Достав «Трео», он с неудовольствием набрал номер полиции Голливуда, стараясь выкинуть из головы Дорис, и попросил диспетчера немедленно соединить его с детективом Вагнер. Пока ее искали, он рассеянно оглядывал кабинет Скарпетты, избегая смотреть на его хозяйку, и думал о Дорис с ее дантистом и торговцем машинами. Он думал, как приятно было бы исколошматить этого специалиста по зубным каналам. А вместо этого он напился и, ворвавшись к тому в кабинет, вытащил его в прием ную, полную пациентов, где стал допытываться, так ли уж необходимо было осматривать сиськи его жены и какое отношение они имеют к зубным камням.

– Марино?

Прошло уже много лет, но этот случай все еще бередил ему душу. Слишком многое стало его задевать. А уж в последние несколько недель жизнь его превратилась просто в ад.

– Марино!

Возвратившись к действительности, он вопросительно посмотрел на Скарпетту. И только тут услышал, что его сотовый настойчиво звонит.

– Слушаю, – ответил он.

– Детектив Вагнер у телефона.

– Следователь Пит Марино, – отрекомендовался он, словно они не были знакомы.

– Чем могу быть полезна, следователь Пит Марино? – столь же официально спросила она.

– Насколько я знаю, у вас там в районе Западного озера пропала семья. В прошлый четверг вечером.

– А вы откуда знаете?

– Есть подозрение, что там было совершено насилие. Но говорят, вы не слишком заинтересовались этим случаем.

– Зачем начинать расследование, если там ничего нет, черт возьми? Кто ваш источник информации?

– Прихожанка их церкви. Вы знаете имена людей, которые исчезли?

– Дайте вспомнить. У них какие-то странные имена. Эва Христиан и Кристал или Кристина Христиан. Что-то в этом роде. А как звали мальчиков, я не знаю.

– Может быть. Христиан Христиан?

Скарпетта и Марино переглянулись.

– Что-то похожее. У меня нет с собой моих записей. Если вас интересует этот случай, милости прошу ко мне в гости. Но наше управление не собирается тратить время и силы впустую…

– Это я уже понял, – бросил Марино. – Завтра церковная община будет собирать там вещи, чтобы освободить дом. Если и приезжать, так только сейчас.

– Они отсутствуют меньше недели, а церковники уже собирают вещи? Похоже, они знают, что жильцы уехали насовсем. Вам так не кажется?

– Мне лично кажется, что мы обязаны это проверить, – ответил Марино.

Мужчина за прилавком оказался старше и представительнее, чем думала Люси. Она ожидала увидеть какого-нибудь бывшего серфингиста, поджарого и украшенного татуировками. В магазине под названием «Короли пляжа» должен был торговать именно такой человек.

Положив на прилавок фотокамеру, Люси стала перебирать яркие рубашки с акулами, цветами, пальмами и другими экзотическими рисунками.

Она внимательно рассматривала соломенные шляпы, шлепанцы, солнечные очки и крема для тела, вовсе не собираясь их покупать, хотя в душе ей хотелось иметь все эти вещи. Девушка ждала, когда уйдут два других покупателя, стараясь представить, как чувствуют себя обычные люди, которые могут покупать сувениры и яркие курортные наряды и валяться целыми днями на солнце, не стесняясь своего обнаженного тела, чуть прикрытого купальным костюмом.

Сегодня у них всё прошло быстро и как-то по-особенному нежно. Ей казалось, причиной было их крепко установившееся взаимопонимание и душевная связь, благодаря чему физическая близость стала чем-то самим собой разумеющимся. Она чувствовала, как он действительно стремится доставить ей удовольствие, и старалась платить тем же ему.

– А у вас есть крема с окисью цинка? – спросил один из покупателей у Лэрри, сидевшего за прилавком.

У него были густые белые волосы и аккуратно подстриженная бородка. Шестьдесят два года, родился на Аляске, водит джип, никогда не имел собственного дома, не учился в колледже и в 1975 году был арестован за нарушение общественного порядка в Пьяном виде. В «Королях пляжа» работает около двух лет.

После принятия душа Ксюшу почему-то сильно потянуло в сон, и она, обессилено рухнув в объятия Артёма, готова была задремать, когда услышала:

– Никто такие уже не покупает, – объяснил он.

– Эта книга принадлежала моей матери.

– А я покупаю. От него не слезает кожа, как от других кремов. У меня аллергия на алоэ.

– Мм? – Ксюша, сонно потянувшись, подняла голову и взглянула на него.

– Вот в этом креме нет алоэ.

– А очки «Мауи Джим» у вас есть?

– Давно. Она хранила её на работе. Когда она переехала сюда к отцу, то устроилась в старую городскую библиотеку, рядом с Южной рекой. Потом её перенесли в центр Сертинска. Прежнее здание уже много лет как заброшено, и частично разрушено. А скоро, видимо, его снесут окончательно – там планируется застройка. Возведут элитные высотки для людей с большими деньгами. Все, как обычно…

– Они слишком дорогие. У нас только те, что вы видите на витрине.

Ксюша не стала спрашивать, как часто он бывал там раньше, и до каких пор. Когда она осторожно дотронулась до его виска, привлекая к себе внимание, Артём посмотрел на неё. В синих от темноты омутах его глаз плескалась глубокая, истинная печаль. Но было и кое-что другое, не менее глубокое. То, чего нельзя было объяснить слова.

Купив кое-какие мелочи, посетители ушли. Лэрри подошел к прилавку.

– Вам помочь? – спросил он Люси, удивленно глядя на ее наряд. – Вы, случайно, не из фильма «Миссия невыполнима»?

