— Ты отлично выглядишь.
— Ты мне льстишь.
— Нет, правда. Но…
— Но что?
— Не знаю. Ты не похожа на любительницу спортзалов.
— Да, я не из их числа, просто решила, что пора привести себя в порядок.
* * *
Ларсон сидел в одиночестве в своей квартире. За окном лил дождь. Вина опять пропадала в спортзале: она тратила на это все больше и больше времени, и Ларсон скучал по ней. Скучал не по абстрактной идее, не по каким-то отдельным аспектам, а именно по ней.
Кори лежала в своей корзинке, в последнее время она редко выбиралась оттуда. Ветеринар поставил ей какой-то размытый диагноз, говорил о проблемах с кишечником и о том, что за собакой стоит присматривать, так как заболевание может оказаться серьезным. Из-за лекарств Кори сделалась еще более апатичной.
Телефонный звонок вывел Ларсона из задумчивости. Появился аватар Бевермана.
— Трейвис, тебе это определенно понравится.
— Что понравится?
— Я нашел способ подать на Кристин в суд из-за Корки.
— Ты же вроде сам говорил, что в нашем договоре не упоминается…
— Правильно, но сейчас речь не об этом. Я говорю о защите интеллектуальной собственности. Мы можем заявить, что Кори стала такой именно благодаря тебе, в результате дрессировки и тщательного ухода. А до того Кори ничем не отличалась от любой другой абстрактной собаки. Ты говорил, что Кристин не имела никакого отношения к дрессировке, кормлению и уходу, так?
— Да, только абстрактных собак не бывает.
— Выслушай мое предложение. Представь, что Корки…
— Кори.
— Не важно. Представь, что Кори — пианино, которое вы с Кристин приобрели в совместное пользование. Оно стоит в гостиной, пылится и занимает место. Никто не станет всерьез играть на пианино, если только не пользовался им постоянно. А ты играл на нем, друг мой. С его помощью ты сочинял песни. Затем вы развелись, и Кристин присвоила себе копию пианино — что само по себе безобидно. Но, помимо этого, она присвоила песни, которые ты написал, и наводнила ими весь интернет.
Ларсон прижал пальцы к вискам и покосился на изображение адвоката.
— Кори — не пианино.
— Да не в этом дело! Оцифрованная Корки обрела свою популярность из-за того, чему ты научил своего пуделя. И раз, и два, и три, например, — Беверман покрутил в воздухе пальцем. — Корки обязана своей популярностью песням, которые ты написал. Иными словами, Кристин украла твою интеллектуальную собственность.
Аватар потер свои виртуальные руки, как Скрудж МакДак в банковском хранилище.
Кори, настоящая Кори с трудом поднялась и потащилась, поскуливая, к миске с водой. Ларсон придвинул эту миску как можно ближе к корзине, но пуделю все равно приходилось вставать, чтобы напиться. Зрелище получалось душераздирающее.
— И что это значит? — спросил Ларсон. — Что именно мы можем сделать?
— О, не так уж и много…
— Тогда к чему все это?
— Трейвис, послушай меня. Пудель уже, так сказать, вырвался на свободу. Невозможно перехватить или вернуть тысячи виртуальных копий. Но иск против Кристин нанесет удар по ее профессиональной репутации. Если ты хочешь отомстить ей, это самый надежный способ. Поверь мне. Мы даже можем оценить ущерб, если хочешь, но смысл в том, чтобы поквитаться за те страдания, которые тебе пришлось пережить.
— Хорошо.
— Хорошо? И все?
— Хорошо.
Ларсон убрал аватар. Дождь волнами обволакивал окна. Несмотря на раннее время, в квартире пришлось зажечь свет. Кори кое-как доковыляла до своего места.
— Ты моя хорошая, — произнес Ларсон.
Собака чуть дернула хвостом.
* * *
Каждый день в обеденный перерыв Ларсон приходил проведать Кори, дать ей дневную порцию лекарств и вывести ее на крошечный островок зелени рядом с домом. Во вторник, вскоре после звонка Бевермана, Ларсон обнаружил пуделя в корзинке. Собака не шевелилась, а на полу рядом с ней поблескивала лужица рвоты с пятнами крови.
Ларсон невольно приоткрыл рот, сердце замерло у него в груди. Обычно, когда собака спала, у нее поднимались и опадали бока. На этот раз — ничего. В горле встал комок. А затем Кори приоткрыла глаза и посмотрела на хозяина.
* * *
Ветеринар решил оставить Кори на ночь, чтобы утром провести артроскопию.
— Как вы думаете, что с ней? — спросил Ларсон, державший собаку на руках.
— До завтра мы этого не узнаем, а сейчас нет смысла гадать.
Ларсону не хватило духу вернуться на работу, поэтому он пришел домой раньше обычного. Он застал Вину в спальне. Обнаженная, если не считать ожерелья, она стояла перед большим зеркалом. Ее голова скрывалась под изображением головы Кристин. Услышав звук открывшейся двери, она резко обернулась, покачивая грудью, так не похожей на скромную грудь Кристин.
— Трейвис! Я… — ее голос раздавался из-под безжизненного, лишенного выражения лица его бывшей жены.
— Господи! — вскрикнул Ларсон. — Не могла бы ты это выключить?
Она дотронулась до ожерелья, и фальшивая голова испарилась.
— Мне так стыдно, — пробормотала Вина. — Я просто… не знаю.
— Слушай, не делай так больше, ладно?
— Хорошо. Эй, что это с тобой? Ты плачешь?
— Просто хочу быть с тобой.
— Это не сложно. Вот она я, — Вина надела халат и прикоснулась к его щеке. — И я люблю тебя.
Он обнял ее.
— Я тоже тебя люблю. Ты же знаешь, я не хочу, чтобы ты становилась Кристин.
— Знаю.
— А еще я не хочу, чтобы каждую секунду своего свободного времени ты проводила в спортзале, если ты делаешь это ради меня.
— Дело не в тебе. Ну, или, может, самую малость. Мне неприятно видеть, как ты смотришь на других женщин. Но в основном я занимаюсь этим ради себя.
