Никто не знал о наших с Хеленой отношениях, даже ее мать.

Сохранить все в секрете было не так-то просто. Даже незначительная новость

обо мне всегда попадала на первые полосы, и нам не хотелось, чтобы СМИ

начали трезвонить и писать о наших отношениях, пока мы сами не решим,

как быть дальше.

Мы делали все, чтобы ввести их в заблуждение, и поначалу то, что мы

были очень разными, помогало нам. Никто не мог поверить, что был с такой,

как она, карьеристкой, которая ещё и на 11 лет старше. Даже если нас

замечали вместе в публичных местах, они все равно не верили в это, а нам

это было только на руку. Но рано или поздно за такие игры приходится

расплачиваться.

Хелена потеряла многих друзей и чувствовала себя одинокой, а я стал

вести себя со СМИ ещё менее дружелюбно. За год до этого я прилетел в Гётеборг для игры против сборной Сан-Марино. В «Аяксе» все складывалось

хорошо, и я пребывал в отличном настроении, свободно общаясь со всеми, в

том числе с репортером из «Afronbladet». Я еще не забыл, что проделали

СМИ после случая в баре «Spy», но считал лишним зацикливаться на этом и

таить злобу, поэтому старался перевести тему, даже на свою будущую

семейную жизнь. Обычная беседа, мол, неплохо было бы потом завести

детей. Но знаете, что сделал журналист?

Он написал статью обо мне, в стиле саморекламы: «Хочешь выиграть

со мной Лигу чемпионов? Кареглазый брюнет спортивного телосложения (21

год, 192 см, 84 кг) ищет женщину подходящего возраст для серьёзных

отношений», — вот что он написал. И что вы думаете, мне это понравилось?

Я был в ярости! О ком уважении теперь могла идти речь? Самореклама! Я

хотел врезать этому негодяю, и ему не повезло столкнуться со мной на

следующий день в темном коридоре стадиона.

Если я правильно понял, то в газете уже знали, что я разозлился.

Думаю, кто-то из игроков сборной рассказал им об этом. А теперь журналист

хотел извиниться. Ведь мое имя в те дни принесло им много денег, но из этого

ничего не досталось. И хорошо, что я сдержался, встретив его.

— Ты, что, клоун? Что, мать твою, ты хотел вообще сказать? Что у

меня проблемы с женщинами?

— Извини, я лишь хотел… — он не мог внятно выразить свои мысли.

— Я больше никогда не буду говорить с тобой, — заорал я. Уходя, я

думал, что его запугал или, по крайней мере, заставил газеты больше себя

уважать. Но все стало еще хуже. Сборная победила со счетом 5:0, а я сделал

дубль. И, как думаете, с каким заголовком вышел «Afronbladet» на

следующий день? «Вперёд, Швеция»? «Следующая остановка — ЕВРО»?

Нет, они написали: «Позор Златану», хотя я даже не бегал по полю без трусов

и не трогал судью.

Я заработал пенальти и реализовал его. При счете 4:0 на мне

нарушили правила в штрафной площади. У Ларса Лагербека был свой список

пенальтистов и первым в нём был Ким Чёльстрем. Но он уже сегодня забил,

и я подумал, что пришла моя очередь. Когда Ким подошел ко мне, я отвёл

руку с мячом от него, типа «моя игрушка, не отдам!», тогда он протянул мне

руку и сказал: «Отдай его мне».

Я дал ему «пять», поставил мяч на точку и забил, вот и всё. Конечно,

это не лучший поступок в моей жизни, и я попросил прощения потом. Но

послушайте, это ведь не война какая-то, это всего лишь гол. А «Afronbladet»

посвятил этому событию целых шесть страниц, что для меня было

непонятным. Что за чёртовщина, даже когда мы выигрываем 5:0, они

продолжают выпускать всякий шлак, типа «самореклам» и «Позора

— Вы же у нас писатель, Пит. Давайте сценарий.

— Сегодня же займусь этим.

Златану»?

— Господину я нужен? — спросил Уильям, искусно объехав козу.

— Когда? — спросил я.

— Если кому и должно быть стыдно, то только «Afronbladet», —

— Сейчас, господин.

сказал я на следующий день во время пресс-конференции.

После этого я бойкотировал газету. И даже во время португальского

— Нет.

