— Разумеется, ты. Но готов ли капитан Юлл лишиться шанса заполучить должность наместника? С\'лорн не простит тебе осечки.
— Ладно, твоя взяла. Излагай свой вампирский план.
Глава 23
ПОМНЯЩАЯ
Слуга Нечистого стоял под сенью огромного дерева, из кроны которого вниз свешивалась искусно сплетенная лестница. Вождь иир\'ова мягким движением толкнул его в спину:
«Поднимайся наверх, и веди себя смирно. Тогда ты умрешь быстрой смертью. Я сам отворю тебе вены.»
Похоже, высокий вожак не сомневался, что участь прислужника Зеленого Круга может быть только одной. Зябко передернув плечами, Шагр поднялся наверх. В полумраке он разглядел сидящую на корточках фигуру. Слева и справа от нее застыли двое Людей-Кошек. Для людей их позы могли сойти за расслабленные, но Шагр ощущал, что любое его резкое движение будет истолковано как агрессия, и он не проживет и мига. Фигура, восседавшая на полу, была величайшей ценностью племени.
Когда на человека упал спокойный взор янтарных глаз, и он не смог отвести взора, Шагр понял, что утаивать что-либо здесь бесполезно. Старая самка видела его насквозь. Более того, она обладала изрядным опытом ментального сканирования. За бесцеремонными, но точными действиями ее телепатического щупа, вторгшегося в голову дрессировщика, чувствовался не только природный талант, но и определенная школа.
«Да это же приемчики метсов», — с удивлением подумал колдун, и самка тут же откликнулась: «Ты прав, безволосая обезьяна. Человек, подобный тому, что возник в твоей голове, обучил меня кое-каким действиям, которые могли бы пригодиться при встрече с тебе подобными. Не думала, что придется воспользоваться этим знанием так скоро.»
— Иеро! — прошептали губы Шагра, и самка кивнула головой, узнав знакомые звуки человеческой речи.
«Открой свой ум и не мешай мне. Иначе я просто сломаю тебя.»
— Подчинюсь, и умру быстро? — с кривой ухмылкой спросил Шагр.
«Пока что это все, что я могу тебе обещать. Дай мне увидеть, чем ты жил, безволосый.»
Шагр пожал плечами и расслабился, решив не прибегать ни к одной из известных ему ментальных уловок. Наверняка, он смог бы блокировать щуп этого существа, или скрыть любой секрет, который хранился в его памяти. Беда только, что своих личных секретов у Шагра не было, все они принадлежали отторгнувшему его Зеленому Кругу. Самка хозяйничала в его мозгу, как в собственном гнезде, а Шагр разглядывал ее телохранителей.
«Все же были сто раз правы те дрессировщики, что решили сделать из этих лемутов солдат. Они созданы для скорости и убийства, ментального общения и стайного образа жизни. Ошибка была лишь в методике обучения», — подумал он.
Внезапно невидимые коготки, царапавшие его череп изнутри, пропали. Вместо них пришел внутренний голос самки: «Ты или очень смелая обезьяна, или очень глупая. Тебе знакома история Детей Ветра, не так ли?»
— В общих чертах, — уклончиво ответил дрессировщик.
«Тогда ты должен знать, что сильнее всего на свете мы ненавидим лысых чудовищ, что угнездились на востоке, севере и юге от наших саванн. А среди них мы больше всего жаждем крови таких, как ты. Иир\'ова называют вас Хозяевами Боли.»
— Можно догадаться… — Шагр внимательно смотрел на самку, которая опустила седую голову себе на грудь, о чем-то размышляя.
«Все-таки этот Иеро молодец!» — не мог не похвалить врага дрессировщик. Он сидел от самки в двух шагах, и не мог уловить даже ее настроения. И это с его-то многолетними навыками общения с полуразумными животными! Телепатическая защита иир\'ова оказалась безупречной.
«Наверное, это свойство самок», — подумал дрессировщик. В записях мастера С\'муги, в распоряжении которого находился пленный Ирм, напрочь отсутствовали упоминания об особых ментальных талантах пленника. Эти записи Шагр проглядывал по долгу службы.
Наконец затянувшееся молчание оказалось прерванным.
«Я — Та, Что Помнит… Та, Что Говорит. Мое дело — запоминать все важное для племени. Именно я храню память о том, что всякому котенку с первых дней его жизни следует внушить мысль о немедленном убийстве тебе подобного существа, если таковое попадется на пути.»
— Это, конечно, обнадеживает, — буркнул Шагр.
«Но я не только храню, я еще и развиваю наше знание. Существо, которое враждебно Хозяевам Боли, и которое ты зовешь Иеро, научил меня пониманию важности развития знаний. Сегодня я получила их очень много, из твоей головы. Думаю, что я — самая богатая из всех Помнящих.»
— На здоровье, — дрессировщик откровенно хамил. Вряд ли Люди-Кошки понимали смысл сказанных им слов, но должны были прекрасно чувствовать презрительные интонации и его эмоциональное состояние.
«Ты хочешь купить быструю смерть, обезьяна, причиняющая боль другим существам? Это не в твоей власти.»
И внезапно, без всякого перехода, самка спросила:
«А ты хочешь жить? Уйти живым из саванны? Ответь мне, безволосый.»
— Конечно, хочу, — честно сказал Шагр. — Сегодня меня уже убивали. Мне это занятие надоело.
«Хорошо. Хорошо, что тебе некуда идти. Вряд ли ты сможешь вернуться к своим лысым хозяевам. У моего народа случилось несчастье. Мы отправили в сторону Большой Воды четверых наших воинов и Младшую Хозяйку Ветра. Они ушли смотреть мир и сражаться с нашими древними врагами. С ними ушел и Иеро. Из твоей головы я узнала, что наш друг жив, что воины Ночного Ветра пересекли Большую Воду и храбро сражались. Но ты не знаешь, куда они делись. Ни один не вернулся домой. Найди их, и передай им это…»
Руки Шагра коснулся полотняный мешочек, плотно зашитый человеческим волосом.
— А почему бы мне не отправиться на поиски другого вашего воина? — Дрессировщик послал Помнящей картинку, изображающую Ирма. В голове человека мелькнула шальная мысль, что иир\'ова отпустят его во Флориду. Тогда оставался шанс вернуть себе хотя бы пост коменданта Мертвой Балки.
«Ты действительно либо очень смелый, либо весьма глупый. Зачем нам котенок? Детеныш, который позволил выкрасть себя и доставить в подземелья Хозяев Боли — это не то, что храбрые охотники, отправившиеся за славой и знаниями. К тому же Ночной Ветер принес однажды его запах — он находится среди друзей, и храбро сражается с нашими врагами. Так ты хочешь жить, безволосый?»
Через сутки Шагр уже шагал по саванне, держа курс строго на север.
После того, как он миновал невидимую границу земель, на которые претендовал Зеленый Круг, дороги назад для него больше не существовало.
Он дезертир и изгнанник; прознай С\'лорн про то, что его дрессировщик жив, и он разошлет во все концы континента приказ для всех слуг Нечистого: найти мерзавца и предать мучительной смерти.
«Пожалуй, меня можно даже выдать за метсианского шпиона, — размышлял на ходу изгой. — Юлл и Артив будут последними ослами, если не свалят все неудачи Зеленого Круга во Флориде на меня, который якобы изнутри разрушал их «гениальные» замыслы».
На шее мужчины болтался полотняный мешочек, но его содержимое совсем не беспокоило Шагра. Ему становилось не по себе, когда он вспоминал слова Помнящей:
«Ночной Ветер настигнет беглеца, куда бы он ни спрятался, если только тот попытается бросить то, ради чего ему сохранили жизнь. Напомни нашим воинам и Младшей, что их ждет племя, и можешь быть свободным.»
