— Мне было видение. Я должен всем помочь. Цель оправдывает средства.
Калеб смотрит, как Эррол приступает к своим изменившимся обязанностям. Позволяет своим тусклым глазам обежать холл. Замечает Ивонну Кэмпбелл, одиноко сидящую в уголке. (Х.В. 16,1. Ч.В. 9,4). Очень жалкая и печальная. Она пропускает мимо ушей его дружелюбное приветствие.
— Зря ты так, Ивонна. Я ж любя. Чтобы мы могли спокойно пожениться, надо научиться вести себя прилично. Представь, что нас пригласят на обед? С чем проблемы, с бойфрендом?
Она воспринимает эти слова как сигнал к бою. Вскакивает на ноги в диком приступе ярости и исторгает поток грязных ругательств.
— Не лезь ко мне, ёбаный белый мудак! Тебе какое дело, свинья!
Калеб выдыхает сквозь зубы. Снова опускается туман. Никто не будет так с ним разговаривать. Ни она, ни кто-либо другой. Стремительно хватает её за волосы и вопящую вытаскивает из холла. Остальные не обращают внимания. Так и надо поступать с этой придурошной, которая вечно распускает язык. У неё серьёзные проблемы с головой, но после сокращения финансирования, проведённого Тори, её не могут положить на стационарное лечение. Реагирует только Джон Ирвинг. Включает музыку. Марс — Бог войны ревёт в трубы, порождая атмосферу жестоких намерений. Желтоголовый принимает вызов. Пристально смотрит на Джона Ирвинга. Запаливает косяк, врубает технику и выворачивает басы до перегрузки. Марса больше не видно и не слышно. Съебнул домой, и никто его не винит. Калеб тащит охреневшую гадюку. Мимо удушливой атмосферы перед мужским туалетом, вниз по лестнице. На её крики из туалета выбегают курильщики и жалуются на шум.
— Извините, ребята. Не хотел вам помешать. Я знаю, что такое первая утренняя сигарета.
Крейг Винсент решает пойти ему навстречу. (Х.В. 15,9. Ч.В. 6,3).
— Ладно, проехали! Только больше так не делай, иначе придётся принимать меры.
Он грозно смотрит на Калеба. Стучит кулаком в ладонь. Калеб знает, что это показуха. Для таких детишек, как Винсент, это выход энергии. Но не этим утром. Не под это настроение. Он поворачивается к подростку и отвешивает оплеуху. Смотрит, как тот валится на пол, а потом бросается добивать. В отдалении предупреждающий крик. Призывающий его успокоиться. Он проникает в вихри красного тумана и проявляется мокрой дорожкой, бегущей по внутренней стороне бедра. Калеб делает шаг назад. Смотрит, как Винсент уползает в безопасность туалета. Там ничейная территория. Место, куда он никогда не заходит. Больно уж воняет, и надпись на стене сильно его расстраивает. Написано: «Калеб модак!»
Он оценивает утренние события. Ещё только половина одиннадцатого. Тот ещё способ зарабатывать на жизнь! Драчливые девки плюют ему в лицо, а пацаны откровенно дерзят. Вокруг постоянный грохот. Могучий Желтоголовый на пороге оргазма. Подгоняет темп под грохот собственного сердца. Адреналин, разлившийся по телу, вызывает убийственное выделение молочной кислоты. Источник всех сердечных заболеваний. Ещё два года ему никак не вынести! Теперь, получив знак, он выберется отсюда. Проще сказать, чем сделать.
Скинхед Ковальский выбегает из комнаты для дартов. Из его бритой головы торчит дарт. (Х.В. 16,0. Ч.В. 10,2). Ревёт.
— Зырь, что со мной сделал этот мудак Ширн!
Тычет пальцем в торчащий дротик. Калеб снова бросается действовать. Давление не слабеет. Он вытаскивает дротик из головы Ковальского и советует ему заткнуть дыру пальцем, чтобы мозги не вытекали. Влетает в комнату, чтобы задать Ширну трёпку. Господи! Ну и вонь! Чувствует, что вот-вот сблюёт. Засранца Ширна всегда так звали, потому что он гадит в штаны. Вот как навалил сейчас.
— Ладно, Ширн, и на хрена?
Но Ковальский уже свершил месть. Засранец лежит на полу в луже крови. Выблёвывает кишки на пол. В драной одежде являет собой жалкое зрелище. Штаны все порваны, и на много размеров велики. Рубашка когда-то была блузой его матери.
— Ладно, Дейл, хватит уже. Скажи, куда он тебя ударил.
Рука на плече снова запускает процесс. Он начинает выблёвывать жёлто-зелёную массу. Калеб яростно поворачивается к Ковальскому.
— Тупой ублюдок, ты мог его убить!
— Так ему и надо, пиздюку! Мудак, псих злоебучий!
— Ты жди здесь! Потом с тобой разберусь! Козюля, бегом, приведи медсестру!
Козюля Гринэм бросается прочь со всей дури. Вечнозелёная слизь, в честь которой ему дали погоняло, цветёт в полный рост на кончике носа. Ковальский нехотя притаскивает ведро песка, а Роджер Патер, ещё один член банды, вызывается сбегать за шваброй и совком. (Х.В. 16,2 Ч.В. 5,1). По какому-то неизвестному излому генов Патер любит, когда ему поручают самую грязную работу. Она притягивает его, как магнит. Доморощенный специалист по телесным отходам. Всё, что высирается, выблёвывается, вытаскивается из ноздри, уха или сфинктера, высмаркивается, высасывается, вытирается, выхаркивается и выплёвывается, или само вылетает от увлечённого дёргания. Патер тут как тут. Бросается собирать объекты своей торговли.
Калеб хочет, чтобы все вышли из комнаты, но кое-кто отказывается двигаться. Калеб хватает кресло и швыряет в них. Снова эмоционально погрузился в ситуацию.
— Вы, умотсты, валите отсюда! Когда я говорю уйти, вы, блядь, будете уматывать!
Игроки в дартс бросаются к выходу, чтобы избежать гнева Калеба. Они собираются в том конце холла, где Джон Ирвинг гоняет восхитительную мелодию Увертюры «1812». Шарашит во всю дурь, но проигрывает сражение. В такие моменты он сам себя превосходит. Дирижирует, как одержимый. Громыхают русские пушки. Бросают вызов наступающему врагу. Крики агонии раненого Ширна добавляют сцене подлинного пафоса. Вонь войны поднимается от его штанов.
Голова Калеба до сих пор кружится. Как колесо внутри колеса. Бег по кругу без конца. Вверх, вниз, и сначала. Утренние события аукнулись в полный рост. Смесь таблеток и алкоголя, которую он принял, похоже, не оказали желаемого эффекта. Химия давит, или без неё было бы ещё хуже? Чёрт его знает. Так или иначе, но чувствует он себя преговённо. Все орут и кричат во весь голос. Их нормальный стиль общения.
