Она была тогда, и стала очевидцем моего падения, видела, как я лежу разбитая и истекающая кровью на земле. Ночью, когда я ложилась спать, я иногда все еще могла слышать ее крики о помощи в своей голове.

Король шагнул ко мне, заставляя меня встретиться с ним взглядом.

— Я буду лететь под тобой, чтобы в случае твоего падения я смог тебя поймать.

Глядя в его зеленые глаза, слыша его обещание, у меня потеплело в животе. Я мгновенно почувствовала себя виноватой за эти чувства, особенно когда Джослин была прямо здесь. Жар между нашими телами был таким сильным, что он отступил назад. Это часто случалось между нами, но мы ничего не говорили, игнорируя это.

— Прекрасно, — проворчала я. — Но, если я сломаю хоть одну кость, ты будешь должен мне пятьсот нефритовых монет.

Он ухмыльнулся.

— Договорились.

— Я бы согласилась только на тысячу, — сказала мне Джослин, когда я подошла и протянула ей свой меч, кошелек с монетами и пояс.

Я улыбнулась ей.

— Твои кости гораздо ценнее моих, — сообщила я ей, а затем направилась к ручью, где рос густой кустарник, чтобы я могла переодеться в уединении.

Король просто встал лицом к дереву и начал раздеваться под открытым небом. Этому мужчине было все равно, кто увидит его голым, и мой взгляд снова был прикован к его ягодицам. Усмехнувшись, я сняла свою тренировочную одежду, которая была покрыта грязью после недавнего спарринга с Кэлом, и когда я стояла полностью обнаженной, осмотрела свое тело.

Мои бедра и колени покрывали множество фиолетовых, синих и желтеющих синяков. Я гордилась каждым из них. Гордилась и довольно заметными мускулами живота и бедер.

Закрыв глаза, я сделала глубокий вдох и потянулась к своей магии.

Превращение, как учил меня король, в отличие от метания и выдыхания огня, относилось к другому типу магии. Оно пряталось глубже, и его действительно нужно было вытащить с твердой верой в свои силы. Дотянувшись до своей магии преобразования, я сильно потянула за нее со всей силой, на которую была способна. Боль пронзила мой позвоночник, и я наклонилась вперед, когда по кустам начал разноситься звук ломающихся костей.

— Он уже готов! — восторгалась Джослин.

— Что ж, ему придется подождать! — проревела я в ответ болезненным рычанием.

Я узнала, что король был нетерпелив, но это только усилило мое желание заставить его ждать меня дольше.

Закончив свое превращение, я вышла из густых кустов, сломав по пути несколько веток.

— Идеальный день для полета, — сказал король, когда увидел меня.

Я отозвалась ему чем-то вроде драконьего фырканья и закатывания глаз.

— Запомни, в моем соглашении с Королевской Гвардией указано, что в случае моей смерти вы должны вернуть тело моей матери в Пепельную Деревню.

Он издал что-то вроде пыхтения.

— Я никогда не позволю этому случиться, Арвен.

Я бочком подошла к нему, бросив на него долгий косой взгляд.

— Теперь тебе не все равно, буду я жить или умру? Ты проделал долгий путь, мой король.

Месяц назад он заключил меня в тюрьму и угрожал убить. Я была полна решимости никогда не позволить ему позабыть об этом.

— Я уже говорил тебе, что сожалею о своих действиях с момента нашей первой встречи. Я думал, ты здесь, чтобы убить меня! — рявкнул он.

Расправив крылья, я взмахнула ими так быстро, как только могла.

— Нет, я просто девушка из Пепельной Деревни, которая не умеет летать! — Я оттолкнулась от земли на последнем слове, прежде чем успела запаниковать.

Ужас пронзил меня, когда сопротивление ветра ударило по моим крыльям. Я пошатнулась, но в моей голове зазвучал голос Дрэ, успокаивая меня.

— У тебя все отлично получается, просто дыши и сосредоточься на взмахах своих крыльев.