ЕВРО, наши отношения не улучшались. Я продолжал бороться с ними, но в

этом был определенный риск. Если бы я с ними вообще не общался, они бы

— Тогда я поеду в дом моего брата, — объявил Уильям.

от этого ничего не потеряли. Но мне не хотелось, чтобы они писали о наших

— У тебя есть брат в Барканду? — поинтересовался Шартелль.

с Хеленой отношениях. Это стало бы катастрофичным тогда, поэтому я

— Много братьев, господин, — Уильям улыбнулся всеми тридцатью двумя зубами. Они дают мне приработок.

действовал очень осторожно. Но что было делать? Я соскучился по ней. «Ты

— Ладно, поезжай к своему брату, — кивнул Шартелль. — Вернешся к отелю в шесть часов. Ясно?

не можешь приехать ко мне?» — спросил я ее, но она была слишком занята.

— Да, са.

Некоторые из ее боссов купили билеты на ЕВРО, но не могли приехать и

— Какие у вас планы на сегодня, сахиб? — спросил Шартелль, через окно автомобиля оглядывая бухту.

предложили кому-то поехать вместо них. Хелена подумала, что это знак и

— Ну, я намерен раздобыть орешки гикари, вымазать лицо, надеть бурнус и махнуть на базар, пособирать местных сплетен. Затем я собираюсь составить план дальнейших действий, а самые лучшие планы получаются у меня, когда я составляю их в одиночестве.

надо ехать. Мы провели вместе несколько дней, но мы скрывались от всех, и

— Вы хотите вежливо пояснить, не обижая меня, что не придерживаетесь восхваляемого ДДТ метода мозгового штурма, когда каждый предлагает все, что только взбредет ему в голову, в надежде, что среди шелухи заблистает жемчужина.

даже никто из игроков сборной не знал, что она здесь. Единственным, кто мог

Шартелль уставился на меня.

— Не можете же вы этим заниматься, вы и Поросенок… и другие взрослые дяди? — с ужасом воскликнул он.

что-то подозревать, был Берт Карлссон, который столкнулся с ней в

— Клянусь богом!

аэропорту и интересовался, что же она делает среди футбольных фанатов. Но

— И получается?

все-таки мы смогли сохранить все в секрете, и я мог сосредоточиться на

футболе.

— У меня — нет. Я из тех, кто крадется сквозь тропический лес и швыряет камни в уютно устроившихся у костра.

У нас была отличная команда. Но среди множества отличных парней

— Вы хотите, чтобы я пригласил вас с собой, а?

была одна примадонна. «Знаете, в «Арсенале» мы делаем так, потому что так

— Тогда я смог бы сказать нет.

правильно. В «Арсенале» знают, как правильно, а я как раз оттуда».

— У вас серьезные трудности, юноша.

Это меня бесило. «У меня болит спина» — боже мой, какой кошмар.

— Пожалуй, я поплаваю.

«Я не могу ехать на обычных автобусах, мне нужен мой собственный, мне

— Очень полезно для здоровья. Давай-ка встретимся перед обедом, около семи.

нужно это, мне нужно то» — кем он вообще себя возомнил?

— В баре?

Мы поговорили с Ларсом Лагербеком насчет него:

— Златан, пожалуйста, отнесись к этому с профессионализмом. Нам

— Отлично.

не нужны внутрикомандные конфликты.

В отеле Шартелль поднялся в свой номер, а я узнал у клерка-ливанца, что микроавтобус возит гостей отеля на пляж и обратно. Душа на пляже не было, из удобств предлагалась лишь кабинка для переодевания. В номере я взял плавки, надел белую шляпу с мягкими полями, самое большое полотенце из висящих в ванной и успел к отходу микроавтобуса. И оказался единственным пассажиром.

— Послушай, если он будет уважать меня, я тоже отнесусь с

уважением. Вот и вся история.

На пляже в полуразвалившемся киоске продавали «Пепси-Колу» и баварское пиво. Я купил высокую зеленую бутылку пива, зашел с ней в другую лачугу, предназначенную для переодевания, разделся, натянул плавки и понес пиво и одежду к воде. Пляж был пуст, если не считать трех или четырех юных альбертийцев, гонявшихся за маленькой коричневой собачкой с длиннющим хвостом. Поймать собаку им никак не удавалось, да они особенно и не стремились к этому. Я поставил ботинки на песок, аккуратно положил на них брюки, рубашку, белье. Расстелил полотенце, надвинул шляпу на лоб, глотнул пива, сел, закурил и оглядел океан.

