Часто люди не перестают жить дурной жизнью, несмотря на то, что совесть укоряет их, только потому, что другие делают то же, чтò и он; другие же делают то же, чтò он, по той же самой причине, по которой и он делает то, чтò делает. Так что он живет дурно потому, что другие живут дурно, а другие живут дурно потому, что он вместе с другими живет дурно. Надо же кому-нибудь начинать, если хочешь перестать жить, дурно, надо кому-нибудь перестать думать о том, чтò скажут люди, плюнуть на их суждения и начать жить не так, как все, а по совести.

8.

Ты боишься, что тебя будут презирать за твое доброе дело, но люди справедливые не могут презирать тебя за это, а до других людей тебе дела нет, — что тебе за дело до их суждений? Не станет же искусный столяр огорчаться тем, что человек, ничего не понимающий в столярном деле, не одобряет его хорошей работы.

Люди же, презирающие тебя за твои добрые дела, ничего не понимают в том, чтò — добро для человека.

По Эпиктету.

9.

Признавать всегда справедливым мнение людское и жить по нем значит не верить в Бога.

Рёскин.

10.

Самое верное средство прослыть добродетельным человеком — это то, чтобы работать над собою с тем, чтобы быть им.

Ксенофонт (Беседы Сократа).

11.

Если плывешь на корабле и смотришь на то, чтò на корабле, то не замечаешь того, что плывешь; если же посмотришь на берег, то тотчас же увидишь, что плывешь. То же и в жизни. Когда все люди живут не так, как должно, и смотришь на них, то не замечаешь и своей дурной жизни; но стоит только одному опомниться и начать жить по-Божьи, и тотчас же становится видно, как дурно живут все.

Паскаль.

14 ЯНВАРЯ.

1.

Жалостливый не бывает богат. Богатый наверное не жалостлив.

Манджурская поговорка.

2.

Люди рабочего народа часто стараются перейти в сословие людей достаточных, живущих чужим трудом. Они называют это выйти в хорошие люди, тогда как по-настоящему это значит уйти из хороших людей в плохие.

3.

Люди ищут богатства, а если бы они только знали, сколько добра теряют люди, наживая богатство и живя в нем, они бы старались избавиться от богатства с таким же усердием, с каким теперь стараются добиться его.

4.

Как далек от истины тот человек, который в христианском обществе среди нуждающихся может не только владеть богатством, но и гордиться им.

5.

Только человек, уверенный в том, что он не такой же человек, как все, а лучше их, — только такой человек может с спокойной совестью владеть богатством среди бедных. Только мыслью о том, что он лучше других людей, может такой человек оправдывать сам перед собой свое богатство среди бедных. И чтò удивительнее всего, — это то, что самое обладание богатствами, то, чем человек ниже других, бедных людей, служит человеку главным доказательством его превосходства над бедными. «Я пользуюсь богатством потому, что я лучше других. И я лучше других потому, что пользуюсь богатством», говорит такой человек.

Трудно имеющим богатство войти в царство Божие. Удобнее верблюду пройти сквозь игольные уши, нежели богатому войти в царство Божие.

6.

Разве Бог дал что-нибудь одному, а не дал того же другому? Разве всеобщий Отец наш исключил кого-нибудь из Своих детей? Если вы требуете особенного права на то, чтобы пользоваться Его дарами, покажите то завещание, по которому Он лишил своего наследства других ваших братьев.

Ламеннэ.

7.

Богатство никогда не дает удовлетворения: потребности незаметно возрастают с увеличением богатства всегда так, что, чем больше богатство, тем менее достает его на удовлетворение потребностей.

8.

Отчего человеку хочется быть богатым? Отчего ему нужны дорогие лошади, хорошие одежды, прекрасные комнаты, право на вход в публичные места, увеселения? — Только от недостатка духовной жизни.

Дайте этому человеку внутреннюю духовную жизнь, и ему ничего этого не будет нужно.

Эмерсон.

9.

Тот, кто владеет земельной собственностью в большем размере того, чтò нужно ему для пропитания своего и своей семьи, не только участник, но и виновник той нужды, тех бедствий и того развращения, от которых страдают народные массы.

15 ЯНВАРЯ.

1.

Помни всегда, что в каждом человеке живет тот же Бог, какой живет и в тебе, и потому, когда сходишься с человеком, кто бы он ни был, не забывай, что выше и важнее того, чтò есть в этом человеке, ничего нет на свете. И потому, как бы ни были худы дела человека, самого человека, кто бы он ни был, надо почитать как Бога и любить как самого себя, и потому делать для него то, чего сам себе желал бы, если бы был на его месте.

