Опять склонившись к рисунку и мурлыча мелодию, он снова стал рисовать головы.
– Ловим грузовой транспорт. У меня с собой наличные. Машем крупной купюрой – кто-нибудь да остановится, как в добрые старые времена. Эх, когда введут цифровые деньги, такой фокус уже не прокатит, надо пользоваться моментом…
Как здорово, что отца больше нет. Только он и мама. Никто больше не колотит, он знает, что дверь больше не распахнется настежь и никто не заорет: «Бросай эту ерунду и занимайся домашними заданиями, а не то, видит Бог!..»
– И куда поедем? – спросила Карри. – У меня отец, он старенький… Думаю, Северин отошлет сиделку, которая приглядывает за отцом, если не придумает чего хуже.
Ну, не то, что «здорово», он не это имел в виду, а просто… как-то легче жить, спокойнее. Даже бабушка говаривала, что папа был истым диктатором. Грубым, крикливым, ничего не понимал; вечно вел себя, словно он самый главный человек на свете… так что сейчас ему куда легче. Но это не означает, что он, мол, ненавидел его, желал ему смерти, вовсе нет. В общем-то он даже любил папу. Разве он не плакал на его похоронах?
– А у меня дети, – добавила Серафима. – С помощью детей тоже очень легко шантажировать. Это ужасно – выбирать между своей миссией и родными детьми.
Он углубился в рисунок, отшлифовывая отдельные детали до совершенства. Теперь он занялся возвышением, вокруг которого толпились люди. Издалека фигура должна казаться маленькой. Мазок, мазок, мазок. У всех вскинуты руки: мазок, мазок.
Кем он должен быть, этот человек, взнесенный над всеми? Кем-то великим, тут уж нет сомнений, если столько людей пришло увидеть его. Он ни певец, ни артист, но в нем есть что-то потрясающее, он воистину хороший человек, которого все любят и уважают. Они даже платят дань, чтобы увидеть его, а если не могут заплатить, он приказывает пустить их даром. Он такой благородный…
Все четверо двинулись в лес.
На шпиль мачты он вознес маленькую телевизионную камеру; навел на человечка лучи еще нескольких прожекторов.
Спустя некоторое время Николай чуть замедлил шаг, оказался рядом с Серафимой.
Он взял самую тонкую кисточку и несколькими штрихами набросал лица людей с края толпы — видно, что у них открыты рты, что они кричат тому человеку, как они любят его и обожают.
Он склонился острым носом еще ниже к бумаге и стал вырисовывать точки открытых ртов и тем, кто стоял в толпе. Снова упал клок волос. Он закусил губу, прищурил светло-голубые глаза. Точка, точка, точка… Он слышал восторженный рев толпы, потрясающий громовой рев, полный любви и обожания, который все рос и рос, накатываясь волна за волной, один громовой удар за другим, один за другим.
– Фима… – шепотом позвал он.
Как в тех старых фильмах о Гитлере.
– Что? – недовольно буркнула та.
Джон Томпсон
– Прости меня. Я научусь правильно обращаться с тобой. Я же ученый, я смогу измениться.
НЕСКОЛЬКО ХОРОШИХ ПАРНЕЙ
– Зачем? – пожала она плечами.
ГЛАВА ПЕРВАЯ
– Чтобы не злить тебя. И не злиться самому.
Джоан шла по плацу и медленно, как молитву, повторяла: «Я прошу, полковник, я обращаюсь к вам с просьбой… Чтобы меня назначили… Меня назначить… Чтобы я была назначена… вот так».
– Зачем, зачем, зачем… Это так сложно и… бессмысленно. Правда, зачем я тебе? Ты же меня за дурочку считаешь.
— Правильно, — уверенно проговорила она.
– С чего ты взяла? Вот видишь, ты уже сама начала страдать от душевной «ржавчины»! – назидательно произнес Николай.
Когда же девушка приблизилась к высокому массивному корпусу Юридического отделения американского военно-морского флота, ее охватил легкий озноб. От волнения щеки Джоан стали еще розовей, а синие глаза, опушенные густыми ресницами, приобрели почти фиолетовый оттенок. Густая волна черных волос, аккуратно стриженных под пажа, как дорогая лама, обрамляла это прекрасное лицо и делало его чертовски привлекательным. Светлая офицерская форма сидела на Джоан как влитая, выгодно подчеркивая достоинства ее легкой спортивной фигуры. И когда она проходила мимо дежурного, тот, внимательно рассматривая ее служебное удостоверение, не смог скрыть своего восхищения.
– Я не страдаю, я наслаждаюсь своей свободой, – фыркнула Серафима. – Погоди, а ты что, решил за мной приударить?!
Капитан Галуэй! Полковник Блэкман ждет вас, — дежурный широко распахнул перед Джоан дверь.
– Фима, ну какая же ты странная, – смеясь, с укором произнес Николай. – Ты что, не поняла, что я хочу спасти тебя? Я так хочу тебя спасти, что бросил работу у Северина, я погубил свою карьеру… Мне даже на эксперимент с вакциной плевать… да что там говорить, теперь меня тоже могут уничтожить в любой момент.
Мягкий белый дым от сигарет кольцами медленно поднимался вверх, образуя густое облако под панельным потолком ‘кабинета.
Глубоко погрузившись в кожаные кресла, несколько офицеров восседали в неспокойном величии. Острые складки на их брюках напоминали дамасский кинжал, рубашки безукоризненно отглажены. Они внимательно слушали.
Карри
Полковник Блэкман, поджарый, слегка седеющий, с черными горящими глазами, буквально впился взглядом в вошедшую Джоан.
