Он обошел дом, вышел на лужайку. Окна кухни светились в темноте, похожие на маяк. Он, словно оружием, потряс папкой и направился к дому.
83
Николь вздрогнула от звука разбитого стекла. Она глубоко вздохнула, способность управлять телом вновь вернулась к ней. Она поняла, что в квартире Мартина что-то происходит.
До нее донесся крик. Снова раздался звон стекла, и она услышала, как Мартин стал спускаться по лестнице. Николь знала, что он идет к ней.
— Хлоя… иди к брату. Быстро!
Девочка колебалась. Она не понимала, что происходит, увидела только, как мама внезапно побледнела, бросилась к входной двери и закрыла замок.
— Быстро!
Хлоя бежала по коридору, когда Николь увидела тень за застекленной дверью.
Николь отступила назад, но наткнулась на стол. Она увидела, как Мартин протянул руку, нажал на ручку, толкнул дверь… Дверь не открывалась.
— Открой сейчас же дверь!
Николь не знала даже, что ее поразило больше — то, что шофер обращался к ней на ты, или командный тон, которым он отдал приказ.
Видя, что она его не слушается, Мартин отступил и ударил ногой в дверь. Замок полетел через кухню, а дверь с силой ударилась о стену, посыпались осколки битого стекла.
Мартин стоял на пороге кухни, пошатываясь, лицо его было искажено яростью. На лбу сверкали крупные капли пота, стекавшие на глаза, в которых застыло бессмысленное выражение. Он поднял картонную папку, на которой Николь увидела его имя, написанное черным фломастером.
— Почему? — спросил Мартин.
Так как она не отвечала, он сделал шаг вперед, Николь обогнула стол, чтобы между ними была хоть какая-то преграда. Теперь у нее не было никаких сомнений: именно Мартин убил детектива.
Ее затошнило при мысли, что из-за нее умер человек и что его убийца стоит сейчас перед ней и, кажется, собирается убить и ее. Николь поискала какое-нибудь оружие, но под рукой ничего не оказалось. Ящик с ножами находился с другой стороны стола, вне зоны досягаемости.
— Почему ты это сделала?
— Месье Лансуа, успокойтесь…
— Перестань! Мы одни! Незачем притворяться.
— Притворяться? Я не понимаю… Если бы вы…
— Притворяться, что незнакома со мной! Черт побери, ты ведь не станешь говорить, что все забыла! Даже не старайся, со мной это не пройдет! Мне надоело, что ты ломаешь комедию!
О чем он говорит?
Он сделал шаг, чтобы обойти стол, Николь двинулась в противоположном направлении, чтобы стол оставался между ними. Жалкая преграда, но это было единственное, чем она располагала на данный момент.
— Мама?
— Оставайтесь наверху!
Мартин повернул голову в направлении голоса. Он понизил тон:
— Давай прекращай комедию. Признай хотя бы это!
— Признать что? Вы сумасшедший!
Николь прикусила губу. Во взгляде Мартина мелькнуло бешенство, она поняла, что совершила ошибку, произнеся это слово.
— Сумасшедший! Да, сумасшедший, потому что поверил тебе тогда! Сумасшедший, потому что подумал, что ты и вправду заинтересовалась мной!
— Да о чем вы говорите? Я ничего не понимаю!
Мартин в ярости бросил досье на стол:
— Предпоследний год лицея! Может, тебе это ни о чем не говорит? Ты наплевала на меня тогда, но этого больше не повторится! Я тогда побегал по твоей милости, но теперь кончено. Мне уже не пятнадцать лет! Брось ломать комедию! Я понял, ты меня узнала! В первый же вечер! Потому и сказала мужу, чтобы он меня нанял! Признайся! Ты ведь хотела избавиться от него и воспользовалась мной! А сейчас ты перекладываешь всю ответственность на меня!
— Послушайте, вы ошибаетесь. Я никогда не училась с вами в лицее! Я не из Пуатье. Я выросла в Шатору. Там и училась! Я вас не видела до того вечера, когда…
— Ты врешь! Хватит! Довольно вранья! Ты что, не понимаешь, что все кончено?
Мартин кричал. Он даже не пытался говорить нормально.
— Мама?
— А ты, маленькая нахалка, закрой рот! Тобой я займусь потом. Сейчас я разговариваю с твоей матерью.
Николь почувствовала, как у нее подкосились ноги — такой ужас ее охватил. Она боялась за себя, потому что сознавала, что ей не справиться с этим пьяным разъяренным мужчиной. Она боялась за детей. Мартин рванулся в сторону. Она ринулась в другую. Поняв, что ничего не выходит, Мартин схватил стол и отшвырнул его в сторону, стол ударился о раковину. Удар оказался так силен, что на пол упала ваза. Вода обрызгала стену и выплеснулась на рабочий стол, ваза покатилась по нему.
Николь поймала вазу на лету и бросила ее в Мартина, идущего на нее.
Ваза попала ему в голову, кровь брызнула на стену. Мартин отступил, шатаясь.
