«Двести десять в день? Обалдеть.»
«Нет, сэр. Это в неделю. Потому что работа на полставки. Двадцать часов в неделю.»
«Во, козлы! Средняя зарплата у полицейского клерка должна быть в четыре раза больше.» Сверх-низкая заработная плата объясняла быстроту реакции HR. Они получили задачу этом году сократить среднюю ставку. Очевидно, что с безногим инвалидом можно было не церемониться.
«Ну, пол-ставки умножаем на пол-девочки... Так и выходит - ровно одна четвертая. Я не жалуюсь. В конце концов, работая по двадцать часов в неделю, что мешает мне кататься с моим красным ведерком по «Маршруту?»
«Знаешь что, Кэйт?»
«Да, сэр?»
«Если твое открытие сегодня сработает, ты сможешь звякнуть прямо в Офис Шерифа и потребовать повышения зарплаты. Сразу.»
Марк последовал за Кимом в трущобы. Вскоре им пришлось слезть с велосипедов и толкать их вдоль раскисшей от дождя тропинки. «Вот наш адрес.» - Ким указал на неуклюжую лачугу, кое-как сляпанную из обломков мебели, картона и старых шин. Он постучал в подобие входной двери. «Миссис Эспинозо? Откройте, полиция...»
Дверь открылась; перед ними стояла девушка на последнем сроке беременности. При всем желании, Марк не мог заставить себя назвать ее женщиной - судя по внешности, беременной было где-то между четырнадцатью и шестнадцатью. Притом, эта беременность была у нее не первой - «беременная девушка» держала на руках голую девочку возрастом год-полтора. Какого черта молодежь так спешит делать детей в наши дни, подумал Марк. Может, им не хватает кукол? Тряпичные и деревянные куклы местного производства были, конечно, не так хороши, как фабрично-пластмассовые беби до «Обвала.»
«Доброе утро. Миссис Линда Эспинозо?» - спросила Кэйт. Марк увидел, как Линда скользнула глазами по пустому пространству ниже туловища Кэйт. При этом беременная попыталась сделать вид, что она ничего не заметила.
«Ясный пень, Эспинозо, кто еще-то?..»
«Можно нам войти?»
«Ясный пень... Вы же - полиция. Только у нас, типа, грязновато. Места, типа, не хватает...»
Кэйт оперлась локтем о сиденье велосипеда и, оторвавшись от багажника, соскользнула на землю. Скейта с ней не было, только деревянные бруски для рук. Уверенно шлепая по грязи своими деревяшками, она подползла к двери и закинула обрубок тела внутрь. Ким и Марк последовали за ней, оставив свои велосипеды у двери. Как и везде в этой части трущоб, в лачуге почти не было свободного пространства. Двуспальная кровать с грязным одеялом и парой подушек занимала почти всю комнатушку. К тому же, лачуга была завалена одеждой, посудой, детскими бутылочками, пачками макулатуры и всем прочим. Марку, как самому старшему из трех гостей, был предложен единственный табурет. Ким и миссис Эспинозо сели на кровати, а Кэйт, чтобы не пачкать своими брюками и без того неопрятную постель, вежливо отказалась присоединиться к ним и осталась сидеть на покрытом грязным линолеумом полу.
«Я звонила Вам сегодня утром, миссис Эспинозо,» - начала Кэйт, представив Кима и Марка хозяйке. «Это насчет Вашего заявления два года назад... Вы подавали заявление о попытке ограбления, не так ли?»
«Ясный пень, подавали. Но нас, типа, не совсем ограбили. Мужик же, типа, того - убежал. Ясный пень, я говорю Педро: пошли, заявим в Полицию. А так, ничего такого.»
«Я читал полицейский протокол, и думаю, что Вы можете помочь ФБР с одним очень серьезным расследованием, мэм,» - сказал Марк: «Расскажите нам, что Вы помните. Любые детали..»
«Ясный пень, все детали. Нет проблем, сэр. Я - как сейчас все помню, мистер Пер... Пендигус. Пожалуйста, спрашивайте, типа, что угодно.»
«Расскажите нам все по порядку. Я буду задавать вопросы, если что-то не ясно.»
«Ну, типа, мы лежали с Педро в кустах. Мы тогда, типа, встречались. Примерно пол-года. Он, типа, тогда только вернулся. Из армии, ясный пень... Мой папашка, такой: у тебя че, крыша съехала? Замуж в тринадцать лет? Не пущу! А я, такая: ну и хрен с тобой, старый хрыч. Все мои подружки уже, типа, спали с пацанами, а я, типа, че, дура?.. Ну, мы, типа, ходили... Ну, типа, трахаться... В лес. А че, как все. Ясен пень... У нас там было, типа, хорошее такое место. С дороги, типа, не видно. Знаете, типа, просеку на шоссе Гаррет? Где провода под высоким напряжением были еще? Ну потом, типа, столбы еще «
разборщики» порезали? На металлолом? Ну вот, так там кусты еще. Высокие такие. Клево...»
Значит, ей сейчас как раз пятнадцать, вычислил Марк. И ждет второго ребенка. Как замечательно.
«Я там был,» - подтвердил Ким поводив пальцем по сенсорному экранчику своего телефона. «Вот здесь. Только на спутниковом фото еще есть линия электропередачи и еще нет кустов. Все фото устарели, сэр.»
Беременная посмотрела на экран и кивнула. «Ну, типа, там, сэр. Но, во-още, я с картами того, не очень... Ну, типа, мы с Педро приезжали туда, типа, почти каждую ночь... В тот раз, ну, все было обычно. Я поехала из дома в пол-девятого. Сказала мамане, типа, так и так. К подружкам с работы. Я тогда еще, типа, работала. В ателье... Типа, пока не стала совсем пузатая. До моей первой ляльки...»
«Вы помните дату?»
«Ясный пень. Апрель. Ну, типа, пятнадцатое... Или шестнадцатое?»
«Вы заявили в Полицию в 23:30, шестнадцатого,» - напомнила Кэйт с пола: «Вы подали заявление в тот же день, когда на вас напали?»
«Ясный пень, в тот же день. Когда нам еще-то заявлять?» - беременная еще раз бросила испуганный взгляд на пустое пространство ниже туловища Кэйт и попыталась притвориться, что она туда даже не смотрела.
«Значит это было шестнадцатого апреля 2028 года?» Точно, подумал Марк. Чуть более двух лет назад, и за два месяца
допервого установленного убийства «Мясника.»
«Ну, типа, мы, такие, лежим в кустах. Ну, там целуемся, все такое. Готовимся, в общем... Ну, вы, типа, поняли... И, типа, мужик выскакивает. Из кустов. А у него, типа, ножик...»
«Нож у него был в правой руке или в левой?»
«Ясный пень, в руке. Где ножу еще быть-то? В правой руке, как обычно.»
«Что это был за нож?»
«Типа, обычный нож. Армейский. У всех, типа, такие,» - она тяжело поднялась с кровати и сделала два шага в направлении крошечного обеденного стола у окна: «Ясный пень, вот такой вот ножик, какой еще?» Она держала в руках табельный армейский нож, исцарапанный и с тонким лезвием от длительного использования, но по-прежнему узнаваемый.
«Этот мужчина. Как он выглядел? Какого он был роста? Высокий? Вы помните его лицо?»
«Не-а, не высокий. Но, типа, и не коротышка. Средний такой. Пять-восемь, ясный пень. Пять-восемь. Ну, или, пять-девять. Но сильный. Бицы, типа, накачанные такие.»
«В чем он был одет?»
«В майке черной, типа, был. И в темных брюках... Да, типа, военных брюках, но не в обычной камуфляжке. Я бы камуфляжку узнала, ясный пень. А че, легко! Мы их перешивали, типа, в ателье.»
«Лицо, Вы его лицо запомнили?»
«Ясный пень, запомнила. Я че, дура? Нормальное лицо. Обычное. Немного худой. Волосы черные. Ну, типа, лицо я не того, не совсем. Ясный пень, я все на ножик зырила, а че мне на его лицо пялиться-то?»
«Был он белый? Латинос? Черный? Азиат?»
«...Белый, ясный пень. Я же говорю: нормальное лицо. Или, может, латинос. Но такой, типа, почти что белый.»
«А как насчет носа? Губ? Цвет глаз, может быть? Усы, борода?»
«Нос? Нормальный, типа, нос. Обычный. Извиняюсь, сэр. Нос, я типа, того, не помню. И цвет глаз не видела. Там же темно было, ясный пень. А усов у него не было. Ни усов, ни бороды, ясный пень.»
«А что Вы думаете про возраст этого мужчины?»
«Ну, типа, старый такой.»
«Старый?»
«Ясный пень, старый. А чо, молодой, че ли? Ну, типа, не такой старый, как Вы, сэр...»
Вот спасибо, подумал Марк. Теперь меня записали в старики. Однако, для этой пятнадцатилетней мамаши любой человек старше ее мужа будет в категории стариков. Марк указал на Кима и Кэйт. «Ну, скажем, мужчина был того же возраста, что и депьюти Ким? Или, того же возраста, что мисс Боуэн?»
