Ис 59:4 —  = 10:1; 50:10 —  = 9:1 (духовная тьма и хождение в ней).



Такое же сходство заметно и в мессианских пророчествах 40–66 глав.

Пророк предрекает, что Мессия — Раб Иеговы — при рождении и жизни Своей не будет иметь ни вида, ни величия. Он подобен чахлому ростку дерева в пустыни (Ис 53:1–2). Он будет презрен и умален пред людьми и сочтется великим грешником (Ис 53:3). Но для перенесения страданий и выполнения высокой миссии Мессии дарована будет благодатная помощь. На Нем будет почивать Дух Господень (Ис 42:1; 61:1–2). Так как посланничество Мессии будет исполнением обетовании, данных Давиду (Ис 53:3), то Раб Иеговы — Мессия, как истинный царственный потомок его, принесет на землю и распространит суд и правду (Ис 42:1–4 = 2 Цар 7:16; 3 Цар 3:11–12). Он просветит сидящих во тьме греховной, откроет очи слепых и уши глухих (Ис 42:6–7). Его жизнь кончится позорной смертью преступников, но послужит умилостивительною жертвою за грехи человечества. Мессия понесет на Себе нравственные болезни человечества и смертью Своею исцелит его немощи (Ис 53:4–12; 61:1).

Подобным образом предъизображает Мессию пророк Исайя в неоспоримо-подлинных речах. Мессия, по неоспоримо-подлинным пророчествам Исайи, будет отраслью корня Иессея (Ис 11:1, 10). Он родится в бедности и нищете, не только Своего семейства, но и всей Иудеи (7:14–20). Но для подкрепления Его сойдет и почиет на Нем Дух Господень и сообщит ему Свои духовные дары (Ис 11:1–4). Как потомок Давида, Мессия воссядет на его царском престоле и совершит суд и правду на земле (Ис 9:6–7). Сидящие в греховной тьме с рождением Его увидят великий свет (9:2). У слепых и глухих будут отверсты очи и уши (Ис 6:10–13; 29:18). Нравственные болезни человечества будут исцелены (6:10; 19:22; 30:26). Между 40–66 главами и неоспоримо-подлинными речами Исайи в учении о Мессии находится тесная связь: в неоспоримо-подлинных своих речах Исайя предъизображает начало Его жизни: рождение и воспитание, в 40–66 главах конец служения Мессии: страдания и смерть [322].

Ис 53:2 —  = 11:10 (в приложении к Мессии).

Ис 53:5–6; 57:18 —  = 6:10; 19:22 (исцеление от грехов).

Ис 53:9 — ( ) =  — 3:5 («истязание» за грехи).

Ис 53:9 —  =  — 22:16 (в приложении к гробнице, обыкновенно устраивавшейся под землей — в пещере).

Ис 53:9 —  = 5:8. Еще Коппе считал это слово и соединенное с ним представление доказательством подлинности Ис. 53 главы.

Ис 53:12 —  =  — 32:15 (излияние духа).

Ис 61:1 —  = 30:26 (исцеление духовных язв).



Плоды деятельности Мессии для человечества, мессианское царство в 40–66 глл. описывается преимущественно, как царство мира и любви в человечестве. Раб Иеговы пострадает за мир человечества (Ис 53:5) и Своей деятельностью дарует мир. Мир покроет землю, подобно реке (Ис 48:18; 66:12); он будет правителем народа (60:17). Люди самые воинственные, подобные кровожадным животным, будут жить в мире между собою (65:25). Блага царства Мессии вечны (59:21). Иегова, имеющий послать Мессию, у пророка называется Спасителем и Искупителем человечества (43:6, 11; 45:15), Господом Саваофом, Святым Израилевым (57:15; 41:14, 16; 47:4). Спасение и духовные блага мессианского царства сравниваются с водою и хлебом (Ис 55:1–2). — Пророк Исайя в неоспоримо-подлинных речах в таких же образах и чертах предвозвещает мессианское царство и его дары. Так, пророк характеризует его, как царство мира и любви. Военные обувь, одежда и орудия будут истреблены (Ис 9:5; 2:2–4). Мессия наречется вечным князем мира (Ис 9:6). Кровожадные животные и люди будут жить между собою в мире (Ис 11:6–9). Мир будет пребывать и одушевлять пустыню (Ис 32:16–17). Пророк Исайя также называет Господа и Его посланников именем спасителей человечества (Ис 19:20; 33:22), Святым Израилевым (Ис 5:19; 6:3; 1:4; 10:17; 12:6). Духовные блага мессианского царства уподобляются воде (Ис 12:1–3).

Ис 48:18 —  = 32:17.

Ис 62:12 —  = 28:27.



Сходство, переходящее по местам в буквальное тождество, Ис 65:25 и 11:6–9 всеми богословами признается, и потому не требует обременительной цитации еврейского текста.

Ис 43:3, 11; 45:15 —  = 19:20; 33:22.

Ис 40:25; 41:14, 16; 43:3 —  = 1:4; 6:4; 10:17; 29:19.

Ис 47:4; 60:9 —  = 5:24; 6:3; 28:23.

Ис 59:21 = 9:6.



Такое же сходство в мыслях и языке заметно и в массе других случаев [323].

Кроме того, справедливо ортодоксальные богословы замечают, что без отдела 40–66 глав книга пророка Исайи является неполною и неоконченною. Так, в призвании Исайи возвещается «святое семя и корень» от срубленного иудейского дерева (6:13). Этот корень, по призванию, должен уцелеть в грядущих на Иудею судах Божиих и при общем опустошении достигнуть нравственного исцеления (6:9–12). Во всех предыдущих речах (1–39 глл.) Исайя возвещал лишь грозные суды Божия на Иудею и все языческие страны. Здесь же (в 40–66 глл.) возвещает преимущественно спасение и исцеление святого «корня и семени» (особ. 53 гл.) и дарование через Раба Иеговы спасения всему человеческому роду. Слышанная Исайей в призвании серафимская песнь: «Свят, Свят, Свят Господь Саваоф: исполнь вся земля славы Его» (6:3), находит свое осуществление лишь в этом последнем отделе, возвещающем распространение славы Господней по всей вселенной (особ. 60–62; 66 глл.).

Наконец, как и при обзоре всех предыдущих спорных отделов, следует обратить внимание на явные следы знакомства с этим отделом позднейших пророков. Это видно особенно у Иеремии в 10:1–16: пророк порицает языческое идолопоклонство и предохраняет иудеев от увлечения им мыслями и словами Исайи (40:19–20; 41:7; 44:12–19; 46:7). Не отвергая этого сходства указанных мест, критики принуждены отвергать подлинность и указанного отдела Иеремии. Такое же сходство у Иеремии видно в 48:18–22 = Ис 47:1–3; в 12:14 = Ис 56:9; в 5:25 = Ис 59:1–2; Иер 13:16 = Ис 59:9–11; Иер 25:31, 33 = Ис 66:16 и мн. др. (Kueper. Ieremias intrerpre satque vindex… 134 s.).

У Иезекииля видно такое же знакомство с этим отделом. Например, Иез 23:40–41 = Ис 57:9; Иез 34 = Ис 57:9–12. У Софонии дословно во 2:15 заимствовано из Ис 47:8; в 3:10 = Ис 66:19–20. У Аввакума во 2:18–19 воспроизводятся из Ис 44:9–20 [324].

Общий вывод из подробного разбора критических возражений и изложения апологетических доводов, по вопросу о подлинности книги пророка Исайи, справедливо должен быть тот же, к какому пришли из аналогичного по детальности обзора вопроса о подлинности Пятикнижия. С одной стороны, крайнее разнообразие, взаимное противоречие, неустойчивость критических гипотез, взаимная неуверенность в выводах и доводах, в определении подлинных и неподлинных отделов, в определении времени их происхождения, единства или множества писателей спорных отделов, и т. п. и «полная неизвестность» имени писателей мнимо неподлинных отделов, с другой, — твердая устойчивость, полное взаимное согласие в писателе и в доказательствах подлинности всех отделов, согласие с древним иудейским преданием, новозаветными свидетельствами и христианским преданием, — таковы преимущества апологетов подлинности всей книги Исайи. — Что касается силы и убедительности критических доводов против подлинности книги Исайи, то едва ли какое преимущество в этом отношении они имеют перед возражениями против подлинности Пятикнижия. Как там критикам лишь «хочется», чтобы так или иначе писали, созданные их фантазиею, иеговисты и елогисты, девтерономисты и др., так и здесь им лишь «хочется», чтобы пророки говорили только о современных событиях, выражали лишь общие желания и мечты современников и т. п.; говорили вообще то, что можно говорить по естественным догадкам и рассудочным соображениям. Если же пророки, на самом деле, не «сообразуются» с критическими пожеланиями и предвозвещают иные, отдаленные, будущие события, и не гадательно, а очень ясно и точно, то их речи для критиков представляются «несомненно неподлинными», и к этому лишь последнему тезису «пришиваются» разные доказательства. Но эти доказательства, как и в Пятикнижии, не имеют объективных оснований в священном тексте, а последними всецело опровергаются, так как язык всех спорных отделов вполне сходен с языком Исайи, как последний характеризуется у филологов [325], кроме того видно знакомство с спорными отделами у древних пророков, современников или ближайших преемников Исайи, знакомство, опровергающее критические мнения о происхождении этих отделов во время — или после — вавилонского плена.

Итак, подлинность книги пророка Исайи в современной апологетической литературе остается в такой же мере твердо обставленною, как и подлинность Пятикнижия. Современный уровень библейской науки и здесь не поколебал древнего предания и веры: книга Исайи есть собрание богодухновенных речей ветхозаветного евангелиста.

О каноническом достоинстве и богодухновенности книги пророка Исайи никогда, ни в иудейской, ни в христианской Церкви, не возникало сомнений. В иудейской церкви, согласно с Сирахом (48:25–28), относились к книге Исайи с величайшим благоговением, что видно из талмуда, Флавия и Филона. В Новом Завете до 20 раз цитируется книга Исайи и содержащиеся в ней «богодухновенные пророчества» (напр. Мф 1:23 = Ис 7:14; Мф 4:16 = Ис 9:1–2; 8:17–53:4; 12:17–21 = 42:1–4; 13:14–15 = 6:9–10; 15:7–9-29:13; 21:5, 13 = 62:11; 56:7; Мк 1:3 = Ис 40:3. Деян 8:32–33 = Ис 53:7–8 и мн. др.). Господь Иисус Христос в Назаретской синагоге читал книгу пророка Исайи и признал на Себе «исполнение» его пророчеств, как богодухновенных (Лк 4:17–21 = Ис 61:1–2). Он Сам прилагал к Себе нередко пророчества Исайи и исполнение их (Лк 22:37 = Ис 53:12; Мф 15:7–9 = Ис 29:13). В христианской Церкви всегда книга пророка Исайи помещалась в канонических писаниях и цитаты из нее чаще, чем из других ветхозаветных книг, встречаются в апологетических и полемических святоотеческих творениях и доказывают богодухновенность ветхозаветных писаний и пророчеств. По множеству пророчеств Исайи и точности исполнения их на Иисусе Христе очень употребительно было в отеческой письменности наименование Исайи «ветхозаветным евангелистом» (Иероним. Послание к Павлину). «Исайя, — говорит св. Кирилл Александрийский, — есть вместе пророк и апостол, его пророческие изречения имеют ясность евангельской проповеди» (Толкование на Исайю. Предисловие.). Такой же взгляд многократно высказывают и другие толковники Исайи из отцов Церкви: Василий Великий, Иоанн Златоуст, Ефрем Сирин, Феодорит [326].

Но если древние христианские толковники останавливались при толковании и анализе книги Исайи на богодухновенности, то новые толковники с таким же вниманием останавливаются на языке и стиле книги и обычно не находят слов к похвале его. «Исайя — говорит Ловт — так превосходит всех священных писателей своими достоинствами, что ничего нельзя совершеннее и представить. И элегантен, и возвышен, и прекрасен, и важен, удивителен полнотою и изобилием, а равно и глубокомыслием. В чувствах недосягаемая возвышенность, величие, божественность, в образах несравнимая оригинальность, достоинство, красота, обилие и приятнейшее разнообразие; в дикции единственное изящество и при таинственности предмета удивительная ясность и наглядность; при этом в поэтическом расположении мыслей заметна такая красота, какой нельзя найти еще ни в одном из произведений древней еврейской поэзии» (De sacra poesi Hebraeorum. Praelim. 21 р. 241 sc. Cornely. Introd. spec. II, 337–337 и литература вопроса есть). Общий вывод из этих похвал соответствует отеческому наименованию Исайи «благозвучнейшим — μεγαλοφωνότατο?». Новые ученые признают его величайшим «оратором», гораздо превосходнее Демосфена, Цицерона и других. «Каким страхом, говорят они, поражает он нечестивых грешников, с какою силою то угрозами, то горькими сарказмами потрясает он ожестевшие их души, — примерами сему наполнена вся книга от начала и до конца. Но при этом замечательно, что он поражает не для того, чтобы убивать, а чтобы исцелять, ибо никогда не лишает грешников надежды на спасение, но чем более их устрашает, тем с большей нежностью возбуждает их к покаянию. Своими разнообразными действиями на души человеческие, то сильными, то ласковыми и усладительными, он может быть уподоблен лишь апостолу языков. Подобно сему последнему, Исайя то величайшей ненавистью ко греху воспламеняет слушателей (1; 5; 59 глл.), то страшными божественными наказаниями смиряет грешников (24; 29; 34 глл.), то «изменяя глас»·, возбуждает сострадание и слезы (53 гл.), нежно ласкает смирившихся и плачущих (35; 40; 41; 48 глл.), ободряет боящихся и отгоняет страх» (Ис 8; 43; 54 глл.) [327]. «В Исайи, в превосходство пред другими пророками, не один какой-либо вид пророческо-поэтической речи преимущественно проявляется, а все соединены вместе и в превосходнейшем достоинстве: здесь и величайшая совершеннейшая лирика, элегия, и ораторство, и увещание [328].

Яснейшие мессианские пророчества Исайи всегда привлекали к себе внимание христианских просвещенных богословов и дали основание множеству толковательных трудов на книгу пророка Исайи.

Так, еще Иустин Философ в разговоре с Трифоном объяснил в приложении ко Христу многие пророчества Исайи. Ориген, по свидетельству Иеронима и Евсевия, объяснял в 30 томах комментариев аллегорически «таинства Церкви», заключающиеся в первых 30 главах книги, но в большинстве его труд затерян. Было также 25 гомилий, из коих Иеронимом переведено около девяти на латинский язык и сохранилось, кое-что можно находить у Евсевия Кесарийского (М. 13 и 24 tt.). Схолии его также погибли. Близко к Оригену примыкал Евсевий Кесарийский, объяснивший всю книгу Исайи. Его объяснение сохранилось. Он раскрывает аллегорию, но умеренно, преимущественно христианско-пророчественный и моральный смысл. Евсевий останавливается также на историко-буквальном смысле, цитирует древние греческие переводы и иудейское толкование (М. 24 t.). Погибли толкования Дидима Александрийского (18 томов на 40–66 глл., как свидетельствует Иероним), Аполлинария, Феодора Гераклейского, Евсевия Емесского; лишь кое-что в катэнах встречается. Василий Великий объяснил 1–16 главы и его толкование сохранилось (в рус. пер. 2 т. его творений. Изд. 1845 г.). Иоанн Златоуст объяснил первые 8 глав и 6 бесед употребил на объяснение 6-й главы. Объяснение близко к букве и обильно моралью. В последнее время (с 1887 г.) в армянских списках найдены более краткие объяснения его на всю почти книгу (Ис 8:11–21:1; 30:6–64 гл.) Исайи (в русском переводе его творений. Изд. 1900 г. 6 т.). Бл. Феодорит кратко в историческом и пророческом смыслах изъяснял всю книгу (М. 81 t.). Кирилл Александрийский более пространно и преимущественно в пророческом и иносказательном смыслах изъяснил также всю книгу (в рус. пер. 6–8 тт. М. 1888–1890 гг. М. 70 t.). Исихий Иерусалимский составил краткий перифраз и суммарное изложение содержания книги (М. 93 t). Прокопий Газский в кратком (επιτομή) объяснении приводит выдержки из Евсевия Кесарийского и других толковников (М. 87 t.). Ефрем Сирин составил краткие морально-пророчественного характера схолии на всю книгу (в рус. пер. 6 ч. М. 1887 г.). Из западных отцов особенно обстоятельно, в буквально-историческом и аллегорическом смыслах по еврейскому тексту и переводу LXX, объяснил всю книгу Исайи бл. Иероним. Желая быть верным «историческому фундаменту» и принятому в христианстве пророчественно-аллегорическому изъяснению писаний, бл. Иероним на некоторые отделы, например 13–22 главы, составил двоякое объяснение: в V книге буквальное, а в VI и VII анагогическое (М. 24 t., в рус. пер. 7–9 ч. его творений, изд. 1881 г.). Другие западные отцы не объясняли эту книгу. Опуская средневековых и новых западных толковников [329], считаем нужным из последних лишь оттенить, что наиболее ценные толкования принадлежат Витринге (1714–1720 гг.) в ортодоксальном духе; Гезениусу (1821–1822 гг.) в рационалистическом духе, но с очень ценным филологическим и историческим анализом книги; Дрекслеру (1845–1849 гг.), Дильману (1890 г.) и Деличу (1866, 1879, 1886, 1889) — с полуортодоксальным объяснением и ценной филологией и философско-богословским глубоким анализом. На английском языке ценны толкования Чейна (Cheyne. 1880 и 85 гг.) и Смита (1889, 1890), но с сильным рационалистическим оттенком. Позднейшие рационалистические толкования принадлежат Думу (1892 г.) и Марти (1900 г.) — крайне рационалистического направления. Русских толковников можно предостеречь от них. В умеренном направлении составлены толкования Нэгельсбаха (1877), Бредэнкампа (1886–1887 гг.) и Орелли (в изд. Strack u Zöckl. 5 t. 1887 г.), а особенно католических толковников: Шегга (1850 г.), Кнабенбауера (1887 г. в издании Cursus scripturae sacrae), Трошона (1878 в издании: La sainte Bible avec commentaires). Самый поздний труд: Condamin. Le livre d´Isaie. Trad. critique avec notes et commentaires. Par. 1905 г.

На русском языке существуют монографии библиологические и экзегетические. П. Юнгеров. Подлинность книги пророка Исайи. Православный Собеседник. 1885–1887 гг. Иеромонах Фаддей. Единство книги пророка Исайи. Сергиева Лавра. 1901 г. Экзегетические: проф. Якимов. Толкование на книгу пророка Исайи. Спб. 1883–1893 гг., продолжено профф. Троицким и Елеонским. Еп. Петр. Объяснение книги прор. Исайи в русском переводе. М. 1887 г. Н. Троицкий. Книга пророка Исайи (по слав, перев.). Тула, 1889–1892 гг. Еп. Виссарион. Толкование на паремии из книг пророческих. Спб. 1894. Властов. Священная летопись. 5-й т. Книга пророка Исайи. Спб. 1898 г. Григорьев. Пророчества Исайи о Мессии и Его царстве. Казань, 1902 г.

Книга пророка Иеремии.

Пророк Иеремия был сын священника Хелкии (Иер 1:1). Он призван был Господом к пророческому служению в 13-й год царствования иудейского царя Иосии, проходил свое служение при Иосии, Иоакиме, Иоахазе, Иехонии и Седекии, пережил разрушение Иерусалима Навуходоносором, после чего насильственно уведен был иудеями в Египет. Пророческое его служение в иудейском царстве падает на 629–588 г. до Р. Х., но (судя по Иер 52:31) он вероятно дожил до 563 г. до Р. Х. Главное современное ему событие — падение Иерусалима, предваренное неоднократными походами на Иудею халдейских и египетских полчищ, при Иосии и Иоахазе (египтяне), при Иоакиме, Иехонии и Седекии (халдеи). Во все время служения Иеремии зависимость иудеев от египтян или халдеев, можно сказать, не прекращалась и служила лишь убеждением в неизбежности скорого и окончательного падения иудейского царства, предвозвещаемого Иеремией.

По содержанию и раскрытию основной идеи и плана, книга пророка Иеремии исследователями разделяется на три части. После призвания Иеремии к пророческому служению (1 гл.), составляющего как бы введение ко всей книге, в первой части излагается суд Божий на иудеев за их преступления против Бога прежние и современные (Иер 2–24 глл.); во второй части, в параллель с грозными и утешительными пророчествами о будущем, излагаются различные современные пророку исторические события, большей частью доказывающие неисправимость народа в его преступлениях против Бога и пророка (Иер 25–43 глл.); в третьей части содержатся пророчества на иноземные народы (Иер 44–51 глл.). Последняя (52-я) глава заключает эпилог — исполнение грозных и утешительных пророчеств Иеремии в разрушении Иерусалима и восстановлении царского достоинства Иехонии.

О происхождении книги пророка Иеремии существуют в самой книге следующие сведения. В четвертый год Иоакима, царя иудейского, пророк Иеремия, по повелению Божию, призвал Варуха, сына Нирии, и велел ему записать в книжный свиток все свои пророчества, произнесенные «со дней царя Иосии», т. е. с призвания его к пророческому служению. Варух записал в книжный свиток из «уст Иеремии все слова Господа, которые Он говорил ему» (Иер 36:1–4). Этот свиток прочтен был Варухом иудейским князьям, а Иегудией царю Иоакиму. Но последний по мере чтения сжег его весь (Иер 36:5–25). Тогда по повелению Божию Варух написал из уст Иеремии второй такой же свиток с пророчествами Иеремии и еще прибавил к ним много подобных же слов Иеремии (Иер 36:23–32). Затем в конце своего служения в Иудее, в царствование уже Седекии при последней осаде Иерусалима Навуходоносором (Иер 32:1–2), Иеремия получил от Господа вторичное повеление записать в книгу «все слова, которых Господь говорил ему» (Иер 30:2). При этом, как видно из дальнейшего откровения, как повеление при Иоакиме преимущественно касалось грозных пророчеств Иеремии о будущих бедствиях иудеев (Иер 36:3), так эта запись должна была содержать утешительные пророчества Иеремии о возвращении народа из плена (Иер 30:3, 16, 22). Такой характер носят пророчества, произнесенные во время осады Иерусалима Навуходоносором (Иер 23; 30–31 глл.). В представленных свидетельствах, таким образом, говорится о записи в книгу пророчеств Иеремии, касавшихся иудеев. Но есть свидетельства о подобной же записи пророчеств об иноземных народах. Так, Иеремия написал и послал в Вавилон письмо иудеям, уведенным туда в плен (Иер 29 гл.). Это письмо содержит пророчества о пленниках вавилонских и об освобождении их из плена (Иер 29:10). В «книге» же были записаны «все пророчества Иеремии на все народы» (Иер 25:13). Затем, Иеремия написал «в книгу» и отдал для прочтения в Вавилоне свою обширную речь о падении Вавилона (Иер 51:60).

Из приведенных свидетельств несомненен вывод о своевременной и неоднократной записи в книгу пророчеств Иеремии грозных и утешительных, касавшихся иудеев и язычников, записи, производившейся Варухом и самим Иеремией. Здесь, таким образом, полное основание признавать в существующей в нашем каноне книге собрание подлинных пророчеств Иеремии, соединенных и записанных в конце служения Иеремии, после разрушения Иерусалима и переселения иудеев (Иер 1:1–3). Эпилог добавлен значительно позже, на 37 году плена Иехонии (Иер 52:31). Такому мнению соответствует многократно повторяемое надписание книги: слова Иеремии, сына Хелкиина, священника в Анафофе (Иер 1:1–3; ср. 7:1; 11:1; 14:1; 18:1; 21:1; 25:1; 27:1; 29:1; 30:1; 32:1). Кто, в частности, писал всю книгу Иеремии, из приведенных свидетельств не видно, но живость, энергичность, пламенность речей Иеремии по изложению в его книге, очевидность для произносившего и читавшего их всех преступлений и ужас ожидаемых за них бедствий, живость и пламенность образов и сравнений, — невольно заставляют думать, что сам Иеремия, как произносил, так и записывал свои речи (поэтому всюду излагается в первом лице речь пророка: 2:1; 5:4; 9:1; 13:1…) и составил всю книгу своих пророчеств. Книга Иеремии, как «изречения» Иеремии, т. е. подлинные его пророчества, была известна еще ветхозаветным писателям. Так «во исполнение слова Господня, сказанного устами Иеремии (Иер 29:10) возбудил Господь дух Кира», — говорят писатели Паралипоменон (2 Пар 36:22) и Ездры (1 Езд 1:1). Пророк Даниил «сообразил по книгам число лет, о котором было слово Господне (т. е. Иер 29:10) к Иеремии пророку» (Дан 9:2). Евангелист Матфей дважды говорит: «сбыстся реченное Иеремием пророком» (Мф 2:17 = Иер 31:15; Мф 27:9 = Иер 18–19; 32 глл.). Подлинность всей книги Иеремии признавало иудейское предание (Baba Batra. 14–15). Также утверждало и древнее христианское предание (свв. Афанасий, Златоуст, Феодорит, Иероним).

Но считая недостаточно убедительными приведенные свидетельства Свящ. Писания и предания, новые ученые критики высказывают разные свои сомнения в подлинности, если не всей книги, то некоторых ее отделов. Так, единогласному критическому сомнению подвергаются преимущественно следующие отделы: Иер 10:1–16; 25:11–14; 27–29 глл.; 30–33 глл.; 48 гл.; 50–51 глл. Рассмотрим некоторые и важнейшие критические основания для таковых сомнений [330].

Пророчество Иер 10:1–16. Этот небольшой отдел заключает в себе воодушевленную речь пророка Иеремии против языческих суеверных примет (1–2 стт.), против глупого почитания идолов, делаемых руками человеческими, и против почитания языческих богов (3–10 стт.). В параллель сему раскрывается величие истинного Бога и разумность служения Ему (11–16 стт.). Главным побуждающим мотивом для критических сомнений [331] в подлинности этого отдела служат ясные следы (особенно в словах и оборотах) знакомства лица, произносившего это пророчество, с последним отделом (40–66 глл.) книги пророка Исайи (особ. 40:19–20; 41:22–24; 44:9–20 и др.), также «единодушно» признаваемым критиками неподлинным пророчеством Исайи [332]. Очевидно, для того, кто не сомневается в подлинности книги пророка Исайи, этот мотив недействителен. Другие мотивы также неосновательны. Резонно ли было Иеремии удерживать современников от идолопоклонства? — Конечно резонно, так как он был свидетелем наибольшего распространения этого порока в Иудее (Иер 2:13, 23–37), тогда как во время плена и после плена, к каковой эпохе относится учеными критиками пророчество Исайи (40–66 глл.) и этот отдел Иеремии, подобная речь мало уместна, потому что тогда уже иудеи не увлекались идолопоклонством. 11-й стих, говорят критики, изложен на арамейском языке. Но и пророк Иеремия мог знать арамейский язык, еще при Исайи не безызвестный иудеям (Ис 36:11). Еврейский язык его книг. Пророчеств, Плача и 3 и 4 Царств, носит очень сильную арамейскую окраску [333]. Нет ничего удивительного, если он мог и по-арамейски говорить. Замечательно, что в 11 стихе очень уместна арамейская речь, потому что здесь заключается обращение израильтян к язычникам: «говорите им», говорившим по-арамейски. Подобным же образом Даниил (младший современник Иеремии) излагает по-арамейски речи халдеев и исторические повествования, касавшиеся их (Дан 2–7 глл.). Таким образом, этот стих, кажется, напротив доказывает подлинность рассматриваемого пророчества. Кроме того, в этом отделе встречаются слова и обороты, «свойственные» преимущественно языку пророчеств Иеремии. Например, название языческих уставов и богов «суетой — « (Иер 10:3, 15 = 2:5);  — у них (Иер 10:5 = 1:7, 16);  — нет (Иер 10:6 = 4:17). Речь и мысли о «суетности» языческого идолопоклонства очень часто высказываются Иеремией сходно с настоящим отделом (Иер 2:11, 27–28; 5:19; 7:9; 16:20). Особенно Иер 8:4–10 и 9:22–25 стоят в тесной связи с этим отделом; а 12:16 есть ясная противоположность 10:2.

