Получив приказание, мужчина бегом бросился выполнять его.

– Ты не слушаешь, – рассердился Патель. – Все эти женщины вели страницы в соцсетях. Убийца мог быть в числе их подписчиков, выслеживая их с фейкового аккаунта. Если попросить кого-нибудь из твоих офицеров отследить фейковые аккаунты среди подписчиков этих женщин, возможно, все сойдется на одном пользователе. Плюс вероятность, что убийца состоятелен, учтив, англофил и к тому же интернет-гик. Голдблум далеко не эксперт, но даже он без труда создал фейковые страницы и выяснил местоположение Сабы и ее жениха.

— Вы, шестеро, рассредоточиться и искать взрывчатку, — приказал Касим. — Когда доставят анализаторы, мы их вам принесем. Пока что просто смотрите. Если что-то найдете, не трогайте.

– Это сможет даже моя мама. Но установить реальную личность того, кто использует множество фейковых страниц…

Шестеро мужчин тихо двинулись в темноту.

— Остальные — ждем здесь. Когда те, кто сменит стражни­ков, наденут форму и займут места, нам предстоит разобраться с теми, кто сдаст вахту. Теперь приступаем. — Видели, как они все делают?

– Можно проверить, – перебил Патель. – Выяснить, какие аккаунты были удалены вскоре после убийств, и посмотреть, кому они принадлежали. Нужно проверить, откуда приходили сообщения, IP-адреса и все такое. Существующие и удаленные аккаунты.

Все кивнули.

— Будете делать то же самое.

Чандра вздохнула и села.

— Нам идти вместе? — спросил один из переодетых.

– Патель, у индийцев тысячи подписчиков и друзей. На техподдержку нечего и рассчитывать, а чтобы перелопатить все… – Она помедлила. – Хотя…

— Нет, — ответил Касим. — Согласно распорядку, они меня­ются по очереди. Начиная с того, что у северо-восточного угла, и дальше против часовой стрелки.

На часах было 1:57.

– Конечно, после моего фиаско Скотленд-Ярд постарается с вами вообще не связываться. Но может дать кое-какие наводки. Возможно, если Рима…

— Ты первый, — сказал Касим одному из людей. — Мы пой­дем следом и будем наблюдать с расстояния.

Первый поддельный стражник вышел наружу. Касим и его люди спрятались за углом здания, ближайшим к Каабе, и стали смотреть. Сменщик подошел к северо-восточному углу.

– Нет, – прервала его Чандра. – Есть один умелец, и я с ним знакома. Он еще ребенок, но при этом гений, – она рассмеялась. – Кстати, это его мотоцикл ты расколошматил.

Иногда самые лучшие планы остаются лишь просто пла­нами. Этот же, составленный в спешке и лишенный обычного для «Корпорации» изящества, был способен развалиться, как дешевая футболка. Случилось так, что Ральмейн должен был сменить на посту своего лучшего друга. Когда вместо него появился совсем другой человек, это вызвало не просто подозре­ния. Настоящий стражник понял, что что-то не так.

—    Ты кто? — громко спросил он по-арабски.

– Сын мэра? Или у него есть еще один?

Касим услышал это и понял, что проблемы начались. Страж­ник потянулся рукой к свистку, висящему у него на шее на це­почке. Но он не успел подать сигнал. Подменный стражник по­валил его на землю.

—    Все вперед! — заорал Касим. — Только не дайте никому уйти!

Касим, трое подменных стражников и четыре оставшихся члена группы выбежали из укрытия и побежали к Каабе. Они быстро справились с еще двумя стражниками, но одному уда­лось вырваться, и он побежал к воротам.

– Нет, сын у него только один. Он страдает аутизмом. По крайней мере, так мне кажется. Для них это болезненная тема. У него поведение меняется день ото дня.

Касим ринулся следом, но стражник бежал быстро. Он уже пересек двор и был у арки, ведущей наружу, когда навстречу ему выскочил один из тех, кого Касим послал искать взрывчатку. Выставив руку, он сделал встречный удар в горло.

Стражник упал на каменный пол, потеряв сознание. По его затылку потекла тонкая струйка крови.

– Этот подросток с вечеринки?

—    Оттащите его в караулку, — сказал Касим, подбежав. — И перевяжите ему голову.