Девушка посмотрела на Кэйт сверху вниз, снова тщательно избегая глазами пустое пространство на месте отсутствующих ног.
«Старше. Старше, чем депьюти. Ну, типа, тридцать. Ясный пень, тридцать. Или тридцать пять. Я не уверена.»
«Хорошо. Вы еще что-то заметили про того мужчину?»
«Ясный пень, заметила. Перчатки, сэр. Как у Микки вон там, над кроватью.» Она указала на стену за спиной. На пластмассовых ходиках, Микки Маус весело показывал текущее время.
«А на ногах у него что было? Он был сандалиях или в ботинках?»
«Ясный пень, не в сандалях. Спортивки у него были. Типа, светлые. Я на его ноги не зырила. А че мне на них зырить? Я - все на ножик, ясный пень.»
«Ладно, он выскочил из кустов, что было дальше?»
«Ну, я же говорю, Педро был в армии. Он был, типа, обычный солдат. Ясный пень, пехота, кем его еще возьмут-то? Но, у него, было, типа, четыре месяца в разведке... Он, такой, увидел мужика с ножиком, и, такой: бац! И вскочил на ноги. А тот мужик. Он, такой, тоже: бац. И прыгнул... Типа, влево от нас. И, такой, рванул в лес. Педро, такой: я его, суку, щас догоню и яйца вырву! А я, такая: ты че, долбанулся? Ясный пень, я не хотела сидеть в кустах, типа, одна. Че я, дура?»
«Как далеко был от вас двоих тот мужчина, когда Педро вскочил на ноги?»
«Ясный пень, футов десять. Десять, двенадцать футов.
[ 107 ]»
«В общем, вы решили сообщить об этом происшествии в полицию?»
«Да я, такая, говорю Педро: надо пойти заявить. Этот козел, типа, опасный, еще грохнет кого-нибудь. А Педро, такой: да че там опасный? Придет назад, я у него нож отберу и в задницу ему вставлю, делов-то. А я, такая: ты че: долбаный Супермен, всех спасать? Че тебе, западло полиции сообщить? Околоток все равно по дороге. Давай, типа, трахнемся, а потом пойдем заявим. Ну, мы, типа, кончили. Два раза. А потом пошли в Околоток, и вот этот офицер, типа, написал нам протокол...»
«Помню, точно, я тогда дежурил,» - признался Ким. «Но, честно говоря, до сегодняшнего дня я не видел абсолютно никакой связи между этим мужчиной с ножом и Вашим расследованием, сэр. Разве что, только нож. Но, такие ножи есть почти везде, так?»
«Педро. Сейчас он Ваш муж?»
«Ясный пень, муж. Мы в церкви венчанные!»
«Ваш муж - он сильный? Хорошо сложен?» - спросил Марк. Посмотреть бы на урода-священника, который согласился венчать эту парочку, подумал Марк. Интересно, они в церкви вообще спрашивают о возрасте невесты? С другой стороны, все указывало на то, что на венчание будущая мама-подросток приперлась уже с пузом. Жених теперь может поцеловать невесту.
[ 108 ]А невеста может ложиться и начинать рожать, улыбнулся Марк про себя.
Беременная ответила: «Ясный пень, мистер... Пендигус. Мой Педро, он, типа, повыше, чем Вы. И, типа, накачанный. Может поднять, типа, триста фунтов.
[ 109 ]Я во-още думаю, тот мужик в лесу поэтому, типа, и рванул от нас. Ну, типа, позырил, что с Педро у него хрен че выйдет. Ясный пень. А во-още, мужик был, еще, того...»
«Чего: того?»
«Ну, того. Хромой! Он, типа, когда рванул, прихрамывал так. На правую... Не-а, это, типа с нашей стороны будет - на правую. Извиняйте. На левую ногу он был хромой. Ясный пень, на левую. Как ему еще-то хромать?»
Уяснив все детали, и записав все, они собрались уезжать. Ким присел на корточки, Кейт положила одну руку ему на плечи, и он ловко подсадил Кэйт на багажник велосипеда. Было заметно, что они делали этот трюк уже не в первый раз.
«Можно задать Вам личный вопрос, миссис Эспинозо?» - улыбнулась Кэйт девушке, которая стояла на пороге лачуги и ждала, когда полицейские уедут.
«Ясный пень, мэм.»
«Вы все смотрели на мои ноги... То есть, где были ноги... Как будто Вы чего-то боитесь, что ли?..»
«...Да как Вам сказать,..» - ответила «беременная девушка» после некоторого колебания. «Видите, мэм, Вы же инвалид, у Вас ног
нета. Я дико извиняюсь,
конечна, Вы же не виноватая. Но ведь и я, типа, ну, ясный пень, я ляльку жду...»
«Ну, и что???»
«Ну если я буду на Ваши культяпы зырить, лялька выйдет тоже, типа, без ног...»
«Это предрассудки. Все будет в полном ажуре с Вашей «лялькой.»
«Не знаю, мэм. Всяко бывает... Вот, наша соседка, на той стороне... В прошлом году, была, типа, беременная. Ходила, типа, счастливая, все хохотала... Ясный пень, дохохоталась.»
«Что - дохохоталась?»
«В январе, бац, идет, такая. Лялька-то за спиной, привязанная. Ну, у нас тут почти все так, типа, ходят. И, типа, грустная такая. Плачет. Больше не хохочет, ясный пень! Ну, мы, такие, спрашиваем: а че глаза-то на мокром месте? Случилось, типа, чего? А она, такая: бац! Случилась, говорит. Хотите, говорит, позырить, как у меня лялька вышла? Ну мы такие: бац, ну
покажсвою ляльку! Она такая: ну зырьте. Достала ляльку со спины, бац, разворачивает. Мы, такие, бац: а у нее ручек-то
нета! Заместо ручек, типа, ласты. Коротенькие такие. Долбануться! Ну, ясный пень, ножек тоже
нета. Откуда у нее ножки-то? Одна ступня растет, иззажопица.»
«Иззажопица?»
«Ну Педро мой так сказал: «иззажопица» Прямо из задницы растет, ясный пень. Два пальчика на ней, а
большаничего
нета! Во, как бывает.»
«А
мои-тоноги тут при чем?» - удивилась Кэйт.
«Дык, мы, такие, эту Парри спрашиваем... Ну, соседку то есть. Ее Парри звать... Спрашиваем: тебя, беременную, никто не пугал? А она, типа: ясный пень, пугал. Я, такая, иду через парк ночью, а там, бац: безногий инвалид! Он, типа, меня и напугал... Ясный пень, Парри так и сказала! Инвалид, сказала, напугал до смерти, вот и
получиласяу нее лялька с ластами.»
«Эта Ваша соседка работает «на Куче» или что-то вроде этого?» - спросил Марк.
«Ясный пень, «на Куче!» А где ей
ищо-то? Я же говорю: лялька на спине привязана. Кто «на Кучу» ходит, все, типа, так привязывают. Ну, чтобы руки были свободные, ясный пень. И вся семья у этой Парри: и муж ейный, и сеструха, и мамашка... Все «на Куче.» А где им
ищо-то работать?»
Диоксин. Или какие-нибудь еще чудеса современной химии. Мы катимся прямо в средневековье, подумал Марк. Еще одно поколение, и мы будем объяснять инфекционные заболевания влиянием злых духов, а не грязной водой и дефицитом вакцин. Или начнем ловить ведьм и жечь их на кострах за то, что молоко не вовремя прокисло...
«Ну, и что вы про это думаете?» - спросил Марк Кима и Кэйт, когда они добрались до твердой дороги.
«Даже не знаю, сэр,» - ответил Ким: «Раньше я думал, что это просто случайное совпадение. Однако, этот мужик с ножом вполне мог бы быть нашим «Мясником.» А может, и нет. Не уверен.»
«А я считаю, что это был «Мясник,» однозначно,» - уверенно кивнула Кэйт. Она использовала короткую остановку, чтобы свернуть себе папироску с «травкой.» «Ну ладно, табельный армейский нож мог быть у кого угодно. Однако, учитывая спортивную обувь и перчатки...»
«Потерпевшая про обувь и перчатки нам ничего конкретного не сказала. Мы только знаем, что у мужика на ногах были «спортивки,» а на руках - «перчатки от Микки Мауса,» - Ким уверенно играл роль адвоката дьявола.
«А как ты представляешь себе пару «спортивок?» Не «сандалий,» не «вьетнамок,» и не «армейских ботинок,» заметь? Конкретно: «спортивок?» - Кэйт очень хотелось отстоять свою теорию.
«С точки зрения криминалистической науки, термин «спортивки,» то есть «спортивная обувь,» может означать практически что угодно. Кроссовки. Футбольные бутсы. Спортивные сандалии. Спортивные шлепанцы. Даже сапоги спортивные могут быть. Для конного спорта, например.»