Невзирая на это, атмосфера была потрясающая. Когда начался первый

Как и у большинства уроженцев Дакоты, у меня водное пространство площадью более двух акров будоражило кровь. А необъятный океан обещал просто фантастические приключения. Я затушил сигарету, вдавил бутылку в песок, чтобы она не упала, и бросился в воду. Волна подхватила меня и потащила в океан. Но я решил, что до Америки мне не доплыть, и скоро повернул назад.

матч в Лиссабоне с Болгарией, было такое ощущение, что весь стадион был

Сигареты, мартини и английская пища серьезно подорвали мое здоровье, поэтому из воды я выбрался, тяжело дыша, нетвердой походкой доплелся до стопки одежды, стряхнул песок с полотенца, обтерся.

окрашен в желтое, и все вокруг пели песню Маркулио. Было очень круто, и

Подкатил синий джип, девушка-водитель спрыгнула на землю и направилась к раздевалке с дорожной сумкой в руке. Постучала в дверь, не получила ответа, вошла. На капоте джипа белела какая-то надпись, но стоял он далеко, и я не мог разглядеть букв.

мы разгромили болгар.

Я закурил новую сигарету, взял бутылку, глотнул пива. Теплого, но мокрого. Искоса я поглядывал на раздевалку. Несколько минут спустя дверь открылась. Девушка, уже в белом отдельном купальнике, почти бикини, решила составить мне компанию. Несла она ту же сумку и большое, в черную и красную полоску, полотенце.

После победы со счетом 5:0 ожидания от нас повысились. Но по-прежнему было такое ощущение, будто Евро еще не начался. Большой матч,

Светлые, выгоревшие чуть ли не до бела длинные волосы, загорелое лицо, не привыкшее скрывать чувства. Широкий рот, ослепительно белая улыбка на фоне сильного загара. Добрые темно-карие глаза, которым нельзя не доверять.

А фигура! Грудь загорелыми полусферами дыбилась над чашечками купальника. Плоский живот, округлые бедра. Длинные ноги, рост не меньше пяти футов семи дюймов на каблуках. Нас разделяли двадцать футов, когда улыбка стала еще шире.

который все ожидали, был, конечно же, против Италии в Порту 18 июня. Ни

— Привет.

для кого не секрет, что итальянцы были серьёзно настроены. Они не смогли

— Привет, — улыбнулся я в ответ.

победить в первом матче турнира датчан и все еще держали в уме поражение

— Не смогли бы вы посмотреть за моими вещами, пока я искупаюсь? В прошлый раз их утащили какие-то мальчишки, и мне пришлось возвращаться в купальном костюме, — она расстелила на песке красно-черное полотенце и поставила рядом сумку.

от французов в роттердамском финале. У итальянцев была великолепная

— Я Анна Кидд, — она протянула руку, которую я с удовольствием пожал.

— Питер Апшоу.

команда с Каннаваро, Нестой, Дзамброттой в защите, Буффоном в воротах и

— Вы американец?

— Да.

Вьери в нападении. Даже несмотря на отсутствие Тотти, который плюнул в

— По произношению этого не скажешь, хотя я не дала вам вымолвить и пары слов, не так ли? Но шляпа выдает вас с головой. Я не видела такой с тех пор, как уехала из Дейтона.

— Это семейная реликвия.

соперника в первом матче, они представляли серьёзную угрозу. Признаюсь,

Она вновь улыбнулась.

я нервничал.

— Я быстро. Пожалуйста, не уходите.

Это была важнейшая игра для меня, мой отец сидел на трибуне, и

— Не сдвинусь с места.

вокруг царила потрясающая атмосфера. Еще в начале я почувствовал, с каким

По песку она бежала красиво, прыгнула в воду, легко поплыла кролем. Плавала она превосходно. Пятнадцать минут спустя девушка вновь стояла рядом со мной. Выбеленные солнцем волосы намокли и висели отдельными прядями. Очарование Анны от этого нисколько не пострадало.

уважением итальянцы относились ко мне. Было такое ощущение, что они не

— Вы напоминаете мне одну знакомую рыбку.

