Я шел по вечерним улицам, и вдруг меня кто-то окликнул. Я повернул голову и увидел доктора Петрова – тот, в белом халате, стоял возле дверей больницы и курил. Он поманил меня к себе, и я, видя за стеклянной дверью мывшую пол уборщицу, подошел поближе.

– Я, кажется, что-то напутал с твоими анализами, – сказал он, швыряя окурок в урну.

– Н-да? – неопределенно сказал я, начиная нервничать.

– Идем, я возьму кровь.

Я панически решал: бежать ли со всех ног, пойти с ним или отвертеться, – мол, опаздываю в кино, некогда и вообще заскочу как-нибудь попозже.

– Ты что, боишься шприцов? – улыбнулся он. – Идем же.

Он взял меня за локоть.

– Я сейчас спешу, – я попытался вывернуться, но врач держал меня мертвой хваткой.

– Это обязательная процедура, – сквозь зубы проговорил он, таща меня внутрь больницы. – Пять минут, и ты свободен.

Уборщица уже утопала куда-то со своей шваброй. Коридор был пуст и тонул в полутьме, и только в вестибюле тихо жужжали люминесцентные лампы. Чтобы вырваться, я стукнул доктора по руке, но в ту же секунду кто-то схватил меня за другое плечо. Я скосил глаза и увидел мэра.

– Докажешь, что ты человек, и беги, куда хочешь, – сказал мэр, еще больней сжимая мою руку.

– Холодная кожа, синие ногти, мутные зрачки, – сказал доктор. – И без анализов видно, что это зомби.

Над ухом щелкнул затвор револьвера.

– Мэр, убивающий людей без доказательств? Только полагаясь на слова доктора-недоучки? – хмыкнул я.

– Паршивец, – доктор дернул меня за руку, потащив вперед. – Сделаю забор крови, а потом избавитесь от него.

Мэр пошел за нами.

Доктор, открывая дверь, ослабил хватку, повернулся, чтобы пропустить меня вперед, и тут я, лягнув его под колено, кинулся со всех ног к выходу. Мэр, растопырив руки на всю ширину коридора, хотел схватить меня, но я нырнул под его левую руку и побежал еще быстрей.

– Стой! – крикнул мэр, и тут же раздался выстрел.

Меня словно толкнули в плечо, но боли я не почувствовал. Я выбежал на улицу. Следом топотали мэр и доктор. Полутемная улица была пуста, и я несся по ней, соображая, куда свернуть. Вслед раздался еще выстрел, я вильнул, пытаясь увернуться от пули. Хотел было нырнуть вправо, но вдруг увидел вышедшего из кинотеатра человека.

– Помогите! – крикнул я и бросился к нему.

Это оказался Митя. Он выхватил пистолет и наставил его на меня. Как работник полиции он тоже носил оружие. Я, растерявшись, притормозил, но Митя махнул мне рукой, чтобы я ушел с пути. Я метнулся вправо.

– Держи его! – крикнул мэр.

– Опустите оружие! – крикнул в ответ Митя, шагая навстречу мэру.

Мэр и доктор, не доходя до нас несколько метров, остановились.

– Простите, Николай Романович, но я вынужден вас задержать, – сказал Митя, осторожно подходя к мэру. – Вы ранили Юру.

Позади нас с шумом открылись двери, и из кинотеатра, разговаривая, вышло человек восемь или десять. Но в ту же секунду разговоры смолкли, и люди замерли на месте. Я увидел среди них и Нину.

– Кого ты защищаешь? – махнул револьвером в мою сторону мэр. – Это ведь зомби! Сейчас он притворяется человеком, чтобы завтра напасть на вас и, разорвав на мелкие кусочки, съесть.

Митя, держа под прицелом мэра, скосил на меня глаза, брови его нахмурились.

– Я не собираюсь никого есть, – возмутился я. – И даже если сердце перестало биться, я все еще я.

– Бомба с замедленным действием, вот кто ты, – крикнул мэр. Он взвел курок и направил на меня револьвер.

– Опустите оружие, – скомандовал Митя. Я видел, что он разрывается между тем, чтобы схватить мэра, и тем, чтобы подчиниться ему. Митя вдруг стал на этой площади главным представителем закона, и его вспотевшая физиономия говорила, что он с трудом понимает, что ему следует делать.

– Мэр прав, – вдруг крикнул какой-то мужчина, – застрелить мертвяка!

– А почему вы решили, что зомби не имеют право жить? – спросил я.

– Потому что они жрут людей, урод, – раздался все тот же голос.

Я посмотрел на крикнувшего толстяка: он глядел на меня с омерзением.

– Если руководствоваться вашей логикой, – сказал я, – то коровы имеют право взяться за оружие и начать отстреливать людей.

Я понимал, что сказал чушь, но не знал, как еще остановить этих людей. А потом взглянул на Нину, которая стояла, сжавшись в комок, и ко мне вдруг пришла светлая мысль.

– У меня есть право прожить хотя бы еще один день. Ведь сегодня я еще могу любить и могу сочувствовать, а значит, сегодня я еще человек.

– Не тебе решать, кто ты, – сказал доктор Петров и обратился к людям: – Я лично подтверждаю, что это зомби.

Митя отступил в сторону и опустил свой пистолет, показывая, что он предоставляет мэру право разобраться со мной. Отец Нины шагнул ко мне, пустое дуло револьвера уставилось в мой лоб.

– Стойте, – из двери кинотеатра выскочил запыхавшийся Полухин. – Где документально подтверждено, что мальчик мертв, что он зомби?

– Если бы мы у каждого зомби спрашивали справку о здоровье, – хмыкнул доктор Петров, – то давно были бы мертвы.

– Вы щупали ему хотя бы пульс? – не унимался дед.

– Зачем? – рявкнул Петров. – Еще две недели назад я нашел у него вирус смерти.