Члены группы схватили бесчувственного стражника под руки и потащили прочь.

– Ему восемнадцать.

Касим бегом вернулся к Каабе, убедился, что подменные стражники заняли свои места, а потом помог оттащить в ка­раулку настоящих. Когда они закончили с этим, он поглядел на часы. 2:08. Касим побежал ко входу, чтобы встретить агента ЦРУ. Спустя минуту подъехал «Субурбан», и агент выскочил наружу. Потом вытащил коробку с химическими анализатора­ми, поставил на землю, и достал Авраамов камень, тоже в ко­робке, с заднего сиденья.

—    Я Касим, давай камень.

– Компьютерный гений, разъезжающий на «Энфилде»?

Агент медлил.

– Он чудной, но милый. Я позвоню ему и спрошу.

—    Я мусульманин, — быстро сказал Касим. — Давай камень.

– Лучше для начала спросить разрешения у Раджкумара. Все-таки он посторонний… Как же неразглашение и все такое?

Агент отдал коробку.

—    Неси анализаторы внутрь, отдашь первому, кого встретишь, — сказал Касим. — А потом уматывай отсюда. Все пошло не так гладко, как мы планировали.

Чандра поджала губы.

Прижав коробку к животу, он побежал в ворота. Следом за ним побежал агент ЦРУ. Оказавшись внутри, агент отдал ко­робку подбежавшему члену группы, секунду постоял на месте, глядя, как Касим бежит к Каабе, укрытой занавесью. Тот уже нырнул под занавесь, когда агент развернулся и побежал обратно к «Субурбану».

– Раджкумар с мэром не то чтобы друзья. Ему эта идея вряд ли понравится.

Когда Касим оказался за занавесью, его охватило чувство умиротворения и спокойствия. Перед ним была тысячелетняя история его веры. Он почувствовал проблеск надежды. В углу, при свете единственного осветителя, сверкало серебряное об­рамление, за которым сейчас находился гренландский метеорит.

– Закулисные дела?

Подойдя ближе, Касим поставил коробку на землю и взре­зал ленту ножом. Протянув руки, с трудом вынул из оправы метеорит, положил на землю и аккуратно достал из коробки Авраамов камень. Медленно и почтительно вернул его на по­добающее место. Сделав шаг назад, произнес краткую молитву, поднял с земли метеорит и поставил его в коробку. Выбравшись из-за занавеси, понес ее в караульное помещение. Остальные уже обыскивали мечеть с помощью анализаторов, когда он до­стал телефон.

Скаттер сидел на месте пассажира в кабине грузовика. Остальные сидели сзади. И тут зазвонил телефон.

– Вроде того.

—    Мы следим за вами сверху, — сказал Хэнли. — Есть не­большое изменение в плане. Вам не надо ехать в Джидду. Мы подберем вас раньше.

—    Куда ехать? — спросил Скаттер.

– Уверена, что не получишь помощь от кого-то взрослого?

На борту «Орегона» Хэнли глядел на изображение с инфра­красной камеры спутника, на котором был виден едущий на юг грузовик.

—    Дальше на юг, десять километров, — сказал он. — Свернете на обочину. У берега вас уже ждет судно. Они пошлют за вами катер и подберут вас в бухте. Просто посадите в катер всех ва­ших людей, капитан Скаттер, и мы увезем вас оттуда.

– Без шансов. Когда я вышла от них, они сменили все замки.

—    Сколько зарядов нашел Касим и его группа на тот момент, когда он звонил? — спросил Стоун.

—    Пять, — ответил Хэнли.

– У тебя были ключи?

—    Знаете, сэр, я бы приказал ему оставить остальное на долю саудовцев. Я только что перехватил звонок жены одного из стражников. Она позвонила в отделение полиции с вопросом, почему ее муж еще не дома.

Это впечатляло. У нее имелись ключи к секретному учреждению, где взламывались IT-системы потенциальных террористов.

—    В два двадцать одну ночи! — вскричал Хэнли.

Чандра пожала плечами, равнодушная к собственному хитроумию.

—    Иногда женщины бывают просто несносны, — ответил Стоун.

– А что насчет мэра?

Хэнли схватил телефон.

Касим как раз сидел на корточках, обезвреживая заряд С-6, когда его телефон пискнул.

– О, дядя будет рад помочь. Это хоть на время отвлечет его сына от своих прыщей.