Пророчество Иер 25:11–14. Здесь заключается пророчество о том, что все народы будут служить вавилонскому царю 70 лет, а по окончании их Господь накажет царя вавилонского и народ его за их нечестие. Об этом, говорят критики [334], не мог узнать пророк Иеремия, вероятно это — позднейшая вставка, сделанная post eventum, т. е. после падения Вавилона. И этот мотив для верующего в богодухновенность пророчеств Иеремии, конечно, не действителен и не убедителен. С другой стороны, заключающееся здесь пророчество о 70-летнем вавилонском пленении всех народов и падении Вавилона через 70 лет (25:11–12) стоит в связи с аналогичным пророчеством о 70-летнем пленении иудеев (29:10) и вместе с последним издавна приписывалось Иеремии. Так, пророк Даниил, несомненно, читал оба эти пророчества (о падении Вавилона и освобождении иудеев) Иеремии, когда определял «по книгам число лет, о котором было слово Господне к Иеремии пророку», что 70 лет исполнятся над опустошением Иерусалима (Дан 9:2). Эти же оба пророчества имел в виду и Ездра, когда говорил о возвращении иудеев из плена по указу Кира, «во исполнение пророчеств Иеремии» о 70-летнем плене (2 Пар 36:21–22; 1 Езд 1:1). Рассматриваемое же пророчество о наказании Вавилона и всех народов (25:11–14) разумеется в пророчествах Иеремии «о всех народах», которое велел Господь ему записать и прочесть царю Иоакиму (36:2), так как речи его о языческих народах, произнесенные до 4-го и на 4-м году Иоакима, находятся только здесь (ср. 25:13). Затем, несомненно под Сесахом (в 25:26) разумеется вавилонский царь, который должен подвергнуться общему с другими пародами суду Божию, и таким образом в 26 стихе той же главы повторяется пророчество рассматриваемого спорного отдела. В 13 стихе сказано, что эти «слова Иеремия пророчески изрек». Наконец, общий вывод, находящийся в рассматриваемом отделе о суде на «все народы», стоит в теснейшей логической связи со всеми дальнейшими раздельными пророчествами о языческих народах: Египте, Моаве, Эдоме, Тире и др. (25:15–38), которые принадлежат Иеремии.

Отдел из 27–29 глав, заключающий в себе пророчества Иеремии о подчинении и порабощении иудеев и других народов Навуходоносору (27–28 глл.) и письмо Иеремии вавилонским пленникам (29 гл.) о мирной немятежной жизни их в Вавилоне и об окончании плена через 70 лет (29:10), возбуждает критические сомнения, как и предыдущий отдел (Иер 25:11–14), своими ясными богодухновенными пророчествами о будущих событиях. Не отвергая подлинности всех этих пророчеств вообще, носящих ясные следы эпохи Иеремии (напр. Иер 27:1–3, 19–21; 28:1; 29:1–3, 27–31), критики [335] признают лишь значительную «порчу» их текста, считая позднейшими «интерполяциями» детальные и ясные (особ. 27:7, 16–22; 29:10) их пророчества. Но уже выше было сказано, что при Данииле, современнике Иеремии, существовали (в 29:10) мнимые «интерполяции» и считались подлинными богодухновенными пророчествами Иеремии (Дан 9:2–5), также и при Ездре (2 Пар 36:21–22; 1 Езд 1:1–3). В доказательство «порчи» текста рассматриваемого отдела критики ссылаются на орфографию здесь некоторых собственных имен. Так, здесь пишутся: (Иер 27:1; 28:5, 10, 12, 15; 29:1), вместо (Иер 1:1; 21:1 и др.) — обычного правописания имени пророка; также: (Иер 27:12; 28:1; 29:3), вместо (Иер 37:1, 3; 38:5, 14), обычного правописания имени иудейского царя Седекии. Но относительно правописания имени Иеремии должно заметить, что оно не в этих только главах таковое ( ), а еще встречается в 1 Езд 1:1 [336]. Замечательно, что это же правописание находится и у Даниила (9:2), т. е. у писателей, несомненно знавших и читавших книгу Иеремии, именно рассматриваемый ее отдел (особ. Иер 29:10). Стало быть, мнимая «интерполяция» имени пророка относится к очень и очень отдаленной эпохе Даниила и Ездры. Кроме того, имя Иеремии встречается здесь и с полным правописанием (Иер 28:12; 29:27; 29:30). Имя Седекии встречается часто в рассматриваемом отделе также в обоих правописаниях: сокращенном (Иер 27:12; 28:1; 23:3) и полном (29:21–22). Таким образом, и это правописание (встречающееся еще у Иер 49:34) ничего не доказывает. Прилагается, еще говорят возражающие критики, к имени Иеремии в этих главах название «пророк — « (Иер 28:5–6:10; 29:1, 12)» Но это название в рассматриваемых главах нужно было для противопоставления Иеремии ложным пророкам. При том часто и без этого названия употребляется имя Иеремии (27:1; 28:12; 29:27, 30). И конечно с названием «пророк» оно употребляется многократно в других отделах его книги, а потому подобное словосочетание ничего не доказывает, никакой интерполяции не предполагает (ср. Иер 20:2; 25:2; 32:2; 34:6 и мн. др.).

Отдел из 30–33 глав заключает в себе пророчества утешительные, предвозвещающие будущее спасение еврейского народа, восстановление Сиона (30 гл.), дарование нового завета и построение нового Иерусалима (31 гл.), возвращение евреев в Палестину (32 гл.), утверждение дома Давида в теократически-мессианском служении (33 гл.). Из такого пророчественного, явно богодухновенного, содержания этого отдела понятны усилия критиков [337] заподозрить его подлинность и неизменность. Вторым поводом для критических сомнений служит сходство этого отдела с так называемыми у критиков «псевдо-Исаиевыми» речами, особенно с 40–66 главы [338]. Оба эти повода и довода, кажется, не заслуживают с нашей стороны опровержения.

Критики, далее, находят «очень странным» пророчество об умножении левитов (Иер 33:18, 21); находят якобы речь о самарянах (33:24) и сходство с пророчествами Захарии (Иер 31:7, 33 = Зах 8:7). Из всех этих доводов несколько сносным можно бы счесть второй, если бы действительно говорилось о самарянах. Но стих читается так: не видишь ли, что народ этот говорит: «те два племени (или колена), которые избрал Господь, Он отверг» и через это они презирают народ Мой (Иер 33:24). Очевидно, речь о самарянах может здесь видеть только человек, желающий это видеть, не соображаясь с текстом. Против приведенных и имеющих быть приведенными доводов, нужно указать на сходство этого отдела по мыслям и языку с речами Иеремии. Так, основная утешительная мысль этих пророчеств, о возвращении из плена и спасении еврейского народа и прославлении Иерусалима, раскрывается Иеремией в 3 главе (особ. 12–19 стт.); обетования о доме Давида (Иер 30:3; 33:21–22) в 23 главе (5–6 стт.) [339]. Множество сравнений, картин, образов, сходны в этих главах с употребительными у Иеремии: от страха люди уподобятся родильнице, руки опустятся, колена задрожат (Иер 30:6 = 6:24); Господь возлюбил Израиля вечною любовию, как свою невесту (31:3 = 2:2); осквернение дома Господня «мерзостями» языческими (32:34 = 7:11–30). Замечательна упоминаемая здесь поговорка: «отцы ели кислое, а у детей на зубах оскомина» (Иер 31:29). Она, за этот же период, упоминается Иезекиилем (Иез 18:2). Стало быть эти мнимо-спорные главы носят ясные следы эпохи Иеремии. Такие же несомненные следы носят Иер 30:14–16; 31:21; 32:1–5:7–16; 33:1–5, так как содержат прямые указания на события в жизни Иеремии. Иер 31:15 цитирует евангелист Матфей (2:17), как «пророчество Иеремии». По плану сходны обозреваемые пророчества с 3-й главой и с пророчествами 23:5–6. В речи Ездры (Неем 9:6–36) видят знакомство с 32:17–41.

Иер. 48-я глава, содержащая пророчество о моавитянах, падении их царства и обращении к Богу их остатка, отвергается критиками [340], потому что носит ясные следы богодухновенности. Внешним мотивом служит сходство ее с 15 и 16 главами Исайи, содержащими также пророчество о моавитянах. Этот мотив, конечно, не серьезен [341]. С другой стороны, у пророка Иеремии естественно ожидать пророчества о моавитянах, как подробного раскрытия кратко высказанной им мысли о падении моавитского царства и подчинении его Вавилону (Иер 25:21). Замечательно, что будущее бедствие моавитян в обеих речах (т. е. 25 и 48 глл.) Иеремии уподобляется «опьянению» их из чаши гнева Господня (Иер 25:27 = 48:26; ср. 13:13).

Подобное же сходство с неоспоримо подлинными речами Иеремии видно и во многих словах, оборотах и образах рассматриваемого пророчества. Например, опустошение городов (Иер 48:9 = 4:29), плач моавитян (48:32 = 25:36), «пустынное дерево» — (Иер 48:6 = 17:16); «винный сосуд» (Иер 48:12 = 13:12–14); «Царь Господь Саваоф» (Иер 48:15 = 46:18); дочь — жительница — (Иер 48:18 = 46:19); «негодный сосуд» (Иер 48:33 = 22:28). Также Иер 48:14 = 8:8; 48:16 = 9:24; 48:19 = 6:16 и мн. др. Замечательно также упоминание об «орле», который «налетит за моавитскую землю» и опустошит ее (Иер 48:40). Здесь очевидно разумеется Навуходоносор. Это символическое имя его, употребительное у Иеремии (49:22), даже без упоминания о Навуходоносоре, очень понятно было в век его, так как все народы Азии и Африки хорошо знали, что это за орел, ибо были в его когтях (ср. Иер 27:3–8). И пророк Иеремия чаще всего угрожает всем народам Навуходоносором (ср. 25:9; 27:6–7; 43:10–11; 44:30; 46:26; 49:22).

Но более всех других отделов в книге пророка Иеремии подвергается единодушному критическому нападению [342] речь его о падении Вавилона, заключающаяся в 50 и 51 главах. Содержание этих глав следующее. Пророк велит возвещать среди народов, что Вавилон и его боги пали (Иер 50:1–5). Главной виной Вавилона Господь признает преступления его против Израиля: опустошение израильской земли, разрушение храма, гордость перед Израилем и его Богом (50:6–34). В наказание за эти преступления войска вавилонские будут избиты, а Вавилон будет опустошен, как Содом (50:35–40). Разрушение Вавилона будет совершено северным народом, народом жестоким, с многочисленными войсками, перед коими не устоят вавилоняне, придут в трепет, не защитятся (50:41–51:10). Из врагов пророк выделяет царей индийских, которые совершат над Вавилоном суд, как ранее Вавилоном Господь совершал Свои суды над другими народами (51:11–26). Кроме мидян пророк приглашает к войне против Вавилона войска минийские, аскеназские, араратские, перед коими оробеют и не защитятся вавилонские войска. И Вавилон и его боги падут, потому что таково определение Господне (51:27–38). Это пророчество Иеремия вписал в книгу, передал Сераии, уходившему в Вавилон, и наказал прочитать его в Вавилоне и опустить книгу на дно Евфрата, в знамение того, что Вавилон «погрузится и не встанет» (Иер 51:59–64).

Из изложенного содержания пророчества о Вавилоне легко понять «единодушие» критиков, так как здесь богодухновенность очевидна. В параллель с богодухновенностью очевидно же знакомство пророка с параллельными речами Исайи о падении Вавилона (Ис 13–14 и 46 глл.), также «единодушно» отвергаемыми критикой. Оставляя без разбора эти мотивы, а равно «пророческий горизонт» Иеремии (не наше дело обсуждать, о чем «мог» или «не мог» знать и говорить богодухновенный пророк), укажем положительные доказательства подлинности рассматриваемого отдела.

Надписание его: «слово, которое изрек Господь о Вавилоне и земле халдеев через Иеремию пророка» (Иер 50:1), подтверждает подлинность. Имеет тот же отдел обширный эпилог, в котором говорится, что Иеремия «вписал в одну книгу все бедствия, какие должны были прийти на Вавилон, все сии (т. е. в 50–51 главах) речи, написанные на Вавилон», послал свою «книгу» с этими речами с Сераией, велел прочесть ее в Вавилоне и опустить на дно Евфрата. Заканчивается эпилог: доселе речи Иеремии (51:59–64). Кажется, яснее этих свидетельств о подлинности рассматриваемого отдела нельзя и требовать… И уже критики, только не доверяя им [343], отвергают подлинность рассматриваемых пророчеств. Но и в таком даже случае в рассматриваемых речах много доказательств подлинности.

Пророчество это произнесено, вопреки заверениям критиков, в эпоху Иеремии, на каковую только и могут указывать следующие слова: Израиль — рассеянное стадо, львы разогнали его, прежде объедал его царь ассирийский, а сей последний, Навуходоносор, царь вавилонский, и кости его сокрушил (Иер 50:17; ср. 51:34). Только в эпоху Иеремии мыслимо подобное указание на Навуходоносора, как на «последнего» царя. В числе главных врагов Вавилона упоминаются лишь «цари мидийские» (51:11, 28), а не персы, о которых говорят позднейшие пророки (Дан 6:8, 28) и священные историки (1 Езд 1:1–5). И это указание принадлежит, таким образом, Иеремии. На то же указывают следующие выражения пророка: «Господь воздаст Вавилону и халдеям, за все то зло, какое они делали на Сионе в глазах ваших (Иер 51:24), т. е. иудеев — современников пророка Иеремии. Пророк говорит: «будут спрашивать о пути к Сиону и обращая сюда (ср. Быт 45:8; 1 Цар 20:21) лица говорить» (Иер 50:5). Очевидно пророк жил в Иерусалиме и близ Сиона. Также: «вспомните издали —  — об Иегове» (Иер. 51, 50). Затем, рассматриваемые пророчества очень сходны по мыслям и языку с пророчествами Иеремии. Так, они составляют раскрытие общей мысли о падении Вавилона, высказанной Иеремией в 25:26 о царе Сесахе, причем в обеих речах Вавилон называется символическим именем Сесах (Иер 25:26 = 51:41). Сходство в языке, оборотах речи, грамматике, орфографии, символизме собственных имен и т. п. признаках, рассматриваемых речей с неоспоримо подлинными речами Иеремии признано всеми исследователями [344] и породило даже два довольно курьезных предположения. Одни ученые — Кнобель, Эвальд, Корнилль, Нэгельсбах и др., — построили на этом сходстве возражение, что «Иеремия не мог так повторяться, как он повторяется в этих речах», а потому эти речи не подлинны… Второе предположение подобно же сему: очевидно позднейший «фальсификатор» намеренно «подражал» или «подделывался» под язык Иеремии, чтобы «лучше выдать свое произведение за произведение великого древнего пророка» (Cornill. Einl. 165 s.). Об обоих этих соображениях, кажется, можно сказать латинской поговоркой: sapienti sat, ибо они достаточно сами обнаруживают свою несостоятельность. — Итак, имеем право при изложенных положительных доказательствах считать речи пророка Иеремии о падении Вавилона богодухновенным писанием Иеремии.

Не имея возможности отвергнуть подлинность в целом виде рассматриваемых пророчеств, критики только части и отделы их отвергают, причем взаимным спором о том, какие части и какие стихи следует считать подлинными или неподлинными, значительно ослабляют авторитет своих доводов. Например, Моверс находит 29 стихов подлинных, а Гитциг 40. Не входя в подробное обсуждение этой гипотезы, отвергаемой позднейшими учеными рационалистического направления [345] и обстоятельно разобранной в русской литературе проф. Якимовым [346], перейдем к другим исагогическим вопросам. — Остаемся лишь при прежнем мнении, что нет бесспорных оснований отвергать подлинность и неповрежденность книги Иеремии, как в целом, так и в спорных частных отделах ее.

Кроме вопроса о подлинности, книга пророка Иеремии возбуждала и доселе возбуждает обширную учено-богословскую литературу своим текстом. Два наиболее распространенные памятника, в коих сохранилась книга Иеремии: еврейский текст и перевод LXX толковников, очень значительно между собою разнятся в этой книге. Так, речи на иноземные народы занимают в обоих памятниках различное место.



У LXX:

в евр.

LXX:

в евр.



25:34–39

49:34–39

30:1–5

49:1–5



26 гл.

46 гл.

30:6–11

49:28–33



27–28 глл.

50–51 глл.

30:12–16

49:23–28



29 гл.

47 гл.

31 гл.

48 гл.



33–51 глл.

26 - 45 глл.

32 гл.

25:5–38.



И в других главах и речах при сходстве в расположении их заметна значительная разность в тексте: по местам еврейский текст сокращен против перевода LXX, по местам текст LXX сокращен против еврейского, также и в дополнениях заметны подобные взаимоотношения. До 2700 евр. слов опущены у LXX и до 100 слов излишни. Эта разность замечена была христианскими учеными давно: еще Ориген и Иероним жаловались на «порчу» книги Иеремии в тексте LXX. Позднейшие ученые, не желая взводить такого тяжкого обвинения на перевод LXX, допускали две древних редакции в еврейском тексте книги Иеремии: Палестинскую, сохранившуюся в нынешнем еврейском тексте, и Египетскую, с коей составлялся перевод LXX. В русской литературе есть по этому вопросу специальная ценная монография проф. Якимова [347]. Общие ее выводы таковы: сокращения и пополнения могли произойти вследствие обычного у LXX толковников свободного обращения со священным текстом, так как подобных дополнений и сокращении много и в других книгах, например Есфири, Иова и Даниила, в тексте LXX толковников. Что касается разности в расположении глав и речей, то она, по мнению г. Якимова, произошла от того, что книга Иеремии состояла из отдельных сборников, причем речи на иноземные народы соединены были в особый сборник с измененным расположением своих отдельных частей. С этого сборника составляли свой перевод LXX толковников и по-своему присоединили его к другим частям книги Иеремии. В мазоретском же издании на другом месте поставлены были эти речи [348]. Так как дальше предположений и догадок по этому вопросу пока уйти нельзя и современная западная наука не уходит, то и не будем сами решать его, отсылая за подробностями к указанной монографии. Не предрешая общего принципиального вопроса о преимуществах текста еврейского и LXX, так как они принадлежат обоим памятникам, можем только заметить, что находящееся у LXX и измененное в еврейском тексте чтение Иер 31:32 — аз небрегох их (а по евр.: Я оставался в союзе с ними), в Новом Завете цитируется по переводу LXX (Евр 8:9).

Вскоре после написания книга пророка Иеремии была принята в состав свящ. сборника. Так, при пророке Данииле она находилась уже в числе богодухновенных писаний и пророк ожидал исполнения заключающихся в ней богодухновенных пророчеств Иеремии о 70-летнем плене (Дан 9:1–5 = Иер 25:11; 29:10). Ездра также признавал ее богодухновенным писанием Иеремии и указ Кира считал исполнением пророчества, которое «Господь изрек устами пророка Иеремии» (2 Пар 36:22; 1 Езд 1:1). Иисус сын Сирахов признавал, что иудейские цари погубили Иудею, потому что не слушали и даже преследовали пророка Иеремию, который «был поставлен Богом, чтобы искоренять и разорять и вновь восстановлятъ и созидать» (Сир 49:9 = Иер 1:5, 10; 23:1–5; 32:36–44; 33:11–17). Господь Иисус Христос приводил, как богодухновенное, пророчество Иеремии: «храм Мой храм молитвы наречется, вы же сотвористе его вертеп разбойником» (Мф 21:13 = Иер 7:11). Евангелист Матфей указывает на исполнение пророчества «Иеремии, глаголюищго: глас в Раме слышан бысть, плач и рыдание…» (Мф 2:17 = Иер 31:15); «и прияша тридесять сребренник…» (Мф 27:9 = Иер 18–19; 32 глл.). Апостол Павел упоминает об исполнении пророчества Иеремии о Новом Завете (Рим 11:27; Евр 8:8–12; 10:16 = Иер 31:31–34).

Ни в иудейской, ни в христианской Церкви не возникало сомнений в каноническом достоинстве книги Иеремии. Во всех соборных исчислениях и отеческих творениях она помещается в числе канонических писаний.

О языке и стиле пророка Иеремии существуют разногласия среди исследователей. Еще Иероним замечал, что книга Иеремии по стилю у иудеев считается значительно ниже Исайи и Осии, хотя по мыслям равна им (Proleg. in Ierem.). Некоторые новые исследователи (Сикст Сиенский, Де-Ветте и др.) также находят отсутствие красоты, неисправность речи, монотонность образов, частые повторения и подобные недостатки в речах Иеремии. Но не мало есть и защитников, справедливо обращающих внимание на крайне скорбное состояние иудеев при пророке и крайне скорбное, постоянно полное слез внутренних и внешних (9:1; 13:17; 14:2, 17; Плач 1:3), состояние самого пророка. При таком состоянии было уже не до красоты речи. Плачущему человеку и сквозь слезы говорящему нет возможности говорить красноречиво и изящно. Что же касается частых повторений некоторых слов и выражений, то в них преимущественно выражается настойчивый призыв народа к исполнению закона и угроза гневом и «местью» Господней (Иер 5:9, 29 = 9:8; 6:12–15 = 8:10–12; 7:31 = 19:5); или заключается воспоминание о «пророках, коих посылал Господь с раннего утра» для обращения иудеев на истинный путь (7:25; 11:7; 25:4; 26:5; 29:19…). Очевидно, эти повторения вынуждались у пророка также состоянием современников, крайне упорных и нахальных по отношению к покаянным пророческим речам. Новейшие филологи видят у Иеремии «нежность», сердечность, чисто женскую мягкость. Это «поэт сердца», живущий более сердцем, чем интеллектом, далекий от абстракции и ее холодных выводов» [349]. Но и этот приговор, кажется, не чужд крайностей, так как Иеремия был по иудейскому признанию пророком «правды Божией», а не сентиментальности женской. Наконец, эпохою же пророка объясняется частая цитация у него ветхозаветных писаний, особенно Пятикнижия. Пророк был современником последнего предпленного «суда» Господа с еврейским народом и приведения приговора его в исполнение. Этими частыми цитациями пророк сопоставляет требования закона, грозные пророчества законодателя, современные нарушения закона и скоро ожидавшую погибель еврейского народа. Общий вывод из этих сопоставлений получался тот, что у Господа «правда, у еврейского же народа стыдение лица». Такой вывод получил очевидно и Даниил из чтения книги Иеремии (Дан 9:3–16). — Таким образом, в эпохе Иеремии получают свое объяснение особенности стиля его книги [350].

Тем более в эпохе Иеремии получает свое объяснение значительная арамейская окраска, грамматическая и лексическая, языка Иеремии. В это время были почти постоянные сношения евреев с арамеями: халдейские полчища многократно наводняли Иудею, а иудеи значительными массами также неоднократно были переселяемы в Вавилон или возвращались оттуда. При таких сношениях очевидно арамейский язык делался вольно и невольно общераспространенным языком среди евреев и под влиянием его в еврейский язык стали в особенном обилии входить арамейские грамматические формы и слова [351].

Толкованием книги пророка Иеремии занимались в отеческий период: Ориген, в 45 гомилиях изъяснявший пророчества Иеремии. Из них 14 гомилий перевел Иероним на латинский язык, каковые сохранились в латинском переводе. Кроме того, некоторые из переведенных Иеронимом и в греческом тексте сохранились. А также сохранилось 7 гомилий в греческом тексте из непереведенных Иеронимом (М. 13 и 25 tt.). Евсевий Кесарийский в своих «Пророческих эклогах» объяснил некоторые пророчества Иеремии (М. 22 t.). У Златоуста есть одна беседа на Иер 10:23 (в I т. его творений по рус. перев.). У Кирилла Александрийского остались фрагменты в катэнах (М. 70 t.). Ефрем Сирин кратко выяснил буквальный смысл пророчеств Иеремии (по рус. пер. 6 ч. по изд. 1887 г.). Бл. Феодорит составил в 10 томах объяснение всей книги, преимущественно в буквально историческом смысле (М. 8 t.). Олимпиодор также объяснял всю книгу, но сохранились лишь фрагменты (М. 93). На западе объяснял книгу Иеремии бл. Иероним, но успел лишь 1–32 глл. объяснить [352], так как за три года до смерти занимался этою книгою, в глубокой старости, больной телесно и смущенный распространением пелагианства на востоке. Толкование его на эту книгу считается слабее других (6 ч. его твор. по рус. пер. К. 1880 г. М. 24 t.). Другие западные толковники отеческого периода не занимались этой книгой.

В новое время ценными экзегетическими монографиями в западной литературе считаются следующие. Протестантские труды: Graf. D. Prophet leremia. Leipz. 1862 г. Negelsbach. D. Pr. Ieremia (в изд. Lange. Ribelwerk). 1868 г. Keil. Com. üb. d. Pr. leremia, und Klagedieder. 1872 г. Cheyne. Ieremiah. Lond. 1883–85 гг. Orelli. Iesaia und leremia. 1887, 1891 и 1905 гг. (в изд. Strack u. Zöckler. 4). В рационалистическом духе позднейшие комментарии составили: Giesebrecht. Das Buch leremia. 1894 г. Duhm. 1901 и 1903 г. Erbt. 1902 г. Соrnell. Das Buch Ieremiah. Leipz. 1905.

Католические труды: Schulz. Com. zu Buche d. Pr. leremias. 1880 г. Schneedorfer. Das Weissagungsbuch des leremias. Prag. 1883 г. und: Das Buch leremias, d. Propheten, Klaglieder u. das Buch Baruch erklärt. 1903 г. Knabenbauer. Соm. in Ieremiam. Par. 1889 г.

На русском языке библиологические монографии: проф. Якимов. Отношение греческого перевода LXX толковников к еврейскому мазоретскому тексту в книге пророка Иеремии. Спб. 1874 г. Его же. Неповрежденность книги пророка Иеремии. Христ. Чт. 1876, I-II ч. Проф. Якимову принадлежит и последовательное очень ценное строго-научное объяснение всей книги по славянскому и русскому переводам. Книга прор. Иеремии. Спб. 1879–80 гг.

Плач Иеремии.

В еврейской Библии надписывается эта книга по первому ее слову:  — как! Славянское и русское наименования взяты из перевода LXX: Θρήνοι, указывающего на содержание книги; сходно и в Вульгате называется эта книга: Lamentationes, в раввинской литературе . В переводе LXX, славянском, русском, Вульгате и многих других книга Плач помещается непосредственно за книгой Иеремии, в еврейских древних списках она занимала это же место, хотя в нынешних помещается в «пяти свитках» [353].

Книга Плач разделяется на пять глав и содержит ряд плачевных песней, вызванных падением Иерусалима и пленением иудейского народа. На какие-либо еще отдельные части или отделы разделить эти главы очень трудно, так как единством скорбного предмета и характером его изображений — элегическими песнями — вся книга взаимно внутренне объединена и составляет единое целое. Она объединена и внешне, алфавитно стихометрической формой изложения, причем каждый стих последовательно начинается следующей буквой алфавита. Мысли большей частью одни и те же излагаются в книге, чувства скорби также одинаково излагаются, а потому при подробном изложении содержания довелось бы много раз повторяться.