Николь воспользовалась этим, чтобы схватить стул и ударить его. Стул скользнул по его плечу. Мартин стал падать назад и головой ударился об угол вытяжки. Он вскрикнул, поднес руки к голове и упал на колени.
Казалось, он сейчас потеряет сознание.
— Дети! Быстрее сюда!
Николь схватила свою сумочку, пока Матьё и Хлоя бегом спускались по лестнице.
Матьё замешкался, увидев Мартина с окровавленной головой, на коленях, шатающегося, словно он вот-вот упадет. Николь схватила мальчика за плечо и толкнула его к выходу из кухни, ведущему на улицу.
— Быстро! На улицу!
Подталкивая детей, она бросила взгляд назад. Мартин уже оправился от удара и пытался подняться на ноги.
К счастью, гараж был открыт. Она побежала в этом направлении, увлекая за собой ошарашенных детей.
Они сели в стоявшую первой машину, это оказался «мерседес». Николь схватила ключи, лежавшие за козырьком от солнца, благословляя день, когда она настояла на том, чтобы Мартин оставлял их в машине. Она повернула ключ и тронулась с места, одновременно включив фары, и выехала на аллею.
В образовавшемся от света фар конусе возник Мартин. Всклокоченный, с окровавленной головой, он был похож на персонаж из фильма ужасов. Увидев его, сидевшая на заднем сиденье Хлоя вскрикнула. Николь резко вывернула руль, объехав Мартина в последний момент. Он отскочил в сторону, ударив кулаком по проехавшей мимо машине.
Хлоя снова закричала.
— Не бойся, — сказала Николь. — Все закончилось. Он не может ничего сделать. У него нет ключей от «ауди». Мы спасены. Матьё, возьми мою сумку и достань пульт от решетки.
Матьё колебался: он был шокирован сценой, свидетелем которой оказался.
— Быстро! — настаивала Николь. — Матьё, мне нужна твоя помощь!
84
Мартин услышал, как завелся мотор «мерседеса», и увидел, как машина пронеслась мимо него, он только успел треснуть по ней кулаком. Потом она объехала его, и он увидел, как красные огоньки исчезли в темноте, повернув за угол дома, — из-под колес полетел гравий. Он потерял ее!
Он пошатнулся, чуть не упал, оперся на стену. Шлюха, как она его покалечила! Но последнее слово будет за ним. Она увидит, кто здесь хозяин. И оба ее сопляка тоже! Когда он покончит с этой семейкой, даже самые близкие родственники их не узнают.
Она ему заплатит и не успеет даже пожалеть о своей выходке!
Опираясь о стену, он завернул за угол дома и с трудом поднялся по ступеням. Пройдя мимо двери своей квартиры, он вошел в комнату, где находились видеокамеры, и упал в кресло. Правой рукой потянулся к красному выключателю, левой включил экраны.
Красная кнопка тревоги. Он безрадостно улыбнулся. Вот это уж тревога так тревога.
— Думаю, мы погибнем здесь, командир, — произнес он, нажимая на кнопку.
— Ладно, солдат, — ответил он сам себе глухим голосом. — Что ж с того, что погибнем, раз мы выполнили свой долг?
Он на секунду прикрыл глаза, преодолевая дурноту. Когда он открыл их, на экранах уже высветилось яркое изображение. Его пальцы сами собой нажали на клавиши: изображение, бывшее на экране, исчезло и появилось изображение решетки ворот.
Она была закрыта, он увидел приближающийся отсвет фар.
Мартин с трудом поднялся из кресла. Ловушка захлопнулась, ему оставалось только достать улов.
85
Николь нажала на акселератор и в тот же момент вывернула руль. «Мерседес» на всей скорости повернул за угол дома, взметнув за собой гравий. Мартина больше не было видно в зеркале заднего вида. Сзади машины зияла темнота. На фасаде замка не светилось ни одного окна. Николь вновь нажала на газ, потом резко затормозила, повернув на аллею, ведущую к воротам, уже вырисовывавшимся в темноте.
Она вновь нажала на газ, прибавила скорость. Каждую секунду ей казалось, что сейчас перед ней на дороге возникнет Мартин. Ведь он может обогнать машину через лесок, пробежав кустарники. Но его не было. С каждой минутой в ней росла уверенность, что они спасены, что Мартин их не догонит. В конце концов, он ранен, вокруг темно… А они в машине. Она схватила сумку, которую бросила на сиденье рядом с собой, садясь за руль, и передала ее назад.
— Матьё! Достань пульт от ворот.
Мальчик не реагировал. Она отпустила сумку, чтобы перехватить руль двумя руками.
— Матьё!
— Что происходит с Мартином? Почему он ранен?
— Он сошел с ума. Он хочет нам зла. Мы должны уехать, покуда он нас не догнал. Достань пульт из моей сумки. Быстро!
Мальчик наконец встряхнулся. Он поднял сумку, упавшую на пол машины, и открыл ее.
— Я его не нахожу! — сказал он, порывшись там несколько секунд.
