И ничего страшного. Со мной перездоровались и перезнакомились, мы вместе посмеялись над моим хвастливым нуктой, девчонки порадовались за нас, что мы не оказались на борту погибшего каравана. От двадцати до пятидесяти лет, все они называли себя «девчонками»…
Я же помню. Так было всегда, это традиция, в которой я еще наставляла маленькую Эльсу. Странно это, возвращаться в прошлое, — самой изменившейся, почти чужой. И радость тяжела, потому что любая из тех, чье имя я еще не успела запомнить, может исчезнуть скоро…
Я тоже могу.
Мы все.
Вместе с этим исполинским кораблем, самым мощным в Галактике, вместе с объединенным флотом человечества, вместе с самим человечеством…
Так.
Хватит.
Малыша у меня отобрали и впихнули в вольер за переборкой. Прежде я с такими порядками не сталкивалась, и очень удивилась. Это психологи намутили, оказалось, в заботах о нашей человеческой и женской натуре. Чтобы хвостатое биологическое оружие не превращалось в сексуальный фетиш, что ли? Я вспомнила местера Хейнрри с его тестами и беседами, и почти разозлилась.
«Да брось! — сказали мне. — Они же как дети, пускай там пообщаются между собой».
И то правда.
А вообще никогда бы не сказала, что нахожусь на военном корабле. Словно на дорогом заатмосферном лайнере, здесь не экономили пространства. Волейбол? Бассейн? Пожалуйста. Уютные спальни на шестерых, душевые, общий холл с коврами и диванами, киноэкраны, информационные базы, доступ ко всем последним новостям — хотя, строго говоря, отсюда и исходили все последние новости…
И гитара осторожно прислонена к стене в углу.
И еще — телещиты, имитирующие окна. Такие же, как на пассажирских кораблях. Продолговатые большие иллюминаторы, в которые глядит бесконечное звездное небо. Оно над головой, под ногами, везде. Полная иллюзия глубины: можно очень долго смотреть и думать о чем-нибудь.
Маленькие дети, впервые попавшие на корабль, верят, что это настоящие иллюминаторы. Я видела как-то — смуглая кроха с косичками трогала стекло ладошкой, тут же отдергивала и робко трогала снова, неотрывно глядя на огни звезд. В другой руке у нее была зажата кукла из серии «инопланетные подружки Барби», девочка-анкайи с настоящими пушистыми ресницами…
Повинуясь неожиданному желанию, я тоже прикоснулась к поверхности щита. Даже на ощупь «окно» было прохладнее стен, — таковы установки модели, обычной бытовой модели, какую можно поставить и в дом. И представлять, что там, за чуть-чуть прохладным стеклом, абсолютный ноль и чуждая человеку бездна…
Здесь, на борту военного корабля, представлялось еще, как от бездн идет враг. Идет не захватывать и покорять — уничтожать, мстить, и месть его справедлива.
Интересно, если б я это сказала вслух, что бы со мной сделали?
Да ничего.
Первую войну начали ррит. Мы отомстили. Это бесконечная цепь, которая закончится только уничтожением одной стороны.
Или двух.
Потому что чийенки тоже получат свое.
Я больше не испытывала приливов дикого страха, которые так меня изумляли, — ведь я всегда считала, что исключительно нервно устойчива, да и результаты всех тестов свидетельствовали об этом. Здесь страха не было. Возможно, броня «Гагарина» отгораживала от внешнего страха так же, как от космического холода и излучений. Возможно, дело было в экипаже и прочих.
Семитерране. Они не боялись.
Никто здесь не боялся.
Меня в который уже раз идентифицировали, зачислили в часть, поселили, и отправили на медицинское обследование.
Ой.
Давно со мной такого не было. С тех пор, как мою психофизиологическую нормальность устанавливали для нужд судопроизводства; в разряд физически или психически альтернативных категорий населения я тогда попасть не сумела, к несчастью, — приговор был бы куда мягче. Возможно, даже условный.
Хотя в экстрим-операторы никаких альтернативных так и так не берут.
Меня уложили в три разных диагност-капсулы, меня просветили, прощупали и проанализировали, со мной три часа беседовал психолог, и под конец мне хотелось не то убежать, не то заползти под стол. Главный военный душевед семитерранского флота оказался по образованию не психологом, а психиатром. С научными трудами, званиями и вдобавок с уклоном в ксенологию: по совместительству консультировал адмирала Захарова в вопросах чуждого мышления. Стратег. Бронзово-смуглый, большой и бородатый, с глазами, похожими на черные сливы, он напоминал ассирийского царя. Только копья в ручище не хватало и быка рядом.
Я никак не могла понять, боюсь его или нет. Вроде не было страха, но от одного взгляда начинало буквально трясти. Темп его движений вполне соответствовал манерам вавилонского мужа, — если не статуи этого самого мужа, — но ауру, ореол бешеной энергии можно было видеть чуть ли не глазами. Я подумала, что Элия Ценкович наверняка телепат. И сильный.
После чего меня стал мучить ревнивый вопрос: а у кого способность к телепатии выше, у шумера или у германца? То есть, у Элии или у Дитриха?
— Местер Ценкович, — под конец осмелилась спросить я, — а вы не родственник адмиралу Ценковичу?
— Все люди братья, — ответил он и скривил губы под бородой в непонятной усмешке. — А вы не родственница случайно некой Янине Хенце?
— Нет, — ответила я абсолютно честно, — а почему вы спрашиваете?
— А вы почему?
— Из любопытства.
— Любопытной кошке откусили ножки, — неторопливо сказал Ценкович глубоким басом. С неподражаемой интонацией. Углы моего рта нервно потянулись к ушам. Случалось, конечно, что ко мне обращались как к девочке, но не как к пятилетней малышке! Невольная обида, невольная же симпатия — уж очень добродушный вид был у чернобородого ассирийца…
Где моя устойчивость? Это же старый-старый трюк.
Я улыбнулась, на этот раз спокойно.
— Извините, Элия Наумович, — шумер был уральцем, и я решила обратиться к нему на русский манер, тем более что сумела прочитать его отчество на табличке. Кириллицей. Сама; и чуть-чуть гордилась этим. — Я глупый вопрос задала.
— Глупые вопросы самые интересные, — сказал он. — Идите, Яна, — и он сплел длинные сухие пальцы, неожиданно безволосые, — в другой ситуации я бы вас еще пригласил поговорить. Нам с вами небесполезно было бы еще встретиться.
У меня коленка дрогнула.