Калеба, как магнитом, тянет на самый громкий звук. Оглушительный, отдающийся в кишках грохот баса. Он назначил Желтоголового ответственным за музыку, и тот идеально выполняет обязанности. В его группе поддержки минимум пятьдесят человек. Все как обдолбанные, с остекленевшим взглядом. Они крутятся и дёргаются в нелепой манере. Тонут в океане звука. Желтоголовый сам по себе великий ди-джей. Ямайский альбинос с длинными жёлтыми патлами. На два фута ниже плеч. В наушниках и чёрных очках смотрится он круто и грозно, такой он собственно и есть. Никто на него не выёбывается. Калеб идёт сквозь танцующих. Медали болтаются и позвякивают. Жопа отклячена, локти шлёпают по бокам. Клокочущие звуки в глубине горла. Он смотрит на мир гигантской курицей, когда проталкивается к колонкам. Откидывает голову назад и воет. Примитивный звук времён рассвета человечества. Когда огонь отгонял динозавров от пещеры.
Музыка захватывает контроль над телом Калеба. Приводит его в транс. В моменты стресса он всегда такой, так что дети не удивлены. Они останавливаются и наслаждаются бесплатным развлечением. Пуская по вене чистый, неразбавленный звук и прочие сомнительные вещества. Желтоголовый наращивает децибелы. Стены здания начинают дрожать, оконное стекло вываливается. Чёрные девчонки начинают смеяться над Калебом и дружелюбно его подначивать.
— Мистер Дак, у вас непорядок с головой! Вы знаете, а вы псих!
Калеб прекращает танцевать и обращается к ним. Наконец кто-то заметил, что не так. Он кричит им в уши, чтобы они услышали.
— Знаю! Знаю! Мне надо, чтобы кто-нибудь помог! Может, напишете своему члену парламента и пожалуетесь? Вы же видите, что я болен!
Калеб начинает крутиться на одной ноге. Скорость вращения всё растёт и растёт. Теперь на другой ноге в обратном направлении. Быстрее, и ещё быстрее! Он пытается завязаться в узел, используя собственные руки и ноги. Эффектно терпит неудачу. Запинается, и грудой валится на пол. Лежит и смотрит, как мимо течёт мир. Рокочет гаражный эйсид-трэш. Зацикленный, усыпляющий. Бьёт по ушам. Он закрывает глаза и погружается в сон. Нежный, как ягнёнок.
Глава 6
На спасение Калебу прибыл недавно назначенный сержант Перкинс. Поднимает его и уводит прочь. Назад в безопасность его кабинета, где за него берутся Линда и свежий кофе. Линде надо уйти, она вся извиняется.
— Я ушла, солнышко. Зарабатывать опыт. До завтра.
Калеб благодарит её за помощь. Они с Эрролом остаются сами по себе. Его заместитель командующего — чистый заговорщик. Оборачивается и запирает дверь.
— Слушай, мужик, нельзя так доводить себя до цугундера. У меня есть решение для всех твоих проблем.
Калеб впечатлен его специфическими познаниями. Эррол — эксперт во всём, что касается наркотиков. Его личный доктор.
— Что на этот раз, Эррол?
Тот достаёт табакерку. Вынимает из неё крошечную розовую таблеточку в форме бриллианта. Протягивает её.
— Крышняки. Съешь одну, мужик, и забудешь всё на свете. Полная зачистка памяти гарантирована.
Калеб, уже начисто лишившийся способности здраво рассуждать, с ухмылкой принимает вызов. Хочет стереть утренний кошмар. Запивает пару штук стаканом воды и смотрит, что будет.
— Они в десять раз мощнее валиума. Полный пиздец!
У Калеба нет вариантов, кроме как поверить ему. Долг вновь зовёт его. Вверх по лестнице, лично проследить за тем, что там творится. Совсем было решил вернуться к музыке Желтоголового, но замечает Маргарет Бакстер в конце холла. Та держится за щёку, ей явно больно. Он идёт к ней, разобраться, в чём дело.
— Маргарет, что случилось? Тебя кто-то ударил?
Очень хочется понять, что случилось.
— Матушка обожгла меня, сэр. Я поздно пришла домой.
— Дай гляну.
Он берёт её за руку и отводит её от щеки.
— Господи! Ради всего святого, во сколько же ты вернулась?
— В половине пятого, сэр.
— Тогда не удивительно, что она разозлилась. Полпятого — действительно поздно!
Маргарет улыбается. Ресницы протестующе хлопают.
— Не в половине пятого утра, сэр. В половине пятого вечера! Она ударила меня шваброй и заставила всё убрать и помыть, сэр. Потом взяла утюг и прижала мне к лицу.
Тошнотворное ощущение заползает в живот Калеба. Разочарование в системе. Он всё время учит их уважать родителей, общению, хорошим манерам и доброте к животным, и вот что с ними случается! Какие у них возможности? Как мать может так поступать с дочерью? Особенно такой милой, преданной и вежливой. Всегда готова что-нибудь для тебя сделать. Калеб хотел предложить ей выйти за него замуж, но теперь, когда она обезображена, придётся отказаться от этой мысли.
— Послушай, Маргарет. Свадьба отменяется. Не переживай, любовь моя. Найдёшь себе кого-нибудь ещё. Не такого красивого, как я, зато помоложе.
На Калеба смотрят наполненные страхом глаза. Она изо всех сил вцепляется в его руки у локтей.
— Пожалуйста, не говорите матушке, что я рассказала вам, а то она снова меня изобьёт.
— Конечно, не расскажу. Обещаю.
Калеб несётся в Кабинет Штаба Командования. Злой и нервный. Мозг словно завёрнут в вату. Ноги слегка дрожат. Муть. Мимо него к холлу идут Мужебаба Джонс и Джен Скотт. Только что пришли, потягивают кофе. Думают, заслужили его после их-то напряжённого утра! Ленивые бляди! Он пытается не обращать на них внимания, но Мужебаба решает пообщаться. Сердечно и вежливо приветствует его. Он злобно и агрессивно поворачивается к ней, готовый высказать всё, что о ней думает. Оставили его тут въёбывать за троих! Но сдерживается, оценив размеры её предплечий. Бугрящиеся бицепсы в кипельно белой рубашке «Персия». Удачно оттеняются чёрной жилеткой «Мосс Брос», аккуратно стянутой пряжкой на спине. Решает, что благоразумие — лучшая составляющая храбрости. Нечего сейчас связываться с Мужебабой. У него есть миссия, и он бежит её выполнять. Срочно надо позвонить соцработнику в области образования, объяснить ситуацию с Маргарет и что должны сделать социальные службы. Господи Боже, жизнь девочки в опасности! Нежный сладкий голос Анжелы Уайт на том конце провода. Она тихо и аккуратно пытается его успокоить.
