– Проходите, проходите, – произнес он – с валлийским акцентом, определила Мари. У него были пышные усы – не самый удачный атрибут внешности для того, чтобы выдать себя за француза. – Не ждите приглашения. Отведайте ветчины, пока ее не умяли. – Мари подумала, что она ослышалась. В Англии о ветчине не вспоминали с самого начала войны. А здесь вот вам, пожалуйста: толстые свежие ломтики на почти пустой тарелке взывают к ней. Мужчина протянул ей тарелку: – Угощайтесь. Мы не каждый день так питаемся. Одному из наших ребят удалось купить ветчину на черном рынке близ Шартра, и весь кусок нужно съесть. Хранить ее негде, а таскать с собой рискованно.

— Нам не нужны ружья, — жестко бросил Роун. — Чтобы помериться силами, достаточно рук и зубов.

Мари подошла ближе к столу. На нем были выставлены продукты, которые при других обстоятельствах сочли бы несочетаемыми: печеные бобы (слишком по-английски, не преминула бы раскритиковать Элеонора), хлеб, сыр, фрукты.

Котшаи уставился на Роуна маленькими налитыми кровью глазами. Затем поднял морду и понюхал воздух.

У Мари заурчало в животе, и это напомнило ей, что она не ела со вчерашнего дня. Она взяла ломтик ветчины с тарелки, которую протянул ей усатый мужчина. Поискала глазами вилку и, таковой не найдя, кончиками пальцев сунула ветчину в рот.

— Да, — сказал пес. — Я чую запах человеческой жажды крови. — Казалось, он даже вздрогнул. — И этот запах мне не по душе.

Мужчина с пышными усами налил ей кофе.

— Тогда тебе лучше поучиться ползать на брюхе, выполняя приказы человека, — громко произнес Роун, чтобы его слышала толпа.

– Альберт, – представился он, протягивая ей руку. Мари робко пожала ее, памятуя о том, что у нее теперь жирные пальцы.

— Я никогда не проходил таких уроков, хозяин, — сказал Котшаи спокойно.

Но Альберт поднес руку Мари к губам и поцеловал ее. Она покраснела.

— У тебя были не те учителя, пес.

– Bonjour, – произнесла Мари в ответ, не зная толком, как реагировать на его учтивость. Неужели он флиртует с ней? – Enchanté[10].

— Может, ты и прав, человек. — Котшаи жестом отогнал собак, затем расстегнул оружейную сбрую и отбросил ее в сторону. — Говорят, что когда-то человек был самым свирепым хищником на Земле, — заметил он. — Меня удивило, что такие милые существа, которых мы называем хозяевами, могли сделать из нас, собак, своих рабов. Возможно, теперь я найду ответ на этот вопрос.

Альберт вскинул брови, и она испугалась, что сделала что-то не так.

— А может быть, и смерть свою. Котшаи кивнул.

– У вас безупречное произношение. Вы француженка?

— Возможно. А теперь я должен покарать теня, хозяин.

– Наполовину, по маме, – отвечала Мари. – Я выросла в Англии, но в детстве каждое лето проводила в Бретани.

Роун швырнул оружие какому-то мужчине из толпы, сорвал с плеча застежку, которая держала одежду, и намотал снятую одежду на левую руку.

– Ваш навык нам пригодится. У нас почти у всех французский ужасный.

— А теперь я научу тебя учтивости, собака, — произнес он.

– За всех не говори, – возразил рыжеволосый юноша, сидевший рядом с Альбертом. Сам он не представился.

– Так, значит, вы связная? – осведомился Альберт, не обращая на него внимания.

Котшаи зарычав и бросился на Роуна. Обмотанной рукой Роун ловко заткнул распахнутую собачью пасть. Едва увернувшись от рога, царапнувшего по скуле, он правой рукой схватил собаку за лапу, стараясь держаться подальше от шипов ошейника, но не удержался на ногах и вместе с собакой повалился на землю. Не растерявшись, Роун обхватил ногами мощный торс пса, и Котшаи беспомощно задрыгал своими лапами, пытаясь вырваться из железных тисков человека…

– Non! – в испуге воскликнула Мари. Ее страшила сама мысль, что она, рискуя быть схваченной, должна дефилировать по французским городам и весям, передавая различные сообщения. – Радистка.

С отчаянным усилием пес все-таки сумел развернуть морду в душивших руках Роуна и приготовился вцепиться человеку в горло. И тогда, нанеся мощный удар правой, Роун отбросил от себя животное и вскочил на ноги. Котшаи мгновенно поднялся, разинув пасть, вздыбив щетину вдоль позвоночника. Не обращая внимания на кровь, Роун сам оскалился, словно первобытный человек, бросающий вызов своему врагу. Все вокруг — собаки и люди — молча смотрели на это страшное единоборство.

– А-а, пианистка. – Сравнение резануло ей слух. Но она вспомнила, что в учебном центре на одном из занятий кто-то назвал приемопередатчик пианино. – Держать вас в подполье, с вашим-то знанием языка, – это нерациональное использование ресурсов, – посетовал он. – Впрочем, Веспер, наверно, знает, что делает.

Пес бросился снова, Роун успел увернуться и тут же оседлать широкую спину Котшаи, обхватив ногами его бока и вцепившись руками в шею. Котшаи упал, перевернулся, вскочил, вздыбился, таким образом пытаясь сбросить с себя Роуна. Но тот продолжал держаться, все сильнее сдавливая горло собаки. Тогда пес принялся запрокидывать голову, стремясь дотянуться до человека рогом.

– К слову о Веспере, будьте так любезны, хотя бы пальцем покажите в его сторону, – попросила Мари. Альберт приподнял брови. – Мне хотелось бы поговорить с ним по поводу связного, что встретил меня ночью и утром привел сюда. – Она понизила голос, чтобы сам связной ее не слышал.

