Поколебавшись, Джон-Том согласно кивнул. Вроде бы не с чего этому животному вдруг проявлять враждебность к нему.

Расстегнув на шее Джон-Тома застежку, кролик расстелил плащ на полу – остальные нетерпеливо дожидались.

– Ага, так я и думал. Хороший у тебя портной. – И он указал на строчку и пуговицы на подкладке.

Осторожно отстегнув клапан, кролик с помощью Джон-Тома наполнил потайной карман монетами; набив его до отказа, они застегнули пуговицы. Джон-Том вновь накинул плащ на плечи. Вес монет приятно отягощал шею.

– Вот так вот, – удовлетворенно проговорил кролик. – Так-то лучше. Карманник в капюшон не полезет. А здесь их мало, да и искусных не видно. Остальные же подумают, что там просто камни.

– Зачем это держать камни в капюшоне?

– А чтобы на глаза не нахлобучили в драке… или когда сильный ветер. Вообще-то и в драке полезно. Ты вроде беззащитен, а смотри что у тебя получается: гибкая дубина в дополнение к длинному посоху. – Кролик обратил глаза к небу: – Вот бы так умереть… до смерти забитым чужими деньгами. Или же… – он перевел взгляд обратно на Джон-Тома. – Впрочем, это мои сложности.

– Возможно. – Джон-Том потянулся ко все еще объемистой куче монет перед собой и извлек из нее три больших золотых кружка. – Вот тебе, чтобы уладить их… и за помощь и добрый совет.

Кролик с достоинством принял деньги, отправил их в жилетный карман и застегнул его.

– Ты добр ко мне, мужик, но принимаю только потому, что нуждаюсь в деньгах. В иных обстоятельствах я бы отказался. Вот тебе еще один совет: не швыряйся так золотом, а то привлечешь внимание личностей куда менее благородных, чем я. Что касается того, как тебе поступить: хочешь – кончай с этим делом. Но ты в центре, и лучше бы доиграть этот круг. Тогда никто не назовет тебя дерьмом.

– А как быть с девицей? – Волчица постукивала нежно-голубыми балетками и, совершенно притихнув, поглядывала куда-то в сторону.

– Вот что я тебе скажу, мужик. – Кролик подмигнул – Ты заканчивай этот круг. Сам знаешь – три твоих золотых у меня есть. Так вот, заканчиваешь круг. Если выигрываешь, я возвращаю тебе за нее один золотой. – Он поглядел на бурую крепкую фигуру волчицы. – Может, и два.

– Ну, ладно. – Джон-Том еще раз глянул на кольцо наблюдателей. Ни Маджа, ни Талеи.

Игроки передавали друг другу кости. Болельщики подталкивали друг друга локтями, бормотали, держали пари или просто глазели, не скрывая любопытства. Хорек, сидевший напротив, выбросил семерку и застонал. Следующим метал крот в невероятно темных очках и высоком котелке. Он выбросил восемь, потом шесть, потом семь и наконец тройку… Проиграл.

Кости передали Джон-Тому, он метнул их перед собой. Две четверки и двойка. Потом вышло десять. Следом играл поморник[6]. Он выбросил десять. Толпа разразилась воплями, толкаясь и теснясь вокруг играющих. Джон-Том выбросил шестерку. Передал кости поморнику. Тот казался совершенно уверенным в себе. Кости покатились… Единица, двойка, тройка. Поморник стукнул клювом об пол. Крики уже рвали ухо.

Джон-Том выиграл снова. Повернувшись, он позвал:

– Эй, приятель. Можешь… – Юноша смолк. Кролика не было.

Причину исчезновения советника Джон-Тома знал только щегольски разодетый носач[7], стоявший неподалеку.

– Это длинный Белый, что ль, в серых пятнах? – Джон-Том кивнул, и обезьяна махнула в сторону главного коридора.

– Так вон он пошел. К нему такая вот золотистая земляная белка подошла… Ну сущий пух… Вот он с нею и ушел.

– Но я не…

К плечу его прикоснулась ладонь. Обернувшись, Джон-Том обнаружил перед собой блестящие, как алюминий, пронзительные глаза.

– Вот что, кавалер, с людьми мне этим нечасто приходилось заниматься. Говорят, некоторые из вас любят всякие странные способы. – В низком грудном голосе чувствовалась известная заинтересованность. – Ты тоже из таких?

– Слушай, ты не поняла…

– Давай попробуем.

– Нет-нет… я не это имел в виду. Я… – Джон-Том почувствовал себя в известной мере польщенным. – Я не то что не могу, я тебя не хочу. Иди туда. – Он показал на другую сторону. – Иди к нему.

– Эй, кавалер, ты на что намекаешь? – В глазах волчицы загорелся огонек, и она отступила назад. Рядом с ней вдруг оказался лис.

– Чем это тебе плоха Вурриил? Или ты решил, что я нуждаюсь в твоей щедрости?

– Нет, дело не в этом. – Джон-Том неторопливо поднялся на ноги, покрепче ухватив посох. Толпа вокруг недружелюбно бормотала.

– Прошу тебя, – обратился он к волчице, – возвращайся к своему господину… приятелю… кем он там тебе приходится.

Лис подступил поближе, ткнул когтистым пальцем в живот Джон-Тома.

– Что у нас тут за тип объявился? Или ты решил, что я не плачу долгов? Уклоняюсь от выполнения собственных обязанностей?

– К черту твои обязанности, Моссул, – заносчиво заявила волчица. – Речь идет о моей чести. – В голосе ее было теперь все что угодно, только не доброжелательный интерес. – Видишь, как он на меня смотрит… С отвращением. Я оскорблена.

Толпа разразилась негодующими воплями.

– Позор, позор!.. Вон этого дылду!

– Не в этом дело. Просто… я тебя не хочу.

Волчица нечленораздельно взвыла и ударила юношу кулаком в грудь.

– Вот, значит, как? – Она оглядела тесный кружок очевидцев. – Есть ли здесь хоть один самец, способный защитить мою репутацию? Я требую удовлетворения… Не то, так это.