– Вы ошиблись. И если вы тщательно проверите этого мальчика, то обнаружите, что – очень тихо, как при коме, но все же – у него бьется сердце.

– Да кто вы такой, черт возьми? – воскликнул мэр.

Дед молчал. А я вдруг вспомнил его медальон с гравированной буквой «К».

– Вы не Полухин, – сказал я. – Вы доктор Кротов.

Мэр при этих словах вздрогнул.

– Что за чушь? – пробормотал он, – тот доктор мертв уже как шесть лет.

– Кому как не вам знать это, – сказал я, – ведь тогда-то вы и убили его.

По толпе пробежал шепоток.

– Сколько можно говорить чушь! – поморщился доктор Петров. – Если Кротова убили, он не мог восстать из мертвых.

– У него медальон с гравированной буквой «К», по первой букве его фамилии, – стал говорить я. – А еще он хромает, так как мэр стрелял в его правую ногу, а потом уже в сердце.

– Да только промахнулся на два миллиметра, – сказал дед.

– Так это ты? – мэр, прищурившись, присмотрелся к нему и отрицательно покачал головой. – Но этого не может быть! Как бы ты смог выжить?

– Когда вы меня застрелили, я уже был два дня как мертв, – ответил дед. – Я был зомби. А зомби можно убить только выстрелом в голову. Конечно, вы с начальником полиции скинули мня в болото, и вот тут-то у меня возникла проблема, но мне повезло, и я все-таки сумел выбраться.

– Но зомби не стареют, – попытался уличить его во лжи доктор Петров.

– Конечно, но ведь я нашел лекарство, которое возвращает зомби к жизни.

Люди ахнули, и я вытаращил глаза на доктора Кротова.

– Опять шарлатанство! – крикнул мэр. – Вы тогда продавали таблетки, и люди вместо того, чтобы обрести вечный покой, становились живыми мертвецами. А теперь хотите продавать таблетки, превращающие мертвецов в живых? Кто вам поверит?!

– Я знал, что никто не поверит, – кивнул дед. – Поэтому в тайне поил весь город противовирусным лекарством, – он улыбнулся какой-то детской, счастливой улыбкой и сказал: – Лимонад был этим лекарством.

– Не верьте этому мошеннику, – злобно выкрикнул мэр. – Ему нужны деньги, ему плевать на вас и ваших родных. Ему было все равно, что мать, превращаясь в чудовище, желает убить родное дитя, ему и сейчас плевать, что вы будете надеяться на чудо. Эта тварь хуже зомби, она отравляет ваши сердца бессмысленной надеждой. И потому он, как никто другой, заслуживает смерти.

Мэр направил револьвер на деда и нажал курок, но в то же мгновение я сделал гигантский прыжок и ударил его по руке. Раздался выстрел, но пуля просвистела рядом с головой деда. Митя, кинувшись к мэру, скрутил ему руки и надел на него наручники.

– Я вынужден отправить вас в тюрьму до полного разбирательства, – сказал он.

– Правильно, – подхватил все тот же толстяк, – нечего без разбора во всех палить, даже если доктор Кротов и виноват, в этом должен разобраться суд.

Митя попросил и деда пойти с ним в участок, но люди их остановили. Всех мучил один вопрос: существует все-таки лекарство или нет?!

Доктор Кротов поднял руки, призывая к тишине, и сказал:

– Лекарство есть. И доктор Петров может подтвердить это уже завтра, взяв анализы у тех пациентов, которые должны были умереть от вируса смерти.

– Я не пойму, – с подозрением сказала какая-то женщина, – то вы говорите, что есть таблетки от вируса, то говорите, что способны из зомби сделать человека.

– Зомби есть следствие неправильного лечения вируса, – объяснил Кротов. – И в тех таблетках, что продавали от вируса, было спасение, но в них же заключалась и гибель. Все эти годы я искал, как исправить ошибку. Все, что я создавал, я пробовал на себе. Так как я был уже зомби, неправильное лекарство не причиняло мне вред, когда же я находил нужный ингредиент, оно лечило меня.

– Но разве можно оживить мертвеца? – спросил я.

– Поймите, зомби – это еще не мертвец, это человек, подвергшийся мутации от вируса и таблетки.

Доктора Кротова увели в участок. Люди поспешили домой, чтобы рассказать родным о вакцине. Не думаю, что в эту ночь кто-то смог уснуть в поселке, все были слишком взбудоражены случившимся. Все слишком долго жили в мире смерти, чтобы поверить, что жизнь может быть иной.

Нина, смущаясь, подошла ко мне.

– Теперь я буду жить! – воскликнул я. Мне хотелось обнять её и закружить по площади, но я лишь переступил с ноги на ногу. Вид у неё был грустный, и я спросил: – Ты что, не рада?

– Ты меня ненавидишь? – тихо прошептала она.

– С чего это?

– Я стояла и молчала, когда отец хотел тебя застрелить. И даже подумала, что, может, это и к лучшему, ты не станешь как она.

Её слова обидели меня, но обвинять её я не мог.

– Я тебе сам пообещал, что покончу с собой, да только смалодушничал, – сказал я.



Я предложил Нине остаться у нас, пока её отец сидит в кутузке.

Дома, после того, как я рассказал родителям о докторе и о лекарстве, мы устроили праздник. Отец, не переставая удивляться, что он не смог узнать в Полухине доктора Кротова, достал бутылку сидра, которую лично гнал из яблок. Когда же мы взялись за бокалы, мама сквозь слезы сказала:

– Я же говорила, никогда не надо сдаваться.

…Мэра продержали за решеткой только неделю. Кротов мстить не стал и отказался от своих слов, что когда-то мэр стрелял в него.

Доктор Петров, как ни был настроен против Кротова, стал проверять и перепроверять анализы заболевших сельчан. И спустя несколько дней был вынужден признать, что лекарство найдено. Составив документы и описание вакцины, он повез их вместе с Кротовым в Москву.