Роун ослабил хватку, и пес мгновенно обернулся. Огромные челюсти угрожающе клацнули в волоске от незащищенного уха Роуна. Один мощный удар кулаком Роуну все-таки удалось нанести, но челюсти снова клацнули, и на сей раз собачьи зубы впились в человеческую плоть…

– По поводу связного? – Альберт запрокинул голову и разразился громким хохотом. Разговор за столом мгновенно стих. – Связного? – Он мотнул головой в сторону ее провожатого, стоявшего у окна. – Дорогая, так это и есть Веспер!

Одежда, намотанная на руку Роуна, соскользнула прямо на морду собаки, и это дало возможность Роуну освободиться. Он успел сделать лишь шаг, как собака снова бросилась на него, и они снова покатились вместе по каменной кладке площади. Однако сверху оказался Котншаи, и теперь настал черед Роуна сбрасывать его с себя.

Остальные вместе с Альбертом засмеялись над ее ошибкой. Человек, который запихнул ее в сарай, а потом привел сюда, был не какой-то там рядовой связной, а сам Веспер – легендарный командир диверсионной группы, о котором говорила ей Элеонора. Мари глянула в сторону связного, который оказался Веспером. Она была уверена, что он слышал ее разговор с Альбертом. Мари почувствовала, как от стыда у нее горят щеки. Откуда ей было знать, что этот человек – Веспер, если он не соизволил представиться?

Прошли лишь считанные секунды, но они показались всем вечностью. Дыхание двух хрипящих врагов слилось воедино, и только оно нарушало нависшую над площадью тишину. А страшные челюсти все приближались и приближались, по мере того как хватка Роуна постепенно ослабевала. Он взглянул в желтые глаза пса и ощутил неистовую свирепость, пылающую в дюйме от его лица. И тут он внезапно увидел, чуть выше, за спиной собаки, неподвижное и бледное лицо с единственным, яростно сверкающим глазом. Почувствовал тупой, смягченный чем-то удар, рычание Котшаи и затем его вой, захлебнувшийся в его же конвульсии. Роун сбросил с себя его тяжелое тело и с трудом поднялся. Рана на плече кровоточила, дыхание со свистом рвалось из горла. Он узнал одноглазого скептика, захлестнутого эйфорией восторга вперемешку с испугом. Роун вмиг оценил обстановку — восторженно ревущая толпа и в ровном порядке отступающая цепь собак, с ружьями наперевес. Он поднял окровавленную одежду, спокойно натянул ее на себя, поблагодарил одноглазого и стремительно бросился на ближайшую собаку.

– Тсс! – внезапно шикнул Веспер, вскидывая руку. Веселье прекратилось. С улицы донесся заунывно-пронзительный вой. Сирены. Агенты переглянулись. Их мгновенно посуровевшие лица омрачила тревога.

Один Альберт, сохраняя невозмутимость, пренебрежительно махнул рукой.

Его задело парализующим лучом, он вскрикнул от боли, но не остановился; налетев на пса, он сбил его с ног. И тут ревущая и неистовствующая толпа ринулась вперед, выплескивая на собак так долго копившуюся ярость и ненависть. Псы дрались храбро, но силы были неравны — как только падал один человек, его место занимали десять. Они группами бросались на ненавистных полицейских, и никто уже не мог их остановить. Полиция стала отступать к полуразрушенному зданию, но тут подоспело к ней подкрепление. Новый взвод, едва ступив на площадь, повел яростную стрельбу: красные языки псов вывалились, обрубки хвостов нервно подергивались… А толпа все разрасталась и разрасталась, казалось, весь Нижний Город собрался сейчас на этом небольшом каменном пятачке. Неожиданно из-за спины Роуна вынырнул одноглазый. Его лицо было окровавлено, но глаз бодро блестел.

– Когда Криглер со своими мясниками соберется за нами, – спокойно произнес он, – о своем приближении он не станет оповещать сиренами. – Несколько человек невесело хохотнули.

— Я убил троих! — выпалил он. — А одного задушил собственными руками!

Сирены вопили громче. Прошла секунда, другая. Наконец вой начал удаляться: полицейский автомобиль промчался мимо, преследуя другую добычу.

Сформировав плотную фалангу и угрожающе направив ружья на толпу, собаки стали медленно отступать. Люди продолжали колотить их куланами, швырять в них камни… В узком проеме между домами фаланга сжалась и, рассыпавшись, просочилась в ворота. Решетка гулко захлопнулась за ними.

– Я слышал, в Пикардии кого-то арестовали, – произнес один из мужчин, когда звук сирен растворился вдали. – Двоих агентов, на явочной квартире.

Толпа продолжала бушевать. Ее гул эхом катился по длинным узким улочкам Нижнего Города. Люди кричали, плясали, празднуя свой триумф. Откуда-то опять вынырнул одноглазый, схватил Роуна за руку и принялся ее неистово трясти.

Мари содрогнулась. Пикардия находилась чуть севернее, не так далеко от них. Возможно, тем агентам явочной квартирой служил такой же роскошный особняк, подумала она, и они перед арестом тоже смеялись и веселились в обществе друг друга.

— Мы разбили их! — орал он во всю мощь своих голосовых связок.

– О таких вещах не болтают, – взмахом руки урезонил его Альберт. Словно невезение было заразительно – и могло коснуться их.

— Они вернутся! — рявкнул, пытаясь их образумить, Роун. — Мы должны собрать оружие и занять оборону…

– Наверняка, вели себя неосторожно, – не унимался тот. Остальные согласно закивали, стремясь отмежеваться и дистанцироваться от тех, кого постигло злосчастье.

Но его никто не слушал. Одноглазый, словно испарившись, куда-то исчез. Роун повернулся к другому мужчине, пытаясь объяснить, что собаки не разбиты, что они просто отступили и снова придут, получив подкрепление, но все было напрасно. Толпа продолжала бесноваться.

– Не говори о том, чего не знаешь наверняка, – резко осадил его Веспер. Мари надеялась, что он опровергнет слух об аресте, а он подтвердил. Помрачнел, сдвинув брови. – Они были из наших лучших агентов. – По голосу Веспера Мари определила, что для него это личная потеря и он тяжело ее переживает. – Арестовать могут любого, в любое время. Поэтому не теряйте бдительности. – Веспер отвернулся, и остальные, теперь притихшие и серьезные, расселись вокруг стола. Один из мужчин закурил сигарету, и помещение наполнил зловещий запах тлеющего табака.

