я не думаю, что с этим справлюсь. Я пыталась сделать так, чтобы мне больше не снилось лицо Медузы, но ничего не получилось. Я очень хотела, чтобы каждую ночь мне снились только хорошие сны, но этого не происходит. Но если бы я сказала, что не могу этого сделать, то, наверное, мама забрала бы мою любимую книгу, решив, что из-за нее меня мучают кошмары. Я не хотела этого, поэтому ответила:

— Хорошо, — как будто я знала, что делать.

Следующей ночью я лежала в постели и думала об этом. Я пыталась представить, как держу щит, гладкий как зеркало, прямо перед этим ужасным лицом. Я хотела, чтобы мне это приснилось. Но это казалось глупостью. Я не была Персеем, у меня не было ни щита, ни шапки-невидимки, ни волшебных башмаков, хоть я обо всем этом и мечтала. А что делали бы вы, не будучи античным героем, если бы вам не давало покоя страшное лицо, превращающее вас во сне в камень?

И вдруг я подумала: «Ну конечно! Нужно воспользоваться обычным зеркалом». Не тем, конечно, которое висит в ванне и которое невозможно снять со стены, а совсем маленьким зеркальцем, которое стоит у мамы на туалетном столике. Я представила, как беру это зеркало и держу прямо перед собой. Оно не казалось мощным оружием в борьбе с чудовищем, но пришлось обходиться тем, что было. И что же там происходило дальше? Персей отрубил голову горгоны мощнейшим орудием в мире, алмазным серпом, который подарил ему бог Гермес. У меня ничего даже отдаленно похожего не было. У моего младшего брата был игрушечный пластмассовый меч, но очень маленький. Совсем не то оружие, которое хотелось бы использовать против древнего монстра. Абсолютно не подходит…

И с этими мыслями я заснула. Я даже не заметила, как это произошло, и проснулась уже утром. Этой ночью лицо мне не приснилось. Я не помнила, что видела во сне. А когда оно мне снилось, я этого не забывала. Его просто не было. И мне не пришлось бороться с ним ни зеркалом, ни игрушечным мечом, ни голыми руками.

Это лицо не появилось и следующей ночью. Оно вообще перестало мне сниться. Я так и не забыла этот сон, но он больше не повторился. Время от времени мне снились другие страшные сны, но также было и много хороших. (Мне до сих пор снится много ярких снов, некоторые из которых попали в мои книги и вдохновили на написание историй.) Я продолжала читать «Истории греческих героев», и каждый раз у меня по спине бегали мурашки, когда я доходила до истории с Медузой. Но этот страх был неоднозначен: он переплетался с удовольствием. А удовольствие было от того, что я сделала то же, что и Персей: победила монстра. Мне не пришлось с ним бороться буквально, используя настоящее оружие. Но я знаю точно, что это не совпадение. Чудовище перестало приходить ко мне во сне, когда мамины вопросы помогли мне узнать его, и я стала придумывать, как его победить. И именно из-за этого чудовище потеряло силу и не могло уже меня пугать. Оно исчезло и больше никогда не появлялось.

Но воспоминания об этом сне все еще сохранились в глубине моей души. Много лет спустя, став писательницей, я смотрела старый и очень страшный фильм «Прикосновение Медузы» (с Ричардом Бартоном в главной роли). Там рассказывалось о парне, у которого были глаза, как у горгоны, и он мог останавливать сердца людей и делать так, чтобы самолеты падали с неба, как камни. И тогда я вспомнила свой сон про Медузу. Хотя это лицо больше никогда и не снилось мне, я все еще четко помнила его. К этому времени я уже повзрослела, и жизнь научила меня тому, что в реальном мире не меньше разных чудовищ, чем во снах и в книгах. Я знала, что некоторые из них с первого взгляда не кажутся такими страшными, как Медуза, а у некоторых бывают даже очень дружелюбные лица. Я поняла, что настоящие чудовища живут в человеческих сердцах и иногда заставляют людей совершать самые ужасные поступки и делать такие вещи, которые превращают в камень, если думать о них слишком долго. Но монстры могут тоже быть достойны сожаления — как Медуза, превращенная богами в ненасытного, наполненного ненавистью, мстительного монстра из-за того, что она осмелилась полюбить того, кого не должна была любить. Часто в обществе, чтобы указать на человека с проблемами, мы употребляем слово «психопат». Это слово происходит из двух греческих слов: «psyche», что в переводе означает «душа», и «pathos» — страдание или болезнь. Поэтому буквально «психопат» — это «душевнобольной», и это слово вполне подходит для описания Медузы и ей подобных.

