— Нельзя использовать такие снаряды на небольшом расстоянии, — донесся до Бейнса едва слышимый голос терранина.

Машина закувыркалась. Бейнс ударился о защитные подушки на крыше, потом о приборную доску. Все предохранительные устройства, которые предусмотрительный пар установил в своей машине, автоматически включились, но это мало помогло. Машина продолжала кувыркаться, и Бейнс сказал самому себе: «Как я ненавижу этих манов! Никогда больше не стану сотрудничать с ними».

Кто-то свалился на него и крикнул: «О, Боже!» Это была Аннет Голдинг.

Схватив ее, он судорожно прижал девушку к себе. Все стекла в машине повылетали, вокруг дождем сыпались обломки пластика. Воняло паленым, возможно, это горела его собственная одежда. Из спринклеров ударили струи противопожарной пены — автоматика среагировала на слишком высокую температуру. Бейнс мгновенно увяз в серой жиже, и никак не мог ни за что схватиться. Он вновь выпустил Аннет. «Черт побери, — подумал он, — вся эта техника, стоившая мне столько времени и скинов, оказалась еще хуже, чем сам взрыв. Какая из этого мораль?» — спросил он себя, переворачиваясь в скользкой пене. Чувствовал он себя так, словно его намылили на какой-то чудовищной оргии брадобреев. Барахтаясь, он изо всех сил пытался выпростаться из липкого вещества.

— Помогите!

Никто и ничто не ответило.

«Клянусь, я взорву этот танк, — подумал он, утопая в пене. — Я еще посчитаюсь с этими проклятыми манами. Я всегда знал, что они против нас».

— Вы ошибаетесь, мистер Бейнс. — В его голове возникли вдруг спокойные, рассудительные мысли. — Солдат, выпустивший снаряд, вовсе не собирался причинять вам вред. Прежде чем выстрелить, он проделал все расчеты, по крайней мере, так ему казалось. Не следует видеть во всем только проявление злой воли. В данный момент этот человек пытается пробиться сюда и вытащить из горящей машины и вас, и тех, кто с вами.

«Если ты меня слышишь, — подумал Бейнс в ответ, — помоги мне».

— Я ничего не могу сделать. Я студняк и ни в коем случае не могу приближаться к пламени. Я слишком восприимчив к теплу, о чем говорят недавние события. Двое моих братьев уже погибли, пытаясь помочь вам, а я еще не готов к выделению спор. Кстати, если бы я и попытался кого-нибудь спасти, это был бы мистер Риттерсдорф, Это мужчина с Терры, он в машине вместе с вами.

Чья-то рука схватила Габриеля Бейнса за воротник. Кто-то поднял его, вытащил из машины и грубо отбросил в сторону. Ман снова полез в горящую машину и вытащил Аннет Голдинг. Совершенно не заботясь о собственной безопасности, что было типично для его сверхактивного темперамента, ман исчез в пламени, и через несколько мгновений выволок терранина.

— Спасибо, сэр, — подумал студняк с облегчением и благодарностью. — Взамен за ваш поступок позволю себе сообщить вам кое-какую информацию. Ваш снаряд не попал в доктора Риттерсдорф. Она и симулакрон ЦРУ, мистер Мэйджбум, скрываются неподалеку, дожидаясь возможности еще раз выстрелить в вас. Советую вам поскорее вернуться в танк.

— Но почему именно в меня? — спросил разгневанный ман.

— Потому что именно ваш клан уничтожил их корабль, — ответил студняк. — Между вами установилась явная враждебность. Поторопитесь.

Солдат манов помчался к танку, но не добежал до него. Когда, он преодолел уже две трети пути, темнота осветилась на мгновение лучом лазера, и ман упал ничком.

«Теперь наша очередь, — обреченно подумал Габриель Бейнс, вытирая с себя пену. — Интересно, узнает ли она меня, помнит ли она нашу давешнюю встречу… И если да, то пощадит меня или убьет в первую очередь?»

Рядом с ним завозился, пытаясь встать, терранин, которого по странному стечению обстоятельств тоже звали Риттерсдорф.

— У тебя было оружие, — сказал он. — Что с ним случилось?

— В машине. Кажется…

— Почему она хочет нас убить? — спросила Аннет Голдинг, хватая ртом воздух.

— Потому что знает, зачем я здесь, — ответил Риттерсдорф. — Я прилетел на этот спутник, чтобы убить ее. — Он казался совершенно спокойным. — К завтрашнему утру один из нас будет мертв, или она, или я. — Он явно уже принял решение.

Над их головами прокатился рев тормозной ракеты. Это был очередной корабль, и Габриель Бейнс почувствовал надежду. Может, у них еще будет шанс уйти от доктора Риттерсдорф, которая явно спятила. Даже если этот корабль полон терран. Было совершенно ясно, что доктор. Риттерсдорф действует исключительно под влиянием своих диких импульсов, без какого-либо официального разрешения. По крайней мере он надеялся на это.

В небе вспыхнуло пламя, ночь стала белой, и все, даже мелкие камешки на земле, обрисовалось необычайно отчетливо. Разбитый корабль мистера Риттерсдорфа, мертвый ман и его танк, сожженная машина Габриеля Бейнса, а в ста метрах огромная кипящая воронка, где взорвался снаряд. А между деревьями справа — две человеческие фигуры: Мэри Риттерсдорф и кто-то еще, о ком говорил студняк. Увидел он и самого ганимедийца, тот нашел укрытие возле обломков корабля. Все вместе являло чудовищное зрелище, и Бейнс едва подавил желание истерически расхохотаться.

— Это терранский военный корабль? — спросила Аннет Голдинг.

— Нет, — ответил Риттерсдорф. — Видишь, у него на борту нарисован кролик.

— Кролик? — глаза ее расширились. — Там действительно живые кролики?

— Нет, — мысли студняка дошли до Габриеля Бейнса. С видимым сожалением ганимедиец сообщил: — Это Банни Хентман, он ищет вас, мистер Риттерсдорф. Как вы пессимистически предвидели, он на Альфе Третьей Эм-два. Хентман покинул Луну вскоре после того, как вы вылетели с Терры. Я принимаю мысли его мозга, — объяснил он. — Разумеется, до сих пор я ничего об этом не знал, поскольку был в зародышевом состоянии.

