Роже было вспыхнул, но потом вновь безразлично уставился на стену, решив перетерпеть эту муку, а после задать Грейсу трепку.
ПУСК:
— Кое-что он украл, — поддакнул шпион. — Но вряд ли удастся вернуть покражу.
Я напоминаю себе, что Силви вышла из положения, используя для изменения формы лемму Зорна. Она находит максимум частицы в верхних пределах цепей исходной формы…
— Нет ничего нового под луной, — прошамкала ведьма. — Как и нет ничего невозможного под луной. Достаточно увеличить обычную оплату… э-э… втрое, и я…
СТОП. ПЕРЕМОТКА. ПУСК:
— Да что ты! — замахал на нее руками шпион, — Это же немыслимо, сама знаешь. И без того твои методы…
— Остаются самыми действенными, — ухмыльнулась старуха. — Что бы ни вычитывали в пергаментах алхимиков все эти Гретхен и прочие «фрау».
…изменения формы…
— Ты права, — закончил дискуссию Грейс, — лучше Брунгильды никто не может идти по следу. Но то, что ты требуешь — невозможно.
СТОП. ПЕРЕМОТКА. ПУСК:
— Вырождается народец в здешних краях, — вздохнула старуха. — А были времена…
…изменения формы…
— Не стоит, — скривился Грейс, — вспоминать давно утекшую воду.
— Вода не может никуда утечь, балда, — рассмеялась старуха, словно ее насмешили изрядной шуткой или веселой басней. — Если бы хоть капля от века сотворенной влаги исчезла без следа — Брунгильда не смогла бы оказывать вам все эти мелкие услуги за кусочек сыра и жалкую плату.
СТОП.
— А ты, правда, можешь вернуть мои пушки? — вмешался Роже. — Они очень нужны мне и Ливонии. Оплата должна быть увеличена в три раза? Да хоть в десять — я не нищий ландскнехт, а комтур ливонский.
— Эка невидаль — комтур, — фыркнула старуха, но при этом очень внимательно смотрела на рыцаря, ожидая продолжения. — Видала я и Великих магистров, и иных… иерархов…
Внизу проехал автомобиль с опущенными стеклами, в котором радио орало песню об охотничьей собаке… Старая песня затихла вдали, вместе с грохотом глушителя. Затем послышались голоса и автомобильные гудки. К театру съезжались зрители. Майло изучал радугу на стене, тускло мерцавшую в неоновом свете с улицы.
— Рыцарь Роже, — внезапно твердым и решительным голосом, так не вязавшимся с его натурой, вмешался шпион. — Вы сами не знаете, о чем просите, не ведаете, какова оплата. Опомнитесь, дайте мне закончить дела с Брунгильдой.
— Замолчи, раб, — Роже был полон решимости схватиться даже за самую безумную возможность вернуть пушки.
ПУСК:
— Спесь, спесь и гонор, — прокаркала старуха, забавляясь происходящим. — Бывало, что мои товарки по ремеслу ловили таких напыщенных кавалеров на слове. Хвала Марие Тевтонской — я не из таких. Метода себя не оправдывает — хлопотно, да и Рок накликать можно.
— Оставь свои туманные речи, — разгневался рыцарь, — и скажи — можешь вернуть пушки, или нет, и что тебе надо — золото, серебро, земля?.. Я могу нагнать сюда сервов да кнехтов, и они осушат болото!..
Почему я всегда вспоминаю о Силви, когда думаю о Майло? Может ли он оказаться похожим на нас?
— Забавная мысль, — размечталась старуха. — Начать все заново… Но нет, мне не нужно ни золото, ни работники, которые всюду нахаркают и все вытопчут, распугают лесных обитателей и вырубят деревья.
Она подумала немного, водя пальцами над предметами, принадлежащими де Сото.
СТОП. ПЕРЕМОТКА. ПУСК:
— Я не умею переносить пушки по воздуху, как и никто в целом свете. Но могла бы попытаться заставить вашего недруга или слабого духом из его свиты вернуть украденное. Но это обошлось бы вам даже не в тройную, а в пятерную…
— Довольно, Брунгильда, — зло оборвал ее Грейс. — Говори, берешься ли извести его на обычных условиях.
Может ли он оказаться похожим на нас?
— Попытаться можно, — проворчала старуха. — Следы какие-то неверные, выветренные…
Она капнула себе в рот из фляжки, скривилась и буркнула:
Затем щелчок, помехи, что-то намеренно стерто или просто глупая ошибка: нажата неверная клавиша и магнитофон не сработал, а может, просто старая, размагнитившаяся лента… Затем запись продолжилась:
— Водка подслащенная, какая глупость. Как я соберу отсюда частички слюны, если она такая крепкая? Ты бы лучше мне вместо сыра такую вот полную флягу приволок…
— Приволоку, — недовольно вздохнул Грейс. — Ты дело говори, старая.
