Кармен Мола

Пурпурная сеть

Carmen Mola: “la red púrpura”, 2019 Перевод: О. Кулагина
Книга II





Часть первая

О тебе молюсь

О тебе молюсь. У тебя в душе поселилась ночь, Но стоит захотеть — Ты обретешь веру[1].


Она ждала в машине, равнодушная к рождественской суете. Включила радио, чтобы отвлечься, но наигранная восторженность ведущих, их натужные попытки заразить слушателей своим энтузиазмом бесили. Реклама, и в обычное время назойливая, сейчас казалась просто невыносимой. Еще один рождественский куплет, и хоть вены вскрывай. Пришлось выключить: ей не до праздника.

Она взглянула на часы. Очевидно, все затягивается. В утомительном ожидании она неотрывно смотрела на потоки машин, на неоновые огни, на уличную толпу. Наконец вышла размять ноги и почувствовала, как декабрьский воздух пощипывает нос, уши и корни волос. Дойдя до рынка Сан-Мигель, она заглянула на Пласа-Майор со стороны улицы Сьюдад-Родриго. Но разглядеть того, с кем она приехала, в этом плотном людском потоке было невозможно.

Возвращаясь к машине, она увидела, что два дорожных полицейских записывают ее номер. Бросилась к ним, рассыпаясь в извинениях: «Понимаете, муж пошел на базар за елкой, мы здесь буквально на минуту». Ей повезло: штраф еще не внесли в базу, и полицейский с блокнотом посоветовал ей найти парковочное место. Объяснять, что все места заняты, было бесполезно, и она, чтобы не искушать судьбу, решила сделать пару кругов, молясь, чтобы полицейские ушли, а потом снова встать на том же углу, заехав двумя колесами на тротуар, чтобы другие машины могли проехать мимо нее. Переулок был очень узким.

Ожидание вступило в самую томительную фазу. Возможностей для маневра не осталось: если полицейские вернутся, они ее точно оштрафуют, но ей нельзя привлекать внимание, нельзя, чтобы номер машины попал в базу данных.

Мимо шла оживленная группа туристов в оранжевых париках. Сразу за ними она увидела его. Димаса. Он держал за руку мальчика лет пяти-шести. Она тут же завела двигатель. Мальчик болтал с Димасом, как с родным отцом, и от этой картины ей на секунду стало грустно. Она даже заметила на лице ребенка улыбку. Когда Димас открыл заднюю дверцу и вместе с ним сел в машину, до нее донесся обрывок их разговора: все хорошо, мы отвезем тебя к мамочке, ты, главное, не бойся.

Этот слащавый тон казался фальшивым, даже зловещим. Димас обратился к ней:

— Поехали, какого дьявола ты ждешь?

Мальчик заметил смену интонации. Он испугался. Машина двигалась по улице Майор в сторону Баилен, но транспортный поток был настолько плотным, что скорость набрать не удавалось. Мальчик плакал, звал маму, он уже не сомневался, что дядя только притворялся добрым и заманил его в ловушку. Ударом по лицу Димас заставил его замолчать. Теперь малыш только сдавленно всхлипывал. Она посмотрела на него в зеркало заднего вида:

— Как тебя зовут?

Дрожащим, еле слышным голосом мальчик ответил:

— Лукас.

Глава 1

На экране появилось пустое безликое помещение с деревянным стулом посередине и большим монитором на грубой кирпичной стене. Ничто не намекало на то, что должно было здесь произойти, но каждый миг к трансляции подключались новые пользователи. Через несколько минут их количество приблизилось к ста; люди, предвкушавшие одно и то же зрелище, друг друга не знали. Большая их часть находилась в Испании, остальные — в Португалии, Мексике, Бразилии… Среди них преобладали мужчины в возрасте от тридцати пяти до пятидесяти лет, но были и женщины, и пенсионеры, и даже подростки… Каждый заплатил организаторам требуемые шесть тысяч евро в биткоинах — надежным, неотслеживаемым способом.

Монитор на задней стене включился, и зрители увидели зеленое футбольное поле. Камера скользила по лицам игроков, ожидающих своего выхода, комментатор перечислял имена. В групповом отборочном матче встречались «Реал Мадрид» и московский «Спартак».

Однако подключившихся к этому каналу интересовал вовсе не футбол. Трансляция матча служила лишь подтверждением того, что все происходит в реальном времени. Ведь пользователи заплатили такие суммы не за жалкую заранее отснятую постановку, а за прямой эфир!

Вот игроки выбегают на поле, каждый — за руку с мальчиком или девочкой. Общее фото, обмен приветствиями, гимн, жеребьевка, первые минуты первого тайма…

Мяч уже был в игре, но зрители все еще ожидали начала шоу: они заплатили за то, чтобы увидеть, как незнакомая девушка, почти девочка, умрет у них на глазах.



— Есть!

Крик Марьяхо прервал спокойную работу сотрудников отдела криминалистической аналитики. Этой минуты они ждали целых два месяца.

— Уверена? — усомнился Ордуньо.

— Абсолютно: подключился IP-адрес, за которым мы следим, так называемое мероприятие начнется в четверть десятого, у нас есть пятнадцать минут. Собирай людей, а я еще раз все проверю.