«Спортивные шлепанцы! Тоже, выдумал! Ты, вообще, много понимаешь в спортивной обуви, мистер Научный Криминалист?»
«А ты, типа, в спортивной обуви много понимаешь?»
«Типа!» Понимаю побольше тебя. Особенно в спортивной. По сравнению с местными, я - вообще эксперт. Всю жизнь в спортивной обуви ходила. Это тут, в Хьюстоне, все ходят либо в ковбойских сапогах, либо в шлепанцах и сандалиях. Или даже босиком. Посмотрела бы я, как бы ты бегал босиком по Детройту. Особенно зимой!»
«Какой ты, нафиг, эксперт? Ты - обрубок, заместо ног - колесики, что ты теперь можешь в обуви понимать?» В этот момент, Ким получил игривый шлепок по спине.
«Прекратить боевые действия!» - оборвал Марк «научно-криминалистический» спор. «Я также считаю, что это нападение могло быть первой попыткой нашего «Мясника.» Во-первых, его рост. Линда сказала: 5-8 или 5-9. А у нас есть еще один непосредственный свидетель, который думает, что преступник был 5-9. Кроме того, у нас есть эта парочка, которая видела подозрительного человека в лесу, хотя и не на месте преступления. Они также подтверждают, что тот человек был около пяти футов, девяти дюймов. Совпадение? Может быть, но я надеюсь на лучшее. Во-вторых, вполне вероятно, что «Мясник» служил в каких-то спецподразделениях.»
«Почему?» - спросили Ким и Кэйт одновременно.
«Он появился как из ниоткуда, в десяти или двенадцати футах от потенциальных жертв. Действовал тихо и решительно. Он, ведь сразу был с ножом в руках, не так ли?»
«Да.»
«Тут Педро резко вскакивает на ноги, и наш преступник... Помните, что сказала Линда? Преступник вдруг оказывается у них с левой стороны. С левой стороны! Увидев вскочившего на ноги противника, средне-статистический Джо будет либо смело продолжать атаку, либо передумает и сделает шаг назад. У нас так инстинкты устроены. Шаг в сторону, чтобы оказаться слева от противника - это как раз то, чему учат в боевых искусствах. Так что, либо наш преступник занимался каратэ в детстве, либо он служил в спецназе. Мой голос в пользу последнего.»
«А откуда мы знаем, что это не было обычным грабежом?» - спросил Ким.
«Ну, мы, конечно, не знаем на все сто процентов. Однако, вот вам третье соображение. Средне-статистический грабитель не хочет никого убивать. Это плохо для его бизнеса, особенно если тебя в конце-концов поймают. Еще, чего доброго, на суд Линча попадешь, повесить могут, так? Грабитель подходит, показывает ножик, и внятно сообщает о своих намерениях. Кошелек или жизнь! Что-то вроде этого. Забирает кошелек и отваливает с добычей. Человек, нападавший на Эспинозо в лесу, был готов их грохнуть сразу. Никаких тебе разговоров, никакого запугивания. Только прямые действия. Не нем даже маски не было. Если ты планируешь убить обоих, зачем скрывать лицо?»
«Но, Вы говорили, другой свидетель видел его в какой-то маске. В черной балаклаве, не так ли?»
«Ну, он, возможно, усвоил урок. После неудавшегося нападения. В случае осечки, свести к минимуму шансы быть опознанным. Или, может быть, он подумал, что без маски его легче заметить в темноте.»
«Если бы он служил в спецназе, он бы вместо балаклавы лицо краской намазал, разве там не так учат?»
«Камуфляжная краска лучше черной балаклавы только если ты - в армии. Бегать по городу с окрашенной в камуфляж мордой - довольно глупо. А маску снял - и в карман. Единственное, что плохо совпадает, так это как раз «спортивки.» Линда сказала, что туфли были светлые. А другие свидетели говорят: черные или хаки. То ли преступник обувь покрасил, то ли поменял. Ну, чтобы не светились в темноте. А может, эта Линда Эспинозо запомнила все с точностью до наоборот.»
«Ну ладно, я согласна, что «спортивки» - это не совсем то. Заявляю это, как уже бывший, но, заметьте, вполне квалифицированный, пользователь спортивной обуви! Я вот что думаю. Во-первых, наша свидетельница была так зациклена на ноже, что все остальное она помнит смутно,» - сказала Кэйт: «Во-вторых, она, вообще, умишком не блещет. Я получила недельную порцию «типа» и «ясных пней!» Однако, наверняка стоит заехать к ним вечерком и поговорить с Педро Эспинозо. Только вечером я с Кимом не поеду. Если эта дура вдруг разродится «лялькой» с ластами заместо рук и ног, меня обвинят, что я ее напугала, ха-ха!» Она рассмеялась и сделала еще одну затяжку из своей «лечебной» папироски.
«А не поздновато ли ты спохватилась, уважаемая девочка-обрубок-на-колесиках? Ты уже там наследила своими деревяшками. Теперь, что бы ни случилось с их «лялькой,» обвинят именно тебя. Представь: миссис Эспинозо, у Вас лялька вышла какая-то неправильная. Вас напугал кто, или как? Ясный пень! Сижу я, такая, дома. Вдруг подваливают, такие, полицейские, а у депьюти на багажнике, типа, девочка-обрубок! Напугала меня до смерти. Ясный пень,» - Ким разыграл в лицах возможный сценарий дальнейшего развития суеверия.
«Еще один «ясный пень,» старик, и - все! Можешь откручивать себе яйца! Тебе они в жизни более не понадобятся. Потому, что остаток твоей жизни будет коротким, но ужасным. Но, кроме шуток, ты должен к ним съездить еще разок. Объективно, Педро - это второй свидетель. Надо и его допросить, отдельно от этой Линды.»
«Согласен. Поеду поговорить с этим Педро сегодня же вечером. Но, на откровения можешь особенно не надеяться. Я этого парня хорошо запомнил - еще когда они приходили в околоток той самой ночью. По сравнению с Педро, Линда - как Эйнштейн. Педро, он, типа, ясный пень. Это тебе, девочка-на-колесиках, - для полноты коллекции... Ой!» - Кэйт снова приложилась по спине Кима, на этот раз куда сильнее.
«Получил?»
«Прости меня, девочка-на-колесиках, не мог удержаться... Короче. Вот три фразы, которые этот гений освоил за свои двадцать пять годочков: «Да, сэр.» «Нет, сэр.» «Что, сэр?» Линда трещала, как пулемет, а ее парень только головой кивал, ясный пе... Только по почкам не бей, пупсик... У тебя рука тяжелая - накачалась, понимаешь, со своим скейтом.»
«Кстати, а что ты предпринял после того, как эти двое сообщили в околоток о нападении?» - спросил Марк, улыбаясь. Наблюдать шуточную потасовку Кима и Кэйт было забавно.
«А что я мог предпринять, сэр? На них напали где-то в половине десятого, а они пришли сообщить об этом в одиннадцать тридцать. За два часа, преступник уже мог быть за десять миль, или даже больше. Ну, я съездил на велике к месту происшествия, посмотрел. Мой фонарик сдох через десять минут. Приехал снова, после восхода солнца. Ничего. Кроме того, все живы-здоровы, никто не пострадал, ничего не украдено. Так что, я положил протокол в папку и попросил депьюти Тана сходить провести дружескую воспитательную беседу с известными правонарушителями. На случай, если это был один из них. Все...»
«Вернувшись в Участок, Марк помчался к своей маленький кабинет и открыл таблицу на триста восемьдесят семь имен. О-кей, ребятки из спецназа, кто из вас соответствует нашему профилю? Мужчины в этом, укороченном, списке были уже отсортированы по росту. Теперь Марк хотел отобрать всех, кто мог сойти за белого или, может, за светлокожего латинос. Сначала он попытался отсортировать записи по цвету кожи, но быстро отказался от этой идеи. Проще и надежнее было открывать каждый из личных файлов в PDF-читалке и сразу сортировать кандидатов по фотографиям и по возрасту. Чтобы не ошибиться, он решил отбирать всех от двадцати пяти до сорока лет. Определение возраста пятнадцатилетней мамашей было не так уж надежно. Примерно через час, он сумел просмотреть сотню файлов и отобрал тридцать четыре потенциальных кандидата. Чтобы сделать короткий перерыв, он отправился с визитом к судмедэкспертам.
«Добрый день, сэр,» - кивнул ему Том, набирая какую-то программистскую магию на своем компьютере.
«Нашел ту девушку - системного администратора в ОВК?»
«Нашел. И правда, симпатичная.»
«Симпатичная. Только, к вящему сожалению Тома, она играет за другую команду,» - хихикнула в своем отсеке Натали.
«Ну да, ну да. Лесбиянка, и смело это признает...» - кивнул Том: «Ничего. Зато я получил все неактивные записи. Сейчас рассортирую их и запущу мой скрипт. К сожалению, первоначальный список довольно длинный: почти 360 000 человек.»
