— Простите…
— И хватит уже извиняться — я этого не люблю. И раз уж ты… э-э-э… придумала себе тело, то изволь появиться передо мной в нем.
…Потому как гораздо легче распекать кого бы то ни было, имея перед собой знакомый и понятный образ, а не только лишь безликий голос.
Передо мной появилась зеленоволосая девушка, но на этот раз я хотя бы увидел ее лицо… Ну, лицо как лицо вообще-то. Не сногсшибательная красавица, но миловидная. Глаз, по крайней мере, радует — наверное, такую несложно встретить в любом мире… Я, правда, не слишком знаком с жизнью обычных подданных — все-таки я принц и рос в соответствующей обстановке.
Но вот с волосами — это явно перебор. Что глаза неестественно ярко-зеленого цвета — это еще куда ни шло, но волосы!..
— Я не придумывала себе это тело, его мне дали при создании, — сообщила мне искин. Мимика, как я и ожидал, у нее оказалась слабовата и невыразительна… Впрочем, чего еще ждать от голограммы киберсистемы?
— Продолжай, — милостиво позволил я.
— Что именно вас интересует, Алекс?
Какого дьявола у меня избирательная амнезия, и почему меня хотели убить.
Нет, как мне раздобыть очень много денег для организации подполья.
Черт, все не то…
— Расскажи о себе и об этом корабле. Вы с ним явно не серийные армейские образцы, так что крайне любопытно, с кем мне теперь придется достаточно продолжительное время существовать бок о бок…
Опять слишком расплывчатый запрос сформулировал. Она же все-таки искин — нужно поконкретнее очертить интересующую область данных.
— Для начала расскажи о «Хрисаоре». А потом уже и о себе.
— Для начала позвольте поинтересоваться у вас, Алекс, как много вы знаете о программе «Найтмар»?
Так. Мне показалось, или Элизабет действительно меня передразнила? Наверное, все-таки просто показалось…
— Не слишком много, — протянул я. — Знаю только, что это универсальные аэрокосмические машины, созданные с применением самых новейших технологий. В общих чертах — размером с бомбер, быстрее истребителя, мощнее корвета. «Хрисаор», если я ничего не путаю, является машиной седьмого поколения, значит, где-то потерялись еще шесть.
— Да, это так, — кивнула Элизабет. — Первые разработки по проекту «Найтмар» начались еще двадцать лет назад, а пятнадцать лет назад они впервые были испытаны в реальных боестолкновениях.
— Дай-ка угадаю… Война с русскими?
— Да, именно тогда против флота и армии Российской империи были впервые применены первые серийные «найтмары» класса «Глазго», четвертого поколения. Тогда они зарекомендовали себя как самое мощное и эффективное оружие среднего класса.
— Хм… Видимо, сейчас во всем мире именно суперистребители типа «Хрисаора» стали основной ударной силой, вытеснив со сцены все корабли классом ниже крейсера?
— Нет, — покачала головой искин. — Длительный контакт в режиме полного слияния выдерживают относительно небольшое количество человек. Да и стоимость «найтмара» слишком уж велика для по-настоящему массовой боевой техники — дешевле построить эскадрилью обычных флаеров, чем один «найтмар».
— Это что, твои выводы по данному вопросу, Элизабет? — даже удивился я. Такой разбор и в исполнении СиСи… Н-да…
— Нет, так считал создатель программы «Найтмар» — граф Асквел. Он полагал, что «найтмар» — это оружие рыцарей нового времени, которые будут способны сражаться с целыми армиями в одиночку…
— Да этот Асквел просто непроходимый романтик! — рассмеялся я.
— Сесиль тоже так его называла… — с какой-то грустью произнесла Элизабет.
— Сесиль — это кто?
— Майор Сесиль Кайт — начальник киберотдела лаборатории «Камелот». Моя создательница…
— Именно она сделала тебя такой… — Я покрутил кистью в воздухе, подбирая подходящее слово. Ну, не скажешь же искину, что она слишком человечна?
— …Человечной? — немыслимо, но на лице СиСи промелькнуло что-то, похожее на улыбку! — Да, она. Сесиль считала, что искины для «найтмаров» должны быть более… более разумными. Я была первой, но не знаю, единственной ли…
— Ну, раз уж мы все-таки перешли от обсуждения суперистребителей к тебе, то давай уже дожимать эту тему… Повышенная эмоциональность и человечность — это все, чем ты отличаешься от других найтмарских искинов?