Я поняла, что удивительный мир сказок, легенд и мифов, где боги, герои, монстры, феи и ведьмы существуют бок о бок в заколдованном и страшном пространстве, — это не просто истории о приключениях и волшебстве. И даже не о чудовищах и борьбе с ними. Эти истории могут многое нам рассказать о мире смертных людей, их страданий и величия и даже о нас самих. Эти истории говорят языком человеческого сердца — языком храбрости и ужаса, радости и боли, языком, который все еще очень важен. Старые истории рассказывают нам о нас самих: на что мы способны, что могли бы сделать. Мы можем не знать точно, что означает быть древним героем, побеждающим сверхъестественное чудовище, но мы все знаем, что значит бояться бед и опасностей. И мы надеемся, что, преодолев все препятствия, мы наберемся храбрости и будем делать то, что должны. Не обязательно быть принцессой, которую отец-деспот запирает в башне, как мать Персея Данаю. Но мы все знаем молодых людей, которые оказываются в похожих ситуациях в нашем мире.

Я сама пишу фэнтези. Это жанр, который является наследником мифа и сказки. Я чувствую, что он говорит языком сердца. В фэнтези есть реализм души, именно тот вид реализма, где герой может победить зловещего монстра с помощью ума и храбрости, не прибегая к помощи зеркала и меча, а также может многое узнать о себе, пока будет бороться со злыми силами.

* * *

Я никогда не забывала «Истории греческих героев» и часто интересовалась, почему никто, включая меня, никогда не использовал греческие мифы как основу для написания романов фэнтези. Мы брали за основу кельтские и норвежские мифы, рыцарские легенды о короле Артуре и многие другие, время от времени привлекая русские, китайские и японские. Но почему-то не греческие. А ведь они лежат у основания многих сюжетов, популярных в западной цивилизации. Однажды я подумала: если я буду писать что-либо основанное на греческом мифе, то я выберу историю о Персее. В этом мифе есть те элементы, которые могут сделать историю по-настоящему интересной. Персей не обладал чрезвычайной силой, как, например, Геркулес. Он не охотился за богатыми, как это делал Ясон, и не предавал женщин, которые ему помогали. И кроме того, именно он победил Медузу; из-за моего сна я всегда чувствовала с ним связь. А также кроме серпа Гермеса и щита Афины у него были магические подарки нимф: сапоги-скороходы и шапка-невидимка. Я подумала, что можно было бы написать великолепную обновленную версию его приключений. Возможно, размышляла я, однажды я этим займусь. Но я представляла себе это очень неясно. Всегда находилась какая-нибудь другая книга или история, которую нужно было написать в первую очередь.

Представьте себе мой восторг и смятение, когда я впервые взяла в руки роман Рика Риордана «Похититель молний»! Но радость быстро победила ужас. После короткого замешательства (проклятье, этот парень опередил меня с идеей модернизированного Персея!) я полностью погрузилась в прочтение истории, автору которой удалось сохранить свирепую мощь и очарование волшебства, присущие греческому оригиналу, сумев при этом перенести действие в двадцать первый век. История Риордана заставляет нас поверить в Персея и его товарищей-полукровок, отпрысков богов и людей, а также в мир, где Олимп находится на шестисотом этаже Эмпайр-стейт-билдинг. В этом мире бог войны Арес — красноглазый байкер, Дельфийский оракул — превращенный в мумию-хиппи Вудстока, похожему на Гитлера богу Аиду служит армия скелетов, а мать всех монстров Ехидна вспыхивает гневом при упоминании смешного животного, которое носит ее имя (особенно забавно это читать нам, австралийцам!). Это мир, в котором милая на вид пожилая женщина, хозяйка магазинчика, наполненного каменными статуями с испуганным выражением лиц, оказывается ужасной Медузой. Страшная и смертельно опасная, но в то же время достойная сожаления…

Какая прекрасная задумка! Вот потеха! Какую восхитительную смесь юмора и приключений, страха и трагедии мы наблюдаем на этих страницах, когда Перси, Аннабет и их друзья борются с множеством чудовищных врагов, чтобы попытаться предотвратить войну между богами — войну, которая сотрясет мир до основания! Читая это, я как будто вернулась в свое детство, в мир, где все было возможно, где боги и монстры могли принимать любой облик и появляться не только во снах, но и в жизни. Но одновременно я читала эту книгу с точки зрения взрослого человека и писателя, и она произвела на меня большое впечатление. Автор не просто очень умело и грамотно использует греческие мифы в чудесной приключенческой книге для детей. Он пытается узнать, что же движет героями, понять их горести и несчастья. Особенно это касается Перси в его стараниях быть храбрым и понять этот изменчивый мир, который внезапно стал загадочным и опасным. Также автор успешно передвигает место обитания богов, героев и монстров. Как объясняет Перси (в пятой главе «Похитителя молний») прикованный к инвалидной коляске кентавр и наставник Хирон:



Боги перемещаются вместе с сердцем западного мира… С тем, что вы называете «западной цивилизацией». Ты думаешь, это абстрактное понятие? Нет, это живая сила. Коллективное сознание, которое ярко пылает на протяжении тысяч лет. Боги — часть этого. Можно даже сказать, что они — его источник или, по крайней мере, так тесно связаны с ним, что не могут стереться из памяти, пока не будет уничтожена вся западная цивилизация.



Он говорит Перси, что эта сила зародилась в Греции и потом продвигалась в Рим, Германию, Испанию, Францию, Англию, — где пламя западной цивилизации горело ярче всего, там были и боги. А сейчас они в родной стране Перси, в Америке:



Нравится тебе это или нет — кстати, поверь, многие не были в таком уж восторге от Рима, — сердце огня ныне в Америке. Это великая западная держава. Поэтому и Олимп здесь. И мы тоже.



За год или два до «Похитителя молний» я прочитала роман Нила Гаймана «Американские боги» (для взрослых), в котором автор представляет США местом, где боги со всего мира, завезенные множеством иммигрантов, пытаются каждый удержать свою нишу и прижиться там, где их почти никто не замечает. Они с трудом сводят концы с концами, совершают мошенничества и встревают во всякие истории. Особенно этим заняты такие боги-обманщики, как норвежский бог Локи и западноафриканский бог Ананси. Эта удивительная и яркая картина странного, но абсолютно правдоподобного мира вспомнилась мне при чтении «Перси Джексона». Серия книг о Перси Джексоне предназначена скорее для детей, чем взрослых, но в то же время эти книги так интересны и необычны, что их с удовольствием может читать любой. В книге делается акцент на идее, что Америка является новым домом богов, местом, где происходят важные и изменяющие мир битвы. Читатели других национальностей могли бы это оспорить, но история Риордана захватывает так стремительно и живо, что вы абсолютно не обидитесь на это заявление. Вы на самом деле проникаетесь идеей. У вас появляется чувство, что вся современная Америка была полностью (и успешно) переосмыслена и стала домом мифов, где может случиться все что угодно. В комедии В. Шекспира «Сон в летнюю ночь» один из героев (кстати, названный Тесеем в честь одного из греческих героев) говорит о заколдованном мире мифов, легенд и сказок, о мире, в котором «ему дали жилище и имя». То же самое сделал Риордан, переместив место проведения основных событий в Америку: просто дал новое жилище богам. И это отлично сработало.

И конечно же, если родина Перси — новый дом богов, то это и новая обитель чудовищ. Как и боги, монстры явились в другом обличии, не такими, как в оригинальных мифах. Они тоже шли в ногу со временем. Они нападают на Перси со всех сторон, и он должен научиться бороться с ними, равно как и осознать, что он полубог. И в борьбе с монстрами, и в столкновении с Аидом он учится еще одной важной вещи: смерть — не главный враг. Настоящий его неприятель — то существо, которое таится в бездне и стремится вновь восстать — вековечное зло, титан Кронос, само всепожирающее Время. Он и есть самый страшный и могущественный монстр, уничтожающий все на своем пути.

Я вспоминаю себя девочкой, просыпавшейся по ночам в страхе оттого, что мне снилась горгона Медуза. И я уверена, что этой девочке понравилась бы книга о Перси Джексоне. Она носила бы ее всегда с собой, как носила «Истории греческих героев». Она мечтала бы попасть в мир Перси (возможно, примеряя на себя роль Аннабет) и опробовала бы все волшебные подарки в своем воображении. Ей было бы интересно, хватит ли ей храбрости, чтобы бороться с чудовищем. Возможно, ей бы даже снилась страшная старуха Медуза в своем магазинчике, заполненном статуями.

Написав серию этих книг, Рик Риордан сделал нечто выдающееся. Он стал хранителем огня, человеком, умеющем писать на языке души. Он борется со Временем и исчезновением из памяти старинных историй и традиций, оживляя древнейшие легенды Запада. И он делает это так, чтобы новое поколение никогда их не забыло.