«Что, так много инвалидов???»
«Нет, не совсем. Во-первых, около трехсот тысяч стали неактивными из-за возраста. Регистрация только для возрастов от четырнадцати до шестидесяти, так? Во-вторых, двадцать две тысячи погибших.»
«Двадцать две тысячи?»
«Да. Примерно за тридцать лет. И, в последнее время, их становится все больше. Только в нашей базе - «Восток Хьюстона,» при последней сверке было почти тысяча шестьсот погибших.»
«Нифига себе! Да, это печально. А сколько инвалидов?»
«Все остальные. Тридцать пять тысяч! Я не врубаюсь. Я ожидал увидеть гораздо меньше. Пять, может быть, шесть тысяч инвалидов, максимум. Что-то не так...»
«А сколько населения покрывает база?»
«Восток Хьюстона? Примерно миллион четыреста тысяч. Плюс-минус сто тысяч. Выходит, что один из каждых сорока человек у нас - инвалид. Я не вижу никаких ошибок в моей программе, но количество калек слишком велико, чтобы быть правдой. Наверное у меня двойной счет где-то выскакивает, только не пойму - где.»
«Я думаю, ошибки нет, Том. Последний раз я разговаривал с моим приятелем из «Пути Спасения...» Он тоже утверждает, что инвалидов у нас где-то два с половиной процента, то есть один инвалид на сорок человек...» Даже в нашем тупичке статистика подравнялась, подумал Марк про себя. Сегодня утром, когда он ехал в Участок, ему неожиданно повстречался соседский парень. Его призвали, вроде, в прошлом году, и вот он уже вернулся: без ноги, на костылях. Теперь на их маленькой улице было не семь, а уже восемь инвалидов войны. Точнехонько два с половиной процента. Притом, Марк знал, по крайней мере, троих парней с их улочки, которые были убиты на войне.
«Странновато, что про это нет ничего в новостях. Даже в Интернете. Словно инвалиды не существуют.» Том покачал головой, все еще не веря своим данным.
«Это все, что умеет наше правительство, Том. Улыбаться и делать вид, что все идет по плану... Ладно. Скажи-ка мне лучше, из этих тридцати пяти тысяч инвалидов, сколько в возрасте от двадцати пяти до сорока лет?»
«Вы просто наугад прикинули возраст «Мясника,» или Вы знаете что-то новое?»
«Что-то новое. Помнишь я вчера упоминал Кэйти Боуэн?»
«Девушку депьюти Кима? Без ног?»
«Ясный пень...» Вот, ведь, чертова пятнадцатилетняя мамаша, улыбнулся Марк. Теперь этот «ясный пень» сам срывается с языка! «Кэйти Боуэн, она же Кэйт-на-колесиках, она же Шерлок Холмс на колесиках, она же Эркюль Пуаро, она же мисс Марпл. И она же - Джон Хэмиш Уотсон, доктор медицины! Восходящая звезда Полиции Округа Харрис. Она откопала для меня протокол о попытке ограбления, двухлетней давности. В нашей базе этот протокол никогда не был, так и лежал в бумажном виде... Похоже, этот протокол про то, как наш «Мясник» первый раз вышел в лес с ножиком и попытался зарезать влюбленную парочку. Хотя, к счастью, в тот раз у него ничего не вышло. Повезло... Короче, вот что мы узнали сегодня: наш убийца вероятнее всего, белый, в возрасте от двадцати пяти до тридцати пяти лет. Ладно, на всякий случай, пусть будет сорок.»
«Шерлок Холмс на колесиках? Круто! Сортировка по возрасту - это легко,» - Том постучал по клавишам. «Так, двадцать одна тысяча записей. С довеском.»
«Хорошо, а теперь давай сортировать по роду войск. Всех, кто может иметь специальную подготовку.»
Том модифицировал запрос еще раз. «Всего триста пятнадцать записей! Для этих, я смогу извлечь карточки учета к полуночи. Завтра утром, я Вам выдам полный список, сэр.»
«Сможешь также отобрать мужчин, которые подходят под категорию «белый?» Добавь туда также латиноамериканцев, но со светлой кожей, близких по типу лица к белым.»
«Запросто. Как только выкачаю карточки из Пентагона. В базе данных Офиса Военной Карьеры фото не предусмотрено.»
«Да, я именно это и имел в виду. А можно отделить тех, у кого руки на месте? Тех, кто был ранен в ноги, можно оставить. Свидетельница сказала, что «Мясник» немного хромой на левую ногу. По крайней мере, был хромой - два года тому назад.»
«Про руки и ноги, сэр, боюсь, ничего не выйдет. В послужном списке такое не пишут. Там только: «Перпл Xарт» и «уволен в отставку с почестями» тогда-то и тогда-то. Про ранения пишут только в медицинских картах, так что надо будет отправлять запрос в Вашингтон. Потребуется время, по-всякому...»
«Ладно, черт с ним. Сортировать по рукам и ногам не надо. Если выдашь мне белых и вроде-как-белых латиносов, этого будет вполне достаточно для начала.»
«Как только, так сразу, сэр. Уже делаю...»
Глава 22
Через пять минут Марк вернулся в свой кабинет чтобы продолжить сортировку оставшихся бывших спецназовцев. Это должно сработать, в конце концов! Он чувствовал себя как рыбак, борющийся с огромным тунцом: рыба еще не на палубе, но уже прочно на крючке. Еще два часа работы, и у него в папке было девяносто две фотографии, скопированных из PDF и готовых к показу Линде и Педро Эспинозо. Для объективности следствия, он удалил имена и все остальные данные, оставив только номера файлов. Великолепно, что общее количество фотографий было меньше сотни. Разные люди по-разному рассматривают фото. У некоторых, мозг отключается уже после десятка-другого фотографий, и все остальные лица выглядят одинаково незнакомыми. Будем надеяться, что зрительная память Педро получше, чем его вербальные способности... Архивирование файлов и отправка их на электронную почту Кима заняла считанные секунды. Добро пожаловать в лодку, господин тунец! Не сорвись с крючка!
Оптимистическое настроение Марка не улетучилось до самого вечера. Даже после того, как Ким прислал ему СМС, сообщив, что Педро и Линда пролистали все 92 фотографии и не смогли идентифицировать преступника, он не почувствовал разочарования. Все дело в концентрации внимания. Завтра они перетасуют фотографии и попробуют опознание еще раз. К тому же, надо добавить туда еще фотографии, которые Том выкачает к завтрашнему дню из базы Пентагона. Можно также попросить экспертов поехать к свидетелям и сделать фоторобот преступника, а затем прогнать программу сличения лиц. На служебных фото из файлов изображены молодые люди, отлично выбритые, с короткими армейскими стрижками и в безупречной парадной форме, рассуждал Марк. Добавить им несколько лет возраста, растрепанные волосы, потертую одежду, - и будет совершенно другой вид. «Типа, старый такой,» - улыбнулся он про себя, «но не такой старый, как Вы, сэр.» Отличное описание! Еще лучше будет, решил Марк, если мы сможем отретушировать фотографии. Натали отлично владеет графическими редакторами. Она может добавить возраст, изменить прическу и заменить военную форму на черную майку, чтобы все соответствовало описанию, которое они получили от Линды.
Из Участка, Марк поехал прямо в лавку «леди-дизайнера» возле школы. Сразу было видно, что за последние четыре года бизнес значительно вырос. Теперь бывший гараж выглядел почти как настоящий магазин. Кроме впечатляющего выбора браслетов, анклетов и других подобных вещей, в лавке продавалось все «самое необходимое» для настоящего хиппи: от бандан и солнечных очков до самодельных табакерок, курительных трубок, папиросной бумаги, табака-самосада и, естественно, марихуаны. Две школьницы, возрастом чуть постарше Памелы, осматривали витрину с коллекцией браслетов из бисера.
Дежурная продавщица магазина, девочка лет двенадцати, заметив велосипед Марка, подбежала к двери и крикнула куда-то в глубину дома: «Па?! Тут к нам чувак в штатском! На полицейском велике!» Девочки-школьницы оглядели Марка с ног до головы. На их лицах было любопытство с оттенком страха. Двадцать секунд спустя, «Па» появился в гараже. Он был лет сорока, с длинными волосами в стиле Джона Леннона. Для полноты впечатления, его волосы были подвязаны расшитой бисером ленточкой, а на носу красовались и круглые Джон-Ленноновские очки. Черную майку украшала надпись: «
СКАЖИ НЕТ СИНТЕТИЧЕСКИМ НАРКОТИКАМ.
Химия убивает тебя и природу.»
«Ко мне, начальник?» - спросил «Па:» «Я вашим парням в околотке уже говорил: у нас все абсолютно законно. Мы - ответственный бизнес.» Марк и сам видел, что, как минимум, официальная часть «бизнеса» велась ответственно. Объявление на стене гаража уведомляло «уважаемых клиентов,» что все, предназначенное для курения чего бы то ни было, не продается лицам, не достигшим четырнадцати, никаких исключений, даже не просите, спасибо, хорошего вам дня.