Роун невзначай бросил взгляд на небо и от неожиданности замер. Яркая точка блестела и мигала на фоне черного ночного неба. Роун почувствовал, как липкая рука страха сжимает сердце.

Неожиданно с лестницы донесся топот. Альберт вскочил на ноги и ринулся к двери. Рука Веспера инстинктивно опустилась на пояс, словно для того, чтобы выхватить оружие. Мари похолодела, вспомнив, как буквально несколько секунд назад он предупреждал, что арестовать их могут в любое время.

Дверь распахнулась, и в комнату вошла элегантно одетая женщина со «Стэном» под мышкой, который она несла словно дамскую сумочку. Это была Джози.

— Корабль, — пробормотал он вмиг севшим голосом.

При виде подруги Мари почувствовала, как у нее радостно забилось сердце. Она не думала, что когда-нибудь снова увидит Джози, и, уж во всяком случае, не ожидала встретиться с ней так скоро. Мари встала, собираясь окликнуть подругу, но вовремя опомнилась.

— Роун!

– Черт возьми, ну и напугала ты нас! – воскликнул Альберт. – Мы ждали тебя не раньше чем через два дня.

Он обернулся. Состель направлялся к нему — единственное нормальное спокойное существо среди этого сумасшедшего бедлама.

– Нам сообщили, что учебный лагерь маки в лесу раскрыт, – объяснила Джози. – Там стало небезопасно. Нам пришлось рассеяться.

— Леди Дэзирен приказала мне прийти… Роун схватил его за руку.

Мари поспешила к Джози. Та начала разбирать свое оружие на маленьком столике у двери. От «Стэна» исходил слабый запах жженого пороха, и у Мари возник вопрос: почему из пистолета стреляли?

— Это корабль! — произнес он хрипло, указав на небо.

– Джози.

— Да, Роун. Мы увидели его с крыши. Это… твой корабль?

– Привет, – тепло улыбнулась та, подняв голову. Она чмокнула Мари в щеку. – Я рада, что ты благополучно добралась. – Джози наморщила носик. – Здесь есть уборная, если хочешь освежиться. – Мари сконфузилась, но потом нашла себе оправдание: естественно, она выглядит не лучшим образом – да и как может быть иначе, если она провела ночь в ужасном сарае? Однако Джози уже несколько недель жила в походных условиях, но волосы у нее были аккуратно уложены, платье отутюжено, туфли с открытой пяткой как новенькие – ни потертостей на них, ни грязи. Даже ногти у нее были безупречные – розовые, идеальной овальной формы.

Огромный световой луч метнулся из порта, навстречу кораблю, осветив низкие облака и высветив металлический корпус.

– Ты должна выглядеть вполне пристойно, когда отправишься на люди, – добавила Джози. Интересно, куда ей предстоит отправиться? – подумала Мари.

— Нет, — сказал Роун, и страх сильнее сжал сердце. — Это не мой корабль. Это большой… линейный крейсер. Скорее всего прилетел Тришинист с головорезами из Земного Имперского Флота.

В туалетной комнате Мари пригладила волосы и умылась, недовольно отметив, что от едкого камфорного мыла щеки ее приобрели пунцовый цвет. Перелет и ночевка в сарае наложили отпечаток на ее внешность: кожа пожелтела, под глазами пролегли темные круги.

Укрывшись за дамбой, Роун и Состель наблюдали, как длинный корабль завис в пяти милях над городом, словно сигара, сверкающая огнями от носа до хвоста. Его боевые лучи били в посадочную полосу столбами бледного огня, оставляя после себя лишь дымящиеся ямы — на месте цветочных клумб, аллей и посадочного причала. Три мелкомасштабных предмета отделились от корпуса корабля, быстро направляясь к земле.

Когда Мари вернулась из уборной, Джози уже разобрала пистолет-пулемет и теперь мягкой белой ветошью ловко протирала детали оружия. Мари внимательно рассматривала подругу.

— Они высаживают около трехсот человек, — сказал Роун. — Сколько там наберется бойцовских собак?

– Как у тебя дела?

— Не знаю. Возможно, столько же, возможно, и больше, но посмотри туда…

– Лучше не бывает. – Вид у Джози был бодрый. На щеках играл здоровый румянец, глаза блестели. – Разъезжаю по сельским районам, вооружаю партизан, учу их обращаться с нашим оружием.

Из Верхнего Города приближалась стая флаеров, они на огромной скорости неслись к порту. Роун сумел разглядеть скрещенные кости — эмблему полиции на серых боках машин. Катер с корабля Тришиниста приземлялся на широкий тротуар. Затем сели еще два, лацпорты открылись, из них хлынул поток людей, сразу же образовавших стройные ряды. Полицейские флаеры мчались в атаку на малой высоте, и первый приземлившийся катер с ходу взорвал ведущий флаер. Мгновенная вспышка на несколько секунд осветила все вокруг мили на две. Полицейские машины рассыпались в разные стороны, флаеры повернули назад. Однако один из них все-таки успел выпустить торпеду, которая взорвалась рядом с десантниками Флота, разметав с дюжину людей.

– Значит, с рацией ты не работаешь? – На занятиях по технике радиосвязи в Арисейг-Хаусе Джози показывала отличные результаты; жаль, если эти ее навыки не находят здесь должного применения. Впрочем, Джози была умницей и во всем остальном, настоящий подарок для местного подполья. В сравнении с подругой Мари все больше чувствовала себя профнепригодной.

– Работаю время от времени, – отвечала Джози. – Просто в боевых условиях приходится проявлять гибкость. Мы должны делать все, что от нас потребуется.

Казалось, Джози повзрослела на несколько лет с тех пор, как Мари видела ее в последний раз, стала еще более уверенной в себе. Здесь она была в своей стихии. Мари сомневалась, что она когда-либо будет чувствовать себя так же.