«Ничего не понимаю, — сказал себе Габриель Бейнс. — Кто такой этот Банни Хентман? Какое-нибудь кроличье божество? И почему он ищет Риттерсдорфа?» Собственно, он не знал даже приблизительно, кто такой Риттерсдорф. Муж Мэри Риттерсдорф? Ее брат? В голове у него все перемешалось. Больше всего ему хотелось вернуться в Адольфвилль, на оборонительные позиции, годами готовившиеся его кланом как раз для таких вот ситуаций. «Похоже, всем нам конец, — решил он. — Они все против нас. Маны, доктор Риттерсдорф, могучий корабль с кроличьим тотемом на борту, а где-то поблизости — терранские войска, выжидающие момент, чтобы вступить в дело… Какие у нас шансы? В сердце моем теплится искра пораженчества. Превратится ли она в пламя?» Склонившись к Аннет Голдинг, он сказал ей:

— Прощай.

— Куда ты идешь, Габ? — Она смотрела на него большими темными глазами.

— А какое это, черт побери, имеет значение? — горько ответил он. Здесь у них не было никаких шансов: в свете огня они представляли идеальную цель для лазера доктора Риттерсдорф.

Он поднялся, пошатываясь и отряхиваясь от пены, словно мокрый пес.

— Я ухожу, — сообщил Бейнс, но тут же почувствовал себя гадко. Из-за нее, не из-за своей возможной смерти. — Хотел бы я что-нибудь для тебя сделать, — сказал он, — но эта женщина безумна, я-то знаю об этом из первых рук.

— О-о, — протянула Аннет, качая головой. — Значит, у тебя сорвалось?

Она украдкой взглянула на Риттерсдорфа.

— «Сорвалось», говоришь? — Он рассмеялся: это и впрямь было забавно. — Напомни, чтобы я как-нибудь рассказал тебе.

Бейнс наклонился и поцеловал ее. Потом выпрямился и пошел.

Он шел, ожидая, что его вот-вот настигнет луч лазера. Свет был очень ярким, он невольно зажмурился и брел наугад. «Почему она не стреляет? Наверное, вот сейчас… — Он уже хотел, чтобы все поскорее кончилось. — Смерть от руки психолога — подходящий конец для пара».

Какая-то тень преградила ему путь, он открыл глаза и увидел три знакомые фигуры. Перед ним стояли Сара Апостолес, Омар Даймонд и Игнац Ледебур — троица последних визионеров этого спутника или, говоря иначе, трое самых больших чудаков среди всех кланов. «Что они здесь делают? И как здесь оказались? С помощью левитации, телепортации или чего-то в этом духе… Ясно, что без неомагии тут не обошлось». — Глядя на них, он испытывал только раздражение. Ситуация и без них была достаточно запутанной.

— Зло столкнулось со злом, — почти пропел Игнац Ледебур. — Но наши друзья уцелеют. Надейся на нас, Габ. Вскоре ты будешь перенесен в безопасное место с помощью психонасоса.

Он протянул руку к Бейнсу, лицо его посуровело.

— Да не мне, — отмахнулся Бейнс. — Помогите Аннет Голдинг. — Ему вдруг показалось, что с него разом свалилась вся тяжесть бытия пара. Впервые в жизни он старался спасти не себя, а кого-то другого.

— Она тоже будет спасена, — заверила его Сара Апостолес. — И той же самой силой.

Над их головами ревели двигатели огромного корабля с нарисованным на борту кроликом. Он медленно опускался.

12

Дэн Мэйджбум, стоявший рядом с Мэри, произнес:

— Слышала, что сказал студняк? На корабле находится телевизионный комик Банни Хентман, один из первых в нашем списке разыскиваемых. — Он лихорадочно ощупывал горло, вероятно, в поисках переключателя интеркома, соединяющего его с мощной станцией ЦРУ на борту одного из терранских кораблей.

— Я слышала также, будто ты не человек, а симулакрон, — ответила Мэри.

— Человек, не человек — какая разница? — буркнул Мэйджбум.

Он нашел микрофон и, не обращая больше на нее внимания, заговорил в него, сообщая начальству, что наконец-то нашелся Банни Хентман. «И все это, — подумала Мэри, — на основании нескольких слов ганимедийского гриба». Легковерность ЦРУ превосходила всякое воображение. Но все-таки это могло быть правдой. Не подлежало сомнению, что Хентман находится в корабле, на котором виднелся силуэт кролика, знакомый всем телезрителям.

Мэри вспомнила отвратительный эпизод, когда она обратилась в организацию Хентмана, стараясь любой ценой выбить для Чака работу сценариста. Неплохое дельце — она никогда этого не забудет. Договор, как они это назвали. «Похотливый скунс», — подумала она, глядя на корабль, похожий на футбольный мяч-переросток.

— Я получил приказ, — заговорил вдруг Мэйджбум, — подойти к кораблю и попытаться арестовать Хентмана.

Мэри остолбенело смотрела, как он бежит к кораблю. «Может стоит остановить его? — спросила она себя. — А-а, черт с ним», — решила она и опустила лазер. У нее не было ничего против Мэйджбума, симулакрон он там или человек. Что ни говори, а из всех сотрудников ЦРУ, которых она встречала за годы жизни с Чаком, Дэн был самым бездарным. «Чак! — Она сразу сосредоточилась на нем. — Ты проделал длинный путь, дорогой, только для того, чтобы расквитаться со мною. Стоило ли? Но еще ты нашел себе новую женщину. Интересно, как тебе понравится в роли любовницы полиморфная шизофреничка». Она прицелилась и выстрелила.

Неприятный белый свет вверху внезапно погас, снова стало темно. Сначала Мэри не поняла, что случилось, но потом сообразила, что сейчас, когда корабль уже опустился, иллюминация стала лишней. Теперь они предпочитали свету темноту, как фотофобы, прячущиеся за шкаф.

Мэри не знала, настиг ли Чака ее выстрел. «К черту», — подумала она с яростью, и тут же почувствовала страх — ведь она тоже была в опасности. Чак стал убийцей; Мэри прекрасно понимала, что он прилетел сюда убить ее. Его присутствие на спутнике подтвердило то, что она с профессиональной проницательностью подозревала уже давно. Ей вдруг пришло в голову, что во время путешествия и в первые дни на Альфе III M2 именно Чак мог быть оператором Мэйджбума. Но почему он ждал, почему не сделал этого сразу? Впрочем, теперь самое важное, что симулакроном управляли с Терры. Таков был порядок, Чак много раз объяснял ей это.