—    Уматывайте оттуда! — крикнул Хэнли.

Чандра принялась листать записную книжку. Ей уже не терпелось погрузиться в дебри интернета вместе с малолетним гением.

—    Мы еще не... — начал Касим.

—    Приказываю немедленно уходить, — сказал Хэнли. — Опе­рация под угрозой. У ворот ждет грузовик, который отвезет вас ко второй точке выхода. Понял?

– Может, увидимся в Лондоне… Я подала заявку на программу обмена в следующем году. – Она помахала рукой, приложив телефон к уху. – Ты к тому времени женишься и будешь нянчиться с детьми.

—    Понял, босс.

—    Выполняйте.

Патель представил себе такую картину, и его объял ужас.

Когда Касим убирал телефон в карман, к воротам Запретной Мечети подъехал агент ЦРУ на «фордовском» полноприводном пикапе с удлиненной кабиной. Он нервно сжимал пальцами ру­левое колесо, считая секунды.

—    Так, все к воротам! — крикнул Касим на весь двор.

– Что ж, всего хорошего, Чандра, – произнес он будничным тоном.

Четверо подменных часовых побежали к воротам, остальные,

обыскивавшие территорию, сорвались со своих мест, появляясь из-за колонн и построек. Касим выбежал в ворота и подбежал к пикапу.

—    Уже выходим, — сказал он водителю.

—    Пусть грузятся назад и натянут поверх себя брезент, — от­ветил агент.

Глава 28

Касим опустил задний борт кузова, и члены группы нача­ли забираться в машину. Он считал. Одиннадцать, двенадцать, тринадцать. Четырнадцать, считая его самого. Один еще внутри. Касим подбежал к воротам. Последний оставшийся бежал к во­ротам вдалеке.

Ему хотелось как следует напиться, а водка закончилась. Когда главные новости по «Би-би-си уорлд» пошли по пятому кругу, Патель решил, что уже сыт по горло последними выходками американского президента, и выключил телевизор.

—    Извиняюсь, — сказал он, подбегая. — Я как раз обезврежи­вал бомбу, когда вы крикнули.

Он вернулся в отель и позвонил Риме. Та сказала, что доктор Бреннер тоже считает, что ему лучше уйти с горизонта, ибо ассоциация его с убийцей сводит на нет дальнейшее участие в расследовании.

Касим схватил его за руку и подтолкнул.

—    Забирайся в кузов! — крикнул он, подбегая к машине.

Самолет в Хитроу вылетал в девять утра. Время тянулось мучительно долго, и не приходилось даже мечтать о том, чтобы уснуть. В то время как остальные продолжали усердно работать, он бесцельно убивал время. Неуловимый убийца между тем выслеживал свою очередную жертву. Но теперь все это вне его компетенции. Он представлял, как все вокруг облегченно вздыхают: Патель больше не у дел. Если –когда– ублюдка поймают, Раджкумар может не опасаться, что кто-то затмит его славу. Чандра сможет и дальше преступать закон в своей неповторимой манере без упреков с его стороны. Скиннер наконец-то увидит, как Патель лишится всеобщего расположения. Чего он, собственно, и дожидался последние три года. Голдблум тоже с облегчением похлопает себя по брюху – ведь опозоренный Патель не сможет вменить ему в вину встречу с Сабой Хан в ночь ее убийства или его увлечение малолетними проститутками на Гоа.

Потом задернул брезент и сел вперед, рядом с водителем.

—    Куда ехать, знаешь? — спросил он агента, который воткнул скорость и выжал газ.

Патель остервенело почесал комариный укус. Надо было взять книгу. Он взглянул на сумку, где лежали материалы по делу. Ему следовало вернуть их. Отдавать бумаги индийцам не было никакого желания, но и выбросить не поднималась рука. Каждый из документов был свидетельством несправедливо оборванной жизни.

—    Да уж.

Майор ВВС США Гамильтон Ривз равно понимал как не­обходимость воинской субординации, так и пользу от того, ког­да ты на короткой ноге с подчиненными. Повесив микрофон радиостанции обратно в держатель, он повернулся к второму пилоту и бортинженеру.