— Я уверена, что он там. Поищи! Ты знаешь, о чем я говорю?
Матьё лишь пожал плечами в ответ и продолжал рыться в сумке. Безрезультатно.
— Он, должно быть, на дне. Вывали все на сиденье! Торопись!
Матьё перевернул сумку, и на сиденье между ним и Хлоей высыпались пудреница, чековая книжка, какая-то косметика, блокнот для записей…
— Вот он!
Это было как раз вовремя, они приближались к решетке. Николь уже успела подумать, что пульт внезапно исчез, словно по волшебству, или что просто Мартин стащил его у нее. Она облегченно вздохнула.
— Открой, — сказала она.
Она увидела, как Матьё протянул руку между сиденьями, но ничего не произошло.
— Открой, говорю тебе!
— Я пытаюсь!
Николь притормозила. Решетка не двигалась. Николь остановила машину метрах в пяти от ворот. Она взяла пульт из рук сына и с силой нажала на кнопку. Никакой реакции. Она опустила стекло, высунулась наружу и попробовала еще раз. Решетка оставалась закрытой.
— Черт возьми, это невозможно! Не могла же сесть батарейка, она почти новая!
— Нет, — сказал Матьё. — Это тревога.
— Что? Что ты говоришь? Матьё, это не игра!
Она почувствовала, как ее охватывает паника, ей приходилось бороться с собой, чтобы не впасть в истерику. Мартин находится в парке, за ними, он наверняка побежал следом. Сколько у нее еще времени? Всего несколько минут. А Матьё ведет себя так, словно сидит перед компьютером, играя в свои дурацкие игры!
— Да! — настаивал он. — Это не игра. Это красная кнопка — кнопка тревоги! На пульте управления у Мартина есть кнопка. Если ее нажать — все будет заблокировано!
Внезапно до Николь дошло, что говорит сын. Ведь до этого она не знала о кнопке и сейчас не могла поверить в ее существование.
— Это правда?
— Конечно! Мартин говорил мне, что это на случай, если на нас нападут! Можно все заблокировать одним нажатием!
Николь одновременно поняла две вещи. Во-первых, Мартин совершенно безумен. Во-вторых, они — во власти Мартина. С тех пор как он пришел в их дом, он сделал все, чтобы стать его виртуальным хозяином. Он поменял решетку, замки, укрепил стены, где мог, установил видеокамеры… А теперь еще и это! Он самовольно поставил устройство, блокирующее выходы из замка. Сделал их жилище своим домом. Николь почувствовала, как это несправедливо. Этот замок — ее, он принадлежит семье Берже вот уже несколько десятилетий! А этот человек, появившись ниоткуда, сделал из него за несколько месяцев свое владение!
Николь почувствовала, как ее охватила глухая ярость. Никогда она не отдаст свой дом и семью этому человеку. Она будет бороться до конца, не уступит ни за что на свете.
— Пристегните ремни и держитесь за что-нибудь! — приказала она детям.
Те лихорадочно бросились пристегиваться, а Николь дала задний ход. Она отъехала на десять метров, остановилась. Быстро пристегнула свой ремень, потом резко нажала на акселератор.
Казалось, решетка сама двинулась на них.
В последний момент испугавшись того, что хочет сделать, Николь рефлекторно отпустила акселератор и нажала на тормоз. Но машина продолжила движение вперед.
Удар оказался сильным. Сзади раздались крики детей, Николь почувствовала, как ремень сдавил ребра, в лицо взорвалась подушка безопасности.
Решетка не поддалась.
Она посмотрела в зеркало, встретилась взглядом с детьми.
— Все нормально?
Они кивнули, не отвечая, сжимая зубы от боли.
Николь протянула руку назад, нащупала на сиденье между ними маникюрный набор, вытащила из него ножнички. Два раза ткнув в подушку, она проткнула ее. Потом включила заднюю передачу и отъехала назад.
«Мерседес» оставил вмятину на прутьях решетки, которая сотряслась от удара, но не открылась.
Николь остановила машину в пяти метрах от ворот. Если отъехать дальше, она рискует поранить детей, даже если они пристегнуты. Но что еще можно сделать?
Она снова нажала на акселератор, шины завизжали, а тяжелая машина вновь устремилась к решетке.
На этот раз Матьё и Хлоя лучше среагировали на удар, и он показался им не таким сильным.
Но решетка и сейчас не поддалась. Когда Николь отъехала, стало видно, что створки так же плотно прилегают друг к другу, как и раньше.
Она остановилась, снова поехала вперед.
В этот раз решетка погнулась. Николь увидела, что она приоткрылась, и радостно вскрикнула. Но этого было недостаточно.
Смотря в зеркало заднего вида, где она все время ожидала увидеть Мартина, Николь еще раз разогналась и нажала на педаль газа, не ожидая, пока машина остановится.
Удар был очень сильным, решетка прогнулась с металлическим скрежетом. Николь закричала:
— Я ее пробила!