Этим утром Карри познакомила Алекса с отцом.
— Капитан Галуэй, — представилась она. — Большое спасибо, сэр, что вы приняли меня…
— Садитесь, — резко оборвал ее Блэкман.
Алекс попросил, да и сама Карри чувствовала, что придется сделать этот шаг. И не потому, что она придерживалась традиций, а потому, что чувствовала, как само время торопит ее.
Он встал и начал нервно ходить из угла в угол кабинета.
— Итак, господа, продолжим, — густой баритон полковника эхом отдавался в стенах огромного помещения. — Ну что там у вас стряслось, капитан, докладывайте, — кивнул он Джоан.
Потом может быть поздно. Слишком уж далеко все зашло… а как распутывать этот узел из отношений и странных обстоятельств, Карри даже не представляла.
Джоан встала у кресла и, откашлявшись, сказала:
Когда в квартире появились Карри с Алексом, Натуся, умница, сразу ретировалась к себе.
— У нас были неприятности на Кубе. Во время уикэнда. В пятницу. Капрал и рядовой ворвались в казармы, напали на рядового Сантьяго, избили его, и через час он умер…
Полковник с удивлением поднял брови, среди офицеров прошел шумок недовольства.
А отец при встрече с Алексом повел себя очень церемонно.
Переждав несколько секунд, капитан Галуэй продолжала:
Хотя Карри больше всего боялась, что отец поведет себя как-то «не так», опять начнет капризничать, придираться, делать замечания – и ей самой опять, и Алексу вдобавок.
— Судя по их первым показаниям, они должны были помешать рядовому Сантьяго Сообщить о незаконной стрельбе за пределами периметра. Они — морские десантники, а он был неудачник. Я боюсь, что это было красное наказание, — и, не давая никому прервать себя, Джоан торопливо проговорила: — Сэр, я хотела бы перевести их в Вашингтон, чтобы им был назначен опытный адвокат, который не только знает закон, а в курсе всего, что творится в армии. — Джоан слегка запнулась, а потом выдохнула: — И поэтому, я прошу, чтобы я… чтобы меня назначили защитить этих парней…
Но нет, ее опасения не сбылись.
Наступила томительная пауза. Джоан села и, ни на кого не глядя, начала машинально разглаживать рукой подол форменной юбки.
— Галуэй, вы хотите попить кофе? — голос полковника скорее выражал приказ, чем вопрос.
Отец мигом все понял – кто такой Алекс, что тот значит для дочери… Почувствовал всю серьезность сегодняшнего визита.
— Нет, сэр, — гордо вскинув голову и глядя в лицо Блэкману, ответила она.
— Ну тогда я хочу, чтобы вы вышли из комнаты, а мы посплетничаем за вашей спиной.
Оказывается, отец мог быть тонким, деликатным человеком, интересным собеседником, умел шутить и не допекать бесконечными придирками. Или это было представление, что называется, «на публику»?
Вспыхнув как факел, Джоан вышла.
Полковник медленно прошелся по кабинету. В воздухе разлилось напряжение. Блэкман нервно тряхнул сигаретой:
Карри не знала. Они сидели втроем в комнате, пили чай с печеньем.
— А я думал, что это дерьмо — красное наказание, что его уже нет… Там такое творится, у этих морских пехотинцев! Кстати, что вы знаете о капитане Галуэй? — спросил он сидящих напротив офицеров.
— Она работает в отделе внутренних расследований. И за два года занималась уже тремя делами, — курносый лейтенант говорил с явным удовольствием.
— Тремя делами? — переспросил Блэкман.
— Она прекрасный следователь, — продолжал лейтенант. — Такой великолепный сыщик. Одна из лучших…
— Ладно, — примирительно отозвался полковник, — позовите ее.
Джоан, сдерживая внутреннюю дрожь, подошла к столу Блэкмана.
Его взгляд не отрывался от бумаг.
— Капитан Галуэй, — как можно строже проговорил полковник, — утром обвиняемые будут здесь и им будет найден адвокат.
— Я понимаю, что это буду не я? — чуть слышно произнесла Джоан.
— Насколько мне известно, как мне сказали ваши коллеги, у вас сейчас много дел.
— Но мне хотелось бы… — Джоан умоляюще взглянула на Блэкмана.
— Не волнуйтесь, — тон полковника не терпел возражений. — Мы найдем им хорошего адвоката.
ГЛАВА ВТОРАЯ
На бейсбольной площадке игра была в разгаре. Каффи с битой в руках метался по полю, ловко отбивая все удары.
— Каффи! — окрик лейтенанта с края поля на мгновение прервал игру. — Господи! Мы должны были встретиться 15 минут назад у тебя в кабинете. Ты что, специально задерживаешь расследование? Прекрати игру немедленно!
Будто все сказанное относилось не к нему, Каффи со смаком отбил очередной мяч.
— Я повешу твоего парня на рее, — лейтенант зло ухмыльнулся.
— А что, разве еще вешают на рее? — донеслось с игрового поля.
Вопрос остался без ответа.
Карри молчала, а Алекс с отцом увлеченно обсуждали самолеты и особенности профессии летчика. Возможно, причиной того, что отношения Карри и отца не складывались, было то, что она – «девочка»? Дочь, а не сын? И отцу всегда не хватало именно мужской компании… «Ну что ж, папа, вот тебе и сын, – подумала Карри, глядя на отца, который в этот момент совершенно не замечал ее, увлеченный беседой с Алексом. – Хоть и говорят, что не имеет значения, кто родится – мальчик или девочка, но на самом деле все сложнее. Для некоторых это имеет значение. Наверное, отец хотел сына, а тут я… Или он в принципе нетерпим ко всем женщинам – из-за мамы, которая от нас ушла?»