– Репутацию… – Язык начал заплетаться во рту Джон-Тома. – Я не оскорблял тебя… А как ты к нему относишься? – Юноша указал на лиса. – Он же тебя продал.

– Не продал, а предложил во временное пользование, – с достоинством возразил лис. – Причем с обоюдного согласия.

– Правильно. Для Моссула я сделаю все что угодно. Только оскорблений не потерплю… Тем более у всех на виду. – Она страстно обняла облаченные в шелк плечи лиса.

– Гнать его, гнать его отсюда! – поднялись раздраженные крики.

– Чего это тут делается, приятель? Оставил тебя на минутку – так надо ж, всю Усадьбу вверх дном перевернул. – За спиной Джон-Тома очутился Мадж, Талея была неподалеку.

– Ничего не понимаю, – запротестовал Джон-Том. – Я выигрывал целый день…

Джеймс Херберт

– Ну и отлично.

Иона

OCR Денис http://mysuli.aldebaran.ru

– А потом выиграл еще и ее. – Он показал на волчицу, – на пару ночей.

«Джеймс Херберт. В плену у призраков»: Диамант, Золотой век; 1998

– Великолепно, приятель. Так в чем же твои проблемы?

ISBN 5892150542

– Не хочу я ее, понимаешь? Не потому, что она непривлекательная или еще там чего. – Объект обсуждения угрожающе заворчал. – Просто… я не могу этого сделать, Мадж. Не из предрассудков. Просто что-то во мне… Не могу, и все.

Оригинал: James Herbert, “The Jonah”

Перевод: М. Кононов

– Тише, тише, приятель, понимаю. – В голосе выдра слышалось сочувствие. – Конечно, такие у вас там обычаи, приходится повиноваться даже себе в убыток.

Джеймс Герберт

– Скажи им это. Ты знаешь, откуда я. Объясни им, что…

Иона

Мадж немедленно зажал лапой рот Джон-Тома:

Апрель 1950го

– Тише, парнишка. Если только они заподозрят, что ты явился сюда из далеких земель – неважно, насколько чужих, – ты немедленно лишишься их покровительства. А пока они считают тебя здешним бродягой – вроде Талеи и меня самого. – Глаза его отметили вес, отягощающий капюшон Джон-Тома. – Ежели судить по тому, чего ты здесь навыигрывал, все будут только рады восстановить справедливость. Тебе и двадцати секунд не выстоять. – Выдр потянул его за рукав. – Пошли-ка. Держись поспокойнее и слова выбирай… А они пусть еще побазарят здесь, что делать дальше.

Схватив за край, она оторвала газету от поверхности стола так, что верхний угол смялся. Костлявые ягодицы прекратили елозить по грубому деревянному стулу под сладостный ритм оркестра Билли Тернента.

Шиллинг и два пенса! Шиллинг и два пенса за банку сардин! И со следующей недели эти козлы собираются поднять цены на всю рыбную продукцию! Так было и в прошлый раз: Юджин только вошел во вкус белых бобов. Конечно, сокращение рациона может пойти на пользу, но нехватка денег в кармане действеннее любых книг о диете. Надо надеяться, они чтонибудь сделают, чтобы помочь послевоенным вдовам. Этот Эттли со своим социально ориентированным государством! А как там ее долбаное пособие? И Юджина?

Их толкали, в них плевали, но Мадж и Талея умудрились извлечь своего вконец растерявшегося приятеля из игорного зала и вывести по тоннелям к железной двери, отгораживающей Усадьбу от внешнего мира.

С тяжелым вздохом она швырнула газету на стол.

Вера Брейд была крохотная женщина — да и приходилось быть такой, чтобы уместиться в тесной нише, бывшей ее офисом. По какойто причине дверь, отделявшая нишу от запахов женского туалета, входившего в сферу Вериных обязанностей, уже давно отсутствовала. Кто ее утащил, зачем — никто не знает. Невзгоды войны.

Снаружи было утро. Джон-Том вдруг осознал, насколько утомило его это приключение. Должно быть, он провел за игрой целую ночь. Теперь он понял, почему исчезли и Мадж, и Талея. Спали, наверное. Внутри Усадьбы Жулья нетрудно забыть о времени – там лампы горели круглые сутки и всяк волен был спать или бодрствовать.

Запах исходил не столько от мочи и дерьма, сколько от галлонов дезинфицирующей жидкости, которой Вера пользовалась для борьбы с вонью. Возможно, многие посетители предпочли бы более зловонные, но не такие едкие естественные запахи.

Дезинфектор имел свойство какимто образом, проникая через нос, опалять мозг. Верины знакомые, находившие время забежать к ней на чашку чая, утверждали, что даже ее чай обладает антисептическим привкусом.

– И чего ты с ней не пошел? – сетовала Талея. – Погляди-ка теперь на нас! Остались без убежища. Там нас никто не смог бы найти. – Она отправилась вперед – выискивать в загоне упряжных животных и повозку.

Заткнув выбившуюся прядь волос за зеленую повязку, Вера посмотрела сквозь сетчатую занавеску, которую укрепила в дверном проеме. Легкая материя символизировала дверь, но не могла сдержать неприятных ароматов.

– Лучше бы мне проиграть. – Юноша и Мадж торопились за девушкой. – Уж тогда ты порадовалась бы, не так ли?

Эта дама еще там? Долговато. Впрочем, она могла незаметно выскользнуть. Несколько минут назад Вера видела лишь черный силуэт, копошащийся за занавеской, но она была слишком поглощена чтением заметки о новом фильме Дэнни Кея. Юджин без ума от Дэнни Кея. Ему придется подождать с просмотром, она не может себе позволить сводить его в ВестЭнд. Ей бы очень хотелось туда сходить — другие так интересно рассказывали! «Энни, возьми свою пушку», «Замки в воздухе» — Джек Бьюкенен был сногсшибателен! — «Падшие ангелы». Вера никак не могла вспомнить фильм с Вивьен Ли, о котором слышала. Как же он назывался? Ах, да — «Трамвай „Желание“». Звучит, как груз барахла. В последний — и единственный — раз она была в ВестЭнде, когда Гарри водил ее на «Сумасшедшую банду». Незадолго до того, как пропасть — до того, как его убили. Подонки. Как теперь Юджину без папаши?

