Taken: , 1

10. Заговор

Декабрь, пусть и на юге Европы, остался декабрем. Северное море никто для меня греть не собирался. Из подводного шлюза концерна пришлось всплывать, коченея от холода; в одной руке пенал о тетрадью, в другой — шмотки. До климат-барьера дотянул на честном слове и на уколах браслета. Молин бы давно пошел бы ко дну, спасала фантастическая выносливость Снейка.

В лодке я выпил залпом все имевшееся на борту спиртное и закутался в одеяло. Одеяло оказалось тоже с подковыркой, разогрелось, как доменная печь.

Снейк уснул. Отключился по-настоящему, не чувствуя перепадов давления, не слыша вызовов бортового компа и докладов навигаторов. А когда открыл глаза, увидел перед собой лучшее, что мог представить. За тысячу километров от него самая прекрасная женщина спала, сидя перед включенным хардом, уронив щеку на скрещенные руки, Очевидно, она отчаялась дожидаться пробуждения Снейка и оставила емкое послание.

«Змей, ты подлый мерзавец и негодяй. Целый день я не отхожу от экрана, слежу за осадой банка, а ты не удосужился о себе сообщить. Я чувствовала, что ты вернешься в лодку, и не отозвала ее назад. Я не спрашиваю, как ты выбрался и нашел ли то, что искал, но от меня ты опять убегаешь. Это гадко и подло, я чуть с ума не сошла, и вдобавок, как дура, признаюсь в этом. Откуда такие деньги? Ты ограбил счет Антонио? Я подозревала, что звери неплохо зарабатывают, но не столько же! И за что это мне? Хочешь откупиться? Хочешь меня трусливо бросить и откупиться чужими деньгами? Я пыталась их сразу же вернуть, но счета Антонио заблокированы. Когда ты проснешься, негодяй, знай, что Жанну Скаландис нельзя просто выкинуть, как старую игрушку.

Кстати, я тут обдумала твою безумную идею насчет естественных родов. И кое-что нашла. В Америке вполне легально действуют два пансиона нетрадиционной древней медицины, где желающие могут подвергнуть себя пыткам. А почему это тебя так интересовало, гадкий извращенец? Или в твоем диком времени мужчинам доставляло удовольствие причинять своей паре боль? Учти, тридцать шестую параллель ты не пройдешь, там сквозной заградительный кордон до самого дна».

— Жанна, — позвал я. — Жанна…

Она вздрогнула. Видимо, громкость стояла на максимуме. После сна ее черты, как это бывает у женщин, смягчились, сгладились. Губы стали более пухлыми, детскими, а глаза хотелось бесконечно целовать… Она вытянула ладошку в моем направлении, до самой границы проекции, точно на стекле распластала. В ответ я приложил к ее миниатюрным пальчикам гигантскую клешню Снейка. Она положила подбородок на сжатый кулачок, притянула мои зрачки своими и надолго задумалась. Я боялся пошевелиться. Краем уха я слышал предупреждение навигатора о входе в нейтральные воды, затем лодка голосом Жанны подтвердила курс.

— Ты вернешься?

— Я хочу вернуться.

— Ты уверен… — Она закусила губу. — Ты уверен, что делаешь все правильно?

— Я так хочу тебя обнять…

Она отвернулась и исчезла с экрана.

— Зачем ты отправил деньги? — Ее по-прежнему не было видно. — Это что, твое завещание?!

— Жанна… — похоже, капитан Молин разучился успокаивать женщин, а Снейк никогда и не умел, — это вовсе не завещание. Это… задаток. Мне по вкусу аквапарк, я планирую его приобрести. Заодно с хозяйкой.

— Ты лжец и обманщик.

— Никогда!

— Ты не пройдешь досмотр…

— Перестань плакать и выгляни!

— Не выгляну.

— Тогда я выброшусь в люк!

— Идиот, тебя уничтожат лазером!

Я вздохнул и рассказал, как надо сделать, чтобы все остались живы. Пару раз она тихо всхлипнула, затем возразила:

— Слишком рискованно. Ты доверяешь ей, этому носорогу в юбке?