Последний удар, и две створки раскрылись, пропуская машину. Николь еще раз дала задний ход… «Мерседес» не двигался. Во время последнего удара машина пошла слегка вбок, буфер застрял между прутьями, приковав ее к решетке.
Николь нажала на акселератор, «мерседес» опять поехал вбок, запахло жженой резиной. Сдвинувшись с места где-то на полметра, машина встала. Изменив тактику, Николь постаралась подать машину вперед, надеясь вытащить буфер из решетки. Но когда она попыталась отъехать назад, машина не сдвинулась с места.
Она выругалась сквозь зубы. Если у Мартина хватило сил нажать на красную кнопку, нет никакого сомнения, что теперь он направляется к ним. Нужно любой ценой выбраться из парка до его прихода.
— Выходим! — приказала она.
Она открыла дверцу и вышла наружу. В свете фар, точнее одной левой фары, потому что вторая была разбита, она увидела, что буфер и радиатор «мерседеса» застряли между прутьями решетки. Мощной машине удалось вдавиться в препятствие, согнув решетку ворот изнутри, но замок выдержал, и в пространство, образовавшееся между двумя створками, еле пролезут даже дети. Что же касается ее, ей ни за что не пройти сквозь эти тюремные ворота, установленные Мартином. И это не было эвфемизмом, теперь она в этом убеждена. Проклиная Мартина вполголоса, она просчитала возможности. Их было не очень много.
Матьё подошел к ней. Указав на пространство между створками решетки, она сказала ему:
— Полезай туда.
Ребенок тут же ловко вскочил на капот машины, извиваясь, пролез между прутьями и оказался снаружи. Николь повернулась, но Хлою не увидела. Она вернулась к машине и нашла там девочку в слезах, борющуюся с ремнем безопасности, который никак не расстегивался.
— Подожди! Дай-ка я.
Замок покорежился от стольких ударов. Черт возьми, надо же такому случиться! Она нажала на пластмассовую кнопку, нажала изо всех сил — безрезультатно. Мысль, что в это время Мартин бежит к ним по парку, ввергала ее в панику, руки ее дрожали, движения были порывистыми, Николь никак не могла с собой справиться. Она выругалась, увидев, что ничего не получается.
Снаружи до нее долетел шум, и она бросила взгляд в сторону парка. Нет, ничего. Наверное, какое-нибудь животное, потревоженное шумом. Она снова попыталась расстегнуть ремень. Замок не хотел поддаваться, тогда она разжала зажим.
Девочка тут же поняла, чего она хочет, высвободилась из лямки и легко выпрыгнула наружу.
Николь чуть не рассмеялась, радуясь, что дочке удалось освободиться:
— Иди к брату.
Хлоя не заставила себя просить дважды.
Николь хотела было последовать за ней, но остановилась. Телефон! Он лежал в сумке. Если они выйдут на дорогу, то не спасутся, если Мартин будет преследовать их через поля. Телефон может помочь.
Она нагнулась, ощупывая сиденье, на которое Матьё вытряхнул содержимое сумочки. В полутьме было плохо видно, но телефон — достаточно большой предмет, чтобы легко найти его! Она натыкалась на предметы — губная помада, чековая книжка, ручка… Телефона не было.
Он, наверное, упал на пол.
Она провела рукой по полу, но безрезультатно. Господи, он же не мог далеко укатиться!
— Мама!
Николь вздрогнула от крика, словно от удара током. Вылезла из машины. Дети показывали куда-то пальцами.
— Вон он! Вон он!
Она повернула голову в том направлении и сначала ничего не увидела, ослепленная светом фары, освещавшей решетку. Потом различила в темноте силуэт, который не спеша, уверенной походкой приближался к ней.
Она бросила взгляд на ворота. Она ни за что не сможет пролезть сквозь эту щель, дети едва туда протиснулись.
— Спасайтесь, — сказала она им вполголоса, чтобы ее не услышал Мартин. — Идите в направлении к Пуатье. Я догоню вас.
Поняв, что дети сейчас ускользнут от него, Мартин вдруг побежал. Сейчас он будет около нее. Николь помчалась к парку. Дети в ужасе смотрели, как она исчезает в темноте.
Хлоя взяла брата за руку.
— Идем! — сказала она. — Надо спасаться!
Мартин подошел к решетке, ухватился за прутья и яростно потряс их. Раздался звон металла, словно боролись великаны.
— Оставайтесь здесь! Я запрещаю вам двигаться!
Испуганные дети смотрели на взрослого, который угрожал, стоя в двух метрах от них.
Он улыбнулся им, но в улыбке не было тепла.
— Я займусь вашей мамой, потом вернусь за вами. Ни шагу отсюда, иначе она заплатит за это! Понятно?
Оба одновременно кивнули ему одинаковым движением головы.
— Хорошо.
Рассмеявшись угрожающим смехом, Мартин отошел от решетки и растворился в темноте.
На дороге, с той стороны решетки, дети, не отрываясь, смотрели на то место, где он стоял еще минуту назад. Они не двигались, словно привязанные невидимой нитью.