Чувство от общения с ним было такое, что тебя перебирают по деталям. Бережно, профессионально, тактично, но выворачивают наизнанку. Ха! Развинчивают и чистят, точно древнюю колесную машину из чьей-нибудь коллекции. А ты сидишь и моргаешь. Еще губы сохнут ужасно.
«На вас посмотреть… — сказал он на втором часу беседы, буравя глазами стену над моей головой. — Аж мне самому страшно от вас, Яна. Я таких и не видел. До такой степени».
Я сглотнула. Никогда бы не подумала, что могу внушить страх вавилонскому стратегу.
«Я, конечно, все знаю, — продолжил он голосом верховного жреца, — все понимаю. Но чтобы такое получилось, какое из вас сделали — должны были предпосылки быть. Предпосылки. Почва…»
Я вспомнила это и осмелела.
— Элия Наумович, — выговорила я напряженно, — было… в общем, некоторые люди подозревали, что я генетически модифицирована…
Он расцепил пальцы и перевел взгляд на меня; в черной воде зрачков заплескалась насмешка.
— Тьфу, — сказал ассириец, — ну что за наивные люди. Зачем усложнять? Все это чушь собачья, Яна. Другое дело, что мне как врачу нужно бы с вами побеседовать. Неоднократно. Но я, как военный, должен, видя вас перед собой, обрадоваться и сказать: «замечательно»… Вы знаете что? Если будет возможность — приходите. Я часто занят, но вас приму обязательно.
Я много раз проходила тестирование. Десятки раз. Перед каждым забросом. И когда мне говорили о «небольших девиациях, не мешающих работать по специальности», — это была правда. Они действительно не мешали работать. Все остальное штатных психологов корпуса не волновало.
— Охотно, — у меня сердце замерло в горле от фантастического чувства полного доверия. Может, от этого голос прозвучал хрипло. — Если будет такая возможность.
Он вздохнул и на мгновение стал более человечным.
— Хорошо, — проговорил шумер. — Если будет — приходите.
Я действительно к нему приду. Если…
Я не стану оценивать вероятности. Приду и все.
После войны.
Впрочем, главное даже не это.
Здесь были инструкторы!
Я не занималась с инструктором с тех пор, как попала в лапы к местеру Иннзу. В Центре эту должность не считали необходимой. Все сотрудники — матерые профессионалы, а при такой убыли личного состава, какая сопутствует заданиям особой категории, печься о повышении квалификации просто нерентабельно.
Ох, сколько кристальнейшей правды я о себе выслушала!
«Ты не оператор! — сказали мне. — Ты к нукте бесплатное приложение. Ты выезжаешь за счет его мозгов и его уровня телепатии, но это ж не значит, что можно на все остальное положить с прибором! А если в отключке будешь?»
Когда же обнаружилось, что Малыш — экспериментальная модификация, что ему нет еще и года, и учила я его сама… лучше б мне было провалиться в мусоропровод.
Инструктор, высокая худая семитерранка с русыми кудрями и угольно-черным взглядом, на меня даже не смотрела. Ходила по тренажерному залу туда-сюда и с шумом выдыхала через ноздри. У нее было чеканное скуластое лицо, малоподвижное, почти как у меня, но не из-за дефекта, а просто так. Ее звали Инга Чигракова, и нам уже доводилось встречаться. Она закончила Академию лет на семь раньше меня. Как-то раз приезжала повидать учителей.
А мы с Лимар незадолго до того убежали в город. Лазали там с нуктами по крышам и пугали социально альтернативных членов социума. Сейчас я не понимаю, почему это так нас забавляло. А тогда мы животики надрывали со смеху. Потом оказалось, что кто-то из тех неформалов пошел и пожаловался на нас. Даниэла уже устала ругаться и соображала, как бы нас наказать, чтобы это не помешало учебе, когда дверь распахнулась и вошла худая и холодная девушка. Она походила бы на Снежную Королеву, не будь глаза такими темными и угольно-раскаленными. «Инга! — воскликнула Даниэла. — Неужели ты?» Она в сердцах рассказала Инге, улыбавшейся бесстрастно, как богиня, что мы натворили. Но та только развеселилась и засмеялась. Смех ее оказался медленным и красивым, точно звон ледяного колокола.
Лимар влюбилась. Потом неделю по ночам рассказывала мне шепотом, какая Инга потрясающая.
…Лимар погибла, а Инга теперь разбирала со мной и Малышом самые азы операторской науки, выходя из себя и теряя ведьминское бесстрастие. «Ну и о чем он думает? О чем, я спрашиваю? Вам же драться идти. Что должен чувствовать нукта в бою? Он должен развлекаться, прах побери, охотиться, в догонялки играть! Догнать и голову откусить! Найти и разорвать! Выскочить и сожрать! — со вкусом перечисляла Инга. — А не о том думать, как тебя, дуру мягкотелую, оберечь!»
Правильно, конечно. Я думала о том, как добрый Малыш будет охотиться, и мне делалось грустно. С него ведь станется и не добить жертву…
Аджи был великолепен. Неумолим. Агрессивен. С ним все было правильно.
Инга вздохнула с видом человека, добровольно принявшего благочестивый, но тяжкий груз. «Еще четыре дня, по крайней мере. Минимум успеем, а дальше — будь что будет».
Я смиренно кивнула.
«Свалилась ты на нашу голову! — сообщила Инга и забила последний гвоздь словами: — Если б вас было хотя бы человек триста…»
Потом она отправила меня повторять «Наставление по ведению боевых действий». Старая-старая инструкция для экстрим-операторов времен первой войны. Если честно, в свое время в Академии я ее проглядела по диагонали. Одного любопытства ради. Даже в страшном сне никому не могло привидеться, что людям снова придется воевать с ррит… У Инги оказалась книга, а не распечатка. Читать — в данном случае занятие глуповатое, куда уместней было бы залезть в тренажер. Но я слишком вымоталась сегодня: прибытие, хозяйственные дела, медосмотр, беседа с местером Ценковичем… тут уж упасть впору и уснуть, а не в тренажер-имитатор боя. «Заодно развлечешься», — с прежней царственной отстраненностью сказала Инга.
Ха! Сколько лет я была почти что сама себе хозяйка. Задание дано, — иди и выполняй. Можешь там сдохнуть, но никто не будет орать на тебя, что ты не так дышишь, не так ходишь и не так разговариваешь с нуктой. А вот теперь — получи. И радуйся, что ты полноправный член общества. Это соображение меня развеселило. И вместо того, чтобы обидеться на Ингу, я действительно легла на кровать и принялась за книгу. Полчасика, а потом спать.
Хватило меня только на несколько страниц. На описание типов кораблей противника, — в сущности, они знакомы любому школьнику. Нет человека, что не засматривался в свое время фильмами о войне.