— Извини, Калеб. Боюсь, сегодня я ничем не могу помочь. Давай попозже на этой неделе?
— Значит, как только сможешь. Редактора выгонят в поле всех журналистов, если, не дай Бог, найдут её обгорелые останки.
Калеб преувеличивает размах преступления. Пятно на лице Маргарет не слишком серьёзное, но ему надо показать озабоченность. Дать ей немножко любви и нежности, которых ей в жизни так не хватает. Пусть почувствует, что она для него что-то значит. Нет, истинная причина, почему он звонит соцработнику — потому что хочет снова поговорить с Анжелой. Женщина на его длине волны. Она разделяет его близость с детьми, что находятся на его попечении, и как и он, она хочет, чтобы они добились успеха.
Из-за сочетания этих страшно редких качеств с внешностью кинозвезды в моменты проблем его так и тянет обратиться к ней. Поплакаться ей в жилетку. Как не раз бывало раньше.
В его химически изменённом состоянии сознания Калебу несложно представить связь между ними. Вся страсть и отвага Французского Сопротивления снова сносит его мозг с курса. Ему так нужна любовь прекрасной дамы теперь, когда Кай бросила его. Его захлёстывает цунами жалости к себе.
Он сидит в штабе и расслабляется. Начинает врубаться в радости табакерки Эррола. Грохот далеко, пускай там и остаётся. Пусть его, решает он, Джен и Мужебаба поработают. Давление падает. Вот так и живут на кафедре К.О. День вспышек и приступов. Вот он кипит активностью, а вот уже спокоен, как дохлый лев. Оставьте мою крышу в покое!
По зданию разносится громкий звонок, предвещая перемену. Не то чтобы он что-то значил на К.О. Здесь одна сплошная перемена. Но в это время продают чипсы. Прибыль от лотка с едой приобретает новое значение. Она больше не пойдёт ему в карман. Деньги можно использовать и лучше. На Великий Исход. Купить учебные материалы для классной комнаты. В холл поставить лоток. Ветчина, курица и сыр с луком. В каждом движении порыв. Некогда тратить время на ерунду. Джен и Мужебаба уже свалили.
Метнуться в учительскую в главном здании, рассказать об утренних кошмарах!
— Гринвуд, отодвинь стол от двери!
Парень из Общеобразовательной школы Гринхилл смотрит на него с полным презрением. На губах хищная ухмылка.
— Пошёл на хуй! Сам двигай! Ленивый мудак!
Такого Калеб ни от кого не потерпит. Яркое неповиновение. Горн трубит тревогу. Нагнув голову, он несётся на угрюмого Гринвуда, чья агрессивная поза показывает, что ему плевать. Пиздюком-учителем его не пронять. Особенно если тот вырядился, как идиот. Любовник его матери стремается его до усрачки, и в «Роуверс» его боятся и уважают. Из конкурирующих болельщиков он вышибает дух здоровенными «Док Мартенсами», которые и сейчас на ногах. И смеётся, когда работает ими. Но только не теперь. Знобящий крик, который издал Калеб, сгоняет краску с его щёк. Первая воркуха прилетает сбоку в голову и он, вертясь, отлетает к шкафчикам. Падая, он производит оглушительный лязг, и жизнь в холле замирает. Вечно одно и то же, когда приходит новичок и пытается показать себя перед другими быками. Примитивный инстинкт заставляет его помечать границы. Занять своё место в неофициальной иерархии. Гринвуд протестующе ревёт и принимает вызов. Тестостерон резво накачивается.
— Ты, мудак! Я убью тебя на хуй!
Калеб вздымает над головой теннисный стол и швыряет его в Мастера Гэри. Следом несётся пара стульев и подначка Джона Тощего.
— Ты хотел сказать, что попробуешь на хуй, дрочила!
Калеб приходит в бешенство. Молотит кулаками по телу. Слева, справа, снова слева. Коленом по яйцам, вот это кайф, и кулаком по морде, и нос хрустит. Из шнобеля мощно льётся кровь. Рука жёстко захватывает шею в замок, и Калеб тащит наглого Подростка по холлу. Вниз по лестнице в Батлинленд. [Комната отдыха, названная в честь сети домов отдыха «Батлинз».] Он запирает дверь. Задёргивает занавески, чтобы комната погрузилась в полутьму. Хватает Гринвуда за длинные светлые волосы и сурово загибает голову назад к лопаткам.
— А теперь послушай, Гринвуд, нищий подонок! Это Батлинленд! Здесь мы поговорим с глазу на глаз. Никаких свидетелей, понял?
Злобно бьёт его по лицу. Набивая синяки, и снова пуская кровь. Гринвуд ломается. Глубокие всхлипывания поднимаются изнутри. Инстинкт подсказывает Калебу, что пора переходить к серьёзным разговорам.
Он подходит к своему столу и достаёт охотничий нож, конфискованный у одного парня. Гладит его перед Гринвудом так, чтобы лезвие скользнуло мимо его горла.
— Послушай, Гэри, я хочу подружиться с тобой. Я хочу, чтобы всем в этом здании было хорошо. Хорошо, хорошо, хорошо. Колокольчики звенят, птички в клетках чик-чи-рик. Понимаешь меня?
Разбитые кровоточащие губы медленно раздвигаются, когда тот делает смелую попытку заговорить. Звука нет.
— Знаешь, Гэри, у меня есть планы. Меня выбрали в футбольную команду. Капитаном. И я думаю, тебя послали сюда, скажем так, определённые люди, чтобы выяснить мои планы. Я прав?
Кончик кинжала подбирается к дыхательному горлу. Гринвуд откидывает голову назад, чтобы избежать опасности. Руки болтаются по бокам под полным контролем, и крики, умоляющие о жалости, с трудом продираются наружу
— О Боже, нет! Пожалуйста. Пожалуйста, о Боже. Прошу вас, нет. Помогите мне, пожалуйста!
Калеб с пылающим взором. Сила Британской Империи у него за спиной. Оправдание его жестокого поведения в том, что это богоугодное дело.
— Скажи мне правду, Гэри, и я тебя отпущу. Тебя послали шпионить за мной?
Слова Гринвуда едва слышны.
— Нет! Нет! Клянусь могилой матери!
Калеб убирает нож. Решает толковать сомнение в его пользу.
— Ладно. Не буду тебя убивать. Но тебе придётся доказать, что ты предан нашему делу. Готов?
Молодой Гэри счастлив до усрачки. Радостно смеётся между всхлипами. Жалкие восторженные взгляды на человека, который дал ему возможность жить дальше.
— Я всё для вас сделаю, сэр.
— Так-то лучше. Вот это боевой дух. Сигарету?
— Да, спасибо, сэр.
Калеб протягивает ему пачку, которую держит в столе. Гринвуд благодарно принимает её. Роется по карманам в поисках спичек. Калеб кидает ему коробок.