— Девочка, за последние сутки доверчивость стала моей фамильной чертой…

Четыре минуты спустя диспетчер предложит сменить курс и следовать к пограничному терминалу. На радаре я различал уже бесконечную очередь надводных и подводных судов, выстраивающуюся при подходе к границе. Почти одновременно получил долгожданный вызов, обозначил координаты и дал команду на всплытие. За три метра до поверхности лег в дрейф, выпустил на кожу каплю жидкого скафандра. Тягучая амеба освоилась, задрожала и мигом затянула туловище сверхпрочной пленкой. После этого нацепил свим-мускул, шагнул в люк и помчался в сторону, отсчитывая секунды. Как только два крестика на экране шлема слились в один, лазурный полумрак надо мной потемнел. На воду, подкачивая понтоны, садилась десантная шлюпка дальнего флота. В нижнем иллюминаторе заливалась хохотом сладкая парочка — Серж со своей неразлучной Жасмин.

— С капитаном проблем не возникло? — спросил я, скатывая чешую скафандра.

— Йэп! За три джокера, бой, он готов был посадить корабль прямо в центре Питера! Его бы поперли с флота без пенсии, ну и что? Йэп!

— В центре Питера, говоришь? Неплохая мысль…

— Снейки, мальчик, ты мне не глушишь ? Ты и впрямь огреб наследство?

— Да, и решил поделиться.

Шлюпка скачком набрала высоту, уши немилосердно заныли, Снейка втянуло в кресло. Кроме нас троих в просторном салоне находился лишь вожак стаи — Михаил Чара, или, проще, Медведь. Я уже знал, что со Снейком они хорошо знакомы и не раз играли вместе. К счастью, поцелуи и расспросы о семье в этой компании не приветствовались, так что мы ограничились рукопожатием. Медведь оказался довольно сухощавым и низкорослым, походя скорее на мастера восточных единоборств. В массажной я признался ему, кто я есть на самом деле. Странно, но удивления он почти не выразил. Медведь трижды участвовал в запрещенных Охотах, знал столицу, и я попросил его указать место, где мы могли бы вечером собраться без присмотра.

— На орбите трое новых зверят и пятеро старичков, успеем еще провести пару совместных тренингов. — Серж раскуривала кальян. — Откатись, бой, зверят Медведь отбирал лично, не подставят. Мы с тобой как два неповоротливых пингвина по сравнению с ними…

Я летал. Я плавал. До Молина запоздало дошло, что он стал настоящим космонавтом. Капитан корабля спустился из рубки, чтобы лично познакомиться с сумасбродом, нанявшим ради часовой прогулки крейсер дальнего радиуса. Серж выполнила обещание, нашла способ перевезти меня через все границы. В посадочной шлюпке она устроилась рядом.

— Ведь ты же еще не Снейк?

— Еще нет. Серж, спасибо…

— Вай ты полетел? Тебе не фарт выходить в каньон, индивидуальные реакции заложены под гипнозом и сохранились, но к командной игре ты не готов.

Я наклонился поближе и поведал ей о погроме в пансионе.

— Серж, я не уверен, что Снейк вообще вернется. Мне надо убедить устроителей, что я настоящий. Мне придется играть…

— Ты крейзи, ты факнутый псих! — Я висел на сложном тренажере, а Серж носилась вокруг и извергала проклятия. — Это сказка! Никакого боевого антиграв-пульсатора не существует! Ты ни хрена не штекаешь в тудейном мире, а лезешь в дуло!

— Но я же тебе доказал… — Проклятые ремни выкручивали ноги в суставах. Господи, когда же это кончится… — Серж, я назвал вам имена устроителей и гостей Охоты, а их не знает никто. Значит, мой источник абсолютно надежен!

— Йэп! Отлично, как ты это себе представляешь? Если команда зверей выживет, и свора бандитов пригласит нас на банкет, и пойдут предложения участвовать кое в чем похуже Охоты? Ты встанешь и попросишь в награду запрещенное к производству оружие?! Засекречены даже репортажи об испытаниях! Сорок лет назад, когда я ползала в интернате, а на тебя только выдавали разрешение, долбаные вояки чуть не вывернули наизнанку Тихий океан!

— Я видел репортажи. Перевернулись две испытательные платформы, цунами убило восемь тысяч человек на атоллах и сколько-то воинского контингента.

— Откатись, мальчик! Даже хилый компенсатор уличного продавца мороженого или кибер-маляра создает возмущение магнитного поля, заметное за тысячи километров. Допустим, китайцы перекупили технологию, но и они не смогли бы врубить боевой пульсатор незамеченными!

— На Марсе «Братьями Ли» взяты в аренду огромные территории. — Я сменил положение, теперь выкручивало руки. — Они просто перенесли свою шарашку в космос. Так считает мой информатор. «Братья Ли» через подставные цепочки скупали последние годы весьма специфическое оборудование…

— Йэп, бой, ты мне глушишь мозги! Что тебе надо, скажи правду?

