На новый адрес он ехал, не закрывая рта. Всю дорогу матерился, как никогда в жизни.

– Сука, вот при чем тут я! А Настя? Она вообще жертва обстоятельств! Зачем ее было трогать? Жила бы и жила… Жирный урод! Купил меня, да? Считаешь, что купил? А вот хрена с два! Дом, машина! Да забирай! Мне ничего от тебя не надо! Вместе с Люськой! Не хочу!..

Ворота были приветливо распахнуты. Дом понравился ему с первой минуты, как он его увидел. И все вокруг дома. И узкие дорожки, и сам сад, и высокие туи возле дома. Окна до пола. Все было мечтой. Несбыточной, красивой. Он, честно, о таком даже не мечтал, чтобы не расстраиваться, толкаясь с Люсей в тесной прихожей его однокомнатной квартирки.

И, едва войдя в ворота, он понял: вся его ругань в дороге – пыль. Он хотел это все! Давно хотел!

В самом доме все было, как на картинке в журнале. И – странное дело – его Люся выглядела вполне прилично в широких шелковых одеждах для дома. Исчезли трикотажные шорты в обтяжку и футболки, тесные в подмышках и на груди. Шелк шоколадного цвета – это то, что ей было нужно. Что ее красило.

– Будем ужинать? – улыбнулась она ему, встретив поцелуем на пороге.

– Будем. Только душ приму.

Он скрылся в ванной на первом этаже. Заперся, осмотрелся. Ванная была размером с его жилую комнату в квартире, где они с Люсей разместили кровать, шкаф, телевизор с тумбочкой.

Он встал под душ, осторожно закрыв стеклянные двери. Долго стоял под теплыми струями и ловил себя на том, что тревоги его испаряются. А совесть, в последний раз уколов, утекла с него вместе с водой прямо в сток, исчезла в водяной воронке.

Вот лично он не виноват! Он ни в чем не виноват! Настя сама сделала выбор, начав с ним изменять своему мужу. И на крышу сама полезла, обкурившись там до одури. Даже если тесть как-то приложил руку к ее кончине, он сто процентов пытался с ней договориться. Ну не вышло, что поделать!

Он вытерся пушистым полотенцем, на нем была вышивка с его именем. Надел домашние шелковые штаны, приготовленные Люсей. И вышел к ней просветленным и уверенным.

Ужин прошел замечательно. Еда была непривычной – вкусной, легкой. Люся доставала ее из красивых коробочек и раскладывала по тарелкам. И все щебетала и щебетала, что это замечательная тема: ешь и худей.

– А ты ведь похудела, – осторожно заметил Денис, хотя не мог этого знать и видеть за многослойными шелковыми балдахинами.

– Да. – Она покраснела от радости. И, смущаясь, пообещала: – То ли еще будет, милый! Я в самом начале пути. Планирую вернуться к прежним размерам.

Он с улыбкой покивал. И подумал, что если это действительно случится, то он сочтет, что награда наконец нашла своего героя. Не зря он страдал.

– Я схожу в гараж, посмотрю на подарок тестя? – выскользнул он из ее рук, когда Люся слишком близко к нему прижалась и слишком жарко задышала в ухо.

– Ну, посмотри. Документы в бардачке. – Если она и была разочарована, то никак не показала. – В гараж можно войти из восточного коридора.

– А есть еще и западный? – рассмеялся он, считая, что удачно пошутил.

– Есть, – серьезно ответила Люся, начиная убирать тарелки со стола и запихивая их в посудомоечную машину.

Посудомоечная машина! Подумать только! В кухне его квартиры еле стол с табуретками и холодильником вмещался.

– И северный есть, и южный. План на входе для удобства дизайнерами оставлен. Пойдешь в гараж, изучи, милый.

Конечно, он изучил. И прошелся всеми коридорами. И наверх поднялся. И мансардный этаж посетил. И спортзал в цокольном этаже обнаружил. И забытое Люсей мокрое полотенце. Тренировалась? Его жена, запустившая себя до безобразия, тренировалась?

– Это очень хорошо, дорогая.

Он не побрезговал, отнес ее мокрое полотенце в прачечную. И такая была! А уже потом, смакуя и оттягивая момент, медленно двинулся в гараж.

Он остолбенел, увидев машину. И мигом простил тестю все его двести килограммов жира, от вида которых его часто тошнило. И наглость в общении. И угрозы. И даже отбитые пару лет назад ребра простил ему мгновенно.

– Твою же мать! – воскликнул он, усаживаясь за руль. – Это же надо! Это же так круто!

Он счастливо рассмеялся, запрокидывая голову назад. Радовался как ребенок. Поэтому, ответив Валерии Новиковой на звонок, не сразу понял, чего она от него хочет.

– Ты где вообще, майор? – чуть повысила она голос, устав от его бесшабашности.

– Я? В настоящий момент – дома.

– Нет тебя дома. Я возле него стою на машине. Твоей тачки нет на парковке. – Она шумно вздохнула.

– Я переехал, – не стал он вдаваться в подробности.

– Давно?

– Сегодня.

Она помолчала и вдруг вкрадчивым голосом произнесла:

– Дай угадаю… Тебе сделал какой-то подарок твой влиятельный тесть?