— Теперь я перепишу твой И.О.П.
— Что такое И.О.П., сэр?
— Индивидуальный Образовательный План. Знаешь мужской туалет наверху, да?
— Да, сэр.
— Так вот, когда ты ссышь, ты стоишь на свинцовой плитке, и перед рожей у тебя свинцовая плитка. Ты раньше знал?
Его дрожащие руки пытаются прикурить сигарету.
— Нет, сэр. Не знал, сэр.
— Но ты знаешь, что сейчас идёт война с необразованностью. Современные методы обучения. Нам нужны деньги, чтобы покупать учебные материалы. Диапроекторы, лекционные плакаты и маркеры.
Гринвуд никак не реагирует. Страдает от контузии.
— Я хочу, чтобы ты отодрал свинец и сдал в металлолом, потом принесёшь мне деньги. Ну что, ты справишься? В ближайшие двадцать четыре часа?
— Да, сэр. Конечно, сэр. Это несложно, сэр.
— Хорошо. Молодец, парень. Вот ключ от туалета. Смотри, чтобы тебя не попалили.
— Благодарю вас, сэр. Можно идти, сэр?
— Нет. Я хочу, чтобы ты сначала для меня написал контракт «дом-школа». [Home-School contract — контракт между учителями, родителями и учениками. Включает в себя правила и нормы поведения в школе. Подписываясь, родители одобряют школьные методы поддержания дисциплины.] На правах признания.
Калеб обходит стол и берёт пару листов А4. Приказывает Гринвуду сесть и записывать под диктовку. Тот с радостью подчиняется.
Школа Уоллискот Роуд
21 апреля 1998
Если вы читаете эту записку, попробуйте осознать причины, почему я отрезал себе голову. Я больше не могу выносить давление. Саддам Хусейн окончательно сбрендил. Он хочет убить всех нас микробами. Мне надоело жить в ожидании такого конца. Пожалуйста, позвоните в школу мистеру Даку и передайте ему мои извинения. Он больше, чем кто бы то ни было, пытался придать моей жизни смысл. Мне очень жаль, что я так сильно его подвёл. Он поистине благородный человек и отличный мужик. Добрый и великодушный к Дерьму.
Подпись: Гэри Гринвуд.
Два часа спустя, когда Гринвуд кончает выводить каракули. Большие печатные буквы, которые никак не становятся на место. Калеб благожелательно хлопает его по голове, и со своей стороны подписывает контракт.
— Понял, Гэри? Одно словечко кому угодно о нашем разговоре, и я подвешу тебя на ветку дерева. Ты точно понял?
Калеб машет лезвием кинжала перед лицом Гринвуда. Тот в ужасе зажмуривается.
— Да, сэр. Понял, сэр.
— Конечно, понял. Теперь съебни отсюда, иди, занимайся своим делом. И удачи тебе, Гэри. Всего хорошего. Доклад первым делом завтра поутру.
Гринвуд медленно встаёт со стула и бредёт к двери. Ноги выскальзывают из-под него. Калеб поддерживает его под руку, поворачивает ключ в замке и распахивает дверь. Пропускает Гринвуда вперёд.
— Благодарю вас, сэр. Спасибо вам огромное.
Калеб сидит за столом и наслаждается честно заслуженным перерывом. Подшивает в папку контракт «дом-школа». С энтузиазмом ищет в левой ноздре пальчиком, чтобы отметить сегодняшнюю дату. Приходится повозиться. Козявка-прародитель не хочет покидать насиженное место. Он смеётся, вспоминая анонимные звонки В.М.-ам Уильямсу и Рису. Обозвал их парой лживых безграмотных ублюдков, которые никогда не заставят его стучать на своих людей. Ни за что.
Борьба с мегакозявкой продолжается, и Калеб мимолётом бросает взгляд вниз на спортплощадку. Замечает подростка с красивой причёской, волочащего что-то крайне тяжёлое, завёрнутое в плащ. Калеб издаёт вопль торжества. Заставляет ноготь глубоко вонзиться в мягкую носовую ткань, и оттуда стекает капля крови. Фигня война. Гринвуд в его бригаде! Многие лета Королю Георгу! И дави на Газ! Воспоминания уже начали потихоньку угасать.
Глава 7
Калеб принимается за обычные дела. Ночует в Батлинленде, так что всё свободное время уходит на планирование большого побега. Уходить домой — нет смысла. Там пусто. Так что после трудного дня, потраченного на войну с невежеством, он отправляется таскать Рози. Потом возвращается на кафедру, ест бобы на тосте, закусывает таблетками разных размеров и форм, под занавес выпивает пару самых мощных. Всё, что помогает ему забыть.
У него вошло в привычку есть много сацумы [Сорт мандаринов (прим. пер.).], чтобы заставить кишки двигаться. По этому вопросу до сих пор никаких новостей. Он надеется, что не кончит, как Элвис, с половиной тонны глины в жопе! Лактулоза — медленно движущийся агент, но действует безотказно. Так сказал ему врач.
Линда протягивает ему трубку.
— Это миссис Гринвуд, солнышко. Мама Гэри.
Линда делает озабоченное лицо. Того все видели вчера, когда Калеб с ним закончил. Решили, попёрло чуваку, что он выжил. Калеб не понимает, с чего такой шум. Ничего не помнит. Даже названия таблеток, которые принял. Голос наполнен жизнерадостностью.
— Доброе утро, миссис Гринвуд! Как дела? Надеюсь, что у вас всё идёт путём!
Вместо того чтобы наехать на него, миссис Гринвуд начинает петь мистеру Даку хвалы. Спасибо ему за то, что он спас её сына Гэри, когда его избивали болельщики из Сити. Как смело с его стороны — вмешаться в такое дело. Они же и убить могут. Она сроду не видела Гэри таким тихим. Говорит, это лучшая школа, где он только был.
— А был он много где, скажу вам, мистер Дак. Он даже предложил помочь по хозяйству и сходить за покупками. Говорил, что надо накопить денег и купить квартиру за границей. Почему-то хочет жить в Испании.
— Может быть, он любит солнце?
— Не сказала бы. У него чувствительная кожа. Всё равно. Спасибо вам за то, что вы так тепло его приняли. Он вами просто потрясён. Надеюсь, что он так и доучится в вашем классе и в вашей школе.
— Я делаю свою работу, миссис Гринвуд. Она мне в радость, поверьте уж мне.
Прежде чем положить трубку, Калеб считает нужным упомянуть о пожертвованиях в школьный фонд. В наши дни ничего не даётся бесплатно. Новые Лейбористы — Новые поборы. Всего двадцать фунтов в семестр. Копейки, если сравнивать с частным сектором.
— Он принесёт их завтра утром, мистер Дак. Как лучше, наличными или чеком?