знали, чего от меня ждать в следующий момент. А я продолжал давить на

Она рассмеялась, подняла полотенце, стряхнула песок, начала вытираться. Я не отрывал от нее глаз.

них. Но игра не шли. Итальянцы давили, и Кассано, молодой парень, который

— В трехлетнем возрасте дома меня бросили в бассейн. На вечеринке. Родители решили, что это всех позабавит. Меня научил плавать инстинкт самосохранения.

заменил Тотти в основе, забил нам в раздевалку после передачи Пануччи. Это

— Вы не испугались?

выглядело закономерностью, поскольку итальянцы доминировали на поле.

— Наверное, не успела. Папа прыгнул следом, затем мама. В вечерних туалетах. Потом все гости и они передавали меня друг другу, как надувной шар. Все славно повеселились. Но я этого не помню.

Во втором тайме мы выровняли игру и имели несколько моментов, но

Когда Анна расстелила полотенце и села на него, подтянув колени к подбородку, я предложил ей сигарету. Она отказалась.

итальянцы по-прежнему держали все под контролем. Они играли только на

— Позвольте мне глотнуть пива. Ужасно хочется пить.

победу. Про них часто говорили, что у них мощная оборона. Но за пять минут

— Оно теплое. Хотите, я принесу вам бутылку?

до финального свистка мы получили право на угловой с левого фланга.

— К теплому я привыкла. Мне хватит одного глотка.

Ким Чёльстрем подал, и в штрафной началась суета. Сначала пытался

Я протянул ей бутылку, она выпила, отдала бутылку назад.

Альбек, затем Мельберг — пожар в штрафной. Мяч всё ещё был в воздухе, я

— Где вы привыкли к теплому пиву?

поспешил к мячу. В этот момент я заметил, что Буффон выбегает из ворот, а

на линии остался только Вьери. Я выпрыгнул и пробил в стиле кунг-фу.

— В Убондо.

Позже на фото я увидел, что моя пятка была на уровне плеч, а мяч пролетел

— Вы там живете?

точно над головой Вьери, протиснувшись в сантиметры, разделявшие его

— Учу студентов. Я из Корпуса мира.

голову и перекладину. Мяч залетел прямо в девятку. И это против Италии.

— Никогда не встречался с Корпусом мира. Вам там нравится?

Чемпионат Европы. Гол пяткой за 5 минут до конца. Я бежал как

— По прошествии какого-то времени уже не задумываешься, нравится тебе или нет. Просто выполняешь порученную работу.

угорелый, вся команда неслась за мной, кроме одного, но кого это волновало?

— И давно вы здесь?

Я упал на газон, остальные повалились на меня и Хенрик кричал:

«Наслаждайтесь!». Мы всего лишь сравняли счет, но это было равноценно

— В Альберти?

победе: мы вышли в 1/4 финала на Голландию. И, конечно, это тоже был напряженный матч.

— Да.

Голландские болельщики, одетые во всё оранжевое свистели в мою

— Пятнадцать месяцев. Я приехала в Барканду, чтобы проверить зубы. У здешних баптистов хорошая стоматологическая клиника. А как ваши зубы?

сторону, глумились, будто я играл не за ту команду. Была равная игра с

— Пока обхожусь без вставных.

обоюдными шансами, но основное время закончилось вничью 0:0. Начался

овертайм. Мы несколько раз попадали в каркас ворот, и должны были

— Кто-то сказал мне, что о себе нельзя думать больше, чем о собственных зубах. С тех пор у меня на уме одни зубы. Вы часто думаете о своих?

забивать, но все дошло до серии пенальти. Казалось, весь стадион молится.

Напряжение витало в воздухе и многие даже не могли смотреть на это.

— Каждое утро. И каждый вечер.

Другие всячески пытались вывести нас из себя. Давление было невероятным.

Несмотря на это, все началось хорошо — Ким и Хенрик реализовали свои

— Я люблю мои зубы. Похоже, они единственное, что во мне не меняется.

попытки и счет стал 2:2. Я был следующим. Так как я носил длинные волосы,

— Какова численность Корпуса мира в Альбертии?

— Человек семьдесят. Несколько на севере, двадцать в Убондо, примерно сорок пять на востоке. Вы тут недавно? Это сразу видно по вашей светлой коже.

у меня был ободок, я улыбнулся. Я чувствовал себя круто, конечно, я

— Только прилетел.