Я втянула воздух через свои драконьи ноздри, а затем посмотрела вниз и увидела Дрэ прямо под собой.

— Я поймаю тебя, если ты упадешь.

Стряхнув свою нервозность, я сосредоточилась на том, что делали его крылья. Вверх, пауза, вниз, пауза, вверх, пауза. Я подражала тому, что делал он, что было намного медленнее, плавнее и контролируемее, чем мой неистовый быстрый полет.

— Вот и все, — сказал он.

— Вперед, Арвен! — снизу до меня донесся голос Джослин, и я ухмыльнулась.

Дрэ свернул влево, направляясь к пахотным землям за дворцовыми воротами, и я сглотнула.

— Ты уверен? — спросила я его.

Только избранные члены Королевской Гвардии и домашний персонал знали о моих способностях к перевоплощению. Полет над фермами наведет народ на определенные мысли. Трансформироваться мог только чистокровный королевский дракон.

— Я готов ответить на вопросы о тебе и твоих способностях, — вот и все, что он сказал, когда мы пролетали над воротами замка.

Я никогда не улетала так далеко и так надолго, но я отбросила свое беспокойство и последовала за ним. Мы парили над рядами пшеницы, затем золотые поля сменились лилово-лавандовыми, и, наконец, он начал снижаться над группой ив.

Мы были примерно в получасе ходьбы от замка. Это был приятный короткий полет. Не слишком долгий для меня, но ровно настолько, чтобы я почувствовала уверенность и захотела большего. Когда мы снижались, я посмотрела вниз, чтобы увидеть, куда он нас ведет, и мое сердце подскочило к горлу.

Между кольцом из четырех гигантских плакучих ив виднелась группа надгробий. Одно было большим, как будто для взрослого человека, а остальные четыре — маленькие.

Для четверых детей.

Именно здесь покоились королева Амелия и его нерожденные дети.

— Я не знаю, зачем я привел тебя сюда, — внезапно произнес он в моей голове, приземляясь перед маленькими могилами. Корзина с одеждой стояла под одним из деревьев, и я подумала, не потому ли это, что он часто прилетал сюда, а затем принимал человеческий облик.

Я тяжело сглотнула, шумно приземляясь рядом с ним, стараясь не свалиться, поскольку приземление еще не было тем, чем я овладела.

Еще я не знала, что сказать, поэтому просто стояла рядом с ним, уставившись на массивное надгробие из зеленого нефрита с выгравированными золотом надписями.

Ее Величество, королева Амелия.

Любимая жена и мать.

Лучший друг.

Я подавила рыдание у себя в горле, но в моей драконьей форме оно прозвучало как хриплое рычание.

Король посмотрел на меня, его черная блестящая чешуя так контрастировала с его желтыми горящими глазами.

— Не пытайся плакать в облике дракона. Это звучит ужасно и напугает местных жителей поблизости.

Он редко шутил со мной, поэтому это поразило меня, и я фыркнула-рассмеялась, что снова прозвучало ужасно в облике дракона. Черный дым повалил у меня из ноздрей.

Его губы раздвинулись, обнажив все его драконьи зубы. Я надеялась, что это была улыбка, а не то, что он хотел съесть меня за смех в такой момент.

— Ты бы понравилась Амелии. Ей нравилось упражняться с Реджиной во владении мечом при любой возможности.

— Правда? — спросила я, так как не знала этого о ней. Я только однажды видела ее в платье с ажурной развевающейся тканью и женственным макияжем. Представление о том, как она упражняется с мечом с Реджиной, вызвало улыбку на моих губах.

— После того как мы потеряли нашего первого ребенка, Амелия в слезах убежала из замка, и я нашел ее здесь, в центре деревьев, плачущей. Я попросил ее вернуться и сказал, что я построю склеп для нашего погибшего малыша, который будет больше дома, но она сказала «нет».

— Почему? — я шагнула ближе к нему, ловя каждое его слово.

— Она сказала, что деревья выглядят так, словно они тоже плачут, и она хотела поделиться с ними своим горем, чтобы облегчить бремя. Поэтому, мы похоронили нашего первенца здесь.