— Наличными вполне подойдёт, и большое спасибо. Он кладёт трубку и ухмыляется Линде. Она подслушивала весь разговор. Восторженный взгляд в его адрес.
— Я бы сказала, ты потрясающе с ней управился, солнышко! Двадцать фунтов! Аф-фигеть! Могу за это оказать тебе одну из моих спецуслуг!
При этих словах у неё блестят глаза. Калеб тут же замечает. Знает, что она заигрывает с ним. Его сердце бьётся чаще. В глубине чресл рождается движение. Теперь, когда Кай сошла со сцены, почему бы и нет. Не может поверить, что это он произносит.
— Что за спецуслуга?
— Покажу тебе, если хочешь.
— Что, здесь?
— Почему бы и нет? Ты не из тех, кто ходит по салонам.
— Есть такое дело. Не из тех.
— Ну что? Хочешь или не хочешь?
Сердце Калеба подскакивает к горлу. Сама мысль о том, что сейчас будет, кружит голову. Комната начинает вращаться. И вдруг останавливается. Во рту сухо. Это не он отвечает.
— Давай. Посмотрим на тебя за работой?
Он смотрит во все глаза, как Линда идёт по комнате и запирает дверь. Поворачивается лицом к нему, со страстным видом. Стаскивает через голову свитер со всем апломбом топ-модели. Глаза Калеба вылезают из орбит. В ушах звенит сигнализация, когда он борется со своей совестью. Ей больше шестнадцати! Она выпускается этим летом! Это не противозаконно. Она расстёгивает лифчик и даёт ему упасть на пол.
Обнажая самые прекрасные груди, что он только видел. Крупные, налитые и вздёрнутые.
— Что скажете, мистер Дак? Хотите потрогать?
Калеб не может вымолвить ни слова. Все звуки застряли в горле. Только кивает головой, медленно, вверх, вниз. Она скользит к нему, страстно и осторожно, и мягко опускает их ему на лицо. Руками двигает их туда-сюда. Трёт губы, нос, рот и глаза своей прекрасной атласной кожей. Соски тверды, как алмазы. Калеб жадно втягивает их в рот и сосёт, чтобы они ещё выросли. Нежно покусывает, испытывая бешеный кайф.
— Господи, Линда! Что ж ты со мной делаешь?
— Расслабься, солнышко. Ты заслужил, после всего, что с тобой приключилось.
Калеб не может поверить, что такая молоденькая девушка может быть такой чуткой. Как она поняла, что ему до боли нужно? Это сверхъестественно. Он чувствует, как разгорается страсть. Дышит часто и тяжело. Она поднимает его на ноги. Ищет пряжку на галифе Горной Полиции и расстёгивает со щелчком. Стягивает их до колен. И вот её пальчики роются в паху. Сначала медленно, измеряя длину.
— Умм! Мощная штука, солнышко. Готов к старту?
Во рту пересохло, никак не ответить. Она тянет его назад на стул. Опускается на колени меж его ног и всасывает член в рот. Облака радости замирают над его головой. Он трясётся от магии, которую они несут. Глаза зажмурены, руки вцепились в её волосы. Медленно водят её голову вверх и вниз. Чтобы выдержать правильную скорость. Медленно вверх и вниз. Вверх и вниз. Её рука у него на яйцах для пущего эффекта. Вот она тянется к детскому маслу. Даёт ему стечь струйкой, прежде чем втереть. Капает чуть-чуть меж грудей. Она по опыту знает, что это ненадолго.
— Давай, солнышко. Посмотрим, из какого теста ты слеплен.
Калеб знает, что мечта близится к завершению. Борется, чтобы удержать её. Продержаться в Стране Молочных Рек и Кисельных Берегов столько, сколько сможет. Обнимает её голову обеими руками и нежно качает вперёд-назад. Ракета готова сорваться. Сначала медленно и не подавая вида, но потом, издав крик, Калеб взрывается. Бах! Бах! На орбиту. Прочь в гиперпространство. Калеб всё визжит, как раненый зверь. Мечется и извивается. Для неопытного уха страшно. Пиздец! Он больше не выдержит! Ни один мужик не справился бы. Чернота накатывает из-за горизонта. Комната выворачивается наизнанку. По дороге он пролетает мимо звёзд и планет, потом полная тьма. Забвение.
— Ты в порядке, солнышко?
Калеб дёргается на полу, сопит и пыхтит. Втягивает бесценный кислород в лёгкие. Медленно возвращается на землю. Линда склонилась над ним с крайне озабоченным видом.
— Мистер Дак, вы живы?
Кое-как он умудряется пробормотать, что да, и, шатаясь, встать на ноги. Правда, ноги пока не способны выдержать вес его тела. Он снова падает, на этот раз в кресло.
— Господи, Линда! Что это было?
— Фронтовая Спецуслуга. За неё ты должен мне двадцать фунтов.
Калеб сильно моргает, пытаясь прийти в себя. В состоянии транса. Смотрит, как Линда оттирается, не способный вымолвить ни слова.
— Ты заставил меня поволноваться, солнышко. Я уж было подумала, ты склеил ласты!
Калеб улыбается про себя тайной улыбкой. Полного мира и удовлетворённости. Теперь он знает наверняка, что она добьётся успеха. Пройдёт весь путь до вершины. Линда извиняется и в спешке уходит. Ей надо на работу к двенадцати. Придёт важный клиент. [Когда её вызвали дать показания на открытое слушание в Школе Уоллискот, Линда Коулс отрицала, что имела с мистером Даком сексуальную связь в стенах школы. На вопрос, как она зарабатывала на жизнь с тех пор, как покинула школу, мисс Джонс ответила: «Я занимаюсь перераспределением товаров потребления в рамках доктрины бизнеса». Судья был вполне удовлетворён. Сказал ей «умница» и пожелал всего лучшего. Сказал, что хорошо бы побольше молодых людей из её поколения проявили такого рода инициативу и стремление преуспеть. Попросил у неё визитку.]
Калеб сидит и размышляет в тишине. Потихоньку приходит в чувство. Дыхание и сердцебиение почти вернулись в норму. Он способен спланировать остаток дня. Давно он уже не чувствовал себя таким собранным. Словно Фронтовая Спецуслуга вычистила у него из головы всё дерьмо. Теперь там кристально чисто, как в горном озере.
Он приходит к выводу, что раз ему оказывают уважение как представителю властей, он должен проводить утреннюю линейку. Ритуал, неслыханный в нашу эпоху общего образования. Мистер Любезный и Мистер Омерзительный ни разу не рискнули завалиться и побеседовать с раздолбаями из К.О. Дети послали бы их подальше. В абсолютно недвусмысленных выражениях.