2.

Называют людей: кого — ваше превосходительство, ваше сиятельство, ваше благородие, ваше величество, милостивый государь, батюшка, сударь, а одно только название ко всем подходит и никому не обидно. Название это: брат. Название это тем еще хорошо, что оно напоминает нам про того Отца, по которому мы все братья.

3.

На обмане неравенства людей и вытекающего из него опьянения власти и подобострастия и зиждется преимущественно способность людей, соединенных в государственное устройство, совершать, не испытывая укоров совести, дела, противные ей.

4.

Всякий знает несомненно, твердо, всем существом своим, что все люди равны, и вместе с тем не только видит вокруг себя деление всех людей на две касты: одну — трудящуюся, угнетенную, нуждающуюся и страдающую, а другую — праздную, угнетающую, роскошествующую и веселящуюся, — не только видит, но волей-неволей с той или другой стороны принимает участие в этом отвергаемом его сознанием разделении людей, и не может не страдать от сознания такого противоречия и участия в нем.

5.

Люди древности и даже средних веков верили, точно верили, что люди не равны, что настоящие люди только персы, только греки, только римляне, только французы; но ведь нам нельзя уже верить в это. И те люди, которые в наше время распинаются за аристократизм и за патриотизм, не верят, не могут верить в то, чтò они говорят.

6.

Никто так, как дети, не осуществляет в жизни истинное равенство. И как преступны взрослые, нарушая в них это святое чувство, научая их тому, что есть короли, богачи, знаменитости, к которым должно относиться с уважением, и есть слуги, рабочие, нищие, к которым должно относиться с снисхождением. «И кто соблазнит единого из малых сих»...

7.

Христианство было извращено так же, как и все другие религии, с той только разницей, что именно потому, что христианство с особенной ясностью провозгласило свое основное положение равенства всех людей, как сынов Бога, нужно было особенно сильно извратить все учение, чтобы скрыть его основное положение.

16 ЯНВАРЯ.

1.

Ничто так не задерживает осуществления Царства Божия на земле, как то, что люди хотят установить его делами, противными ему: насилием.

2.

«Вы слышали, чтò сказано: око за око, зуб за зуб. А я говорю вам: не противься злому. Но кто ударит тебя в правую щеку твою, обрати к нему и другую». Это значит, что лучше вдвое потерпеть от делающего тебе зло, чем самому сделать такое же зло другому.

3.

Казалось бы ясно, что зло не может уничтожить зло, а может только увеличить его. А между тем мы и по своей злобе и поучению о том, что людей полезно наказывать, поступаем как раз противно тому, что должны бы делать, и, воздавая злом за зло, только увеличиваем то, от чего хотим избавиться.

4.

То, что вся жизнь наша очень далека от христианской, видно из того, что наказание считается делом полезным и в воспитании детей и в жизни взрослых. Закон же Христа велит не только прощать, но и платить за зло добром. Мы же принимаем эти слова за шутку и продолжаем делать все напротив.

5.

Собаку укусила другая или ударили, она огрызается. То же делает и человек в первую минуту и за удар хочет отплатить ударом, и часто и поступает так. Как ни неразумны такие поступки, для разумного человека, особенно для христианина, такие поступки делают в тысячи раз меньше вреда, чем учение о том, что людей, делающих дурное, нужно наказывать. От этого ложного учения и драки, и суды, и тюрьмы, и казни, и войны.

6.

Если мы с камнем, с землей, с водой делаем то, чтò нам нужно, то от самих вещей этих мы ждем только того, что они все будут притягиваться к земле. Когда же мы делаем что над растениями, то мы рассчитываем, кроме того, что они притягиваются к земле, еще и на то, что в них есть способность расти, созревать, обсеменяться, и потому ставим их в такие условия, чтобы они могли пользоваться тем, чтò для них нужно: влагой, воздухом, солнцем, землею. Когда мы обращаемся с животными: коровами, лошадьми, собаками, кошками и другими, то мы кроме того, что знаем, что они притягиваются к земле, питаются, растут и размножаются, рассчитываем уже и на то, что у животных есть способность помнить, бояться и привыкать, и потому, обращаясь с ними, наказываем и пугаем их. И потому ясно, что, имея дело с людьми, способными не только притягиваться к земле и питаться, и помнить, и бояться, но способными еще и мыслить, нам надо иначе обращаться с ними, чем с камнями, растениями и животными. Вот это-то и забывают, когда действуют на людей насилием, не принимая в расчет их разум. Это все равно, как с растениями обращаться как с камнями, а с животными — как с растениями.

