Несмотря на это сопротивление, новые веяния, и в частности, парогазовые установки, кажется, всерьез заинтересовали наших энергостроителей: на следующие 15—20 лет планируется ввод в России более 200 парогазовых блоков с общей мощностью до 80 млн кВт (Особов, Особов, 2000). Эти установки позволят использовать пока неиспользуемые запасы пара в котельных.

Калужский турбинный завод выпускает Автоматические энергетические комплексы (АЭК) единичной мощностью от 25 кВт до 250 МВт. АЭК-500, например, имеет мощность 500 кВт, стоит 12,5 тыс. долларов, весит 10,5 т, устанавливается в течении года в любом месте, рассчитан на продолжительность работы 40 лет с профилактическим ремонтным обслуживанием один раз в пять лет. Стоимость получаемого при этом электричества составляет 1,1—1,4 цента/ кВт *час.

(Из проспекта научно-производственного объединения «ТУРБО- КОН», 1998, Калуга)

Нет особой нужды беспокоиться и по поводу ресурсов нефти. Несмотря на огромное современное потребление этого топлива, его разведанные запасы не уменьшаются, а только растут. Современная доля нефти в энергопроизводстве (свыше 30%) вероятно сохранится до 2050 г., после чего запасов нефти в мире хватит еще на сотню лет.

Из приведенных выше данных ясно, что постоянно распространяемые атомщиками утверждения о неизбежном ограничении производства энергии на тепловых станциях ограниченностью запасов углеводородного сырья не соответствуют действительности.

Использование углеводородного топлива (угля, нефти и газа) конечно же, не самый лучший способ переработки этих невосполнимых ресурсов. Но очень долго оно не продлится: человечеству нужна эта газово-угольная «пауза» для разработки и внедрения каких-то более эффективных, чем сжигание угля и газа (и менее опасных, чем с помощью АЭС), способов производства электричества. Еще раз замечу, что само развитие атомной энергетики в 50—70-е годы, несомненно, на несколько десятилетий затормозило поиски иных, безопасных и приемлемых, источников энергоснабжения. Сейчас положение, к счастью, заметно меняется.

Возобновимые источники энергии

Развитие альтернативных (по отношению к атомной энергетике и сжиганию ископаемого органического топлива) источников энергии идет более быстрыми темпами, чем это предполагалось еще 10 лет назад (обзор см. Ушаков, 1994). Лучше всяких расчетов об этом говорит то, что нефтяной гигант «Шелл» инвестировал в возобновимые источники энергии 500 млн. долларов, а президент этой колмпании Кор Херкстротер считает, что «через 50 лет «Шелл» будет на 50% нефтяным, а на 50% — возобновимым». В другом энергетическом гиганте — «Бритиш Петролеум» — солнечной эне- гетикой занимаются более 700 человек (When., 1998). Правда, в 1995 г. все возобновимые источники энегии в мире давали только 6,1% энергии (без гидроэнергетики — 3,7%).

По решению Европейского Союза возобновимые источники должны давать не менее 12% электроэнергии в странах Союза к 2010 г (Martin, 1998).

3.2.1 Ветроэнергетика

Велики резервы ветроэнергетики, способной, при оптимистическом развитии событий, давать миру не менее 10 % электроэнергии уже к 2020 г., то есть более 1200 млн. МВт или около 3000 ТВт*час в год (Wind. 1999). На Рис. 9 хорошо видна эта общая тенденция. К 2030 г. по прогнозам ветроэнергетика будет производить только в странах Европейского сообщества 100 ГВт (Безрученко, Быков, 1998).

Уже в 1992 г. в США альтернативные источники энергии (вместе с тра-

«...Руководитель департамента энергетики США Билл Ричардсон рассказал о планах увеличения производства электроэнергии в США от ветроустановок к 2020 году до 5 % от 0,1 % в настоящее время. “Мы считаем ветроэнергетику в настоящее время наиболее перспективной из всех возобновимых источников энергии \". Среди других возобновимых источников электроэнергии - солнечная и энергия биомассы (включая отходы сельского хозяйства)».

(M. L. Wald. U.S. Aims to Have 5% of Electricity From Wind by 2020. The New York Times, June 20,1999).

диционными возобновимыми гидроэнергетическими источниками) давали больше электричества, чем все АЭС вместе взятые (в США атомная энергетика дает 22 % всей электроэнергии).

Прямое сравнение стоимости «ветряного» и «атомного» электричества в 1999 г. показало, что в Калифорнии стоимость ветряного (на ветряных прибрежных фермах) на 40% ниже, чем на работающих коммерческих реакторах, и будет вдвое ниже, чем на реакторах на быстрых нейтронах — бридерах (Trends..., 1999).

Во Франции, например, электричество, получаемое на ряде крупных ветровых станций (созданных, кстати, атомной промышленностью!), поступает в единую энергетическую систему страны по цене 0,36 франка за кВт*час, что вполне сопоставимо с ценой электричества от других производителей (Bonduelle, 1999). В Великобритании цена «ветрового» электричества сравнялась в 1998 г. со средней ценой обычного электричества — 3,52 и 3,53 пенса (5,6 цента) за кВт*час (When., 1998). Средняя цена «ветрового» электричества в Европе составила в 1998 г. 5 центов/кВт*час (Flavin, 1996) и сравнялась с ценой «угольного» электричества (Рис. 8). В ряде районов мира, как и на Украине, цена электроэнергии на лучших ветровых станциях (2,3 цента/кВт*час) оказывается ниже, чем средняя стоимость производства электричества по стране (2,8 цента /кВт*час; Power for Change, 1997). И это далеко не предел — она сокращается ежегодно в среднем на 10% (Spurgeon, 1999).

По прогнозам, основанным на уже осуществляемых или принятых пла-



Рис. 8. Мировой объем выработки (1) и (2) — тенденция уменьшения цены электроэнергии от ветроустановок (Vital Signs, 1999—2000; Goldemberg, 1996)



нах строительства ветроэнергетических установок в мире, к 2005 г. их мощность троекратно увеличится и достигнет 18 500 МВт, в том числе: 2730 МВт в США, 2500 МВт в Индии, 1300 МВт в Китае, 1300 МВт в Германии и 1275 МВт в Испании (Davidson, 1996). 18 500 МВт—это половина мощности всех 48 АЭС, сооружаемых в разных странах мира в 1996 году.

Предполагается, что только в 2000 г. на развитие ветроэнергетики будет потрачено в мире более 3 млрд.. долларов, а в 2020 г. — около 78 млрд. долларов ( инвестиции во всю энергетику в 1999 г. составили 170—200 млрд долларов; Wind., 1999).

Резервы ветроэнергетики огромны. Так, например, ветровой потенциал только германского побережья Балтики составляет 237 ТВт*ч, и если использовать только 10% от этого потенциала, то ветер смог бы генерировать 5% энергетического баланса этой страны (Безрученко, Быков, 1998). Она может давать энергию не только тогда, когда дует ветер. Компрессор и труба диаметром около метра и длиной 100 м (аккумулирующая емкость) может аккумулировать около 400 кВт*час энергии с помощью компрессора, сжимающего воздух, когда турбина производит избыточную энергию (Куркин, 1989, с. 64).

К сожалению, в России пока ветроэнергетика развита слабо. Как обнадеживающий пример можно привести Санкт-Петербургский НИИ «Электроприбор», выпускающий небольшие ветроэлектрические установки, дающие 500 Вт мощности при скорости ветра 10 м/сек (Цыганкова,

. Иное положение в бедной нефтью и газом Украине. В 1997 г. правительство Украины поставило цель увеличить производство ветроэнергии до 5 % общего производства электроэнергии в стране к 2010 году (Power for Change, 1997! При этом стоимость электричества на лучших ветроус- тановках на Украине заметно ниже, чем средняя стоимость электричества по стране: 2,3 цента/кВт*час против 2,8 центов/кВт*час (Power for Change,

1997).

Сейчас развитие ветроэнергетики идет двумя путями: создание все более совершенных и эффективных малых ветроустановок и создание колоссальных (с диаметром ротора до 50 м) «ветряных ферм» в основном в районах морских побережий или даже на мелководьях, мощностью до 5 МВт.

Еще одним достоинством ветроэнергетики является сравнительно небольшое количество земли, которое изымается под ветроэнергетические установки сравнительно с другими энергетическими технологиями (Без- рученко, Быков, 1998)

Г идроэнергетика

Преимущества гидроэнергетики очевидны; она основана на возобновимом источнике энергии, не связана с какими-то большими выбросами в атмосферу или другими загрязнениями среды. Очевидны и недостатки традиционной гидроэнергетики, основанной на создании крупных плотин. На равнинах под воду уходят огромные территории, изымаемые из хозяйственного оборота, развивается подтопление значительных территорий вокруг, меняется микроклимат. В горных условиях велик риск разрушения высотных плотин с катастрофическими последствиями.

С экологической точки зрения крупные плотины на реках и, соответственно, гигантские гидроэлектростанции в будущем надо будет заменять на какие-то иные. Такими иными, исходя из уже имеющихся и проверенных на практике технологий, оказываются:

малые гидростанции;

бесплотинные и наплавные электростанции;

волновые электростанции;

приливные электростанции.

Кроме того, на подходе и совершенно новые перспективные разработки в области гидроэнергетики. Речь идет, например, о принципиальной возможности использовать океанские течения. Скорость таких течений может

«По результатам длившегося 18 мес. эксперимента в Северном море, у северо-западного побережья Дании, предполагается, что технически возможно уже к 2000 г. покрыть до 20% всех потребностей в электричестве стран Европейского Сообщества за счет энергии, генерируемой волновыми электростанциями».

Из официального журнала Европейского Сообщества «Окружающая среда Европы» («Wave..., 1996)

достигать весьма значительных величин, и они имеют огромный энергетический потенциал. Высказана, например, идея сооружения бес- плотинной ГРЭС в одном из Курильских проливов — проливе Екатерины между о- вами Итуруп и Кунашир на Курильской гряде (Боровков, Дзюба, 2000).

Резервы малой гидроэнергетики огромны. По-видимому, для прибрежных районов мира волновые электростанции уже через 20—25 лет способны дать большую часть необходимой им электроэнергии, а в мировом электрическом балансе 20—25% энергии.

«...потенциал использования малых ГЭС на Украине в 4 раза превышает суммарную мощность действующих сейчас электростанций».

Из заявления на брифинге Гринпис-России «Энергия будущего» в июле 1996 г. в Москве.