* * *

Софи Мэйсон родилась в Джакарте (Индонезия), в семье французов, а в возрасте пяти лет приехала в Австралию и все детство жила попеременно то в Австралии, то во Франции. Она написала много романов для детей, подростков и взрослых, ее книги публиковались в разных странах. Последнее ее издание в США — приключенческий роман «Снег, огонь и меч» (2006), действие которого разворачивается в волшебном мире, созданном по подобию современной Индонезии. Только что вышла в свет книга приключений «Привидение Махараджи». Действие книги происходит в заколдованной версии современной Индии.

МИФОЛОГИЧЕСКИМ СЛОВАРЬ

Найджел Роджерс

А



АИД



Бог подземного мира, а также и его царство, где он повелевал душами мертвых. Аид был сыном Реи и Кроноса и сражался с титанами на стороне своих братьев Зевса и Посейдона, но не обладал и толикой их божественного величия. Он вызывал лишь страх, и живые неохотно произносили его имя. Чтобы найти жену, ему пришлось похитить Персефону, прекрасную дочь Деметры, которую он держал в плену под землей половину каждого года. Аид редко показывался за пределами своих владений; впрочем, у него была шапка-невидимка из волчьего меха. В недрах земли он копил сокровища (одно из его имен — Плутон — значило «богатство»): клады и полезные ископаемые. Именно в царство Аида, в подземный мир, где духи мертвых беспокойно носились, словно летучие мыши, отправлялось большинство умерших греков. Это было мрачное место, опоясанное рекой Стикс, через которую лодочник Харон переправлял умерших, охраняемое Кербером — отвратительным многоглавым сторожевым псом. В Аиде критский царь Минос и его брат Радамант, легендарные мудрецы, вершили суд над мертвыми. В то время как немногие счастливцы обретали блаженство в Элизиуме, великих грешников ждала страшная участь: заточение в Тартаре, нижней части Аида.

(См. Геракл, Гермес, Деметра, Зевс, Кронос, Лета, Минос, Олимп, Орфей, Персефона, Посейдон, Стикс, Тесей, титаны, шлем-невидимка)



АМАЗОНКИ



Женщины-воины. В то время как реальные женщины Греции жили взаперти, не имея права даже голосовать, не то что сражаться, одна мифическая раса отвергла господство мужчин: амазонки. Вероятно, их название происходит от слова amazona, т. е. «безгрудая», — рассказывали, что они отрезали себе правую грудь, чтобы лучше стрелять, но в греческом искусстве их всегда изображали с нормальной грудью. Амазонки жили в Понте (северное побережье современной Турции) и других далеких, овеянных легендами землях Причерноморья. Там они образовывали общества, где женщины правили, а мужчины работали по дому или вовсе изгонялись. В первую очередь амазонки воевали, захватывали большие территории и даже основывали города — например, Эфес (на Эгейском побережье современной Турции). Тесей, сопровождая Геракла в одном из путешествий, взял в плен Антиопу, царицу амазонок, и привел ее домой в Афины. В отместку амазонки захватили Грецию и были остановлены лишь у афинских стен. Во время Троянской войны царица амазонок Пентесилея доблестно сражалась на стороне Трои, пока не была убита Ахиллом. Удивительно, но Ахилл ее оплакивал. Позже по преданию Александр Македонский полюбил царицу амазонок, которую встретил в Центральной Азии.

(См. Тесей)



АНДРОМЕДА



Легендарная царевна, дочь царя Эфиопии Кефея и Кассиопеи. Андромеда необдуманно хвалилась, что она прекраснее нереид, и разгневанные водяные нимфы пожаловались богу моря Посейдону, который наслал на страну потоп и страшное чудовище. Чтобы умилостивить грозного бога, Андромеду приковали к скале как жертвоприношение чудовищу. Но Персей, герой, недавно убивший отвратительную горгону Медузу, увидел Андромеду и влюбился в нее. Он убил чудовище и женился на Андромеде, и их сын (тоже Персей) стал предком персов. Кефей, Кассиопея, Андромеда и Персей позже стали небесными созвездиями.

(См. Персей)