– Все лучше, чем удирать отсюда, – отрезала Талея. – Куда теперь деваться? Уж если тебя выставили из Усадьбы, больше спрятаться негде, а нам еще скрываться и скрываться. Горожане и полиция еще не забудут нас… если только, конечно, успели запомнить. А, черт бы побрал всех! – Перепрыгнув через забор, она пнула в брюхо ни в чем не повинную верховую ящерицу. Зашипев, та убралась с дороги.

Вера тяжело, со стоном вздохнула, когда Билли Тернент замолк и объявили «Пасхальную неделю». Будет церковная служба, а от этого только хуже! Дерьмо, предпасхальная суббота, а она сидит здесь! Бедняжка Юджин хотел посмотреть на Топтыжку, но она не может сводить его в зоопарк. Ей нужно работать, а людям нужно отливать даже в Пасху. Ладно, вместо зоопарка она сделает ему вечером мороженое. Министерство продовольствия по крайней мере обеспечивает их молоком, из которого можно приготовить мороженое. Хотя у него вкус, как у долбаного картона, вроде того...

– Жаль, тебя не было со мной, Мадж. Сыграл бы последний круг вместо меня.

Вера пробежала по страницам программы передач, не собираясь вникать в беседы об опасности туберкулеза и о вспышке оспы в Шотландии. Хватает своих проблем. Отыскав подходящий раздел, она прищурилась на мелкий шрифт. Ничего хорошего, пока не начнется «Варьете Банд бокс. Поехали!» после часовых новостей. Потом «Хит49».

– Эй, приятель, так дело не делается. Я слыхал – сел играть, значит, играй. Жаль только, что из-за своих дурацких обычаев мы оскорбили столь очаровательную даму. Отказал ей ты. И я не смог бы заменить тебя, если б даже захотел.

Вера выключила приемник и нахмурилась, предаваясь своим горьким мыслям. Что у тебя есть, старая дура? Крыша над головой? Еда для брюха? Сидение перед приемником, прослушивание «Вечером в городе» и Семприни? Вера не могла простить Бога, но Он прощал ее и тысячи таких, как она...

Джон-Том угрюмо поглядел на землю.

Снова этот звук... Странный... еле слышный... звук.

– Просто трудно себе представить, чтобы она так охотно торговала собой… Елки зеленые! Парень, да ты в бабах ни грамма не смыслишь. Она же делала это из любви… ради своего дружка – лиса. И отказав ей, ты оскорбил обоих. Ты что, о выходках их, бабских, ничего не знаешь?

Шаги по каменным ступеням заставили ее взглянуть вверх, звук стал отчетливее, когда высокие каблуки застучали по кафельному полу. Мимо сетки прошла молодая девушка, и Вера услышала, как в прорезь упало пенни. Дверь кабинки открылась и закрылась, щелкнула надпись «ЗАНЯТО». Вера вернулась к своей газете.

– Смешно. Конечно… – Юноша отвернулся. – Нет, Мадж, я не слишком много о них знаю. Просто приходилось все внимание уделять умственной работе. Вот поэтому я и хотел сделаться музыкантом. У музыкантов проблем с женщинами не бывает.

Одни несчастья. Забастовки, угрозы забастовок. Теперь церковные работники требуют шесть фунтов десять шиллингов в неделю. Строительный и кораблестроительный профсоюзы требуют повышения зарплаты. Докеры вышли на улицы. Даже долбаные таксисты — и те вышли. Все спятили! Тут нужен йод с солью. Прочистит им мозги, что бы ни говорил Беван.[1]

– Невежество, приятель, любому не в радость. На себя самого посмотреть приятно становится, если знаешь все что, да почему, да как что делается. – Выдр кивнул в сторону Талеи. – Вот погляди-ка на эту милашку. Тока не говори, что она тебе не нравится.

– Врать не буду, ты прав.

Хлопнула дверь, и высокие каблучки застучали обратно по сверкающему полу. Быстро она, подумала Вера. Да, а как та, первая? Куда она пропала? Опершись на стол, Вера оттолкнула низенькую загородку, засунула одну руку в карман своего зеленого рабочего халата, а другой отодвинула занавеску. Просунув голову в дыру, она осмотрела два ряда кабинок. Солнечный свет, проникая через маленькие стеклянные квадратики в потолке, однообразным узором отскакивал от сверкающего пола. Но белая кафельная стена, хотя и без единого пятнышка, казалась темной. Вере послышался какойто звук, но она не была уверена. В приемнике жужжал голос, напоминая всем, кому не лень слушать, что воздушный лайнер компании БОАККонстеллейшн, пролетевший из Австралии в Лондон за рекордное время (три дня, четыре часа и пятнадцать минут), ознаменовал вступление человечества в новую эру, эру мира без войн, но такого, в котором Божье слово будет забыто, заглушенное стремлением к материальным благам, благам, которые...

– Ну и что же? Прожили вместе целых несколько дней, а ты еще к ней и не приступил… Тока лежал рядом. Меня она знает и к себе не подпустит, но ты-то – другое дело.

Вера в шлепанцах зашаркала по сырому полу, заглядывая по пути в каждую дверь, ее голова поворачивалась влевовправо, глаза щурились, читая надписи «СВОБОДНО». Осталась одна слева и одна, последняя, справа. Обе «СВОБОДНО». Вера остановилась и прислушалась.

– Смеешься. – Юноша поглядел в сторону рыжей гривки, снующей среди стада животных. – Да если я только прикоснусь к ней, она меня сразу выпотрошит.

Ни звука.

– Не будь, приятель, самоуверенным. Тока что ж сам говорил, что не смыслишь в этом.