Лейтенант резко повернулся к Каффи и, глядя в глаза, сказал:
— Я также обвиню его в том, что он хранил наркотики и что попался с ними на дежурстве…
Еще Карри думала о том, как отец отреагирует, если узнает, что Алекс – и не человек вовсе. То есть человек, но очень необычный, способный время от времени превращаться в дракона, изрыгающего волшебный огонь.
— Ну ладно, хорошо, хорошо, — примирительно хмыкнул Каффи. — Твоя взяла. Иди. Сейчас буду и я.
Наверное, надо это скрывать. То, какой на самом деле он, Алекс. От всех скрывать, сделать свою жизнь тайной. Люди не поймут, будет столько внимания… Утомительного и не всегда приятного.
Дети. А вдруг у них с Алексом появятся дети? И родится у Карри маленький будущий дракончик… Из рассказов Фимы следовало, что дети дракона – от союза с не-драконом (пол не играет роли) – могут родится либо со способностью к трансформации, либо нет, это будут обычные человеческие дети. Как карта ляжет – есть такое выражение.
ГЛАВА ТРЕТЬЯ
В здании Юридического отделения царила утренняя суета. Собираясь на заседание, молодые юристы шутили, перебрасываясь незначительными фразами.
Карри могла себя представить женой дракона, но стать матерью дракона?! Переживать и волноваться всю будущую беременность не столько о том, кто родится, мальчик или девочка, а совсем о другом – родится ли обычный ребенок или ребенок, который обладает способностью оборачиваться драконом? Фима сказала, что смутно помнит из наставлений матери, что вроде бы если будет человек-дракон, то один из признаков – это то, что такой ребенок родится в плодном пузыре, так называемой «рубашке»… Но это неточно. То есть Карри с Алексом придется потом гадать, пока ребенок растет – а дракон ли он, а когда трансформация, а как она пройдет, гладко или с трудом… До сорока лет «ребенка» переживать, отчего никак трансформация не происходит… Или придется сразу к помощи ученых, например, прибегнуть? Пусть сделают анализ крови ребенка, скажут уж точно, кто родился, маленький дракончик или обычное человеческое дитя… Но тогда что, ученые должны быть в курсе существования драконов?..
— Сэр, как малышка? Растет? — спросил у молодого лейтенанта его сосед.
Да, и с чего она, Карри, вдруг взяла, что у них с Алексом все всерьез? Сейчас они, кажется, влюблены, но что потом? Что это вообще такое – быть женой дракона, если уж дело зайдет далеко? Это же… это как быть женой человека с очень необычной профессией. Или даже болезнью, быть может?! Той, что накладывает отпечаток на всю жизнь, на каждый день и даже час самого человека и его близких заодно.
Широкоскулое лицо Сэма Уэдберга расплылось в улыбке:
Нет, конечно, способность к трансформации – это не болезнь, даже наоборот, она говорит о том, что со здоровьем-то там как раз все в порядке будет, по крайней мере, до сорока лет точно, но все равно, быть женой дракона – это и уже другой ритм жизни, и другие условия совместного существования… придется забыть во многом о себе и подлаживаться под жизнь своего необычного спутника. Или не надо подлаживаться, зачем… Ну кто в наше время ломает себя в угоду своего партнера! Что, придется провожать Алекса в каждый его полет? Уже нельзя будет, как раньше, танцевать, петь и играть на скрипке?
— Да, она уже скоро заговорит.
Полковник Блэкман прихлопнул рукой стопку бумаг, давая понять всем присутствующим, что рабочий день начался.
Да глупости все это, сама с собой спорила Карри, пока отец с Алексом обсуждали особенности гражданской и военной авиации и чем летчик отличается от пилота. Но тут же возражала себе: а ведь даже быть женой действующего президента – это тоже смена формы существования. Точно так же, как быть женой успешного хирурга, актера, экстрасенса, писателя…
В это время дверь с шумом распахнулась и на пороге возник запыхавшийся Каффи.
— Доброе утро, господа! Простите, сэр…
Полковник исподлобья взглянул на вошедшего.
Коварство нынешней жизни в том, что да, стало неприлично не только ломать себя и свою суть ради другого человека, пусть и любимого, но и нельзя смиряться с тем, что кажется невыносимым в отношениях. Теперь люди рассуждали так: смогу я вынести в браке образ жизни своего партнера, например? Его профессию? Если нет, то надо закончить отношения, если да – то можно соединить судьбы.
— Я даже не буду у тебя спрашивать, Каффи, почему ты опоздал, так как знаю, что оправдания у тебя нет. Да, кстати, ты поднимаешься все выше и выше, — ехидно добавил Блэкман. — Уже дивизия требует, чтобы ты занимался..
— Занимался чем? — настороженно переспросил Каффи.
Если бы Карри согласилась стать любовницей Северина, ее жизнь тоже бы изменилась. Но она не могла принять роль любовницы и отказалась от романа с фармацевтическим королем. Жену тот бросать не собирался… Да и не хотела Карри разрушать чью-то семью! Наверное, стать женой Северина – еще невероятней, чем стать женой дракона?
— Не перебивай, а лучше послушай вот что, — полковник взял со стола одну из папок и стал ее зачитывать: — Куба. Гуантанамо. Капрал Доусон стреляет за пределы периметра.