Операция была подготовлена несколько недель назад, все только ждали, когда Марьяхо, шестидесятилетняя хакерша, подаст сигнал к ее началу. С этого момента каждый знал, что должен делать. Элене Бланко и самой Марьяхо предстояло в сопровождении группы быстрого реагирования выехать по адресу, где находился попавший под наблюдение компьютер. Сарате, Ческе и Ордуньо следовало ждать инструкций в авиационном центре национальной полиции. Буэндиа оставляли дежурить в отделе на случай, если где-то потребуется его помощь.

— Кто позвонит Сарате? Ты?

— Лучше ты, а я найду Элену. — Ческа не изменила своего мнения о новом сотруднике отдела и по-прежнему не выносила Сарате.

Марьяхо торопливо стучала по клавиатуре. Остальные не понимали смысла ее действий, зато знали, что ей удалось обнаружить нечто важное и теперь она будет копать, пока не доберется до сути.

— Ублюдки! — простонала Марьяхо. — У них сегодня смерть в прямом эфире.

— У нас есть шанс им помешать?

— Попробуем, едем в Ривас.



В дни трансляций футбольных матчей Элена предпочитала сидеть в караоке-баре Cheer’s на улице Уэртас. Там на экранах вместо футбола крутили второсортные ролики с текстами песен, которые в тот момент исполняли посетители.

— Ты не собираешься петь Мину?

— Сегодня нет, нужно иногда менять репертуар. Выбираю Челентано, Pregherò.

После девушки, которая исполняла песню Жанетт Я бунтарка, была очередь Элены: «Pregherò, per te, che hai la notte nel cuor e se tu lo vorrai, crederai»2. Подсказки ей были не нужны, текст она и так прекрасно помнила.

Песня Жанетт еще не закончилась, когда у Элены завибрировал телефон.

— В Ривас? Отлично, выезжаю. Приеду туда одновременно с вами. Все готовы?

Элене пришлось пропустить свою очередь, и этим, конечно, воспользовался другой постоянный посетитель, Карлос: «О тебе молюсь, у тебя в душе поселилась ночь…»



Теперь возле стула стояла девушка. Вид у нее был отрешенный, хотя все знали, что седативных препаратов она не принимала. Никому бы и в голову не пришло облегчать ее страдания, наоборот: чем чудовищней будет ее боль, тем эффектней получится шоу. Иначе его и устраивать не стоило: получилась бы операционная, но кому интересно наблюдать за работой хирурга? Зрители платят за то, чтобы увидеть настоящие мучения и настоящую смерть.

Если они здесь, если потрудились (несмотря на риск) войти в «Пурпурную Сеть», если авансом заплатили кругленькую сумму в биткоинах, если ждут, когда им придет сообщение с точной датой, временем и способом подключения, то лишь потому, что доверяют устроителю действа. Димасу. Никто из них не видел его лица, скрытого под маской мексиканского рестлера, но они знали каждое его движение; так любители футбола сразу узнают игроков по манере вести мяч или перемещаться по полю. Они боготворили Димаса, как другие боготворят Месси или Криштиану Роналду… Некоторые даже уверяли, что узнали бы его на улице по походке.

Девушка была симпатичная, совсем молоденькая — если она и достигла совершеннолетия, то совсем недавно, — темноволосая и большеглазая. Судя по чертам лица — испанка (такие здесь ценились, особенно барышни из хороших семей, привычные к красивой жизни) или марокканка. Неслышный для зрителей голос отдал приказ, и девушка села на стул. Она испуганно озиралась, явно не догадываясь, что здесь происходит, что ее ждет. Она и не подозревала, каким множеством способов можно пытать человека.

Глава 2

Несмотря на неблагозвучное название, по уровню жизни городок Ривас-Васьямадрид занимает первое место в провинции и седьмое в стране, а по проценту населения на грани нищеты стоит на четвертом месте с конца национального списка: одним словом, рай, где не должно быть никаких проблем. Тут есть и многоквартирные дома, и таунхаусы, где живут молодые люди престижных профессий с семьями; муниципалитетом предусмотрены и спортивные сооружения, и развлекательные центры. Ривас всем хорош, он буквально создан для семейной жизни. Именно поэтому Альберто мечтал поселиться здесь, хотя поначалу выплачивать ипотеку за таунхаус с участком и бассейном было нелегко. Однако ему повезло: вскоре дела семьи Роблес пошли в гору. Теперь все они гордились своим домом, своим районом, своим недавно купленным «Лексусом» — всем, чего достигли.

Хотя календарное лето кончилось уже полмесяца назад, днем стояла такая жара, что вытащить Сандру из бассейна было просто невозможно. Альберто пришлось ее припугнуть.

— Или ты сейчас же выйдешь из бассейна, или я спущу воду и ты больше никогда не сможешь купаться! — крикнул он дочери.

— Спускать воду нельзя, это бессмысленная трата ресурсов, — парировала умная девочка.

— А я ее выпью, тогда трата будет осмысленная.

Сандра расхохоталась, и Альберто подумал, что, наверное, только так и можно заставить ее слушаться. Он завернул дочь в полотенце и понес домой. По дороге оба смеялись, представляя себе, как Альберто пьет воду из бассейна. Соледад на кухне готовила ужин.

— Над чем смеемся?

— Над папиными глупостями. Что у нас на ужин, мам?

— Томатный суп с кнелями.