— Скажу. — Я кинул взгляд на часы и выполз из тренажерной паутины. — Вечером намечается одна встреча, там я скажу все. И тебе, и другим зверям. А пока, извини, надо попрыгать, а то и правда подстрелят…

Тренировка пришлась весьма кстати. До сей поры я понятия не имел о командных взаимодействиях типа «бреющий бумеранг» или «каре-колесница». Отель и тренинг-комплекс размещались в недрах шикарного дворцового ансамбля, за городской чертой, с космодрома нас везли пневматикой, так что Африку увидеть я уже и не чаял. После медикейшн плечо ныло от обилия прививок, но без них выход наружу был запрещен. Вечером прошел последний тренинг, где каждый из нас становился в центр круга, а остальные носились и расстреливали его слабыми зарядами. В Снейка за десять минут попали всего трижды, но ноги после такой скачки дрожали, как у старого алкаша. В восемь ко мне в каюту постучал один из зверенышей — Леонид, по кличке Удав, мы получили у охраны пропуска и выехали в Лагос. Первым делом я отыскал в городе кабину харда. Номера отеля наверняка прослушивались. Удав оплатил связь. И честно стоял на шухере, пока я общался с теми, с кем хотел. Последним я набрал код Стасова, специально для меня выделенный канал. Операция шла по плану.

Медведь собрал команду на втором минусовом ярусе православной миссии, где кондишн кое-как справлялся с ужасающей африканской жарой. Черные служки в легких сутанах отбирали при входе все, напоминающее оружие, белые лица практически не встречались. Снейк оглядел рассевшуюся полукругом команду. Узнать никого нельзя, все в масках — обезьяны, змеи, львы… Кибер разнес по низким столикам чай. Я собрался с духом и изложил легенду, сочиненную Изабель-старшим. Минуту все молчали, дисциплина в команде была на высоте. Затем Медведь разрешил полемику.

— Я не хочу иметь дела с порчеными! — заявил Лев.

— Это шантаж! — воскликнула Кобра. — Мы рискуем здесь за хорошие бабки, но война — не Охота!

— Пусть войной с Чайной занимается правительство, у них полно солдат и тысячи киллеров в штате! Мы просто звери!

— Твой источник — чокнутый!

— Никаких пульсаторов не существует! Нас хотят подставить, чтобы ввести в Нигерию контингент Содружества и прикрыть Дикие Охоты!

— А где мани? Кроме «Братьев Ли», никто так не платит!

— Это точно! В России будешь десять лет скакать в каньонах, пока не подстрелят, а нормальных маней на старость не загребешь!

— Змей, тебе-то что за дело?..

И тогда капитан Молин стянул с лица маску, что являлось недопустимым нарушением.

— Вам всем наплевать, да? Вас волнуют лишь деньги? Проверьте каждый свой финресурс!

Стая затихла, вполголоса отдавали команды.

— Десять джокеров!

— И у меня! Откуда?!

— Отправитель — банк «Националь»!

— Откатись, зверята! Можно больше не играть!

Я перевел дух. Гениальный стратег Стасов произвел точную рокировку, заставил каким-то образом президента Севажа премировать стаю, не выдав своего участия. Серж не спускала с меня глаз.

— Теперь все довольны? — Я обвел их глазами. Медведь шевельнул пальцем, вернулась тишина. — Теперь довольны, я спрашиваю? Слушайте меня. Я представитель службы разведки. Родина поручает нам выполнить важную секретную миссию, которая не по силам воинскому контингенту. Сами понимаете, на Дикой Охоте мы как бы вне закона. Любой из вас может немедленно отказаться, достаточно сказать «нет». Любой, кому наплевать на безопасность страны и жизни ваших… будущих людей, может сегодня же разорвать контракт, выплатить неустойку и покинуть Лагос. Никто его не будет винить. Тем же, кто пойдет со мной, безопасности не гарантирую, но… ребята, возможно, это единственный шанс сделать за жизнь что-то стоящее, чтобы не было стыдно в старости. Я не имею права сейчас все объяснить, но Россия и Содружество на пороге настоящей, а не виртуальной войны… Вожак, я закончил.

Звери молчали. Из-под маски пантеры горели глаза Серж. Медведь отхлебнул из пиалы.

— Минута, — тихо сказал он. — Каждому минута на ответ.

