Жандарм помедлил с ответом.

— Да, — сказал он наконец. — Я тогда выполнял аналогичное задание моего руководства, и, в частности, мне было поручено установить личность «Полковника». Мне это удалось.

— Что же было дальше? — спросил Малко.

— Ничего, — улыбнулся жандарм. — Все отчеты по этой операции снабдили грифом «секретно» и с тех пор никто не имел к ним доступа. А меня от дела отстранили.

Похоже, он до сих пор чувствовал себя обиженным...

— Как вы думаете почему? — поинтересовался Малко. Жандарм обменялся быстрым взглядом с Эриком Бонтаном и сдержанно ответил:

— Я обнаружил любопытные вещи... Во-первых, выяснилось, что этот «Полковник» настолько вошел в роль, что даже снабжал группировку, в которую внедрился, оружием и боеприпасами. Кроме того, он подстрекал их к террору...

— Это оружие нашли?

— Нашли. Пришлось побеспокоить кое-кого из членов ВНП.

Пролетел тихий ангел... Малко всего трясло: то, что он услышал, и было, по всей вероятности, началом бойни. Детали головоломки складывались в единое целое.

— Вы можете назвать мне имя «Полковника»?

На этот раз жандарм не колебался ни секунды.

— Это некий Ханс Бевер. Заместитель начальника отдела по борьбе со шпионажем. Проработал там всю жизнь и подотчетен только генеральному директору своего ведомства.

— Это тот самый человек, которого вы узнали на фотографии?

— Вне всякого сомнения.

Наконец-то появились конкретные факты. Мысль Малко быстро заработала. Густобровый жандарм спокойно курил, словно не зная, какую бомбу он подложил.

— Вы узнали что-нибудь еще об этом Хансе Бевере?

О его истинных связях с ВНП? — спросил Малко.

Вандамме снова улыбнулся.

— Конечно, но у меня не было никаких доказательств. Бевер был связан с неким Филиппом Орстеллом, который работал у нас в жандармерии. Его без лишнего шума выпроводили в отставку за разные темные делишки. В противном случае ему грозило разжалование и суд... Потом он вступил в ВНП. Когда группировка была ликвидирована, его арестовали, но Хансу Беверу удалось его выгородить: он сказал, что Орстелл работал на него, помогая ему подорвать ВНП изнутри.

— Филипп Орстелл? Владелец клуба «Джонатан»?

Жандарм удивленно посмотрел на Малко.

— Вы, я вижу, неплохо информированы. Да, он самый. Он ловко выкрутился из этой истории...

Итак, наконец-то найдена связь между убийцами и таинственным Фоксом.

— Не приходилось ли вам слышать о некоем Фоксе? — спросил Малко.

Жандарм покачал головой.

— Нет, никогда. А кто это?

Малко ничего не оставалось, как изложить ему свою версию. Вандамме выслушал его, не перебивая, и сказал:

— Меня это ничуть не удивляет. Я тоже занимался делом об убийствах гошистов. У нас есть досье на всех членов Боевых Коммунистических Ячеек. Убитые действительно мелкая рыбешка.

— Тогда почему их убрали?

— Понятия не имею, — признался жандарм. — Но что касается Ханса Бевера, я убежден, что он хотел создать из членов ВНП сеть своих людей, которые работали бы параллельно с полицией, исправляя ее промахи... И даже вразрез с законами. Нам удалось перехватить несколько телефонных разговоров — он всерьез опасался, что учреждения НАТО недостаточно защищены, у него были списки «подозрительных лиц», как военных, так и гражданских, имеющих связи с Восточной Европой. Он держал на карандаше всех агентов КГБ в Бельгии... Правда, мне так и не удалось проверить, насколько точны его списки.

— Его адрес у вас есть?

— Конечно. Он женат, отец двоих детей, ведет очень воздержанный образ жизни. Это человек долга.

— Как вы думаете, он по-прежнему видится с Филиппом Орстеллом?

— Возможно.

Вандамме взглянул на часы, впервые проявив признаки нетерпения.

— У вас есть ко мне еще вопросы?

— Пока нет. Дайте мне адреса и вообще все, что у вас на него есть.

Жандарм что-то написал на листе бумаги и протянул его Малко.

— Вот. Желаю вам успеха. Но учтите: я вас никогда не видел и ничего вам не говорил. И будьте осторожны. Ханс Бевер очень опасный человек. И делает все, что хочет.

Он пожал руку Малко и Эрику Бонтану и запер за ними дверь. Журналист из «Суар» был явно не в своей тарелке.

— Вы влезли в жуткую историю, — заметил он. — Что вы теперь намерены предпринять?

Именно над этим Малко и ломал голову. Сведения, полученные от жандарма, представляли большую ценность, но ему нужно было нечто большее. Во-первых, припугнуть Фокса. Во-вторых, удостовериться, что он и есть «Полковник». Ясно, что он связан с Филиппом Орстеллом, но как знать, видятся ли эти двое регулярно? Могли пройти недели. Малко взглянул на листок бумаги, где был записан телефон «Полковника». Ему пришла в голову одна мысль.

* * *

— Господин Ханс Бевер?

На другом конце провода помолчали — пауза показалась Малко бесконечной. Наконец низкий, хорошо поставленный голос спросил:

— Кто вы такой?