— Это же просто взгляды, они ничего не значат. По-моему, ты и так совершенна. Другие женщины мне не нужны.
— О, ты тоже совершенен, Трейв.
Они начали целоваться, но затем Вина отстранилась от него.
— Эй, ты все-таки плачешь… Трейвис, а где собака?
* * *
Ларсон не мог уснуть. Он смотрел на лицо Вины. Несмотря на все диеты и упражнения, ее черты не изменились. Она все еще та самая Вина, а большего ему и не надо. Он вспоминал свою жизнь с Кристин, вспоминал, какое спокойствие ощущал рядом с ней после всех стрессов и конфликтов, бушевавших в течение дня. Тогда спящее лицо Кристин олицетворяло для него отсутствие всего этого.
Выскользнув из-под одеяла, он вышел в коридор, закрыв за собой дверь. Затем позвонил в офис Бевермана и оставил сообщение. Он говорил тихо, чтобы не разбудить Вину:
— Я решил бросить это дело. Мы не будем судиться с моей бывшей женой.
Ларсон наполнил бокал и уселся в гостиной, глядя на дождь. Бурбон помогал сдерживать страх так же, как раньше помогала Кристин. Ее присутствие отгоняло страхи.
Но порой просто присутствия оказывается недостаточно. В конце концов, хочется, чтобы кто-то все время шел рядом. Без этого мелкие утешения начинают приобретать слишком большое значение. Даже виртуальная собака, которую невозможно потрогать. Зачем отнимать ее у людей? За время человеческой жизни планета успевает повернуться множество раз. И если кто-то хочет сделать эту жизнь тяжелее, то он и есть тот самый унылый скандалист.
Дождь по-прежнему барабанил по стеклам. Ларсон налил себе еще бурбона и встал, глядя на город, на мир, вращающийся в темной ночи.
И раз, и два, и три.
Перевел с английского Алексей КОЛОСОВ
© Jack Skillingstead. Free Dog. 2011. Печатается с разрешения автора. Рассказ впервые опубликован в журнале «Asimov\'s» в 2011 году.
Тимур Алиев
E-man
Иллюстрация Владимира ОВЧИННИКОВА
Часть 1. Вверх
Сергей проснулся с мутной головой. Нет, не той, что бывает при похмелье. Внутри его головы бушевала снежная буря, в которой очень легко заблудиться одиноким мыслям. Или, если применять более привычную для Сергея аналогию с компьютером, его мозг попросту «завис». Старенькие ЭВМы в таких случаях выдавали на экран надпись «overload of memory».
Он пытался вспомнить, что делал накануне, но мелькали перед ним лишь картинки из детства и юности. Наконец, уцепившись за хвостик какой-то аналогии, он восстановил вчерашнее.
Ничего особенного. Вся их «контора» вторую неделю готовила сдачу важного проекта, и он допоздна просидел за работой. Глубокой ночью наконец-таки закончил свою часть, собираясь утречком шлифануть ее на свежую голову и скинуть в Сеть. Ага, шлифанул, называется!..
В последнее время у Сергея случались головные боли. Он грешил то на магнитные бури, то на усталость. Показаться врачу? Да кто ж в двадцать пять суетится по такому ничтожному поводу? Проще глотнуть анальгинчику… Из прикроватной тумбочки Сергей достал упаковку, выдавил из блистера таблетку, запил минералкой и с трудом подавил искушение снова откинуться на подушку.
Не открывая глаз, проковылял в ванную, плеснул в лицо несколько горстей ледяной воды и окончательно проснулся. Зеркало выдало неприглядную картинку. Рожа опухла, волосы всклокочены. Ну, кто поверит, что он в рот не берет спиртного уже вторую неделю?!
Мокрыми пятернями Сергей попытался пригладить вихры. Внезапно левая ладонь ощутила под волосами что-то холодное и твердое. Сергея передернуло: на мгновение ему показалось, что в волосах притаился таракан. Быстрым движением он попытался смахнуть насекомое, но оно продолжало цепко держаться за левым ухом.
Содрогаясь от отвращения, Сергей покрутился перед зеркалом, пытаясь рассмотреть, что это за гадость поселилась в его волосах. Обзора не хватало. Тогда он выскочил в прихожую, где стояло старое трюмо, повернул одну из створок так, чтобы был виден затылок, и приблизил голову к зеркалу.
Увиденное его потрясло. На границе между волосами и ухом прямо в черепе чернел разъем USB. Точно такой же, как на любом компьютере. Хоть флешку втыкай.
Сергей потряс головой, не веря своим глазам. «Сплю, брежу, сошел с ума», — вариантов нашлось немного.
Он снова метнулся в ванную, несколько раз шлепнул себя по щекам, приводя в чувство. Затем потянулся к разъему за ухом, надеясь не обнаружить его. И вновь нащупал твердый нарост.
От страха даже прошла боль. Голова стала ясной, но понимания не прибавилось.
Дрожащими пальцами Сергей набрал на мобильнике номер друга:
— Сашок, увидеться надо срочно… Погоди, не убегай, очень нужен. Я через две минуты…
Мигом оделся, через три ступеньки запрыгал по лестнице, перебежал двор. Сашок уже стоял в подъезде.
— Я ж тебя просил… — простонал Сергей. — Посмотри, что там у меня. — И сунул голову прямо под нос приятелю.
Тот на мгновение замолчал, затем выдал:
— Пришел похвалиться? Было бы чем… Ну и на фига ты USB себе поставил? Не мог нормальный блютуз встроить?..
— Да ты что, Санек, я ничего не ставил. Оно само…
Но друг уже не слушал его, выскакивая из подъезда:
— Мой тебе совет: избавляйся от проводов…
Разочарованный невниманием друга, Сергей мстительно забурчал себе под нос:
— Ну погоди, придешь ты ко мне в следующее воскресенье пиво пить…
И двинулся в поликлинику…
— Что у вас? — Плешивый доктор повел разговор классически.