В дверь постучали. Тощий посыльный молча передал ему пакет и удалился. Патель развернул бумагу – и по его ладоням расплескался красный шелк. Он застыл на месте. Подарок от нового друга? Красное сари и блуза… Патель поискал записку. Затем вспомнил, что сам просил прислать ему одно из таких сари. От облегчения ноги стали ватными. Он сел на край кровати, достал сари целиком. Посмотрел на ровные стежки блузы. Вспомнил, как в детстве не смел прикасаться к маминым блузам. В их семье педантично следовали традициям, и в его сознании укоренилась мысль, что женская одежда несла в себе нечто постыдное. Традиционная одежда. Ему ничего не стоило прикоснуться к одежде Сары. Теперь он понимал, чем объяснялось ощущение дискомфорта, когда они с Чандрой оставались наедине. Само собой, он сознавал, что непрофессионально вступать в порочную связь с коллегой, особенно в статусе приглашенного эксперта; сверх того, он изменял своей невесте. Но истинная причина дискомфорта коренилась куда глубже. Все дело в одеянии, которое ассоциировалось у него с матерью. Одеянии, к которому он в детстве считал постыдным прикасаться.

—    Парни, вы готовы нынче ночью вторгнуться в воздушное пространство суверенного государства? — спросил он.

—    Других планов на ночь у меня нет, — ответил второй пилот.

Патель потер нос, как бывало в детстве, если он попадался на какой-то проделке. Следовало признаться самому себе, что в какой-то степени он был двинутым индивидом.

—    Аналогично, — сказал бортинженер.

—    Хорошо, тогда слетаем в гости в Саудовскую Аравию.

Скаттер и его люди выбирались из грузовика, когда по берегу к ним подбежал Кабрильо.

Сержант провел пальцами по материи, пытаясь свыкнуться со странной неловкостью, порожденной видом сари. Прочел бирку. «Пунги Силкс», XL. Он улыбнулся. Очевидно, констебль думал, что Патель собирался примерить сари на себя. Можно было представить, как в магазине бедняга пытается прикинуть объемы его груди, и вместе с продавцом они гадают, какой размер носит Патель… Ему вспомнилась его тетка, которая сопровождала молодых невест в бесконечных походах по магазинам в свадебный сезон. «Бери на размер больше, – приговаривала она, – на всякий случай. Подколоть булавкой можно в любое время, а вот сделать пошире не выйдет. И, глядя, сколько ладду ты уплетаешь, могу сказать, что к моменту первой брачной ночи сама станешь как ладду». Патель невольно рассмеялся.

—    Оставь грузовик, уходишь с нами, — сказал он водителю. — Если твоя легенда еще и не рухнула, то скоро рухнет.

Заглушив мотор, водитель вылез из кабины.

Он позвонил на стойку и заказал еще водки. Когда принесли бутылку в комплекте с полуфунтовым ведерком льда, сделал себе хорошую порцию, разделся до трусов и сел на кровати. Несколько минут тупо смотрел перед собой, после чего включил ноутбук. Проверил почту. Сообщение от баллистиков: «Точно не поршневой пистолет. Рассмотрим другие варианты».

Шестнадцать человек вместе с Кабрильо добрались до ка­тера. Джеймс был наготове и начал помогать им подняться на борт. Когда все с трудом разместились на катере, Кабрильо за­брался последним, а Джеймс занял место у штурвала.

—    Мистер Ка, это небезопасно, — сказал он. — У меня на всех спасжилетов не хватит.

—    Беру на себя всю ответственность, — ответил Кабрильо.

Джеймс завел мотор и дал задний ход, отходя от берега.

Патель вздохнул. Тайна пулевого отверстия так и не раскрыта. Просмотрев по диагонали рабочие материалы, он перешел на «Фейсбук». Семнадцать запросов на добавление в друзья. При этом его последняя публикация датировалась 2010 годом. Он пролистал фотографии со свадьбы кузины. Свадьба прошла в Бирмингеме, вскоре после его назначения в Лондоне – слишком рано, чтобы брать отгулы. Тот день выпал на его дежурство. Патель постоянно видел кузину и ни разу в сари. Но вот она на своей свадьбе, в красном сари, вышитом золотом. Обилие безвкусной мишуры. Патель поежился. Затем представил, как кудахчут тетки, складывая и подкалывая материю в попытках приладить ее к худым плечам кузины, и улыбнулся. В конце концов, сам того не заметив, он переключился на «Ю-тьюб» и стал смотреть, как правильно носить сари.