— Храбрости собакам не занимать, — констатировал Роун. — Но они понятия не имеют о технике ведения боя. С Тришинистом им не справиться. Он сначала даст своим людям разграбить город, а потом сожжет его дотла.

– Твой график – вторник-четверг, – сказала Джози, назвав дни, в которые Мари должна выходить на связь с Лондоном.

— Возможно, если бы низшие соединились с собаками…

Мари представила, как Элеонора ждет ее выходов в эфир. Она надеялась, что ее радиограммы будут четкими и ясными. Какие сведения ей придется передавать?

— Бесполезно. Ты посмотри на них! Это же просто толпа, почувствовавшая вкус победы.

– Я буду радировать отсюда?

— Но почему, Роун? — захныкал Состель. — Что эти люди ищут здесь? Разве в космических мирах мало места для всех?

— Им нравится разрушать, как Дарелу и его единоверцам. Бедная Земля. Погибла последняя ее слабая надежда.

– Оттуда, где будешь жить, – покачала головой Джози. – Веспер тебе скажет. – Мари устремила взгляд через комнату туда, где стоял Веспер, и стала внимательно его разглядывать. Он был на несколько лет старше остальных, предположила она. Высокие скулы, синие глаза. Некоторые его сочли бы красивым мужчиной, и она с ними согласилась бы, если бы он с самого начала не вызвал у нее антипатии.

Силы Флота приближались по причалу к Главному зданию. Отделился отряд, и Роун заметил мигание ружей. Имперцы огнем прокладывали себе дорогу, все на своем пути превращая в пепел и пыль. Тем временем собаки успели посадить свои флаеры и теперь сомкнутым строем приближались к нападавшим через парк по дамбе.

– Он контролирует всю деятельность по подготовке к операции, что ведется в Париже и северной части Франции, десятки и десятки агентов и, может быть, сотню местных контактов.

— Блудные сыновья Земли… вернулись, чтобы нанести ей последний, смертельный удар, — прошептал Состель. — Печальный мир, печальные события.

Мари была озадачена. В учебном центре им говорили, что во Франции агенты действуют маленькими группами, обычно тройками – командир, радист и связной. Работают они отдельно друг от друга, чтобы в случае провала одной группы остальные могли бы продолжать действовать. А теперь получается, что всеми руководит Веспер. Один человек – и так много знает. Разве это не опасно?

Роун наблюдал за приближающейся колонной Земного Имперского Флота. Даже на таком расстоянии он сумел различить массивные формы и неуклюжую походку людей-полукровок в серебристо-голубых униформах. Два великана шагали во главе этой колонны, фигура поменьше семенила между ними.

Голоса в другой стороне комнаты зазвучали громче. За столом над картой склонились Веспер, Альберт и Уилл, разбуженный приходом Джози. Они о чем-то спорили на повышенных тонах.

Состель поднял нос и принюхался.

– Двоюродные братья, – сообщила Джози, мотнув головой в сторону Веспера и Уилла. Мари удивилась. Эти двое и внешне и поведением были совершенно не похожи друг на друга. Бесшабашность и приветливость Уилла являли разительный контраст с суровой сдержанностью кузена. – Ну да, знаю, ни за что не скажешь. Ты с ним держи ухо востро, – добавила Джози, кивнув на Уилла. – Симпатяга и отпетый бабник. Говорят, у него всюду есть девушки, даже в одном из публичных домов Парижа.

– Джози! – Изумленная Мари прикрыла рот рукой.

— Посмотри-ка туда! — ткнул его Роун. — Видишь?

Ее подруга пожала плечами.

– За долгие месяцы одиночества здесь всякое может случиться. Ты, главное, головы не теряй и от дела не отвлекайся.

— У меня не такие зоркие глаза, как у человека, Роун, но…

– Я думала, Уилл вернулся в Англию.

Но Роун уже вскочил на ноги. Сердце колотилось где-то у горла. Радость душила его. Он бросился к колонне, перепрыгнув через парапет, отделявший дорожку от поля.

Джози покачала головой.

— Роун… тебя убьют! — где-то рядом взвыл Состель. — Обе стороны начнут по тебе палить…

– Сразу после взлета у него возникли проблемы с механикой. Пришлось сесть на другом нашем аэродроме. Мы оттащили его самолет для ремонта в безопасное место. – Мари содрогнулась. Слава богу, что они приземлились до того, как его самолет сломался.

Не обращая внимания на вопли пса, Роун бежал прямо навстречу колонне. Фигура впереди вскинула руку, останавливая отряд, а затем выхватила короткоствольное ружье…

Мужчины за столом перешли на крик.

— Роун! Шеф! — взревел ведущий, и ружье полетело в сторону.

– Нам нужно найти еще одну явку близ Мант-ла-Жоли, – доказывал Веспер.

— Аскор! Сидис!

– Это перегиб, – возразил Уилл. – Времени прошло мало. После провала предыдущих явок нельзя так скоро требовать от местных, чтобы они снова совали головы в петли. Мы должны сплотить свои ряды и затихнуть на время.

Они бросились друг к другу, и Роун с силой обнял широкие плечи пирата. Аскор улыбался, да так широко, что видны были все двадцать шесть его зубов.

– Исключено! – взвился Веспер. – У нас приказ взорвать мост в течение месяца. Мы должны быть готовы.

— Шеф, мы знали, что найдем тебя! — рокотал он.

– Тогда хотя бы предупреди местных о том, что грядет. Пусть уведут свои семьи в безопасное место, – настаивал Уилл.

А затем подбежал и Сидис.

– Чтобы об операции узнали все кому не лень? – спросил Веспер.

— А мы бы тут все разнесли в щепки, если бы не нашли тебя в полном порядке! — Он радостно похлопал Роуна по спине своим железным крюком. Роун схватил его и затанцевал вокруг, а солдаты таращились на непонятную им сцену и ухмылялись.

– О чем они спорят? – спросила Мари у Джози.