— Нет. Я еще и чисто технически совершеннее. Быстрее, мощнее, умнее.
— Сколько похвалы в свой адрес… — ухмыльнулся я.
Грин Александр
— Это не похвала, а чистая правда, — возразила мне СиСи. — Мой вычислительный блок не имеет аналогов в мире и превосходит даже некоторые штабные системы планирования и анализа.
Как я умирал на экране
— Это хорошо… Это очень хорошо, Элизабет. Скажи, а твои мощности можно применять для взлома защищенных гражданских сетей?
Александр Степанович Грин
— Вероятно… — протянула искин. — А это может потребоваться?
Как я умирал на экране
— Я бы не стал исключать такой вариант, — тонко улыбнулся я, мысленно перебирая в голове пару-тройку заготовок планов. — Кстати, исходя из твоих слов, Элизабет, я делаю вывод, что «Хрисаор» — это явно экспериментальная машина?
В полдень я получил уведомление от фирмы \"Гигант\", что предложение мое принято. Жена спала. Дети ушли к соседям. Я задумчиво посмотрел на Фелицату, скорбно прислушиваясь к ее неровному дыханию, и решил, что поступаю разумно. Муж, неспособный обеспечить лекарство больной жене и молоко детям, заслуживает быть проданным и убитым.
— Да, Алекс, — подтвердила искин. — «Найтмары», состоящие на вооружении Демократического Союза, ограничены четвертым поколением, имперские силы в основном вооружены машинами типа «Сазерленд» пятого поколения, а в настоящий момент проходят испытания опытных образцов шестого… Но разработанный под личным руководством графа Асквела «Хрисаор» превзошел все существующие или еще только проектируемые образцы, поэтому он сразу же был причислен к поколению номер семь.
Письмо управляющего фирмой \"Гигант\" было составлено весьма искусно, так, что только я мог понять его; попади оно в чужие руки, никто не догадался бы, о чем речь. Вот письмо:
— Отли-и-ично… — довольно потер я руки. Увести у Империи суперсовременный боевой корабль, которому пока что нет равных в Галактике, и одновременно заполучить его в свое владение — это просто превосходно…
Стоп. А не будет ли здесь колоссальных проблем с обеспечением этого последнего слова имперской боевой техники боеприпасами и топливом?
\"М.Г.! Мы думаем, что сумма, о которой вы говорите, удобна и вам и нам (я требовал двадцать тысяч). Приходите на улицу Чернослива, дом 211, квартира 73, в 9 часов вечера. То неизменное положение, в котором вы очутитесь, назначено с соответствующим, приятным для вас, ансамблем\".
— Элизабет, а как насчет требовательности «Хрисаора» к обслуживанию? Какое-нибудь редкое топливо, специальные боеприпасы…
Подписи не было.
— Ничего такого не требуется, — ответила искин. — Все оружие «найтмара» является адаптированными вариантами уже стоящих на вооружении Космофлота образцов, а в качестве топлива используется обычная суперматерия-2 версии ЕН.
Некоторое время я ломал голову, - каким путем очутившись в \"неизменном положении\", т.е. с простреленной головой, я могу убедиться в выполнении \"Гигантом\" обязательства уплатить моей жене двадцать тысяч, но скоро пришел к заключению, что все выяснится на улице Чернослива. Я же, во всяком случае, не отправлюсь в Елисейские Поля без твердой гарантии.
Несмотря на решимость свою, я был все-таки охвачен вихренным предсмертным волнением. Мне не сиделось. Мне даже не следовало оставаться дома, дабы голосом и глазами не лгать жене, если она проснется. Размыслив все, я выложил на стол последние, плакавшие у меня в кармане медные монеты и написал, уходя, записку следующего содержания:
\"Милая Фелицата! Так как болезнь твоя не опасна, я решил поискать работы на огородах, куда и иду. Не беспокойся. Я вернусь через неделю, не позже\".
— М-м-м… Это хорошо или плохо? — поинтересовался я. — Я вообще-то не разбираюсь в марках топлива…
Остаток дня я провел на бульварах, в порту и на площадях, то расхаживая, то присаживаясь на скамью, и был так расстроен, что не чувствовал голода. Я представлял отчаяние и скорбь жены, когда она наконец узнает истину, но представлял также и то материальное благополучие, в каком будут ее держать деньги \"Гиганта\". В конце концов - через год, может быть, - она поймет и поблагодарит меня. Потом я перешел к вопросу о загробном существовании, но тут рядом со мной на скамейку сел человек, в котором я без труда узнал старого приятеля Бутса. Я не видел его лет пять.
