— Я был неправ, когда женился вне семьи, — вслух размышлял Демарко. — Посторонние никогда не смогут понять и принять наш образ мыслей. Никогда.

Они ехали по пустынной, ровной местности. Изредка по сторонам мелькали размытые дождем очертания небольших фабрик.

— Почти приехали, — объявил Анжели.

— Ты неплохо поработал, — сказал Демарко. — Тебе надо спрятаться где-нибудь на время, пока все поутихнет. Куда бы ты хотел поехать?

— Мне нравится Флорида.

Демарко одобрительно кивнул:

— Это не проблема. Остановишься у кого-нибудь из семьи.

— Я там знаю нескольких великолепных девок, — улыбнулся Анжели.

Зеркало отразило ответную улыбку Демарко.

— Приедешь обратно с загорелым задом.

— И пусть это будет все, что от меня останется.

Роки Ваккаро засмеялся.

Анжели повернул направо, к фабрике с дымящей трубой. Ворота были закрыты. Анжели просигналил, и за воротами появился человек в дождевике. Увидев Демарко, он кивнул и распахнул ворота. Они прибыли.



В своем кабинете в девятнадцатом участке Мак-Гриви вместе с тремя детективами, капитаном Бертелли и двумя агентами ФБР просматривал список имен.

— Это список семей Коза Ностры на востоке. Проблема в том, что мы не знаем, с кем из этих суб-капо и капо-режиме связан Анжели.

— Сколько времени займет их проверка? — спросил Бертелли.

— Здесь больше шестидесяти имен, — сказал один из сотрудников ФБР. — Это может занять минимум двадцать четыре часа, но…

Он остановился.

Мак-Гриви закончил фразу за него:

— Но доктора Стивенса не продержат в живых так долго.

Торопливо вошел молодой полицейский.

— В чем дело? — спросил Мак-Гриви.

— В Нью-Джерси не знали, важно ли это, но вы просили рапортовать обо всем необычном. С оператором связалась женщина, она спросила управление полиции, сказал, что это срочно, и связь была прервана. Повторного звонка не было.

— Откуда звонили?

— Городок Старый Таппан.

— Номер засекли?

— Нет. Трубку повесили слишком быстро.

— Великолепно, — с горечью сказал Мак-Гриви.

— Не придавайте этому значения, — сказал Бертелли. — Вероятно, какая-нибудь старая леди хотела заявить о пропаже кошки.

Настойчиво, долгими гудками зазвонил телефон. Мак-Гриви поднял трубку.

— Лейтенант Мак-Гриви.

Остальные смотрели на его лицо. Оно отразило растущее напряжение.

— Так! Скажите им, чтобы не двигались, пока я не доберусь туда. Я выезжаю!

Он бросил трубку на рычаг.

— Шоссейный патруль только что заметил машину Анжели, идущую маршрутом 206, как раз у Миллстоуна.

— Они преследуют ее?

— Патруль ехал в противоположном направлении. Пока они разворачивались, машина исчезла. Я знаю тот район. Там нет ничего, кроме нескольких фабрик.

Он повернулся к одному из сотрудников ФБР.

— Надо быстро получить перечень местных фабрик и их владельцев.

— Идет, — агент ФБР подошел к телефону.

— Я отправляюсь туда, — сказал Мак-Гриви. — Свяжитесь со мной, когда получите список.

Он повернулся к остальным:

— Поехали!

Он стремительно вышел, трое детективов и второй агент ФБР вышли следом.



Анжели миновал будку сторожа рядом с воротами и поехал к группе высоких сооружений с кирпичными трубами. За пеленой дождя гигантские акведуки своими изогнутыми формами напоминали доисторических чудовищ.

Машина подкатила к сплетению огромных горизонтальных труб и конвейеров и резко затормозила. Анжели и Ваккаро вышли из машины, и Ваккаро открыл заднюю дверь со стороны Джада. В руке его был пистолет.

— Вылазьте, доктор.

Джад медленно выбрался из машины, за ним Демарко. Шум и ветер оглушили их. Перед ними, футах в двадцати пяти, гигантская труба, наполненная ревущим воздухом, всасывала все, что попадало в ее жадно раскрытую пасть.

