Старк усмехнулся и посмотрел на Бьюдаг. Девушка необычайно пристально следила за ним из-под опущенных ресниц. Старк перестал ухмыляться. Его бросило в пот. Избавься от этого тела, черт возьми!.. Его собственный костлявый щуплый каркас никогда ничего подобного не ощущал.

Бард сказал:

— Вначале в Красном море обитала раса, которая еще сохраняла чешую и плавники. Они были амфибиями, однако через некоторое время часть этой расы пожелала жить только на суше. Произошла ссора, последовала битва, и некоторые из них навсегда покинули море. Они потеряли плавники и почти всю чешую, зато обладали большой душевной силой и любили править. Они подчинили человеческие народы и держали их почти в рабстве. Они ненавидели своих братьев, которые продолжали жить в море, и те ненавидели их.

Потом к Красному морю пришел третий народ — пираты с Севера. Они нападали и грабили, и не носили ярма. Пираты основали поселение на Кром Дху и на Черной Скале, и построили ладьи, и обложили данью прибрежные города.

Но порабощенные люди не хотели сражаться с разбойниками. Они хотели драться вместе с ними и уничтожить морской народ. Пираты были людьми, кровь взывает к крови. Разбойники тоже любили править, а места были богатые. К тому же наступил такой период их племенного развития, когда они были готовы превратиться из воинов-кочевников в строителей собственного государства.

Итак, разбойники, морские люди и оказавшиеся между ними порабощенные народы начали битву за эту землю.

Пальцы барда перебирали струны, и те трепетали, как живые. Старк заметил, что Бьюдаг все еще наблюдает за ним, взвешивая малейшие изменения в выражении его лица.

Ромна продолжал:

— Но только не тот, что из последней партии, — резко сказал Даниэль. — Команда погибла, потому что метаболизм не остановился на норме, а — продолжал повышаться. Эти люди сожгли свою оставшуюся жизнь за несколько недель неестественной активности. А ведь дьявольское зелье, Рабин, было произведено именно здесь! Именно ты должен отвечать за весь этот кошмар. Но ты попытался переложить вину на плечи моей Дианы, подлый ублюдок!

— Была некая зеленоволосая женщина по имени Ранн, и обладала она дивной красотой, и правила морскими людьми. Был мужчина по имени Фаолан Корабельный и его сестра Бьюдаг, что значит «Кинжал В Ножнах», и они вдвоем правили пришлыми разбойниками. И был мужчина по имени Конан. — Арфа издала резкий аккорд, словно по ней ударили мечом. — Конан был великим воином, вторым после Фаолана Корабельного, и Бьюдаг любила его, и были они помолвлены. Но однажды Конан во время стычки с морскими людьми попал в плен, и Ранн увидела его, и он увидел Ранн.

— Не я, — устало произнес Тео. — А верхушка Организации. Я сам узнал всю правду лишь вчера, когда получил видео… — Весь боевой дух из Рабина окончательно вышел вон. — Там, наверху, — сказал он после паузы, — они хранили все в строгом секрете, пока их эксперты просматривали видеозаписи и анализировали образцы восстановителя. Вполне вероятно, что они намерены сохранить этот секрет навеки… Откуда мне знать, в самом деле?! Я всего лишь один из винтиков огромной машины.

Хью Старк припомнил улыбающееся лицо Ранн и ее низкий голос: «Это хорошее тело. Я знала его прежде…»

— Мои тампы, выходит, оказали тебе большую услугу, сожрав вещественные улики, — заметил Уэствэй.

Глаза Бьюдаг под опущенными веками казались двумя кристаллами купороса.

— С экспериментальными полями все было в порядке, — с горечью произнес Рабин. — Проблема заключалась в промышленной плантации. — Он задумался и потом решительно помотал головой. — Нет, я не потрачу еще шесть лет, чтобы в итоге оказаться там, где уже был вчера! Пропади оно все пропадом, мне плевать.

— Конан долго оставался с Ранн в Фалге. Потом он вернулся в Кром Дху, сказав, что бежал. И сообщил, что нашел путь, как провести ладьи в бухту Фалги — в тыл флоту Ранн; оттуда будет легко захватить город, а в нем и Ранн. И Конан с Бьюдаг поженились.

— На твоем месте я бы не стал плевать на команду «Хетерингтон-Пегаса», — сухо сказал Уэствэй. — Это ведь твоя дрянь их убила.

Желтые соколиные глаза Старка скользнули по Бьюдаг, вытянувшейся, как львица, во всей мощи и красоте. Под подбородком у него задергался мускул. Щеки Бьюдаг вспыхнули, медленно покрывшись густым румянцем, однако взгляда девушка не отвела.

— Что ж, спасибо за напоминание, Даниэль.

Он встал, вышел из комнаты и скрылся в дебрях Станции.

— И вышли ладьи из Кром Дху, и поплыли по Красному морю. Конан привел их в ловушку у Фалги, и почти все были потоплены. Конан думал, что у него теперь есть Ранн и все, что она обещала ему. Но Фаолан увидел, что произошло, и бросился за ним в погоню. Они сразились; Конан ударил Фаолана мечом по лицу и ослепил. Однако Конан проиграл битву. Бьюдаг привезла их домой.

