Старик оглянулся.

– Малята.

Подошёл парень – косая сажень в плечах, пушок на свежих щеках, в глазах смущение и любопытство.

– Здравы бие.

– Отведе хлопы до распадку.

– Подождите! – опомнился Олег. – Вы серьёзно?! Этот ваш Хлумань – в другом… в другом…

– Измерении? – договорил Илья.

– Соседни живче, – закивали старик и старуха. – Увыи шибко наскоро надоть обкруче ко Чёрны вага, а то не верни николы домотри.

– Но…

– Иде!

Кот в сумке мяукнул.

Все повернули головы к Максиму.

– Рыжий, – выговорил он виновато. – Кот.

– Миелов? – удивился старик.

Максим показал сумку с окошком.

Старик подошёл, нагнулся к окошку. Кот уставился на него огромными глазищами.

– Сонечко дитё, – с неожиданным уважением сказал старик. – Помошче?

Кот мяукнул.

Старик разогнулся.

– Шибко идее, щёлка зараста, не выди.

Лорел Гамильтон

– Чёрт, надо сфоткаться! – заволновался Илья. – Никто же не поверит! Вы понимаете, с кем мы разговариваем?! Эта их Хлумань и в самом деле стоит в параллельном мире! Чёрный столб нас сюда перенаправил!

Дом волшебников

– Мобильные не работают, – напомнила Варвара.



– Ах ты ж ёлки зелёные!



– Иде, иде, – поторопил их старик.

Руделла была женщиной практичной. И тот факт, что она вышла замуж за волшебника, не менял этого, хотя брак с травником Тревелином был одним из самых непрактичных поступков в ее жизни.

– Спасибо вам! – поклонился Олег. – Рады были познакомиться. Может, ещё свидимся?

 Ее муж был высоким, как и большинство Астрантианцев. Его глаза были цвета красного яичного желтка. Шелк его волос был цвета желтой летней кукурузы.

Спутник старика по имени Малята зашагал в лес.

 Руделла знала, что сама она не великая красавица. Ее волосы спадали плотными волнами до талии и были цвета коричневой опавшей листвы. Она заплетала их в длинную косу, сложенную в корону вокруг ее головы. Ее глаза были обычного карего цвета, как отполированный дуб. Она была невысокой, хоть и обладала изгибами, которые нравились многим мужчинам. Она прекрасно готовила и была опрятной, часто глубоко и приятно смеялась, но была остра на язык. Ее братья раньше других поняли, что с ней шутки плохи.



 Она понятия не имела, почему высокий, белокурый незнакомец попросил ее руки. И еще большее удивление в ней вызвало то, что его глаза сияли любовью, когда он смотрел на нее.

Пока шли, Илья попытался разговорить проводника, запасти побольше информации о таинственной стране, которую старик назвал «Билорца». Однако молодой абориген отвечал неохотно, коротко и не всегда понятно, хотя его язык напоминал белорусский, поэтому узнать удалось немного вдобавок к тому, что уже было известно.

 Она знала, что в доме, полном волшебников, она будет единственным человеком, не владеющим волшебством. Тревелин был самым старшим и наследовал родовое имение. Он уже был готов к тому, чтобы управлять семейным волшебным магазином, освободив от этой обязанности родителей, так что они смогли бы углубиться в свои исследования.

Селение Хлумань окружали леса «на многи чисы вёрст», как выразился Малята. Недалеко от него, в дне пути, располагался городок Микоростень; передвигались местные жители «обоконь» – на лошадях. Ещё дальше – столица края Новуград. Появление группы москвичей возле Хлумани оказалось не первым, сюда уже трижды выходили «пешцыи» путешественники, заблудившиеся в Комягинском лесу после встречи с Чёрным столбом, и один из них не успел вернуться, так и загинул в лесу, по эту сторону границы миров. На вопрос Олега: что значит он не успел вернуться? – Малята ответил простодушно:

 Таким образом, Руделла и ее муж должны были жить вместе с его родителями, двумя сестрами и братом. Все они прекрасно владели магией.

— В сущности просто история другими глазами.

– След остыл.