Сергей страдальчески указал на голову:
— Понимаете, доктор…
Врач прервал его, жестом подозвав поближе и усадив на кушетку:
— Давайте посмотрим… Так, а имплантаты уже не по нашей части. Вам, молодой человек, к хирургу… И что только сейчас не придумывают! Совсем с ума сошли с этими компьютерами…
Возмущенный Сергей чуть не взвыл:
— Да какие имплантаты? Я утром просыпаюсь, и тут это…
Доктор посмотрел сочувственно-профессионально:
— Сильные боли?
— Нет, — смешался Сергей. — Совсем не ощущаю.
— Тогда в чем проблема? — удивился врач. — Если вас ничего не беспокоит, не стоило и приходить. Вот когда заболит, милости просим…
— Меня интересует причина появления этой штуки… — застонал парень. — А что, если рентген или томографию? Можно удалить?
— У вас есть лишние деньги? — скептически улыбнулся доктор. — Мой вам совет: организм — вещь очень хрупкая, и если в нем все работает, не стоит в него влезать…
Из поликлиники Сергей вышел, окончательно запутавшись. Куда теперь? Не в полицию же обращаться, там только посмеются.
Он полез в карман за мобильником, чтобы узнать время, и обнаружил несколько пропущенных звонков. В пылу разговора с врачом не услышал вызова от шефа…
— Вадим Борисыч, я тут приболел немного.
Сухостью тона начальник отдела мог бы поспорить с песчаным вихрем.
— Можете вообще не приходить, Сергей. Работу мы и без вас сдадим.
«Вот, черт! — мысленно застонал Сергей. — Лучше бы обматерил».
— Вадим Борисыч, я все объясню… — умоляюще заверещал он в трубку, но в ответ уже пошли гудки.
Оставалось одно — расследовать все самому, а потом как можно убедительнее изложить шефу.
Сергей вернулся домой и, пока пил чай с наспех сооруженными бутербродами, слегка поостыл. Идея законнектиться с домашним компьютером через загадочный разъем в голове казалась не слишком заманчивой. Но другой в голову не приходило.
Соединительный кабель нашелся в нижнем ящике стола. Потом Сергей еще минут двадцать топтался перед трюмо, не решаясь воткнуть провод в череп. Наконец, ухватив штекер за кромки двумя пальцами и задержав дыхание, он буквально по миллиметру засунул его в паз. Вошло как влитое. Сергей слегка повращал головой — болевых ощущений не наблюдалось.
Теперь оставалась вторая и более сложная часть операции — подключение к компьютеру. Чтобы короткий кабель не тянул голову вниз, пришлось переставить системный блок с пола на стол.
Тычок указательным пальцем в большую зеленую кнопку — компьютер загудел, загружаясь. Сергей сжал кулаки и затаил дыхание. На что он надеется больше: что разъем в его голове окажется обманкой или что компьютер что-то обнаружит внутри черепа?
«Обнаружен дисковый накопитель Сергей Максимов» — появилось в всплывающем окне. Сергей помертвел: это его имя и фамилия.
Схватился за мышку, двигая курсор к «Мой компьютер», потом к «Сергей Максимов».
Диск грузился очень медленно — минут пять. Но когда информация проявилась, в глазах у Сергея зарябило: папки, папки, папки. Он глянул туда, где обычно указывался размер диска. Несколько миллионов терабайт! Блин, что же это за штуковина? Точно не флешка. И не жесткий диск. Такой объем памяти может принадлежать только человеческому мозгу…
Следующие полдня прошли как в тумане. Сергей заходил внутрь папок, где обнаруживал еще сотни вложенных директорий, в которых находились тысячи самых разных файлов.
Лишь к вечеру он смог более или менее четко разобраться, что хранится в его голове.
Больше всего места занимала папка под названием «Видео». В ней хронологически пронумерованными лежали файлы с видеоизображениями из жизни Сергея. Паршивого качества, с огромными лакунами, но при этом показывающие все, что он когда-либо видел собственными глазами и что с годами не стерлось из памяти. И попойка недельной давности с Сашком, и разнос от шефа, полученный полтора года назад, и выпускной вечер в школе, и первый поцелуй.
Еще была папка, обозначенная «Знание». Все прочитанное, услышанное, усвоенное и отложившееся в голове было свалено в кучу. Половина текстов не читалась.
Отдельную группу составляли папки под общим заголовком «Программы». Никаких вордов или фотошопов. Вместо них — «движения», «инстинкты», «привычки» и прочая лабуда.
В корневой директории он обнаружил интересный файл с названием config.sys. Зная, насколько важен для работы компьютера этот «конфиг», Сергей не удержался, заглянул внутрь и нашел там привычные наименования параметров: быстродействие, размер буфера и все такое.
Что-то менять в своем внутреннем диске Сергей побоялся. «Отформатирую еще себя случайно и превращусь в идиота».
Далеко за полночь он выключил компьютер и вытащил кабель из разъема за ухом. «Кто я такой?» — вот единственный вопрос, который его сейчас интересовал.
Он не мог быть роботом-андроидом. Сергей помнил своих родителей. И в папке «Видео» нашел тому множество подтверждений. В одном из них, например, маленький Сережа падал со скамейки и разбивал коленку о бордюр, а мать дула на ранку и ласково гладила малыша.
«Если у всех людей в голове такая же ерунда, почему только я знаю об этом? Неужели я избранный? Нео? Но где тогда мой Морфеус?..»
За этими дурацкими мыслями усталый Сергей и задремал — прямо в кресле за столом. За ночь он несколько раз просыпался и снова проваливался в сон. Ему чудилось, что он как ни в чем не бывало выходит на работу, а там все сидят с кабелями в головах. Он испуганно ныряет в кабинет к шефу. Тот стоит к нему спиной, внезапно поворачивается, и Сергей видит в его руках флешку. Вот твой мозг, говорит шеф, береги его и вовремя дефрагментируй, а пока приступай к проекту.
С мыслью «так это был всего лишь кошмар» Сергей проснулся. Велико же было его разочарование, когда выяснилось, что разъем никуда не делся, а на работе его по-прежнему ждет увольнение.