– Допустим?

– Что бы ты не рыл под него, да?

– Нет. Предположения не верны. – Он нежно поглаживал кожаную оплетку руля, непривычно маленького в диаметре. – Он хочет купить мою верность его дочери.

– А-а-а, как мило. – Валерия отчетливо скрипнула зубами и выругалась. – А может, он тем самым хочет, чтобы ты…

– Валерия, остановись. Не порть мне красоту момента. – Он как раз начал изучать управление на руле. – Давай не сегодня?

– Как знаешь. Но будь готов к тому, что завтра в отдел вызовут твою жену на допрос.

– С какой стати? – поинтересовался Денис рассеянно.

Он нашел управление акустикой. Включил, убавил звук и наслаждался теперь чистотой звука.

– С той, что ее машина была на адресе погибшей Насти. Попала на видеокамеры соседнего двора. Твои коллеги еще до них не добрались. Я работаю на опережение. Но это вопрос времени, сам понимаешь. Ты бы спросил у нее, что она там делала.

– Люся?!

До него наконец дошло. Он выключил музыку, вылез из машины. Не отнимая трубку от уха, вышел из гаража.

– Да, да, твоя Люся знала, где живет твоя любовница. Ты бы допросил ее с пристрастием. Чтобы она об алиби позаботилась и все такое. Одним словом, будьте готовы к неприятностям. Мотив у нее еще более весомый, чем у тебя и твоего тестя. Ревность! А это, скажу я тебе…

– Я понял, спасибо. – Он собрался оборвать разговор.

– Погоди, майор. Это еще не все.

– Что еще?

– Ее машина так же засветилась на камерах возле дома отравленной Настиной свекрови. Как раз в тот день, когда ту обнаружили мертвой. Вот и соображай: откуда она знала адрес Нины Николаевны? Что она там делала? И… В общем, думай…

Валерия отключилась. А Денис обвел придомовую территорию мрачным взглядом.

Все заканчивается, не успев начаться? Если Люся устранила соперницу сама, и это вскроется в ходе следствия, ее посадят. Может, папа расстарается с адвокатами и ее приговорят к условному сроку? Но если установят, что и Настину свекровь Люся отравила, то условным сроком не обойдется. Люся сядет.

А он? Что будет с ним? Его вернут в однокомнатную квартиру? Отберут машину? Погонят из дома?

Он повернулся спиной к высокому забору и осмотрел красивое строение красного кирпича.

Нет. Он отсюда не съедет ни при каких обстоятельствах. И если потребуется спасать Люсю, обходя закон, он это сделает.

Глава 12

– Лера-холера, открывай! – Мария Сергеевна молотила сухоньким кулачком по двери. – Куда провалилась-то?

Пожилая женщина присела и, слегка сдвинув с головы тонкую трикотажную шапочку, приложила ухо к замочной скважине.

– Провалилась девка, – прошипела она, с кряхтением вставая в полный рост. – Как вот не нужна, шастает. Как нужна, так нет ее.

Шум поднимающегося лифта заставил ее задержаться у двери собственной квартиры. Она замерла. Лифт остановился на их этаже. Двери открылись. И оттуда вышел Николай, муж погибшей Насти. Следом за ним из лифта с истошным мяуканьем вывалился бесхозный кот.

– Ты теперь его прикармливаешь? – подозрительно прищурилась пожилая женщина.

– И вам здравствуйте, Мария Сергеевна.

Николай подошел к своей двери. Нацелил ключ на замок.

– Замки, вижу, поменял. Воров боишься? – Она уставилась на ключи в его руке. – Хитрый запор.

– Вы в этом разбираетесь? – с ленцой отозвался Николай, слегка поворачиваясь в ее сторону.

– Как сказать. – Худенькие плечи под ситцевым халатом пару раз дернулись. – Ключ необычный.

– На заказ делали.

– Воров боишься, Коля, Коля, Николай? – с ухмылкой повторила вопрос Мария Сергеевна, шире раскрывая свою дверь.

– Тут не знаешь, кого бояться, – глянул он серьезно. – То ли воров, то ли убийц, то ли отравителей.

– Это как же? Не поняла. – Лоб ее пошел мелкими морщинами.

– Настю убили. Маму отравили. В квартире все вверх дном, – коротко ответил Николай и неожиданно резким движением отшвырнул трущегося возле его ног кота.

С истошным мяуканьем кот отлетел к двери Валерии, ударился об нее и затих в углу.

– Настю убили? – будто и не удивляясь, качнула головой Мария Сергеевна. – Как знать, Коля. Может, и сама она сиганула. Беспутной была. Курила, знакомства с мужиками водила.

– С какими мужиками водила она знакомства, Мария Сергеевна? – Сосед сморщился, как от кислого. – Что вы несете?

– С такими, что потом сюда с обыском и пришли. Среди прочих-разных твою хату шмонал и ее любовничек, Коленька.

– Брехня, – крикнул он, вставил все же замысловатый ключ в замок, отпер дверь, вошел в квартиру и крикнул еще раз: – Брехня!

