Эд Макбейн

Послушаем за Глухого

Глава 1

Живительный душистый ветерок, набегавший со стороны парка, лениво вздыхал в широких открытых окнах участка. Было пятнадцатое апреля, и столбик термометра не опускался ниже двадцати градусов. Мейер в одиночестве сидел за своим столом и медленно перелистывал отчет районного отделения; золотистые блики подрагивали на его лысой голове, на губах застыла блаженная улыбка, хотя Мейер читал сводку ограблений. Щека покоилась на ладони согнутой руки, голубые глаза скользили по напечатанной странице, и сидел он в солнечном свете, как еврейский ангел на крыше собора Дуомо. Даже звонок телефона в этот яркий весенний день прозвучал для него как щебетанье тысячи жаворонков.

– Детектив Мейер, – сказал он, – восемьдесят седьмой участок.

– Я вернулся, – сказал голос.

– Рад слышать, – благодушно отозвался Мейер. – Вот только знать бы еще, кто именно вернулся.

– Ну-ну, детектив Мейер, – сказал голос. – Ты не мог забыть меня так скоро, ведь правда?

В звуке голоса было что-то неуловимо знакомое. Мейер пришел в себя.

– Я слишком занят, чтобы играться, мистер, – сказал он, нахмурившись. – Кто это?

– Говори громче, – ответил голос. – У меня плоховато со слухом.

Внешне ничего не изменилось. Телефоны и печатные машинки, картотека и камеры для арестованных, охладитель воды, плакаты разыскиваемых, приспособление для снятия отпечатков пальцев, столы, стулья – все еще было омыто солнечным ярким светом. Но, несмотря на летающие в воздухе золотые пылинки, Мейеру показалось, что комната сразу как-то выцвела, будто этот напомнивший о себе голос лишил комнату привлекательности и обнажил всю ее убогую сущность. Нахмуренное лицо Мейера совсем омрачилось. Телефон молчал, только тихо потрескивало в трубке. Он был в комнате отделения и потому не мог организовать проверку анонимного абонента. Кроме того, опыт подсказывал ему, что этот человек (если это действительно был тот, о ком думал Мейер) не будет долго висеть на линии и не даст возможности блеснуть виртуозам из телефонной компании. Он уже пожалел было, что вообще снял трубку, – довольно странная мысль для дежурного полицейского. Молчание затягивалось. Мейер не знал, что предпринять, чувствуя себя глупым и беспомощным. В голове крутилось одно: «Боже мой, это опять началось!..»

– Послушайте, – сказал он. – Может, вы все-таки представитесь?

– Ты и так меня знаешь.

– Нет, не знаю.

– В таком случае, ты даже глупее, чем я подозревал.

Затем последовала еще одна долгая пауза.

– Эй! – позвал Мейер.

– Ага, – отозвался голос.

– Чего ты хочешь?

– Спокойно, спокойно, – сказал голос.

– Черт побери, что тебе нужно? – взорвался Мейер.

– Если ты будешь богохульствовать, – заявил голос, – я вообще не стану с тобой говорить.

В трубке раздался тихий щелчок. Мейер уставился на замолчавшую трубку, затем кивнул и положил ее на аппарат.

Если случилось так, что вы стали полицейским, то всегда найдется пара людей, в которых вы не испытываете никакой необходимости.

Глухой был именно из этих людей. Для полицейских он был без всякой надобности с момента его первого появления, когда он посеял панику в половине города со своей неудавшейся попыткой ограбления банка. Не нужен он был полиции и на следующий раз, когда собирался убить заместителя мэра города, а заодно кучу других с целью вымогательства, и только чудо помешало осуществиться этому тщательно продуманному преступлению. Вот и сейчас он им был совсем не нужен. За каким бы чертом он ни появился, снова сталкиваться с ним не хотелось.

– Кому он вообще нужен? – недовольно пробурчал лейтенант Питер Бернс, детектив. – Лично мне он сейчас совсем не нужен. А ты уверен, что это именно он?

– Голос вроде его.

– Мне некогда им заниматься, когда у меня висит этот взломщик с кошками, – заявил Бернс.

Он встал из-за стола и подошел к открытому окну. В парке через дорогу не спеша прогуливались влюбленные, молодые мамаши толкали детские коляски, девочки прыгали через веревочку, а патрульный полицейский болтал с мужчиной, выгуливавшим собаку.

– Мне он не нужен, – повторил Бернс и вздохнул. Затем лейтенант резко отвернулся от окна. Он был некрупным, но широкоплечим мужчиной, с волосами скорее белыми, чем седыми, с грубо обтесанными чертами лица и с твердым взглядом голубых глаз. Он оставлял впечатление сдержанной силы, казалось, что эта сила была закалена, заточена, а потом спрятана в ножны, Он неожиданно улыбнулся, удивив Мейера.

– Если он еще позвонит, – сказал Бернс, – скажи, что мы все ушли.

– Очень смешно, – мрачно заметил Мейер.

– Между прочим, мы даже не уверены, что это он.

– Я думаю, это все-таки он, – сказал Мейер.

– Ладно, давай подождем, может, он еще позвонит.

– О, если это он, то позвонит обязательно! – заверил Мейер.

– Кстати, а что с этим проклятым взломщиком? – спросил Бернс. – Так он, пожалуй, обчистит все дома на Ричардсон, если мы его вскоре не возьмем.

– Там сейчас Клинг, – ответил Мейер.

– Как только вернется, сразу его ко мне с рапортом, – сказал Бернс.

– А что мне делать с Глухим?

Бернс пожал плечами.

Джеффри Лорд

– Послушать его, узнать, что ему нужно, – он улыбнулся, еще раз удивив Мейера, – Может, он хочет забежать мимоходом.



– Ну да, конечно, – хмыкнул Мейер.

Телепортатор «Лейтон Инкорпорейтед»

М. Нахмансон, составление и предисловие

Ричардсон Драйв была боковая широкая улица позади Силвермайн Оувел. На ней стояло шестнадцать больших жилых домов, и дюжину из них за последний месяц посетил кошачий взломщик.

В полицейской мифологии взломщики – сливки преступного мира. Будучи высококлассными профессионалами, они умеют мгновенно и беззвучно вскрыть двери или окна и забраться в квартиру, точно оценить, где может быть спрятан ящичек с ювелирными изделиями, быстро и тщательно перешерстить всю квартиру, а затем исчезнуть так же беззвучно, как появились. Согласно профессиональным сказкам, они все как один джентльмены, не прибегающие к насилию, если их не провоцировать или не ставить в безвыходное положение. Послушав полицейские байки о взломщиках (кроме, конечно, взломщиков-наркоманов, основная масса которых – беспомощные дилетанты), можно подумать, что их работа требует тщательных тренировок, большого дарования, сверхъестественной самодисциплины и огромной смелости. Не случайно фраза «дух взломщика» перекочевала в обиходную речь из полицейского лексикона. Это недоброжелательное уважение, этот полупоклон со стороны следователей, полностью подтвердились в полдень пятнадцатого апреля, когда детектив Берт Клинг разговаривал с мистером и миссис Анджиери в их квартире на Ричардсон Драйв, 638.