«Расслабься, приятель. Я здесь в качестве «уважаемого клиента,» не более того,» - сообщил Марк владельцу.
Хозяин расплылся в улыбке: «Ой, тогда извини, старик. Сейчас времена такие: не знаешь, чего от кого ждать. Меня зовут Джон, кстати,» - он протянул было руку для пожатия, но решил не делать этого и с извиняющимся жестом продемонстрировал Марку ладони, густо покрытые красноватой деревянной пылью. В левой руке у него была наполовину отполированная курительная трубка и кусочек наждачной бумаги. «А что ты куришь? Табак, Травку или Смесь?»
«Меня зовут Марк, и я не курю. К счастью или к несчастью... Просто нужно купить подарки.» Марк указал на витрины с поделками из бисера.
«А, ну зашибись, старик. По вопросу бисера, Кири даст тебе самый что ни на есть профессиональный совет. Это
не моячасть магазина, уж всяко. А теперь, ты уж извини, старик, я должен закончить эту трубку. «Уважаемые клиенты» не могут ждать.» Марк улыбнулся и кивнул, и Джон исчез обратно в дом. На спине его майки было написано: «
КУРИ ТОЛЬКО НАТУРАЛЬНОЕ. Без ущерба для окружающей среды и здоровья.»
«И что бы Вы хотели, сэр?» - спросила девочка-продавец.
«Вы все еще продаете «цейлонки?»
«В смысле: «кама\'а-оле?» Гавайские босоножки?»
«Ну да, наверное, это они. Мне нужно четыре пары, пожалуйста.» Девочки-школьницы снова посмотрели на Марка с оттенком страха. Теперь они думают, что я какой-то фетишист, подумал Марк.
Однако, покупка в целом прошла великолепно. Юная продавщица Кири действительно была экспертом в области молодежной моды. Школьницы вскоре перестали смотреть на Марка букой и присоединились к Кири, предлагая второе, и третье, и четвертое, и кто-их-теперь-сосчитает веские мнения. Следуя советам девочек, Марк вдумчиво выбрал свои подарки. Для Памелы, «гавайские босоножки» были светло-зеленые с коричневым (они великолепно подойдут к школьной форме, сэр!) Желтая с оранжевым пара, с бусинками-«смайликами,» была как будто специально сплетена для Клэрис (отличная пара «кама\'а-оле» для оптимистов, сэр!) Черную пару для Саманты Марк выбрал сам (тут уж он совершенно не нуждался в советах: в нитки бисера были вплетены зачерненные и частично отполированные крошечные шарикоподшипники, которые идеально подойдут к этому ее механическому цветку, подарку мальчишки со странным электросварочным именем Зап.) Наконец, Марку очень понравилась роскошная черная-с-золотом пара, и он решил приобрести ее для Мэри. Почувствовав, что тут речь идет о самом главном подарке дня, Кири немедленно стала предлагать аксессуары, и Марк закончил покупкой не только сандалий, но и подходящего к ним по стилю браслета из бисера и соответствующих бус. (Если это для вашей жены, сэр, бусы и браслет - это просто необходимо! Вы знаете, сэр, вот эти кристаллы в середине - это же
настоящий Сваровски! Они очень редкие! Их добывают только «на Куче,» сэр!)
Сервис у Кири был поставлен не хуже, чем в каком-нибудь дорогом магазине высокой моды до «Обвала.» Сначала, размеры сандалий были скорректированы под размеры будущих владелиц (Хорошо, что я позаботился утром записать эти размеры, подумал Марк.) Затем, подарки были упакованы в красивые коробочки, сделанные из старых журналов. Затем, Марку объяснили, что цены тут «фиксированные,» и назвали сумму: четыре тысячи пятьсот долларов. По запросу Марка, Джон-Леннонского «Па» позвали в гараж, и он тут же дал Марку щедрую оптовую скидку. Весь лот ушел всего за $3800. Стоит столько же, сколько одна пара обычных сандалий из старых покрышек, подумал Марк. Зато удовольствия куда больше. За цену одной пары этих не-модных, ужасных и «бесполезных» сандалий, он приобрел «обувь» сразу для всех четырех леди!
Из магазина хиппи, Марк отправился на рынок и купил в пекарне огромный, семейного размера, яблочный пирог. Румяный и чуть присыпанный сахарной пудрой - в точности, как Мэри любит. Подготовка к сегодняшнему сражению «Домашней Гражданской Войны» была завершена.
Приехав домой, Марк обнаружил Дэйвида-старшего и Уильяма сидевшими на крыльце. «Так, подкрепление прибыло,» - прокомментировал Уильям, услышав характерный стук прислоненного к перилам велосипеда.
«Надеюсь, вы еще не начали воевать? В смысле: без меня?» Опять Саманта не послушалась, подумал он. Только раздает обещания «по-настоящему» направо и налево.
«Нет, командир. Войска еще только строятся. Младшие кушают ужин, стрельбы не слышно. В качестве миротворцев ООН сегодня - дедушка Дэйвид и я. Вот сидим пока, любуемся синим небом. Отдых перед боем.» Небо сегодня было по-прежнему облачным, но Уильям, с его четырьмя десятитысячными мегапикселя, условно считал его синим.
«А где Клэрис?»
«Наверху,» - ответил Уильям. «Она сидела с Дэйви весь день. У него с утра была температура.»
«Может, надо отвести Дэйви к врачу?» - спросил Марк. Без Клэрис, их домашнего миротворца-профессионала, сражение могло получиться слишком личным. От Дэйвида-старшего пользы было мало, а Уильям по сравнению с Клэрис был жалким любителем. К тому же, в последнее время он стал частенько переходить на сторону «Южан,» а миротворцам на чью-либо сторону переходить не положено. Может быть, стоит отложить сражение еще на день?
«Я ее спрашивал. Она говорит: а смысл? Врач посоветует все тот же: Аспирин, побольше жидкостей, и постельный режим. Мы и так уже все это делаем.»
«Значит, вы сегодня не ходили «делать Маршрут?»
«Рисси и Дэйви не ходили. А я ходил. Сам! Сделал сто семьдесят с чем-то баксов. Не так уж плохо для первого раза.»
«Ничего себе: сам! И как ты ориентировался?»
«Элементарно. Вышел на шоссе. Стоял и орал «Поможем Инвалидам, Поможем Инвалидам!» В конце концов, до рынка меня довели. А возвращаться было еще проще. Я взял одного безногого инвалида для буксир, а он показывал мне дорогу.»
«И ты был на рынке весь день?»
«Ага. Джек-Потрошитель давал концерт. Я присоединился к его «группе поддержки.» Мистер Тодд может называть это «держал точку.» Но мне наплевать.»
Группа поддержки. Марк представил, как Уильям стоит у входа в рынок, со своим красным ведерком на шее. В ряду этих безногих и безруких инвалидов. Наверняка, этот маленький амер-индийский грубиян с двухколесной тележкой и зонтиком шептал сегодня кому-то: «А этому Вы, сэр, зачем дали денег? Он же бесполезный урод! Лучше бы Вы заплатили мне шестьдесят.»
Марк вошел в дом. Пока и в самом деле все было спокойно, но по лицам Саманты, Памелы и Патрика было видно, что скрытные приготовления к сражению уже идут полным ходом. Пехота «Южан,» под барабанный бой и свистки сержантов, уже заряжала мушкеты и выстраивалась в линию. Мэри сидела за тем же столом со своим смарт-фоном и делала вид, что читает что-то в Интернете. Она наверняка не ждала особой поддержки от Марка. Сегодня, она легко могла победить «Южан» и в одиночку. В конце концов, у нее было право вето! Однако, она еще не знала, что ее бывший главный союзник не только переметнулся на сторону Конфедерации, но и подготовил предательскую атаку с фланга.
Марк водрузил на стол яблочный пирог: «Дорогая, может, попьем чаю?»
«Ты подкупаешь меня, чтобы я позволила Саманте уйти из школы, не так ли?» - выпалила Мэри. Возможно, она уже поняла, что войска «Северян» начали разбегаться.
«Да, подкупаю,» - смело признался Марк. Остальные «Южане» за столом затаили дыхание.
«Не сработает, дорогой. На яблочный пирог я не куплюсь. Несмотря на то, что он мой любимый,» - заявила Мэри.
«К сожалению, пирог придется съесть так и так. Пекарня его назад не примет. Но, конечно, если тебе и такой подарок не по вкусу, это я могу завтра вернуть.» Марк торжественно поставил перед Мэри коробочку, сделанную из старого журнала.