Немало энергии в некоторых прибрежных регионах могут дать приливные электростанции. По расчетам, например, Тугурская ПЭС на юге Охотского моря по мощности будет эквивалентна двум крупным АЭС (а по затратам на ее сооружение — вдвое дешевле, подробнее см. 4.1. ).

«Атомщики не хотят согласиться с альтернативой атомным станциям... Я родился и до службы в армии жил на одной из малых рек бассейна Волги, в Калининской области. Деревушка стоит на берегу реки Логовене — притоке Тверцы. На речке было три водяных мельницы с плотинами около 2 м высотой. Жить на этой речке было — рай господний. Кроме того, что селяне на мельницах мололи зерно на муку, в прудах выше плотин была масса рыбы, жили утки и другие птицы, жили бобры и выдры. Был разговор об установке на мельницах электродинамиков (правильнее — динамомашин — Прим. ред.) для освещения близлежащих деревень. Но вдруг в 50-е годы мельницы ликвидировали. В деревню пришло электричество от электростанций-гигантов. Речка наша обмелела и почти пересохла. Вместо щук, язей, линей, голавлей теперь кое-где живут лишь пескари. Утки улетели. Вместо радости посидеть с удочкой на берегу люди получили горестные воспоминания Люди говорят, что согласны бы жить без электричества,

лишь бы вернули жизнь речке нашей... »

Из письма пенсионера В.М.Глебова после просмотра им телевизионной передачи 25 апреля 1996 г. «Один на один» (А. Яблоков—Е. Велихов)

Солнечная энергетика

Резервы двух типов солнечной энергетики — фотоэлементов, непосредственно преобразующих солнечный свет в электричество, и термо-сол- нечных установок (использующих солнечный свет для нагревания теплоносителя) гораздо значительнее, чем принято думать в России. Уже сейчас большая часть населения Земли проживает в тропическом поясе, — там, где интенсивность солнечного света много больше, чем на большей части территории России.

Стоимость производства электроэнергии с помощью солнечных батарей сократилась за последние двадцать лет в десятки раз (Рис. 9) — от сотен долларов за ватт в 70-е годы, до менее чем 5 долларов за ватт установленной мощности в начале 90-х годов. По прогнозам, солнечное электричество в 2030 г. может стоить не более 4 центов/кВт*час (Toleffson,

1999).

В 1992 г. использование солнечных батарей стало составлять конкуренцию мазуту для отопления удаленных домов. Уже сейчас солнечная энергетика вполне конкурентоспособна в ряде районов мира, удаленных от традиционных источников электроснабжения и расположенных в низких широтах. В 1999 г. в Индии даже заработал солнечный крематорий (традиционное



Рис. 9. А — Снижение стоимости одной солнечной батареи (в ценах 1993 г.), увеличение производства электричества солнечными батареями в США в 1975—1997 гг. (Flavin, 1996): Б — Уменьшение стоимости солнечных батарей в мире в 1975—1997 гг. (По данным разных авторов по: Oliver, Jackson, 1999)



сжигание требует до 240 кг дров на одну операцию; World’s first.. .,1999).

Европейский Союз призвал к 100-кратному (!) увеличению производства солнечной электроэнергии к 2010 году. В странах Западной Европы к этому времени должно появиться не меньше 1 млн новых крыш на домах с батареями,, дающими электричество (Oliver, Jackson, 1999). По расчетам, к 2010 г. потенциальный рынок для солнечной энергетики достигнет 10 млрд

долларов, к 2025 г. — 25 млрд долларов (Herkstroter, 1997). В 1998 г. этот рынок уже составлял один млрд. долларов (When., 1998). При определенной государственной поддержке (значительно меньшей, чем при развитии атомной энергетики) солнечная энергетика могла бы, по-видимому, через 10—15 лет давать до 5% (а в длительной перспективе—до 10%) всего электричества в мире.

Другие источники энергии

Кроме кратко описанных выше есть несколько других источников электроэнергии, которые в обозримом будущем могут приобрести важное значение. Среди них:

—геотермальная энергетика;

—производство энергии из биомассы и отходов;

—водородная энергетика.

Геотермальная энергетика основана на использовании подземного тепла. Во многих районах земли, особенно вулканических (например на Камчатке, на некоторых японских островах) доступны на сравнительно небольшой глубине (в десятки или сотни метров) источники тепла. Нагретая до высокой температуры на глубине вода на поверхности служит источником пара для турбин. Хотя в мировом масштабе этот источник энергии вряд ли когда нибудь займет значительное место, но в целом ряде регионов (особенно—вулканических, таких как Камчатка, Исландия, некоторые Японские острова) эта энергия может сыграть определенную роль в энергоснабжении.

В перспективе использование подземного тепла может стать очень заметным источником электроэнергии. Для этого надо не только научиться бурить сверхглубокие скважины, но и использовать их для получения пара, или каким- то другим, неведомым пока способом, обращать на пользу человечеству колоссальную энергию тепла Земли.

Значительно большее значение в недалеком будущем будет иметь производство энергии из биомассы и отходов. Сегодня это в основном древесина, навоз, солома, тростник. Технологический прорыв был сделан в 80-е годы, когда выяснилось, что сжигание дешевых органических отходов сельского хозяйства крайне выгодно в газотурбинных генераторах, дающих одновременно тепло и электричество. Завтра биоэнергетика превратится в огромную индустрию переработки большей части органических отходов с использованием высокоэффективных генераторов этанола, эфиров, водорода.

По расчетам Продовольственной организации ООН (FAO) до 20% всей сельскохозяйственной биомассы можно использовать для производства энергии. Для Африки, например, это эквивалентно сжиганию 200 млн. тонн нефти (Leach, Johnson, 1999). Для сравнения: современное потребление энергии в Африке эквивалентно 175 млн тонн нефти. Уже к 2000 г. такой энергетический гигант, как компания «Shell», успешно осваивает технологию производства электричества на основе биомассы: начиная от специальной плантации до получения электричества стоимостью 3,5—6 центов. кВт*час (что экономически сопоставимо с другими источниками электроэнергии).

Мировым лидером по энергетическому использованию биомассы является Бразилия: здесь в ближайшие годы планируется получать 3000 МВт из сахарного тростника, 1000 МВт из древесной массы и бумаги, 150 МВт из растительного масла. Планируется также получать до 80 млн л биогаза из городских и сельскохозяйственных отходов и до 18 млн т топливного спирта (Биомасса в Бразилии., 2000).

В соответствии с директивой президента США 1999 г., в этой стране предполагается утроить производство энергии из биомассы к 2010 г. по сравнению с 3%, производимыми в 1998 г. (US., 1999). По заявлению Б. Клинтона, это даст дополнительный доход американским фермерам в размере 15—20 млрд долларов и поможет сократить выбросы парниковых газов на 100 млн. тонн ежегодно. Этим же декретом учрежден Межведомственный совет по биоэнергии.

Пока малораспространенной является водородная энергетика. Водород — высококалорийное и экологически чистое топливо. Интересно, что передача водорода на расстояние 500 км обходится в 10 раз дешевле, чем передача такого же количества энергии по проводам (Ушаков, 1994).

Проблема заключается в получении водорода в больших количествах. Самый простой путь — гидролиз воды, при котором образуются молекулы водорода и кислорода. Процесс гидролиза воды используется иногда в случаях, когда необходимо аккумулировать избыточную энергию, например, при работе приливных станций или в ветроэнергетике. Есть проект получения практически неограниченного количества водорода закачиванием воды в сверхглубокие скважины в районах, где земная кора сравнительно тонкая ( районы Байкала, Мертвого моря, оз. Танганьика в Африке и разлом Сан-Андреас в Калифорнии). Проект дорогостоящий — порядка двух млрд. долларов, как раз столько стоит современная АЭС. Не исключено, что водородная энергетика будет развиваться очень быстрыми темпами, и именно она определит постепенное вытеснение углеводородного топлива ( Houlder, 1999)

Нельзя не упомянуть интенсивные поиски принципиально новых источников энергии, какие-то из них, наверное, будут освоены в будущем. Среди них можно назвать, например, энергию физического вакуума (Бау- ров и др., 2000; Леонов, 1997) или гравитационную энергию (Ястребцов, 1998).

Лет пятнадцать назад на одном из Общих собраний Академии наук СССР я слышал, как академик Ж. Алферов говорил, что, если бы на развитие альтернативных источников энергии было затрачено только 15% средств, брошенных на развитие атомной энергетики, то АЭС для производства электроэнергии в СССР вообще не потребовались бы. Эта практика (расточительного финансирования атомной индустрии) продолжается: в 1994 г. страны Европейского сообщества потратили 4,8 млрд. долларов на разработки в области атомной энергии, что составило около 55 % всех их затрат в области развития энергетики (Lenssen, Flavin, 1996)!

Спектр источников в мировом производстве электроэнергии уже сегодня весьма широк и быстро расширяется. В табл.3 показан один из прогнозов производства электроэнергии в мире к 2020 и 2050 годам.

Таблица 3

Вероятная доля производства (в %) электроэнергии в мире от разных источников в 2020 г. и в 2050 г.







*например, метан-гидрат, термальный градиент океана, подводные течения, гидромагнитные динамомашины.



Все, что сказано выше о планах развития безопасной энергетики, может реализовываться быстро или медленно. Быстрая реализация возможна при ясно выраженной общественной и государственной поддержке. Показателен пример современной Германии. В 80-е — начале 90-х гг. в Г ермании на государственную поддержку исследований и разработок в области атомной энергетики тратилось 0,0235 немецких марки от стоимости каждого произведенного киловатт-часа электроэнергии, а на исследования и разработки в области альтернативной энергетики—в 57 раз (!) меньше (Milborrow,

. Сейчас ситуация в Германии резко изменилась: по новым правительственным планам поддержка возобновимых источников энергии возрастает многократно, и в результате планируется многократное же увеличение доли возобновимых источников энергии: от 7 % в 1998 г. до 50 % (!) к 2020 г. (Bahm, 1999).

О возобновимых источниках энергии атомщики, да и традиционные тепловые энергетики, часто отзываются с нескрываемым скептицизмом, утверждая, что такие источники энергии не могут иметь существенного значения в обозримом будущем. Это либо типичное профессиональное заблуждение, либо сознательный обман! В Европейском Союзе принята директива, согласно которой к 2010 году все возобновимые источники энергии должны производить не менее 12 % всей энергии. По экспертным оценкам (Power for Change, 1997) ежегодный потенциал возобновимых источников энергии в России достигает 8,1 экса-джоулей (8,1 ЭДж, т. е. 1018 Дж).