Больше мы никогда не видели Тео Рабина.

По крайней мере, я так думаю. Но не вполне уверен.

Конана голым приковали на рынке. Народ тщательно следил, чтобы мерзавец не умер. Время от времени с ним еще что-нибудь делали. В конце концов рассудок покинул Конана, и Фаолан посадил его на цепь здесь, в зале, чтобы слышать, как тот бормочет и играет с цепью. Так легче было переносить мрак.

Когда мы с Даниэлем покинули Станцию, я спросил:

Но после Фалги дела пошли плохо в Кром Дху. Было потеряно слишком много людей, слишком много кораблей. Теперь люди Ранн заперли нас здесь. Они не могут ворваться сюда, а мы не можем вырваться. И вот мы здесь, покуда… — Арфа простонала горький вопрос и умолкла.

— А как насчет тех, кто отплясывал в День Маков? Что ты думаешь?

Прошла минута или две, и Старк наконец сказал:

— Конечно, все они получили достаточно большую дозу, — подумав, сказал Даниэль. — Но не настолько, чтобы вызвать долговременные последствия. Видишь ли, Джо, эти комбайны работают чертовски здорово. Утечка невелика и быстро разносится ветром. — Внезапно он хмыкнул и проказливо ухмыльнулся. — Но если ты хочешь сообщить Кариоке, что за каждый День Маков она постарела на неделю… Бог в помощь, я не стану тебе мешать!

— Да, я понял. Тупик для обеих сторон. И Ранн думает, что если я смогу убить вождей, то ваш народ сдастся. — Он начал ругаться. — Ну что за вшивая, грязная, подлая уловка! И кто ей сказал, будто она может использовать меня…

Силовую изгородь уже отключили за полной ненадобностью. Мы дошли до первого в длинной цепочке тампов, лежащих вдоль изгороди на земле. Черная шкура животного выглядела очень неважно, вся в морщинах и слишком свободная для его туши. Уэствэй потыкал тампа в бок кулаком и тяжко вздохнул.

Старк замолчал. С другой стороны, он сейчас был бы уже мертв. А так он получил новое тело, да еще миллион кредитов… Нет, к черту Ранн! Ее ни о чем не просили. Он не какой-нибудь наемный убийца. Куда она спряталась, манипулируя его разумом, пытаясь заставить сделать то, о чем он и понятия не имел? Особенно в отношении Бьюдаг.

— Он мертв. И все остальные тоже погибли. Именно этого я и боялся! Чем дольше они жрали маки, тем больше получали сырого восстановителя. Вот почему они так быстро очистили все поля.

— Чего я не понимаю… Как твои тампы вообще ухитрились попасть на плантации?

— Понятия не имею. Правда, со стороны моря нет силовой изгороди. Но дельфины не могли загнать тампов на берег, они заняты поисками Дианы. Разве что…

Между тем с Ранн тоже шутить не стоило.

— …это сделала сама Диана! — радостно подхватил я, и солнце над моей головой засияло ярче.

И как должен действовать Хью Старк при таком раскладе? Вероятно, с помощью меча, прямым ударом в живот… Ну и в переплет он попал — сейчас на него направлены по крайней мере три удара.

У другого конца цепочки мертвых тампов топталась небольшая кучка людей. Перед ними громко и вдохновенно держала речь Миранда Марджорибэнкс.

Старку захотелось, чтобы он никогда в глаза не видел корабля с зарплатой для «Шахт Т-В», потому что тогда он, возможно, не увидел бы Гор Белого Облака.

— И мы сегодня подтвердим наше право прогуливаться с нашими дорогими домашними любимцами по этой общественной тропе! В любое время дня или ночи, беспрепятственно и безвозбранно! Сегодня мы видим, что ужасных маков здесь больше нет. — Миранда ткнула изящной походной палкой с круглым перламутровым набалдашником в ближайшую дохлую тушу. — Их уничтожили эти милые, благородные животные! Они пожертвовали собой, чтобы другие могли ходить совершенно свободно. Итак, вперед, любители свободы! Мы выступаем в наш победный марш!

Поскольку, казалось, все ждали его слов, Старк спросил:

— Да уж, у каждого свои причуды, — философически заметил Уэствэй. Мы быстро догнали любителей свободы, так как они маршировали не быстрее, чем самая медлительная наземная акула, шлепающая по пятам своего хозяина. Обойдя группу Миранды, мы прибавили ходу. Впереди блистали под ярким солнцем высокие камни дольмена.

— Обычно, когда возникает безвыходная ситуация вроде этой, кто-нибудь обращается к третьей стороне. Вы никого не можете призвать на помощь?

— Бинокуляры, конечно, ничего не могли показать, — сказал сам себе Даниэль. — Под этакой скалищей?!

Фаолан покачал косматой рыжей головой:

Мы перешли на трусцу, потом пустились бегом.

— Могли бы восстать порабощенные народы, но у них нет оружия и они не привыкли сражаться. Их просто всех перебьют, и нам от этого никакой пользы не будет.