А мое сердце с каждым днем билось все отчетливей.

Милослав Князев

Чужая могила

Вообще-то мелкие пакости – не мой профиль. Не то чтобы я имел что-либо против. Вовсе нет. Но, во-первых, никто не станет нанимать специалиста моего класса ради мелочей. Знаете, какой у меня минимальный тариф? Вот именно. А во-вторых, репутация – тоже капитал. Причём немалый. Поэтому – никаких скидок на основании того, что задание плёвое и работы всего на несколько дней, максимум – неделю. Нет и ещё раз нет. Наоборот, дополнительная наценка за риск испортить репутацию, и никак иначе.

Однако ничего подобного мне никогда не предлагали, и я над такими вопросами не задумывался даже чисто теоретически. Вплоть до того злополучного дня. Уж лучше бы я тогда отказался. Нет, не так! Уж лучше бы я на тот момент уже имел заказ, – кто же откажется от непыльной недельной работёнки, за которую можно получить полугодовую оплату?

Но обо всём по порядку. И для начала позвольте представиться. В определённых, причём весьма узких кругах я довольно широко известен как У-У 28. Почему У-У? Это как в том фильме:

– А почему Ы?

– Чтобы никто не догадался.

Может, кто-нибудь хочет узнать, что означает 28? Попробуйте угадать. Если получится, десятипроцентная скидка на мои услуги вам обеспечена. В чём именно заключаются эти услуги? Я специалист широкого профиля по решению самых разных проблем в виртуальных мирах. Да-да, вы не ослышались, именно там.

Немалая часть человечества уже переселилась в них почти полностью, выходя из капсул в реальный мир исключительно чтобы поесть и изредка помыться. Тащат туда деньги, привычные предметы и вообще всё, что дорого. И, естественно, в виртуальности появляются проблемы, а раз есть спрос, то будет и предложение. То есть люди, которые готовы их решать за приличное вознаграждение.

Хотите взять штурмом неприступный замок конкурирующего клана или гильдии? Вам к такому, как я. Задание из ряда обычных. Регистрирую нового персонажа, прокачиваю до нужного уровня, вступаю в клан, заслуживаю доверие, и примерно через полгода… Нет, конечно, не захватываю замок в одиночку, – но вы можете начинать штурм. Отключение защиты в самый неподходящий момент могу гарантировать. Вам слава и замок, мне деньги. Всё по-честному. И если проигравший догадается, каким образом его захватили, я буду считать задание проваленным. Заказчику, естественно, об этом не скажу, ему без разницы, но сам буду знать.

Еще примеры моей работы? Слышали о пропавших рубинах короля гномов из Кирпичных гор Алиэра? Нет? И не услышите. Заказчик точно не станет распространяться, да и коротышка с бородой в косичках тоже. Не исключено, что гномий король пока и не подозревает, что стал значительно беднее.

Ну, о скандале на несостоявшейся свадьбе принцессы Великого Урзольского леса Зирмилиэль Прекрасной и простого лучника Ласвираля из далёкой рощи без названия, надеюсь, слышали? Настоящая любовь, которой не смогли стать помехой ни сопротивление родителей невесты, ни низкородность жениха. А я смог. Только никто не знает настоящей причины. Тоже любовь и тоже неравная. Один окончательно свихнувшийся игрок влюбился в эльфийскую принцессу НРС и сделал мне заказ. Саму девушку (ага, на тысячу лет старше) он не получил, но и конкуренту она не досталась.

А знаете, которым из своих дел я по-настоящему горжусь? Герцог Аржумский после несправедливых обвинений и изгнания захотел передать своему королю весточку. Всего лишь записку и голову фаворита. Нет, убивал не я, моё дело – только скрытно доставить. Ничего особенного, прокачал всего за три месяца вора с очень специфическим набором навыков, которые почти ни для чего другого не пригодны, и пронёс посылку во дворец. Чего тут особенного? А вас когда-нибудь нанимала непись? Я говорю не о получении квеста, а именно о найме специалиста из реального мира для решения проблем, возникших у НПСов в мире виртуальном. То-то же.

Но это всё в прошлом; сейчас в моём кабинете сидела деловая женщина неопределённого возраста и излагала суть простого задания. Кабинет, кстати, тоже предмет моей гордости. Стены выложены из камня и завешены гобеленами, полки со старинными книгами и свитками до самого потолка, солидный дубовый стол и два кожаных кресла. Ничего особенного, обычная стилизация под миры меча и магии, в которых я чаще всего работаю. Но это – если не считать, что мы находимся в моём собственном виртуальном мире. Дорогое удовольствие, даже если размером он всего лишь с небольшой кабинет, но положение обязывает.

В своем мире я мог многое контролировать. Например, видеть реальную внешность клиентов. Правда, в данном случае скрытой возможностью пользоваться не пришлось, женщина не стала возиться с генерацией персонажа и осталась собой. Я, кстати, тоже. Почти. Вроде бы и похож, но, случайно увидев на улице, опознать меня сумеет лишь близкий человек. Только у меня нет близких. Ни в одном из миров.

– Так вы берётесь, господин УУ-28? – закончила клиентка.

– Обычно я такого рода акциями не занимаюсь, – уклончиво ответил я. – Не совсем мой профиль.

– Мне вас рекомендовали как специалиста, способного выполнить ЛЮБОЕ задание.

– Надеюсь, рекомендовавшие не забыли сказать, что я очень дорогой специалист?

– Да. Но работы меньше чем на неделю, и я думаю…

– Нет.

– Что – нет? – удивилась она.

– Пересмотр цен может быть только в бо́льшую сторону. К тому же срочность – это как минимум плюс десять процентов, а угроза репутации – не меньше пятидесяти. Согласитесь, в мелких пакостях нет ничего героического, и славы, то есть деловой репутации, они не прибавляют.