— Это один из самых больших трубопроводов в стране, — похвастался Демарко, форсируя голос, чтобы Джад услышал его. — Хотите посмотреть, как он работает?

Джад посмотрел на него в изумлении. Антони Демарко снова играл роль радушного хозяина, развлекающего гостя.

Нет, не играл. Он был им. Это-то и было самым страшным. Демарко собирался убить Джада так, как будто он совершал обычную деловую операцию. Но вначале он хотел произвести на него впечатление.

— Пойдемте, доктор. Это интересно.

Они двинулись к трубопроводу. Анжели шел впереди, Демарко рядом с Джадом, а Роки Ваккаро замыкал процессию.

— Доход этого завода свыше пяти миллионов долларов в год, — гордо сказал Демарко. — Все операции автоматические.

По мере приближения к трубопроводу рев нарастал, шум становился почти невыносимым. В сотне ярдов от входа в вакуумную камеру работал конвейер, подававший бревна на огромную установку с полудюжиной дисковых пил. Готовые доски подавались наверх, к похожему на дикобраза барабану, утыканному ножами. Опилки, щепки, бревна засасывало в трубопровод.

— Для этой установки величина бревен не имеет значения, — пояснил Демарко.

Он вынул из кармана тупоносый кольт 38-го калибра и позвал:

— Анжели!

Анжели обернулся.

— Приятного путешествия во Флориду.

Демарко нажал на спуск, и красная дыра рванула одежду на груди Анжели. Анжели уставился на Демарко с озадаченной улыбкой. Демарко выстрелил еще раз. Анжели, съежившись, опустился на землю. Демарко кивнул Роки Ваккаро, и тот поднял тело Анжели, перебросил его через плечо и двинулся к трубопроводу.

Демарко повернулся к Джаду.

— Анжели был глуп. Каждый коп в стране разыскивает его. Если его найдут, он наведет их на меня.

Неожиданное убийство Анжели само по себе было сильным шоком, но то, что последовало, было еще хуже. Джад с ужасом наблюдал, как Ваккаро подтащил тело Анжели к пасти гигантского трубопровода. Ревущий вихрь подхватил тело Анжели. Ваккаро был вынужден схватиться за железную скобу, чтобы смертельный воздушный циклон не затащил в пасть его самого. Тело мелькнуло в последний раз в вихре опилок и среди бревен и пропало в трубе. Ваккаро потянулся к рукоятке клапана и повернул ее. На пасть трубы скользнула заслонка, и рев прекратился. Внезапная тишина казалась оглушительной.

Демарко повернулся к Джаду и поднял пистолет. На лице его было экзальтированное, мистическое выражение, и Джад почувствовал, что убийство для него — почти религиозное, очищающее действие. В этот последний миг Джад не чувствовал страха, но его сжигала ярость, что этот человек останется жить, чтобы убивать — и Анну, и других невинных людей. Он услышал рычание, стон гнева и бессилия, и понял, что этот стон выходит из его собственных губ. Он был как загнанный зверь, мучимый желанием растерзать охотника.

Демарко улыбался, читая его мысли.

— Я собираюсь влепить вам в живот, доктор. Вы будете умирать немного дольше, но зато у вас будет время, чтобы побеспокоиться об Анне.

Оставалась одна возможность. Очень ненадежная.

— Кто-то должен побеспокоиться о ней, — сказал Джад. — У нее ведь никогда не было мужчины.

Демарко озадаченно уставился на него.

Джад закричал, чтобы заставить Демарко слушать.

— Знаешь, в чем твоя мужская сила? В пистолете. Без пистолета или ножа — ты женщина.

Лицо Демарко медленно наполняла ярость.

— У тебя между ног гладкое место, Демарко! Без пистолета ты средний пол!

Красная пелена закрыла белки глаз Демарко, зловещая, как вымпел смерти. Ваккаро шагнул вперед. Демарко взмахом руки остановил его.

— Я тебя убью вот этими голыми руками, — сказал Демарко, бросая пистолет на землю. — Голыми руками!