Отчего-то Шагр поверил словам дряхлой самки.
«На севере я смогу попытаться вернуть себе доброе имя в Братстве, разыскав Иеро и передав сведения о его местоположении в логово С\'лорна. Стану прикрываться посланием Детей Ветра, а если вдруг и вправду наткнусь на Людей-Кошек, то отчего бы не дать им мешочек?»
Он счастливо миновал патрули, выставленные на всех караванных тропах Темным Советом, и углубился в джунгли южной оконечности Внутреннего Моря.
Глава 24
ЛУЧАР
— Странные дела творятся в северной Флориде, — заключила принцесса, выслушав подробный рассказ Глисса. — Мой супруг нашел бы в этой истории массу поучительного и полезного для борьбы с Нечистым. К несчастью, мой разум гораздо слабее, чем у него. Я вижу лишь множество зловещих тайн.
Из деликатности Глисс не стал расспрашивать Лучар про ее супруга — кто он такой, почему его нет с войсками, не погиб ли и не попал ли в руки колдунов? Из той же деликатности он не стал рассказывать ей о том, куда направился отряд отца Вельда. Старик, вообще, не любил чужих тайн — ни узнавать их, ни выбалтывать первому встречному.
На мокром от утренней росы песке офицеры разыгрывали план сражения, бушевавшего вчера в дельте Змеиной Реки. Щепками изображались пироги и баркасы Нечистого, на трех галерах, роль которых играли кинжалы, стояли слепленные из глины фигурки глита, Ревуна и Крыса, выполненные весьма реалистично. Вот только Псы Скорби больше походили на полевых мышей. Принцесса лично соорудила подобие Бухты Спрутов из груды монет и колотых кусочков кленового сахара.
«Наверное, ей такие военные советы заменяют игры в куклы», — подумал Глисс. Он отвернулся, чтобы глянуть на солнце, и не заметил, как вспыхнуло лицо Лучар, которую Иеро научил зачаткам телепатии.
Офицеры и дворяне шумно обсуждали каждый шаг командора Артива. По разговорам флоридянин понял, что многие помнили его еще по Д\'Алви и недоумевали, почему перспективный молодой командир вдруг предался Темному Братству.
— Блестящий маневр! Посмотрите, он подставлял под залпы стрелометов то узкую корму галер, то нос, а сам стрелял, что называется, полным бортом.
Слушать подобные возгласы Глиссу было противно и совестно. Он направился к берегу реки, размышляя, вырежут ли лемуты всех флоридян Бухты Спрутов, или ограничатся только военными. А дело в единственной гавани колонистов шло к своему концу: Артив вел бои на улицах самого порта. Флотилия рыболовецких и торговых суденышек не могла тягаться на воде с галерами и баркасами армады, атака спрутов оказалась удивительно легко отбита солдатами и матросами Нечистого. Все шло к тому, что Бухта скоро падет. Самым отвратительным было то, что воинство Д\'Алви не могло ничем помочь осажденным — у принцессы не было ни кораблей, ни лодок.
Мимо задумчиво созерцающего облака Глисса промчался гонец на взъерошенном и усталом хоппере. Понимая, что появились важные вести из дельты реки, старик поспешил назад.
Окружение Лучар уже расположило щепки и фигурки в новом порядке.
— Смотри, Глисс, — сказала принцесса, щеки которой лихорадочно горели. — Хозяин Бухты пошел на прорыв! Он хочет вывести из города боеспособных солдат. Чтобы сохранить тех, кто будет сражаться с Нечистым, он жертвует крепостью, и флотом! Смотри!
Черноусый как раз вытянул новую цепочку щепок, идущую от крепости через правый речной рукав к берегу, на котором находилось воинство Д\'Алви. Сейчас он пытался с помощью щегольского огнива зажечь их.
— А это зачем? — спросил Глисс.
— Хозяин Бухты сжигает свои баржи и лодки, перегораживая армаде Артива дорогу. Под прикрытием огня он переправляет солдат на наш берег!
— А если Артив сунется за ними?
— Тогда мы покажем ему, что кроме наемников и грязных лемутов во Флориде теперь есть и другая дисциплинированная армия!
И Артив действительно сунулся! Он в бессильной ярости бродил по палубе своей галеры, созерцая связанные цепями догорающие корабли флоридян, за которыми на плотах убегала его законная добыча.
Одно дело взять штурмом неприступную крепость, уничтожив и пленив ее гарнизон. И совсем другое — занять пустующий порт, из которого сбежали солдаты вражеской армии. Проклятый Хозяин Бухты хотел украсть у командора победу!
Поняв, что правый рукав реки перекрыт, вождь отдельного рейдерского корпуса Зеленого Круга сунулся было в левый, но тяжелые галеры и баркасы могли там запросто напороться на мели и подводные камни. Пришлось бросить вперед жалкие лодки и пироги. Вот здесь и сыграла свою роль речная кавалерия Четвертого Хозяина!
С борта флагмана Артив наблюдал, как спруты топят и разламывают пополам утлые суденышки, уничтожая лемутов и наемников десятками. Прорваться к плотам не удалось.
— Хорошо же! Я раздавлю вас на берегу, жалкие дикари!
Пока часть сил корпуса вторжения продолжала вести упорные уличные бои с не пожелавшими отступать ополченцами, Артив начал высаживать свое воинство на правом берегу. Ему казалось, что он действует весьма хитроумно и скрытно, но не одна пара глаз следила за высадкой солдат Нечистого.
Утомленные боем малочисленные бойцы гарнизона разбили в сумерках лагерь на топком поле, выставив часовых вдоль воды. Однако дым, стелившийся с догорающих торговых суденышек, помешал Хозяину увидеть, как баркасы Артива снуют между флотом и берегом. К моменту, когда часовые заняли свои позиции, множество лемутов уже углубилось в леса, совершая глубокий охватывающий позиции флоридян маневр.
Ранним утром две галеры в сопровождении лодок демонстративно подошли к топкому северному берегу и стали сгружать на него наемников и глитов. Над Бухтой уже реяло ядовито-зеленое знамя с золотой спиралью.
Люди-Крысы шныряли по погребам и подворотням, выискивая последних защитников, продолжающих сопротивление, а также раненых. В остальном, дельта Змеиной Реки оказалась в руках Нечистого.
Увидев, что командор намерен полностью уничтожить его воинство, молодой и горячий Хозяин построил своих воинов в плотный строй копейщиков с немногочисленными лучниками на флангах и попытался сбросить десант Артива в воду. Наемники дрогнули под дружным натиском флоридян, но фаланга оказалась накрыта залпом из копьеметов и стрелометов с галер, после чего в самый центр строя ударили глиты. Хозяин начал отступать. И тогда в тылу послышался устрашающий охотничий рев Волосатых Ревунов и хриплое тявканье Псов Скорби.
— Теперь ваша очередь узнать, что такое оказаться между молотом и наковальней, — потирал ладоши Артив. Но очередь врагов Нечистого в этот день так и не настала.
На галеры напали оставшиеся речные спруты, и все метательные машины оказались повернуты в сторону воды. Но копьеметатели и стрелометы перезаряжались слишком долго, а спруты атаковали стремительно. Командор, скрипнув зубами, велел части наемников-стрелков вернуться на борт. Натиск на флоридян со стороны реки был ослаблен. Одни лишь глиты не могли пробить плотный строй ополчения, сколь бы они ни были неутомимы.
— Ничего, Ревуны и гигантские собаки стопчут вас, словно стадо баферов — молодую траву, — сказал Артив, глядя на атакующую волну лемутов, готовую захлестнуть фалангу.