Альберто не понимал, зачем она спрашивает, ведь они минимум два-три раза в неделю едят одно и то же: томатный суп из банки и кнели из морозилки. Готовить ни он, ни жена не любили, и Сандра безропотно соглашалась на полуфабрикаты, зато капризничала в тех редких случаях, когда родители наконец предлагали ей что-нибудь полезное (ужин с брокколи семья вспоминала до сих пор). В детстве Альберто даже не пробовал магазинных кнелей, мама делала их сама, набирая фарш двумя ложками, одна сверху, другая снизу.

— А Даниэль не будет ужинать?

— Он сказал, что делает уроки.

— Уроки? Спорим, если я сейчас поднимусь наверх, то выяснится, что он дурью мается за компьютером. Убивает людей в очередной игре.

— Не говори такого при ребенке. Садись уже за стол, суп остынет!

Альберто устроился напротив беззвучно работающего телевизора, счет в матче «Мадрид» — «Спартак» был еще не открыт. В следующую секунду русские попытались забить гол, но испанцам чудом удалось избежать этого.

— Ты собираешься смотреть футбол?

— Да ладно тебе, я же без звука! — виновато пробормотал Альберто.

Обычно после бассейна Сандра была голодна. Они поужинают в тишине, но Альберто все равно сможет следить за игрой.

— Не забудь, что в воскресенье мы идем обедать к моей маме.

— В воскресенье Сандра, наверное, в последний раз сможет искупаться в бассейне, — возразил Альберто. — Мы ведь можем перенести этот обед на неделю, чтобы ребенок получил удовольствие.

— Да, мамочка, — взмолилась Сандра. — Я хочу еще разок искупаться!

ПОСЛЕДНИЙ КЛИЕНТ:

эротические триллеры

Ответить Соледад не успела: едва она открыла рот, как раздался сильный резкий удар. Входная дверь распахнулась, выбитая штурмовым тараном, и в дом ворвались полицейские, возможно даже спецназовцы, которых Альберто и Соледад раньше видели только по телевизору. Вслед за ними вошла женщина за пятьдесят, без формы и вроде бы без оружия.

— Всем оставаться на местах! Где в доме компьютер?

Шейрен Ньюмен

— Который? — испуганно спросила Соледад. — У нас их несколько.

РАССТАВАНИЕ С РА

— Даниэль у себя в комнате. — Хотя Сандре было всего девять, она сразу догадалась, кого они ищут.

Первый раз я встретилась в Ра в жаркий августовский день. Я удрала с работы и решила провести его на пляже в Зуме. Клянусь, хотела полежать на солнце и почитать. А чтобы с кем-то познакомиться, так у меня и в мыслях такого не было.



Я расстелила пляжное полотенце, улеглась, раскрыла «Войну и мир». И только начала врубаться, что книга эта написана не по сценарию телефильма о Второй мировой войне, который недавно показывали по ящику, как обратила внимание на мерное, глубокое дыхание, доносящееся откуда-то сбоку. Я как бы между просим повернула голову. Одного взгляда хватило, чтобы «диет-кола» из моего рта перекочевала на страницу три.

Услышав грохот внизу, Даниэль сообразил: это пришли за ним. Нужно было срочно выключить компьютер, но он был загипнотизирован зрелищем и не смог. Всего за каких-то десять минут Димас сумел продемонстрировать свою уникальность, свой непревзойденный артистизм. Как только он появился, девушка стала кричать и молить о пощаде. Димас так ударил ее в живот, что она задохнулась и сложилась пополам. После этого он начал срывать с нее одежду. Девушка плакала и ничего не понимала, хотя к тому моменту уже должна была догадаться, что ночь будет для нее очень страшной.

Он отжимался прямо на песке. Такого великолепного загара видеть мне не доводилось. Да и мускулатурой природа его не обидела. Он отжимался уже минут двадцать и не выказывал ни малейших признаков усталости. Руки ходили вверх-вниз, как матрасные пружины. Он даже не вспотел. Насчитав сто отжиманий, я решила, что с таким человеком стоит познакомиться поближе.

По лестнице поднимались несколько человек. Даниэль никак не мог решить, то ли выйти навстречу, то ли выпрыгнуть из окна, то ли лечь на кровать с книгой в руках, как ни в чем не бывало. И в результате не сделал ни того, ни другого, ни третьего. Только выключил монитор за секунду до того, как в комнату ворвались два спецназовца и швырнули его на кровать. За ними вошли две женщины. Старшая села к компьютеру и уверенно принялась за дело. Даниэль видел, как она присоединила к одному из портов какое-то внешнее устройство, после чего монитор включился снова. Несмотря на страх, от которого все тело Даниэля била дрожь, он попытался разглядеть через ее плечо, что происходит на экране.

Пожалуйста, Господи, взмолилась я, перемещаясь по пляжу в соответствующем направлении, сделай так, чтобы он не был геем.

Трансляция не прервалась и продолжалась в полноэкранном режиме. Теперь Димас и девушка были не одни: в кадре появился еще один человек, в балаклаве и с металлическим протезом вместо части руки. Лица девушки уже невозможно было разглядеть, его заливала кровь.

По мере того, как сокращалось разделявшее нас расстояние, он нравился мне все больше. Потрясающий мужчина. Вверх-вниз, вверх-вниз. Моего присутствия он не замечал.

— Как ты можешь такое смотреть? — спросила женщина помоложе. Скорее недоуменно, чем гневно.