— Диана?! — крикнул я в узкое и низкое подобие входа в дольмен и протиснулся в крошечное внутреннее помещение. Над головой нависал каменный потолок, по бокам давили каменные стены. Достаточно места, чтобы стоять, но недостаточно, чтобы расставить руки. Ничего не оставалось, кроме как втиснуться в тесный боковой проход…

— А как насчет тех других… э-э… людей, которые живут в море? Кстати, что это за море? Какое-то его излучение вывело из строя мой корабль.

Пробираясь по внутреннему лабиринту, я слышал, как где-то позади натужно пыхтит Уэствэй.

Бьюдаг лениво ответила:

Поначалу там было почти темно, но потом чуть-чуть посветлело. Наконец туннель расширился и открылся в высокую центральную камеру, которую тускло освещал тоненький, как карандаш, но ослепивший меня луч света. Этот солнечный лучик бил из круглого отверстия в потолке.

— Я не знаю, что это такое. Моря, по которым плавали наши праотцы, были водой, а это что-то другое. По нему можно плавать на корабле, если знаешь, как построить корпус — очень тонкий, из белого металла, который мы добываем в предгорьях. Но когда плывешь, то как будто находишься в облаке пузырьков. Все тело пощипывает, и чем глубже опускаешься, тем удивительнее оно становится — темным и наполненным огнем. Я иногда остаюсь внизу по несколько часов — охочусь на зверей, которые там живут.

— Диана?.. Ты здесь?..

Старк спросил:

Камера оказалась относительно просторной, примерно двух метров в поперечнике. Пол земляной. В дальнем углу я различил какую-то неясную форму, а когда глаза привыкли, я увидел, что она шевельнулась.

— По несколько часов? Значит, у вас есть водолазные костюмы. Какие они?

— Господи, Диана!

Она, рассмеявшись, покачала головой:

Я встал на колени и подхватил ее на руки. Лицо Дианы было теплым и сонным, она по-прежнему была закутана в просторный слифовый жакет. Нейтрально-бежевый. Но когда она открыла глаза, этот цвет начал медленно меняться, приобретая глубокие розовые тона.

— Зачем костюмы? В океане можно свободно дышать.

Двумя неделями позже мы с Дианой совершили сентиментальное паломничество к дольмену. Это был прекрасный сияющий осенний денек, но в воздухе уже витал холодок ранней зимы.

— Бог мой, — проговорил Старк, — будь я проклят! Наверно, это какой-то тяжелый газ, а значит, радиоактивный и с высоким содержанием кислорода без всяких опасных примесей. Атмосферное давление создает поверхностное натяжение, достаточное, чтобы плавать на легком судне. Так, так. Хорошо, почему бы тогда кому-нибудь из вас не спуститься и не выяснить, не помогут ли морские люди? Ведь вы говорили, что они не любят ту ветвь семьи, которую возглавляет Ранн.

Диана ответила на вопрос, который я так и не осмелился задать.

— Нас они тоже не любят, — ответил Фаолан. — Мы стараемся держаться подальше от южной части моря. Они иногда топят наши ладьи. — Его печальный рот скривила улыбка. — Ты хочешь пойти к ним за помощью?

— Знаешь, я решила остаться дома. Буду помогать папе, он не может справиться с дельфинами. Теперь, когда все тампы погибли, он вынужден опять заняться рыбами. И кроме того… я больше не верю Организации, Джо. Мне кажется, они все равно будут давать людям порченый восстановитель, пока не придумают что-нибудь еще. В уменьшенных дозах, наверное, но разве можно отменить тот факт, что это зелье смертоносно?! — Диана вздрогнула, потом пожала плечами.

Старку не очень понравилось, как Фаолан сказал это.

— Я только предложил.

— Может быть, я не права. Возможно, чересчур предвзята. Но я не могла доверить самой Организации уничтожение ее собственных маков. Поэтому я справилась с этим сама.

Бьюдаг встала, потянулась и поморщилась — подсохшие раны причиняли ей боль.

— Идем, Фаолан. Пора спать.

— Ты могла бы мне все рассказать, Диана.

Слепой поднялся и положил руку на плечо сестры. Арфа Ромны издала тоненький насмешливый звук. Глаза у певца были мутными и сонными. Бьюдаг не посмотрела на Старка по имени Конан.

— Чтобы ты устроил марафон по официальным инстанциям? И ничего в итоге не добился? Нет уж, я поступила правильно.

Старк спросил:

— А как насчет меня?

Помолчав, она взглянула на меня печальными глазами.

— Ты останешься прикованным, — ответил Фаолан. — У нас много времени, чтобы обо всем подумать. До тех пор, пока есть пища. А море нас кормит.

Они с Бьюдаг скрылись за занавесом слева.

— Джо, я не могу забыть свою команду… Они знали, что умрут. И последние недели жизни отдали на то, чтобы меня спасти. Как, по-твоему, почему я в конце концов сломалась? Потому что чувствовала себя ужасно виноватой перед ними. И я действительно не помнила почти ничего до того вечера, когда на меня напала акула, а потом вы

Ромна медленно встал, повесил арфу на плечо, долго пристально рассматривал Старка при свете догорающего очага.