И вот Эррол передаёт ребятам, что надо прийти на утреннее построение. Обязательно надо, чтобы все выслушали, что будет говорить сэр. В первых строках списка у Калеба идёт уважение друг к другу. Хватит издевательств и воровства. Перестаньте материться. Это глупо и некрасиво. Огромное значение будет уделено личной гигиене. Ученики должны гордиться своим видом. Хорошее поведение тоже имеет высший приоритет. Хорошее поведение денег не стоит, так что исключений из этого правила не будет. И последнее по списку, но не по важности — больше никаких сексуальных домогательств. К девочкам и мальчикам обращаться с равным уважением.
Каждый ученик приходит в холл, чтобы послушать. Ништяк! Вот это дело! Эррол выстроил их в прямые шеренги. Не поперёк, как в нормальных школах, а вдоль, от задней стены вперёд. И даже пошёл ещё дальше. Выстроил по росту. Самых высоких назад, низких вперёд. Делрой Вонг, китаец с Ямайки шести футов семи дюймов, гордо возвышается сзади. Крошка Элисон Лонг — другая крайность. Всего три фута одиннадцать дюймов, на переднем краю. Калеб определил её особые потребности. Решил, что ей нужен стул побольше.
Заведующий К.О. просит тишины, но никто не обращает внимания. Он смотрит на Эррола, тот прекрасно знает, что надо делать. Запрыгивает на один из теннисных столов и перекрикивает шум.
— Заткнулись, блядь, все на хуй! Слушать, что вам скажут!
Эррол обводит холл свирепым взглядом. Правая рука стремительно ныряет в карман белого шёлкового пиджака, в котором он сегодня пришёл. Все знают, что у него там лежит. В холле становится тихо, как в склепе. Уважение налицо.
— Мальчики и девочки готовы слушать, мистер Дак.
— Спасибо, Эррол. Это было весьма впечатляюще.
Калеб не растекается мыслью по древу. Сразу переходит к истории о Траве Мексиканская Агава, которую приготовил для этого дня.
— И так миссионеры в Южной Америке увидели, как агава растёт в ужасных условиях. На сухой, почти пустынной почве. Ни капли воды. Но потрясло их качество пеньки, которую получали из этой травы. Местные делали из неё самые крепкие верёвки, какие только встречались миссионерам. И не только крепкие, но и потрясающе мягкие. Они просто охуели! И что же они сделали? Взяли с собой назад во Флориду рассаду. Обеспечили идеальные условия для роста, вдосталь воды и хорошую, плодородную почву, и агава выросла ещё выше! Вот как они поступили. Вырастили самую охуенно большую агаву, какую только видел мир! Но! Вот она, главная мудрость. Никчёмную, как пиздец! Пенька вышла говно! Слишком мягкая и сочная, чтобы сделать ремешок, не говоря уже о длинной прочной верёвке!
Калеб смотрит на учеников, толпящихся перед ним. Сроду в старших классах к ним так не обращались. Он видит, что они ловят каждое слово. Завороженные, вслушиваются в историю. Она им напоминает о воскресной школе.
— И вам, наверно, очень интересно, какого хуя я тут перед вами рассусоливаю. Да? Что этот ополоумевший старый ублюдок пытается нам втюхать с утра пораньше?
Желтоголовый встревает с задних рядов. Злой, что ему приказали вырубить колонки.
— Верняк, мужик. Хули ты сказать хотел? В чём, блядь, прикол?
Калеб бросает взгляд на сержанта Перкинса, который стиснул зубы на это грубое вмешательство. Он ещё не объяснил Желтоголовому, какие правила тут действуют.
— Я скажу тебе, Желтоголовый, в чём, блядь, прикол! Прикол в том, что ты похож на эту агаву!
Тот вообще бесится. На него наехали перед пацанами.
— Пошёл на хуй! Я ни хуя не агава, чувак!
— Агава! И я тоже! И все остальные в холле Мы все похожи на агаву, и я объясню, почему!
— Ага! Объясни уж, чувак! Очень хотелось бы знать!
— Потому что, когда нам приходится бороться за всё хорошее в жизни, мы становимся богаче! Всё, что не убивает нас, делает нас сильнее! Понял?
Эррол, слава Богу, ясно понимает, что к чему. Ликующе вопит вслед изречённой мудрости:
— Правильно, мистер Дак! Мощно задвинул!
Невероятно, но остальные присоединяются. Громкие напевы «Аминь» и «Слава Господу!» разносятся по холлу. Калеб тронут до слёз. Он завёл их, теперь надо их стронуть с места.
— Не будет нам пользы, если мы получим всё, чего хотим! Одежду, пищу, деньги! Мы станем слабыми и изнеженными людьми!
— Аминь! Слава Господу!
— В нас не будет хребта, не будет энергии! Воли к победе! Мы обретём куда больше удовлетворения, если всё в жизни будет даваться нам с тяжёлым трудом!
— Аминь! Внушает!
— И я покажу вам путь! Я буду вашей путеводной звездой, и выведу вас из этого места в землю, достойную героев!
Толпа заводится до предоргазменного состояния. Одобрительно ревёт мистеру Даку. Кто-то из паствы начинает хлопать в ладоши. Создавая примитивную музыку. Калеб останавливает их хвалу.
— Идите за мною, и я сделаю вас ловцами человеков! Желтоголовый, врубай музон!
Желтоголовому второе приглашение не нужно. Щелчок выключателя, поворот пары ручек — и главный холл превращается в громадную стену первобытного звука. Воистину сверхмощный гангста рэп. Звук из колонок Желтоголового порождает внутри пульсирующее дрожание, которое резонирует с животными побуждениями.
Утренняя линейка вырождается в гигантский рейв. Люди отрываются, как сроду не отрывались. Почему бы и нет? Калеб дал им надежду и ободрил их. Показал свет в конце тоннеля. Калеб, надевший Штаны Вдохновения, чует гениальную идею. ТОННЕЛЬ! Оттакота! Пусть будет тоннель! Ведь можно же продолжить работу Непроизносимого «Эйч» и использовать его путь побега?
Прежде, чем он успевает развить идею, его хлопает по плечу Бум-Бум Кэмпбелл. Один из его лучших. Хобби Бум-Бума — собирать автомагнитолы. В своём деле он дока. Достаёт их быстрее, чем за тридцать секунд. Калеб видел его за работой. Бум-Бум возбуждённо смотрит на него.
— Есть! Я вытащил её, как ты приказал, командир!
Наконец-то! Калеб так ждал этих новостей. Бум-Бум вернул магнитолу, которую он поставил в машину Кай. Иезавель [В переносном смысле означает распутница.], в конце концов, вышла на работу. Пора нанести ей визит.
— Что-нибудь ещё ценное?
— Мужик, ты просто не поверишь! Отхватил «Накмичи» Си-Ди 701. Нулевые они стоят больше штуки!
Калеб ухмыляется себе. Это наверняка Роджера Свита. Мерзкий Помощник Директора. Он по жизни хвалился стереосистемой у себя в машине. Так ему и надо.