— Э, что это такое? — попытался схитрить Даниэль. — Я это не включал!

— Ой, извините пожалуйста, — зачирикала я, когда моя книга приземлилась ему на спину, а «кола» пролилась на шею.

— Выведите его.

Он посмотрел на меня и улыбнулся.

— Все нормально. Я как раз собирался остановиться на тысяче.

Спецназовец одним движением вышвырнул Даниэля за дверь, где тот налетел на отца.

Скажи что-нибудь умное, Лиза, приказала я себе. Привлеки его внимание.

— Надеюсь, это ошибка, надеюсь, что все это ошибка, — бормотал Альберто с растерянным видом.

Даниэлю хотелось, чтобы отец его обнял; он чувствовал себя нашкодившим ребенком, хотя в душе прекрасно понимал, что все хуже, гораздо хуже. На этот раз он влип по-настоящему.

— Должно быть, вы в отличной форме, — Господи, ну до чего банально.

— Да, похоже на то, — он поднялся, стряхнул песок. — Отжимания способствуют.

Глава 3

Он пропустил маленький пятачок повыше пупка, и мне пришлось зажать волю в кулак, чтобы не прийти к нему на помощь. В вертикальном положении он смотрелся еще лучше, чем в горизонтальном.

Ческа, Ордуньо и Сарате сидели в ангаре авиационного центра национальной полиции на аэродроме Куатро-Вьентос и ждали команды. Четыре вертолета были готовы вылететь по первому сигналу. Сотрудники отдела криминалистической аналитики получили абсолютный приоритет, и контрольно-диспетчерский пункт должен был обеспечить им немедленный взлет. Вертолет EC-135 оборудован для ночных операций, вмещает до семи человек и имеет крейсерскую скорость двести пятьдесят километров в час. К каждой такой машине была приписана вооруженная, готовая к бою группа спецназа.

— Я — Лиза, — представилась я. — А как зовут вас?

Все сотрудники ОКА носили синюю форму, похожую на военную. Глядя на них, нетрудно было догадаться, откуда каждый пришел в отдел. Ордуньо, служивший в спецназе, пока его не переманила Элена, ничем не отличался от других бойцов спецподразделения. Так же как и Ческа, не жалевшая времени на спортзал. Сарате тоже был высоким и крепким, но форма сидела на нем, как на офисном работнике, попавшем в ОКА по ошибке.

— Ра, — ответил он, наконец-то добравшись и до пятачка.

— Гляди, он прямо герой фильма про морпехов, — прошептала Ческа. — Новобранец, которого все шпыняют, а он мечтает стать морпехом, потому что его старший брат был морпехом и погиб на войне в Персидском заливе.

— Не болтай ерунды. Когда дадут сигнал, тебе придется лететь с ним одним бортом. Главное, что он дело знает.

— Тебе пора завести подружку, Ордуньо! Ты стал жутким занудой.

Сидя немного в стороне, Сарате не сводил глаз с телефона, дожидаясь начала операции.



Анализировать записи, пытаться идентифицировать жертву и обоих палачей можно будет потом, в отделе. А сейчас нужно попытаться спасти несчастную девушку.

Полицейские вошли в комнату Даниэля как раз в тот момент, когда человек с протезом приставил к глазу девушки кернер. До этого он успел отрезать ей веко, чтобы глаз не закрывался, и теперь лицо у нее было как у сломанной фарфоровой куклы. Палач занес молоток. Он сделал вид, что собирается ударить по кернеру и выколоть ей глаз или выбить его из глазницы, но в последний момент отошел в сторону и опустил инструмент. На экране снова появился второй палач в маске мексиканского рестлера. Элена больше не могла на это смотреть, а он тем временем взял кернер, сунул его девушке в рот и коротким, резким ударом молотка пробил щеку…

Возможно ли, что одним из этих двоих был ее сын Лукас? Тот, который в мексиканской маске? Крики девушки впивались в мозг. Как ни гнала от себя Элена эту мысль, ей все равно казалось, что она каким-то образом повинна в мучениях девушки.

Элена настолько ушла в себя, что голос Марьяхо заставил ее вздрогнуть.

— Я их лоцировала. Думаю, мы знаем, откуда ведется трансляция.



Как только у Сарате зазвонил телефон, все вскочили, словно подброшенные пружиной.

— Да, вылетаем, — бросил Сарате в трубку.

Затем обернулся к остальным:

— Навасеррада.

Пояснений не требовалось, каждый знал, что должен делать. Пока все шло по плану.

Ордуньо проводил их до вертолета и пожелал удачи, а сам остался ждать. Возможно, будет назначено другое место операции или ему прикажут вылететь с подкреплением вслед за коллегами. Буэндиа тоже был задействован и, сидя в ОКА, наверное, сейчас вызывал наземную поддержку.

— Счастливо, ребята. Будьте осторожны, — крикнул Ордуньо.

Все заняли свои места, машины приготовились к взлету.

— Сейчас определят точные координаты. Долго до Навасеррады? — спросил Сарате у одного из пилотов.

— Шестьдесят километров плюс набор скорости — рассчитывайте минут на восемнадцать-двадцать. Возможно, чуть меньше.