— Твое слово, вожак, — ответил кто-то.

— Твое слово… твое слово…

Медведь ждал окончания срока. Мое сердце отбивало не меньше сотни ударов.— Игра отлично оплачена. — Вожак поднялся. — Я бы согласился, но послушаем до конца.

— Деньги хорошие, — добавила Пантера. — Говори, что мы должны делать.

Удав активировал свой визор на общий обзор. Стая ахнула. Воробей оставался сказочной личностью в истории Охоты, зверятам на Сатурне до сих пор крутили ролики о его битвах с кентаврами и кибер-химерами. За спиной Бронислава торчали Николай и две незнакомые женщины. Ученый поздоровался, безошибочно выделил Серж под маской и повернулся ко мне.

— Я задействовал указанный пассворд и имел разговор с указанным тобой лицом. Мы убедились, человек абсолютно надежен… — Воробей говорил с нескрываемым почтением. — Он перевел необходимые средства, твоих денег оказалось недостаточно. В настоящий момент к Марсу стартует обсерватория, на борту девять человек, все профи по горному делу, команда тоже из наших друзей. Собрать больше я не успеваю. Предварительно они сядут на лунной базе для мелкого ремонта и там будут дожидаться транспорт с… необходимым оборудованием.

— Никто из них не информирован?

— Как ты просил. Люди знают лишь, что предстоят взрывные работы. А это Елена, пара Николая, самая светлая голова в Академии, работает со мной над проблемами гравитации.

— Хэй, Снейк! — Рыжая Елена тряхнула сотней косичек. — Рада познакомиться с живым зверем!

— Взаимно, живой академик!

— Снейк, мы сумели докопаться: в поясе астероидов действительно зафиксированы изменения траекторий. Но это не доказывает испытаний пульсатора. Там идут работы по расширению ипподрома…

— Кто ведет работы?

— Не помню… В новостях передают. Какая-то японская или китайская корпорация…— Вот именно… Броня, моих мальчиков прогнали через Кибер-пансион?

— Да, оба чистые. Да тут давно не до тебя, в пробой выпали сразу два инженера водозабора, — умудрились свалиться в очиститель. Пока их вылавливали, в двух районах Питера полдня не было подачи воды!

Кто-то из зверей присвистнул. Кто-то пробурчал опять насчет порченых, но Медведь поднял палец, и все затихли.

— Продолжим перекличку! — бодро скомандовал я. Конус харда распался на два сегмента, в одном оставалась команда Воробья, во втором возникла сияющая мордочка Изабель.

— Это было фантазно, бой! О, май Год, сколько отпадных мальчиков с тобой!..

— Ты говорил с ним?

— Йэп! Я и не дримал, что встречусь!.. Молчу, молчу!

— Ты где?

— Уже в пути, все со мной, «Веселый хаос», «Желтый кокон» в обеих мутациях и даже «Тихая петля». «Тихая» обошлась в два джокера, полный крейзи…

— Вы там поосторожнее, юноша, — забеспокоился Бронислав. Очевидно, он лучше нас всех сообразил, о чем идет речь. — И не вздумайте проверять при открытом нэте!

— Я криэйтор, — задрал нос Изабель. — Как-нибудь справлюсь. Проверил на автономке, сбил в сеть два десятка «Супер-оптим», поставил все допустимые блоки обороны. Выжгло за двадцать миллисекунд! До слез жалко, клевое железо было!

— Харды уничтожили? — не унимался Воробей.

— Включая проводку и блоки питания. Отпадная штука, Снейки! Без пары опытных киллеров застопить невозможно!

Пришла очередь пугаться мне:

— Изи, а ты-то сам эти вирусы сможешь потом убить?

— Донт варри, бой! — Он явно был под медузой, что мне совсем не понравилось, но выбирать не приходилось. — Как только катит инфа по новому вирусу, пиплы уже лепят антисофт! Но такую «Тихую» я и представить не мог. Знаешь, откуда такой нейм? Сперва сбивает настройки звука, импрешн, будто под силовым кабелем сидишь. Хард по инерции выдает проверку звуковых контуров, испорченный кусок сбрасывает в буфер, там она и размножается…

— Хорошо, после расскажешь. Ты уверен, что тебя не отследили?

— Покупал в Москве, через четыре «прокладки», все, как он сказал. Забирал через мобильную камеру хранения.