Это похоже на заклинание.
На имена духов тьмы.
На слова из языка тигров.
Homo sapiens все равно не сможет адекватно воспроизвести звуки речи ррит, в силу иного устройства голосового аппарата…
…чри’аххар — «кровь-мать», вот и думай, то ли мать крови, то ли кровь матери, то ли что… Маленький корабль, собственность семьи, клана. Аналог — истребитель. А Чрис’тау, «кровавая звезда» — так называется Фомальгаут.
Ай’аххар — чуть больше, «красота-мать». Оба корабля принадлежат к виду «харха», «хищник».
Цйирхта — крылатый зверь, земным аналогом был бы ястреб. А еще это мужское имя. А еще — подобие линейного корабля, но меньше и маневренней…
Се’ренкхра — точный перевод невозможен, приблизительно значит «одаряющий смертью». Крейсер.
Ймерх’аххар — «величие-мать», корабль-носитель. Среди наших судов аналога не было до последнего времени, но «Гагарин» превосходит старые рритские ймерх’аххары по всем параметрам… так говорят.
Хорошее чтение на ночь.
На стандартное ночное время, принятое флотилией.
Я заснула.
Мне снился мир, в котором не было нашей расы.
— …да что ты понимаешь в охоте! Тьфу, сопляк… а фыркал-то, фыркал! — можно подумать, в настоящем деле был, а не в парке ворон стрелял… Чего? Чего спрашиваешь? Я? У меня, пацан, куртка есть кожаная на пуговицах, я специально молнию срезал, чтоб пуговицы на куртку пришить. Знаешь, из чего пуговички? догадываешься? А у меня и еще кое-что имеется, но это уж я тебе показывать не стану. Мал больно.
…им в голову стрелять нельзя, потому как, сам понимаешь, дороже всего череп, зубы и скальп. А в тушу палить — так еще не первая пуля уложит, и не вторая, да на ином, может, вообще броня, из прежних богатств… Сеть кидать сверху? Так он либо сеть порвет, либо его сеть порвет, скальпа лишишься, тоже радость небольшая. С биопластиком, конечно, самое оно, с драконами еще лучше — смотришь, умиляешься прямо. Но иной раз и без всего мужики выходят. На одной смелости, вот так-то, пацан. Автоматы, и все.
…а ты представь: наклоняешься над ним, он тебе в морду взрыкивает, клыки показывает, — адреналин!! а ты аккуратно так щипчиками, щипчиками… с нами как-то один шибко умный затесался, так он еще переводчик на ихний язык достал, объяснил популярно, на что зубки пойдут. Ох, мы и ржали!
…а то ж. И когти у живого выдираешь; у дохлого много ли толку? Блеска враз никакого, мутные, а с живого — точно из камня какого выточенные, на свету играют…
Вот так охотятся настоящие мужчины на Фронтире.
А? Чего?
Да у меня еще трофей один… ну, вроде как…имеется, с одной зверюги снял. Ну, мы с парнями зато отыгрались по полной, по всем счетам взыскали! Т-тварь… Уж он у нас воем заходился, паскуда, весь свой выпендреж подрастерял, высшая раса, мы его потом живым отпустили, ему после того, что мы придумали, живым хуже, чем скальпом… Чего? Да бусы на нем были, пацан. Из человеческих костей бусы…
Есть лица, по которым удивительно ясно видно, как человек выглядел в юности. Словно стареет невидимая маска, а настоящее лицо под ней остается молодым. То ли это особенность внешности, то ли зависит от характера… У Даниэлы было такое лицо, и у нашего историка, имя которого я не могу вспомнить.
И еще — у командующего ударным флотом Седьмой Терры адмирала Захарова.
Недавно я видела его в новостях, поэтому узнала сразу.
В молодости он, наверное, был похож на «стратегического» Диму. Веснушчатый, грубовато слепленный паренек Андрей с соломенными, торчащими в разные стороны волосами. Шевелюра с тех пор поседела, ее коротко остригли. Обладатель посуровел, стал собран и прям. Осталась легкость движений, удивительная для немолодого человека, много лет проведшего на военной службе. Я даже заподозрила, что адмирал одет в биопластик. Осталось что-то в глубине взгляда, притягивавшее, заставлявшее есть командира глазами и думать правильные мысли, одинаковые с мыслями тех, кто рядом — о победе, которую вырвем любой ценой, о мире, который обязательно будет нашим…
Командующий не доверил делать официальное сообщение заместителю. Уж тем более не отдал на откуп присутствовавшим на флагмане журналистам. Говорил сам. Мы смотрели прямой эфир на киноэкране холла. Всего на несколько секунд раньше, чем жители ближайших колоний и самой метрополии, защищать которую сходились все флотилии Ареала, недоукомплектованные или вовсе лишенные биологического оружия. Невообразимые миллионы тонн металла. Ничтожные пылинки в чудовищности пространства. И все-таки это было «наше море», — помню, так сказал пилот Вася на «Делино». Наш космос.
Галактическая связь работала. Никаких монтажей.
Пятьдесят вражеских эскадр вошли в «малый круг кровообращения».
В область Терр.
5
После обращения адмирала в новостном выпуске говорил маршал Камимура, Верховный главнокомандующий армий Ареала. Маршал находился на Земле. Он не был специалистом по космическим столкновениям. Заявление его, скорее политическое, чем собственно военное, удивило меня. Я думала, что говорить это будет местер Уильям.
И как только Камимура закончил, Вилим Джейкоб, военный консул, явился.
Он немедленно стал уверять человечество, что наша мощь велика, что наши отцы и деды победили в Великой войне, находясь изначально на куда менее выигрышных позициях, чем сейчас, и что в едином порыве все страны Земли, все колонии Ареала, каждый неповторимый представитель нашей уникальной расы…
Джейкоб был спокоен и отрешен. Излучал уверенность. Я так и видела, как заплаканные домохозяйки кусают пальцы и молятся его круглому лицу на экране, словно идолу мирной жизни.
…круглое, красноватое, незапоминающееся, в сущности, лицо. Я думала о хитросплетениях, которые он создал, добиваясь своей цели. Забавно, но биопластик, который я ношу, скорее всего, куплен на его деньги. Вот он, неведомый хозяин местера Экмена, милейшего, поскольку покойного. Он желал власти и, добиваясь своего, начал игру, которая изменила Вселенную. Его эмиссары убивали биологическое оружие и заводили питомники, разжигали ненависть к инопланетянам и договаривались с ррит, требовали самоопределения колоний и одновременно — авторитарного управления всем Ареалом человечества…
Местер Уильям честно заседал в Совете. И никто о нем особенно не слышал.