Ревуны неслись дружно, потрясая в воздухе дубинами и оглушительно воя. Они с наслаждением ждали мига, когда после первого же удара организованное сопротивление людей окажется сломленным, и им представится великолепная возможность гнать и топтать ненавистных двуногих. Собаки также чувствовали потеху, и сами увеличивали скорость, не дожидаясь сигналов своих седоков.
Вот первый Пес Скорби взвыл и, перекувырнувшись через голову, упал на траву. Его седок поднялся и некоторое время еще бежал в атаку, пока прилетевшая со стороны леса стрела не упокоила его на зеленой траве.
Теперь по атакующему строю буквально хлестал железный дождь. Седла пустели одно за другим, яростный охотничий вопль сменился визгом. Немногочисленные всадники, домчавшиеся к фаланге, не стали атаковать частокол из копий и повернули назад.
Артив знал, что офицер-наемник, назначенный на время экспедиции ответственным за всех лемутов, находится на правом берегу. Тем не менее, командор велел разжечь себе дымный факел и принялся посылать сигналы.
— Ну наконец то! — воскликнул беглец из Д\'Алви, когда увидел цепочку Людей-Крыс, атакующую лес, из которого столь густо летели стрелы, и волну кавалерии из лемутов, которая вновь накапливалась в конце поля.
Собственно, к стрельбе по своим солдатам из чащи командор отнесся без всякого удивления. Он знал, что в Северной Флориде слуг Темного Братства, мягко говоря, недолюбливают. Его несколько удивила убийственная меткость и частота ливня из стрел. Однако сколько бы ни пряталось по лесам ненавистников Великой Цели, их все равно должно быть меньше, чем воинов в его корпусе вторжения!
Люди-Крысы ворвались в лес, из которого шел обстрел, и Артив полностью переключил свое внимание на Ревунов.
Псы Скорби неудержимым потоком устремились на фалангу Четвертого Хозяина, когда из леса внезапно вылетели всадники на хопперах и с фланга врезались в казавшийся монолитным строй, расшвыряв его по полю, словно ястреб кучу сухих листьев.
— Откуда они здесь? — спросил сам у себя Артив, пристально глядя на ушастых скакунов, вновь укрывшихся в лесу. В голову главаря армады стали закрадываться определенные подозрения. Командор начал подозревать, что вряд ли увидит еще раз своих Людей-Крыс.
— Великая Пустота, откуда здесь солдаты Д\'Алви?
Артив просигналил дымом в Бухту Спрутов, но, не дождавшись ответа, подозвал одного из командиров небольших судов:
— Привези сюда тех, кто занял город. Мне кажется, что вскоре мне понадобится каждый воин.
Командор нервно кусал губы, глядя в таинственный лес, где исчезли три десятка белоснежных хопперов. Что еще сокрыто в тенистой чаще? Самым отвратительным оказалось то, что главарь корпуса вторжения сам разделил свои войска на три части. Большая половина находилась весьма далеко от берега, меньшая, измотанная прямыми столкновениями с фалангой, оказалась обессиленной. В довершение всего, на отряд, плывший со стороны Бухты, набросились речные спруты.
Артив приказал двум галерам развернуться и двинуться на помощь пирогам, которые разносили Кони. Стрелометы отправили на дно трех последних оставшихся в живых спрутов неподражаемой конницы Хозяина, но командор знал, что враги неспроста пожертвовали серыми монстрами. Он вгляделся в происходящее на северном берегу, приложив ладонь руки к густым бровям, и застонал.
На кромку берега, занятую наемниками и глитами, накатывался вал атаки. Ощетинилась длинными копьями фаланга флоридян, а на ее флангах бежали вперед люди, одетые в ослепительно-белые туники, развевающиеся на утреннем ветру, словно саваны восставших мертвецов. Несмотря на то, что белые воины приближались с удивительной скоростью, они не теряли четкости рядов. Два светлых крыла, выдвинувшиеся с обеих сторон основных сил колонистов, охватывали фланги корпуса, лишенного поддержки стрелометов.
Галеры устремились назад, но командор уже понимал, что вряд ли успеет спасти свое гибнущее воинство.
— Му\'аманская пехота! Откуда, она же вся полегла в Д\'Алви полгода назад!
Артив сорвал с головы шлем с крыльями летучей мыши, и потер виски.
«Может, я сейчас проснусь?»
Над белыми полками легконогой пехоты реяли знамена принцессы Лучар, ненавистные геральдические знаки королевского дома Д\'Алви.
Несколько севернее Волосатые Ревуны сражались с небольшим отрядом всадников на хопперах. Псов Скорби было больше, чем ушастых прыгунов, но они намного уступали в маневренности стремительным скакунам с Лантического побережья. Столичные дворяне разгромленного королевства успевали нанести копейный удар и отпрыгнуть, пока орда лемутов перестраивалась и вновь устремлялась вперед, намереваясь отрезать назойливую кавалерию Лучар от леса и уничтожить. Всадники пришельцев, рискуя собой, отвлекли на себя значительные силы корпуса вторжения, не дав им ударить в тыл тем, кто сейчас прижал к Змеиной Реке и уничтожал наемников и глитов.
Артив смотрел на хаос, царивший на прибрежной полосе. Стройные ряды перемешались, шла яростная рукопашная схватка, зачастую она происходила по колено в воде. Белые одежды му\'аманов уже мелькали рядом с пирогами и баркасами. Капитаны мелких судов Нечистого в панике отходили от берега, боясь достаться наседающему неприятелю в качестве трофеев. Стрелометы, расположенные на галерных палубах, оказались бесполезными. Их залп задел бы и своих, и чужих.
— Положение могут спасти только Ревуны. — Артив мучительно вглядывался вдаль, где кавалерийские массы носились по полю, вытаптывая траву и оглашая воздух такими истошными криками, что заглушали шум прибрежной схватки. — Если они ударят в тыл проклятым флоридянам и воскресшим му\'аманам, победа гарантирована.
Однако командир лемутов оказался убит, а сами Волосатые Ревуны, взбешенные неуловимыми прыгунами, совершенно позабыли про какую-либо тактику. Они просто носились по полю за рассыпавшимся отрядом хопперов, и единственное их желание было написано на мохнатых мордах: убивать, убивать и еще раз убивать.
Там, где падал сраженный белоснежный прыгун, собирались лишенные своих всадников Псы Скорби. Словно стая гигантских гиен или шакалов, они принимались рвать и терзать мертвого врага, пока от попрыгунчиков не оставалась бесформенная куча измочаленной плоти.
— Волосатые Бабуины увлеклись! А командир неприятеля отнюдь не дурак. — Артив ударил шлемом по мачте, и одно из крыльев полетело за борт. — Но ничего. Эй, скидывайте Крыс в воду! Живо!
Серые лемуты, только что спасенные галерными стрелометами от щупалец спрутов, сами стали прыгать за борт. Их было не очень много, но Артив надеялся, что они дадут продержаться наемникам некоторое время, пока Ревуны не расправятся с хопперами и не обрушатся на врага всей своей мощью, растрачиваемой в данное время впустую.
Несмотря на то, что судьба сражения висела на волоске, настроение Артива стало постепенно улучшаться. Это было самое крупное побоище, в котором он участвовал. С юности он мечтал командовать тысячами, посылая в кровавую сечу полк за полком, легион за легионом. И вот его мечта сбывалась.
«Не знаю, откуда здесь взялась пехота и кавалерия Д\'Алви, однако они подоспели очень кстати. Сама судьба притащила их на этот берег, чтобы сделать меня крупнейшим полководцем континента! После такой победы, как успешный штурм Бухты и разгром изгнанников из Лантического королевства, С\'лорн доверит мне все войска Круга!»