Дверь с грохотом захлопнулась. Мария Сергеевна ухмыльнулась и тихо произнесла:

– Ну-ну, Коля, Коля, Николай, сиди дома, не гуляй…

Она совсем уже было собралась войти к себе, как лифт снова загудел. Она начала ждать. Вдруг Лера приехала? Она ей ой как нужна. Кое-что вспомнилось. Может, и ерунда. А может, и важное. Ментам она свою думку не расскажет. Много чести им помогать.

Лифт встал на их этаже. И из-за кабины через пять секунд выскочила Лера.

– Напугали, Мария Сергеевна! – ахнула она, отступая, когда соседка вышла ей навстречу.

– Тебя напугаешь, как же, – прищурилась та, поправила шапочку, засовывая под нее выбившиеся редкие волоски. – Разговор есть, Лера-холера. А ты что же – опять за старое?

В пакете, который был у молодой соседки в руках, отчетливо просматривались бутылки.

– Это вода, – ответила та кратко и вдруг покраснела.

– Ну-ну. Вода! В стекле? С железной крышкой? – не поверила Мария Степановна.

Ей вдруг стало скучно и противно. И от Кольки, который просмотрел гадкую бабу у себя под носом. А теперь еще и возмущается. И ее во вранье обвиняет. Ему зуб что ли дать, чтобы поверил? Но от старых привычек она давно отвыкла. Жила тихо и незаметно. Ни к чему свое прошлое поднимать на вид.

А эта красивая дурочка что со своей жизнью вытворяет? Пила, как не в себя. Потом будто угомонилась. А сейчас что же, снова за старое?

– Да пошли вы все…

Махнув рукой, Мария Сергеевна повернулась к Лере спиной и шагнула в квартиру. Но дверь запереть та ей не дала. Ногу в мягкой белой обувке под порог поставила и полезла в пакет.

– Смотрите, Фома неверующий, – достала она стеклянную бутылку и повертела у нее перед глазами. – Это вода. Дорогая, импортная. В стекле она и с железной крышкой.

Это правда была вода. И с чего-то это Марию Сергеевну порадовало. Она даже скупо улыбнулась, кивнула. Проговорила:

– Ладно. Принято. Заходи. Разговор есть.

Лера вошла в квартиру.

– У меня нет роскоши, если что. Я срок тянула за мошенничество, всегда знала, как заработать. Ну, ты уж знаешь небось. А потом вот противно сделалось от денег. Тошнит от них.

Она бормотала, подталкивая Валерию к кухне. Та на ходу оглядывалась. Находила, что в квартире очень чисто, но по-спартански мало вещей. В гостиной, которая просматривалась из прихожей, кроме тумбочки с телевизором и узкого диванчика у стены ничего не было. В кухне старый белый холодильник в углу. Электрическая плитка со спиралью на деревянной тумбочке. Обеденный стол и две табуретки. Такие на памяти Леры одноклассники в школе мастерили на уроках труда.

– Это из школы. Там мой знакомый трудовиком до сих пор работает. Они с пацанами делали. Он мне самые надежные подобрал. Падай на нее, не развалится.

Лера послушно уселась. Пакет с водой она оставила в прихожей. Сейчас, разложив руки на растрескавшемся от времени пластике обеденного стола, внимательно наблюдала за Марией Сергеевной. Та поставила на плитку зеленый эмалированный чайник. Полезла за чашками в тумбочку.

– Ничего такого у меня нет, конечно. Но чаем хорошим напою.

Чай, заваренный через три минуты, был крепким, отменно терпким, невероятно ароматным.

– Вкусно. – Лера поставила чашку на стол, сделав пару глотков. – Так, о чем вы хотели со мной поговорить, Мария Сергеевна?

– В общем, я тут наблюдаю вашу жизнь, да? Делаю кое-какие выводы. И понимаю, что многие тут врут. Ты врешь. Колька врет. Мать его врала при жизни. Настя тоже. Все, кто к вам ходит, врут. А я ваше вранье наблюдаю, да. И понимаю, что врут все не просто так, а по теме. И у каждого она своя. Чай пей, – прикрикнула на Леру Мария Сергеевна. – Ментам я, конечно, ничего не солью. Много чести. А вот тебе хочу кое-что рассказать. Но с одним условием!

– И что за условие?

– Ты расскажешь мне всю свою правду, – торжественно объявила пожилая женщина, выпив крепкий чай из своей чашки до капли.

– Какую правду? – обеспокоенно завозилась на табуретке Лера.

– Про себя. Я же вижу, что ты особенная. Умная. И из бывших.

– Из каких бывших?

– Из бывших ментов. У меня же глаз наметанный. Я вашего брата за версту чую. Ты из бывших, но чего-то у тебя пошло не так. Ты уволилась. Тут поселилась, в дедовой квартире. Скверный мужик был, скажу я тебе. Все приставал ко мне с вопросами. Он пристает, я его посылаю. То вежливо, то не очень. Не важно… Ты поселилась и пить начала. С чего вдруг? Молодая, красивая, и вдруг заперлась в квартире и пьешь. Что с тобой случилось в прошлой жизни, Лера-холера? Пристрелила кого-то при задержании? И теперь с этим жить не можешь?

– Это так заметно? – У нее странно съежились плечи. Опустилась голова. – Это так бросается в глаза? Что на мне чья-то кровь?