— Что такое периметр? — шепотом спросил Каффи у сидящего рядом с ним лейтенанта Уэдберга.
И другой момент. Смысл примерять на себя роль жены, если никто из мужчин Карри даже предложение ей не делал? Северин сразу заявил, что не разведется, он предлагал Карри лишь роль его любовницы.
— Ну, там есть стены — по одну сторону хорошие, по другую — плохие, — пояснил Уэдберг.
И Алекс тоже не делал Карри предложения, их влюбленность вообще возникла недавно, но… Но! Как и любая женщина, Карри не могла не думать о своем будущем. О возможной смене своего статуса в ближайшее время.
— Рядовой Уильям Сантьяго зашил, что настучит на капрала Доусона, — медленно продолжал читать Блэкман. — Доусон и рядовой Дауни врываются к нему в комнату, избивают Уилли и засовывают ему в глотку кляп. И он умирает. — Полковник обвел взглядом притихшую аудиторию.
— Говорят, что кляп был вымочен в каком-то яде, — вставил лейтенант Дэрк.
Или разумнее разорвать с Алексом отношения? Сейчас, пока еще не поздно, пока их влюбленность не превратилась в любовь! Пока еще не так больно будет отрываться друг от друга, пока они еще не проросли друг в друга всей плотью и кровью… «Я же всегда была одиночкой, что же сейчас со мной такое? – лихорадочно размышляла Карри. – Словно неведомая сила несет меня к Алексу… Но моя жизнь не станет от этого лучше, только сложнее. И Северин. Во всем этом каким-то образом замешан Северин. То есть понятно, каким образом – со стороны фармацевтики замешан, и именно поэтому он Алекса не отпустит, будет все время держать при себе. Пока я с Алексом – получается, я рядом и с Северином тоже».
— Итак, — полковник постарался добавить металла в голосе, — завтра их привезут. А ты, Каффи, в среду, в 6.00 отправляешься на Кубу, чтобы на месте разобраться что к чему* Да, свяжешься с капитаном Галуэй из отдела внутренних расследований, — едва улыбнувшись, добавил полковник.
— 6.00 — это что, в шесть утра, сэр? — недовольно пробурчал Каффи.
Но отец так мило беседовал с Алексом, при этом совершенно забыв о ней, своей дочери, что Карри не могла не радоваться их знакомству. Если отец и Алекс нашли общий язык, то в будущем, возможно, они вполне смогут сосуществовать втроем. «Но я же не зятя папе выбираю, а себе возлюбленного в первую очередь, – опять напомнила себе Карри. – Или только кажется, что я выбираю, на самом деле у человека мало власти над своей судьбой? И это она ведет меня по жизни, неведомая сила, а мне только грезится, что это я пытаюсь самостоятельно строить свою жизнь…»
— И еще, — Блэкман не обратил внимания на его реплику, — по уставу тебе положен помощник. Добровольцы есть?
Ответом было гробовое молчание коллег.
— Сэм?
— У меня, сэр, несколько килограммов дел накопилось, — пряча глаза, ответил лейтенант Уэдберг. Потом, подумав, сказал:
…Они попрощались с отцом гораздо позже того времени, на которое рассчитывали.
— Ладно, но я действительно очень занят, вникать в это дело не буду, я смогу быть только мальчиком на побегушках. Короче, я ни за что не отвечаю!
— Отлично! Дело это как раз для меня. — Каффи легонько хлопнул лейтенанта по плечу.
– Твой папа – чудесный, – сказал Алекс, когда они спускались в лифте. И тут же быстро поцеловал Карри.
ГЛАВА ЧЕТВЕРТАЯ
– Ты ему тоже очень понравился, – заметила она.
Среди множества дверей коридора Юридического отделения отыскать кабинет капитана Галуэй оказалось для Каффи и Уэдберга задачей нелегкой. Походив несколько минут вдоль совершенно одинаковых дверных ручек, Дэнни дернул за одну из них и буквально налетел на стол с аккуратно разложенными папками, за которыми сидела Джоан. Она выглядела необычайно привлекательно в своей светлой, прекрасно подогнанной форме капитана военно-морских сил США.
– О чем ты так напряженно думала, пока мы с твоим отцом беседовали? Что тебя беспокоит?
Не переставая жевать яблоко, Дэнни проговорил:
— Привет. Я Даниэл Каффи, мне сказали, что я должен связаться с капитаном Галуэй.
– Так, пустяки…
Джоан метнула синими стрелами на жующего Каффи:
— Вы тот адвокат, которого назначили на это дело?
– У нас еще много времени до вечера. Успеем съездить ко мне, как и собирались. – Алекс опять поцеловал ее. Карри не могла противиться его желанию, потому что она сама ощущала точно такое же желание, ту же самую жажду. Карри нуждалась сейчас в объятиях, прикосновениях Алекса… Она тоже мечтала о полном слиянии с возлюбленным.
— Да, а это Сам Уэдберг, — кивнул он в сторону друга.
— Но я ни за что не отвечаю, — тут же заметил Сэм. — Я просто мальчик на побегушках.
Они вышли из подъезда, но не успели сделать и шагу, как услышали:
— Садитесь, пожалуйста, — толкнув кресла на\' колесиках, предложила Джоан. — Лейтенант, давно вы во флоте? — обратилась она к Каффи.
— Ну, несколько месяцев. Полгода, — не переставая жевать, ответил Дэнни. — А юридический закончил год тому, — поспешно добавил он.
– Эй, ребята! Сюда, в машину, срочно. С минуты на минуту нас перехватят!