«Я должна выбраться отсюда, — подумала она, — прежде, чем он меня убьет. А куда мне идти? Большие военные корабли не могут вступить в дело из-за экрана, установленного этими лунатиками и маньяками, хотя изо всех сил пытаются сквозь него пробиться». Сейчас Мэйджбума рядом не было, и она не могла связаться с крейсерами. «Хотела бы я снова оказаться на Земле, — жалобно сказала она сама себе. — Весь проект пошел наперекосяк. Это же просто безумие: мы с Чаком пытаемся убить друг друга. Как такое могло случиться? Я думала, мы сможем спокойно жить порознь… Разве после развода я не имею на это права? Не стоило мне просить Боба Алфсона снимать Чака с той девушкой. Наверное, это его и разъярило». Но сейчас было уже слишком поздно. Она не только получила эти снимки, но и воспользовалась ими в суде. Сейчас они лежали в деле, и любой человек с болезненным любопытством мог их оживить и развлекаться, наблюдая как Чак и Джоан Триест занимаются любовью.

«Это знак поражения, дорогой, — подумала она. — Чак, я хотела бы сдаться. Хотела бы покончить с этим, если не ради тебя, то ради себя. Неужели мы не можем быть… друзьями?»

Пожалуй, то были бесплодные надежды.

Что-то странное появилось перед ней, и Мэри выпучила глаза, дивясь его размерам. Это было слишком сверхъестественным, человек не мог сотворить такое. Звезды словно поблекли в этом месте, а предмет, чем бы он ни был, начал обретать почти вразумительную форму.

Это была огромная ящерица, и Мэри вдруг поняла, что именно она видит. Это было создание больного воображения, шизофреническая проекция, генерируемая безнадежными психопатами. Вполне типично для Альфы HI M2. Но почему она видит это?

«Может шизофреник или несколько, действующих вместе, скоординировать свои психопатические видения с талантом пси? Странная мысль…» — подумала она, надеясь, что такое невозможно. Если они овладели этим умением за двадцать пять лет свободы, быть беде.

Мэри вспомнила гебефреника, которого встретила в Гандитауне, которого, возможно, неспроста называли святым — Игнаца Ледебура. Кроме грязи она увидела в нем нечто большее — освежающую и немного пугающую ауру сверхъестественных способностей, направленных бог знает куда. Во всяком случае, в конце концов он ее заворожил.

Ящерица — поразительно реальная — вытянула шею и открыла пасть, из которой вырвался призрачный огненный шар, осветивший часть неба. Шар поднялся вверх, и Мэри облегченно вздохнула: он поднимался, а не падал. Однако опасения не покидали ее — зрелище было слишком невероятным. Слишком уж живо все это напоминало таинственные видения преследующих ее снов. Она переживала их, но никогда не пыталась анализировать, а тем более говорить о них с кем бы то ни было. Боже сохрани!

Огромный шар перестал подниматься и распался на светящиеся полосы. Сияние пошло вниз, потом, к ужасу Мэри, внезапно задрожало, и словно чья-то рука сформировала из него огромные слова. Слова сложились в послание — в буквальном смысле. И послание это, как поняла вдруг Мэри, было адресовано ей. В нем говорилось следующее:

ДОКТОР РИТТЕРСДОРФ

ПРОСИМ ИЗБЕГАТЬ КРОВОПРОЛИТИЯ

ТОГДА

МЫ ПОЗВОЛИМ ВАМ УЙТИ

А потом, уже меньшими буквами, словно дописанными после паузы:

СВЯТОЙ ТРИУМВИРАТ

«Они спятили, — сказала себе Мэри Риттерсдорф, чувствуя, как у нее в горле зарождается истерический смех. — Это не я хочу пролить кровь, а Чак! Боже, почему они пристают ко мне? Если вы такие святые, то должны понять очевидное». Впрочем, она тут же сообразила, что это не так уж очевидно. Она стреляла в Чака, а до этого убила солдата манов, бежавшего к своему танку. Так что, возможно, что ее сознание и намерения были не такими уж чистыми.

Появились очередные слова:

ПОЖАЛУЙСТА, ОТВЕТЬТЕ

— Но как? — удивилась она:

Трудно было ожидать, что свой ответ она напишет огнем на небе — Мэри не была триумвиратом гебефреников, святых психопатов. «Это просто страшно, — сказала она себе. — Кошмар, который я вынуждена терпеть. И если я собираюсь их слушать, верить им, значит, должна признать, что каким-то образом виновна, ответственна за враждебность между мною и Чаком. Но это же не так!»

Со стороны корабля Банни Хентмана сверкнул красный луч лазера. Это Дэн Мэйджбум, симулакрон ЦРУ, полевой агент, сражался с ним. Интересно, как это у него получается? Судя по тому, что она знала о ЦРУ, наверное, неважно. Во всяком случае, она желала ему удачи.

Интересно, для него Святой Триумвират тоже приготовил какую-то инструкцию? Мэйджбум мог получить помощь, но сам начал атаку на корабль Хентмана, стреляя с чувством, которое сейчас показалось ей нечеловеческой самоотверженностью. «Он может быть симулакроном, — сказала она себе, — но трусом назвать его нельзя. А все остальные? Я сама, Чак и эта его девушка, студняк, в своем танке, каждый из нас сейчас скован страхом, направляем звериным инстинктом выживания». Только Дэн Мэйджбум; симулакрон, перешел в наступление, хотя — по крайней мере так это выглядело — его атака на корабль Хентмана была с самого начала обречена на поражение.

Новые огненные слова появились на небе. И слава Богу, на этот раз они не были адресованы ей одной — ее избавили от очередного унижения.

ОТКАЖИТЕСЬ ОТ ВОЙН И ЛЮБИТЕ ДРУГ ДРУГА

«Хорошо, — согласилась Мэри Риттерсдорф. — Может, я и попробую. Полюблю своего бывшего мужа Чака, который явился сюда, чтобы убить меня. Сойдет для начала?»

Красные вспышки лазера возле корабля Хентмана участились — симулакрон отказался принять Великое Предупреждение. Он продолжал свою напрасную, но во всех отношениях рыцарственную схватку.

Первый раз в своей жизни Мэри Риттерсдорф восхищалась кем-то.

С момента появления корабля Банни Хентмана студняк стал беспокойным. Его мысли, доходящие до Чака Риттерсдорфа, были напитаны страхом.

— Я принимаю чудовищно искаженное восприятие последних событий, которое исходит из корабля Хентмана. Он и его персонал, особенно несколько альфанцев, придумали теорию, ставящую вас в самом центре фиктивного заговора против них. — Студняк на мгновение умолк, потом добавил: — Они выслали катер.

— Зачем? — спросил Чак, чувствуя, как заколотилось его сердце.

— Снимок, сделанный пока действовало освещение, показал ваше присутствие. Катер приземлится, и вы будете арестованы, это неизбежно.

Поднявшись, Чак сказал Аннет Голдинг:

— Попробую скрыться, а ты останься здесь.