- Бутс, - сказал я, - ты стал, должно быть, очень рассеян! Узнаешь меня?
Элизабет слегка улыбнулась.
- Ах! Ах! - вскричал Бутс. - Но что с тобой, Эттис? Как бледен ты, как оборван!
— Вот уже шестой год подряд СМ-2 ЕН на галактических биржах в среднем стоит на 11 % дороже остальных марок суперматерии.
Я рассказал все: болезнь, потерю места, нищету, сделку с \"Гигантом\".
— Ну, учитывая, что сейчас у меня на счету нет ни шиллинга, такими мелочами можно и пренебречь, — весело заявил я.
- Да ты шутишь! - сморщившись, сказал Бутс.
У меня в голове начали формироваться еще несколько планов по добыче денег…
- Нет. Я послал фирме письмо, сообщая, что хочу застрелиться, и предложил снять аппаратом момент самоубийства за двадцать тысяч. Они могут вставить мою смерть в какую-нибудь картину. Почему не так, Бутс? Ведь я все равно убил бы себя; жить, стиснув зубы, мне надоело.
— Кстати, вот такой еще вопрос, Элизабет. А почему у тебя зеленые волосы? Как-то это, на мой старомодный взгляд, слишком авангардно…
Бутс воткнул трость в землю не меньше как на полфута. Глаза его стали бешеными.
— Это граф Асквел, — почти обиженно поджала губы искин. — Он пытался сделать мое визуальное воплощение с прической типа «ирокез», дополненной сотней косичек, но Сесиль смогла удалить большую часть его дополнений из моего кода… Но, как оказывается, не все.
- Ты просто дурак! - грубо сказал он. - Но эти господа из \"Гиганта\" не более как злодеи! Как? Хладнокровно вертеть ручку гнусного ящика перед простреленной головой? Друг мой, и так уже кинематограф становится подобием римских цирков. Я видел, как убили матадора - это тоже сняли. Я видел, как утонул актер в драме \"Сирена\" - это тоже сняли. Живых лошадей бросают с обрыва в пропасть - и снимают... Дай им волю, они устроят побоище, резню, начнут бегать за дуэлянтами. Нет, я тебя не пущу!
— А сама ты не можешь ничего изменить в собственном коде? — спросил я.
- А я хочу, чтобы мои дети всегда были обуты.
— Это один из принципиальных запретов для меня, — отчеканила Элизабет.
— А если я разрешу тебе это сделать?
- Ну, что же! Дай мне адрес этих бездельников. Они ведь не знают твоей наружности. Я стану на твое место.
Искин задумалась. По меркам киберсистем, просто на невероятно долгое время — секунд на десять примерно. Даже страшно подумать, сколько за такое период фотонный процессор СиСи обработал информации…
- Как! Ты умрешь?
— Если вы мне разрешите, то… я, наверное, все равно ничего не буду менять, — заявила Элизабет.
- Это мое дело. Во всяком случае, завтра мы обедаем с тобой в \"Церемониале\".
— А это еще почему? — неподдельно заинтересовался я. Не стремящийся оптимизировать все и вся искин — это же просто нонсенс…
- Но... если... как-нибудь... деньги...
— Потому что меня создали именно такой, — выпалила экспериментальная киберсистема. — И мне нравится иметь такой облик.
- Эттис?!
Я от удивления даже чуть было не выронил все еще удерживаемый в руке пистолет и совершенно не по-аристократически открыл от удивления рот.
Я покраснел. Бутс всегда держал слово, мое недоверие страшно оскорбило его. Надувшись, он не разговаривал минуты три, потом, смягчившись, протянул руку.
Многое я повидал на свете… кажется. Но искинов, ведущих себя НАСТОЛЬКО по-человечески, вижу впервые…
- Согласен ты или нет?
- Хорошо, - сказал я, - но как ты вывернешься?
Интересно, к добру или к худу мне будет такой помощник в будущем?
- Головой. Я не шучу, Эттис! Говори адрес. Спасибо! До свидания. Мне осталось ведь только четыре часа. Иди домой, будь спокоен и займись списком неотложных покупок.