– Мы согласны оплатить ваши услуги по существующему тарифу, но…

Ага, только что говорила о себе в единственном лице, а теперь уже «мы». Торговались долго. Мой мир, и только мне решать, как тут идёт время по сравнению с реалом. Десять процентов за срочность уступил, а остальное – нет.

Задание действительно было смешное. Сорвать рейд конкурирующего клана в локацию архилича. Причём замедлить прокачку лича конкурентов и помешать приобрести редкие трофеи – задача второстепенная. Главное – поставить их в как можно более глупое и унизительное положение.

День ушёл на изучение правил и особенностей игры, в мире которой будут происходить события. На самом деле сутки прошли в реале, в моём кабинете куда больше, но это мелочи. Очень скоро я придумал нестандартное решение задачи.



Приветствуем вас в мире Крона…



С планированием было закончено, и теперь я регистрировал нового персонажа. Вообще-то можно было купить уже прокачанного, правила позволяли. Правда, дорого, но по сравнению с полученным авансом – мелочь. Нет ничего проще. Купил эльфа сотого уровня, встретил рейд-группу на полпути – и обстреливай из лука с недосягаемого расстояния. Понятно, что там тоже не новички, и убить таким способом никого не получится, но сам рейд сорву гарантированно. Не в первый день, так во второй или третий повернут домой, как миленькие. И будут выглядеть довольно глупо.

Понятно, что уже скоро организуют всё по новой и возьмут охрану от таких, как я, но это уже не мои проблемы. Задание выполнено. Клиента, кстати, такой вариант более чем устраивал (она мне его и предложила). Однако это не мой метод.

– А почему вы сами не наймёте такого эльфа? – спросил я её тогда.

– Разведка и контрразведка, – ответила она, как о чём-то само собой разумеющемся. – Кланы враждуют уже очень давно. Практически с момента старта игры. Мы наймём эльфа или другого игрока с дистанционным оружием, противник узнает и примет адекватные меры противодействия. Нужен специалист со стороны. То есть вообще не имеющий никакого отношения к игре.

– Отряд наёмников, срочно купленный уже после начала рейда, наверняка сумеет его сорвать, – сделал я ещё одно предложение.

– Конечно, сможет, – пожала плечами клиентка. – Но цель – не в срыве самого рейда, а в том, чтобы поставить конкурентов в глупое положение. Проигрыш сильному отряду – дело житейское.

Мы ещё о многом поговорили, перебирая варианты. Нет, я не пытался отговорить ее, просто хотел выяснить реальные причины, по которым за простую работу готовы платить такие деньги. Вынужден признать, что не преуспел, – и поэтому теперь регистрировал нового персонажа. Нет, не потому, что так ничего и не узнал о мотивах клиента, просто понял, что стандартная тактика – не самая хорошая идея, и разработал собственный план.

В Кроне, как и в некоторых других играх, была одна интересная возможность. Кроме всего прочего, можно было играть и за какого-нибудь НПСа. Кто захочет быть стоящим целыми днями на воротах стражником? Как ни странно, хоть и редко, но желающие находятся. Понятно, что у такого перса чуть больше свободы, он даже иногда в самоволки бегать может, но опять же – редко и далеко не везде.

Я выбрал вовсе не стражника.



Имя – Хрыы.

Раса – человек.

Класс – зомби.

Подчинение – Архилич локации 3841.



Остальные характеристики меня не очень интересовали. Как и всплывавшие во время регистрации окна с предупреждениями. Вернее, не совсем так. Для меня это не игра, а работа, поэтому всегда вчитываюсь в правила и характеристики, отыскивая скрытые возможности и подводные камни. Например, очень внимательно перечитал всплывшее предупреждение, по которому игрок, выбравший персонажем НПС до десятого уровня, обязуется проводить онлайн не менее двадцати часов, до тридцатого – не менее девятнадцати, до пятидесятого…

Что там дальше, меня совершенно не интересовало, как и любые дополнительные возможности и обязанности выше двадцатки, ведь я был абсолютно уверен, что у моего одноразового персонажа не будет шансов набрать даже десятку.



Регистрация закончена.

Поздравляем с началом игры.

Время, потраченное на регистрацию, в обязательные минимальные двадцать часов не зачитывается.



Я только усмехнулся, потому что вообще не собирался вылезать из капсулы всю неделю, которая понадобится на выполнение задания. А потом мне стало не смешно. Почему темно, и где я? Тут же выскочила табличка интерфейса, услужливо ответившая, что простой зомби-игрок появляется в игре уже выбравшимся из могилы до пояса, а НПС – в своём родном гробу.

У создателей игры извращённое чувство юмора. Издеваться над обычными игроками нельзя, те деньги приносят, а вот над теми, кто выбрал персонажем непись, – сами боги велели. Хотели трудностей? Вот и получайте.

Из могилы я выбрался только через сутки, да и то исключительно потому, что гроб оказался совсем трухлявым. С опаской осмотрел себя: как бы не развалиться, ведь такой деревянный костюм положен скорее скелету, чем зомби. Но нет, всё в порядке, совсем свежий живой мертвец. Причина, скорей всего, в том, что гробовщик по обыкновению использовал некачественные доски (кто станет тратить качественные на одноразовое изделие?). Да и издеваться над игроком до бесконечности нельзя. За вылезание из могилы с разламыванием гроба и долгим копанием я получил по три очка на силу и выносливость, а также второй уровень. В этом смысле всё честно.

Вдруг я обнаружил, что куда-то иду. Коряво, неуклюже, не разбирая дороги… Архилич звал поднятого зомби, и тот не мог ослушаться. Вообще-то – мог. Один раз – даже без последствий. Привилегия неписи-игрока. Ещё мог выполнять приказы творчески, например, не переть напролом точно в ту сторону, где находится хозяин, а выбирать более проходимые места и огибать препятствия заранее, а не натыкаясь на них.