 Руделла могла бы готовить и убирать, помогая в магазине. Она воспитала бы прекрасных детей и завоевала бы признание в доме, полном волшебства. Ее братья считали ее сумасшедшей, что она уезжает за море в Астранту. Кальту – земля, где волшебство встречалось редко и даже преследовалось. Что она, дочь кальтунианского фермера, знала об Астранте, земле тысячи волшебников? Ничего.

— И что же, по мнению слуг тьмы, было вначале?

 Но с того момента, как их корабль пришвартовался к берегу, Руделла полюбила Алмирт, столицу Астранты. Их встретил гвалт, будто стая разноцветных попугаев, разгружаемых лодок, громкого ржания единорогов с их возвышающимися рожками, тихих заклинаний, поскольку волшебники разгружали тяжелые тюки при помощи слов и жестов, словом, гул обычного порта.

Перевод не потребовался, сказано было абсолютно по-русски.

— Тебе не все равно?

 -Посмотри туда, - указал Тревелин.

— Нет. — Она взвесила книгу в руках, почти ожидая, что та обожжет ее, но фолиант был тяжелым и холодным. — Всегда лучше знать, что думает сторона противника.

 Она посмотрела туда, куда он указывал, но сначала ничего не увидела среди яркого летнего неба. Тут вдруг что-то серебристое блеснуло на солнце. Серебристый блик кружился и приближался, пока не присоединился к вспыхнувшему золотому. Третий сноп света, как рубиновая вспышка в лучах солнца, включился в общий безумный полет.

Но до столба (Малята называл его Чёрны вага) проводник группу не довёл, остановился в лесу, на берегу какого-то ручья.

Вот только он больше не был ей «противником».

 -Что это? – спросила она.

– Дале вытойте одне.

Призрак сложил руки на груди и вытянул длинные ноги, скрестив их в лодыжках.

 -Драконы, - ответил он, - играющие тени.

– Почему? – не понял Илья.

 Руделла стояла и смотрела, пока светящаяся точка не превратилась в звездную радугу, будто подсвеченную светлячками, в зените.

— По преданию, после того как Сатану изгнали из Рая, он получил возможность создавать собственные расы. Но так как люди рождались хорошими и могли стать злыми, Бог настоял на том, чтобы с детищами Сатаны было наоборот. Какие-то виды тот сотворил, пользуясь своим извращенным воображением, а за основу других взял животных или людей.

 Тревелин коснулся тихонько ее плеча. Она была настолько увлечена, что вздрогнула. Ее шея немного занемела, пока она всматривалась.

– Невать умие, – пожал плечами парень, – перейдо граник, опто сгину.

— Поэтому есть демоны, выглядящие как люди.

– Нельзя ему, – тихо перевела Варвара, уставшая больше других. – Пересечёт границу – не вернётся обратно.

 -Моя семья ждет нас.

Он кивнул.

– Интересно, что он знает о нашем мире? – проговорил Дима.

 -О, прости.

— Некоторые виды — это гибриды животных и людей. Оборотни, например. Есть виды по своей природе более злые, чем другие. Но бывают и те, кто старается быть добрым.

– Они не сильно удивились, когда нас увидели, – проворчал Олег. – Значит, понимают, что мы соседи. Знают, где стоит граничный камень, отделяющий нашу реальность от их мира.

— Добрым? То есть… они не поклоняются Сатане? Не идут с ним рука об руку?

 Он обнял ее.

– Дружище, этот камень – портал, да? – жадно спросил Дима.

— Многие сомневаются в том, что он существует… Как есть люди, которые не верят в Бога, так встречаются и демоны, которые не верят в Князя Тьмы.

 -Не извиняйся. Я люблю то, как ты упиваешься вещами, которые мы считаем обычными.

Малята отступил.

— Значит, ты никогда его не видел?

 Она покраснела.

– Бечь шибко! Щёлка зараста!

— Ты видела Бога?

 -Я невежда в твоей стране..

— Тут все не так просто.

– Вообще у вас какой год? – поинтересовался Илья.

 -Нет, ни в коем случае. Большинство из этих людей не смогут жить без волшебства. Они не смогут приготовить еду или заниматься торговлей, даже пожениться без магии. Они были бы настолько же удивлены, попади они в твою страну.