Теперь я кое-что знаю о Майло Смите. Я знаю, что он делает здесь, со мной. Когда он доверился мне настолько, чтобы описывать свои сны, это тоже пришло ко мне — странные выдумки о неодушевленных предметах, чувственные грезы, ощущение бесплотного полета, его глубокий ужас; и ощутимые свидетельства — наподобие волшебной пыли на простынях сновидцев в старых сказках.
— Словом, — сказала старуха после долгого раздумья, — или вы обождете и принесете мне более ясные следы, или понадеетесь на Рок. А он, надо сказать, витает над вашим вором.
К вещам, вихляя из стороны в сторону, подошел пес, понюхал и, громко чихнув, вернулся на исходную позицию.
Но едва ли сейчас подходящее время для того, чтобы говорить Майло хоть что-нибудь. Сначала мы должны создать психический резервуар. Если он все поймет сейчас, это может разнести его на куски. Силви прошла примерно через то же, но у Майло есть дополнительные проблемы его деформированного, тайного прошлого.
— Вот и я говорю, — обращаясь к волкоподобной собаке, повторила Брунгильда, — витают над ним Крылья Ночи. Непростой человечек, интересный, с ним бы повозиться…
— Некогда нам возиться, старая, — Грейс наклонился и заглянул в глаза старухе. — Используй то, что есть, другого не будет. Он не должен доплыть до московитов — важные сведения везет. А за плату свою не беспокойся — через дня три привезу.
Мой подход был совершенно неправильным. Я не должен был торопить внезапное прозрение. Добавить хлорпромазин. Работать медленно и тщательно. Пробуй почву перед каждым шагом, Девор, или вы оба покатитесь в черную дыру. Если государство не захочет больше платить, черт с ним! Назовем это проявлением благотворительности. Один Бог знает, как много здесь для меня!
— Не обмани, милый, — зловеще усмехнулась старуха, ногой подгребая к себе принесенные вещи. — Для себя я и бесплатно постараться могу.
СТОП. ПЕРЕМОТКА. ПУСК:
— Не пугай зря. Когда Гретхен или я тебя обманывали? — спросил шпион.
— Пока что вы живы, — заметила старуха. — Значит — не обманывали.
…как много здесь для меня!
— И сейчас не обманем.
СТОП. ПЕРЕМОТКА. ПУСК:
…как много здесь для меня!
СТОП.
— Доктор Девор? — послышалось из коридора. — Доктор Девор? Доктор Девор? Это охрана, доктор Девор. Вы здесь, сэр? — Негромкий стук в наружную дверь. Звон ключей.
— Тогда, милые, давайте с моего болота, — вдруг вскочила старуха. — И нечего тебе, кавалер, глазом на меня зыркать! Всякие тут были людишки, по всякому зыркали. Хочешь — зайдем за мельницу, покажу тебе останки тех, кто дозыркался?
Узел в животе Майло затянулся еще крепче. Ему пришлось встать, чтобы боль немного отпустила. Он неслышно подошел к двери кабинета и выглянул в приемную. Там было темно, только серовато-зеленый свет падал из двери, которую он открыл, свет от фонарей и вывесок на улице и домах поблизости, попавший в кабинет через окно — и сияние радуги на стене, отражавшееся в уголке глаза Майло. В темной приемной Майло увидел послеизображение радуги, словно она была маленьким зверьком, выскользнувшим впереди него через дверь кабинета.
— Сварливая дурная старуха, — плюнул в пол Роже и вышел вон.
Кроме радуги, в приемной никого не было, но, очевидно, Майло спал крепко, потому что картина на стене снова сменилась. Кто-то, должно быть, вошел в приемную и вышел из нее, не разбудив Майло. Обезьяны-воина не было. Вместо него висел кричащий человек Мунка на кричащем мосту над кричащей рекой.
Грейс, мрачно глядя на Брунгильду, растер плевок сапогом и погрозил кулаком:
— Этот человек нужен Фемгерихту, Брунгильда. Ты не в том возрасте, чтобы озорничать.
Он услышал, как ключ поворачивается в замке. На мгновение у Майло возникло ощущение deja vu, чувство, что поворачивающийся ключ — он сам. Он снова захлопнул дверь кабинета. Сердце колотилось. Вдруг, к своему удивлению, он услышал голос доктора Девора, донесшийся из приемной:
Старуха скорчила такую физиономию, какая случается у восьмилетней девицы, когда у нее отбирают медовый пряник, и тут же раскатисто захохотала.
— Погодите, погодите. Извините меня. Сейчас я вам открою. Наверное, я просто спал.
— Ступай уж, чернильная душа, да присмотри мне гостинец.
«Подлец! Все чего-то хотят от меня».
Обратная дорога показалась Роже короткой, как будто к мельнице лес не хотел их пускать, заставляя вилять тропинки и смыкаться деревья, а сейчас сам гнал прочь. Иной раз, оборачиваясь, он видел желтые глаза в чаще и несущиеся в зарослях серые гибкие тени.