«...Возможно, наиболее разочаровывающим аспектом истории атомной индустрии является упущенная возможность. Огромные суммы общественных денег были потрачены на поддержку исследований, управление отходами и вывод из эксплуатации, которые могли бы быть потрачены с большей пользой, чтобы встретить требования нового тысячелетия, такие как прибрежная ветровая индустрия, солнечная энергетика или энергосбережение и борьба с нехваткой горючего.

Но одна вещь должна быть ясна экологам на заре ХХ1 века — сейчас время похоронить эту промышленность , прежде чем она примет новое обличье, и отравит наши надежды и мечты на следующие сто лет, как она это делала последние 50 лет» (перевод мой — А.Я.).

Bunyard P., Roche P. 1999. Nuclear power: time to end the experiment. The Ecologist, November, 1999

3.3. Резервы энергосбережения

Ошибочно расхожее утверждение атомщиков, что рост производства немыслим без увеличения потребления энергии. В таких индустриальноразвитых западных странах, как США и Япония, в 1970—1985 гг. рост валового внутреннего продукта (ВВП) происходил при СНИЖЕНИИ потребления энергии: в США — на 33% , в Японии — на 78% (Куркин, 1989, с. 69—70). В менее индустриально развитой Словакии уровень энергопотребления на 30% выше, чем в соседней Австрии (Power for Change,

, и такие примеры не единичны.

Несмотря на общий рост мирового продукта и постоянное увеличение численности населения планеты, начиная с 80-х гг. мировое потребление энергии на душу населения не увеличивается, а снижается (Башмаков, 1999, см. также рис. 1). Представлены и не опровергнуты обоснованные расчеты (Weizsacker et al., 1997) о потенциальной возможности четырехкратного (!) снижения потребления энергии мировой промышленностью в обозримом будущем.

Утверждения относительно настоятельной необходимости увеличивать электро- и энергопотребление, часто используемые атомщиками как исходные аксиомы, далеки от истины. И в СССР, а теперь и в России потребление энергии на душу населения незначительно отличается от целого ряда индустриально развитых стран, а уровень жизни тем в несколько раз ниже. Энергоемкость нашего национального продукта по одним оценкам в 2-3 раза, а по другим — даже в 8—12 раз выше, чем в большинстве других промышленно развитых стран. Это означает, что мы можем сократить потребление электроэнергии в несколько раз и получать то же количество продукции. Поэтому, в принципе, прекращение работы всех АЭС не должно представлять смертельной опасности для экономики страны — ведь они дают нам всего около 11—13 % электроэнергии ( 3 % всей вырабатываемой различными способами энергии). Добавлю, что по данным за 1995—1999 гг. энергоемкость российской продукции не падает, как это, казалось бы, должно быть в условиях дефицита ресурсов и энергии, а растет!

Сходно положение и на Украине: ресурсы энергосбережения здесь достигают 42—48 %. Это больше, чем дают все атомные станции Украины вместе взятые (Power for Change, 1997).

Вспомним и о сокращении промышленного производства за последние годы, по-видимому, не менее чем на 40% (в основном за счет реструктуризации и закрытия ставшей ненужной после прекращения холодной войны энергоемкой военной промышленности). Вспомним, наконец, что СССР активно торговал электроэнергией АЭС. Получилось так: электроэнергию — за рубеж, а нам — радиоактивные отходы от АЭС. И эта практика, похоже, продолжается (ЛАЭС) и планируется далее (ДВ АЭС).

Известны расчеты (Konoplyanik, Nechaev, 1994), показавшие, что, если

«Мы можем экспортировать 25 млрд. киловатт-часов, что составляет четвертую часть производимой нами электроэнергии».

Из выступления Министра России по атомной энергии проф. Е. Адамова 28 июня 1999 г. на конференции Ядерного общества России в Обнинске (Атомпресса, № 22, июль, 1999, с. 1).

бы металлургическая промышленность СССР в конце 80-х годов работала с эффективностью и уровнем энергопотребления, характерными для этой отрасли промышленности в западных странах, это одно перекрыло бы производство электроэнергии на всех АЭС бывшего СССР. Только одна замена электролампочек старой конструкции на новые, энергосберегающие, даст миру экономию электроэнергии, превышающую выработку электроэнергии на всех АЭС.

Сейчас в странах СНГ потребление электричества на единицу экономического продукта в два раза больше (!), чем в странах Организации экономического сотрудничества и развития в Европе (ОЭСР), и потенциал энергосбережения составляет 40—45% от уровня энергопроизводства (Power for Change, 1997).

По детальным расчетам в России потенциал экономии электроэнергии составляет ныне 330—390 млрд кВт*ч, что в три раза больше, чем производство электроэнергии на всех российских АЭС вместе взятых (Макаров, 1996). Напомню, что энергосбережение — в несколько раз более эффективный экономически способ получения дополнительной электроэнергии, чем строительство АЭС.

Добавлю к сказанному, что при переходе России на рыночные отношения неизбежен рост эффективности использования энергии. Значит, в течение следующих пяти — десяти, а может быть, и пятнадцати лет Россия определенно не будет нуждаться в росте энергопотребления для роста национального продукта. Конкретные расчеты, сделанные на основании специального исследования на одном из крупных машиностроительных заводов в Челябинске в 1992—1993 гг., показали возможность сокращения потребления энергии на этом предприятии до 47% (Fromme, 1996). В том же Челябинске недавно в одном из районов поставили приборы учета тепла в государственных учреждениях и школах: уже в следующем квартале потребление энергии сократилось на 30% (Писанов,

1995).

В 1996 г. было завершено обстоятельное российско-американское исследование альтернативных путей развития электроэнергетики России. Только внедрение эффективных технологий конечного использования электроэнергии к 2000 г. реально сократит энергопотребление в России на 29 млрд кВт*ч, а к 2010 г. — на 112 млрд кВт*ч. Затраты на получение 1 кВт*ч с использованием современных технологий составят всего около 1 цента США (Рубцов, 1996), т. е. оказываются по крайней мере, в 5 раз меньше, чем при строительстве АЭС.

Глава 4. Нужны ли России новые АЭС?

Существует одобренная постановлением Правительства Российской Федерации (Пост. Правительства РФ № 815 от 21 июля 1998 г.) Программа развития атомной энергетики до 2010 г, . которая включает завершение строительства по одному реактору на Калининской, Курской и Ростовской АЭС, продолжение строительства Южно-Уральской и Белоярской АЭС на Урале (с реакторами-бридерами БН-800), строительство блоков ВВЭР нового поколения в Сосновом Бору (Ленинградская область), на Нововоронежской и Кольской АЭС, завершение строительства Нововоронежской АСТ, строительство Томской АСТ и плавучих АЭС для Чукотки и Приморского края.

В мае 2000 г. Правительство России приняло еще более масштабную программу развития атомной энергетики, согласно которой к 2030 г. в России должно быть построено 40 новых атомных энергоблоков, в том числе по два блока на Лениградской, Смоленской, Курской и Ростовской АЭС, а также по четыре блока на новых АЭС на Северном Кавказе и в Башкирии (Интерфакс, 25 мая 2000).

По первой из упомянутых Программе к 2030 г. планировалось увеличить производство «атомного» электричества до 30 %. Сейчас уже ясно, что эта амбициозная программа не выполняется , с одной стороны, по причине отсутствия средств у Минатома, а с другой стороны — ввиду сопротивления общественности. Сорвано выполнение постановления правительства по строительству нового блока на быстрых нейтронах на Белоярской АЭС, не пущена, как громогласно заявляли атомщики, первый блок Ростовской АЭС, — этот перечень можно продолжить. Выполненным оказывается пока лишь один пункт этой программы: продление эксплуатации АЭС, исчерпавших свой проектный ресурс. Поэтому весьма сомнительно, что будет выполнена вторая программа, общая стоимость которой достигает 30 млрд. долларов.

В этой главе рассмотрены ситуация с энергоснабжением по некоторым регионам, где атомщиками планируется создание новых энергетических блоков, а также новые идеи атомщиков по строительству плавучих и подземных АЭС. Глава завершается анализом причин, по которым Минатом России так настойчиво пытается осуществить свои проекты по строительству новых АЭС.

Ситуация по регионам России, где планируются АЭС

Кратко рассмотрим энергетическую ситуацию во всех тех регионах, где атомщики настаивают на необходимости строительства новых АЭС (или замещения стареющих АЭС новыми атомными блоками).

Кольская АЭС. Кольская АЭС на Кольском полуострове в Мурманской области уже давно работает на половину мощности: в регионе нет достаточно потребителей для производимой ею энергии и в обозримом

будущем таких не появится.

Интересно бы выяснить, с чем столкнулись в этом случае: с просчетом атомщиков, которые ошиблись в определении потребностей региона, когда они строили эту АЭС 20 лет назад, или же с настоящим обманом государства, вложившего колоссальные бюджетные средства в строительство станции и не получившего обещанных прибылей.

Надо добавить, что Кольский полуостров является лучшим регионом в Европе по строительству ветровых АЭС. Здесь средняя годовая скорость ветра в 10-км зоне у побережья достигает 9—10 м/сек, а по всей тундре — 8 м/сек (Murmansk potential, 1998). Расчеты, произведенные в Кольском филиале Российской Академии наук, показали, что потенциал ветроэнергетики Кольского полуострова вдвое превышает проектную мощность Кольской АЭС!

Костромская АЭС. Атомщикам удалось в судебном порядке отменить решение уже состоявшегося в конце 1997 г. референдума по поводу строительства Костромской АЭС (см. выше раздел 2.2.).

В регионе вполне достаточно собственных энергоисточников (Костромская ГРЭС, например, загружена только наполовину мощности), и необходимости строить здесь АЭС просто нет.

Ленинградская АЭС и Северо-западный центр атомной энергетики.

По расчетам атомщиков для замены всех устаревших и опасных реакторов Ленинградской АЭС (чернобыльского типа) на более совершенные атомные же нужно около 4,5 млрд долларов.

В 1992 г. Минатом даже провел международный конкурс «на лучшее предложение по строительству безопасных энергетических блоков электростанций». Девиз конкурса был «Безопасность и экологическая чистота, развитая инфраструктура, социальная компенсация и экономическая целесообразность». Участвовало 13 заявок на атомные энергоблоки (из России, Германии, Франции, Швеции, Канады) и 3 заявки на тепловые блоки (из Германии, России и Украины). С учетом условий конкурса (использование развитой инфраструктуры и обеспечение социальной компенсации) поддержку получили атомные энергоблоки ВВЭР-640 и МКЭР-800.