— Я звоню вам по просьбе Жозефа ван де Путте, — сказал Малко. — Он хочет сообщить вам что-то очень важное. Сегодня вечером с семи часов он будет ждать в «Казаи».

Он повесил трубку и вышел из телефонной будки на площадь Мееус. Сквозь листву деревьев ему были видны широкие окна со странными оранжевыми стеклами в здании напротив резиденции бельгийских спецслужб. Где-то там, в одном из кабинетов, Ханс Бевер, «Полковник», обдумывал его звонок.

Он вернулся в кафе, где его ждал Амин Хаббаш, чей огромный мотоцикл был припаркован рядом.

— Ну? — спросил ливанец. — Застали его?

— Да, — кивнул Малко. — Теперь остается только ждать.

Они вместе вышли из кафе. «Мерседес» Малко был припаркован в нижней части площади Мееус, откуда хорошо просматривалось здание с оранжевыми окнами.

Со вчерашнего дня они следили за Хансом Бевером. «Полковник» ездил на черном «Ауди-200» с тонированными стеклами и жил в Уккле, в маленьком доме на тихой зеленой улице. Он был точь-в-точь таким же, как на фотографии, в неизменных дымчатых очках. Шофера у него не было. Малко пытался угадать, что предпримет бельгиец. Телефонный звонок должен был сильно встревожить его. Это означало, что кому-то удалось установить его личность. Он непременно как-то отреагирует, но как?

Не могло быть и речи о том, чтобы он стал звонить из своего кабинета. Либо он сам отправится на встречу, либо кого-то пошлет... Из здания на площади Мееус был только один выход; Малко наблюдал за ним в бинокль. Благодаря мотоциклу Амина, он был уверен, что удастся проследить за какой бы то ни было машиной. Четверть шестого... «Полковник» должен был скоро появиться.

— Вот он.

Из подземного гаража здания выехал черный «ауди». Машина свернула налево, огибая площадь. Амин уже вскочил на «ямаху». Шлем полностью скрывал его лицо. Малко поехал следом, держа связь с ливанцем по рации.

Проехав метров двести, «ауди» остановился. Прямо напротив телефонной будки. Ханс Бевер вышел из машины и скрылся в будке.

Он пробыл там недолго, затем вернулся в машину и поехал дальше. «Ауди» не спеша двигался к югу Брюсселя. Правда, несколько раз он петлял, отрываясь от «хвоста», но уйти от мотоцикла бельгийцу не удалось. Амин по радио сообщал Малко маршрут.

— Похоже, он водит нас по кругу, — сказал он.

Действительно, «ауди» вернулся назад по улице Парнаса и остановился недалеко от площади Мееус перед зданием, похожим на дешевый отель. Ханс Бевер вышел из машины и исчез за дверью.

По всей видимости, это был дом свиданий: у входа не было швейцара. Малко остановился поодаль. Долго ждать ему не пришлось. Перед отелем остановился белый «гольф», из которого вышел широкоплечий мужчина — Филипп Орстелл.

Бывший жандарм тоже скрылся в здании. Теперь было ясно: Орстелл и Бевер поддерживают связь.

Они пробыли в отеле минут десять. Первым вышел Орстелл. Малко решил, что следовать за ним не стоит, и вновь поехал на почтительном расстоянии от черного «ауди», за ним — Амин на мотоцикле.

Вскоре они оказались в Уккле. Как всякий добропорядочный гражданин, Ханс Бевер возвращался домой, купив по дороге свежий номер «Суар». Он завел машину в гараж. Для него этот день закончился.

— Поехали, — сказал Малко. — Следующий тур будет сыгран в «Казаи».

Глава 17

На узкой улице, где находилось кафе «Казаи», движение было одностороннее, и Малко никак не мог найти свободного места, чтобы припарковать машину. Ему пришлось отъехать довольно далеко, но Амину удалось поставить «ямаху» в нескольких метрах от кафе. Было четверть шестого. Они наблюдали за «Казаи» уже с полчаса.

Утром Малко встретился на Блошином рынке с Жозефом ван де Путте и вернул ему фотографию.

Стоя у витрины метрах в двадцати от «Казаи», он мог видеть всех входящих и выходящих. Ни Ханса Бевера, ни Филиппа Орстелла еще не было.

— Черт! Смотрите! — вырвалось вдруг у Малко.

Нетвердой походкой к ним приближался худой, оборванный человек. Жозеф ван де Путте! Какого черта он сюда явился? Он уже толкнул дверь «Казаи», и Малко вспомнил о пяти тысячах франков, которые он дал ему вчера. Жозеф ван де Путте пришел заплатить свой долг... Не подозревая, что из-за ловушки, расставленной Малко Фоксу, ему здесь грозит смертельная опасность.

Малко бросился было за ним, но застыл на месте: вслед за Жозефом ван де Путте в «Казаи» вошел еще один человек. Филипп Орстелл!

Теперь Малко показаться не мог.

— Зайдите, — попросил он Амина, — и посмотрите, что они делают.

Заткнув за пояс свой браунинг и одернув куртку так, чтобы его не было видно, ливанец быстро пересек улицу. Итак, Фокс отреагировал быстро. А может быть, «Полковник» просто встревожился, что его инкогнито раскрыто, и послал доверенного человека выяснить, в чем дело. Как знать...