– Не сильно. Но я наблюдательная. Ну, Лера-холера? В кого шмальнула?

– Я погубила любовницу своего мужа. Только я не шмаляла, как вы выражаетесь. На моей совести ее гибель, да. Но это не было убийством. Это… Это был несчастный случай. Почти… Так сложились обстоятельства. Черт! Я никогда не произносила этого вслух!

– Может, время-то пришло? Сама знаешь как мент, а я как бывшая зэчка, что чистосердечное признание смягчает степень наказания.

– Это в суде! – громко возразила Лера.

– И тут тоже. – Сухонькая ладошка женщины легла на впалую грудь, легонько постучала; Мария Сергеевна криво ухмыльнулась. – Тут даже важнее. Говори, Лера-холера. Я умею слушать…

Был и еще чай. И даже рюмка домашней наливки. Мария Сергеевна себе наливала. Лера отказалась. И много вопросов было, на которые ответов не находилось.

– Ладно, с этим постараюсь разобраться. Есть у меня людишки, – занюхав апельсиновой сушеной коркой наливку, проговорила серьезно соседка Леры. – Тут вот что я высмотрела по факту глупой дурочки Настьки…

Ее информация была ошеломляющей. Поверить в нее было просто невозможно.

– Головой качаешь? И понятно. Кто в это поверит! Но я тебе не для этого рассказываю, чтобы ты, сломя голову, помчалась людей опрашивать. Присмотрись, Лера, – впервые не добавила прозвища к ее имени Мария Сергеевна. – Внимательно сначала присмотрись. А только потом решай, кто прав, кто виноват.

Глава 13

Костя старательно прятал от него глаза, сидя за своим компьютером.

Ясно! Что-то накопал. Либо на него с Настей. Либо на Люсю. Только зря он так. Никто вреда Насте не причинял. За себя он точно знает. А с Люсей имел вчера вечером очень серьезный разговор. И ее рыдания, и признательные вопли носились по их дому до самой полуночи. Хорошо, никто из соседей их теперь слышать не мог.

– Я не виновата! Я никого не убивала!.. Да, я следила за ней! Думаешь, я такая дура?! Не вижу, когда мне муж изменяет?! Каждая женщина чувствует! А когда все обострено, то особенно.

При этих словах Люся пыталась обнять себя за талию. Но той не было на положенном месте. Там был жир.

– В день ее гибели я была дома с тобой, – севшим от крика голосом рассказывала Люся. – А потом поехала за тобой, чтобы удостовериться, что ты не врешь. Когда ты свернул к ее дому, я была готова к тому, чтобы пойти за тобой! Но когда увидела все…

– А у дома ее свекрови что делала? Ты ведь и там на камерах засветилась, дура!

Он законно гневался. Он имел на это право. И еще…

Ему очень хотелось пометить эту территорию как свою. Определиться тут хозяином. Люся ему в этом оказала хорошую услугу. Она виновата. Он на нее орет. В доме, подаренном ее отцом. Все справедливо. Он хозяин.

– А ее свекровь в тот день умерла от отравления. Отравили ее, понимаешь? И ты там на машине! Круто, Люся!

В праведном гневе он метался по их огромной кухне-столовой, ничего не задевая, ни обо что не спотыкаясь. И, невзирая на напряженность момента, это было замечательно.

Простор – вот чего не хватало их отношениям. Простор – в прямом смысле этого слова. Когда тесно телу, тесно и душе, вот какой вывод он сделал.

Он стоял возле окон со стаканом ледяной воды. Тонкая футболка, короткие шорты. Все известных брендов. Обнаружилось на полках в его новом шкафу. Люся позаботилась. Все это ему шло и было приятно телу. И он впервые ощутил себя значимым, удачливым, успешным.

Понимал, конечно, с чьего плеча «шуба». Не без этого. Но не считал себя униженным. Комфортно ему было в новой жизни. Очень! Теперь хотя бы он знает, ради чего терпит неудавшийся брак. И впервые, да, он не желал расставания с Люсей. А хотел спасти эту дурочку, проревевшую весь вечер, так что лицо распухло до неузнаваемости.

– Ладно, я спать, – объявил он ей, выйдя из душа. – Буду думать, что нам дальше делать.

– Нам? – с надеждой подняла она на него взгляд.

– Конечно, нам, Люся. Ты же моя жена. Мы семья. Но перед тем как я примусь гробить свою карьеру ради тебя, ты должна рассказать мне все-все-все.

Если честно, то громкие заверения о карьере уже стали для него на тот момент пустым звуком. Если ради всего того, чем он вдруг стал обладать, ему придется уволиться, он готов! В «однушку» он больше не вернется…

– А в камеру не хочешь, придурок?! – вытаращил на него глаза полковник Волков, к которому он пошел каяться до того, как Костя выложит все свои козыри и призовет его к ответу.

– Товарищ полковник, я не виноват в ее смерти! Да, у меня была с ней связь. Не раз и не два, конечно, но я никогда не желал ей зла! И она не хотела ничего менять в своей жизни. Ее все устраивало. В смысле, формат наших отношений.

Волков несколько раз с силой провел ладонью по голове, словно пытался что-то с нее стряхнуть. Очки летали по столу, вот-вот упадут на пол.

