Кэндзи подождал, пока комната опустеет. Никто не хотел оставаться с ним наедине. Коллеги быстро вышли. Впрочем, разве их можно винить?.. Кэндзи начало казаться, что его прокляли. Он медленно поднялся с кресла и, тяжело переставляя костыли по ковру, поплелся в свой кабинет, терзая голову безумными идеями. Он должен придумать план, как спасти «Миллионера». Как спасти себя… Была одна мысль. Последний шанс. Кэндзи обдумывал ее несколько дней, не зная, имеет ли он право так поступить, осмелится ли. Но теперь разве был у него другой выход?!

В кабинете лежала пачка журналов и газет, которые Асида должен был вскоре отнести в «квартиру». Быстро, словно в любую секунду в дверь могли войти и помешать его плану, Кэндзи сел за стол и, написав записку, сунул ее между страниц любимого журнала Эрико, который она регулярно просматривала. Если кто-нибудь узнает, что он общается с тещей, его карьере точно конец. Впрочем, если он будет спокойно ждать понедельника, ничего не предпринимая, его карьере тоже конец. Кэндзи сделал свой выбор.

Оставалось еще одно. Не давая себе времени на размышления, Кэндзи набрал телефонный номер, записанный на обветшалом от времени розовом листочке для заметок, приклеенном к столу.

Глава 47

Для встречи с Лэйко Кобаяси Кэндзи забронировал столик в «Аояме», самом шикарном ресторане Сибуи. Яркий свет наполнял роскошный зал. На величественно возвышающихся белых стенах висели шедевры современного искусства. Официант показал столик Кэндзи. Но он задержался перед одной из картин. Хотя не смог понять, что олицетворяют собой оранжевые шарики на белом фоне. Взглянув на цену внизу, он поспешил за столик. Даже если б картина понравилась ему, столько денег у него никогда не было.

— Сюда? — уточнил Кэндзи у официанта, который поджидал его у круглого столика, покрытого белоснежной накрахмаленной скатертью.

Кэндзи прошел через весь зал, цепляясь костылями за стулья других посетителей и постоянно извиняясь, к столику у огромного окна. Он же просил укромное местечко, подальше от любопытных глаз! А здесь любой прохожий с улицы мог заглянуть в его тарелку. Столик был рассчитан на двоих — стулья стояли напротив друг друга, но за ним с трудом разместился бы один человек.

— Когда Гото-сан позвонил, свободных мест не было. Пришлось поставить дополнительный из особого уважения к Гото, — не моргнув и глазом, объяснил официант.

Кэндзи решил, что лучше не возражать, и, вежливо поблагодарив официанта, сел.

Всего час в интернете, и Кэндзи знал о Лэйко Кобаяси все: как развивалась ее карьера, для каких газет она писала, где жила, где обедала, даже ее любимый цвет. В последнем интервью она заявила, что «Аояма» — лучшее заведение Токио. Выяснить это оказалось просто, а вот заказать здесь столик — занятие не для дилетантов. Кэндзи пришло в голову назваться Гото, бронируя столик. Ложь, как всегда, вызвала неприятное чувство в глубине живота, тем не менее идея сработала. Администратор пообещал ему столик. Окрыленный удачей, Кэндзи примчался в ресторан. Естественно, там сразу сообразили, что он не Гото, но Кэндзи нашелся, что сказать:

— Дела на студии… Гото срочно вызвали. Он попросил меня провести встречу.

Вытянув сломанную ногу впереди себя и устроившись так, чтобы занимать поменьше места, Кэндзи прокрутил в голове еще раз сценарий ужина. Вначале он будет старательно избегать разговора об истинной причине их встречи. Вместо этого будет неустанно восхищаться профессионализмом Кобаяси. Выяснилось, что она не просто телекритик, но еще и серьезный журналист, пишущий о социальной несправедливости и природных катаклизмах под разными псевдонимами. Кэндзи будет всячески провоцировать Кобаяси рассказывать ему о себе, по ходу подчеркивать ее уникальный литературный дар и редкое сейчас качество говорить только правду. Он закажет лучшие блюда, вино будет течь рекой, развязывая ей язык. Сам Кэндзи собирался пить только воду, чтобы не выпустить ситуацию из-под контроля. К концу ужина, когда настроение у обоих будет приподнятое, Кэндзи заведет разговор о главном — еженедельных комментариях Кобаяси о «Миллионере» и о том, как они влияют на шоу. Наверное, он попросит ее воздержаться от отзывов, просто не замечать «Миллионера». А может, рискнуть и попробовать договориться о нескольких лестных словах о шоу?..

— Кэндзи Ямада?

Пока Кэндзи вставал, чтобы помочь Кобаяси сесть за стол, она сама пододвинула стул и положила накрахмаленную салфетку на колени. Кэндзи впервые увидел Кобаяси. Ее статьи и статьи о ней никогда не сопровождались фотографией журналистки. Но его воображение с легкостью нарисовало образ худой зрелой женщины в строгом деловом костюме, длинными волосами, разделенными на прямой пробор и закрученными в тугой пучок. Он ошибался, причем конкретно. Трудно было сказать, сколько Кобаяси лет из-за чрезмерной полноты: круглая голова, круглая верхняя часть тела, казалось, что и руки у нее должны быть круглыми. Степень ожирения, однако, невозможно было определить — тело скрывало черное платье, напоминающее плащ-палатку, под которым могла спрятаться целая дивизия. Волосы Кобаяси были очень коротко подстрижены и покрашены в красный цвет под цвет помады и лака на обгрызенных ногтях.

— Спасибо, что согласились встретиться со мной, — сказал Кэндзи и сел.

Кобаяси со смехом в глазах наблюдала, как он пристраивал ногу, но ничего не говорила.

— Просто я проголодалась, — объяснила она, наконец, причину своей благосклонности, доставая из красной кожаной сумочки серебряный портсигар с серебряной зажигалкой.

Запах ментола, поднимающийся от сигареты, повис над столом.

— Здравствуйте, — рядом с Кэндзи появился официант, — пожалуйста, меню.

Он положил перед ними два меню в черной кожаной обложке, причем одно было значительно толще другого.