Минут двадцать Малко приплясывал на месте от нетерпения. Наконец Филипп Орстелл вышел из кафе и скрылся из виду. Через несколько минут появился Амин.

— Все тихо, — сообщил он. — Они долго говорили. Похоже, старые друзья. Потом усач смылся. А нищий так и сидит за стойкой.

— Идем, поговорим с ним, — решил Малко.

Но едва он ступил на мостовую, как его чуть не сшиб темный «гольф». Машина затормозила прямо перед дверью «Казаи». Из нее выскочил очень высокий человек со штурмовой винтовкой в руках и одним прыжком оказался в кафе. Несмотря на черный капюшон, скрывающий лицо, Малко узнал Роберта Мартенса.

Уже гремели первые выстрелы. Малко побежал. Вдруг задняя дверца «гольфа» открылась, и он увидел прямо перед собой еще одного мужчину в капюшоне, который расположился на откидном сиденье, сжимая в руках винтовку... Малко едва успел нырнуть за ближайшую машину и распластаться на земле. Убийца открыл беспорядочную стрельбу. Какая-то женщина с воплем рухнула на тротуар. Выхватив браунинг, Малко прицелился в «гольф».

— Стреляйте! Стреляйте! — закричал он Амину, который был еще на другой стороне улицы.

Из кафе по-прежнему доносились выстрелы. В дверях появился Роберт Мартенс; он шел, пятясь и продолжая стрелять с бедра. Наконец он прыгнул в «гольф», который тотчас сорвался с места и исчез в считанные секунды. На тротуаре осталось лежать несколько тел.

Прежде чем Малко успел его остановить, Амин вскочил на «ямаху» и умчался следом за «гольфом».

Сжимая в руке браунинг, Малко ринулся в кафе. Там царил разгром. Усатый бармен лежал поперек стойки, вместо головы у него была кровавая каша. Стена за ним была изрешечена пулями, болтались обрывки фотографий. Повсюду лежали убитые и раненые. Тут же Малко нашел Жозефа ван де Путте — он скорчился под стойкой в луже крови, его затылок был прошит десятком пуль. Кроме него, было еще семь или восемь трупов.

Малко вышел, с трудом подавив приступ тошноты. Итак, он получил кровавое, но самое верное доказательство тому, что Фокс и «Полковник» — одно и то же лицо... Он вернулся в «мерседес», проклиная свое бессилие. Фокс продолжал заметать следы столь же методично и безжалостно, как и раньше. Его подручный вытянул из злополучного ван де Путте нужную информацию, а затем расправился с ним. Истребив заодно ни в чем не повинных людей, чтобы сбить с толку полицию.

Амин явился в «Метрополь» минут двадцать спустя, бледный и растерянный.

— Я их упустил, — сообщил он. — Честно говоря, я сдрейфил. Это сумасшедшие. Они остановились на тихой улице, дождались меня и принялись палить. Средь бела дня, в городе... Что я мог с моим браунингом?

Теперь, по крайней мере, картина была ясна. Ван де Путте наверняка все рассказал. Значит, Фоксу известно, что Малко вышел на его след, и он без колебаний уберет его при первой же возможности. А между тем, с горечью подумал Малко, по-прежнему нет никаких весомых доказательств. Фокс благоразумно держался в стороне. Нужно было как-то выманить лиса из норы. У Малко была одна мысль, но довольно расплывчатая. И слишком много «если»...

* * *

На первой полосе «Суар» было набрано крупным шрифтом: «Бойня в брюссельском кафе. Девять убитых, семнадцать раненых». Джордж Хэммонд с погасшей сигаретой в руке поднял на Малко удрученный взгляд.

— Можете себе представить? Если мне придется объяснять в Лэнгли, что я несу ответственность за этот кошмар?.. И что все эти несчастные были убиты из оружия, закупленного ЦРУ! Ирангейт по сравнению с этим покажется невинной шуткой. Вам никогда не прижать Фокса к стенке. Доказательств против него нет, а он продолжает дергать за ниточки с невероятным хладнокровием и жестокостью.

— Даже если я умою руки, — заметил Малко, — это кончится плохо. Я уверен, что рано или поздно они подбросят полиции наше оружие из вызова и чтобы запутать следы... И еще чтобы отомстить — они ведь знают, что мы их преследуем.

— Что же вы предлагаете?

— Вам удалось что-нибудь узнать о Фоксе? — спросил Малко, уклоняясь от прямого ответа.

— Ничего утешительного. Он служит уже восемнадцать лет. Ответственный за борьбу с подрывными движениями. Его непосредственный начальник не устает расточать ему похвалы... Бывший министр юстиции Жан Голь лично наградил его. Никто не поверит вашим обвинениям, если только вы не поймаете его с поличным.

— Что ж, именно это я и попытаюсь сделать.

— Каким образом?

— Я скажу вам, если у меня получится.

Джордж Хэммонд пожал Малко на прощание руку, но уже у лифта догнал его.

— Я должен вас предупредить, — быстро заговорил он, — эти типы не остановятся ни перед чем. Лучше я подам в Лэнгли рапорт и попрошу ликвидировать инфраструктуру. Иначе на нашем счету просто-напросто окажется еще один покойник — вы.