Он побежал, не зная даже, куда, просто помчался по неровной поверхности со всей скоростью, на которую был способен.

Тем временем корабль Хентмана приземлился. Чак обратил внимание на странное явление: возле корабля вспыхивали красные нити лазера. Кто-то вступил в открытый бой с кораблем, как только открыли люк.

Интересно, кто это. Наверняка не Мэри. Один из кланов спутника? Может, маны? Но разве им было мало работы с удержанием защитного экрана над Да Винчи Хейтс? Тем более, что они пользовались старомодными лазерами. Скорее это походило на ЦРУ.

Вероятно, Мэйджбум. Симулакрон получил приказ атаковать корабль Хентмана и, как машина, так и сделал.

«Маны, — подумал Чак, — сражаются с Террой. Мэйджбум, представляющий ЦРУ, занят перестрелкой с Хентманом. Моя бывшая жена Мэри борется со мной. А Хентман — мой враг. И что это доказывает? Должна быть возможность вывести из этой дичи рациональное уравнение. Вероятно, его можно как-то упростить. Если маны и Хентман сражаются с Террой, значит, маны и Хентман — союзники. Хентман выступает против меня, значит, я его враг и союзник Терры. Мэри борется со мной, а я с Хентманом, значит, Мэри союзник Хентмана и враг Терры. Однако Мэри возглавляет экспедицию терранских психологов, значит, рассуждая логически, она одновременно является и врагом, и союзником Терры».

Это уравнение было противоречиво. Сцепилось слишком много сил, совершающих слишком много нелогичных поступков или, как в случае Мэри, действующих против своих интересов.

Однако вскоре ему удалось надумать кое-что толковое, удалось вникнуть в собственную проблему. Он боролся, чтобы спастись от Хентмана — сообщника альфанцев и врага Терры.

А если следовать строгой логике, это означало, что сам он был союзником Терры, хотел он того или нет. Забыв на минуту о Мэри — ее поступки не вытекали из распоряжений терранских служб — Чаку удалось отчетливо увидеть ситуацию. Единственной его надеждой оставались терранские военные корабли. Только на них он будет в безопасности, только там ему нужно искать укрытия.

Но тут ой вспомнил, что кланы Альфы III M2 боролись с Террой. Уравнение было сложнее, чем казалось на первый взгляд. Логически рассуждая, будучи союзником Терры, он должен быть врагом кланов, врагом Аннет Голдинг и всех на спутнике.

Впереди слабо обрисовалась его тень — на небе появился какой-то свет. Чак повернулся и остановился, как вкопанный.

На небе он увидел огромные буквы. Сообщение адресовалось единственному человеку, выделенному среди прочих, — его жене. «Просим избегать кровопролития, тогда мы позволим вам уйти». Это была демонстрация безумной, никудышной тактики местных психопатов, возможно, дегенерированных гебефреников из Гандитауна. Чак был уверен, что Мэри не обратит на это внимания. Однако светящееся на небе послание помогло ему понять еще один аспект дела: кланы спутника видели в Мэри врага. Кроме того, Мэри была и его врагом: он пытался убить ее, а она его. Согласно логике, это делало его союзником кланов, хотя родство с Террой автоматически превращало во врага Альфы III M2. Вывод получался жалкий. Чак одновременно оказывался и союзником и врагом кланов Альфы III M2. Он был одновременно за и против них.

На этом месте он сдался и отказался от логики. Повернувшись, Чак побежал дальше. Старая пословица, результат медитации ученых королей-воинов древней Индии, гласившая: «враг моего врага — мой друг», в данной ситуации была не применима.

Над его головой что-то загромыхало и раздался искусственно усиленный голос:

— Риттерсдорф, стой! Остановись, или мы убьем тебя на месте! — Голос гремел, отражаясь эхом от земли, и шел он с катера Хентмана. Они нашли его, как и предвидел студняк.

Чак остановился, переводя дух.

Катер висел в воздухе на высоте десяти футов; металлическая лестница с лязгом выскочила из него, и голос отдал еще один приказ:

— Поднимайся по лестнице, Риттерсдорф! Не оглядывайся и не тяни время!

Освещаемая только огненными письменами на небе, магниевая лестница легонько раскачивалась, как цепь, связующая его, Чака, с Всемогущим.

Чак Риттерсдорф ухватился за нее и начал подъем. Мгновением позже он оказался в кабине. Двое терран с дикими глазами и лазерами в руках, встали перед ним.

«Наемные убийцы Банни Хентмана», — подумал Чак. Одним из них был Джералд Фелд.

Лестницу подняли, и катер с максимальной скоростью помчался к кораблю-матке.

— Мы спасли тебе жизнь, — сказал Фелд. — Эта женщина, твоя бывшая жена, разорвала бы тебя на куски, если бы ты остался.

— И что с этого? — спросил Чак.

— То, что мы платим добром за зло. А чего тебе еще надо? Не надейся, что тебе удалось вывести Банни из себя. Он слишком большой человек, чтобы не одолеть все это. В конце концов, он всегда может эмигрировать в альфанскую империю. — Фелд попытался улыбнуться, словно мысль эта показалась ему весьма забавной.

С точки зрения Хентмана это означало, что дела шли не так уж плохо — всегда имелся какой-нибудь выход.

В борту корабля-матки открылся люк, и катер втянуло в канал, ведущий ко внутреннему ангару.

Выйдя из, катера, Чак Риттерсдорф оказался лицом к лицу с Банни Хентманом. Тот вытер потный лоб и сказал:

— Какой-то безумец атакует нас. Судя по тактике, это кто-то из здешних психопатов. — Корабль задрожал. — Видишь?! — с яростью сказал Хентман. — Он атакует нас с ручным оружием. — Махнув Чаку рукой, он добавил: — Иди за мной, Риттерсдорф, я хочу с тобой поговорить. Недоразумений с нами было много, но, думаю, мы сумеем договориться, правда?

— Между нами, — автоматически поправил Чак.

Хентман повел его узким коридором, Чак послушно шел за ним. Рядом не было никого с лазером, нацеленным на него, но он все равно был послушен. Такие люди должны были существовать — ведь Чак оказался пленником мощной организации.

По коридору прямо перед ними прошла девушка, одетая только в шорты, она задумчиво курила сигарету. Девушка показалась Чаку знакомой, но лишь когда она исчезла за дверью, он вспомнил: это была Пэтти Вивер. Покидая Солнечную Систему, Хентман оказался достаточно, предусмотрительным, чтобы прихватить с собой хотя бы одну любовницу.

— Сюда, — сказал Хентман, открывая какую-то дверь.