Моя грудь заныла, когда печаль охватила меня. Это было прекрасно сказано. Деревья действительно выглядели так, словно плакали, отсюда и название «плакучая ива».

В словах не нуждалось то, что умер еще один ребенок, и еще один, и, наконец, еще один, вместе с его женой. И он перенес их всех сюда.

— Спасибо тебе за то, что привел меня сюда. Это очень особенное место.

Затем он начал превращаться в свою человеческую форму, и я отвернулась, предоставляя ему уединение, пока он одевался. Подойдя к полю с дикими цветами, он сорвал их горсть и положил на могилу Амелии. Затем он вытащил еще одну связку, и я тоже решила трансформироваться. Возвращение в мою человеческую форму было похоже на то, как если бы я выдернула пробку слива в ванной. Ты все держишь в себе, и вдруг все это вырывается наружу. Мне потребовалось мгновение, чтобы преобразиться, затем я подбежала к корзине, натянула длинную тунику, которая свисала ниже колен и пахла Дрэ. Она была очень длинной и доставала до щиколоток, так что я не стала возиться с брю-ками.

Дрэ возложил цветы на могилу третьего ребенка, когда я сорвала букет пурпурных и белых цветов, связала их вместе, а затем встретила его на могиле четвертого. Не говоря ни слова, я протянула их ему, и он положил их на вершину маленького холмика.

Мы долго стояли там в тишине, просто позволяя легкому ветерку шевелить длинные, похожие на веревки ветви ивы, пока наконец он не повернулся ко мне с назревающей бурей во взгляде.

— Я не люблю Джослин, — заявил он, и все мое тело напряглось.

Зачем он мне это говорил? Потому что теперь мы с ней стали хорошими подругами?

— Я уважаю ее, я забочусь о ее благополучии… но я не люблю.

Мое сердце колотилось о ребра, как в клетке. Я искренне опасалась, что оно выпрыгнет у меня из груди и упадет на землю, обнажив мои нервы.

— У тебя должен быть наследник, иначе народ драконов погибнет. — Я попыталась смягчить его чувство вины, и он кивнул.

— Но я мог бы выбрать тебя, — смело сказал он, подходя ближе ко мне, и это ощущалось так, будто весь мир накренился относительно своей оси.

Зачем он говорит об этом? Мой мозг был настолько одурманен, что я даже не знала, как реагировать. Он намекает, что жалеет, что не выбрал меня? Одновременный восторг и сожаление пронзили меня. Король сделал еще один шаг ближе. Моя грудь прижалась к его, между нами был только тонкий кусок ткани, и внезапно мне показалось, что я шагнула в преисподнюю. Жар, которого я никогда раньше не чувствовала, захлестнул меня, и над моей верхней губой появилась испарина. Он сделал глубокий вдох, его грудь сильнее прижалась ко мне, а затем судорожно выдохнул. Он подался вперед, облизывая губы, чтобы смочить их.

Я желала поцеловать его — Гадес, да я хотела разделить с ним ложе прямо сейчас, но в этот момент в моей голове пронеслась одна мысль.

Джослин.

Пусть он и не любил ее, но она полюбила его. Пусть они еще не женаты, и это может быть только брак по расчету, но я не могла так поступить с ней. Она была моей подругой.

Я быстро отвернула лицо.

— Я не могу, — пробормотала я, и он замер, сделав гигантский шаг назад от меня и потянув за собой все это восхитительное тепло.

Тяжело сглотнув, он кивнул, на его лице появилось смущенное выражение.

— Может быть, это и к лучшему. Если я никого не люблю, тогда никто не сможет причинить мне боль своей смертью. — Он развернулся, выходя из круга плакучих ив.