АПОЛЛОН



Бог музыки, поэзии, медицины, света и науки и для многих самое известное греческое божество. Аполлон и его сестра-близнец Артемида родились на острове Делос. Его отцом был царь богов Зевс, а матерью — титанида Лето. Маленького бога вскормили не молоком, а нектаром и амброзией, что дало ему силы убить змея Пифона, досаждавшего его матери. Он назвал место своей победы «Дельфы», и там появился его оракул, самый прославленный в Греции. Каждую зиму Аполлон отправлялся далеко на север, в страну таинственных гипербореев, на колеснице, запряженной белыми лебедями, и возвращался с наступлением весны. Он прекрасно владел лирой, основным греческим музыкальным инструментом, и луком. На горе Парнас близ Дельф у него был свой двор, где он играл на лире в окружении девяти муз. Рассерженный Аполлон мог быть опасен. Сатир Марсий неосмотрительно вызвал его на музыкальное состязание; Аполлон победил и велел содрать с Марсия кожу заживо. Он повелевал не только лекарствами, но и болезнями и мог в наказание наслать эпидемию. Но в целом Аполлон был добрый бог, почитаемый людьми и другими олимпийцами. Изображаемый всегда в виде безмятежно прекрасного безбородого юноши, Аполлон имел многочисленные романы, часто с несчастливым исходом. Наиболее известна история его любви к нимфе Дафне. Аполлон страстно и безуспешно ее преследовал, и она обратилась за помощью к своему отцу, речному богу Пенею, который превратил ее в лавр, когда влюбленный бог уже настиг ее. Еще Аполлон любил царевну Корониду. Обнаружив, что она его покинула, он выпустил в нее стрелу и раскаялся слишком поздно, чтобы спасти девушку. Однако их сына Асклепия спас кентавр Хирон, и мальчик со временем стал богом врачевания. Аполлон влюблялся и в спартанского царевича Гиацинта (Гиакинфа), которого учил метать диск. Когда летящий диск убил Гиацинта, из его крови вырос первый цветок с таким же именем. Иногда Аполлона отождествляли с Гелиосом, богом солнца, хотя на самом деле это были разные божества.

(См. Артемида, Дельфы, Геката, Гелиос, Геракл, Гермес, Зевс, лавр, нимфы, Олимп, оракулы, Орфей, Пифон)



АРАХНА



Дочь лидийского красильщика, которая легкомысленно вызвала богиню Афину состязаться в искусстве ткачества. На вытканном ею гобелене была изображена сцена состязания Афины с Посейдоном, причем так живо, что богиня в ревнивой ярости уничтожила работу Арахны, а саму ткачиху превратила в паука, обреченного ткать до конца дней своих. От имени Арахны происходят термины «арахниды» (паукообразные) и «арахнофобия» (боязнь пауков).



АРЕС



Бог войны. За раздражительность и жестокость его не любили и боги и смертные. Принадлежал к «олимпийской царствующей фамилии», однако родители, Зевс и Гера, не питали к нему нежности. Его любила лишь Афродита, которой наскучил муж-кузнец Гефест, и то недолго. Обычно он проводил время, витая над полем битвы со своими спутниками, второстепенными божествами Деймосом («страх») и Фобосом («ужас»), и убивая, кого захочется. Но Арес не был непобедим: ему недоставало не только обаяния, но и ума. Его часто обводила вокруг пальца Афина, и даже полубог Геракл порой одерживал над ним победу. Мужчины поклонялись Аресу лишь в Фивах, скучном военизированном городе.



АРИАДНА



Дочь критского царя Миноса и царицы Пасифаи. Ариадна влюбилась в Тесея из Афин, приплывшего на Крит в числе предназначенных Минотавру в жертву юношей и девушек, и дала ему нить, чтобы он нашел обратную дорогу из лабиринта, в котором держали Минотавра. Когда Тесей убил чудовище, они с Ариадной вместе бежали с Крита. Однако Тесей по причинам, которые до сих пор вызывают споры, покинул Ариадну на острове Наксос. Там ее спас бог Дионис и женился на ней. По происхождению Ариадна, видимо, была минойской богиней, связанной с культом Великой Матери.

(См. Дионис, Минотавр, Тесей)



АРТЕМИДА



Дочь Зевса и Лето, сестра-близнец Аполлона. В одной из ипостасей — целомудренная охотница, стройная, сильная, в короткой одежде (греческие женщины обычно носили длинные одежды). Защитница детенышей диких животных, она бродила по лесам с луком в сопровождении нимф, как и она, давших обет безбрачия. (Эти двадцать неясно очерченных персонажей, бессмертных, но не обладавших значительной силой, были безымянны, за исключением Каллисто. Каллисто, дочь Ликаона, соблазнил Зевс, приняв облик самой богини. Когда Артемида узнала об этом, она застрелила несчастную Каллисто.) Когда охотник Актеон случайно увидел обнаженную купающуюся Артемиду, она в гневе превратила его в оленя, которого растерзали его собственные собаки. Артемиду часто изображали с молодой луной и иногда отождествляли с Селеной, богиней луны из поколения титанов, или даже Гекатой, страшной повелительницей тьмы. В образе Селены она полюбила прекрасного юношу Эндимиона, которого Зевс погрузил в вечный сон, чтобы сохранить его красоту. Артемиду также почитали как Великую Богиню, архаичное многогрудое божество, в огромном храме в Эфесе (Малая Азия). Это тот самый храм Дианы, который позже был осужден апостолом Павлом; Диана — латинское имя Артемиды.