Кроме пилотов, Чески и Сарате на борту находились три бойца спецназа. Следом вылетал еще один вертолет. Решать, входить ли в здание немедленно или ждать подкрепления, предстояло на месте. Все зависело от приказа инспектора Бланко. То есть главным образом от того, жива ли еще будет девушка и можно ли будет ее спасти. Идти на риск стоило, только если появится возможность, пусть даже минимальная, спасти жертву.



Элена по-прежнему не смотрела на экран. Ей хватало звуков, чтобы представить, какие адские муки испытывает несчастная, оказавшаяся во власти двух палачей: человека в маске и его напарника с протезированной рукой. Она старалась не мешать Марьяхо, которая продолжала сосредоточенно работать то на компьютере парня, то на подключенных к нему устройствах. В общих чертах Элена представляла себе задачи айтишницы так: отслеживать IP-адреса, отсекать ложные варианты, обнаруживать главную цель. Наконец Марьяхо обернулась с торжествующей улыбкой:

— Навасеррада, улица Аркос.

Элена посмотрела на карту в телефоне.

— Зона загородных домов.

— Логично, ты же слышишь, как она кричит. Такими вещами невозможно заниматься в центре городе, соседи услышат…

Осталось сообщить пилотам точный адрес, вызвать подкрепление и молить бога, чтобы ребята долетели вовремя. Голос Элены звучал твердо и не выдал панического страха, накатывавшего на нее при мысли, что одним из мучителей может быть Лукас. Ее пропавший сын.



Сарате передал полученные данные пилотам:

— Улица Аркос, северо-запад города, недалеко от отеля «Архипресвитер Итский».

— Рон?

Он не знал, как они находят точный адрес, но доверился летчику, поднявшему большой палец.

— Нет, Ра.

— Не говорили, девушка еще жива? — не удержалась Ческа.

— Что мертва, пока не сказали. Если с нами больше не свяжутся, входим в дом, как только прибудем на место.

— Очень мило. Это прозвище?

Ордер для этого не требовался: в момент совершения преступных действий и при малейшем подозрении на возможность убийства они не только имели право, но были обязаны немедленно проникнуть в помещение и сделать все возможное, чтобы предотвратить преступление. Пилот крикнул:

— Чего?

— Шесть минут.

Я поняла, что пользы от продолжения разговора не будет. Трудно, знаете ли говорить, когда буквально исходишь слюной по парню, на которого хочется произвести впечатление. А Ра источал невероятный животный магнетизм. Я едва сдерживалась, чтобы не броситься на него прямо в купальнике за восемьдесят пять долларов. А я его так берегла, что даже в нем не купалась.

— Хотите выпить или чего-то еще? выдохнула я.

Глава 4

— Почему нет?

Мы пошли ко мне.

Девушка на экране потеряла сознание, и палачам это не понравилось. Им нужно было привести ее в чувство, чтобы те, кто заплатил деньги, продолжили получать удовольствие. Определив место, откуда велась трансляция, Марьяхо осталась почти без дела и впервые осмысленно взглянула на экран.

Да, я все знала. О чем я думала, в наше-то время, снимая на пляже парня после десятиминутного знакомства, спросите вы? А могла я поступить иначе? Я, как поется в известной песне, все лето не кончала, да и весна была ничем не лучше. Вот я и решила, что пора менять общепринятые правила. Я поспешила, признаю. Ослепленная сексом, я проигнорировала знаки, предупреждающие об опасности. А они так и лезли мне в глаза, с самого начала.

— Они ее убили? — испуганно вскрикнула она.

К примеру, во время нашего первого соития. Поверьте мне, тогда я ни на что не жаловалась. Он не испортил того впечатления, что произвел на меня на пляже. Являл собой темперамент, страсть, напор.

— Нет, не думаю. Они приведут ее в чувство, — ответила Элена.

— Боже мой, боже мой! — простонала я.

Палачи реанимировали девушку, сделав ей укол в руку.

Он замер.

— Бедная девочка! Как же мы докатились до такого? Вот мрази!

— Да?

Элена молчала, зная, что Марьяхо и не ждет ответа. А еще она знала, что никто не уйдет от ответственности за происходящее в мире; что на этом экране сейчас мог появиться ее сын, причем в любой ипостаси: и в роли палача, и (почему бы и нет?) в роли жертвы. Пережила бы она такое?

Вот тут мне уже следовало сообразить, что к чему. Женщина обязана прежде всего научиться не терять голову, попадая в постель. К сожалению, оказавшись там, она в первую очередь теряет именно ее.

— Не останавливайся! — выкрикнула я.

Ее сына похитили восемь лет назад. Но всего несколько месяцев прошло с тех пор, как Элена получила видеозапись, на которой ее Лукас, уже подросток, обращается к ней с просьбой больше его не искать. Об этом видео она не рассказала никому. Зачем было сообщать такую новость бывшему мужу? Разве ему не спокойнее думать, что Лукас давно умер? Она не поделилась даже с коллегами, даже с Сарате. Наверное, они сказали бы, что ее подвело зрение. Что на видео вовсе не Лукас. Она сохранила единственный снимок, стоп-кадр, на котором виден только ее сын. Все остальное исчезло из телефона и из Сети, как только она досмотрела запись. Но Элена и не собиралась пересматривать ее, потому что не сомневалась. Каждый кадр отпечатался у нее в мозгу, словно выжженный раскаленным железом. Ее сына похитила криминальная организация под названием «Пурпурная Сеть», неуловимая и зловещая, распространяющая в даркнете видео со сценами насилия. Вторая новость оказалась еще более страшной: Лукас перешел на сторону врага. Как и почему это произошло, Элена не представляла, но увиденное возвращалось к ней в кошмарных снах. Улыбающийся Лукас с ножом в руке готовится пытать привязанную к стулу девушку. Девушку со светло-карими, полными ужаса глазами. Пытать или убить? Во сне она видела разные варианты развития событий, неизменными оставались только садистская улыбка и безумные глаза палача Лукаса. Элена Бланко была одержима идеей разоблачить «Пурпурную Сеть» и найти своего сына.