— Понятно, — улыбнулась Джоан. Затем, наклонившись к ящику стола, вытащила зеленую папку.
— Я что, что-то не так сделал? — поперхнулся Каффи.
Их позвал Николай, Карри уже сталкивалась с ним в усадьбе Северина.
— Да нет. Я просила назначить на это дело опытного адвоката, — вздохнула Джоан. — А ко мне, видимо, несерьезно здесь отнеслись.
Сэм Уэдберг примирительно заговорил:
Николай сидел за рулем автомобиля, а рядом с ним, на переднем сиденье – Фима. «Почему они вместе? – растерялась Карри. – Откуда тут Фима? Ах, ну да, Алекс, кажется, упоминал, что Николай вроде неплохой мужик и в курсе всего… Но можно ли ему доверять? А вдруг это ловушка?»
— Капитан! Ну что вы — лейтенант Каффи считается нашим лучшим адвокатом. За последние месяцы он договорился о 44 делах.
— Договорился? — прервала Сэма Джоан. — А вы в суде когда-нибудь были?
Они странно смотрелись рядом – Николай и Фима. Невероятно похожие друг на друга, даже выражение лица у них сейчас было одно и то же. Но Алекс, кажется, вполне доверял Николаю. Как и Фима…
— Да, однажды, — Сэм широко улыбнулся, — когда меня лишили прав…
— Ну ладно, — заметил Дэнни, если будет суд, то им нужен будет священник, а не адвокат.
– Садимся, – решительно скомандовал Алекс.
— Нет. Им нужен будет адвокат. — Джоан ходила по кабинету, явно нервничая. — Мы связались с семьей Доусона. Единственная родственница Дауни — Дженни Миллер. Вот с ней мы еще не связались. — Она резко остановилась и что-то подняла из-под стола.
Карри решила плыть по течению. Раз Алекс доверяет Николаю – что ж, деваться некуда, и она ему тогда тоже доверится.
Урна для бумаг появилась перед Каффи так неожиданно, что он чуть не ударился о нее зубами. Бросив в корзину огрызок и покраснев до мочек ушей, Дэнни снял урну со стола. Все мальчишество в мгновение ока оставило его. Когда Джоан вновь повернулась к столу — перед ней сидел серьезный молодой офицер, готовый к работе.
— На Кубе нужно будет связаться с полковником Джессопом, — как ни в чем не бывало, продолжила свой рассказ Джоан. — Вы что-нибудь слышали о нем?
Пока ехали, Карри из разговора постепенно стало ясно – в лаборатории Северина ученым все-таки удалось создать уникальную вакцину, которая позволяет человеку трансформироваться в дракона (и обратно). Основой этой вакцины стала кровь Алекса. Мало того, для этой вакцины сразу же нашелся и покупатель… Наследник одного влиятельного и могущественного клана банкиров. И еще Северин надумал устранить Серафиму. И все они, Николай, Алекс, Фима, Карри, станут персонами нон грата, если решат разорвать все отношения с Северином. Но не смиряться же с тем, что Северин надумал устранить Серафиму?!
— А кто про него не слыхал? — вставил Сэм. — Очевидно, он будет начальником операционного отдела Совета национальной безопасности.
— Это письма, которые писал Сантьяго с Кубы, — увесистая папка конвертов легла на стол перед Каффи. — Он писал командующему флотом и сенатору и просил, чтобы его перевели с Кубы. — Джоан перебирала страницу за страницей в зеленой папке. — И наконец, он написал в отдел внутренних расследований военно-морского флота и сказал, что может дать показания о незаконной стрельбе за пределами периметра. — Джоан сделала паузу: — Судя по всему, у ваших клиентов был мотив убить Сантьяго, — заявила она.
А еще Николай твердил о гармонизации, реальность которой надо срочно проверить. И сделать это можно только в парке, там, где впервые Алекс получил возможность летать, то есть у колеса обозрения.
— Сантьяго — это кто? — переспросил Каффи.
— Жертва, — язвительно ответила Джоан.
…Позже, когда вчетвером они метались по парку, спорили у колеса обозрения, Карри окончательно поняла, что они все оказались в безвыходной ситуации. Судя по всему, придется удариться в бега. Разрыв с Северином неизбежен, уж слишком наполеоновские планы были у фармацевтического короля.
— Так, запиши, Сэм, пожалуйста. Я думаю, что эти письма не имеют ни малейшего значения. Я улетаю на Кубу. Я проведу расследование этого дела. Насколько я понимаю, все там окажутся в неловком положении. Ну так — недостойное поведение, заговор, ну в общем, — 12 лет, — с ходу определил Каффи.
— Как! Ведь вы еще не говорили со свидетелями, — от этой наглости Каффи глаза Джоан из удивленных стали абсолютно круглыми.
Но что дальше, как жить в изгнании, то есть, по сути, в подполье? А еще Карри очень тревожила история с гармонизацией пространства.
— Здорово это у меня получается! Да! — Каффи заливисто засмеялся.
— Вы не посмотрели ни один документ! — заметила с раздражением Джоан.
Мутная, действительно странная и очень неприятная проблема с этой гармонизацией – в случае именно вакцины. Это что, она давала обратный эффект, когда мир становился не лучше, а хуже при превращении человека в дракона, судя по рассказу Николая? В самом деле, где упадок и безнадежность, там всегда всякая грязь и гниль, чесотка и вши, и ржавчина, раздражение и уныние… Теория разбитых окон, кажется, вот как все это называется? И именно таким станет будущее человечества, если Северину удастся наладить производство вакцины?