Эмоции сдавили мне горло до такой степени, что причиняли боль, и я изо всех сил старалась не расплакаться. Я хотела подбежать к нему, заключить его в свои объятия и сказать, что он может любить меня. Что это безопасно, что я буду любить его в ответ. Но, будучи окруженной могилами тех близких, которые умерли у него на глазах, я просто не была уверена, что это правда. Как сказала доктор Элси, мы не знали, какого ребенка породил бы наш союз — Джослин была более безопасным выбором. Пока я собиралась с силами, он сбросил с себя одежду и еще раз явил мне свою королевскую задницу.

Я застонала, ненавидя идеальную форму его ягодиц, а затем развернулась к нему спиной. Я в гневе сдернула с себя тунику, а затем начала свое собственное перевоплощение.

Почему он это сделал? Почему он это сказал?

Я не люблю Джослин.

Я мог бы выбрать тебя.

Эти слова будут преследовать меня до самой смерти.

Когда я полностью перешла в свою драконью форму, я обернулась, и он бросил на меня взгляд и оттолкнулся от земли, направляясь к небу.

Я последовала за ним, все еще ошеломленная его признанием. Сожалел ли он, что не выбрал меня? Хотел ли он передумать? Я хотела знать, но решила ничего не говорить. Ради Джослин. Ради всего драконьего народа.

Он заварил эту кашу, ему ее и расхлебывать.

Обратный полет был молчаливым и немного неловким. Дрэ летел подо мной, как и обещал, и с каждым взмахом моих крыльев страх полета покидал меня. Когда мы вернулись на тренировочное поле, Джослин была там, как всегда верная невеста, ожидающая своего суженого в своем новом желтом платье.

Чувство вины пронзило меня при виде того, как она взволнованно машет нам.

— Ты сделала это! — закричала она.

Я не люблю Джослин.

— Вперед, Арвен! — она подняла свой кулак в воздух.

Я не люблю Джослин.

Я пробралась в кусты и трансформировалась, чувствуя, как комок в животе становится все крепче и тяжелее. Когда я вышла, Джослин вытаскивала запутавшийся листок из волос короля и улыбалась ему.

— Хочешь поужинать вместе сегодня вечером? — спросила его Джослин.

— У меня… много работы, которую нужно наверстать, — сказал он, виновато посматривая на меня.

Мое сердце одновременно разрывалось из-за Джослин и радовалось тому, что король ее не любил. Это было ужасно, порочно, и все же в тот момент я поняла, что хочу его для себя. Я хотела бы, чтобы он выбрал меня, но такого рода мечтания разъедают человека изнутри. Не говоря уже о том, что Джослин была моим дорогим другом, и это было неправильно. Мне нужно было немедленно это исправить.

Это было несправедливо по отношению к Джослин.

Торопливо шагая, я направилась к конюшне в поисках Кэла, сказав Джослин и королю, что мне нужно кое-куда сходить. Кэл флиртовал со мной три недели подряд. Я бы поцеловала его, и мы бы оба увидели, что можем быть счастливы вместе, и я могла бы забыть о короле. Дрэ, в свою очередь, увидел бы меня с другим мужчиной, а затем счастливо жил бы дальше с Джослин. Это был беспроигрышный вариант.

Проходя мимо толп солдат, я выкрикнула имя Кэла и наконец обнаружила, что он седлает свою лошадь сбоку от амбара.

Он поднял глаза с ухмылкой, когда увидел, что я приближаюсь.

— У тебя все еще ноет рана после…

Я наскочила на него, прижимаясь своими губами к его. Его руки обхватили меня, притягивая ближе. Он застонал, когда наши губы соприкоснулись, и я сразу почувствовала серьезность своей ошибки.

Мир не накренился. Этот поцелуй не был головокружительным. Мне казалось, что я целую свою маму на ночь.

Он резко отстранился, глядя на меня широко раскрытыми глазами, как будто ему тоже не понравился поцелуй.

Какая же я идиотка. Я молилась, чтобы Создатель поразил меня насмерть ударом молнии прямо здесь и сейчас, чтобы мне не пришлось расхлебывать последствия.

— Прости, — пробормотала я, отшатываясь от него. — Я… не представляю, о чем я только думала.

Он потянулся и взял меня за руку.

— Нет. Не будь… Я хочу, но… Мне нельзя.