— Вот именно. Когда люди говорят о божественных энергиях, то имеют в виду ангелов. У нас есть дресдиины. И просто к сведению, многие из нас считают главным вашего Бога. А есть и те, кто поклоняется — или хотя бы признает — обоих. Двух Богов.

– Некогда рассусоливать, – сказал Олег. – Бежать надо, пока след не остыл. Нам точно туда? – Он кивнул на чащобу за ручьём.

 Руделла покачала головой.

— По-моему, это невозможно.

– Сонечко дитё покаже, – кивнул на сумку с котом проводник. – За им бягне.

 -Ну, если ты так считаешь, муж мой.

— Что мы не всегда зло? Разве ты не видишь, что иногда в устройстве мироздания случаются сбои, и люди рождаются злыми? Или становятся?

– За котом?!

 Он поцеловал ее в лоб.

— Пожалуй, вижу.

Малята молча повернулся и исчез, только прошелестело.

 -Да, я так считаю.

— Представь, что обратное происходит в нашем мире. Каждому действию есть противодействие. Инь и Ян. Крайности в одном уравновешиваются такими же в другом. В мире демонов даже у самых жестоких рас порой бывают отклонения. Я знал Круэнтуса, который хотел работать в больнице. За это его и убила собственная семья. Мир не черно-белый, Тэйла.

Все повернулись к Максиму, ошеломлённому словами парня.

 Пока они шли под руку сквозь шумную толпу, он рассказал ей о своих родителях.

— Поверь мне, я начинаю это понимать. — Она потерла виски, задумавшись, станет ли ее жизнь когда-нибудь снова нормальной. Хотя не то чтобы ей известно, что это такое. С самого момента ее рождения — недоношенной и с тягой к героину в крови (спасибо мамочке!) на полу заброшенного склада все шло наперекосяк.

– Макс, ты поводок взял? – осведомился Илья.

 -Им понравилась идея того, что у меня будут дети, но не настолько, как хотелось бы. Единственное, что их действительно интересует – это исследование магии, а не семья.

— Тэйла, позволь я вызову сюда Тень, и мы поможем тебе.

Максим виновато покачал головой.

 Она нахмурилась.

Она покачала головой.

 Он сжал ее руку и улыбнулся.

– Не подумал…

— Не могу.

 -Это – одна из причин, почему я не захотел жениться на волшебнице. Я хотел жену и хотел стать настоящим отцом.

– А если он удерёт?

 Она улыбнулась и ощутила теплоту и заботу в его глазах.

— Чего ты боишься?

 Дом был на тихой улочке с большими, огражденными высокими заборами, величественными зданиями. От одного из домов быстрым шагом шла женщина. Ее ботинки запутались в булыжниках мостовой. Она почти упала, так она спешила убраться от ворот. Она с отдышкой сделала реверанс и проговорила:

– У нас нет выбора, – сказал Олег. – Кот побежит – и мы за ним, со всех ног. Выпускай зверя, Макс, объясни ему ситуацию.

— Боюсь? Ну, может быть, мне страшно потерять себя. Стать тем, что всегда ненавидела. Легче умереть, чем превратиться во что-то, что даже не узнаешь. — Риз, казалось, все понимает, и она вдруг вспомнила, что он говорил о собственном скором обращении. — Что-то я не вижу, чтобы ты радовался своему изменению.

 -Я оставляю свое место. Невозможно готовить в кухне, где постоянно что-то взрывается. – И она удалилась, гулко оглашая своей походкой тишину улицы.

— Это другое. Я знаю, во что превращусь. А ты — нет. У тебя есть шанс стать чем-то лучшим.

Максим открыл котомку, взял кота на руки, заглянул ему в глаза.

— Лучшим? Как превращение в демона может сделать меня лучше?

 Руделла посмотрела на мужа.

– Спасай, Рыжий! Нам домой надо, домой! Понял? Веди нас к тому чёрному камню, что мы видели. Понял? К Чёрному столбу!

— Говорит смертная, которую пытались убить свои.

 -Это наша девушка, - сказал он, будто бы его слова все объясняли.