— Я же говорил этому тупице, что с тобой все в порядке. — Аскор любовно похлопал шефа по спине роговой ладонью.

Та передернула плечами:

— Ну и ну, босс! Ты здорово изменился, — заметил Сидис. — Волосы совсем поседели, да и морщины на лице… ты плохо питался. Но девять чертей со всем этим! Мы вместе!

– Они всегда спорят. Лучше в их разборки не встревать.

Но Мари снедало любопытство. Не удержавшись, она придвинулась к спорящим.

Роун смеялся и пытался слушать то, что наперебой рассказывали ему оба друга. Затем появились и остальные члены команды, и только теперь Роун ухватил краем глаза еще одно знакомое лицо. Тришиниста. Правда, теперь он был грязен, жалок, со следами слез на щеках. На шее висело тяжелое кольцо с длинной болтающейся цепью.

– Из-за чего шум? – смело спросила Мари, поражаясь собственной дерзости.

— Ну, мои милые хулиганы, я знал, что вы вернетесь. Ведь правда, Состель? — обратился Роун к верному псу, который радостно повиливал хвостом.

Веспер бросил в ее сторону раздраженный взгляд.

— Да, Роун, — откликнулся пес. — Ты знал.

– Никаких вопросов. Чем меньше знаете, тем лучше для вас – и для всех остальных тоже.

— Шеф, полагаю, нам придется немного разобраться с этими ребятами из города, — сказал Аскор.

Но Уилл ответил:

Теперь наступали собаки, построившись в четыре шеренги.

– Прямо сейчас мы разрабатываем сеть явочных квартир и тайников на участке отсюда до Мант-ла-Жоли. Планируется опасная операция, и агентам, которые примут в ней участие, после где-то надо будет укрыться. Но местные теперь боятся помогать нам. В одном из городков, Ней-сюр-Сен, немцы провели масштабную карательную операцию за помощь партизанам. По приказу шефа СД Криглера мужчин расстреляли, а женщин и детей заперли в церкви и подожгли. – Мари едва сдержалась, чтобы не охнуть. – Погибли все жители городка.

— Состель, ты не можешь их остановить? — спросил Роун.

— Нет, — почти с гордостью ответил тот. — Собаки будут драться.

– Именно поэтому я сам отправлюсь на поиски новых адресов, – объяснил Веспер. – Попробую убедить местных жителей.

– С твоим-то французским? – прицокнул языком Альберт. – Одному тебе нельзя.

Тогда Аскор вернулся к колонне, а Роун с Сидисом остались стоять под изящным деревом, наблюдая, как в дыму и адском пламени сходятся два отряда.

– Я могу пойти с вами, – вызвалась Мари, тотчас же пожалев о своих словах.

Веспер был удивлен ее предложением не меньше, чем она сама.

Глава двадцать пятая

– Исключено! – отрезал он, насупившись. – Вы только что прибыли. Опыт у вас нулевой. Это слишком опасно.

Через час после победы Роун с Аскором сидели в полуразрушенном домике, а перед ними навытяжку стоял собачий вожак. Его шкура была в крови, на голове виднелась рубленая рана, но он стоял прямо.

– У нее блестящий французский, а ты двух слов связать не можешь, – укоризненно заметил Альберт. Мари была поражена. Руководитель диверсионной группы, действующей во Франции, и не говорит по-французски. Как такое может быть?

— Мы побеждены, хозяева, — сказал он. — В живых нас осталось не более двадцати трех, и все ранены. Мы не можем больше драться.

Не отвечая, Веспер задумчиво смотрел на нее. Предпочитает передвигаться в одиночку или его просто не устраивает ее компания? В любом случае ее ждет отказ, рассудила Мари, испытывая одновременно разочарование и облегчение.

— Неплохую потасовочку вы устроили, — одобрительно заметил Аскор. — Убили пару дюжин имперцев, даже умудрились хлопнуть парочку удальцов из моей команды.

– Только до Мант-ла-Жоли, – наконец снизошел он. Мари увидела удивление на лицах всех, кто был в комнате. Они не ожидали, что он согласится. – Пойдемте.

— Прошу разрешения дать моим собакам время, чтобы привести себя в порядок и начистить обмундирование перед смертью, — сказал пес. — Они хотят достойно встретить свой конец, а не как бесхозные дворняги.

Веспер направился к выходу. Мари через плечо бросила взгляд на Джози. Ненадолго они с ней воссоединились, а теперь кто знает, когда снова встретятся. Ей хотелось подбежать к Джози, попрощаться с ней, услышать напоследок слова напутствия или добрый совет. Но Джози лишь махнула подруге рукой, и Мари поняла, что ей ничего не остается, как поспешить за Веспером.

— А разве здесь кто-нибудь говорил о смерти? — удивился Аскор. — Вы — проиграли, мы — выиграли. Это всего лишь игра.

Она бегом спустилась с лестницы, выскочила на улицу и кинулась за Веспером, замедлив шаг только у невзорвавшейся бомбы в саду. Веспер не стал садиться на велосипед, а пошел пешком через поле, что простиралось напротив особняка. Ни он, ни она не заговаривали. Поступь у Веспера была размашистая. Мари чуть ли не бежала, чтобы не отставать от него. Она чувствовала, что под платьем с нее градом льет пот. Ощущение было не из приятных.

— Но… ведь ваши солдаты теперь будут грабить Верхний Город… а мы поклялись защищать его.

Какое-то время они шли молча. Вдалеке церковные колокола пробили десять раз.

— Да плюнь ты, у меня совсем другие планы насчет твоей команды. Слушай, а что, если твоим ребятам поступить на военную службу?

– Плететесь еле-еле, – упрекнул ее Веспер, когда поле кончилось у проселочной дороги.

— Поступить?

– А чего вы ждали? – огрызнулась она. Гнев и страх, сопровождавшие ее последние несколько дней, вспыхнули с новой силой. – Вы же бросили меня на ночь в холодном сарае без пищи и воды. Я изнурена.