Артив так увлекся мечтами, что не заметил момента, когда удар с тыла, решивший участь боя, все же произошел. Из рощи, поблизости от которой лемуты сошлись с последними всадниками на хопперах, ударили стрелы. Солдаты Нечистого дрогнули и начали отступать. В это время из чащи появилась уже знакомая Артиву по бою возле Мертвой Балки фаланга Ушанов и Людей-Росомах. Огромные щиты прикрывали копейщиков, идущих мерным шагом в атаку.
— Да что же это такое? Кто подстраивает мне ловушки на каждом шагу?
Командор приказал галерам двинуться вперед и развернуться бортами к берегу. Это был огромный риск, ибо тяжелые боевые корабли могли сесть на мель. Но копьеметательные машины и стрелометы смогли бы бить через головы сражающихся на берегу.
Люди-Крысы выбирались из воды и, отряхнувшись, устремлялись в битву. Их появление спасло от окончательного уничтожения глитов, но дрогнувшие наемники уже кидались в реку и плыли в сторону баркасов. Торжествующие му\'аманы метались в полосе прибоя, словно демоны мести. В это время разбитая конница Ревунов все же появилась на побережье, поредевшая и деморализованная. Нестройной толпой она врезалась в фалангу флоридян, расшвыряла ее по полю, стоптала последний сражающийся отряд наемников, и так же вплавь ринулась к баркасам.
Победоносные ряды лемутов, сражающихся против Нечистого, приближались, в очередной раз поразив Артива четким строем и слаженностью маневров. Ни холмы, ни наполненные мутной водой ямы не могли нарушить монолитность строя. Фаланга разделялась, обходя препятствие, и тут же смыкалась вновь. Командор отметил, что специальный отряд Ушанов, вооруженных длинными саблями, выдвигался в места разрывов в шеренгах, после чего вновь возвращался на свое место в тылу строя.
— Мне бы таких солдат, — вздохнул командор, потерпевший поражение в самом крупном своем сражении. — Стрелометы, по фаланге… Пли!
С воем и гудением устремились вперед метательные снаряды, и мутантов не спасли даже тяжелые щиты, что несли Люди-Росомахи.
Первую шеренгу выкосило почти полностью. Фаланга подалась назад, и это дало возможность глитам и Людям-Крысам, отбившись от му\'аманов, вплавь вернуться на галеры.
— Кто же ты такой, враг Зеленого Круга? — спросил Артив, обращаясь к воинству лемутов, которое медленно отходило в сторону леса. Относительно других врагов Нечистого определенности оказалось больше. Артив увидел, что не ошибся — действительно, му\'аманы несли знамена принцессы Лучар.
— Чудеса! Эдак, не ровен час, к нам пожалует еще и сам Иеро. Только его и не хватает, чтобы окончательно запутать всех слуг Великой Цели на полуострове.
Артив махнул рукой, и тяжелые галеры, жалобно скрипя днищами о песок, стали отчаливать. Прощальный залп по му\'аманам, сделанный из всех метательных машин, не дал желаемого результата. Легконогие пехотинцы разбежались по полю и издалека голосили, подбрасывая вверх шапки и воинственно потрясая мечами.
Армада Нечистого встала у пристаней покоренной Бухты, и командор направился в покои, некогда принадлежавшие Хозяину, чтобы связаться с мастером С\'лорном и доложить ему о разыгравшемся сражении.
— Пожалуй, я немного преувеличу численность войск, которые дерутся под знаменами принцессы. Пусть получат по заслугам те, кто позволил им прорваться так далеко на юг.
Артив приладил к вискам черные шнуры и закрыл глаза, призывая главу Зеленого Круга.
Глава 25
СЕЧА НА БОЛОТЕ
— Отец Вельд, а откуда у вас уверенность, что лысый некромант, если приживется внутри осьминога, будет продолжать оставаться пленником? — спросил Кен у сидевшего с закрытыми глазами эливенера.
Тот встрепенулся, словно атвианский разведчик вывел его из состояния транса, и довольно безразлично ответил:
— А куда ему деваться?
— Он что же, не сможет просто сбежать от нас, или даже напасть?
— Вряд ли. Подумай сам, мой мальчик, какой ему резон поступать подобным образом! Зеленый Круг пытался его уничтожить, а я вернул его к жизни.
— Выходит, эливенеры верят в то, что убежденный адепт Зла может испытывать чувство благодарности? — северянин скептически хмыкнул.
— Не думай о людях хуже, чем они есть, если речь идет даже о колдунах, — наставительно произнес старик. У Кена свело скулы от его нравоучительного тона, но, посмотрев исподлобья на эливенера, он заметил, что Вельд весело улыбается.
— У меня есть свои маленькие секреты, мой мальчик. Поверь мне, Карк не расстанется с нашим отрядом по своей воле.
— Это какая-то тайна Братства Одиннадцатой Заповеди?
— Совсем нет. Просто лысый некромант, обглоданный демонами почти до костей, в первую очередь ученый, а уже потом — адепт Зла. Как ты думаешь, что приводит подобных ему к Нечистому?
Кен только развел руками на этот неожиданный вопрос. Потом метс неуверенно пробормотал:
— Я простой ратник, не мое дело вглядываться в бездны демонологии. Полагаю, что они по своей природе склонны ко злу и ненавидят все живое.
Старик усмехнулся:
— Объяснение вполне в духе какого-нибудь маститого аббата, никогда не покидавшего стен тихого монастыря. Жажда премудрости, тяга к знаниям, присущая людям, вот что влечет талантливых людей в сети Нечистого. Что бы ни говорили про его Братство черных мастеров, но они, вне всякого сомнения, ученейшие люди планеты.
— Я сомневаюсь, что это так. Но это не важно. Скажи, какое отношение высоколобость лысых некромантов имеет к дальнейшей судьбе Карка?
— Самое прямое. Раньше он видел лишь один источник знания — коллективный разум адептов Великой Пустоты. Сейчас же он начал понимать, что может самостоятельно изучать окружающий мир, не прибегая при этом к некромантским штучкам и не служа какому-то туманному Делу, о котором толком не знает ничего даже мастер С\'лорн.
Кен упрямо тряхнул волосами и насупился:
— Все это слишком туманно.
— Отчего же, все изложенное мною — чистейшие факты. Победив Карка в телепатическом поединке, я проник в его мозг, и довольно неплохо представляю себе, как он думает и о чем. Не знай я его изнутри, вряд ли стал бы рисковать, вернув ему часть способностей в «сердце болот», когда мы чуть было не налетели на всадников Хвоща.
— Вы хотите сказать, что из одной лишь любви к знаниям Карк увяжется за вами, куда бы вы ни пошли?
— Первое время дело будет обстоять именно так. Его интерес к Внутренней Флориде был неподдельным.
— Но не вечно же мне торчать на этом гниющем полуострове! — вскричал Кен. — Я поклялся доставить колдуна в Канду!
— И доставишь. Только не сразу. — Вельд погладил метса по голове. — Его поведет за тобой любопытство. Он никогда не бывал севернее Пайлуда. А представь себе, какой ты произведешь фурор, притащив беглого, заметь, именно беглого, а не пленного, колдуна, живущего в симбиозе с болотным спрутом!
Кен попытался представить себе картину их появления в лагере пограничной стражи Атви, и не удержался от улыбки.
«Нужно будет уговорить Карка прокатить меня на осьминоге. Раз у меня ничего не вышло с лорсами, то, может, хоть с Конем повезет. Эх, прокатиться бы по Пайлуду на спине восьмилапого! Тогда никакие тамошние хищные головастики будут не страшны.»