Потом чтото послышалось.

Точно.

– А ты, значит, знаток по этой части, так я понимаю?

Было трудно определить источник, как и характер звука.

– Опыт – вещь наживная, тока у тебя времени мало, чтоб его здесь приобрести. Подумай-ка об этом.

Хотя чтото он напоминал.

– Подумаю, Мадж. А что, она говорит, нам действительно некуда деваться? Мы и вправду в таком отчаянном положении?

Еле слышный кашель.

– Трудно сказать, приятель. Все зависит от того, что вчера узнала полиция о событиях в Линчбени. Но лучше убраться подальше – на какое-то время.

Вера постучала в левую дверь и окликнула: «Кто там?». Ответа не последовало, и она постучала в правую дверь. И там тишина.

Вера вытащила из кармана универсальный ключ ко всем дверям, вставила его в замок правой двери и потянула. Кабинка была пуста. Обернувшись к другой двери, Вера проделала ту же процедуру. Внутри на полу чтото лежало.

– Я-то знаю, куда мне хотелось бы. – Юноша с тоской поглядел вверх, хотя уже успел понять, что мир его лежит дальше звезд, скрывающихся в дневном небе.

Снова послышался тихий звук, и на этот раз ее осенило. Несколько мгновений Вера смотрела на растрепанную кучу тряпья на мокром полу, потом медленно приблизилась, протянув перед собой руку. Когда куча заворочалась, женщина остановилась.

Что-то больно кольнуло его в щеку. Джон-Том повернулся и с негодованием поглядел на Маджа.

Сдавленный, кашляющий звук заставил Веру все же подойти к тряпкам, и она развернула их, осторожно, наполовину в страхе, наполовину в ужасе.

Жалость наполнила ее глаза. Там лежал младенец. Его крохотная головка была мокрой от кровавой слизи, жидкость текла изо рта и носа. Глаза были плотно закрыты и не глядели на окружающую обстановку, словно не желая видеть клетку подвала, в которой его оставили. Ребенку было не больше нескольких часов от роду, и его кожа уже мертвенно посинела.

– Лапой не дотянулся, – жестко проговорил выдр. – Вот что, кореш, слушай сюда. Я ж тебе все сказал уже, опять приходится повторять. Хватит здесь нюни разводить насчет себя самого. Ты здесь. Туда, где ты должен быть, нам тебя не вернуть. Клотагорб не может… Или не хочет… Но не вернуть. Ну и живи себе, и чем скорее ты умудришься примириться с этой мыслью – тем лучше. Или ты решил, что я еще годков шестьдесят буду с тобой нянчиться?

Он слабо старался оттолкнуть удушавшие хрупкое тельце лохмотья. И то, что лежало рядом.

Ошеломленный Джон-Том не ответил. Шестьдесят лет… Странно: ему даже в голову не приходило, что пробыть здесь придется годы, может быть, и десятилетия. Пока казалось, что завтра, самое позднее послезавтра он сможет отправиться восвояси.

1

Но момент, когда Клотагорба осеняет дар мага, непредсказуем – так утверждал Мадж. Значит, домой можно и не попасть. А что, если волшебник завтра умрет? Там, в Линчбени, ночью, возле дома доктора Нилантоса, Джон-Тому казалось, что он уже успел приспособиться. Возможно, Мадж прав, и пора считать новое место обитания постоянным.

Келсо, прищурившись, смотрел через ветровое стекло. Он сознательно подавлял тревожное ощущение под ремнем безопасности, но, как всегда, свинцовая тяжесть все нарастала и начинала давить на грудь. Он глотнул, стараясь сделать это как можно бесшумнее.

Что, если все это экзамен? Можешь не волноваться, если провалишься. Радуйся, коль получил пятьдесят баллов, и блаженствуй, если удалось заслужить сотню. Так придется подойти и к жизни. Пока – прямо сейчас – он на нуле. И чем скорее сумеет привыкнуть, тем спокойнее будет, если Клотагорбу так и не удастся отослать его обратно. Назад, домой, – к ленивым разглагольствованиям в аудиториях, к банальным речам бестолковых приятелей, к повседневной рутине… которых так не хватало именно теперь в силу их недоступности.

— Расслабься, — произнес голос с заднего сиденья «Гранады». — Дэйв его не упустит.

Келсо повернул голову к инспектору. Что ни говори, Кук выглядел подавленным.

Нуль, объявил он себе. Запомни это.

— Такое движение на улице, — бессмысленно сказал Келсо.

– Проклятая падаль, ах вы, сукины дети! Бочки с дерьмом!

— Утром в это время всегда так. — Сквозь капли дождя на боковом стекле Кук посмотрел на улицу. — В мое дежурство всегда так. — Он кивнул на мокрые тротуары, словно вспоминая чтото, связанное с ними. — Прекрасная подготовка для копановичка.

Ругань донеслась с противоположного конца загона. Джон-Том и Мадж поспешили на голос, продираясь через скученное стадо. Но Талее ничто не угрожало. Она с усталым видом сидела на гладком камне, а вокруг крутились ездовые животные различного обличья и размера.

— Смотри, шеф. У светофора, — сказал водитель, легонько нажимая на тормоз.

– Вонючие грязные ублюдки! – грохотала она. Джон-Том открыл было рот, чтобы что-то сказать, но почувствовал прикосновение к руке. Приложив палец к усам, Мадж покачивал головой.

Келсо огляделся и увидел темносиний фургон.

— Думаешь, они его уже взяли?

Они подождали, пока пожар угас сам собой. Наконец Талея подняла глаза и увидела их обоих. Встав, она махнула рукой в сторону загона.

Кук пожал плечами:

– Телегу сперли. Я все обошла – нет ее. И животных тоже. А вы знаете, чего мне стоило украсть эту повозку?

— У них куча времени до того, как он попадет в Вулвич. Кажется, по твоим данным, они должны поджидать его на том берегу.

— Так мне сказали. Хотя это кажется неправильно.