Майло подбежал к открытому окну, перебросил ногу через подоконник — до земли было далеко — и прислушался. Он сорвал кристалл доктора со шнурка и выбросил его в окно. Крошечная блестка стремительно пролетела шесть этажей и вдребезги разбилась о бордюрный камень.
— Не стоит так крутить головой, — проворчал Грейс, когда они почти выбрались из зачарованного леса. — Шею можно натрудить.
…как много здесь для меня!
— Это псы с мельницы нас провожали? — спросил все-таки Роже.
— Какие-то псы, не обязательно с мельницы, — в тон ему ответил шпион. — Лес большой, тянется на много дней конного пути. Волков и одичавших собак там хватает… как и всего остального…
Он посмотрел на стену, где раньше сияла радуга — стена была темной. Никакой радуги. Возможно, собственная тень Майло загородила окно. Он услышал, как открывается дверь из коридора в приемную. Голос, доносившийся снаружи, сделался выше почти на октаву:
— А эта Брунгильда…
— Рыцарь, — устало заметил Грейс, — я ничего не стану говорить о ней. Не потому что хочу скрыть от тебя что-то. Просто понять ее сущность не может никто.
— Ох, простите, доктор. Я должен был просто проверить. Мне казалось, я слышу, что внутри кто-то есть. Я хочу сказать, мне казалось, что это вы, но нужно было удостовериться.
— А толк с нее будет?
— Ничего страшного. Я доволен, что вы решили проверить. В конце концов, это мог быть не я. Я мог быть кем-нибудь еще.
— Считай — испанцу конец. Почти наверняка. Лично я не слышал, чтобы старая ведьма оплошала в подобного рода делах. А вот нам придется выполнить уговор с ней, а сие…
— В самом деле. Тогда, значит, все в порядке?
Он сделал неопределенное движение рукой в воздухе, которое могло означать все, что угодно.
— Да. И у меня есть оружие, помните?
— Не верю я в эту в Брунгильду, — признался Роже. — Но если это может ускорить кончину испанца — моя казна к твоим услугам.
— Зачем ей на болоте деньги? — спросил Грейс вяло. — Лес ее кормит. Тут другое… Погреба и сундуки не понадобятся, а вот власть твоя над краем здешним…
— Помню. Но мне не кажется, что это хорошая мысль.
— Хватит! — пуская коня вскачь, крикнул рыцарь. — Хватит тайн на сегодня! Я хочу надышаться ветром!
И он помчался по полю, распевая какую-то разудалую рыцарскую песню.
— Зато мне кажется.
Нагнал его Грейс уже при въезде в замок.
— Ты обещал заплатить Брунгильде за работу, — сказал он.
— Вы — доктор.
— Ты что же, — нахмурился Роже, — сомневаешься в моем слове? Обещал — значит, сделаю все, чтобы оплатить.
Грейс помялся, и рыцарь спросил мрачно:
Дверь из коридора захлопнулась. Дверь в кабинет открылась. Майло прыгнул.
— Только скажи, что я должен сам отвезти на болото десять кругов сыра и скормить с ладони этой дочери вервольфа и мха — сразу же получишь в зубы латной перчаткой.
— Сыр возить ни к чему, — ответил Грейс. — Но присутствовать при том, как я беру оплату, придется.
— Когда?
— Завтра вечером, — сказал Грейс. — Встретимся прямо здесь. И не бери с собой никого, даже оруженосца, как и сегодня.
— Ты всегда можешь так летать или это какая-то счастливая случайность? — Мальчишка подцепил кусочек жареной картошки с тарелки Майло: — Ты не против? — и отправил ее в рот. Разница в росте с Майло — если вообще существовала — была не более дюйма, но манера держаться делала мальчишку выше. Он болтал все время, прерываясь только для того, чтобы проглотить еду. — Потому что если ты можешь проделывать такие штуки, когда захочешь, то у меня к тебе предложение.
Глава 17. ЦЕНА БОЛОТНОЙ УСЛУГИ
Они сидели в уголке большого грязного ресторана. Свет был резкий и безжалостный. Заядлые курильщики с мертвенно-бледными лицами потягивали кофе и разговаривали сами с собой, кто тихо, кто во весь голос. Высокая, с редкими зубами, тетка из сезонных рабочих одной рукой покачивала коляску с младенцем, а другой держала хот-дог, из которого сочилось что-то зеленоватое. Еще за одним столом три студента-коллеги обсуждали Хайдеггера над тарелками с колбасой. Владелец, Аристотель Джитси, ворковал с подружкой по телефону, зажав трубку между ухом и плечом, и в то же время отскребал гриль.
Прошу заметить, — мрачно сказал Роже, кутаясь в подбитый мехом плащ. — Еще немного, и владения моей комтурии кончатся. За распадком начинается вотчина рыцаря Гуго фон Оппенгейма.