Рядом с ними мирно похрапывали Ирм и Ушан, которые лежали бок о бок. Вагр возился с пучком новых стрел (ему наконец удалось разыскать относительно твердый тростник), а Аграв спал, подложив под голову топор.
Эливенер мучительно обдумывал, где бы расположить новый лагерь и как его обезопасить: гидры истощили свой потенциал, разобравшись, что поблизости нет и тени их матки.
В это самое время отряд Юлла медленно окружал стоянку. По совету С\'муги, который сослался на знание каких-то болотных секретов, пират послал матросов в обход через рощи плаунов и папоротников, а сам двигался в цепочке лемутов, наступавших на мятежников в лоб. Красный призрак растворился в тумане, совершая одному ему известный маневр, призванный, по его словам, нейтрализовать эливенера.
Первым почувствовал угрозу Ушан. Он неслышно распахнул глаза, куснул иир\'ова за ухо и неслышно подошел к эливенеру. Послав старику мысленную картину приближающихся под покровом тумана многочисленных врагов, желтый мутант принялся теребить Аграва. Лесоруб, привыкший к грубым шуткам Ушана, попытался дать тому пинка, даже не раскрывая глаз, но подошедший с другой стороны Вагр накрыл ладонью рот побратима и прошептал в самое ухо одно только слово:
— Нечистый!
Рыжий быстро сел, огляделся по сторонам и вцепился в топор, словно утопающий в спасительную соломинку. Эливенер, повернувшись к своему малочисленному отряду, сказал:
— Их много, и они повсюду. Отступить нам не удастся.
— Значит, примем бой и умрем с честью! — Кен потрогал большим пальцем руки острие своей сабли, воинственно клацнул зубами и весело подмигнул Ушану. — Не зря же мы столько фехтовали с этим желтым проказником!
Лемут шевельнул хвостом и вытащил из-за пояса свой клинок.
Вагр и Аграв, как обычно, без слов переглянулись и утвердительно кивнули. Глаза Ирма горели такой жаждой схватки, что людям было ясно — мутант, побывавший в плену, вряд ли сдастся слугам Нечистого живым.
— Все ясно, — старик тяжело вздохнул. — Постараюсь вызвать нам на подмогу какое-нибудь местное зверье, если солдаты Зеленого Круга не распугали их всех подчистую.
Когда вечный полумрак топей несколько посветлел, в тумане проревел до боли знакомый сигнальный рожок, и ему ответил многоголосый охотничий вопль Ревунов. Отряд сгрудился вокруг эливенера. Один только Вагр встал в отдалении, воткнув в гнилой пень два десятка стрел. Он первым увидел идущих в атаку лемутов, и со словами «началось», навылет пробил волосатую грудь первого же мутанта, вынырнувшего из белых облаков, стелющихся над болотами.
Юлл, увидев готовую к схватке горстку мятежников, прокричал Ревунам:
— Старайтесь взять их живыми!
«Интересно, — подумал пират, — сколько из этих волосатых обезьян понимают мои слова? Одна надежда на то, что С\'муга не утерял умения управлять лемутами, и довел до них приказ еще на привале.»
Относительно стройные ряды мохнатых солдат Зеленого Круга вмиг оказались нарушены. Стрелы Вагра выбивали из атакующей цепи одного Ревуна за другим. Кроме того, иир\'ова, резонно решив, что его преимущество заключается в скорости, сам устремился на сближение с врагами. В несколько гигантских прыжков он преодолел расстояние до своры, и с устрашающим визгом кинулся в сечу.
Ревуны, никогда не сталкивавшиеся с таким быстрым противником, в первый миг опешили. Кривой нож Человека-Кошки перечеркнул горло одного, располосовал запястье другого, заставив выронить палицу, отсек ухо третьему. Тяжелые дубины еще только начали взлетать вверх для удара, а гибкая фигура уже прорвала строй и растворилась в тумане. Предостерегающие крики Юлла пропали втуне: двое или трое взбешенных Ревуна повернулись спиной к мятежникам и кинулись в молочное море за стремительным иир\'ова.
— Куда вы, ротозеи! Он же перережет вас в тумане, словно овец!
Стрела звякнула о нагрудную пластину капитана, заставив его пошатнуться. Вагр с сожалением отметил, что будь древко сделано из тяжелой древесины из лесов Северной Флориды, солдатня Нечистого уже была бы обезглавлена. Юлл издалека погрозил убийственно меткому лучнику кинжалом, и на всякий случай спрятался за раскидистым папоротником, наблюдая картину боя сквозь густую сеть черных ветвей и мясистых листьев.
Кен и Ушан одновременно метнулись вперед, схожими движениями отвели неуклюжие дубины и сошлись с Ревунами вплотную. Желтый лемут ударил своего противника эфесом в висок и стремительным движением перекусил горло.
Кен удовлетворился банальным выпадом и коротким топчущим ударом по стопе, раздробившим мелкие кости врага. После этого северянин и его партнер встали спина к спине и принялись отбиваться от наседающих со всех сторон солдат Нечистого. Те не могли реализовать своего численного преимущества, суетясь и мешая друг другу.
Вагр хладнокровно всаживал в подскакивающих лемутов стрелу за стрелой, пока Аграв защищал его, орудуя топором. Однако вскоре и чернобородому пришлось отбросить лук и взяться за саблю. Он удачно ранил Ревуна, вознамерившегося оглушить мужчину, но удар дубины по кисти заставил саблю, кувыркаясь, отлететь в сторону. Рыжий, промахнувшийся по верткому лемуту лезвием секиры, снес тому колени обухом, и крикнул через плечо:
— У меня за голенищем нож!
— Не поможет, — спокойно сказал Вагр, уворачиваясь от очередной палицы и отвешивая промахнувшемуся Ревуну пинок в могучий волосатый зад. — Все равно задавят.
— Это мы еще посмотрим! — с этими словами Аграв вдруг истошно заорал и, бешено вертя секирой над головой, устремился в самую гущу врагов. Он раздавал удары направо и налево, хохоча, как сумасшедший, и рыча едва ли не громче, чем сами лемуты. Ревуны несколько опешили и раздались в стороны. Вагр успел подхватить свою саблю и встретить нового противника длинным выпадом. Смертельно раненый мутант упал, выпустив из лап дубину, но та продолжила свой путь по инерции, ударив флоридянина в грудь. В глазах Вагра все поплыло и задрожало, во рту появился металлический привкус крови. Он пошатнулся и встал на одно колено. Из последних сил он упер свободную руку в грудь хрипящего лемута и вырвал саблю из его ребер. Краем гаснущего сознания чернобородый осознал, что крупный Ревун с характерным черным пятном на груди зашел к нему с тыла. Падая на спину, Вагр полоснул клинком по коленям врага, но второй удар палицей в грудь заставил его глаза закрыться.
В пылу схватки Аграв мельком глянул назад и увидел побратима, лежавшего с раскинутыми в стороны руками. Над Вагром склонился здоровенный бабуин, который намеревался то ли добить человека, то ли выволочь его с места схватки. Аграв крутанул топор вокруг себя, и окружавшие его четверо лемутов отскочили. После чего рыжий бросился со всех ног к другу, безрассудно подставляя врагам спину. Один из лемутов тут же метнул свою палицу, попавшую точно между лопаток лесоруба. Аграв полетел на землю, выпустив из рук топор. Тут же на него кинулись солдаты Зеленого Круга.
Вагр сквозь кровавую пелену, застившую глаза, увидел медленно склоняющуюся над ним отвратительную морду. С длинных желтых клыков стекала зловонная слюна. Голова приближалась и приближалась. Ударила Вагра в живот, и откатилась в лужу. Тело лемута некоторое время продолжало стоять, но потом исторгло фонтан крови из аккуратно перерезанной шеи, и повалилось на Вагра.