—    Слушаю, — сказал он.

—    Домой, Джеймс, — громко сказал Кабрильо.

—    Нам придется применить авиацию, — сказал Хэнли. — В Каабе все прошло не слишком гладко.

Шкаф в номере был оснащен зеркалом. Патель надел блузу. Размер идеально подошел по плечам и охвату груди. Он свернул пару носков и затолкал на место грудей. Сари удалось приладить лишь с третьей попытки. «Импозантно» – так он охарактеризовал бы свой внешний вид. Довольный собой, Патель прошелся по комнате. Получалось так себе – ноги цеплялись за подол. И как женщины в этом ходят? У него точно не получилось бы пробежаться в сари. Он шагнул ближе к зеркалу. Сдвинул волосы со лба. Неплохо. Словно знал наперед, когда ему вздумалось побриться… Все же чего-то не хватало. Патель достал маркер из сумки и нарисовал точку между бровей. Хорошо бы красным, подумалось ему. Снова что-то шевельнулось в сознании. Что-то, связанное с красной точкой…

—    Авраамов камень на месте? — спросил Оверхольт.

—    Это выполнено, — ответил Хэнли. — Но они не успели за­кончить поиск взрывчатки.

Он позвонил Чандре.

—    Позвоню президенту, — сказал Оверхольт. — У него ужин в Госдепартаменте в семь, но я успею.

– Алло.

—    Если он свяжется с королем Саудовской Аравии и попро­сит не вести огонь по «С-17», то все пройдет чисто, — сказал Хэнли.

– Да.

Две полицейские машины с воем сирен и мигалками про­ехали мимо «фордовского» пикапа, навстречу ему. Они были уже километрах в трех от мечети, но Касим и водитель не со­мневались в конечной цели полицейских.

Водитель разогнал «Форд» до ста сорока и поглядывал на GPS, закрепленный на приборной доске.

– Вот.

—    Чуть больше километра, — сказал он. — Ищем грунтовую дорогу, идущую на север.

Касим поглядел в темноту. Едва он увидел отходящую в сто­рону дорогу, как водитель сбросил скорость.

– Значит, вот так ты не при делах…

—    Вижу, — сказал он, нажал на тормоза, и «Форд» пошел в занос, скользя по песку, присыпавшему асфальт.

В последний момент водитель крутанул руль и свернул в сто­рону. Затем снова выжал газ, разгоняя машину по покрытой пе­ском грунтовой дороге. Протянул руку и включил полный привод. Они ехали по высохшему руслу, и холмы по обе стороны от них становились все выше. Водитель снова поглядел на навигатор.

– Это сайонара, дорогуша. – Патель улыбнулся. Видела бы она его сейчас, в сари и с бинди на лбу…

—    О’кей, здесь сворачиваем и ныряем с этого холма.

Чандра выругалась. Послышался протяжный сигнал.

Спустя пару минут пикап остановился. Водитель протянул

– Куда-то едешь?

– Ага. Домой к мэру, увидеть Сурена. Он не отвечает по мобильному. И, как сказал слуга, не желает подходить к городскому. Он порой немного… Ну ты знаешь.

руку в ящик между сиденьями, достал фонарь и подключил его к гнезду питания. Потом начал водить фонарем по земле за хол­мом, крест-накрест. Здесь было ровное место, больше километра протяженностью и полукилометра шириной, покрытое плотно слежавшимся песком.

Особняк мэра располагался не так уж далеко. Даже с учетом пробок. Патель взглянул на часы. Почти девять. Он принял решение.

—    Давай-ка я его разверну, — сказал водитель, включая заднюю передачу и выворачивая руль. Машина встала носом на запад.

– Я тоже приеду. Так и не поблагодарил его за одолженный мотоцикл.

—    Нам вылезать? — спросил Касим.

Патель сбросил сари и стал рыться в чемодане в поисках чистой одежды. Достал свой модный пиджак от «Оллсэйнтс». А он полагал, что пиджак болтается за кухонной дверью в Лондоне… Наспех одевшись, сержант вышел и поймал такси. Пошел слабый дождь, в знойном воздухе повеяло прохладой. Чандра дожидалась в своей машине недалеко от особняка. Когда он приблизился, она вышла.