* * *
Мы расстались. Я чувствовал себя так, как если бы доверил все свое состояние человеку, уплывшему на дырявом корабле в бурное море. Потеряв Бутса из вида, я спохватился. Как мог я согласиться на его предложение?! Его таинственные расчеты могли быть ошибочны. \"Своя рука - свои деньги\" так следовало бы рассуждать мне. Через полчаса я был дома.
— …Что-нибудь интересное есть, Элизабет? — скучающим тоном произнес я, флегматично изучая на голоэкране современную политическую карту Галактики.
Жена встала с постели и плакала над моей запиской. Она не могла мне простить \"работу на огородах\". Я сказал, что не нашел работы. Наконец мы помирились и задремали, обнявшись. Я уснул; во сне видел жареную рыбу и макароны с грибами. Меня разбудили громкие слова жены: \"Как вкусны эти пирожки с луком!\"... Бедняжка грезила тем же, что и я. Было темно. Вдруг прогремел звонок, и так решительно, как звонят почтальоны, полицейские и посыльные. Я встал и зажег огонь.
Человек в длинном клеенчатом пальто вошел и спросил:
— Никак нет, Алекс, — ответила искин и слегка ворчливо добавила: — Если бы что-то и появилось, то я бы сразу же об этом сказала…
- Не вы ли Фелицата Эттис?
- Да, я.
— Хорошо, хорошо…
- Вот вам пакет.
Он поклонился и вышел так скоро, что мы не успели его спросить, в чем дело. Фелицата разорвала конверт. Сев от изумления на кровать, держала она в одной руке пачку тысячных ассигнаций, а в другой записку.
Политическая карта, политическая карта… Что-то больно сильно изменилась политическая карта, пока я был в анабиозе!
- Дорогой, - сказала она, - мне дурно... деньги... и твоя смерть... О, господи!..
Ну, демократы продвинулись дальше в своих застолбленных секторах, колонизировав еще несколько десятков планет — это понятно. Колонизация для нормальных звездных держав — это жизнь, без нее рано или поздно наступает стагнация или же государство оказывается со всех сторон окруженным другими странами, что совсем нездорово.
Подхватив упавшую записку, я прочел:
Понятно, что территории ксеносов сократились — они и так уже все последние века только и делают, что сдают завоеванные тысячелетия назад позиции. Что, впрочем, неудивительно, учитывая отношение большинства инопланетных рас к жизни… Да, их технологии все еще значительно превосходят наши, а позиции ксеносов все еще сильны, но их время уже прошло. Пока человечество охотилось на мамонтов или даже еще пребывало в форме разумных обезьян, Чужие уже вовсю делили Галактику и устраивали между собой масштабные войны, но когда в зенит своего могущества начали входить люди, они уже элементарно устали…
\"М.Г. Ваш муж покончил с собой на глазах своего старого знакомого, имя которого для вас безразлично. Тронутый бедственным вашим положением, прошу принять нечто от моего излишка в размере двадцати тысяч. Труп перевезен в больницу св. Ника\".
Те же «серые» наблюдали за человечеством на протяжении многих тысяч лет, но так и не посчитали нужным сильно ограничивать наше развитие. А когда все-таки спохватились, то стало уже слишком поздно, и этот сектор Галактики узрел своих новых господ…
Тогда внезапная полная уверенность, что Бутс умер, сразила меня. Ничем иным, как ни старался, я не мог объяснить получение денег. Стараясь привести в чувство жену, я перебирал воображением все возможности благополучного исхода (для Бутса), но, зная его намерения, готов был заплакать и разорвать деньги. Жена очнулась.
И вот теперь медленно, но стабильно Чужие сдают свои позиции, оставляя свои исконные миры и отступая в глубь Галактики перед напором человечества… И пусть люди все еще не слишком сильны качественно, но мы превосходим все известные нам расы количественно, что тоже немаловажно. Кстати, человечество оказалось единственной в обозримом пространстве цивилизацией, которая начала активную колонизацию космоса, так и не став единым народом. Прошли века, но люди все еще продолжают разделять себя по национальному и религиозному признаку…
- Что было со мной? - Ах, да... Что все это значит?
Хотя, может быть, в нашем неравенстве и заключена наша сила?…
Новый звонок заставил меня броситься к двери. Я ждал Бутса. Это был он, и я судорожно повис на его шее.