— Конана мы знали. Старка мы не знаем. Может, было бы лучше, если бы вернулся Конан. — Он рассеянно провел большим пальцем по рукоятке ножа, торчавшего у него за поясом. — Не знаю. Может, для всех нас было бы лучше, если бы я перерезал тебе горло, пока не вернулась Бьюдаг.

с папой разговаривали. Я слушала вас и вспомнила, что было на корабле, и поняла, что мне надо сделать… Но тампы, знаешь, они такие глупые, не то что дельфины. Тампами очень трудно управлять. Пока я загоняла стадо на поля, я так измучилась, что смогла только заползти в дольмен, чтобы отдохнуть. Я проспала, наверное, целые сутки.

Старк скривил губы в подобии улыбки.

— Твой отец и я… мы очень беспокоились за тебя.

— Видишь ли, — серьезно сказал бард, — для пришельца Извне все это не имеет значения, если напрямую не затрагивает тебя лично. Но мы живем в этом маленьком мире. Мы здесь умираем. Для нас все это важно.

Нож уже был у него в руке. Лезвие высунулось, поблескивая в последних отблесках огня, спряталось и снова высунулось.

— Дорогой Джо, — Диана нежно взяла меня за руку. — Мне очень повезло, что у меня есть такой друг, как ты.

— Сражайся за свою жизнь, Хью Старк. Ранн тоже сражается через тебя. Не знаю…

Старк не отводил от него взгляда.

Да, так оно всегда и будет: только друг — с грустью подумал я. Мы прислонились к дольмену, все еще держась за руки. По общественной тропе к нам приближался какой-то старик. Это был очень справный старый дьявол, и выглядел он лет на восемьдесят с хвостиком, ничуть не меньше. Шаг его был пружинист, рука энергично поигрывала тростью. Поровнявшись с нами, он коротко кивнул и стремительно зашагал дальше к морю.

Ромна пожал плечами и убрал нож.

— Все уже написано богами, — сказал он со вздохом. — Надеюсь, что они ничего плохого не написали.

— Хочешь знать, чего я больше всего боялся? — вздохнув, сказал я Диане.

Ромна вышел.

— Что найдешь в кустах мой скелет, начисто обглоданный акулами? — предположила она и хихикнула.

Старка охватила мелкая дрожь. В зале было абсолютно тихо. Он тщательно ощупал ошейник, заклепки, каждое звено цепи, скобу, к которой она была прикреплена… Сел на меховой коврик, постланный ему вместо соломы, уткнулся лицом в ладони и стал ругаться, монотонно и долго, а потом изо всей силы ударил кулаками об пол. Потом лег и затих.

— Нет, не угадала. Что я найду тебя в дольмене живой и здоровой, но только такой же дряхлой, как этот старик.

Безмолвные черные часы, накрывшие его сердце, были хуже тех, что он провел в Лунных Казематах.

Она вошла со свечой в руке, обутая в мягкую обувь. Бьюдаг, Кинжал В Ножнах. Старк не спал. Он встал с пола и ждал. Бьюдаг поставила свечу на стол, приблизилась к нему, но не вплотную, и остановилась. Белая тонкая материя охватывала ее бедра и доходила до щиколоток. Стройное красивое тело как будто вырастало из складок, и тени загадочно играли на нем в свете маленького колеблющегося огонька.

Диана весело расхохоталась.

— Кто ты? — прошептала она. — Что ты?

— Человек. Не Конан. Возможно, больше и не Хью Старк. Просто человек.

— С другой стороны, ты мог бы найти меня примерно в твоем же собственном возрасте! Это бы тебя больше устроило, Джо?.. Нет, я шла через поля очень аккуратно, можешь мне поверить. Жизнь моя и так достаточно насыщена, нет, благодарю.

— Я любила мужчину по имени Конан, пока… — Девушка перевела дыхание и подошла поближе. Положила ладонь на руку Старка. Это прикосновение пронзило его насквозь, как белое пламя. Во рту у Старка сделалось сладко от ее теплого, чистого и здорового запаха. Глаза Бьюдаг ловили его взгляд.

— Если Ранн обладает столь великой властью… Может, Конан был просто вынужден сделать то, что он сделал? Не могла ли Ранн забрать его разум и переплавить по-своему, а он даже не знал об этом?

Я задумчиво посмотрел в спину спешащего к морю старика. И вспомнил, что на Станции еще остался свежезаготовленный полуфабрикат восстановителя. Самая последняя партия. Давайте предположим, подумал я, что некий человек по некоторым причинам разочаровался в жизни… Тогда он мог бы воспользоваться этим полуфабрикатом, чтобы подхлестнуть метаболизм и превратить остаток своих дней в чарующий, упоительный, лихорадочный водоворот.

— Возможно.

Безостановочная, затянувшаяся на недели, неистовая пляска праздничного Дня Маков, которая кончается смертью.

— Конан был горяч и вспыльчив, но он…

В этом прытком старом дьяволе было что-то ужасно знакомое… Или мне показалось?