Они вошли в небольшую пустую кабину. Банни закрыл дверь и тут же принялся с упорством маятника ходить взад-вперед. Он молчал. Корабль продолжал содрогаться. Свет в кабине ненадолго потускнел, но потом вспыхнул с прежней силой. Хентман глянул вверх, после чего вновь заходил.

— Риттерсдорф, — произнес он наконец, — у меня не оставалось выбора, я должен был перейти…

В дверь постучали,

— О боже, — с досадой сказал Хентман и пинком открыл дверь. — А, это ты… — В дверях стояла Пэтти Вивер, одетая в расстегнутую хлопчатобумажную рубашку.

— Я хотела только извиниться перед мистером Риттерсдорфом… — начала она.

— Иди отсюда, — ответил Хентман, закрыл дверь и повернулся к Чаку. — Я был вынужден перейти к альфанцам. — Крупные капли пота, похожие на растопленный воск, появились у него на лбу, но он не потрудился их вытереть. — Ты осуждаешь меня? Моя карьера вдребезги разбита этим Чертовым ЦРУ, на Земле я потерял все. Если бы я мог…

— У нее большие груди, — сказал Чак.

— У кого? У Пэтти? Это уж точно. — Хентман кивнул. — Такие операции делают в Голливуде и Нью-Йорке. Вот и она сделала. Это отлично подходило к моему шоу, как, впрочем, и многое другое. Жаль, что ничего не вышло. Знаешь, еще немного, и меня бы накрыли на Луне. Они думали, что заполучили меня, но меня, разумеется, предупредили. Правда, в последний момент. — Он обвиняюще посмотрел на Чака. — Если бы мне удалось отдать Альфу Третью Эм-два альфанцам, я был бы дома. Мог бы остаток жизни прожить в достатке и покое. Если же нет, если Терра получит этот спутник, мне конец. — Он казался усталым и удрученным. — Что скажешь? — буркнул он. — Ну, отзовись же!

— Гм-м, — ответил Чак.

— Это весь твой комментарий?

— Если ты решил, что я могу воздействовать на свою бывшую жену и на ее рапорты для ТЕРПЛАНа по этому…

— Нет, — признал Хентман, кивая. — Я знаю, что ты не можешь повлиять на ее решение. Мы видели вас всех, когда вы стреляли друг в друга. Совсем озверели. — Он смотрел уже грозно, силы возвращались к нему. — Ты убил моего шурина, Черигана, готов убить свою жену… Как вы живете, люди? Я никогда не видел ничего подобного. И то, что ты выдал меня ЦРУ…

— Покинул нас Дух Святой… — сказал Чак.

— Кто-кто? — Хентман нахмурился.

— Здесь идет война, может, это кое-что объясняет. Если же нет… — он пожал плечами, ничего другого он сделать не мог.

— Та девушка, с которой ты лежал внизу, когда твоя бывшая в вас стреляла, это какая-то местная сумасшедшая, правда? — спросил Хентман. — Из какого-то здешнего поселка? — Он внимательно смотрел на Чака.

— Можно сказать и так, — неохотно ответил Чак. Определение это не очень-то ему понравилось.

— С ее помощью ты можешь попасть в их межклановый высший орган?

— Пожалуй.

— Это единственное разумное решение, — сказал Хентман. — С этим твоим чертовым Духом или без него, чем бы он ни был, ты должен попасть в ассамблею и заставить их выслушать твои предложения. — Хентман расправил плечи, голос его звучал решительно. — Скажи им, пусть попросят альфанцев прибыть сюда и занять спутник Так, чтобы он стал альфанской территорией, согласно чертовым протоколам или как их там. Я не совсем понимаю, но и альфанцы и Терра с ними считаются. Взамен… — Он не сводил взгляда с лица Чака, сверля его своими маленькими глазками. — Альфанцы гарантируют кланам гражданские свободы. Никакой госпитализации, никакой терапии. К вам будут относиться не как к придуркам, а как к колонистам, владеющим землей, занятым в производстве и торговле. Вы сможете делать все.

— Не говори «вы», — заметил Чак. — Я не принадлежу ни к какому клану.

— Думаешь, они согласятся?

— Я… не знаю.

— Как же, не знаешь. Ты ведь был здесь раньше с симулакроном ЦРУ. Наш информатор в ЦРУ рассказывал нам о каждом твоем движении.

«Значит, я был прав, и в ЦРУ есть человек Хентмана», — подумал Чак.

— Не смотри так на меня, — сказал Хентман. — У них тоже есть тут свои люди, не забывай об этом. К сожалению; мне так и не удалось узнать, кто это. Порой я думаю, что это Джерри Фелд, порой — что Дарк. Во всяком случае, благодаря нашему человеку в ЦРУ мы узнали, что ты отстранен от работы и, разумеется, сами уволили тебя. Что ты мог для нас сделать, не имея возможности добраться до своей жены?

— А благодаря их агенту в вашей организации… — добавил Чак.

— Да-а, через несколько минут ЦРУ знало, что я отказался от идеи сценария, и уволил тебя. И они бросились в бой, думая, что достали меня… Ну, ты читал все это в газетах. Но, благодаря своему агенту, я узнал, что топор опускается, и удрал. А их шпик в моей организации сообщил им, что я покинул Терру, но не знал точно, где я нахожусь. Только Чериган и Фелд знали. — Он помолчал и философски добавил: — Может, я никогда не узнаю, кто здесь работает на ЦРУ, да теперь это и не имеет значения. Большинство своих дел с алъфанцами я держу в тайне даже от моего персонала, поскольку знаю, что за нами следят с самого начала. — Он покачал головой. — Ну и путаница…

— А кто ваш агент в ЦРУ? — спросил Чак.

— Джек Элвуд. — Хентман криво улыбнулся, увидев Реакцию Чака. — А как ты думаешь, почему Элвуд согласился дать тебе этот дорогой скоростной корабль? Это я велел ему, это я хотел, чтобы ты попал сюда. Как думаешь, почему Элвуд так настаивал, чтобы ты принял контроль над Мэйджбумом? Это была моя стратегия. С самого начала. А теперь послушаем, что ты скажешь о кланах и о том, чью сторону они примут.

Так вот каким образом Хентман и его писатели смогли создать этот так называемый «телевизионный сценарий», который так сильно запал ему в память; они манипулировали Чаком с помощью Элвуда.

Но это была не вся правда. Элвуд мог сообщить организации Хентмана о существовании симулакрона, о том, кто им управлял и куда он отправлен, но и все. Остального Элвуд не знал.