86
Кусты сомкнулись за ней. Николь очутилась в полной темноте. Она с трудом решилась оставить детей, но нужно было обезопасить их и попытаться спастись самой. Мартину никак не открыть решетку. Хлоя и Матьё в безопасности за решеткой, а она сейчас присоединится к ним.
Она поступила правильно — это был их единственный шанс.
Только не паниковать, суметь сориентироваться, но она уже вошла в лес и ничего не видела в темноте.
Сзади, за кустами, чуть светила уцелевшая фара «мерседеса». Она была как маяк в ночи, создавая ложное чувство безопасности. Как ей хотелось остаться около этого света, где можно хоть немного видеть в этой кромешной тьме. Она боялась углубляться дальше в ночь, где поджидала кромешная тьма, но выбора не было. Сейчас придет Мартин, настигнет ее. Она не может стоять на месте и ждать его. А свет фары послужит ей ориентиром: пока он светит в спину, она знает, что идет в нужном направлении.
Протягивая вперед руки, чтобы не наткнуться на дерево или низкорастущие ветки, Николь пошла быстрым шагом, бежать было опасно.
Только не поддаваться панике.
Пройдя несколько шагов, она привыкла к темноте, и ночь больше не казалась такой черной. Листья уже почти опали, и свет луны проникал между стволов. Глаза привыкли к темноте, и Николь стала понемногу различать деревья.
Окрыленная надеждой, Николь ускорила шаг. Если и дальше идти прямо, то можно выйти к окружающей парк стене, к восточному ее углу. Метрах в ста от него находится калитка. Найти ключ в расщелине не займет много времени, и тогда она выйдет наружу, заперев за собой калитку, Мартин останется в парке и не сможет им больше навредить. Вряд ли он носит с собой ключ от калитки, значит, ему нужно будет возвращаться в замок. Пока он ходит за ключом, она найдет детей на дороге, и они будут спасены. Она очень надеялась, что все так и произойдет.
Перед Николь возникло дерево, она обошла его. За ним рос такой большой куст, что пробраться через него не представлялось возможным. Николь обошла куст и вышла к скале. Она не помнила, чтобы в этой части парка были такие скалы!
Обойдя новое препятствие, она остановилась. Значит, она обогнула дерево, потом обошла куст, скалу… Стена должна быть справа от нее… Или прямо перед ней?
Звук ломающихся веток оповестил ее о приближении Мартина. Она не может здесь оставаться, он сейчас настигнет ее. Она пошла прямо вперед, не разбирая дороги.
Николь знала, что потеряла чувство ориентации, и луна, которая снова вышла из-за туч, ничем не могла ей помочь.
А Мартин приближался, продираясь сквозь кусты, преследуя ее по пятам.
Николь должна была углубляться дальше в парк, чтобы он ее не настиг, но она не знала, куда идет, окончательно сбившись с дороги. Понемногу ею начал овладевать страх. Это был другой страх, чем тот, который она пережила несколько мгновений назад, когда в ее дом ворвалось насилие. Это был страх потеряться. Заблудиться в собственном парке! Место казалось ей совсем незнакомым, темным лабиринтом, в котором где-то бродит разъяренный, жаждущий крови Минотавр.
Николь хотела бы остановиться, где-то присесть, подождать, пока придет помощь, отдать себя под защиту полиции, попросить помощи, которой вправе была ожидать, как любой гражданин… Но она знала, что такое невозможно.
Она знала, что, если остановится даже на несколько секунд, Мартин настигнет ее. И от него не дождешься жалости.
87
Ошеломленные приказом Мартина, дети застыли на том месте, где стояли, когда он подошел. Они увидели, как Николь побежала к деревьям, а Мартин приказал никуда не уходить. Трудно было узнать в этом окровавленном монстре человека, которого папа нанял, чтобы охранять их. Потом он побежал в лес за мамой, лицо его было искажено яростью.
Матьё, для которого Мартин был образцом идеального мужчины, находился в состоянии шока. Он неподвижно стоял и смотрел на кусты, в которых скрылся шофер.
Хлоя, открыв рот, старалась сдержать рыдания, рвавшиеся из горла. В отличие от Матьё она не была слишком удивлена новым обликом их шофера. Она всегда знала, что этим закончится. Последние несколько недель она видела кошмары, в которых Мартин превращался в папу, чтобы переоборудовать замок в крепость, начиненную карцерами и черными каменными мешками. Теперь эти сны оборачивались явью, и это не удивляло ее, хоть она и не была к такому готова. Несмотря на то что последнее время она была убеждена, что не сможет справиться с такой ситуацией, и знала, что маленькие девочки не могут тягаться со взрослыми, она не хотела сдаваться.
— Нужно что-то делать, — сказала она.
Матьё, казалось, ее не слышал. Хлоя подумала, что это похоже на кошмар, который она видела по ночам, когда девочка пыталась бежать, но земля налипала на подошвы ботинок и она поскальзывалась и падала.
— Что-то делать! Надо что-то делать!
Она толкнула брата, который от неожиданности пошатнулся и схватился за решетку, чтобы не упасть.