Так же молча, Ксюша обняла его, чувствуя свежий аромат его тёплого тела и какую-то легкую дрожь – сейчас она даже не могла с уверенностью сказать, принадлежит ли она Артёму, или ей самой. Чувства, испытываемые им, горячей жидкостью наполняли и её сердце, разливаясь по венам и обжигая глаза. Она не знала, как это работает, да и, честно говоря, не хотела знать. Главное, что она могла соединиться с ним – а больше в данный момент ей ничего было не нужно.

– Я приехала сюда на мотоцикле.

Он был всё тем же одиноким мальчишкой с изорванной душой, на долгие годы потерявшимся в мире – но теперь, кажется, нашедшим себя.

– Приятно видеть благоразумного человека. Посмотрите в окно. Здесь все ездят без шлемов, в шортах и майках. А некоторые даже в шлепанцах.

– Вы, должно быть, Лэрри?

На его лице появилось удивленное выражение.

Глава 48

– Вы здесь уже бывали? Что-то вас не припомню, а у меня хорошая память на лица.

– Идут! – вскрикнул Юра, отвлекая Гошу от раздумий. Он тут же заметил вдали свет нескольких фонарей, а вслед за этим услышал приглушённые звуки шагов.

– Я бы хотела поговорить с вами о Флорри и Хелен Куинси. Но сначала заприте дверь.

– Сюда! – Юрий, вылезая из ельника, включил фонарь, и начал им размахивать.



– Ай! – Ваня, выбираясь вслед за коллегой, споткнулся и упал. Гоша, наклонившись, помог ему подняться. Втроём они стояли и наблюдали, как к ним направляются несколько фигур. По мере приближения они становились всё более различимыми. Пятеро (настолько Гоша смог их посчитать), были в защитных шлемах и чёрной спецовке, поверх которой располагались бронежилеты, и у каждого был автомат. Двое, шедшие немного правее, выглядели вполне обычно – если не считать громоздких рюкзаков за спинами, из-за которых хозяева слегка отставали в ходьбе от силовиков.

Марино оставил свой сверкающий хромом «харлей-дэвидсон», с кричащим орлом и языками пламени на голубом фоне, на дальнем конце академической стоянки. Посмотрев на стоявший в углу мотоцикл, он невольно ускорил шаг, а потом и вовсе побежал.

От их уверенных, чётких – несмотря на далеко не ровную поверхность, шагов – буквально дрожала земля. Все бойцы, как на подбор, выглядели крепкими и сильными, готовыми уничтожить, не задумываясь, любое препятствие, стоявшее у них на пути, будь то разбушевавшийся алкоголик или опасный маньяк-убийца.

– Проклятый сукин сын!

Точнее это Гоша, как мог, старался себя в этом убедить. Вероятно, на первый взгляд всё так и выглядело. Но едва он думал о Михайленко и всех его деяниях, эта уверенность, не успев появиться, тихо отползала в надёжное укрытие, а члены силового отряда начали казаться уязвимыми и абсолютно бесполезными. Он разглядывал белые, беззащитные полоски их шей, ничем не прикрытие конечности, одежда на которых отнюдь не сможет удержать ни пробивную пулю, ни острые холодные предметы.

Он так громко выкрикивал ругательства, что Линк, смотритель стоянки, пропалывавший цветочную клумбу, испуганно вскочил на ноги.

– Здорово, Юрка, – поприветствовал его один из парней в гражданской одежде. Он уже успел скинуть рюкзак, и теперь свободно стоял в своей лазурной вельветовой кофте и слаксах канареечного цвета. Его более молодой напарник в джинсах и чёрной толстовке, поступивший аналогичным образом, уже пожимал руку Ивану.

– Что там у вас случилось?

– Привет, Стас, привет, Игнат, – кивнул им друг. – Не встретили по пути нашего маньяка?

– Чертов ублюдок! – орал Марино.

– К счастью, нет. Ни его самого, ни машины. И не заметили ничего подозрительного, не бойтесь. Мы, собственно говоря, тут ненадолго. Пришли вашего психа с машины забрать, а ещё, – парень, которого звали Стас, указал на рюкзаки, – принесли вам броню.

Передняя шина его нового мотоцикла полностью спустила, так что блестящий хромированный обод касался земли. Разозленный Марино опустился на корточки и стал искать в шине гвоздь или шуруп, который он мог подхватить на дороге, когда ехал сюда утром. Он медленно поворачивал колесо, пока не обнаружил прокол. Это был небольшой разрез, и сделан он был каким-то острым предметом, возможно, ножом. А может быть, и скальпелем. Марино огляделся, высматривая Джо Эмоса.

– Ого! Отлично, мужики, спасибо огромное…

– Да, я это уже видел, – сказал Линк, подходя к мотоциклу и вытирая грязные руки о свой синий комбинезон.

– Спасибо, что сказат, – сердито бросил Марино, раздраженно копаясь в сумке в поисках ремкомплекта.

– Не за что. С тебя бутылка, – Стас хлопнул скорчившего морду Юрия по плечу, и подошёл к Гоше: – Вы и есть тот самый потерпевший?

С каждой минутой ярость его разгоралась все сильнее.

– Что? А… Ну да, – кивнул Георгий.

– Наверное, наехали на гвоздь, – предположил Линк, наклоняясь, чтобы получше рассмотреть прокол. – Здорово порезали.

– Тогда давайте отойдём вон туда, поговорим. Это не займёт много времени…

– Кто-нибудь крутился рядом с моим мотоциклом? Где же этот чертов ремкомплект?