— Я подойду к вам через минуту, чтобы принять заказ, — сказал официант и развернулся, но Кобаяси резко остановила его.

От ее громкого пронзительного голоса замер не только официант, но и все сидящие за соседними столиками.

— Принеси мне водки с тоником и одним кубиком льда.

Официант поспешил к бару, а Кобаяси открыла меню. Дым поднимался к ее глазам.

— Итак… — сказала она, отогнав рукой дым, слегка улыбаясь.

Либо ее зубы были желтыми от природы, либо казались такими на фоне ярко-красной помады.

— Итак… — повторил Кэндзи, притворяясь смущенным. — Кобаяси-сан, должен признаться… я всегда был поклонником вашего таланта. Ваши статьи… Они такие интересные, проницательные и острые.

Из интернета Кэндзи узнал, что Кобаяси начинала со статей в женском журнале, быстро выросла до редактора, начала писать для ежедневных газет, а вскоре помимо телеобзоров занялась и серьезными темами. Только работая под разными псевдонимами, она могла, по ее собственному признанию, сохранить «индивидуальность своего бренда».

— Неужели?.. Лэйко польщена. — Вскоре Кэндзи заметил, что у Кобаяси странная привычка говорить о себе в третьем лице. — Но темы, над которыми я работаю, не всегда самые приятные. Например, сейчас…

— Вот как… — Кэндзи закурил, заметив, что руки его дрожат.

Он и не думал, что будет так нервничать, пока Кобаяси не села перед ним. Слишком многое зависело от сегодняшней встречи. Слишком многое он поставил на карту. Но интуиция подсказывала: если ужин пройдет удачно, последствия будут более чем благоприятными.

— Так над чем вы сейчас работаете?

— Вороны. Да. Вы видели ворон? — Кобаяси сложила руки, изображая летящую ворону, чуть не задев крылом замороженную стопку водки, которую только что поставил на стол официант.

Сделав глоток, она продолжала:

— «Лэйко, — говорят мне. — Нужна статья о воронах в Токио. Это же настоящее бедствие!» Я, естественно, соглашаюсь. Как вы хотите, чтобы я осветила проблему? Мой мозг, — Кобаяси постучала костяшками пальцев по лбу, да так сильно, что Кэндзи невольно сморщился, — работает на опережение. Хотите, чтобы я написала о коррумпированном правительстве, которое не может решить эту проблему, потому что слишком занято, принимая взятки от бизнесменов, стремящихся получить разрешения на строительные работы? Нет. Оказывается, нужна статья с человеческим лицом. Надо поговорить с людьми, на которых нападали вороны, узнать, как это повлияло на их жизнь. Так-с, думаю. Лэйко — серьезный журналист. Она не пишет о маленьких черных птичках. А ей отвечают, выбора нет. Если Лэйко хочет получать деньги, пусть пишет. И к тому же, птички не такие уж маленькие…

Вернулся официант с ручкой и блокнотиком.

— Вы уже готовы заказать?

— Вы выбрали или попросить его подойти попозже? — вежливо уточнил Кэндзи, потому что Кобаяси так и не посмотрела в меню.

— Нет, зачем же. Я всегда беру одно и то же. — Кобаяси затушила сигарету в массивной стеклянной пепельнице, но она продолжала полыхать красной помадой. — Заказывайте первым.

Кэндзи выбрал салат «цезарь» и индейку с соусом «чили».

Кобаяси снова закурила, выпуская дым через нос.

— А мне для начала «кровавую Мери», потом свиные ребрышки с картофелем-фри и побольше соуса.

— Закажете какое-нибудь вино?

Не взглянув на Кэндзи, Кобаяси назвала самое дорогое в меню.

Официант ушел, постукивая ботинками по блестящей черной плитке на полу.

— О чем я говорила?.. Ах да! О воронах. Так вы их видели?

Кэндзи задумался.

— Сейчас, когда вы о них заговорили, думаю, да. Они часто сидят на электропроводах на нашей улице и каркают по утрам. Я не подозревал, что они представляют серьезную угрозу.

— Тогда вы, наверное, удивитесь, — продолжала приятельски болтать Кобаяси, глубоко затягиваясь. — Сотрудник «Японской федерации диких птиц» сказал мне, что количество ворон, безопасное для Токио — три тысячи. А сколько, вы думаете, птиц сейчас обитает в городе?

— Четыре тысячи?.. — предположил Кэндзи.

За белыми вращающимися дверями на кухню с маленьким окошком для подачи блюд разбилась тарелка, и раздались недовольные крики. Зал затих, но уже через секунду гул возобновился.

Во рту у Кэндзи пересохло. Он глотнул ледяной воды, жалея, что не заказал нормальной выпивки, чтоб успокоить нервы.

— Сейчас только в одном Токио тридцать тысяч ворон!

— Так много?!

— Из-за мусора, — усмехнулась Кобаяси и, наклонившись над столом, зашептала, словно они были давними друзьями. С плохо скрываемым отвращением Кэндзи смотрел, как ее огромная грудь заняла почти весь столик. — Они питаются мусором, выставляемым в пакетах на улицы каждый вечер, разрывая их мощными клювами. А еще все эти ужасные правила, которые заставляют нас раскладывать мусор в бесконечные мешки по категориям: повторно используемый, воспламеняемый, алюминий, стекло… И более того, нас убедили, что нужно класть мусор в прозрачные пакеты, чтобы упростить работу мусорщиков! Праздник для ворон! — Кобаяси издала странный звук, что-то между «ура!» и «кар-р-р!». — Теперь им не надо разрывать пакеты, чтобы узнать, есть ли там мясо. Они сидят на тротуаре, а увидев вкуснятину, раскидывают мусор по всей улице. Теперь уж пусть мусорщик разбирается. Но не тут-то было. Мои соседи, например, начали жаловаться. И мне приходится убираться после того, как чертовы пташки пообедают.

— Ваш салат.

Официант подал Кэндзи тарелку и высокий бокал с веточкой петрушки Кобаяси. Потом, открыв бутылку красного вина, поставил ее на середину стола.

Кэндзи не выдержал и, отодвинув салат в сторону, заказал двойной виски.