До сей поры.
«Человеческая цивилизация обладает максимальным потенциалом среди цивилизаций нашей Галактики, это неоспоримо доказывает история последних веков…», — говорил он.
…шагал по черному холму Человек-Победитель, вогнав полный рожок в свой невиданный автомат, ярилось и плакало пламя за его спиной: кости Санди Дарикки, тонкие его пальцы, болтались в чьих-то ушах, покрытые лаком…
«Вспомним о трудностях, которые довелось пройти нам, как нерасторжимой общности. Сколько раз вставал перед человечеством страшный выбор — но испытания лишь сплачивали нас, делали мудрей и сильнее…»
Пятьдесят эскадр шли по области Терр. Корабли ррит, корабли чийенкее, усовершенствованные по рритским технологиям… чьи финансы, чьи орбитальные верфи послужили подготовке этой флотилии? — лаэкно и анкайи соблюдали формальный нейтралитет…
«Полтора века назад Ареала человечества не существовало. На сколько миров мы заявляем свой Ареал сейчас? Ни одного из них мы не намерены уступить!»
Сколько миров Ареала в действительности принадлежит нам? Ареалу ррит было немногим менее шестисот тысяч лет, он достался нам целиком, досконально изученным; около трехсот тысяч лет насчитывала космическая экспансия лаэкно, плодами которой мы тоже, как выяснилось, попользовались. Три десятка лет — и сотни тысяч. Но только Homo sapiens свойственно сращивание личности с имуществом. Коллективное сознание человечества — одно из ужаснейших порождений Вселенной, признавались ксенологи чийенкее… Чийенки — стайные хищники. Собраться большой стаей и разделаться со страшной опасностью — та генетическая программа, которую люди вполне могут понять.
Пространство родных законов.
С иной, чуждой, психологией ррит люди знакомы на практике.
«…ни одного не намерены уступить!»
Джейкоб говорил для тех, кто ничего не понимал в ситуации. Посмотреть бы, что сейчас творится в земной Сети… аналитики, псевдо-аналитики, чиновники, допущенные к разным кусочкам правды, умные люди, люди, считающие себя умными…
Пух и перья, короче.
Донимали журналисты. Бедняга «Гагарин», суперкрейсер-гордость-флота, да вдобавок самое безопасное место, вынужден был дать на борту пристанище командам сразу нескольких каналов. Всех интересовало примерно одно и то же. Официальную информацию они получали одну на всех и принимались разнообразить свой ассортимент с помощью интервью и аналитических обозрений. Шут бы с ними, с обозрениями; но командный состав давно отговорил свое, от назойливых отмахивались, и за вестями с фронта они отправлялись кто куда. К пилотам истребителей, на малые корабли сопровождения, к артиллеристам, к инженерам — допытываться насчет живучести судов…
Все отснятое отправлялось на Землю по галактической связи — без промедления. Сверстанные уже выпуски новостей летели обратно к нам. Должно быть, опрошенных куда как радовало собственное геройское лицо в телепередаче для всего Ареала. Тон заявлений — в диапазоне от прохладной логики («мы располагаем достаточными силами») до лихой отваги («да мы их до абордажа не подпустим!»)
И у всех были такие яркие глаза.
Особенно у пилотов истребителей и экипажей ракетоносцев.
Они гибнут первыми.
Нас организовала Инга — выходить к камере в парадной форме и держать строгий деловой тон. Она даже фон продумала. Интервью давались в комнате отдыха, там как раз удобно стояли диваны, кириллической буквой «П». Пока кто-то говорил, остальные сидели на этих диванах, в компании расхаживающих кругом нукт. Очень впечатляло. Экзальтированная журналистка от «Колониальных новостей» заявила Инге, что она «просто гений!»
— Нужно понять характер каждой жертвы, — добавила Лопес. — Сходство должно быть там, раз его нет во внешних качествах.
Инга посмотрела на нее свинцовым взглядом.
…чудесным алхимическим образом этот свинец превратился в летучий гелий, когда очаровательная местра Чигракова объясняла зрителям, что внутренняя структура кораблей чийенкее прекрасно известна, а по штурму рритских судов были даже разработаны инструкции. Я видела потом этот выпуск. Откуда у Снежной королевы взялось столько добродушного юмора? Впрочем, у русских есть другая сказка о девушке из снега…
Джо кивнула и записала это в уже имеющийся список: хобби, занятия, предпочтения, ВСЕ ДЕТАЛИ ВАЖНЫ.
О численности абордажных команд никто не заикался. Невоенные люди и так были слишком напуганы, чтобы еще поддавать жару.
А я не чувствовала особого беспокойства. Сидела в просторном холле, пила кофе, разговаривала с соседками о всяких мирных вещах, смотрела кино, пела. Хозяйку гитары звали Наташа, она играла удивительно хорошо. Порой даже классику. Правда, пели все больше по-русски, а в этом деле переводчик с браслетного компьютера не помогает. Но песни Ифе Никас и Мартинеса «Дрейка» я делила со всеми… Наши мальчики слонялись рядом и требовали внимания. Это совсем не страшно — готовиться к славной драке.
— Думаю, каждый из нас должен рассмотреть дела с нового угла, а потом мы обсудим, что нашли. Чем больше точек зрения, тем лучше.
Страшно бессилие.
— Вот же чёрт, — изрек Арнетт, уставившись на фотографии перед собой. — Да вы издеваетесь.
Номерные планеты «большого круга кровообращения» эвакуировали без задержек и форс-мажора. Исключая, разумеется, Фронтир. Оттуда, насколько известно, эвакуировать не удалось никого. Уже обнаружили, что брошенную инфраструктуру промышленных планет противник не уничтожает. Может, намеревается использовать, может, просто не хочет тратить боеприпасов. Эвакуировали ближайшие к границе «малого круга» Терры — Четвертую и Девятую.
— Что? — Джо встала у него за спиной.
Командующим объединенного флота был назначен адмирал Захаров. Чистая формальность со стороны Джейкоба, никто и не сомневался. Один за другим возвращались гиперы-разведчики. Теперь уже знали точный состав флотилии, конфигурацию каждого судна, определили все тактико-технические характеристики.
— Помнишь, я тебе говорил, что Лора хотела найти нам общее хобби, когда снова переехала ко мне? Мы тогда стали брать уроки танцев, — рассказал он. Затем направил ручку на Джанин Хаммонд и продолжил: — Она танцует. Поза рук и ног… это вальс, я точно знаю, потому что мы с него начали. Несколько недель назад мы принялись разучивать самбу, и будь я проклят, если это не похоже на некоторые па.