После того, как Гоша рассказал им об обстоятельствах нападения Сыцевича и отдал ключи от машины, попросив пригнать потом BMW на парковку, они пошли обратно ко всем, и заметили, что в лес со стороны горки, ведущей в землянку, тоже поднимаются два человека.

– Юра, нам пора, – крикнул Стас.

– Я весь день был здесь и не видел, чтобы к вашему мотоциклу кто-нибудь подходил. Классная машина. Что? Тысяча четыреста кубиков? У меня раньше был «спрингер», так какой-то придурок выскочил на дорогу прямо передо мной, и дело кончилось тем, что я перелетел через его капот. Я начал пропалывать клумбу в десять утра. Тогда шина уже была спущенной.

– О, уже? – тот обернулся к ним. – Давайте. О Сыцевиче позаботьтесь.

Марино вспомнил, что он приехал на стоянку около половины десятого.

– Конечно, не переживай. Вы-то здесь… ох… – Станислав стоял достаточно близко для того, чтобы Гоша без труда смог увидеть в его зелёных глазах неприкрытое беспокойство. – Просто… удачи вам. Берегите себя.

– С таким проколом шина спустилась бы в момент, и я бы ни за что не доехал до этой чертовой стоянки. А когда я останавливался, чтобы купить пончики, она была в полном порядке, черт бы ее взял. Ее проткнули уже здесь.

Повинуясь внезапному порыву, полицейский быстро обнял сначала Юру, а потом Ваню.

– Да быть этого не может.

– Гена где?

Марино еще раз огляделся, думая о Джо Эмосе. Убить надо этого мерзавца. Если это он, может считать себя трупом.

– Пошёл на разведку.

– Нет, это вряд ли. – продолжат Линк. – У кого хватит наглости явиться сюда средь бела дня и проделать такую штуку?

– Передай ему от меня и Игната привет. О боже, фу! Чем так пахнет? – вдруг скривился он.

– Да где же он, черт возьми? – проворчал Марино, обыскивая вторую сумку. – У тебя есть что-нибудь, чтобы починить шину? Вот черт! Какого дьявола я тут копаюсь! Все равно такую дыру наскоро не заделаешь!

Придется менять шину, в ангаре у него есть запасная.

Гоша и сам почуял трупный запах, идущий от одежды подошедших к ним Олега и Дмитрия.

– А как насчет Джо Эмоса? Ты его видел? Он не притаскивал сюда свою чертову задницу?

– О… – Стас, поспешно отступивший вместе с Игнатом от вновь прибывших, принялся здороваться и показывать им рюкзаки с бронежилетами.

– Нет.

– Всё совпало, – медленно протянул Дмитрий. – Одежда и волосы на скелетах – всё, как у пропавших.

– А студенты не приходили?

Тут на груди у Юры снова включилась рация.

Студенты его ненавидят. Все без исключения.

– Юра! Это Сергей Антонович! Группа прибыла?

– Нет, – покачал головой Линк. – Я бы сразу заметил, если бы кто-нибудь стал возиться у вашего мотоцикла или у машин.

– Значит, никто не приходил?

– Так точно, товарищ майор!

У Марино возникло подозрение, что это дело рук Линка. Никто в академии его не любит. Все завидуют его навороченному «Харлею». Люди часто глазеют на него и даже останавливаются, чтобы получше рассмотреть.

– Где Михайленко, выяснили?

– Вам надо закатить его в гараж рядом с ангаром, – посоветовал Линк. – Или мы можем поставить его на одну из платформ, которые Люси использует для своих новых вертолетов.

Юрий пересказал ему слова Гены про дом и неясный свет в окне.

Марино вспомнил, что на территорию академии можно попасть, только зная код. Никто посторонний через ворота не пройдет. Значит, это сделал кто-то из своих. Он снова подумал о Джо Эмосе, но тут в его памяти всплыло одно обстоятельство. Джо участвовал в утреннем совещании. Когда пришел Марино, он уже сидел в конференц-зале и молол языком.

Послышался вздох.

– Более точных данных, значит, нет… Что ж. Пробирайтесь к хижине, или что там. Окружайте её. Пока наблюдайте. Наденьте бронежилеты – возможно, преступника придётся быстро атаковать. Мы не можем знать, вооружён ли он.

– Есть!

Глава 25

– Георгий с вами?

– Да, – Юра осторожно покосился на Гошу.

Оранжевый дом с белой крышей был построен в те годы, когда родилась Скарпетта – в середине пятидесятых. Обходя участок, она попыталась представить, что за люди здесь жили. Их отсутствие сразу бросалось в глаза.

– Постарайтесь обеспечить ему безопасное место. Там, в рюкзаке, для него тоже есть броневик – пускай наденет в целях безопасности. Сообщите, как только окажетесь на позициях. Согласуйте действия с группой и СОБР. Как понял?

– Понял отлично, товарищ майор. В ближайшее время приступаем к выполнению задания.

Она думала о человеке, назвавшемся Свином, о загадочном упоминании Джонни Свифта и непонятном Христиане Христиане.

Гоша представил, как Костомаров, сидя в кресле за столом в зале собраний – а может быть, в кабинете на четвёртом этаже, который ему никогда не доводилось лицезреть самому, отключает связь, и, нервно поправив мятый галстук, переглядывается с сидевшим по правую руку Петровым, чья лысина от напряжения снова вспотела. Оба стараются соблюдать спокойствие, но, тем не менее, оба взволнованы. Но это не столь важно – такие люди отлично умеют отключаться от эмоций, а кроме того, у них, помимо беспокойства за подчиненных, присутствует и личная заинтересованность в успехе операции. И Гоше хотелось бы верить, что её корыстная составляющая не является главной.