7.

Основа общественного устройства язычников было возмездие и насилие. Так это и должно было быть; основа нашего христианского общества, казалось бы, неизбежно должна быть любовь и отрицание насилия. А между тем насилие все еще царствует. Отчего это? Оттого, что то, чтò проповедуется под именем учения Христа, не есть это учение.

8.

Кто не умеет прощать, разрушает мост, через который ему самому придется проходить, ибо всякий человек нуждается в прощении.

Герберт.

9.

В старину было признано справедливым и необходимым, как для отдельных людей, так и для целых народов, воздавать злом за зло. Думали, что такое воздаяние злом за зло может искоренить зло. Но зло не искоренилось, а стало хуже. Люди стали бояться друг друга и стали вооружаться, мучить, пытать, убивать друг друга. И вот явилось учение Христа.

Учение это проповедует любовь ко всем, не позволяет платить за обиду обидой, за зло злом, убеждает всех в том, что, по закону любви, несмотря ни на какие искушения, если только люди не будут противиться злу злом, они, наверное, победят зло добром и не только избавятся от всех врагов своих, но и обратят их в друзей своих.

По Баллу.

17 ЯНВАРЯ.

1.

Одно из самых вредных суеверий то, чтобы думать, что можно силой заставить людей жить доброй жизнью.

2.

Нельзя одним людям улучшить жизнь других людей. Каждый человек может только сам улучшить свою жизнь.

3.

Еще можно понять, что люди властвующие могут верить в то, что они могут устраивать жизнь других людей, и что это их устройство бывает полезно им и подвластным им. Но удивительно, когда подвластные верят, что то устройство, в которое они волей-неволей поставлены и которое лишает их и произведений их труда и свободы, что такое устройство полезно и благодетельно для них.

4.

Только те люди, которым выгодно властвовать над другими людьми, могут верить в то, что можно насилием устраивать жизнь других людей. Людям же, не подпавшим этому суеверию, должно бы быть ясно видно, что жизнь людей может измениться к лучшему только от их внутреннего душевного изменения, а никак не от тех насилий, которые они делают, или которые над ними делаются.

5.

Люди хотят свободы, и для достижения ее подчиняются составляемому для них насильническому устройству жизни, т. е. рабству.

6.

Ничто так не мешает улучшению жизни людей, как то, что они хотят улучшить свою жизнь делами насилия. Насилие же людей над людьми более всего отвлекает людей от того одного, чтò может улучшить их жизнь, а именно — от того, чтобы люди старались сами становиться лучше.

7.

Нельзя людей силою освобождать в наружной жизни больше, чем они освобождены изнутри.

Герцен.

8.

Мы не знаем, не можем знать, в чем состоит общее благо, но твердо знаем, что достижение этого общего блага возможно только при исполнении каждым того вечного закона добра, который открыт каждому человеку и в мудрости людской и в его сердце.

9.

Дух Иисуса, который сильные мира сего силятся задушить, с своей высоты, тем не менее всюду ярко проявляется. Разве дух евангельский не проник в народы? Разве не начинают они видеть свет? Понятия о правах, об обязанностях не яснее ли стали для каждого? Не слышны ли со всех сторон призывы к законам, более справедливым, к учреждениям, охраняющим слабых, основанным на справедливом равенстве? Разве не гаснет прежняя вражда между теми, которых насильственно разъединяли? Разве народы не чувствуют себя братьями? Уже дрожат притеснители, как будто внутренний голос предсказывает им скорый конец. Встревоженные страшными видениями, они судорожно сжимают в своих руках те цепи, в которые они заковали народы, на освобождение которых пришел Христос, и которые распадутся скоро. Подземный гул тревожит их сон.

В тайных глубинах общества совершается работа, остановить которую они не могут при всей своей силе, и непрерывный успех которой повергает их в невыразимую тревогу. Это работа зародыша, готового развиться, работа любви, которая снимет грех с мира, оживит слабеющую жизнь, утешит огорченных, разобьет оковы заключенных, откроет народам новый путь жизни, внутренний закон которой будет уже не насилие, а любовь людей друг к другу.

Ламеннэ.

18 ЯНВАРЯ.

1.

Из суеверия о том, что одни люди могут насилием устраивать жизнь других людей, зародилось и утвердилось еще худшее суеверие о том, что людям нельзя жить без того, чтобы не выделяться одним народам от других народов и не устраивать у себя такую власть, которой надо во всем повиноваться.