— Я, может, чего-то не понимаю, — все еще улыбаясь, сказал Каффи. — Но имеете ли вы право командовать мною?
Синие глаза Джоан стали черными от закипевшей злости.
Тяжелые, горестные события подтачивали ткань жизни или, наоборот, беда вызывала хаос и распад? Что причина, а что следствие?
— Моя работа — следить за тем, чтобы вы выполняли свою работу. Я специальный консультант отдела внутренних расследований. Так что я имею право командовать вами, — в ее голосе послышалась угроза. — Прочтите письма. И когда вернетесь с Кубы, чтобы мне на стол был положен отчет! — Джоан встала из-за стола. — Вы свободны. Можете идти! — четко прозвучала команда.
Сэм Уэдберг, пятясь к двери, извиняющимся тоном проговорил:
Почему вакцина работала столь непонятно, нелогично? Наверное, это была какая-то недоработка ученых.
— Простите его, он сейчас немного занят. В четверг его команда играет против «Медиков».
ГЛАВА ПЯТАЯ
…Путь оказался неблизким – вот уже полчаса они пробирались по заросшей деревьями и кустами парковой зоне, которая действительно напоминала лес. Карри и Алекс впереди, сзади шепотом выясняли отношения Николай и Фима.
Письмо было написано по-детски ровным почерком:
«Уважаемый сэр! Меня зовут Уильям Сантьяго. Я нахожусь сейчас на базе Гуантанамо, Куба. Я часто отстаю, но не потому, что я ленивый, а потому, что у меня тошнота и кружится голова. Я однажды бежал со всей выкладкой по горе. А меня сержант толкнул, чтобы я бежал быстрее. Я упал и потерял сознание. Меня привезли в больницу и сказали, что у меня просто истощение и солнечный удар. Я прошу вас, сэр, помочь мне, чтобы меня перевели с этой базы.
Уильям Сантьяго
Американская военно-морская пехота.
P.S. Я готов дать необходимую информацию относительно незаконной стрельбы за пределами периметра в ночь со 2 августа».
– Я вспомнила один старый фильм, – решила заговорить Карри. – Очень старый. Сказка о Золушке. Там Золушка с принцем на короткое время попали в волшебный мир, где только они вдвоем, где хорошо, где счастье словно растворено в пространстве… но героям надолго там оставаться было нельзя. «Ваше время истекло!» – через несколько минут напомнил им какой-то голос за сценой, и принц с Золушкой вновь вернулись на землю, в реальность. Понимаете? Нет? Ладно, тогда из науки пример приведу… вернее, из фантастики, где много говорят о параллельных мирах. Параллельный мир, слышите! Или вот еще в религии есть понятие того света… Ада и рая!
Полковник Джессоп отшвырнул письмо:
— Кто такой этот Уильям Сантьяго? — спросил он у стоящего перед его столом навытяжку офицера. Светлые, почти оловянного цвета глаза полковника пробуравили лейтенанта.
– О чем ты? – удивился Николай.
— Рядовой Сантьяго — это 2-й взвод, — отрапортовал он.
— Браво, сэр! — захлопал в ладоши полковник. — Ну, судя по всему, он у нас здесь не очень счастлив в нашем раю, так как он письма написал уже всем, кроме Деда Мороза, — сарказм Джессопа достиг апогея. — И еще требует, чтобы его перевели, сообщив про стрельбу за пределами периметра… Мэтью!
Сидящий рядом с полицейским офицер, в очках в тонкой золотой оправе, медленно оторвал взгляд от только что прочитанного Джессопом письма:
– О том, что людей всегда волновала эта тема, в той или иной форме – религиозной, фантастической, сказочной, – решительно продолжила Карри, боясь потерять свою мысль. – Тема другого, иного мира. А что, если оно и правда существует – какое-то другое пространство?
— Я возмущен! Этот парень настучал на своих, не говоря уж про то, что он нарушил необходимую иерархию. И что это за морской пехотинец, который не может нё упасть, добежав отсюда до туда?.. Да что у вас там, черт возьми, за фальцет.
— Я думаю, лучше вести разговор наедине, — вкрадчиво заметил Джон Кендрик.
– Ну да, во время трансформации происходит своего рода переброска тел, – согласилась Фима. – В другое пространство.
— Не нужно, — оборвал его подполковник. — Я сам разберусь со своими людьми.
— Да уж помним историю с Сэмом Бьюлом, — съехидничал лейтенант.
— Не прерывайте меня, я старше вас по званию… — недовольно произнес Маркинсон.
– А что, если оно не одно? А что, если это разные пространства? Алекс попадает в одно, а те, кому вкололи вакцину драконизации, – в другое? Какое-то… нехорошее другое пространство? В условный ад, так скажем?
— А я — старше тебя, Мэтью! — буквально зашипел на него Джессоп. — Я хочу знать, что мы будем с этим делать? — лицо полковника стало жестким.
— Я думаю, что Сантьяго следует перевести с базы немедленно, — Маркинсон снял очки и начал протирать стекла безукоризненно чистым носовым платком. — Ведь если кто-нибудь узнает про эти письма…
Все остановились, напряженно глядя на Карри.
— Перевести Сантьяго, — задумчиво промычал Джессоп, не сводя взгляда с золотой дужки окуляра. — Да, конечно, ты прав! — продолжил полковник и подошел к окну. Он несколько минут молча рассматривал учебный плац, на котором пехотинцы выполняли учебные задания.