Мальчишка носил котелок и черную кожаную куртку из тех, что предпочитают учтивые итальянские бандиты, а не мотоциклисты. На нем были брюки на резинке, свободные, в бело-красную вертикальную полоску. На ногах черные кожаные балетные туфли. Канатоходец? Танцовщик? В целом костюм довольно нелепый.
— Это весьма, весьма удачно, — пробормотал Чернильный Грейс. Он словно не замечал мелкого секущего дождика, настигнувшего путешественников буквально в часе езды от замка и преследующего всю дорогу.
— Что же удачного в том обстоятельстве, — не понял рыцарь, — что я не хозяин для здешних сервов?
— Ну что? Можешь?
— Рыцарь Гуго входит в число твоих сердечных друзей? — вопросом на вопрос ответил шпион.
Майло подобрал кетчуп куском хлеба с запеченным сыром, но есть не стал. Он подвинул всю тарелку жареной картошки мальчишке.
— Вообще-то нас с ним связывают лишь узы Ливонского Ордена, — осторожно ответил Роже.
— И это также весьма удачное обстоятельство, — потер лапки Грейс. — Спешиваемся.
— Спасибо, я уже сыт. Я не знаю, что тогда произошло…
— Да ты просто какой-то фанатичный любитель пеших прогулок в неподходящих для этого местах, — проворчал рыцарь, и тут же едва не грохнулся в лужу.
Майло украдкой посмотрел на свою одежду. Он никогда не знал, что на нем надето, пока не посмотрит: футболка, выцветшие джинсы, кроссовки, ковбойский пояс, который ему подарили в прошлом году на день рождения — на пряжке заарканенный бык.
— Ведь ты не пытался свести счеты с жизнью, правда?
— Не следует так шуметь, — прошипел Грейс. — Наша миссия требует тишины.
— Нет.
«Когда все закончится, — думал рыцарь, прокрадываясь вслед за шпионом сквозь чахлую рощицу, — я вышибу ему зубы и велю травить собаками. Гретхен станет возмущаться, но мне уже все равно. Сморчок допек меня окончательно, словно натертая нога в дальнем походе».
Деревня, к которой приближались нарвский соглядатай и благородный рыцарь ордена ливонского, стояла на отшибе. Наезженная тележная колея даже не пыталась вильнуть в эту сторону, к околице тянулись лишь едва заметные тропки.
— Думаю, ты мог бы повторить этот трюк. Мне кажется, у тебя своеобразный талант. Я как раз иду мимо и вижу, как ты со свистом несешься вниз, словно сброшенная бомба. Слышу звук удара. Меня чуть не стошнило, ей-богу. Бегу — а ты преспокойненько складываешь крылья. Это были крылья, да? Где ты их взял? Сделал сам? Крылья и еще что-то пушистое, а ты его куда-то спрятал. Для аэродинамики, да? Ну же! Я занимаюсь шоу-бизнесом, малыш. Я могу помочь тебе. Ну скажи мне… А как насчет пирога?
За жалким подобием забора тявкнула собака, и Грейс скривился, словно наступил на коровью лепешку.
— Не люблю этих остронюхих тварей, — признался он, роясь в кошеле.
Майло встал из-за стола и огляделся в поисках выхода.
— Нам нужно внутрь? — спросил рыцарь, — Так, может, я отстегну рог и протрублю? У меня как-то шутки ради получилось повторить охотничий сигнал рыцаря Гуго, что весьма нелегко, ибо он фальшивит в каждом переливе. Староста примчится сюда, словно ошпаренный.
— Этого бы как раз не хотелось, — ворчал Грейс, осматривая забор.
— Эй, садись на место. Еще не все. Кстати, куда ты пойдешь? Ручаюсь, тебе негде остановиться. Ты посмотри на себя. Я могу дать тебе место, где пожить, — и ничего делать не надо. Только поговори со мной, малыш, поговори.
Наконец он нашел слабину, слегка поднажал и выдернул жердину, потом другую.
Лай раздался прямо перед ними, истошный и какой-то жалкий.
Грейс метнул сквозь образовавшуюся в изгороди Щель кусок вяленого мяса и удовлетворенно сложил РУки на животе.
Майло сделал несколько шагов, но боль в икрах заставила его остановиться. Он не знал, что делать с ногами. Он чувствовал себя, как размагнитившийся компас. Куда пойти? Не в детский дом — его снова отправят к Дебору! А все остальные места казались примерно одинаковыми. Он мог жить здесь, разговаривая сам с собой, вдыхая сигаретный дым, питаясь жирной пищей. Он мог умереть здесь, покачивая какого-нибудь малыша в коляске, дожидаясь, пока выпадут зубы.
— Кажется, одним сторожем меньше, — заметил он, раскачивая новую жердь.