Скарпетта была уверена, что на самом деле Свин имел в виду Кристину Христиан. Джонни убит. Кристина пропала. Скарпетте часто приходило в голову, что в южной Флориде полно мест где можно избавиться от трупа, – болота, каналы, озера, обширные сосновые леса. В субтропиках тела разлагаются быстро, на них пируют насекомые, а кости обгладывают и растаскивают животные. В воде распад происходит еще быстрее, а морская соль полностью разъедает кости.

Скорей всего, неподалёку от них сидит Алексей Волчков, пытаясь снова поймать сигнал трекера, при этом глядя на монитор компьютера так, что его помутневшие глаза прочертили молнии красных сосудов. Георгий, как наверняка и те, кто с ним работал, не знал, что творится в голове у неразговорчивого парня, но ему почему-то представлялось, что именно он сейчас переживает за коллег больше всех. Просто он не хуже поднаторевшего в этом деле начальства умеет отсекать всё лишнее – а, возможно, и лучше.

Канал позади дома цветом напоминал гнилую кровь. В бурой стоячей воде плавали опавшие листья, похожие на обломки кораблекрушения. Среди них, словно человеческие головы, покачивались зеленые и коричневые кокосы. Временами налетали порывы ветра, и из-за громоздящихся туч проглядывало солнце. Было тепло, сыро и душно.

Когда работа в пещере была закончена, оперативники надежно спрятали собранные и упакованные вещественные доказательства, а также сообщили о их местонахождении «в случае чего», все, включая вернувшегося на этот момент Гену, приступили к подготовительным действиям.

Детектив Вагнер предпочитала называться Ребой. Голубоглазая крашеная блондинка, она была красива несколько перезрелой красотой, которая, казалось, задубела на солнце. Но мозги ее нельзя было назвать куриными. Она не была ни тупой коровой, ни сукой на колесах, как отзывался о ней Марино. Он также называл ее пистонщицей, хотя Скарпетта не совсем понимала, что это значит. Конечно, Ребе не хватало опыта, но она старалась, как могла. Скарпетта колебалась, сказать ли ей о том анонимном телефонном звонке, в котором упоминалась Кристина Христиан.

– Однако он тяжёлый! – удивился Гоша, когда Олег помог ему застегнуть бронежилет.

– Они прожили здесь какое-то время, но гражданство еще не получили, – сообщила Реба о сестрах, которые жили в этом доме с двумя маленькими мальчиками, взятыми на воспитание. – Они приехали из Южной Африки, и дети тоже оттуда. Мне кажется, что все они укатили обратно.

– Да, для неподготовленных будет непросто. Но ничего, привыкнете. Лучше потерпеть, чем потом лежать продырявленным.

– А почему они вдруг решили сбежать? Должна же быть какая-то причина? – спросила Скарпетта, глядя на темную воду. Воздух был таким влажным, что казалось, ее накрыла теплая липкая рука.

У Гоши на этот счёт имелось своё мнение – к примеру, ему хотелось съязвить, что ни у кого, кроме членов СОБР, нет даже шлемов, и в случае чего им легко «продырявят» голову, но вместо этого лишь молча застегнул поверх нового одеяния кофту. Иначе бы его вообще не взяли с собой. Только что они строго условились, что Георгий будет держаться позади всех, и ни за что не высовываться, а в случае чего – спасаться бегством. Гоша, чувствуя неудобство из-за вызванных его присутствием проблем, пытался убедить всех не отвлекаться лишний раз на него, но и сам понимал, что они будут обязаны делать всё, чтобы не подвергать риску «обычного человека».

– Я так понимаю, они хотели усыновить мальчишек. Но у них врядли бы это вышло.

– Почему?

– Гена, если ты говоришь, что лес там полукругом вокруг дома – это же хорошо! У нас прекрасная возможность его окружить! Вы все слышали?

– Похоже, родственники в Южной Африке собирались забрать их обратно, когда переедут в дом побольше. А сестры эти настоящие религиозные фанатички, что тоже говорит не в их пользу.

Из пяти силовиков вперёд вышел один.

Скарпетта посмотрела на дома, стоявшие на другом берету с их ярко-зелеными лужайками и маленькими голубыми бассейнами. Интересно, в каком из них живет миссис Симистер и успел ли поговорить с ней Марино?

– А сколько лет мальчикам?

– Я – командир, майор Володский Кирилл Денисович, – представился экипированный здоровяк. – Я рассредоточу своих ребят по территории. Они прикроют всех вас. Вы займёте позиции рядом с моими бойцами. Не прямо за ними, чтобы держать кольцо, но и не вровень!

– Семь и двенадцать.

Ответом ему стал ряд нестройных голосов. Гена, пару раз покосившись на стоящего рядом высокого силовика, едва не задевавшего его автоматом, выпучил глаза и поспешно отошёл в сторону – со стороны это выглядело довольно комично. Юра чуть поодаль помогал Ване, который до сих пор надевал бронежилет – у него постоянно что-то шло не так, и застежки срывались.

Скарпетта перелистала свою записную книжку.

– Да стой ты спокойно! – доносилось до Гоши шипение друга.

– Ева и Кристина Христиан. Мне не совсем понятно, почему они их воспитывают?

– Послушайте, – раздался сбоку от него бас. Обернувшись, Георгий увидел оперативника с лысой головой, которого звали Гришей. – Извините за мои слова. Я не знал, что пропавшая – ваша жена…

Она старалась говорить о пропавших как о живых.

Внезапно повсюду послышались призывы к тишине, и Гоша снова услышал через рацию голос Костомарова.

– Я сообщил в Питер – в указанное время к вам вылетит вертолёт с медиками. На случай, если кто-то окажется ранен.