О происхождении книги Плач в еврейском тексте книги нет свидетельств, но очень древнее предание решает этот вопрос ясно. Так, в переводе LXX и славянском существует следующее обширное введение в книгу: Бысть повнегда в плен отведен бе Исраиль, и Иерусалим опустошен бяше, сяде Иеремиа пророк плачущь, и рыдаш ерыданием сим над Иерусалимом и глаголаше (Плач 1:1). В древних переводах: Пешито, древне-италийском, арабском, эфиопском, грузинском, у Иеронима, в славянском и русском книга называется: Плач Иеремии пророка; 5-я глава надписывается: Молитва Иеремии пророка. В списках перевода LXX книга Плач издревле помещалась непосредственно вслед за книгой пророка Иеремии и при еврейском 22-книжном исчислении, по свидетельству Оригена, Иеронима, Афанасия, Кирилла Иерусалимского, Епифания, принималась за одну книгу с пророчествами Иеремии. Такое объединение этих двух книг проходит через все древние отеческие и соборные исчисления ветхозаветных книг [354] в православно-восточной Церкви и очевидно свидетельствует о принадлежности книги Иеремии. Иудейское талмудическое предание, правда, назначало книге Плач другое место, в «пяти свитках», но также определенно утверждало, что «Иеремия написал свою книгу, книгу Царей и Плач» (Baba Batra. 15a. Moed Katon. 26a. Midrasch Rabba in Tren. 1, 1. Midrasch Ialkut). В таргуме первый стих переводится: «сказал Иеремия пророк и великий священник». Иосиф Флавий, также вероятно разумея книгу Плач, хотя и неверно объясняя ее происхождение, замечает, что «Иеремия пророк составил погребальную плачевную песнь (об Иосии), которая существует и теперь» (Древн. X, 5, 1). Древние христианские толковники: бл. Иероним, бл. Феодорит, преп. Ефрем Сирин признавали книгу Плач «писанием Иеремии о вавилонском пленении».

Приведенные внешние свидетельства о происхождении книги Плач соответствуют внутренним ясным признакам происхождения ее от Иеремии. Таково особенно поразительное, видное в каждом стихе, сходство этой книги по мыслям и изложению с книгой Иеремии. Так, главною причиною постигших Иудею бедствий считаются, как по пророчествам Иеремии, так и по Плачу грехи народа и его предков (Иер 2:19–23; 16:10; 17:1; 32:18 = Плач 1:8; 4:6; 5:16…); виновниками греховной заразы были ложные пророки (Иер 2:8; 5:31; 6:18; 8:10… = Плач 2:14; 4:12–13…); за грехи пророк предсказывал разрушение храма, каковое в тех же словах и оплакивает в Плаче (Иер 7:3–14, 21–23; 17:24–27 = Плач 2:1, 7; 1:10; 5:17–13…). Также сходны предвозвещения тщетности надежд иудеев на иноземные силы и помощь и историческое исполнение этих предвозвещений (Иер 2:18; 32:20–21; 23:7–8:14–16; 46:10–11 = Плач 4:17; 5:6; Иер 41:4; 48:4–8 — Плач 1:2, 8–19…). Пророчества, обращенные к языческим народам, часто дословно сходно повторяются и в Плаче, например «опьянение чашею гнева Господня», предвозвещается Иеремией «Эдому, обитательнице земли Уц» (Иер 25:15, 20–21 = Плач 4:21). Множество отдельных сходных и тожественных выражений, образов, картин, и т. п. черт языка, объединяют книгу Плач с пророчествами Иеремии. Например, «сокрушение дочери народа моего» (Плач 2:11, 13; 3:47–48 = Иер 6:14; 8:11, 21). Это выражение в других ветхозаветных книгах не встречается. «Ужасы окрестные» (Плач 2:22 = Иер 6:25; 26:3, 10; 46:5; 49:29…); свист врагов злорадствующих (Плач 2:15 = Иер 19:8) и мн. др. [355] Заметно сходство в отличительных и вышеотмеченных чертах языка Иеремии, частых повторениях одних и тех же выражений, частых ссылках на Моисеев закон, в арамейской окраске языка, и т. п. [356] Доказательством происхождения Плача от Иеремии служит необыкновенная живость всего описания постигшего бедствия. Видно, что священный писатель сам лично переживал тяжелые чувства современников и очевидцев постигшего бедствия, весь трагизм своего и их положения. Не очевидец не мог так написать эту книгу.

Благодаря указанным ясным признакам подлинности, не было серьезных оснований отвергать последнюю [357], если не считать таковыми ссылку некоторых ученых на то, что в Плаче употребляются некоторые слова, не встречающиеся в пророчествах Иеремии (Нэгельсбах, Корнилль, Ватке, Чейн, Кöниг). Но кто же и когда может заставить какого-либо автора употреблять во всех своих сочинениях одни и те же слова?!.. [358].

Не занимаясь более вопросом о подлинности, а равно и о единстве книги, обстоятельно обозренным в русской литературе [359], не может обойти молчанием давнего библиологического недоразумения относительно этой книги. Иосиф Флавий замечает: «Иеремия пророк составил погребальную плачевную (об Иосии) песнь, которая существует и теперь» (Древн. X, 5, 1). Из истории же ветхозаветного канона известно, что до времени Флавия, как и до ныне, в еврейском каноне сохранилась лишь одна «плачевная книга» Иеремии, это — обозреваемый Плач, следовательно эту книгу разумел Флавий и видел в ней Плач о смерти иудейского царя Иосии. В книгах Паралипоменон, действительно, замечено, что «Иеремия в плачевных песнях оплакал смерть Иосии» и его песнь вместе с подобными же песнями различных певцов и певиц вписана в «книгу плачевных песней» (2 Пар 35:25). Многие ученые прежнего времени (16–17 вв.), объединяя свидетельства Флавия и книг Паралипоменон, видели в них прямое, очень древнее и очень авторитетное (особ. книги Паралипоменон) указание на то, что известная ныне книга Плач составлена Иеремией на смерть Иосии и оплакивает не падение Иерусалима и плен иудеев, а смерть Иосии (Михаелис, Датэ, Тарновий, Каловиус) [360]. Но это предположение, как видно и из имен авторов его, новому времени уже не принадлежит, так как при более внимательном анализе содержания книги всякий читатель легко убедится, что описываемое в книге Плач состояние Иерусалима, Иудеи и иудеев, было совершенно отлично от состояния их при Иосии. Например, 1:3–6: «Иуда переселился по причине бедствия и тяжкого рабства, поселился среди язычников… Пути Сиона сетуют, потому что нет идущих на праздник; все ворота его опустели… Враги его стали во главе… дети его пошли в плен впереди врага… князья дщери Сиона… пошли впереди погонщика». Во 2:2–8: «погубил Господь все жилища Иакова… разрушил все укрепления дщери Иудиной, поверг на землю и отверг царство и князей его, как нечистых… На скинию дщери Сиона излил ярость Свою… Разорил Свое место собраний, заставил забыть на Сионе празднества и субботы… отверг жертвенник Свой, отвратил сердце Свое от святилища Своего, предал в руки врагов стены чертогов его… Господь определил разрушить стену дщери Сиона… истребил внешние укрепления и стены разрушены. Он разрушил и сокрушил запоры их. Царь и князья его среди язычников». Подобные же описания и скорби наполняют всю книгу Плач, и вполне не соответствуя времени Иосии, — когда Иерусалим и храм были целы, иудеи с царями, князьями и священниками, в плен не уходили, Иудея не была опустошена, богослужение и праздники не прекращались, — вполне соответствуют эпохе после падения Иерусалима и сожжения храма, когда иудеи находились точно в таком положении (ср. Иер 39 и 52 глл.; 2 Пар 36:16–20). Что же касается вышеупомянутых авторитетных исторических свидетельств, то указание Паралипоменон, очевидно, относится к книге, не сохранившейся в каноне и ныне неизвестной, указание же Флавия относится к ныне известной книге Плач, но ошибочно определяет повод к происхождению ее.

На основании изложенных данных, следует думать, что книга Плач написана Иеремией после падения Иерусалима, в ближайшее к этому печальному событию время до удаления его в Египет (ок. 586 г. до Р. Х.). Целью священного писателя было желание «сострадать страдающим» соотечественникам (Пс 68:21), дать им утешение истинными теократическими надеждами и указать примирение современных бедствий с историческим и теократическим призванием еврейского народа.

О каноническом достоинстве книги Плач было единодушно мнение в иудейской и христианской Церкви. Она всегда составляла неизменную часть священного канона.

Толкования на книгу Плач, в большинстве случаев, принадлежат тем же лицам, что и на книгу Иеремии. Так, Ориген объяснял эту книгу и кое-что из его комментариев в фрагментах сохранилось (М. 13, 605–662 col.). Евсевий Кесарийский объяснял в эклогах некоторые места Плача (М. 22 t.). Преп. Ефрем Сирин объяснил некоторые места этой книги (в V и VI частях его творений по рус. пер. М. 1851 и 1860 гг.). Недавно открыты еще схолии Ефрема Сирина. (Lamy. S. Ephraem. Hymni et Sermones. 1886 г. II, 207–227 pp.). Бл. Феодорит посвятил 12-й том своих толкований на Иеремию объяснению Плача (М. 81 t.).

И в новое время было такое же соединение. Так, с книгой Иеремии объясняли книгу Плач Нэгельсбах, Кейль, Чейн; у Штракка и Цокклера лишь другой автор. Oettli (1889 г. в 7 t.). Монографии: Gerlach. Die Klagelieder Ieremia. Berl. 1868. Schneedorfer. Die Klagelieder Ieremias. Prag. 1876. Max Lohr. 1891 и 1894 гг. Budde. 1898.

В русской литературе существует библиологическая и экзегетическая монография г. Благовещенского. Книга Плач. К. 1899 г. Здесь доказывается подлинность книги, обозревается история текста книги по всем древним переводам и последовательно объясняется вся книга.

Книга пророка Иезекииля.

Пророк Иезекииль был священником, сыном Вуза, с царем Иехониею уведен в вавилонский плен и поселен на реке Ховар. Там, на пятом году своего плена, призван к пророческому служению и проходил его в плену до 27 года плена, с 592–563 гг. до Р. Х. В плену же и скончался.

По содержанию книга Иезекииля естественно разделяется на три части, находящиеся между собой во взаимной хронологической последовательности. Первая часть обнимает 1–24 главы и заключает в себе призвание пророка (1–3 глл.) и речи, произнесенные до падения Иерусалима, имеющие целью показать законность и неизбежность падения Иерусалима и иудейского царства. Вторая часть (25–32 глл.) заключает речи на иноземные народы, произнесенные в разное время жизни пророка (ср. Иез 26:1; 29:1; 30:20; 31:1; 32:1), после падения Иерусалима. Третья часть (33–48 глл.) заключает в себе речи и видения пророка об иудейском народе, произнесенные и виденные им после падения Иерусалима и имевшие целью утешить еврейский народ будущими теократическими дарами и благами.

О происхождении книги пророка Иезекииля в самой книге свидетельств нет. Иудейское предание утверждало, лишь о собрании и издании ее, что великая синагога «написала» книгу Иезекииля и 12 малых пророков (Baba Batra. 15). Отцы Церкви определенно не задавались этим вопросом, но признавали, что в книге его находятся его собственные пророчества и сам Иезекииль «говорит, пророчествует и видит видения Господни», как излагается в его книге (Синопсис Златоуста; Толкования Иеронима и др.). Тот же взгляд, можно думать, высказывал и премудрый Сирах, когда вспоминал Иезекииля: Иезекиилъ видел явление славы, которую Бог показал ему в херувимской колеснице. Он напоминал о врагах под образом дождя (Иез 13:13; 38:22) и возвещал доброе тем, которые исправляли пути свои (Иез 18:21; 33:14 = Сир 49:10–11). Опускаемое, хотя и несомненно предполагаемое Сирахом и отцами Церкви, сведение о написании книги самим пророком Иезекиилем пополняется, по суду ученых нового времени и не только ортодоксального, но и критического направления, многократным и ясным свидетельством самой книги, излагающей все пророчества и видения от лица самого Иезекииля. Этот способ изложения, неизменно проходящий через всю книгу, неоспоримо убеждает в тождестве писателя ее с пророком Иезекиилем. По этому поводу Де-Ветте и Шрадер замечают: «не может быть сомнения, что Иезекииль, часто говорящий от своего лица, сам написал свою книгу» (Einleitung. 446 s.). Не менее убедительным и решительным доказательством происхождения рассматриваемой книги от пророка Иезекииля служит, также для ученых не только ортодоксального, но и критического направления, язык ее, носящий значительнейшее влияние арамейского языка и пребывания евреев в вавилонском плену (Gesenius. Geschichte d. hebr. Sprache. 35 s. König. Einleitung. 358–360 ss. Davidson. Introd. III. 149 р. и мн. др.). Филологи-ассириологи находят параллели ему и в языке ассиро-вавилонских клинообразных письмен [361]. В исторических обозрениях языка библейских писателей, периоду вавилонского плена обычно назначаются особые характерные черты, соответствующие современным историческим обстоятельствам и находимые во всех памятниках этого периода: писаниях Иеремии, Даниила, Ездры, Неемии, Псалмах. Все эти черты имеют себе полное соответствие в книге Иезекииля (Gesenius. Geschichte d. hebr. Sprache. 35–36 s. Keil. Einl. §16. Trochon. L. Ezechiel. 10 p. Selle. De aramaismis libri Ezechielis. 1890 г.). Решительным также доказательством происхождения книги от вавилонского пленника Иезекииля служит полное соответствие ее содержания современной пророку эпохе и духовным потребностям современного пророку еврейского народа: суд и погибель, предвозвещаемые до падения Иерусалима, духовное утешение и воскресение, возвещаемые после падения. Замечательно, в этом отношении, сходство речей Иезекииля с современными по произношению речами Иеремии. Их обличительные речи сходны по историческому характеру (ср. Иер 2–5 глл. = Иез 16; 20; 23 глл.), сходны по обличаемым современным порокам еврейского народа, например почитанию идолов в храме (Иер 7:20–30; 23:11; 32:34 = Иез 8 гл.), повсюдному распутству (Иер 3 гл.; 5:8 = Иез 16 и 23 глл.) и др. Замечательно, что оба пророка порицают одну и ту же поговорку иудеев: «отцы ели кислое, а у детей на зубах оскомина» (Иез 18:2 = Иер 31:29). Сходны и пророчества мессианские о доме Давида (Иер 23:5–6; 33:15 = Иез 34:23–24; 37:24). Все приведенные доказательства настолько убедительны, что современные ученые, позднейшие из известных нам, крайнего критического направления признают, что обозреваемую книгу написал сам пророк Иезекииль (König. Einl. 358–360 ss. Baudissin. 1. с. 461–463 ss.). Даже Кьюнен признает, что «все пророчества Иезекииля — без исключения его руки» (Einl. II. 293 s.). Еще резче выражается Орелли: «по вопросу о подлинности и неповрежденности книги Иезекииля невозможно никакое серьезное сомнение» (Соm. üb. Ezechiel. 1888 г. 9 s.). Подобное же высказывает специалист по книге Иезекииля ученый критического направления Корнилль (Einl. 1896 г. 176 s.) и др. (Vigouroux. Dicton. de la Bible. 1899 г. II, 2159 р.). Этот вывод современных ученых, без сомнения хорошо знакомых со всеми ранее высказывавшимися критическими сомнениями, можем смело противопоставить этим последним и не входить в их разбор, как уже получивший отрицательный для них исход в критической литературе [362].

Временем происхождения книги можно считать весь период служения пророка, так как некоторые события и знаменательные дни пророк по повелению Божию своевременно и нарочито «записывал» (Иез 24:2). Но окончательное собрание всех пророчеств произошло не ранее 27-го года плена пророка — самой поздней даты его пророчеств (29:17), т. е. около 565–563 гг. до Р. Х.

При изучении книги пророка Иезекииля, толковники всегда обращали внимание на своеобразный и оригинальный характер изложения речей и видений Иезекииля. Это — символизм, коим наполнена его книга. Символизм присущ как изложению речей, так и действиям и видениям пророка. Начало ему положено в таинственном Ховарском видении (Иез 1–3 глл.), которым призван был Иезекииль к пророческому служению. Соответственно этому видению, Господь открывал будущее или разъяснял прошедшее и настоящее в жизни еврейского народа, как самому пророку, так через него и народу (4–5 глл.) символами, разнообразными по своим частностям, общими по идее, иногда ясными по своим образам (4–5 глл.), иногда таинственными и неудобопонятными (9–10; 40–48 глл.). И сам пророк, вдохновляемый этой символикой, излагал часто свои речи в символической форме, причем часто один символ проводится и строго выдерживается во всей продолжительной речи. Так, Израиль и Иуда уподобляются блудницам (16 и 23 глл.), дом Давида кедру (17 и 19 глл.), Египет крокодилу (29–32 глл.), Тир — кораблю (27 гл.). Видно, что пророк не частично и отрывочно пользуется символами, а до конца во всех частностях доводит свое символическое изображение и обнаруживает совершеннейшее знание и символизируемого и символизирующего. Например, какое отчетливое знание Тира и корабельного дела видно в 27 главе, или архитектурного устройства в Иез 40:5–43 гл., или последствий войны и описания военного поля с костями павших воинов в 39 гл.! Иногда видения и символы имеют вышеестественный характер и поражают своею высотою и Богооткровенностью своего происхождения (Иез 1 гл.). На этот символизм издавна толковники обращали внимание. Иудеи, принимая во внимание таинственность и неудобопонятность по причине его книги пророка Иезекииля, запрещали последнюю читать ранее 30-летнего возраста (Иероним, Толкование на Иезекииля. Предисловие. То же говорит и Ориген). Христианские древние толковники за символизм называли книгу Иезекииля «океаном или лабиринтом тайн Божиих» (Иероним). Григорий Богослов признает Иезекииля «удивительнейшим и высочайшим из пророков, созерцателем и толкователем великих таинств и видений» (Творения Григория Б. 2, 64). Бл. Феодорит называет книгу Иезекииля «глубиною пророчества» (Предисл. к толк. Иезекииля). — С благоговением преклоняясь перед этой «таинственностью», разъясняя удоборазъяснимое и смиренно сознавая свое неведение при обозрении неудобоизъяснимого, древние христианские толковники видели в этих символах лишь волю Божию и изъясняли их лишь настолько, насколько находили в Библии какие-либо параллели им. Новые ученые пошли иным путем. Раскопки и открытия на месте Ниневии, Вавилона, Персеполя, Суз и других древних городов, где были евреи во время вавилонского плена, ознакомили востоковедов с пластикой, архитектурой, живописью древних народов. На вавилонских и ассирийских памятниках нашли не мало символических изображений и символического письма, причем некоторые символические фигуры оказались несколько сходными с символами Иезекииля, например херувимы (Иез 1 и 10 глл.) и крылатые животные ассиро-вавилонской символики. Отсюда дальнейший шаг для ученых критического направления: Иезекииль «заимствовал» свою символику из ассиро-вавилонской скульптуры и живописи (Layard. Nineveh and Babilon. 1852 г. Nineveh and its Remains. 1, 127. 2, 459. Fr. Delitzsch. Paradis. 150 s. Babel und Bibel. 1903 т. Winkler. Altorientarische Forschungen. VI t. 1896 г. Kraetzschmar. B. Ezechiel. 1900 г.). Исследователи апологетического направления, не отвергая некоторого «взаимоотношения» ассиро-вавилонской символики с символикою Иезекииля, находят у последнего намеренное «противопоставление» своей символики окружавшей иудеев языческой символике (Vigouroux. La Bible et decouvertes modernes. IV, 324–369 pp. Par. 1882 г. Kaulen. Einl. 1890 г. 383 s.). Но и это решение вопроса едва ли справедливо. Кажется, нужно решить вопрос так. Господу угодно было через пророка Иезекииля символами и образами раскрывать смысл и значение современных и будущих событий в истории человеческого рода. Несомненно, далее, все символы Иезекииля носят чисто библейский характер, излагаются ветхозаветным языком и изъясняются из ветхозаветной, а не языческой, символики [363].

В соответствии с оригинальным символизмом встречается у Иезекииля не мало оригинальности и в стиле, в словоупотреблении, словосочетании, грамматических формах и т. п. частностях, напоминающих смутную эпоху плена и загадочную личность пророка [364]. Но по силе и энергичности выражений и колориту речи, язык Иезекииля отражает его имя «мужа, укрепляемого Богом», возбужденного необыкновенной ревностью о Боге и Его законе, поражающего как бы мечом преступления народа, не останавливающегося ни перед какими образами, неприятными для слуха (срав. 4, 16 и 23 глл.), лишь бы отвлечь слушателей от порока и устрашить беззаконников [365].

О каноническом достоинстве книги пророка Иезекииля свидетельствует уже премудрый Сирах, упоминающий среди других священных ветхозаветных писателей Иезекииля, который «видел явление славы, которую Бог показал ему в херувимской колеснице. Он напоминал о врагах под образом дождя и возвещал доброе тем, которые исправляли пути свои» (Сир 49:10–11 = Иез 1:4; 13:13; 18:21; 33:14). В новозаветных книгах частое и ясное указание находится в Апокалипсисе. Так, в описаниях, образах и выражениях 18, 19, 20 и 21 глав Апокалипсиса видны сходные черты с Иез 27:38, 39, 47 и 48 главами. Во всех дальнейших христианских соборных и отеческих исчислениях канонических писаний книга Иезекииля составляла неизменную часть канона и против ее каноничности не было сомнений в христианской богословской литературе. В иудейской церкви свидетельства о ее каноничности, после Сираха, находятся в талмуде, где она помещается в числе канонических писаний и упомянуто издание ее великою синагогою (Baba Batra. 15). Позднее среди иудеев стали возникать сомнения о каноничности ее, в виду разности обрядового закона ее с законом Моисея (Menachot. 145a. Schabbat. 13b. Chagiga. 13a). Но эти сомнения были опровергаемы иудейскими же богословами и книга Иезекииля всегда и доселе составляет неизменную часть иудейского канона [366].

Относительно существующего ныне еврейского текста книги пророка Иезекииля идут немалые споры среди богословов. С одной стороны, во многом «несовершенный» и неизящный, а часто и не исправный, язык, даже в первоначальном его виде, соответственно бедственной эпохе и жизни на чужбине, естественно значительнейше окрашенный ара-меизмами, отличающийся оригинальностью и оригинальным образованием слов и форм, часто и справедливо затруднял и затрудняет толковников. С другой стороны, таинственность и символизм в изложении пророчеств и крайняя прикровенность их, частая неудобоизъяснимость их для современного нам «буквально-исторического» экзегезиса, порождали и укрепляли предположение, что было среди иудеев не мало охотников по-своему «исправлять» текст книги. Множество подобных уяснительных правильных и ошибочных перифразов, уклонений и дополнений, в древних переводах, — подтверждали указанное предположение. Всеми этими данными вызван в новое время труд Корнилля (Das Buch des Propheten Ezechiel. Leipz. 1886 г.), утверждающий читателей в том же убеждении. Но среди западных ученых, анализировавших аппарат Корнилля, высказывается уже и иное предположение, что текст книги Иезекииля не испорчен, а первоначально был таковым, и поправки Корнилля не восстановляют оригинал, а «намеренно приближают» книгу к общеупотребительному библейскому языку с намеренными уклонениями от оригинала [367].

Толкованием книги пророка Иезекииля занимались многие богословы. Ориген трояко изъяснил эту книгу, но до нас через Иеронима сохранились только 14 гомилий, а схолии и комментарии утрачены (М. 13, 17 и 25 tt.). Ефрем Сирин объяснял книгу в буквально-историческом смысле (VI часть его творений по русск. переводу. М. 1861 г.). Также и бл. Феодорит объяснял ее (М. 81 t.). Впрочем оба толковника с значительными пропусками объясняли. На западе бл. Иероним объяснял последовательно всю книгу исторически и тропологически (М. 25 t. 10–11 ч. по русск. перев.). Григорий Двоеслов лишь некоторые отделы (1–3 глл., 46–47 глл.) изъяснял в таинственно-пророческом смысле (М. 76 t. Есть и в рус. пер. Казань, 1863 г.). Все поименованные толкования, кроме Оригенова и Феодоритова, переведены на русский язык. В новой западной литературе ценны экзегетические монографии: Havernik. Com. üb. Ezechiel. 1843 г. Kliefott. Das Buch Ezechielis. 1864–1865 гг. Hengstenberg. Die Weissagungen des Propheten Ezechielis. 1868–68. Keil. Соm. üh. Pr. Ezechiel. 1868, 1882 г. Schrader. Proph. Ezechiel. 1873. Davidson. 1896. Smend. 1880 г. (в рационалистическом духе). Оrelli (в изд. Sträck u. Zockler) 1888 г. Delitzsch. 1892 г. Критико-текстуальные ценные исследования: Cornill. Das Buch d. Propheten Ezechiel. 1886 г. Iahn. Das B. Ezechiel auf Grund d. Septuaginta hergestellt übers. u. kritisch erklärt. Leipz. 1905. Резко критического направления толковательные труды: Bertholet. (1897) и Kraetzschmar (1900 г.). Католические ортодоксальные: Trochon (Раr. 1897). Кпаbепbаиеr (1890 г.). Schmalzl. Das. В. Ezechielis (1901 г.). В русской литературе есть небольшая библиологическая статья Ф. Павловского-Михайлова: Жизнь и деятельность св. прор. Иезекииля (Чтения в общ. Люб. дух. просв. 1878, I-II чч.); библейско-историческая: архим. Феодор. Св. прор. Иезекииль (М. 1884 г.). Экзегетические монографии на первую главу: Скабалланович. Первая глава книги пророка Иезекииля. Мариуполь, 1904 г. А. Рождественский. Видение св. пророка Иезекииля на реке Ховар. Спб. 1895 г. Толкования Григория Двоеслова переведены. Казань, 1863 г.

Книга пророка Даниила.

Пророк Даниил происходил из знатного рода и на третьем году царствования Иоакима уведен в вавилонский плен, где взят был ко двору и получил воспитание. За разъяснение сна Навуходоносора возведен в высокое придворное звание и сохранил его до третьего года Кира. Проходил свое служение около 600 по 533 гг. до Р. Х. Вероятно в Вавилоне и помер.

Книга пророка Даниила, естественно, по содержанию разделяется на две части: историческую и пророческую. В первой части (1–6 глл.) излагаются жизнь пророка Даниила и современные ему исторические события в вавилонском и мидо-персидском царствах, в коих он непосредственно или близкие ему (3 гл.) еврейские юноши принимали участие. Во второй части (7–12 глл.) излагаются видения и откровения, коих Господь удостаивал Даниила и возвещал будущие события в царстве Своем, в ветхозаветный и новозаветный периоды, в воинствующей и торжествующей Церкви.

