Когда солнце село, Тревор побрызгал на собранные ветки жидкостью для розжига и бросил на них спичку. Пламя появилось мгновенно и с легким вздохом поднялось вверх.

Огненные щупальца взмывали до самого неба, теперь уже усыпанного звездами.

Широко раскрыв глаза, Тревор восхищенно, как ребенок, смотрел на огонь. На его губах застыла улыбка.

Огонь трещал, вздыхал, разговаривал с ним.

Тревор стоял перед костром совершенно голый.

Одежду он бросил на лежавший неподалеку камень, а в руках держал кусок мяса, купленный по дороге сюда.

Не отдавая себе в этом отчета, он сжал член в руке. Его сердце билось как бешеное, и он ощущал каждую частицу своего тела, вплоть до мозга.

Он медленно обошел вокруг костра. Потом разбежался и прыгнул, старясь как можно быстрее перелететь через огонь. Оказавшись на другой стороне, он радостно закричал и стал обнюхивать свою руку. Она пахла жженой кожей.

Вскоре он осознал, что стоит, зажав в руке кусок мяса, и ласкает себя этой холодной плотью. Он вонзился в мясо зубами, оторвал кусок и проглотил его сырым. Он обожал кусать мясо. Тревор танцевал вокруг костра, а языки пламени с воем поднимались в небо.

Он положил кусок мяса на отвердевший член и стал мастурбировать.

Это длилось долго.

Потом из его груди вырвался хрип, а сердце с каждой секундой становилось все больше и больше. Ему казалось, что все его тело охвачено пламенем.

Достигнув вершины блаженства, он выпустил в горячий ночной воздух струю белой крови, и длинные молочные полосы исчезли, спеша оплодотворить трепещущие создания его горячих образов.



Когда Тревор добрался до своей квартиры, он был совершенно измотан.

Он ничего не заметил.

Лифт открылся на четверым этаже. Он прошел по всему коридору до самой последней двери, прямо у запасного выхода.

Он вставил ключ в замок, и дверь открылась.

Сама.

Тревор не успел ничего понять. Его резко прижали носом к стене, руки завели за спину и с такой силой ударили по икрам, что ноги болезненно подкосились.

Когда его развернули, он заметил, что на нем наручники. Перед ним стояли двое мужчин в черном, в касках с забралом и пуленепробиваемых жилетах. В руках они держали оружие. Другая группа мужчин в таком же обмундировании подоспела со стороны лестницы.

— Полиция! — взревел кто-то. — Не двигайтесь, вы арестованы!

К нему подошел мужчина, единственный, кто был в костюме.

— Я не хотел! — вскричал Тревор. — Не хотел, но это оказалось сильнее меня…

Он готов был расплакаться.

Ллойд Митс на мгновение закрыл глаза. Все кончилось.

Он узнал этот голос, тонкий, как у подростка. Голос, который объяснял капитану Чемберлену, как добраться до первого трупа.

Митс подошел к начальнику группы захвата.

— Отвезите его в Центральное отделение. Я хочу, чтобы, прежде чем его начнут допрашивать, обыск в его квартире был завершен.

Двое мужчин подтолкнули Тревора Гамильтона к двери. Митс их остановил.

— Здесь вам могут встретиться жители дома. Спуститесь лучше по внешней лестнице.

Толкнув дверь, двое сопровождающих вывели Тревора на стальную лестницу. Они прошли первую группу ступеней, их пятки звонко бряцали о сталь. Внизу вдоль бульвара, ни о чем не подозревая, мягко скользили автомобили.

Квартал был усеян светящимися вывесками.

Воспользовавшись очередным пролетом, Тревор изо всех сил рванул вперед.

Он вырвался из рук охранников и, выставив ногу вперед, прыгнул. Он приземлился на другой промежуточной площадке и спиной оперся о поручни, отделявшие его от пустоты.

Высота более чем в три этажа.

В таком положении он продержался полсекунды.

Облаченная в перчатку рука одного из мужчин схватила воздух, чуть-чуть не достав до воротника Гамильтона.

Тревор покачнулся и упал с высоты шести метров.