– Чисто, хоть целуй, – сказал Клинг, в восхищении приподняв бровь, и это относилось к тому факту, что а квартире не было ни малейших следов, ни отметин от стамески на окнах, ни выбитых цилиндров в замке, ни причудливых свидетельств работы стеклорезом или ломиком.

Дж. Лэрд, оригинальный русск. текст.

– Вы закрывали все двери и окна, когда уезжали? – спросил он.

БЕГЛЕЦ

– Да, – ответил мистер Анджиери.

Ричард Блейд прожил четыре жизни.

Это был мужчина лет пятидесяти, хорошо загоревший к в рубашке дикой расцветки с короткими рукавами. И то, и другое явно было приобретено на Ямайке.

Первая началась в весеннем Ковентри, в 1935 году, когда крохотное существо с блестящими темными глазенками впервые появилось на свет, суливший так много чудес — и, в порядке исключения, выполнивший свои обещания. Правда, чудеса эти, по большей части, оказались недобрыми.

– Мы всегда закрываемся, – добавил он. – Это ведь город.

Он рос крепким пареньком. Родительский дом, школа, нелегкие военные годы — все это промелькнуло стремительно и незаметно, как часто бывает в детстве. Потом — Оксфорд, пять лет напряженных занятий, спорт, девушки, книги, преддверие возмужания… В конце 1956-го он перешагнул порог школы «Секьюрити Сервис», выбрав себе профессию, еще не зная, что принесет ему в будущем загадочный и романтичный титул «агента секретной службы Ее Величества». Начиналась новая, взрослая жизнь, в десятилетие которой уместились смертельно опасные — и такие захватывающие! — операции в Африке и Америке, Европе н Юго-Восточной Азии, на суше, в воздухе и на воде но, как не без юмора заметил шеф Блейда, «в основном — в сумерках».

Клинг опять смотрел на дверной замок. Это был не тот тип, который можно открыть пластинкой целлулоида, но и следов подбора не было никаких.

Операции? Это сухое профессиональное определение ни в малейшей степени не соответствовало роду его занятий. Ибо те операции, которыми занимался Ричард Блейд, всегда граничили с авантюрой. Он и был авантюристом, чаще всего работавшим в одиночку, умевшим с успехом использовать все, чем так щедро одарила его природа: недюжинный ум и мужское обаяние, физическую мощь, фантастическую скорость реакции, несокрушимое упорство, хитрость и умение выжить в любой ситуации. К тридцати трем годам он стал агентом суперкласса, своеобразным «смертельным оружием» британской разведки, и получил право самостоятельного выбора заданий.

– Есть еще у кого-нибудь ключ от вашей квартиры? – спросил он, закрывая дверь.

Он выбрал. Вернее, не отказался от того, что было предложено, словно по наитию ощутив всю невероятность новой, третьей жизни, приоткрывшей перед ним двери в неведомые миры. Он не знал, что ждет его там, рай или ад; он не ведал, как выживет в тех чуждых реальностях, куда забрасывал его, нагого и безоружного, удивительный аппарат, творение полусказочного гнома из подземелий Тауэра. Но было ли это важным? Не сад Эдема и не преисподнюю искал Ричард Блейд, ибо и то, и другое он мог обрести на Земле; его манило необычное, неиспытанное, рискованно-острое…

– Есть. У управляющего. У него ключи от всех квартир в доме.

– Я имею в виду – кроме него, – сказал Клинг.

Горизонты двадцати семи миров распахивались перед ним; он странствовал по их бескрайним океанам и континентам, сражался и любил, спасался бегством и искал сокровища, обретал и терял друзей, карал несправедливость, бился с людьми и чудовищами, водил армии в сражения и сидел в осаде, штурмовал замки средневековых баронов и базы инопланетных пришельцев. Пираты Альбы, дикие конникимонги, амазонки Меотиды и Брегги, ньютеры Тарна, катразские хадры, гладиаторы Сармы, чудодеи Иглстаза подчинялись ему, шли за ним, обуреваемые тягой к свободе, к золоту или власти. Он был героем и победителем, властелином и полководцем, конкистадором и неутомимым любовником. Он был…

– У моей матери есть, – сказала миссис Анджиери.

Важно, однако, кем он стал. Пожилым человеком, достаточно крепким, чтобы прожить еще долгие десятилетия на Земле, но дороги в иные миры закрылись перед ним навсегда. Так кончалась его третья жизнь: пятнадцать лет странствий и необычайных приключений, потом — еще восемь, томительных и бесплодных, проведенных в кресле высокопоставленного чиновника. Он сильно изменился; слишком резким был переход, слишком мучительной — надежда повторить то, что ушло безвозвратно, просочилось в песок времен вместе с юностью, молодостью, зрелыми годами.

Она была невысокая, чуть моложе мужа. Глаза ее беспокойно метались по квартире. Клинг знал, что у нее сейчас протекала первая реакция, она только осознавала, что кто-то проник в их личное пространство, кто-то вошел в их дом и безнаказанно бродил по нему, что кто-то держал в руках ее собственность и забрал ее вещи, по праву принадлежащие ей. То, что украдено, не было самым важным, ювелирные изделия скорее всего застрахованы. Очевидно, сама мысль потрясла ее. Если кто-то может войти и украсть, то почему кто-нибудь другой не войдет, чтобы убить?

Он ничего больше не ждал от жизни. Но случилось так, что восемь последних лет оказались не прелюдией к старости, а увертюрой к новым странствиям. Он совершил их не в том теле, что принадлежало ему от рождения — ну так что ж? Другая плоть и немного иной облик не были слишком серьезной платой за возвращенную молодость, за прелесть новых странствий, за чудо четвертой жизни, дарованной ему судьбой. Его новые путешествия начались с Айдена, прекрасного и загадочного мира, ставшего для него вторым домом; поэтому сам Блейд именует этот период своей жизни айденским. И мы, следуя его дневниковым записям, поступим так же.

– Могла она приходить сюда, пока вас не было? Я имею в виду вашу мать.

– А зачем?

– Ну, я не знаю. Чтобы присмотреть...