Он не остановился.

Три дня спустя я решила, что парень слишком хорош, чтобы потерять его, и предложила ему перенести пожитки ко мне.



Понимаете, если бы я была из тех, кто разделяет любовь и секс, хотя бы дружбу и секс, мы жили бы душа в душу до конца наших дней. Ра буквально светился от счастья. Днем загорал на пляже, ночью ублажал меня. Когда я возвращалась с работы, он уже ждал меня, готовый обслужить в лучшем виде. Подруги, которым я о нем рассказала, кусали локти от зависти. Я решила, что его надо им показать.

Таких ошибок допускать не следует.

Нужный дом закрывали кроны деревьев; вертолетам пришлось искать место для посадки. Пилоты выбрали площадку метрах в двухстах от цели. Бегущие к дому полицейские видели, как из окон выглядывают перепуганные соседи. Возле забора группа остановилась. Сарате позвонил Элене:

Жизненное правило номер четыре: если ты живешь с богом, не води его в пиццерию, чтобы выпить несколько стаканов пива с друзьями.

— Мы у двери, никакой активности в доме не заметно. Девушка еще жива?

Ра не возражал. Когда я предложила где-нибудь посидеть, ради разнообразия, он тут же согласился.

— Я как раз думал, что пора расширять круг знакомств.



И мы пошли в к Альберто. Встретили там всех, кого только могли: Тома и Терри, Энди, Фелис. Джо Бромли появился вскоре после нас, с новой женой. Ее имя я забыла. Когда она увидела Ра, лицо у нее сразу вытянулось: она поняла, что поторопилась связать себя узами брака. Да уж, Ра произвел впечатление на нашу компанию.

Элена подняла глаза на экран. Девушка была жива, хотя, конечно, предпочла бы умереть. Палач в мексиканской маске держал в руке птицу. Марьяхо в ужасе наблюдала за происходящим.

В тот самый момент нам и следовало уйти.

— Он собирается засунуть ее туда? Это не люди, это звери!

Два месяца я прожила с ним, но только в тот день мне открылась истина.

Ра был на удивление глуп.

Это, впрочем, было понятно с самого начала. Элена знала, что приказ, который она готовилась отдать, ставил под угрозу жизни ее подчиненных, но выбирать не приходилось.

Я не говорю, психически недоразвит, просто глуп и невежественен. Он не мог поддержать дискуссию о книгах, политике, кинофильмах, даже о спорте. Не знаю, с чего я решила, что все эти междометия в постели и есть разговор. Когда мы находились вдвоем, меня это вполне устраивало, но в компании друзей его убогий лексикон раздражал. Том занимался бодибилдингом и задал Ра несколько вопросов об особенностях его тренировок.

— Я много отжимаюсь, — ответил Ра. А после долгой паузы добавил. — Иногда поднимаю тяжести ногами.

— Да, Сарате. Она жива. Придется входить. Сейчас!

— И это все, что ты делаешь за день? — удивился Том.

Ческа, Сарате и спецназовцы беспрепятственно пробрались на участок. Охранной сигнализации, судя по всему, не было. Спецназовцы отлично знали свое дело и за минуту осмотрели все входы и выходы (передняя дверь вела в прихожую, задняя — в кухню), чтобы правильно расставить людей и избежать ненужных потерь.

— Я в отпуске.

Я услышала об этом впервые.

Руководивший операцией инспектор дал последние указания. Он, Сарате и пятеро спецназовцев проникнут в дом через основную дверь, Ческа и оставшиеся участники операции перекроют выход во двор и, если никто не попытается через него бежать, придут на помощь остальным.

Энди тут же подхватила тему.



— А какая у тебя работа?

— Я путешествую, — ответил Ра.

— Он заряжает пистолет, — удивилась хакерша, не сводя глаз с экрана.

— Понятно. Коммивояжер?

— Нет.

Они решили застрелить девушку? Ни Марьяхо, ни Элена этого не ожидали, такая смерть казалась чуть ли не милосердием по сравнению с тем, что они вытворяли с жертвой до сих пор.

— Работаешь в авиакомпании?

— Нет.

— Международный курьер?

Элена нервничала. Гадала, не пострадают ли ее коллеги, успеют ли они спасти девушку, скрывается ли под мексиканской маской ее сын Лукас. Правда, она бы не удивилась, увидев под ней рябое лицо человека, которого искала столько лет.

Идею вы поняли. К тому времени и мне все стало ясно. Мои друзья изменили тему, заговорили о фильмах, но Ра не умел поддержать разговор. На любой вопрос он отвечал невпопад и даже не пытался исправиться. Просто сидел, пил пиво и излучал сексуальность. Даже Терри не знала, как вести себя в такой ситуации. Наконец, я встала, что-то пробормотала, извиняясь перед всеми, и увела Ра.