— В Земной Имперский Флот, — пояснил Аскор. — Мне нужны хорошие бойцы… — Он виновато взглянул на Роуна. — Извини, шеф. Полагаю, за последний год у меня появилась привычка говорить так, словно это мое дело.

– Я за две недели ни разу как следует не выспался, – отвечал он. – Издержки нашей работы, приходится много бегать. Но у вас будет возможность отдохнуть и поесть, как только вы воссоединитесь со своей рацией. Странно, что вы вызвались помочь обычному связному, – добавил он, меняя тему разговора.

— Так и есть, — откликнулся Роун. — Ты это заслужил.

Мари покраснела.

— Если бы мы не нашли «Археоптерикс» и нашу старую команду, которая уже принялась нас разыскивать, мы никогда не смогли бы провернуть такое дельце. Ну, а как насчет собак, шеф? Тебе нравится моя идея?

– Откуда мне было знать, что меня встретил сам знаменитый Веспер, – парировала она, пытаясь выдать своей недавний конфуз за некий безобидный пустячок. – Надо же, какая честь!

— Конечно, они ведь тоже земляне. Верно? Глаза пса заблестели. Он подтянулся.

Веспер удивился, словно с ним никто никогда не шутил.

– Ерничать не обязательно, – чопорно произнес он. – Кстати, у меня есть еще одно имя – Джулиан.

— Господа! Мои собаки и я принимаем ваше предложение! Мы как следует будем драться за Землю, господа! — Он отсалютовал и, ковыляя, удалился.

– Как вам удается здесь существовать без знания французского? – сорвалось с языка Мари прежде, чем она успела вспомнить наставление Элеоноры не задавать лишних вопросов.

– Как командир группы, я редко взаимодействую с местным населением. Это было бы слишком опасно, если меня поймают. Поэтому я обычно не высовываюсь, действую через своих парней.

Появился Сидис.

– И женщин, – указала Мари. – Или вы считаете, что мы здесь лишние?

— Босс… э-э-э… ребята хотят немного… э-э-э… посмотреть город… если ты не возражаешь. Они долго были в космосе…

– Я считаю, что участие женщин необходимо для успеха операции, если они хорошо подготовлены – и преданы делу. – Последняя фраза, подчеркнутая интонационно, была адресована непосредственно ей. Вопрос, заложенный в его словах, отражал ее собственные сомнения.

— Только без ненужных жертв и излишеств, — кивнул Роун. — А в остальном пусть сами решают…

Мари решила не вступать в полемику.

— Эти нищие земляне из Нижнего Города, — сказал Аскор. — Они выглядят хуже, чем джики… на Тамбуле. Мы дадим им немного пищи и взломаем ворота, пусть сами себе возьмут что надо в Верхнем Городе. Думаю, некоторых из них тоже можно записать в команду, когда кончится заваруха.

– Вы сказали, что мы идем в Мант-ла-Жоли?

— Точно, босс, — нетерпеливо вставил Сидис. — С парой сотен гуков Тришиниста, собаками, да еще и землянами мы сварганим приличный флот. Нам наверняка хватит людей на два корабля. У тебя есть какие-нибудь идеи насчет нашего нового путешествия?

– Вообще-то, в соседний городок – Рони-сюр-Сен. Сейчас в этом районе у нас нет конспиративных квартир, не считая той виллы, но она слишком большая и заметная – весьма ненадежное убежище для скрывающихся агентов. Мы пытаемся найти явку, но нельзя же просто так прийти в город и спросить, не желает ли кто, рискуя жизнью, укрыть наших людей. Приходится начинать с малого. Найдем кого-то из местных, кто готов выступить в качестве почтового ящика для наших сообщений, а уж потом спросим, согласны ли они прятать агентов.

Роун пожал плечами.

Ответить Мари не успела. Из-за угла донесся рокот, а вскоре показался большой коричневый военный грузовик, который ехал к ним. Внутренне сжавшись, Мари шагнула в сторону деревьев. Джулиан схватил ее за руку, и на этот раз, до смерти напуганная, она не стала сопротивляться.

— Я остаюсь на Земле, — сказал он. Аскор и Сидис уставились на него.

– Расслабьтесь, – шепнул он. – Мы обычная французская парочка, вышли с утра прогуляться. – Потупив взор, усилием воли она заставила себя идти как ни в чем не бывало. Мгновением позже грузовик исчез за углом, и Джулиан грубо выпустил ее руку.

— Этот мир нуждается в каждом человеке, — объяснил Роун. — Старое равновесие нарушено, и если землян бросить на произвол судьбы, они все погибнут. Низшие превосходят высших своим числом в сотни раз, но они представления не имеют, как управлять миром. А если за автоматикой и механизмами не будет соответствующего глаза, им грозит гибель, как только разрушится система. Я же могу помочь, во всяком случае, должен попытаться.

– Вы в курсе, что, по легенде, вы – француженка?

Аскор понимающе кивнул.

– Разумеется.

— Да… насколько и я понимаю, у этих землян действительно нет надежды на самих себя.

– Вот и ведите себя как местная.

— Есть ведь и другие миры, — продолжал Роун. — Когда слух о снятии блокады Земли пройдет по Галактике, сюда ринутся мошенники всех мастей, и с единственной только целью — поживиться. Но если повезет, за короткое время я сумею организовать защиту… по крайней мере, необходимо дать Земле хотя бы шанс.

Мари понурила голову.

Аскор нахмурился.

– Простите. Наверно, вы думаете, что мне лучше вернуться на виллу, а вы возьмете с собой кого-нибудь другого. Может быть, Джози…

— Защиту? А как насчет «Трикси»? Не многие корабли в космосе могут взять ее на вооружение.

– Возвращаться поздно, – сказал Джулиан. Они приближались к городку, представлявшему собой хаотичное скопление домиков из известняка; с одной стороны тянулся извилистый канал. – Мы уже пришли. – Мари удивило, что населенный пункт, в который они направлялись, располагался так близко от виллы – на удалении буквально нескольких миль. Джулиан остановился перед каменным мостом, низко нависавшим над каналом. – Это один из районов, где у нас мало контактов среди местных жителей. В этом городке мы вообще никого не знаем, но нам сказали, что, возможно, здешние горожане симпатизируют Сопротивлению и готовы помочь. Нам нужно найти дом или кафе, где можно оставлять сообщения – и где один из наших агентов сможет пересидеть ночь, если придется.