– Должно быть, Моссуловы дружки постарались, быстренько вылезли и угнали, чтобы уменьшить потери. Или нас наказали за нанесенное волчице оскорбление, – задумчиво проговорил Мадж, поглаживая усы.

Оперативник Дэйв Райли взглянул на Келсо:

– Вот я сейчас им всем потроха поджарю! – Талея хотела вернуться к Усадьбе, но Мадж обхватил ее. Она сопротивлялась, пыталась вырваться, однако он был и быстрее, и тяжелее ее. Наконец она застыла на месте, поджаривая выдра яростным взором.

— Им имеет смысл пустить его на ту сторону. Там потише. Вряд ли они любят работать в уличной толкучке. — Он отпустил ручной тормоз, когда загорелся зеленый свет.

– Ну, будь умницей, милашка. Мы только что выбрались оттуда. Даже резать никого не пришлось. Из твоего гнева лишний клинок не сделаешь. Ну, хорошо: мы сумели спокойно выйти, а как знать, кто виноват? Моссул это или не Моссул… поди угадай.

Кук наклонился вперед и положил руку на спинку переднего сиденья, где сидел Келсо:

Яростный взгляд смягчился:

— Не так уж важно, где это произойдет. У нас машины по всему маршруту. Свяжись с остальными, сообщи наше местонахождение.

Келсо потянулся к радио, потом оглядел дорогу по обе стороны.

– Ты прав, выдр. Прав, как всегда. – Она опустилась на поросшую мхом землю и привалилась спиной к забору. – Вот тебе и воровская честь.

— Только что свернули с коммерческой дороги к ИстИндиядоку, — сообщил ему Кук. — Въезжаем в туннель.

– Извини. – Джон-Том опустился возле Талеи. – Вина моя. И если так можно загладить ее, я охотно заплачу тебе за повозку. – Он многозначительно тряхнул капюшоном.

Келсо передал информацию в микрофон и, получив подтверждение, выключил передатчик.

– Не смеши. Повозку я украла. Нечего отдавать долг, которого нет.

— Шеф, белый транзит сразу за грузовым фургоном, — сказал водитель, на этот раз еле слышно.

Они обдумали ситуацию.

— Ладно, может быть, ничего. У нас еще есть пути отхода.

– Что, если купить экипаж?

Откинувшись назад, Кук поправил на бедре «СмитиВессон». Неудобная штуковина — револьвер. Несколько мгновений он рассматривал молодого оперативника; тот согнулся на своем месте, с тревогой следя за ехавшим впереди бронированным фургоном. Келсо хорошо поработал — если все выйдет. Сколько ему? Тридцать один — тридцать два. Хороший агент в уголовной среде. Хорошо поработал в одиночку. Впрочем, пришлось ему нелегко. Забавно, в какие ситуации некоторые попадают.

Мадж выразил сомнение.

— Не пойму, почему они не переводят зарплату прямо в долбаный банк. — Пальцы Райли забарабанили по баранке, когда полицейская машина снова затормозила: автомобили впереди остановились изза невидимого препятствия. — Это устранило бы все хлопоты. Если бы администрация не платила наличными, никто бы не пер зарплату.

– Воры оценят его дороже денег. Купить можно в городе, но тока не здесь.

Кук грустно улыбнулся:

– Тогда почему не украсть в свой черед?

— Работяга в конце недели любит наличные. Так всегда было. Если он, конечно, не социально мобильный элемент.

— Кто?

– Неплохая идея, парень. Вижу – начинаешь приспосабливаться. Есть тока одно «но». – И выдр поглядел направо.

— Это молодые парни, оторвавшиеся от родины. Более образованные — или, по крайней мере, лучше знают, чего хотят. Женятся после кредита, не хотят жить на муниципальной собственности, как их мамаши и папаши. Они уже не боятся банков.

Сперва Джон-Том ничего не заметил. Потом оказалось, что возле входа в Усадьбу стоит небольшая группа. Над ними вился табачный дымок, иногда кто-нибудь поглядывал в сторону загона.

Когда автомобили впереди начали трогаться, Райли включил первую скорость и усмехнулся:

– Но они же не знают, какие у нас животные и телега, – возразил Джон-Том. – Если действовать с уверенным видом, они не смогут ничего заподозрить.

— Смешно было, когда несколько лет назад докеры попросили защиты у полиции. Помнишь? Их грабили по дороге домой после пятничной получки. Докеров — грабили!

Мадж слегка улыбнулся.

Никто из двоих его товарищей не разделил этого веселья. Кук жалел, что докеров стало мало, если они вообще остались в этой части восточного Лондона. Большинство доков вверх по реке закрылись, и с ними исчезла обычная суета. Теперь только проезжавшие с рычанием машины оживляли однообразие этих мест.

– Но, с другой стороны, и мы можем взять повозку, которую они знают. А тогда по первому же зову наружу вылетят все обитатели Усадьбы – и все против нас.

Келсо не отрывал глаз от дороги впереди. Этой операции предшествовали месяцы одинокой работы в преступной среде. Он не был до конца уверен, что его приняли в уголовное братство, но это неплохо — значит, он всегда начеку и его никогда не убаюкает ложное чувство безопасности. Он мог бы доносить о мелких налетах, но от него ждали более важного сообщения. Полиции давно был нужен Эдди Манчелло — с тех пор, как он скрылся после налета на Илфордский банк. Кук думал, что поймал его, но двое свидетелей утверждали, что во время ограбления сидели в его малолитражке, а Манчелло был за рулем. Конечно, это были дружки Манчелло — один даже вроде бы двоюродный или троюродный брат. Но задержать его не было законного повода — хотя на него и кипели злобой бандиты, которым меньше посчастливилось и которые сели за это дело. Кук страстно хотел поймать Манчелло, но не мог позволить себе промаха. Будь терпелив, Манчелло сам попадется. Как всегда, инспектор оказался прав: Манчелло упустил свою удачу.