Мэри улыбнулась и открыла коробку. Она делала это так, как будто открывала красный кожаный пенал, со многими каратами золота, платины и бриллиантов внутри. То, что могло стоить $3800, не в долларах-пустышках 2030 года, а еще в тех настоящих долларах, году эдак в 1930-м. Когда же в последний раз я дарил ей настоящие украшения? Это было... ну да, еще до GFC версии 2.0. Наш пятилетний юбилей свадьбы. Следующий подарок был, естественно, запланирован на 2018 год. Но он так и не состоялся, по понятным причинам. У нас было почти ничего есть, и бриллианты почему-то не попали в списки покупок. А теперь... Все, что я могу подарить жене, это вот: дешевый стеклянный бисер, зато с очень редкими кристаллами
настоящего Сваровски, сокровища, которое мусорщики иногда добывают «на Куче.»
«О, они... замечательные!» - воскликнула Мэри. Она надела браслет и подняла руку к свету, любуясь блеском черных и золотых бусин и маленькими радугами в кристалле. Затем было надето ожерелье. «А как это одевается?» - спросила она, вынимая пару «гавайских босоножек» из коробки. Но Саманта и Памела уже были на полу у ее ног, застегивая сандалии «кама\'а-оле» на маминых щиколотках.
«Да они точно по размеру!» - удивилась Мэри, притопывая голыми пальцами ноги по полу.
«Я все еще могу угадать твой размер, дорогая!»
«Они... такие непрактичные. И ходить в них «не принято!..» А я все равно буду их надевать. Они такие...
клевые. Спасибо, дорогой.» Мэри обвила руками шею Марка, и Марк получил один великолепный долгий поцелуй.
Затем, чтобы закрепить успех неожиданного наступления, Марк быстро распределил остальные коробки с подарками. Памела и Саманта немедленно принялись примерять свою новую «обувь.» Уильям попросил Марка дать ему коробочку «прямо в руки,» и отправился наверх, держа подарок в зубах, чтобы обрадовать этим неожиданным подарком Клэрис.
Остаток вечера прошел мирно. Мэри как-то очень легко позволила Саманте остаться работать на бензиновом заводике Штольца до конца лета. Предположительно, это означало, что к концу лета все устаканится, и Саманта больше не вернется в школу. Патрик сделал попытку отправить вслед отступающей армии «Северян» свою кавалерию, и между делом выпросить для себя разрешение носить армейский нож (у всех уважающих себя мальчиков есть армейские ножи, начал было объяснять он,) но «голубые каски» под командованием Уильяма выставили на пути конницы «Южан» свои бронетранспортеры, кавалерийский рейд по тылам был своевременно остановлен, и про него сразу забыли.
В самом конце, Саманта чуть было не испортила бескровную победу, обнародовав план, как она будет завтра разгуливать по заводу Штольца в своих новых «кама\'а-оле.» Но Марк был начеку, и отреагировал мгновенно: «Саманта, «гавайские босоножки» не предназначены для работы «на Куче.» Помнишь, мистер Штольц говорил, что для каждой операции надо одевать правильную одежду и обувь? Средства защиты, так?»
Это было не совсем то, что им говорил Фредерик, но Саманта все поняла правильно и исправила свой ляп: «Ну конечно, пап! Я имела в виду: я просто возьму «кама\'а-оле» с собой. Похвастаюсь перед девочками. А так, конечно: на велосипеде надо ездить в школьных сандалиях из шин, а если «на Куче,» надо одевать сапоги. Я же обещала, пап. «По настоящему!»
Просто великолепно, незаметно усмехнулся Марк. Чтобы мама зря не волновалась, Самантины пальчики могут немного пострадать в этих ужасных, совершенно немодных и «бесполезных» школьных сандалиях. Всю дорогу от их дома - и до поворота на шоссе, там, где мамочка уже не увидит. Ну и такое же (кстати, весьма небольшое) расстояние - по дороге обратно домой. За спокойствие в семье стоит пострадать. Возможно, это было началом конца их «Домашней Гражданской Войны?» Обе стороны научились-таки идти на уступки?
Позже, уже в постели, Мэри призналась, что хотя подарки были приятной неожиданностью и сильно помогли мирному исходу дела, ее решение позволить Саманте уйти из школы было куда более рациональным, чем думал Марк. «Я же сходила в школу сегодня,» - объяснила она. «Ну, к этому самому мистеру Коннели, учителю истории-шмистории. Знаешь, меня не впечатлило! Он же полный идиот! Для начала, оказалось, что не только Пэм получила «двойку,» но и добрая половина ее класса. Правда, надо отметить с родительской гордостью, что наша дочь была единственной, кто умудрился получить не просто «двойку,» а «двойку с восклицательным знаком.»
«Что, тест был слишком сложным?»
«И да, и нет. Там все, абсолютно - о датах. Шестнадцатого июня, полковник такой-то, с полу-батальоном пехоты и при одной пушке, идет в такую-то деревню, и остается там в течение двух дней. Потом, восемнадцатого июня, он же идет на север, в деревню такую-то. На соединение с основными частями генерала такого-то. И так далее. Все эти маленькие фактики, этот идиот сам не знал год назад, но прочитал недавно в пятисот-страничной монографии. Ни к селу, ни к городу! Ничего о причинах войны, ничего о стратегии, ничего о политике. Он не истории учит, он заставляет детей учить дурацкий календарь! Причем - позапрошлого века.»
«Зная нашу Памелу, она не из тех, кто будет держать язык за зубами,» - сказал Марк. Еще пара таких походов в школу, и Мэри, возможно, даже младших оттуда заберет!
«Детям должно быть скучно, до остолбенения! Ну, все остальные, кто получил «двойку,» они честно пытались вспомнить все эти дурацкие даты. Мистер Коннели поведал мне, что одна девочка даже получила «пятерку.» Я его спрашиваю: что, неужели она все даты запомнила правильно? А он говорит: нет, только сорок пять процентов, но это отличный результат. Отличный результат, обалдеть!»
«А что такого Памела сделала, чтобы заслужить себе восклицательный знак? К ее «двойке?»
«Она не стала писать никаких дат. Несмотря на то, что помнила несколько. Вместо этого она написала: «Эти даты совершенно бесполезны. Зачем нам нужен этот геморрой?» А потом, на следующем уроке истории, Пэм еще выдала учителю на словах. Перед всем классом! Хочешь услышать, что она ему сказала?»
«Саманта мне уже доложила. Нафталиновые шарики от моли. Честно говоря, я с ее оценкой согласен.»
«Ладно, давай оставим историю-шмисторию в покое. Она этого не стоит,» - сказала Мэри, слегка поцеловав Марка в щечку. «Только не говори Пэм, что это нормально: ходить по школе и ругать учителей.»
«Дорогая, официальный термин не «ругать учителей» а «
брямкатьучителей.» Мне так объяснили.»
«О, я забыла тебе сказать, Майк прислал электронное письмо сегодня!»
«В самом деле?! И как там у него?»
«Прекрасно. У Арне - тоже. Представь, они оба оказались в одном взводе. Майк пишет, что им дали униформу с рисунком для пустыни. Как в Северной Африке, или на Ближнем Востоке. Билли считает, что это отличная новость. Процент выживания в пустыне гораздо лучше, чем в джунглях.»
Марк подумал про себя, что надежда была призрачной, но решил мудро промолчать. Было вполне возможно, что в тренировочном лагере просто временно не хватило камуфляжа для джунглей. Перед развертыванием солдатам дадут форму правильного цвета. Или не дадут, а отправят их воевать в джунгли как есть, прямо в камуфляжках для пустыни. Так что, они будут в джунглях, как готовая мишень для снайпера. Вместо этого он сказал: «Это замечательная новость, дорогая!» - и вернул поцелуй...
Двадцать минут спустя, они лежали и молчали, прислушиваясь к дождю за окном. «Ты знаешь, дорогой, с этими твоими «цейлонками,» - ты опоздал. На четыре года!» - заявила вдруг Мэри.
«Почему?»
«Помнишь, то первое сражение нашей «Домашней Гражданской Войны?» О школьных сандалиях для Сэмми? Теперь я думаю, что если бы ты, дорогой, сказал мне тогда: а почему бы тебе на заткнуться, голубушка? А потом просто пошел с дочками и вместо уродливых школьных сандалий из покрышек купил девочкам то, что они просят. «Цейлонки» или эти, как их, «калфлеты?» Если бы ты так поступил, никакой «Гражданской Войны» у нас бы не случилось.»
«Лучше поздно, чем никогда,» - ответил Марк: «калфлеты» - я им и так купил. Они тебе их не показывали? Хорошо умеют хранить военную тайну. А вот с «цейлонками...» для Саманты... Честно говоря, я побоялся! Ты бы сказала, что ходить в них «не принято,» что они бесполезные, совершенно непрактичные, и пустая трата денег. Я ничего не упустил?»
«Совершенно верно, дорогой, именно так: бесполезные, совершенно непрактичные, и пустая трата денег. Ну и что? Зато, в них хорошо шлепать по лужам. От них не бывает мозолей. Они красивые, клевые... и сексуальные. Мальчикам нравятся. Кстати, мальчик, тебе сегодня - понравилось?»