В наших хрониках будут описаны все его приключения, о которых удастся получить достоверную информацию — сорок, пятьдесят или шестьдесят эпизодов, каждый из которых достоин отдельного повествования. Естественным образом они распадаются на три сериала или части: первую, касающуюся деятельности Ричарда Блейда на Земле в период между 1956 и 1968 годами; вторую, посвященную описаниям его двадцати семи путешествий в миры иной реальности, которые он совершил с 1968 по 1982 год; и, наконец, третью — Айденский цикл. Эта хронологическая последовательность содержит, однако, и некоторую дополнительную структуру, иногда перекрывающую все три части вышеупомянутых хроник. Айденский цикл открывает трилогия «Наследство бар Ригона», «Океаны Айдена» и «Лотосы Юга», в которой изложена история первых странствий Блейда по этому миру; она полностью относится к третьему сериалу. Однако другая трилогия (\"Операция «Немо», \"Телепортатор «Лейтон Инкорпорейд» и «Одна душа, два тела»), посвященная весьма любопытным встречам нашего героя с пилотами НЛО, растянута во времени больше чем на тридцать лет; действие первой новеллы происходит осенью 1961 года, второй эпизод датирован ноябрем 1972 г., третий произошел в середине девяностых годов. То же самое можно сказать и о дилогии «Бронзовый топор» и «Возвращение» (\"Бронзовый топор-2*); действие первого романа относится к 1968 году, второго — к самому концу нашего века.

– Нет.

– Полить цветы...

Не будем, однако, предвосхищать событий; вначале мы опишем в своих хрониках те двадцать семь путешествий, которые Блейд совершил в сравнительно молодом возрасте, в связи с чем этот сериал называется «МОЛОДЫЕ ГОДЫ РИЧАРДА БЛЕЙДА». Естественно, личность его за эти пятнадцать лет совершила определенную эволюцию; он прошел ряд стадий возмужания, так что тридцатитрехлетний Блейд, начавший свои странствия путешествием в Альбу, во многом отличается от сорокасемилетнего человека, который, рискуя своим разумом и жизнью, отправился в Уренир. Мы условно разбили его приключения на семь-девять этапов, именуя каждый той главной особенностью или чертой характера Блейда, которая проявлялась в каждом конкретном случае. В своих первых странствиях — в Альбу, Кат и Меотиду он был, пожалуй, всего лишь «агентом Ее Величества»; поток он заслужил более почетные титулы — герой, победитель, властелин; пока не удостоился наивысшего из всех, — странник.

– У нас нет цветов, – сказал Анджиери.

– Кроме того, моей матери восемьдесят четыре года, – добавила миссис Анджиери. – Она редко уезжает из Риверхеда. Она живет в Риверхеде.

Но до того, как он стал властелином и странником, ему пришлось пережить и испытать многое; в том числе — потери, разочарование, бегство. Итак, РИЧАРД БЛЕЙД. БЕГЛЕЦ.

– Могла она дать кому-нибудь ваши ключи?

М. Нахмансон, составитель, автор, переводчик.

– Я не думаю, чтобы она вообще помнила, что у нее есть наши ключи. Мы дали ей ключи несколько лет назад, когда только въехали сюда. Вряд ли она ими когда-нибудь пользовалась.

Предисловие биографа Ричарда Блейда

– Видите ли в чем дело, – сказал Клинг. – Следов взлома нет. Логичнее всего предположить, что он вошел сюда при помощи ключа.

История десятого путешествия Ричарда Блейда, состоявшегося в конце 1972 года, является самым крупным из всех опубликованных к настоящему времени материалов о Вечном Страннике. Она также весьма сложна, ибо по ходу дела Блейд вспоминает о событиях минувших лет, случившихся на Земле, но тесно связанных с тем, что он обнаружил в мире Талзаны. Эти его воспоминании приведены во вступлении и двух главах, которые имеют дополнительные подзаголовки: ретроспекция первая, вторая и третья.

– Ну, полно, я не думаю, чтобы это сделал мистер Кой, – сказал Анджиери.

– Кто?

Непосредственным поводом для путешествия послужило испытание телепортатора, который, наконец, был разработан одним из дочерних подразделений научного центра Лейтона. И хотя в процессе своей работы Блейд столкнулся с такими невероятными вещами, что они частично заслонили первоначальную цель, мы все же оставили за этой историей название \"Телепортатор «Лейтон Инкорпорейд», ибо телепортатор или Старина Тилли, как ласково называет его наш герой, — все-таки послужил первопричиной десятого странствия.

– Мистер Кой. Управляющий. Он бы не сделал ничего такого, правда, Мэри?

– Конечно, нет, – подтвердила его жена.

Впрочем, необходимость данного предисловия вызвана вовсе не вышеприведенными замечаниями — обо всем этом читатель может узнать сам, прочитав роман. Легко, однако, заметить, что наша десятая хроника содержит определенную недоговоренность; далеко не все становится ясным к ее концу, не все секреты раскрываются, не со всех тайн сбрасываются покровы. Поскольку исследования, проведенные Блейдом в конце 1973 года, имеют прямое касательство к каждому обитателю Земли, мы должны сразу предупредить: в «Телепортаторе» изложена только первая половина правды.

– Тем не менее, я с ним поговорю, – сказал Клинг. – Дело в том, что в этом квартале произошло двенадцать взломов и модус операнда у всех одинаковый – ни следов вторжения, ни отпечатков. Поэтому, если это не банда управляющих, которые занялись взломом, то...

Что касается второй половины, то Блейд выясняет ее именно сейчас. В начале этого, 1994 года, он отбыл на Марс с секретной миссией, имеющей прямое отношение и к его странствиям в реальностях Измерения Икс, и к событиям, произошедшим более двадцати лет тому назад в период, когда он находился в мире Талзаны. Описание его новых приключений будет дано в хронике «Одна душа, два тела», которая, вместе с настоящим романом, образует дилогию. Отметим также, что эта дилогия сюжетно связана с еще двумя романами «Каин», который включен в настоящий том хроник, и «Ведьма Иглстаза», содержащий описание приключений Блейда в колдовском мире Майры.

И Клинг улыбнулся. Миссис Анджиери улыбнулась в ответ. Он напомнил ей ее сына, разве что волосы были разные. У сына – каштановые, а Клинг – блондин. Ее сын был крупный парень, выше шести футов ростом, чем напоминал Клинга, а кроме этого, у обоих была приятная мальчишеская улыбка. Это несколько примирило ее с мыслью об ограблении.



– Мне нужен перечень всего похищенного, – сказал Клинг, – и тогда мы...

– Есть шансы, что похищенное возвратится? – спросил Анджиери.

Дж. Лэрд

– Видите ли в чем дело, мы разошлем перечень всем комиссионным магазинам в городе. Иногда это дает очень неплохие результаты. Однако, временами вещи уходят из города и тогда их вернуть очень сложно.

– Вряд ли он понес драгоценности в комиссионку.