— Ну, молодец! Ждем тебя…

Интересно, как это камера хранения может быть мобильной? Надо бы на досуге выяснить, может, у нас идея пригодится…

— Бронислав, выяснили насчет «Беги»? Я хочу, чтобы звери послушали.

— Это по линии Натали, специально прилетела из Флориды, чтобы тебя повидать.

— Я тронут.

Натали выступила вперед. Она была настоящей черной американкой и заговорила на беглом сленге, как все южане, растягивая «в нос» гласные.

— Совместный проект «Бега» стартовал в две тысячи триста восемьдесят четвертом году. Цель — строительство орбитальной базы возле второй планеты системы. Двенадцать судов дальнего флота, пять ушло с космодрома Кеннеди, два запустили французы с платформы в Бискайском заливе, и пять отправлял Китай. Ориентировочная дата возвращения — две тысячи четыреста пятидесятый год. Американские корабли. Четыре — серии «Брейвери», общая численность экипажей — десять тысяч триста человек, один грузовик серии «Индепенденс», на борту семь тысяч кибер-монтажников и два биохарда класса «Эпоха». Там же размещались…

— Натали, нас интересует Китай.

Она старательно отбарабанила сведения по Китаю.

— Значит, с двумя их кораблями связь была потеряна? Экипажа якобы набиралось полторы тысячи?

— Да. На родине объявляли национальный траур.

— Какое оборудование, по официальной версии, несли эти корабли? Перечислите подробно.

— К счастью для проекта, не самое важное. Резервную станцию водоснабжения, три буровых щита для шахтных работ, овощную плантацию, два полевых атомных энергоблока, инкубатор говядины, шесть грузовых гравиплатформ, два резервных судовых биохарда, четыреста кибер-техников разных модификаций… Перечислять?

— Нет, достаточно. Все поняли? — Я оглянулся на стаю. — При выходе на точку сбора теряются два китайских корабля с грузом дополнительного оборудования, скорее предназначенного не для открытого космоса, а для запуска планетарной базы. Эскадра не вернулась назад, поскольку строительство орбитального комплекса можно вести без горных щитов и без говядины.

— Ты хочешь сказать, «Братья Ли» выкрали в космосе два корабля? — засмеялся Медведь. — Я не ученый, но никогда не поверю, что можно застопить и взять на абордаж крейсер в режиме фотонного форсажа! Да его невозможно догнать!

— А вдруг их никто и не воровал? Это только предположение, но не слишком ли много совпадений? Вдруг лидеры страны сами санкционировали инсценировку? Я выяснил, что ни один частный корабль на всей планете не может выйти в космос с атомной энергостанцией и лазерными проходчиками на борту! Это запрещено ООН, потому что может быть перепрофилировано в оружие. А без такого оборудования «Братья Ли» не могли полноценно развивать подземную базу на Марсе, всем бы стало ясно, что затевается не детский аттракцион. И тогда «теряются» два государственных судна, а на борту — как раз все необходимое для автономной жизнедеятельности еще на долгие годы. Мы не знаем, что произошло с экипажами. Возможно, это были свои, подобранные агенты. Или частично свои.

Бронислав поднял руку:

— А как мы будем выкручиваться, если там нет никаких секретных объектов? Если там, как заявлено на сайтах общего доступа, ведут геодезические привязки под завод жидких волокон?

— Если ребята производят обычную паутину, то мы не встретим сопротивления. Сыграем невинный дебош, пьяные звери после удачной Охоты…

Я ждал главного вопроса, который мог легко поколебать их неокрепшее мнение. Мое красноречие почти исчерпало себя. Люди оставались людьми, но сию секунду, как никогда ранее, я осознавал разделяющую нас пропасть столетий. Сменились десятки не просто сытых, обожравшихся «мягких» наркотиков поколений, сменились и успели забыться пласты идеологий. Эти люди спокойно проживали срок на земле, не обременив себя образованием и созидательной деятельностью, не зная болезней, проблем с детьми и безработицей, не зная фамилии собственного президента, границ страны и остатка на счете. Зубную щетку им заменяла сладкая пилюля, а сами зубы играючи менялись раз в десять лет.