2.

Когда закон человеческий требует того, чтò противно закону Божескому, человек не может и не должен повиноваться.

3.

Люди [исполняют] законы человеческие более точно, чем закон Бога. А между тем этого не должно быть уже потому, что закон божеский всегда один и тот же везде для всех людей. Законы же человеческие не только одни в одном месте, а совсем другие — в другом, но даже в одном государстве нынче такие, а завтра совсем другие.

4.

Как только власть появилась в мире, она стала предметом всеобщих стремлений. Правительство, власть, могущество, государство — все эти слова обозначают одно и то же; каждый видит в них средство возвысить себя и притеснять и угнетать себе подобных. Люди всех партий постоянно обращают свои взоры к власти, как к своей единственной цели.

Прудон.

Лист 29-й рукописи последней редакции «На каждый день», «».

Размер подлинника.



5.

Скоро человечество минует ту ступень развития, при которой необходимо государство. Государство есть исторически необходимое зло, преходящая форма развития. Вместе с неизбежным уничтожением государства должно пасть все, чтò называется законным правом, всякая так называемая легальная регламентация народной жизни, исходящая сверху в виде законодательства. Все уже чувствуют, что момент этот близок, что перемена не замедлит совершиться, что еще наш век ее увидит.

Бакунин.

6.

Сила правительств в том, что у них в руках и сама власть и то ложное учение, которое производит и поддерживает власть. Власть дает возможность распространять ложное учение, устраняя все противное ему. А ложное учение делает то, что вредная для народа власть считается полезной, необходимой и благодетельной.

7.

Для освобождения себя от вреда государственного устройства есть только одно средство: неучастие в том насилии, которым держится государство.

8.

Когда мудреца Сократа спрашивали, где он родился, он говорил: на земле. Когда его спрашивали, какого он государства, он говорил: всемирного.

Слова эти великие. Для того, чтобы человеку не пришлось ненавидеть людей и делать им зло только потому, что они живут на отмежеванной от нашей части земли и признают над собой власть тех, а не других людей, всякому человеку надо помнить, что границы земельные и разные власти это — дела людские, а что перед Богом мы все жители одной и той же земли и все под высшей властью не людской, а закона Божьего.

9.

Что такое в наше время правительства, без которых людям кажется невозможным существовать?

Если было время, когда правительства были необходимы и меньшее зло, чем то, которое происходило от беззащитности против организованных соседей, то теперь правительства стали ненужное и гораздо большее зло, чем все то, чем они пугают свои народы.

Правительства могли бы быть, уже не говорю — полезны, но безвредны только в том случае, если бы они состояли из непогрешимых, святых людей, как это и предполагается у китайцев. Но ведь правительства, по самой деятельности своей, состоящей в совершении насилия, всегда состоят из людей, самых противоположных святым, из самых дерзких, грубых и развращенных людей.

Всякое правительство поэтому, а тем более правительство, которому предоставляется военная власть, есть самое вредное и опасное в мире учреждение.

Правительство, в самом широком смысле, это не что иное, как такая организация, при которой большая часть людей находится во власти стоящей над ними меньшей части; эта же меньшая часть подчиняется власти еще меньшей части, а эта — еще меньшей и т. д. И так доходит, наконец, до нескольких людей или, в некоторых случаях, до одного человека. Этот же человек посредством военного насилия получает власть над всеми остальными. Человеком же таким всегда бывает или тот, кто хитрее, дерзче и бессовестнее всех остальных, или наследник тех, которые были более дерзки и бессовестны.

И таким-то людям предоставляется полная власть не только над имуществом, жизнью, но и над духовным и нравственным развитием, над воспитанием, религиозным руководством всех людей.

Устроят себе люди такую страшную машину — власть, предоставляя захватывать эту власть кому попало (а все вероятия за то, что захватит ее самый нравственно дрянной человек), и рабски подчиняются тому, кто попал во власть, и удивляются, что им дурно. Боятся мин, анархистов, а не боятся этого ужасного устройства, всякую минуту угрожающего им величайшими бедствиями.

10.