Старк медленно сказал:

— Не думаю, что ты полюбила бы его, если бы он не был честен.




Перевела с английского Людмила ЩЁКОТОВА


Ее ладонь неподвижно лежала на его запястье. Вдруг рука задрожала, и Бьюдаг беззвучно заплакала.

Старк нежно притянул девушку к себе. Его желтые глаза сверкали в свете свечи.

— Женские слезы, — немного погодя нетерпеливо сказала она и попыталась отстраниться. — Я слишком долго сражалась, и проигрывала, и устала.

Он дал ей отступить на шаг.

— В Кром Дху все женщины сражаются наравне с мужчинами?

— Если хотят. Они всегда были оруженосцами. А после Фалги мне все равно пришлось бы драться, чтобы ни о чем не думать. — Она дотронулась до ошейника Старка. — И ничего не видеть.

Он представил себе Конана на рыночной площади, Конана, бессвязно бормочущего в зале Фаолана, и то, как Бьюдаг наблюдает все это… Старк почувствовал, что его пальцы напряглись. Он провел ладонями вверх по гладким мускулам ее рук, по прямым, широким плечам, по шее и ощутил гордую силу ее пульса. Волосы Бьюдаг рассыпались по плечам и обжигали его своей краснотой.

— Ты не любишь меня, — прошептала она.

— Нет.

— Ты честный человек, Хью Старк.

— Ты хочешь, чтобы я тебя поцеловал.

— Да.

— Ты честная женщина, Бьюдаг.

У нее были жадные, страстные губы с горьким привкусом слез. Старк задул свечу…

— Я мог бы любить тебя, Бьюдаг.

— Не так, как мне хочется.

— Не так, как тебе хочется. Я никогда раньше не говорил этого ни одной женщине. Но ты не похожа ни на одну женщину. А я — я другой мужчина.

— Странно… так странно. Конан и в то же время не Конан.

— Я мог бы любить тебя, Бьюдаг, — если бы остался в живых.

Марина и Сергей Дяченко

В темноте беспокойно вздохнули струны арфы, издав тихий звук, больше похожий на шепот. Бьюдаг отпрянула, вздохнула и поднялась с меховой подстилки. Она быстро отыскала кремень и огниво, зажгла свечу. У занавешенной двери стоял бард Ромна и наблюдал за ними.

Наконец он произнес:



— Ты хочешь отпустить его.

ТИНА-ДЕЛЛА

— Да, — ответила Бьюдаг.



Ромна кивнул. Казалось, это его не удивило. Бард пересек помост, положил арфу на стол и вышел в другую комнату. Вернулся почти сразу же, держа в руке ножовку.



— Нагни голову, — сказал он Старку.

Ошейник был сделан из мягкого металла. Когда его распилили, Старк подсунул пальцы и легко отогнул концы. Его старое тело на такое было не способно. Старое тело многого не смогло бы сделать. Он подумал, что Ранн не обманула его. Во всяком случае, не слишком.

— Зар-раза, — сказал пилот с экспрессией. Капельки его слюны упали на монитор и засветились там, как крошечные стеклянные луны.

Старк встал, глядя на Бьюдаг. Девушка наклонила голову вперед, лицо закрывали блестящие волосы.

Пилот вытер монитор рукавом. Обернулся ко мне:

— Из Кром Дху можно выбраться только одной дорогой, — сказала она. Голос ее был совершенно спокоен. — Здесь есть ход под скалой, ведущий к тайной бухточке, в которой могут пришвартоваться лишь один или два ялика. Ночью, если будет туман, ты, возможно, сумеешь проскользнуть сквозь блокаду. Или сможешь подняться на борт одного из кораблей Ранн — в награду за Фалгу. — Она взяла свечу. — Я проведу тебя вниз.

— Здесь негде сесть, милостивый государь. Позвольте вас отстрелить, ибо другого пути я не вижу.

— Погоди, — сказал Старк, — а как же ты?

На мониторе тянулась безрадостная серо-бежевая равнина.

Бьюдаг удивленно поглядела на него:

— Я останусь, конечно.

— Отстреливайте, сударь, — печально согласился я.

Он заглянул ей в глаза:

Могло быть и хуже.

— Нам будет очень трудно снова встретиться.

— Тебе нельзя здесь оставаться, Хью Старк. Как только ты покажешься на улице, народ растерзает тебя на куски. Возможно, они даже станут штурмовать этот дом, чтобы добраться до тебя. Посмотри. — Бьюдаг поставила свечу, подвела его к окну и открыла ставни.

Скафандр избавил меня от сколько-нибудь серьезной травмы. Я поднялся с четверенек; катер уходил за горизонт, волоча за собой белесый след в зеленоватом небе, а над моей головой таял мой собственный воздушный след — отпечаток короткого неуклюжего полета.

Старк увидел узкие петляющие улочки, круто спускавшиеся к мрачному морю. На берегу бухты лежали разбитые и затопленные корабли. За пределами бухты, словно мерцающие огоньки в красном тумане, виднелись другие корабли — флот Ранн.