ВВЭР-640 лоббировал НИТИ (Сосновый Бор), который 30 лет строил реакторы для подводных лодок. МКЭР-800 поддерживает ЛАЭС, т.к. это канальный реактор (как и действующие сейчас на ЛАЭС РБМК-1000). Предполагается, что если построить рядом со старыми турбинами новые реакторы МКЭР-1000, тогда весь проект будет дешевле.

В конце концов, было принято решение о создании Северо-западного научно-промышленного центра атомной энергетики в Сосновом Бору (на базе НИТИ), который включил бы один головной энергоблок ВВЭР-640 и комплекс испытательных стендов. Стоимость всего проекта должна составить примерно 2,5 млрд долларов.

Американская фирма «Альстром-Пайропауэр» предлагала заменить существующие атомные реакторы ЛАЭС экологически чистой и экономически более эффективной ТЭЦ за ... 1,6 млрд долларов! Однако на ее предложение Российскому правительству, направленное еще в 1994 г., и на мое обращение к региональному руководству рассмотреть этот вариант, даже формальных ответов не последовало.

Отмечу, что в технико-экономическом обосновании строительства атом-

«...кому нужен реактор ВВЭР-640 в Сосновом Бору?

Во-первых, более чем 2500 работникам сосновоборского Научноисследовательского технологического института (НИТИ). Причины те же, что и для работников Ленинградской АЭС: сохранение рабочих мест плюс сохранение привычного типа деятельности. В институте возникли проблемы с федеральным финансированием военных программ в прежнем объеме. И оформилась мысль: а что, если попытаться использовать свой двадцатилетний опыт испытателей реакторов атомных подводных лодок (это тоже ресурс!) для испытания новых АЭС? И родилась идея построить рядом с тремя военными реакторами еще один: реактор АЭС нового поколения...

Итак, предполагаемые проекты в Сосновом Бору — это нереальная потребность в дополнительной энергии для продолжающей спад экономики России. Это, прежде всего социальная проблема шестидесятитысячного города, который был задуман какЯдерный Центр...»

О. Бодров. Петербург и Северо-Западный регион. Трудное осмысление энергетических потребностей. В кн.: Сборник материалов по программе «Энергетическая политика для неправительственных организаций», Москва, 1996, Центр ядерной экологии и энергетической политики Социально-экологического Союза, сс. 149—154.

ного центра в Сосновом Бору утверждалось, что это надо делать ввиду необходимости предстоящего в ближайшие годы вывода из эксплуатации реакторов ЛАЭС. И соответственно, необходимости энергообеспечения региона, якобы не имеющего других источников электроэнергии.

Одновременно с проталкиванием проекта строительства атомного цент-

«...что же—закрыть АЭС? ...Где же тогда взять энергию? Около 10% от потребляемого сейчас количества можно получить, проведя мероприятия по ликвидации нерационального ее расхода (по данным Севзапэнергонадзора). Еще около 20% даст восстановление сети малых ГЭС на многочисленных реках области... К этим процентам можно добавить и энергию, которую дадут биогазовые установки и вет- роэнергоблоки... для отдельных хозяйств и ферм.... Прекратив экспорт электроэнергии, можно получить еще 25%... Проектируемая СевероЗападная ТЭЦ — это еще как минимум 10%... возможно строительство ТЭЦ в Сланцах с использованием в качестве топлива местного сланца, сжигаемого в кипящем слое ...начнет работу ...Интинская ГРЭС. Проектная мощность ее двух очередей равна четырем блокам ЛАЭС, запасов угля в Печерском бассейне около 215 млрд тонн».

Из независимого анализа вокруг Ленинградской АЭС (Шевчук 1995. С. 27—28).

ра в Сосновом Бору через правительство, шел активный процесс обновления ЛАЭС с использованием 734 миллионов долларов, которые выделили Западная Европа и США для увеличения безопасности наших опасных АЭС При этом предполагалось ((GAO, 2000), что на эти деньги российские АЭС доживут до скорейшего закрытия с меньшим риском аварий. Однако, бесплатно получив и установив западное оборудование на 32 млн долларов, ЛАЭС теперь и не собирается закрываться, говоря, что она стала менее опасной и может функционировать дальше. Казалось бы, в этом есть некоторая логика. Но возникает вопрос: зачем же тогда строится новый Сосновоборский атомный центр в нескольких сотнях метрах от АЭС?

Дополнительную пикантность ситуации придает и то обстоятельство, что параллельно с этим в бухте Батарейной, в 13 км от ЛАЭС, строится большой нефтеналивной порт. Трубопровод, по которому предполагается перекачивать миллионы тонн нефрепродуктов ежегодно, проходит менее чем в двух километрах от площадки ЛАЭС.

В 1994 г., когда утверждался в правительстве план строительства Сосновоборского атомного центра, все это (и намерение продлить жизнь ЛАЭС, и строительство нефтепродуктопровода) было хорошо известно, но только ограниченному кругу лиц (среди которых, конечно, был министр по атомной энергии). В результате решение правительства о строительстве атомного центра было принято без так необходимого всестороннего и объективного анализа. Из-за закрытости информации общественность не смогла выступить против этих ведомственных планов, основанных как теперь стало очевидно , на обмане. Еще один пример того, что атомщики ведут себя в России нечестно по отношению к общественным фондам (федеральному бюджету) и во главу угла ставят лишь ведомственные интересы.

В последнее время эта история, основанная на подмене интересов общества групповыми интересами, продолжается. Атомщики проговариваются , что теперь они собираются строить АЭС в России с расчетом на экспорт электроэнергии.

Дальнейшее развитие событий не трудно предвидеть. Построив с при-

«...в ближайшем будущем решить следующие стратегические задачи обеспечения энергетической безопасности России и Европы... Создать реальные условия для повышения экспорта электроэнергии (выделено мною — А.Я.) в страны Европы. Уже на ближайший период представляется перспективным увеличение экспорта электроэнергии и реализация инвестиционных проектов на компенсационной основе по сооружению ...АЭС. В этой связи важное значение приобретает наличие избыточных мощностей (выделено мною — А.Я.) прежде всего в энергосистемах, непосредственно выходящих на границы России».

Из статьи первого заместителя Министра Минатома России Л.Рябе- ва «Атомная энергетика: энергетическая безопасность России и Европы», 1996. с. 16—7).

влечением общественных (бюджетных) денег новые энергомощности в Сосновом Бору, они будут экспортировать значительную часть производимой электроэнергии.

Для того чтобы сделать атомное электричество конкурентноспособным по цене, в цену на атомное электричество они обязательно каким-то образом «забудут» включить стоимость разборки АЭС и обращения с образующимися радиоактивными отходами (в том числе и с отработавшим ядерным топливом, которое будет сохранять свою опасную активность десятки тысяч лет). Они будут получать хорошие деньги за продаваемое электричество, а когда придет время разбирать станцию и обеспечивать надежное захоронение образованных ею гор радиоактивного мусора они опять потребуют денег из федерального бюджета.

Совершенно ясно, что строительство нового атомного центра в Сосновом Бору диктуются не экономикой, а существующей инфраструктурой города, где 80 % населения связано с атомной промышленностью и хотели бы продолжать заниматься именно этим делом. Экономически это строительство не выгодно и даже опасно для федерального бюджета. Вместо того, чтобы за многократно меньшие средства реализовать колоссальные резервы региона в области энергосбережения и развития не столь опасных, как атомные, источников энергоснабжения, атомщики втягивают общество в свои экологически и экономически опасные проекты.

Ростовская АЭС. В Ростовской области (г. Волгодонск) в 1972 г. было начато и в 1990 г. было прекращено строительство Ростовской АЭС, а в Краснодарском крае тогда же было начато и к 1998 г. полностью прекращено строительство Краснодарской АЭС. Сейчас атомщики настойчиво ставят вопрос о завершении строительства Ростовской АЭС, первый блок которой, по их оценкам, находится в состоянии 60—80% готовности.

Нужна ли АЭС на юге России и в Ростовской области в частности? Начиная с 1994 и по 2000 г. Ростовская энергосистема являлась избыточной, то есть производила больше электроэнергии, чем потребляла. Планируемые к сооружению на органическом топливе (газе, нефти, газоконденсате) современные тепловые электростанции позволяют обеспечить необходимый прирост мощности и энергии не только для Ростовской области, но и для всего Северного Кавказа (Сводное заключение..., 1999). Ежегодно через черноморские порты Россия экспортирует миллионы тонн нефти и сотни миллионов кубометров газа. Большие новые нефтяные месторождения открыты и на территории Ростовской области.

В условиях близко расположенных и дешевых запасов нефти и газа, атомное электричество не сможет быть экономически конкурентоспособным.

Пуск Ростовской АЭС выгоден лишь нескольким тысячам ростовчан, непосредственно занятых на ее сооружении и эксплуатации. Но если (оставив в стороне огромную экологическую опасность, связанную с началом работы этой АЭС для громадного сельскохозяйственного района, кормящего пол-России своей продукций) говорить о социальных проблемах, то надо бы учесть и проблему остающихся без работы в результате закрытия нерентабельных угольных шахт десятков тысяч шахтеров. Может быть, стоило бы с большей пользой потратить деньги на модернизацию угольных шахт региона?

Белоярская АЭС и Южно-Уральская АЭС. На существующей Бе- лоярской АЭС (35 км. от Екатеринбурга в Свердловской области) планируется соорудить мощный реактор на быстрых нейтронах — БН-800, а в Челябинской области, на территории ПО «Маяк» (бывш. Челябинск-70, исходно — плутониевое производство и производство материалов ядерного оружия) — Южно-Уральскую АЭС, начатую строительством около

20 лет назад (выполнено около 10 % работ).

Здесь ситуация еще прозрачнее. Свердловская область производит больше электроэнергии, чем потребляет (Пресс-релиз..., 1977). Необходима реконструкция Ново-Свердловской, Богословской, Верхне-Тагильской ТЭЦ, чтобы получать не только электроэнергию, но и тепло. Известно обращение в правительство России руководителей двух соседних со Свердловской областью регионов — Тюменской области и Ямало-Ненецкого национального округа. Они пишут, что за значительно меньшие средства, чем те, которые необходимы для строительства новых блоков, они готовы поставить на Урал больше электроэнергии, чем произведет планируемая АЭС. У них стоят законсервированные мощности, есть и готовые линии электропередач, свя-

«Председателю Правительства Российской Федерации Черномырдину Виктору Степановичу Уважаемый Виктор Степанович!