О происхождении книги пророка Даниила иудейское предание утверждало, что ее «написала великая синагога» (Baba Batra. 15). Современная ученая библиологическая литература при обозрении книги пророка Даниила преимущественно решает два вопроса: о ее единстве и подлинности. Займемся и мы сначала первым вопросом, а потом вторым. Первый вопрос [368] возник из того, что книга пророка Даниила, подобно писаниям Ездры и Неемии, написана на двух, хотя и сродных между собою, языках: еврейском и арамейском. На еврейском написаны первая глава, составляющая как бы введение ко всей книге, четыре стиха второй и последние пять глав (8–12); на арамейском: Дан 2:4–7:28. Трудно выяснить причину такого двоязычия. Конечно, пророк, в юности взятый в Вавилон и обученный при дворе халдейской мудрости, свободно владел арамейским языком и мог свободно писать и говорить на обоих языках. Но это еще не ответ. У Ездры, как мы видели, на арамейском языке преимущественно излагаются иноземные царские указы и письма в подтверждение их исторической точности (1 Езд 4:11–22; 5:6–17). У Даниила в тех же видах излагается по-арамейски речь халдейских магов и Навуходоносора к ним (Дан 2:4–11). Что касается остальных отделов, писанных арамейским языком (Дан 2:12–7:28), то здесь может быть имело значение самое содержание их: исторические события в вавилонском царстве, помещаемые здесь царские вавилонские указы, писанные вероятно на арамейском языке (Дан 3:96–100; 4 гл.; 6:25–27), и вообще события общегосударственной важности, имевшие значение и интерес для всех вавилонских подданных. Чтобы повествование о них было известно и понятно всем жителям Вавилона, оно и излагается общеупотребительным арамейским языком. По тем же может быть побуждениям написано на арамейском языке и видение седьмой главы, имеющее предметом своим всемирный суд, долженствовавший быть известным всем народам и всем подданным Вавилона. В соответствие такому объяснению можно думать, что отделы, писанные на еврейском языке (Дан 1 и 8–12 глл.), имели особенное значение лишь для еврейского народа. Такова, например, жизнь пророка Даниила и его призвание ко двору царскому (1 гл.). Таково же значение его видений о языческих царствах и их отношениях к еврейскому народу, как предуказдние будущего политического состояния еврейского народа (Дан 8; 10–11 глл.), пророчество о седьминах (9 гл.) и будущем воскресении (12 гл.). Некоторые из этих пророчеств повелевалось Даниилу «скрывать» (Дан 8:26) и «запечатать» (Дан 12:4), как назначенные не для современников. Эти пророчества не нужны были современным пророку вавилонянам, а назначались «для избранных и святых» из еврейского народа и будущих, притом, его поколений. Из представленного объяснения видно, что различие по языку частей книги пророка Даниила, вопреки критическим предположениям, не может указывать на различие писателей книги. Кроме того, эти части находятся во внутренней теснейшей взаимной связи. Арамейский отдел первой части (Дан 2:4–6 гл.) никак нельзя отделить от еврейского (Дан 1:1–2:3), потому что начало повествования (о Данииле и сне Навуходоносора) находится в еврейском, а прямое продолжение в арамейском. Так, во 2:4 читаем: «и сказали халдеи царю по-арамейски»… По какому поводу, где, когда и какому царю они сказали и кто такие халдеи? Ответ только в еврейском отделе 2:1–3. В арамейской части употребляются без пояснения оба имени: Даниил и Валтасар (Дан 2:26; 4:5–6:15–16; 5:12), так как объяснение дано, очевидно тем же историком, в еврейской части (1:7). Точно также еврейский отдел второй части (Дан 8:1) начинается так: «явилось мне, Даниилу, видение после того, которое явилось мне прежде»… А какое это «прежнее» видение? — Ответ лишь в предыдущей 7-й арамейской главе. В 8:27 Даниил говорит: «я начал заниматься царскими делами». А какие это дела и кто ему поручил их? — Ответ в предыдущей арамейской части (Дан 2:48–49; 5:29; 6:28). Кроме этих частностей, видна и вообще зависимость взаимная еврейской и арамейской частей и сходство ближайшее между ними, как по мыслям, так и по образам и выражениям. Например, символизм присущ седьмой — арамейской — главе и восьмой, десятой и одиннадцатой, — еврейским главам, притом символизм, заимствованный из животного мира: звери, скот, их борьба, рога и т. д. При этом как содержание символов вполне тожественное, так и общие мысли их объединяют обе части и их символические и несимволические изречения. Таковы следующие мысли. Быстрая и внезапная смена языческих мировых царств проходит через 2-ю и 7-ю главы арамейские и через 8 и 11 главы еврейские. Мысль о погибели языческой силы перед царством Божиим раскрывается в арамейских (2 и 7) и в еврейских (8 и 11) главах. Зависимость языческих царств и владык от Бога проникает все почти главы, особенно 2-ю и 5-ю в арамейской части, и 10 и 11 в еврейской. Высокомерие и самообоготворение языческих царей сходно изображаются в 3, 4 и 7 главах арамейской части, и в 11 главе еврейской (особ. Дан 7:8–25 = 8:25; 11:36). В раскрытии указанных мыслей видно даже дословное сходство: «восстанет (гордый языческий царь) против Всевышнего» (Дан 7:25; ср. 5:23 = 8:25); срок богопротивных действий: «до времени, времен и полувремени» (Дан 7:25 = 12:7); рога — символ царей (Дан 7:7–8, 24 = 8:20–22); прекращение жертв истинному Богу (Дан 7:25 = 8:11–13; 9:27; 11:31); сокрушение злого царства «не рукою « (Дан 2:34, 45 = 8:25); запись в книгу людей и их дел и чтение ее на будущем суде (Дан 7:10 = 12:1). «Народ святых» — члены Царства Божия (Дан 4:27 = 8:24; 12:7). Всемирность и вечность Царства Божия в противоположность скорогибнущим царствам языческим вполне сходно изображается во 2 и 7 главах в арамейской части, и в 12 главе (1–2 стт.) еврейской. Язык еврейский, арамеизированный, и чисто арамейский вполне сходен в обеих частях книги. Особенно наглядным делается единство книги, если делить книгу на части (как мы делили и как вполне законно делить): историческую (1–6 глл.) и пророческую (7–12 глл.), потому что тогда в обеих частях будут отделы и еврейские (в первой: 1–2, 4, во второй: 8–12 глл.) и арамейские (в первой: 2:4–6 гл., во второй: 7 гл.). Это соединение двух элементов, очевидно, возможно лишь у одного и того же писателя, свободно владевшего обоими языками. Но если и иначе делить книгу Даниила, например, на арамейскую часть (2–7 глл.) и на еврейскую (8–12 гл.) и предисловие (1 гл.) [369], то и тогда несомненно обнаружится между первой и второй частями сходство в символизме и апокалиптике 7-й (арамейской) главы, существеннейше сходных с символизмом и апокалиптикой 8–10 глав (еврейских). Во всяком случае, очень веским доказательством единства писателя всей книги Даниила и всех ее частей служит неуверенность исследователей в разделении ее на части. Так, например, Оберлен, Кранихфельд, Клифот и Кейль делят на 1 гл. введения; 2–7 глл. и 8–12 глл.; Колер, Геферник, Корнели и много других ученых делят лишь на две части: 1–6 и 7–12 глл. и при этом взаимно спорят [370] и доказывают теснейшую связь 2 и 7, 7 и 8 глав. Ясно, стало быть, что разность между частями далеко не резка и не может решать вопроса о разности писателей. Нужно заметить, наконец, что самые резкие критики рационалисты нового времени: Кьюнен (Histoire critique de 1\'ancien Testament. 1868 г. II, 579–580), Блеек-Вельгаузен (Einl. 1886. 414–415 ss.), Берман и др. признают единство книги Даниила (Behrman. В. Daniel. 1894 г. XV s.). Поэтому Баудиссин с неудовольствием замечает, что «среди лучших новых ученых (конечно отрицательного направления, к коему и сам принадлежит) утвердилась мысль о единстве концепции книги Даниила», что он опровергает, но слабо [371].

Этими признаниями можем закончить вопрос о единстве книги Даниила и считать его положительно решенным. Перейдем к более обширному вопросу о подлинности книги.

Возражения против подлинности книги пророка Даниила начались в давнее время. По свидетельству бл. Иеронима, еще еретик Порфирий (неоплатоник) относил происхождение ее ко времени Антиоха Епифана. Это мнение основательно опровергали Евсевий Кесарийский, Мефодий Тирский, Аполлинарий Лаодикийский и сам Иероним. В новое время Спиноза отвергал подлинность первых семи глав книги Даниила, написанных арамейским языком, и признал их произведением неизвестного лица, заимствованным из халдейских летописей. То же мнение о происхождении от Даниила лишь последних глав поддерживали Ньютон и Бособр. Уриель Акоста (в 1624 г.) отвергал подлинность всей книги, потому что в ней содержится ясное учение о воскресении мертвых, каковое «могло быть заимствовано» лишь из «фарисейских произведений»: книг Иудифь, 3 и 4 Ездры и т. п. Землер отвергал подлинность и богодухновенность книги Даниила. Михаелис отвергал подлинность 3–6 глав и признал их произведением «позднейшего — второго — переводчика», а остальные считал подлинными. Позднее Корроди и Бертольд, согласно с Порфирием, отнесли происхождение книги ко времени Антиоха Епифана и имели себе множество последователей: Давидсона, Де-Ветте-Шрадера, Вельгаузена, Рейса, Ватке, Графа, Бермана, Кцнига, Мейнгольда и др. Нужно, впрочем, заметить, что в западной литературе, до последнего времени, не было недостатка и в защитниках подлинности книги. Таковы: из протестантских ученых Генгстенберг, основательно разобравший все возражения и положительно доказавший подлинность всей книги, позднее: Пьюзей, Кейль, Фюллер и др.; из католических: Кнабенбауер, Вигуру, Ролинг и др. [372] В русской литературе существуют апологетические монографии, в коих доказывается подлинность и единство книги пророка Даниила [373]. Более поздняя библиологическая и экзегетическая монография принадлежит г. Песоцкому: Святой Пророк Даниил. Киев, 1897 г.

Итак, книга пророка Даниила имеет обширную критическую литературу и вынуждает православного богослова заняться доводами последней. Рассмотрим их.

Возражения против подлинности книги пророка Даниила главным образом вытекали из отрицательно-богословского мотива: необычайной ясности пророчеств Даниила о будущих отдаленных событиях, из эпохи Антиоха Епифана (7 и 11 глл.), который (мотив) побуждал считать писателя книги Даниила современником этого царя. Это возражение для верующих богословов неубедительно и не заслуживает разбора, как обстоятельно, по аналогичному поводу, доказывалось нами при обозрении книги пророка Исайи. Притом нужно заметить, что имени Антиоха Епифана у Даниила нет, а потому весь довод слаб и голословен. Второе возражение: молчание о Данииле в 49 главе книги Премудрости Сираха. И это возражение мало убедительно, ибо неизвестно, почему Сирах умалчивает о Данииле. С другой стороны, есть очень ясное и убедительное и более раннее свидетельство о Данииле у пророка Иезекииля (14:16–20; 28:3), коим с избытком покрывается молчание Сираха. — Употребление греческих слов, особенно в названии музыкальных инструментов (симфония, самвика, псалтирь в 3:7–11), также ничего не доказывает, после уже разобранных нами аналогичных возражений о Песни Песней. Тем более в эпоху плена и развития греческой торговли могло быть распространение греческого языка. Греческие слова и даже имя ионян встречаются у Иезекииля (27:13), и однако ж самые строгие критики последнего времени считают книгу Иезекииля подлинным писанием эпохи плена.

Мнимые исторические погрешности, якобы «явно невозможные» у современника вавилонского плена, год с годом сокращаются, как подтверждаемые в своей историчности вавилонскими памятниками. И русский последователь западных критических ученых — Соловейчик останавливается лишь на имени Дария Мидянина (Журн. Мин. Нар. Просв. 1904 г. февр. 304–306 стр. статья: «О значении слов: мани, фекел, ферес в книге Даниила»). По поводу этого давнего возражения хорошо сказал Фюллер (The Speacer\'s Commentary. VI, 314 р.), что это возражение «есть argumentum ex silentio. Доселе еще в ассиро-вавилонских памятниках не найдено имени Дария в эпоху Даниила, но может быть будет найдено и тогда все рушится». Сам же Соловейчик сознается, что имя Валтасара, прежде также служившее к опровержению, теперь служит к подтверждению историчности книги Даниила (1. с. 299–300 стр.). То же может быть и с именем Дария Мидянина.

Гораздо важнее приведенных возражений филологическое возражение нового времени, развитое Нольдэкке, Мейнгольдом, Кöнигом и другими учеными. По их мнению арамейский язык книги Даниила носит следы более поздней эпохи, чем время Даниила, и он не сходен с языком периода плена. Так здесь Навуходоносор называется , а у Иезекииля (26:7), также и в клинообразных письменах (вм. чит. ); произношение Даниила есть позднейшее перезвучие этого имени, имеющее параллель у LXX, Бероза, Иосифа Флавия. Но против этого возражения нужно сказать, что имя встречается и у более ранних писателей: у Иер 27:6; 28:11, 14; 4 Цар 25:22, — а потому ничего не может доказывать; встречается и не много позже Даниила: 1 Езд 1:7; 5:12, 14; 1 Пар 5:41; 2 Пар 36:6; Неем 7:6; Есф 2:6. Вообще у всех писателей кроме Иезекииля (и дважды у Иер 21:1, 7) это имя употребляется с указанным перезвучием. Имена: и (у Дан 1:7; 2:49; 3:12; 5:1, 30; 7:1; 8:1), употребительные у Даниила также с перезвучиями против клинообразных письмен: Bel-sar-usur и Abed-Nebo, более в Библии не встречаются и не могут решать вопроса о древности или новизне языка Даниила. Кажется в обычных же перезвучиях, при переходе одного и того же слова в другой язык, получает объяснение отмечаемая критиками фонетическая разность в арамейском языке Даниила в сравнении с языком клинообразных вавилонских письмен: у первого и , а во вторых . Эти разности неизбежны. Например, у Иезекииля (10:13), у ассир. issu; у Иез. (16:36), у ассир. nuhsu; у Иез. (24:7–8), у ассир. susu; у Иез. (8:3); у ассир. sisu (ср. Baer. L. Ezechielis. X-XVIII рр.). А какие перезвучия можно видеть у греческих писателей в греческом начертании ассиро-вавилонских имен, в сравнении с начертанием их в клинообразных письменах, и можно ли их исчислить и доказывать ими хронологические даты? Или об этом критики молчат?

Между тем из перезвучий книги пророка Даниила (и то в одном слове: и ) делается очень обобщительный вывод: арамейский язык Даниила совсем не вавилонский язык пленников, а палестинский или западно-арамейский; в Вавилоне не могли так говорить, как здесь говорят, например, мудрецы (Дан 2:4). Очевидно все это «сочинено» позднее… Не слишком ли поспешен такой приговор?!..

Затем критики ссылаются на резкое, отличие языка книги Даниила от языка книги Иезекииля. Но доказательства сводятся (напр. у Кöнига) лишь к одному слову (Иез 16:7) и (Дан 11:12); но нужно заметить, что последнее употребляется в 1 Езд 2:64, 69; Неем 7:66, 71; Пс 68:18; и потому очевидно вывод из подобного доказательства также поспешен и подобная разность всегда возможна у современников. Если этой разности противопоставить черты сходства языка Даниила и Иезекииля, указываемые издавна филологами [374], то она окажется вполне бездоказательной. Далее критики указывают на слова, свидетельствующие о более позднем происхождении книги Даниила в сравнении с книгами Ездры и Неемии. Так, для обозначения «непрерывной жертвы» в книге Неемии употребляются два слова: olah tamid (Неем 10:34), а у Даниила и в талмуде одно tamid (Дан 8:11–12; 11:34); слово gil — поколение, род — употребляется у Дан 1:10 и в самарянском и талмудическом языке, хотя в другом значении: радость, употребляется в Пс 45:16; 65:13. Едва ли удачен пример о слове  — быть виновным — Дан 1:10, так как слово  — вина — встречается еще у Иез 18:7, а затем в арамейском и арабском языках, и таким образом указывает на современность Иезекииля и Даниила и близость их языка к арамейскому. Остальные указываемые критиками два слова: chattak — обрезывать (Дан 9:24) и rascham — записывать (Дан 10:21) в Библии более не встречаются, а употребительны в арамейской, талмудической и таргумической литературах. Из этих примеров вывод может быть лишь о близости языка Даниила к арамейскому языку и о большей окраске его арамейскими формами, чем у других писателей, хотя и у последних нередко можно встретить арах legomena, имеющие параллели в арамейском лишь языке. Еще Кöниг останавливается на грамматической форме множественного числа 2-го лица: khom и hom, употребляющейся у Ездры 15 раз, у Иеремии в 10:11 и почти постоянно у Даниила. И это доказательство сводится к предыдущему выводу о сильной арамейской окраске языка Даниила. Из всех представленных возражений самым серьезным могло бы быть одно: сходство языка Даниила с палестинско-еврейским и арамейским, а не с вавилонско-еврейским и арамейским языком. Но этого, кажется, и нет. Всего лишь одно доказательство этому приведено в небольшом фонетическом ( вместо ) отличии арамейского языка Даниила от языка клинообразных письмен. Но это отличие легко объяснить, как выше сказано, различием национальностей авторов. С другой стороны, примем во внимание единогласно признаваемую всеми критиками, включая Кöнига и Баудиссина, подлинность книги Иезекииля, несмотря на сходство ее языка с писаниями палестинских евреев и отличие его от клинообразных письмен, и легко поймем всю шаткость критической аргументации. Если Иезекиилю, писавшему свою книгу в вавилонском плену, можно было писать по-палестински, отчего же нельзя того же допустить и у Даниила?.. А язык таргумов и талмудических трактатов вавилонского происхождения насколько сходен с параллельными и современными памятниками палестинского иудейства? Не ближе ли он к этим последним, чем к клинообразным письменам? И в талмудическо-таргумическом языке близость к языку Даниила, может быть, заключается в памятниках вавилонского, а не палестинского происхождения, а отсюда уже совершенно иной вывод.

Далее, критики издавна обращали внимание на персидские слова, встречающиеся в повествованиях о событиях в вавилонском царстве. Так, в 3 главе в названиях чиновников («сатрапы и законоведцы» 2–3 ст.), одежд («шальвары» и др. 21 ст.), и других предметов встречаются персидские слова. Но они возможны и у Даниила, употреблявшего термины более современные и понятные в конце его жизни, когда писалась его книга, в эпоху персидского господства. И нынешние историки часто принуждены бывают к подобной замене в повествованиях о древних временах, особенно в популярных трудах. С другой стороны, в той же главе есть названия чиновников («наместники» —  = ассир. клинообразн. письм. pihu; «областеначалъники»  = ассир. saknu — 2 ст.) и одежд («нижнее платье» —  — употребляемое у вавилонян. Герод. I, 195 и др.), указывающие на ассиро-вавилонское управление и одежды. Стало быть доводы обоюдны и далеко не категоричны. Вероятно, подобная шаткость филологических доказательств позднейшего происхождения книги Даниила побудила позднейших критиков, Давидсона и Бермана, признать, что «характер языка Даниила не дает ясных выводов о времени ее происхождения», так как частности его и элементы: персидский, греческий, арамейский могут быть разно истолковываемы (Behrman. В. Daniel. XXVII-XXVIII ss.). Этого признания с нас достаточно пока. Перейдем к другим доказательствам критиков.

Так, критики ссылаются на то, что слово «халдеи» не могло иметь в эпоху вавилонскую нарицательного значения «мудрецы». Но употребление слова  — халдеи, в значении «мудрецов» (Дан 1:4; 2:4, 10; 4:4; 5:7, 11), подтверждается и древними (Ктезия, Бероза) свидетельствами и последующими изысканиями в ассиро-вавилонских памятниках и их терминологии, а затем, как и в предыдущем возражении говорили, позднейшею записью этого события Даниилом по падении Вавилона, и наконец, согласно употреблению этого термина не только у позднейших писателей (Герод. I, 181, 183), но и у древних библейских, например у Исайи (халдеи = мудрецы и гадатели Ис 47:10–14) [375]. Могли ли говорить вавилонские мудрецы «по-арамейски» (Дан 2:4), т. е. языком палестинских сирийцев? Едва ли и это возражение серьезно. У Исайи замечается, что «по-арамейски» могли говорить чиновники ассирийские при Сеннахириме, а также и чиновники иудейские (Ис 36:11). Пророк Иеремия признавал арамейский язык общеупотребительным в Вавилоне (Иер 10:11). В книге Ездры арамейский язык признается употребительным в официальных сношениях в персидском царстве (1 Езд 4:7). Очевидно, арамейский язык в ассирийском, вавилонском и мидоперсидском царствах был дипломатическим языком международных сношений, в виде современного французского, и вполне мог быть известен «придворным мудрецам».

Что касается ссылки Корнилля, Бермана и других критиков на «позднейшие» верования в книге Даниила в ангельский мир (Дан 7:10; 8:13; 9:21), в значение постов и милостыни (4:24; 9:3), в воскресение мертвых (12:3) и в священные книги (9:2), т. е. Библию [376], то это возражение не имеет для православного богослова серьезного значения. Все эти верования имеют себе ранний, а не поздний генезис, как уже доказывалось в обозрении книги Иова [377].

Отвергая подлинность книги Даниила, критики «единогласно» относят происхождение ее к эпохе Антиоха Епифана (167–164 гг. до Р. Х.). Какие же для этого основания? Единственное: «ясное» пророчество о нем и его гонении на иудеев в Дан 8:23–25; 11:31. Но ведь указанные пророчества далеко не единственны и не «центральны» в книге Даниила, чтобы ими обусловливать цель и время происхождения книги. С равным правом можно определить время происхождения книги по Дан 9:25–27, т. е. по окончательному разрушению храма и Иерусалима. А когда оно было? При Помпее, Веспасиане, Тите, а может быть и позднее? Отчего же не отнести к 70 году по Р. Х. происхождение книги, хотя бы «цитированной» Господом Иисусом Христом (Мф 24:15–16)? Ведь для критиков эта цитата «неавторитетна». Пожалуй с таким же правом можно считать современным происхождению книги пророчество о «камне, разрушившем тело», виденное Навуходоносором (Дан 2:44–45), и если угодно, то и «суд над зверями» с огненною рекою (Дан 7:9–14), воскресение мертвых (12:1–3)… Когда все это было и на какую «эпоху» может указывать? — Не лучше ли отказаться от руководства подобными смутными указаниями… Если при Антиохе Епифане написана эта книга, то почему мнимый современник ее происхождения, писатель Маккавейской книги, счел ее пророчеством об этом времени (1Мак 1:39–54; 2:49–62 = Дан 9:27; 11:31–32)? Почему, с другой стороны, писатель книги Даниила умолчал о своих славных современниках — Маккавеях и их борьбе с Антиохом? Почему он так «благосклонно» относится к языческим правителям — Навуходоносору, Валтасару, Киру и др. и упоминает об их указах также «весьма благосклонных» к иудеям?.. Почему не видно у него «естественной» озлобленности к язычеству, возбужденной Антиоховым гонением? — Какая-то, напротив, неестественность и даже несообразность получается.

Итак, и возражения критические не безусловно основательны и непоколебимы, и собственные критические предположения о времени происхождения книги Даниила также непрочны.

Таковы главнейшие и новейшие критические возражения и суждения о происхождении книги пророка Даниила [378]. Перейдем к положительным, выработанным апологетической наукой [379], доказательствам подлинности ее. В бывшем пророку Иезекиилю откровении Господь говорит: аще будут сии три мужи Ной, Даниил и Иов, тии в правде своей спасутся… и аще будут сии три мужи… ни сынове, ни дщери их не спасутся, но токмо сии едины спасутся… не избавят ни сынов, ни дщерей своих (Иез 14:14–20). Здесь утверждается историческое существование во время вавилонского плена Даниила и спасение им некоторых близких людей, т. е. содержание второй главы, повествующей о сохранении жизни халдейских мудрецов через Даниила. В другом месте своей книги пророк Иезекииль обращается к царю тирскому: еда премудрее ты еси Даниила (Иез 28:3)? Здесь подтверждается, согласно повествованию книги пророка Даниила, мудрость Даниила, которою он превзошел всех языческих мудрецов (Дан 1–5 глл.). Таким образом, из библейских свидетельств несомненно, что Даниил жил в вавилонском плену, а не при Антиохе Епифане [380]. В первой Маккавейской книге читаем: Анания, Азария и Мисаил верующе спасошася от пламене. Даниил в простоте своей изъятая из уст Львовых (2:59–60). Очевидно, здесь подтверждаются еще некоторые частные чудесные события из книги Даниила (3 и 6 глл.). Из 1Мак 1:54 справедливо заключают, что писатель Маккавейской книги видел на Антиохе Епифане исполнение пророчества Даниила 9:27 и 11:31 о «мерзости запустения» в иерусалимском храме (срав. 1Мак 2:49, 63 = Дан 8:25–26; 1Мак 1:39 = Дан 8:11). Но в глазах христиан существуют еще более авторитетные свидетельства. Господь Иисус Христос в пророчестве о кончине мира сказал: егда убо узрите мерзость запустения, реченную Даниилом пророком, стоящу на месте святе: иже чтет да разумеет, тогда сущии во Иудеи да бежат в горы (Мф 24:15–16). Здесь утверждается не только существование самого пророка Даниила, но и подлинность его важнейшего пророчества о седьминах (Дан 9:25–27), причем это пророчество признается «реченным» Даниилом, хотя оно было открыто ему Гавриилом (Дан 9:21–27), «речено» же оно в том смысле, что записано и предано Церкви пророком Даниилом. Таким образом, Иисус Христос утверждает вполне подлинность и достоверность книги, а также и богодухновенно пророчественный характер ее. Господь Иисус Христос разъясняет исполнение и другого пророчества Даниила: узрят Сына человеческого, грядуща на облацех небесных с силою и славою многою (Мф 24:30 = Дан 7:13–14). Из ветхозаветных пророков Даниил преимущественно и исключительно в мессианском смысле употреблял наименование «Сын человеческий» (Дан 7:13), и Иисус Христос это наименование часто усвоял Себе (Мк 14:62; Мф 8:20; 9:6; 10:23), чем также утвердил пророчественный характер книги Даниила и его служения.

Кроме священно-библейских свидетельств, подлинность книги пророка Даниила подтверждается ясными указаниями Иосифа Флавия. Изложив речь Даниила к Навуходоносору о сне его и о четырех царствах (согласно 2 гл. кн. прор. Даниила), Флавий замечает: «если же кто, стремясь к истине, желает узнать и о неизвестном (т. е. о камне, сокрушившем тело), то пусть потрудится прочесть книгу Даниила, а найдет он ее между священными писаниями» (Древн. X, 10). И в другом месте Флавий говорит: «окончив жизнь, Даниил стяжал вечную память, ибо книги, которые он написав оставил, читаются у нас еще и ныне. И мы удостоверяемся в них, что он беседовал с Богом. Оставил же сие записанным, что и сделало для нас ясным точность и непреложность пророчества» (Древн. X, 7). Осквернение Антиохом Епифаном жертвенника иерусалимского храма Флавий считает точным исполнением пророчества Даниила (11:31), «произнесенного за 408 лет» (Древн. X, 12; VII, 5). Иосиф Флавий сообщает также, что когда Александр Македонский осадил Иерусалим, то ему показали пророчество о нем в книге Даниила и он, вняв сему, милостиво обошелся с Иерусалимом и даже принес жертву в храме (Древн. XI, 8, 5). Отцы Церкви признавали подлинною всю книгу пророка Даниила и опровергали еретиков, сомневавшихся в сем.

Перечисленным внешним свидетельствам о Данииле и его книге соответствуют внутренние свидетельства о происхождении книги от Даниила. Так, здесь очень часто, особенно в 7–12 главах, излагается содержание видений и откровений Даниилу собственными словами пророка: видел я в ночном видении… затем видел я: вот еще зверь… видел я в ночных видениях (Дан 7:2, 6–9:13)… пожелал я точного объяснения (7:19). Меня, Даниила, сильно смущали размышления (7:28). Явилось мне, Даниилу, видение… и видел я… и я, Даниил, изнемог… (Дан 8:1–27). Также точно излагаются 9–12 главы. Часто замечается также, что Даниил получал от Ангела повеление «записать» свои видения и даже запечатать их (Дан 8:26; 12:4). Эти повеления он исполнял и «записывал» свои видения (7:1). В первой исторической части (1–6 глл.) ведется повествование, правда, не от лица Даниила, но первая часть, как выше доказано, неразрывно соединена со второю и, естественно утверждать, принадлежит также Даниилу.