– Нет, ее зовут не Ева, а короче.

Лица у всех были безмолвно-серьёзными, словно застывшие маски. Гоша, почувствовав в горле комок, спешно его проглотил.

– Эв или Ив?

– Ребята, постарайтесь взять Михайленко живым. Он очень важен для следствия, для других нераскрытых дел. И ещё – во время захвата попытайтесь не идти напролом, а выманить его наружу, иначе это может быть опасно для жертвы. Если она действительно там, то он может успеть её убить. Мы ведь все помним о принципиальности нашего маньяка. Два года назад он не смог похитить девушку в парке, а потому убил и её, и её парня! И сейчас я предполагаю это не просто так: именно такой паттерн его поведения наш профайлер упомянул в окончательно составленном портрете!

– Эв. От Эвелин. Только Эв ее полное имя. Не Эва и не Ева, а просто Эв.

– Чёрт, – тихо охнул Юра. На его лице проступила рассеянность. Ваня выглядел таким же испуганным, как после выхода из пещеры. Гена, видимо, напряжённо о чём-то думал. Шлемы бойцов создавали затруднение в распознавании эмоций хозяев, но Георгий был уверен, что они, как им и полагалось, сохраняли хладнокровную невозмутимость.

«Выманить Артёма. Как можно это сделать?»

«Ну и имечко», – подумада Скарпетта, записывая его в свою черную книжку. Она опять взглянула на канад. Под солнечными лучами он приобрел цвет крепкого чая. Эв и Кристина Христиан. Подходяшие имена для набожных женщин, которые исчезли, словно бесплотные духи. Солнце снова спряталось за тучи, и вода потемнела.

Несмотря на тревожную реакцию сотрудников сертинской полиции на новость о возможном убийстве пленённой Михайленко жертве в случае, если тот поймёт о захвате, у самого Гоши почему-то мелькнула интуитивная мысль, что такое вряд ли может произойти. И дело даже не в том, что возможность потерять Ксюшу, когда он почти нашёл её, казалась до нелепости абсурдной – просто всей этой ситуации имелось неопределённое объяснение. И она совершенно не могла сравниться с той, что произошла в городском парке почти два года назад.

Но всё-таки проверять это на практике ему не очень-то хотелось. А потому только молча одобрил план Костомарова.

– Это их настоящие имена? – спросила Скарпетта. – Можем быть уверены, что они не вымышленные? Возможно, они взяли себе религиозные псевдонимы, – рассуждала Скарпетта, глядя на соседние дома, которые казались нарисованными пастельными красками.

– Так, сейчас переиграем наш план. У кого какие соображения? – услышал Гоша голос командира.

На одном из участков она заметила фигуру в черных брюках и белой рубашке. Возможно, это были владения миссис Симистер.

– Давайте используем кого из нас, – предположил Гена. – Мы можем даже изобразить обычных людей, которые наткнулись на домик. Волонтёров! Во! Их-то он не боится. Решит просто кошмарнуть и убить, как тогда.

– А может, заблудившегося охотника? Я могу его сыграть, – хмыкнул Олег. – Встану рядом с деревьями, буду кричать на помощь. Сделаю вид, что случайно прострелил себе ногу, еле добрел сюда, больше идти не могу…

– Насколько нам известно, это их настоящие имена, – ответила Реба, посмотрев в том же направлении. – Эти проклятые инспектора шныряют по всей округе. Якобы ищут вредителей. А на самом деле все это делается для того, чтобы люди не выращивали цитрусы, а покупали их в магазине.

– Он может не услышать твоих воплей. Гена сказал же, там расстояние в несколько метров. А он ещё может заниматься… непонятно чем, и твой ор до него тем более не дойдёт, – возразил ему Женя.

– Лучше бы подставную девчонку, – вздохнул Юра. – Надо было Кристинку позвать, она уже участвовала на улицах. И навыками дзюдо владеет, огонь-женщина.

– Вы не правы. Цитрусовая гниль очень опасная болезнь. Если не держать ее под контролем, она погубит все растения.

– И что бы она сказала? Собирала ягодки и заблудилась? – съязвил Гена.

– Нет. Ходила отрабатывать приёмы на медведе!

– Это тайный сговор. Разве вы не знаете, что об этом говорят по радио? Вы слушаете выступления доктора Селф? Это просто ужас, что она рассказывает по этому поводу.

– А может быть… я пойду? – вдруг решил предложить Гоша, прокрутив в голове весь только что созданный им план.

Все, тут же замолчав, уставились на него.

Скарпетта никогда не слушала доктора Селф, кроме тех случаев, когда не могла этого избежать. Человек на другом берегу присел на корточки и стал рыться в большой черной сумке.

– А что такого? – продолжил он, не обращая внимание, что лица вокруг из удивлённых превращаются в неодобрительные. – Я сделаю вид, что нашёл Ксюшу один. По крайней мере, если он увидит меня, то это будет логичнее, чем волонтёров или охотников. А ещё, – Гоша глубоко вздохнул, – думаю, он обязательно захочет поймать меня и убить. А для этого ему придётся выйти.

– Не обязательно. Для этого у него наверняка есть огнестрельное оружие, – покачал головой Олег.

– Эв Христиан – проповедница в одном из религиозных объединений… Сейчас я прочитаю вам название. Так сразу и не запомнишь, – сказала Реба, перелистывая свой блокнот. – «Истинные дочери свидетельства Божьего».

– Об этом я тоже подумал, – сказал Георгий. – Я постараюсь сделать так, чтобы он меня не задел – и привести его до засады.

– Нет! – воскликнул Юра. – Ты не можешь! И я тебе говорил, мы не можем так тобой рисковать.