– Ну, иногда бывает, – сказал Клинг. – Хотя, если быть откровенным, я думаю, что здесь мы имеем дело с вором крупного калибра, и, как мне кажется, он работает через перекупщика. Я могу и ошибаться. Все равно не повредит, если комиссионные будут знать, какие драгоценности мы ищем.

Мистер Анджиери хмыкнул с сомнением.

– Я еще хотел спросить, – сказал Клинг. – Котенка тут не было?

– Чего-чего?

ВСТУПЛЕНИЕ

– Котенка. Взломщик обычно оставляет котенка.

Ретроспекция первая

– Кто-кто?



– Ну, тот самый взломщик, о котором я говорил.

Осень 1961 года, база ВВС США Лейк Плэсид, Земля.

– Оставляет котенка?

— Мы рассматриваем это как бесспорное доказательство, — произнес полковник Стоун без особой уверенности в голосе.

– Вот именно. Что-то вроде визитной карточки. Среди взломщиков довольно много умных ребят, и им, конечно, кажется, что они могут долго безнаказанно морочить голову честным гражданам и полиции.

Нахмурив брови, Блейд сосредоточенно уставился на закатанный в пластик зеленоватый прямоугольничек, лежавший в стеклянной витрине. Доллар? Доллар и ничего больше! Может, какая-то особо искусная подделка? Он поднял вопрошающий взгляд на Дэвида Стоуна, и тот, словно прочитав мысли гостя, покачал головой.

– Да-а, – протянул мистер Анджиери. – Если он совершил уже двенадцать краж, и вы до сих пор не в состоянии его поймать, то вы, мне думается, правы, он действительно водит вас за нос.

— Он самый настоящий, Дик… И, к счастью, почти новая купюра.

Клинг покашлял, прочищая горло.

Ричард Блейд хмыкнул и украдкой посмотрел на часы. Было уже три, а с малышкой Кэти он договорился встретиться в половине шестого. Через час-полтора надо заканчивать рабочий день и готовиться к ночным трудам… Последнее свидание, как-никак; срок его командировки истекал, и завтра вечером ему предстояло отправиться в Лондон.

– Но здесь, насколько я знаю, нет котенка...

– Нет.

При мысли о приятных ночных трудах он усмехнулся, затем постучал пальцем по витрине, забранной пуленепробиваемым стеклом.

– Он обычно оставляет котят на туалетном столике. Маленьких, но каждый раз разных. Не больше месяца от роду.

— Таких бумажек, Дэйв, бродит по свету раз в сто больше, чем жителей в вашей благословенной стране. Чем замечателен этот экземпляр? На него помочился сам вице-президент?

– Но почему котят?

– Ну, наверное, это он так шутит. Я же вам говорил, что это его визитная карточка.

— Нечто вроде этого… — американец приподнял бровь. — Представьте, что вы — владелец бензоколонки и закусочной близ федерального шоссе Е255 это на юге Колорадского плато, между Альбукерке и Финиксом, на самой границе Аризоны и Нью-Мексико. Гиблые места, надо сказать… На двести миль в обе стороны — ничего, кроме песка, скал, кактусов и гремучек… Так вот, однажды у вашего крыльца приземляется летающая тарелка, симпатичный смуглый пилот заходит к вам в дом, снимает перчатки, шлем, протягивает этот доллар и на довольно приличном английском просит напиться. Стакан чистой воды, представляете!

– М-да, – задумчиво произнес мистер Анджиери.

— Видно, парня крепко допекло, — глубокомысленно заметил Блейд. -Вспотел по дороге с Фомальгаута. а термос с кофе забыл прихватить…

– Итак, давайте я составлю список пропавших вещей.

— Не зубоскальте, Дик! Все это случилось на самом деле с полгода назад. И владелица бензоколонки, некая мисс Ризотти, несмотря на свой юный возраст отнеслась к делу куда серьезней вас! Обернула банкнот пластиком, сунула в конверт и отправила нам — вместе, так сказать, с пояснительной запиской.

Управляющий Реджинальд Кой оказался негром. Он поведал Клингу, что работает в этой должности с момента демобилизации из армии в 1945 году. Он сражался в пехоте, участвовал в операциях по освобождению Италии, где и схлопотал пулевое ранение в ногу. С тех пор он сильно прихрамывал. Военная пенсия и жалование управляющего обеспечивали безбедное существование для его жены и троих детей. Семья Коя жила в квартире из шести комнат на первом этаже.

— Таких пояснительных записок я вам могу сочинить… — начал Блейд.

Время было за полдень. Клинг и Кой сидели за стерильно чистым кухонным столом и, прихлебывая пиво, вели беседу. Из другой комнаты, где дети смотрели по телевизору мультфильмы, доносился веселый детский смех, перемешиваясь с голосами взрослых.

— Ну, ну, Ричард! Вы же профессионал! — американец, который был раза в полтора старше своего двадцатишестилетнего коллеги из Англии, позволил себе похлопать гостя по плечу. — Вспомните, я же сказал: заходит в дом, снимает перчатки…

У Реджинальда Коя был отличный послужной список. Ребята из архива поработали на славу. Кой – ветеран второй мировой войны, был тяжело ранен, всегда много и честно трудился, был примерным мужем и отцом, дружелюбным, приятным в общении человеком. Любого полицейского, который плохо бы относился к Кою, можно было бы смело назвать расистом, придирающимся к цвету кожи, лжецом, нарушающим устои общества, и вообще малокультурным человеком. Клинг попробовал с самого начала объективно подойти к Кою, но понял, что его симпатии к ветерану помимо воли овладевают им все больше. Кой сразу понравился детективу. Не мог такой человек иметь что-то общее с ограблением. Само это сопоставление не укладывалось в голове Клинга. Но Кой имел дубликаты ключей, и потом, даже самые кроткие ангелы, случается, проламывают своим матерям головы, и Клинг был обязан задать этому человеку обычные в таких случаях вопросы. По крайней мере, нужно было о чем-то говорить, пока они мирно пили превосходное пиво.

– Мистер и миссис Анджиери сказали, что они уехали на Ямайку двадцать шестого марта. Это совпадает с вашими записями?

— А!.. — произнес Блейд, досадуя на свой прокол. Он все уже понял.

– Да, – кивнул Кой. – Они улетели в пятницу, поздно вечером. Сказали мне, что уезжают, и просили присматривать за квартирой. Мне ведь по долгу службы нужно знать, кто живет в данный момент в доме, а кто нет.

– Так вы присматривали за квартирой, мистер Кой?