—    Незачем, — ответил водитель. — Въеду прямо с хвоста.

– Это что? – Улыбнувшись, тронула его лоб, где осталось нестираемое пятно от маркера.

Ривз и его экипаж вели «С-17» на минимально возможной безопасной высоте. Но, даже несмотря на это, новенький радар, приобретенный Саудовской Аравией у США, обнаружил их. Через десять минут после того, как они вошли в воздушное про­странство страны, еще до того, как им предстояло сесть, пилоты Королевских ВВС Саудовской Аравии подняли в воздух с базы в Дахране два истребителя. Те понеслись над пустыней со ско­ростью звука.

– Случайно запачкал, – ответил Патель. – Не смог оттереть.

Услышав гул подлетающего «С-17», водитель замигал фара­ми. Ривз это увидел, сделал один проход и начал сажать самолет.

– Похоже на…

— Посреди ночи! — возмущенно сказал помощник короля Абдуллы.

– Бинди, – закончил он за нее.

— Послушайте, — ответил президент. — Я посылаю к вам госсекретаря, он будет у вас утром и объяснит, что произошло. А сейчас в вашем воздушном пространстве находится самолет ВВС США. Если вы его собьете, нам не останется делать ничего, кроме как ответить.

– Именно.

— Я просто не...

– Я вот о чем хотел спросить. Традиционно бинди наносят женщины в индуизме, так?

— Разбудите короля, — сказал президент. — Иначе послед­ствия будут самыми серьезными.

Спустя пару минут сонный король Абдулла подошел к теле­фону. Когда президент объяснил ситуацию, он протянул руку к другому телефону и позвонил командующему военно-воздуш­ными силами.

– Так.

— Сопроводите их до границы нашего воздушного простран­ства, но не предпринимайте враждебных действий, — сказал он по-арабски.

– Но не в исламе или христианстве?

Вернувшись на связь с президентом, он продолжил разговор.

– В основном, но некоторые носят.

— Мистер президент, если ваш госсекретарь не даст нам ис­черпывающих объяснений происходящему, вашим гражданам грозит очень холодная зима.

— Как только вы узнаете, что именно произошло, думаю, мы останемся добрыми друзьями.

– Ты индуска.

— С нетерпением жду встречи, — ответил король Абдулла и повесил трубку.

Ривз посадил «С-17» и тут же развернул его в противопо­ложном направлении.

– Да, Шерлок.

—    Опускай аппарель, — сказал он бортинженеру.

– Саба – нет. Лакшми, Анурадха и Кадамбри были индусками.

«Форд» уже ехал по песку к самолету, когда грузовая аппа­рель начала медленно опускаться. Когда пикап подъехал, она уже опустилась полностью, образовав трап. Руля по песку, во­дитель подвел машину к трапу, прибавил газ и заехал внутрь грузового отсека самолета. Распахнув дверь, побежал в кабину.

—    Мы на месте, сэр, — сказал он.

—    Поднять аппарель, — приказал Ривз.

– Правильно.

Пока трап поднимался, Ривз погазовал двигателями для про­верки. Все было в порядке, и, когда зажегся зеленый сигнал, оповещая, что грузовая аппарель закрыта и зафиксирована, он двинул вперед секторы газа, разгоняя самолет по песку.

Спустя пару минут они уже летели.

– Ни одна из них не носила бинди. Ты тоже.

—    Сто сорок до Красного моря! — крикнул он. — Минут пять.

—    Два истребителя, приближаются, — доложил второй пилот.

– Ну… да, – протянула Чандра. – Не понимаю, к чему это.

—    Приготовить системы противодействия, — приказал Ривз.

– Вот ты почему не носишь?

Но истребители так и не включили стрельбовые компьюте­ры. Они просто держались по обе стороны от «С-17», пока под ними не показалось море. И тогда они заложили вираж, пово­рачивая назад, на базу.

– Ты знаешь много индийских женщин?

—    Вышли из воздушного пространства Саудовской Ара­вии! — крикнул Ривз. — Два часа до Катара.

Касим вернулся в грузовой отсек и откинул брезент.

– Только из числа родных, но они из Уганды и Британии.

—    О’кей, ребята, — сказал он. — Мы это сделали и возвраща­емся в Катар.