— Действительно, я был здесь раньше, — сказал Чак. — И провел тут какое-то время, но только в поселке гебов, который не очень-то представителен. Гебы явно находятся далеко не на вершине местной иерархии. У меня нет никаких сведений о парах или манах, а именно они управляют здесь. — Он вспомнил анализ ситуации, проведенный Мэри, и ее описание запутанной кастовой системы на Альфе III M2. Все это было верно.

Хентман внимательно посмотрел на него и спросил:

— Попытаешься? Лично я верю, что из этого все могут извлечь пользу. На их месте я согласился бы на это. Единственной альтернативой для них является принудительная госпитализация. Все или ничего, можешь сказать им это. А я скажу тебе, что ты получишь сам.

— Скажи, — сказал Чак. — Обсудим и этот вопрос.

— Если ты сделаешь это, мы поручим Элвуду вновь принять тебя на работу.

Чак молчал.

— Ну вот, — пожаловался Хентман, — ты даже не хочешь мне отвечать. Ладно, ты видел на корабле Пэтти Вивер? Мы прикажем ей быть милой с тобой. Понимаешь, что я имею в виду? — По лицу его пробежала мгновенная нервная судорога, изображающая подмигивание.

— Нет, — отчетливо произнес Чак.

— Ладно, Риттерсдорф, — вздохнул Хентман. — Мы в этом здорово заинтересованы, и если ты это сделаешь, бросим тебе большую кость. — Он со свистом втянул воздух. — Мы гарантируем тебе убийство жены. Безболезненно и по возможности быстро. То есть, очень безболезненно и… очень быстро.

После паузы, показавшейся обоим веком, Чак произнес:

— Не знаю, почему ты решил, что мне так важно убить Мэри. — Ему удалось выдержать внимательный взгляд Хентмана, но стоило это ему дорого.

— Я же сказал, что видел вас там, внизу, стреляющих друг в друга, как пара психопатов.

— Я защищался.

— Разумеется, — Хентман с иронией кивнул.

— Ничто из того, что ты видел на этом спутнике, и что касается меня и Мэри, не могло подсказать тебе этого. Ты прибыл на Альфу Третью Эм-два, уверенный в этом. И от Элвуда ты ничего не мог узнать, потому что он и сам не знал. Так что избавь себя от рассказа о том, что Элвуд…

— Хорошо, — сухо сказал Хентман. — Элвуд продал нам сведения о тебе и симулакроне — таким образом они попали в сценарий. Но я не скажу тебе, откуда знаю остальное.

— А я не пойду на ассамблею, — сказал Чак.

— Какая разница, откуда я знаю?! — с яростью в голосе спросил Хентман. — Знаю и все тут. Я не просил этой информации. Мы сами додумали ее, после того, как она сказала… — он вдруг умолк.

— Джоан Триест, — догадался Чак. Она работала со студняком, значит, так и должно было быть. И теперь это вышло на свет, хоть и не имело уже никакого значения.

— Не уходи от темы. Хочешь, чтобы твою жену убили, или нет? Решай. — Хентман нетерпеливо ждал.

— Нет, — ответил Чак и покачал головой. Сомнений у него не осталось. Решение находилось на расстоянии вытянутой руки, и он принял его. Окончательно.

— Ясно. Ты хочешь сделать все сам. — Хентман даже содрогнулся.

— Нет, — ответил Чак. — Твое предложение напомнило мне Черигана, убивающего студняка возле моей квартиры. Я снова увидел эту сцену, только вместо Лорда Раннинга Клэма умирала Мэри. «И это вовсе не то, чего я хочу, — подумал он. Я ошибался. Это страшное происшествие научило меня кое-чему, и я не могу этого забыть. Но чего же я тогда хочу от Мэри?» Он уже сам этого не знал.

Хентман в очередной раз достал платок, чтобы вытереть лоб.

— Вот это номер! Ты со своими семейными заморочками разрушаешь планы двух межзвездных империй, Терры и Альфы. Ты не думал об этом таким образом? Я сдаюсь. Честно говоря, я доволен, что ты отказался, но нам больше нечего предложить тебе. Мы считали, что именно этого ты желаешь больше всего.

~~ Я тоже так думал, — ответил Чак.

«Пожалуй, я все еще люблю ее, — понял вдруг он. — Женщину, убившую солдата манов, бежавшего к своему танку. Но с ее точки зрения, она защищалась, и кто может обвинить ее в этом?»

В дверь снова постучали.

— Мистер Хентман?

Банни открыл, и в каюту вбежал Джералд Фелд.

— Мистер Хентман, получено телепатическое сообщение ганимедийского студняка. Он находится где-то возле корабля и хочет, чтобы его впустили, чтобы он мог… — он посмотрел на Чака. — Чтобы он мог быть с мистером Риттерсдорфом. Говорит, что хочет «разделить его судьбу». — Фелд скривился. — Он очень беспокоится о нем.

— Впусти это чертово создание, — распорядился Хентман, а когда Фелд вышел, обратился к Чаку: — Честно говоря, я не знаю, что с тобой будет, Риттерсдорф. За что ты ни возьмешься, все идет наперекосяк. Твоя семья, твоя работа, путешествие сюда, а потом поворот на сто восемьдесят градусов. Что у тебя, собственно, осталось?

— Думаю, что Дух Святой вернулся, — ответил Чак. По крайней мере так это выглядело после того, как он в последний момент изменил свое отношение к предложению Хентмана насчет Мэри.

— О ком это ты все время говоришь?

— ДУХ СВЯТОЙ, — ответил Чак. — Он есть в каждом человеке, но его трудно найти.

— Почему ты не заполнишь эту пустоту чем-нибудь благородным? Например, спасением психов Альфы Третьей Эм-два от принудительной госпитализации? По крайней мере вернешься в ЦРУ. На корабле есть несколько влиятельных альфанских военных… За пару часов они могут официально вызвать флот, чтобы вступить во владение этим спутником. Разумеется, терранские военные корабли где-то поблизости, но это лишь доказывает, насколько деликатно нужно провести эту операцию. Ты бывший работник ЦРУ, значит, тебе это вполне по плечу.

— Интересно, как это будет выглядеть, — сказал Чак. — Провести остаток жизни на этом спутнике в окружении одних психопатов.

— Черт побери, а как ты жил раньше? Взять хотя бы твои отношения с женой. Ты легко справишься с этой проблемой: найдешь себе какую-нибудь красотку, которая вполне заменит тебе Мэри. Перед посадкой мы видели все очень хорошо… Та, с которой ты лежал… Недурна, ведь правда?

— Аннет Голдинг, — ответил Чак. — Полиморфная шизофрения.

— Ну и что? Это делает ее хуже?