Пригладив волосы, торчавшие седоватым ежиком, Стоун вытащил из кармана кожаный футляр на молнии — нечто вроде небольшого несессера. Раскрыв его, полковник выудил ключ, пинцет и маленький приборчик, похожий на цилиндрический фонарик четырехдюймовой длины. С важной сосредоточенностью он вставил ключ в фигурный паз под витриной, повернул, и верхняя рама с толстым стеклом послушно, сдвинулась в сторону. Затем Стоун поднес головку своего фонарика к редкостному экспонату, держа ее на расстоянии полуфута от блеклой сероватой поверхности и направляя на правый край. Он щелкнул рычажком.

– Да, – ответил Кой и, поднеся бокал с пивом к губам, с видимым удовольствием отхлебнул большой глоток.

– Каким образом?

– Я заглядывал туда пару раз.

— Видите? — Купюра лежала портретом Вашингтона вверх, и теперь, чуть ниже яркой зелени номера, слабо замерцал прихотливый узор волнистых линий. Отпечатки среднего и указательного пальчиков мисс Ризотти, — пояснил полковник. — А тут… — он ловко подцепил пинцетом запрессованный в пластик доллар, перевернул и посветил с другой стороны, — тут отпечаток ее большого пальца.

– Когда это было?

– Первый раз в среду, на следующей неделе после их отъезда, и еще раз в прошлую среду.

Блейд кивнул. Судя по отпечаткам, у Мисс Ризотти были весьма изящные ручки. Если и все остальное на том же уровне, он не отказался бы познакомиться со свидетельницей… потолковать с ней наедине о летающих тарелках и симпатичных смуглых пришельцах… скажем, из Англии!

– Вы закрывали дверь после этого?

– Конечно!

Кстати, как эта девица справляется одна на бензоколонке? Или не одна? Кажется, Стоун ничего не говорил по этому поводу…

– А не показалось ли вам, что кто-то уже побывал в квартире?

– Нет. Все находилось на своих местах, все шкафы закрыты, все чисто и убрано. Все было в порядке, не то, что сейчас, когда они вернулись.

– Значит, в среду вы были здесь?

Он поднял голову и оглядел помещение — подземный каземат с облицованными кафелем стенами. Комната была невелика и представляла в сечении круг диаметром двенадцать футов; Блейд знал, что она является одним из многих хранилищ, глубоко упрятанных под массивным бетонным кубом административного здания Группы Альфа — спецподразделения американских ВВС, занимавшихся исследованием НЛО, неопознанных летающих объектов. По сути дела, это был целый научный институт, где большинство ученых носили мундиры, но не ведали ни тягот армейской дисциплины, ни того, где у автомата приклад. От них требовались только две веши: работа и сохранение секретности.

– Да, в прошлую среду.

– Это у нас было... – Клинг достал карманный календарик. – Седьмое апреля.

– Наверное. Я не помню точно, какое это было число.

Отведенное Альфе здание находилось за тройным кордоном постов и служило всего лишь фасадом данного проекта. Из него по внутреннему переходу, охраняемому взводом зеленых беретов, можно было попасть на Первый подземный уровень — с библиотекой и залом для закрытых совещаний. На уровнях два, три и четыре располагались лаборатории — химического, спектрального и рентгеноструктурного анализа, биологических и медицинских исследований, консервации экспонатов, кино и фоторабот, мощный вычислительный центр и бог знает что еще. Все это было оснащено лучшей аппаратурой — на деньги налогоплательщиков и с истинно американским размахом.

– Все верно, седьмое апреля.

Еще ниже на двух уровнях располагались хранилища — начиная от гигантского ангара с грудой покореженного железа посередине и кончая небольшими каморками вроде той, в которой они сейчас стояли. Блейд полагал, что существует еще один суперсекретный уровень, на котором, вероятно, держат тонн сто взрывчатки — чтобы пустить на воздух Альфу со всеми ее тайнами, если русские выбросят десант над холмами Висконсина.

– Значит, так тому и быть, – согласился Кой, кивая головой.

— А теперь, Дик, следующий номер, — неутомимый Стоун вернул доллар на прежнее место, опять же портретом вверх, и поднес приборчик к благородным чертам Джорджа Вашингтона. Их перекрывал четкий овальный след с совершенно необычным рисунком крохотные звездчатые образования, пятиугольные и шестиугольные, соединенные плавными линиями, в которые переходили вершинки звезд.

– Из этого следует, что квартира была ограблена между средой и вчерашней ночью. Может, вы заметили кого-либо постороннего, заходившего в здание в этот промежуток времени?

— Любопытная штучка… — задумчиво протянул Блейд, не спуская загоревшихся глаз с руки полковника.

– Нет. Я очень внимательно слежу за всем в доме. Сейчас вокруг болтается много разного жулья, которое под видом ремонтников или разносчиков так и мечтает забраться внутрь и стащить все, что плохо лежит. Я держу ухо востро. Наш районный полицейский тоже хороший парень, он прекрасно знает всех живущих в нашем районе и частенько останавливает чужаков, чтобы выяснить, зачем они явились сюда.

— Еще бы! — тот, довольный, что удивил гостя, постучал пинцетом по доллару. — Этот раритет, мой дорогой, видело не больше дюжины человек, включая саму мисс Ризотти и президента Соединенных Штатов!

– А как его зовут?

— Да я не о нем… — Блейд мстительно усмехнулся. — Приборчик у вас интересный, Дэйв. Что-то новое в криминалистике?

– Майк Ингерсол. Он давно уже здесь служит.

— Ах, это… — физиономия у Стоуна слегка вытянулась. — «Светлячок», ультрафиолетовый излучатель для экспрессного поиска отпечатков… Да, мы начали получать их не так давно.

– Да, я его знаю, – сказал Клинг.

— Вы позволите? — Блейд осторожно взял у полковника фонарик, словно боялся случайно раздавить такую ценную вещь, оттиснул свой большой палец на стеклянной поверхности витрины и посветил. Из груди его вырвался преувеличенно восхищенный вздох. — Великолепно! Просто, быстро и чисто -никакого порошка!

– Мне помнится он начал работать здесь в шестидесятом году или что-то вроде этого. Он моложе меня, должно быть, ему сейчас около сорока. Он очень хороший полицейский, дважды награждался за храбрость. Мне он очень нравится.

— Дарю! — теперь усмехнулся Стоун — с видом щедрого американского дядюшки, готового облагодетельствовать нищего племянника из Европы. — У меня таких полный стол… и устройство несекретное… Только раз в полгода не забывайте менять батарейку, Дик. — Он снова прикоснулся пинцетом к своей однодолларовой драгоценности. — Но что вы скажете насчет этого?

– Когда вы обнаружили кражу, мистер Кой?

— Хммм… Звезды и полосы… — Блейд сфокусировал невидимый луч «светлячка» на лбу первого американского президента. — Забавно, очень забавно… — протянул он без всякого энтузиазма.