Его ключица разбилась вдребезги, ударившись о мусорный бак, а голова врезалась в металлическую стенку на мгновение раньше, чем все тело приземлилось на еще горячий асфальт.

36

Джошуа Бролен, Аннабель и Салиндро ждали в коридоре больницы, стоя у открытого окна. Сигарета Бролена окутывала их танцующими кольцами дыма.

Ларри с нетерпением ждал новостей.

Он хотел узнать правду: почему Тревор Гамильтон убил его брата.

— Ларри, все кончено. Убийца твоего брата не останется безнаказанным, — сказал Бролен.

— Только если этот гад не сдохнет.

Частный детектив положил руку ему на плечо.

Чтобы чем-то себя занять, Бролен стал просматривать голосовые сообщения в мобильном.

Одно сообщение пришло ближе к вечеру. Говорила женщина, неуверенно и робко.

«Добрый вечер… Ваш номер я нашла в справочнике. Я запомнила, что вы — частный детектив. Ах, да… Я — Конни д’Эйлс, сотрудница „НеоСета“. Надеюсь, вы меня помните. Дело в том, что я слышала, как вы спрашивали у Глории, руководителя нашего проекта, можно ли разводить пауков с целью сбора паутины. Она ответила, что это невозможно… Честно говоря, я знаю, что такое было, но… об этом неудобно говорить по телефону. Если вас это еще интересует, позвоните мне… Ах, да, мой номер телефона…»

Бролен очень хорошо ее помнил: полная, незаметная, с кричащим макияжем. Он еще подумал, что она наверняка приехала в город из какой-нибудь далекой деревушки. Жаль, что она не позвонила раньше, но поддерживать с ней контакт в любом случае полезно. Может быть, она сможет приоткрыть завесу тайны над методами Тревора Гамильтона и его любимыми пауками.

Бролен заметил, что к ним приближается Ллойд Митс, и вопросительно посмотрел на него.

— Он в коме, — сказал Митс. — Врачи отказываются делать прогнозы, но вид у них не слишком обнадеживающий.

Бролен тревожно взглянул на Ларри, но тот жестом показал, что ему нужно побыть одному, и направился в конец коридора.

— Обыск в его квартире что-нибудь дал? — спросил Бролен.

— Мы нашли несколько книг о пауках. В остальном ничего необычного в его жилище нет. Не считая стены возле кровати. Она покрыта фотографиями огня, пламени, во всех его проявлениях.

— Огня? — удивился Бролен.

Он был готов ко всему, но только не к этому. Восхищение огнем нередко встречалось у убийц такого рода, Однако в данном случае он ожидал обнаружить в преступнике любовь к воде. Уж слишком часто убийца подчеркивал, что вода имеет для него особое значение.

— Ничего, что имело бы отношение к убийствам?

— Думаю, у него где-то есть тайник, — сказал Митс, покачав головой. — Место, куда он относил жертвы, чтобы опустошить их. Где разводил пауков.

— Тревор Гамильтон жил очень скромно, — заметил Бролен. — Сомневаюсь, что он мог позволить себе содержать еще одно помещение. Вы проверили его знакомых?

— Семьи у него нет. Сейчас проверяется его биография, чтобы установить, есть ли у него друзья. Или сообщники.

Бролен нахмурился и сказал:

— Я могу ошибаться, но человек, сотворивший такое с женщинами, скорее всего, действовал в одиночку. Его одолевают фантазии, которыми не так просто поделиться с кем бы то ни было. Восхищение водой, любовь к паукам — это признаки разума, живущего по своей, особенной логике.

— В любом случае, — сказал Митс, — я узнал голос Тревора Гамильтона. Он достаточно силен для того, чтобы перетаскивать жертв, он — слесарь, так что мог входить в дома без взлома. И он напрямую связан с Марком Сабертоном, отпечаток пальца которого мы нашли в доме одной из жертв. Скорее всего, Тревор избавился от Марка, чтобы поиздеваться над нами и замести следы. Добавь сюда книги о пауках, найденные в его квартире, да еще то, что он почти признался в содеянном!

— Что именно он сказал?

— Точно не помню, что-то вроде «Я не хотел, но это было сильнее меня». В таких случаях все так говорят.