— Со льдом и без воды.

— У нас прекрасный ассортимент. Принести меню?

— На ваш вкус. — Ему было все равно. Лишь бы быстрее промочить горло. Эта женщина оказалась ужаснее и самонадеяннее, чем он боялся предположить! Его утомляла ее бесконечная самовлюбленность.

Официант направился к длинному бару с полками из тонкого стекла до потолка. Кэндзи посмотрел на Кобаяси, которая с хрустом грызла веточку петрушки.

— И что же они сделали? Может быть, правительство…

Бросив остатки петрушки в бокал, Кобаяси прервала его:

— Устроили отлов. По последним подсчетам, удалось избавиться от семи тысяч особей. Организовали группы добровольцев, которые разбивали вороньи яйца в своих дворах. Вы бы только видели! Эти дряни строят гнезда из металлических вешалок для одежды. Представляете?..

— И как? Помогло? — Кэндзи отхлебнул из стакана, принесенного официантом, и ждал, пока Кобаяси найдет в сумочке фотографию, которую ей вдруг приспичило показать.

Янтарный напиток оставил в горле жгучую дорожку, и Кэндзи сразу почувствовал себя лучше. По крайней мере нервы слегка успокоились. Он уже не так благоговейно трепетал, но все же боялся этой женщины. Кэндзи выпил еще немного. Нет, это был уже не страх!.. Скорее злость. Точно, он ненавидел ее — она оклеветала его шоу и его самого!

«Разрушила будущее моей семьи, моих коллег», — подумал Кэндзи, опрокидывая стакан виски, и решил повторить.

По крайней мере все шло по плану. Кобаяси неустанно болтала о себе.

«Интересно, есть ли у нее жабры?..» — думал про себя Кэндзи, разглядывая складки на ее шее.

Естественно, их не было, но как тогда она дышит, не замолкая ни на секунду? Кэндзи засмеялся. Нет, надо собраться с мыслями. О чем он только думает! Он должен постепенно направить разговор в нужное русло, и сегодняшний вечер станет его триумфом! Кэндзи представил, как расскажет обо всем съемочной группе, и увидит восхищение в глазах Мифунэ.

— Не могу найти. — Кобаяси поставила сумку на пол. — Но ничего страшного. Вы спрашиваете, помогли ли эти меры? Не совсем. С мусором ведь проблему не решили, поэтому популяция ворон быстро восполнилась. Теперь они строят гнезда ближе к еде. Перебираются в Роппонги и Гинзу, кормятся у ресторанов, воруют еду из клеток в зоопарке в «Уэно». Заклевали несколько луговых собачек, набрасывались даже на оленей!

— Вначале вы не хотели заниматься этой темой. — Кэндзи решил взять контроль над ситуацией в свои руки. — А теперь, похоже, увлеклись.

Кобаяси заерзала на стуле, который жалобно застонал под ней, царапая роскошную плитку на полу.

— Лэйко должна увлекаться. Если надо написать статью, Лэйко должна увлечься темой, даже если вначале в ней нет ничего интересного.

— И о чем же конкретно ваша статья? В чем интрига?

Кэндзи огляделся в поисках официанта. Вскоре он подошел, принял заказ — еще один двойной виски, и наполнил бокал Кобаяси вином.

— Я брала интервью у «жертв токийских ворон». Вороны напали на них, когда одни сидели в парке на лавочке с булочкой в руках, другие ехали на велосипеде на работу или шли по делам. Вороны бросались на них сверху и клевали. Некоторых очень сильно, других чуть меньше. Теперь это нервнобольные люди, боящиеся выходить на улицу. А когда выходят, берут с собой зонты, даже если нет намека на дождь. А в карманах они всегда носят мелкие предметы, чтобы было что бросить в ворон.

— Почему же вороны нападают на людей? — Кэндзи почувствовал, как отрыжка поднимается по пищеводу, и вовремя закрыл рот. Да уж, пить на голодный желудок ужасно! — Как я понял, у них и так полно еды.

— Все зависит от времени года. Они становятся агрессивными, когда высиживают птенцов. Многие жертвы говорили, что вороны нападали через несколько секунд после того, как они их замечали. После того, как смотрели на них. А это самое последнее, что нужно делать при встрече с вороной! Если заметишь поблизости ворону, сразу опускай взгляд. Ни в коем случае нельзя смотреть ей в глаза!

— Могу я это забрать? — спросил официант, имея в виду салат «цезарь», к которому Кэндзи даже не притронулся, и пустой бокал Кобаяси.

— Лэйко целый день писала об этих чудовищах. Подумать только, она, серьезный журналист, писала о воронах. Надеюсь у вас более интересное предложение.

Черные глаза-бусинки Кобаяси остановились на Кэндзи. Ему показалось, что она сама вылитая ворона. Чтобы не расхохотаться, Кэндзи тяжело вздохнул.

— Я бы хотел поговорить с вами о «Миллионере».

— Я так и думала.

На ее лице заиграла беспощадная улыбка. И с этого момента Кэндзи возненавидел Кобаяси еще сильнее.

— Индейка под соусом «чили».

Перед Кэндзи появилась огромная тарелка с индейкой, щедро политой соусом, с рисом, тортильей в гуака-моле, с сальсой, расплавленным сыром, сметаной и горкой жареных бобов.

— И свиные ребрышки. Что-нибудь ещё?

— Побольше соуса. Я же просила! — воскликнула Кобаяси, засовывая салфетку за ворот платья-палатки.

Официант вскоре вернулся с большой чашкой густого коричневого соуса.

Взяв нож с вилкой, Кэндзи приступил к еде. Виски притупило чувство голода, но следовало проявить солидарность. Он улыбнулся Кобаяси, которая зубами отдирала мясо с косточки, держа ее обеими руками. Положив обглоданное ребрышко на тарелку, она вытерла жирные пальцы салфеткой, оставив на ней красно-коричневые пятна. Похоже, у Кобаяси не было желания говорить. Она пресекала любую попытку Кэндзи начать беседу, пока не доела.

Снова подошел официант.

— Могу я предложить вам десерт или кофе? — поинтересовался он, убирая со стола, балансируя с горкой тарелок в одной руке. — Хочу порекомендовать лимонный пирог и черничный чизкейк.