– Придурок! – выпалил он снова и указал на стул подле стола переговоров. – Усаживайся. Будем размышлять.

В ходе размышлений Денис пришел к выводу, что Волков был предупрежден о его похождениях с жертвой. И точно ждал, когда Денис сам придет каяться.

– Если бы не явился вот сегодня, вот сюда, – тыкал Волков в свой стол указательным пальцем. – Я бы точно тебя закрыл как подозреваемого. Ты ненадолго меня опередил, майор. Развел гарем, понимаешь! Ладно…

Он помолчал, хмуро глядя в стол. Потом поднял на него хитро прищуренные глаза.

– Но муж-то ее точно идиот? И попадал в обезьянник по собственной воле?

– Так точно, товарищ полковник, – вскочил с места Денис и честно глянул. Просто глазом не моргнул. – Он тот еще фрукт. Ко мне на прием даже его мать приходила. Просила посодействовать.

– Почему к тебе?

– Не знаю. У меня в тот вечер был прием по личным вопросам. Так совпало. Мы с ней очень тепло поговорили. Я ее чаем угостил.

– Не ты ее траванул-то, майор?

– Товарищ полковник… – Денис скупо улыбнулся. – Насколько мне известно из материалов дела, яд был обнаружен в дынных корках. Их нашли в ее мусорке.

– Ладно, ладно… – замахал он на него руками. – Да сядь ты уже. Торчит тут столбом, понимаешь. Кстати… А она знала о вашей связи с невесткой?

– Нет, – твердо выдержал он подозрительный прищур полковника. – Об этом при встрече не было сказано ни слова. Она жаловалась на сына. Просила ему помочь. О невестке не говорили.

– Это хорошо. Потому что иначе было бы все очень плохо. Но раз так все совпало, что поделать, так ведь? Ты ведь с ней уже завязал на тот момент, правильно я понимаю? – подсказал полковник ему, какой именно версии следует придерживаться.

– Так точно. Мы уже на тот момент давно не встречались.

– А к ней ты если и заходил, то по ее просьбе – помочь с мужем разобраться. Не давал ей покоя. Обижал. Так?

– Так точно. Ее супруг – весьма скандальная личность. Погибшая очень сильно страдала от него.

– Почему выпустил его, майор, из-под стражи? Алиби у него на момент ее гибели не было же.

– Так точно. Но не было и доказательств его вины. Даже общественный адвокат посоветовал нам не тянуть «одеяло» в ту сторону. Говорит, общественники насядут. Нарушение прав человека и так далее.

– А ты и рад стараться! – снова разозлился полковник. – Будто не знаешь, что тогда твое имя станут полоскать. Я тут вот что подумал, майор… А что, если тебе ее представить не как свою любовницу, а как осведомителя, а? Там с ней на лестничной клетке весьма колоритные особы живут. Одна в прошлом срок серьезный мотала за мошенничество. Вторая как-то запятнала себя в непреднамеренном убийстве любовницы своего мужа.

Его обдало ледяным потом.

Новикова Валерия замешана в скандале по такой серьезной статье?! Ничего себе!

– И муженек – особа непонятная. Вот тебе и разворот на сто восемьдесят градусов, майор. Представишь все именно так. Осведомителем она твоим была. Дальше придумаешь сам – кого и в чем она хотела уличить. И тут, к слову, то, что ее свекровь убили, тебе и на руку. Целая шайка там орудовала. Все, ступай, майор. Работай. Наверх я доложу, что положено. Но ты должен снабдить меня реалистичным обстоятельным отчетом. О ходе твоих разыскных действий и все такое.

– Спасибо, товарищ полковник!

Он чуть не прослезился. Так все лихо, так виртуозно разрешилось. И мечтать не мог.

– Не мне, – выразительно поиграл бровями Волков и с коротким хмыканьем добавил: – Тестю спасибо говори. Умный мужик. Правильный.

У Дениса имелись, конечно, возражения на этот счет. Целая дюжина! Но он счел за благо промолчать.

Его счастливая жизнь в новом доме, к сегодняшнему утру находившаяся под большой угрозой, снова приняла реальные очертания, заиграла яркими красками.

– А что с Люсей, товарищ полковник? – уже у самой двери поинтересовался Денис.

Раз тесть за него так похлопотал, то уж за дочь – непременно.

– А что с Люсей? – глянул на него поверх очков Волков. – Она ездила навестить подруг. Их показания на всякий случай уже у меня в деле. Ступай, работай. Да, и введи в курс дела капитана Сидорова. А то у него наверняка в горле уже пересохло от желания мне доложить о том, какой ты негодяй…

Костя обнаружился в приемной. Стоял у стены с тонкой папочкой, которой он постукивал по согнутому колену.

– Идем со мной, капитан, – приказал ему Денис. – Есть распоряжения от полковника.

– Какие? – опешил тот, не ожидая такого поворота.

– Хочешь у него сам спросить? – криво ухмыльнулся Денис. – Ну зайди. Попади под горячую руку.