Небо прочертила ветвистая молния, в которой щуплый шпион представился рыцарю демоном-разрушителем, подкрадывающимся к жилью первобытных людей того ветхого века, когда предки еще не умели прогнать ему подобных постом и молитвой.
— Вернись, — сказал мальчишка. — Я куплю тебе кусок пирога. У меня есть деньги. Я занимаюсь шоу-бизнесом.
— Я пролезу внутрь, — сказал шпион, — возьму искомое и побегу к калитке. Наверняка изнутри ее распахнуть легче, чем снаружи.
Майло сел.
— Не предлагаешь же ты мне лезть в эту собачью дыру? — возмутился рыцарь.
— Я не знаю, что произошло, честно. За мной гнался один тип. Он думал, что у меня есть одна вещь, которая ему нужна, но у меня ничего не было. Разве похоже, что у меня что-нибудь есть?
— Ни в коей мере. — Грейс протер грязными руками лицо, стирая капли дождя и оставляя темные полосы. — Но мне может потребоваться помощь при ретираде. Крестьяне не любят расставаться с добром, и бывают весьма злыми.
— А как насчет крыльев, парнишка?
— Великолепно, — хохотнул Роже достаточно громко, заставив шпиона испуганно присесть. — Рыцарь прикрывает бегство вора. До чего я дожил, клянусь потрохами святых покровителей ордена ливонского!
— Мы пообещали Брунгильде, — напомнил Грейс. — Вспомни испанца и его слащавую улыбочку. Скоро этот рот исказит неземная мука, уверяю тебя, рыцарь.
— Думаешь, у меня есть потайные карманы? — Майло поднял руки над головой. — Тебе померещилось. Я просто удачно приземлился.
— Ступай, червь, — с омерзением сказал Роже, — пока я не передумал. Буду ждать тебя возле калитки.
— Пожалуй, — окинул внимательным взглядом шпион фигуру кавалера, — запахни плащ на груди.
— А я думаю иначе. Тут что-то не так, малыш, но это не важно. Ты мне нравишься. Я ведь тоже живу за счет вещей сомнительных. Посмотри-ка.
При свете молнии кто-нибудь может разглядеть твой приметный камзол.
— Надеюсь, — заметил рыцарь, — что ты воруешь не козу и не молочного поросенка? Представляю, что скажет магистр, если сервы пожалуются ему на кражу свиньи, совершенную комтуром.
Мальчик вытащил карточку из внутреннего кармана жилета и пустил ее по столу прямо к Майло:
— Магистр должен остаться в полном неведении, — серьезно сказал Грейс и, кряхтя, стал протискиваться в лаз.
Рыцарь, глупо ухмыляясь, снял с пояса меч, ремешком закрепил ножны на клинке, чтобы не слетели, и двинулся к калитке.
Вода уже не просто капала или лилась, а низвергалась с небес ручьями, потоками и целыми водопадами. Новый удар молнии осветил опушку рощи. Послышался треск одинокого вяза, в которого попал разряд небесного Перуна.
***ЛУНА*И*ЗВЕЗДЫ***
— Отличная ночь для светопреставления, — заметил рыцарь. — Не прокрасться ли мне следом, и не стянуть ли чего? Будет память об этой чудесной ночи…
Он и не подозревал, что память о происходящих событиях не покинет его никогда, даже на смертном одре.
Спектакли, Фантасмагории, Марионетки
В деревне послышался какой-то неясный шум, грохот и лай еще одной растревоженной собаки.
— Началось, — азартно вскрикнул Роже, натягивая на левую руку латную перчатку.
Для
Не веря, что в творящемся вокруг мокром хаосе неуклюжий шпион сможет найти засов калитки, рыцарь ударом ноги опрокинул все ветхое сооружение и присел, силясь разглядеть, что же творится внутри двора.
Фестивалей, Съездов, Партий,
При свете молнии стало видно, что к нему бежит, причем невероятно резво, Чернильный Грейс, прижимая что-то весьма ценное к груди, а следом несутся неясные тени.
Роже едва сдержался, чтобы не проорать боевой клич ордена — «Гот мит унс!», с нами бог. Азарт предстоящей схватки опьянил его и закружил в своих объятиях.
Театральных Постановок, Рекламных Кампаний
— Держи вервольфа! — крикнула одна из теней, несущихся за шпионом.
— Получай, — крикнул Роже, нанося удар латной перчаткой, сжатой в кулак, в центр сгустка тьмы, тянущегося к Грейсу.
в любых возможных вариантах!
— Их двое, — захлебываясь кровью, взвыл покалеченный, и тут же был погребен под ногами остальных бегущих.
— Тащите факелы!
С. ВЕРДУЧЧИ, МАСТЕР-ШОУМЕН
— Смерть вурдалакам!
Воодушевляя себя этими криками толпа — а это была именно толпа, кинулась на Роже.
(Для избранных клиентов возможны
Шпион, воспользовавшись падением самого шустрого из преследователей, прижался к забору и засеменил, словно гном, в сторону рощи.