(См. Аполлон, Геката, Зевс, нимфы)



АСФОДЕЛЕВЫЕ ЛУГА см. ПОЛЯ АСФОДЕЛЕЙ



АТЛАС (АТЛАНТ)

Титан, наказанный Зевсом за участие в «революции титанов»: он обречен вечно стоять на западной оконечности мира и поддерживать плечами небесный свод. Лишь однажды у него была передышка: Геракл, отправившийся за золотыми яблоками Гесперид, согласился временно взять на себя неподъемную ношу, если Атлас принесет яблоки. Когда это было исполнено, Геракл, разумеется, вернул титану его тяжкое бремя. Атлас был отцом Калипсо и Плеяд, обращенных в созвездие. В честь него названы Атласские горы в Марокко — наиболее удаленной на запад стране из тех, которые знали греки.

(См. Геспериды, Калипсо, титаны)



АФИНА



Богиня мудрости. Афина родилась уже взрослой из головы Зевса. В отличие от большинства богов, Афина совершенно не интересовалась сексом, и ее часто называли Парфенос (девственница). Однако же она была обижена, когда троянский царевич Парис присудил первенство по красоте не ей, а Афродите. В последовавшей за этим Троянской войне Афина была на стороне греков, особенно хитроумного героя Одиссея, которому помогала в его долгих странствиях на пути домой. Афина была богиней — покровительницей Афин, особенно местных ремесленников, и ее храм Парфенон, совершеннейший из греческих храмов, все еще возвышается над городом. Она завоевала любовь афинян, подарив им оливковое дерево, которое они предпочли источнику — дару Посейдона. Ее также величали Промахос (защитница, воительница), поскольку это была воинственная богиня, которую неизменно изображали в шлеме, с копьем и щитом. Она щеголяла страшной эгидой змееволосой Медузы, убитой ее любимцем Персеем, и часто изображалась со змеей, свернувшейся у ног, и совой, символом мудрости, на плече.

(См. Арахна, Арес, Афродита, Геракл, Зевс, Медуза, Немейский лев, Пегас, Персей, Посейдон, Фурии, эгида, Эрида)



АФРОДИТА



Богиня любви и самое прекрасное из олимпийских божеств. По всему Средиземноморью поклонялись Афродите во многих образах. Ей приносили в жертву голубей и часто изображали ее в сопровождении Эрота, лукавого бога любовной страсти. Однако рождение Афродиты сопровождалось весьма неприятными обстоятельствами. Бог Кронос, подстрекаемый своей матерью Геей, кастрировал своего отца Урана и бросил отрубленные гениталии в море. Из образовавшейся пены поднялась Афродита, «пеннорожденная». Зефир, западный ветер, вынес ее на берег Кипра, где ее одели и украсили драгоценностями Оры, богини времен года. Невыразимо прелестная, она водворила на Олимпе любовный хаос: все боги были от нее без ума. Зевс выдал ее замуж за Гефеста, бога кузнечного ремесла, но это оказался брак не из тех, которые заключают на небесах. Афродите скоро наскучил ее хромой (и уродливый) супруг, и она завела роман с Аресом, богом войны. Когда Гефесту стало об этом известно, он набросил на спящих любовников металлическую сеть, которая приковала их к кровати, а остальные боги смотрели и смеялись. У Афродиты были романы и с другими богами (например, с Гермесом), и со смертными мужчинами, среди которых был троянский царевич Анхис (отец ее сына Энея). Красота Афродиты очаровала другого троянского царевича, Париса, когда его призвали рассудить, кто прекраснее: Афина, Гера или Афродита. Парис избрал богиню любви. В награду ему была дарована необыкновенная сексуальная привлекательность, благодаря которой его полюбила Елена, красивейшая из смертных женщин. К несчастью, Елена была уже замужем за Менелаем, царем Спарты. Она сбежала с Парисом, и в итоге началась Троянская война.

(См. Арес, Афина, Гера, Гефест, нереиды, Уран, Эней, Эрида, Ясон)



Г



ГАНИМЕД



Сын царя Троса из Фригии (ныне — западная Турция). Зевс, царь богов, был настолько очарован этим прекрасным мальчиком, что спустился на землю в облике орла, своей священной птицы, и унес Ганимеда на Олимп, где сделал его виночерпием богов на их вечных пирах. В утешение царю Тросу были подарены прекрасные кони.