– Нет, но…

Костя с сожалением глянул на тонкую папку. Наверняка там информация на Дениса и Люсю. И ее он теперь собрался представить высшему руководству, чтобы…

Вот сученыш, а! Не спросил напрямую Дениса. Не обеспокоился тем, что коллега в дерьмо попал. И жена его заодно. А кинулся напрямую с докладом. Надо держать его подле себя. И наблюдать за ним внимательно. Чтобы не прилетело, откуда не ждешь.

– Идем, капитан. Есть информация.

Пока шли к кабинету – он впереди, Костя сзади справа, – Денис невесело рассуждал: не рядом пошел капитан – сзади, чуть правее, как конвоир. Уже записал его в преступники. Вот засранец! Ну ничего, и с этим он справится.

– В общем так, капитан, – сурово глянул на коллегу Денис, усаживаясь за свой стол. – Теперь могу поделиться с тобой информацией. После того как полковник разрешил мне обнародовать небольшую ее часть. Это чтобы у тебя в горле не першило от желания меня сдать. Погибшая Анастасия Хмурова была моим осведомителем.

– Что? – Тот неуверенно хохотнул раз-другой, а потом уже заржал в полный голос. – Это у нас теперь так называется? Не баба, которую ты регулярно трахал почти на глазах у ее мужа, а осведомитель? Зачетно, майор!

И Костя задрал вверх оба кулака с оттопыренными большими пальцами. Стиснув зубы, чтобы не заорать, Денис наблюдал за коллегой со снисходительной улыбкой.

– Да я знаю, что ее свекровь приходила к тебе на прием и умоляла оставить ее невестку в покое. И муж ее сокамерникам жаловался, что жена его с катушек слетела, трахается со всеми подряд.

– Что за сокамерники? – лениво поинтересовался Денис и задумался. У Насти был кто-то еще, кроме него? Быть этого не может. Он бы знал. Она бы сама проговорилась. – Показания с них сняты?

– Зачем? – вытаращился Костик.

– Затем, капитан, что супруг остается в ранге подозреваемых. Если он знал о многочисленных изменах жены, мог и устать от этого. Напомню, дверь в квартиру жертвы была открыта ключом. Не взломана, не выбита. Открыта ключом. И оставалась открытой на момент ее гибели. Вместе с окном. И чтобы сомнения тебя не терзали.

Денис раскрыл пустую папку, закрыл ее, отодвинул на край стола и лишь тогда глянул на Костю. Холодно глянул, как на младшего по званию.

– У меня никогда не бывало ключей от квартир моих осведомителей. А у тебя?

Костя смутился. Думал долгих пять минут, потом мотнул головой.

– Не было тоже. Да у меня и осведомителей-то не так много. А что за дело было, товарищ майор? В чем она вам помогала?

– Новикова… Новикова Валерия… – сильно растягивая гласные, ответил Денис, на ходу соображая, в чем бы позаковыристее начать подозревать ее.

– Новикова? Бывшая наша коллега? Так я пробил ее. Нет там ничего. Даже сплетен.

– Все очень тщательно охраняется, капитан. Вся информация. А как ты хотел? Что бы это висело в Сети в свободном доступе?

Он снова тронул папку на столе, сильно жалея, что она пустая. Было бы в ней хотя бы что-то, хотя бы пара документов, мог бы изобразить заинтересованное прочтение. А так приходилось глаза в стол прятать.

– И что по ней за информация?

Кажется, Костика проняло. Подался вперед, смотрит открыто.

– Несколько лет назад Новикова проходила подозреваемой по делу. Ей вменялось непреднамеренное убийство любовницы ее мужа.

– Да ладно! – ахнул капитан Сидоров, откидываясь на спинку рабочего кресла.

Он точно был ошеломлен.

– Вот тебе и ладно. Дело замяли, конечно. Но родственники погибшей не успокоились. Точно не знаю кто, – пресек он всяческие вопросы. – Но кто-то продолжает под нее рыть. Может, муж бывший. Может, еще кто. Меня этой инфой не снабдили, капитан. Мне было дано задание: понаблюдать за ней. Я и наблюдал глазами Хмуровой.

– А почему ты выбрал ее, Денис? Потому что она была красивая?

– О боже, Сидоров, ты несносен. – Он облегченно рассмеялся и запустил в него бумажным комком, который свернул за мгновение. – А кого мне было на этой лестничной клетке выбирать? Саму Новикову или бабусю, отсидевшую за мошенничество в крупных размерах почти десятку? Настя пришла как-то за мужа своего непутевого похлопотать. Я ей помог его пораньше вытащить. И запросил услугу.

– Понятно…

Костик встал и заходил по кабинету. Встал у окна к Денису спиной: руки в карманах брюк, лопатки сведены. Он размышлял. Готовил вопросы. Денис был к ним готов.

– А чего же ты тогда меня посылал о Новиковой справки наводить, если плотнячком по ней работал?

– Один человек собирал информацию в частном порядке. Второй действовал на профессиональном уровне. Много не мало, капитан.

– Нет, это понятно. Почему не поделился со мной информацией?

– Ты действительно хочешь знать?

Денис выбрался из-за стола, подошел к коллеге и встал с ним плечом к плечу. К слову, его плечо было выше сантиметров на десять.

– А я могу тебе доверять? После того как поймал у кабинета полковника с доносом на меня?