Изучая те миллионы законов, которые управляют человечеством, легко заметить, что они могут быть разделены на три большие категории: защита собственности, защита власти, защита личности. Изучение каждой из этих категорий приводит к необходимому заключению о бесполезности и вредности закона. Законы о собственности установлены не для того, чтобы обеспечить отдельному человеку или обществу продукт его труда. Наоборот, они существуют для того, чтобы отнимать у производителя часть его продукта и обеспечивать немногим другим ту часть, которую они отняли или у производителей или у целого общества. Чтò касается законов, предназначенных для защиты правительства, то мы очень хорошо знаем, что задача всех правительств без исключения состоит в том, чтобы охранять и поддерживать силой привилегии имущих классов: аристократии, духовенства, буржуазии. Настолько же бесполезны и вредны законы о защите личности, о наказании и предупреждении преступлений.

Кропоткин.

11.

Государственное устройство тем особенно вредно, что оно всегда облекается во внешнее величие и этим внушает уважение ко всем совершаемым государством преступлениям, извращая этим суждения людей.

19 ЯНВАРЯ.

1.

Суд состоит в том, что свет пришел в мир; но люди более возлюбили тьму, нежели свет, потому что дела их были злы.

Ибо всякий, делающий злое, ненавидит свет и не идет к свету, чтобы не обличались дела его, потому что они злы. А поступающий по правде идет к свету, дабы явны были дела его, потому что они в Боге соделаны.

Иоанна, гл. 3, ст. 19—21.

2.

Часто люди думают, что они верят в закон Бога, а они верят только в то, во чтò верят все. Все же верят не в закон Бога, а называют законом Бога то, чтò подходит к их жизни и не мешает им вести ее.

3.

Когда люди слепо верят тому учению, которое выдается им за закон Бога, они лишают себя той данной от Бога способности разума, посредством которой только и могут они познать истинный закон Бога.

4.

Все веры говорят каждая про себя, что она одна истинная и что все остальные ложны. Одного этого достаточно, чтобы видеть, что ни одна из тех вер не истинна и не может быть истинна. Истинная вера может быть только та, с которой все согласны.

5.

Если люди живут в грехах и соблазнах, то они не могут быть спокойны. Совесть обличает их. Таким людям нужно выбирать одно из двух: или признать себя виноватыми перед людьми и Богом, перестать грешить, или продолжать жить грешной жизнью, делать дурные дела и называть свои злые дела добрыми. Вот для таких-то людей придуманы учения веры, по которым можно, живя дурной жизнью, считать себя правыми.

6.

Христианское откровение было учением о равенстве людей, о том, что Бог есть отец, а люди — братья. Оно ударяло в самый корень того порабощения, которое душило людей, оно разбивало цепи рабов и уничтожало ту великую неправду, которая давала возможность кучке людей роскошествовать на счет труда рабочих и держала рабочих людей в черном теле. Вот почему преследовалось первое христианство, и вот почему, когда стало ясно, что его нельзя уничтожить, богатые классы извратили его. Так что оно перестало быть истинным христианством и сделалось служителем этих классов.

Генри Джордж.

7.

Вера учит людей тому, как понимать жизнь. Люди зa многие тысячи лет до нас не знали и не понимали того, чтò понимают люди нашего времени, и потому многое из той веры, которую исповедовали в древности, уже не годится для нас. А у нас детей учат именно этой старой вере: думают, что в ней все истинно, потому что она стара. В этом большая ошибка.

Если в детстве даны человеку неверные ответы на свойственные его душе вопросы, то выросший человек или перестает думать об этих самых важных вопросах жизни, или, если помнит данные ему ложные ответы на эти вопросы в детском возрасте, то придумывает хитрые объяснения того, чтò не может быть правдой.

И потому не говори воспитываемому и в особенности не выдавай за священную, непререкаемую истину того, во чтò ты или совсем не веришь или в чем хотя сомневаешься. Поступать так — великое преступление.

8.

Разве Бог не сказал всего нашей совести и нашему разуму? То, чтò выдают за откровение Бога, только унижает Его, приписывая Ему человеческие страсти. Вместо того, чтобы уяснить понятие о великом Существе, частные догматы только запутывают его; вместо того, чтобы облагородить наше понятие о Боге, они унижают его: к тайнам непостижимым, которые окружают Его, они прибавляют бессмысленные противоречия, делающие человека гордым, нетерпимым, жестоким; вместо того, чтобы установить мир на земле, они вносят в него борьбу. Я спрашиваю себя: зачем это? и не знаю, чтò отвечать. Я вижу в этом только преступление людей и несчастие человечества.

Мне говорят, что необходимо было откровение для того, чтобы выучить людей служить Богу; в доказательство этого приводят различие верований, которые учреждены в мире, и не хотят видеть того, что это различие происходит именно от откровений. Как только народы вздумали заставить говорить Бога, каждый заставил Его говорить по-своему, заставил Его сказать то, чего сам хотел. Если бы мы слушали только то, чтò Бог говорит в сердце человека, была бы только одна религия на земле.