Кэндзи отказался, а Кобаяси выбрала чизкейк и большую порцию ванильного мороженого. Быстро расправившись с десертом, заказала коньяк и сигару. Кэндзи сник. Вначале виски придало ему уверенности, но теперь расслабило, захотелось вздремнуть.

«„Миллионер“, — вспомнил Кэндзи. — Сейчас или никогда».

Вздохнув, он отхлебнул воды и только открыл рот, чтобы начать разговор, как Кобаяси его опередила.

— Вы хотели поговорить о «Миллионере», ведь так?..

— Как вам известно, я исполнительный продюсер «Миллионера». Он значит для меня больше, чем я могу выразить словами. Но дело не только во мне. Столько людей посвятили себя шоу, отдали все свои силы на его создание, преодолели множество преград. Наш сценарист всего пять месяцев назад родила ребенка. А оператор только что потерял жену после тяжелой длительной болезни, — выдал Кэндзи заготовленную речь, надеясь, что, говоря о конкретных людях, а не об обезличенном шоу, он сможет заинтересовать Кобаяси.

Та только широко зевнула. Сказав себе, что так просто он не сдастся, Кэндзи продолжил. Он говорил горячо, от сердца, и каждое его слово был истинной правдой. Только бездушный человек не заметил бы его преданности делу и людям, работающим рядом.

— За время работы над «Миллионером» мы стали настоящей семьей, и каждое ваше слово, каждый ваш комментарий врезается ножом в десятки сердец…

— Ах, ну конечно… — заулыбалась Кобаяси. — Комментарии Лэйко! А я все думала, когда вы о них заговорите. К сожалению, от нее ничего не зависит. Публика ждет этого от Лэйко. А она только слуга народа. Ее руки связаны…

— Что-нибудь еще желаете? — поинтересовался подошедший официант.

— Нет, спасибо. Счет, пожалуйста, — сказала Кобаяси, очаровательно улыбаясь Кэндзи — между зубов застряло мясо. — Вы ведь оплатите? — И убрав портсигар с зажигалкой в сумочку, добавила: — Лэйко больше нечего сказать на эту тему.

Преодолев отвращение, Кэндзи нежно дотронулся до коротких толстых пальцев журналистки.

— Пожалуйста, — попросил он с мольбой в голосе, возненавидев себя за это, — объясните. Вы никогда не комментировали шоу дважды. Почему тогда «Миллионер»…

Кобаяси выдернула руку и, наклонившись вперед, быстро зашептала:

— Одного раза обычно достаточно, чтобы зарубить или, наоборот, продвинуть шоу. А ваш «Миллионер» — как муха, пытающаяся вылететь через закрытое окно. Даже если откроешь раму, она не вылетает, а продолжает биться о стекло. Это меня безумно раздражает…

— Если бы вы перестали комментировать шоу, у нас бы появился шанс встать на ноги.

— А с какой стати Лэйко должна это делать?!

— Просто из сочувствия…

Кобаяси резко встала.

— А почему эта ваша подруга Хосино не проявила сочувствия, когда увела у меня мужа?.. Теперь вот ее и благодарите!

Развернувшись, она хотела выбежать из ресторана, но не получилось. Пришлось медленно протискиваться между столиками, отодвигая стулья. Кэндзи удивленно смотрел журналистке вслед, когда в кармане зазвонил мобильный.

— Да. Что?!

Через мгновение он тем же путем, что и Кобаяси, выбрался из ресторана и со всех ног бросился по улице.

Глава 48

— Это правда?

Вытянув руку вперед, Кэндзи оттолкнул от лица микрофон. Но он продолжал болтаться, словно надоедливая муха. Откуда ни возьмись, налетели и другие. Журналисты бросились за Кэндзи к машине.

— Это правда, что Хана Хосино пыталась покончить с собой прошлой ночью?

— Она выживет?

— Что за отношения между Ханой Хосино и телекритиком Лэйко Кобаяси?

— Без комментариев! — отрезал Кэндзи, забираясь на заднее сиденье такси, в котором пахло пихтой.

Он быстро захлопнул за собой дверь, его тут же ослепили яркие вспышки фотоаппаратов на фоне хмурого серого фасада больницы.

Кэндзи назвал водителю адрес головного офиса «Майру ТВ» в Накамегуро, и такси медленно присоединилось к бесконечному потоку машин.

Было восемь утра. Время мигало голубыми цифрами на часах посередине блестящей, будто только что отполированной приборной доски.

«Сегодня понедельник, а может быть, среда», — думал Кэндзи, на самом деле он не был уверен — последние дни прошли как в тумане, он потерял счет времени.

После телефонного звонка Инагаки в пятницу вечером в ресторане Кэндзи прямиком бросился в больницу и оставался там до сегодняшнего утра. Не выходил оттуда даже ночью, спал в пластмассовом кресле в приемном покое.

— Идите домой. Выспитесь, переоденетесь, — настойчиво советовали медсестры, но он только качал головой.

Он должен искупить свою вину перед Хосино. С каждым часом, проведенным в пластмассовом кресле, Кэндзи сильнее ощущал муки совести. По дороге в больницу из ресторана он молча проклинал Хосино, слова Лэйко Кобаяси не шли у него из головы. Так значит, вся причина острой критики «Миллионера» со стороны Кобаяси в ней! Она увела чужого мужа! Какими только словами Кэндзи не называл Хосино! Все их беды из-за ее тщеславия, из-за ее глупости! Как же он хотел высказать ей все, что думает о ней, прямо в лицо.

Инагаки ничего толком не мог объяснить по телефону. Кэндзи решил, что Хосино оказалась в больнице из-за водки с шампанским. Все! У него не осталось ни капли сочувствия к ней!.. Пока Кэндзи не увидел Хосино на больничной койке. Ее черные локоны казались еще чернее на белоснежной подушке. Косметика размазалась на лице. В уголках рта засох раствор активированного угля, которым ей промывали желудок. Она казалась такой хрупкой, беззащитной… Он довел ее до этого состояния, винил себя Кэндзи. Он выставил ее всеобщим посмешищем. И он должен положить конец этой печальной истории. Как сказал Гото, пора отключить «Миллионера» от аппарата искусственного поддержания жизни. Хватит ему уже мучиться, пусть лучше умрет…

Таксист смотрел на Кэндзи через зеркало заднего вида.