– А, чума на них! – буркнула Талея, вскакивая на ноги. – Значит, идем пешком к твоему волшебнику. Он нас пустит к себе на несколько дней. А что… Может, у него будет еще безопаснее, чем в Усадьбе? А мы теперь можем даже заплатить ему. – Девица указала на выигрыш Джон-Тома.

Келсо так и не проник в банду Манчелло, но ему удалось узнать некоторых ее членов. В частности, один болтун любил хвастать своим знанием происходящих дел, намекая, что и сам какимто образом участвовал в них. Конечно, он был ни при чем — и с таким языком никогда не будет. Это был просто сующий нос не в свое дело хвастун, шестерка. Когданибудь его труп найдут без носа и ушей, но до тех пор он сослужит службу. Таким как Келсо, который имел дар улавливать малейшие обрывки информации, умел устанавливать сведения о коекаких личностях и складывать разрозненные фрагменты в единую картину. А Манчелло был значительным фрагментом.

– Помедли-ка, любка. – На лице Маджа появилось беспокойство. – Если мы так быстро вернемся, мне придется признать, что с его воспитанием дело идет не гладко.

— Подъезжаем к повороту в Блэкволлтуннель, — сообщил водитель, держа постоянную скорость.

– Не гладко! – Джон-Том расхохотался. – Ты уже умудрился вовлечь меня в кабацкую драку, а ты, – он поглядел на Талею, – вынудила к разбойному нападению и грабежу… двум к тому же. Наверное, еще следует учесть и кражу телеги.

— Это что, Брунсвикская дорога?

– Учитывай что хочешь, Джон-Том. – Она махнула на запад. – В город нам соваться незачем, в Усадьбу тоже. А брести лесом на край света – в Опушки или Тимов Хохот – у меня нет желания, да и тамошние легавые наверняка пересвистываются с линчбенийскими.

— Да, шеф.

— Там МакДермотт. Он будет держаться сзади.

– Пусть будет так. – Мадж сложил лапы на груди. – Тока к Клотагорбу я не пойду. По мне, старый хрен слишком уж взбалмошен.

— Белый транзит идет дальше, — заметил Келсо чуть ли не с сожалением.

– Ну, как хочешь. – Девица поглядела на Джон-Тома. – Наверно, ты знаешь дорогу. Или тоже Клотагорба боишься?

— Твои данные оказались верны, — сказал Кук. — Они нападут на той стороне.

– Нет, – отвечал юноша. – Едва ли он мстителен, а больше нам действительно некуда деться. Талея махнула рукой.

— Если нападут вообще. — Райли смотрел прямо вперед, но Келсо понял, что реплика относится к нему.

– Ступай первым, Джон-Том.

— Нападут, — проговорил он спокойно.

«Гранада» свернула налево, и все трое увидели машину, стоящую двумя колесами на тротуаре.

Он повернулся и направился к выходу из загона – на юг, в надежде, что ночная езда не запутала его. Мадж медлил, пока они почти не исчезли из виду, а потом, отправив подальше с помощью трех-четырех слов безразличных ящериц, бросился вдогонку за людьми…

— Не могли устроиться незаметнее, чтоб их! — Кук не позаботился скрыть раздражение. На мгновение его глаза встретились с глазами сержанта МакДермотта, сидевшего в автомобиле, который они объезжали. Увидев хмурый взгляд инспектора, сержант тоже нахмурился.

— Еще спасибо, что ручкой не помахал, — проворчал Кук.

Глава 9

«Гранада» остановилась с другими автомобилями, собравшимися у светофора перед въездом в туннель. Легковые и грузовики проплывали по главной, сворачивающей на юг дороге, их яростные сигналы предназначались грузовику, который только что отполз с обочины и проталкивался в поток машин. Полицейские наблюдали, как он прополз мимо на соседнюю полосу, в то время как водители позади злились на его медлительность. Когда впереди загорелся желтый, грузовик только набрал скорость, и Райли неодобрительно покачал головой, когда он с ревом проехал на красный.

Усадьба Жулья лежала к юго-востоку от Линчбени-града. Дороги они пересекали осторожно – по словам Талеи, на них всегда можно нарваться на полицейский патруль, разыскивающий бандитов. Приходилось охотиться или добывать другую пищу.

— Козел! — пробормотал коп за рулем. Повернувшись к Куку, Келсо заметил, что тот хмурится. Через плечо инспектора он увидел машину с МакДермоттом и двумя другими оперативниками, лавирующую в потоке ожидающих машин.

Светофор переключился, и «Гранада» двинулась вперед. Между ней и бронированным фургоном было всего несколько машин.

Через три дня усердной ходьбы они подошли к местам, где лес был уже знаком Маджу. Они стояли возле узкой и грязной дороги, когда Джон-Том заметил большой мешок между двумя булыжниками. В лучах солнца блеснул металл.

— Не теряй его из виду в туннеле, Дэйв, — велел Кук. — Там несколько поворотов.

– Ну и глаза у тебя, Джон-Том, – восхитилась Талея, и, как три шакала на полуобглоданный труп зебры, они набросились на мешок.

— Все в порядке, фургону некуда свернуть.

В нем оказалось полно всякого добра. Стеклянные бусины, полудрагоценные камни, должно быть, гранаты или турмалины… Свитки. Обыскивая мешок, Талея с негодованием отбросила их за ненадобностью. Глубже оказались еще свитки, одежда, какие-то музыкальные инструменты. Джон-Том подобрал волынку с торчащим из нее набором дудок, на пробу подул в них.

— Только держи его в поле зрения.

– Дьявольщина. – Талея привалилась спиной к скале. Подняла опустевший мешок и перебросила его через плечо. – Двойная дьявольщина. Вроде бы повезло, а поглядели – тьфу!

Они въехали в длинный туннель, обе его идущие на юг полосы были забиты до предела. Келсо знал, что и встречная половина туннеля будет забита так же, если не хуже, когда водители будут пробиваться к своей цели на северном берегу Темзы. Скорость даже менее 40 миль в час казалась небезопасной. Серые стены, возвышавшиеся с обеих сторон, изгибались к центру, бетонный свод сдерживал тяжесть Темзы наверху. Всего одна трещинка, подумал Келсо, и миллион галлонов воды раздавит их машину, как яичную скорлупу...