Доказательством подлинности книги пророка Даниила служат многие исторические частности в ее повествовании и их точность. Так, издавна исследователи обращали внимание на точность упоминания о политическом управлении персидского царства: мидяне упоминаются ранее персов (Дан 6:8, 12, 15). Такое отношение племен было ранее Кира, а после него уже обратное: персы ранее мидян (кн. Есфирь 1, 3, 14, 18. Ксенофонт), потому что мидяне подчинились персам. Знакомство со многими придворными обычаями и порядками при вавилонском дворе видно очень близкое и подтверждается множеством других о том же свидетельств. Например, перемена имен Даниила и его друзей (Дан 1:7) подтверждается переменой имен еврейских царей, подчинявшихся Навуходоносору (4 Цар 24:17). При том все новые имена: Валтасар, Седрах, Мисах, Авденаго объясняются из ассиро-вавилонского языка, также имена: Асфеназ (Дан 1:3), Ариох (2:14) объясняются из того же языка и вавилонских религиозных верований. Они не могли быть «сочинены» при Антиохе Епифане.

Внебиблейские памятники, как например произведения древних историков Геродота, Ксенофонта и др., так особенно вновь открываемые разнообразные вещественные памятники и клинообразные письмена доставляют массу подтверждений историчности книги Даниила. В свое время Ле-норман торжественно восклицал: «чем чаще я читаю книгу пророка Даниила, тем яснее выступает предо мною верность картины древнего Вавилона. Такую картину мог написать только современник и очевидец» [381].

Другой ученый произносит подобный же отзыв: «книга Даниила с величайшею точностью воспроизводит халдейскую цивилизацию эпохи Навуходоносора. Апокрифист не мог так писать» (Menant. Babylon et la Chaldee. Раr. 1875г. 240 р.).

Пользуясь этими разнообразными параллелями, г. Песоцкий объясняет всю книгу Даниила и всюду находит массу подтверждений словам Ленормана [382]. Приводить всех этих примеров в подробности по их многочисленности не будем. Разве два-три приведем. Воспитание пленных юношей при царском дворце и в придворных школах (Дан 1 гл.) было обычно в ассиро-вавилонском царстве [383]. Принятое у вавилонян наказание в раскаленной печи (Дан 3:8) упоминается у Иезекииля (16:10; 23:47) и Иеремии (29:29), как обычная у халдеев казнь. Бросание ко львам (Дан 6:8, 13) было обычно у персов с давнего и до последнего времени (Schrader. Keilinschriften u. А. Т. 125 s.). Упоминание о халдейских мудрецах и их разных классах (2 и 4 глл.) засвидетельствовано всей древней историей [384]. Поле Деир (3 гл.) найдено Оппертом и описано согласно с книгой Даниила (Exped. scientific. Ι, 238). Правительственные чиновники и их классы (Дан 3:3) соответствуют и истории и терминологии вавилонских памятников. Пиршество и пьянство Валтасара (Дан 5 гл.) очень близко напоминает тождественные картины у Ксенофонта (Суrор. V, 2), Курция (V, 1, 38) и в книге Есфирь (1:1–5). Описание вавилонского дворца (4:26–27; 5:2–5) подтверждается вавилонскими памятниками. Болезнь Навуходоносора (Дан 4 гл.) имеет себе в них же некоторые указания о временном устранении Навуходоносора от правления. Приветственная формула: «царю во веки живи» (Дан 2:4; 3:9; 5:10; 6:6, 21) упоминается и в других книгах (Неем 2:3; Иудифь 12:4; Ael. War. Hist. 1, 12. Curt. 6, 5) и в ассиро-вавилонских памятниках (Smith. Assyria. Lond. 1875 г. 230, 309, 409, 414 рр.). Титул «царь царей» (Дан 2:37) также упоминается Иезекиилем (26:7), Исайей (36:4), Ездрой (1 Езд 7:12) и в ассиро-вавилонских памятниках (Kaulen. Assyria und Babylon. 104 s. Meinhold. B. Daniel. 2, 37). Форма указов Навуходоносора и их терминология (Дан 3:98; 6:25–28) имеют параллель в книге Ездры (1 Езд 4:17; 7:12) и в ассиро-вавилонских памятниках (Smith. Hist. of Assurban. 252 р. Meinhold. В. Daniel. 280 s.). Упоминание Навуходоносора о построении Вавилона (Дан. 4, 27) имеет дословное сходство с его собственными надписями (Meinhold. 1. с. 284 s.) [385].

Доказательством подлинности книги служит язык ее частью еврейский, частью арамейский, но и еврейский с значительной арамейской окраской. Таков же язык книг: современной плену — Иезекииля и послепленных Ездры и Неемии. При этом есть сходство даже в некоторых арах legomen\'ax или редких еврейских словах между книгами Даниила и Иезекииля (напр.,  — Дан 1:5 = Иез 25:7;  — Дан 1:10 = Иез 18:7;  — Дан 8:9 = Иез 20:6;  — Дан 11:6, 13; 12:12, 13 = Иез 7:2–3, 6 и др. Песоцкий. 1. с. 127 стр.). Сходство в образах (Палестина — «прекрасная земля» — Дан 8:9 = Иез 20:6, 15 (евр. ); срав. Зах 7:14; Дан 10:6 = Иез 11:7; Дан 10:5 = Иез 9:2; Дан 4:7–9 = Иез 17:22–24). Писания Ездры и Неемии заключают много отделов, писанных по-арамейски, причем арамейский язык их сходен с Данииловым и отличен по словоупотреблению и грамматическим формам от позднейшего таргумистического языка (напр.,  — Дан 6:5 = 1 Езд 4:22;  — Дан 2:5 = 1 Езд 6:11 и др. Ibid. 128 стр.). По исследованию Нильсена арамейский язык Даниила вполне соответствует эпохе его жизни и даже древнее Ездры и Неемии (Христ. Чтен. 1903 г. апр. 675–676 стр.). Заметно в указанных книгах присутствие и персидских слов, также естественное в эту эпоху:  — Дан 3:2–3 = 1 Езд 1:8; 7:21;  — Дан 3:16; 4:14 = 1 Езд 4:17 и др. (Keil. Einl. 419 s.).

Кроме того и в противовес критикам, нужно обратить внимание на то, что в языке книги Даниила не мало «вавилонизмов», по выражению Делича, т. е. слов, объясняемых из ассиро-вавилонской терминологии. Например,  — Дан 2:5, 8;  — Дан 1:11. Собственные имена: Ариох = ассир. Eri-Achu, т. е. раб богини Луны; Асфеназ, Мисах = ассир. Misa-Achu, т. е. кто как бог Луна; Седрах = Sudar Achu — т. е. повеление бога Аку (Луна); Авденаго = Abad Nabu, т. е. раб Набу (бог Меркурий) [386]. Еще можно указать на следующие слова:  = ассир. assipu (Дан 2:2);  — телохранители = tabihu (Дан 2:14);  = ассир. haspahu (Дан 3:16);  — спасать = ассиро-вавил. schuzubu (Дан 3:17);  = ассиро-вавил. schalutu (Дан 4:24);  = ассиро-вавил. harissu (Дан 9:25) и мн. др. (срав. подстрочные примеч. в комментариях на Даниила Мейнгольда и Бёрмана, в коих множество подобных примеров указано). Эти «вавилонизмы», как и в языке Иезекииля, доказывают вавилонское, а не палестинское происхождение книги Даниила.

Все приведенные положительные доказательства может апологет противопоставить разным критическим гипотезам и ими подтверждать древнее верование в подлинность книги Даниила.

О каноническом достоинстве книги пророка Даниила свидетельствуют вышеприведенные многочисленные ветхозаветные (Иез 14:14–20; 28:3; 1Мак 1:54; 2:59–60) и новозаветные (Мф 24:15–16) цитаты. Ряд последних можно увеличить множеством цитат из книги Даниила, хотя без имени последнего. Таково, например, по общему мнению часто употребляемое у Иисуса Христа, в ясно мессианском смысле, название «Сын человеческий» (Мф 10:23; 16:27–28; 19:28; 24:30; 25:31 и мн. др.). Это наименование в ясно мессианском смысле употребляется в Ветхом Завете исключительно лишь у одного пророка Даниила (7 глава). Употребляя, таким образом, без особых пояснений это наименование, Господь Иисус Христос очевидно утверждал мессианское богодухновенное учение книги пророка Даниила. И замечательно, некоторые образы в учении о Сыне человеческом очень сходны в книге Даниила и в пророчествах Господа Иисуса Христа. Например, явление на облаках с силою и славою (Дан 7:13 = Мф 24:30; 25:31–32; Лк 21:27; Ин 3:13); сидение Его на престоле, окруженном сонмом Ангелов (Дан 7:10, 14 = Мф 25:31; Лк 22:69). Особенно нельзя оставить без внимания употребления Господом Иисусом Христом этого наименования на суде у первосвященника Каиафы в ответ на его вопрос: Ты ли Христос, Сын Благословеннаго? Я, и вы узрите Сына человеческаго, сидящаго одесную силы и грядущаго на облаках небесных (Мк 14:61–62). Ясно, что Христос как бы так говорил: Я — Мессия, о Котором возвещал вам пророк Даниил (Дан 7:13–14). В том же пророчестве Даниила заключается объяснение видения архидиаконом Стефаном Сына человеческого (Деян 7:56). Апостол Павел, говоря о мужах, угасивших силу огня, заградивших уста львов (Евр 11:33–34), несомненно напоминал о лицах, описываемых в книге Даниила (3 и 6 глл.). В его же пророчестве об антихристе (2Сол 2:4) есть черты из пророчеств Даниила (Дан 11:36–39). В Апокалипсисе находится очень много образов и символов, объясняемых из книги Даниила, особенно из 7 главы (напр., Апок 13:1 = Дан 7:3; Апок 11:7, 15 = Дан 7:7, 27; Апок 5:11 = Дан 7:10; Апок 20:4, 11 = Дан 7:9; Апок 14:4 = Дан 7:13; Апок 17:12 = Дан 7:20–21). Отцы Церкви, несмотря на уверения еретиков, всегда были единодушны в признании каноничности и богодухновенности книги пророка Даниила. Во всех православно-церковных исчислениях она помещается в числе пророческих писаний.

В иудейском каноне книга пророка Даниила также всегда признавалась богодухновенною. Так, вышеприведенные свидетельства Иосифа Флавия (Древн. 10 и 11 кн.) в этом неоспоримо убеждают. В талмуде, при исчислении священных канонических книг, замечено, что книгу Даниила написала, т. е. издала, Великая Синагога (Baba Batra. 15). В отличие от христианского канона, в иудейском каноне эта книга помещается в отделе писаний. Точно причины сему и время такого помещения неизвестны. При Флавие она была в отделе пророков, но при Иерониме уже среди писаний. По сообщению современных Иерониму иудеев, помещение ее в отдел писаний обусловливалось жизнью Даниила при иноземном дворе (Соm. in Daniel. 1, III). Но все еврейские ученые также не указывают особых и ясных причин к сему перемещению и часто отдают предпочтение месту ее в отделе пророков [387].

Как при изъяснении книги пророка Иезекииля, так и в книге Даниила толковники обращали внимание на особенный — символический характер изложения пророчеств. Даниил разъяснял сны и сам получал откровения во сне (Дан 2:19; 4:11; 7:1). Символы и сновидения нередко открывал и разъяснял ему Ангел (Дан 7:16–8:15); через Ангела же он иногда получал символические откровения (Дан 9:24; 10:11). Часто встречающаяся апокалипсическая форма получаемых Даниилом и излагаемых им откровений (особ 7–12 глл.) также отличает эту книгу от других ветхозаветных писаний. Поражает читателей и грандиозность символики Даниила, превосходящая с этой стороны символику Иезекииля и Захарии (особ. Дан 7 гл.). Заметно в символике Даниила некоторое единообразие: Сын человеческий, муж, человек (Дан 7:13–15; 8:15–19; 10:5–6:16, 18; 12:5–8) являются представителями ангельского мира, царства Божия и царства святых, а звери разных пород и борьба между ними являются символами язычества и взаимоотношений языческих царств (Дан 7:3–8; 8:3–25). В этой разности символов толковники справедливо видели указание на человечность и богоподобие царства Божия и его символов и на зверство язычества, его характера и символов. — Археологи находят, как и в символике Иезекииля, некоторое соответствие символов Даниила символике ассиро-вавилонской. Например, рысью (Дан 7:6) означалось ассиро-вавилонское царство; крылатые львы (Дан 7:4) были изображаемы в притворах вавилонских храмов (nergales) и были символами хранителей храмов (Meinhold. Das В. Daniel. zu 7, 4–6). Апокалиптике Даниила указывают параллели, если не в языческой литературе и архитектуре, то в позднейшей еврейской неканонической и апокрифической апокалипсической литературе, каковы 3 книга Ездры, Апокалипсис Варуха, книга Еноха, Сивиллины книги и т. п. Дальнейший из этих параллелей вывод тот, что «эпоха и настроение» еврейского народа и «общие исторические условия» его жизни и «умственное направление» породили апокалиптику Даниила и апокрифов.

Относительно первой параллели — с языческой символикой и архитектурой — нужно повторить сказанное об Иезекииле: с одной стороны незначительное сходство в двух-трех словах и образах, а с другой библейский характер всей вероучительной системы пророка Даниила, обнимающей и изъясняющей символы, вполне освобождают его символику от влияния язычества. Относительно апокалиптики апокрифов нужно признать за несомненное, что она была всегда в существенной зависимости от апокалиптики Даниила и далеко не одновременна с последней [388].

Объяснением книги пророка Даниила в отеческий период занимались: Ориген, — но от его толкований ничего не сохранилось. Ипполит объяснял в христианско-богословском смысле и его объяснения в значительной мере сохранились (М. 10 t., есть и в рус. переводе его творений. Казань, 1898 г.). Евсевий Кесарийский кое-что изъяснил в разных творениях своих, особенно же седьмины Даниила (М. 22 и 24 tt.). Ефрем Сирин кратко и в буквальном смысле изъяснял книгу (в рус. пер. 6 ч. изд. 1887 г.). Златоуст также кратко и отрывочно изъяснял всю книгу и поподробнее видение о четырех царствах (М. 50 и 56 tt. в рус. пер. 6 т. 2 кн. изд. 1900 г.). Кирилл Александрийский объяснял всю книгу, но в катэнах сохранились лишь некоторые фрагменты (М. 70 t.). Полностью сохранилось толкование на всю книгу бл. Феодорита (по рус. пер. IV ч. по изд. 1851 г.). Из западных отцов бл. Иероним кратко объяснил всю книгу (М. 25 t. по рус. пер. 12 ч. творений).

Из экзегетической литературы нового времени ценны следующие монографии. Протестантские: Hävernik. Commentar über d. B. Daniel. Hamb. 1852 г. Pusey. Daniel the prophet. Oxf. 1864. 1876 г. Zöckler. Der Prophet Daniel. Bielef. 1870 г. Keil. Com. üb. Daniel. 1869 г. Kranictifeld. Das B. Daniel. 1868 г. Meinhold (в изд. Strack и Zöckler. 8 t.). Das B. Daniel. 1889 г. Prinse. New-York. 1899 г. Driver. 1900 г. Резко-критического направления последнего времени: Behrmann. 1894 г. Marti. 1901 г.

Католические: Trochon. Daniel. Par. 1882 г. Knabenbauer. Commentarius in pr. Daniel. 1890 г. Iahn. Das B. Daniel. Nach der Septuaginta hergestellt, über-setzt u. erklärt. 1904. Tiefental. Daniel explicatus. 1895 г. По библиологии ценны следующие апологетические труды: Hengstenberg. Die Anthentie des В. Daniel (Beiträge. 11.). 1831. Fabre d. Anvieu. Le livre du prophet Daniel. Par. 1888. Gall. Die Einheitlichkeit des Buches Daniel. Giessen. 1895. Hebbelinek. De avctoritate historica libri Danielis. 1887 г.

В русской литературе существуют монографии: библиологические: архим. Феодор (Бухарев). Св. пророк Даниил. Очерк его века, пророческого служения и Свящ. книги. М. 1864 г. О книге св. пророка Даниила. Приб. к твор. Свв. Отец. 1871, 1–146 стр. (автор не подписан). Экзегетические: И. Смирнов. Св. прор. Даниил и его книга. Приб. к Ряз. Епарх. Вед. 1873–1879 гг., отдельно: Рязань, 1879 г. Разумовский. Св. пророк Даниил. Спб. 1891 г. Песоцкий. Св. пророк Даниил. Киев, 1897 г. Рождественский. Откровение Даниилу о семидесяти седьминах. Спб. 1896 г. Соловейчик. О значении слов: мани, фекел, ферес в книге пророка Даниила. Журн. Мин. Нар. Просв. 1904 г. февр. 295–357 стр. Статья ценна по знакомству автора с современной литературой по изучению ассиро-вавилонских письменных памятников и по множеству соответственных ценных цитат и указаний, хотя автор и высказывает критические библиологические взгляды. — Критико-текстуальное исследование: И. Евсеев. Книга пророка Даниила в древнеславянском переводе. М. 1905 года. Труд этот аналогичен много раз цитируемому в Общем Введении труду того же почтенного автора о книге пророка Исайи (Спб. 1897 г.) и дает ценный анализ переводов славянского и соответственного ему греческого Феодотионова и их памятников.

Книга 12 малых пророков.

После книги пророка Даниила в нашей славянской и русской, а равно и в греческой Библии помещаются книги, так называемых, «12 малых пророков»: Осии, Иоиля, Амоса, Авдия, Ионы, Михея, Наума, Аввакума, Софонии, Аггея, Захарии и Малахии. По единогласному свидетельству иудейского и христианского предания, все эти книги в еврейском каноне соединялись в одну книгу. Это соединение принадлежит глубокой еврейской древности, эпохе последних собирателей и составителей канона. Так, премудрый Сирах уже знал об этом соединении и очевидно имел его в виду, когда говорил: «обоюнадесяте пророков — да процветут кости от мест своих» (Сир 49:12). Эти слова, прямо следующие за упоминанием об Иезекииле (49:10–11) в соответствие с порядком Свящ. книг в еврейской Библии, по коему писания малых пророков следуют непосредственно за книгой Иезекииля, невольно напоминают о книге «12 малых пророков». При Иосифе Флавие, упоминающем о 22-книжном еврейском каноне, очевидно также писания малых пророков принимались за одну книгу (Прот. Аппиона. 1, 8), при том и он ясно говорит о «12 пророках» и их пророчествах (Древности. X, 2). В талмуде замечено, что «книгу 12 малых пророков» издала Великая Синагога (Baba Batra. 15). С тех пор, упоминаемый еще Иеронимом, термин: there asar (Prol. gal.) и до ныне употребляется в еврейской литературе. Христианские писатели ясно и категорически утверждают о соединении 12 книг малых пророков в одну книгу. Так, Мелитон Сардийский (Евсевий. Церк. Ист. IV, 26), Афанасий Великий (39 пасх. посл. и Синопсис), Кирилл Иерусалимский (Огласит, сл. 4, 35), Григорий Богослов (33 стих.), Епифаний Кипрский, 85-е апостольское правило и другие памятники [389] единогласно замечают об этом и часто употребляют термин: Δοδεκαπρόφητον (85-е апостольское правило. Епифаний. О ерес. 8, 5) или: μίαν γραφήν εισιν οι δώδεκα (свт. Григорий Богослов). Вообще, первоучители христианские, соборы, последующие православные богословы, принимавшие еврейский 22-книжный канон за руководство для православного богословия, очевидно, приняли и «книгу 12 малых пророков» в православное богословское счисление ветхозаветных канонических писаний [390].

Почему книги малых пророков соединялись в одну книгу, иудейская древность сведений не сохранила. Один из позднейших еврейских ученых, Кимхи, предполагал, что «все эти книги писались в одном свитке для того, чтобы по своей незначительной величине отдельные книги не могли затеряться» (Соm. in. Psalm. Praef.). Но, кажется, этот мотив маловероятен, потому что здесь есть писания Осии (14 гл.), Захарии (14 гл.), Амоса (9 гл.) сравнительно значительной величины, не легко затериваемые. Бл. Феодорит замечает, что «пророчества каждого пророка по краткости недостаточно было для составления отдельной книги, посему все их вещания и соединены в одну книгу» (Предисл. к Толк. на 12 пророков). И этот мотив близок к предыдущему и получает тот же и в том же ответ. Может быть, кроме небольшой величины имело здесь значение и единство последнего «написания» или внесения в канон Великою Синагогою (Baba Batra. 15), а затем единство их духа, характера, направления, внешних и внутренних характерных черт, взаимно их соединяющих и в то же время отличающих от писаний великих пророков.

О месте и расположении отдельных книг в общей «книге» 12 пророков также нельзя дать точного ответа. Несомненно, строго хронологический порядок не выдержан, так как книги Амоса и Иоиля должны были бы стоять ранее Осии. Можно, впрочем, видеть приблизительно хронологический порядок, по крайней мере нескольких групп, если не отдельных книг. Так, первое место занимают книги более древних пророков, современников так называемого ассирийского периода [391]: Осии, Амоса, Ионы и Михея. Среди них помещены книги Иоиля и Авдия, в коих не указывается время жизни пророков, но вероятно их писания признаны древними же, современными ассирийской эпохе. К той же ассирийской эпохе, очевидно, должна быть отнесена и книга Наума, наполненная пророчествами об Ассирии. Другая группа книг соответствует вавилонской эпохе. Она начинается книгой Аввакума, наполненной пророчествами о халдеях, и заключает в себе книгу Софонии, современника Иосии и Иеремии. Третья группа обнимает послепленные книги Аггея, Захарии и Малахии. Таким образом, если не вполне точный, то приблизительный хронологический порядок в расположении этих книг соблюден.

Нужно еще заметить, что в расположении некоторых книг есть разность между еврейскими списками и переводом LXX толковников. В еврейском тексте первые шесть книг располагаются, как и в славянском: Осии, Иоиля, Амоса, Авдия, Ионы, Михея, — а у LXX: Осии, Амоса, Михея, Иоиля, Авдия, Ионы. Кроме того, во многих списках перевода LXX, например в александрийском, книга 12 малых пророков помещается ранее великих пророков. Наш славянский перевод, последовавший в обоих этих случаях еврейскому тексту, дает православному богослову опору оказывать предпочтение также еврейскому расположению Свящ. книг. В расположении остальных шести книг: Наума, Аввакума, Софонии, Аггея, Захарии и Малахии, сходны еврейские и греческие списки.

Строго хронологический порядок должен бы быть следующий: 1) книга пророка Авдия (889–880 гг. до Р. Х.), 2) Иоиля (877–857), 3) Ионы (823–783), 4) Амоса (823–783), 5) Осии (790–725), 6) Михея (740–695), 7) Наума (715–700), 8) Аввакума (714–700), 9) Софонии (640–629), 10) Аггея (ок. 520), 11) Захарии (520–515), 12) Малахии (450–430) [392].

О каноническом достоинстве книг малых пророков, составляющих в иудейском и христианском каноне одну книгу, было всегда единогласное мнение. Как выше было сказано, уже премудрый Сирах упоминал о писании 12 пророков (49:12), как богодухновенной книге. Во всех отеческих и соборных, начиная с 85 апостольского правила, исчислениях эта книга находится, как неизменная часть священного канона. Только в исчислении Оригена нет ее, но, как единогласно признают ученые, это объясняется ошибкою писца, так как без нее у Оригена оказывается 21 книга [393]. В Новом Завете очень много мест приводится из разных книг малых пророков (напр., Ос 11:1 = Мф 2:15; Ос 6:6 = Мф 9:13; 12:7; Ос 1:10 — Рим 9:25–26; Иоил 2:28–30 = Деян 2:12–15; Ам 5:25–26 = Деян 7:42–43; Ам 9:11–12 = Деян 15:15–16; Мих 5:2 = Мф 2:5–6; Зах 12:10 = Ин 19:37; Мал 3:1 = Мк 1:2 и мн. др.).

Толковательная литература на книги малых пророков очень обширна. Укажем лишь некоторые особенно ценные для православного богослова труды. За отеческий период, Евсевий и Иероним, первее всего, упоминают об Оригеновых «многотомных» и крайне аллегоричных толкованиях, совершенно утраченных для нашего времени. Также утрачены толкования Ипполита на книгу Захарии, Дидима Александрийского на книги Осии и Захарии. Сохранились краткие толкования Ефрема Сирина на книги малых пророков: Осии, Иоиля, Амоса, Авдия, Михея, Захарии и Малахии (по рус. перев. 6 ч. изд. 1887 г.); на другие книги найдены лишь отрывки (Lamy. Ephraem. Hymni et sermones. 1886 г.). На все книги сохранились толкования бл. Феодорита (М. 81 t., по русск. перев. 4 ч., изд. 1857 г.) и Кирилла Александрийского (по русск. пер. 9–11 чч. изд. 1891–1897 и 1898 гг. М. 71 t.). В отеческий же период, хотя часто и не в отеческом духе, отвергая многие мессианские пророчества и изъясняя пророчества преимущественно в буквальном смысле, составил толкования на все книги малых пророков Феодор Мопсуетский (М. 66 t.). Но, с другой стороны, бл. Феофилакт, живший после отцов, составил вполне в отеческом духе толкования на книги пророков Осии, Аввакума, Ионы, Наума, Михея, преимущественно раскрывая духовное христологическое понимание их (М. 126 t.).

В западной Церкви бл. Иероним исторически-буквально и христиански-пророчественно и морально, иногда с филологическими замечаниями, объяснил по еврейскому и греческому тексту все книги малых пророков (М. 25 t. по рус. пер. 12–15 чч. его творений). Руфин объяснял, часто подражая, а еще чаще воспроизводя Иеронима, книги Осии, Иоиля и Амоса (М. 21 t.).

В новое время в западной литературе появились следующие ценные экзегетические монографии на книги всех малых пророков. Католические: Schegg. Die kleinen Propheten. 1854–1862. Trochon. Les petites prophetes. 1883. Knabenbauer. Com. in proph. minores. 1886. Протестантские: Keil. Die zwölf kleinenPropheten. 1866,1873,1888 гг. Schmoller. u. Kleinert (в изд. Lange). 1868, 1872, 1876 гг. Pusey. The minor prophets. 1860 и 1861. Orelli. Zwolf kleinen Propheten (в изд. Stracku. Zöckler. 5 t.) 1888 и 1896 гг. В рационалистическом духе: Wellhausen. Die kleinen Propheten. 1892, 1898. Nowack. 1897 и 1903 гг. Marti. 1903 и 1904 гг. На русском языке: арх. Ириней. Толкование на 12 малых пророков. Спб. 1804–1809 гг. М. 1821–1825 гг. Еп. Палладий. Толкование на 12 пророков. Вятка, 1872–1877 гг. Смирнов. Рязань, 1872–1874, 1877 г. Ружемон. Краткое объяснение 12 пророческих книг. Спб. 1880 г. Кроме того, в западной и русской литературе много монографий о разных пророческих книгах, которые будем перечислять при обозрении каждой книги в отдельности.

Книга пророка Осии.

Первое место в ряду писаний малых пророков занимает книга пророка Осии. Пророк Осия, сын Беерии, проходил свое служение в израильском царстве при Иеровоаме 2-м и его преемниках и, согласно упоминанию о царе Езекии, вероятно дожил до падения израильского царства (Ос 1:1). Судя по указываемым им датам, он проходил свое служение очень долгое время (790–725 гг. до Р. Х.).