Я замерла, не успев выдернуть свои пальцы из его, когда смотрела на него снизу вверх.

— Тебе нельзя целовать меня?

Его щеки порозовели, и он осмотрелся по сторонам, как будто пытаясь убедиться, что никто не находится достаточно близко, чтобы услышать нас.

— Король сказал всей Королевской Гвардии, что никто из нас не может быть с тобой.

Вот ведь. Скотина.

— Почему? — мое сердце бешено колотилось в груди. Я физически чувствовала, как краска отливает от моего лица.

Кэл прикусил нижнюю губу.

— На случай если что-то случится с Джослин… ты его подстрахуешь.

Настоящая желчь подступила к моему горлу. Король приказал никому из королевской стражи не любить меня, чтобы он мог придержать меня в стороне в качестве запасного варианта?

Я не буду ничьим запасным вариантом.

Вот гад.

Я кивнула, быстро отходя от Кэла, когда он позвал меня по имени. Навернулись слезы, но я сморгнула их обратно.

Не позволяй им видеть, как ты плачешь.

Я тренировалась почти месяц. Я ломала кости, получала порезы, меня вырубали, и я не пролила ни единой слезинки перед этими мужчинами. И сейчас я не стану плакать из-за невидимой сердечной раны.

Проходя мимо Аннабет, я коротко улыбнулась ей, и чем быстрее я шла, тем быстрее сжималось мое горло. Когда я наконец распахнула дверь в свои покои, я бросилась внутрь и затем захлопнула ее за собой.

— Арвен? — из кухни донесся нежный голос Нарине, и тут у меня внутри все оборвалось. Рыдания сотрясали мое тело, когда я рухнула на пол. Я больше не могла сдерживаться.

— О, Создатель. — Нарине бросилась вперед, поднимая меня и осматривая мое тело, как будто ища раны. — Ты ранена?

— Не физически. — Я шмыгнула носом. — Я никогда не хотела приезжать сюда! Я не хотела выходить за него замуж. Я ни о чем таком не просила. — Я разрыдалась.

На лице Нарине появилось понимание, и она кивнула, ее кудри подпрыгнули вокруг лица.

— Дела сердечные причиняют больше боли, чем телесные повреждения. Я заварю тебе чай и приготовлю ванну.

— Спасибо, — захныкала я, позволяя ей отвести меня к дивану и уложить там.

Чем дольше я сидела там, отхлебывая чай, пока Нарине готовила ванну, тем злее я становилась. Дрэ сделал предложение Джослин, он выбрал ее, он не должен был заигрывать со мной. А потом велел Королевской страже не трогать меня, чтобы я могла в случае чего стать его запасным вариантом! Это было нечестно. Мне хотелось врезать ему прямо по его прелестному личику!

— Ты дымишь, — сказала Нарине, и я замерла, глядя вниз на завитки дыма, поднимающиеся из моего носа.

Сделав глубокий вдох, я попыталась успокоиться.

Если я никого не люблю, тогда никто не сможет причинить мне боль своей смертью. В моей голове всплыли преследующие меня слова короля, и они выбили почву у меня из под ног. Весь гнев на него улетучился и просто превратился в комок печали и сожаления. Он был в ужасном положении, связанный долгом перед своим народом. Джослин была для него самым безопасным выбором, чтобы завести ребенка, и я уважала это. Если бы ситуация была обратной, я бы сделала тот же выбор — отреклась от своего сердца ради блага своего народа.

После ванны я немного почитала, а затем планировала лечь пораньше, когда раздался стук в дверь. Я надеялась, что это был король, но из-за позднего часа это было бы неуместно.

Когда Нарине открыла дверь, внутрь вошла Джослин с красными пятнами под глазами, отличительный признак того, что она плакала.

Гадес.

— Может, прогуляемся? — спросила она.

Нет.

— Конечно. — Я скользнула в босоножки и по привычке засунула охотничий нож в задний пояс брюк.