— Я не имею права просить вас остаться здесь, — сказал Роун. — У меня совсем другое дело. Теперь у меня есть жена, и через несколько месяцев у нас будет сын…

– Нет, не кафе, – отвергла его вариант Мари, устремляя взгляд в город вдоль петляющей мощеной дороги, которая в самом конце упиралась в небольшую площадь. – Книжный магазин, – медленно добавила она, обдумывая пришедшую в голову идею. Обмен сообщениями можно производить, просматривая книги или даже делая закладку в каком-то конкретном издании. – Если в городе такой есть.

Аскор и Сидис переглянулись.

– Книжный магазин, – повторил Джулиан, уловив направление ее мысли. – Блестяще! – Теперь он смотрел на нее с одобрением. Мари зарделась. – Книжный магазин у них есть, сразу за площадью. Немцы туда никогда не заходят, они ненавидят книги. – Потом улыбка погасла на его губах. – Это придется сделать вам – уговорить владельца магазина.

— Знаешь, босс… это забавно, — протянул Синдис. — Я и сам чувствую себя здесь как дома. — Он махнул широкой пятерней. — Воздух пахнет приятно, солнечный свет, деревья… все это вроде ерунда, но я думаю…

– Мне одной? – уточнила Мари. Во Франции она всего ничего – не более полусуток.

— Шеф, — перебил Аскор. — Я сейчас вернусь.

– Да. Мужчина, разгуливающий по магазинам средь бела дня, вызовет слишком много вопросов.

Роун смущенно посмотрел ему вслед.

Мари кивнула. Местные жители начнут недоумевать, почему он не на фронте.

— Похоже, я здорово разочаровал его. Женился, и никаких больше рейдов по космическим трассам…

– Но ведь я пошла с вами только для того, чтобы переводить. Вы же видели, с каким трудом мне удалось сохранить спокойствие, когда мимо нас проезжал военный грузовик.

— Это не так, босс, — Сидис с хрустом откусил горлышко у бутылки с вином и занялся ее содержимым.

– Вас зачем прислали – дело делать или прохлаждаться? – вспылил Джулиан.

Огромный гук, по имени Гангл, появился в дверях, ухмыльнувшись Роуну.

Ее обязанности, хотела возразить Мари, заключаются в том, чтобы вести сеансы радиосвязи из потайного места. А она в первые же сутки своего пребывания в тылу врага сначала стала переводчиком, а теперь вот еще и оперативником. Но потом она вспомнила слова Элеоноры: та говорила, что агенты должны быть хорошо подготовлены для выполнения любых заданий, ведь им могут поручить все что угодно. Нечто подобное сказала и Джози: они должны делать все, что потребуется. Она здесь на боевом задании, и это – одно из поручений, которое она должна выполнить.

— Хей, кэп, а что делать с этим капиташкой? Аскор приказал притащить его сюда с Альфы, чтобы ты поджарил его тут на медленном огне. — Он дернул цепь, и в комнату ввалился Тришинист.

– Я знаю, что вы нервничаете, – смягчился Джулиан. – Страх – естественная реакция, и это хорошо, что вы боитесь. Страх не дает нам забыть про осторожность – и помогает остаться в живых. Но вы должны приручить свой страх, научиться обуздывать его. Идите. Спросите у хозяина, есть ли у него «Одиссея» Гомера в оригинале.

— Роун, дорогой, — пролепетал он. — Если у тебя есть сердце, то скажи своим животным… Гангл дернул цепь.

— Ну и разговорчики у него, да, кэп?

– И как он поймет, что это сигнал?

— Может, поискать какую-нибудь симпатичную яму поглубже и посадить его туда, — задумчиво рассуждал вслух Роун, глядя на офицера. — Нет, скучновато. С таким же успехом можешь его пристрелить.

– У нас разработан целый ряд вопросов, с помощью которых мы проверяем, симпатизирует ли Сопротивлению тот или иной человек. Например, у торговца рыбой мы можем спросить, легко ли сейчас достать треску, у цветочницы – поинтересоваться тюльпанами. Обычно речь идет о товаре, которого не бывает в данное время года или который трудно достать. – Джулиан протяжно выдохнул, выражая свое нетерпение. – Сейчас нет времени вдаваться в подробности. Если он уже помогал нам раньше, он вас поймет.

— Роун, нет! Я слишком ценен для тебя!

Мари направилась в город, миновала школу, во дворе которой в перерыве между уроками играли дети. Книжный магазин находился сразу же за площадью в северной стороне. Он располагался на нижнем этаже дома с балконами. Между распахнутыми васильковыми ставнями разместился ящик с засохшими маками. На фасаде – поблекшая желтая вывеска: Librairie des Marne. В самом магазине, занимавшем крошечное помещение, было тихо. Из покупателей – всего один мальчик, рывшийся на полке с комиксами. Воздух был пропитан запахом старой бумаги.

— Он все время твердит, будто что-то такое знает, кэп, — объяснил Гангл. — Так ты говоришь, что мы ничего не узнаем, если проделаем в тебе дырку?

Мари дождалась, когда мальчик расплатился и ушел, и приблизилась к продавцу, сидевшему за конторкой в глубине помещения. Это был сухопарый морщинистый старик. Его голову увенчивала корона седых волос; очки, казалось, восседали прямо на его пушистых усах. Она заметила на стене знак отличия за участие в Первой мировой войне. Владелец книжной лавки был ветераном – и, возможно, патриотом.

— Да, Роун. — Тришинист задыхался. — Только отпусти меня… на корабле… какую-нибудь шлюпку… и запас продовольствия… и еще несколько маленьких слитков земного золота, чтобы начать новое дело… а я скажу тебе нечто такое… ты удивишься!