Эти слова ничего не доказывали, ведь Тревор мог иметь в виду все что угодно, подумал Бролен.

— Он пытался бежать и даже покончить с собой, — продолжал Митс. — Джош, я тебя понимаю, но ты же не можешь быть всегда прав. Посмотри на агентов ФБР — с некоторых пор они то и дело ошибаются. В любом случае мы возьмем пробы, сравним его ДНК с ДНК спермы, найденной в горле двух жертв.

Бролен провел рукой по волосам и кивнул. Митс подмигнул ему и сказал:

— Возвращайся-ка ты домой. — Он указал подбородком на Аннабель. — Возвращайтесь оба, отдохните. Я позабочусь о Ларри. Завтра приезжай в Центральное отделение, нужно заполнить бумаги по этому расследованию и проделанной тобой работе. Я хочу, чтобы все было по закону, особенно с тех пор как ты обнаружил блокнот Сабертона. Да, и не забудь: завтра похороны брата Ларри. Его родственники решили позвать только самых близких, но, думаю, Ларри понадобится поддержка…

Бролен кивнул. Затем взял за руку Аннабель, и они исчезли в лифте. Двери лифта закрылись, отбросив на пол коридора бесформенную тень.

Тень двух проклятых любовников, подумал Ллойд Митс.

* * *

Аннабель разбудил дятел, барабанивший по дереву рядом с ее окном.

Ей потребовалось несколько секунд, чтобы вспомнить, что она в Орегоне, в доме Бролена, и об убийствах.

Она зевнула, потянулась и открыла глаза. Натянув длинную просторную майку, она спустилась в гостиную. Верный своим привычкам, Бролен уже проснулся. Он сидел в шезлонге на террасе и смотрел на лес.

— Привет, — поздоровалась Аннабель и села рядом с ним в другой шезлонг.

Он вымученно улыбнулся.

— Вид у тебя слишком задумчивый, — заметила она. — Продолжаешь размышлять над этим делом?

— Мне не нравятся темные пятна, — сказал он. — Я люблю определенность, люблю знать. Но, как сказал Ллойд, нельзя знать все и всегда. Сегодня я поеду в Центральное отделение заполнять бумаги. А завтра утром мы отправимся в Асторию. Я покажу тебе места, где мальчишкой проводил каникулы. Согласна?

Аннабель с готовностью кивнула.

В то утро Аннабель надела кеды и вместе с Броленом отправилась в лес на пробежку. Они пробежали семь километров и вернулись, запыхавшиеся, когда солнце уже начало прогревать воздух. Они позавтракали в тени на террасе, после чего Бролен поехал в Портленд.

Сначала Аннабель захотелось почитать роман, удобно устроившись в кресле. Но сосредоточиться на чтении не получалось. В голову лезли мысли о расследовании, перед глазами то и дело возникал кокон, и она, будучи по натуре настоящим полицейским, продолжала задавать себе вопросы.

Как Тревору удавалось так сильно пугать своих жертв? Как у него получалось опустошать их тела, не вскрывая?

Найти ответ на эти и многие другие вопросы — задача полиции, а конкретно — Ллойда Митса, решила она и направилась в дом.

Она стала ходить вдоль бесконечных книжных полок.

Книги были повсюду — на стенах гостиной, вдоль лестницы, и даже наверху, на антресоли. Жилище Джошуа напоминало муравейник. Она знала, что уже три года как он сам не свой. Он любил одну женщину и чувствовал себя виновным в ее смерти. Он ушел из полиции и начал путешествовать по свету, объездил всю Европу и Ближний Восток. Вернувшись, он последовал зову души и обменял квартиру в городе на этот дом в лесу. Здесь не было людей, не было обманчивого чувства защищенности, которое дают большие города, и эта уязвимость ему очень нравилась.

Она подошла к лакированному фортепиано и мягко провела пальцем по клавишам. Жаль, что она не умеет играть. Может, еще не поздно? Если постараться…

Она обернулась и увидела, что Сапфир сидит рядом и смотрит на нее с большим любопытством.