—    Смени меня, — сказал Ривз второму пилоту и пошел в гру­зовой отсек. Там он сказал: — Я бы привез вам холодильник пива, но, как понимаю, вы все непьющие. Поэтому я взял из столовки холодильник с газировкой и немного еды, на случай если дело затянется. Гамбургеры, хот-доги, салат с картошкой и все такое. Прошла пара часов, но они их уложили в эти серебри­стые термосные сумки, так что, думаю, все еще не остыло. Ешьте.

– Так вот, Патель, в современной Индии молодые женщины предпочитают не носить бинди.

И пошел обратно в кабину.

—    Налетай, парни, — сказал Касим, открывая первую сумку.

– Почему?



Эпилог

– Слишком традиционно. Это не сочетается с западным стилем жизни и современным образом мышления.

За три часа до рассвета 10 января ар­мейские группы из США, работая вместе с военными и разведчиками Саудовской Аравии, за­кончили полный обыск всех трех мечетей. Найденная взрыв­чатка была вывезена и уничтожена. Все было готово к безопас­ному началу хаджа.

– Всего лишь маленькая точка.

Сауд аль-Шейх глядел, как на дворе укладывают по местам старые молитвенные коврики. Ему очень хотелось найти новые, но они будто в воздухе растворились. Так что пришлось достать со склада старые. На этот год хватит.

– Моя мама верит, что бинди закрывает нервные окончания, которые делают женщину уязвимой перед гипнозом нечестивых личностей. – Чандра возвела глаза к небу. – Для других это скорее символ. Моя бабушка, например, сказала бы, что для нее это признак добродетели. Мама с бабушкой всегда носят бинди. Без нее они чувствуют себя раздетыми. Мне нужно обособиться от них. Я не такая, как они. Я живу в современном мире наравне с мужчинами и предпочитаю говорить по-английски. К тому же я должна соблюдать определенный прагматизм в одежде и макияже, чтобы не заострять внимание на гендере.

За занавесью, окружающей Каабу, правоверных ждал Авра­амов камень. С рассветом одетые в белое паломники начали за­полнять святые места. Хадж обещал пройти без проблем.

– Да, есть над чем подумать… – Патель направился к дому.

– Постой.

10 января 2006 года выдалось ясное утро. С востока дул слабый ветер, температура была чуть выше двадцати градусов. Более миллиона паломников прибыли в Медину, поклонились гробнице Мухаммада, а затем сели в большие вагоны с откры­тым верхом и поехали по железной дороге Хаджаз в Мекку, до которой было 450 километров пути.

Чандра удержала его за плечо и жадно поцеловала. Патель ощутил капельки дождя на ее губах.

Когда поезд подъехал к священному городу, в котором на­ходилась Кааба, паломники переоделись в белые покрывала ихрам. Как только поезд остановился, они сошли с него и пошли пешком к мечети. Войдя внутрь, начали Таваф, обход Каабы по кругу. Совершив обход против часовой стрелки семь раз, они подошли к Каабе, чтобы поцеловать священный Авраамов ка­мень.

– Я думала, никогда больше тебя не увижу…

Когда первая группа закончила ритуал и направилась к вы­ходу, внутрь вошли тысячи других паломников.

В следующие пару дней пилигримы будут пить из святого источника Замзам, совершат церемонию побиения камнями дьявола и посетят другие святые места, находящиеся непода­леку. Сотни тысяч пройдут от мечети и Каабы к Мине, Горе Милосердия, горам Намира, Муздалифа и долине Арафат.

– Что ж, никогда не говори «никогда», – беспечно бросил Патель.

Мекка и Медина будут заполнены до отказа одетыми в белое паломниками. Они проведут дни в молитве и размышлении, по­каянии и чтении Корана. В ходе хаджа каждый может обрести новый смысл жизни и будет помнить это до конца дней своих.

* * *

И сегодня наступил лишь один день из многих тысяч, еще предстоящих.

Слуга открыл дверь и жестом пригласил их в гостиную. Сурен устроился в кресле в дальнем углу просторной комнаты, уткнувшись в экран ноутбука, и словно не замечал гостей. Через минуту появился мэр вместе с женой.