После мгновенного колебания Чак ответил:

— Возможно.

Он не был врачом, но Аннет Голдинг казалась не такой уж больной. Собственно, она казалась здоровее Мэри. Но, разумеется, Мэри он знал лучше, хотя…

В дверь постучали. Вошел Джералд Фелд и доложил:

— Мистер Хентман, мы опознали типа, который нас атакует. Это Мэйджбум, симулакрон ЦРУ. Ганимедийский студняк сообщил нам это за то, что его пустили внутрь. У меня возникла идея…

— Думаю, та же самая, что пришла в голову и мне, — прервал его Хентман. — А если и нет, то я все равно не хочу ее слышать. Мы свяжемся с Джеком Элвудом в управлении ЦРУ в Сан-Франциско и заставим его отстранить нынешнего оператора симулакрона, кем бы он ни был. Думаю, это Петри, — Похоже, Хентман прекрасно ориентировался в деятельности ЦРУ в Сан-Франциско. — А потом, Риттерсдорф, ты примешь контроль над роботом. Пока мы удерживаем радиоконтакт, это можно будет сделать. Нам нужно только знать, как его включить и выключить. Сделаешь это для нас?

— Зачем? — спросил Чак.

— Иначе он развалит нам генератор, и все мы взлетим на воздух, — ответил Хентман. — Раздраконит нас своим чертовым лазером. Потому-то тебе и нужно это сделать.

— Тебя он тоже убьет, — объяснил Фелд Чаку. — И тебя, и ганимедийского студняка.

— Если я пойду к высшей ассамблее этого спутника, — сказал Чак, — и попрошу их искать защиты у альфанцев, и если они это сделают, может начаться очередная война между Альфой и Террой.

— Черт побери, вот тут ты ошибаешься, — высокопарно произнес Хентман. — Этот спутник не очень-то нужен Терре. «Операция Пятьдесят Минут» не представляет из себя ничего серьезного, так, пустяк… Можешь поверить мне, у меня большие связи. Если бы это их интересовало, они вмешались бы уже много лет назад, верно?

— Банни прав, — добавил Фелд. — Наш человек в ТЕРПЛАНе проверил это.

— Думаю, это неплохой аргумент, — согласился Чак. Хентман и Фелд облегченно вздохнули.

— Хорошо, я пойду в Адольфвилль, — сказал Чак, — и если мне удастся убедить их собрать ассамблею, передам ваше предложение. Но сделаю это по-своему.

— Это как? — нервно спросил Хентман.

— Я плохой оратор, — ответил Чак. — Моя работа — программирование симулакронов, и именно симулакрон пойдет к собранию. Я могу нафаршировать его лучшими аргументами, чем те, которые смог бы привести сам. — «А кроме того, — этого он уже не произнес вслух, — мне будет гораздо безопаснее на корабле Хентмана, чем в Адольфвилле. Терранская армия в любой момент может пробиться сквозь экран манов и первой ее акцией будет облава на делегатов ассамблеи. И тогда человек, стоящий перед ассамблеей и призывающий к лояльности по отношению к альфанской империи, вряд ли проживет долго. Предложение, исходящее от гражданина Терры, будет воспринято — и совершенно справедливо — как измена. То, что я делаю, — с удивлением подумал Чак, — крепко связывает мою судьбу с судьбой Хентмана».

Успокаивающие мысли студняка проникли в его голову:

— Вы сделали верный выбор, мистер Риттерсдорф. Сначала решение оставить жену в живых, а теперь это. В худшем случае мы станем подданными империи Альфы и, думаю, нам удастся выжить под ее рукой.

Хентман, тоже принимавший эти мысли, широко улыбнулся.

— Пожмем друг другу руки, — сказал он, протягивая руку Чаку.

Измена стала делом решенным.

13

Массивный танк с горящими огнями, лязгая и громыхая, остановился возле Габриеля Бейнса и Аннет Голдинг. Люк в башне откинулся, из него осторожно выглянул ман.

Из окружающей темноты не вспыхнул луч лазера. «Может, — с надеждой подумал Габриель Бейнс, — миссис Риттерсдорф выполнила просьбу Святого Триумвирата?» Во всяком случае, это был шанс для него и для Аннет, который обещал им Игнац Ледебур.

Он быстро вскочил, дернул Аннет, и они вместе побежали вдоль борта танка. Ман помог им взобраться на башню, и все трое ввалились в тесную кабину, покрытые потом и запыхавшиеся.

«Убежали», — сказал себе Габриель, но радости не было. Это казалось не таким уж важным. На фоне происходящего вокруг, их удача выглядела совсем незначительной. Он протянул руку и обнял Аннет.

— Вы — Голдинг и Бейнс, члены ассамблеи? — спросил ман.

— Да, — ответила Аннет.

— Говард Стрэв приказал вас найти, — объяснил ман, садясь за пульт управления и запуская двигатели. — Я должен отвезти вас в Адольфвилль. Там состоится очередное заседание ассамблеи, и Стрэв хочет, чтобы вы там были.

«Значит, он спас нас только потому, что нуждается в наших голосах, — подумал Бейнс. — И только поэтому Мэри Риттерсдорф не сможет перестрелять нас с первыми лучами солнца».

Забавно. И вместе с тем это доказательство связи, объединяющей кланы. Связи, охватывающей даже скромных гебов.

В Адольфвилле водитель танка высадил их перед большим каменным зданием. Габриель Бейнс и Аннет Голдинг молча поднялись по хорошо знакомой лестнице. Уставшие и грязные от многочасового лежания под открытым небом, они не были настроены на банальную болтовню.

«Нам нужно часов шесть сна, а не это заседание, — подумал Бейнс. — Интересно, по какому поводу созвали ассамблею? Разве жители спутника уже не приняли решения, начав борьбу с терранскими захватчиками? Что еще можно сделать?»

В приемной кабинета ассамблеи Габриель Бейнс остановился:

— Пожалуй, я отправлю вперед симулакрона, — сказал он Аннет и специальным ключом открыл шкаф, в котором хранил робота, творение манов. Заранее ничего не известно, и глупо потерять жизнь сейчас, едва спасшись от доктора Риттерсдорф.

— Эх вы, пары… — махнула рукой Аннет.

Симулакрон Габриеля со скрипом выкатился из шкафа.

— Добрый день, сэр, — сказал он, потом поклонился Аннет. — Мисс Голдинг… Так я пойду, сэр? — Вежливо склонив голову, он прошел мимо них и энергично вошел в кабинет ассамблеи.

— Неужели ты ничему не научился? — спросила Аннет, пока они ждали возвращения симулакрона.

— Например?