Мы тихо шли по коридору. Я помахала проходившей мимо служанке, а затем королевской страже, стоявшей у двери, ведущей в сады. Только когда мы остались одни в саду, любуясь пурпурной сиренью, Джослин посмотрела на меня.

— Он никогда не полюбит меня, — сказала она, и мое сердце разбилось.

— Что? — я попыталась изобразить удивление.

Джослин заломила руки вместе.

— Я только что говорила с ним. Он ясно дал понять, что это будет брак по расчету и он не уверен, что когда-нибудь полюбит меня так, как я того заслуживаю. Также он сказал, что если захочу, могу отказаться.

Ее слова ввели меня в ступор.

— Отказаться? Расторгнуть помолвку?

Она кивнула.

— Он сказал, что позаботится о том, чтобы имя моей семьи не было запятнано, если я решу уйти. За мной сохранился бы статус высокородной, и он выплачивал бы ежемесячное жалованье, чтобы заботиться обо мне до конца моей жизни.

Мое сердце сжалось от доброты короля. Я несколько раз сморгнула слезы, когда мое зрение затуманилось.

— Что ты собираешься делать?

Она прикусила губу.

— Я останусь. Это мой долг — обеспечить королевство наследником и спасти народ Амбергейта, и поэтому я это сделаю. Любит он меня или нет.

Поэтому он также рассказал ей о том, что ему нужен наследник, чтобы спасти свой народ. Ее народ. Наш народ. Девяносто процентов людей в Амбергейте несли в своих венах драконью магию и умерли бы, если бы магия короля все-таки угасла.

Меня внезапно захлестнуло такое огромное уважение к Джослин.

— Ты хороший человек. Из тебя получится замечательная королева, — сообщила я ей.

Я притянула ее в объятия, и она заплакала у меня на плече. Я солгу, если не признаю, что мое сердце разбилось из-за осознания того, что Дрэ никогда не будет моим. Но я поклялась прямо в тот момент, что никогда больше не буду рассматривать короля как объект желания. Из уважения к Джослин, которая явно любила его.

Когда она отстранилась, то вытерла слезы.

— Расскажи мне историю. Отвлеки меня от этого.

Я кивнула, начиная расхаживать по саду, пытаясь придумать историю из моего детства, которая заставила бы ее рассмеяться.

— В детстве, когда только умер мой отец и у нас не было угля для камина. Забавно, учитывая, где мы живем, но уголь приходилось покупать так же, как и все остальное. Без зарплаты отца мать боялась, что зима будет ужасной и холодной.

Джослин посмотрела на меня с беспокойством.

— И что ты сделала?

— Ну, — пробормотала я, расхаживая по траве, — я слышала, что жители Цыганского Утеса согревались, сжигая лепешки засохшего коровьего навоза… но у нас в Пепельной Деревне не было коров. Только собаки.

Джослин внезапно расхохоталась.

— Нет, ты не сделала это!

Я ухмыльнулась, поворачиваясь к ней лицом, довольная тем, что заставила ее рассмеяться и подняла ей настроение.

— Я рада сообщить, что собачье дерьмо дает достаточно жара, когда…

Слова застряли у меня в горле. Внезапно позади Джослин появился мужчина. Одной рукой он зажал ей рот, а другой приставил нож к ее горлу. На его доспехах был герб Найтфолла. Стальной отблеск его механических крыльев мерцал в лунном свете.

Долю секунды я стояла в шоке, а затем потянулась за ножом, спрятанным сзади под рубашкой. Затем позади меня зашуршали листья, и кто-то схватил меня за запястье, сильно сжимая его, пока я не выронила лезвие.

— Не так быстро, — сказал мужской голос, похожий на колючую шерсть.

Мое сердце колотилось в горле, когда я смотрела на испуганную и трясущуюся Джослин.

— Которая из них будущая жена? — спросил мужчина, державший Джослин, у того, кто держал меня.

Маленькие струйки дыма потекли из моих ноздрей, и я задействовала свою драконью силу.

Мужчина позади меня крепче сжал мою руку, обездвиживая меня.

— Твоя.