Начали работу аналитики. Срочная лаборатория пыталась найти сигнал, используемый противником. Вражеские корабли шли молча, словно бы не пересылаясь между собой. Подозревали новый, неизвестный доселе тип связи.
Перегруппировка началась уже несколько дней назад. Уход авангарда и первого эшелона нас не затронул. В начале сражения всегда обходились без десантных команд и экстрим-операторов. Поэтому я очень смутно представляю роль «первой линии». Скорее из фильмов, чем из обзорного курса тактики. В фильмах почти всегда показывают как раз «первую линию». Там стрельбы больше. И сложных маневров на тысячных долях световой скорости. Ракетоносцы яростно изрыгают боезапас, ловко прячутся за беспилотные муляжи больших судов. Противник бестолково палит по скорлупкам, впустую свой запас расходуя.
С этими словами он постучал по фотографии Эмили, а затем переключился на Лету Риверу, чья левая нога была отставлена назад, а руки прижаты к бёдрам, запястья вывернуты, но ладони раскрыты.
Поймите правильно, на экране это выглядит замечательно и спецэффектно, но я не уверена, что именно так все оно и происходит. Насчет красивых взрывов вроде фейерверка совсем не уверена. Вакуум все-таки.
— Я не уверен, но всё же готов поспорить на коробку пончиков, что это джайв.
«Гагарин» оставался во «второй линии». Её сражения тоже порой изображают в кино. И хотя стрельбы за бортом немногим меньше, но показывают обычно как раз наше профессиональное — насильственную стыковку, в просторечии называемую абордажем, и бой в коридорах.
Лопес уже печатала что-то на ноутбуке. Они посмотрели видео с каждым танцем. Арнетт акцентировал их внимание на нужных движениях.
Тут тоже не могу поклясться насчет достоверности. Особенно по части удара кулаком в рритскую морду. Боюсь, что кулак был бы оторван с руки еще на подлете. Да и не всякую рритскую морду человек способен достать кулаком, если человека вообще подпустят на расстояние удара. Хотя могут. Скажем, развлечения ради.
Есть еще третья линия. И планетарная защита. Но когда о них снимают фильмы, то реализма в них искать не приходится вовсе.
— Твою мать, ты прав, — Лопес вскинула руку, чтобы дать каждому «пять».
Хоррор — он и есть хоррор.
Кстати, был единственный реальный случай в начале Великой войны, когда ррит прошли сквозь третью линию обороны и столкнулись с ракетными войсками Древней Земли. Нельзя сказать, что им повезло. Слишком уж много оказалось на маленькой планете пусковых шахт. Домой ни один из атаковавших кораблей не вернулся.
— Значит, наш парень — танцор, — довольным тоном произнесла Джо и записала это на доске, явно ощущая, как в ее крови бурлит адреналин. — Боб, нам нужно, чтобы местные полицейские проверили все танцевальные заведения рядом с местами преступлений. Крис, когда будешь искать данные, внимательно следи за всем, что связано с танцами.
Сарказм истории. Предназначались-то эти ракеты совсем не для ррит.
— Хорошо, — ответила Лопес, а Арнетт кивнул.
— И ещё кое-что. Я знаю, что вы и так будете работать сверхурочно. Но всё же между убийствами Алеты и Джанин прошло девять месяцев. А между трагедиями Джанин и Эмили — пять, — Джо сделала паузу, чтобы остальные всё поняли.
Лицо Арнетта осунулось.
— Между убийствами сокращается время.
— Если нам повезло, то у нас будет несколько месяцев перед следующим убийством. А если нет, то между этими убийствами есть другие, о которых мы не знаем, и речь идёт не о месяцах, а о неделях. Или даже о днях. Он может планировать следующее убийство уже в эту минуту. Нам нужно работать, быстрее.
Часть III. Диана Монток. Апрель — Июнь 2013
Глава тридцать вторая
Мартин зашёл в WoW, теперь его нежить звали Оттелло. Он отправил всё то же сообщение, принялся ждать. У него были новые теория и план, но он всё ещё волновался.
[Оттелло]: Подводит пояс верности? У меня есть приложение. Взлом замков Оттелло: обеспечиваю любовь с незапамятных времён. Буду рад чаевым.
Он вскрыл несколько замков. Ему ответили некоторые женщины, включая парочку таких, которым обычно он отвечал, но теперь они не представляли для него особого интереса.
Он проанализировал все со своей фирменной дотошностью. Рисковать всем своим тяжёлым трудом, предаваясь опасному поведению, — просто неприемлемо. Он так много работал, чтобы довести свои действия до совершенства, это почти наука. Но он выявил проблему и не мог от неё избавиться — обычные отчаявшиеся женщины, которых он ловил раньше, теперь казались рыбами в бочке. Ему нужно нечто большее. Большой приз, как огромный окунь, который срывался с крючка каждого рыбака на озере. А это означало, что нужен другой вид рыбы, а не другая техника рыбалки. Это не должно быть опаснее, и все его методы останутся прежними. Награда больше, а риска меньше.
Но умных женщин, которые удовлетворят его потребности, сложнее найти. У него имелся один вариант по имени Дженни, в игре — Риметра, но сегодня она не онлайн. Она явно отличалась умом и не стремилась радостно отвечать на его знаки внимания — это было намного лучше и интереснее банальностей Эмили. Но всё же не чувствовалось в ней того вызова, которого он так жаждал. Когда он думал о ней, то испытывал лишь что-то сродни чувству после убийства Эмили. Да, это возбуждает, но всё же Дженни — слишком лёгкая жертва.
Он спрыгнул с крыши и разобрал свои банковские ячейки. Мартин каждый день выходил на «рыбалку». Он каждый день бегал по Оргриммару и собирал то, что ему было нужно. Никаких результатов, и ему уже становилось скучно. Он зевнул и посмотрел на часы: 02:00. Это поздно даже по меркам WoW. Он подумывал пойти спать, но сначала решил проверить, проснётся ли после того, как разомнёт ноги.
Он сходил в туалет, а потом вскипятил воду для чая. Эти движения действительно немного его разбудили, и он решил попробовать последний раз перед тем, как отправиться спать. Взял пакетик ромашкового чая и чашку с кипятком, а потом направился обратно в свой кабинет и ещё раз отправил сообщение. Тридцать секунд прошли в тишине. Но когда он уже потянулся к кнопке выхода, пришёл ответ:
[Серильда] шепчет: Смешно. Тут редко встречаешь тех, кто в состоянии скрещивать шекспировские мотивы и мемы поп-культуры с таким забавным остроумием.