...В (Тюменской) области эксплуатируется 160месторождений нефти и газа...

Необходимость строительства Южно-Уральской АЭС объясняется тем, что она входит частью «в проект пионерского комплекса по отработке новой технологии замкнутого ядерного цикла, основанного на бридинге плутония» и для ликвидации дефицита электрической энергии в Челябинской области 17—18 млрд кВт*ч.

...мы возражаем против строительства этих электростанций и вносим альтернативное предложение.

Тюменская энергосистема в последние двадцать лет развивалась, исходя из энергетических балансов Урала и Тюмени, создана надежная электрическая связь, позволяющая передать из избыточной Тюменской энергосистемы в дефицитные районы Урала до 20 млрд кВт*ч электрической энергии. Ввод в работу в 1998 г. второго блока мошностью 800 кВт на Нижневартовской ГРЭС позволит гарантированно передать 20 млрд кВт *ч на Урал и покрыть дефицит мощности.

Очевидны экономические выгоды этого предложения: стоимость ввода блока на Нижневартовск ой ГРЭС 865 млрд руб., стоимость ввода блока такой же мощности на Южно-Уральской АЭС 8000 млрд руб. Существующие строительные заделы на Сургутской, Нижневартовской и Уренгойской ГРЭС, наличие на месте попутного и природного газа, в том числе остаточного, позволяют в дальнейшем, в сжатые сроки, создать новые мощности и увеличить транспорт электрической энергии из Тюменской области на Урал и в Сибирь.

Мы просим рассмотреть наше предложение.

Л.Ю.Рокецкий Глава Администрации Тюменской области А.В. Филиппенко,

Губернатор Ханты-Мансийского автономного округа»

(цит. по: Вестн. Уральского экологического фонда, №7 (24), 1997. сс. 5— 6).

зывающие средний Урал с этими энергоизбыточными регионами.

В чем же дело? Во всяком случае, не в экономической целесообразности, а опять же — в интересах самого Минатома, которому очень хочется построить хотя бы один бридер—реактор на быстрых нейтронах, который мог бы начать осуществлять так называемый замкнутый топливный цикл (использовать уран и плутоний из отработавшего ядерного топлива). Свердловская же администрация заинтересована в притоке инвестиций в свою область.

«...Министр сказал.Нужно торговать конечным продуктом — электроэнергией, что намного выгоднее. Поэтому, касаясь вопроса о перспективах Южно-Уральской АЭС, Адамов в принципе высказался за нее, так как возможность создания замкнутого топливного цикла на химкомбинате «Маяк» сулит выгоду и экономическую, и экологиче- кую. Однако сейчас проблема - найти средства на строительство. ...»

Снежинск (Челябинская область), 21 марта 1998 г. /Корр. ИТАР-ТАСС Евгений Ткаченко/.

Откуда могут быть привлечены средства на строительство столь неоднозначного и опасного объекта, кто может лоббировать такие проекты в бюджетах своих стран? Известно, что бридерные проекты Франции и Японии, в которые вложены деньги национальных и частных финансово-промышленных компаний, были закрыты после неоднократных и продолжительных аварийных ситуаций. Известно также, что немецкая фирма Сименс вложила огромные средства в завершенный, но не получивший лицензии на эксплуатацию, завод по производству МОХ-топлива в Германии.

В таких ситуациях западные и восточные финансово-промышленные компании активно используют «техническую помощь» России для получения государственных инвестиций в свои компании. Этими инвестициями они компенсируют свои расходы на передачу уже произведенного ими в 70—80-х гг. оборудования, использование которого было запрещено в их собственной стране по соображениям технической и экономической опасности. Минатом России готов разместить это проблемное оборудование на своих заводах, превращая их, по сути, в полигоны для испытания опасных технологий.

Производством топлива для бридеров (МОХ-топливо) Минатом будет оправдывать и обосновывать продолжение переработки отработавшего ядерного топлива других АЭС (опять же — занятие для персонала Минатома). А то, что в результате работы бридера получится больше плутония, чем его туда помещали, так это хорошо — можно будет строить новые бридеры, а насчет долгоживущих радиоактивных отходов — пусть по этому поводу болит голова у следующих поколений россиян.

В последнее время атомщики сообщают, что бридеры будут использоваться в режиме «сжигания» плутония. Однако для осуществления этой промышленной деятельности Минатому, следуя сегодняшнему российскому законодательству, надо провести этот проект через всю процедуру согласования и экспертиз, включая оценку воздействия на окружающую среду (ОВОС) и государственную экологическую экспертизу. В ином случае, деятельность Минатома, уже в который раз, окажется вне закона.

Строительство Южно-Уральской АЭС было прекращено 10 лет назад в результате не только финансового и экономического кризиса в стране, но и в результате активной позиции жителей региона. В 1990—1991 гг. общественными организациями в Челябинской области было собрано более 500 тысяч подписей под протестом против строительства этой АЭС и проведен челябинский городской референдум, где 76 % граждан, имеющих право голоса, высказались против строительства.

Теперь строительство Южно-Уральской АЭС атомщики обосновывают необходимостью решения проблемы ликвидации Теченского каскада водохранилищ, представляющего собой хранилища жидких радиоактивных отходов. С помощью планируемой АЭС они хотят снизить уровень воды в этих водоемах (путем испарения ее из самого крупного водоема , на берегу которого располагается АЭС, посредством нагревания в реакторной установке ). Тем самым, как предполагается, будет устранена постоянно существующая угроза прорыва замыкающей весь каскад водохранилищ плотины. Эта плотина несколько раз надстраивалась и не достаточно надежна. Если же такой прорыв случится, огромное количество радиоактивных осадков, скопившихся за десятилетия, устремится вниз по долине реки Теча, затем по Тоболу и, в конце концов, через Обь попадет в Северный Ледовитый океан.

Можно, конечно, вложить деньги (с таким трудом выделяемые бюджетом на реабилитацию территорий и поддержку населения территорий Челябинской и прилежащих областей, загрязненных ПО «МАЯК» в ходе производства оружейного плутония в годы холодной войны) в строительство этой АЭС под флагом реабилитационных мероприятий. Но делать этого не стоит. Во-первых, потому что с этим строительством мы получим больше проблем, чем решим. Во-вторых, пострадает население, которое лишится и без того скудного плана реабилитационных мероприятий. В третьих, потому, что экономически целесообразнее для тепло-энергоснабжения региона построить трубопровод к городу Северску от существующей Аргаяшской ТЭЦ. Именно так считает, кстати, и администрация г. Северска (Заметки., 2000). В общем, повторяется уже знакомая картина: Минатом готов обеспечить собственное процветание за счет кого угодно — федерального бюджета или окрестного населения.

Будучи председателем Межведомственной комиссии по экологической безопасности Совета Безопасности России я еще в 1995 г. познакомился с этими проблемами на ПО «МАЯК». К сожалению, мое предложение об объявлении открытого конкурса на решение проблемы каскада Течен- ских водоемов не встретило поддержки со стороны руководства ПО «МАЯК». Может быть, это сделать сейчас, когда все данные по радиоактивному загрязнению этих мест уже давно рассекречены, на русском и английском языках опубликованы самые подробные сведения по составу, количеству и распределению радионуклидов в Теченском каскаде? Вполне можно представить эти данные в качестве исходных материалов для возможных участников конкурса. Я совершенно уверен, что можно придумать, как предотвратить распространение радионуклидов из Теченско- го каскада более дешевым и эффективным способом, чем строительство АЭС (которое создаст больше проблем, чем решит). Например, стоит подумать над идеей иммобилизации (закрепления) радионуклидов в осадках (именно в осадках содержится их основная масса ) на дне водоемов на все обозримое будущее с помощью каких-нибудь химических препаратов. К сожалению, что предложение так и остается без рассмотрения.

Плавучие АЭС на Чукотке и Таймыре (см. также раздел 4.2). Минатом включил в план развития атомной энергетики, принятый Правительством в 1998 г., плавучие АЭС — для Певека (Чукотский полуостров) и для Дудинки (район Норильска, Таймырский полуостров) и даже подписал соответствующие документы с главами местных администраций (Кузнецов и др. 2000).

Электроснабжение Певека осуществляется от Чаунской ТЭЦ, электроснабжение промышленности Чаунского района — от Чаунской ТЭЦ и, частично, от Билибинской АТЭЦ. Существующие мощности загружены меньше, чем наполовину, и на ближайшие 8—10 лет недостатка электроэнергии не предвидится. Кроме того, реализуются планы продления срока службы Чаунской ТЭЦ и Билибинской АТЭЦ за пределами 2010 года. Лишь за пределами 2010 г. может возникнуть необходимость в каких-то новых энергомощностях.

Однако таковыми новыми энергомощностями совсем не обязательно должны быть атомные источники электричества. Во-первых, на Чукотском полуострове огромны резервы ветроэнергетики. На строительство ветряков той же мощности, что планируемая АЭС, надо потратить 140 млн.. долларов — 40% от суммы, которую предполагается потратить на строительство плавучей АЭС (335 млн долларов). Оставшихся 195 млн долларов хватит для налаживания устойчивого энергоснабжения всего Чукотского национального округа, подъем его экономики и развития культуры. Развитие ветроэнергетики на Чукотке позволит на длительное время во всем регионе трудоустроить большое количество людей, чего не позволит применение ПАЭС. Кроме того, местного угля для Чаунской ТЭЦ предостаточно. Огромны резервы нефти и газа в этом арктическом регионе. Кстати, и в «Программе стабилизации и развития энергетики в Чаун-Билибинском промышленно-экономическом районе на период до 2015 года», подготовленной по поручению администрации Чукотки, атомная энергетика не рассматривается, как единственно возможное решение энергетического обеспечения Чукотки.

Аналогичные замечания касаются и экономической целесообразности сооружения плавучих АЭС для Дудинки (Норильского промышленного района). Как и в районе Чукотки, на п-ове Таймыр есть немалые резервы газа и газоконденсата. Крупное Пеляткинское месторождение может дать необходимые для развития региона энергоресурсы на обозримое будущее.

Итак, и в Арктике нет необходимости ставить плавучие АЭС, поскольку есть другие более дешевые и менее рискованные источники энергоснабжения. Проекты АЭС здесь откровенно навязываются местным администра-

«...Нынешним летом, когда войдет в строй 60-километровая ветка газопровода, газ Пелятки пойдет в Норильск. Это позволит городу и комбинату на 30 лет вперед решить проблему не только энергоснабжения, но и обеспечения всего промышленного района горюче-смазочными материалами».