Ирм, покончивший с этим врагом буквально на бегу, точно так же, как он только что расправился с устремившимися за ним Ревунами, несся к барахтающемуся под тяжестью троих врагов Аграву. Но иир\'ова опоздал. Над кучей копошащихся тел возник Ушан. Его сабля несколько раз поднялась и опустилась. Когда Ирм подлетел к желтому мутанту, меланхолично вытирающему о шкуры мертвецов саблю, Аграв уже поднимался с земли.
— Где Вагр? — взревел лесоруб. Иир\'ова и Ушан, которые не могли ему ответить, одновременно указали лапами на торчащие из-под обезглавленного тела сапоги чернобородого.
— Живой, — улыбнулся рыжий, и без сознания повалился в истоптанную грязь.
Возле неподвижно сидящего на куче сухого мха эливенера Кен сражался с последним из оставшихся в живых мутантов. То был поединок силы и ловкости. Отводя в сторону массивную дубину, которая вполне могла переломить драгоценный клинок пополам, Кен сближался с лемутом и коротко бил его в живот свободной рукой; иногда он подныривал под палицу и со стуком обрушивал тяжелый эфес на череп Ревуна, который рычал от бессильной ярости.
Эливенер оставался безучастным, зато подошедшие Ирм и Ушан проявили к бою повышенный интерес. Ушан сопровождал каждую неудачную попытку северянина оглушить мутанта коротким оскорбительным лаем, а иир\'ова шипел и плевался, когда Ревуну удавалось отбить в сторону легкую сабельку метса и продвинуться вперед на шаг или два.
Наконец атвианский разведчик начал заметно выдыхаться. Он стеганул клинком противника под руку и отпрыгнул в сторону, тяжело дыша и встряхивая натруженной кистью правой руки. Взяв саблю в левую, метс встретил бросившегося вперед Ревуна ударом в горло. Однако голубоватый клинок скользнул по густому меху, а черенок палицы ударил Кена точно в лоб. Ухватив пошатнувшегося человека когтистой лапой за шиворот, лемут взмахнул дубиной и издал торжествующий рев. Метнувшийся к нему иир\'ова повис на палице с визгом, поистине достойным разъяренного кота. Лемут выпустил свое оружие, отшвырнул прочь следопыта и бросился наутек. Ушан было погнался за ним, но вскоре отстал.
Наблюдавший эту сцену Юлл почесал себя за ухом.
— Так не бывает! Они что же, заговоренные, что ли, эти мятежники? Или эливенер навел на Ревунов чары? Пятнадцати бойцов как не бывало!
В лагере мутанты стаскивали находящихся в бессознательном состоянии людей поближе к неподвижно сидящему старику.
— Сейчас их можно брать голыми руками! — Пират нервно теребил нагрудную пластину, спасшую его от гибели в самом начале схватки. — Но где, разрази меня гром, мои матросы? Куда делся красный упырь, способный одним своим видом заставить их опустить оружие, где десять волосатых обезьян, отправившиеся в обход?
Частично ответ на эти многочисленные вопросы знал эливенер. Он в течение всего боя наблюдал окружающий туман глазами мелких грызунов и змей. Старик собирался найти каких-нибудь крупных хищников и натравить их на солдат нечистого. Это ему удалось вполне: в ближайшей роще находилась гигантская самка Ластоногого и двое ее детенышей, за грязевой рекой бродили двое самцов, которые не собирались вступать в обычный для этого времени года брачный поединок, что само по себе уже было странным. В самом мутном потоке резвились кайманы, на которых так любит охотиться молодежь Народа Хвоща.
Потянувшись к детенышу грозы Внутренней Флориды, эливенер с изумлением заметил, что не может пробиться к мозгу животного. Он тут же попытался овладеть двигательными центрами самки, и опять потерпел неудачу. Плотный кокон ментальных полей надежно спрятал монстров от эливенера. Но кто сплел его, и зачем? Неужели Зеленый Круг подготовил нападение столь грамотно и незаметно? Наткнувшись на телепатический барьер, прикрывавшим грязевой поток на всю его глубину, эливенер оставил бесполезные попытки, и вернулся в тело небольшой змеи. Глазами пресмыкающейся твари он увидел фигуры матросов Юлла, крадущихся по роще гигантских папоротников. Внезапно один из ментальных коконов, наличие которых старик не переставал чувствовать ни на миг, устремился вперед.
Перед змеиными глазами разыгралась трагедия. Из густого тумана высунулась бронированная голова самки Ластоногого, и гигантские челюсти легко перекусили пополам одного из слуг Нечистого. Остальные с воплями кинулись бежать. Но путь отступающим пиратам преградили детеныши, принявшиеся крушить поддавшихся панике людей хвостами, снабженными алыми гребнями, острыми, словно бритва придворного брадобрея из столицы Д\'Алви.
Старик оказался настолько поглощенным творящимся в тумане, что не замечал схватки, разыгравшейся вокруг него.
Но было в тумане и еще кое-что, чего не разглядел старый эливенер. Высокая красная фигура пробиралась мимо хвощей и плаунов, и глаза плывущего над болотом голого черепа сверкали темным пламенем. Мастер С\'муга решился на побег. Он прокрался мимо испуганных матросов Юлла к самой кромке «сердца», и тут был замечен одним из помощников капитана. С ревом вампир устремился на окликнувшего его матроса и буквально разорвал несчастного на части. Огромным усилием воли ему удалось двинуться дальше к намеченной цели. Еще немного, и он начал бы кормиться.
— Ничего, скоро все это кончится. И тогда я страшно отомщу С\'лорну! — бормотало чудище. На искривленной гниением ветви С\'муга увидел птенца Дневной Птицы, который держал в пасти рыбешку и методично бил ее головой о ствол, стараясь оглушить. Рыба была тяжелая, и несколько раз птенец сильно ударился.
— Иди сюда, птичка! — Вампир крепко схватил птицу за шею и устремился к водной глади.
Пестрая шкура «сердца болот» мерно колыхалась, черная вода, выбивавшаяся из-под нее, омывала берег, заваленный плавником и ссохшимися водорослями. Пробираясь через этот мусор, где копошились мелкие черепахи и черви, вампир яростно отбивался от летучих кровососов, которые старались выпить из него розовую начинку.
С\'муга спустился к черным волнам, отпихнул ногой сунувшегося было к нему каймана, и подумал:
«Будь я сделан из обычной плоти, сейчас бы задохнулся от запаха гнили. И как только мятежники умудрились здесь жить».
За спиной бывшего наместника происходил бой. В клубах тумана носились испуганные матросы, на которых охотились Ластоногие. Но вампира все это не интересовало.
«Пусть Юлл, претендующий на мое место, попытается выбраться живым из этой передряги. А у меня есть дела поважнее.»
С\'муга многие годы изучал Народ Хвоща и другие формы жизни Внутренней Флориды. Тогда в его распоряжении была масса помощников и целая лаборатория. Про симбиотические формы жизни, созданные в болотах Лучами Смерти, он знал все. Теперь, попав благодаря своей гибели и действиям Темного Совета в весьма сложное положение, он был намерен воспользоваться своими обширными познаниями на практике.
Полупрозрачная алая фигура вознеслась над «сердцем болот» и издала серию звуков, неслышных человеческому уху. Но в чернильной глубине торфяной бездны нечто откликнулось на зов. С громким треском лопнуло колыхающееся покрывало, и к поверхности устремилась стая спрутов. Птица, горло которой сжимала когтистая лапа некроманта, полузадушенно хрипела, размахивая бессильными крыльями и извиваясь всем своим чешуйчатым телом.