Кот мяукнул.

Тэйла громко сглотнула, скрипнув зубами.

 Руделла собиралась попросить более подробных объяснений, когда мир вокруг не на долго поплыл в легком головокружении, и они уже больше не стояли во дворе.

— Убирайся в ад.

Максим опустил кота на землю, шагнул вперёд.

 Руделла испуганно схватилась за руку Тревелина.

— Ты не поняла, да? Это и есть ад.

– Нам туда, понял?

 -Тревелин, что случилось?

Она фыркнула.

 -Все в порядке, Руделла. Мама нас телепортировала в ее лабораторию. Никакого вреда от этого нет.

Кот вытянул вперёд морду, ловя дрожащими ноздрями запахи, и устремился мимо зарослей колючего кустарника, напоминающего акацию, в просвет между деревьями.

— Спасибо, рассмешил.

— Вообще-то я говорил о земле. Тут нет геенны огненной, нет бурлящих котлов, нет кругов и уровней или рек лавы. Когда мы умираем, то возвращаемся на землю, чтобы влачить жалкое существование снова и снова на протяжении вечности.

 Руделла не была так уверена, но согласилась. В животе у нее закрутило и ей пришлось глубоко вдохнуть неприятного затхлого воздуха. Руделла надеялась, что не опозорит себя в глазах ее новой тещи.

Максим последовал за ним. Остальные заторопились следом.

От того, что он говорил, у нее кружилась голова, его слова шли вразрез всему, чему учили в Воскресной Школе в те несколько раз, что ее заставляли туда ходить: приемные родители или «Эгида».

— Это бред.

Шли таким манером всего минут двадцать, не больше.

 Высокая белокурая женщина стояла посреди комнаты. Она могла бы быть младшей сестрой Тревелина, но Руделлу предупредили, что волшебники живут очень долго и стареют соответственно. Она была благодарна высшим силам, что Тревелин был обычным травником, так что старел он, как обычный человек.

— Ада нет, — просто сказал он. — По крайней мере, в твоем понимании. Наш мир такой же, как ваш. Вы умираете и попадаете на Обратную Сторону. Мы умираем и попадаем в Нижний Мир. Мы рождаемся снова уже на земле, хотя многие демоны живут глубоко под ее поверхностью, в месте, которое называется Шеул. Я там вырос. Там много пещер, темно и тесно. Демоны хотят выбраться и готовы сделать что угодно, если это поможет им попасть на землю.

— Что угодно?

Кот бежал вперёд уверенно, обходя лишь огромные ели, заросли кустарника и высокой, чуть ли не в рост человека, травы. К удивлению компании, на пути не встретилось ни одного упавшего дерева, ни одной кучи валежника, хотя в Комягинском лесу этого добра хватало.

 Женщина была красива как принцесса. Но золотистые волосы выбились из свободно заплетенной косы, и ее голубое платье, тщательно подобранное под цвет глаз, было залито чем-то чернильно-черным от самого лифа до колена.

— Представь себе то, что вы называете Вознесением. Армагеддон. Апокалипсис. Согласно разным человеческим религиям, праведники попадут на небо, оставив на земле лишь зло, это мы и называем Перерождением. Земля превратится в ад. И в геенне огненной просто не будет нужды.

Наконец впереди высветилась прогалина в чащобе. И, ещё не выйдя на поляну, Максим интуитивно ощутил, что кот привёл их к Чёрному столбу.

Он показал на книгу, которую она все еще держала в руках.

 Женщина улыбнулась, и улыбка была, как у Тревелина.

Выбрались на край поляны, потные и разгорячённые, глядя на высившуюся в центре скалу.

 -Добро пожаловать, супруга моего старшего сына. – Она прикрыла глаза и проорала. – Гайнор, ваш сын дома! Где только этот мужчина?

— В «Демонике» говорится, что грешники воскреснут, им дадут еще один шанс измениться, чтобы, когда они умрут в следующий раз, они могли отправиться в то место, что вы зовете Раем, или на Обратную Сторону. Когда Перерождение начнется, искупление грехов станет невозможным. Этого и хочет зло. Мира, где цифры статичны, где страдание вечно. — Он окинул ее бесстрастным взглядом. — Это будет рай для демонов. По крайней мере, для некоторых.