— Молодца, Бум-Бум! Я прослежу, чтобы у тебя были хорошие отметки! Мама будет тобой гордиться!
— Ты правильный мужик, мистер Дак!
Калеб сваливает с кафедры, чтобы обтяпать пару дел. Пускай дальше парадом руководят Мужебаба и Джен Скотт. Советует Эрролу присмотреть за ними. Надо разобраться с кое-какими вопросами.
Глава 8
Калеб заходит на работу к Кай. Слабенькая, чисто для белых, вся такая нарядная и уютная начальная школа Лоры Эшли, находящаяся в хересовом поясе Бристоля. В верхних строчках турнирных таблиц и идеальный отчёт Офстеда… Молодцы, сотрудники! Возьмите с полки пирожок! Просто видно, что можно сделать.
Он подходит к её кабинету у бокового входа. Смотрит в окно и видит, как она работает. Ожидает увидеть бледное унылое лицо. Тень её прежней сущности. Но нет! Ничего подобного! Наоборот, сплошь сверкают улыбки и зубы. Смеётся, даже когда одна в комнате. Калеб не верит глазам. Ненормальная реакция на развалившийся брак. Смотрит повыше, чтобы понять, кто же вызвал такую радость. Издаёт вздох изумления. Это Роджер Свит! Весь из себя, ублюдок собственной персоной. Самый скучный мужик в мире! Что он такого забавного говорит ей?
Озадаченный Калеб молча подглядывает в окно снаружи, разинув рот. Похоже, они достигли полного взаимопонимания. Каждый смеётся над шутками другого. Калеб готов списать увиденное на воображение, разыгравшееся под действием химии. Не может она так любить Свита. Он на пятнадцать лет младше, женат, с детьми. Даже Кай не могла пасть так низко. Но подожди! Что такое он видит? Кай встаёт и подходит к Роджеру. Протянув руки, обнимает его, и он отвечает в том же ключе. Вот незадача, Господи Иисусе! Ударная волна трясёт тело Калеба. Чернота острой боли вспыхивает в голове. Не может быть, чтобы так всё было! Вдруг накатывает приступ тошноты. Вид целующейся и ласкающейся парочки тут же заставляет его сблевать.
Снова смотрит. Двойной контроль. Подтверждение, что глаза его не обманули. Теперь грязные пальцы жирдяя играют с её жопкой. Сдавливают булочки, как лимон в чай. Ебанись! Калеб не собирается терпеть! Мусорный бак удачно стоит на спортплощадке. Он подбегает и хватает его. В голове водоворот злости и ненависти. Всё быстрее и быстрее он несётся к окну.
Из ноздрей рвётся пар. Задирает бак над головой, а потом посылает в окно. Кай кричит во весь голос в неприкрытом ужасе. Его пока не заметила. Может, думает, что напала организация экстремистов правого крыла, выбравшая её в качестве цели. Вероломная эгоистичная шлюха! Калеб выпрямляется и кричит в дыру в стекле.
— Только не говори мне, Кай, что предпочла ИМЕННО ЭТОГО унылого мудака!
Кай очевидно потрясена. Побелела, прижала руки к лицу.
— Калеб! Что ты здесь делаешь? Я здесь работаю!
— Что я делаю! Блядская сука! Это ты тронулась головой! Ты дрючишься с этим мешком говна?
Могучий Роджер, пойманный с поличным, наконец, решает вставить слово.
— Послушай, Калеб. Давай уже повзрослей. Она тебя больше не любит. Она не хочет быть с тобой. Ты способен понять эту мысль?
Манера его речи мурашками отдаётся по коже Калеба. Чопорный, заискивающий, высокомерный тон. Младшекласснический подбородок выдвинут в его сторону. Младшеклассническая бородка бесит его. Наглый ублюдок! Как будто Калеб один из его семилетних учеников. Высокопарный хуй! Словно демон, Калеб лезет в окно. Орёт боевой клич Плантагенетов. Тот, что поверг в бегство французов при Азенкуре.
— Я, блядь, тебя достану! Ты МУДАК!
Могучий Роджер выстраивает удивительно хорошую защиту. Выталкивает Калеба назад метлой. Бритвенно острое стекло сильно мешает карабкаться, и Свит трусливо пользуется преимуществом. Кричит Кай:
— Быстро, Кай! Вызывай полицию! Скажи, тут в здании псих!
Калеб раздавлен. В ужасе смотрит, как жена с двадцатитрёхлетним стажем подчиняется приказу. Мать его детей! Решает, что она обожралась амфетамина. Ловит Роджера Свита за руку. Тянет её через окно на себя. Сгибает пальцы против суставов и смеётся, слыша крик боли.
— Ой, ой! Больно же, чёртов болван!
— Это хорошо, сейчас будет куда больнее!
Калеб увеличивает нажим и слышит, как трещат кости. Раз, два, и дёрнуть на удачу.
— Ааа! Аааа! Аааааа! Ты, ублюдок!
Отпускает захват и кричит в окно.
— Попробуй теперь потискать её за жопу!
Калеб поворачивается к Кай и указывает пальцем.
— Не переживай, Кай. Уже ухожу.
Теперь он спокойнее смотрит на неё. Жалостливый взгляд, чтобы она поняла, что натворила. Уничтожила мечту, их общую мечту. Путешествовать по миру, смотреть на всё интересное. Картины в Испании и Франции. Дворцы Востока. Почему, во имя Христа, она так с ним поступила? Аккуратно подбирает слова для пущего эффекта.
— Что бы ты ни думала, Кай, я действительно тебя любил. Хочу, чтобы ты знала.
Уныло поворачивается на каблуках и покидает место. Больше здесь делать нечего. Ну ведь ебанись! Блядская сука! Пускай сгниёт в аду!
Бегая с Рози на спине по полю, Калеб замечает пар, поднимающийся от спин других коров. Тому причиной вечерняя прохлада. Пар свивается в облака, они зависают прямо над травой и плавают по полю, словно волшебные. Что-то подсказывает Калебу направиться к ним. Его притягивает их странный и таинственный вид. Вот земля, забытая временем. Земля Артура, Мерлина и Камелота.
Калеб весело скачет в туман. Высоко задирает колени, тянет носок. Рози вдруг начинает вырываться. Уже спокойная, и ещё у него на плечах, когда они достигают особенного места. Калеб видит себя, бегущего к себе. В замедленном показе признаёт красоту и изящество. Аккомпанемент — бодрая органная музыка. Позволяет ему вспомнить все события дня. Проанализировать и увидеть в правильном свете. Его личные мечты и амбиции разрушены. Он знает, они потеряны навсегда. Но если смотреть со светлой стороны и высоко сверху, ему открываются новые уровни судьбы. Новый вызов уведёт его в лучшую жизнь. Четвёртый Уровень Осведомлённости! Место в Зале Славы работников образования рядом с Кенни Бейкером. [Кеннет Бейкер, будучи министром образования Великобритании, ввёл «Национальный учебный план» и программу повышения квалификации для учителей, которую называли «Дни Бейкера». (прим. пер.)]. Не отцом, но провозвестником Дней Бейкера. Или даже «Дельфина Бейкера». [Baker’s Dolphin — известная но всей Британии туристическая компания. (прим. пер.)]