Книга пророка Осии разделяется на две части: символическую (1–3 глл.) и пророческую (4–14 глл.). В первой части символическими действиями пророка — союзом с прелюбодейной женой и именами ее детей — возвещается отвержение Господом прелюбодейного Израиля за его грехи; во второй прямыми и ясными обличительными и пророчественными речами подробнее раскрываются те же мысли — греховность и отступничество Израиля от Бога и грозный суд Божий, падение израильского царства, пленение народа и будущее обращение некоторого остатка его к Богу. Но эти части, в существе и основной мысли, а иногда и по символической форме (напр., символические имена во второй части: царь Иарев — Ос 5:13; Бет-Авен — 4:15; 10:5; Бет-Арбел — Ос 10:14: имеют себе параллель в первой части в символических именах: Лорухама — Ос 1:6; Лоамми — 1:9; Гомерь — 1:3 и др.), взаимно сходные, свидетельствуют о внутреннем существенном единстве книги.

Древние и новые исследователи библейских писаний обращали внимание на особенности языка и построения речи книги Осии, не мало затрудняющие толковников ее. Так, еще Иероним замечал в речи Осии необыкновенную отрывочность, частые и резкие переходы от одной неоконченной и не вполне выраженной мысли к другой, от одного образа и символа к другому, от символического и образного выражения мысли к прямому и буквальному продолжению в изложении ее. «Не докончив мысль, пророк перескакивает к следующей мысли и часто к другому предложению» (Иероним. Предисл. к Толк. на Осию). Новые исследователи согласны с Иеронимом в отрывочности и внезапности переходов речи пророка Осии и указывают, как у Иеремии, внешние к сему причины. «Слишком чувствительно тронутому и слишком тяжелое предчувствующему любящему сердцу пророка не было возможности спокойно раскрывать свои мысли, ставить слова в покойную и прочную связь; мысль слишком полна, предложение слишком отрывисто, речь как бы разрешается всхлипыванием» (Ewald. Die Propheten. 178 s. Бродович. Книга пророка Осии. XXXV стр.). Мысли свои пророк часто набрасывает в немногих штрихах (Ос 1:2; 2:2; 3:1; 4:4, 5, 7, 10, 11) и прерывает свою речь вздохами (Ос 8:3; 13:9). Так тяжко и трудно было ему проходить свое многоскорбное служение!

В полном соответствии с указанными особенностями изложения стоит и грамматика книги Осии. По выражению Ейхгорна «пророк разрывает оковы грамматики, он борется с языком и ломает его, когда тот не поддается течению его воображения» (Einleitung. 290 s. Бродович. XXXVI). Поэтому язык книги Осии изобилует орфографическими своеобразностями (Ос 5:2; 6:9; 10:14), редкими словами и формами слов (Ос 2:2; 4:18; 5:13), редкой конструкцией и значением слов (4:4; 7:16; 11:7; Бродович. Там же). От этого понятна значительная трудность в изъяснении книги, сознанная еще Иеронимом и сознаваемая нынешними толковниками.

Кроме того, исследователи думают, что в книге записаны пророком речи, произнесенные в разное время его продолжительного, почти 70-летнего, служения без разграничения их хронологического порядка. А потому может быть одни части речей произносимы были в одно время и при одних обстоятельствах, другие — в другое и при других обстоятельствах. Он сам мысленно отчетливо разграничивал «начало и конец» каждой из них, а теперешний исследователь конечно затрудняется сим [394].

В вышеизложенных особенностях языка и изложения книги, по справедливому мнению исследователей, заключается и ясное свидетельство о подлинности ее и происхождении от самого пророка Осии. Вышеупомянутые «всхлипывания» и «вздохи», конечно, могут принадлежать лишь лицу, пережившему скорбь и те беды, какие переживал и предвидел сам Осия. Подделки здесь невозможны. А этими вздохами, этим обилием и преизобилием чувств любви и скорби, наполнена вся книга. Поэтому сомнения в критической литературе о подлинности всей книги никогда не возникало, о подлинности некоторых выражений сомнения не заслуживали серьезного апологетического опровержения [395]. В позднейшее время только один Гретц высказал предположение о двух пророках с именем Осии и неподлинности всей второй части книги [396], но никем из единомышленников не был поддержан, так как обе части книги внутренне соединены единством мыслей и изложения и словоупотреблением [397]. Новейшим представителям эволюционной гипотезы Вельгаузену, Кöнигу, Штаде, Кьюнену, Новакку и др. оставалось отыскивать в книге лишь разные «интерполяции», «глоссы», «вставки», многие из коих очень основательно разобраны их единомышленником Баудиссином [398]. На все прежние и будущие критические «интерполяции» справедливый ответ дал, в других случаях увлекающийся критическими гипотезами, Давидсон в замечании, что «интерполятор и глоссатор постарался бы уяснить, а не затемнить священный текст, а в книге Осии видно последнее. Очевидно, об интерполяции здесь не может быть и речи» [399].

Доказательством подлинности книги служит соответствие ее моральных указаний в обличительных речах пророка с историческими свидетельствами об эпохе современной Осии в израильском царстве. Например, Осия говорит: убийство и воровство крайне распространились, кровопролитие следует за кровопролитием (Ос 4:1–2). Свободно входит вор и разбойник грабит по улицам (7:1). Цари и вельможи проводили дни и ночи в пирах, заканчивавшихся цареубийствами (7:4–5), падают цари их (7:6–7). Они говорят: «нет у нас царя, а царь — что он нам сделает»? (Ос 10:9), «он лишь пена на поверхности воды» (10:7). Такие же резкие и единственные в пророческой письменности отзывы произносит пророк о священниках (Ос 5:1–2; 6:9) и князьях (4:18; 5:1–2; 7:3–4) израильских. Эти отзывы вполне гармонируют с указаниями книг Царств на цареубийства, анархию, крайнее моральное падение в израильском царстве в эпоху Осии, с Иеровоама 2-го до взятия Самарии Салманассаром (4 Цар 15:8–31). При чтении всех речей Осии в сопоставлении с историческими свидетельствами о состоянии израильского царства в его время является вне всякого сомнения их подлинность.

О каноническом достоинстве и богодухновенности книги пророка Осии, кроме вышеизложенных свидетельств относительно всех малых пророков, можно привести ясные новозаветные свидетельства: Господа Иисуса Христа: шедше научитеся, что есть: милости хощу, а не жертвы (Мф 9:13; 12:7 = Ос 6:6); евангелиста Матфея: да сбудется реченное от Господа пророком, глаголющим: от Египта воззвах сына Моего (Мф 2:15 = Ос 11:1); апостола Павла: якоже и во Осии глаголет: нареку не люди Моя люди Моя и не возлюбленную возлюбленну. И будет на месте идеже речеся им: не людие Мои есте вы, тамо нарекутся сынове Бога живаго (Рим 9:25–26; 1Петр 2:10 = Ос 1:10), и еще: тогда будет слово написанное… где ти, смерте, жало? где ти, аде, победа? (1 Кор 15:55 = Ос 13:14) [400].

Экзегетические, более ценные, монографии на книгу Осии в новое время составлены следующими лицами: Simson. Der Prophet Hosea. Hamb. 1851 г. Wunsche. Der Prophet Hosea? übersetzt und erklärt. Leipz. 1863 г. Nowack. Pr. Hosea. 1880 г. Scholz. Com zum Buche d. Proph. Hoseas. 1882 г. Valeton. Amos und Hosea. Giessen. 1898 г. Наrper. Α critical a. exegetical Commentary on Amos a. Hosea. Edinb. 1905 г. На русском языке: И. Бродович. Книга пророка Осии. Введение и экзегесис. Киев, 1901 г.

Книга пророка Иоиля.

Второе место в ряду писаний малых пророков занимает книга пророка Иоиля. Так как пророк Иоиль в своей книге не определяет времени своего служения, лишь замечая, что его отца звали Вафуилом (Иоил 1:1), то вопрос о времени жизни Иоиля вызывает много споров. Так, на основании довольно употребительного имени Иоиля (1 Цар 8:2; 1 Пар 5:4, 8; 6:36), делались разные древние предположения о времени и месте его жительства (Epiphanius. De vita prophetarum), оставляемые в новое время без повторения. Точно также оставляется ныне без повторения предположение древних богословов (Кирилла Александрийского и бл. Феодорита, позднее — Н. Лиры), что Иоиль проходил свое служение в израильском царстве. Частое упоминание о близкой к нему и его слушателям Сионской горе (Иоил 2:1, 15, 32), Иерусалимском храме (2:17; 3:18), жертвах и молитве в нем (1:9; 2:14, 17); постоянное обращение к сынам Сиона (2:23), Иудеи и Иерусалима (3:1; 6:8), неоспоримо убеждают в том, что Иоиль проходил свое служение в иудейском царстве и даже преимущественно в Иерусалиме.

По содержанию речей пророка Иоиля, время его жизни у исследователей колебалось на очень значительном протяжении: с царствования Ровоама (980 г.) до эпохи Неемии (430 г. до Р. Х.) [401]. Соответственно помещению его книги среди писаний малых пророков, между книгами Осии и Амоса — древнейших пророков: также соответственно нравственному состоянию жителей иудейского царства, не отличавшихся пороками позднейшей эпохи — Софонии и Иеремии, — можно считать Иоиля одним из древних пророков. С другой стороны, упоминание о храме и нормальном характере богослужения в нем, свойственном древнему времени — до Исайи (ср. Ис 1:12–15), и вообще о нормальном строе жизни еврейского народа, не вызывавшем горьких упреков и укоризн со стороны пророка, — свидетельствует о древности его. Такое «нормальное» течение жизни было при царе Иоасе, в первую половину его правления до смерти первосвященника Иоддая (4 Цар 12:1–16; 2 Пар 24:1–15). Этой же эпохе соответствуют указания пророка на политические международные отношения. Он упоминает о древних иноземных народах: тирянах, сидонянах, филистимлянах (Иоил 3:4), савеянах (3:8), входивших в столкновение с евреями задолго до вавилонского плена. Не упоминает о сирийцах, которые во второй половине правления Иоаса взяли и ограбили Иерусалим (2 Пар 24:17–36). Все это приводит к первой половине эпохи Иоаса, около 877–857 гг. до Р. Х. [402]

Правда, в новой критической литературе возникала мысль о позднейшем послепленном времени жизни пророка и происхождении всей книги Иоиля [403], но и она, хотя была распространенна, но далеко не единогласно принималась. Особенно смущало критиков упоминание о врагах иудеев: тирянах, сидонянах, филистимлянах (Иоил 3:4), — очень несоответствующее послепленной эпохе [404]. К сему нужно добавить и чистоту языка, чисто древний еврейский колорит языка книги Иоиля, вполне отличный от арамеизированного языка послепленных писателей [405]. Вообще, изложив и разобрав разные гипотезы в этом направлении, сочувствующий критицизму Баудиссин замечает, что книгу Иоиля нужно отнести к VIII веку до Р. Х. [406] Этой цитатой можем ограничиться в настоящем вопросе, как «последним словом» критической литературы.

По содержанию книга Иоиля вполне естественно разделяется на две части: историческую, в коей описывается современное пророку бедствие, налет саранчи, всеобщее опустошение, и излагается призыв пророка ко всеобщему покаянию (Иоил 1:2–2:17), и пророческую, в коей возвещается излияние даров Св. Духа, суд Божий и спасение людей (Иоил 2:18–3:21). Обе эти части соединены теснейшей внутренней связью, как причина со следствием. Сущность ее выражена в Иоил 2:18: и возревнует Господь о Своей земле и сжалится над Своим народом и Господь ответит и скажет. — Таким образом, будущие благодатные дары, возвещаемые во второй части, поставляются в зависимость от народного покаяния, излагаемого в первой части.

В виду указанной тесной логической связи в речах Иоиля, не могло возникать серьезных сомнений в критической литературе о единстве книги Иоиля и ими западные апологетические исагогические системы не занимаются [407]. В новейшей эволюционной критической литературе также, если и возникали подобные сомнения, то были единичны и нераспространенны [408].

О каноническом достоинстве книги Иоиля, кроме вышеуказанного общего упоминания о малых пророках, следует привести следующие новозаветные свидетельства: сие есть реченное пророком Иоилем: и будет в последняя дни, глаголет Господь, излию от Духа Моего на всяку плоть, и прорекут сынове ваши и дщери ваша, и юноши ваши видения узрят, и старцы ваши сония видят, ибо на рабы Моя и на рабыни Моя во дни оны излию от Духа Моего и прорекут… (Деян 2:16–21 = Иоил 2:28–32). Апостол Павел приводит слова пророчества Иоиля: всяк, иже призовет имя Господне, спасется (Рим 10:13 = Иоил 2:32).

Язык книги Иоиля обычно считается «классическим» в священной еврейской поэзии, «чистым, прекрасным, легким» языком пророческой речи (Ewald. Die Proph. 92 s.).

В тексте книги Иоиля есть разность в разделении на главы между еврейскими и греко-славянскими современными изданиями. В еврейском тексте эта книга состоит из четырех глав, а в греко-славянском из трех. Вторая и третья главы еврейского текста соединяются в греко-славянском тексте в одну главу (2-ю). Это нужно помнить русским богословам при цитации сей книги.

Экзегетические монографии нового времени на книгу Иоиля: Credner. Prophet Ioel, übersetzt und erklärt. 1831 г. Wunsche. Die Weissagungen des Proph. Ioel. übers. u. erklär. 1872. Sauvoureux. Le prophet Ioel. Par. 1888 г. Scholz. Com. zum Proph. Ioel. 1885 г. По истории ветхозаветного толкования ценна монография: Merx. Die Prophetie d. Ioel u. ihre Ausleger. 1879 г.

На русском языке: Ф. Покровский. Время деятельности пророка Иоиля. Состав и объяснение книги Иоиля. Христ. Чт. 1876,1-ΙΙ. Добронравов. Книга прор. Иоиля. М. 1885 г. Первая монография библиологического характера, а вторая — экзегетического.

Книга пророка Амоса.

Третье место в ряду писаний малых пророков занимает книга пророка Амоса. Пророк Амос проходил свое служение в израильском царстве при Иеровоаме 2-м (Ам 1:1), около 823–783 гг. до Р. Х. Происходил из иудейского царства, был фекойским пастухом и послан Господом в израильское царство, преимущественно Самарию и Вефиль, где и проходил свое служение.

Книга Амоса исследователями естественнее и чаще всего разделяется на три части. Первая часть, как бы вводная (1–2 глл.), заключает в себе грозные речи пророка и суд Божий на языческие и иудейское царства; вторая часть (3–6 глл.) содержит пророческие речи и суд Божий на израильское царство; третья часть (7–9 глл.) — пророчественно-созерцательная — содержит видения пророка, в коих возвещается конечное падение израильского царства. Заканчивается книга пророчеством о восстановлении падшей скинии Давида (Ам 9:11–15).

О единстве и подлинности книги пророка Амоса сомнения в критической литературе, если и возникали, то были не распространенны и не считались серьезными. Возражали лишь против подлинности заключительного пророчества о восстановлении падшей скинии Давида (Ам 9:11–15), которое относилось критиками-эволюционистами к послепленному периоду (Вельгаузеном, Шмендом, Корниллем, Новакком). Но новейший их единомышленник, Баудиссин, признает их предположение несправедливым: по образам (семя, решето, пахарь, жнец, виноградарь), языку и стилистическим особенностям — это пророчество, по его мнению, вполне сходно с пророчествами Амоса и принадлежит последнему [409]. Вообще Баудиссин не находит возможным, как утверждает иногда о других книгах, предполагать даже позднейшие вставки и интерполяции (не говоря уже о неподлинности всей книги или отделов) в этой книге [410], а в ней все «носит характер первоначальной оригинальности и несомненной подлинности» [411].

Относительно подлинности всей книги среди критиков-эволюционистов также установилось мнение, что это одно из «древнейших пророческих писаний», из VIII-го века до Р. Х., заключающее «древние» пророческие, предшествовавшие написанию Моисеева Пятикнижия, воззрения. Отвергая вывод о более «раннем, чем Пятикнижие», происхождении книги Амоса, как очень неверный, мы лишь можем ссылаться на признание критиками подлинности рассматриваемой книги [412].

На способе изложения книги Амоса отразилась его пастушеская жизнь. Еще Иероним замечал, что Амос, бывший пастырем в обширной пустыне, в которой свирепые львы нападают на стада… уподобляет глас Господа рыканию льва; разрушение городов уподобляет гибели стад и беспокойству пастухов, иссушению пастбищ и т. п. (Соm. in Amos.). Новые исследователи находят очень значительное количество таких образов, заимствованных из пастушеской жизни, из жизни степей и полей: то тяжелая колесница с снопами (Ам 2:13); то птица в охотничьей сети (3:5); то пастух, вырывающий овцу у хищного животного (3:12); то тучные телицы на васанских пастбищах (4:1) — постоянно упоминаются в книге Амоса. Пророк Амос пережил страшное землетрясение (Ам 1:1–2) и воспоминание об этом отразилось также в его речах (Ам 2:13; 4:12; 8:8; 9:6). — Таким образом, все автобиографические свидетельства пророка стоят в полнейшем согласии с его книгой и подтверждают подлинность происхождения речей и записи их самим пророком.

О каноническом достоинстве и богодухновенности книги Амоса, кроме вышеизложенных общих о малых пророках свидетельств, можно привести следующие новозаветные свидетельства. Архидиакон Стефан говорит: яко же писано есть в книзе пророк: еда заколения и жертвы принесосте Ми лет четыредесятъ в пустыни, доме Израилев? И восприясте скинию Малахову и звезду бога вашего Ремфана, образы, яже сотвористе покланятися им (Деян 7:42–43 = Ам 5:25–26). Апостол Иаков на иерусалимском соборе приводит из книги Амоса следующее пророчество: сему согласуют словеса пророк; яко же пишет: по сих обращуся и созижду кров Давидов падший, и раскопаная его созижду… (Деян 15:16–17 = Ам 9:11–12).

Новые западные экзегетические монографии на книгу пророка Амоса следующие: Baur. Pr. Amos. 1847 г. Mitzschel. Amos. Boston. 1893. На русском языке: П. Юнгеров. Книга пророка Амоса. Казань, 1897 г.

Книга пророка Авдия.

Четвертое место в ряду писаний малых пророков занимает книга пророка Авдия. О пророке Авдие и времени его жизни, за отсутствием в книге прямых указаний, идут в богословской литературе так же споры, как и об Иоиле. Сам пророк не определяет ни своей личности, ни времени своего служения, ни места жительства, поэтому исследователям его книги предоставлялась полная свобода по своим соображениям давать ответы на эти вопросы. Иудейские ученые, по свидетельству Иеронима, отождествляли этого пророка с одноименником его — Авдием, начальником дворца Ахаава, укрывавшим у себя от Иезавели 100 истинных пророков и посланным взять пророка Илию (3 Цар 18:1–16. Hieronym. Com. in Abd.). Епифаний и Исидор Испалийский, также согласно мнению некоторых иудеев, отождествляли пророка Авдия с неизвестным по имени пятидесятником, посланным Охозией к пророку Илии (4 Цар 1:13). Некоторые считали его почему-то мужем сарептской вдовы; иные отождествляли с Авдием, одним из начальников, посланным царем Иосафатом обучать иудеев закону Божию (2 Пар 17:7). — Справедливо в этих предположениях лишь то, что имя Авдий было очень употребительно у евреев (значит: раб Божий), но так как явственные из содержания пророчеств Авдия время, место и обстоятельства его служения отличают его значительно от вышеупомянутых лиц, то ныне никто этих предположений уже не разделяет. Они основательно разобраны еще Гвецием (Demonstr. evang. Prop. IV, 311 р. Carpzovius. Introd. II, 171 р.). Позднейшие и современные нам исследователи обращали и обращают внимание, не на имя и благочестие пророка, а на содержание его пророчествований и исторический повод для них.

Главным основанием в современной ученой литературе для решения рассматриваемого вопроса служит упоминаемое пророком (в 11 ст.) нашествие идумеев на Иерусалим и даже взятие этого города: «в тот день, когда чужие уводили войско (т. е. иудейское) в плен, и иноплеменники вошли в ворота его и бросали жребий о Иерусалиме, ты был как один из них» (11 ст.), — обращается пророк к идумеям. Очевидно, пророк сам пережил этот несчастный день в истории Иерусалима и видел нашествие идумейское. Но ветхозаветная история, свидетельствующая о вековой вражде Исава и Иакова и их потомства, неоднократно упоминает и о нашествиях идумеев на Иудею, при царях Иораме (2 Пар 21:16–17), Ахазе (4 Цар 16:5–6) и Седекии (Пс 136:7; Плач 4:21–22). Впрочем нашествие идумеев при Ахазе не соответствует упоминаемому Авдием нашествию, так как ограничивалось лишь взятием иудейской гавани Элаф, а не простерлось до Иерусалима. Но нашествия при Иораме и Седекии простирались и на Иерусалим, сходны между собою и с свидетельством Авдия, а потому одни из ученых считают Авдия древнейшим из пророков — современником Иорама, другие — позднейшим — современником вавилонского плена. Действительно, по библейским свидетельствам сходно описываются оба нашествия. При царе Иораме арабы, иноплеменники, эфиопы, идумеи взошли в Иерусалим, пленили все сокровища, найденные в царском дому, и сыновей царя, и дочерей его, и жен его, только не взят был сын его Охозия (2 Пар 21:17). Таким образом, согласно с упоминанием Авдия, идумеи вместе с другими «иноплеменниками» входили в Иерусалим и грабили его. При царе Седекии, когда халдеи при Навуходоносоре и Навузардане взяли Иерусалим, избивали, грабили, продавали в рабство и уводили в плен иудеев (4 Цар 25 гл.), идумеи также участвовали в этом нашествии и злорадно в улицах Иерусалима кричали: «истощайте, истощайте его до основания» (Пс 136:7; Иез 25:12–14; Плач 4:21). Мы склонны видеть у пророка Авдия упоминание о нашествии, бывшем при Иораме, а не при Навуходоносоре. Это предположение мы основываем на том, что при Навуходоносоре враги не только грабили и продавали иудеев, но сожгли весь Иерусалим и храм и все разрушили. У Авдия же об этом самом горестном событии (ср. Плач. Иер 1:3–4:10; 2:2–3:6–9; 4:11, 21) нет упоминания. В аналогичном Авдиеву пророчестве Иеремии о падении Идумеи, также вызванном злорадным участием идумеев в разрушении Иерусалима халдеями (Плач 4:21), возвещается идумеям погибель от «льва, идущего с Иордана» и от «орла, распростирающего крылья над Восором», т. е. от Навуходоносора (Иер 49:19, 22). Пророк Авдий не упоминает о Навуходоносоре, личность коего хорошо известна была современникам Иеремии, но не была известна при Авдие и Иораме. Он даже не упоминает и о вавилонянах, как врагах иудеев (срав. Пс 136:7–8), а лишь о древних народах, преимущественно филистимлянах (19 ст.); не упоминает о переселении иудеев в Вавилон и Египет, что было при Иеремии; не упоминает и о наложении «ярма» вавилонского на евреев и идумеев, что также было при Иеремии (Иер 25:21; 27:2–3:8). Вообще в пророчествах (1–9 стт.) и в истории (11–13 стт.) у Авдия совсем иные события, чем у Иеремии. Ученые указывают и другие еще основания в подтверждение того же мнения [413].

В связи с указанным библейско-историческим доказательством должно быть поставлено библиологическое. При несомненном сходстве текста пророчеств об Идумее.Авдия и Иеремии (49:7–22), также несомненна древность пророчества Авдия. Так, параллельное пророчество Иеремии по языку носит вполне характер и писаний Иеремии, и языка его книги и эпохи [414]. Но о книге Авдия нельзя этого сказать. Язык его носит все черты глубокой древности, даже превосходит древность книги Иоиля, пророчества коего многие исследователи, хотя может быть не вполне правильно, ставят в зависимость от пророчеств Авдия [415]. Нелишне, кажется, привести при этом мнение не раз упомянутого позднейшего критика Баудиссина: «описание Авдия поэтическое, сильное, указывает на писателя из древней пророческой эпохи» [416].

Отцы Церкви Кирилл Александрийский и Феодорит признавали Авдия современником Осии и Иоиля. Помещение его книги среди древних пророческих писаний Иоиля, Амоса и Ионы, указывает на то, что и собиратели канона считали его древнейшим пророком. Это место занимала книга Авдия с давнего времени: в 3 книге Ездры читаем: (начальство) Иоилево, Авдиино, Ионино (3 Езд 1:39–40).

Таким образом, существует много данных в подтверждение древности Авдия и современности его Иораму (ок. 889–880 г. до Р. Х.).

«Малейшая», по выражению Иеронима, из священных ветхозаветных книг, книга пророка Авдия (всего одна глава в 21 стих) трудно разделима на части или отделы по единству своей мысли. Пророк возвещает наказание идумеям, за вражду к иудеям (1–16 стт.), и спасение всем народам (17–21). Написана книга самим пророком Авдием.

Против мнения некоторых ученых, начиная с Эвальда, продолжая Кцнигом и заканчивая Баудиссином, что книга Авдия принадлежит разным писателям: 1–10 стт. более древнему, а с 11–21 стт. более позднему, — справедливо возражает Орелли, что с живым, округленным, одушевленным и объединенным изложением книги совсем не согласно подобное «мозаичное» происхождение ее. «Ее единство стоит твердо и вне всякого серьезного сомнения» (Orelli. Pr. Obadia. 280 s.). Действительно, стоит лишь внимательно прочесть мнимо «позднейший» отдел с 11 стиха, чтобы убедиться в крайней тенденциозности критиков. Сам по себе, без 1–10 стихи, он вполне непонятен и неестествен, ибо не содержит даже имени народа, к коему обращен: «в тот день, когда ты (кто?) стоял насупротив»… Так начинается 11 стих и продолжается речь в том же лице и без всякого его объяснения до конца книги. Лишь по сопоставлению с первой частью понятно, что под «ты» разумеется Эдом и под «домом Исава» в 18–21 стт. разумеется тот же Эдом и «ты» 11-го и 17 стихов… Выражение «гора Исава», означающее Эдом в 9 стихе и в 18–21 стт., очевидно, объединяет обе части книги. Такое же достоинство имеют попытки и других ученых «делить» книгу Авдия по разным писателям и эпохам, например Новакк (Kl. Propheten. 161–163 ss.) делит: 1–7 и 10–14 стт., считая эти стихи более древними, а 8–9 и 15–21 считает более поздними. Вторая часть или «книга» будет в таком случае начинаться: «не в тот ли день это (?) будет, говорит Господь, когда Я истреблю мудрых в Эдоме и благоразумных на горе Исава» (8 ст.). Какой писатель или пророк мог так странно и непонятно начинать свою книгу?.. Думаем, что никто, кроме созданных критическою фантазиею. Также странно и продолжается это гипотетическое писание, например, 15 ст.: «как ты поступал, так поступлено будет и с тобою». А как он поступал? Опять неизвестно никому, потому что повествование об этом поступке изложено в «другой книге» (11–14 стт.). И вообще все пророчество, как лишенное исторического повода (излагаемого в другой «части и книге» 1–7 стт. и 10–14 стт.), является вполне непонятным и неестественным. Вот к чему приводят критические гипотезы!..

О каноничности книги пророка Авдия можно видеть свидетельство еще у пророка Иеремии, который воспроизводит значительную часть пророчества Авдия (Иер 49:7–22 = Авд 1–15). В Новом Завете книга Авдия ясно не цитируется (хотя косвенно можно находить сходство у Авд. 8 ст. и 1 Кор 1:19), но как входившая в число 12 пророческих книг, всегда в каноне была.

Экзегетические монографии: Caspari. Der Prophet Obadia ausgelegt. Leipz. 1842 г. Seydel. Vaticinium Obadiae. Leipz. 1869 г. Perrowne. Obadiah and Ionah. Lond. 1883 г. Iohannes. Com. zu Weissagungen Obadia. 1885 г. По библиологии: Delitzsch. Wann weissagte Obadia? 1851 г. Weiss. De aetate, qua Obadia propheta vaticinatus sit. 1873 г.