Все случилось в мгновение ока.

В одну секунду Джослин стояла прямо, а в следующую мужчина провел лезвием по ее горлу, и кровь залила все ее платье, прежде чем тело упало на землю.

— И ее тоже. Она — его подстраховка. — Мужчина, которого я узнала, вышел из леса.

Боннер. Королевский гвардеец. Предатель.

Он никогда мне не нравился.

Мужчина, державший меня, вытащил свой клинок. Сокрушительное горе и осознание того, что Джослин мертва, обрушились на меня, разрывая надвое.

Нечеловеческий вопль вырвался из моего горла, когда жар, ярость и страдание поглотили меня. Вспышка синего огня вырвалась наружу, а затем все погрузилось во тьму.

Глава 15



— Арвен. — Меня разбудил знакомый испуганный голос. — Арвен! — легкий шлепок по моей щеке.

Мои веки распахнулись, и я встретилась лицом к лицу с Дрэ.

Его зеленые глаза, полные паники, пробежались по моему телу.

— Ты ранена? — участливо спросил он.

Я несколько раз моргнула, а затем посмотрела вниз и увидела, что я полностью обнажена. Моя одежда сгорела дотла. Маленькие частички пепла и сажи запачкали мою кожу. Я окинула пристальным взглядом сад, и тут на меня обрушились воспоминания о произошедшем.

— Джослин, — заскулила я, мои губы задрожали, когда мое тело начало содрогаться от всхлипов.

Король нагнулся и стянул с себя тунику, а затем помог мне сесть, просунув мои руки сквозь прорези в одежде. Солдаты бегали по саду, выкрикивая приказы и берясь за оружие, но все, что я могла видеть, это красивые темные волосы, разметавшиеся по траве, и лужу крови под телом Джослин.

— Я… Я не смогла спасти ее, — всхлипнула я.

Король поднял меня на руки, и я посмотрела вниз на два трупа. Они обгорели, как мясо животного. Я, должно быть… моя сила…

— Кто-то предал меня. Кто это был? — прорычал король, когда шел со мной на руках, крепко прижимая меня к своей груди.

— Боннер, — прохрипела я.

Оскар Уайльд

Челюсть короля дрогнула, и его руки крепче обхватили меня. Когда мы проходили мимо Кэла, король остановился, чтобы посмотреть на него.

— Отведите жену Боннера на допрос. Если она знала, что он предатель, изгони ее и их детей в Найтфолл.

•

Кэл кивнул, а затем пустился бегом.

Драконьему народу не место в Найтфолле… Я думаю, именно поэтому король ссылал туда предателей. В ту же секунду, как ты ступал на их землю, они убивали тебя, если в тебе была хоть капля магической крови. Прямо сейчас меня это не волновало. Я не могла выкинуть из головы образ Джослин, истекающей кровью, подобно туше козы.

Сфинкс[1]

Мое тело задрожало, когда меня охватил смертельный озноб.

Дрэ снова хлопнул меня по щеке, и я ахнула, осознав, что снова вырубилась.

— У нее начинается шок, — сказала доктор Элси.

Когда доктор Элси успела здесь оказаться?

Марселю Швобу, дружески и восхищенно
Я огляделась, разглядывая орнамент на стенах в виде чешуи черного дракона и темно-серую лакированную кровать с балдахином. Дрэ уложил меня на темно-коричневые шелковые простыни и уставился на меня сверху вниз широко раскрытыми глазами.

— Она выжгла полсада, вспыхнув драконьим огнем шириной не менее двадцати футов.



В глухом углу, сквозь мрак неясный
Угрюмой комнаты моей,
Следит за мной так много дней
Сфинкс молчаливый и прекрасный.



Доктор Элси достала эльфийскую исцеляющую палочку из своего докторского чемоданчика и провела ею надо мной. Однажды я видела эльфийское исцеление. Эльф проходил через город, путешествуя через полный опасностей Узкий Пролив, небольшой участок нейтральной земли на территории Найтфолла, который вел из Амбергейта в Торнгейт. Один шаг за пределы пролива, и воины Найтфолла всадят стрелу тебе в спину, и имеют на это законное право.