Он почувствовал покалывание в затылке и наклонился к компьютеру. О, да. Здесь… вот здесь виден потенциал. Несомненно начитанная — одного этого факта достаточно, чтобы принять вызов. И она намекала на то, что готова поговорить с кем-то умнее остальных. Она гордилась своим умом и питала слабость к неглупым мужчинам. Так он её и завоюет.
Кому: [Серильда]: А ещё редко встречаешь тех, кто в состоянии это оценить.
[Серильда] шепчет: Скажи-ка, кому ты сейчас сделал комплимент — мне или себе?
Мартин вскинул брови. Она была не пистолетом, а винтовкой. Он взмолился, сам не зная кому. Пожалуйста, пусть она будет женщиной, и, пожалуйста, пусть она будет замужней. Он добавил её в список друзей.
Кому: [Серильда]: Что, так заметно?
[Серильда] шепчет: Ну да. Я горжусь тем, что умею читать между строк.
Кому: [Серильда]: Это важное качество в женщине. А в этой игре — второе после отсутствия пениса.
[Серильда] шепчет: Пожалуй, это бы действительно пригодилось в Азероте.
Чёрт. Она не опровергла его предположение о том, что это женщина, но и не подтвердила. Ему спросить ещё раз? Или просто продолжить разговор? В её словах чувствовалась феминность, но в ролевой игре легко можно запутаться. Он задумался. Впрочем, довольно быстро решил, что скорее всего мужчина бы исправил ошибку, так что не стоит рисковать и настаивать на этом вопросе. С ней нельзя быть настойчивым. Он потом придумает какую-нибудь шутку и убедится, если всё пойдёт хорошо.
Кому: [Серильда]: Почему ты так поздно играешь? Перемалываешь?
[Серильда] шепчет: Я повышаю уровень своего мага, а в городе прокачиваю готовку. Как закончу, пойду спать.
Кому: [Серильда]: Надо будет рано вставать?
[Серильда] шепчет: Я работаю из дома, так что в целом могу свободно расписывать день. Но да, завтра много работы.
Кому: [Серильда]: Чем ты занимаешься, если не секрет?
[Серильда] шепчет: Я — специалист по финансированию грантов в некоммерческом медицинском учреждении. А ты?
Кому: [Серильда]: Я — программист.
[Серильда] шепчет: Какие программы пишешь?
Кому: [Серильда]: В основном я работаю над программой, предназначенной для анализа и отслеживания сбора данных для научно-исследовательской компании.
[Серильда] шепчет: А что они исследуют?
Кому: [Серильда]: Мой отдел тестирует игрушки.
[Серильда] шепчет: Как интересно. Для детей или взрослых?
Это что, испанская инквизиция? Здесь он задаёт вопросы.
Кому: [Серильда]: Подожди секунду, моей гильдии нужна помощь. Щас вернусь.
[Серильда] шепчет: Ок.
Он полетел в Дуротар, к стартовой площадке Орков, на тот случай, если она наблюдала за ним или отслеживала его местоположение. Он облетел пустынные поля и убил несколько зверей, чтобы потянуть время.
Кому: [Серильда]: Всё, я вернулся. Прости.
[Серильда] шепчет: Да ничего. Думаю, на сегодня мне хватит готовки, так что я пойду спать. Приятно было с тобой поболтать.
Чёрт. Он переборщил?
Кому: [Серильда]: Больше остаться не можешь? Мне так нравился наш разговор.
[Серильда] шепчет: Нет, к сожалению. Иногда нужно хотя бы притворятся ответственным взрослым.:)
Смайлик. Ладно, наверное, она не так уж и разозлилась.
Кому: [Серильда]: Грустно, но правда. А завтра ты будешь играть?
[Серильда] шепчет: Не знаю. Зависит от того, как пойдёт работа. Всё, я выхожу. Спокойной ночи.
Кому: [Серильда]: Приятных снов.
Серильда вышла из сети.
Мартин встал и зашагал по комнате.
Так-так-так. Это уже интересно.
Он остановился и закрыл глаза. Так, стоя, мысленно вспоминал её сообщения, превращая их в остроумные шутки за ужином с ней в незнакомом городе. Представил себе, каково было бы захватить её интеллект, которым она так гордилась, и подчинить его своей воле, представил её попытки развлечь и заинтриговать его, представил её глаза, ищущие одобрение на его лице. Это настолько отличалось от предыдущих жертв, что он не мог понять, почему не осознал этого раньше — гораздо интереснее сломать кого-то стоящего, в отличие от глупых щенков, бегающих за ним. Вот это будет настоящей победой. Да, над этим придётся сильнее потрудиться — в этом он даже не сомневался, но какая будет награда.
И его тело начало просыпаться.
Глава тридцать третья
Диана Монток вышла из аккаунта Сирильды и быстро зашла через другой — Дофины. Она добавила Оттелло в список друзей Дофины и проверила, где он. Сначала он был в Оргриммаре, но сейчас Диана нашла его на крыше банка, где он и был изначально. Но как только она нашла его в толпе, он вышел из системы, и его иконка исчезла. Она подождала несколько минут, чтобы проверить, вернётся ли он, но этого не произошло.
Диана тоже вышла и улыбнулась, прокручивая в голове их разговор. Остроумный. Смелый. Она задумалась над двусмысленным комплиментом, который он прислал. Можно было бы подумать, что это самоирония, если бы он не ответил: «Что, так заметно?» Как будто он не привык к тому, что люди достаточно умны, чтобы ловить его намёки. Он любил себя. Высокомерный. И почти наверняка эгоцентричный.
Диана взяла свою кофейную кружку и зашагала по паркетному полу в гостиную. Она села в угол красного кожаного дивана, собрала свои длинные чёрные волосы в хвост и набросила на ноги коричневую накидку. Включила телевизор и защёлкала по новостным каналам, пока не нашла один с прямыми новостями, а не повтор. Нелёгкая задача в такую позднюю ночь.
Случай с гильдией был интересным. Скорее всего, у него действительно был друг, который просил о помощи. Этот парень ещё не знал её, так что с какой стати он должен отказывать другу ради разговора с ней. Но у неё было странное ощущение на этот счёт. Даже если Оттелло правда отправился в подземелье, у него все равно была возможность одновременно что-то писать и помогать другу. Поэтому она хотела узнать, что произойдёт дальше, достала всё необходимое из банка и купила несколько новых рецептов, как только они стали доступны. И одновременно следила за общим и торговым каналами в поисках кого-нибудь ещё, с кем можно было поговорить. Она почти списала его со счетов и уже собиралась выходить, когда он снова написал.