Тяжело, как мощное животное, он двинулся к Джаду.

Джад подался назад, отодвигаясь от Демарко. Он знал, что физически он гораздо слабее Демарко, и шансов на победу в схватке у него нет. Он мог только ранить больной разум Демарко, чтобы вынудить его действовать неадекватно, и продолжал бить его по самому уязвимому месту:

— Ты гомик, Демарко!

Демарко засмеялся и бросился на него. Джад ускользнул от его хватки.

Ваккаро поднял с земли пистолет.

— Шеф! Дайте мне прикончить его!

— Не смей! — проревел Демарко.

Они кружили, делая обманные движения. Джад поскользнулся на влажных опилках, и Демарко набросился на него, как бешеный бык. Огромный кулак ударил Джада в челюсть, отбросив его в сторону. Джад удержался на ногах и ударил Демарко в лицо. Демарко качнулся, потом нырнул вперед и направил кулаки в живот Джада. Три мощных удара выбили из Джада дыхание. Он хотел еще раз задеть Демарко, но заговорить не смог. Он задыхался. Демарко навис над ним.

— Дух вон, доктор? — засмеялся он. — Я был боксером. Сейчас преподам тебе пару уроков. Вначале поработаю над твоими почками, потом над головой и над глазами. Я тебе выбью глаза, доктор. Раньше, чем я закончу, ты будешь умолять, чтобы тебя пристрелили.

Джад верил ему. В угрюмом свете облачного дня Демарко напоминал рассвирепевшего зверя. Он снова набросился на Джада и рассек ему щеку тяжелым перстнем с камеей. Джад нанес несколько ударов ему по лицу — Демарко даже не вздрогнул.

Демарко бил Джада по почкам, руки его работали как поршни. Джад с трудом ушел в сторону. Все тело сковала невыносимая боль.

— Что, устал, доктор, а? — Демарко приближался.

Джад знал, что тело его скоро не выдержит. Он должен говорить. Это его единственное оружие.

— Демарко…

Он задохнулся.

Демарко засмеялся и впаял кулак точно между ног Джада. Джад согнулся пополам и упал на землю. Демарко прыгнул на него.

— Голыми руками, — повторял Демарко. — Я вырву тебе глаза голыми руками.

Он погрузил огромные кулаки в глаза Джада.



Когда по рации прозвучал сигнал вызова, они неслись мимо Бедминстера по шоссе 206 в южном направлении.

— Код три… Код три… Нью-Йорк двадцать семь… Нью-Йорк двадцать семь.

Мак-Гриви схватил микрофон.

— Нью-Йорк двадцать седьмая… Прием!

Донесся взволнованный голос капитана Бертелли.

— Все уложилось, Мак. В двух милях от Миллстоуна находится «Трубопроводная компания Нью-Джерси». Ее владелец — корпорация «Файв Стар» — та же, что пакует мясо. Это одно из прикрытий, которые использует Тони Демарко.

— Похоже, верно, — сказал Мак-Гриви. — Мы едем туда.

— Далеко вы от нее?

— В десяти милях.

— Удачи.

Мак-Гриви выключил радио, включил сирену и вдавил педаль акселератора в пол.



Мокрые круги ходили над головой. Тело разрывалось на части. Глаза не открывались. Железный кулак врезался в бок, и острая боль в треснувшем ребре пронзила его. Лицо обжигало горячее дыхание Демарко — быстрые, возбужденные выдохи. Он открыл рот и протолкнул слова распухшим, толстым языком.

— В-видишь, — задыхаясь, сказал он. — Я был прав… Ты только и можешь бить лежачего.

Он почувствовал, как две руки хватают его и вздергивают на ноги.

— Ты уже мертвец, доктор. И я сделал это голыми руками.

Джад попятился.

— Ты — ж-животное, — сказал он, хватая ртом воздух. — Психопат. Тебя надо запереть… в лечебницу для ненормальных.

Демарко в ярости прохрипел:

— Врешь!