Говорят: нужно однообразное богопочитание; но богопочитание, которого требует себе Бог, это — богопочитание сердца, оно всегда однообразно, если оно искренно. Безумно воображать, что для Бога так важно одеяние священника, последовательность слов, которые он произносит, и движения, которые он совершает перед алтарем, и его коленопреклонения. Нет, друг мой, стой во весь рост, и ты все-таки будешь достаточно близок к земле. Бог хочет, чтобы ему поклонялись в духе и истине, и в этом обязанность всех религий всех стран и всех людей.

Руссо.

9.

Есть люди, которые берут на себя право решать за других их отношение к Богу и к миру, и есть люди, огромное большинство, которые отдают это право другим и слепо верят тому, чтò говорят им. Одинаково преступны и жалки и те и другие.

10.

Наше церковное христианство построено на пустых и шатких основаниях. Полагающиеся на него находятся в постоянной опасности и всегда чего-то боятся. Сильно выраженное сомнение, потрясающее все его основы, вызывает гром и молнии со стороны представителей церкви, и чем основательнее сомнения, тем сильнее тревога.

Разве люди боятся, чтобы горы провалились? Церковное же предание ежеминутно готово разрушиться.

Паркер.

11.

Большое зло и неправда в том, что люди разных вер учат детей своим верам. Учить детей своей вере, несогласной с верами других народов, это — один из тех соблазнов детей, про которые говорил Христос, что они губят мир. Какое право имеем мы преподавать как истину то, чтò оспаривается миллиардами людей? Одно, чему мы можем и чему должны учить детей, — это только тем истинам, которые общи всем людям мира.

12.

Вера утверждается пониманием; лучшая из всех религий — самая ясная; та же, которая наполняет тайнами, противоречиями то богопочитание, которое она проповедует, заставляет меня вследствие этого самого остерегаться ее. Обожаемый мною Бог — не Бог мрака, Он дал мне разум не для того, чтобы запретить мне употребление его. Когда мне говорят, чтобы я подчинил свой разум, я вижу в этом оскорбление его Творцу.

Руссо.

20 ЯНВАРЯ.

1.

Люди часто думают, что, чем больше знать, тем лучше. Это неправда. Дело не в том, чтобы знать много, а в том, чтобы знать из всего того, чтò можно знать, самое нужное.

2.

Мудрец Сократ говорил, что глупость не в том, чтобы мало знать, а в том, чтобы не знать самого себя и думать, что знаешь то, чего не знаешь. Это он называл и глупостью, и невежеством.

3.

Умные не бывают учены; ученые не бывают умны.

Лао-Тсе.

4.

Совы видят в темноте, но слепнут при солнечном свете. То же бывает и с людьми учеными. Они знают много ненужных научных пустяков, но ничего не знают и не могут знать о самом нужном для жизни: о том, как надо человеку жить на свете.

5.

Как есть лжеучение веры, так есть и лжеучение науки. Лжеучение это в том, чтобы признавать единой истинной наукой то, чтò считается сейчас истинной наукой людьми, взявшими на себя право определять истинную науку. А как только наукой считается не то, чтò нужно всем людям, а то, чтò определяют люди, взявшие на себя это право, так наука не может не быть ложной. Так это и сделалось в нашем мире.

6.

Наука в наше время занимает совершенно то место, которое занимала церковь 200—300 лет тому назад.

Те же признанные жрецы — профессора, те же соборы, синоды в науке, академии, университеты, съезды.

То же доверие и отсутствие критики, те же разногласия, не смущающие верующих. Те же слова непонятные, вместо мысли. Та же самоуверенная гордость.

— Что же с ним говорить: он отрицает откровение, церковь.

— Что же с ним говорить: он отрицает науку.

7.

То, чтò называется у нас наукой, почти все — только выдумки богатых людей, нужные только затем, чтобы занять их праздное время.

8.

Ум укрепляется изучением нужного и важного для человека и расслабляется изучением ненужного и ничтожного решительно так же, как тело укрепляется или расслабляется свежим или гнилым воздухом или пищей.

Рёскин.

9.