Вожделенное для Третьего мира гражданство укутывало детишек одеялом пансионов, заботливо следило, чтобы не скудел их финресурс, выращивало им бесплатные жилища, опережало спрос лавинами новых развлечений и поощряло производство миллиардов и миллиардов киберов… Роботизированные медицинские комплексы диагностировали и чистили подпорченную допингами слабую человеческую плоть, на корню пресекали любые инфекции и управляли инкубаторами Демо. Подземные заводы и океанические плантации заваливали миллионами тонн продуктов, биохарды Глубины разрабатывали бесконечные модели сопряженных вселенных и повышали качество Ракушек погружения. Другие биохарды вели незримые войны, подстегивая соперничество инфо-монополий, и оптимизировали число людских потерь в боевых и игровых конфликтах…

Даже звери, сознательно ищущие риска Диких Охот, не допускали мысли о реальном, неконтролируемом насилии.

Я был здорово ошарашен, выяснив истинный расклад сил. Европейские гуманисты запрещали ряд состязаний и зрелищ, но через единую адвокатскую сеть ООН дотошно «пасли» каждого гражданина. Правительства третьих стран, предоставляя территорию частным корпорациям развлечений, гребли сумасшедшие деньги, но тут же отдавали большую часть… Содружеству. Учитывая полулегальный характер состязаний, суммы страховок за каждую царапину возрастали втрое, поднимались налоги на «свободный контракт» и не менее варварские налоги на трансляции, причем каналы вещания также принадлежали западным монстрам… Овеянные романтикой звери, группа высокого риска, находились, по сути дела, в клетке жестких обязательств, каждый поддерживал постоянный контакт с личным продюсером, парой тренеров, ментором стаи и финансовым агентом. И этих людей, далеких от политических разборок, мне предстояло втянуть в секретную боевую операцию…

Ожидаемый вопрос с дремучим американским практицизмом поставила Натали:

— Кому вы собираетесь передать пульсатор? Я обещала Ольшанскому молчать и собираюсь выполнить обещание, но ведь речь идет об украденной в моей стране технологии!

— Заметьте, штатовская технология привела в свое время к катастрофе! — вставила Серж.

— Ни одному из потенциальных противников, — успокоил я. — Мы станем контактировать исключительно с военными экспертами ООН.

— Как это?!

— Где же смысл?!

— Зачем нам подставляться?!

Вопили все одновременно, кроме Бронислава. Он закурил и уставился в сторону, шевеля квадратной челюстью.

— Ты блефуешь, Снейк, — заявила Натали. — Если тебя наняло оборонное ведомство России, то не пытайся меня убедить, будто они выпустят из рук такую находку!

— Извини, мальчик, — поднялась Серж. — Но я тоже не верю!

Не успели мы выступить в поход, а в роте уже назревал разлад. Очевидно, мне не хватало опыта управления, в конце концов, капитану Молину не приходилось возглавлять отряды коммандос. Я представил, что будет, если придется убеждать людей Воробья, отнюдь не узколобых качков, а инженерный корпус. Там меня мигом на чистую воду выведут, никакие деньги не помогут.

Поддержка пришла, как и следовало ожидать, со стороны Ольшанского.

— Скажи им, — посоветовал он. — Не усложняй.

Народ мигом затих в ожидании. Говорить правду я не смел ни при каких условиях. Брониславу его догадливость делала честь, но подтвердить догадки означало угробить операцию в самом начале.

— Нас нанимает российская спецслужба, — со всей возможной твердостью отрубил я. — Но ни Россия, ни другая сторона антиграв в персональное пользование не получит. Это будет нашим условием!

— Антонио, никто не станет с нами вести переговоров! Полбеды — служба охраны «Ли», пусть даже самая крутая, из бывших зверей, но нас не примет ни один космодром!

— Если штатники пронюхают, нас обложат еще на Марсе!

— Не дадут взлететь!

— Китайцы шарахнут лазером со спутника!

— Не усложняй! — повторил Воробей.

— Хорошо, — согласился я. — Хорошо, выхода нет… Нас поддержат Мудрые.

Я нарушил обещание, упомянув Глубину; теперь в случае предательства наша работа существенно бы осложнилась. Зато в который раз подтвердилась моя полная некомпетентность в общественном устройстве. Аудитория замерла, свирепая Натали застыла с открытым ртом, даже пьяненький Изабель заметно протрезвел.

Я был здесь единственным, кто встречался с одним из «живых» Мудрых, и единственным, кто не представлял себе их грозной мощи. Я тогда понятия не имел, на что они способны…

Медведь шевельнул пальцем.

— Мы идем с тобой, Змей. До конца Охоты я веду стаю, дальше слушаем Снейка! С этой минуты кто откажется — мой личный враг!

— И мой тоже! — добавила Пантера.