— Ты думаешь: что это она делает, не так ли? — ласково сказала Аннабель и посмотрела на бескрайний лес за окном. — А что, если мы немного прогуляемся? Что ты об этом думаешь?

Сапфир облизнулся и радостно вскинул брови.

Оказавшись в растительном коридоре, Аннабель не стала выбирать себе путь: все решал пес. Он уверенно шел вперед, то убегая на несколько метров, то возвращаясь, то деловито зарываясь мордой в траву.

Молодая женщина старалась идти вдоль опушки, прячась в тени деревьев. Становилось невыносимо жарко.

Когда они взошли на вершину холма, Аннабель остановилась, с трудом переводя дыхание. Она считала себя спортивным человеком, занималась тайским боксом и каждую неделю ходила на специальные тренировки для полицейских, но такая зарядка оказалась ей не под силу. Она сделала глупость, решив отправиться на прогулку в такую жару.

Она засмеялась, увидев Сапфира.

Он уже ждал ее, сидя на небольшом гладком камне, с которого открывался чудесный вид на окрестности. Определенно у него были свои привычки.

Аннабель села рядом с ним.

Зрелище было великолепным. Море рассыпанных по холмам хвойных деревьев тянулось до самого горизонта.

Аннабель не сомневалась, что Джошуа любил сюда приходить. По вечерам — она была в этом уверена. Ей стало тревожно оттого, что она открыла это место без него.

Это чувство тотчас рассеялось. Напротив, он будет доволен, что она нашла «его место». Сапфир повернулся к ней и лизнул шершавым языком ее щеку. Аннабель весело рассмеялась.

37

Махнув рукой, Диана Розамунд поприветствовала соседа и закрыла машину. Сосед, Джимми Бим, вяло махнул ей в ответ.

— Еще трезвый — прямо чудеса какие-то, — сквозь зубы пробормотала Диана.

Она вошла в дом, поставила на кухонный стол сумку с продуктами, на ходу сняла обувь и поднялась наверх принять душ. С тех пор, как установилась жара, она готова была сидеть в ванной целыми днями.

Она вышла из ванной голой, с полотенцем на голове. Диане было двадцать семь лет. Она считала себя красивой женщиной, и мужские взгляды часто это подтверждали.

Диана вытянула шею, чтобы взглянуть на часы. Почти семь вечера. Скоро придет Крис. Нужно быстро решать: красные трусики танго или черные кружевные? Она выбрала красные. Крис обожал этот цвет.

Она надела клетчатую юбку, которая тоже очень нравилась Крису, возможно потому, что напоминала ему «невинных школьниц», и белую блузку. Отлично.

Из окна комнаты Диана увидела Джимми Бима. Стоя в саду, он посмотрел сначала вправо, потом влево, убедился, что за ним никто не наблюдает, и открыл люк, который вел вниз, под землю.

Даже трезвый он ведет себя странно.

С тех пор, как год назад Джимми Бим потерял работу, он все свое время проводил в подвале или сидя перед домом и глядя на прохожих. В этом престижном квартале днем по улицам ходили преимущественно женщины.

Джимми исчез в подвале и закрыл за собой люк.

Диана еще раз взглянула на свое отражение в зеркале, поправила складки на юбке и спустилась вниз, чтобы приготовить коктейль из фруктового сока.

Вскоре пришел Крис. Он выглядел уставшим. Он снял пиджак и в изнеможении опустился в кресло.

— Тяжелый день? — спросила Диана.

Вместо ответа он поднял брови.

— Держи, это тебя освежит, — сказала Диана, протягивая ему коктейль.

— Очень мило.

Заметив, что он внимательно разглядывает ее ножки и наряд, Диана не знала, относятся ли эти слова только к коктейлю. Она села перед ним и сказала:

— Сходи в душ, это придаст тебе сил. А потом я приготовлю салат. Что скажешь?

Он кивнул, и Диана поспешно пересела к нему. Взяв его ладонь, она положила ее себе на бедро.

— Может, после ужина поиграем в карты?

Крис от души рассмеялся.

— Не знаю, смогу ли дождаться конца ужина, — сказал он, обнимая жену.

Диана выскользнула из его объятий и указала пальцем наверх:

— Вперед! В душ!