Если человек знает все науки и говорит на всех языках, но не знает, чтò такое тот бесконечный мир, среди которого он живет, и не знает, главное, того, зачем он живет и чтò от него требуется, [то он] гораздо менее просвещен той безграмотной старухи, которая верит в Бога, по воле которого она признает себя живущей, и знает, что этот Бог требует от нее праведности. Она просвещеннее ученого потому, что у нее есть ответ на главный вопрос: чтò такое ее жизнь и как ей надо жить; тот же, ученый, имея самые хитроумные ответы на самые сложные, но неважные вопросы из жизни, не имеет ответа на главный вопрос всякого разумного человека: зачем я живу и чтò мне надо делать.

10.

Как египтянин на все положения, которые ему предлагались жрецами как истина, не смотрел так, как мы теперь смотрим на них, как на верования, а как на откровения высшего доступного человеку знания, т.-е. науку, точно так же и теперь наивные люди, не знающие науки, смотрят на то, чтò им выдается теперешними жрецами науки за несомненную истину, — они верят в нее.

21 ЯНВАРЯ.

1.

«Царствие Божие усилием берется». «Царствие Божие внутри вас есть». (Луки, гл. 16, ст. 16; гл. 17, ст. 21.)

Эти два стиха Евангелия значат, что для того, чтобы душа наша соединилась с Богом и наступило царство Божие, нужно усилие. Только усилием над собой могут люди побороть в себе те грехи, соблазны, суеверия и обманы, которые мешают приближению Царства Божия.

2.

Для человека дороже всего быть свободным, жить по своей, а не по чужой воле. Для того, чтобы жить так, человеку надо жить для души. А чтобы жить для души, надо делать усилие над тем, чтобы подавлять похоти своего тела.

3.

Закон жизни мудрых не ясен, но он все более и более выясняется тем, кто делает усилие, чтобы ему следовать. Закон жизни мирских людей ясен для каждого, но все более и более затемняется, чем больше люди следуют ему.

Конфуций.

4.

Грехи, соблазны и суеверия скрывают от человека его душу. Чтобы раскрыть для самого себя свою душу, человеку нужно делать усилия. В этих усилиях против грехов, соблазнов, суеверий и обманов — главное дело жизни всякого человека.

5.

Препятствие на пути добра, преодоленное напряжением духа, придает мне новые силы; то, чтò грозило быть преградой к достижению добра, само становится добром, и светлый путь открывается внезапно там, где не видно было исхода.

Марк Аврелий.

6.

Добродетель только в том, чтобы делать то, чтò должно. Для того, чтобы делать то, чтò должно, нужно всегда усилие. Если делаешь доброе без усилия, по привычке, это не добродетель. Добродетельный человек всегда подвигается вперед. А для того, чтобы подвигаться, всегда нужно усилие.

7.

Люди часто думают, что для того, чтобы быть истинным христианином, надо делать особенные, необыкновенные дела. Это неправда. Для христианства нужны не особенные, необыкновенные дела, а только непрестанное усилие — освобождать себя от грехов, соблазнов, суеверий и обманов.

8.

Лессинг говорил, что дает радость человеку не самая истина, а то, когда добываешь ее. То же можно сказать и о добродетели. Дорога не добродетель, а приближение к ней посредством усилия.

9.

Жизнь — это неперестающая борьба тела и духа. Тело разделяет, дух соединяет. В борьбе тела и духа побеждает всегда дух. Но победа эта никогда не последняя. Тело опять нападает на дух и опять разъединяет, но дух опять побеждает его. И со всяким новым нападением тело становится все слабее и слабее, дух же все сильнее и сильнее.

22 ЯНВАРЯ.

1.

Если ты не знаешь, как быть, сделать или не сделать, знай вперед, что всегда лучше удержаться, чем сделать. Если бы ты не в силах был удержаться и если бы ты наверное знал, что дело хорошее, то ты не спрашивал бы себя, сделать или не сделать; если же спрашиваешь, то наверное лучше не делать, чем сделать.

2.

Не столько вреда бывает от того, что мы делаем не то, чтò должно, сколько от того, что мы не удерживаемся от того, чего не должно делать.

3.

Китайский мудрец Лао-Тсе как высшую добродетель проповедовал неделание. Сначала это кажется странным, а стоит вглядеться во все то зло, которое бывает от того, что мы делаем то, чтò не нужно и вредно, чтобы поверить этому.

4.

Если бы только одна тысячная тех усилий, какие делают люди для того, чтобы обогащаться, потешаться, враждовать люди с людьми, народы с народами, была положена на то, чтобы не делать того, чтò противно нашему разуму и нашей совести, как скоро бы исчезло то зло, от которого мы теперь страдаем.

5.