– Никогда не слышала о таком сообществе, – усмехнулась Скарпетта, записывая название. – А Кристина? Чем она занимается?

– Всё будет… нормально, – Гоша старался говорить уверенно. – И вы же будете меня прикрывать. Считайте, что я тоже подставная утка.

– Почему вы полагаете, он не подумает, что и вы можете быть не один? – спросил Олег. – И почему решили, что так его… заинтересуете?

Инспектор поднялся на ноги, держа в руках что-то похожее на плодосборник. Высоко подняв его, он сбил с дерева грейпфрут. Плод тяжело шлепнулся на траву.

– Долго объяснять. Просто скажу, что он… тот ещё собственник – отмахнулся Гоша, не желая объяснять этим бравым ребятам свои догадки.

– Кристина тоже работает в церкви. Помотает во время службы. Читает религиозные тексты, руководит церемонией. Родители мальчиков год назад погибли в автокатастрофе.

Но чувствуя, что скорей всего они окажутся верны.

– Где?

* * *

– В Южной Африке.

Вверх они шли примерно десять минут. Лес был всё таким же неухоженным и угрюмым – однако деревья через некоторое время стали редеть, а почва выровнялась, что существенно облегчило им путь – больше не приходилось постоянно светить фонариками себе под ноги, тщательно обходя выступавшие из земли старые корни, гнилые полена, норки и упавшие ветки. Перед отправлением все условились выключить их в нужный момент, но когда впереди стала заметна широкая поляна, источники искусственного света уже и так были погашены за ненадобностью в связи с достаточным естественным, пробивающимся сверху и спереди.

– Откуда эти сведения?

Короткая ночь была светлой, а небо – пасмурно-голубым, с причудливо светящимися лиловыми облаками, которые плыли по нему, сталкиваясь друг с другом и соединяясь в одно, чтобы после пролиться на землю дождём. Эту картину Гоша видел особо отчётливо каждый раз, как только они пересекали очередную опушку.

– Из церковной общины.

Шли «стеной», разделившись по два-три человека. Первыми шли члены СОБР, а за ними – оперативники. Их тройка держалась по левую сторону леса. Георгий шёл третьим, прямо позади Ивана Прокопова, то и дело слыша его пыхтение. Несмотря на то, что тот всё-таки был полицейским, в этой непростой операции Гоша беспокоился за него больше, чем за себя. Он всё ещё не мог забыть белое, как мел, лицо, и подрагивающие конечности паренька после того, как тот вышел из пещеры со скелетами. Да и опыта у парня явно было мало, а в настолько важных делах – вовсе никакого, и он гадал, как Ваня может повести себя, если ситуация вдруг станет критической. Не растеряется ли он? А если запаникует и наделает непоправимых глупостей? Будь Гоша на месте Крова или Петрова, он бы, возможно, предпочёл его отозвать. Да хотя бы отправить с теми ребятами тоже заниматься Сыцевичем. Если и давать парню возможность раскрыть потенциал – то явно не в ловле особо опасного маньяка.

– У вас есть протокол?

– Ты как? – незаметно поравнявшись с ним, тихо спросил его Гоша, – так, чтобы здоровенный боец впереди ничего не расслышал.

– Я же сказала, что это произошло в Южной Африке. Мы пытаемся выяснить подробности.

– Да ничего вроде, – шепнул в ответ Иван, заметно сжав челюсти.

Скарпетта все прикидывала, когда ей сообщить о странном звонке Свина.

– Волнуешься?

– Я? – Ваня настороженно посмотрел на него круглыми голубыми глазами, и, видимо решив, что с не являющимся его коллегой Гошей можно поговорить относительно честно, ответил: – Немного. Но это… это же нормально?

– А как зовут мальчиков?

– Конечно. Ты когда-нибудь участвовал в других захватах?

– Только… только с Геной одного наркомана в сентябре брали. Но он почти не сопротивлялся. Да и Гена сам… почти все, – в его голосе прозвучало огорчение.

– Дэвид и Тони Лак[Luck – удача, везение (англ.)]. Звучит как насмешка, если учесть, что с ними произошло.

– А ты хотел тоже внести свой вклад?

– Вы не связывались с южноафриканскими властями? Где именно погибли их родители?

– Я? Да… да, – на лице парня проступило волнение. Я хотел бы. Вы знаете, – он вдруг печально улыбнулся, – когда-нибудь я стану хорошим полицейским. Как… мой папа. Он погиб в перестрелке с бандитами, когда мне было два года. Я его почти не помню. Но у нас дома всегда было много его фотографий, и мама часто о нем говорила… Мне всегда казалось, что я должен могу продолжить его дело. Не… не могу же я стать… хуже его, да? Я ведь его сын.

– Нет, конечно, не можешь. Ты станешь лучше его, – заверил его Гоша, взволнованно вглядываясь вперёд: они достигли края леса, и на поляне уже был виден небольшой одноэтажный дом с белыми стенами и двухскатной крышей. От второй его половины начинался деревянный забор, простилающийся не слишком далеко. Неужели Ксюша там?

– В Кейптауне.

– Я сделаю всё, чтобы спасти вашу жену, – раздался решительный и звенящий голос Ивана. – Точнее, что… что придётся мне…

– Я знаю, – ответил Георгий, ожидая условленных слов командира. И те не заставили себя долго ждать.

– А сестры тоже оттуда?

– Внимание моему отряду! Два человека – в центральную часть поляны, прямо за кустами. Ещё два – прикрывайте их с двух сторон. Оперативная группа…

– Так мне сказали. После того как погибли родители, сестры взяли мальчиков к себе. Их церковь находится в двадцати минутах ходьбы отсюда, на бульваре Дейви, рядом с зоомагазином, где продают всякую гадость.