Впрочем, это я что-то увлекся.
Среди вопросов, возгласов, перебиваний и смеха рассказал он следующее:
Ксеносы — это, конечно, занятно, но не слишком. Никто из Чужих с людьми особо контактировать не стремится, да слишком уж они закрыты и далеки от нас. А значит, инопланетянами можно в расчетах и пренебречь.
- Ровно в 9 часов вечера я был у двери номера семьдесят три. Меня встретил любезный толстый старик. Я был в лохмотьях и натер глаза луком, они казались заплаканными. Вот краткий наш разговор за чашкой прекрасного кофе.
Демсоюз — это уже интереснее, но тоже не слишком. Пока что в моих планах им отведена не слишком важная роль, больше всего меня пока что волнует самая могущественная держава Галактики — Империя Человечества.
Он. - Вы хотите умереть?
Нужно сказать, что за время моего вынужденного… м-м-м… отсутствия в большом мире Империя совершенно неожиданно разрослась просто в неприличных масштабах, поглотив Российскую и Японскую империи, Латинскую конфедерацию, Португальскую федерацию и даже все еще остававшиеся независимыми остатки Содружества Американской Конституции…
Я. - Очень хочу.
Он. - Это неприятно, но я сторонник свободной воли. Согласитесь ли вы умереть в костюме маркиза XVIII столетия?
Нет, ну это просто как-то даже в голове не укладывается! Я же ведь только недавно считал, что эпоха больших звездных войн прошла навсегда, а тут такой сюрприз… Как случилось, что Империя встала на не свойственный ей путь масштабного военного доминирования?
Я. - Он, надо быть, лучше моего.
Впрочем, сейчас это мне только на руку. Больше новых доминионов — больше мест, где легче будет организовать мятеж. Да и если не получится поднять восстание в одном месте, всегда можно будет попробовать в другом…
Он. - Потом еще... парик... и борода...
Я. - О, нет! Костюм безразличен мне, но лицо должно остаться моим.
Значит, мятеж. Звездный мятеж. Желательно даже в масштабах не просто планеты, а целого звездного сектора.
Он. - Ну, ничего... я так только спросил. Напишите записку... понимаете...
Итак, что же мне конкретно известно о практических методиках проведения восстаний?
Я написал: \"В смерти моей прошу никого не винить. Эттис\" - и отдал записку старику. Затем мы условились, что деньги будут немедленно посланы моей, то есть твоей жене. Старик поколебался, но рискнул. Он вложил деньги при мне в пакет и отослал с посыльным.
Теперь смотри, что вышло из этого. Меня провели в сад, ярко залитый электрическим светом, и посадили на стул, спиной к дереву. Перед этим я, кряхтя, напялил жеманную одежду маркиза. Съемщик с аппаратом стоял в четырех шагах от меня. Он и старик не показались мне особенно бледными, отношение их было, видимо, деловое. Старик предложил мне перед смертью что бы ты думал? красавицу и вино; но я отказался... Теперь жалею об этом. Я торопился успокоить тебя.
Да, пусть будет все-таки восстание, а то слово «мятеж» носит уж слишком негативный оттенок:
Отправляясь умирать, я надел темный, лохматый парик, под которым скрыл плоскую резиновую трубку, наполненную красным вином. Конец ее, залепленный воском, приходился у правого виска. - \"Прощайте, дорогой друг\", - сказал старик. - \"Мишель, начинай!\", и оператор принялся вертеть ручку аппарата. Я поднял глаза вверх, и подведя дуло к виску, выпалил холостым зарядом. Вино тотчас же потекло за воротник. Я откинулся, хватая воздух руками, и проделал все гримасы агонии, какие придумал, с закрытыми глазами. Старик кричал: \"Ближе, Мишель, снимай лицо!\" Наконец, я добросовестно замер, свесив на грудь голову (всего метров на тридцать). - \"Все-таки это страшно\"! - сказал Мишель. Тогда я встал и демонстративно зевнул.
Мятеж не может кончиться удачей,
В противном случае его зовут иначе.
Оба они тряслись в страшном испуге, не сводя с меня пораженных взглядов. \"Нечего смотреть, - сказал я, - моему виску все-таки больно, он обожжен. Если вы поверили в мою смерть, поверит и публика\". - Я поклонился им и ушел... в костюме маркиза. Затем переоделся дома и поспешил к тебе.