Потом Джессоп повернулся к офицерам и, подняв высоко указательный палец, будто одновременно разговаривая с кем-то свыше, продолжил, обращаясь к Маркин-сону:
– Если бы была жива мама, она бы нам все объяснила! – привычно-горестно запричитала Фима. – И ведь от всего ее наследия осталась только одна книга! А у нее их было не меньше сотни, клянусь. И все посвященные драконам. Как драконы появились тут, на земле, в чем смысл, как чего… Подробнейшие исследования. Но я все сама, своими руками… и осталась только одна книга, короткая инструкция, по сути… – Она недоговорила и всхлипнула.
— Наверно, Мэтью, так и надо поступать. Но погоди! У меня есть идея получше. А может, переведем весь взвод, а? — лицо полковника озарилось хитрой улыбкой. — Хотя нет. А давайте вообще всю дивизию переведем с базы, а?.. Джон! — он окликнул лейтенант — Поди, собери ребят и скажи им, чтобы подготовили свои вещички…
– Стоп. А где эта книга? – быстро спросил Николай.
Джессоп неожиданно нажал кнопку вызова дежурного. Через секунду сержант возник на пороге:
— Сэр!
– У меня, – ответил Алекс.
— Том! Пожалуйста, свяжи меня с Президентом. Мы уступаем нашу базу кубинцам, — распорядился Джессоп.
– Да, я отдала ему, – печально закивала Фима.
— Слушаюсь, сэр! — сержант направился к двери.
— Подожди, Том, — вернул он дежурного. — Не связывай меня пока с Президентом. Я думаю, нам есть смысл сначала обсудить все это с присутствующими, — и полковник обвел офицеров тяжелым взглядом. — Может быть, я говорю, может быть, у нас есть какая-то ответственность, как у офицера, тренировать Сантьяго? Готовить его? Может быть, мы, как офицеры, ответственны перед нашей страной за то, чтобы мужчины и женщины, которые отвечают за безопасность этой страны, должны быть профессионалами — где-то я читал об этом однажды?.. — Полковник Джессоп, как хороший актер, упивался той ролью, которая ему сейчас досталась. Он то закатывал глаза, то взмахивал в ужасе руками, то бесконечно теребил свою седеющую голову — в общем, сегодняшний спектакль удался Джессопу. — И вот теперь я подумал, подполковник Маркинсон, что ваше предложение перевести Сантьяго — так, разумеется, это и безболезненно, но как бы это вам сказать — не по-американски! — Джессоп сделал длительную актерскую паузу и выдохнул: — Сантьяго останется здесь!
– Но сейчас-то эта книга где?!
Это прозвучало из его уст как приказ.
– У меня в комнате осталась, – ответил Алекс. – В усадьбе Северина.
— Мы его будем учить! Джон! — полковник подошел к Кендрику. — Ты за него отвечаешь! Если Сантьяго не сможет сделать нужные зачеты — я буду тебя считать виновным. Я убью тебя!
— Так точно, сэр! — с готовностью ответил лейтенант.
— По-моему, это ошибка, полковник! — Маркинсон подошел к Джессопу.
— Мэтье! По-моему, нам действительно стоит поговорить наедине… — Джессоп легонько подтолкнул Кендрика. — Джон! Это все! Встретимся в клубе вечером. Там пообедаем и посоветуемся, как нам тренировать Уильяма Сантьяго… — по-отечески Джессоп похлопал лейтенанта по плечу.
– О нет… Ее, наверное, уже нашли! – с досадой предположил Николай.
— Я с удовольствием выслушаю ваши предложения, — Кендрик в мгновение ока исчез за дверью.
— Мэтью! — полковник выдвинул ящик своего стола и достал коробку с сигарами. Затем выбрал одну и аккуратно обрезал ее кончик золотыми ножницами. Поднес зажигалку и сладко затянулся. — Садись, Мэтью, — любезно предложил он Маркинсону. — Что ты думаешь о Кендрике?
– Не факт, книга внешне оформлена как бульварный роман… – растерянно возразил Алекс. Но тут же помрачнел: – Да, я виноват, надо было взять книгу сегодня с собой.
— Ну, я не думаю, что он имеет какое-то значение… — начал подполковник.
– Ладно… Проехали, – махнул рукой Николай. – Никто не мог предположить, что именно сегодня все так резко должно перемениться и что вакцина вдруг «заработает».
Джессоп резко прервал его на полуслове:
— Я тоже думаю, что он — хорек. Но прекрасный офицер. И, в конце концов, с ним можно договориться, как командовать, — полковник, не моргая, долго всматривался в умное, интеллигентное лицо Маркинсона. — Мы должны помнить, что мы спасаем жизнь, Мэтью! Это наша ответственность и относиться к этому нужно очень серьезно! И я считаю, что если какой-то пехотинец, который не готов к выполнению задания…
Парковая зона закончилась – впереди показалась высокая железная ограда, за ней уже шумело шоссе. Вчетвером пошли вдоль ограды и через некоторое время обнаружили, что в одном месте фрагмент ограды выломан. Через этот проем и выбрались наружу.
Маркинсон встал:
— Это означает подвергать жизнь людей опасности, — подполковник поправил очки и собрался уходить.
Встали на обочине, Алекс достал из кармана купюру.
— Сядь, Мэтью! — пролаял Джессоп. Он весь ощетинился, даже короткая стрижка его стала похожа на шомпол. — Мы знакомы с тобой не первый день, не так ли? Нас вместе призвали, мы вместе закончили академию, — Джессоп говорил медленно, будто процеживал каждое слово через свои длинные зубы. — Мы вместе с тобой были во Вьетнаме… Но меня повысили и все время повышали успешнее и быстрее, чем тебя, — Джессоп как-будто гипнотизировал Маркинсона своим холодным стальным взглядом, — если это источник напряжения или неловкого положения — мне глубоко насрать на это! Понятно? — спросил Джессоп.