Гоша напряжённо слушал его, стараясь запомнить заданное расположение каждого участника операции, и дожидаясь, когда же прозвучит его имя. Воздух вокруг сгустился удушающей плотностью – и это не было связано с ощущениями на себе тяжести бронежилета под кофтой, или его беспокойством. Кажется, собирался дождь. Его вдруг посетила странная и от того немного смешная мысль – чтобы бы сейчас сказал Антонов, если бы увидел его?

– Вы обращались с запросом в судмедэкспертизу Кейптауна?

– Георгий! – скомандовал Кирилл Денисович. – Надевайте рацию. Если вам удастся привлечь внимание преступника, крикните об этом, и сразу бегите прямо в центр.

– Еще нет.

– Мы окружим его со всех сторон? – нервно проговорил в рацию Юра.

– Могу вам в этом помочь.

– Да. Левый фланг – следите за ним. Георгий, помните, о чём мы говорили насчёт стратегии. Давайте!

Осторожно, уходя вправо, чтобы его в случае чего нельзя было заметить из окна, Гоша начал медленно выходить из леса. Обходя ветви берёзы, он вспомнил, как Володский, распределяя их, поставил Прокопова с ним, и то, как Юра и Гена, переглянувшись между собой, как будто в чём-то согласились друг с другом. Всё-таки они верили в него.

– Это было бы отлично. Представляете? Они там продают пауков, скорпионов, ядовитых лягушек и белых крысят, которыми кормят змей, – продолжала Реба. – Прямо какое-то капище.

Выйдя на открытое поле, Гоша наконец ускорил шаг. На полпути к домику он вдруг осознал, что весь дрожит от волнения, и понял, как напряжен. Цель, что была все эти полтора месяца смыслом его жизни, была близка, как никогда.



– Я никому не разрешаю здесь фототрафировать, кроме полиции. Меня ведь уже грабили, – объяснял Лэрри, сидя на высоком стуле за прилавком.

Глава 49

За окном была видна автострада, по которой непрерывным потоком шли машины, а за ней – бескрайняя гладь океана. Стал накрапывать дождь, предвещая грозу, надвигавшуюся с севера. Люси думала о том, что ей только что говорил по телефону Марино, – об исчезнувших жильцах и о своей проколотой шине. Второе волновало его гораздо больше. Интересно, что сейчас делает ее тетка и скоро ли начнется гроза?

Той ночью Ксюша внезапно проснулась от необъяснимой причины. Точнее, сказать, сколько именно было времени на момент её пробуждения, сразу она не могла – как и определить точное время суток: из-за наступления «белых ночей» в доме никогда не становилось полностью темно.

– Ну конечно, я слышал об этом, – сказал Лэрри, возвращаясь к Флорри и Хелен Куинси, после пространного рассуждения о том, как сильно изменилась южная Флорида и как серьезно он думает над тем, чтобы перебраться обратно на Аляску. Обычная история. Со временем все обрастает несуществующими подробностями.

– Но мне бы не хотелось, чтобы вы здесь снимали.

На первый взгляд всё казалось ей совершенно обычным: тишина, прерываемая лишь едва слышным дыханием Артёма, лежавшего рядом; стеллажи с книгами, закрытая дверь, ведущая в дальнюю комнату.

– Это уголовное дело, – возразила Люси. -Я расследую его как частный детектив.

И всё же было чувство, что что-то изменилось. В ставшей уже привычной обстановке явственно ощущалось нечто другое.

– А может, вы репортер. Как я об этом узнаю?

Тут Ксюша перевела взор в сторону окна, и… не поверила своим глазам. По ту сторону стекла, через неплотно прикрытие шторы она различила до боли знакомое ей лицо.

– Я бывший агент ФБР. Вы когда-нибудь слышали о Национальной академии судебной медицины?

Потрясение было такой силы, что у неё от перехваченного дыхания закружилась голова – но это длилось до тех пор, пока к Ксюше не пришло в голову логичное объяснение происходящего.

– Это тренировочный лагерь в Эверглейдсе?

«Я просто всё ещё сплю. Конечно, это сон. Гоша не может быть здесь. Меня никто не может найти». Она помотала головой, крепко зажмурив глаза, пытаясь придти в себя. Но когда вновь их открыла – ничего не изменилось.

– Нет, не совсем в Эверглейдсе. У нас частные лаборатории и судмедэксперты, которые работают по договору почти со всеми полицейскими управлениями Флориды. Они обращаются к нам за помощью.

– Наверно, дорогое удовольствие. Обходится налогоплательщикам в копеечку.

Неужели это вправду не сон?

– Не напрямую. Мы получаем гранты и работаем по принципу услуга за услугу. Они нам помогают, а мы их обучаем. Всему, что умеем сами.

Оцепенев от шока, Ксения наблюдала, как Гоша (как он смог здесь на самом деле оказаться?) подошёл ещё ближе к стеклу. Она видела, как он пытается разглядеть всё, что только сможет.

Вынув из заднего кармана черное портмоне, Люси подала его Лэрри. Он стал внимательно изучать ее фальшивое удостоверение и значок следователя, который не стоил даже той латуни, из которой был изготовлен, ибо она тоже была ненастоящая.

И тут его глаза встретились с её. В этот же миг Ксюша вздрогнула, почувствовав, как что-то внутри у неё пробудилось. Этого мгновения хватило, чтобы вновь обрести подвижность.

– Но здесь нет фотографии, – заметил он.

– Это же не водительское удостоверение.