Зарядив пистолет, палач с протезом прицелился девушке в голову. Марьяхо и Элена затаили дыхание, но он опустил руку и вышел из кадра.

А по пути решила, что нам придется расстаться, хотя в постели равных ему не было. Поэтому выяснение отношений я наметила на утро.

— Ты заметила, что они часто собираются что-то сделать, как тогда с кернером, но в последний момент не делают? — спросила Элена.

На следующий день зарядил дождь.

Марьяхо кивнула.

— Пожалуй, сегодня я останусь дома, Лиза, — Ра широко мне улыбнулся. — Отдохну от пляжа.

Я взглянула на него, он во всей красе лежал на кровати, и пришла к выводу, что день отдыха не повредит и мне. Позвонила на работу и сказалась больной. Себя я убедила, что напоследок имею право устроить себе оргию.

— Почему?

Тридцать семь часов спустя я дотащилась до ванной и встала под душ. Я уже знала, что сюда Ра за мной не придет. Душ Ра на дух не выносил. Наверное, поэтому я не смогла выгнать его в дождь. Я помылась, собрала силу воли в кулак и вернулась в спальню. Он все лежал на кровати. И выглядел свежим и отдохнувшим, лучше, чем всегда. Я глубоко вдохнула. Не могла я провести всю жизнь с парнем, который не смотрел ти-ви, не любил рок, не помогал заполнять воскресный кроссворд. Секс — это не все, твердо сказала я себе. Конечно, в жизни ему есть место, но на нем свет клином не сошелся.

— Ну уж точно не из жалости.

— Ра, отпуск закончился, — с ходу заявила я.



— Да нет же, — отмахнулся он. — Ему еще продолжаться и продолжаться.

Он потянулся, выгнул спину, простыня сползла на пол. Я схватилась за спинку стула (ноги уже несли меня к кровати), но продолжила в том же духе.

Группа была расставлена по периметру дома. По сигналу инспектора высадили дверь. Внутри не встретившие никакого сопротивления полицейские обнаружили только пожилую даму, которая смотрела на них с нескрываемым ужасом.

— Только не в моей компании. Ты — забавный парень, Ра, и мне нравишься, но я вижу, что наши отношения зашли в тупик. Я думаю, тебе самое время уйти.

— Не двигаться, руки за голову, — крикнул ей Сарате. — Кто еще есть в доме?

Он ответил не сразу, должно быть, прошла целая минута, прежде чем до него дошел смысл сказанного. А когда дошел, мышцы его напряглись, и я вдруг вспомнила какой же он сильный. А потом подумала, что говорить на такие темы лучше одетыми.

— Муж, но он недавно лег спать, — ответила она с опаской. — Он принимает таблетки, поэтому не просыпается от шума.

Он сощурился, глаза его сверкнули. Я попятилась к двери.

Спецназовцы держали оружие на изготовку. Все услышали, как через кухню прошла Ческа. Руководитель операции опустил пистолет.

— Разумеется, ты можешь остаться еще на несколько часов, чтобы собрать вещи, — да какие у него были вещи: две футболки, пара джинсов, несколько полотенец.

— Здесь никого нет.

— Я не могу уйти от тебя, — ответил он. — Я тебя люблю. Ты моя избранница.

— Знаешь, Ра, все это очень романтично и ты тоже навсегда останешься в моей душе, но…

Сарате не был в этом уверен.

— Совершенно верно, любимая. Останусь. Мы должны быть вместе. Моя душа будет с тобой. До конца твоей жизни.

Мне не понравилось то, что он сказал, а вот то, что сделал, просто возмутило. Начал светиться, все ярче и ярче, сначала стал золотым, потом ослепительно белым. Я закрыла глаза, спряталась за спинку стула, но все равно чувствовала его сияние. А потом раздался громкий хлопок, словно из комнаты разом высосало весь воздух.

— Подвал есть?

Когда я открыла глаза, Ра уже не было. Зато в потолке зияла трехфутовая дыра, объяснить происхождение которой я так и не смогла. А страховая компания отказалась оплачивать ремонт, поскольку «божественные деяния» в перечне страховых случаев не значились. Платить пришлось мне, но я не жаловалась. Своей цели, избавиться от Ра, я добилась.

— Нет, только этот этаж и верхний. — Старуха села на банкетку и не спускала испуганных глаз с наводнивших дом полицейских.

Так я, во всяком случае, думала.

— А компьютер?

* * *

— Он сломался, последнюю серию «Тайн старого моста» я смотрела на планшете…

После исчезновения Ра я вернулась к прежней размеренной жизни. Встречалась с несколькими парнями, но никого не приглашала в дом, да и сама ни к кому не ходила.



В ужасе глядя на экран, Элена опустила телефон.

Жара не отпускала город и в ноябре, температура била все рекорды, даже для Лос-Анджелеса. Я начала думать о рождественской поездке на лыжный курорт. Особенно меня прельстили склоны у озера Тахоа. Тем более, что по радио сообщили об обильном ночном снегопаде. Я собрала теплые вещи и загрузилась в самолет с мыслями о том, как днем буду с ветерком мчатся по трассе, а вечером пить вино с каким-нибудь милым, интеллигентным мужчиной.

— Пусто, Марьяхо, мы промахнулись.