Taken: , 1

11. Охота

В пять тридцать стая спустилась в каньон. Оружие распределялось старшим егерем произвольно, мне достались «шпоры» и «огненный плевок». Несмотря на лотерею, в какой-то мере егерь отдал дань уважения звериному костюму. Шпоры крепились сзади на голенищах, их поражающее действие походило на то, как функционировал забытый мной в сейфе банка веерный резак Енг. Броня мне полагалась только на спине, под пластинами находился плоский ранец, отводные трубки с наконечниками торчали в углах оскаленного рта драконьей маски, сжатием челюстей приводился в действие спаренный огнемет. Настоящий Змей, ничего не скажешь, жалко, что живот не защищен.

Поблизости кувыркалась Серж, в прыжке втягивая и выпуская десятисантиметровые когти. У Медведя руки по плечи утопали в шипастых жгутах псевдомускулов, а запястья отстреливали целый град звенящих лезвий. Удав крепил на локти магнитные пращи. Он покрутился на месте, со свистом выпуская на пять метров и возвращая в гнезда бешено вращающиеся болиды. До меня так и не дошел принцип действия этой игрушки, а сам Удав объяснить не мог. Остальных экипировали не менее оригинально, не один я видел свое оружие впервые. Кобра, например, пребывала в уверенности, что получит привычный псевдохвост с ядовитой шишкой на конце, вместо этого ей пришлось цеплять на лоб «слепящий плевок» и осваивать «пластилин». Так или иначе, элемент путаницы только подогревал зрителей. Над каньоном всплыл рой видеокамер, ударили в гонг, и Охота началась.

Зрителей собралось не так много, как на разрешенных питерских состязаниях, не более сорока тысяч. Благодаря особой оптике, мы снизу не видели висящих трибун; казалось, что над расщелинами парит утреннее небо. Но это меня лишь порадовало — меньше буду отвлекаться.

Секунду спустя я забыл о зрителях и о небе. Слева вдоль распадка скачками приближалась шеренга «химер», летающих тварей, переналаженных ремонтных киберов ближнего флота. Справа, выставив хоботы жидкой паутины, поочередно слепя нам глаза вспышками, двигались в термоскафандрах «пауки». По центру, перебегая с камня на камень, шли вроде бы тоже люди, приземистые, у каждого по четыре руки и по четыре разрядника. Время от времени они дробились, выпуская вперед себя кратковременные фантомы; их армия визуально разрасталась в три раза, давая возможность настоящим придвинуться ближе к противнику.

Теоретически, прорвать их строй и добраться до «опушки леса» означало бы победу стаи. Быструю, но почти нереальную, потому что без настоящего дистанционного оружия идти на паутину было бы самоубийством. Впрочем, несколько вариантов мы с Медведем отработали.

Сейчас стая организованно отступала в глубь искусственного каньона, ко входам в пещеры. Пещеры — одно название, горный массив постоянно двигался, каверны и переходы то появлялись, то исчезали, сбивая ориентацию. По условиям Охоты, звери имели лишь одно преимущество — их, в отличие от охотников, знакомили с картой. За историю игр не существовало двух похожих моделей местности. На сей раз для первой контратаки Медведь выбрал левый крюк сквозь верхний ярус пещер. Настоящие охотники, которым разрешено стрелять на поражение, находились пока далеко впереди, километрах в пяти.

Мы растянулись в вертикальном каре, Слона и Леопарда вожак оставил позади, держать фланги, а Лев, Буйвол и Пантера помчались вперед, на разведку. Тут проявилось основное, кроме наличия дистанционного оружия, преимущество егерей — связь. Мы оставались без хардов и сигналить друг другу могли лишь жестами. Все «старички», не говоря уже о новеньких, прыгали лучше Снейка. Десять минут по вертикальной стенке, от уступа к уступу, и я начал хватать ртом воздух.

Направление держал вожак. Я вспомнил карту, вот-вот должна была появиться развилка, и она появилась, но совсем с другой стороны. Прямо на меня мчался Слон, отбиваясь трехметровыми манипуляторами от наседавших химер. Он сумел оттянуть на себя четверых загонщиков, и Медведь показал мне палец, что означало — все четверо достанутся мне. Стая резко ушла в сторону, секунду спустя позади вместо дыры поднялась ровная поверхность гранитопластика.