— А мы раньше не встречались?..

— Не думаю.

Кэндзи зевнул, прикрыв рот ладонью, а потом потряс головой, чтобы взбодриться.

— Устал?

— Никак не могу проснуться, — признался Кэндзи, встретившись взглядом с таксистом в зеркале.

На улице пошел сильный дождь. Капли ритмично ударялись о заднее стекло. На приборной доске сидел приклеенный котенок, приподняв одну лапку. Болтаясь на красной нитке, с зеркала свисал нефритовый талисман.

— Просидел всю ночь в больнице?

Кэндзи, как загипнотизированный, наблюдал за качающимся из стороны в сторону талисманом.

— Все выходные.

Таксист хотел еще что-то спросить, но в этот момент машину подрезал серебристый «мерседес». Кэндзи улыбнулся, услышав целую тираду отборной брани. Он разглядывал здания за окном, пока такси медленно ползло по дороге, снова оказавшись в пробке. Стеклоочистители ритмично сгоняли потоки дождя в стороны, в машине стало жарко. Кэндзи казалось, еще чуть-чуть — и он провалится в сладкую дремоту. Но стоило ему закрыть глаза, как он видел перед собой бледную Хосино на больничной койке.

Сидя в темно-оранжевых пластмассовых креслах в коридоре в ожидании вердикта врачей, Кэндзи с Инагаки обменялись тем, что каждому было известно о событиях того вечера. После совещания в «Майру ТВ», состоявшегося в пятницу вечером, Кэндзи отправился в ресторан «Аояма». Хосино, вернувшись в гостиницу, приняла упаковку парацетамола, запив ее бутылкой водки. Ей повезло, что, теряя сознание, она случайно набрала номер Инагаки. Он тут же сорвался в гостиницу и нашел ее распростертой на полу в ванной комнате. Голова касалась основания унитаза, на лбу засохла струйка крови. В больнице Хосино промыли желудок. К счастью, лекарство не успело всосаться в кровь и вроде бы жизнь ее была вне опасности. Но Кэндзи никогда не сможет простить себя. Тяжкое бремя вины сжимало его грудь. Он дал себе слово, что очистит совесть, он обязательно что-нибудь сделает. Только бы вновь свободно вздохнуть. Кэндзи отказывался уйти из больницы, пока Хосино не пришла в себя. Когда ему разрешили войти в палату, он чуть не упал на колени, умоляя ее о прощении, а потом поехал в офис.

— Вы слышали о телеведущей, которая отравилась? — спросил таксист и, не дожидаясь ответа, продолжил. — Приняла пачку таблеток. Интересно, она в этой больнице? Вы не в курсе? По-моему, там. Иначе зачем журналюги туда набежали. А вы как думаете?

Кэндзи пожал плечами.

— Точно. Да и ваше лицо я, наверное, видел по телевизору. Они у больницы все выходные ошиваются. Похоже, вы попали в кадр, когда выходили или заходили. Поэтому вы мне знакомы!

— Может быть.

Таксист совсем не обижался, что пассажир не разговорчив. А Кэндзи был даже рад слышать человеческий голос, отвлекающий его от тяжких мыслей.

«Это ты виноват. Ты довел ее, — постоянно вертелось в голове. — Ты подтолкнул ее к самоубийству».

— Обвиняют Лэйко Кобаяси. Да вы, наверняка, о ней слышали! Такая журналистка, язва с острым языком… Говорят, ее комментарий в газете о шоу, в котором работает эта ведущая, был сущим кошмаром. И не один. Непонятно, чего она к ней прицепилась?.. Похоже на кровную месть. Наверное, дамочки что-то не поделили. Я сам хотел вчера посмотреть шоу. Из-за чего там вся шумиха…

— Вчера?

— Ага. Его показывают в семь вечера каждое воскресенье.

Конечно! Кэндзи совсем забыл. «Миллионер» должен был быть в прямом эфире вчера. Но он решил, раз Хосино в больнице, передачу отменят. Значит съемочная группа, привыкшая к регулярным запоям ведущей, собрала каталог записей, актриса за кадром озвучила картинку. Так что зрители, наверное, не заметили подмены.

Водитель включил левый поворотник.

— Я работал. Жена посмотрела. Говорит, шоу плохое, но какое-то милое. Старушку, в смысле участницу, заставляют делать всякие забавные вещи…

— Забавные?! — Слова таксиста заинтересовали Кэндзи, он пододвинулся вперед, положив руку на подголовник переднего сидения. — Что значит забавные?

Машина остановилась на светофоре. Через дорогу переходили две школьницы в темно-синих юбках-трапециях в складку и коротких пиджачках поверх одинаковых белых футболок с изображением человеческого лица. Что-то знакомое было в этом лице… Кэндзи никак не мог рассмотреть, кто это. Дождь лил как из ведра, бешено работали стеклоочистители. Когда школьницы подошли ближе к машине, Кэндзи разглядел лицо в глубоких морщинах. Женское лицо. Господи, да он же знает эту женщину! Это Эрико! Кэндзи готов был поклясться, что на футболках увидел лицо тещи. Открыв окно, он пытался рассмотреть получше, но девочки уже прошли мимо, и такси тронулось.

— Подождите! Остановите машину, — крикнул Кэндзи. — Мне нужно выйти.

— Здесь нельзя, — ответил таксист.

А когда он притормозил у обочины, школьницы пропали из виду.

— Поехали дальше, — буркнул Кэндзи, растирая виски.

В голове творилось непонятно что. Видимо, из-за недосыпа начались галлюцинации… Это единственное разумное объяснение. Так, стоп! А как же таксист? Он говорил о каких-то забавных вещах.

— Вы сказали, что старушка что-то там забавное вытворяла?..

— Жена так говорит. Я сам-то не видел. Говорит, она делала уборку в облегающем трико. Потом занималась аэробикой. А ведь ей восемьдесят два! Сумасшедшая… Так, ну вот мы и приехали.