Лишенный плоти череп медленно поворачивался, созерцая стаю серых обитателей глубин. Наконец С\'муге удалось найти молодого Коня, в которого, как ему удалось подсмотреть, эливенер поместил брата Карка.
«Бродячий колдун жив, — определил С\'муга, — я чувствую, что его нервные окончания переплелись с двигательными центрами спрута. Великолепно, эливенер поставил на Карке рискованный эксперимент, но его плодами воспользуюсь я.»
Вампир внимательно осмотрел птенца в своей руке, и коротким движением стукнул его об корягу. Оглушенная птица перестала биться, и С\'муга принялся исторгать из себя всю кровь, которую он успел выпить за свой короткий период вампирского существования. Это был самый трудный и рискованный момент его плана. Все естество упыря противилось тому, чего хотела несгибаемая воля колдуна. Берег вскоре оказался забрызган дурно пахнущей кровью. Череп свалился в тину, а прозрачная фигура устремилась к неподвижному птенцу.
«Главное, не начать ее жрать!» Этот приказ, отданный самому себе, был последним сознательным деянием раба Зеленого Круга. Чудовищным усилием подавив приступ нечеловеческого голода, вампир принялся медленно погружаться в птичью плоть. Со стороны это выглядело так, будто огромная медуза заползает в распахнутую пасть птенца.
В черной промоине плескалось стадо серых спрутов. Больше всех резвился молодой Конь, обретший нового всадника взамен безвременно умершего юноши из Племени Хвоща. В тумане Ластоногие заканчивали свою грандиозную охоту. От команды пиратского корабля осталась горстка человек, сгрудившихся вокруг капитана Юлла. Тот собирался отступать, смирившись с мыслью, что потерпел поражение. Но он ждал появления вампира, который завел его отряд в ловушку.
«Я заставлю его выхаркать кровь и завывать от голода на носу моего корабля! Своей костяной мордой он будет пугать акул, а об его макушку я стану точить ножи, сгибать медные скобы и гвозди!»
Пират удивленно смотрел на переставший трещать цилиндр, колдовскую машинку, которая должна была удерживать С\'мугу поблизости от отряда.
«Если я еще и упустил упыря, мне конец. С\'лорн сотрет меня в порошок».
Меж тем на берегу неподвижное тело птенца слабо шевельнулось. Потом крылья стали беспорядочно взбивать тину. Птичье тело медленно подползало к черепу. Добравшись до него, птенец с разгону сунул свою голову внутрь. Выглядел он теперь весьма и весьма странно. Первая попытка полета кончилась плачевно: череп глухо стукнулся о поваленный бурей древесный ствол, и существо обрушилось в грязь. Но С\'муга всегда славился своим упорством. Трижды повторив попытку, он все же взлетел и принялся кружить над стадом спрутов. Наконец ему удалось обнаружить резвящегося молодого Коня. Подлетев к нему, птенец издал громкий протяжный крик.
— Мастер С\'муга, — раздался из недр спрута голос Карка, — на кого ты стал похож!
— Подробности потом, — сказал летучий вампир, усаживаясь на серый капюшон спрута. Он принялся быстро излагать Карку свой план. Через некоторое время спасенный эливенером некромант согласился с доводами собрата по искусству.
— Ты прав, находиться в рабстве у С\'лорна и у эливенера — это одно и то же.
С этими словами Карк щупальцами потянулся к берегу.
Серая туша грузно выползла из черной воды. Капюшон откинулся, и показалась лысая голова Карка. Он пальцем поманил Птицу. Та, неловко ступая по толстой шкуре спрута, подошла вплотную к воскресшему колдуну. В следующий миг Карк схватил птенца и погрузился внутрь спрута.
Болотный Конь потоптался в плавнике и вновь вернулся в темную воду. Вскоре стадо оставило поверхность, устремившись в таинственные бездны гигантского торфяника.
Началась новая фаза Одержания.
В это время в лагере, заваленном трупами Ревунов, Ирм подтащил к эливенеру раненых Вагра и Аграва. Осмотрев их, старик тяжело вздохнул:
— Откровенно сказать, вы выглядите паршиво. А нам предстоит тяжелый переход. Ведь скоро нагрянут всадники Хвоща.
— Ничего, как-нибудь уползем, — сказал Аграв, и тут же закашлялся и стал выхаркивать сгустки крови. Отец Вельд нахмурился, но ничего не сказал, массируя ушибленную грудь флоридянина. В это время раздался предостерегающий крик Кена. Эливенер медленно распрямился.
Из тумана к ним шел высокий человек, запахнутый в иссиня-черный плащ. Голова его была совершенно лысой, но черты лица все еще хранили печать человеческих эмоций. В его руках не было оружия. Желтый мутант, встрепенувшийся от крика метса, увидев пришельца, подошел к нему, поджав уши. Человек рассеяно потрепал его по холке.
При виде незнакомца эливенер пробормотал:
— Вот теперь все ясно.
Старик с трудом узнал до боли знакомые черты.
— Привет тебе, отец Вельд. Нам есть, о чем поговорить. Сегодня по Нечистому был нанесен сильнейший удар.
— И тебе привет, заблудшая душа. Во что же ты превратился благодаря моей душевной слепоте! — эливенер вздохнул и обнял своего ученика.
Глава 26
ЗМЕИНАЯ РЕКА
Неспешным шагом принцесса Лучар обходила поле битвы. За последнее время она сильно огрубела душой, и вид множества мертвых тел не вызывал в ней никаких особенных эмоций. Исчезла избалованная вниманием коронованного отца девчонка, которая могла грохнуться в обморок при виде капли крови, выступившей на пальце служанки, уколовшейся иглой. Череда измен, разгром ее родной страны ордами лемутов, исчезновение мужа, все это сделало из нее принцессу-воительницу.
Совсем недавно она скиталась по лесам в сопровождении всего трех спутников, вздрагивая каждый раз, как в отдалении раздавались сигналы охотничьих рогов или вопли Волосатых Ревунов. Ей казалось, что жизнь кончилась, еще немного, и ее схватят и потащат в логово Нечистого, на остров Манун или в какое-нибудь подземное капище Зла. Однако принцесса не поддалась панике. Долгий месяц она скиталась по джунглям, по крохам собирая остатки рассеянной армии королевства. Потом была изнурительная партизанская война. Ее солдаты устраивали на лемутов засады, атаковали отдельные патрули и маленькие гарнизоны. Люди поверили в нее, ибо ярмо Зеленого Круга оказалось тяжким. Под знамена королевского дома стекались дворяне и крестьяне, рыбаки и кочевники. Вскоре маленькое войско окрепло настолько, что смогло прорваться сквозь вражеские заслоны и уйти на юг. Дорога к Внутреннему Морю оказалась перекрыта крупными отрядами Голубого Круга. Глубоко в душе принцесса прятала тоску по мужу. Впрочем, она была уверена, что он выжил. Не случайно же в самый черный миг отчаяния она услышала сердцем его призыв, пронесшийся над континентом, словно спасительный луч, над которым не властна тьма.
«Куда бы ни загнал меня Нечистый, Иеро найдет способ пробиться сквозь орды врагов к своей Лучар», — думала принцесса.
Долгий переход по Лантическому побережью она вспоминала с ужасом. Ее воинство шло по землям, где обитали лесные племена закоренелых язычников, охотники за головами, дикие лемуты, не подчиняющиеся никому, кроме собственного голода.