— А оружие?

Резидент ЦРУ обреченно развел руками.

— Что поделаешь? В нашей работе случаются проколы. Ну, вылечу с работы... В конце концов, не расстреляют же меня, мы все-таки не в Советском Союзе.

— И все же я сделаю все, что в моих силах, — пообещал Малко, входя в лифт.

Ход его рассуждений был прост. Преступление в «Казаи» было совершено вечером. Ханс Бевер в это время был дома. Утром Амин на своем мотоцикле проследил за ним — он направлялся прямо на службу. Значит, в данный момент Ханс Бевер еще не знает, что сказал перед смертью Жозеф ван де Путте. Он наверняка ждет отчета от своего доверенного человека Филиппа Орстелла, а стало быть, непременно встретится с ним. Где? Скорее всего, в том же доме на улице Парнаса. И это случится очень скоро. Фоксу, должно быть, не терпится все узнать.

Надо было дождаться этой встречи и действовать.

* * *

С браунингом за поясом Малко ждал на углу улицы Парнаса, стоя так, чтобы от отеля его нельзя было заметить. Амин на «ямахе» следил за Фоксом. Ханс Бевер вышел из здания на площади Мееус в обычное время, сел за руль своего «ауди» и поехал, судя по всему, домой. Из рации внезапно раздался возбужденный голос ливанца.

— Он поднимается по улице Парнаса... Остановился на том же месте... Заходит в дом.

У Малко пересохло в горле. Он был у цели. Прошло еще минут десять, и сладостный голос Амина снова пролил ему бальзам на душу.

— Появился второй, Орстелл. Идет пешком. Тоже вошел.

— Никуда не уходите, — сказал Малко. — Сообщите мне, как только кто-нибудь выйдет.

Ловушка захлопнулась. Видимо, Фокс не подозревал, что за ним следят. Или у него не было другого места для встреч.

Еще четверть часа напряженного ожидания — и снова голос ливанца.

— Усатый только что ушел.

— Иду, — ответил Малко.

Он пробежал пятьдесят метров, поставив рекорд бега на короткие дистанции.

— Второй еще не выходил, — сообщил Амин.

— Оставайтесь здесь. Прикроете меня, если тот вернется.

Он вошел в подъезд и остановился в коридоре. В каком из поморов Фокс встречался со своим сообщником? Их было около двадцати. Придется ждать и, когда он появится, заставить его вернуться, пусть даже силой. Одна из дверей открылась, вышла парочка. Мужчина смущенно отвернулся, зато женщина, пышная брюнетка, по всей видимости, представительница древнейшей профессии, бросила на Малко зазывный взгляд.

Кто-то спускался но лестнице. Малко вздрогнул, увидев дымчатые очки, лысину, тонкие губы. Спрятавшись за лифтом, он дал Хансу Беверу пройти, затем шагнул вперед. Дуло его браунинга уткнулось в затылок бельгийца.

— Вернемся туда, откуда вы пришли, господин Бевер, — тихо произнес он. — Иначе получите пулю.

Сотрудник госбезопасности застыл, как вкопанный. Даже не пытаясь обернуться, он спросил:

— Кто вы?

В голосе слышалось некоторое напряжение, но ни малейшего страха. Да, это был настоящий профессионал. Борьба обещала быть нелегкой.

— Тот, кто хорошо знает вас под кличками «Полковник» и «Фокс», — сказал Малко.

— Вы мне звонили.

Это был не вопрос, а констатация факта. Очень спокойная. Малко подтолкнул бельгийца к лестнице.

— Делайте, что я вам говорю, господин Бевер. Так будет лучше.

Он чувствовал, что Бевер колеблется. Если он поднимет шум, откажется идти — все пропало. Конечно, Малко мог пристрелить Фокса, но это не решило бы его проблем.

Однако Ханс Бевер не спеша повернулся и ступил на лестницу, спокойно, будто просто что-то забыл. Малко следовал за ним с браунингом в руке. На втором этаже бельгиец достал из кармана ключ и открыл одну из дверей. Они оказались в комнате, явно предназначенной для коротких свиданий: низкая кровать в окружении зеркал, продавленное кресло, несколько гравюр с легким налетом эротики; приоткрытая дверь вела в крошечную ванную. Ханс Бевер уселся на кровать, положив ногу на ногу, и спокойно закурил, не обращая внимания на глядящее на него дуло пистолета. Он медленно выдохнул дым и произнес ровным голосом:

— Кажется, я знаю, кто вы такой. Я предполагал, что рано или поздно мы с вами встретимся.

Лысина и дымчатые очки действительно делали его похожим на генерала Ярузельского.

Малко сел в кресло лицом к двери.

Человек, сидевший напротив него, был стреляным воробьем, искушенным в тонкостях тайной войны, и не следовало слишком доверять его подчеркнуто равнодушному виду. Малко знал: они смертельные враги, и «Полковник» воспользуется первым же удобным случаем, чтобы убить его.

— Чего, собственно, вы от меня ждете? — спросил бельгиец. — Мои коллеги — люди, на которых вы работаете, — со мной в прекрасных отношениях. Мы часто обмениваемся информацией.