Это был хороший удар. Костик не был к такому готов и дернулся, как от физической боли. Вобрав голову в плечи, он обошел стороной Дениса и вернулся на свое рабочее место. Укрывшись за большим монитором, он пробубнил:

– Извини, майор. Я был уверен, что ты с ней спал. И в голову не могло прийти, что она тебя снабжает информацией.

– Потому что красивая, – поддакнул Денис. – А ты привык, чтобы осведомителем был либо торчок какой-нибудь, либо вышедший по УДО. Но не было таких на данной территории. Так сложилось… Давай поработаем.

Он за два часа написал отчет для полковника Волкова. Более или менее логичный. С информацией по Новиковой, по большому счету, выеденного яйца не стоившей.

Пила долгое время. Ничем не занималась. На фирме почти не появлялась. Время от времени скандалила с соседями. С погибшей имела мелкий конфликт на бытовой почве. И однажды позволила себе напасть на нее, оставила синяк на шее, применив профессиональный захват. Подозреваемой в убийстве Хмуровой быть не может, имеется алиби на момент убийства. Была на своей фирме.

Последнее он добавил просто потому, что считал себя уязвимым. Если бы Валерия захотела, она бы вмиг развеяла легенду Дениса. У нее имелись фотодокументы, свидетельствующие, что его с Настей связывало нечто большее, чем профессиональный интерес.

Поставив точку, он задумался.

Рассказывать или нет Новиковой о том, что с ним произошло? Сейчас они будто в одной лодке. Так она считает. Он замазан личными отношениями с погибшей. На нее давит Николай Хмуров, обвиняя в убийстве своей матери. Потому что Валерия никак не объяснила ему, за что его мать платила ей деньги. Он считает, что за шантаж.

Информация скверная. И для него, и для нее. Для него даже больше. Они оба знают, за что платила покойная Хмурова Нина Николаевна Валерии.

Денис еще раз глянул на отчет, шитый белыми нитками, сохранил в памяти компьютера и отправил на печать. В кабинет полковника входил с тяжелым сердцем. Сейчас Волков разозлится, порвет отчет на мелкие клочки и отправит сочинять новый.

Но неожиданно содержание полковнику понравилось. Он одобрительно покивал, прочитал еще раз и со словами: «Представлю, куда требуется», – убрал его в папку.

– Капитан Сидоров как? Удовлетворен твоими объяснениями?

– Так точно, товарищ полковник.

– И ладненько. Я ему тут командировку одну подготовил. Пусть идет в кадры, получает предписание. Нечего ему тут под ногами путаться с лишними вопросами и избыточным любопытством. А ты сам… А ты сам начни искать что-то на эту Новикову. Многим она глаза мозолит своим любопытством. Начни с ее прошлого. С гибели этой… – Полковник открыл ежедневник, полистал свои записи и зачитал: – Анна Альбертовна Сереброва. Красиво-то как… На момент гибели в аварии с любовником – мужем Новиковой – ей было всего двадцать два. Совсем девчонка! Что стоишь столбом?

Он не совсем понимал, зачем ему рыться в прошлом погибшей шесть лет назад девушки.

– Поясню бестолковому. Этим делом никто серьезно не занимался. Спустили на тормозах. Потому что подозрения падали на Новикову. Сейчас рядом с ней опять труп. Опять молодая и красивая баба. И бабе этой звонил бывший муж Новиковой за двадцать минут до ее гибели. Может, связь с ней имел? А она опять заревновала? Начни рыть издалека, майор. Глядишь, дальний путь нас к финишу и выведет.

– А если она узнает, что я под нее копаю? Она же в курсе моих отношений с погибшей.

– Она свечку не держала? Нет. А проводить оперативно-разыскные мероприятия со своим осведомителем ты мог часами. Твое право. – Волков недовольно поморщился, смерил его осуждающим взглядом и в который раз за сегодня произнес: – Придурок!..

Глава 14

Дверь была тяжелой, дорогой фигурной резьбой напоминала шоколадку. Он осмотрелся, прежде чем позвонить. Другие двери выглядели иначе, но дешевле не казались. Да и сам дом с парковкой и шлагбаумом, и подъезд с зеркальными колоннами и добротным кафелем на полу и стенах недвусмысленно намекали на то, что по этому адресу проживают состоятельные люди.

Анна Сереброва когда-то тоже жила здесь. С родителями. После ее трагической гибели шесть лет назад отец заболел и умер. Мать была жива, но вела затворнический образ жизни. Почти никуда не выходила. Доктора к ней приходили на дом. Продукты доставляли курьеры.

– Иногда племянник вывозит ее за город. Но это случается крайне редко, – делилась информацией консьержка. – И раз в неделю, по выходным – обязательный визит на кладбище.

– Тоже племянник возит?

– Да. Либо он, либо его жена. Очень приятные люди.

– А сама Сереброва?

– Тоже хорошая женщина. Интеллигентная, – громким шепотом добавила женщина. – Я ни разу не слышала, чтобы она повысила голос.

Увидев перед собой седовласую хрупкую женщину ростом чуть выше метра шестидесяти, он усомнился в ее возможности вообще громко говорить. Она выглядела совершенно обессилевшей.