Из статьи Ю . Курбатова «Слабохарактерные на Севере не выживают» (Российская Газета, 20 апреля 2000 г., № 77, с. 2).

циям со стороны Минатома (несомненно, под обещания получить бюджетное финансирование).

Дальневосточная и Приморская АЭС. В планах Минатома строительство двух АЭС на Российском Дальнем Востоке: Дальневосточной АЭС в Хабаровском крае и Приморской АЭС недалеко от Владивостока. В 1999 г. в печати проскользнуло сообщение, что представительство «Росэнергоатома» в Хабаровске разрабатывает планы строительства ... атомной станции теплоснабжения для Хабаровска.

В технико-экономическом обосновании строительства Дальневосточной АЭС так обосновывается необходимость этого строительства:

без ввода нового крупного энергоисточника энергосистема будет дефицитной на весь рассматриваемый период;

технически невозможно использование нетрадиционных источников электроэнергии;

сооружение электростанции большой мощности на привозном топливе представляется нецелесообразным или мощность ГРЭС должна быть уменьшена;

предложение Ленгидропроекта по развитию гидроэнергетики не решает проблемы.

И как итог: «Таким образом, на рассматриваемый период отсутствует альтернатива строительству АЭС» (Десятое, 1996).

Все вышеперечисленные аргументы являются, мягко выражаясь, некорректными. На Дальнем Востоке и в Восточной Сибири огромны резервы газа, нефти, угля и других источников энергии.

Сначала о газе. В Якутии открыты колоссальные запасы газа, которых с лихвой хватит на обеспечение всех потребностей энергетики не только Российского Дальнего Востока, но и Северной Кореи, Республики Корея, Японии и прилежащих провинций Китая (обзор см. Keun-Wook Paik, 1997). Планируемый трансконтинентальный газопровод может связать эти газовые месторождения с Дальним Востоком, Китаем, Корейским полуостровом и Японией. Меньшие по объему газа, но также крайне перспективные газовые месторождения есть недалеко от Комсомольска-на-Амуре, в самой развитой на Дальнем Востоке промышленной зоне Комсомольск- Амурск-Солнечный. Тут не надо строить дальних трубопроводов. Кроме того, на территории Верхне-Буреинской впадины было обнаружено 13 геологических структур, связанных с газом. Только на одной из этих структур в 1990 г. было обнаружено наличие 5 млрд куб. метров газа. Однако все дальнейшие работы были приостановлены, поскольку атомщики почти «пробили» решение о начале строительства Дальневосточной АЭС (Кузнецов и др., 2000).

Строительство системы газопроводов на основе месторождений газа около Комсомольска-на-Амуре позволит соорудить целую сеть электростанций с газотурбинными компактными установками разной мощности от Де-Кастри до г. Комсомольска-на-Амуре, а в недалеком будущем и до Хабаровска, соединив их ЛЭП в общую энергосистему. Это еще и путь к занятости брошенного государством более двадцати лет назад населения и возрождению многих сел. Агрегатированные блоки таких электростанций можно строить на мощных оборонных заводах Хабаровского края. Это хорошо вписывается в программу конверсии, так как в блоках применяются двигатели самолетов МИГ-27 и других. От них можно иметь мощности не менее 1000 МВт, т. е. 38 % от предполагаемой установленной мощности ДВ АЭС. Добавлю, что в этом случае не придется передавать электроэнергию на большие расстояния, что позволяет избежать значительных потерь (на 1000 км — 15 % передаваемой электроэнергии).

Об отсутствии нефти на Дальнем Востоке тоже говорить не приходится. Сахалинский шельф и сам Сахалин — важные месторождения нефти мирового масштаба (сотни млн. тонн). Найдена нефть и рядом с Хабаровском еще в 1988 г. Но затем геологоразведочные работы на нефть здесь были прекращены, потому что ориентация была на развитие атомной энергетики в регионе.

Велики резервы угольной промышленности Дальнего Востока - здесь находится 35% угля России. Прежде всего, это знаменитое месторождение Нерюнгри в Южной Якутии, много лет исправно снабжавшее Японию первоклассным коксующимся углем. Разве Владивосток и Хабаровск дальше Японии? Рядом с Нерюнгри есть еще несколько столь же крупных угольных месторождений. В Хабаровском крае есть огромный Буреинс- кий угольный бассейн (1200 млн тонн ), есть Лаианское и Хурмулинское буроугольные месторождения в 50 км от Комсомольска-на- Амуре ( 240 млн. тонн). Есть уголь и в других районах Дальнего Востока (Десятов,

1996).

Особо стоит остановиться на строительстве Тугурской приливной электростанции (ПЭС). Первую электроэнергию мощностью 1 млн Вт возможно получить на седьмом году строительства даже с незакрытой полностью плотиной. Полный срок строительства составляет 12 лет, после чего она будет работать бесперебойно в течение многих десятилетий. Важно, что основной объем строительно-монтажных работ на строительстве Тугурс- кой ПЭС (около 70%) может быть выполнен в Находке, в имеющемся огромном военно-морском доке (важно для конверсии!). Готовые наплавные блоки с установленными гидроагрегатами будут отбуксированы на место их установки. Стоимость капиталовложений на ПЭС с инфраструктурой — 19,0 млрд руб. (в ценах 1991 г.). Стоимость строительства ДВ АЭС по данным ТЭО — 10,445 млрд руб., что фактически занижено, по крайней мере, вдвое из-за неучтенных и скрытых затрат (Десятов, 1996). Эксплуатационные расходы на ПЭС многократно ниже, чем на АЭС.

Установленная мощность Тугурской ПЭС планируется 6800 МВт с годовой выработкой 16,2 млрд кВт*час в год (предполагаемая годовая выработка ДВ АЭС 16,45 млрд кВт*час).К сказанному надо добавить, что суммарная мощность уже имеющихся или строящихся энергоисточников в Хабаровске, Комсомольске-на-Амуре достигает 6500 МВт (Десятов, 1996).

Итак, горячее желание атомщиков построить на Российском Дальнем Востоке, регионе, где пока нет ни одной АЭС, две атомные станции, основаны на весьма одностороннем анализе, и не подкрепляется никакими серьезными экономическими и энергетическими выкладками, а многие приводимые атомщиками аргументы в пользу строительства АЭС основаны на весьма одностороннем, ведомственном, анализе. Однако, несмотря на отсутствие объективного сравнительного анализа вариантов энергообеспечения Приморского края, Правительство России в 1997г. под нажимом Минатома поручает администрации Приморского края подготовить предложения по строительству АЭС с двумя блоками по 600 МВт с канадским подрядчиком — фирмой Atomic Energy of Canada Ltd. При этом приводятся какие-то фантастические расчеты экономической эффективности этой затеи: «...расходы окупятся при продаже электроэнергии Китаю по цене 4 цента (США) за 1 кВт*ч...» ( Россия, КНР., 1998).

Показательно, что даже в советское время, в период всеобщего увлечения строительством АЭС, хозяйственные руководители СССР не настаивали на строительстве АЭС на Дальнем Востоке. В Долговременной государственной (СССР) программе комплексного развития производительных сил

«..Проект на базе реакторов CANDU почти вдвое дороже, чем аналогичная АЭС отечествнного производства.Кроме того реакторы CANDU предназначены для работы на необогащенном уране и имеют славную особенность разгоняться в нештатной ситуации... Ради чего в таком случае Минтом идет на риск «приморского Чернобыля»?

Ради денег, естественно. Никто Минатому (высокоприбыльной, заметьте, структуре) денег не дает, кроме добрых канадцев. Правда эти добрые самаритяне дают деньги на АЭС в кредит под 12 процентов (ставка для рынка международных кредитов практически предельная. И за эти деньги надо купить у них же дорогой и небезопасный реактор... Классическая российская схема: на нашей территории на иностранные деньги строится вредное предприятие, продукция которого отправляется обратно за границу. В данном случае к тому же энергия пойдет по подводному кабелю, что предполагает потери почти в 20 процентов. Грубо говоря, получается, что за канадский кредит нужно расплатиться по ставке 32 процента! Какова же окупаемость такого проекта, откуда возмется прибыль и когда она вообще появится?»

А.Воробьев Пришло время разборок: мирный атом расщепят на доли? «Комсомольская Правда», 9 декабря 1998 г. , с. 3.

Дальневосточного экономического района, Бурятской АССР и Читинской области на период до 2000 года в части ускоренного развития ТЭК в этом регионе (аппарат Совета Министров СССР, В.Таскаев, Г. Тихонов и др.) подчеркивалась необходимость строительства на Дальнем Востоке гидроэлектростанций, расширения действующих и строительство новых тепловых электростанций, а не АЭС.

«...— Если наши технологии настолько замечательны, почему же АЭС в Приморье будут строить канадцы?

—Ну это преувеличение, что строить будут канадцы. Просто базовым будет реактор типа CANDU канадского производства.стро- ительство АЭС стоит, сами понимаете, денег. А денег, как обычно, нет. Канадцы дают кредит при условии поставки своихреакторов.,.- Гораздо более серьезные проблемы начнутся после того, как АЭС будет построена. Некоторые считают, что электроэнергию можно будет продать японцам и ею же расплатиться за канадский кредит. Никакие переговоры по этому поводу не проводились, и на чем основана уверенность в их успехе, лично мне не вполне понятно...»

Из интервью бывшего министра России по атомной энергии В.Н. Михайлова (А. Евдокимов. «Период полураспада Минатома. Что он сулит нашей стране». «Труд», 17 декабря 1998 г. с. 5)

И в наше время, когда руководители трех дальневосточных субъектов Российской Федерации — Сахалина, Приморского и Хабаровского краев, — поставили в Японии вопрос о перспективных иностранных инвестициях, они даже не упомянули о необходимости развития атомной энергетики. Речь шла о новых угольных разрезах, освоении богатых месторождений нефти , газа и газоконденсата (Солнцев, 1999), которые способны обеспечить энергопотребление не только Российского Дальнего Востока, но и соседних стран.

Нет, не нужны АЭС для развития российского Дальнего Востока!

Плавучие АЭС

В 1998—1999 гг. Минатом начал строительство плавучих АЭС. Недавно опубликован подробный анализ технико-экономического обоснования этого проекта, его истории (пдавучие АЭС давно плинровались в США и с большиими убытками их разработка была прекращена в 60-е годыв), экологических и политических проблем, возникающих при этом, сделанный на базе большого массива документов с участием автора настоящей работы («Плавучие АЭС России: угроза Арктике, Мировому океану и режиму нераспространения»; Кузнецов и др., 2000). Ниже приводятся лишь некоторые факты и выводы из этого обзора.