– Добрый день. Я ищу одну книгу.

— Продолжай, — приказал Роун.

– Вот как? – удивился старик. – Ныне читающие люди – большая редкость. Большинство мои книги покупают на растопку.

— Сначала дай слово… Гангл резко дернул за цепь.

Владелец магазина очень обрадовался, что к нему в кои-то веки заглянул настоящий покупатель, и Мари, глядя на его довольное лицо, жалела, что придется разочаровать старика.

— Говори, — прорычал он. Тришинист побледнел.

– «Илиаду» в оригинале. – Хозяин лавки принялся перебирать книги на полке за его спиной. – То есть «Одиссею», – быстро поправилась она.

— Твое слово, Роун, — слабо проблеял он. — Заткнуть ему рот, кэп? — извиняющимся тоном поинтересовался Гангл, вытягивая из конуры пистолет. — Чего на него время тратить? — И он повернулся к съежившемуся Тришинисту.

Старик медленно повернулся к ней.

— Я буду говорить! — вскрикнул тот. — Я полагаюсь только на твою снисходительность, Роун. Я верю в твою честность…

– Вам ведь не нужна эта книга, да?

Роун равнодушно зевнул.

– Не нужна.

Он вытаращил глаза: видимо, распознал сигнал.

— Ты — землянин! — выкрикнул Тришинист. — Да, чистого происхождения… древнего происхождения! Когда-то я со своей командой наткнулся на древний космический корабль, который многие столетия дрейфовал в открытом космосе. Мы нашли в нем тело мертвого мужчины. Он погиб, когда астероид вскрыл обшивку. Так вот, у него были взяты замороженные генетические клетки, а потом, по моему приказу… ты слышишь, Роун! По моему приказу их разморозили и оживили! А потом… впрочем, остальное ты знаешь и сам. — И он умоляюще посмотрел на Роуна.

– У вас можно оставить посылку? – спросила Мари.

— Его звали адмирал Стюард Мердок, — сказал Роун. — Он умер семнадцать тысяч лет назад.

– Non, – яростно замотал головой старик, устремив взгляд на кафе, что находилось на другой стороне узкой мощеной улочки. За витринным стеклом завтракали несколько эсэсовцев. – У меня новые соседи. Извините.

— Выходит… ты знал. — Тришинист сгорбился, лицо посерело.

У Мари участился пульс. Немцы наверняка видели, как она вошла в книжный магазин.

— Ну, всей-то истории я, конечно, не знал. Но не в этом дело. Скажи, Тришинист, если я тебя отпущу, ты поселишься здесь, на Земле, и перестанешь досаждать людям?

Поборов страх, она предприняла новую попытку.

— Жить? Жизнь?! — Бывший капитан выпрямился. — Роун, я стану образцовым штатским, клянусь. Я устал, устал от убийств, борьбы и ненависти! Я хочу отдохнуть! Я хочу клочок земли… здесь, на Земле… хочу жениться на земной женщине… растить детей. Я хочу быть любимым…

– Месье, посылка была бы очень небольшая. Коротенькое письмецо, которое я заложила бы в одну из книг. Вы даже ничего не заметили бы. – Про то, чтобы он прятал агентов в своей лавке, она даже не заикнулась, понимая, что это слишком.

— Вот те на! — удивленно протянул Гангл.

– Мадемуазель, наверху живут моя дочь с сыном, а ему еще годика нет. Если бы речь шла только обо мне и моей жене, я бы не волновался. Но я обязан думать о внуке.

— Убирайся, — бросил Роун. — И если ты посмеешь меня предать, я тебя из-под земли достану.

Мари вспомнила про Тесс, которая теперь жила в Восточной Англии. Оставить ребенка – это одно, сознательно подвергнуть его опасности – совсем другое. Она не вправе требовать такой жертвы от бедного старика. Мари направилась к выходу. Но потом представила, как Веспер ждет ее на окраине городка, надеясь, что она вернется к нему с хорошими новостями. Она не могла его подвести.

— Ну и дела, кэп, — с отвращением проворчал Гангл.

– Месье, нам очень нужна ваша помощь. – В ее голос закралось отчаяние.

Он бросил цепь, и Тришинист, подхватив ее, выскользнул из комнаты. Роун услышал дикий, радостный вопль и шлепанье ног по асфальту. Ухмыляясь, вошел Аскор.

Владелец магазина покачал головой, затем, покинув конторку, подошел к двери и повесил табличку «Закрыто».

— Ты что, отпустил его, шеф? Да, а я вот тут… привел показать тебе кое-кого… — Он повернулся и позвал.

Смущенно улыбаясь, в проеме двери появилась девушка, миниатюрная земляночка, на ней была одежда приглушенных тонов Галлианского мира. В руках она держала ребенка. Аскор покровительственно положил лапищу ей на плечо и подвел к Роуну. Щекастое личико младенца глянуло на него и неожиданно улыбнулось широкой, знакомой улыбкой.

– Прощайте, мадемуазель. – Он исчез за дверью в глубине магазина.

— Мой малыш, — горделиво произнес Аскор. Роун мигнул.

Мари медлила, решая, стоит ли пойти за ним. Нет, она его не убедит, рассудила Мари, и своей назойливостью лишь привлечет к себе ненужное внимание. Подавленная, она пошла из магазина. Задание она провалила.

— Понимаешь, так вышло, — ухмыляясь, продолжал Аскор, — мы, когда улетали отсюда… ну, в общем, мы с Сириллой… знаешь…

Выйдя на улицу, Мари тем же путем вернулась к мосту. Джулиана она не увидела там, где они расстались. Неужели он бросил ее? На мгновение она почти обрадовалась: ей не придется сообщать ему о своей неудаче. Но без него куда ей податься?

— Короче, ты ее прихватил с собой? — закончил за него Роун, беря ребенка на руки.

Это был тяжелый, плотный крепыш, с широким лицом минида и вздернутым носиком матери.

Потом она все же углядела Джулиана. Он прятался в деревьях. Она зашагала к нему вдоль канала.

– Ну как?