Слежавшаяся пыль. Песок, похожий на пепел, скалы, похожие на несвежий ноздреватый сыр. Камушки — не то черепки глиняного кувшина, не то чешуйки окаменевшей шишки — располагались вдоль силовых линий какого-то местного поля; казалось, терпеливый ребенок трудился здесь, выкладывая «дорожки» из бурых и черных камней.

— Вон там, — сказала Бьюдаг, — материк. Кром Дху соединяется с ним узкой скалистой грядой. Суша за ней находится в руках морских людей, но этот каменный мост мы можем удерживать до тех пор, пока живы. У нас достаточно воды, достаточно пищи из моря. Но в Кром Дху нет ни полей, ни дичи. Через некоторое время мы будем ходить совершенно голыми, потому что у нас нет ни кожи, ни льна; а без зерна и овощей начнется цинга. Мы потерпели поражение, если только боги не сотворят чудо. А потерпели поражение мы из-за того, что случилось в Фалге. Так что ты можешь представить себе, как настроен народ.

Я шагнул. Мой башмак нарушил целостность ближайшей цепочки, но стоило оторвать ногу от грунта — и камни заворочались, будто тяжелые насекомые, устраиваясь на новом месте, и через несколько секунд отпечаток рифленой подошвы оказался естественной деталью ландшафта: камни включили его в свою картину мира…

Щитки скафандра потемнели, фильтруя лучи очень яркого белого солнца. Сильный ветер задувал внешние микрофоны, не давая услышать ничего, кроме унылого завывания на трех нотах. Я огляделся; бесптичье, безлюдье и бестварье от горизонта до горизонта. И не хочется думать о том, что будет, если я не найду вход в Медную Аллею или они по какой-то причине откажутся меня впустить.

Старк посмотрел на темные улицы и безмолвные дома, лепящиеся на плечах друг у друга, на насмешливые огоньки, виднеющиеся сквозь туман.

Я взобрался на камень повыше.

— Да. Представляю.

Вот она, расщелина, на которую ориентировался пилот. Почти отвесные стены. Лента грузового транспортера. Прозрачная колонна лифта.

А внизу, в тени скал — имение, где я с сегодняшнего дня — учитель рисования.

— Кроме того, есть еще Фаолан. Я не знаю, верит ли он тому, что ты рассказал. Не знаю, имеет ли это для него значение.

Люк открыло служебное устройство. Отступило, приглашая войти; склонило красивую черноволосую голову, не опуская при этом взгляда — холодного взгляда домашней машины, сканирующей чужого:

Старк кивнул:

— Добрый день, тан-Лоуренс. Меня предупредили о вашем приезде. Хозяина нет дома. Тина-Делла ждала вас вчера.

— А ты не ушла бы со мной?

Она резко отвернулась и снова взяла свечу.

— К сожалению, я задержался. Не мог договориться насчет ка…

— Ты идешь, Ромна?

И осекся, сообразив, что оправдываюсь.

Певец кивнул, перебросив арфу через плечо. Бьюдаг отвела в сторону полог, скрывавший маленький дверной проем. Старк прошел в него, и Ромна последовал за ним. Впереди шла Бьюдаг, освещая путь. Все молчали.

Устройство выпрямилось; губы его сложились в улыбку:

Они шагали по длинному проходу мимо кладовых и арсеналов. Один раз остановились, когда Старк выбирал себе нож.

Ромна прошептал:

— Я покажу вам вашу комнату и свяжусь с тиной-Деллой. Она придет и встретит вас.

— Подождите! — Он прислушался.

— А тан-Глостер…

Старк и Бьюдаг тоже напрягли слух, но ничего не услышали. Ромна пожал плечами.

— Хозяин вернется к вечеру. Здесь можно снять скафандр. Будьте добры, передайте мне управление вашим багажником — я отведу его наверх и распакую вещи.

— Мне послышалось шарканье сандалий о камень, — сказал он.

Они пошли дальше.

Я проводил устройство взглядом, как прежде провожал катер. Оно поднималось по лестнице, и мой багажник — старомодный и громоздкий, на гусеничном ходу — тянулся за ним, будто домашнее животное.

Деревянная дверь запирала лаз — узкий проход без всяких боковых галерей или ответвлений, который резко уходил вниз и вел сквозь скалу. Несколько раз им приходилось спускаться по винтовым лестницам. Наконец проход закончился ровной площадкой невысоко над поверхностью бухточки, представлявшей собой небольшую пещеру в черной скале. Бьюдаг поставила свечу.

Кожа зудела. Скорее всего, на нервной почве; я обнял себя за плечи.

Здесь были два ялика из какого-то легкого металла, привязанные к кольцам на площадке. Два длинных весла стояли у стены пещеры. Они были сделаны из другого металла и как-то необычно выгнуты. Бьюдаг положила одно из них на банку[4] ближайшей шлюпки и повернулась к Старку. Ромна оставался в тени около выхода из туннеля.

Огромная гостиная. Высоченный потолок — в колониальном стиле. Смотрите все, как много у нас ресурсов, как много воздуха мы в состоянии очистить, увлажнить и согреть…

Бьюдаг спокойно проговорила:

— Прощай, мужчина без имени.