— Это п-правда, — сказал Джад, отодвигаясь назад. За спиной он слышал приглушенный шум закрытого трубопровода. — Твой… мозг поврежден… Разум висит на волоске… волосок оборвется… и ты будешь все равно, что ребенок-идиот.

Демарко бросился на Джада и обеими руками обхватил его горло.

— Я сломаю тебе шею!

Сильные пальцы сдавили горло Джада. В голове поплыло. Все его инстинкты вопили, чтобы он оторвал руки Демарко от своего горла. Вместо этого немыслимым напряжением воли он протянул руки назад, нашарил клапан трубопровода. Он чувствовал, что теряет сознание, и в этот момент руки его нашли рукоятку клапана. Последней вспышкой энергии он повернул рукоятку и одновременно развернулся так, чтобы Демарко оказался рядом с отверстием трубы. Гигантская сила вакуума втягивала их в открывшуюся пасть. Джад вцепился в клапан ослабевшими руками, борясь с ураганной яростью ветра. Пальцы Демарко сильнее впились ему в горло: труба засасывала его. Демарко мог бы спастись, но в безумной, бессмысленной ярости он не хотел выпустить врага. Джад слышал его голос, похожий на визг животного, — слова растворялись в ревущем ветре.

Пальцы Джада уже соскальзывали с клапана. Он произнес короткую молитву, и в этот миг руки Демарко разжались. Джад услышал вопль, потонувший в реве трубопровода.

Он стоял, ожидая выстрела Ваккаро.

Выстрел прозвучал.

Неужели Ваккаро промахнулся? Он услышал еще несколько выстрелов, топот бегущих ног и свое имя. Чья-то рука охватила его плечи, и голос Мак-Гриви произнес:

— Матерь Божья! Посмотрите на его лицо!

Сильные руки схватили его и оттащили прочь от ревущего трубопровода. Что-то влажное текло по его щекам, и он не знал, кровь это, слезы или дождь, и ему было все равно.

Все кончено.

Он силой разжал один заплывший глаз и сквозь узкую, кроваво-красную щелку смутно увидел лейтенанта Мак-Гриви.

— Анна там, в доме, — сказал Джад. — Жена Демарко. Нужно поехать к ней.

Мак-Гриви не двинулся, и Джад понял, что слова так и не были произнесены. Он приложил губы к уху Мак-Гриви и проговорил медленно и хрипло:

— Анна Демарко… Она в… доме… Помогите.

Мак-Гриви подошел к полицейской машине, взял радиопередатчик и отдал приказания. Джад стоял, все еще покачиваясь от ударов Демарко, подставив себя холодному, жгучему ветру.

Мы победили, думал он. Победили. Он все повторял в уме эту фразу. И произнося ее про себя, знал, что она ничего не значила. Могло ли это быть победой? Он считал себя цивилизованным человеком — врачом, целителем, а превратился в свирепое животное, одержимое жаждой убийства. Он толкнул больного человека в пучину безумия, а потом убил его. Ужасный груз, с которым ему придется прожить остальную жизнь. Он мог повторять себе сколько угодно, что сделал это, защищая свою жизнь, но знал — и да поможет ему Бог — что сделал это с наслаждением. Вот чего он никогда не простит себе. Он сам не лучше Демарко и братьев Ваккаро. Цивилизация создала очень тонкий, хрупкий слой в сознании человека, и когда он разбивается, человек снова становится зверем, погружаясь в ту доисторическую бездну, выход из которой на вершину разума он ставит себе в заслугу.

Джад был слишком слаб, чтобы сосредоточиться на этих мыслях. Сейчас он хотел только одного — спасти Анну.

Мак-Гриви стоял рядом, манеры его были до странности мягкими.

— Эта машина сейчас поедет к ней, доктор Стивенс. О\'кей?

Джад благодарно кивнул.

Мак-Гриви взял его за руку и повел к машине. Пока он шел — медленно, мучительно — через двор, он понял, что дождь кончился. Далеко за горизонтом декабрьские ветры разгоняли грозовые тучи, и небо расчищалось. На западе появился первый неяркий луч — это солнце пробивалось сквозь облака, постепенно набирая силу.

Рождество обещало быть прекрасным.