Так я и шёл, наблюдая, как щедро сыпятся очки на характеристику скорость. Для зомби второго уровня походка явно нетипичная, за что и платят. Таким образом я добрался до каких-то развалин, посреди которых расположился мой господин – архилич двухсотого уровня. Получил приказ остановиться и сообщение от системы с поздравлением со следующим уровнем за быстрый приход.

Следующие сутки я просто простоял на месте. Увлекательнейшее занятие. Не понимаю игроков, которые отыгрывают непись не по необходимости, как я, а ради развлечения. Зачем? Чтобы вот так стоять и ничего не делать? Так этим и в реальном мире в каждом втором офисе заняться можно.



Внимание! Вы получили новое задание.

Архилич приказывает вам атаковать ближайшую деревню.



И это всё? А где подробности? Как я найду деревню, даже если она ближайшая?

Оказалось, подробности не нужны. И вообще ничего не нужно. Достаточно того, что хозяин знает, где цель, самому зомби это не обязательно. Пока я размышлял, моё тело пошло куда надо. Что интересно – даже без прямого контроля с моей стороны обходя препятствия и выдерживая нормальную скорость. Набранные мною умения успели закрепиться.

Самое главное – в нужном направлении двинулся не я один. Очень хорошо, а то у одинокого ожившего мертвеца третьего уровня нет никаких шансов против даже самой занюханной деревеньки. Опять очнуться в гробу и ещё сутки выкапываться на поверхность у меня не было никакого желания. Я перехватил управление своим телом и замедлил ход. Нет, нарушать приказ и тем более дезертировать я не собирался, но и в первый ряд лезть не было причин. Классик обещал, что слава и прочие плюшки достаются честно прозябавшим в середине; вот и послушаемся умного совета.

Мою правоту подтвердило системное сообщение, поздравившее меня с новым умением. Я теперь стратег первого уровня. И правильно! Ведь, как говорил другой классик, у живого труса все преимущества перед мёртвым героем. Как ни парадоксально, даже в том, что касается боевой славы. Ведь это он, оставшись в живых, расскажет, как всё было на самом деле. Второго уровня стратега у меня не появилось. Жаль, но его дают за дело, а не за знание нужных цитат.

Толпа зомби и ходячих скелетов приближалась к небольшой деревушке. Та была окружена скорее забором из не слишком толстых брёвен, чем серьёзным частоколом. Но в любом случае за ним нас уже ждали. Я очень быстро понял, что обороняющиеся состоят из такой же неписи, как и атакующие. И на фига это надо? Или – зададим вопрос по-другому. Будет ли атака, если не найдётся идиота, додумавшегося отыгрывать НПС? Это – концерт для одного зрителя или обязательное действие, которое произойдет в любом случае? Однако нападение на деревню – самый простой способ обзавестись оружием, а, следовательно, мне только на руку.

Поле боя осталось за нами. Вокруг валялись мёртвые, бродили немёртвые, и не было ни одного живого. Правда, от общего числа зомби, принимавших участие в нападении, на ногах стояло меньше трети, а скелетов едва одна десятая. Пиррова победа в чистом виде. Я так думал до тех пор, пока не явился хозяин и не поднял почти всех наших (недосчитались только несколько слишком уж покрошенных скелетов) и вообще всех деревенских.

Для меня бой принес целый ряд результатов. Во-первых, я поднялся на два уровня. Четвёртый за первое убийство живого, а пятый – чуть позже, когда архилич за выдающиеся заслуги в бою назначил меня десятником. Правы были классики, не рвись в бой – и станешь начальником. Во-вторых, я обзавёлся оружием. И неважно, что это изделие деревенского кузнеца с минимальными характеристиками, для моих целей и такого хватит, тем более, что тут всё равно не добыть ничего другого. Его даже прятать не придётся. Пускай никто из виденных мною зомби не пользовался оружием, но у некоторых на поясах оно болталось, значит, и мой кинжал будет к месту. Ну и в-третьих, я приобрёл довольно специфический опыт. Когда мой зомби бросился на уже умирающего кузнеца, я отстранился от управления, позволяя персонажу действовать на автопилоте. Однако разгрызания черепа с целью добраться до мозгов не последовало. Стоило живому перейти в разряд мёртвых, как зомби мгновенно потерял к нему интерес.

Смерть – это не только ценный мех. Все мои характеристики подросли до максимума. Кузнец был самым сильным человеком в деревне, и, убив его, я получил больше остальных. А то, что на самом деле я нанёс всего один добивающий удар – дело десятое. Такова механика игры. За это же хозяин и назначил меня десятником. Правда, тут вопрос спорный: то ли не заметил, что я схитрил, то ли, наоборот, заметил и оценил, то ли ему вообще всё равно.

В любом случае, став самым мелким начальником, я план даже перевыполнил, и теперь оставалось ждать прихода рейд-группы клана «Железных черепов». Лишь бы лич не надумал опять выдать какое-нибудь глупое задание, не входящее в мои планы. Ведь придётся выполнять, привилегия один раз не подчиниться мне ещё очень пригодится.

Рейд группы высокоуровневых игроков в локацию архилича не стал неожиданностью для хозяина. Враг был обнаружен ещё на подходах к локации, подсчитан и классифицирован. Дальше началось странное. Лич стянул к своим развалинам некоторое количество сил, расставил на пути следования вторгшихся пришельцев несколько засад, но тем и ограничился. Ведь даже последнему нубу ясно, что враг пройдёт всю локацию уровень за уровнем, пока не доберётся до босса, у которого уже не останется сил. Да я бы на его месте…

Естественно, пятиуровневый зомби не полез с советами к двухсотуровневому архиличу. И не только потому, что рылом не вышел. Мой собственный план строился на том, что непись будет себя вести, как и положено неписи. Локация существует для того, чтобы игроки с достаточно прокачанными персонажами смогли её пройти и получить бонусы, а не наоборот.