«Пресс-служба Минатома сообщила, что в рамках конверсии разработано предложение построить серию плавучих АЭС на базе высоконадежных и проверенных длительной эксплуатацией ледокольных реакторных установок. Такие АЭС мощностью до 80 МВт могут решить острейшую проблему энергообеспечения прибрежных регионов Севера и Востока России. Первая подобная АЭС, как отмечается, может быть построена в течение 4 лет. Срок окупаемости такой АЭС определяется в 5—6 лет после ввода ее в эксплуатацию».

ИТАР-ТАСС, Москва, 21 января 1999 г., корр. Леонид Райцин

Строительство плавучих АЭС ведется Минатомом на основе корабельных реакторов типа КЛТ-40, история эксплуатации которых всегда была секретной, в том числе и по причине радиационных аварий с ними. Появляющиеся в открытой печати данные касаются лишь части (вероятно, малой) случавшихся аварий и инцидентов (Осипенко и др., 1994; Нильсен и др. 1996; Хэндлер, 1995 и др.). Есть данные, по крайней мере, о шести серьезных авариях (с выходом радиоактивных продуктов) на атомных ледоколах («Ленин» — в 1965, 1966 и 1967 гг., «Россия »—в 1988 г. и «Арктика» — в 1993 и 1996 гг.). Анализ аварий транспортных реакторов (не только ледоколов, но и атомных подводных лодок), заставляет категорически возражать против любого тиражирования этого печального опыта.

Экономическое обоснование строительства плавучих АЭС сомнительно, так как не учитывает многих необходимых расходов. При учете этих расходов строительство плавучей АЭС не может быть рентабельным, или, во всяком случае, оно будет много дороже, чем обеспечение предполагаемых регионов другими энергоисточниками. Строительство и эксплуатация плавучих АЭС связаны с большими и недооцениваемыми атомщиками экологическими рисками. Анализ возможного влияния плавучей АЭС на окружающую среду выполнен с крупными принципиальными недостатками и не может быть признан удовлетворительным.

Поддержка планов по размещению плавучих АЭС региональными администрациями Чукотского и Таймырского (Долгано-Ненецкого) автономных округов прозрачно связана с их желанием получить с помощью Минатома средства из федерального бюджета на социально-экономическое развитие регионов (см. выше раздел 4.1.). При этом руководство регионов, по-видимому, не вполне представляет опасности отрицательных последствий работы плавучих АЭС, которые несоизмеримы с сиюминутной выгодой от них.

Не затрагивают атомщики — энтузиасты строительства плавучих АЭС и проблемы ядерного терроризма — взрыв или даже угроза взрыва такой АЭС у берегов любой страны способна опасно дестабилизировать политическую обстановку в любом регионе мира. А защитить от этого такую плавучую АЭС даже с помощью атомных подводных лодок вряд ли возможно.

Минатом России, стремясь создать плавучую АЭС, игнорирует требования ряда нормативных документов. Так, ни технико-экономическое обоснование, ни проект плавучей АЭС не проходил в установленном порядке государственную экологическую экспертизу. За значительно меньшие деньги, чем те, которые Минатом предполагает затратить на строительство плавучих АЭС для районов Певека и Дудинки (стоимость одной такой АЭС превышает 300 млн долларов), можно организовать надежное энергообеспечение этих районов без того огромного риска, который несут с собой эти сооружения.

Планы Минатома по распространению плавучих АЭС в других странах мира крайне опасны с позиций нераспространения оружия массового уничтожения. Высокообогащенного урана-235, содержащегося в двух реакторах плавучей АЭС (996 кг \' 2), достаточно для изготовления многих десятков атомных бомб. Попадание этого урана в страны, стремящиеся стать членами ядерного клуба, избавит их от необходимости создания собственной промышленности по добыче и обогащению урана. Это делает атомное оружие практически вседоступным, изменяя тем самым всю геополитическую картину современного мира.

Работы по созданию плавучих АЭС имеют в качестве перспективной цели еще один выход российской атомной энергетики на зарубежный рынок. Эти планы Минатома по организации распространения плавучих АЭС по всему миру на основе лизинга сомнительны не только с экономической и геополитической точек зрения, но и с морально-этической точки зрения. Минатом производит электроэнергию на плавучих АЭС, продает ее в какую-то страну, затем возвращает на территорию России все отработавшее топливо и принимает на себя обязательства по последующему обращению с ним, включая вечное захоронение. Прибыль Минатому сегодня, радиоактивные отходы — всем россиянам, причем навечно!

Подземные АЭС

В отчете Минатома за 1997 г. читаем: «Проведены предпроектные проработки подземной атомной теплоэлектростанции с двумя РУ ВК- 300, показавшие техническую осуществимость и социально-экономическую целесообразность сооружения станции» (Об итогах., 1998).

Известно, что Минатом и связанные с ним учреждения (например, Российский научный центр «Курчатовский институт») ведут активный поиск мест и заказчиков на сооружение таких небольших АЭС. В печати сообщалось, что заинтересованность в таких проектах якобы выражали в середине 90-х гг. правительства Республики Алтай и Камчатской области.

Незнакомых с атомной энергетикой может на первых порах привлечь сама идея таких небольших автоматических станций, которым вроде бы не нужно сложного обслуживания, которые вообще не видны на поверхности, и вроде бы само собой из-под земли будет поступать на протяжении десятилетий дешевое атомное электричество.

Однако идиллическая картина, которую рисуют атомщики, говоря о таких малых подземных АЭС (см. бокс), далека от реальности.

Ясно, что без штатных радиоактивных выбросов и на подземных АЭС

«...Понятно, что реактор для малой АЭС должен быть достаточно компактным... его можно разработать состоящим из небольших блоков . на месте небольшая группа монтажников соберет их воедино и запустит реактор. Чтобы легче было охранять, такие реакторы можно расположить в штольнях, вырубках скал. И на пятнадцать- двадцать лет считать проблему энергоснабжения решенной.

Подобным реакторам практически не нужен обслуживающий персонал — они смогут работать в автоматическом режиме.А вся информация об их состоянии будет собираться с помощью датчиков и передаваться через спутник на центральную пультовую. Оператор здесь будет отслеживать ситуацию сразу на всех установленных малых реакторах, и если какой-нибудь из них потребует вмешательства, тут же пошлет команду его регулирующим устройствам...

К сожалению, это направление едва ли удастся развивать только на коммерческой основе - у небольших населенных пунктов нет для этого ни денег, ни соответствующих юридических полномочий...»

Директор Государственного научного центра «Физико-энергетический институт» проф. Анатолий Зродников, («Атомпресса», № 2 (379), январь 2000 г., с. 2.)

невозможно обойтись, так например, никаким АЭС нельзя избежать образования газообразных радиоактивных отходов.

Ясно, что такие установки не могут работать в автоматическом режиме без каких-либо инцидентов и аварий. Всегда будет существовать риск каких-то протечек. Нельзя исключить и запроектной аварии с расплавлением активной зоны и взрывом реактора. А затраты на ликвидацию даже небольшой подземной аварии могут быть многократно большими, чем на поверхности. Да и результаты могут быть не менее неприятными (благодаря загрязнению подземных вод). Система дистанционного управления реактором будет, возможно, первым слабым звеном — повредить кабель или нарушить систему приема спутниковых сигналов можно даже не намеренно (известен случай, когда разговор по мобильному телефону нарушил работу одной из шведских АЭС; см. Смоляр, Ермашкевич, 2000).

Не вызывает сомнения, что технически возможно построить такую потенциально опасную и для людей, и для природы подземную атомную станцию. А вот насчет социально-экономической целесообразности такого строительства сомнения очень серьезные: я уверен, что экономически этот проект не может быть оправдан. Думаю, что ни в России, ни в других странах мира нет места, где затраты на строительство подобной станции могли бы окупиться, и где риск масштабного радиоактивного загрязнения подземных площадей был бы оправдан.

Ведомственные и корпоративные интересы превыше всего

Ответ на вопрос о необходимости (или ненужности) развития атомной энергетики должен был быть дан в Энергетической программе России. Эта программа несколько лет разрабатывалась Министерством топлива и энергетики, и ее концепция в 1992 г. получила одобрение Правительства. К сожалению, этот проект безальтернативно исходит из необходимости развития ядерной энергетики.

По моей просьбе, как Советника по экологии Президента России , группа экспертов — экономистов и энергетиков представила в 1992 г. Министерству топлива и энергетики России действительно альтернативную к разрабатывавшейся концепцию Энергетической программы (Башмаков и др., 1993). В ней была обоснована принципиальная возможность надежного обеспечения развития России на обозримое будущее без развития ядерной энергетики (с постепенным выводом стареющих АЭС). Для того, чтобы доработать эту альтернативную концепцию, нужны были средства и подключение к ее работам крупных коллективов, которые смогли бы проанализировать все региональные энергетические балансы . Этого Минтопэнерго не захотело (или не смогло) сделать.

Не организовав разработку альтернативных концепций Энергетической программы, российское правительство весьма неэффективно потратило изрядные суммы. Так, в одной из принятых им в 1993 г. программ под названием «Экологически чистая энергетика» были заложены затраты на... прокладку штольни для ядерного могильника на Новой Земле! Планировавшихся на это средств с лихвой хватило бы для разработки упомянутого выше проекта альтернативной Энергетической программы. Тут даже риторические вопросы (почему так получается?) излишни: ясно, что вся энергетическая политика России находится под мощным давлением Минатома, для которого собственные ведомственные интересы важнее общероссийских.

В 1995 г. Энергетическая стратегия России, основанная на уже упоминавшейся безальтернативной концепции, была одобрена Президентом (Основные направления ..., 1995) и Правительством России (Энергетическая стратегия., 1995). Остается только надеяться, что экономика заставит скорректировать заложенные туда крайне опасные антиэкологические решения.

Конкретные примеры экономической бессмысленности строительства новых АЭС приводились выше. Совершенно ясно, что стремление Минатома России строить новые АЭС основано не на экономических предпосылках: во всех без исключения районах предполагаемого строительства есть более дешевые и эффективные энергетические альтернативы АЭС (подробнее см. раздел 4.1.).

Возникает вопрос, чем же тогда стимулируется эта активность Минато-

«. атомная энергетика сегодня находится не на закате, как утверждают ее противники, а в начальной стадии своего развития...»

Из выступления Министра России по атмоной энергии Е.О. Адамова на международной конференции по безопасности АЭС в России (ИНТЕРФАКС, Москва. 8 июня 1999 г.)