нервничал, но никакой паники или чего-то такого. В их воротах стоял Эдвин

— Из Штатов?

Ван дер Сар. Я должен был забивать.

— Из Лондона.

Когда я сейчас подхожу к точке, я точно знаю, куда я пробью — в

— В консульство? Вы не похожи на миссионера.

ворота. Но тогда у меня было странное чувство: я просто должен был

— Я, конечно, не проповедник. Хотя приехал сюда, чтобы пробудить интерес к предвыборной кампании.

пробить. Я и пробил. Просто пробил. Но я вообще не попал. Мяч полетел к

— О. Так вы один из тех американцев? Вас двое, да?

чертям, это была катастрофа. Мельберг тоже промазал, и мы вылетели из турнира. Поверьте, это вовсе не позитивное воспоминание, это просто

— Совершенно верно.

дерьмово. У нас была великолепная команда, и мы должны были пройти

— О вас говорили в университете Убондо. Студенты.

дальше на том ЕВРО. И это породило целую череду событий.

— Надеюсь, только хорошее?

Август — непростой месяц. Трансферное окно закрывается 31-ого

— Не совсем.

числа, и везде только и шепчутся о возможных переходах. Сезон еще не

— Тогда что?

начался и газетам просто не о чем писать. Он перейдет сюда? Или туда?

Сколько этот клуб готов заплатить? Это доводило игроков до стрессового

состояния, особенно четко это проявлялось в «Аяксе».

— Видите ли, насчет методов Мэдисон-Авеню…

Все молодые игроки хотели перейти в другой клуб, и все это

добавляло нервозности в отношениях. Есть ли предложения? А что будет с

— Этого следовало ожидать.

ним? Почему агент до сих пор не звонит? Было очень напряженно,

существовала некая зависть друг к другу, а я все ждал что будет, хотя пытался

— Американский империализм, рядящийся в наряд политического советника. Прошел слух, что вы связаны с ЦРУ. Это правда?

концентрироваться на футболе. Помню, мы играли против «Утрехта» и

— Нет.

последнее, что я хотел, это быть замененным. Но это случилось. Я был так

зол, что врезал по рекламному щиту рядом с полем, ведь я не понимал, какого

— Я рада. Честное слово. Это странно?

чёрта я должен сидеть на скамейке.

В то время у меня была привычка всегда звонить Мино после игр.

— Не знаю.

Было приятно поговорить с ним или просто поныть, но в этот раз я кричал:

— Так почему вы здесь?

— Каким нужно быть идиотом, чтобы заменить меня? — несмотря, на

то, что мы с Мино часто грубили друг другу, в этой ситуации я ожидал от

— Это моя работа. Я получаю жалованье за организацию таких кампаний.

Мино поддержки: «Да, я согласен. Куман совсем свихнулся».

— Разве вас это не смущает?

Но Мино сказал:

— А вас?

— Конечно, он убрал тебя. Ты был худшим на поле, играл просто

дерьмово.

— При чем тут я?

— Что за муть ты несешь?

— Вы же вступили в Корпус мира. Вас это не смущает?

— Тебя надо было раньше заменить.

— Я одна из тех, кто считает, что мы делаем нужное дело. А если что-то идет не так, пусть все люди знают об этом. Нет, меня не смущает то, чем я занимаюсь.

— Слушай, катитесь всесте с Куманом к чертям!

— Почему вы вступили в Корпус мира?

Я повесил трубку, принял душ и поехал домой в Димен, но мое

— Из-за Кеннеди.

настроение не поменялось. Когда я вернулся домой, я увидел, что кто-то

— Вы имеете в виду его мысль о том, что «не нужно ждать, пока страна что-нибудь сделает для тебя»?

стоит у двери. Это был Мино. «Как этот идиот посмел прийти сюда?», —

подумал я. Я ещё даже из машины не вылез, а мы уже начали орать друг на

друга.

— Сколько раз тебе повторять? — закричал он. — Ты играл дерьмово

— Отчасти. Я была в Вашингтоне, когда его приводили к присяге. Папу пригласили, потому что он пожертвовал крупную сумму.

и не должен был пинать рекламный щит. Тебе надо повзрослеть.

— Тот же папа, что бросил вас в бассейн?

— Иди к чёрту.

— Тот самый.