Мадж разглядывал камешки.

— Прибавь, Дэйв! — Голос Кука вернул Келсо к действительности.

– Ну, за них-то пару-тройку золотых у барыги получить можно.

— Я не могу ехать быстрее, чем этот тип впереди, шеф, — пожаловался водитель.

— Так смени полосу, возьми правее!

– Восхитительно, – саркастически проговорила Талея. – Сейчас подойдет барыга, и мы ему все сплавим… Только свистни. – Тут выдр испустил долгий переливчатый свист, которого не повторить человеку, и пожал плечами.

Райли быстро взглянул на соседнюю полосу и, покачав головой, резко нажал на акселератор. Впереди вдруг возникла машина, и Келсо уперся обеими ногами в пол. В последний момент Райли бросил автомобиль на соседнюю полосу. Машина, которую они подрезали, резко затормозила, и по туннелю эхом разнесся ее возмущенный сигнал.

– Заранее-то не скажешь, что у тебя выйдет, лучше попробовать. – И Мадж принялся набивать камешками висевший на поясе кошелек. Заметив взгляд Талеи, он надулся. – Если не доверяешь мне, тогда давай делить.

— Вот он! — крикнул Райли, увидев впереди синий фургон.

– Да нет, хорошей драки это не стоит. – Она потерла левую голень. – Нога болит.

Грузовик, проехавший на красный, был еще на две машины впереди.

— Постарайся приблизиться, Дэйв, — сказал Кук, наклонившись со своего места. — У меня нехорошее предчувствие...

Положив на землю волынку, Джон-Том взял самый большой из трех инструментов. У него было шесть струн, перегибающихся над похожим на сердечко резонатором, в коробке которого было проделано три треугольных отверстия. Вверху расположены были колки для настройки. Возле широкого основания сердечка располагалось еще шесть металлических струн поменьше. Итого струн было двенадцать.

Словно по команде, впереди одна за одной появилось несколько пар тормозных огней, и каждый автомобиль прочертил по асфальту тормозную линию. Послышался удар металла о металл, машины врезались друг в друга, но быстрая реакция Райли предотвратила столкновение, его нога была на тормозе, когда впереди мелькнул предупреждающий огонек. Полицейская машина качнулась впередназад, встряхнув трех человек внутри. Не успели они опомниться, как ломающим спину ударом их бросило вперед, когда в багажник врезался задний автомобиль. Келсо ударился головой в ветровое стекло и, на мгновение оглушенный, упал назад. Кук еле удержался, ухватившись руками за спинку переднего сиденья.

Джон-Том в задумчивости созерцал инструмент. Посмотрим… Меньшие струны – у них и звук будет нежнее. Большой секстет, наверно, в аккорде. За исключением дополнительных маленьких струн, инструмент напоминал пластмассовую гитару, проведшую определенное время в печи.

— В чем дело? — крикнул он.

Талея подобрала одну из флейт. Попыталась высвистать мелодию, но, ограничившись лишь несколькими нотами, отбросила в сторону. Вторая пришлась ей более по вкусу. Опробовав, девушка заткнула флейту за пояс и направилась к лесу. Мадж сразу последовал за нею, но погруженный в изучение странной гитары Джон-Том замешкался.

— Грузовик, — ответил водитель, вытянув шею, чтобы лучше видеть. — Он перегородил чертову дорогу!

Она остановилась и, повернувшись к Джон-Тому, подождала, пока тот их нагонит.

Их глаза расширились, когда они увидели, как из смятой машины к бронированному фургону выскочили четверо в масках.

— Ублюдки напали в туннеле! — воскликнул Кук.

– Ну что там опять, журавлиные ноги?

Задняя дверь перегородившего дорогу грузовика открылась, и на дорогу выскочили три фигуры в спецовках. Их лица тоже были скрыты под масками. Кук успел заметить в руках у двоих тупорылые предметы — не иначе как дробовики. Третий держал чтото более громоздкое.

Юноша улыбнулся, словно бы не расслышав, и вновь обратился к инструменту. Тонкие нотки затрепетали в воздухе, сорвавшись с малых струн.

— Включи радио! — приказал Келсо инспектор. — Пусть пришлют подмогу! Надо запечатать вход и выход!

– Это дуара. Только не рассказывай мне, что умеешь играть на ней.

Келсо хлопал глазами, все еще оглушенный. Но слова Кука вывели его из оцепенения. Он дотянулся до передатчика и нажал кнопку:

– Талея, парень воще-то говорил, что он у себя был навроде музыканта. – К интересу, проявленному Джон-Томом, Мадж отнесся с явной надеждой. – Вот и тогда, помнишь? Ты как раз уверял меня, что с аккомпанементом у тебя лучше получится.

— Всем группам, это Головной. Требуется немедленное подкрепление к Блэкволлскому туннелю. Происходит ограбление.

– Я знаю. Помню. – Джон-Том перебрал пальцами верхние струны. Звук оказался мягче привычного. Как у лиры… почти родной. Он вновь провел по нижним струнам, отозвавшимся тонкими голосами в лад глубоким звукам верхнего набора.

Он подождал подтверждения, но из приемника не слышалось ни звука. И Келсо, и Кук одновременно поняли, в чем дело.

Водитель взглянул на Келсо:

Гнутый гриф, отходящий от резонатора, трудно было держать в руках. Вообще, весь инструмент явно был рассчитан на более широкую грудь. Впрочем, помог короткий ремень, протянувшийся от верха грифа до резонатора. Привычным движением повесив инструмент на шею, Джон-Том обнаружил, что, склонившись вперед, достает до обоих наборов струн. Он перебирал струны обеими руками, подбирая аккорды на верхних и отзываясь нижними.

— Что случилось? Свяжись с ними.