Прибыла я двадцать третьего декабря. Двадцать четвертого температура начала повышаться. К Рождеству перевалила за двадцать градусов и отдыхающие катались по оставшемуся снегу по пояс голые. Мне так и не удалось надеть кашемировый свитер. Даже по улицам все ходили в одних футболках и пили холодное пиво. Я поняла, романтики тут не видать, и запаковала чемоданы.

Хакерша оторопела. Она изменилась в лице: теперь надежды не осталось, теперь они могли только наблюдать за страданиями жертвы, терзаясь от невозможности помочь.

— Но это должно быть там!

В мое отсутствие на Лос-Анджелес за три дня вылилась трехмесячная норма осадков. Улицы около аэропорта затопило. Долина Сими превратилась в озеро. На асфальте тут и там валялся принесенный водой мусор. Синоптики предупреждали, что дожди продлятся еще неделю.

Больше она не успела ничего сказать. На экране появился человек в мексиканской маске. Теперь пистолет был у него. Он решительно подошел к девушке и приставил дуло к ее груди, к самому сердцу. Грянул выстрел, и девушка полетела на пол вместе со стулом. Марьяхо еще несколько секунд смотрела на экран и только потом заговорила.

Наутро жарило, как июле, зато на Тахоа обрушился буран. За ночь выпало толщина снежного покрова достигла пяти футов.

— Не понимаю, как они сумели меня одурачить. Все равно рано или поздно мы их накроем, — заверила она сама себя.

Я все не врубалась.

— Пойду поговорю с родителями парня.

К весне я мечтала о дне без солнца. У меня оставалась неделя отпуска и, раскрыв газету на метеорологическом прогнозе, я попыталась найти самое «мокрое» место. Наиболее радужные перспективы сулил Сиэтл, над которым завис мощный циклон. С зонтиком и еще не надеванным кашемировым свитером я полетела на север.

Все говорили, что мне очень повезло, поскольку прибыла я аккурат к перемене погоды. Пели птицы, цвели цветы, солнце светило с безоблачного неба. Местные жители млели от счастья. Так продолжалось всю неделю. Как только я улетела, зарядил дождь. Подступающий к городу облачный фронт я увидела в иллюминатор. Облака едва не ухватили наш самолет за хвост.

Элена встала и устало вышла из комнаты. Только сейчас она заметила на стене такой же постер, как тот, что ее бывший муж Абель повесил в комнате Лукаса, когда мальчику было пять лет. Портрет баскетболиста, белокожего и светловолосого, в зеленой спортивной форме с номером 33. На майке была написана его фамилия: Бёрд[2], по-английски — птица. Элена вспомнила птицу, которой пытали девушку, птицу необычного голубого цвета. Парня она решила задержать и отвезти в отдел: сил допрашивать его сейчас у нее не осталось. Это было все равно что говорить с собственным сыном.

Моя подруга Терри пригласила меня к себе. Сообщила, что дождь безнадежно испортил свадьбу Алисы Монро, которую та устроила на пляже.

Вот тут у меня зародились подозрения. Шесть месяцев я не видела над собой ни облачка, даже самого малюсенького. И шесть месяцев прошло после моей последней оргии с Ра. Ночью я лежала одна в кровати, смотрела в отремонтированный потолок и размышляла.

Глава 5

Если бы не столь эффектное исчезновение Ра, я бы его ни в чем не заподозрила. На надо признать, что отвергнутые кавалеры не начинают светиться изнутри и не уходят через потолок, даже в Лос-Анджелесе.

Однако, идея требовала дополнительных проверок. Я провела месяц в Ирландии, пока не возникла угроза сильнейшей за всю историю страны засухи. Я побывала в Карибском море в сезон ураганов. В тот раз ураган повернул на Нью-Йорк. Вы видели деревья в тропическом лесу с пожелтевшими листьями? Я видела, в Малави. И продолжала бы эксперименты, но кончились деньги.

Уснуть в ту ночь никому не удалось. Элене и Марьяхо — от пережитого ужаса и досады из-за неудачи; Ческе, Ордуньо и Сарате — от того, что не смогли помешать убийству; Буэндиа — потому, что он попусту прождал и так и не получил возможности помочь товарищам. В ту ночь не спали и Даниэль, Сандра, Соледад и Альберто — все члены раздавленной случившимся семьи.

Вот тогда мне и пришла в голову мысль, что лучше иметь при себе тело Ра, а не его душу. Что с того, что он не помогал с решением кроссвордов. Зато мог помассировать мне спину. И не только.

Но как вызвать бога Солнца? Принести жертву, как в кино. Это меня не вдохновляло. Я не собиралась резать козленка в гостиной, а если от любил девственниц, то с этим он опоздал.

Я вновь отправилась к моей подруге Терри. Она по праву считалась у нас специалистом по мистике. Если кто-то и мог знать, как вернуть Ра, то только она… Опять же, моя лучшая подруга. Короче, я ей все рассказала.

Хуанито, бармен румынского происхождения, подал Элене утренний багет с помидорами и по ее лицу сразу догадался, что ночь она провела без сна.

— Как мне вызвать бога? — закончив, спросила я. — Можешь предложить что-нибудь дельное?

Терри приняла позицию лотоса. Я вздохнула. Она могла так сидеть часами, дыша сначала через одну ноздрю, потом через другую. Я налила себе чаю.