Вместо ответа, Марк выдал Мэри еще один долгий поцелуй: «Значит, «Гражданская Война» закончилась? Мир?»
«Мир! Закончилась! Никакой войны
больша нета! Как тебе мой уличный сленг? Правда, уже лучше? И прекрати ругать Пэм, что она так говорит иногда. Как говорить грамотно, она знает. Но ничего плохого в этом ее «
больша нета» уже
нета!
«Я в изумлении, дорогая! Что же будет дальше?! Разрешим Саманте сделать татуировку?»
«Татуировка - пусть пока подождет. Но насчет всей остальной молодежной моды - я совсем не против. Даже если наши местные кутюрье работают «на Куче,» а не в парижских модных салонах.»
«Я уверен, все бывшие кутюрье в Париже теперь тоже работают «на Кучах.» Их собственных, парижских...»
«Точно! Так же, как все остальное. Кутюрье-шмутюрье! История-шмистория!» - в темноте, Мэри шутливо шлепнула Марка рукой: «Как принято,» «как не принято...» Если ты посмотришь на нашу теперешнюю жизнь без обычных шор, что у нас вообще осталось «как принято?»
«Ну, наш дом - в порядке... Все - «как принято.»
«Ты называешь это «как принято?» У нас унитазов даже нет! Сортир - с дыркой в полу. Мы принимаем душ - с холодной водой и за шестьдесят секунд.»
«Ну, дорогая, в трущобах - и таких удобств нет.»
«В трущобах? В трущобах? Дорогой муженек! Если ты еще не заметил, мы сами живем в трущобах! В принципе - не так уж плохо. Твоя дорогая жена, профессиональный программист с дипломом, копает грядки и носит воду на коромысле целый день, как какая-нибудь китайская крестьянка две тысячи лет назад. В школе наши дети изучают Шмисторию вместо Истории. Наша старшая дочь только что избрала себе гениальный план карьеры: уйти из школы и идти работать на местной свалке. А, кстати! Она же пошла по стопам своего братца - он уже ушел из школы в четырнадцать, и отработал «на Куче» целых три года! А другой наш сын - у него карьера еще круче. Сходил на войну, а теперь инвалид без рук. Просит милостыню для «Пути Спасения...»
«Уильям не просит милостыню, дорогая. Он
собирает
добровольные пожертвования. А у «Пути Спасения» для этого есть лицензия. А Саманта и Майкл работают совсем не на свалке. От свалки до заводика Штольца - не меньше пол-мили.
[ 110 ]Минуту назад я думал, что война закончилась. А ты опять начинаешь жаловаться.»
«Не «опять,» а «снова!» Кто сказал, что я жалуюсь? Я просто тебе говорю, что наш «Обвал» никогда не кончится. Ни при нашей жизни, ни при жизни наших детей. И их детей - тоже. Просто: ни-ког-да! А мы притворяемся. Говорим себе: это временные трудности. Надо потерпеть, и все наладится. А притворяться - не надо. И терпеть - не надо. Надо просто счастливо жить одним днем. Сегодняшним. Как наша Рисси! А там - видно будет.»
«Жить одним днем? Счастливо, как Рисси?»
«Ну да!» - она перевернулась на живот и поцеловала Марка в нос: «У меня есть ты, и это все, что мне нужно, дорогой! Давай-ка спать!»
Мэри и Марк были разбужены в половине четвертого утра, - телефон Марка пищал тоном экстренного вызова. Электронный голос на другом конце линии сообщил Марку, что объявлен общий сбор Полиции, и ему следует немедленно прибыть в Участок. Пока он одевался, на телефон пришла еще и СМС-ка от Бенито Ферелли с объяснением неожиданной утренней тревоги. Ураган «Артур» только что дорос до категории-4 и, похоже, намеревался выйти на сушу вблизи Хьюстона.
Марку потребовалось полтора часа, чтобы добраться до Участка. Вчерашний моросящий дождик теперь превратился в заряды довольно плотного настоящего дождя, но ветра пока не было. Будем надеяться, «Артур» останется в категории-4, думал Марк. Или, по крайней мере, пролетит мимо густонаселенных районов. Последнее вряд ли возможно, поправил он себя. Из-за всех этих мигрантов из северных штатов, теперь все побережье Мексиканского залива, от Флориды на востоке до границы с Мексикой на юго-западе, было именно «густонаселенным районом.»
К концу ХХ века, для чрезвычайных ситуаций были деньги. Если Соединенные Штаты и не были защищены от стихийных бедствий, по крайней мере, было достаточно ресурсов для борьбы с последствиями. Для урагана категории-5, например, «Эндрю» 1992 года, правительство штата объявило бы обязательную эвакуацию населения. Мобилизовали бы Национальную Гвардию, чтобы помочь людям выехать из опасной зоны. Школы, больницы, спортивные сооружения - все превращалось в центры экстренной медицинской помощи и эвакуационные убежища. Десятки поисково - спасательных вертолетов были бы в воздухе, а сотни аварийно-спасательных групп - на земле. Всемогущее Министерство Обороны подтянуло бы в район урагана сколько угодно лодок, грузовиков, автобусов, электрогенераторов, установок для очистки воды и полевых кухонь. После катастрофы, федеральное правительство завалило бы зону бедствия миллиардами долларов на восстановление ущерба (долларов полновесных, девяностых годов прошлого века!) И добавило бы к этим миллиардам несколько тысяч отличных саперов из Инженерных Войск.
В начале XXI века, перед «Обвалом,» режим реагирования на чрезвычайные ситуации все еще существовал, но уже в сильно облегченном виде. Если ураган «Эндрю» категории-5 забрал 65 жизней, «Айк» категории-4 убил 135. А «Катрина,» ураган категории-5, закончился с разгромным счетом погибших и пропавших без вести: 1971! Причины человеческих жертв были ясны всем. Вместо обязательной эвакуации - добровольная. Садись в свою машину и уезжай. Если сможешь. Добровольцы, пожалуйста, подойдите в местную школу. Приносите еду, воду и одеяла. Если можете. Полиция будет патрулировать улицы, но не для того, чтобы оказать помощь пострадавшим, а для предотвращения грабежей и пожаров. Если они смогут их предотвратить. Наконец, нарисовались шестьсот национальных гвардейцев, с парой устаревших десантных амфибий, разваливающихся от соприкосновения с водой. Уставшие от войн и развернутые сверх всяких норм американские военные доставили пару-тройку спасательных вертолетов. Каждый делает по два-три полета в день, в основном, чтобы оценивать ущерб и возить платежеспособных клиентов - вроде телевизионщиков новостей «CNN.» Да, и не забудем про «ВВС-1.» Вот он: уже кружит над зоной бедствия. Чтобы Президент мог видеть из звенящей высоты голубого неба, что случилось с городом. И парашютировать пострадавшим, в качестве моральной поддержки, по несколько миллионов долларов (значительно менее весомых долларов 2005 года) помощи - здесь и там. Если Соединенные Штаты и справились с последствиями «Катрины,» это удалось лишь благодаря добровольным частным пожертвованиям и неправительственным организациям.
Ну а теперь, после «Обвала,» ситуация была еще веселее. Начать с того, что никакой эвакуации не будет вообще - ни обязательной, ни добровольной. Если нет ни автомобилей, ни автобусов, ни грузовиков, как эвакуироваться? Пешком, вам удастся сделать, максимум, пятнадцать миль в день, а в плохую погоду, вероятно, и того меньше. Велосипед позволит вам увеличить радиус эвакуации на десять миль
[ 111 ]или около того. Все равно, этого не хватит, чтобы убежать от урагана. Даже если можно было бы эвакуироваться, что могло ждать людей в конце пути? Там не было ничего: ни еды, ни одежды, ни жилья. У Пентагона больше не было свободных ресурсов: ни Национальной Гвардии, ни Инженеров, ни оборудования - все было давным-давно отправлено в зоны боевых действий, на все эти большие и маленькие войны. После урагана, Президент, конечно, прилетит посмотреть на разрушения. У «ВВС-1» пока хватает керосина, чтобы совершать полеты по нескольку раз в год. А политическая популярность по-прежнему важна, не менее, чем до «Обвала.»
Марк припомнил, как по «CNN» показывали визит Президента в Новый Орлеан, в 2027 году, после урагана «Шон» категории-4. Шел предвыборный год, начало сентября, такую возможность ни один политик не упустит. «CNN» показала, как Первая Леди раздавала школьные формы. Поскольку количество детишек в пострадавших районах намного превышало количество школьных комплектов, прибывших на борту «ВВС-1,» школьникам сначала выдавали на выбор футболку, или шорты, или школьную сумку (с эмблемкой Республиканской партии.) Тем, кто оказался в середине бесконечной очереди, предложили несколько менее полезные вещи: кепку - бейсболку (тоже с Республиканским слоником), или пару «вьетнамок.» А те, кто был в самом конце, - получили ручку, карандаш, или тетрадку, или просто теплое рукопожатие Первой Леди, пожелание удачи в жизни, и нежный толчок в спину от телохранителей из Секретной Службы: к сожалению ребятки, вам ничего не осталось, проходите, проходите. Тогда, они всей семьей смотрели телевизор, и Уильям сказал: «Позор на всю Америку! Наверное, какой-нибудь бедняга-«пиарщик» в Белом Доме потерял из-за этого выпуска новостей свою работу... А может, они просто уволили эту бригаду «CNN.» И редактора программы - заодно с ними. Один раз парни решили быть честными и показать народу, как у нас все на самом деле...»