Диана сделала глоток кофе. Клеопатра, её сфинкс, запрыгнула на одеяло. Диана погладила кошку, как только та разлеглась поудобнее.
— Не переживай, это декаф. Я надеюсь сегодня поспать, мне это нужно, — сказала Диана, кошка моргнула в ответ.
Она улыбнулась, вспомнив его паузу, когда она отказалась отвечать на его подразумеваемый вопрос о её половой принадлежности. Он хотел убедиться, что она женщина, и не был уверен, как поступить после её ответа. Значит, он точно хочет кого-то подцепить.
Но вот вопрос — заинтересована ли она в нём? Ей нужно было найти мужчину, который не испытывал бы моральных угрызений совести из-за интрижки с замужней женщиной, мужчину, который мог бы удовлетворить её потребности, и, самое главное, ей нужна была секретность. К сожалению, эгоцентричность и высокомерие были неотъемлемой частью того типа людей, которые заполняли чужое личное пространство. Но в конечном счёте эти отрицательные черты не имели значения — они наоборот всё облегчат, когда придёт время поставить точку.
Ей придётся узнать поподробнее. Но важнее всего было узнать о его мотивах. Если он хотел переписываться, а не встречаться лично, или если он хотел настоящих отношений, ей придется найти кого-то другого. Но даже если ему правда нужна была всего лишь интрижка, чёрт возьми, ему придётся придумать что-то поинтереснее, чем эти его нерешительные усилия. Она хотела, чтобы её добивались.
Диана зевнула. Она прямо слышала, как её звало тёплое одеяло. Она допила свой декаф, щелкнула пультом, чтобы выключить телевизор, и понесла Клеопатру в спальню.
Да, Оттелло её заинтриговал, и у неё было предчувствие, что это будет весело. Она мысленно скрестила пальцы. Лишь бы его привлекали замужние.
Глава тридцать четвёртая
Мартин вышел из WoW и разобрался со своей эрекцией прямо за столом. После этого он некоторое время сидел с закрытыми глазами, обдумывая случившееся. Он никогда ещё не возбуждался перед убийством, от одной только мысли о потенциальном убийстве. Впечатляет. Она ранила его самолюбие, заставила почувствовать себя никем. Достаточно сильно, чтобы разжечь его гнев и добраться до его голода. Одно воспоминание заставило его покраснеть, а сердце — бешено заколотиться.
Он помылся, отнёс пустую кружку на кухню, а затем снова и снова прокручивал в голове их разговор, пока нагревалась вода. Всё ещё отвлечённый, потянулся к поверхности чайника, а не к ручке, когда тот засвистел. Обжегшись, чертыхнулся и подставил ожог под холодную воду. Неуклюжий. Глупый. Соберись.
Но сказать легче, чем сделать. Последствия этого разговора не выходили у него из головы, равно как и возможности. Серильда была умна и не сразу очаровалась им, как другие женщины. Она засыпала его вопросами, сбивала с толку. Отвлечь её было не так-то просто. Если он воспользуется очередной неумелой отговоркой, как сегодня, то потеряет её. Ему придётся придумать что-то получше своих обычных обольщений.
Но как же интересно будет подчинить себе такую женщину. Это гораздо лучше, чем повалить дерево, которое может сломать любой.
Он вытащил руку и осмотрел ожог. Ничего серьёзного; поболит пару дней, но никаких следов не останется. Он достал несколько кубиков льда из морозилки, завернул их в чистое кухонное полотенце и положил на ожог.
Ему нужно подготовиться. Придумать стратегию, чтобы справиться с любой неожиданной ситуацией, начиная с отговорок, с помощью которых можно сменить тему, если она снова начнёт задавать слишком много вопросов. Он должен работать без единого промаха — она заметит даже малейшую ошибку. Может, ему даже придётся вести заметки, чтобы проследить, о чём они говорили и что её заинтересовало. Впрочем, когда эта мысль пришла ему в голову, он тут же отверг. Слишком опасно просто оставлять их и слишком соблазнительно смотреть на них, пока он с ней разговаривает. С ней он будет держаться ближе к правде, чем обычно, и сведёт к минимуму всевозможные ошибки. Запомнит её ответы, отрепетирует свои по ночам, чтобы они были наготове. Одно неверное замечание может стать роковым.
Настоящая игра в шахматы. От этой мысли его пробрала дрожь предвкушения.
Он налил себе чай и отнёс чашку в спальню, затем переоделся в пижамные штаны и натянул простыню до середины груди. Он попробовал снова себя погладить и почувствовал прилив адреналина, когда его тело отреагировало ещё раз.
* * *
Четыре дня подряд Мартин заходил в WoW рано утром и оставался там допоздна, становясь всё более беспокойным. Серильда не появилась.
Он поймал себя на том, что снова и снова просматривал их переписку, пытаясь найти то, что могло её обидеть. Он приказал себе успокоиться, перестать строить предположения и отчаянно задыхаться, как сучка во время течки.
Он только с ней познакомился. У неё не было никаких причин его избегать. И разве не этого он хотел? Интересный вызов? Кто знает, может, у неё было много работы или что-то пошло не так в её личной жизни. Пока беспокоиться не о чем.
На пятый день ему пришлось признать, что, возможно, она не вернётся в ближайшее время, а может, и совсем. Голод становился всё сильнее. Сильный и властный, он заставлял его нервничать и искать других жертв. Мартин нехотя договорился, что поможет Дженни/Риметре пройти несколько квестов. Она не оказывала на него такого влияния, как Серильда, но после квестов он точно будет знать, стоит ли она его внимания.
Мартин вздохнул и снова вошёл в игру. Дженни ждала его на полуострове Хеллфайер, где задания были труднее всего. Он сосредоточился на флирте и подбадривании, стараясь сделать так, чтобы она задумалась об отношениях, хоть и не могла признать, что желает этого. Если всё пройдёт удачно, завтра он добавит её в Скайп.
Он расслабился во время квестов, потому что тогда всё было проще. Их разговор был посвящён мобам и многому другому, в чем он разбирался, так что ему не приходилась слишком сильно концентрироваться. Они шутили. Они намеренно затевали драки с мобами, которых она не смогла бы убить сама, и ему нравилось разбираться с Фелгардами, которые убивали его одним ударом тридцать уровней назад. Он был остроумен, и она отвечала достаточно интересно, чтобы за вечер он начал чувствовать к ней столь необходимое ему притяжение, но это походило лишь на призрак того чувства, которое он испытывал к Серильде.