Однако сон пошел на пользу, и у Сергея появились сразу две версии произошедшего. Обе дичайшие. Первая: некто трепанировал его череп, вживил USB-гнездо и провел операцию на мозге. Вторая: его мозг, который на самом деле является сложнейшим процессором со встроенной памятью, отрастил себе функциональную опухоль, один в один напоминающую обычный компьютерный разъем.
И то, и другое было полным бредом. Однако ничего лучшего в апгрейженную голову Сергея пока не приходило.
Кстати, первую версию легко было проверить, попытавшись отследить, кто вживил ему в череп этот USB. Сергей точно помнил, что до позавчерашнего вечера никакого разъема в его голове не было. Значит, нужно всего-навсего просмотреть соответствующие видеофайлы, чтобы увидеть таинственного хирурга.
Увы, загадочного агента Смита он не обнаружил. В тот вечер Сергей поздно пришел с работы, на скорую руку перекусил «дошираком», посидел с часок перед телевизором и завалился спать. Дальше видеоплеер показывал черный экран, а потом опухшую со сна физиономию в зеркале и руки, приглаживающие шевелюру.
Неужели таинственный хирург, закончив операцию, стер из памяти все следы? Прямо шпионский киберпанк какой-то… Получается, при всей своей абсурдности верна вторая версия?..
Запутавшийся Сергей не отчаялся — почти двое суток гуглил интернет на предмет аналогичных историй. И одновременно рыскал по сайтам платного и бесплатного софта, надеясь зацепить хотя бы аналог программ, записанных у него в голове… Но к вечеру субботы окончательно стало ясно: поиски тщетны…
В ожидании свежих идей Сергей решил сварить кофе, как вдруг неведомая сила потащила его в спальню. Ноги сами несли тело к кровати, однако в последний момент, словно передумав, сделали поворот на девяносто градусов и с размаха впечатали в стену. Еще не успев отойти от удара, Сергей неожиданно упал в раскрывшееся перед ним небо — голубое, с розовыми облачками. От такого кульбита его вестибулярный аппарат пришел в полное недоумение и чуть было не вывернул наизнанку все внутренности. К счастью, небо быстро пошло трещинами и заклубилось сахарной ватой. Откуда-то сбоку закричал птеродактиль («Странно, откуда мне знать, как кричит птеродактиль»), и налетел влажный ветер. Резко потеплело.
— Со мной что-то не так! — попытался сказать Сергей, однако получилось какое-то «ю донна би фак».
Сомнений не оставалось: эксперименты с подключением к компу до добра не довели. Ситуацию срочно нужно было исправлять.
Он попытался сделать шаг к компьютеру, однако ноги, продолжая жить самостоятельно, повели его в противоположную сторону. Поддавшись этой неведомой силе, он тут же поменял направление движения на нужный маршрут и шажок за шажком стал приближаться к заветному столу.
Обманывать свой мозг, заставляя его думать, что хочешь обратного, оказалось чертовски трудно. Несколько минут Сергей шатался словно пьяный, прежде чем сумел уткнуться прямо в системный блок.
Наступила пора новых сложностей. Теперь уже руки отказывались держать кабель. Пальцы вели себя, как тростник на сильном ветру, изгибаясь во всех мыслимых и немыслимых направлениях. И, черт побери, это было больно! Сергею пришлось мысленно представить, как он раскрывает ладонь, будто демонстрируя свои добрые намерения, и только тогда пальцы сомкнулись на кабеле — с такой силой, что побелели кончики.
Уловив принцип, Сергей принялся действовать быстрее. И сразу после подключения к компу услышал из колонки страшный визг. Оказалось, что в устройство «Сергей Максимов» проник вирус. Видимо, Сергей подцепил его, странствуя по интернету и посещая сайты с сомнительным софтом. «Касперского» он при этом зачем-то отключал, и чертов троян куда только не успел внедриться. Доблестному антивирусу пришлось усиленно уничтожать его по всем папкам. По квартире несся неприятный писк, однако для излечивающегося Сергея он звучал ангельской музыкой.
«Уничтожено пятьдесят два вируса», — наконец доложил компьютер, и Сергей вздохнул с облегчением. Для проверки он несколько раз топнул то одной, то другой ногой, поморгал глазами и вслух выкрикнул: «Вадим Борисыч — козел». Неожиданностей не последовало.
«Не было бы счастья — да несчастье помогло», — подумал Сергей. Сам того не желая, он определил, что мозг легко справляется с перезаписью данных. А после проверки файлов, которые он для себя обозначил как «сумма знаний», руки так и чесались восстановить утерянную информацию.
Недолго думая, он переписал в свою память диск «Энциклопедия: все обо всем», второй год пылившийся на принтере. Прислушался к собственным ощущениям: вроде ничего, хуже не стало, но и умнее он себя не почувствовал.
«Болван, — хлопнул себя по лбу Сергей, — этого же недостаточно». Он открыл файл конфигурации и увеличил быстродействие на десять процентов, а размер буфера — на пять.
Уверенности сразу прибавилось. Вспомнив, что сегодня суббота и по Первому каналу идет интеллектуальная игра, Сергей включил телевизор. Шоу двигалось к апогею: на кону стоял вопрос на четыреста тысяч рублей. «В какой латиноамериканской стране в XIX веке обнаружили крупнейшие запасы селитры?» — вопрошала строка внизу экрана. Игрок страдальчески морщил лоб, пытаясь угадать по лицу ведущего, какой вариант из четырех возможных окажется верным. «Эквадор?» — с вопросительной интонацией в голосе наконец выдавил из себя игрок. Повисла пауза. Сергей задумался и понял, что знает ответ: «Чили». Более того, он помнил, что в этой стране также существуют огромные залежи меди и железной руды, а кроме того, добываются марганец, молибден, ртуть, цинк, нефть и уголь.
«Кажется, работает», — осторожно порадовался Сергей, тем не менее ожидая окончательного вердикта от ведущего. Тот не спешил, наслаждаясь мучениями игрока. И лишь через полминуты торжествующе объявил: «А вот и нет, правильный ответ — Чили». И Сергей подскочил на кресле: «Ура! Работает!».