– Дай мне, – выхватила Фима купюру из его рук, замахала ею перед проезжающими машинами. – Женщинам больше доверяют.
Маркинсон ни единым жестом не выдал своего состояния.
— Мы должны думать о том, что мы спасаем жизни людей, подполковник Маркинсон! — приказной тон Джессопа стал крепнуть. — И никогда не нужно подвергать сомнению мои приказы, когда здесь присутствуют младшие по званию. — Этими словами Джессоп дал понять, что аудиенция закончена.
– Никому сейчас не доверяют, – возразил Николай. – Впрочем, чего я опять спорю, что ж я везде ищу подвох, сам от себя уже устал… – и уже другим тоном он добавил: – Фима, ты все делаешь правильно, у нас все получится!
ГЛАВА ШЕСТАЯ
На бейсбольной площадке Каффи отрабатывал удары левой.
– Перевоспитываешься? Молодец! – засмеялась она, глядя на проезжающие мимо машины. – Эй, люди, да чего вы такие недоверчивые… Вон мусоровоз едет, чего бы ему не остановиться? Эй, мужик! Подвези! Или вот этот, длиннющий, там полно мест…
К сетке, отделяющей игровое поле от газона, решительно подошла Джоан. Она окликнула Дэнни:
— Лейтенант Каффи! Я хочу поговорить с вами о капрале Доусоне и рядовом Дауни.
– Пикап, – подсказал Алекс.
— Доусон и Дауни… Что-то я вроде слышал про них… — поднимая биту над головой, промычал Каффи.
— Это ваши клиенты, — размеренно произнося слова, подсказала Джоан. Сквозь бейсбольную сетку разговаривать было очень неудобно, и Джоан, подавив в себе неприязнь, плотно прижалась к сетке. — Мне просто интересно, ^почему их адвокат играет в бейсбол, когда они с утра уже сидят в тюрьме.
– Нет, тоже мимо… А вот микроавтобус, там наверняка внутри много места! Хотя вряд ли, крутое авто, судя по эмблеме. И окна с затемнением.
— Нам нужно тренироваться, — резкий удар биты отбросил мяч. Каффи нарочито засмеялся.
— Вам будет не смешно, если я попрошу ваше начальство сменить адвоката, так как вы не готовы к работе, — стараясь говорить как можно строже, заявила Джоан.
Микроавтобус остановился. Дверь в его боку плавно отъехала назад.
— Да ладно! Вы же меня не знаете! — зло отмахнулся Каффи.
— Ошибаетесь. Знаю и прекрасно. Вы — Даниэл Алистор Каффи, родились 6 августа 1964 года в Бостоне. Сын знаменитого генерального прокурора. Вы закончили Гарвард, а потом пошли в военно-морской флот. Видимо, так захотел ваш отец, — Джоан не спускала взгляда с Дэнни. — А теперь вы здесь, решили пересидеть эти три года, а потом уйти с флота на настоящую работу. — Джоан наклонилась к разгоряченному лицу Каффи.
– Ну вот, нашлись добрые люди… – неуверенно продолжила Фима, но договорить не успела – чьи-то руки втянули ее в салон.
— Это так… — Каффи опустил голову.
— Хорошо, я об этом никому не скажу. Но я не позволю Доусону и Дауни сидеть в тюрьме дольше, потому что их адвокат машет бейсбольной клюшкой.
– Ку-уда-а! – заорал Николай, пытаясь вытащить Фиму обратно из машины, но его тоже втянули в салон.
— Боже ты мой, — в глазах Каффи запрыгали чертики, — слушая вас, я возбудился сексуально, капитан!
Джоан смерила его уничтожающим взглядом:
– Приготовься, – скомандовал Алекс Карри. – Сейчас я трансформируюсь, и мы с тобой… Ка…
— Я думаю, наши клиенты никого не убили, — как нерадивому ученику твердила Джоан.
— Ну конечно. Они и не хотели убивать. Врач сказал, что Сантьяго умер от удушья в результате отравления молочным ацедозисом, — констатировал Каффи.
Но он ничего не успел сделать, не успел договорить слово-пароль – поскольку Алекса схватили люди, выскочившие из машины, моментально налепили ему на губы скотч и тоже затолкали в салон.
— Сантьяго умер в час ночи. А в три часа врач еще не мог сказать, от чего он умер. А через два часа он сказал, что там был яд, — возразила Джоан.
— Ах, вот в чем дело! Понятно: нужно было про это в книжке прочитать, — сказал Каффи.
Все произошло настолько стремительно, что Карри даже не успела испугаться. В следующий момент из автомобиля выпрыгнул Герман, схватил ее в охапку и тоже втянул внутрь.
— Хорошо. Я пойду к начальству… — Джоан решительно двинулась в середину серого здания.
— Пожалуйста, но только у вас ничего не выйдет, так как меня сюда прислала дивизия. Там считают меня неплохим адвокатом. Так что спасибо за заботу. Я как-нибудь сам разберусь во всей этой истории.
Дверца сзади захлопнулась, машина сорвалась с места.
Каффи резко повернулся и пошел к центру площадки.
— Вы знаете, что такое красное наказание? — в спину ему бросила Джоан. Каффи застыл на месте. — Какая жалость! — Джоан, рассердившись, ушла.
Карри зажмурилась и постаралась не дышать – она буквально носом уткнулась в Германа.