Талея, вздохнув, отвернулась и направилась дальше, Мадж следовал за нею, замыкал шествие Джон-Том. Сердце его ныло куда сильнее истоптанных ног, но музыка помогала. Он постепенно сообразил, как лучше двигать рукой – учитывая кривизну грифа, – и скоро уже мог подобрать знакомые аккорды, даже кусочки мелодий. Как всегда, успокоительные звуки заставили его почувствовать себя лучше… Дух его возвысился, как и уровень адреналина в крови.

— Он не может. — В голосе Кука слышалось раздражение. — Чертов туннель мешает связи! Придется рассчитывать только на себя!

Он потянулся к тридцать восьмому калибру на бедре, а Келсо полез в карман бронежилета за своим револьвером.

Некоторые песни звучали почти что без фальши. Но, хотя он то натягивал струны, то ослаблял их, чистого звука не получалось… Джон-Том стал опасаться, что порвет струны или поломает колки. Впрочем, инструмент едва ли можно было назвать нежным, скорее наоборот. Просто он еще не научился его настраивать.

— Извини, Дэйв, — сказал Кук водителю, — тебе тоже придется принять участие.

Где-то в середине дня Талея перебралась к нему поближе и, прислушиваясь к почти музыкальным звукам, выходившим из-под рук Джон-Тома, спросила без обычных колкостей и сарказма:

— Хорошо, шеф.

Полицейские водители обычно не вмешивались в стычки, но Райли понимал, что на этот раз выбора нет.

– Джон-Том, а ты не чаропевец?

Келсо распахнул дверь и вырвался из рук схватившего его за плечо мужчины, чью машину помяла «Гранада». Человек отшатнулся, когда в лицо ему уперся ствол револьвера.

– Мммм? – Он поднял глаза. – Как это ты меня назвала?

— Что такое? — воскликнул он, вытянув перед собой руки, словно мог защититься от пуль из «СмитиВессона».

Вылезший из машины Кук грубо оттолкнул его:

– Чаропевец. – Она кивнула в сторону выдра, вышагивающего в нескольких ярдах впереди. – Мадж говорил, что волшебник Клотагорб втащил тебя в наш мир, потому что посчитал чародеем, который мог бы помочь ему в колдовских делах.

— Лезь в свою машину и сиди там!

– Правильно. Но у меня же незаконченное высшее.

Он присоединился к Келсо, и они поспешили вмешаться в разыгрывавшуюся впереди сцену.

Она с сомнением поглядела на него.

Между ними и бронированным фургоном было с полдюжины автомобилей. Водители вылезали посмотреть, что случилось впереди, и так же быстро запрыгивали обратно, увидев две приближающиеся фигуры в масках и с револьверами. Вооруженные люди залезали в машины, выдергивали ключи зажигания и бросали на дорогу. Один водитель пытался протестовать и получил по голове рукояткой револьвера. Туннель заполнился металлическим гулом, отражавшимся от изогнутых стен и усиливающимся акустикой замкнутого пространства. К шуму добавились сигналы протянувшихся до въезда в туннель машин. Кук вдруг понял, что за громоздкий предмет тащит третий бандит: они взяли цепную пилу, чтобы, пробив бронированный бок, вскрыть фургон, как консервную банку.

— Ложись! — крикнул инспектор и, пригнувшись, бросился вперед.

– Волшебники таких ошибок не допускают.

Келсо нырнул и кинулся по внутренней полосе, используя машины как прикрытие. Он двигался мимо «Аллегро», и сидевшая там женщина с любопытством посмотрела на него, но, заметив револьвер, вытаращила глаза. Кук был чуть впереди на противоположной полосе, Дэйв Райли следовал чуть сзади. Подняв голову, Келсо увидел двух вооруженных бандитов всего через несколько машин, один двигался к середине дороги, другой стоял на дальней стороне.

– Ваш вот сплоховал.

– Значит, ты не… – Она странными глазами глядела на него. – Чаропевец – это такой волшебник, который чародействует с помощью музыки.

Первый должен был скоро заметить Кука и Райли между двумя рядами машин, и Келсо поспешил вперед, надеясь добраться до грабителей, прежде чем инспектор и водитель будут обнаружены.

– Неплохая идея. – Джон-Том коснулся нижних струн, и в воздухе, смешиваясь с золотистыми от солнца пылинками, заплясали почти безупречные ноты. – Хорошо бы ты оказалась права. – Он смущенно ухмыльнулся. – У нас мне говорили, что хотя тенор мой чарующим не назовешь, однако мелодия выходит чудесно. Но это вовсе не то, о чем ты думаешь.

Он рискнул взглянуть на бегу поверх крыши машины и замер, увидев, что ближайший бандит остановился и целится в центр туннеля.

– А ты откуда знаешь? Вдруг Клотагорб не ошибся?

— Стоять, ты! — послышался голос человека в маске.

– Талея, это глупо. Я не более волшебник, чем вы с Маджем. Черт, даже просто играть на этой штуковине на ходу и то сложно… А тут еще посох мешается за спиной: все норовит высвободиться. К тому же, – пальцы его пробежали по верхним струнам, – я даже настроить его не могу. А как играть, если все время фальшивишь?

– А ты всеми дутипами воспользовался? – В ответ на откровенно недоумевающий взгляд его Талея жестом указала на настроечные колки. Он кивнул. – А как насчет дутипов? – Юноша вновь не понял и на сей раз имел все основания удивиться.

Кук почувствовал себя голым под взглядом черной двустволки. Припав на колено, он поднял свой тридцать восьмой калибр:

Снизу в днище инструмента были вделаны две кнопки. Он их не заметил – все внимание свое Джон-Том уделил струнам и дутипам, как она их называла. Юноша покрутил кнопки. Каждая каким-то образом сжимала тоненькие металлические и деревянные стойки внутри резонатора. Одной регулировались дисканты, другая разом понижала звук на пару октав и приблизительно соответствовала бас-модулятору. Он внимательно поглядел на них. Вместо обычных «диск» и «бас» на кнопках стояло «дрызг» и «масс».