До сих пор не в силах избавиться от чувства, что пребывает во сне, она, стараясь двигаться как можно тише, встала, бесшумно обошла сбоку стол, осторожно приблизилась к окну, и дрожащей рукой (не осознавая толком, как та вообще слушается), отодвинула край шторы – и едва устояла на ногах.

Лэрри прочитал вслух ее вымышленную фамилию и должность.

– Допустим, что это так, – сказал он, возвращая ей портмоне.

Это был он! Её муж! Невероятно, но это правда! Тот, кого она уже едва надеялась увидеть, сейчас стоял почти рядом с ней, и так же, как раньше, глядел на неё своими удивительными серыми глазами! Впрочем, сейчас их можно было назвать такими ещё и потому, что он, казалось, изумился немногим меньше неё, и тоже застыл, увидев Ксюшу. И по нему тут же стало понятно – его шок был вызвано не тем, что он не ожидал её тут увидеть – а чувством головокружительной радости от состоявшейся встречи с ней, после всех опасений, что та могла никогда не состояться.

– Расскажите все, что знаете, – попросила Люси, устанавливая на прилавок видеокамеру.

Понимая, что ещё чуть-чуть – и потеряет сознание от нахлынувших эмоций, Ксюша глубоко вздохнула, изо всех сил пытаясь поверить в реальность происходящего – в то, что Георгий Карасёв на самом деле стоял сейчас рядом с этим домом в пустом заброшенном лесу, а не был её галлюцинацией.

Посмотрев на запертую дверь, она увидела, что какая-то пара в пляжном облачении пытается ее открыть. Они заглядывали через стекло, но Лэрри покачал головой.

Как же она раньше хотела, чтоб это случилось! И насколько разверила в такую возможность… Гоша всё-таки нашёл её! Как он попал сюда? Перелез через забор? Или у окна из комнаты его ещё нет? Ксюша совершенно забыла про эту деталь – да и сейчас она была ей не важна. Вдруг она заметила, как муж старается привлечь её внимание, махая рукой и что-то показывая. Но способность соображать отчего-то выключилась, и Ксения, оторопев, рассматривала такое знакомое, родное лицо. Более худое и вытянутое, чем в момент их последней встречи (какой же давней она казалась!); под глазами залегли тени, а волосы на голове стали длиннее.

– Магазин закрыт. Вы мне весь бизнес порушите, – без особого сожаления сказал он Люси. – Когда я стал здесь работать, мне про эту Куинси все уши прожужжали. Говорили, что она всегда приходила сюда в половине восьмого утра, чтобы зажечь гирлянды, включить рождественскую музыку и привести все в порядок. Но в тот день магазин так и не открылся. Когда ее сын забеспокоился и пришел сюда, на двери висела табличка «Закрыто».

Она не ошиблась – он всё это время пытался найти её, и в итоге нашёл. И тут на неё без всякого предупреждения накатил страх. Если Гоша здесь – Артём может увидеть его. И наверняка убить.

Люси полезла в карман мешковатых брюк и вытащила из спрятанного там магнитофона черную шариковую ручку. Из другого кармана она извлекла маленькую записную книжку.

Ксюша почувствовала, что резко вспотела. Нужно было что-то делать, как-то предупредить его! Но как сделать это незаметно от Артёма? Она ведь даже не может выйти наружу!

– Вы не возражаете, если я буду записывать?

Наружу… Забор в дальней комнате!

– Только не относитесь к моим словам как к Священному писанию. Меня тогда здесь не было. Я просто пересказываю, что слышал от других.

Встретившись глазами с Гошей, она начала отчаянно показывать ему с помощью знаков обойти дом и зайти за него. Ксюша в панике беспокоилась, что у неё не получится ничего показать, но муж неожиданно понял её: показав ей в ту же сторону, он кивнул, после чего направился в нужном направлении.

– Насколько я понимаю, миссис Куинси заказывала себе обед по телефону? В газетах что-то писали по этому поводу.

Ксюша, глотая вздох, нервно оглянулась на Артёма: тот спал, как ни в чем не бывало.

– Да, в кафе «Флоридиан», которое находится за подъемным мостом. Очень модное заведение, скажу я вам. Но звонить ей было незачем. Они и так знали, что ей приготовить. Всегда одно и то же – жареный тунец.

Аккуратно надев, не застегивая, розовый свитер и сунув ноги в балетки – в доме было прохладно, и в случае чего можно будет объяснить Артёму, что отправилась в туалет – Ксюша, подгоняемая стуком бешено колотящегося сердца, бесшумно выскользнула за дверь.

– А что для дочери? Для Хелен?

Даже сейчас у неё оставались мысли, что Гоша ей привиделся – и там, за забором, не окажется никого. Но стоило Ксении закрыть за собой дверь и повернуться, как тут же различила его за досками – в месте, где наверху одна из них была когда-то отломана ею.

– Ксюша! – услышала она такой знакомый голос, донесшийся будто из другого мира. Из прежнего. Ворвавшийся в тот, где существовали только она и Артём. Разрушая границу между мирами.

– Этого я не помню.

– Милая… иди сюда! – снова позвал её муж. Ксюша сделала пару неуверенных шагов – затем пошла быстрее, и, наконец, кинулась прямо к нему. Но когда она почти подбежала, на неё напала странная скованность. Всхлипнув и закрыв глаза, Ксюша сама не заметила, как налетела на твёрдую древесину. И в тот же миг почувствовала, как чья-то ладонь мгновенно ухватила её за подбородок, а другая мягко коснулась волос, придержав голову.

– Тише, дорогая, всё хорошо, – прошептал Гоша. – Теперь с тобой всё будет в порядке.