Эльф путешествовал с другом, который сбился с пути за пределами нейтральной части Узкого Пролива, и появился в Пепельной Деревне со стрелой в спине. Когда целительница достала свою целебную палочку, я никогда не забуду то неземное сияние, которое она излучала. Это было нечто среднее между синим и фиолетовым, но также и серебряным. Оно напоминало звезды на небе, спустившиеся и соединившиеся в этой палочке, и…



Не шевелится, не встает,
Недвижный, неприкосновенный,
Ему ничто — луны изменной
И солнц вращающихся ход.



Хлоп.

Я ахнула, мои веки распахнулись.



Глубь серую сменяя красной,
Лучи луны придут, уйдут,
Но он и ночью будет тут,
И утром гнать его напрасно.



— Не закрывай глаза! — взревела доктор Элси.

— Прекратите раздавать мне пощечины, — вяло захныкала я, глядя на нее снизу вверх.



Заря сменяется зарей,
И старше делаются ночи,
А эта кошка смотрит, — очи
Каймой обвиты золотой.



— Мне нужно, чтобы ты была в сознании, Арвен. Ты впадаешь в состояние шока, и я не знаю почему.

Ее слова напугали меня до смерти.

Теперь она держала свою волшебную палочку, маленькую, как веточка, которую можно подхватить, плывя вниз по реке. Она светилась тем волшебным голубовато-фиолетовым светом, и свет, казалось, омывал мою кожу, обволакивая ее и обнимая мое тело. Свет не касался простыней подо мной, он, казалось, только выискивал и прилипал к тому, что было живым, точно так же, как это было с поверженным эльфом, которого принесли в мою деревню.



Она лежит на мате пестром
И смотрит пристально на всех,
На смуглой шее вьется мех,
К ее ушам струится острым.



Мои ноги внезапно начали дрожать, а зубы неистово застучали.

Элси ахнула, глядя на свет, который омывал мою кожу, как будто он только что сообщил ей о чем-то.

— Приготовьте горячую ванну! Она холодна словно лед. Органы отключаются. Она использовала весь свой огонь, чтобы сразиться с мужчинами, и теперь она… замерзает до смерти.

Король Вальдрен теперь нависал надо мной, его глаза пылали оранжевым огнем.

— У нас нет времени на ванну. Подвинься.



Ну что же, выступи теперь
Вперед, мой сенешаль[2] чудесный!
Вперед, вперед, гротеск прелестный,
Полужена и полузверь.



Доктор Элси взглянула на него, нахмурившись.

— Милорд, ей нужно теп…



Сфинкс восхитительный и томный,
Иди, у ног моих ложись,
Я буду гладить, точно рысь —
Твой мех пятнистый, мягкий, темный.



— ОТОЙДИ, — проревел он, и она вскочила на ноги, отшатнувшись назад.

Все мое тело содрогнулось, холод проник в самое мое сердце и сжал его. Я закрыла глаза, готовая встретиться с Создателем, а затем мою кожу обдал обжигающий жар. Мои веки распахнулись как раз в тот момент, когда король опустился на меня сверху, пламя вырвалось из его ладоней и охватило все мое тело.



И я коснусь твоих когтей,
И я сожму твой хвост проворный,
Что обвился, как Аспид черный,
Вкруг лапы бархатной твоей.



Оно обжигало, но в хорошем смысле. Он просунул руки под меня, а затем притянул меня к себе, сжимая нас вместе в этом коконе тепла. Языки пламени плясали вокруг нас, и я почувствовала запах дыма, когда загорелось постельное белье, но мы с королем остались невредимы, как будто этот драконий огонь был целебным бальзамом, а не палящим жаром, которым он был бы для кого-то другого. Я смотрела ему в глаза, чувствуя его вес на себе, когда он смотрел вниз.

Осознание пробрало меня насквозь.

――――

Я влюбилась в него. Я хотела его. Я…