Он припарковался у офисного здания. Расплатившись с таксистом, Кэндзи поспешил на работу. Секретарь в приемной на двадцать втором этаже, Суки, окликнула его. На молочно-белой стойке стояла высокая тонкая ваза с белой лилией.

— Гото хочет вас видеть. Просил зайти, как только вы появитесь.

— Где он?

— В телевизионной.

Прекрасно. Чем быстрее со всем покончить, тем лучше! Только вначале умыться холодной водой. Кэндзи ринулся в туалет мимо столов коллег. Все останавливали его, говоря, что Гото срочно хочет с ним поговорить в телевизионной.

Кэндзи поднял мокрую голову над раковиной и посмотрел на себя в зеркало. Из одной из кабинок вышел Асида и открыл рот.

— Я знаю, — опередил его Кэндзи, вытирая полотенцем руки. — Уже иду.

Направляясь в телевизионную, он заметил, что многие столы опустели. Странно… Было всего 8.30. Обычно в это время все за работой. Может быть, всех бросили на срочное задание? Кэндзи надеялся, что это не связано с Эрико. После разговора с таксистом ему было не по себе.

Подходя к телевизионной, Кэндзи понял, куда все делись. Через открытую дверь в коридор он увидел по меньшей мере человек тридцать. Все перешептывались, видимо, о нем. Кэндзи несколько раз слышал свое имя. Подойдя к двери, он увидел Гото, стоявшего в дальнем правом углу. Заметив Кэндзи, тот громко закричал:

— Пропустите! Дайте пройти!

Прижавшись к стене, коллеги образовали для Кэндзи проход. Только он переступил через порог, кто-то захлопал. Постепенно к нему присоединились все присутствующие. Комната буквально взорвалась аплодисментами и радостными криками.

— Что с вами? — растерялся Кэндзи. — Почему все хлопают? Ничего не пойму.

Он говорил все громче и громче, но никто не слышал его. Кэндзи поздравляли, хлопали по плечу, пока он не подошел к начальнику.

— Гото, мне срочно нужно с вами поговорить. Мы обязаны…

— Минуточку, Ямада-сан. — Гото громко хлопнул громадными ладонями, привлекая к себе внимание. — Прошу всех успокоиться. Включите, пожалуйста.

Он кивнул на большой экран, висевший на стене.

— По поводу того, что вы сказали в пятницу… — зашептал Кэндзи.

Гото улыбнулся ему.

— Не сейчас. Думаю, вам лучше вначале увидеть это.

Переборов себя, Кэндзи со всеми вместе повернулся к экрану.

— Сделайте погромче! — крикнули из толпы.

На экране появилась диктор новостей.

— Сообщения о том, что Хана Хосино прошлой ночью поступила в больницу с диагнозом «передозировка снотворным», не подтверждаются ее друзьями и коллегами.

Пошла запись, на которой показали, как из больницы вышли Кэндзи с Инагаки, оставив поджидавших их журналистов без комментариев.

— Ведущая воскресного вечернего шоу «Миллионер» в последнее время столкнулась с трудностями в личной жизни, — продолжала вещать диктор. — Избавление от алкогольной зависимости осложнилось провалом шоу, которое не сумело завоевать внимание зрителей. Игровое шоу «Миллионер» построено на том, что участник стремится выиграть миллион иен, побеждая в викторинах, публикуемых в газетах и журналах. Призы в денежном эквиваленте суммируются. Но пока… — За диктором появилась фотография Эрико. — …участница только спит и ест. Личность Ханы Хосино вызвала невероятный интерес со стороны телевизионного критика Лэйко Кобаяси, которая своими злостными комментариями загубила не одну набирающую обороты передачу. Она постоянно критиковала манеру Ханы Хосино одеваться и вести шоу. И в итоге, по сведениям из достоверных источников, в пятницу вечером бывшая звезда телевидения приняла большую дозу снотворного. Лэйко Кобаяси никак не прокомментировала произошедшее.

Замелькали кадры, на которых Кобаяси в огромных солнцезащитных очках входила в жилой дом, прикрывая лицо «Майнити-ньюс».

Диктор выдержала паузу, обозначая окончание эпизода.

— Вчера вечером стая ворон в парке «Йойоги» напала на…

Гото выключил пультом телевизор.

— Ямада-сан, как наша пострадавшая?

Тишина повисла в комнате, когда все повернулись к Кэндзи.

— Еще очень слаба, но ей заметно лучше. Врачи говорят, никаких серьезных последствий. Вероятно, больше всего пострадала ее гордость. Хосино переживает, что пресса узнала об инциденте. Не понимаю, как они пронюхали. Я никому ничего не говорил за пределами студии.

— Хорошо. — Гото кашлянул, поправляя желтый галстук, его бородка как всегда выглядела идеально, как будто он подстригал ее каждый час. — От нас, к сожалению, ничего не зависит. Так, ребята, перерыв окончен. Все за работу! Ямада-сан, пойдемте со мной.

Они вышли из комнаты последними. Гото наклонился, чтобы оказаться с Кэндзи на одном уровне, и зашептал, таинственно улыбаясь:

— Когда я говорил в пятницу об идеях, я и не думал, что у вас уже кое-что припасено. Гениально! Признайтесь, кто это придумал: вы или Хосино? Или, может, вместе? А банкир? Он знал заранее?

Кэндзи замер.

— Ничего не понимаю…

Гото взглянул на него вопросительно, улыбнулся и пошел дальше, придерживая Кэндзи за локоть и поглядывая по сторонам, чтобы никто их не подслушал. Коллеги провожали их бурными аплодисментами.

Гото заговорил еще тише:

— Конечно, вы не понимаете. — Он подмигнул Кэндзи. — Думаю, вы не хотели играть эту карту. Хорошо-хорошо… Чем меньше я знаю, тем лучше. Полностью с вами согласен.

— Гото, послушайте меня. Нужно закрыть проект. Мы теряем контроль над ситуацией. Жизни людей подвергаются риску! Я не этого хотел, когда мечтал о шоу.

— Закрыть?! Шутите?.. — Гото расхохотался. — Вы уже слышали, что наша зрительская аудитория со вчерашнего дня удвоилась?