Крис послушался и, прыгая через ступеньки, стал подниматься по лестнице под веселым и довольным взглядом Дианы.

А друзья в один голос твердили ему, что брак убивает секс! Как же они ошибались!



Вечер благосклонно позволил им претворить в жизнь все свои планы, и в конце дня они оказались в постели и стали смотреть фильм по кабельному каналу.

Началась реклама, и Диана встала с постели, чтобы сходить в туалет. Как всегда, дверь она оставила открытой.

— Я недавно видела Джимми Бима, — громко сказала она. — Знаешь, он действительно все время проводит в подвале. Понять не могу, что он там делает.

— Может, спасается от жары?

— Нет. Он меня иногда пугает.

— Джимми? Он и мухи не обидит! Он, конечно, алкоголик, но совершенно безобидный! — возразил Крис.

Послышался шум воды, и Диана вернулась в спальню.

— Скажи об этом его жене. Я уверена, что он ее колотит каждый раз, как напьется.

Реклама кончилась, и Крис включил звук.

Диана легла в постель. Не прошло и двух минут, как она снова поднялась, подошла к окну и отодвинула пальцем занавеску.

За окном было темно, лишь кое-где мерцали огни домов.

Прямо перед ее глазами стоял дом Бима.

Интересно, что сейчас происходит там, внутри?

Внезапно задняя дверь его дома отворилась, и Джимми вышел в сад. В руках он сжимал бутылку.

Нет, не бутылку…

Если как следует присмотреться, то вещь напоминала большой резец, может быть, садовый…

Джимми снова осмотрелся и открыл люк в подвал. Он выглядел трезвым, и у Дианы появилось неприятное ощущение, что он что-то замышляет.

Через мгновение он скрылся в своем мрачном убежище.

38

Когда Аннабель рассказала Бролену о прогулке с Сапфиром, он рассмеялся. Он действительно любил туда ходить.

Они сели за стол. Бролен открыл бутылку вина и наполнил бокал Аннабель. Идиллию прервал телефонный звонок. Бролен снял трубку.

— Это Ллойд Митс. Лаборатория только что подтвердила анализ ДНК. Сперма, найденная в горле Кэрол Пейтон и Линдси Морган, принадлежит одному и тому же человеку — Тревору Гамильтону.

Не осталось никаких сомнений.

— Как он? — спросила Аннабель.

— По-прежнему в коме. Врачи не решаются его оперировать, это слишком рискованно.

Они замолчали.

Бролен думал о Ларри, который в тот день похоронил брата. Бролен звонил ему, но полицейский решил остаться с женой брата и детьми. Ларри сказал, что с ним все в порядке, что он справится.

Когда на небо взошла луна, Бролен дал Аннабель знак следовать за ним. Он взял бутылку вина, два бокала, и они вышли из дома.

Они поднялись на вершину холма. Теперь, в окружении ночной прохлады, подъем доставил Аннабель удовольствие. Они сели на плоский камень. Бролен налил вина, и они выпили.

Аннабель краем глаза наблюдала за ним. Его взгляд был устремлен вдаль. Его руки были так близко и в то же время так далеко. Он казался недоступным. Она подавила грустный вздох. Порой она думала, что понимает его, но уже через час оказывалось, что это не так.

Становилось прохладно. Она сидела, съежившись и обхватив руками колени, а он обнял ее и стал поглаживать рукой ее спину.

Аннабель опустила голову на колени.

Это было не так много, но Аннабель понимала, что и это уже хорошо.

Она заснула через час, в своей комнате, по-прежнему ощущая на спине теплую нежность его ладони.

* * *

Ей снился сон.

Она находилась в мрачной комнате. В комнате было влажно, где-то капала вода.

В центре комнаты на коленях стоял Тревор Гамильтон. Он был молод и сильно потел.

Бролен стоял рядом с убийцей, сосредоточенно глядя на него.

В руке он сжимал оружие.

Аннабель хотела подойти ближе, но частный детектив жестом показал, что ей следует отступить и отвернуться.

Аннабель опустила голову. А когда подняла глаза, то увидела, что Бролен приставил пистолет ко лбу дрожащего от страха Тревора.