На русском языке: Образцов. Св. пророк Авдий в его церковно-историческом и библейском значении. Смоленск, 1861 г. Бирюков. Пророк Авдий. Чтен. Общ. люб. дух. просв. 1894, янв.

Книга пророка Ионы.

Пророк Иона, сын Амафиин, послан был Господом в Ниневию проповедать покаяние, по пути был брошен в море, поглощен рыбою, извергнут на берег, проповедал покаяние жителям Ниневии и привел их к покаянию и избавлению от гнева Божия.

Время жизни пророка и совершившегося чуда над ним и Ниневией в его книге не определяется. В 4 книге Царств упоминается пророк Иона, сын Амафиин, из Гефхавера, как современник израильского царя Иеровоама II, предсказавший необычайное распространение его владений (4 Цар 14:25). По сходству отчества этих пророков отождествляют и признают, таким образом, пророка Иону современником Иеровоама II, царствование коего падает на 823–783 гг. до Р. Х. На это же время должно падать служение Ионы. В выше представленном кратком очерке жизни пророка Ионы заключается и содержание книги Ионы, разделяющейся на четыре главы. 1-я глава: бегство Ионы на корабле, свержение с него и поглощение китом, 2-я глава — молитва Ионы во чреве кита, 3-я глава — проповедь Ионы в Ниневии, и 4-я глава — огорчение Ионы и вразумление его иссохшим растением.

В учено-богословской литературе о книге пророка Ионы было необычайное разнообразие в понимании описываемых в ней событий. Средневековые иудейские толковники признавали события книги содержанием лишь сна или пророческого видения, которого удостоился пророк (Абарбанелл), позднее — простым сновидением, но «по ошибке сочтенным за действительность», считали эту книгу ученые (Гримм, Зонненберг и др.). Рационалистические толкователи признавали книгу поучительной басней или поэмой, мало имевшей в основе своей истории и лишь вымышленной для поучения (Землер, Михаелис, Нимейер и др.), даже моральным романом (Нольдэкке, Гецель, Гитциг, Блеек); аллегорией, значительной прикровенностью затемняющей действительные исторические события и лишь выдвигающей особые богословские мысли (Пальмер, Герман фон-дер-Гардт и др.), символической притчей (Штейдлин, Паулюс, Брюно-Бауер); более смелые и резкие ученые того же направления находили для сей книги аналогию или даже источник в языческих мифических сказаниях, особенно в вавилонском мифе об Оаннесе-полурыбе и получеловеке, в греческом о Персее и Андромеде, о Геркулесе или Гезионе и т. п., и считали книгу не более как поэтическим мифом (Хольдгорн, Грамберг, Гезениус, Баур, Розенмиллер, Крамер, Кнобель, Фридрихсен и др.). Свободомыслящие католические ученые считали книгу за притчу, излагающую под историческими образами возвышенные богословские мысли (Ян, Паро). Некоторые более умеренного направления ученые допускали в основе книги исторические события, иногда впрочем, довольно странные, например низвержение Ионы в «труп убитого кита», или пересадку на другой корабль, имевший форму кита и т. п., видели и иные более вероятные исторические события, но поэтически обработанные, как Шекспир или Шиллер обрабатывали древние новеллы (Де-Ветте, Эвальд, Вопель, Нахтигаль, Бунзен и др.). Иудейская синагога и христианская Церковь признавали всю книгу вполне историческим произведением и этим дали основу и руководство для богословов апологетического направления (Генгстенберг, Баумгартен, Геферник, Кейль, Клейнерт, Орелли и др.) также видеть в книге одни лишь действительные исторические события, вполне свободные от мифической, аллегорической, поэтической и иной «обработки» [417]. Отцы Церкви: Ефрем Сирин, Златоуст, Иероним, Кирилл Александрийский, Феодорит объясняли книгу в историческом смысле, а Августин и Феофилакт даже опровергали язьиеские сомнения в ее историчности. Православная Церковь в службе на память пророка Ионы, 22 сент., и в 6-й песни утреннего канона воспроизводит, как вполне исторические, все события этой книги.

Принятое синагогой и христианской Церковью историческое понимание книги имеет для себя следующие непоколебимые основания в слове Божием. Как выше было сказано, личность Ионы вполне исторична и время его жизни свящ. историком относится к царствованию Иеровоама II (4 Цар 14:25). В других ветхозаветных книгах также упоминаются пророк Иона и его пророчества, как действительные лицо и события. В книге Товит сказано: пророк Иона предсказал, что разрушена будет Ниневия (14:4)… и непременно исполнится то, что говорил пророк Иона (14:8). В 3 Маккавейской книге сказано: Ты, Господи, и Иону, когда он безнадежно томился во чреве кита, невредимым показал всем его присным (3Мак 6:6). В 3 Ездры Иона упоминается в числе всех других малых пророков, данных Богом «вождей Израиля» (1:39). Таким образом, ветхозаветные писатели упоминают, как о пророческом служении Ионы и его предсказании, так и о главном чудесном событии в его жизни, наиболее смущавшем маловерующих ученых. Иосиф Флавий (Древн. XI, 9) и талмудисты (Einsemenger. Entdecktes Iudentum. §724), Трифон иудей (у св. Иустина. Разгов. 323–324 стр.). признавали всю книгу историей. Но в глазах христиан еще более неопровержимое значение имеет неоднократное свидетельство Господа Иисуса Христа о пророке Ионе. Так, в Евангелии Матфея читаем: Он (т. е. Иисус Христос) отвещав рече им: род лукав и прелюбодей знамения ищет и знамение не дастся ему, токмо знамение Ионы пророка. Якоже бо бе Иона во чреве китове три дни и три нощи: тако будет и Сын человеческий в сердцы земли три дни и три нощи. Мужие Ниневитстии востанут на суд с родом сим и осудят его, яко покаяшася про-поведию Иониною, и се боле Ионы зде (Мф 12:39–41). По поводу аналогичного фарисейского искушения, Иисус Христос и в другой раз, по свидетельству того же евангелиста, говорил: род лукав и прелюбодейный знамения ищет и знамение не дастся ему, токмо знамение Ионы пророка (Мф 16:4). Трудно определить, о тех же ли или о других еще событиях повествует евангелист Лука: народом собирающимся начат (т. е. Иисус Христос) глаголати: род сей лукав есть: знамения ищет и знамение не дастся ему, токмо знамение Ионы пророка. Якоже бо бысть Иона знамение Ниневитом, тако будет и Сын человеческий роду сему… Мужие Ниневитстии востанут на суд с родом сим и осудят и, яко покаяшася проповедию Иониною, и се множае Ионы зде (Лк 11:29–32). Из всех евангельских свидетельств несомненно, что Господь Иисус Христос признавал вполне историчными все события книги Ионы: его пророческое служение, посольство в Ниневию с проповедью о покаянии, низвержение с корабля, пребывание в чреве кита три дня и три ночи, спасение оттуда, проповедь в Ниневии и покаяние ниневитян. Следовательно, все эти события не должны подлежать никакому сомнению.

Кроме того, современная апологетическая наука имеет в своем распоряжении множество других доказательств историчности книги, собрав которые толковники стих за стихом толкуют всю книгу и везде находят явственнейшие следы полной исторической правдивости всех малейших частностей ее повествования [418]. Пользуясь этим обширным арсеналом, укажем некоторые доказательства. Описание у пророка Ионы обширной и славной Ниневии (3:3) соответствует свидетельствам об этом городе, как древних историков: Диодора Сицилийского (III, 3), Геродота (V, 53), Ктезия и др., так и новым археологическим и историческим изысканиям в развалинах этого города и в его памятниках литературных и художественных (Rawlinson. Ancien. Monarchies. II t. Schrader. Keilinscrift. и Alt. Test. 286–288 ss. Соловьев. 1. c. 281–295 стр.). При этом заметно очень точное совпадение: по свидетельству книги Ионы, Ниневия был город большой, на три дня ходьбы (3:3). По свидетельству Геродота (V, 53), Ниневия в окружности имела 480 стадий, а на день пути обычно назначалось 150 стадий, стало быть, и по Геродоту и по книге Ионы, Ниневия имела около 480 стадий. Распущенность ниневитян описывается сходно в книге Ионы (3:8–10) и у пророков Наума (3:1) и Софонии (2:15). Затруднявший многих толковников, как необычайный и непонятный для христиан, объявленный в Ниневии пост на скот: «чтобы ни люди, ни волы, ни овцы ничего не ели, ни ходили на пастбище и воды не пили и чтобы покрыты были вретищем люди и скот» (3:7–8), в древних восточных странах не представляет странности. Геродот замечает, что персы после сражения при Платее наложили траур и пост на скот и остригли волосы лошадям, и что «такой пост обычен на востоке» (IX, 24). Подобное же рассказывается у Плутарха (Aristide. XIV. Alexandr. 72), Виргилия (Ecl. V, 24) и др. (Brissonius. De regno Persarum. II, с. 206). Число жителей Ниневии и множество в ней скота (4, 1) также совпадают с историческими свидетельствами о плане устройства и населении Ниневии (Соловьев. 1. с. 292–295 стр.). Некоторые характерные слова и термины доказывают также историчность книги.

Например, слово  — царский приказ (3:7) есть ассиро-вавилонский технический термин такого же значения (Gesenius. Hebr. Handw. 313 s.); слово  — также соответствует ассирийскому: kukanitu, означающему растение с такими же чудесными свойствами (Wunderbaum), как и у Ионы (4:6. Gesenius. 1. с. 746 s.). Главным же образом, кажется, нужно обратить внимание на следующее соображение. Лишь полная историчность книги могла дать ей место в каноне, и именно в ветхозаветном. Здесь так мало приятного и отрадного для «узко-партикуляристичного» иудейства, так много сказано для «универсализма», что никакой подделыцик не решился бы заняться выдумкою в таком духе и его побили бы камнями, а не в число священных писателей включили. С другой стороны, здесь так мало сказано в прославление Ионы и много в унижение его характера и в прославление ниневитян, что писатель опять напоминает нам священных историков, порицавших иудейских царей и всю иудейскую историю. Здесь так много психологической правды в поступках (особ. Иона 1:3, 5, 7, 15; 2:3, 6, 10; 3:5, 10; 4:1, 3, 9), что невозможно их выдумать и сделать подлог. Здесь все дышит глубокою правдою и святою простотою, а не хитрыми подделками. Этот внутренне правдивый характер повествования книги, ее беспристрастие и духовная высота могут служить более убедительным свидетельством ее историчности, чем вопросы о том, какая рыба поглотила Иону и чем он дышал во чреве ее. На подобные же вопросы и недоумения справедливо отвечали богословы, что Господь, сотворивший людей и весь мир, воскресивший 4-дневного Лазаря, мог сохранить жизнь Ионе. Здесь же решение вопроса о покаянии ниневитян. Раз все это подтверждено Господом Иисусом Христом, к чему же может привести дальнейшее совопросничество и полезно ли оно для апологета и православного читателя?.. И мы посему опускаем эти частные вопросы.

О происхождении книги от самого пророка Ионы, если в самой книге и не говорится, то невольно эта мысль возникает при чтении ее. Та живость и пластичность, с которою описываются разные события, включая и таинственное пребывание Ионы во чреве кита (Иона 1:3, 5, 6, 8, 10, 15; 2:1, 11; 3:4, 5, 6, 7–8; 4:8), и душевное состояние самого пророка, его страх (1:3), его молитва во чреве кита со всеми тончайшими переходами, в душевном его состоянии, из безнадежности (2, 4, 5, 6) к живой вере и упованию на Бога (2:7, 8, 10), его огорчение на спасение ниневитян (4:1–3), вразумление и успокоение Господом (4:9–11), могут принадлежать лишь самому Ионе. Справедливо предполагают богословы, что постороннее лицо едва ли решилось бы и описать святого чтимого пророка в таких чертах слабодушия и противления Богу. Книга Ионы производит впечатление откровенной «исповеди», составленной вполне точно и беспристрастно самим пророком [419].

Что касается мнимо позднейших слов книги Ионы, то в примеры приводятся они неправильно. Например, (Иона 1:5, 15 = 1 Цар 18:11; 20:33. в ф. гофал; Притч 16:33; Ис 22:28); (Иона 1:3–5 = Притч 30:10; Быт 49:13; Суд 5:17); (Иона 1:5. арах legomenon); (Иона 2:1 = Пс 61:8. в ф. нифал; Быт 13:16). Арамейская окраска (да и то 2–3 примера praef. в Иона 4:10) понятна, потому что говорить в Ниневии доводилось по-арамейски (Пс 36:11) и в израильском царстве (как видно из книг Осии и Наума) язык был близок к арамейскому. Итак, мнимо-позднейшие слова встречаются в древних книгах и свойственны Ионе, как жителю израильского царства.

О каноничности книги в достаточной мере говорят вышеприведенные многочисленные ветхозаветные и новозаветные свидетельства.

Новые толкования западные: Kaulen. Librum Ionae exposuit. 1802. Martin. Edinb. 1889 г. Библиологическое исследование: Delitzsch. Ueber d. B. Ionah. Luter. Zeitschrift von Guerike. 1840 г.

На русском языке: свящ. И. Соловьев. О книге пророка Ионы. М. 1884 г. Экзегетико-апологетическое исследование.

Книга пророка Михея.

Пророк Михей, морасфитянин, проходил свое служение в иудейском царстве при царях Иоафаме, Ахазе и Езекии (Мих 1:1), ок. 740–695 гг., был современником Исайи.

По содержанию книга пророка Михея большинством исследователей разделяется на три внутренне связанные и вполне сродные части: первая часть, обнимающая 1 и 2 главы, заключает преимущественно пророчество о предстоящих иудейскому царству бедствиях и порицание современных пороков; вторая часть, обнимающая 3 по 5 главы, заключает порицание современных пороков и возвещение будущих бедствий (особ. Мих 4:10), но преимущественно возвещение будущего спасения иудеев и других народов (4:1–5; 5:2); третья часть, обнимающая 6–7 главы, заключает скорбь пророка о современных преступлениях иудеев и заканчивается надеждою на бесконечную милость Господню. — Каждая из этих частей имеет одинаковое начало: слушайте это (Мих 1:2; 3:1; 6:1). Из внимательного анализа течения мыслей исследователи справедливо заключают, что речи пророка Михея в его книге расположены не в хронологическом, а в систематическом порядке, по определенному плану, книга составляет намеренный систематический выбор, сделанный самим пророком, из всех его речей, произнесенных в продолжительное его служение [420].

Исследователи книги пророка Михея обращают внимание на тесную связь всех речей пророка с его эпохой и с речами его современника — пророка Исайи. Так, например, обличение в идолопоклонстве (Мих 1:7) соответствует эпохе Ахаза; лицемерие (6:6–8) соответствует эпохе Езекии; обличение жадности и захвата чужих полей (2:2) дословно сходно с обличением Исайи (5:8); обличение лжепророков (Мих 2:6, 11; 3:5) также сходно с обличением у Исайи (Ис 29:9–11; 30:10–11). Замечательно сходство Михея с Исайей в пророчествах о разрушении и запустении Иерусалима (Мих 3:12 = Ис 32:13–14), о горе Господней (Мих 4:1–4 = Ис 2:2–4) и о Матери Мессии (Мих 5:2 = Ис 7:14). Много и в других отношениях сходства у Михея и Исайи [421]. Законное объяснение этому явлению заключается в подлинности книги пророка Михея, современности обоих пророков, а равно и современности произнесения их речей и записи последних. На то же указывает, по мнению беспристрастных филологов, и чистый «классический» язык книги пророка Михея, также чистотою близкий к прекрасному языку Исайи. Видимо сходство и в возвышенности мыслей, ясности, живости речи, в богатстве и разнообразии образов и подобий (Мих 1:8, 16; 2:12; 4:9), в риторических тропах, в диалогической форме (6:1–8; 7:7–20), парономазиях и символике собственных имен (Мих 1:10–15 = Ис 10:28–31). Отличается от Исайи быстрыми и внезапными, едва уловимыми, переходами от угроз к обетованиям и обратно (Мих 2:12–13; 5:9–11; 7:11–15) и напоминает Осию [422].

О подлинности книги пророка Михея и точности всех ее свидетельств, кроме перечисленных признаков, есть и прямое библейское ветхозаветное свидетельство в книге пророка Иеремии. Когда, в начале царствования Иоакима, священники, лжепророки и народ схватили Иеремию и за его грозные обличительные речи хотели убить, то «некоторые из старейшин земли встали и сказали всему народному собранию: Михей Морасфитянин пророчествовал во дни Езекии, царя иудейского, и сказал всему народу иудейскому: так говорит Господь Саваоф: Сион будет вспахан, как поле, и Иерусалим сделается грудою развалин и гора дома сего лесистым холмом» (Иер 26:17–18). Упоминаемое здесь пророчество Михея Морасфитянина находится в дословной точности в обозреваемой нами книге (3:12).

Но не обращая внимания на приведенные ясные свидетельства, новые западные критики отвергают, преимущественно, единство и неповрежденность всей книги Михея, не отвергая общей подлинности ее. Так, Эвальд отвергал подлинность 6 и 7 глав, потому что в них преобладает диалогическая и ораторская форма позднейших писателей, а у Михея увещательная форма была употребительна. Вельгаузен отвергал подлинность второй части 7 главы (7–20 стт.) и на целое столетие позднее отодвигал ее происхождение (Bleek. Einl. 425 s.), за что был справедливо осмеян единомышленником своим Рейсом (Geschichte d. А. Т. 314 s.), потому что в 7 и дальнейших стихах прямое продолжение (в первом лице) речи 1–6 стихов. Штаде приписал Михею только 1:2–2, 11 и 3:1–11, а остальные отделы послепленному писателю, потому что «Михей не пророчествовал о Мессии» (Zeitschrift für alttestam. Wissenschaft. 1881 г. 161 s.). Но и это, как видно очень странно и дико мотивированное (ср. Мф 2:4–6), предположение было осмеяно и отвергнуто эволюционистами Рейсом и Гизебрехом (Theol. Litteraturzeitung. 1881 г. 443 s.). Баудиссин предполагал и много авторов, и еще большее число последующих «переделок» книги, разновременность происхождения разных ее отделов, и в конце концов «очень темным» признал происхождение ее в настоящем виде (Einl. 532–533 ss.). Любопытно например, что отдел 6–7 глав, принадлежащий по его мнению какому-то неизвестному лицу и неизвестному времени, «редактором» потому внесен в книгу Михея, что он начинался словами «слушайте», как начинаются другие отделы в книге Михея (1:2; 3:1)… Sapienti sat! Кто же может серьезно верить такому доводу?.. Вопреки разным критическим предположениям, Орелли находит полное единство всей книги, соответствие эпохе Михея и признает подлинность всей книги (Die zwölf kl. Propheten. 1888 г. 297–298 ss.). Наряду с вышеуказанными положительными свидетельствами о подлинности книги, можем ограничиться этой ссылкой и не входить в малоинтересные подробности [423].

Свидетельство о каноничности и богодухновенности книги пророка Михея можно отчасти видеть в вышеприведенной цитате из этой книги у пророка Иеремии (Иер 26:17–18 = Мих 3:12). В Новом Завете повествуется, что на вопрос Ирода: где Христос раждается? — иудейские священники и книжники ответили: в Вифлееме иудейстем, тако бо писано есть пророком: И ты, Вифлееме, земле Иудова, ничимже менши еси во владыках Иудовых: из тебе бо изыдет вождь, иже упасет люди моя, Израиля (Мф 2:4–6). Цитируемое пророчество находится в книге пророка Михея (5:2).

Экзегетические монографии нового времени на книгу Михея: Caspari. Ueber Micha Morasthiten und seine prophetische Schrift. Christiania. 1852 г. Roorda. Commentarius in vaticinium Michae. 1869 г. Reinke. Der Prophet Micha. 1874 г. Cheyne. Micah. with Notes and Introduction. Cambridge. 1882 г. Elhorst. 1891 г. Критико-текстуальное исследование: Ryssel. Untersuchungen über die Textgestalt und die Echtheit des Buches Micha. Leipz. 1887 г.

На русском языке: П. Юнгеров. Книга пророка Михея. Библиологическое и экзегетическое исследование. Казань, 1890. арх. Антоний. Книга пророка Михея. Спб. 1890.

Книга пророка Наума.

Биографические сведения о пророке Науме очень скудны и ограничиваются лишь первым стихом его книги, в коем Наум называется елкосянином. При этом среди толковников даже идут споры, на что указывает это название ( ): на отчество его и значит ли — сын Елкоса, или место жительства и значит — из Елкоса? Библейское словоупотребление дает параллели обоим пониманиям, но исторические соображения более подтверждают значение Елкоса, как географического термина. Впрочем, последнее мало помогает делу, так как нет ясных библейских указаний о местоположении Елкоса, и толковники колеблются в определении его между Палестиной и Ассирией. Основанием для обоих мнений опять служат лишь общие соображения: у представителей первого — общий библейско-иудейский характер речей Наума, указывающий на его «обращение среди иудеев и их Свящ. книг и природы палестинской» [424], у вторых: знакомство пророка с Ниневией и администрацией ассирийского царства. Местности же сходные по звукам с словом Елкос указывают и в Палестине, и в Ассирии. Может быть можно эти два мнения примирить тем соображением, что Наум родился и долго жил в Палестине, был пленен в Ассирию и снова возвратился под конец жизни на родину. Из палестинских местностей Елкос обычно указывают в Галилее и из «галилейского» языка объясняют многие стилистические особенности речей пророка Наума.

Очевидно, при вышеотмеченном отсутствии в книге биографических сведений о пророке Науме, и современным исследователям его пророчеств нельзя ничего сказать о жизни пророка. Время его жизни, не определенное в его книге, гадательно и приблизительно определяется по некоторым историческим датам его пророчеств. Таковыми датами признаются: падение Ниневии (2:6–9), нашествие ассирийского царя в Иудею (1:9–12) и завоевание египетского Но-Аммона (3:8–10). Пророк был, несомненно, современником славного состояния Ассирии и во всяком случае произносил пророчества ранее разрушения Ниневии Циаксаром и Набополассаром. А событие это относится к 625–621 гг., а по мнению некоторых к 606–605 гг. до Р. Х. Завоевание Но-Аммона или Фив ассирийскими царями Ассаргаддоном и Ассурбанипалом имело место в эпоху Манассии (в 672 или 663 г. до Р. Х.). Впрочем эта дата не так ясна, потому что пророк (в 3:8–10) определенно не называет ассирийского царя, как разрушителя Но-Аммона, а потому последним считают и Саргона, современника Езекии (729–696 гг. до Р. Х.). Третья дата — упоминаемое пророком нашествие ассирийского царя в Иудею и исполнение «нечестивого совета» против Господа (Наум 1:11), также не очень ясна и может указывать как на Сеннахирима и его поход на Иудею на 14 году Езекии (ок. 715 г. до Р. Х.), так и на Ассаргаддона, уведшего Манассию в плен (ок. 665 г. до Р. Х.). Правда, указывают на «узы и ярмо», наложенные ассирийским царем на Иудею и не разорванные еще при пророке (Наум 1:13), каковые могли будто быть лишь при Манассии, а не были при Езекии [425]. Но в Библии, напротив, они не упоминаются в эпоху Манассии (4 Цар 21:1–17; 2 Пар 33:1–20), а были действительно при Ахазе (Ис 7:18–25; 2 Пар 28:19–21) и Езекии (4 Цар 18:7; Ис 31:1, 9). Таким образом, из трех указываемых дат самая несомненная — падение Ниневии, коему предшествовало пророчествование Наума (2:6–9). К этому можно добавить, что враждебные отношения Ассирии к Иудее имели место преимущественно в эпоху Езекии и Манассии (715–650 гг. до Р. Х.) [426]. К этой преимущественно эпохе и нужно отнести служение пророка Наума. — Сведения о пророке Науме, заключающиеся в памятниках иудейского и христианского предания, мало дают достоверного исторического материала, а потому опустим их [427].

Книга пророка Наума, по содержанию своему вполне естественно разделяясь на три главы, соответственно им разделяется и на три части: в первой главе и части описывается могущество Господне, надежда на Него иудеев, и возвещается им радость пророчеством о погибели Ниневии, враждебной Богу и иудеям. Во второй главе и части подробно предвозвещается завоевание и разрушение Ниневии. В третьей главе и части выясняются причины падения Ниневии — ее беззакония — и предъизображается картина вечного будущего запустения Ниневии.

Относительно происхождения книги Наума, мнения среди исследователей согласны: книга написана самим пророком Наумом. О подлинности ее не возникало даже серьезных сомнений. Споры о принадлежности Науму необычного надписания (1:1) и упоминания о Но-Аммоне (3:8) опровергаются и не имеют серьезной для себя основы [428]. Не раз упомянутый Баудиссин, новейший критик, признает возможным по живости всей речи и описанию могущества Ассирии приписать книгу лишь Науму, жившему до падения Ассирии (Einl. 539 s.) [429]. Язык книги пророка Наума отличается, по суждению филологов, чистотою и классическим характером, необыкновенной живостью и одушевлением. «Одушевление его пламенно, понимание всегда живо и быстро, пророк рисует, как очевидец, картины то грозного шествия Господа (Наум 1:2–5), то храброго воинства (2:4–5), то отчаяния и панического страха ассирийского царя и его войск (2:6), то мгновенного разрушения дворца и Ниневии (2:7–9:14). Его образы и картины, быстро сменяясь, бегают, как молния (2:4), и мгновенно освещают мысль пророка и предвозвещаемое событие. Течение его речи то быстро и стремительно, как поток гнева Божия (Наум 1:1), то кротко и спокойно, как утешение Божие (1:7). У него заметна необычайная яркость красок» (Lowt. De sacra poesi Hebraeorum. Симашкевич. Указ. соч. 92–95 стр.; срав. Orelli. 1. с. 317 s.).

Отдельных и ясных цитат из книги Наума в ветхозаветных и новозаветных книгах нет. В книге Товит 14:4–8 по чтению некоторых греческих списков (синайского) упоминается пророчество Наума о падении Ниневии. Но в большинстве списков (алекс., ватик. и др.) и переводов (итал., слав., рус.) стоит здесь имя Ионы. В Новом Завете апостол Павел цитирует: коль красны на горах ноги благовествующих мир (Рим 10:15). Но эта цитата (особенно по слову «красны», коего нет у Наума в 1:15) яснее указывает на дословно сходное пророчество Исайи (Ис 52:1).

Экзегетическая монография нового времени упоминается лишь одна: Strauss. Nahumi de Nino vaticinium explanavit et ex Assyr. monum. illustravit. Berol. 1853 г. [430] Критико-текстуальная: Reinke. Kritik d. alteren Versionen d. Proph. Nahum. 1866.

На русском языке есть ценная библиологическая и экзегетическая монография: Симашкевич. Пророчество Наума о Ниневии. Спб. 1875 г.

Книга пророка Аввакума.

О личности пророка Аввакума из его книги известно также весьма немного и пожалуй менее, чем о Науме; только одно имя и упоминается в надписании книги (Авв 1:1) и третьей главы (3:1). Кто же был пророк Аввакум и когда он жил, остается неизвестным предметом гаданий и предположений. Правда, в греческом тексте книги пророка Даниила (Дан 14:33–36) упоминается пророк Аввакум, как современник Даниила, но ныне никто уже не отождествляет этих двух соименников, так как пророчество Аввакума о нашествии халдеев на Иудею (особ. 1:6–11) и погибели их (2:6–18) невозможно было произнести в эпоху Кира и Даниила (Дан 14:1), когда уже иудеи возвращались из плена, а Вавилон был подчинен персам. Время жизни Аввакума обычно определяют современные ученые по внутренним признакам: содержанию и языку книги его.