– Чтоб ты… – начал в сердцах Дима.

 Ее голос, казалось, был не настоящим. Руделла взглянула на Тревелина.

Это все уже слишком. Слишком сложно. Черное, белое, оттенки серого, изредка всполохи красного. Тэйле хотелось, чтобы все стало просто, и ей было плевать каким именно образом.

— Хэллбой?

– Заткнись! – одёрнул его Фенер. – Нельзя его сердить! Он не виноват. Наоборот, милости просить надо, чтобы выпустил домой.

 -Это единственный способ, которым Мама может связаться с кем-то из своей лаборатории. – Объяснил он.

— Что?

 Руделла обернулась, ища дверь. Но кругом были только сплошные каменные стены.

– Что теперь? – выдохнула Варвара.

 -Но тут нет двери.

— Прикоснись ко мне. Заставь забыть обо всем.

 -Нет. В случае, если какое-то из заклинаний Мамы пойдет не так, дом, находящийся над нами, выстоит.

– Не знаю, – поскрёб затылок Илья. – Надо было у Маляты спросить.

Он оказался рядом и увлек ее на пол в мгновение ока.

 Руделла снова стояла посреди комнаты, пытаясь справиться с лицом. Толстый слой пыли лежал на всем. Паутина тянулась через всю комнату, как гирлянда. Черепки от посуды разбросаны по полу. На них еще сохранились следы засохшей еды.

Сотням женщин от Призрака нужен был секс. Но никогда за восемьдесят лет его половой зрелости ни одна не хотела секса кроме как ради разрядки. Он не умел утешать; его способности к исцелению были ограничены знанием анатомии. Но то, как Тэйла цеплялась за него, говорило о том, что ей нужен не только секс, даже если она сама и не осознает этого.

– Давайте подойдём ближе, мысленно объясним ему… – начал Максим.

 Мать Тревелина исчезла, чтобы разыскать его отца.

Полный отчаяния стон сорвался с ее губ, когда он разорвал на ней больничный халат. Риз обхватил одну грудь сквозь бюстгальтер, проведя пальцем по кремовой коже над хлопком.

— Ты такая красивая, Тэйла. — Она в самом деле была очень красива. Он всегда предпочитал спать с человекоподобными женщинами, искал самых привлекательных. Тэйлу нельзя было отнести к классическим красавицам, но ее свежий, неискушенный вид притягивал взгляды как ничто иное.

– Кому?

 -Мать никогда не позволяет девушке прикасаться к чему-либо в этой комнате. – Прошептал Тревелин.

Видимо, именно это ей и нужно было услышать, потому что она вздохнула и выгнулась ему навстречу. Им следовало бы перебраться на диван, но Тэй обвила ногами его талию, и мысли об удобстве вылетели из головы.

– Ну, по сути, это сторож границы…

 -Почему нет?

Каким-то образом Ризу удалось снять с нее джинсы, не разрывая замка ее ног, а затем и остальную одежду, несмотря на то, что девушка покрывала поцелуями его ключицы. Ее запах стал сильнее, наполняя ноздри сладким ароматом возбуждения. Сделав глубокий вдох, Призрак позволил желанию завладеть собой, так что закружилась голова.

– Пошли, – скомандовал Олег.

 -Это – ее комната.

— Мне нравится, когда твои глаза меняют цвет, — прошептала она, и ему вдруг захотелось поцеловать ее… по-настоящему поцеловать, а не так, как в тот раз, когда они впервые занялись сексом, а девушка все еще не пришла в себя после игр Фантома с ее снами. Не так, как сегодня, в комнате для осмотров, когда им управляло перерождение.

 -Она тут работает?

Максим взял заурчавшего кота на руки, поцеловал в холодный нос.

Словно прочитав его мысли, она опустила глаза на его рот и облизнула свою нижнюю губу. Боги, как же ему хотелось обрушиться на нее с поцелуем, но он не мог быть нежным, а ведь именно это нужно ей сейчас.

 Он усмехнулся.

Риз опустил голову и, стараясь не задеть швы, лизнул сосок, срывая тихий стон с ее губ.