На экране появилась надпись: «Желающих принять участие в нашей программе просьба звонить по телефону…». Рука Сергея потянулась к мобильнику.
Часть 2. Вниз
Сергей видел свое отражение в зеркальном глянце совещательного стола, и оно ему не нравилось. За последние пару лет он прибавил в весе, нарастил второй подбородок и словно даже раздался в плечах. Хотя, вернее всего, дело было в дорогом темно-синем пиджаке, что сидел как влитой, заметно добавляя владельцу солидности и шарма.
Но сейчас уверенный в себе, преуспевающий молодой человек, которого так ценило руководство, куда-то исчез. В поверхности стола отражался растерянный, ничего не понимающий неудачник, которого вот-вот должны уволить… Ошеломляющее известие выбило его из колеи.
С этой дурой, секретаршей шефа Мариной, они встретились в вестибюле у лифта.
— Сергей Александрович, а правда, что вас увольняют? — Кукольное личико Марины светилось неподдельным интересом, чего с ней никогда не случалось на рабочем месте.
Сергей застыл в дверях как вкопанный. Весь последний месяц ходили слухи, что его должны перевести на должность начальника департамента, и тут на тебе… Неужели какой-то конкурент постарался нанести превентивный удар?..
Нет, спасибо, конечно, невольно предупредившей его Марине, психологически он подготовился. Никого упрашивать не собирался, считая, что люди с его талантами не пропадут. Но процедура увольнения его тяготила и даже слегка унижала.
Шеф чувствовал это, упиваясь видом растерянного подчиненного. Он словно расплачивался за то время, когда Сергей диктовал корпорации свои условия.
— По вашей вине мы завалили три переговорных процесса подряд. Вы медлительны и несообразительны…
— Я думаю в пятьдесят раз быстрее вас… — пробурчал под нос Сергей.
— Что вы сказали? — вскинулся начальник.
— Ничего, — покачал головой Сергей. Если уж молчать, то молчать.
— Вы не смогли улучшить свои показатели за счет новой прошивки…
Вранье. «Тебе бы новые мозги прошить, посмотрел бы я, как ты запел…»
— Мы решили взять на ваше место нового специалиста с перепрошитой операционкой, с беспроводными интерфейсами типа WUSB или «синезуба». Нам нужны продвинутые имэны, а не первые модели вроде вас.
Снова вранье. Интерфейсы — мелочь, никакого решающего перевеса не дают. Да и между имэнами в принципе не может быть конфликтов. Выдумки хомосов… Все равно как когда говорят о противоречии между религиями. Чушь. Это придумывают атеисты. Верующие всегда найдут общий язык. А вот между религиозными людьми и атеистами гораздо больше разногласий.
— Руководство приняло решение отказаться от ваших услуг… Впрочем, думаю, вы не в обиде. Суммы, которые переводились вам за время нашего сотрудничества, позволят скрасить горечь расставания…
Дело не в быстродействии, вдруг окончательно понял Сергей, и на самом деле нет никаких претендентов на его место. Директор, сволочь, дрожит за свое кресло. Понимает, что рано или поздно владельцы корпорации посадят туда имэна, который думает, знает и соображает в десятки раз быстрее обычного человека. Сегодня так поступают все серьезные организации… И все хомосы боятся этого. Боятся имэнов…
* * *
Он вышел из стеклянной двери прямо на широкий проспект. С неба, словно из пипетки, брызгало мелким дождиком. За спиной осталось здание, в котором он провел два последних года… Он постоял несколько минут и, резко выдохнув, шагнул в поток прохожих, редкий в разгар рабочего дня.
Люди, люди… Они обтекали его с двух сторон, иногда случайно толкая локтями и плечами. Какие-то прежние, слегка подзабытые ощущения. Сергей давно не гулял по улицам в будние дни, и его невольно потянуло на размышления. И почему так странно устроен мир: одни люди остаются прежними, а другие просыпаются «электронными»? И чем дальше, тем больше. Имэны уже перестали быть скрывающими свой апгрейд одиночками, а принялись бравировать «цифрой». Кое-кто из них даже начал делить человечество на имэнов и хомосов.
За два с лишним года Сергей почему-то ни разу всерьез не задумался о случившейся с ним стремительной метаморфозе. Как его мозг превратился в компьютер, почему изнутри его головы проросла настоящая опухоль (а как еще это назвать), причем неотличимая и внешне, и по функциям от USB-разъема? Да и вообще, кем же он стал?
Казалось бы, что стоило отложить все дела и заняться исследованиями? Но на первый план постоянно выплывали какие-то неотложные житейские проблемы. То он выигрывал главный приз на «Как стать миллионером», то покупал авто, то менял работу, то переезжал на новую квартиру. Слишком кучно произошли все эти события, наложились одно на другое. А он не сумел правильно расставить приоритеты. Закрутился, забегался, рутина захватила. Купленная за штуку баксов программа-планировщик пылилась невостребованной в дистрибутивах мозга.
«Ничего, — пообещал он сам себе, стоя в толпе прохожих и чувствуя себя атлантом, на плечи которого только что взвалили земной шар, — сейчас времени навалом, обязательно займусь».
В кармане заворочался поставленный на «вибро» мобильный. Сергей поглядел на дисплей — звонил некий Ричард. Это кто ж такой? Видимо, когда-то занес в телефонную книжку и поленился со временем вычистить… Разговаривать не хотелось, но любопытство пересилило.
— Да, Ричард.
— О! — ошарашенное молчание. — Помните меня?.. Да, это Ричард. Когда-то работал на шоу.
Услышав голос, Сергей вспомнил и его обладателя. Слащавый парень в обтягивающих водолазках и с зачесанными назад блестящими волосами. Режиссер или кто-то вроде того, передача «Как стать миллионером». Именно он работал с участниками шоу, в том числе и с Сергеем. Тогда они и обменялись номерами… Но сейчас с какой стати звонит?