— Господин Бевер, я раскрыл вашу игру. «Фокс», ликвидация неудобных свидетелей. По вашему приказу были убиты Филип Бартон и Густав Мейер, потому что они знали, кому передано оружие, закупленное ЦРУ. Это оружие получили ваши друзья Роберт Мартенс и Филипп Орстелл, чтобы убить тех, на кого указали им вы.

— Все это голословные утверждения, — вежливо заметил бельгиец.

Очевидно, он думал, что у Малко где-то спрятан магнитофон.

— Вы знаете, что это правда, — отчеканил Малко. — Господин Бевер, на сегодняшний день на вашей совести девятнадцать убийств. Я уже не говорю о раненых и о двух покушениях на мою жизнь.

Ханс Бевер резким движением раздавил окурок в пепельнице.

— Вздор, — сухо произнес он. — Я вас выслушал, а теперь позвольте мне уйти. У меня был тяжелый день.

— Кстати, — поинтересовался Малко, — а что вы делали здесь?

Ханс Бевер не удостоил его ответом.

— Так я вам скажу, — продолжал Малко. — Вы получили отчет вашего друга Филиппа Орстелла об убийстве Жозефа ван де Путте. Убийстве, которое вы замаскировали под немотивированную бойню в кафе «Казаи». Да, вы ликвидировали или, во всяком случае, приказали ликвидировать всех свидетелей, но я-то жив. Если вы будете отпираться, резидент ЦРУ обратится к вашему министру юстиции. У Мартенса и Орстелла будет произведен обыск; полиция наверняка найдет оружие, которым были совершены все убийства. Ваши сообщники сознаются. Какой им смысл покрывать вас?

Щеки бельгийца слегка порозовели. Он машинально потер подбородок и сказал по-прежнему ровным голосом:

— Но в таком случае, господин Линге, станет известно, что оружие для этой бойни предоставило ЦРУ...

Наконец-то он сбросил маску. Малко вздохнул с облегчением.

— Вы правы, — согласился он. — Но резидент ЦРУ предпочтет скандал продолжению этих ужасов...

Ханс Бевер сделал небрежный жест рукой, словно отмахиваясь от его слов.

— Операции закончены, — обронил он. — Можете сказать это вашим друзьям.

Он держался спокойно и уверенно. Словно вел самый обычный деловой разговор. Малко не ожидал столкнуться в таким откровенным цинизмом. Ханс Бевер, очевидно, заметил это и холодно, чуть насмешливо улыбнулся.

— Господин Линге, я знаю, кто вы такой и, поверьте, глубоко уважаю вас. Нам с вами не раз приходилось сражаться против одних и тех же врагов. Я не хотел повредить тем, на кого вы работаете. Я только защищал свои интересы.

— Зачем понадобилось убивать гошистов?

— Это вас не касается. Вы ведь знаете, что в нашем деле не всегда все просто. Думаю, что нет смысла ссориться. Вы сумели выйти на меня — чистая работа. А те, кого пришлось убрать, — всего лишь пешки, мелкие людишки.

Он внезапно замолчал и, казалось, задумался. Наконец он поднял голову, пристально посмотрел на Малко и продолжал:

— Через четыре года я уйду в отставку и обещаю больше не доставлять вам хлопот. А теперь вынужден вас покинуть.

Он встал и шагнул к двери. Дуло браунинга следовало за ним; палец Малко лежал на спусковом крючке.

— Господин Бевер, — спокойно сказал Малко, — люди, на которых, как вы выразились, я работаю, дали мне задание, которое я не смог выполнить...

— Вы сделали все, что было в ваших силах, — вежливо возразил бельгиец.

— Благодарю вас, — все так же, холодно ответил Малко. — Но еще одну вещь я сделаю немедленно и без распоряжения сверху. А именно — всажу вам две пули в голову.

Ханс Бевер медленно снял свои дымчатые очки и встретился взглядом с Малко, в золотистых глазах которого заплясали зеленые искры. Фокс пристально смотрел на него с каким-то странным выражением. Он понимал, что противник не шутит.

— Вы — человек редких достоинств, — вздохнул он, — но немного Дон-Кихот. Да, вы можете меня убить, но что от этого изменится? Занимаясь нашим делом, не стоит пытаться переделать мир, господин Линге. Но вы подали мне одну идею. По правде говоря, она уже приходила мне в голову.

— Что же это за идея?

Малко был настороже, лихорадочно соображая, в какую ловушку пытается заманить его Фокс. Он чувствовал, что тот, хотя и принимает его угрозу всерьез, нисколько не боится.

— Я бы хотел, чтобы вы передали Джорджу Хэммонду мое предложение. Он человек умный и, думаю, все поймет. Если вы согласитесь работать со мной, я помогу вам получить оружие, которое так беспокоит вашу фирму. А чтобы доставить вам удовольствие, помогу вдобавок устранить людей, к которым я не питаю особой симпатии и которые больше не могут быть мне полезны.

Потребовалось несколько секунд, чтобы до Малко дошел смысл его слов.

— Вы с ума сошли! — вырвалось у него. — Вы хотите, чтобы...

Ханс Бевер снова встал и надел очки.

— Передайте резиденту мое предложение, — повторил он. — Встретимся завтра здесь в это же время.

И, не обращая больше внимания на дуло пистолета, направился к двери. На пороге он обернулся.

— Думаю, это наилучший выход для всех, господин Линге, — медленно произнес он. — До завтра.