«Перед нами сейчас есть только два пути: либо консервация атомной энергетики на нынешнем уровне производства, что приведет к концу будущего столетия к ее фактическому исчезновению, либо активные совместные действия с тем, чтобы выйти на новые технические решения, которые обеспечат безопасный и дешевый источник энергии для мировой экономики».

Из выступления Е.О. Адамова на международном симпозиуме (ТАСС- ЕДИНАЯ-ЛЕНТА-НОВОСТЕЙ от 09.09.99, Корр. ИТАР-ТАСС В.Макарычев).

ма? Ответ лежит, прежде всего, в области защиты ведомственных, корпоративных интересов Минатома. За годы холодной войны в СССР/России создана огромная атомная промышленность с мощным техническим, научным и человеческим потенциалом. Тысячи предприятий и около 1,7 млн человек связаны с атомной индустрией в России.

Конечно, и руководство Минатома, и многие из его сотрудников, хотели бы продолжать делать то, что они привыкли и умеют делать - строить и

Говорят сами атомщики:

«...Соотношение конкурентоспособности технологий производства электроэнергии в 90-е гг. существенно изменилось...появились новые технологии, в частности газовые ТЭС с комбинированным циклом, которые составили существенную конкуренцию АЭС.

...Ядерная энергетика утратила свое преимущество в прогнозируемых оценках капитальных затрат на новые генерирующие мощности...

...природный газ станет наиболее привлекательным энергоносителем во многих развитых странах благодаря относительной простоте использования, низким затратам на строительство и эксплуатацию, более низкой стоимости топлива, чем прогнозировалось ранее, высокому КПД и сравнительно низким выбросам вредных веществ в атмосферу... В условиях прогнозируемого дерегулирования и приватизации в энергетическом секторе для минимизации риска возврата капитала предпочтение отдается строительству ТЭЦ на газе.»...

...В этих условиях пересмотрены энергетические стратегии многих промышленно развитых стран мира. Основным является ориентация на развитие энергетики на возобновляемых источниках энергии, на использование природного газа. Четко сформулированных программ развития, ядерной энергетики практически ни в одной развитой стране нет...» (выделено мной—А.Я.).

Из обзора «Ядерная энергетика в энергоснабжении стран мира в 1998 г.» (Бюллетень Центра общественной информации по атомной энергии, 1999, №12, сс. 5—11).

эксплуатировать атомные реакторы, добывать уран, делать и перерабатывать ядерное топливо. Кстати, стремление сохранить свою деятельность крупнейшими западными концернами (Сименс, Фраматом, БНФЛ, Канду и др.) определяет и их поддержку нашей атомной индустрии.Играя на страхе Запада перед новым Чернобылем, они добились оплаты западными странами поставок своего оборудования и технологий в Россию,. Украину, Чехию, Словакию,. Болгарию почти на два миллиарда долларов с 1991 по 1999 гг. (GAO,2000).

Отмечу еще одно важное обстоятельство: теснейшую связь Минатома с ядерным оружием (подробнее см. Яблоков, 2000д). Создание и поддержа-

«Зарубежные инвестиции в 1997 году в развитие атомной энергетики России по сравнению с минувшим годом увеличатся приблизительно на $300млн. Об этом «Интерфаксу» сообщил министр Российской Федерации по атомной энергии Виктор Михайлов. По его словам, основными инвесторами в российскую атомную отрасль являются страны Европейского Сообщества, США и Япония...»

Москва, 25 октября 1997 г., ИНТЕРФАКС

ние российского ядерного арсенала - не просто одна из важнейших, но главная государственная задача Минатома. Эта задача многообразна, и включает также уничтожение ядерных боеприпасов, в соответствии с международными обязательствами России, а также утилизацию около 150 атомных подводных лодок. В условиях постоянного бюджетного дефицита можно понять желание руководства Минатома заработать посредством развития атомной энергетики хотя бы часть средств, необходимых и для ядерно-оружейных программ.

Вряд ли найдется человек, который будет возражать против необходимости поддержания ядерного арсенала в безопасном состоянии - до тех пор, пока Россия обладает таким арсеналом. И поэтому не только Минатом, а все мы заинтересованы в том, чтобы эта работа была надежно обеспечена финансированием, но финансированием государственным, бюджетным. Не надо для этого строить АЭС в Иране, открывая этой стране двери к созданию ядерного оружия (и создавая колоссальные проблемы для национальной безопасности России) и продавать электроэнергию в другие страны, и при этом навечно загрязняя свою страну радиоактивными отходами.

Строительство новых АЭС в России сегодня стимулируется ведомственными и корпоративными интересами, такое строительство не отве-

«...К 2010 г. большая часть ныне дейстующих АЭС исчерпает свой ресурс, и их надо заменять либо вводом новых мощностей, либо продлением срока эксплуатации действующих АЭС на 10—15 лет».

Из обзора «Обсуждение состояния и перспективы развития атомной энергетики мира на 17-м конгрессе Мирового энергетического совета». (Бюллетень Центра общественной информацими по атомной энергетике, 1999, №12, сс. 11—18.

чает долгосрочным национальным интересам страны. Конечно, общество должно всерьез рассмотреть проблему миллиона россиян, работающих в атомной индустрии. Они не виноваты в том, что в 1974 г. тогдашним руководством СССР было принято стратегически опасное решение о преимущественном развитии атомной энергетики в ущерб всем другим современным направлениям (см. гл.1). Можно представить, как психологически сложно атомщикам (если возможно вообще) признать бесперспективность развития атомной энергетики и использовать свои сверхмогучие возможности влияния и на Президента, и на Правительство не для поддержания своего атомного колосса в неизменном виде, а для его реформирования. «Архипелаг Средмаш» (выражение А.Ф. Емельяненкова) уже давно способствует финансовому неблагополучию России: ежегодные колоссальные расходы на смягчение последствий Чернобыльской катастрофы, решению проблемы радиоактивных отходов, необходимость затраты на разборку отслуживших АЭС , многомиллионные (в долларах) затраты на строительство АЭС в Индии и Китае, социальные затраты, связанные с поддержкой жертв атомного века и т. д.). Нужна серьезная реструктуризация отрасли, и такая реструктуризация могла бы найти поддержку общества.

Но вряд ли найдут общественную поддержку планы атомщиков развивать у нас атомную энергетику в основном для удовлетворения собственных потребностей, и том числе для того, чтобы увеличивать экспорт атомного электричества в другие страны.

Глава 5. О перспективах развития атомной энергетики

Представление об атомной энергии как дешевой, безопасной и экологически чистой, быстро развеивается (обзоры см. Кузнецов, 2000; Ябло- ков, 1997; 2000в; Weizsacker et al., 1997), и атомная индустрия во всем мире теперь ищет пути выживания на трех направлениях:

продление на 10—20 лет эксплуатации существующих атомных энергоблоков после окончания их проектной службы;

строительство атомных объектов в зарубежных странах (порой делающих это с конечной целью получить доступ к ядерно-оружейным технологиям);

использование факта, что АЭС непосредственно не выбрасывают парниковых газов качестве аргумента развития атомной энергетики как спасительницы от антропогенного изменения климата.

Целесообразность реализации всех этих трех направлений развития атомной энергетики весьма сомнительна. Продолжение жизни стареющих АЭС подводит общество к новой опасной черте: какие бы новые запчасти мы не ставили в старый автомобиль, он все равно будет ломаться чаше, чем новый. Это положение полностью применимо и к АЭС (подробнее см. Яблоков, 2000а). Ни к чему хорошему продление проектных сроков работы АЭС не приведет, и вся эта активность прекратиться после первой же крупной аварии, которая, к сожалению, становится все ближе.

Об опасности строительства атомных станций в странах, не обладающих атомным оружием много говорилось и писалось (обзор см. Яблоков, 2000 г.). Для скептиков, упорно отрицающих хорошо известную специалистам связь между «мирной» атомной энергетикой и распространением ядерного оружия, напомню, что существует Приложение 2 к Договору о всеобъемлющем прекращении ядерных испытаний 1996 г., в котором перечислены все 44 страны, обладающие атомной энергетикой. Догоовр может вступить в силу только после ратификации всеми этими странами . Зачем бы это надо было делать, если АЭС не связаны с атомным оружием?

Помогут ли АЭС избежать изменения климата?

Одна из главных надежд атомщиков на возрождение интереса общества к развитию атомной индустрии в последнее время связана с всемирным движением против изменения климата. Атомщики громко заявляют: мы поможем миру справиться с изменениями климата, вызванными выбросами в атмосферу больших количеств парниковых газов - углекислого газа, метана и т. п.

Утверждения атомщиков, что распространение атомной энергетики спасет мир от глобального потепления, не верно фактически. Не спасет уже потому, что при выполнении самых радужных планов развития атомной энергетики все АЭС мира не смогут обеспечить более 8% общемирового потребления первичных энергоносителей (сейчас 5%) и более 25% — электроэнергии (сейчас 16—17%). А это означает, что сокращение выброса парниковых газов за счет замены обычных тепловых электростанций атомными будет малозаметным на общем выбросе парниковых газов. Спасителями мира от глобального потепления АЭС не могут стать.

Кроме того, если учесть то количество ископаемого топлива, которое надо сжечь, чтобы получить энергию на добычу и обогащение урановой руды, на строительство и разборку самой атомной станции, то АЭС оказываются совсем не такими «невинными созданиями» с точки зрения выброса парниковых газов. Напомню, что для того, чтобы оправдать затраченную на строительство энергию, АЭС должна проработать на полную мощность несколько лет.

И самое главное: если сравнить эффективность использования средств (по принципу «затраты/эффект»), то получается, что много выгоднее (с позиций сокращения выбросов углекислого газа) направить деньги на реконструкцию традиционных источников энергии и энергосбережение. Для сокращения содержания углекислого газа в атмосфере есть гораздо более дешевые, эффективные и безопасные способы, чем строительство АЭС. Например, широкомасштабные посадки лесов. Только в России можно (с большой попутной выгодой для повышения урожаев, облагораживания ландшафтов и улучшения экологической обстановки) посадить лесов столько, что они смогут поглощать большую часть углекислого газа, выделяемого всей Западной Европой. И стоить это будет примерно столько, сколько стоит строительство 3—4 атомных станций. По многократно проверенным расчетам (Flavin, 1994), сокращать выбросы углерода, используя энергоэффективные технологии, в 6—7 раз дешевле, чем сокращать их, используя атомную энергетику.