Калеб издаёт вопль полного удовлетворения, когда раскрывается тайна Четвёртого Уровня. Так вот что Стокгаузен [В своей книге «Интерпретации Жизни» Стокгаузен подчёркивает значение музыки и достижения. Он утверждает, что они сложным образом связаны друг с другом. Когда завершается большое дело, этому сопутствует энергичная музыка, призванная возвестить о свершении. В качестве доказательства своей теории он предлагает музыку из следующих фильмов: (а) «Великий Побег», (б) «Огненные Колесницы», (в) «Пирушки на плотине», (г) «Великолепная Семёрка».] имел в виду, когда говорил про пар и его роль в Просвещении. Он испытывает чувство глубокого внутреннего блаженства от того, что он член привилегированного клуба людей, ушедших дальше третьего уровня. Он выделяется из массы. Редкий и одарённый человек. Он крайне осторожно ставит Рози на землю. Не на червяков, которые собираются в стаи перед путешествием на юг. В сторону Корнуолла и солнца.
Глава 9
Раннее утро, солнце только-только восходит, Калеб проснулся с жаворонками, напряжённо сидит на стульчике. Локти на коленях. Результата нет. Даже пёрнуть не получается. Он набирается смелости провести исследование. Осторожно опускает руку вниз, касается зада. Пробует пальцами. Собирает волю в кулак. Господи Боже! Что за хуйня? Ком размером с теннисный мяч туго ползёт из жопы! Он теряет сознание и падает на пол.
Когда он приходит в себя, он быстро выбегает из туалета. Крайне испуганный человек. Его мозг пришёл к ужасающему выводу. Пища, которую он потреблял пару последних недель, наконец, начала твердеть! Калеб в панике. Бросается рыться по кухонным шкафам. Глотает всё, с чего может прослабить. Апельсиновый сок, анчоусы, мороженое и «Гиннес».
Плюс три столовых ложки лактулозы и… Взор Калеба останавливается на чёрной бутылочке в глубине полки. Необоримые капли! Их дал ему отец Марии, мужик, наложивший на него заклятие. Тревожный сигнал воет у него в голове. Может, в этом-то всё и дело? Заклятие и запор. Они неразрывно связаны. И будут держать его, пока Калеб не попробует капли с магией джу-джу. В столь отчаянном положении он готов на что угодно. Пара капель за уши, одну на кончик языка. Шут его знает, как их положено принимать.
Калеб как ужаленный в жопу вкручивает на горном байке. Испытывает на полной нагрузке обвес Шимано. Лучший вариант из ассортимента, пожертвованный Заднеколёсом за характеристику, высланную в суд. Свежий воздух помогает голове забыть о кишках. Сосредоточиться на других вещах. Свит не сможет так с ним обойтись и уйти от расплаты. Он женатый человек, с тремя маленькими детьми. Ну что за мудак!
Пыхтя и сопя, он заезжает на холм. В голове бардак. Полное отчаяние. Давление сорок фунтов на квадратный дюйм. Бог говорит ему, как можно решить проблему. Решение столь изящное и проникнутое гениальностью, что Калеб удивляется, как сам до него не додумался.
Въезжает в школу Кай по инвалидному пандусу. Проносится по коридору. Для него всё складывается лучше некуда. Головы склонены в молчаливой молитве. Миссис Боустед, грозная директриса с квадратной челюстью, руководит процессом с переднего края. Глаза зажмурены, руки стиснуты. Молитва Святого Игнатия Лойолы. Калеб тихо подъезжает на байке к ней за спину. Показать всем, что он не боится. Стоит и оглядывается на виду у всех учеников и учителей. Триумфально улыбается, когда видит ёрзающего Свита. Рука в гипсе висит на ремне.
«Работать и не просить воздаяния. Ибо оно в знании, что исполняем мы волю Твою. Аминь».
Ученики открывают глаза и начинают хихикать от вида лихой фигуры Могучего Калеба. Свежевыглаженные галифе и гвардейская куртка. На груди болтается пачка медалей. Миссис Боустед оглядывается. На лице появляется ужас. Полка груди расширяется.
— Мистер Дак? Что вы тут делаете?
Калеб — гонец с плохими вестями. Серьёзный и слегка запыхавшийся. Указывает через холл.
— Я принёс печальные новости, мэм! Вон тот съёжившийся невежа Свит, он гуляет с моей женой! Если вы срочно ничего не предпримите, я боюсь, будут тяжелейшие последствия!
Миссис Боустед остаётся спокойной и собранной, как бульдог. Невозмутимой, хотя ученики и начинают гомонить. Она поворачивается к ним и рычит:
— ТИХО!
Абсолютная тишина. Можно услышать, как летит муха. Поворачивается к Калебу и глубоким насыщенным громоподобным голосом:
— Я не потерплю подобное поведение в моей школе! Мистер Дак! Пожалуйста, немедленно покиньте здание!
Калеб улыбается. Счастлив повиноваться.
— Конечно, покину, ваше величество, как только вы поймёте, какого ГОВНЮЧОНКА ВЫ СДЕЛАЛИ ЗАМЕСТИТЕЛЕМ ДИРЕКТОРА!
Калеб удовлетворён эффектом. Все всё поняли. Его выводят из здания другие учителя, которые прикидывают свои шансы. Не трогай его, он на грани.
— Иду я! Иду! Убрали на хуй руки!
На шум из кабинета выглядывает Кай. Калеб радостно обращается к ней.
— Всё в порядке, Кай. Я просто ввёл народ в курс дела. Чтобы не было недопонимания. Чтобы люди не теряли сознание, услышав новости!
Кай тут же принимается верещать.
— Калеб, пидарас! Как ты мог?
— Легко, Кай. Ты сама меня научила! [Миссис Боустед заявила следствию, что прежде у них с мистером Даком отношения складывались отлично. Он добровольно вызывался помочь с проведением дискотек в младших классах и школьных ярмарок. Что касается личных отношений, он для неё удачно договорился о покупке хай-фай автомагнитолы и достал для её племянника горный байк на двадцать одну скорость за вполне адекватные деньги.]
Калеб покидает место триумфа. За плечами славная победа. Напевает любимую песню. «Champion the Wonder Horse». Лоразепам научил его класть на всё хуй. А ещё стероиды и Крышняки Эррола. Несмотря на кучу свидетельств обратного, Калеб не видит признаков личностных расстройств, которые, по общему мнению, вызывают наркотики. Только приятное чувство наполненности.