 -Она никогда не позволяет никому тут убираться.

– Спасибо, Рыжий! Всю сметану дома отдам!

— От тебя пахнет мной, — сказал он, наслаждаясь порочной ноткой в запахе ее кожи. Он не кончал в нее с того дня в больнице, но тело девушки все еще чувствовало его флюиды, сохраняя ее готовой, сверхчувствительной. — Только мной.

Его член пульсировал у ее влажного входа, но Риз противился желанию овладеть ею. Не сейчас. Врач в нем хотел исцелить Тэй прикосновением даже больше, чем демон хотел кончить.

 -Мы должны этим заняться. Тут безобразно грязно.

Пересекли поляну, путаясь в густой траве, не сохранившей ни одного следа их недавнего пребывания у скалы. Постояли в молчании у чёрного, с искрой, монолита.

Такого с ним еще не случилось.

И это пугало до чертиков.

– Ну, и что дальше? – поглядел на Максима Илья. – Пускай кота.

Тэйлу тоже что-то испугало, потому что она внезапно оттолкнула его.

 Его мать вновь появилась в сопровождении более взрослой, но абсолютной копии Тревелина.

— Я не могу. О боже, не могу!

Максим выпустил, но кот зашипел и полез по его ноге вверх, цепляясь за штанину острыми когтями. Пришлось снова взять его на руки.

 -Представляю тебе мою мать, Брианду Заклинательницу, и моего отца, Гайнора Исследователя. И вам, мои родители, я хочу представить мою жену, Руделлу Спорые Пальцы.

Он в растерянности отпрянул, все его тело горело.

– Не хочет? – удивился Дима.

 -Могу я поинтересоваться, что вы сделали, чтобы получить такое прозвище? – спросила. Брианда.

— Что не так?

– Он свою миссию выполнил, – сказал Олег задумчиво. – Ну-ка, парни, давайте ориентироваться по нашим приметам. Солнце пошло к закату, значит – там запад, в обратке – восток, нам примерно туда. Комягино в той стороне. Я правильно рассуждаю?

 -Я быстро управляюсь с иголкой и ниткой.

Она попятилась от него по скользкому паркету.

 -О, полагаю, поскольку вы не обладаете магией, шитье – полезнейший талант.

– Вроде бы так, – согласился Илья.

— Просто… не могу… я не могу хотеть… — Она спрятала лицо в ладонях. — В этот раз все по-другому.

Что-то внутри него словно обледенело, несмотря на пожар, охвативший тело.

– Потопали.

 -Вы ведь не волшебница, потому что не сияете. – Вмешался отец Тревелина. Он посмотрел на нее искоса. – Она не сияет вообще, Брианда.

— Потому что тогда ты убеждала себя, что тебя заставляют делать это не по своей воле.

Она кивнула.

 -Она – целительница, Гайнор. Целители не сияют, пока не начнут творить заклинание.

Двинулись прочь от скалы, стараясь идти по прямой, и уже через несколько минут почувствовали облегчение. Напряжение, владевшее всеми, стало спадать, будто с душ путешественников упал огромный валун. Дима Бушуев даже засвистел, пока Олег не посоветовал ему «заткнуть фонтан».

— Прости.

 Он кивнул.

 -Да, целительница. У нас в роду не было еще ни одной.

— Тэйла, посмотри на меня. — Она не ответила, и он протянул к ней руку, внезапно вызвав целый шквал движения. Она подхватила свою одежду, но поскользнулась, попытавшись встать на ноги, и вместо этого поползла к дивану. Округлые ягодицы при движении напрягались и расслаблялись, а плоть возбужденно блестела, в голове у Риза произошло короткое замыкание.

Ещё через полчаса вышли на знакомую тропинку, словно вынырнувшую ниоткуда.

 Тревелин прервал их.

Кровь отлила от мозга, и остался только животный инстинкт. Призрак бросился вперед, обхватил ее за талию и крепко притиснул задницей к своему животу. Член прижался к ее ягодицам, и Риз задрожал от острого желания. Тэйла пыталась вырваться из его рук, и он позволил ей это, потому что ей нужно было думать, что она сопротивляется, а если это единственный способ заполучить ее… он вошел в нее одним рывком. Она закричала от внезапного вторжения и заскребла пальцам по полу, пытаясь ускользнуть.