Палец Малко так и остался на спусковом крючке браунинга. Он услышал удаляющиеся шаги в коридоре, затем скрип ступенек. Малко встал и тоже вышел. Он весь кипел от ярости. На улице он увидел Ханса Бевера — бельгиец удалялся спокойно, размеренным шагом, не оглядываясь.

* * *

— Он предлагает нам просто-напросто убить его сообщников в обмен на оружие.

Голос Джорджа Хэммонда дрожал от возмущения. Карандаш, который он машинально вертел в руке, сломался с сухим треском. Сунув в рот кусочек сахара, американец немного успокоился.

— У него нет выхода, — сказал Малко. — Теперь он знает, что мы можем разрушить его карьеру.

Резидент ЦРУ с восхищением покачал головой.

— Вы великолепно поработали. Я и не надеялся, что вы добьетесь своего. Этот Бевер принял все меры предосторожности... Могу вам сказать, что бельгийская полиция окончательно зашла в тупик. Например, по поводу «Казаи» они считают, что речь идет о рэкете.

Разумеется, для полиции такой негодяй, как Ханс Бевер, был недосягаем.

— Чтобы добиться такого результата, — с горечью заметил Малко, — не стоило лезть из кожи.

Джордж Хэммонд снял очки и пристально посмотрел на него. Без толстых стекол его глаза казались крошечными.

— Я понимаю, что вы должны сейчас чувствовать, — сказал он, — но в нашей работе нет места сантиментам. Я пошлю в Лэнгли подробный отчет, в котором изложу предложение Бевера. Со своим комментарием.

— Посоветуете согласиться?

Американец утвердительно кивнул.

— Вот именно. В конце концов пострадал только один гражданин США — Филип Бартон. В фирме он не имел особого веса, и его смерть, разумеется, прискорбный факт, но ее нельзя считать «казус белли». А вот если на свет выплывет наше оружие, это повлечет за собой неисчислимые последствия на самом высоком уровне. Не будем донкихотствовать...

Интересно, что думали по этому поводу убитые в «Казаи»? Джордж Хэммонд надел очки и безмятежно продолжал:

— Не позднее завтрашнего утра я получу ответ. Если вам претит такой оборот дела, можете считать себя свободным. Без обид... Какой-нибудь другой агент скрепит соглашение.

Только не сургучом, а кровью, подумалось Малко.

* * *

Роберт Мартенс лежал на кровати, поигрывая охотничьим ножом, и внимательно слушал своего старого друга Филиппа Орстелла.

— Мне не понравилась последняя операция, — обронил он. — Слишком рискованно. Нельзя работать в людных местах.

— Отказаться было невозможно, — возразил Орстелл.

Роберт Мартенс смерил его ледяным взглядом.

— Почему? Теперь мы нужны ему больше, чем он нам.

— Ты же знаешь, без его поддержки у нас возникнут проблемы.

— Проблемы? Прекратим, только и всего. Но будем готовы в любой момент начать снова.

Орстелл покачал головой, не вполне убежденный. Мартенс поднялся во весь свой почти двухметровый рост и сказал:

— Как бы то ни было, осталась еще одна работенка. И я хочу довести ее до конца. Надо убрать этого ублюдка из ЦРУ, который всюду сует свой нос. А потом заляжем на дно.

— Он очень осторожен...

— Есть у меня одна идейка, — усмехнулся Роберт Мартенс, резким движением метнув свой нож вниз. Нож вонзился в пол, рукоятка завибрировала с глухим гулом.

Глава 18

Амин Хаббаш оседлал «ямаху» и нажал на педаль. Кристель сидела за его спиной. Он медленно поехал вдоль Песчаной площади, мимо собора и свернул на улицу Регента. Влюбленный в свой мотоцикл, ливанец решил воспользоваться вынужденным отдыхом для прогулки в лес Суань.

Он остановился на перекрестке, пропуская ноток машин. Темно-серый «гольф», стоявший у собора, тронулся и поравнялся с ним, Амин обернулся. Последнее, что он увидел — огромное дуло штурмовой винтовки в полуметре от своей головы. У него не было никаких шансов. Человек в «гольфе» нажал на спусковой крючок. Оглушительный выстрел потонул в шуме уличного движения. Голова ливанца мгновенно превратилась в кровавое месиво, удар выбил его из седла. Он рухнул, увлекая за собой тяжелый мотоцикл, который придавил его безжизненное тело. Кристель отбросило на мостовую, она приземлилась метрах в двух от «ямахи». Подняться молодая женщина не успела.

Из «гольфа» выскочил высокий человек в черном капюшоне, подхватил ее под мышки и швырнул в машину, как мешок. «Гольф» рванулся с места. Убийство и похищение заняли не больше минуты. Машины начали останавливаться перед лежавшим поперек дороги мотоциклом. «Гольф» мчался по улице Регента на юг. Когда на место происшествия прибыла первая полицейская машина, жандармы обнаружили только окровавленный труп Амина Хаббаша под опрокинутой «ямахой». Рядом валялся автоматический браунинг с одной пулей в стволе. Никто ничего не видел. Ни один из свидетелей не вспомнил, что на мотоцикле была женщина.