— Нам срочно нужно встретиться… — сбивчиво зачастил Ричард. — Мы готовим эфир с победителями прошлых программ. Вот и вас приглашаем.
Сергей скривился. На душе свербило — словно где-то внутри невидимый краснодеревщик прогуливался крупной наждачкой. Говорить не хотелось даже с родными, а не то что в эфире.
— Извините, Ричард, я очень занят на работе, — соврал он.
— А мне сказали, что вы уволились, — деланно удивился режиссер. — И дали номер мобильника.
«Гад, так ты еще и номер мой удалил, — раздосадованно подумал Сергей, — а я твой оставил». Градус неприязни повысился, как минимум на пару пунктов.
— Тем более, — сухо отозвался Сергей. — Сами понимаете, нужно искать работу. Не до шоу.
— У нас предусмотрены гонорары, — вкрадчиво произнес Ричард. — И будет юбилейный розыгрыш. С суперпризами… В порядке исключения.
Вот это кстати. Ричард знал, за что ухватить. Уверясь в завтрашнем дне, Сергей не делал сбережений. Деньги нужно зарабатывать, чтобы тратить, считал он. И жил в соответствии с этим принципом: кутил по клубам, путешествовал по экзотическим краям. Еще немало уходило на постоянный апгрейд. Сергей не экономил на софте, а программы стоили недешево… Поэтому он всегда был готов на любую шабашку. А уж если лишился основной работы…
Тем более что заработок предстоял легкий. Для имэна ответить на вопросы ТВ-шоу вроде «Как стать миллионером» или даже «Что, где, когда?» — раз плюнуть. Собственно, потому их на эти игры и не пускали. В свое время несколько подобных передач из-за наплыва всезнаек чуть не обанкротилось. Но когда выяснилось, в чем дело, контроль ввели такой, что закачаешься. Так что другой такой шанс вряд ли подвернется…
— Хорошо, куда подъезжать? — вздохнул он в трубку.
— А никуда, — беззаботно хохотнул Ричард. — Мы уже здесь.
И с тихим шуршанием шин прямо к ногам стоящего у края дороги Сергея подкатил черный БМВ-лонг.
* * *
— Э-э, мы так не договаривались! — возмутился Сергей перед самой дверью вертолета. Пятнадцать минут назад лимузин въехал в подземный гараж, расположенный под зданием делового центра, и Сергей предположил, что конечная точка их путешествия располагается на одном из этажей. В сопровождении еще одного парня, больше похожего на секьюрити, чем на телевизионщика, они прошли к лифту. Ричард заказал этаж, обозначенный буквой Н, двери закрылись и раскрылись уже на крыше. Оказалось, Н означало Helicopter — вертолетную площадку.
Вертолет ждал, сверкающей игрушкой возвышаясь на пятачке в центре крыши. Небольшой, трехместный, но очень стильный — с хромированными молдингами и надписью Hilton на боку. Вот тут Сергей и заподозрил неладное. Слишком уж шикарно даже для Первого канала.
— Не дрейфь, имэн, — подначил его Ричард и подтолкнул к лесенке, ведущей на вертолетную площадку. — Летим в «Хилтон», запись будет там.
«Почему нет?» Съемка может стать неплохой рекламой для новой гостиницы. Правда, запанибратское «имэн» неприятно царапнуло…
Ждать приземления на крышу «Хилтона» пришлось минут десять. К моменту подлета над посадочной площадкой уже кружилось несколько стрекозиных силуэтов. А это кто, остальные участники? Но спросить не успел, посадку разрешили, и вертолет резко устремился к букве Н…
В лифте они оказались одни, второй сопровождающий остался на крыше. Ричард вдруг прижал Сергея в угол под черным глазом камеры и яростно что-то зашептал на ухо. В зеркальных стенах лифта отразилась страстно обнимающаяся парочка. В первую секунду Сергей испытал омерзение, решив, что Ричард пристает к нему. Но уже после двух-трех слов стало ясно, что все намного хуже.
— Слушай сюда, робот! С тобой хотят поговорить очень серьезные люди. Кто они, тебе знать не обязательно. Но ты должен быть с ними откровеннее, чем с доктором перед операцией… Если все пройдет окей, получишь свои бабки…
Растерявшийся Сергей не успел ни возразить, ни возмутиться. Двери разошлись в стороны, и двое настоящих громил пригласили его на выход. Ричарда они мягко, но решительно втолкнули обратно в кабинку.
Против ожидания охранники повели его не к высоким стрельчатым дверям — за ними слышался шум голосов, а в комнатку рядом.
— Жди здесь! — сказал конвоир и щелкнул замком.
* * *
Комната ожидания оказалась погруженной в полумрак.
Когда глаза слегка привыкли к темноте, Сергей обнаружил шесть похожих на мусорные урны напольных конструкций, которые он посчитал пепельницами. У противоположной от входа стены располагались два кресла, обтянутые натуральной кожей. На столе в углу монотонно гудел процессор компьютера. За еще одной дверью слышались неразборчивые голоса.
На цыпочках Сергей подкрался к внутренней двери, приложил ухо к узкой щели между кромкой и косяком. Невнятный гомон, ничего не разобрать. Сергей усмехнулся — для имэна это не проблема. Он подключился через нетбук, загрузил драйвер повышенной чувствительности слуха, настроил фильтр помех. Все, звук не хуже чем по телевизору.
Общались на английском. Говорил в основном один. Речь плавная, сложных терминов избегает, но в предмете разбирается, лондонское произношение — университетский профессор из Англии… «Надо же, британский ученый», — хмыкнул Сергей. Акценты он щелкал, как семечки: драйверы распознавания были загружены в его мозг по умолчанию. Обычно они требовались на переговорах, где ему нередко приходилось представлять корпорацию.