Те времена давно прошли. Теперь здесь сумрачно — и довольно-таки холодно.

— Мы должны проститься?

По потолку метнулась многоногая тень. Я вздрогнул; это был всего лишь робот. При виде меня он остановился, оторвал передние лапы от потолка и повис вниз головой, зачем-то демонстрируя мне мохнатый животик с мерцающим на нем протоколом. Спутал меня что ли, со служебным устройством?

— Я теперь вождь, вместо Фаолана. И есть еще мой народ. — Пальцы девушки сжали кулаки Старка. — Если бы ты мог… — На мгновение в ее глазах засветилась надежда. Потом она уронила голову. — Я все забываю, что ты не наш. Прощай.

— Прощай, Бьюдаг.

Регулятор обогревателя стоял на отметке «максимум». Я подошел ближе. Экран притягивал и завораживал взгляд; в сочетании огненных пятен виделись смеющиеся человеческие лица, бег облаков, накатывающие на берег волны…

Старк обнял ее. Он нашел ее рот, почти насильно. Она крепко прижалась к нему и прикрыла глаза, словно засыпая. Руки Старка скользнули вверх, к горлу, и сомкнулись на нем.

Бьюдаг выгнулась назад, как стальной лук. Она посмотрела на Старка, в глазах ее вспыхнуло пламя, но лишь на одно мгновение. Его пальцы со знанием дела надавили на нервные центры. Голова Бьюдаг бессильно упала вперед.

Это было самое теплое и самое светлое место во всей комнате. Я опустился на краешек одного из трех больших кресел, придвинутых близко к экрану, и протянул к обогревателю трясущиеся ладони.

И в этот миг Ромна кинулся Старку на спину, кольнув ножом в горло.

— Тэ-ан-Лоу-рен-з?

Старк перехватил его кулак и отвел лезвие. Кровь потекла по груди, но удар не задел артерию. Он бросился спиной на камни. Ромна не успел вовремя отскочить. От удара бард громко вскрикнул, хотя нож не выронил. Старк перевернулся. У маленького человечка не было никаких шансов. Старк, впрочем, помнил то время, когда Ромна не показался бы ему маленьким. Он ударил барда кулаком в челюсть. Ромна сильно стукнулся головой о камень, нож выпал. Бой для него, кажется, кончился.

Сначала я ничего не увидел — в моих глазах мерцал отпечаток светящегося экрана. Я понял только, что в полутьме на ступенях лестницы кто-то стоит. Прошло несколько секунд, прежде чем я разглядел, что это девушка, что она очень молода и, пожалуй, миловидна, что подростковая фигура ее облита черным платьем до самого пола.

Старк встал. Он вспотел и тяжело дышал, но не от борьбы. Его губы поблескивали от страстного желания, как у собаки. Мускулы вздулись, живот свело от возбуждения. В желтых глазах появилось странное выражение.

Он подошел к Бьюдаг.

Незнакомка подошла ближе — тогда я сообразил, что она меня изучает. Спокойно и деловито, будто соотнося свои впечатления с докладом служебного устройства.

Она лежала навзничь на черной скале. Свет свечи окрашивал матовым золотом ее коричневую кожу, подчеркивая острую глубокую впадину между грудей и под ребрами. Старк встал на колени возле распростертого тела девушки и прислушался к тяжелому дыханию. Он пристально смотрел на нее. Пот выступил у него на лице. Старк снова положил ладони ей на горло.

— Я Дэ-ел-ла…

Он смотрел, как кровь прилила к ее щекам, и они потемнели. Он смотрел, как на лбу выступили вены. Он смотрел, как чернеют красные губы. Бьюдаг попыталась вырваться, но очень вяло, будто сквозь сон. Старк дышал хрипло, открытым ртом, как зверь.

Она говорила странно. Как будто сам процесс речи требовал от нее значительных усилий.

Его руки застыли, не ослабляя хватку, но и не усиливая давления. Желтые глаза расширились. Он пытался рассмотреть лицо Бьюдаг, но ее будто окутывало плотное облако.

Подписывая договор, я не знал, что дочь хозяина Медной Аллеи страдает пороками развития.

Сзади, в туннеле, раздалось легкое шуршание сандалий о неровный камень. Сандалии медленно приближались. Старк ничего не слышал. Где-то под ним во мгле мерцало лицо Бьюдаг, искаженное и почерневшее.

* * *

Руки Старка начали разжиматься.

Комната, в которой меня поселили, была большая и очень, очень холодная. Служебное устройство — имя ему было Нелли — принесло обед и на вопрос об обогревателе ответило удивлением:

Они разжимались медленно. Мышцы на запястьях и спине вздулись, как спутанные веревки, словно он поднимал огромную тяжесть. Губы застыли в оскале. Старк нагнул голову, и капельки пота упали у него с лица и засверкали на груди Бьюдаг.

— Здесь оптимальная температура воздуха, тан-Лоуренс.

Теперь Старк едва касался шеи Бьюдаг. Она снова начала дышать, и было видно, что это причиняет ей боль.