Первой на рыцаря прыгнула собака, совершив страшную ошибку, последнюю в своей жизни.
услуги по равноразложению на части)
Она вцепилась клыками в пластинчатую перчатку, в то время как Роже взмахнул рукой и обрушил беспомощное собачье тело на подставленное колено.
Вяло скуля, пес с переломанным позвонком попытался отползти в сторону, но оказался затоптан рванувшимися в проем калитки селянами.
Ярко полыхнула молния, на миг ослепив Роже, и он прозевал удар палкой. Точнее сказать, в руках серва были вилы. Воспользуйся он ими более сноровисто и ткни в живот рыцаря — схватка окончилась бы, толком не начавшись. Но крестьянин, поднятый с полатей истошными криками и лаем, не был закаленным воякой со стальными нервами. Увидев при свете молнии фигуру мужчины, явно не принадлежащего к его деревне, он сделал то, что подсказал ему инстинкт — ударил наотмашь.
Черенок, рассекая лоб кавалера, с треском переломился. Слегка оглушенный, но все же не сбитый с ног рыцарь отступил, поднимая меч.
— Что значит «равноразложение на части»?
Следующий участник погони за Грейсом оказался более сообразительным и попытался проделать в рыцаре дыру с помощью охотничьей рогатины.
На этот раз кавалер оказался начеку. Отпарировав выпад, он пнул наугад ногой, угодив точно в пах ретивому селянину. Вой потряс ночную деревню, охваченную кутерьмой.
— Это вроде кодового слова, малыш. Люди, которым это нужно, как правило, знают его: когда они видят это на моей карточке, то понимают, что я могу оказать подобную услугу.
На плечах Роже повис дюжий серв, кинувшийся за околицу с голыми руками, но рыцарь легко стряхнул его и ударил мечом по шее следующего. Сила рыцарского удара оказалась велика, хотя сталь и была защищена ножнами, и серв умер на месте.
В следующий миг на рыцаря кинулось сразу несколько человек. Грабли, разрывая штаны из плотного сукна, подсекли ноги, на голову обрушилась какая-то доска, в грудь грянул пудовый кулак. Погребенный под телами орущих и колотящих друг друга крестьян, Роже умудрился сначала встать на четвереньки, а потом и подняться на ноги.
— Разорву всех, скоты! — прокричал он и принялся наносить во все стороны беспорядочные удары.
Физическая мощь, накопленная за годы тренировок в тяжелом ливонском доспехе, дала о себе знать. Он сокрушал ребра и сворачивал скулы, сбивал с ног и отшвыривал пинками нападающих, словно герой германских саг, воскресший в эту страшную ночь прямо на околице безвестной деревушки.
При свете очередной молнии он увидел свой меч, который неудачно упал меж двух камней и был переломлен чьей-то ногой. Осознание потери придало рыцарю новые силы. В приступе бешенства он вырвал из забора жердь и погнал перед собой оставшихся на ногах сервов, рыча и извергая богохульства.
Опомнился он у порога дома, внутри которого забаррикадировались сервы. Тяжело дыша, он отбросил оглоблю и поплелся к околице.
Навстречу полз мужчина, стеная на все лады и проклиная оборотней. Роже в последнем приступе ярости опустил ему на макушку свой бронированный кулак и двинулся дальше.
Переломленный меч оставался в плену обшитых толстой кожей ножен. Волоча его по земле Роже направился к роще. Совершенно внезапно дождь прекратился, только с ветвей продолжали стекать хилые ручейки, пополняя грязевые лужи, полные опавшей хвои.
Коней он нашел по ржанию бестолковой кобылы Грейса.
— Ну что, — прохрипел рыцарь разбитым в кровь ртом. — Трофей не посеял, ворюга?
— Я так волновался…
— Не ври… трогай… если я начну валиться из седла, прихвати ремнями…
Это последнее напутствие Роже буквально прошептал, проваливаясь в черное небытие.
Очнулся он на краю болота. Как он доехал и спешился, рыцарь не имел ни малейшего понятия.
Стоял ясный день, и лишь лужи под корнями сосен и елей давали понять, что ночная буря не была наваждением. Стреноженные кони бродили по кромке торфяника, вороша губами чахлую траву.
Роже осмотрел себя, ощупал и со стоном поднялся. Найдя промоину, он принялся умываться.
Потом достал кинжал и принялся счищать пропитанную своей и чужой кровью грязь, облепившую штаны и сапоги.
— А вот и я, — раздался голос шпиона. — Старая Брунгильда куда-то запропастилась, придется обождать.
— Пора заканчивать с этим делом, — прохрипел Роже. — Меня еще никогда так славно не били. Ребра наверняка сломаны, чертов пес умудрился прокусить сочленение перчатки, голова гудит, словно колокол в сочельник…
Он мокрыми пальцами полез в рот, чертыхнулся и вырвал висевший на ниточке зуб.