— Что? Ты что?
— Нужно помочь маме! Он ее убьет!
— Это же Мартин!
Матьё смотрел на сестру широко раскрытыми изумленными глазами. Он внезапно вышел из своего виртуального мира и попал в реальность, которую никак не мог понять. Чудовища, за которыми мальчик охотился на экране компьютера, обрели человеческое лицо, и оно оказалось лицом человека, которого он принимал за своего друга…
— Он убьет ее! — настаивала Хлоя. — Мама же совсем одна в парке. Она старается дойти до калитки.
— Калитка закрыта…
— Мы спрятали ключ.
Матьё снова вытаращил глаза от удивления, пораженный такой смелостью. Это выходило за рамки элементарной безопасности! Мартин пришел бы в ярость, если бы узнал!
— Матьё!
Он вздрогнул.
— Мы должны помочь маме! Она потеряется в лесу! Мартин догонит ее и убьет! Мат! Мы ведь хорошо знаем парк! Мы можем найти ее и вывести к калитке!
Он кивнул:
— Да, мы можем.
— Тогда чего же ты ждешь? Пойдем! Мат! Быстро!
— Мартин велел нам никуда не уходить…
— Мартин убьет ее! А потом вернется и убьет нас! Ты видел его. Он сумасшедший!
Матьё встряхнулся. На сей раз на карту поставлено нечто более важное, чем несколько тысяч очков на счетчике в компьютере.
— О’кей. — Он наконец взял себя в руки. — Пойду поищу ее. Оставайся здесь.
— Я тоже…
— Оставайся здесь! Ты только будешь меня задерживать, от нас двоих будет слишком много шума.
Девочка бросила вокруг испуганный взгляд, с ужасом думая о том, что ей придется остаться одной в ночи, в которой где-то бродит Мартин. Но она знала также, что настоящая опасность — в парке, с другой стороны ворот, и что маме грозит гораздо большая опасность, чем ей. Спорить с братом бессмысленно. Каждая секунда была на счету, и она не хотела тянуть время.
— Иди, — сказала она. — И спаси ее!
Она увидела, как Матьё изогнулся, чтобы протиснуться между прутьями, потом залез на капот машины и спрыгнул уже с другой стороны. Потом он исчез в парке, куда несколько минут назад за мамой побежал Мартин.
Хлоя подошла к решетке и схватилась руками за прутья, всматриваясь в темную листву. По щекам ее катились крупные слезы.
88
Мартин остановился, ноздри его раздувались, словно у собаки, идущей по следу. Ночь была полна шорохов. Это был час, когда хищники выходят на поиски своих жертв.
Луна скрылась за занавесью облаков, и он почти ничего не видел вокруг. Мартин пожалел, что не взял с собой фонарь, который всегда стоял у него на наблюдательном пункте, но в спешке он об этом не подумал. А потом он и не предполагал, что придется преследовать Николь, бежать за ней по лесу. В голове у него сложился простой план: он настигает ее около решетки и приводит в замок вместе с обоими сопляками. А после этого…
Почему она убежала? Решетка закрыта, ей некуда от него деться. Куда она надеется убежать?
Калитка заперта на замок. С тех пор как он поменял его, надо брать ключ в доме, чтобы отпереть ее… Значит, Николь скорее всего побежала в замок. Или, может, у нее с собой ключ? Маловероятно, но если это так, то она может ускользнуть от него, пока он идет в другом направлении.
Он посмотрел в сторону дома. Там было абсолютно темно. Он, колеблясь, повернул голову несколько раз вправо-влево.
И все-таки пошел к калитке. Не размышляя больше, он сделал выбор, положившись скорее на инстинкт. На инстинкт хищника, вышедшего на охоту. На свой инстинкт убийцы.
Решение пришло к нему, не оставив другого выбора. Он должен убить Николь, раз она предала его. Он понял, что не нужен ей. После всего, что он для нее сделал, так рисковал, она его отталкивает. Он скомпрометировал себя из-за нее, из-за нее совершил убийство. А теперь она хочет его бросить, отдать на растерзание псам. Он не допустит этого.
Он в тупике! Его приперли к стенке. Полиция вычислит его. Единственный шанс — подставить другого виновного. Другую виновную. Он должен убить Николь, инсценировав самоубийство, и убить детей, чтобы они не проговорились. Если он хорошо разыграет свою партию, они поверят, что Николь убила детей в приступе ярости, а потом убила себя. И повесить на нее смерть детектива будет детской игрой. Ведь это она пошла на контакт с ним!
Мартин сжал зубы. Ну она и наворотила! А ведь они могли бы быть счастливы. Почему же она снова оттолкнула его? После всего, что они вместе пережили в юности. Почему сегодня, когда судьба снова соединила их, она отказывается от счастья, которое само падает ей под ноги?
Зачем она заставила его проделать все это? Чтобы в последний момент отказаться от него?