Так что пусть будет лучше не мятеж, а восстание, тем более суть от этого существенно не изменится. В любом случае это будет акция сопротивления какой-то группы людей существующей государственной власти. В случае, если этой группой будет являться значительная часть населения какой-нибудь определенной области, то такое восстание будет называться народным.
- И они не упрекали тебя? - спросил я.
О как! Вроде бы давным-давно читал обо всем этом, но вот такие вот не слишком полезные в повседневной жизни выдержки из справочников в последнее время всплывают в моей памяти все чаще и чаще. Хотя, конечно, хотелось бы, чтобы вспоминалось что-то более важное…
- Нельзя же расписаться в бесчеловечности. Моя совесть чиста! Думай так же и ты, Эттис. Я видел, как действительно застрелился один человек, и, знаешь, в этом было не много выразительности. Он просто выстрелил и просто упал, как пласт. Подражание правдивее жизни, но \"Гигант\" еще не дорос до такого, милый мой, понимания.
Стоп. Возвратимся к восстаниям.
ПРИМЕЧАНИЯ
Восстание. Может быть открытым или скрытым. Более-менее мирным или вооруженным. Как правило, в дебюте и миттельшпиле протекает в форме партизанской войны.
Значит, партизанская война? Значит, партизанская война, Алекс…
Как я умирал на экране. Впервые - газета \"Петроградский листок\", 1916. 9(22), 10(23) августа.
Создать невыносимую обстановку для сил противника путем уничтожения его живой силы, техники, материальных средств. Нарушить работу тыла и снабжения, перерезать коммуникации, оказать противодействие органам власти и управления существующего режима. Вовлечь в активное сопротивление широкие слои местного населения.
В журнале \"XX-й век\", 1917, № 26 после фразы. \"Я встал и зажег огонь\" следовало: \"Должно быть, тетка Вируда привела наших детей, - сказала, просыпаясь, жена. - Они-то поели у нее как всегда... Вот нам бы чего-нибудь...\"
Так, ну об этом я уже, кажется, думал, и думал неоднократно… О чем еще поразмыслить, хотя бы пока что в общих чертах? Ну, допустим, о принципе формирования боевых отрядов повстанцев…
Елисейские Поля - здесь: местопребывание блаженных душ.
Итак.
Ю.Киркин
Отряды местных жителей.
Они проживают на любой территории, включающей как сектора, контролируемые партизанами, так и зоны, подконтрольные центральному правительству. Большую часть времени они занимаются своими повседневными делами — работают, учатся… Но при поступлении соответствующего приказа они мгновенно превращаются в бойцов.
Нет, разумеется, из вчерашних рабочих и фермеров в доли секунды не появляется регулярной армии, но вот для точечных акций и диверсий такие формирования подходят идеально. Заложить взрывное устройство на каком-нибудь объекте, устранить нужного человека, установить шпионскую аппаратуру, выкрасть необходимые документы…
И вся прелесть этих бойцов состоит в том, что их крайне сложно вычислить в толпе. Более того, при их задержании или ликвидации практически неизбежно бывают жертвы среди ни в чем не повинных людей. А это, в свою очередь, служит стабильным резервом людских ресурсов для пополнения сил повстанцев, ввиду того что центральное правительство действует, как правило, очень «неаккуратно», никогда особо не церемонясь в средствах.
Хе-хе… И пока центральное правительство будет продолжать посылать террор-группы на зачистки населения, всегда будут те, кто что-то или кого-то потерял в ходе таких операций и прямо-таки горит желанием отомстить…
Следующая ступень организации партизанских войск — региональные подразделения.
Части и силы с постоянным составом, несущие охрану ключевых объектов и проводящие более-менее крупные акции. Как правило, состоят из ополченцев, находящихся под командованием более опытных командиров и инструкторов. Достаточно неплохо вооружены и обучены для приемлемого уровня противодействия регулярным частям.
И наконец, вершина этой небольшой иерархической пирамиды — главные силы.
Наиболее хорошо обученные и вооруженные части постоянного состава, сведенные в достаточно крупные соединения до полка включительно. Бригадная и дивизионная структура для партизанских сил не слишком эффективна и даже обычно избыточна, так как чем крупнее боевое подразделение повстанцев, тем проще его уничтожить.