— Как я уже говорил, на сегодняшний день общее число выявленных имэнов составляет порядка десяти тысяч. Мы провели исследование на группе примерно в триста респондентов из разных стран. Как правило, это молодые люди в возрасте от двадцати пяти до тридцати, работающие в сфере IT-технологий или же каким-то образом непрерывно соприкасающиеся с компьютерами в течение двадцати — двадцати пяти лет…
Скрючившийся за дверью Сергей одобрительно кивнул. «Насчет меня в точку, док, — со смешком согласился он. — Двадцать шесть лет, за компом сижу с шести, с восемнадцати администрировал в Сети…»
Кто-то с едва уловимым русским акцентом перебил докладчика:
— Господин профессор, они что, с пяти лет за компьютерами?
— Собственно… да. Для нынешнего поколения это уже норма…
Продолжить ему не дали. Американец — судя по квакающему произношению, откуда-то из южных штатов — возмущенным баритоном буквально возопил:
— Разве можно лепить человека по образу и подобию компьютера? Их бог — машина?
— Вы ошибаетесь, если полагаете, что имэны каким-либо образом причастны к происходящим внутри них изменениям. Они такие же объекты эволюции, как и наши далекие предки… Да, их организмы выстраиваются в соответствии с компьютерной архитектурой. Но существования какой-то цифровой религии или определенного культа в их среде не выявлено, — сдержанно ответил профессор.
Судя по нетерпению, с которым задавались вопросы, доклад длился довольно давно и близился к завершению. Досадно! Речь шла о крайне интересном предмете. Тем более что в части «физики» профессор оказался прав на сто процентов.
Снова кто-то не выдержал.
— Профессор, вы назвали происходящее новой эволюцией. Но ведь эволюция — процесс постепенный, для нее нужны преобразования в течение многих поколений. А тут изменениям подвергаются уже взрослые особи… Скорее, это мутации?
— Эволюция и есть в немалой степени результат мутаций… А что касается изменчивости, так и времена сейчас стремительные. Быстродействие новейших компьютеров на несколько порядков превосходит скорость обмена информацией между нейронами в мозгу человека… Хотя, честно говоря, мне и самому не очень понятно, каким образом совершается перестройка организма.
В зале зашумели, закричали на разные голоса. Из общего гомона сумел выбиться один — с чуть заметным мягким «л», звучащим как «ль». Индиец?
— Профессор, разве описанная вами эвольюция не нонсенс? Льюди меняются всльед за компьютерами, которые сами же и создальи. Как может предмет труда воздействовать на чельовека?
— Почему нет?.. Вы верите в теорию Дарвина? Когда-то обезьяна взяла в руки палку и поняла, что ее гораздо удобнее держать при помощи отогнутого большого пальца. И всё — с этого момента начались изменения… Так и сейчас. Мы находимся в точке экстремума, перелом происходит на наших глазах…
Донельзя заинтригованный Сергей ломал голову над тем, куда же он попал. Что это за встреча? Международный симпозиум? Вряд ли. Уровень дискуссии не похож на научный… Публичная лекция? Ну, не в «Хилтоне» же ее проводить… Пресс-конференция? Вот это больше похоже на правду…
Заключительное слово снова взял какой-то британец, но не докладчик, а, скорее, организатор.
— Я хотел бы поблагодарить господина профессора за прекрасный доклад. Думаю, что предложенная им теория отвечает на многие вопросы… Однако я намерен кое-что добавить, поскольку считаю, что из его речи нам следует сделать определенные выводы… Первое: нам не стоит оставаться большими оптимистами в вопросе межвидового взаимодействия между нами и имэнами. Да, я не ошибся — «межвидовое». То, что имэны называют себя обычными людьми, — временное явление. Рано или поздно они осознают, что это не так. И тогда нашей цивилизации придет конец, потому что их окажется слишком много… Второе: наша сегодняшняя встреча очень важна. Она важнее, чем обсуждение Киотского протокола. Судьба человечества решается уже сегодня. Кто будет выступать от его лица — мы или они: вот главный вопрос…
Скорчившийся в соседней комнате «могильщик человечества» расправил плечи. Услышанное невольно кружило голову. В свете открывающихся перспектив Сергей переставал быть мутантом, забираясь на «вершину эволюции». Теперь он как бы приподнимался над толпой, что при всем неприятии им идеи противостояния «людей цифры» и хомосов не могло не греть душу.
Британец продолжал бубнить, вгоняя в легкую дремоту. Он говорил очень долго и гладко, с широким диапазоном слов и образов, как умеют это делать представители туманного Альбиона. Сергей все аккуратно фиксировал, одновременно бэкапя запись. С год назад он установил себе софт, благодаря которому дублирование велось в автоматическом режиме. При первом же подключении мозга к нетбуку все архивы «автоматом» сливались на его жесткий диск, а оттуда «зеркалились» на один защищенный интернет-сервер.
— Если мы решим, что имэны — реальная угроза, то должны будем собраться еще раз. И не в обычном графике, а как можно скорее. Предлагаю через две недели. Кто желает высказаться?
Ошарашенный Сергей легонько присвистнул. Нет, это точно не пресс-конференция. Слишком откровенный разговор, чересчур серьезные намерения. Ладно, если за дверью собрались просто болтуны. А если там влиятельные персоны? Тогда до «окончательного решения имэнского вопроса» осталось всего две недели.
Сейчас Сергей страшно корил себя за легкомыслие, за то, что вовремя не озадачился вопросом связей между «электронными» людьми. Впрочем, в любом случае у него было еще две недели…
Слово попросил американец — тот самый, который возмущался «обожествлением» компьютера.
— Господин председатель предлагает нам совершить крайне ответственный шаг. Лично я сторонник самой жесткой линии. Если речь идет о существовании человечества, то мы обязаны пожертвовать его пораженной частью и вырезать опухоль. Даже если это антигуманно… Однако вопрос стоит еще острее, ведь проблема не только в опухоли. Удалив ее, мы не избавим наш организм от болезни. Возникнут новые язвы, поскольку остается внешний фактор. Те самые IT-технологии… Мы должны отказаться от их использования…
Его перебил другой американец.
— Надеюсь, вы говорите не всерьез? Начнется страшнейший мировой кризис. Катастрофа!.. Отказаться от компьютеров — все равно что отбросить человечество в каменный век. Десятилетия прогресса уйдут впустую.