Старк рассмеялся. Это был невеселый смех.

— Мне холодно, — повторил я.

— Ранн, — прошептал он, — Ранн, дьяволица.

— Условия вы согласовывали с хозяином, не так ли?

Он отпрянул от Бьюдаг и встал, опираясь о стену. Его била дрожь.

— Ты не смогла заставить меня убить, используя твою ненависть, поэтому попыталась воспользоваться моей страстью.

— Когда он вернется?

Старк начал осыпать Ранн проклятиями, изрыгая ругательства громким свистящим шепотом. Еще никогда в своей нечестивой жизни он никого так не проклинал.

Нелли на долю секунды замерла, не то выходя на связь, не то запрашивая архивы памяти.

Где-то в глубине мозга Старк услышал отголоски смеха.

Старк обернулся. У входа в туннель стоял Фаолан Корабельный. Он склонил голову, прислушиваясь и упершись глазами в Старка, как будто видел его.

— Он вернется через три, четыре или пять стандартных часов. В душевой есть теплая вода, а в кровати предусмотрена система обогрева… У вас есть еще пожелания?

Фаолан проговорил мягко:

Пожеланий не было.

— Я слышу тебя, Старк. Еще я слышу дыхание остальных, но они молчат.

— С ними все в порядке. Я не хотел…

После ухода Нелли я забрался в кровать и включил обогрев на полную мощность. Постепенно — очень медленно — промозглый холод выполз из постели, и место его заняло несмелое, ненадежное, но все-таки явственно ощутимое тепло. Я лежал, свернувшись под капиллярным греющим одеялом, я был живой планетой во тьме космоса огромной комнаты, и граница, проведенная между всем на свете своим и всем на свете чужим, плотно прилегала к моей собственной шкуре.

Фаолан улыбнулся и ступил на узкую площадку. Он знал, куда идет, а его улыбка не предвещала ничего хорошего.

Я был несомненным владельцем шкуры — но и только.

* * *

— Я услышал ваши шаги в проходе под моей комнатой. Я знал, что тебя ведет Бьюдаг, знал куда и почему. Я был бы здесь раньше, но во мраке приходится идти медленно.

— Тан-Лоуренс? — голос Нелли из динамика.

У него на пути стояла свеча. Фаолан почувствовал ногой тепло, остановился, нащупал и погасил свечу. Стало темно. Очень темно, виднелись лишь какие-то неясные грязноватые отблески, исходившие от крохотной частицы океана у края площадки.

— А… Да?

— Это не имеет значения, — сказал Фаолан, — поскольку я пришел вовремя.

Старк осторожно отступил в сторону:

— Хозяин вернулся и желает вас видеть.

— Фаолан…

Медная Аллея изнутри казалась обширнее, чем снаружи. Кабинет хозяина помещался на четвертом уровне; лифт был без кнопок, вероятно, Нелли управляла им со встроенного пульта.

— Мне хотелось встретиться с тобой один на один. Именно сегодня ночью я хотел встретиться с тобой один на один. Видишь ли, Конан, теперь вместо меня сражается Бьюдаг. Мое мужское достоинство требует подтверждения.

— Тан-Лоуренс, хозяин.

Старк, напрягая зрение, вглядывался в темноту, пытаясь оценить ширину площадки, отыскать место, где привязан ялик. Он не хотел драться с Фаоланом. На месте Фаолана он чувствовал бы то же самое. Старк прекрасно его понимал. Он не испытывал к Фаолану ненависти, но боялся власти Ранн над собой, когда эмоции брали верх над разумом. Если кто-то жаждет тебя убить, то невозможно противостоять этому, не испытывая никаких чувств. Но, черт возьми, Старк не собирался никого убивать в угоду Ранн!

Он бесшумно двинулся, пытаясь проскользнуть мимо Фаолана по внешнему краю и прыгнуть в шлюпку. Фаолан как будто бы не услышал его. Старк затаил дыхание. Его сандалии издавали не больше шума, чем падающий снег. Фаолан двигался прямо, не отклоняясь. Он пройдет мимо в футе от Старка.

— Спасибо, Нелли… Добро пожаловать, любезный тан.

Они поравнялись.

Кабинет хозяина поражал размерами; пол был устлан покрытием, по фактуре очень похожим на настоящее дерево — а может быть, это и было дерево? При одной мысли об этом я невольно поджал пальцы ног в башмаках.

Фаолан выбросил руку и схватил Старка за длинные черные волосы. Слепец тихо засмеялся и рванул их на себя.

Старк, качнувшись, нанес удар снизу. Кончай как можно быстрее и сматывайся!.. Однако Фаолан оказался проворен. Его рывок был таким резким, что кулак Старка лишь скользя прошел по ребрам, не причинив никакого вреда. Фаолан был выше и тяжелее Старка, к тому же темнота ему не мешала.

— Разумеется, это синтопласт, мой любезный тан-Лоуренс… Вы побледнели так, будто ходите по ковру из человеческой кожи.

Старк оскалился. Давай быстрее, браток, и удирай! А не то эта зеленоглазая кошка…

Я постарался успокоить дыхание.