 -Руделла не целительница.

– Уф! – с облегчением сказала Варвара, вдруг обнаружив, что забыла свою корзину у Чёрного столба.

 -Тогда кто же она? – спросила его мать.

Запах страха, едва заметный за сильным ароматом желания, поразил его прямо в голову. Твою мать, он не исцеляет, а пугает ее. Разум говорил ему остановиться, но бедра продолжали двигаться, тело восставало против того, что приказывал сделать мозг.

– Можем вернуться, – предложил Максим.

 -Женщина и моя жена.

– Ой, только не туда! – изменилась в лице девушка.

— Пожалуйста…

 Ни один из родителей не понял, и его мать решилась спросить, осторожно.

Черт. Зарычав, он оторвался от нее. И в ту же секунду тело скрутило от боли. Все еще стоя на коленях, он сложился пополам, резко втянув в себя воздух.

 -Ты хочешь сказать… она… у нее… вообще нет… никакой… магии?

– Ну, теперь по грибы? – спросил Илья.

— Хэллбой? — Ладонь Тэйлы легла на его плечо, и он зашипел, понимая, что вот-вот снова потеряет голову от страсти.

 -Именно.

— Не трогай меня.

На него посмотрели как на сумасшедшего.

 Она плюхнулась на покрытый пылью стул.

— Но…

 -Ты женился на неволшебнице и недворянке? Она даже голосовать не сможет.

От его рыка светильники на стенах завибрировали.

– Домой хочу, – жалобно сказала Варвара.

 -Голосовать она сможет, потому что она моя жена.

— Я сейчас не могу себя контролировать! Не приближайся. — Боль прошила пах. Яйца напряглись и запульсировали, словно их сжало клещами. Дрожащими руками он потянулся за брюками. Нужно найти женщину. И быстро. Возбуждение сводило с ума, и это не пройдет, пока он не получит разрядки.

– А я бы сюда ещё разок наведался.

 -Но, если бы она ею не была, то была бы простолюдинкой. Крестьянкой.

При мысли о том, что придется заниматься сексом не с Тэйлой, боль лишь усилилась.

 -Мама, пожалуйста, не забывай, что она моя жена, и я люблю ее.

— Что ты делаешь?

– Псих! – сказал Дима. – А если бы мы там остались, в этой твоей тьмутараканской параллельной реальности?

 -Сынок, почему ты пошел на это? – спросил его отец.

Он говорил, стиснув зубы, с трудом цедя слова.

– Ну и что? Представляете, сколько нового узнали бы? Вообще на земле много таких мест, где существуют проходы между измерениями, нам повезло, что мы наткнулись на один.

 Тревелин взял Руделлу за руку и отвел в сторонку.

— Больница. — О преисподняя… боль острыми иголками пронзала в низ живота. — Сора… демон… наверное… — Он осознал, что говорит вслух, только когда ее пальцы впились в его плечо.

– Да уж, повезло.

 -Это может занять некоторое время, любимая моя. Почему бы тебе не пройтись пока по саду?

— Ты собираешься… искать другую?

 -Нет, я лучше останусь с тобой.

– Идём в Комягино, – решил Олег.

— Я должен. Больно, — выдохнул он, превозмогая спазмы. — Я не могу справиться сам.

— О. — Она закусила нижнюю губу, и Риз застонал. — Прости. Я просто…

 -Мне нужны аргументы. А в данном случае это магия. Мне бы хотелось все уладить до того, как через пару дней тебя превратят в лягушку.

– А что мы скажем, вернувшись без грибов?

— Я все понимаю. Черт, понимаю. Ты не можешь признаться себе, что хочешь меня. — Сбросив ее руку, он закрыл глаза и вознес молитву, чтобы ему удалось добраться до больницы, не напав на первую женщину — демона или смертную, — которую увидит. — В следующий раз сделай мне одолжение, реши это до того, как попросишь меня к тебе прикоснуться.

 Глаза Руделлы расширились.