(См. Олимп)



ГАРПИИ



Три устрашающих существа наполовину человеческого облика, с чешуйчатыми крыльями, острыми кривыми когтями и длинными развевающимися волосами. Дочери чудовища Тифона. Летали быстрее любой птицы и спускались, словно стервятники, с резкими криками, чтобы красть еду на пирах и портить празднества. Однажды напали на Ясона и аргонавтов.

(См. Ясон)



ГЕКАТА



Богиня луны и ночи. Геката могла быть и страшной и милостивой, и ее три ипостаси, запечатленные в трехглавых изваяниях, изображали три фазы луны: растущую, полную и убывающую. Дочь Астерии, богини звезд и сестры Лето, Геката была двоюродной сестрой Аполлона и Артемиды и почиталась за это, но так и не вошла в число официальных олимпийских божеств. Напротив, ей часто поклонялись за городом, на перекрестках и кладбищах, принося в жертву коз и рыбу (обычным приношением богу или богине были быки, овцы и цыплята, козы и рыба выглядели чем-то из ряда вон выходящим). Гекату иногда изображали как пьющую кровь змееволосую колдунью в сопровождении адских псов, и в этом образе ее связывали с самоубийствами и другими видами насильственной смерти. Олимпиада, мать Александра Македонского, приносила жертвы Гекате, которая надолго осталась адской богиней: ее призывают три ведьмы в пьесе Шекспира «Макбет» (1605).

(См. Артемида)



ГЕЛИОС



Бог солнца, позже отождествленный с Аполлоном, повелитель света и разума. Гелиоса особенно почитали на острове Родос, где у входа в гавань стояла его огромная статуя, Колосс Родосский (одно из Семи чудес света). По легенде, она была такой высокой, что корабли проплывали между ее ног. Каждый день Гелиос вставал на востоке и в колеснице, запряженной восемью крылатыми конями, пересекал небеса и погружался в океан на западе. Потом он каждую ночь возвращался на восток в барке (разновидность парусного судна). Однажды сын Гелиоса Фаэтон упросил отца позволить ему самому управлять колесницей. Но он не справился с огненными конями, которые пролетели так близко к солнцу, что колесница загорелась. В конце концов Зевсу пришлось убить Фаэтона молнией, после чего Гелиос снова принял управление колесницей.

(См. Аполлон, Медея, Селена, Цирцея)



ГЕРА



Богиня брака и материнства, мать Ареса и Гефеста, сестра и одновременно жена царя богов Зевса. Гера, царица Олимпа, отличалась более величием, нежели красотой. Это заставляло известного своими полигамными наклонностями Зевса преследовать других женщин, смертных и богинь, что провоцировало порой смертоносную ревность Геры и громкие ссоры супругов. Однажды Зевс, вспылив, подвесил жену на вершине Олимпа вниз головой, хотя обычно Гера была более чем в состоянии противостоять любому из олимпийских божеств. Она с серьезными последствиями вмешалась в Троянскую войну на стороне греков, поскольку троянский царевич Парис предпочел ей Афродиту как более красивую. Тройная корона Геры выдает ее связь с догреческой азиатской Великой Богиней — каждая часть короны символизирует определенную стадию жизни женщины: дева, мать, старуха. Геру часто сопровождал павлин — еще один атрибут Великой Богини.

(См. Афродита, Арес, Геракл, Геспериды, Гефест, Дионис, Зевс, Ирида, Кронос, Эрида, Ясон)



ГЕРАКЛ



Известнейший из греческих героев. У Геракла был божественный отец, царь богов Зевс, и смертная мать, царевна Алкмена. Его подвиги вдохновляли великих людей древности — например, Александра Македонского, — но жизни Геракла сложно позавидовать, хоть ему и помогала богиня Афина. Геракла с рождения донимала Гера, сильно недолюбливавшая детей Зевса от многочисленных любовниц. Она послала двух змей убить его в колыбели, но сильный малыш с легкостью их задушил. Позже в насланном Герой безумии он убил свою жену Мегару и всю семью. Чтобы искупить это страшное преступление, Аполлон повелел Гераклу совершить двенадцать подвигов на благо человечества. Обычно среди этих деяний, непосильных для обычного человека, называли следующие.

1. Убийство Немейского льва-людоеда, шкуру которого Геракл потом носил, что делало его практически неуязвимым.

2. Убийство Лернейской гидры, многоглавого дракона.

3. Поимка золотой Керинейской лани.

4. Очистка Авгиевых конюшен за один день.

5. Поимка Эриманфского вепря.

6. Уничтожение железных Стимфалийских птиц.

7. Поимка Критского быка.

8. Похищение диких коней Диомеда.