* * *

— Они убили Амина Хаббаша, — сообщил Джордж Хэммонд. — Прямо в городе, средь бела дня. И, вероятно, похитили его подругу Кристель Тилман — она исчезла.

Малко был вне себя. Теперь он жалел, что не пристрелил вчера Ханса Бевера. Проклятый Фокс снова опередил его...

— Вот видите, чего стоят обещания Фокса, — процедил он сквозь зубы.

— Я все понимаю, — кивнул американец. — Но только что пришел ответ из Лэнгли — они согласны на сделку.

— О какой сделке вы говорите? — вскипел Малко. — Идет война не на жизнь, а на смерть. И следующий в списке — я.

— Мы не можем допустить, чтобы продолжалась эта бойня...

— Прошу вас, подождите до вечера.

— Вы пойдете на встречу с Фоксом?

— Да.

— Это безумие. Он убьет вас.

— Может быть, и нет, — сказал Малко. — Кто предупрежден, тот вооружен. У меня есть время, чтобы подготовиться. И на этот раз первый выстрел будет не за Фоксом.

Он вышел из кабинета резидента ЦРУ, с трудом подавив в себе желание хлопнуть дверью. Американец уже сам не знал, чего он хочет — то ли выпутаться из этого дела, то ли положить конец кровопролитию. Малко вернулся в свой номер в «Метрополе», где у него был спрятан «фал», несколько запасных обойм к нему и пуленепробиваемый жилет, полученный от Джорджа Хэммонда. Он чувствовал себя последним крестоносцем. Что и говорить, он не испытывал особой нежности к ливанцу, но тот был его союзником. К тому же в опасности была Кристель. Зачем убийцы похитили молодую женщину? Малко содрогнулся, подумав о том, какие зверские пытки ей уготованы. Он не имел ни малейшего представления, где ее могли спрятать, если она еще жива.

Оставалась встреча с Хансом Бевером. Если Фокс окажется у него в руках, можно будет поторговаться...

* * *

Редкие прохожие на тихой улице Парнаса ускоряли шаг, ежась от порывов не по сезону холодного северного ветра. Сидя за рулем «мерседеса», Малко ждал. «Фал», прикрытый пальто, лежал у него на коленях. В пуленепробиваемом жилете было тесновато. Он то и дело переводил взгляд с зеркальца заднего вида на дверь дома, где ему предстояла встреча с Хансом Бевером.

Движение на улице было одностороннее: если убийцы приедут на «гольфе», он успеет пустить в ход штурмовую винтовку... Вдруг он заметил, что с противоположной стороны к дому не спеша идет человек. Ханс Бевер! Он и не предполагал, что Фокс спокойно явится на встречу после убийства Амина. Какая еще ловушка здесь кроется? Бельгиец вошел в подъезд, даже не оглядевшись. Малко выждал минут десять, затем вышел из машины и пересек улицу, держа под мышкой завернутую в пальто винтовку. Крадучись, он поднялся по лестнице. Дверь номера, где Ханс Бевер назначил ему встречу, была приоткрыта. Он распахнул ее пинком ноги, держа оружие наготове.

Ханс Бевер сидел на кровати и курил.

— Добрый вечер. Опаздываете, — только и сказал он, едва заметно улыбнувшись.

— Не прикидывайтесь простачком, — нахмурился Малко. — Если сюда явятся ваши люди, первым умрете вы.

Он сел в глубине комнаты лицом к двери, чтобы держать бельгийца на линии прицела. С такого расстояния пули «фала» разнесут его в клочки. Ханс Бевер спокойно смотрел на него.

— Я знаю, что случилось, — произнес он своим неизменно ровным голосом. — Мне очень жаль, но они действовали не по моему приказу.

У Малко снова возникло странное ощущение — будто они говорили о самых банальных и незначительных вещах.

— Где Кристель Тилман? — сухо спросил он.

Ханс Бевер снял свои дымчатые очки, протер глаза, словно они были воспалены, и равнодушно произнес:

— Клянусь вам, что я понятия об этом не имею.

* * *

Роберт Мартенс снял свой шерстяной капюшон и утер вспотевшее лицо. Глаза его остановились на Кристель, которая лежала на кровати, прикованная наручниками к железной спинке, в одной только мини-юбке, с голой грудью. Лицо ее было все в синяках и кровоподтеках после падения с мотоцикла. «Гольф» долго кружил по кольцевой автостраде, прежде чем свернуть в Иксель. Здесь он остановился у большого низкого строения, похожего на гараж, с автоматически открывающимися воротами.

— Видала, как мы твоего дружка? — ухмыльнулся жандарм.

Он спокойно налил себе стакан «Джонни Уокера» и осушил его одним глотком — изредка он позволял себе подобные небольшие нарушения своего весьма строгого режима.

Кристель ничего не ответила. С той минуты, когда великан снял капюшон, она знала, что приговорена. Такой человек свидетелей не оставляет. Она лишь недоумевала, почему ее не убили сразу.

— Что вам от меня нужно?

Роберт Мартенс улыбнулся почти добродушно. Он снял куртку, брюки, фуфайку и остался в одних трусах. Его мужское достояние показалось Кристель чудовищно огромным, — а уж она-то видала всякое. Великан подошел к кровати и положил свою лапищу на ее грудь, сжав так сильно, что она вскрикнула.