– Да нет же, это не я обнаружил. Когда я там был последний раз, все было в порядке. Это Анджиери обнаружили кражу, когда вернулись домой вчера вечером. Они сразу вызвали полицию.

— Вы тоже заметили? — Стоун, несмотря на возраст, едва не танцевал на месте от возбуждения. — Наши эксперты закодировали этот объект именно так: «звезды и полосы»! Конечно, расположение иное, чем на национальном флаге, но что-то есть…

Кой отпил пива и сказал:

— Необычный отпечаток, согласен, — Блейд небрежно кивнул головой, -но можно ли принять его в качестве бесспорного доказательства? После того, как вы показали мне этих боливийских монстров…

– Вы думаете, это ограбление как-то связано с другими, которые произошли в нашем квартале?

– Да, очень на это похоже.

— Однако, Ричард! — полковник протестующе вскинул руки. — То, что вы видите — только зримый и вещественный символ этого доказательства! Есть еще протоколы опросов свидетельницы, результаты анализов частиц кожи и выделений потовых желез, десятки экспертиз… Сотни страниц документации! И сейчас я все это вам представлю, мой мальчик.

– А как вы думаете, каким образом он проникает в квартиры? – спросил Кой.

Ричард Блейд обреченно вздохнул, опуская в карман подаренный «светлячок». После двухнедельного пребывания на базе ВВС США Лейк Плэсид он уже не верил в инопланетных пришельцев. Но Соединенные Штаты были большой страной и имели право на большие ошибки, а Дэйв Стоун, представитель армейской разведки, оказался чертовски симпатичным парнем. Он не имел докторской степени, но мог поистине гордиться своими познаниями в астрономии, механике, химии и лингвистике; жаль, что все эти таланты гробились на совершенно бесполезное, с точки зрения Блейда, дело. Язык у полковника тоже был подвешен превосходно, и в проекте Альфа он занимал одну из высших должностей — по связи с общественностью и прессой.

– Через входную дверь.

– Да, но как?

Блейда весьма удивил этот пост — ему было доподлинно известно, что Пентагон отрицает как само существование Группы Альфа, так и свой особый интерес к проблеме НЛО вкупе с летающими тарелками как таковыми. Но Стоун популярно разъяснил гостю, что как раз такое отрицание, правдоподобное, наукообразное и искреннее, и является его основным занятием. Точнее говоря, он подводил под него необходимый фундамент, попутно украшаемый всевозможными виньетками и загогулинами. Эта кампания тотальной дезинформации тоже осуществлялась с американским размахом: наемные журналисты писали нужные статьи, простосердечным гражданским экспертам подсовывались явные фальсификации, солидным ученым заказывались труды, высмеивающие и энлонавтов, и доверчивых земных простаков.

– Открывает ключом.

– Не думаете ли вы...

Но коронным номером Стоуна были несколько экзальтированных личностей, утверждавших, что они обладают бесспорными доказательствами пребывания на Земле космических пришельцев; некоторые из них якобы совершили полеты с зелеными человечками на Венеру и в другие приятные места. Такие фанатики нашлись даже в России, и Стоун регулярно подкармливал их разными идиотскими слухами — из десятых рук, разумеется. Как он объяснил Блейду, никто так не дискредитирует новые научные истины, как преданные им упрямые дураки и полузнайки; обыватель глядит на них, хохочет — и не верит ни единому слову. Мало кто откажется поразвлечься, послушав забавные истории про НЛО, зеленокожих инопланетян и их сексуальные обычаи; но слушать и верить -совсем разные вещи. И Дэйв Стоун трудился не покладая рук, чтобы представить общественности проблему НЛО в виде своеобразного водевиля или клоунады, достойной второй половины двадцатого века.

– Нет.

– Если вы меня подозреваете, мистер Клинг, то лучше бы вы так прямо мне и сказали.

Когда Блейд поинтересовался, почему власти предержащие не возгласят правду народам Земли, Стоун коротко заметил: «Мы вовсе не хотим, чтобы началось светопреставление». Правда, подумав, он добавил, что дело заключается скорее в проклятых атеистах по ту сторону железного занавеса, не верящих ни в бога, ни в дьявола, ни в демократию, ни космический разум, а поклоняющихся только плановой экономике. Пусть эти неверящие пребывают в приятном заблуждении, что НЛО — плод ловких фальсификаторов и падких на нездоровые сенсации западных журналистов; когда придет время торжества истины, они отстанут на десятилетия.

Сам Дэвид Стоун не сомневался, что истина когда-нибудь восторжествует, ибо был душой и телом предан проекту Альфа.

– Я не думаю, что вы каким-то образом замешаны в этих ограблениях, мистер Кой.



– Спасибо, – сказал Кой и, открыв холодильник, вопросительно взглянул на Клинга. – Еще баночку пивка?

***



– Спасибо, у меня еще куча дел.

Просмотр сопроводительной документации к доллару мисс Ризотти грозил затянуться до вечера. Наконец Блейд намекнул, что от звезд и полос, изображенных во всевозможных ракурсах и при различном увеличении, у него уже рябит в глазах, после чего был милостиво отпущен. Он уселся в серо-стальной «форд», предоставленный командованием базы, миновал три внутренних кордона (на каждом приходилось предъявлять особый пропуск), массивные металлические ворота, запретную зону шириной полмили и пост на выезде из нее. Затем он оказался на шоссе и погнал к городу.

– Приятно было познакомиться с таким хорошим человеком.

На свидание с Кэти он слегка опаздывал, однако надеялся, что содержимое маленькой коробочки, затаившейся в его кармане, позволяет твердо рассчитывать на прощение. Поэтому, минуя одну за другой улицы Лейк Плэсида — оживленного городка со стотысячным населением Блейд размышлял не столько о предстоящем объяснении с девушкой, сколько о превратностях судьбы, забросившей его на этот раз в просторы Висконсина.

Джозеф Анджиери позвонил в полицейский участок около шести часов вечера, как раз когда Клинг собрался уходить домой.

Года два назад США, совместно с европейскими союзниками, приступили к созданию единой системы воздушного оповещения и противоракетной обороны НАТО в рамках так называемого проекта «Эйр Сэйфети». К лету шестьдесят первого года его первая часть уже была реализована, и автоматические радары, соединенные с компьютерами второго поколения, успешно сканировали любые объекты на высоте до двух миль над контролируемой территорией. Однако европейские партнеры неожиданно столкнулись с неким любопытным обстоятельством: распознающие системы, программирование которых выполняли американцы, в определенных случаях блокировали все активные средства поражения вероятного противника

– Мистер Клинг, – сказал потерпевший, – мы нашли кота.

– Простите, не понял.