— Что нет идеальной защиты, нет вообще никаких гарантий. Жить — значит подвергаться опасности; сущность жизни — это риск.

— Ну что ж, — ответил Бейнс. — Никогда не мешает попробовать. — Это тоже было частью жизни, и каждый рано или поздно предпринимал такую попытку. Симулакрон Бейнса вернулся и доложил:

— Опасных газов нет, нет ни отравляющих веществ в графине с водой, ни пулеметных амбразур, ни адских машин. Нет также опасности электрических разрядов. Вы можете спокойно войти. — Он сделал паузу, а потом, к их удивлению, заклекотал снова: — Однако я хотел бы обратить ваше внимание на факт, что в кабинете находится еще один симулакрон, и он мне вовсе не нравится.

— Кто это? — с удивлением спросил Бейнс. Только пар мог так заботиться о своей шкуре, чтобы пользоваться дорогим симулакроном. А Габриель был здесь единственным делегатом паров.

— Тот, кого ждали делегаты и кто сейчас обращается к собравшимся — симулакрон.

Габриель Бейнс открыл дверь и заглянул внутрь.

Все уже были на месте, а перед ними стоял спутник Мэри Риттерсдорф, Дэниель Мэйджбум, Студняк говорил, что он был с нею, когда она начала палить из лазера. Что Мэйджбум делал здесь? Да, симулакрон Бейнса был действительно хорош.

Нарушая все свои принципы, Габриель вошел и занял место.

«А сейчас, — мелькнула у него мысль, — доктор Риттерсдорф перестреляет всех нас из укрытия».

— Позвольте объяснить, — сказал симулакрон Мэйджбум, как только Габриель Бейнс и Аннет Голдинг сели. — Меня зовут Чак Риттерсдорф и в данный момент я управляю роботом с Альфы Третьей Эм-два, с межзвездного корабля Банни Хентмана. Вы, конечно, видели его, у него на борту нарисован кролик.

— Значит, ты уже не представляешь терранскую разведку? — резко оборвал его Говард Стрэв.

— Да, — признал симулакрон Мэйджбум. — Мы перехватили у ЦРУ контроль над симулакроном, по крайней мере на время. Вот предложение, которое, как мы считаем, даст максимум надежды Альфе Третьей Эм-два и всем кланам: как высшая власть спутника вы должны официально обратиться к альфанцам с просьбой о защите и присоединении к империи Альфы. Они гарантируют, что будут относиться к вам, как к законным поселенцам, а не к пациентам госпиталя. Эта помощь может быть осуществлена с корабля Хентмана, на котором в данный момент находятся двое высокопоставленных альфанских военных…

Симулакрон дернулся, рыкнул и смолк.

— Что-то с ним не так, — сказал Говард Стрэв, вставая.

— Врззззззззззззззззззмус, — снова заговорил Мэйджбум — Кадракс ан вигдум ниддд. — Руки его дернулись, он опустил голову и заявил: — Иб срвндпгмммм кунк!

Говард Стрэв долго смотрел на него бледный и напряженный, потом повернулся к Габриелю Бейнсу:

— ЦРУ с Терры включилось в гиперпространственную передачу с корабля Хентмана. — Он хлопнул себя по бедру, нашел оружие, поднял его и прищурился, чтобы точнее прицелиться.

— То, что я говорил минуту назад, — сообщил симулакрон Мэйджбум каким-то другим, более возбужденным голосом, — следует считать предательской ловушкой, а еще лучше — абсурдной галлюцинацией. Поиски так называемой защиты у альфанской империи будут для Альфы Третьей Эм-два просто самоубийством по одной причине…

Говард Стрэв одним выстрелом расправился с симулакроном, и Мэйджбум с простреленным мозговым контуром, грохоча, повалился на пол. Стало тихо.

Стрэв сунул оружие в кобуру и сел.

— ЦРУ в Сан-Франциско перехватило управление у Риттерсдорфа, — сказал он, что было совершенно излишне, поскольку все делегаты, даже геб Джекоб Симион, внимательно следили за происходящим. — Однако все мы слышали предложение Риттерсдорфа, а это сейчас самое главное. — Он обвел собравшихся пристальным взглядом. — Действовать нужно быстро. Проведем голосование.

— Голосую за предложение Риттерсдорфа, — сказал Габриель Бейнс, думая, что если бы не решительные действия Стрэва, симулакрон, вновь оказавшийся под контролем Терры — мог бы взорваться и убить всех.

— Поддерживаю, — напряженно сказала Аннет Голдинг.

Когда подсчитали голоса, оказалось, что все, кроме жалкого депа Дино Уотерса, высказались за аннексию.

— Что с тобой? — с интересом спросил депа Габриель Бейнс.

— Думаю, это безнадежно, — ответил деп глухим, полным отчаяния голосом. — Терранские военные корабли слишком близко. Экран манов не продержится долго, а нам не удастся связаться с кораблем Хентмана. Что-то наверняка не получится, и терране вырежут нас до последнего. К тому же после первой нашей встречи у меня болит желудок, — добавил он. — Наверное, это рак.

Говард Стрэв нажал кнопку, и лакей внес портативный радиопередатчик.

— Сейчас я свяжусь с кораблем Хентмана, — заявил ман и включил аппарат.

* * *

Поговорив по радио с остатками своей организации на Терре, Банни Хентман поднялся и с отсутствующим выражением на лице сказал Чаку Риттерсдорфу:

— Я тебе скажу, что произошло. Этот Лондон, начальник отдела ЦРУ в Сан-Франциско и шеф Элвуда, сообразил, что к чему. Он все время следил за действиями симулакрона, видимо, еще раньше что-то подозревал. Ничего удивительного: ведь я сбежал.

— Элвуд мертв? — спросил Чак.

— Жив, но его держат в крепости ЦРУ, а управление вновь принял Петри. — Но они опоздали.

— Оптимист, — сказал Чак.

— Слушай, — энергично заговорил Хентман, — эти люди в Адольфвилле, возможно, и безумны с медицинской и юридической точек зрения, но они не глупы. Особенно если речь идет об их собственной безопасности. Они слышали предложение и, держу пари, сейчас голосуют за него. Вскоре от них должен прийти радиосигнал. — Он взглянул на часы. — Скажем, минут через пятнадцать. — Он повернулся к Фелду. — Приведи, альфанцев, чтобы они могли сразу же передать сообщение своему флоту.

Фелд выбежал из кабины.

Хентман вздохнул и сел. Раскурив толстую зеленую терранскую сигару, он откинулся на спинку, сцепил руки на затылке и посмотрел на Чака.

Потянулись минуты.