Ждать пришлось ещё четыре с половиной часа. Мне, простоявшему на одном месте уже несколько суток, не страшно, настоящим НПСам тем более. Прорвавший последнюю линию обороны враг начал с магического удара по площадям. Мне сразу снесло половину жизни, и я свалился почти под ноги своему повелителю. Ловушка, считай, захлопнулась.

Я лежал, изредка подёргивая ногами, и наблюдал за сражением. Необычное поведение. Игра – не жизнь, тут бьются до последней единицы здоровья. На это обязательно обратят внимание, но потом, после боя, а пока им точно не до меня. Того, что кто-то из нападающих добьёт «раненого», я не опасался. От зомби пятого уровня с наполовину снесёнными хитами игрокам уровней сто плюс – ни прибыли, ни опасности.

Главой рейда был лич сто двадцатого уровня. Моя цель. Тёмный паладин сто три – это у них танк. Дальше разведка, маг, воин и… Стоп! А она тут откуда? Почему шестеро, и вообще, что делает такая хорошая светлая эльфийка в такой плохой компании?



Имя – Лириэль.

Раса – светлая эльфийка.

Класс – рейнджер.

Уровень – 158.



Проанализировав ситуацию, я пришёл к выводу, что девочка тут по мою душу. Контрразведка у «Железных черепов» поставлена на высшем уровне. Узнали о готовящейся акции и приняли адекватные меры. То есть – наняли своего специалиста. Хорош бы я был, послушав совета заказчика и купив прокачанного персонажа. Что бы я ей сделал, имея эльфа сотого уровня? Всё бы свелось к снайперской дуэли с шансами не в мою пользу. Полный провал операции!

Никогда не любил простых решений, и это в очередной раз меня спасло. Пускай теперь красавица ищет свою мишень. Готовилась встретить эльфа сто плюс? А как тебе зомби пять минус? Я не отказал себе в удовольствии и продемонстрировал сведёнными в судороге пальцами мертвеца неприличный жест. Но только на одно неуловимое мгновение.

Бой был долгим и жарким. В кульминационный момент с нашей стороны на ногах остался только босс. Вражеская рейд-группа тоже была основательно потрёпана, даже эльфийке досталось. И вот два лича стоят напротив друг друга. У обоих жизнь просела почти до нуля. Мой выход!



Внимание! Вы нанесли критический удар.



Заказ выполнен!

Человек, бывший моей целью, смотрел на кинжал, и в его взгляде смешались неверие и обида. Ещё бы, подготовиться к трудному рейду, пройти его от начала до конца и в самый последний момент, когда группа выложила, словно на блюдечке, босса локации, чтобы ты нанес последний удар, – лишиться всего. Если бы я убил его самого, было бы не так обидно. Проиграл бы равному. Ведь зомби всего лишь орудие в руках архилича и не более того. Но нет, я нанёс удар в спину собственному хозяину. Игрок пятого уровня вырвал победу у рейд-группы сто плюс. В такое глупое положение, наверное, ещё никто не попадал. И пусть меня сейчас прибьют, ситуацию это не изменит.



Внимание! Вы бросили вызов хозяину локации и выиграли бой.

Вы становитесь новым хозяином локации.



Последнее мне крайне не понравилось. Сейчас они прибьют низкоуровневого зомби и одержат победу. Или нет, скопом трогать не станут, дадут убить меня своему личу, тогда цель рейда будет выполнена, а тот босс или другой, не так важно. Однако додумать я не успел, сообщения в интерфейсе сыпались, как из пулемёта. Всё оказалось не так плохо. Боссом локации может быть только архилич уровня двести плюс. Так что мне поменяли класс и прибавили уровень побеждённого к моему.

Теперь группа лишилась надежды на победу: с просевшими далеко в красную зону характеристиками меня не убить при всём желании. А я их могу, и даже очень. Совсем неважно, что две сотни уровней я получил без всяких реальных навыков. Больше десяти лет, которые я провёл в разных играх, – тоже опыт.

Я быстро разобрался в возможностях своего нового персонажа и одним заклинанием уложил всю группу. А потом ещё одним поднял. Понятно, что убитого игрока можно превратить в зомби на очень короткий срок. Редко где больше, чем на час. Но и этого хватит. Я внимательно читал правила игры. Для большинства классов такое проходит без последствий, но некроманты и личи надолго получают ограничения в поднятии мертвецов. Профессиональный риск, так сказать. Ещё один щелчок по носу клану «Железные черепа». Нужно будет потребовать у заказчика премию, тем более что условия договора предусматривают.

Я рассмотрел выпавшие у врагов предметы и решил их собрать. Совсем не важно, что я зарегистрировал одноразового персонажа, прежде чем стереть, могу распродать явно дорогие вещи. И тут мне пришла в голову совершенно сумасшедшая идея. Это, конечно же, невозможно, иначе личи и некроманты превратились бы в самые популярные классы. Убил другого игрока, сразу поднял и заставил получившегося зомби совершенно добровольно отдать тебе вещи и деньги.

Но непись на такое способна, хотя и крайне редко так поступает. Например, убитого при бегстве вора поднимает штатный дворцовый некромант и заставляет отдать украденное. А ведь я сейчас не только игрок, но и НПС, так почему бы не попробовать? Результат меня крайне удивил. Мне удалось снять все доспехи и одежду до последней нитки (а эльфийка совсем ничего, даже в виде свежеподнятого зомби), высыпать всё из инвентарных сумок и перевести на свой счёт всё до последнего медяка.

Не знаю, дырка ли это в программе или заранее предусмотренная возможность для того, кто решил отыгрывать непись и прокачал её до двухсотого уровня. Если честно, мне не интересно, деньги я успею снять раньше, чем кто-либо попытается оспорить произошедшее. В любом случае над этим рейдом ещё долго будет смеяться весь Крон. Премию, и немаленькую, я точно заслужил.