— Совместим приятное с полезным, — хохотнул Мартенс — Сначала с тобой побалуюсь я, и, уж поверь мне, так тебя еще никогда никто не трахал. Потом тебе придется дать этому ублюдку, который мне уже осточертел.

А потом, — добавил он, — отправишься за своим чумазым дружком.

Продолжая говорить, он играл ее грудями. Кристель видела, как огромная плоть начала набухать, натянув ткань трусов. Он спокойно закинул ногу на кровать и уселся на молодую женщину верхом. Его восставшая плоть оказалась между ее грудей. Левой рукой он схватил Кристель за волосы, приподнял ее голову и багровым концом плоти раздвинул губы.

Кристель поперхнулась, глаза ее наполнились слезами, она попыталась вырваться. Роберт Мартенс потянул ее за волосы еще сильнее.

— Живо, а то убью! — рявкнул он.

Перепуганная Кристель сделала над собой усилие. Она старалась как могла, давясь и задыхаясь, а ее мучитель забавлялся, проталкиваясь как можно дальше. Наконец он с довольным урчанием излился прямо ей в горло.

Затем он оделся, и, но удостоив ее больше взглядом, закрыл за собой дверь и спустился по винтовой лестнице в гараж, где был спрятан старый «гольф», а также ящики с оружием и боеприпасами. Никому не придет в голову искать Кристель здесь. Жандарм взял атташе-кейс, вышел и направился к своей машине, стоявшей в пятистах метрах. В голове у него созрел оригинальный план, как избавиться от человека, который с таким ожесточением преследовал его. После этого можно будет спокойно продолжать охоту на людей. Даже без поддержки высокого покровителя. Это было как наркотик, и он уже пристрастился.

* * *

Держа палец на спусковом крючке, Малко пристально смотрел на сидевшего перед ним человека, силясь угадать, какую еще ловушку он ему расставил. Ханс Бевер держался все так же спокойно, подчеркнуто игнорируя оружие, которое могло разнести его на кусочки. Малко прислушивался к каждому шороху, гадая, откуда будет нанесен удар. Он и помыслить не мог, что бельгиец предлагал ему честное сотрудничество. Ханс Бевер надел очки.

— Я много размышлял со вчерашнего дня, — задумчиво произнес он, — и пришел к выводу, что у нас теперь немало общих интересов.

— Что вы хотите этим сказать? — спросил Малко, еще более насторожившись.

Его палец подрагивал па спусковом крючке штурмовой винтовки.

— Я никак не мог подумать, что мои... сотрудники без моего приказа совершат такую акцию, как сегодня. Боюсь я что-то упустил. Эти люди утратили всякое понятие о дисциплине. Они раньше уже совершили грубую ошибку, убив жандармов. Благодаря мне все сходило им с рук слишком легко, и это, должно быть, вскружило им голову. Пора положить этому конец... Пока они не повернули оружие против меня.

В его иносказаниях было что-то иезуитское.

— Я вам не верю, — резко сказал Малко.

— Напрасно, — ответил Ханс Бевер. — Эти люди никогда не вернут оружие, которое я им достал. Только мне известны некоторые подробности их биографий, за которые каждый из них может быть не единожды приговорен к смертной казни.

— А вы? — осведомился Малко.

— Я, может быть, и нет. В этом деле меня прикрывает мое начальство. Я действовал по приказу сверху...

— Не может быть! — вырвалось у Малко.

— Да, и коль скоро мы отныне союзники, я вам сейчас все объясню... Ни к чему напоминать о моих связях с ВНП, вы это выяснили сами. Я действительно всегда придерживался мнения, что нужно опираться на здоровые элементы этой страны, чтобы противостоять возникновению марксистских идей. Мое начальство не было со мной согласно, однако мне самому удалось завербовать...

— Убийц, — добавил Малко.

— Людей с убеждениями, — поправил бельгиец, ничуть не смутившись. — Каких мало осталось в наше время.

— Зачем вам понадобилось убивать этих гошистов? — спросил Малко. — Вот чего я никак не мог понять.

Секунду поколебавшись, Бевер начал неизменно ровным голосом:

— Что ж, теперь это уже не имеет значения. Речь шла о сверхсекретном задании правительства: мне было поручено создать гошистскую группировку.

— Как? — Малко показалось, что он ослышался.

— Позвольте, я вам объясню. Дело в том, что со всех сторон на нас сыпались упреки в слабости нашей службы безопасности. Американцы и немцы как черт ладана боятся проникновения коммунистических идей в эту страну... Из-за НАТО, понимаете? Так вот, глава моей службы решил доказать им нашу состоятельность: создать некую гошистскую группировку, якобы занимающуюся подрывной деятельностью, а затем с большим шумом ликвидировать ее.

— Вы серьезно?

— Абсолютно. Впрочем, не мы одни занимаемся подобными вещами. Израильтяне — непревзойденные мастера в этой области. Вам должно быть известно, что многие арабские террористические группы целиком и полностью созданы Моссадом... хотя и совершают антиизраильские акции. Так же начиналось и у нас. В ближайшем окружении Пьера Каретта, лидера Боевых Коммунистических Ячеек, было много чересчур легковерных людей, которых легко было обработать.

— Их-то вы и убили?

— Мы их просто обезвредили, — уточнил бельгиец.