Про южные джунгли в Д\'Алви веками складывались жуткие легенды. В основном их распространяли моряки, видевшие зеленый хаос с бортов кораблей, плавающих в флоридскую Бухту Спрутов. Даже отчаянные корсары из Чизпека не отваживались в этих диких местах высаживаться на берег, чтобы почистить днища баркасов от ракушек, или набрать питьевой воды. Она теряла друзей и медленно погружалась в океан отчаяния. Казалось, что полные ядовитой лихорадки леса, где из-за каждого дерева может вылететь отравленная стрела или выскочить хищник неизвестной породы, тянутся бесконечно.
Однажды она проснулась в холодном поту. Принцессе привиделось, будто ее воинство прошло джунгли насквозь и оказалось в преддверии Земного Ада. У черных ворот, из створок которых выбивались багровые языки огня, стояли тысячи и тысячи и тысячи лысых колдунов, которые улыбались ей и манили к себе.
И все же маленькая непобежденная армия вырвалась из зеленого океана. Перед ней лежала приветливая степь, за которой, маячила легендарная Флорида.
Принцесса слышала от отца, что в землях вольных колонистов есть морской город, куда иногда заходили корабли Лантических королевств. Король рассказывал ей о том, что Хозяева Бухты Спрутов — люди весьма благородные и полностью независимые от Нечистого.
«Вот куда я поведу своих людей. В вольной гавани я стану ожидать моего Иеро», — решила принцесса.
Однако, война настигла беглецов из Д\'Алви. Как только передовые дозоры вышли к гигантской речной петле, за которой начиналась Северная Флорида, они увидели армаду Зеленого Круга, двинувшуюся на Бухту.
— Наша последняя надежда может пасть под натиском врагов! Станем ли мы сражаться? — спросила она у своих измученных дальним переходом командиров.
Трусов среди пришельцев с севера не было. Вот так армия Лучар оказалась под стенами Бухты…
Сейчас принцесса смотрела на крепость, над башнями которой развивалось ненавистное знамя Зеленого Круга. Она опоздала. Конечно, ей удалось спасти остатки гарнизона и нанести корпусу неприятеля ощутимые потери, но отбить крепость, не имея кораблей, казалось невозможным.
«Как все же странно устроен мир, — размышляла Лучар. — Когда-то я отвергла предложение руки и сердца одного перспективного и знатного офицера, а потом, встретив Иеро, и думать о нем забыла. Теперь командор Артив — командир армады Зеленого Круга, гроза южного континента. Забавно, помнит ли он меня?»
Беспокойные волны дельты играли дымящимися обломками, в которые превратились большинство кораблей флоридян. В воздухе кружились тучи стервятников, для которых сегодняшний день был прелюдией к вечернему пиршеству.
Рядом с принцессой шел Глисс, а чуть позади — Четвертый Хозяин Бухты, смотревший на свою павшую твердыню с тоской и печалью. Первым нарушил молчание главарь приморских флоридян:
— Мы никогда не смиримся с потерей Бухты! Я построю корабли, найду союзников, и знамя с демонической спиралью будет сорвано с этих башен!
— Союзников, говоришь? — Глисс показал на опушку леса, где находилось стойбище Желтых Ушанов. — Союзники у нас уже есть. Вот только — почему они помогают людям?
Лучар сказала, вспомнив в это мгновение Горма и Клоца:
— Мир полон удивительных существ, которые противятся наступлению тьмы.
«А ведь мне придется пойти к этим существам, чтобы выяснить их намерения. Бр-р, общаться с самыми настоящими лемутами! Жаль, что рядом нет разумного медведя, он умел отличать злобных тварей от безобидных животных…»
Размышления Лучар прервал флоридянин. Он уже давно маялся, собираясь высказать ей что-то наболевшее, это принцесса могла угадать по его лицу, даже не прибегая к своим ментальным способностям.
Наконец мужчина решился. Он в несколько шагов догнал принцессу и остановился. Она выжидательно на него посмотрела. Хозяин Бухты, виновато кашлянув, сказал:
— Принцесса, я должен покаяться. Примерно три месяца назад в нашу гавань зашли пять кораблей из вашего королевства.
Лучар встрепенулась. Она слышала, что в момент падения столицы многие дворяне со своими личными дружинами грузились на суда и отплывали от берега, бросая гибнущее королевство на произвол судьбы. Хозяин продолжил:
— Они рассказали флоридянам о крушении Д\'Алви, и даже о вашей смерти.
— И куда же они делись? — строго спросила принцесса.
— Мы сразу же не поладили. Ваши дворяне, они…
Хозяин Бухты смешался и беспомощно посмотрел на Глисса. Тот только пожал плечами.
— Весьма заносчивы и бесцеремонны, — закончила за флоридянина Лучар. — Мне ли этого не знать. Когда я вспоминаю, как двор принял моего мужа, выходца из Канды, меня бросает в жар.
— Они хотели поселиться в нашем городе, но на правах хозяев, ввести среди вольных флоридян порядки, которые…
Хозяин смущенно замолчал. Лучар отвернулась, пряча невеселую улыбку. Давно ли прошли те времена, когда она считала строй своего родного феодального королевства идеальным? Сколько потратил сил несчастный Иеро, доказывая ей, что Лантические государства унаследовали весь социальный мусор древности?
— Я могу понять вольных колонистов, не пожелавших существовать под властью расфуфыренных и напыщенных дворян, предавших своего короля, — сказала она.
Хозяин Бухты закончил уже смелее:
— Одним словом, они вновь погрузились на свои корабли и отплыли на юг.
— Куда? Ведь обогнуть полуостров невозможно! — Глисс смутился, что перебил говоривших, но его порыв был искренним.
Лучар задумчиво протянула:
— Я слышала про отважных мореходов, плававших на далекий юг. Но это было очень давно. Мой супруг потратил немало времени и сил, разыскивая в книгохранилище нашей столицы сведения о первопроходцах. В то время я была занята подбором нарядов для бала и прочими глупостями, и поэтому не знаю, чем увенчались его поиски.
Хозяин Бухты удивленно посмотрел на Лучар. В стоящей перед ней властной особе, затянутой в кирасу он никак не мог разглядеть девчонку, восторженно перебирающую платья и шляпки. Поняв ход его мыслей, Лучар вздохнула и устало произнесла:
— Продолжайте свой рассказ, любезный Хозяин.
— Беглецы из Д\'Алви сказали нам, что найдут земли, свободные от зла, и поселятся там. Они хотят возродить королевство Д\'Алви на новом месте.
Лучар фыркнула:
— Я хотела бы найти этих мерзавцев. Пусть они посмотрят в глаза тем, кого бросили умирать под дубинами лемутов и в застенках Зеленого Круга.
Хозяин подумал, что в этом начинании принцессе стоит помочь. Ведь она вполне может привести под стены Бухты своих подданных и разжечь в их сердцах пламень доблести.
«Если выходцы из Д\'Алви помогут нам отбить назад Бухту, мы как-нибудь уживемся с ними. В конце концов, почему бы нам не иметь королеву, которая будет держать в узде заносчивых дворян? Да и муж ее, как я слышал от моряков, — известный на севере воин и полководец. А вдруг он приведет сюда свои войска, ведь говорили, что он безумно любит маленькую принцессу? Флоридянам сейчас нужны любые союзники, иначе Нечистый превратит нас навечно в своих рабов.»
— Принцесса, из Чизпека должен вернуться наш торговый корабль, посланный мной для того, чтобы приобрести стрелометы. Если мы в известном мне месте на побережье океана станем разводить сигнальный огонь, торговец не попадет в лапы к Артиву. Я готов предоставить корабль в ваше распоряжение. Ведь вы, наверняка, захотите отыскать беглецов?
Лучар тихо сказала:
— Я подумаю.
Проходя мимо мертвого хоппера, убитого копьем, прилетевшим с борта галеры Нечистого, принцесса почувствовала, что глаза ее наполняются слезами.