Лучшее, что население Хьюстона могло делать сейчас, было уцепиться за свои пожитки, сидеть дома - и надеяться, что ураган проскочит, не натворив много бед. Но была в этом деле и положительная сторона. За годы после «Обвала,» люди научились надеяться только на себя, причем в самые трудные времена. К примеру, в районе Шелдон-Рез никто не будет жаловаться сегодня, что в доме отключилось электричество, а в кране нет воды. Они жили без водопровода и электричества уже почти десять лет. Нечему было отключаться.
Глава 23
Когда Марк прибыл в Участок, большая часть полицейских была уже на службе. Их вызвали той же автоматической системой оповещения. Большой ЖК-экран в коридоре был включен на канал «SRTV.» Вместо обычной ночной тест-таблицы канал сейчас показывал электронную карту с расчетной траекторией урагана «Артур» и циферками скорости ветра, количества осадков, доплеровским радаром, и другими параметрами. Большинство полицейских сидели с телефонными трубками у уха, пытаясь импровизировать хоть какой-то план реагирования в чрезвычайных ситуациях.
В плане по чрезвычайным ситуациям было записано, что Марк возглавляет спец-команду офиса коронера
[ 112 ]в составе себя любимого и двух младших судмедэкспертов из Офиса Шерифа. Предполагалось, что они смогут как-то передвигаться по участку и быстро определять, были ли погибшие просто жертвами урагана, или если урагану кто-то помог. Для тех, в смерти кого можно было подозревать руку человека, а не разбушевавшейся стихии, была назначена еще одна спец-команда, с «Русским Медведем» в качестве следователя, Аланом Моссом в качестве судебно-медицинского эксперта и парой полицейских депьюти - для огневой поддержки. Марк обнаружил свою команду в гараже позади офиса. Натали, в комбинезоне, и Том, всю одежду которого составляли обрезанные по колено джинсы, стояли над сдувшейся десантной лодкой «Зодиак» и обсуждали, как вернуть эту лодку в более или менее пригодное состояние. Полиция получила эти «Зодиаки» лет десять назад, из военных излишков, - тогда в природе еще существовала такая категория, как «военные излишки.» На момент приобретения, лодки были уже в зрелом возрасте. Теперь, десять лет спустя, синтетический каучук держался вообще на честном слове.
Натали зло топнула босой ступней по проклятой резине. «Нарекаю этот благородный корабль «
Дырка от Бублика,» - торжественно произнесла она, разбивая воображаемую бутылку шампанского о воображаемый корпус «корабля:» «Я боюсь, что если мы рискнем плавать на этой штуковине, мы сами моментально окажемся клиентами в офисе коронера.»
«Скорее уж - в офисе психиатра, Натали,» - развеселился Том: «Чтобы плавать на
этомво время урагана, надо иметь во-о-от таких тараканов в голове. Конечно, когда все утихнет, можно будет попробовать. Надеюсь, этот антиквариат выдержит двоих. На спокойной воде. Кстати, Марк, карточки учета из Пентагоновской базы уже выкачались. Только, у меня не было времени, чтобы их разобрать. Мне сказали, что починка лодок сейчас важнее.»
«О карточках не беспокойся, Том,» - кивнул Марк: «Если надо чинить лодки, будем чинить лодки. Вам помогать?»
«Нет, сэр, сами справимся. И не подходите близко: безумие заразительно. А то и у Вас в голове поселятся во-о-от такие тараканы...»
Марк вернулся в свой кабинет и подготовился к возможному наводнению. Тщательно пометив места убийств карандашом, он выдернул цветные булавки и свернул карту. Фотографии и распечатки с данными жертв со стола отправились в ту же папку. Затем, он синхронизировал телефон с ноутбуком, отключил клавиатуру, мышь и экран, вытащил пару папок из ящиков стола, и упаковал все это хозяйство в картонную коробку с пометкой «
ФБР. МАТЕРИАЛЫ СЛЕДСТВИЯ. ЭВАКУИРОВАТЬ В ПЕРВУЮ ОЧЕРЕДЬ.» Теперь, если надо будет срочно перебазироваться на крышу, это не займет много времени.
Примерно в половине седьмого Марку позвонила Мэри. «Дорогой, Сэмми хочет идти на завод,» - прокричала она в трубку. «Я говорю: никуда ты не пойдешь. А она говорит: не волнуйся, мама, все нормально.»
«Она одна собирается идти или с Фредериком?»
«Они все вместе собрались. Фред, его Марти и наша Сэмми. Сказали: поедут на трицикле Майка.»
«Тогда, я думаю, все в порядке, дорогая. Отпусти Саманту с Фредом. Там должно быть безопасней. В случае наводнения, они могут перейти на полигон. Это самая высокая точка в Хьюстоне, ты в курсе?»
«Самая высокая точка, в задницу!» - но ее голос звучал уже спокойнее: «Ладно уж, отпущу ее. Школы официально закрыты. Объявление было по телевизору. Так что, все остальные остаются дома.»
«Конечно, дорогая, все остальные остаются дома. Ты знаешь, что делать. Проверьте окна. Убедитесь, что телефоны полностью заряжены. И фонарики тоже. Скажи Патрику, пусть отыщет «вечное радио.» Ну, тот приемник, с генератором. Он валяется где-то среди игрушек, в комнате мальчиков... И, наберите пару канистр питьевой воды - и затащите на второй этаж...»
«Да ладно тебе, дорогой! Мы это все проходили. Чай, не в первый раз,» - ответила Мэри, уже совсем успокоившись. Конечно, она не нуждается в его инструкциях. До «Обвала,» правительство тратило деньги налогоплательщиков миллионами, на все эти тупые телевизионные ролики: «
ВАШИ ДЕЙСТВИЯ В ЧРЕЗВЫЧАЙНЫХ СИТУАЦИЯХ.» За четырнадцать лет после «Обвала» эти ролики стали ни к чему. В состоянии перманентной чрезвычайной ситуации, здравый смысл, наконец, вернулся к американцам, и они снова научились думать своей головой, без всяких роликов.
Марк помог Бенито Ферелли упаковать папки из кабинета начальника участка, затем немного послонялся по Участку, предлагая помощь тут и там. В «стекляшке» комнаты для совещаний Алана Мосса, сам старший эксперт чистил свой служебный «Глок,» а двое молодых полицейских и Алекс снимали консервационную смазку с автоматов «Узи» и набивали магазины патронами. Неплохая идея, подумал Марк. Вернувшись в свой кабинет, он достал из нижнего ящика ветошь и масло, расстелил на столе какой-то ненужный отчет и принялся разбирать свою собственную «пушку.» Заглянул Бен, улыбнулся и похвастался: «А я свою стрелялку еще вечером почистил. Ни с того ни с сего. Вдруг решил: бум! Надо почистить. Как знал, что с утра объявят чрезвычайную ситуацию. Кстати, если тебе нужны дополнительные патроны, загляни в оружейку. Шериф сегодня решил быть хорошим мальчиком, и с его разрешения я приказал вскрыть неприкосновенный запас.»
«У меня и так две полные обоймы,» - ответил Марк.
«А ты все равно сходи, чувак. Запас карман не тянет. А «Узи» вам с Натали и Томом не нужен напрокат?»
«Думаю, нет. В отличие от клиентов «Медведя» и Алана, наши клиенты отстреливаться не будут. Трупы не умеют стрелять. Даже если они - зомби. А, вот, если потеряем пулемет - потом придется писать оправдалки до самого Рождества.»
«Вообще, ты прав,» - согласился Бен. Как это часто бывает в чрезвычайных ситуациях, сейчас им абсолютно нечего было делать. В пределах доступных им ресурсов, он были готовы. Даже бутерброды и желудевый кофе были доставлены в Участок предусмотрительными владельцами близлежащих ресторанчиков. Надо ждать урагана, а потом - реагировать по обстоятельствам. Закончив с пистолетом, Марк отправился в оружейную комнату за патронами. Когда он проходил мимо экрана в холле, там высветилось, что «Артур» был только что переведен в категорию-5.
Где-то около полудня, группа «Русского Медведя,» наконец, получила первый вызов. Где-то на юге района произошло вооруженное ограбление, застрелили хозяина продуктовой лавочки. Алекс, Алан и двое депьюти, одевшись в желтые дождевики и резиновые сапоги, отправились вести следствие по горячим следам. Группу Марка не приглашали. Если у жертвы - пулевое отверстие во лбу, коронер вряд ли понадобится.