Первый американец в запальчивости бросил:
— Значит, это был ложный прогресс, и последние десятилетия мы шли неправильным курсом.
В зале раздались аплодисменты. Британец-организатор примиряюще произнес:
— Прежде чем приступить к дискуссии, предлагаю выслушать еще одного эксперта. Давайте пригласим представителя нового вида…
«Кого он имеет в виду?» — только и успел подумать Сергей, как поблизости послышались шаги. Он отпрянул от двери и плюхнулся в кресло.
Замок щелкнул, в комнату заглянул человек, сощурился, вглядываясь в полумрак, и бросил:
— На выход!
* * *
В огромном, расписанном фресками зале, полном света, воздуха и людей, Сергей сразу потерялся. И самому себе, и всем собравшимся (а за овальным столом, похожим на контур гигантской рыбы, их сидело человек триста) он показался маленьким, незначительным и ничуть не похожим на того страшного монстра, о котором только что велись жаркие споры.
— Сергей Максимов, первый в истории человечества имэн! — разнеслось на весь зал. Невидимый информатор явно подражал тем своим коллегам, что объявляли выход боксера на профессиональный ринг.
Сергея поставили в междустолье, в то пустующее пространство, где обычно располагаются цветы и иная зелень. И вряд ли это было случайным совпадением. Во всяком случае, заняв место растений, Сергей в устремленных на себя взглядах чувствовал интерес естествоиспытателей.
Ощущать себя экзотическим цветком оказалось крайне неуютно. Сергей скрестил руки на груди и осмотрел зал. Мужчины в возрасте, несколько женщин с брюзгливым выражением лица. Одеты все неброско, но дорого и респектабельно. Среди моря вручную пошитых костюмов Сергей в своем трехтысячедолларовом прета-порте чувствовал себя придорожным одуванчиком на клумбе с орхидеями.
Навскидку он попытался определить, куда попал, но не обнаружил ни одного опознавательного значка. Странно! В нынешнем мире корпорации привыкли изображать из себя государства и потому с особым трепетом относились к собственной символике. Если случалась битва, на языке бизнеса именовавшаяся деловой встречей, то знаки принадлежности к корпорациям вывешивались в зале переговоров, словно штандарты с гербами на рыцарских турнирах.
Однако на стенах не было ни одного логотипа. Тогда Сергей просканировал лица за столом, одновременно задействовав программу нахождения персоналий по изображениям. Подобный софт, но в базовой конфигурации, стоял у каждого имэна. Сергей пошел дальше. С полгода назад он приобрел новинку с расширенными функциями: подгружать в нее базу для поиска можно было не только из собственной памяти, но и пользуясь интернетом.
Распознавание дало ошеломляющие результаты. Сергея окружали самые могущественные люди планеты — мультимиллиардеры, владельцы международных корпораций, правительственные чиновники крупнейших держав, влиятельные политики и общественные деятели. Он даже не стал включать дополнительный поисково-аналитический модуль, чтобы понять — здесь заседало мировое правительство, именовавшее себя Клубом. Неафиширумое, теневое, но реально существующее. На его заседания не допускалась пресса, а участники никогда не рассказывали, о чем шла речь. Клуб собирался раз в год и обсуждал одну-единственную тему. Нынешним предметом дискуссии являлись имэны. Впрочем, опыт корпоративных переговоров позволил Сергею скрыть волнение.
— Дайте ему наушники, — раздалось в зале. Сергей догадался: для синхронного перевода. Головы переводчиков виднелись за стеклом на втором ярусе.
— Не нужно, — отказался Сергей на английском. — Я говорю на всех языках. — И, искривив в легкой улыбке губы, он повторил эту фразу на русском, французском, немецком, испанском, арабском и десятке других языков… Для него это было совсем нетрудно — словари он загрузил, как только почувствовал себя имэном.
По мере того как он говорил, шум в зале нарастал. Люди за столом делились впечатлениями. Если бы Сергей нарочно стремился их поразить, большего эффекта он бы не добился. Ему даже стало немного смешно: судя по всему, эти люди всерьез не сталкивались с имэнами. И они считают себя мировым правительством?!
Председательствующий — по виду типичный британский лорд: сухощавый, седовласый, в старомодных бакенбардах — легко ударил миниатюрным молоточком по стоящему перед ним на подставке колокольчику, и по залу поплыл чистый мелодичный звон, заставив собравшихся притихнуть. Председатель еще с минуту выразительно молчал, затем, глядя прямо перед собой, произнес в микрофон:
— Прежде чем предоставить слово нашему эксперту-имэну, я хотел бы уточнить, на каком основании он считается пионером?.. Прошу ответить того, кто сумел узнать, из какого яйца впервые вылупилась курица.
Все засмеялись. «Британский юмор», — хмыкнул про себя Сергей.
За спиной председателя поднялся дородный мужчина в костюме в крупную клетку. Несколько рук протянули ему переносной микрофон.
— Мы ориентировались на первое публичное проявление имэна. В марте 2013 года Сергей Максимов триумфально победил на интеллектуальном ТВ-шоу, продемонстрировав незаурядную эрудицию. В то время об имэнах никто не слышал, и факт победы не был подвергнут сомнению. В дальнейшем десятки других электронных людей делали попытки заработать аналогичным образом, но…
— Достаточно, — прервал его председательствующий. — Спасибо. Это все, что я хотел услышать. Собственно, потому мы и выбрали местом встречи Москву.
Сергей тем временем проклинал Ричарда: «Так вот почему ты всплыл! Продал меня, тварь… Ну, погоди!»
— Итак, кто хочет задать вопрос имэну? — председатель обратился к залу.
Поднялся невысокий пожилой человек, костюм и внешность которого резко контрастировали с видом других участников встречи. Своим обликом он напоминал дворнягу среди породистых собак. Сергей узнал его по голосу. Профессор-докладчик…
— Каково это, ощущать себя хомо новусом? — спросил он.
Сергей покачал головой.
— У меня нет такого ощущения.
— А как у вас с внутривидовой борьбой?