— Я решил поберечь здоровье и не участвовал в турнире, — заметил он с хриплым смехом. — И вот что вышло.
— Синяки и шишки заживут, — философски заметил шпион. — А вот обмануть ожидания Брунгильды… — Он передернул плечами. — Никому не пожелаю.
— И правильно сделаешь, — послышалось знакомое шамканье старухи.
Появилась она, как и в прошлый раз, в сопровождении пса. Этот ее спутник больше напоминал мелкого длинноного медведя, чем волка. Косматое чудовище обнюхало безразличного Роже, чихнуло и подошло к лошадям.
Бесстрашная рыцарская лошадь вдруг взвилась на дыбы с истошным ржанием. Старуха с невероятным для ее почтенного возраста проворством подскочила к коню и повисла на поводьях.
— Прочь, мохнатый! — пискнула она.
К изумлению Роже, лохматое чудище припустило вон с явным испугом.
Старуха с силой сдавила ноздри коню и тяжестью своего тела заставила того опустить передние копыта. Подскочивший Грейс принялся ей помогать. Роже наблюдал за успокоением своего коня отстраненно, словно следил на пиру за малоинтересными выходками заезжих акробатов.
— Досталось кавалеру, — с непонятным выражением произнесла старуха, подойдя к Роже.
— Там были собаки, — сказал Грейс. — Бестии мотались за белками в лесу, когда я присматривал этот тихий медвежий угол для нашего дела, а к ночи вернулись. Случился изрядный переполох.
— Милок, — сказала старуха, — может, погостишь на мельнице денек-другой? Косточки, чую, не все целы, да и вообще…
— Нет, — твердо покачал головой рыцарь. — Говори, старая ведьма, изведешь ли испанца?
— Гостинец привез? — спросила она у шпиона. Грейс торопливо закивал головой.
— Тогда попытаюсь извести, — сказала старуха. — Если нет у него могучих покровителей — почитайте, дело сделано. Но, в любом случае, ему не поздоровится.
— И то хорошо, — пробормотал Роже. Ночная схватка полностью измотала его, сладость мести испарилась, став еле заметной искорки в море безразличия и усталости.
Старуха сняла с седла лошади Грейса баул, выудила из него сверток й молча пошла по тропинке.
Проходя мимо рыцаря, она улыбнулась одними губами и сказала, словно бы не обращаясь ни к кому в особенности:
— Первый раз всегда тяжело.
Она медленно двигалась по хлюпающей под ногами тропинке, каждый след ее вминался в торф и быстро заполнялся зыбкой и грязной водицей. Из глубины торфяника потянулись струйки негаданного тумана, обвивая кривые ноги.
— А что там было, в свертке? — тупо спросил Роже, прикладывая к рассеченной губе лист лопуха.
Вместо ответа, сверток пришел в движение и тонко заверещал.
— Ребенок? — взревел, взвиваясь на ноги, рыцарь, — Ты украл в деревне ребенка?
Грейс умоляюще простер к нему руки и попятился, зайдя в болото до щиколоток.
Роже с искаженным лицом хватался за ремень, забыв, что его переломленный меч приторочен к седлу и бесполезен.
Тут он услышал громкий вой, пришедший из глубины болота.
Повернувшись к тропе, ведущей к мельнице, он увидел множество серых спин, стекающихся к одинокой фигуре удаляющейся старухи. Волки — тощие и толстые, огромные и мелкие, выходили на тропу и усаживались на пути болотной обитательницы. Она, проходя мимо каждого, чуть наклонялась, словно позволяя им заглянуть младенцу в лицо.
Рыцарь протер глаза, надеясь, что морок истает. Но все оставалось как прежде, только хищников болото исторгало все больше, да туман стал свиваться в пугающие призрачные фигуры.
— Дева Тевтонская, — выдохнул рыцарь. — Я погиб! Сгубил душу, и не только свою…
Над торфяниками стали появляться болотные огни, неверные и колеблющиеся, словно утонувшие здесь невесть когда мертвецы поднимались из глубин, держа свечи в истлевших конечностях.
— Не трудно было догадаться… — бормотал Роже, в бессильной ярости вырывая руками пучки болотной травы. Он стоял на коленях, не решаясь бросить еще один взгляд на старуху.
— Пора нам назад, рыцарь, — позвал его Грейс.
— Назад дороги нет. — Роже нащупал кинжал и принялся раздирать ногтями остатки кафтана на груди.
Шпион с каменным выражением лица наблюдал за ним, потом сказал:
— Те, кто жгут в глубине болота огни, — самоубийцы, покончившие счеты с жизнью в этих лесах.
Роже поднял на него красные от слез глаза.
— Те же, что пришли на четырех лапах, дабы засвидетельствовать выполнение нами своего обязательства перед Брунгильдой, — это несчастные, посмевшие обмануть ее и не принести обещанного. Какая участь тебе больше по нраву, рыцарь Роже?