Как при исследовании книги Наума решающим значением пользуется упоминание пророка об ассирийцах, так здесь упоминание о халдеях. Пророк предсказывает, как ему вполне известное, а слушателям его маловероятное еще, нашествие халдеев на Иудею (Авв 1:5–6) и характеризует халдеев, как народ совершенно еще неизвестный его слушателям (Авв 1:6–12). Сопоставляя эти указания с известными из истории сношениями между халдеями и иудеями, беспристрастные исследователи согласно утверждают, что пророчества Аввакума могли быть произнесены задолго до Кархемисского сражения, бывшего на 4 году правления Иоакима (Иер 46:2), ибо после этого сражения халдеи приобрели власть над малоазиатскими царствами, отняв ее у египетского фараона Нехао, и стали очень близко известны иудеям (Дан 1:1; 4 Цар 24:1–2; 2 Пар 35:20–36:7). Другой граничный пункт для времени жизни Аввакума можно видеть в упоминаемом пророком нравственном состоянии еврейского народа. Начертанная им характеристика последнего (Авв 1:2–4) отлична от характеристики эпохи Софонии (1:4–9) и Иеремии (7 гл.) и может указывать на эпоху Езекии (Ис 28–33 глл.). Тем более подобное соображение является вероятным, что у современника Езекии, пророка Исайи, есть также не мало пророчеств о нашествии халдеев на Иудею и погибели их (Ис 13–14 глл.; 21:1–10; 46 гл.), причем по пророчествам Исайи и Аввакума халдейский народ сходно представляется малоизвестным евреям и живущим еще «далеко» от них (Ис 23:13; 39:3 = Авв 1:8). Заметно и вообще, как в пророчествах о падении царства халдеев (срав. напр. Ис 21:3 = Авв 3:16; Ис 21:9 = Авв 2:18–19), так и в других пророчествах Исайи, Михея и Аввакума, очень близкое сходство в языке, его образах и сравнениях, в словоупотреблении, в красоте и изяществе несвойственных позднейшим печальным эпохам Иеремии и Иезекииля. Таким образом, пророка Аввакума можно считать современником, пожалуй младшим, Исайи [431]. Может быть, и для его пророчеств, как для аналогичных пророчеств Исайи (13–14; 21:1–10; 46–47 глл.), поводом послужили политические сношения Вавилона с Иудеей после выздоровления Езекии (Ис 39:1–3). Проходил свое служение Аввакум в иудейском царстве и вероятнее всего в самом Иерусалиме, не называемом даже по имени, хотя и ясно подразумеваемом пророком (Авв 2:11 — «город»), ок. 714–700 гг. до Р. Х. Более частных сведений из иудейского и христианского предания, подвергаемых серьезной критике, о жизни пророка не будем приводить [432].

По содержанию книга пророка Аввакума разделяется на три главы и части, строго соединенные между собою единством мысли и даже чувств пророка. В первой главе и части, по поводу скорби пророка о беззакониях среди иудеев, предвозвещается наказание их халдеями и их грозным нашествием в Иудею. Во второй главе и части пророк смущается будущим страданием своего народа от халдеев и получает в утешение себе откровение о будущей погибели самих халдеев. В третьей главе и части пророк смущается вообще господством зла в мире и получает откровение о всеобщем всемирном Господнем суде над «главою зла» и спасении остатка избранного народа.

О происхождении книги пророка Аввакума не может быть серьезных недоумений, так как вся речь в ней ведется в первом лице от упоминаемого в двух надписаниях пророка Аввакума (Авв 1:1; 3:1). Проникающее всю книгу не только единство мысли, но даже и чувства, и отражение в ее содержании и даже в изложении волновавших пророка чувств, их постоянная смена, то радость, то скорбь, охватывающие пророка и невольно увлекающие собою и читателей его книги, неотразимо убеждают в единстве и подлинности всей книги и происхождении ее от Аввакума. К этому присоединяется и положительное упоминание пророка о бывшем ему повелении Господнем «записать видение» и начертать на скрижалях, чтобы «читающий легко мог прочитать» (Авв 2:2). Третья глава, возбуждающая сомнение у некоторых ученых (Baudissin. Einl. 548–549 ss.), имеет специальное надписание: молитва пророка Аввакума для пения (Авв 3:1), удостоверяющее в подлинности ее. То же единство чувства и языка ее с остальными частями книги делает невозможною мысль о намеренной фальсификации, что признают и критики, например Кöниг (Einl. 350–351 ss.), Будде, Корнилль, Новакк и др. [433]

Язык книги отличается необыкновенным изяществом, чистотою и красотою. По выражению специалистов, это «язык соловья». Так изящно и увлекательно «поет» пророк Аввакум [434]. Это — пророческая «песнь», почему третья глава и назначается «для пения» подобно псалмам. И в Православной Церкви эта глава — «песнь Аввакума» в изданиях греко-славянской Библии часто соединяется с Псалтирью и служит основой для четвертой песни канона.

Книга пророка Аввакума цитируется, хотя без имени пророка, в Новом Завете, как богодухновенное пророческое писание. Так, апостол Павел в Антиохии Писидийской сказал: блюдите убо, да не приидет на вас реченное во пророцех: видите нерадивый и чудитеся и узрите и исчезнете: яко дело Аз соделаю во дни ваша, ему же не имате веровати, аще кто повесть вам (Деян 13:40–41). Здесь приводится пророчество Аввакума (1:5). Тот же апостол в своих посланиях трижды цитирует, как «пророческое писание», слова Аввакума (в Авв 2:4): праведный от веры жив будет (Рим 1:17; Гал 3:11 и Евр 10:37–38).

Новые экзегетические монографии: Delitzsch. Der Prophet Habakuk ausgelegt. 1843 г. Gumpach. Der Prophet Habakuk erklärt. 1860 г. Reinke. D. Prophet Habakuk. 1870 г. Библиологическая: Delitzsch. De Habakuci prophetae vita atque aetate. 1842 г.

На русском языке существуют две монографии: М. И. Книга пророка Аввакума. Христ. Чтен. 1867, II. П. Юнгеров. Книга пророка Аввакума. Москва, 1887 г.

Книга пророка Софонии.

Пророк Софония проходил свое служение в иудейском царстве при царе Иосии (Соф 1:1). Так как царствование Иосии было весьма продолжительно, 31 год, и по настроению еврейского народа резко различалось: до 18-го года правления и — после 18-го года (4 Цар 22:3), а речи пророка Софонии указывают на одну определенную по настроению народа эпоху, то исследователи несогласны, к какой половине царствования Иосии отнести служение Софонии: к первой или второй. Большинство исследователей, впрочем, на основании обличительных речей Софонии относят его служение к первой половине. Так, пророк предвозвещает истребление из иудейского царства «остатков Ваала», его жрецов и священников и тех, которые покланяются воинству небесному и которые клянутся Господом и Молохом своим (Соф 1:4–5). Из анализа этих слов правильно заключение, что они произнесены в первую половину правления Иосии, когда еще не найдена была книга Закона и не произведена, под влиянием ее чтения, религиозная реформа и истребление служителей Ваала, его идолов и жертвенников с сожжением на них костей человеческих, истребление предметов культа воинства небесного, увольнение и удаление всех жрецов языческих, осквернение Тофета и места служения Молоху (4 Цар 23:4–15). После этой реформы они уже неуместны были бы [435]. Итак, справедливо можно отнести служение Софонии к первой половине правления Иосии, с 640 по 629 г. до Р. Х. Эта дата будет соответствовать и упоминаемому пророком (Авв 2:13) факту существования Ниневии, павшей не ранее (а по мнению некоторых и значительно позже) 625 года.

По содержанию книга пророка Софонии разделяется на три главы и части. В первой главе и части пророк порицает беззакония современных иудеев и предвозвещает истребление их; во второй главе и части предвозвещаются бедствия языческим народам за их преступления; в третьей главе и части предвозвещается наказание грешным иудеям (1–8 стт.) и спасение праведному остатку иудеев и языческих народов (9–20 стт.).

Согласно надписанию и характеру содержания книги нужно считать ее писанием самого пророка Софонии. В книге, при частом обращении пророка к современным иудеям, отражается их нравственное состояние, соответствующее периоду правления Иосии; при обращении пророка к языческим народам: филистимлянам, моавитянам, ассирийцам, эфиопам, — отражаются также современные пророку и Иосии политические международные отношения (ср. Соф 2 гл. = Иер 25 гл.). Поэтому об общей подлинности всей книги не было и критических сомнений, не только в древнее, но и в позднейшее время. Были сомнения в очень недавнее время, у Швалли, Будде, Кöнига, Вельгаузена, но лишь относительно некоторых стихов (Авв 2:4–15; 3:9–10, 14–20). Все эти критические предположения уже обстоятельно разобраны в русской литературе [436]. Видно, что у критиков проявлялась преимущественно тенденциозная придирчивость, и произвольное обращение с библейским текстом порождало возражения, а не серьезные поводы и недоумения. Баудиссин замечает, что в мнимых позднейших дополнениях (Соф 3:1–7:8–13 и др.) «видна рука самого Софонии» и вообще в них «ничего не содержится, чего не мог бы сказать Софония» [437]. За этим признанием, можем уже не входить в подробный разбор критических возражений.

Язык книги пророка Софонии вызывает споры исследователей. Одни признают его «чистым и легким, живым, одушевленным, благородным, близким к древним пророкам, если не к Исайи, то по крайней мере к Аввакуму и Михею» (Кейль, Корнели, Шегг, Ватке); другие, напротив, считают «лишенным поэтической силы, растянутым, холодным, безжизненным, нередко темным, лишенным оригинальности и наполненным лишь подражаниями» (Рейс, Де-Ветте, Шрадер и др.). Приближается к языку Иеремии своею растянутостью, повторениями, неоригинальностью и неполною чистотою (Орелли). Кажется, примирение этих противоречивых суждений можно найти еще в одном качестве, единогласно признаваемом всеми исследователями: частом воспроизведении изречений других священных писателей.

Так, например, находят у Софонии выдержки из Иоиля (Иоил 1:15; 3:14 = Соф 1:7; Иоил 2:1–2 = Соф 1:14–15); из Исайи (Ис 34:16; 13:3 = Соф 1:7; Ис 10:23; 28:22 = Соф 1:18; Ис 16:6 = Соф 2:8, 10; Ис 47:8, 10 = Соф 2:15; Ис 18:1, 7 = Соф 3:10); Михея (4:6, 7 = Соф 3:19) и других книг. Эти «выдержки», или точнее некоторое сходство, могут наводить на мысль, что Софония, как и его современник Иеремия, знал и читал пророческие писания, а их прекрасный «классический» язык отразился на его книге и в этих случаях породил «чистоту» языка Софонии. Сам же пророк Софония жил в период унижений и страданий Израиля и подобно тому, как и «соловей не поет зимою», и ему, подобно Иеремии, было не до крас-нопения, а лишь бы выразить сильнее скорбь настоящего и будущего, а потому его собственный язык не мог отличаться красотою и чистотою, а халдаизмами эпохи Иеремии.

В Новом Завете ясных цитат из этой книги толковники не указывают.

Новые экзегетические монографии о книге Софонии: Strauss. Vatic. Sophoniae comment. illustravit. Berol. 1843. Reinke. Der Prophet. Zephanja. 1868 г.

В русской литературе существует библиологическая и экзегетическая монография: Тюрнин. Книга пророка Софонии. Сергиев Посад, 1897 г.

Книга пророка Аггея.

Пророк Аггей, по свидетельству его книги (Агг 1:1; 2:1) и 1 книги Ездры (1 Езд 5:1–2; 6:14–16), проходил свое служение во втором году царствования Дария Гистаспа (ок. 520 г. до Р. Х.) и поддерживал руки строителей второго храма. По иудейскому преданию, он был членом Великой Синагоги (Berach. 2, 4; Chagigah. 3, 8; Meg. 1, 7). Подробных сведений о его жизни не сохранилось.

Книга пророка Аггея по содержанию обычно делится на четыре небольших отдела хронологическими датами, указываемыми самим пророком. В первом отделе (Агг. 1 гл.), произнесенном в первый день шестого месяца (2-го года Дария Гистаспа), пророк убеждает иудеев приняться за прерванное построение храма; во втором отделе (Агг 2:1–9), произнесенном в 21 день седьмого месяца вероятно того же года, пророк утешает строителей славою второго храма; в третьем отделе (Агг 2:10–19), произнесенном в 24 день девятого месяца, пророк утешает строителей Господними милостями в плодородии земли, и в четвертом отделе (Агг 2:20–23), произнесенном в тот же день, пророк утешает Зоровавеля и весь народ надеждою на исполнение Господних обетовании дому Давида в лице Зоровавеля, современного его потомка.

О подлинности книги Аггея почти не было сомнений, так как она содержит многократные указания на самого Аггея и его эпоху (Агг 1:1, 3, 12, 13, 14, 15; 2:2, 4, 10, 13, 14, 20, 23). Все обличения, угрозы и пророчества стоят в теснейшей связи между собою и с временем жизни пророка. Все его пророчества, ободряющие строителей второго храма, имеют себе подтверждение в словах священного историка: «пророк Аггей и пророк Захария говорили иудеям пророческие речи… тогда встали Зоровавель и Иисус… и начали строить дом Божий» (1 Езд 5:1–2). И старейшины иудейские строили и преуспевали по пророчеству Аггея пророка (1 Езд 6:14). — Поэтому храбрая и придирчивая критическая литература цитирует лишь двух ученых: Рейса и Бёме, сомневавшихся в подлинности некоторых отделов (Агг 2:13 и 23 ст.) книги Аггея, но эти сомнения столь слабы, что Баудиссина не могли увлечь [438].

Язык книги Аггея носит, по своему грамматическому и лексическому строю, черты послепленной эпохи с смешанными еврейско-арамейскими словами и оборотами. Более примыкает к прозе, чем к поэзии, и оживляется лишь частыми вопросами (Агг 1:4, 9; 2:3, 12, 13, 19), иногда ритмом (1:6, 9, 10; 2:6, 8, 22) и часто повторяемым любимым выражением: «положите на сердца ваши « (Агг 1:5, 7; 2:15, 18).

Как каноническое писание, книга Аггея была уже известна премудрому Сираху: како возвеличим Зоровавеля? и сей яко печать на десней руце (Сир 49:13); очевидно, это возвеличение заимствовано из пророчества Аггея (2:23). Апостол Павел говорит: ныне обетова (Господь) глаголя: еще единою Аз потрясу не токмо землею, но и небом (Евр 12:26). Это «обетование», несомненно, находится в пророчестве Аггея (Агг 2, 6, 21). Следовательно и апостол Павел признавал книгу Аггея богодухновенно-пророческим писанием, заключавшим обетования Господни.

Экзегетические монографии: A.Kohler. Die nachexilischen Propheten. 1. Aggai. Erlang. 1890 г. Pressel. Com. zu den Schriften d. Propheten Haggai, Sacharja u. Maleachi. Gota. 1870 г. Reinke. D. Proph. Haggai. 1868. Perrowne. Haggai a. Zechariah. Cambr. 1888 г. André . L. prophet Aggee. Flor. 1895 г.

Толковательных монографических трудов на книгу пророка Аггея в русской литературе нет. Общие исторические сведения об эпохе Аггея и Захарии хорошо изложены в Чтениях в Общ. Люб. дух. просв. 1886, 1. статья:

«Иудеи по возвращении из плена вавилонского». К-ий. А также в библейско-исторической монографии: В. Попов. Возвращение иудеев из плена Вавилонского и первые годы их жизни в Палестине до прибытия Ездры. К. 1905 г.

Книга пророка Захарии.

Пророк Захария начал проходить свое служение вместе с Аггеем на втором году Дария Гистаспа и продолжал его на третьем и четвертом годах (Зах 1:1; 7:1). Подобно Аггею, он поддерживал руки строителей храма (1 Езд 5:1–2:6, 14). Время его деятельности падает на 520–515 гг. до Р. Х.

Книга пророка Захарии по содержанию и внешней форме разделяется на две части: символическую (1–6 глл.) и пророческую (7–14 глл.). В первой части в символах и видениях излагаются утешения в настоящем и будущем еврейского народа, во второй в прямой пророческой речи предвозвещаются будущие события в жизни еврейского и языческих народов и будущее мессианское всемирное спасение.

Книга пророка Захарии с давнего и до последнего времени возбуждает в критической литературе сомнения в подлинности. Сомнения в ее подлинности высказывались английскими богословами (Меде, Киддер, Вистон) еще половины XVII века (с 1653 г.). Поводом для них послужила цитата в Новом Завете (Мф 27:9) пророчества Захарии о продаже Мессии — Иисуса Христа за 30 сребреников (Зах 11:12–13), как пророчества Иеремии. Отсюда делался вывод, что И и 12 главы книги Захарии некогда входили в книгу Иеремии. Позднейшие ученые отрицательного направления стали внимательно изучать язык и содержание книги Захарии, и находя разности в разных частях книги, делали вывод о различии ее писателей. Так, в первых главах (1–6 глл.) пророчества излагаются в символах и видениях, а в последующих в прямой пророчественной форме. В первой части пророк говорит о своем времени и духовном состоянии своих современников и их вождей, а во второй предвозвещает будущие события мессианской эпохи. Конечно, должна быть разность во многом в способе изложения и языке этих частей, которая, по мнению критиков, указывает на разное время жизни писателей книги и на разных писателей. Так как первая часть (особ. 1–8 глл.) носит на себе несомненные следы эпохи Захарии и имена его современников, первосвященника Иисуса и Зоровавеля (Зах 1:7; 3:1, 8; 4:7, 9; 6:10; 7:1; 8:19), то критики остановились на второй части (преимущ. 9–14 глл.) и отыскивали для ее писателя разные эпохи, с царствования Озии до Антиоха Епифана. Не перечисляя критических мнений по сему вопросу [439], отметим лишь следующие черты. Между тем как большинство древних и новых критиков, до Орелли (1888 г.) и Баудиссина (1901 г.) включительно, относили вторую часть книги Захарии (9–14 глл.) к допленной эпохе — Исайи и Осии, — новый критик Штаде (1881 г.) относит ее к Маккавейской эпохе (также Гейгер, Бöттхер, Ватке, Паулюс). Должно быть не очень уж крепки и непоколебимы критические «основы»!.. Кауч к эпохе Александра Македонского относит этот отдел, хотя и предполагает «вставки» в нем из пророчеств 8-го века до Р. Х. (Guthe. Bibelwort. 1903 г. 558 s.). Новакк отнес к эпохе Александра Македонского и Антиоха Епифана первую часть отдела (9–10 глл.) на основании имени ионян (Зах 9:13), а в 11–14 главах видит сходство с Иезекиилем и с древними пророческими книгами и объясняет его тем, что «пророк жил и носился духом в древних писаниях». Под Ассуром (Зах 10:10), по его мнению, нужно разуметь сирийцев (Kl. Proph. 350–354 ss.). Конечно, так можно легко признать какого угодно писателя и «древним и поздним»: в одну эпоху он жил, а в другой «духом носился»… После этой оговорки перейдем к положительным доказательствам подлинности спорного (Зах. 9–14 глл.) отдела.

Иудейское и христианское предание не знало многих писателей книги Захарии, а лишь одного пророка Захарию. Собиратели канона, Ездра и Неемия, были почти современниками Захарии и трудно допустить ошибку у них и ложное внесение в книгу Захарии пророчеств более ранних, ему не принадлежавших, а тем более они не могли внести пророчеств эпохи Антиоха Епифана. Книга же Захарии, как в еврейском тексте, так и во всех древних переводах, имеет и всегда имела тот вид и состав, какой и ныне имеет, включая и спорные 9–14 главы.

Вопреки попыткам критиков отыскивать разные «эпохи» для жизни писателя спорных глав, анализ последних показывает, что произносивший их пророк и его слушатели находились в таких же исторических условиях, в каких были Захария и его современники. Так, по Зах. 9:11–12 иудеи приглашаются возвратиться в Иерусалим из «рва безводного», они — «пленники надеющиеся». Таковыми они были в эпоху Захарии. Тут нечего искать ни царствования Озии, ни Антиоха Епифана. И пророку Захарии открыто Ангелом, что «Иерусалим заселит окрестности (очевидно при пророке пустынные) по причине множества людей» (Зах 2:4–5). Наравне с иудеями приглашает (в спорных речах) пророк «Ефрема» возвратиться, потому что и над израильтянами Господь умилосердится (Зах 10:6–8). И для этого приглашения не нужно удаляться от эпохи Захарии, у которого в бесспорных речах находится такое же пророчество (Зах 8:13). Пророк замечает в спорном пророчестве, что Израиль и Иуда будут возвращены из плена и «собраны» (Зах 10:8) и сделаются таковыми, «как бы Я не оставлял их» (10:6), — явный намек на время вавилонского и ассирийского плена. У иудеев, по пророчествам, нет царя, а есть лишь тысяченачальники и князья (Зах 9:7; 12:5–6). Таково было политическое состояние при Захарии, и во всяком случае не до плена. Дом Давида представляется значительно униженным и нуждающимся в особых утешительных пророчествах о его будущей славе (Зах 12:7–8; 13:1). Таков он был и при Захарии (Зах 4:6–8; ср. Агг 2:23). Иерусалиму дается особенное преимущество перед другими городами и он является как бы символом всего иудейского царства (Зах 9:10; 12:2, 3, 5–9; 13:1; 14:2, 4, 10–12, 21). Такое выдающееся положение занимал Иерусалим при Захарии (Зах 1:12, 16–17; 2:12; 3:2, 9; 8:3–4, 5–8, 15, 22). В послепленном иудействе Иерусалим естественно выделялся из других городов политически и теократически (ср. 1 Езд 3:1,8; 7:7–8; 8:32; Неем 3–4 глл.; 8:1–12; 11:1…).

Что касается врагов иудеев — ионян и особенно ассирийцев (Зах 9:13; 10:11), то упоминание о первых у Даниила (Дан 8:21) и Иезекииля (Иез. 27:13, 19) и в 1 Пар. (1:5), а о вторых у Ездры (1 Езд 6:22), освобождает и с этой стороны спорную часть от отыскания какой-либо особой «эпохи» для ее происхождения. Упоминание о терафимах (Зах 10:2) и ложных пророках (11:2–6) имеет себе параллель у Неемии (6:4), Малахии (3:5) и Иезекииля (13 гл.). В каком политическом состоянии находились филистимляне (9:5–7), точно неизвестно, а потому нельзя считать «невозможным» пророчество о них у Захарии. У Сираха (50:28) филистимляне вместе с идумеями считаются враждебными и ненавистными иудеям, стало быть и после плена они существовали и вредили иудеям наравне с самарянами.

Спорные главы книги Захарии сходны с неоспоримо-подлинными по содержанию и характеру заключающихся в них пророчеств. Так, в тех и других речах предвозвещаются суд Божий и бедствия языческим народам, враждовавшим с иудеями (Зах 9:1–7 = 1:14–15; 6:8). Мессия в тех и других речах предвозвещается, как царь и первосвященник (Зах 9:9–17; 12:8–10; 13:7 = 3:8; 6:12–15). В обеих частях предвозвещаются: обращение язычников (Зах 14:16–17 = 2:11; 6:15; 8:22–23), очищение от грехов и «святость» нового мессианского царства (Зах 13:1–9; 14:20–21 = 3:1–9; 5:1–11; 8, 3). В обеих частях предвозвещается стечение народов в Иерусалим на поклонение Господу (Зах 14:16–21 = 8:20–23). Свойственное веку Захарии и языку его современников влияние арамейского языка отразилось на обоих отделах. Некоторые характерные выражения, не встречающиеся в других ветхозаветных книгах, встречаются в обоих отделах. Например,  — никто не ходил и не возвращался (Зах 7:14 = 9:8); слово  — в значении снимать (Зах 3:4 = 13:2). Всеведение Божйе уподобляется «оку Божию» и символизируется образом глаза (Зах 3:9; 4:10 = 9:1; 8:9; ср. 1 Езд 5:5). Символическое значение «камня» (Зах 12:3 = 3:9). Дословно сходны некоторые стихи или части их (Зах 2:10 = 9:9; 2:6 = 9:12–13; 7:14 = 9:8). Пророк приглашает «дщерь Сиона ликовать и веселиться» ради «входа» в Сион Господа (Зах 2:10 = 9:9). Постоянно оттеняется разделение еврейского народа на «Иуду и Израиля», «Иуду и Ефрема», «Иуду и Иосифа» (Зах 1:12, 19; 8:15 = 9:13; 10:6; 11:14…). Это разделение ясно напоминает современное пророку политическое и религиозное разделение остатка двух царств.

Что касается значительного присутствия символизма и видений в бесспорных отделах (особ. Зах 1:7–6:8) и отсутствия их в спорных отделах, то эта разность едва ли что может доказывать. И в бесспорных отделах встречается несимволическая речь (Зах 1:1–6; 7–8 глл.), и в спорных есть символизм (напр. Зах 9:14; 10:3–4; 11:14–15; 12:6; 13:1; 14:4, 20–21). И у других пророков встречаются подобные же смены символических речей и видений прямыми пророчествами и обличениями, например у Иезекииля (Иез 5–7 глл.; 13–14; 18; 20 и мн. др. глл.), у Даниила (2–6; 9 глл.). Эта разность зависит от характера и содержания даруемых Господом откровений, а не от различия записывающих эти откровения: ни бо волею бысть егда человеком пророчество (2Петр 1:21).

Наконец, первый повод к появлению критических теорий о книге Захарии, новозаветная цитата пророчеств его с именем Иеремии (Мф 27:9), также мало состоятелен. Евангелист Матфей здесь, как и в других местах (Мф 2:23) и другие евангелисты (Мк 1:2 = Ис 40:3; Мал 3:1), соединяет несколько пророчеств: Захариино о 30 сребрениках (Зах 11:12–13) и Иеремиино о скудельном поле (Иер 18–19; 32:9).

Итак, освободив книгу Захарии от рассмотренных критических сомнений, имеем право признавать всю ее писанием самого пророка Захарии, каковым признавала ее иудейская и христианская Церковь.

Каноническое достоинство книги пророка Захарии многократно засвидетельствовано в Новом Завете. Таковы цитаты из нее пророчеств: о входе Господа в Иерусалим (Мф 21:5; Ин 12:15 = Зах 9:9); о продаже Иисуса Христа за 30 сребреников (Мф 27:9 = Зах 11:12); о крестных страданиях Христа: воззрят нань его же прободоша (Ин 19:37; Апок 1:7 = Зах 12:10); о рассеянии апостолов и поражении Пастыря (Мф 26:31 = Зах 13:7).

Подобно книге Иезекииля, книга Захарии считалась всегда одною из труднейших для объяснения Священных книг. Бл. Иероним называл ее obscurissimus liber. «В ней, — говорит он, — переходим от таинственного к таинственному, в облако Моисеево. С трудом отыскиваем следы Христа». Символический характер, множество видений, порождают указанную трудность. Иудеи отлагали точное объяснение пророчеств Захарии до «пришествия самого Учителя истины — Мессии» (Ярхи, Кимхи, Абарбанел).

Новая западная экзегетическая литература, кроме вышеуказанных трудов о послепленных пророках Колера и Пресселя: Baumgarten. Die Nachtgesichte Sacharias. 1854–1855 гг. Neumann. Die Weissagungen d. Sakharja. 1860. Kliefoth. D. Proph. Sacharia. 1862. Bredenkamp. D. Proph. Sacharia. 1879. Wright. Secharia and his prophecies. Lond. 1879. Reinke. Com. über d. messianischen Weissagungen d. Pr. Sacharja u. Maleachi. 1862.