– Даже не знаю, чем я могу быть вам полезна, – устало улыбнулась она ему на пороге, не торопясь пригласить внутрь. – Было расследование. Служебная проверка. Было установлено, что тормоза у машины оказались испорченными по естественным причинам. И Илья ничего не мог поделать. Он просто не справился с управлением, вывернул руль и подставил дочь под удар большегруза. Если бы они слетели с дороги, возможно, она осталась бы жива. Была бы покалечена, но осталась жива. Но тогда бы пострадал Илья. Но обвинить его в том, что в ту секунду у него сработал инстинкт, невозможно. Это все…

– Простите, мне нужны подробности, – придержал Денис дверь, готовую вот-вот захлопнуться перед его носом.

– Заходите, – после минутной паузы пригласила она и отошла от двери.

Денис вошел и почему-то ему сразу захотелось выйти вон. Все в квартире дышало тленом. Сидя на мягком стуле в гостиной, куда его пригласила хозяйка, он не мог отделаться от ощущения, что находится на кладбище.

Множество фотографий дочери и мужа с траурными ленточками. Они были повсюду. На шкафах, на стенах, на столе, на пианино, на подоконнике. И возле них охапки мумифицированных цветов.

– Так что вы хотели бы узнать еще? Кроме того, что шесть лет назад мы с мужем рассказали полиции? Было множество экспертиз и…

– Я их видел, – соврал Денис.

На самом деле он пока в отдел, занимавшийся шесть лет назад расследованием причин аварии, даже не совался. Надо будет – Костика зашлет. Тот любопытный. Пусть роется.

– И на самом деле эксперты установили, что тормозная система вышла из строя по естественным причинам. Но…

– Вам что-то не понравилось?

Неожиданно она встрепенулась и очень внимательно на него посмотрела, словно он только что материализовался из одного засохшего букета вестником добра и справедливости.

– Мне много чего там не понравилось.

Стыдно было? Конечно, стыдно было врать убитой горем пожилой женщине. Но импровизация нередко его выручала в расследованиях. Иначе никак.

– А что именно? – не стала помогать ему мать погибшей Анны.

– Ну, во‐первых, машина у Ильи была новой.

– Да! – Она подняла руку и прижала пальчик с идеальным маникюром к аккуратной ладошке. И все же помогла. – Во-вторых, он проходил техническое обслуживание незадолго до аварии. И станцию техобслуживания проверяли очень основательно. Независимые эксперты, которых мы с мужем наняли. Там, понимаете, невозможно было схалтурить. Все работы проводились под камерами видеонаблюдения. И весь процесс попал на съемку. Его просмотрел не один специалист. И все в один голос сделали заключение, что работы проводились в соответствии с регламентом, качественно. Никакой спешки или незатянутого болта.

Он достал телефон из кармана и сделал вид, что читает что-то в заметках. Потом назвал один из известных ему автомобильных салонов, проводящих обслуживание автомобилей именно той марки, какой была машина, на которой разбился Илья с Анной.

– Там делали техобслуживание? У меня этот адрес, – глянул он на нее честно.

– Нет, что вы! – замахала женщина руками и возмущенно воскликнула. – Вас дезинформировали. Илье делали обслуживание совсем по другому адресу. Этот салон здесь неподалеку. Он намеренно его выбрал. Оставил там машину и пришел сюда пешком. Забрал Анечку, и они отправились гулять в парк.

– Это тот, что за квартал отсюда? Парк?

– Да. Верно. Они там часто гуляли. Возьмутся за руки и бродят по дорожкам. Их отношения были даром небес, – с грустью закончила она, и в запавших глазах заблестели слезы.

– Как долго это продолжалось?

– Что именно? – Она отвлеклась на воспоминания и не сразу поняла.

– Их отношения?

Он точно помнил из рассказа Леры, что она была замужем за Ильей шесть лет. И теперь шесть лет уже живет без него.

– Их отношения продолжались почти четыре года.

– Четыре года? – Он не хотел, но выпалил удивленно. – Но он ведь был женат. Анна об этом не знала?

Ее мать опустила голову и какое-то время молчала, теребя поясок льняного платья. Потом с вызовом глянула.

– Да, Аня знала, что он женат. Илья этого не скрывал. У него все очень плохо было в семье. Он собирался разводиться с этой ужасной женщиной.

– Ужасной?

Денис еле сдерживался, чтобы ядовито не рассмеяться. Ему ли не знать, как вводить в заблуждение наивных дурочек! Причина для измен всегда одна – ужасная жена! И давно бы развелся, да жалко ее – больную, никому не нужную. Она ужасная. Он благородный до последней косточки. И терпит, и мучается либо ради детей, либо еще по какой-то весомой причине.

Это потом ему сделалось скучно от собственных легенд, и он переключился на женщин посговорчивее. Настя была одной из тех, кто не досаждает принципами ни себе, ни другим. С ней ему было легко.

– Да, супруга Ильи – ужасная женщина. Вы знаете, что она ваша коллега?

– Уже нет. Она была уволена после проведения служебных проверок. В ходе следствия не было доказано ее вины. – Денис изо всех сил старался быть убедительным в своем вранье, и было видно, что женщина ему верит. – Но скандал есть скандал. Пятно на репутации майора полиции – это…