9. Похищение пояса Ипполиты, царицы амазонок.

10. Угон стад Гериона.

11. Похищение золотых яблок Гесперид с далекого Запада.

12. Проникновение в подземный мир за сторожевым псом Аида Кербером.

Во всем этом Геракл преуспел. Однако же конец его был ужасен. Геракла уговорили надеть тунику, пропитанную ядовитой кровью Несса, кентавра, которого он убил за приставания к своей второй жене Деянире. Мучимый ядом, он поджег одежду и покончил с собой, но душа его поднялась на небо в виде созвездия, и после смерти его почитали как бога.

(См. амазонки, Арес, Атлас, Геспериды, Гидра, Гилас, Ехидна, кентавры, Кербер, немейский лев, Прометей, стимфалийские птицы, Сцилла и Харибда, Тесей, эриманфский вепрь, Ясон)



ГЕРМЕС



Бог путников, торговцев и воров. Гермес, сын Зевса, был необычен тем, что полагался более на свой быстрый ум и удачу, чем на сверхчеловеческую силу. В возрасте всего нескольких часов он украл стада, принадлежавшие его брату Аполлону, воспользовавшись крылатыми сандалиями, — одна из его типичных хитрых уловок. Гнев Аполлона он усмирил, подарив ему еще одну хитрую штуку — лиру. Гермес вообще много чего изобрел: алфавит, числа, единицы измерения длины и веса. Он часто изображался в крылатой шляпе с полями и волшебным жезлом — кадуцеем, увитым двумя змеями и способным усыплять людей. Был красноречив и необыкновенно удачлив, что сделало его покровителем торговцев и воров. В качестве бога-вестника (а он был необычайно проворен) он то и дело доставлял послания с Олимпа на землю, а часто предпринимал и более дальние путешествия: ведь именно он отводил души мертвых к Харону, лодочнику на реке Стикс в Аиде. Гермес также был покровителем путников, и его гермы (каменные статуи) возводились в его честь у дверей и на перекрестках.

(См. Афродита, Медуза, Пан, Персей, Персефона, Тифон, Цирцея)



ГЕСПЕРИДЫ



Дочери Геспериды, богини утренней звезды, и титана Атласа. Геспериды, которых в разных версиях мифа было от трех до семи, славились чудесным пением и охраняли дерево с золотыми яблоками, подаренное Геей (землей) Гере. Волшебная яблоня росла на далеких западных островах, куда не добраться обычному человеку, но герой Геракл сумел добыть несколько яблок с помощью Атласа, убив дракона Ладона, сторожившего дерево.

(См. Атлас, Геракл)



ГЕФЕСТ



Бог огня и кузнечного ремесла Гефест был потным, уродливым и хромым, совсем не похожим на прекрасных богов Олимпа. Хромым он стал, когда в детстве вмешался в спор родителей, Зевса и Геры, и Гера сбросила его с горы Олимп. Он упал в море и был спасен морской нимфой Фетидой. В отместку он создал для Геры волшебный золотой трон, она села на него и попала в ловушку, не будучи в силах двинуться. Когда Дионис наконец убедил Гефеста освободить мать, перепачканный сажей бог потребовал в награду право жениться на Афродите, богине любви. Но Афродита вскоре влюбилась в Ареса, бога войны, что вызвало бешеную ревность Гефеста. Он выковал тончайшую металлическую сеть и накинул ее на спящих любовников. Они проснулись в ловушке под смех остальных богов. Однако большую часть времени Гефест работал в своей кузнице под горой Этна в Сицилии (это был активный вулкан — кстати, латинское имя Гефеста также «Вулкан») и вызывал всеобщее восхищение своим мастерством. Он построил на горе Олимп чудесные дворцы для богов и выковал оружие для греческого витязя Ахилла: ведь мать Ахилла Фетида когда-то спасла его, тонущего в море, и заботилась о нем, пока он не поправился достаточно, чтобы вернуться на землю.

(См. Афродита, Арес, Гера, Олимп, Талос, циклопы, Этна)



ГИДРА



Чудище из той же милой семейки, что и Горгона и Кербер. Отцом ее был Тифон, матерью — Ехидна. Имела не менее восьми голов (некоторые писатели говорят о целой тысяче), кровь ее была ядовита, дыхание отравляло все вокруг. Убийство ее было вторым подвигом Геракла — нелегкая задача даже для него. Ему пришлось выгнать ее из логова отравленными стрелами и отрубить ее многочисленные головы, которые без конца отрастали обратно, пока он не додумался прижигать раны. Последнюю голову он захоронил под большим камнем.

(См. Геракл, Тифон)



ГИЛАС