Ни минуты не колеблясь, частный детектив спустил курок.



Она с трудом открыла глаза. Во рту остался привкус вина. Волосы разметались по лицу. Вокруг было темно.

Ей снился сон… Нет, это был кошмар.

Нужно скорее заснуть снова, прогнать эти мысли, подумать о чем-нибудь хорошем.

Снизу донесся шум. Сапфир.

Кто ее разбудил? Сапфир или кошмар?

Аннабель протянула руку к будильнику, стоявшему на прикроватном столике.

1:34.

Она недовольно заворчала.

Вдруг она почувствовала, что в комнате как-то странно пахнет. Мускатом или…

Или скорее пряностями.

Пряностями!

На этот раз Аннабель широко раскрыла глаза, и в тот момент, когда она села в кровати, она поняла, что запах исходил не из комнаты.

А от волос на ее лице.

Волосы были не ее.

39

Аннабель отпрянула назад.

Она отползла как можно дальше от волос, оказавшихся чужими.

Ее сердце колотилось как бешеное.

На подушке лежали длинные темные пряди. Аннабель сразу поняла, кому они принадлежали: одной из жертв с бритым черепом.

Это невозможно. Тревор лежит в больнице, он в коме.

Однако вряд ли Бролен станет над ней так подшучивать. На первом этаже снова скрипнули половицы.

Аннабель бросилась к своему рюкзаку, достала пистолет, зарядила его и сняла с предохранителя.

От столь бурного пробуждения у нее закружилась голова. Нужно сосредоточиться. Немедленно.

Заметив, что на ней одни трусики, она молча выругалась.

Она осторожно подошла к своей одежде, не сводя прицела с полуоткрытой двери в комнату.

Внизу снова что-то скрипнуло. Там кто-то был.

Ступени! Звук доносится с лестницы!

К черту приличия! Убийца находится по ту сторону стены, собираясь или подняться, или спуститься по лестнице, и она не позволит ему застать ее врасплох только из-за того, что она не одета. Она бесшумно скользнула к двери.

Только бы справиться с дыханием!

Взгляд направо, налево.

Никого.

Только коридор, погруженный во мрак.

Решительно сжав оружие двумя руками, она направилась вперед.

Ты же можешь… Это твоя работа… Ну же, как на тренировке.

Встав на носки, она направилась в сторону лестницы.

Справа находились перила антресоли, возвышавшейся над гостиной.

Обратившись в зрение и слух, Аннабель стала спускаться вниз.

Только пройдя половину лестницы, она осознала весь ужас ситуации.

Под дверью, ведущей в кабинет Бролена, мелькнул луч света. Луч фонаря. Преступник находился там, он что-то искал.

Дверь была приоткрыта. Один-единственный звук — и все будет кончено.

Она осторожно шла к спальне Джошуа. Под ее ногой скрипнула половица.

Луч света, гулявший за дверью кабинета, замер.

Молодая женщина подняла оружие, направив его в сторону преступника.

Она дрожала всем телом. Черт! Сейчас не время дрожать!

Было так темно, что она сомневалась в том, что верно навела прицел. Если убийца выскочит внезапно и сразу бросится в сторону, она ничего не сможет сделать.

Луч света снова замелькал.

Аннабель на мгновение закрыла глаза и глубоко вздохнула.

Затем осторожно подняла ногу и сделала еще шаг вперед.

В коридоре на полу виднелось темное неподвижное пятно.

Аннабель присмотрелась, и на ее лице отразилось отчаяние.

Сапфир.

Молодая женщина еще сильнее сжала в руках пистолет. Если незнакомец окажется перед ней прямо сейчас, она за себя не ручается. В гневе она выпустит в него всю обойму, независимо от того, законно это или нет.

Через двадцать секунд она была у двери в спальню Бролена. Она толкнула дверь и села на корточки возле его тела.

Она дотронулась до его плеча. Он не шевелился.

Она стала сильно трясти его.

Ее сердце болезненно сжалось.

Он не шевелился. Нет, он не спал. Он ни на что не реагировал.

Аннабель положила пистолет на ковер, взяла Бролена за плечи и как следует его встряхнула.