Сначала возникло подозрение, что ИБМ поставила некачественные или плохо проверенные программы, но представители фирмы тут же предъявили технический проект, одобренный и подписанный заказчиком министерством обороны Соединенных Штатов. При более внимательном изучении сего любопытного документа выяснилось, что блокировка ракетных шахт «Эйр Сэйфети» предусмотрена в связи с возможным обнаружением инопланетных НЛО. Европейские стратеги изумились, в результате чего Англия и Франция направили заокеанскому союзнику согласованную ноту, в которой в чрезвычайно дипломатической форме ставился только один вопрос: в своем ли вы уме, джентльмены? В ответ из Пентагона поступило краткое и сухое предложение прислать по паре экспертов для ознакомления с материалами, хранящимися на базе ВВС США в Лейк Плэсиде. Английские и французские делегации должны были появиться на базе порознь, с разрывом в месяц; вторым условием американской стороны было требование о неразглашении сведений сверх заранее установленного круга лиц

– Котенка. Вы же говорили, что взломщик всегда оставляет...

– Да-да. Где вы его нашли?

Возможно, инцидент с «Эйр Сэйфети» послужил всего лишь благовидным предлогом для демонстрации европейской стороне ЛейкПлэсидского музея; не исключено, что и программы, блокирующие стрельбу по неопознанным целям, были разработаны специально, чтобы показать, с какой серьезностью США относятся к проблеме гипотетических инопланетных пришельцев. Как бы то ни было, Блейда назначили одним из двух представителей от Великобритании, ибо сложившаяся ситуация относилась к компетенции отдела МИ6, в котором он числился уже три года — после окончания разведшколы «Секьюрити Сервис». Это подразделение британской секретной службы занималось нестандартными операциями — а что может быть необычней экспертизы по части уфологии? В анналах МИ6 эта операция числилась под кодом «Немо», хотя правильней было бы назвать ее «УФО», по англоязычной аббревиатуре термина «неопознанные летающие объекты». Однако Дж., осторожный и многоопытный шеф Блейда, всячески старался избежать любых намеков на истинную цель поездки своего сотрудника, и выбрал совершенно нейтральное наименование. Блейд же про себя называл всю эту дурацкую затею операцией «Уфф!» — и не без оснований. Пять ночей, которые он провел с Кэти, были одним сплошным «уфф!»; иногда утром его даже пошатывало. Впрочем, эта наиболее привлекательная часть командировки его вполне устраивала, хотя он и не предполагал отражать ее в официальном отчете.

– За платяным шкафом. Мертвого. Худющий, маленький, серый с белым. Наверное, свалился со шкафа и сломал себе шею, – Анджиери помолчал. – Так что, мне сохранить его до вашего приезда?

Вторую вакансию от Британии должен был занять некий важный специалист, физик, кибернетик и вообще крупная шишка; вдобавок — доверенное лицо самого премьер-министра. Однако в последний момент сей ученый муж прислал раздраженную телеграмму, вполне достойную пера профессора Челленджера, -что-то насчет того, что он не желает потакать заокеанским микроцефалам и отвлекаться из-за их гнусных и недостойных инсинуаций от гораздо более важных занятий. В результате произошли два события: Блейд впервые услышал имя лорда Лейтона и отправился за океан в гордом одиночестве.

– Нет-нет, он мне не нужен.

Он был молод, но обладал быстрым умом и воображением — незаменимыми качествами хорошего разведчика. А посему его томило предчувствие, что мудрый родной Альбион передвинул его через Атлантический океан словно пешку в сомнительной партии. Причина поездки была крайне странной, и по сему поводу Англия сделала завуалированный намек, послав юного капитана из МИ6 — вместо двух генералов, от армии и от науки.

– Но что мне с ним делать? – спросил Анджиери.

– Ну... избавиться от него как-нибудь.

– Может, выбросить его в мусорник?

Блейд, однако, поехал с охотой, ибо был весьма любознательным молодым человеком. И надо сказать, что поначалу увиденное в Лейк Плэсиде поразило его. Кроме гигантской картотеки — невероятного скопища книг, газет, машинописных документов, фотографий и пленок, — здесь имелся целый склад артефактов — обломков летательных аппаратов, странных приборов и инструментов, деталей снаряжения предполагаемых инопланетян, а также их сморщенные, высохшие и обгорелые тела в количестве пяти экземпляров. Тем не менее, ни один из американцев, включая и Дэйва Стоуна, не мог дать ясного ответа, что же собрано на этой свалке: бесспорные свидетельства катастроф, кои претерпели на Земле межзвездные странники, или пестрая смесь забавных мистификаций и неудачных попыток разного рода фанатиков изобрести нечто сногсшибательное. По наивности Блейд сперва полагал, что тела — во всяком случае, тела! — неопровержимо доказывают факт посещения, ибо они имели явно неземной вид. Однако полковник Стоун, приставленный к нему в качестве сопровождающего и экскурсовода по этому инопланетному зверинцу, показал ему пару законсервированных трупов боливийских индейцев, пораженных какой-то странной болезнью; Блейд не запомнил ее названия, хотя присутствующий при этой демонстрации врач-патологоанатом разразился латинскими терминами длиной в милю. Эти тела походили на человеческие еще меньше, чем зеленокожие гости из космоса.

– Пожалуй.

– А может похоронить его в парке?

Блейд чувствовал, что вернется в Лондон с изрядной сумятицей в голове, и пока совершенно не представлял, что напишет в отчете. С каждым днем ему становилось все ясней, что увеселительной прогулки не получилось, и что дома его ждет не слишком приятная роль козла отпущения.

– Как вам больше нравится, мистер Анджиери.

Единственным приятным моментом его заокеанского вояжа являлось знакомство с Кэти — длинноногой брюнеткой с покрытой золотистым загаром нежной кожей, которая подвизалась в качестве фотомодели в каком-то местном рекламном агентстве. Из доверительных допостельных бесед, которые они вели в первые три-четыре дня, Блейд выяснил, что Кэти, как и он сам, появилась в Лейк Плэсиде недавно, передислоцировавшись сюда из Калифорнии в поисках работы. Здесь она еще не завела приятеля — хотя для девушки с такой внешностью это проблем не представляло: возможно, обоюдное одиночество подстегнуло их скоропалительный роман. Они оба не любили спать на холодных простынях.

– Несчастное создание, – еще раз печально повторил мистер Анджиери. – Вы знаете, я кое-что припомнил после того, как вы ушли.