— Удвоилась?! Но почему?

— А будто вы не знаете! Хана Хосино вызвала сочувствие публики. Зрители хотят поддержать ее. Отзывы в газетах теперь намного благосклоннее. Как раз этого нам не хватало. А самое главное — похоже, ваша теща оживилась. Не знаю, как вам удалось, но вчера ее словно подменили.

Кэндзи вспомнил о записке, которую сунул между страниц любимого журнала Эрико. Его тогда осенило, почему теща так пассивна — не было соперничества между ней и зятем, которое всегда подстегивало ее дома. Поэтому он написал, что постоянно наблюдает за ней. В тот день это показалось ему отличной идеей. А теперь Кэндзи не знал, что думать.

— Вы скорее всего не смотрели вчерашнее шоу. Мифунэ отложила для вас запись.

Они остановились перед кабинетом Гото. Начальник положил руку на плечо Кэндзи.

— Хочу признаться, что в один момент, Кэндзи, я засомневался в вас. Подумал, что вы на самом деле аферист, как говорил старина Абэ… Провал стал бы концом моей карьеры. К счастью, я ошибался. Наверное, вы просто ждали подходящего момента. Молодчина!

Гото одобряюще хлопнул его по плечу и зашел в кабинет, прикрыв за собой дверь.

Глава 49

Включив телевизор, Кэндзи откинулся на спинку кресла. Появилась знакомая заставка «Миллионера», из динамиков полилась музыкальная тема. А потом камера показала крупным планом Хосино, стоящую среди разноцветных мигающих огней. Конечно, Кэндзи знал, что увидит ее. Но ему все равно стало не по себе — на самом деле Хосино сейчас на больничной койке в белом халате, тонком как бумага. Как не похожа она на женщину с экрана в шелковом темно-синем платье! Зрители в студии громко зааплодировали. Естественно, зрителей не было, пустили фонограмму. Они уже давно не могли найти достаточное количество желающих присутствовать на шоу, да и Хосино отказалась выступать в прямом эфире.

— Добро пожаловать на шоу «Миллионер»! — восторженно воскликнула Хосино.

Непосвященный приписал бы ее экспансивность, высокий тон голоса легкому волнению перед началом передачи. Но теперь Кэндзи ясно видел, что в совокупности с алкогольной зависимостью — это все признаки прогрессирующей депрессии. Хосино оказалась в ситуации постоянного стресса. А он не замечал, думая только о себе и о том, как превратить «Миллионера» в успешное шоу. Как грустно и смешно!..

На экране сменилась картинка. Показали квартиру. За кадром дублерша Хосино начала комментировать происходящее. Переход был столь незаметным, что Кэндзи никогда бы не догадался, не знай он заранее.

— Всю неделю в квартире кипела работа, — сообщил голос.

Весь экран заполнило морщинистое лицо Эрико. Кэндзи, сидевший близко к телевизору, положив локти на стол и подперев одной ладонью голову, резко отпрянул от экрана. Стул ударился о стену. Не понимая, что вызвало такую реакцию, Кэндзи вернулся к телевизору, внимательно вглядываясь в лицо Эрико. Что его так удивило?! Постепенно он начал осознавать, что последние недели ему часто становилось жаль тещу. Несмотря на прежние язвительные пререкания дома и то, что она методично разрушала его шоу, Эрико вызывала в нем внезапные приступы жалости. В конце концов она была хрупкой безобидной старушкой, способной только спать да есть, обреченной на инертность в четырех стенах. Неужели он чувствовал себя виноватым?.. Возможно. Если бы Эрико была уверена, что он всегда сможет обеспечивать семью, она бы никогда не откликнулась на объявление о кастинге и не оказалась бы в программе. Но так было раньше. Теперь лицо Эрико не казалось безобидным или беззащитным. Речь не о пластической хирургии. Оно осталось таким же старым и морщинистым, зато в глазах появилась былая решительность. Рот изогнулся, как в те минуты, когда она нападала на зятя. Голова с короной седых кудряшек, которые она каждый вечер, мучаясь, накручивала на бигуди, была гордо поднята. С экрана на Кэндзи смотрела прежняя сварливая перечница.

Камера следила, как Эрико, бросив два полотенца на пол, опустилась на колени и начала драить плитку в ванной жесткой щеткой, опуская ее в мыльный раствор в ведре. Кэндзи с удивлением наблюдал, как Эрико чистила зубной щеткой краны, а потом еще и до блеска тщательно полировала их. Как же преобразилась Эрико! И ванная после того, как она закончила!

Усмехнувшись, Кэндзи радостно хлопнул в ладоши.

— Вот так тещенька! Неужели решила задать всем жару?!

— На этой неделе Эрико не сидела сложа руки, — продолжал голос за кадром. — Чистящие средства, выигранные нашей участницей, привезли в субботу утром. Их общая стоимость составила 5000 иен! Позже в тот же день в квартиру доставили футбольный мяч и одежду на сумму 10 000 иен.

— Что?! — Кэндзи не верил своим ушам. — Почему мне никто не сказал?! Она начала участвовать в викторинах?!

На экране снова появилась Эрико в бирюзовом облегающем спортивном костюме из лайкры, наподобие того, что был у Ами. Он оказался на несколько размеров велик ей, и свободно болтался на худенькой фигуре. Эрико не обращала на это внимания. Она усердно выполняла странные упражнения, вытягивая руки и ноги в разные стороны. Кэндзи поморщился, услышав, как затрещали ее суставы. Он и не думал, что такие движения под силу женщине ее возраста! Сев на пол, она подняла правую ногу вверх и коснулась ею лба. После нескольких попыток, кряхтя и охая, Эрико умудрилась закинуть ногу за голову. Выглядело это, прямо сказать, совсем не элегантно, к тому же Эрико слегка сжульничала, закинув ногу не до конца, но Кэндзи не смог удержаться от аплодисментов. Затем она встала и изобразила шпагат, не дотянув до пола каких-то тридцать сантиметров.

Шоу продолжалось в том же духе. Кэндзи, схватив вырезки из газет, подготовленные Мифунэ, быстро просмотрел их.