Большинство людей, которых называют злыми, сделались такими только оттого, что они принимали свое дурное расположение духа за свое законное состояние и отдавались ему и не делали усилий, чтобы воздерживаться от него.

6.

Если кто вас опечалил или оскорбил, остерегайтесь поступать как бы то ни было, пока вы встревожены, а если необходимо действовать, то прежде успокойте свое душевное волнение.

Из «Благочестивых мыслей и наставлений».

7.

Все люди нашего времени знают, что весь строй жизни противоречит их сознанию, но угрозы, казни, подкуп, гипнотизация, насилие правительств так овладели людьми, что они, отрицая дела правительств в сознании, покоряются их требованиям на деле, и весы остаются неподвижными. Для склонения весов нужно дело, нужно усилие; только им приобретается царство Божие. Усилие же, предстоящее теперь людям нашего времени, состоит не в чем-либо сложном и трудном, а, напротив, в самом простом и, казалось бы, легком, не в чем-либо положительном, а только в отрицательном: в несовершении поступков, противных своей совести.

8.

Если, обремененный неприятными делами, ты чувствуешь приступ гнева или возмущения, то спеши уйти в самого себя и не теряй самообладания. Чем более мы упражняемся в том, чтобы силой воли вернуться к спокойному настроению души, тем эта способность усиливается.

Марк Аврелий.

9.

Нужно усилие для всякого воздержания, но из всех таких усилий самое трудное — это усилие воздержания языка. Оно же и самое нужное.

10.

Дурно говорить о людях — вредит сразу трем: тому, о ком говорят дурно, тому, кому говорят дурно, но более всего тому, кто говорит.

Василий Великий.

11.

Вся жизнь человека и благо его в том, чтобы соединяться духом с тем, чтò однородно ему, с душами других людей и с совершенством Бога. Одно из главных орудий этого соединения есть слово. И потому надо бояться того, чтобы не употреблять его на пустяки и тем более на цели, противные единению, и с уважением относиться к слову своему, чужому, печатному, писаному, изустному.

12.

Слово — дело великое. Великое потому, что словом можно соединить людей, словом можно и разъединить их, словом служить любви, словом же можно служить вражде и ненависти. Берегись от такого слова, которое разъединяет людей.

13.

Слушай, будь внимателен, но говори мало.

Никогда не говори, если тебя не спрашивают, но если тебя спрашивают, отвечай тотчас же и коротко и не стыдись, если ты должен признаться, что не знаешь того, о чем тебя спрашивают.

Суфийская мудрость.

14.

Заочное осуждение тем особенно дурно, что то самое суждение о недостатках человека, которое, сказанное в глаза, могло бы быть полезно ему, скрывается от того, кому оно может быть нужно, и сообщается тем, кому оно вредно, возбуждая дурное чувство к осуждаемому.

15.

По одному тому, что хорошее намерение высказано, уже ослаблено желание исполнить его. Но как удержать от высказывания благородно-самодовольные порывы юности? Только гораздо позже, вспоминая их, жалеешь о них, как о цветке, который не удержался — сорвал нераспустившимся и потом увидел на земле завялым и затоптанным.

16.

Если ты знаешь, как надо жить людям для их блага, и желаешь добра людям, то будешь высказывать им это и высказывать так, чтобы они поверили в твое учение. Для того же, чтобы они поверили тебе и поняли тебя, тебе надо постараться передать твои мысли спокойно и с добром.

Когда ты хочешь показать твоему собеседнику в разговоре какую-нибудь истину, то самое главное при этом — не раздражаться и не сказать ни одного недоброго или обидного слова.

По Эпиктету.

23 ЯНВАРЯ.

1.

Наша жизнь бывает хороша или дурна от того, каковы наши мысли. И мыслями можно управлять. И потому для того, чтобы жить хорошо, для души, человеку надо работать над мыслями, не поддаваться дурным мыслям.

2.

Мысли часто приходят сами собой. Но мы можем не давать хода одним мыслям и давать ход другим.

3.

Мы часто думаем, что жизнь наша настоящая только тогда, когда мы сходимся с людьми. Это неправда. Самая настоящая жизнь наша тогда, когда мы одни, сами с собой, имеем дело только с своими мыслями.

4.

Мы жалеем о потерянном кошельке с деньгами, но добрую мысль, которая пришла нам, или которую мы услыхали или прочли, — мысль, которая, если бы мы запомнили ее, приложили к жизни, могла бы сделать много добра, — мы теряем, забывая, и не жалеем о том, чтò дороже миллионов.

5.