Ничего.

В панике она стала ощупывать его шею. Ее руки стали мокрыми от пота. Несколько секунд она прислушивалась, пока не исчезли последние сомнения.

Ее глаза наполнились слезами.

Пульса не было.

40

Сдерживая подступившие к горлу рыдания, Аннабель прижала к себе тело Бролена. Боль сменилась яростью.

За ее спиной, на пороге спальни, раздался скрежет. Похожий на кашель. Он напоминал человеческий, но только отчасти.

Аннабель резко повернулась, схватила с пола пистолет и прицелилась.

В воздухе что-то мелькнуло.

Бейсбольная бита со свистом обрушилась на ее пальцы.

Аннабель взревела от боли.

Существо бросилось на нее, готовое нанести новый удар.

Ярость…

Аннабель как пружина вскочила на ноги, ее левый кулак с неистовой силой обрушился на противника.

Она попала ему в руку, и удар был такой силы, что Существо выронило биту. Правым локтем Аннабель ударила преступника в плечо, а ее колено едва не попало в промежность, упершись в бедро. Существо закачалось под градом ударов.

Аннабель нагнулась, чтобы поднять с пола биту. Она ни о чем не думала. Она знала, что через секунду бита обрушится на голову противника.

Она жаждала крови.

Ее удар попал в пустоту, и она едва не потеряла равновесие.

Существо стояло, прижавшись к дверной раме. Черный капюшон поднялся, и оно увидело Аннабель, готовящуюся к новому удару. Оно выскочило в коридор.

Аннабель бросила биту и схватила пистолет. Попытавшись сжать оружие сломанными пальцами, она застонала от боли и переложила пистолет в другую руку.

Она вылетела в коридор. Незнакомец не мог убежать через входную дверь, которая была с ее стороны — значит, он ушел через гостиную. Аннабель услышала его тяжелые шаги. Прыгая через ступени, он поднимался по лестнице. Через мгновение Аннабель была под антресолью. Преступник скрылся в коридоре. Она быстро взбежала по лестнице. Из всех дверей в коридоре только дверь ее комнаты была открыта. Она вошла, держа палец на курке.

Она увидела открытое настежь окно.

Внизу раздался глухой удар, как будто на землю упало что-то тяжелое.

Молодая женщина бросилась к окну. В этот час луна скрывалась за холмами, и за окном царил мрак.

Ярость ослепила Аннабель.

Она прицелилась наудачу и нажала на курок. Остановилась она только тогда, когда прозвучали семнадцать выстрелов.

Она его снова упустила.

Единственное, что она чувствовала — это резкий запах пороха и свист в барабанных перепонках.

41

Существо добежало до своего автомобиля, на всякий случай взятого напрокат на чужое имя.

Оно село в машину, включило зажигание и быстро тронулось с места.

Только проехав несколько километров, оно осознало, что действует опрометчиво, и замедлило ход, чтобы не привлекать к себе лишнего внимания.

Тело болело в нескольких местах.

Эта шлюха избила его.

Оно посмотрело в зеркало заднего вида, чтобы убедиться, что лицо в порядке. Оно по-прежнему было в капюшоне.

Что с тобой? Ты в панике? Сними это немедленно!

Существо сняло капюшон и, внимательно осмотрев себя в зеркале, удостоверилось, что на этот раз обошлось без неприятных сюрпризов.

Существу нужно было свести с этой мерзавкой личные счеты. Оно еще покажет ей, что такое страдание. Она познает самую страшную кару.

В дороге Существо сделало вывод, что операция прошла не так уж безуспешно. Ему удалось порыться в бумагах частного детектива и убедиться, что у него нет на преступника ничего конкретного. Судя по записям, детектив понял, что поляна является ключевым элементом, что заброшенная военная база — исходная точка всего, по крайней мере, что она важна для преступника. Он знал очень мало, и в подходящий момент Существо сможет этим воспользоваться. Единственное, что привело его в замешательство, так это слово «лысый?» на полях одного листка. Следовало признать, что это — важный аргумент в их руках. Однако этот элемент можно заставить работать и на себя, нужно только хорошенько над этим подумать.