Почему? Да просто предательство у нее в крови! Еще когда они учились в лицее, она сделала все, чтобы он влюбился в нее. Потом, когда он подступился к ней, она лишь рассмеялась. Она посмеялась над ним!
И он наказал ее. Дал понять, что никто не может безнаказанно смеяться над ним! Но одного урока не хватило, она совершила ту же ошибку годы спустя.
Он пошатнулся. В его мозгу лицо Николь накладывалось на лицо той девочки, которой она была двадцать лет назад. Но откуда вся эта кровь? Он ударил Николь? Нет, еще нет. По крайней мере он не помнит. Но скоро он это сделает. Она поймет, что значит тягаться с ним.
Мартин отвел в сторону ветки кустарника и продрался сквозь заросли, не чувствуя, как колючки цепляются за одежду, втыкаются в кожу. Он ничего больше не чувствовал. Он был как машина, идущая прямо к цели.
Его вела одна мысль. Найти Николь. И убить ее. Еще раз.
89
Николь пригнулась, притаившись в тени большого пня. Мартин находился совсем рядом. Она услышала треск сухих веток, которые он ломал на ходу.
Ей казалось, что внутренности сжались у нее в животе, как ком сырого холодного белья.
Когда она услышала, что Мартин приближается, первым ее порывом было бежать, но она понимала, что это безумие. Бежать в кромешной тьме — значит через полминуты наткнуться на ветку. Поэтому она заставила себя оставаться на месте. Это было нелегко. Ведь Мартин сейчас ее настигнет.
Николь находилась у выхода на поляну, и перебежать ее раньше, чем придет Лансуа, времени уже не было. Она уже представляла себе, как он издаст радостный клич охотника, найдя ее.
Сжавшись в комок около мертвого пня, Николь внезапно увидела его выходящим из-за деревьев: живое воплощение ее кошмаров. Огромный, встрепанный, с безумным взглядом, с протянутыми вперед руками и согнутыми, словно когти, пальцами. Его лицо и одежда были испачканы кровью, но он, казалось, не сознавал этого. Он шел напролом, словно обуреваемый навязчивой идеей, кроме которой ничто не имеет смысла.
В ужасе взглянув на него, Николь отвела глаза, боясь, что он шестым чувством угадает ее присутствие.
Он подошел к поляне, с минуту поколебался, поднял голову, словно принюхиваясь. Он был похож на охотничью собаку, ищущую свежий след…
Николь съежилась еще больше и вдруг почувствовала, что ее одежда вся насквозь пропитана ледяным потом, не столько потому, что она бежала, сколько от страха. Она была уверена, что сейчас он почувствует запах и набросится на нее… После этого ей останется только бежать, надеясь на свои ноги. Но иллюзий она не строила.
Однако Мартин не почувствовал ее присутствия всего в нескольких метрах от него и по прямой пересек поляну. Николь просидела, сжавшись, еще несколько долгих мгновений, прежде чем решилась выдохнуть. Все то время, что он находился неподалеку, она сдерживала дыхание, боясь, что даже малейшее дуновение может выдать ее.
Она не знала, где находится. Полянка была ей не знакома. Она никогда не замечала, что между деревьями есть столько свободного места. Может, раньше она здесь проходила, и скорее всего не один раз, но в темноте предметы кажутся другими. Парк, который она, ей казалось, знала как свои пять пальцев и в котором днем прогуливалась, ничего не боясь, напоминал теперь зловещие пейзажи из сказок о злых колдуньях. Этот парк, ее парк, превратился во враждебный лес, похожий на тот, который окружал Спящую Красавицу или Чудовище.
Она помнила, что в парке были две или три полянки, и, может быть, это и есть одна из них. Но которая? Ошибиться — значило не найти калитку, а такая ошибка могла стоить ей жизни. Николь постаралась вспомнить пройденный путь, направление, в котором шла, изменяя его, когда приходилось обходить препятствия… И решила, что знает, где теперь находится.
Если она не ошибается, калитка находится где-то слева. Мартин пошел в другом направлении. Николь повернула налево.
Но она ошибалась.
90
Матьё вошел в заросли и внезапно оказался словно в другом мире. Как в лучших компьютерных играх. Он остановился. Это была не игра. На этот раз он на самом деле находится во враждебном мире и не сможет начать игру сначала, если его убьют.
В парке обитает гораздо более сильный противник, который убьет его без колебаний, если поймает. Это была правда, в которую ему не хотелось верить, но теперь с его глаз словно спала пелена. Мартин, его друг Мартин, убьет его, если ему представится случай. И убьет маму, если первой найдет ее.
Матьё дрожал всем телом. Его охватил ужас при мысли об опасностях, которые ему угрожали. Страх и сознание того, что он бессилен. Ему только двенадцать лет, Мартин в два раза больше! У него нет никаких шансов. Мальчик уже развернулся, чтобы идти обратно к воротам. Он объяснит сестре, что никого не нашел…
Но он не может так поступить. Он нужен маме. Она где-то в парке, который сейчас похож на смертельно опасные джунгли, и ее преследует дикое чудовище. Наверное, она побежала прямо. Мартин последовал за ней.