Блейд, циник по складу характера, весьма критически относился к ученым рассуждениям Стоуна, бескорыстного энтузиаста уфологии, но Кэти он верил -в общем и целом. Каждую ночь она дарила ему столь веские и бесспорные доказательства своего расположения, что он почти не сомневался в истинности ее истории. Бесспорно, такой темперамент мог быть только у калифорнийки с каплей огненной испанской крови в жилах! Может быть, бедная девочка чуть-чуть и приврала — Блейд полагал, что она сбежала из Лос-Анжелеса не в поисках работы, а спасаясь от какого-то настырного поклонника с большим пистолетом в кармане. С другой стороны, она могла говорить чистую правду, ибо в Лос-Анжелесе и Голливуде даже таких красоток мерили тоннами, а в Висконсине горячие смуглянки с карими глазами были в большой цене.

– Что именно?

– Замок на входной двери. Мы его сменили как раз перед отъездом на Ямайку. Ну, из-за всех этих краж в нашем районе. Нам показалось, что так будет надежнее. Так что если у кого-то и был еще ключ...

Как удачно, что он ее повстречал! Ночи, проведенные с Кэти, вполне искупали томительные дневные занятия уфологией под руководством неутомимого Стоуна, просмотр бесконечных архивов и лицезрение обгорелых железяк, неаппетитных монстров, тоже обгорелых, и подозрительных долларовых купюр. Однако и у Кэти имелся недостаток — она живо интересовалась всем, что происходит на таинственной, строго секретной базе ВВС. Впрочем, Блейд не думал, что девушка была русской шпионкой, жаждавшей выведать космические секреты Штатов у простодушного англичанина. Всего лишь женское любопытство! Весь городок знал про необычный музей, и добрая половина его обитателей относилась к фанатичным поклонникам УФО. А другая половина смеялась над первой, но втихомолку ожидала со дня на день сошествия с небес Великого Галактического Духа.

Вот так они и жили в своем захолустье, эти провинциалы из Лейк Плэсида.

– Понятно, мистер Анджиери. Я вас прекрасно понял. Как зовут мастера, который вставлял вам новый замок?

Как всегда, Кэти поджидала его в небольшом уютном баре на Мэйн стрит. Блейд был в Штатах первый раз, но уже усвоил, что такая улица есть в каждом американском городке — как и такое же заведеньице с дюжиной столиков, мраморной стойкой и полками, уставленными спиртным. Ввиду близости базы, выбор был довольно богат, при желании, бравые авиаторы могли приналечь на джин, русскую водку, бренди или местное виски. Правда, французского коньяка, к которому Блейд пристрастился за последний год в Монако, здесь не водилось.

Он поцеловал Кэти в щеку и с виноватым видом протянул букет огромных осенних георгинов — таких же пунцовых и ярких, как ее губы. Девушка улыбнулась, прижав к заалевшему лицу нежные лепестки, и Блейд понял, что прощен. Английский джентльмен не опаздывает на свидание с дамой, но если это все-таки случается, он приносит цветы. Чем больше опоздание, тем пышнее букет; и хотя Блейд припозднился всего минут на пять, букет тянул на целых полчаса.

Глава 2

— Чем ты сегодня занимался, дорогой? — поинтересовалась Кэти с видом примерной американской супруги.

Детектив Стив Карелла был высоким мужчиной с телом и походкой тренированного атлета. Карие, странно раскосые глаза и скуластое лицо придавали ему несколько восточный облик, что, впрочем, вполне соответствовало его итальянскому происхождению. Этот разрез глаз временами придавал ему грустный вид, что не очень соответствовало его оптимистической внешности. Он мягко скользнул к зазвонившему телефону, как игрок за легким мячом, поднял трубку и, усевшись на край стола одним плавным движением, сказал:

– Восемьдесят седьмой участок, детектив Карелла слушает.

Блейд сделал большие глаза.

— Сегодня в программе была пресс-конференция с зелеными человечками с Венеры, — сообщил он. Их крайне интересует секс и американские девушки.

– Ты заплатил налог на доходы, детектив Карелла? Было утро, пятница, шестнадцатое апреля. Карелла заплатил налоги еще девятого, за целых шесть дней до конца срока выплат. Именно поэтому он решил, что звонит ему Сэм Гроссман из лаборатории или Ролли Шабрье из районной прокуратуры (оба славились своими телефонными шуточками), но все равно почувствовал обычный для американского гражданина испуг, который испытывают все, услыхав голос чиновника Налогового управления.

— Ммм… — протянула Кэти, задумчиво обводя Блейда взглядом, в ее прекрасных карих глазах играли золотистые точечки. — Я полагаю, милый, ты смог удовлетворить их любопытство?

– Да, заплатил, – сказал он и подумал, что справился с ответом в целом неплохо. – Простите, а с кем я говорю?

Он покачал головой.

– Никто меня уже не помнит, – сказал голос скорбно. – Я начинаю подозревать, что мною пренебрегают.

— Нет… пожалуй, нет. Мой опыт с американскими девушками невелик. Англичанки, француженки, итальянки — пожалуйста. Даже вьетнамки и китаянки… пожалуй, еще японки, немки, шведки, датчанки и черные женщины из племени бакололо… — Блейд уставился в потолок, припоминая.

– Ох, – вздохнул Карелла, – это ты.

– Ах, да, это я.

— Какая коллекция! — воскликнула Кэти с легким неодобрением.

– Детектив Мейер говорил, что ты звонил. Как дела?

— Но ты, моя радость, лучшее ее украшение! — Блейд поцеловал тонкие пальцы с розовыми ноготками.

Карелла помахал Холу Уиллису, сидевшему в противоположном углу комнаты. Уиллис взглянул на него удивленно. Карелла покрутил пальцем, как бы набирая номер. Уиллис кивнул и тут же позвонил в отдел безопасности телефонной компании, попросив определить, откуда вызывают номер Кареллы.

— Мерзкий льстец! — Кэти проворно отдернула руку. — Значит, человечки так ничего и не узнали про американских девушек?

Голос продолжал:

— Отнюдь! Я ведь был там не один. Некий полковник Сэнд оказался вполне компетентным. Вот это специалист! Похоже, у него в каждом штате по гарему, а в Солт Лейк Сити целых два!

– Сейчас я в порядке. А вообще не так давно меня подстрелили. Ты ведь знаешь это, детектив Карелла?

Мысленно он попросил прощения у Дэвида Стоуна за то, что переделал его из камня в песок* и, вдобавок, превратил в американский вариант Казановы. На самом деле полковник был примерным семьянином и не гонялся за юбками -разве что, инопланетного происхождения.

– Конечно, я это знаю.



– В ателье мод, на Калвер-авеню.

* Stone (стоун) — камень, sand (сэнд) — песок (англ.; прим. автора)

– Ну да.



– Кстати, если я верно припоминаю, именно ты стрелял в меня, детектив Карелла.

– Да, мне тоже это припоминается.

Кэти вытащила из сумочки сигареты и плоскую золотистую зажигалку, вспыхнул ровный фиолетовый огонек, она прикурила и затянулась, положив блестящую игрушку на стол у своего локотка.