Когда квесты закончились, он предложил отправиться в подземелья, чтобы легко прокачать опыт и добычу. Андербог в Зангармарше — одна из его любимых зон в игре, с каким-то неземным фантастическим ощущением, успокаивавшим его после однообразных пустынных пейзажей и агрессивных мобов в Адском Огне. У неё уже была проверенная дорога по воздуху к Зангармаршу, так что ему не придётся защищать её постоянно.
Они занимались этим уже около десяти минут, когда в игру вошла Серильда.
В его теле заиграл адреналин. Чёрт возьми — ну конечно, она вошла уже после того, как он сдался и сосредоточился на ком-то другом. Он немного подождал, а потом написал ей.
Кому: [Серильда]: Привет-привет.
[Серильда] шепчет: Привет. Как дела?
Кому: [Серильда]: Всё хорошо, спасибо. А твои?
[Серильда] шепчет: Тоже хорошо.
Она не очень разговорчива, но зато дружелюбна.
Кому: [Серильда]: Я давно тебя тут не видел. Тяжёлая неделя?
[Серильда] шепчет: Да, куча работы. Прекрасно для банковского счёта, но плохо для уровней.
Кому: [Серильда]: ЛОЛ. Понимаю. Так что, сегодня будешь прокачивать уровни?
[Серильда] шепчет: Ну да, хотя бы немного. А ты?
Кому: [Серильда]: Я помогаю своей гильдии, но это не должно занять много времени. Я бы с радостью потом с тобой поиграл, если ты не против компании.
[Серильда] шепчет: Как много внимания ты уделяешь своей гильдии. Да, было бы здорово.
Кому: [Серильда]: Ладно, я вернусь через пару минут.:)
Он вернулся к убийству потусторонних болотных монстров, но теперь был полностью сосредоточен на деле. Дженни отвечала на его флирт, постоянно присылала ему воздушные поцелуи и держала его за руку. Он отвечал тем же, быстро обдумывая ситуацию. Дженни была беспроигрышным вариантом и не скрывала своего интереса к нему. Она была именно такой женщиной, которых он обычно искал, — замужней, одинокой, а теперь готовой перейти с ним на следующий уровень. Он может заставить её забронировать номер в отеле уже в течение месяца, максимум двух. А про Серильду он еще даже не знал, замужем ли она. Что уж говорить об интересе в отношениях. И, судя по тому, что она не заходила в игру на этой неделе, на её убийство могут уйти месяцы. Он не мог так просто отказаться от беспроигрышного варианта и заняться призрачным.
Но его голод стал слабее, как только он увидел имя Серильды. Непреодолимое желание сломать эту дерзкую, требовательную сучку заполнило каждую его клеточку. С Серильдой сама охота была более приятной, чем его предыдущие убийства. Он не мог упустить такой многообещающий шанс.
Разумнее всего было работать с обоими вариантами — он раньше уже играл с двумя женщинами одновременно, чтобы выяснить, какая из них нравится ему больше. Поэтому он будет работать над Серильдой и не упускать Дженни из виду, пока не узнает наверняка, что к чему.
Мартин настолько погрузился в свои мысли, что не заметил, как один монстр повернул за угол позади Дженни, которая отошла слишком далеко. Монстр убил её одним ударом, и её тело превратилось в горстку пепла. Теперь её призраку придётся проделать весь путь от кладбища, чтобы снова ожить, а это небыстро — это одно из самых длинных заданий в игре. Он пошутил по этому поводу, а она рассмеялась и сказала, что пыталась сорвать одну из редких орхидей, поэтому забыла об осторожности. Она вернулась, и они начали всё заново, но через несколько минут она совершила ту же ошибку. А потом и третий раз.
Мартин взглянул на часы и заёрзал на стуле.
Глава тридцать пятая
Диана специально не заходила в игру под именем Серильды несколько дней. Если Оттелло что-то задумал, то её длительное отсутствие заставит его занервничать. А если ему всё равно, то она это узнает. Мужчинам всё равно не нравятся слишком доступные женщины.
И как только она снова зашла под именем Серильды, он сказал, что опять помогает гильдии. Ммм-гмм. Она следила за его передвижениями, пока прокачивала уровни. Прошло пятнадцать минут, тридцать, и её нетерпение росло. На сорок пятой минуте она всё поняла. Что за мужчина, у которого есть возможность провести время с интересной женщиной, выберет гильдию? Она снова проверила и увидела, что он всё ещё был в Андербоге. На его уровне он должен был пройти там всё минут за десять.
Гильдия, ага, конечно. Он однозначно с женщиной. Посмотрим, что он за Казанова.
Через полчаса она сделала всё, что хотела, и задумалась, готова ли терпеть его выходки. Он заинтересовал её и подходил ей, но в этой игре было полно мужчин, и она могла бы проводить время с кем-то ещё, а не тратить его впустую. Диана направилась в город Серебряной Луны, чтобы опустошить свои сумки и заглянуть в чаты, пока она прокачивала своё ювелирное ремесло. Ей всё равно нужно было избавиться от некоторых материалов.
Она бегала по городу, плавила и крафтила, медленно прокачивая свой уровень. У неё появлялись ожерелья, кольца и другие усиления брони. Те, что продавались на аукционе, она выставляла на продажу, а остальные разбивала на материалы для чар. Затем опять училась делать другие украшения, которые прокачают её уровень, и снова по кругу. Диана рассмеялась про себя. Создатели этих игр прекрасно разбирались в психологии, они знали, какое вознаграждение нужно давать игрокам, чтобы удержать их за компьютерами. Зачастую ты просто сидишь вот так и не замечаешь, как проходит несколько месяцев.
И этот вечер определённо проходил мимо. Она снова проверила время на мониторе и зевнула. Она плохо спала на этой неделе, и поэтому изрядно устала.
Когда прошло два часа, её нетерпение превратилось в молчаливый, пылающий гнев. Диана снова проверила его местоположение — до сих пор в Андербоге. Он бы не проходил всё так долго, даже если бы играл с обычном уровнем. И если бы в реальной жизни у него случился пожар на кухне или припадок, система бы выкинула его из игры.
Это было для неё в новинку — мужчины редко не играли с ней. Хотя формально в ней было лишних десять килограммов, её фигура всё же нравилась мужчинам — большая грудь и хорошая талия напоминали форму песочных часов. У неё были красивые ноги, и ей нравилось их показывать. Её тёмные волосы контрастировали с кожей цвета слоновой кости, которую она подчеркивала бордовой помадой в стиле вамп. И когда она улыбалась мужчинам, они падали у её ног. И хоть они не видели её в игре, она всё равно пользовалась там успехом из-за её уверенности в себе, которая передавалась даже сквозь экран. Ей никогда не составляло труда привлечь и удерживать внимание мужчин где бы то ни было.