Я приказал своим новым зомби отправляться домой и подал команду выхода из игры.



Внимание! Согласно пункту правил 200.29.4 вы не можете покинуть игру.



Это ещё что за хрень! Спорить было не с кем, а самый простой способ узнать – прочесть указанный пункт правил. Чем я сразу и занялся. Пункт входил в отдельную группу правил под общим названием «Чужая могила». То есть одну из тех, которые я пропустил, потому что они регламентировали случаи, в которых отыгрываемый мною НПС достигнет уровней выше сотого.



Пункт 200.29.4: Если персонаж займёт важный пост, игрок обязуется провести в игре на постоянной основе столько лет, сколько у него уровней, или более.



У меня очень хорошая капсула. Одна из лучших, что можно купить за деньги. Можно провести онлайн год без вреда для здоровья. Ещё как минимум столько же – уже с последствиями, но всё ещё без риска для жизни. Но чужая могила рано или поздно станет моей в самом буквальном смысле.

Дмитрий Козлов

Перформанс

– Вобщем, есть идея. Новый перформанс. Очень масштабный и хорошо продуманный, – прокричала она, силясь переорать рёв гитар на сцене. Кучка тощих студентов не слишком удачно, зато громко и задорно выдавали старых Cranberries.

– Что за перформанс? – спросил я, отхлебнув пива. Ненавижу все эти псевдоанглийские словечки. Перформанс… Как мерчандайзер какой-то, или, спаси господи, брекфастница. Но ради Алины можно и язык поломать.

– Скажем так… Думаю оседлать волну всей этой зомби-истерики последних лет. Ну там, «Мировая война Z», «28 лет спустя» и так далее… – объяснила она. Чёрные блестящие волосы почти падали в пепельницу. Я увидел в её глазах пламя, которое пробуждалось всякий раз, когда ей в голову приходил очередной художественный замысел, и сразу вспомнил, как когда-то впервые увидел эти пляшущие огоньки…

– Ну-ну…

– В общем, я связалась с друзьями в разных городах… Симферополь, Львов, Харьков, Луганск… План, в общем и целом, в том, чтобы совершить величайшую мистификацию в истории.

– Ого! Амбициозно!

Я откинулся на спинку продавленного диванчика и закурил, приготовившись слушать. Группа на сцене как раз доорала «Zombie» и отправилась на перекур.

– Мы печатаем поддельные газеты… Объявления для расклейки… Естественно, фейсбук, контакт, твиттер, инстаграм… Уже есть пара роликов для Ютьюба. У нас есть люди из милиции, армии, больниц…

– Стоп-стоп, погоди! Что ты хочешь затеять?

Алина улыбнулась.

– Зомби-апокалипсис.

Я смеялся, когда мы брели по улицам к её мастерской. Город вокруг постепенно затихал, с листьев падали капли, в лужах плавал оранжевый свет фонарей…

– Это невозможно! Никто не поведётся!

– Поведутся, ещё как. Или напомнить тебе о радиопостановке «Войны миров» в тридцать восьмом, когда куча народу ударилась в панику? А ведь бывали и другие случаи… Тарантизм, пляска Святого Витта в Средние века…

– Чёрт, но… Но ведь это было давно! – сопротивлялся я. – Люди сейчас не столь наивны.

Она посмотрела на меня, и глаза её наполнились презрением.

– Люди, Женя, всегда одинаковы. Необразованны, тупы и легковерны. И полны скрытой тьмы, которую хотят выплеснуть наружу.

– И всё-таки мне не верится.

– Ну… Через пару недель сам всё увидишь. По телеку.

– Ух ты! Ну и заявочка! И откуда такая уверенность?

– Ты же знаешь – я к своим работам подхожу основательно, – ответила она и вновь улыбнулась. Глядя на эту улыбку, я понял, что даже сейчас, спустя два года, готов ради неё на всё, что угодно.

– У нас даже есть несколько сотен добровольцев, которые будут бегать по городу, кусать людей и так далее…

– Несколько сотен?!

Алина засмеялась.

– У нас хороший спонсор.

– Кто, если не секрет?

– Знаешь такой фонд – «Арт-Армия»?

– Это который какому-то олигарху принадлежит?

– Да, Островскому.

– Ни хрена себе! Ну ты даёшь!

– То ли ещё будет…

Мы подошли к подъезду старого домика в стиле модерн, где в мансарде располагалась мастерская Алины. Там она и работала, и жила. Когда-то там жил и я.

– Может, тебе нужен ещё один зомби? – спросил я, когда мы остановились у дверей. – Работа по дому, натурщик, покупки, постельные утехи…

Рассмеявшись, она взяла меня за руку. Я смотрел на её пальцы. Когда-то под ногтями всегда была краска. Но не сейчас. Теперь она почти не рисовала; всё больше перформансы, концепт-арт и прочая чушь…

– Когда-то ты отлично справлялся с этими обязанностями.

Я улыбнулся, хотя на душе было паршиво: нахлынули воспоминания. Должно быть, ей тоже было неловко. Она быстро забрала свою ладонь из моей, прошептав:

– Пока.

– Пока.

– Следи за новостями.

– Обязательно.

Скрипнув старой дверью, она исчезла в подъезде, а я побрёл домой. Проезжавший мимо автобус окатил меня водой, но я даже не заметил.

Я вспомнил о новом перформансе Алины не через пару недель, а через полтора месяца. И узнал обо всём не из новостей.

– Ты слышал про вирус в Крыму? – спросил Авдеев, когда, привязав, наконец, буйного пьянчугу к койке, мы зашли в ординаторскую и поставили чайник.