Бессильно уронив кинжал, комтур некоторое время сидел, уставившись в клубящиеся над болотом крылатые фигуры. Рогатые рожи, соткавшиеся из тумана, кривлялись и дразнили его, показывая языки и суматошно размахивая крыльями.
— Правильно, — сказал Грейс. — Жизнь омерзительна, но такой конец еще страшнее.
Шпион отвязал рыцарского коня и подвел его к Роже.
— Пора, рыцарь, — сказал он.
Кавалер встал, пошатываясь, буквально вполз в седло и ссутулился, бездумно пялясь в болотный туман. Грейс, уже верхом, подъехал к нему слева.
— Уже завтра все это покажется малозначительным, поверь моему опыту. А вот муки обокравшего нас испанца будут длиться вечно
Глава 18. БЛАГОРОДНЫЙ ИДАЛЬГО
Ярослав не вошел, а скорее ввалился в терем, всполошив дремавших на охранном посту стрельцов. — Князь где? — спросил засечник. — Наверху, — зевнул дружинник, оперся о копье и вновь задремал чутким сном опытного служаки.
— Чего шум-гам поднял? — спросил Басманов, выходя навстречу Ярославу, бухающему сапогами вверх по ступеням.
— Сейчас к Ивангороду когг подошел, большой, с парусами диковинными. Флага или значка рыцарского нет, голая мачта торчит. Просили разрешения на вход.
— А я бы все же вначале стрельцов на лодках выслал, — зевнул Басманов, довольный тем, что с прибытием Адашева избавлен от обязанности принимать уйму решений. — Помнишь, третьего дня гадали — не пустить ли в Нарву лойму, начиненную огненным зельем?
— Толково Аника придумал, — почесал в затылке Ярослав. — Я и сейчас так скажу. Жахнет — разнесет камни, даст проход стрелецким полкам, на штурм идущим. Вот только у ворога нет остромыслов таких, как Аника.
— Не скажи, — Басманов взял крынку с квасом, выпил и по простецки утер усы и бороду рукавом рубахи. — Есть и там светлые головы. Но про то пусть у Адашева башка болит, моя уже прохудилась, за время сидения ивангородского. Ты дальше говори…
— Пристал когг, слез с него чернявый да вертлявый гишпанец, — докладывал Ярослав. — Говорит, что не по торговым делам к нам, а на службу просится.
— Такой вот простой гишпанец, — усмехнулся князь. — Сразу с корабля — и на службу?
— Таков и есть, — подтвердил Ярослав. — Говорит, что топил пиратов в теплых морях, желает топить и в студеных.
— Так и пусть себе топит, — Басманов почесал сквозь льняное полотно пуп. Покосился в сторону кваса, но к крынке больше не притронулся. — Докажет, что утопли витальеры — будет ему злато. И весь сказ.
— Так примерно ему Адашев и зарядил в лоб, — одобрительно заметил Ярослав. — Топи, говорит, да за деньгой приходи, а в порту нечего вертеться.
— А что гишпанец?
— Черный этот человечек взял, да спросил — а кто таков князь Басманов?
— Вот-те на… — протянул опричник. — Адашев, разумеется, интерес к разговору с заморским гостем потерял?
— Еще как, — Ярослав со смешинкой опустил очи долу, изображая Адашева, потерявшего интерес. — Хоть тысячу стрельцов пусти по полу шарить — не найдешь. Нет интереса, и баста.
— Гишпанец?
— Настырный оказался. Склоку устроил с дружинниками адашевскими. Одному так в ухо дал — любо-дорого, словно наш, русак. Кубарем дружинник ушел под лавку, а боярину Салтыкову ножки подбил. Грохнулся боярин-то интересным местом об пол, осерчал…
— Хватит, — поморщился князь. — Не интересно мне про мордобойство слушать. Дело говори — в острог сволокли гишпанца, или на месте забили?
— Адашев не дал, — Ярослав изобразил из себя строгого, но справедливого боярина, — сказал, что на Руси заморский человек завсегда желанный гость. Это, так понимаю, значит, что им наших мордовать можно, а в ответ дать не моги.
— Мнение наушника царского мне известно на сей счет, — прошелся Басманов волком от окна к лавке и обратно. — Но на сей раз на благо его добродушие, на благо. Куда, говоришь, гишпанца дели?
— Так на тычках и пинках назад на когг, — усмехнулся Ярослав. — Честно сказать, батюшка, и я стопу возложил, не удержался.
Засечник любовно принялся разглядывать загнутый кверху носок своего сапога, словно видел его впервые.
— И кого только не пинал сей сапог? И ногайцев и татар, и ляхов да чехов, а вот до гишпанского гузна только сей час добрался.
— Охальник и варнак, — привычно выдал Басманов, быстро всовывая руки в рукава стеганого кафтана. — Когг не ушел еще?