Тот же слуга принес им кофе. После обмена любезностями жена, чье имя так ни разу и не прозвучало, отправилась на кухню, чтобы распорядиться насчет закусок и не мешать мужу в более серьезных разговорах. Сурен, казалось, пребывал на другой планете. Он сидел с высунутым языком, и все его внимание было приковано к ноутбуку. Если он и поднимал глаза, то взгляд его слепо блуждал.

Постскриптум

Мэр спросил Чандру о ходе расследования. Она объяснила, чего хотела от Сурена. Парень не поднял головы, даже когда Чандра произнесла его имя, и как будто вообще не следил за разговором.

В конечном счете все удалось. Отрав­ленные молитвенные коврики бы­ли вывезены в Индийский океан, затоплены и подорваны глу­бинными бомбами. Кабрильо с группами Скаттера и Колгэна продолжили свой путь в Катар на «Акбаре», где их встретили со всеми почестями. Каждый из тридцати семи военных был повышен в звании и получил премию, а Скаттера и Колгэна повысили в звании на две ступени. Скаттер стал подполков­ником, а вот Колгэн отказался стать офицером. Он был дово­лен своей нынешней службой, и тогда ему просто прибавили два года к выслуге лет. На следующий день Кабрильо, Касим и Джонс сели в самолет «Корпорации» и встретились с экипа­жем «Орегона» в Барселоне.

Харихаран окликнул сына через всю комнату:

Экипаж из Флориды, нанятый на «Акбар», привел судно в порт на Средиземном море, и им предложили двойную оплату за продление контракта. Вернувшись домой на две недели позже, чем предполагалось, они немало заработали.

– Не поможешь Чандре?

Единственный гражданин Саудовской Аравии — стражник, травмированный во время операции, — пару месяцев страдал от помутнения в глазах, но потом полностью выздоровел. В на­граду за отвагу король Абдулла отправил его в отставку, дав ему полную пенсию.

Тот кивнул, на мгновение поднял глаза, не встречаясь взглядом с отцом. Чандра подошла к нему. Мэр устроился на другом краю длинного дивана, на котором сидел Патель, и ответил на звонок. Сурен снова уткнулся в экран. Чандра присела рядом и что-то вполголоса говорила, периодически заглядывая в телефон.

Мишель Хант вернулась в Калифорнию. Перед ней изви­нились, но попросили ни с кем и никогда не обсуждать проис­шедшее. Она горевала о гибели Галифакса Хикмэна, но была единственной в мире, кто делал это.

Несколько минут Патель наблюдал за ними, раздумывая, чем в этот момент занят Джентльмен. Быть может, решил сделать перерыв и тоже сидит на диване? Он посмотрел, как Сурен перебирает пальцами по клавиатуре. И только потом заметил, что мэр уже закончил разговор и теперь разглядывал его.

Метеорит из Гренландии переправили в лабораторию в Форт-Детрик, где он до сих пор подвергается исследованиям. Вуди Кэмпбелл прошел программу лечения и пока что держит­ся. Элтон Джон рассказал друзьям о том, что на самом деле про­исходило во время его новогоднего концерта, но ему мало кто поверил. Лабатиби судили на закрытом заседании и приговори­ли к пожизненному заключению. Через пару недель после воз­вращения из Британии со своим обожаемым «Эм-Джи Ти-Си» Билли Джо Ши получил самый крупный заказ на бурение за всю свою жизнь — от компании, ведущей разработки в Тибете.

– Так вы покидаете нас, мистер Патель?

В тесной мастерской в Англии механик потихоньку привел в порядок «Винсент Блэк Шедоу».

А посреди Атлантического океана «Орегон» полным ходом шел к берегам Южной Америки.

– Боюсь, что так, – ответил он угрюмо.





– Бросаете дело незаконченным?



– Точно.

– Должно быть, ваша нынешняя жизнь отличается от той, что была во времена крикета…

– Кардинально.

– И дома рады вашему скорому возвращению?

– Вне себя от счастья.

– Жена, дети?

– Пока только невеста.

– В самом деле? Мои поздравления… К свадьбе уже все готово?

Патель слабо рассмеялся.

– Когда-нибудь созреем.

– Невеста из традиционной семьи? В вашей стране такое принято?

Патель почувствовал, как дернулись губы.

– Ее зовут Сара. Полагаю, в повседневной жизни она скорее придерживается светских взглядов.

– Но?..

– Простите?

– Уверен, есть какое-то «но»…

– А должно быть?