«Непонятно, почему „Миллионер“ назван игровым шоу. До сегодняшнего дня участница не стремилась выиграть ни один приз. Но, как ни странно, его смотрят с большим удовольствием. Отчасти благодаря умению Ханы Хосино посмеяться над собой — кто бы мог подумать, что она еще и талантливая комедийная актриса! А также благодаря ее уникальной манере ведения передачи…»

«Гениально! Как подобный кошмар можно превратить в забавное шоу?!»

«Мы видели ее неудачи, теперь мы видим ее победы!»

Выбравшись из кресла, Кэндзи сунул газетные статьи в карман и, не мешкая, отправился в больницу.

Глава 50

— Кэндзи, представляешь!.. — крикнула в трубку Ами, тяжело дыша, как будто без остановки взбежала на седьмой этаж.

— Привет, Ами! Как дела? — добродушно рассмеялся Кэндзи. — У меня все в порядке. Спасибо, что спросила.

Ами театрально вздохнула. Кэндзи по опыту знал, что от дальнейших шуток лучше воздержаться.

— Ты можешь мне объяснить?..

Прижимая телефонную трубку ухом к плечу, Кэндзи собирал со стола документы, которые понадобятся ему сегодня для встречи с Мифунэ. Они хотели обсудить вечеринку по поводу итогового выпуска «Миллионера». Эрико не хватало до миллиона всего лишь двухсот пятидесяти иен, и вскоре она должна будет предстать перед живой аудиторией в студии. Боже, неужели он потерял список, который дала Мифунэ, среди всех этих бумажек на столе! В списке отмечено, что уже сделано и что еще нужно сделать. Он обязан найти его! Перероет хоть весь кабинет, только бы не увидеть раздражение на ее лице. Мифунэ ничего не говорила, когда сердилась. Она лишь сильнее прижимала красный блокнот к груди, быстрее крутила ручку между большим и указательным пальцем, переступала с ноги на ногу. Кэндзи ненавидел себя за то, что Мифунэ сердилась из-за него. Без нее шоу бы не состоялось. К тому же она скоро уезжает в Америку. И неизвестно, увидятся ли они когда-нибудь вновь. Где же список?..

— Ты что-то сказал?! — спросила Ами.

— Я?..

— Да, ты.

— Я ничего не говорил.

— Что ты делаешь?

— Ничего.

— Ты тяжело дышишь.

— Я просто сижу за столом. Что ты хотела мне рассказать?

Ами молчала. Кэндзи знал, теперь возможны два варианта продолжения разговора: либо она скажет, что он холодно с ней разговаривает и ему совсем неинтересно, и бросит трубку; либо продолжит болтать, движимая непреодолимым желанием во что бы то ни стало поделиться с ним. К счастью, Ами выбрала второе.

— Звонила Анжелика Бессон.

— Анжелика Бессон… — медленно повторил Кэндзи — видимо Ами полагала, что он обязан знать, кто это, но он представления не имел.

— Я тебе миллион раз рассказывала! У нее бутик в Харадзюку. «Sophistique» [7] называется.

— Да-да, я помню.

Кэндзи наконец-то нашел список с несколькими коричневыми кругами под пустой кофейной чашечкой. Ами болтала о чем-то своем… Кэндзи быстро просмотрел список, вычеркнув кое-что и добавив пару дел. Вечеринка обещает быть самым значимым общественным событием в Токио в этом году. Важно, чтобы все прошло не просто гладко, а идеально. Согласовав с Гото, выбрали, кого из важных персон пригласить на вечеринку: людей, работающих в ведущих телекомпаниях и заинтересованных в новых проектах «Майру ТВ», позиции которой укрепились на рынке после успеха «Миллионера». Кэндзи уже прорабатывал несколько новых идей.

— Помнишь, я тебе говорила, что показывала ей свои платья? Но она мне не перезвонила. Видимо, не заинтересовалась, решила я тогда. Оказывается, ее срочно вызвали в Париж, а теперь она вернулась и хочет продавать мои платья! — Ами чуть не визжала от восторга.

Кэндзи пришлось притвориться, что он так же рад, как и жена. Но, честно говоря, его не волновала мода.

— Замечательно! Давай отпразднуем всей семьей в выходные! Выбирай, куда пойдем.

— Анжелика говорит, что ретро — в моде. Возвращается стиль восьмидесятых. Европа с ума сходит по объемным накладным плечам, крупной бижутерии и широким блузкам. Анжелика хочет, чтобы я работала только на нее. Контракт на один год! А если все получится… — Громко зазвонил домофон. — Пойду открою. Это, наверное, Такаи-сан. Она язык проглотит от зависти, когда узнает. До вечера!

И прежде чем Кэндзи успел сказать хоть слово, Ами повесила трубку. Он изумленно посмотрел на телефон. Удивительная женщина! В последние дни Ами носилась как ураган, поражая всех бешеной энергией, бросаясь от одного проекта к другому. Кэндзи был рад, что она счастлива. Он и сам был счастлив, особенно, когда нашел список. Хватило бы еще времени, чтобы все успеть! В дверь постучали.

— Войдите!

Бесшумно зашла Мифунэ.

— Почта!

Улыбаясь, Кэндзи взял пачку писем.

Мифунэ включила телевизор, висевший в углу кабинета.

— Через несколько минут начнется, — сказала она, имея в виду новости, о которых Кэндзи просил ее напомнить. — Может быть, приготовить вам кофе?

— Нет, спасибо. — Кэндзи печально покачал головой. — И что я без вас буду делать, Мифунэ, когда вы уедете в Америку?.. Как я со всем справлюсь?

Мифунэ нахмурилась.

— Думаю, Суки-сан будет помогать вам не хуже меня.

— Надеюсь… — тяжело вздохнул Кэндзи, перебирая конверты.

Вдруг он увидел открытку с нарисованной карандашом толстой довольной кошкой, лежащей на боку, а на обороте — незнакомый почерк.

— Спасибо, Мифунэ. Пока все.

— Хорошо, я зайду в два часа, чтобы обсудить вечеринку. Вы ведь не потеряли список?

Кэндзи помахал заляпанным кофе листочком.