– Какой ещё вирус? – зевая, спросил я. До смерти хотелось поспать часок: вроде и больных в отделении немного, но смена отчего-то казалась бесконечной…

– Ну, что-то типа бешенства… Люди носятся по улицам, всё громят, кусаются, как бешеные псы… Ты что, телевизор не смотришь?

– Не смотрю, – ответил я и улыбнулся. – Да это всё ерунда. Флешмоб какой-то.

– Есть смертельные случаи, – бросил Авдеев, и его слова пронзили меня, как ток.

– Что есть? – прохрипел я. Хотелось крикнуть, но слова безвольно высыпались изо рта, как песок.

– Женщину застрелили охранники супермаркета. Резиновая пуля пробила лёгкое.

– Господи…

– Пока ничего толком непонятно, но в Симферополе паника. Погромы в магазинах, пробки на выездах… Мой одногруппник, который там на «скорой» работает, говорит, что в больницах чёрте что творится. Притом, что никакие анализы не показывают отклонений… Судя по всему, какой-то массовый психоз. Вроде хореи или тарантизма… Но при этом передаётся вроде как через укус. Пошли слухи о вирусе… В общем, похоже на какой-нибудь «Рассвет мертвецов».

Вздрогнув, я уставился в темноту за окном. В чайнике бурлил кипяток, а я думал о том, что недавно уже слышал о тарантизме…

Выскочив из ординаторской на балкон, я дрожащей рукой выудил из кармана халата телефон и набрал Алину. Гудки… Гудки… Не отвечает. Достав сигарету, я щёлкнул зажигалкой и, вдохнув дым, закашлялся. Не верилось, что слова Авдеева могут быть правдой. Уж скорее я готов был поверить, что он – участник Алининого «розыгрыша».

Но, вернувшись домой, я быстро выяснил, что Юра не врал. Новостей пока было мало, но кое-что мелькало, а крымские форумы и блоги так и вовсе бурлили, обсуждая происходящее. Пару раз попадались фотографии армейских грузовиков и БТР-ов на трассе, с комментариями в духе «в Симфер вводят войска», но многие писали, что таких фоток полно в Сети, и всё это туфта. Толком никто ничего не знал. Я снова набрал Алину – глухо…

Несмотря на вымотавшую меня суточную смену, сон всё не шёл. В голове крутились безумным калейдоскопом кадры из фильмов о зомби, и откуда-то из темноты доносились обрывки Алининых фраз: «Поддельные газеты… Объявления… Фейсбук, контакт, твиттер, инстаграм… Люди из милиции, армии, больниц…». Лишь когда утренние сумерки уступили место сырой блеклой серости дня, мне удалось провалиться в тревожный сон.

– Не смей так говорить со мной! Я ни в чём не виновата! – завопила Алина, столь яростно захлопнув ноутбук, что заштормило красное вино в бокале рядом с компьютером.

– А кто виноват?! – орал я в ответ. – Алина, господи, там же погиб человек!

– Вообще-то, не один… – тихо сказала она, отвернувшись.

– Что?!

– Были стычки в супермаркетах…

– О боже!!! И ты так спокойно об этом говоришь?! Ты – та, кто всё это начала?!

– Ничего я не начала!!! – заорала она, вскочив, и опрокинув, наконец, это чёртово вино. Её волосы растрепались; на белой футболке появилось ярко-красное пятно, как у жертвы маньяка из ужастика, но она ничего не замечала. – Я просто организовала перформанс! Это, мать его, искусство!!! Возможно, величайший акт творения в истории! Никто же не осуждает Стивена Кинга, если какой-нибудь урод начитается его книг, а потом начнёт сжигать людей заживо, или…

– Но тут другое! Это же вы! Всё вы!

Я бессильно махнул рукой и уставился на пустой мольберт и старые холсты, стоящие у стены.

– Знаешь, раньше ты не был таким ханжой! «Боже-боже, люди умирают!», – передразнила она меня. – Да они и так умирают! Каждый день! Режут друг друга за десятку, чтобы похмелиться, таранят на дорогах, стреляют, рубят, взрывают. А скольких вы убиваете в своих больницах… Пусть эта бессмысленная энергия уничтожения хоть раз послужит высокой цели! К тому же им всем давно нужно выпустить пар!

– Ты безумна, – прошептал я, пятясь к двери. – Ты совершенно точно рехнулась! Ты не ведаешь, что творишь…

– Вот и нет, Женечка! – кричала она мне вслед, когда я спускался по лестнице. – Я-то как раз нормальна! Я дала им возможность хоть ненадолго выйти за рамки и пожить по-настоящему!

Я вышел на улицу и привалился к стене, тяжело дыша. Внутри воцарилась тьма. Стало жутко, и не только от того, что говорила Алина.

Страшнее всего было то, что я хотел верить её безумным словам.

Приперевшись домой, я включил телевизор и понял, что обстановка ухудшилась. Весь Крым охватили паника и беспорядки. Правительство приняло решение блокировать Перекоп и прекратить авиационное, железнодорожное и морское сообщение с полуостровом. Однако было поздно – вспышки таинственного «заболевания» начались в других крупных городах. Я смотрел на ужасные кадры массовых побоищ в продуктовых магазинах, на вокзалах и заправках, военные кордоны, вертолёты над городами в дыму и пламени пожаров… «Заражённых» показали лишь раз – толпа, совершенно лишившаяся человеческого облика, напала на какую-то парочку прямо посреди улицы. Их просто разорвали на части… Я видел, как человек в белой когда-то рубашке, до сих пор застёгнутой на верхнюю пуговицу, рвал зубами руку упавшей девушки, и в глазах его не было ничего человеческого. «Боже… Боже…» – только и мог бормотать я, сидя перед экраном и понимая, что все эти люди – здоровы, если говорить об их физическом состоянии. Они просто стали жертвами взрыва массового безумия, фитиль которого подожгла Алина и её друзья-«художники».

Зазвонил телефон, и я нехотя взял трубку.