Ни мама, ни Мартин не знают парк так, как он. Он здесь родился, здесь вырос, здесь сражался с пиратами, инопланетянами, гангстерами и индейцами… И не этому бывшему полицейскому выгнать Матьё с его территории!
Мальчик повернул направо, через некоторое время уперся в стену и пошел вдоль нее. Пройдя метров пятьдесят, он свернул на еле видную, затерянную в траве тропинку, побежал по ней. На ногах у него были кроссовки, шаги по рыхлой земле были бесшумны. Понемногу он разогрелся, забыл об опасности и думал только о преследовании. Он стал охотником, который ищет дичь. Он неслышно подойдет к маме, и тогда…
Он чуть не попал прямо под ноги Мартину, успев остановиться, когда их пути уже пересеклись. Прижавшись к дереву, Матьё почувствовал, как волосы на голове зашевелились от ужаса при виде этого чудища, рыщущего по лесу.
Он думал, что знает, что такое страх, но при виде убийцы со следами крови на лице, который двигался, словно автомат, в лунном свете, понял, что раньше и понятия об этом не имел. Мартин появился с левой стороны и шел прямо, не глядя по сторонам, как машина, нацеленная на сигнальный огонь.
У Матьё пересохло во рту. Мартин пересек тропинку. Тут луна, вышедшая из-за туч, осветила ему голову. Она была залита кровью. Его безумный взгляд, как намагниченный, казалось, прорезает ночь. Он шел, что-то бормоча себе под нос и посмеиваясь.
— Я убью сучку, как убил кобеля! Я убью сучку, как…
Конец фразы заглушил шум ломаемых веток. Мартин перешагнул через ручей.
Матьё с трудом сглотнул, провожая Мартина взглядом. До сих пор он воспринимал все это почти как игру. Трудная игра, конечно, и ставка была немалая, но все-таки игра. Это не могло быть всерьез. Они по-настоящему ничем не рисковали. Но встреча с этим существом, которое он раньше никогда не встречал и в котором он не узнал человека, называвшего себя его другом, пробудила в нем чувство реальности.
Мартин превратился в дикое животное. Как хищник, идущий по следу, он не отступит. Он остановится, только когда убьет.
Как он убил собаку.
Это новое открытие поразило ребенка — он прислонился к дереву, чтобы не упасть. Ноги не держали его. Казалось, сейчас его вырвет от ужаса. Ему не хотелось больше двигаться, идти по этому лесу, рискуя снова встретиться с чудовищем. Он знал, что, куда бы ни пошел, непременно наткнется на Мартина. Его руки сомкнутся у него на горле и будут душить, рвать на клочки, уродовать… Он не хочет этого! Он всего лишь ребенок, никто не может требовать от него того, что он не в состоянии совершить.
«Ты должен ей помочь!»
Голос Хлои звучал у него в голове с такой силой, что он оглянулся вокруг, словно ожидая увидеть ее рядом. Но нет, он был один. Ему показалось.
«Ты должен ей помочь!»
Именно это она ему сказала. И он обещал.
Выбора нет.
Он выпрямился.
91
Николь поняла, что окончательно заблудилась.
Она уже давно должна была оказаться около стены. Наверное, полянка, которую, как ей показалось, она узнала, оказалась не той и она пошла в другом направлении. Два или три раза обогнув камень или куст, она теперь ходила кругами и до сих пор не понимала этого.
Ей снова захотелось плюнуть на все, сесть, ничего не делать. Подождать, пока наступит день. Не может ведь это длиться вечно! Мартин, наверное, устанет искать ее и вернется к себе?
Нет.
Нельзя на это рассчитывать. Выбора у нее не было: или выйти через калитку, или драться с Мартином. Или вернуться в замок, позвонить по телефону и попросить помощи? Она не предполагала даже, в каком направлении пошел Мартин, и боялась, что он устроил засаду где-нибудь поблизости. Он не знает, что она спрятала ключ в стене, и должен думать, что она попытается добраться до замка, чтобы позвонить по телефону. Он ищет ее где-то здесь.
Николь не знала, что ей делать.
Он был совсем близко, только что она слышала, как он ломал кусты на своем пути. Но внезапно стало тихо, раздавалось только уханье совы.
Что-то большое пролетело между деревьев, потом раздался шорох в ветвях и писк какого-то животного.
Снова тишина.
Даже животные затихли.
И в этот момент кто-то тронул ее за руку. Она дико вскрикнула и ринулась вперед, пытаясь вырваться, упала на колени, почувствовав боль.
— Подожди! Это я!
Николь поднялась на четвереньки, собираясь бежать. Шорох кустов. Она подняла голову и увидела Матьё, который стоял перед ней в свете луны, протягивая руку, чтобы помочь подняться.
Звук погони приближался. Мартин услышал ее крик и со всех ног кинулся на него. Словно в подтверждение этому, он испустил дикий радостный вопль, который подействовал на Николь, как удар тока. Она вскочила на ноги, схватив сына за руку.