Я перевел дыхание, сосчитал до пяти, дожидаясь грохота камней под ботинками Слона, и вылетел наперерез. Слон мгновенно нырнул в сторону, уходя от струй огнеметов, — пришла его очередь отдыхать. Две химеры загорелись, две другие разошлись в стороны, выбирая угол атаки. Полыхнув огнем в сторону левой, я прыгнул навстречу правой, не спуская глаз с четырех ракетниц под металлическим брюшком. Левая химера удивительно быстро разворачивалась на бреющем, тут правая пальнула, я упал в сторону, а Слон размазал ее по камням бивнем. Левая прицельно выстрелить не смогла, я повернулся и подпалил ей окуляры. Пока она занималась тушением пожара, вышел в сальто и отрезал ей шпорой левые крылья. Пришлось распластаться в воздухе, зверюга залила дымящим пластилином добрый десяток метров. Я опустился ей на спину, вспорол второй шпорой мускулы. Четыре — ноль в нашу пользу. Слон с наслаждением добил поверженного кибера. Тут я заметил, что он дважды ранен: одна из тварей прожгла парню наплечник ракетой, и вокруг лодыжки болтался кусок иззубренного лассо. Мы наскоро остановили кровь, стукнулись кулачками и ринулись нагонять своих, благо в глухой скале открылись два новых прохода.

Далеко впереди щелкали выстрелы — охотники баловались старым добрым огнестрельным, самонаводящаяся шрапнель. Я с тревогой вспомнил о Серж. В ближайшем гроте развернули визор карты, нашли на стене указание вожака. Медведь командовал идти на помощь Леопарду. Я опять задыхался, а раненый Слон несся вперед, не оглядываясь. Миновали рощицу кактусов, на вершине утеса залегли, пропуская под собой шеренгу четвероруких. Было весьма соблазнительно ударить в тыл, но приказ не обсуждался. Скатились по отвесу, сигнальный крик Леопарда повторился дважды. Незамеченными проскочить все же не удалось — загонщики свое дело знали туго. Первая шеренга оказалась сплошь фантомной, за ней на вновь возникшее плато выскочили настоящие, и мы, как зайцы, запетляли вдоль линии огня. Киберы двигались чересчур проворно, сдавили нас сзади полукругом, я принял панцирем три заряда, прикрывая Слона, после чего почувствовал себя словно в раскаленной сковородке.

Звереныш втиснулся в узкую щель, резко ушел вверх. Я сложился, изобразил раненую птицу. Трое загонщиков, толкаясь, ворвались в разлом и пальнули в меня одновременно. Но попали в то место, где я лежал мигом раньше. Двоих я достал в полете, пока задирали стволы, шпорами по рукам. Завыли, как настоящие люди! Слон уже падал сверху, молотя трехпудовыми бивнями. Пока нас не взяли в кольцо, мы поднялись до верха расщелины и помчались туда, где визжал Леопард. Спина Снейка дымилась под панцирем.

Мы не успели. Спеленутого коконом Леопарда уже транспортировали флаем за пределы Охоты, непонятно было, жив он или только парализован. Парень сделал все правильно, сломал цепь преследователей, покалечил двоих «пауков», но напоролся на засаду химер. Вот оно, удобство связи, вызвали зверюг по радио… Теперь пауки выравнивали линию, ожидая смычки с четверорукими. Возможно, в нашем распоряжении оставались считанные секунды, и я взял, по старшинству, командование маленькой армией на себя.

Как раз в этот момент, очень вовремя, к нам присоединилась посланная Медведем Кобра. Девушка выглядела не самым лучшим образом, локоть заклеен пластырем, маска оплавилась, но Кобра бодрилась. Мы отбежали влево и кинулись с обрыва в стык вражеских войск. Ближайшие пауки задрали хоботы, но обрыв на глазах превратился в пологий спуск, и паутина не успела развернуться. На этом и был основан мой расчет. Мы проскочили ниже трепещущих нитей и с гиканьем вкатились в стан неприятеля. Пару секунд мы выиграли, пока белесое клейкое облако прикрывало наш тыл. Кобра плевалась мастерски, вдобавок ухитрялась кружиться в шпагате в двух метрах от земли, сверкая выдвижными лезвиями на сапожках. Слон угробил двоих, я прикрывал тыл от пятерки вспорхнувших химер, они явно побаивались спуститься, отстреливали ракеты, но я даже не отскакивал, пригибался лениво. В какой-то момент Слона подстрелили, прямо сквозь паутину, все произошло невероятно быстро. Первого мерзавца Кобра пригвоздила к скале пластилином, он продолжал стрелять вслепую, задевая своих. Я схватил паука за хобот и, прикрываясь им, бросился на подмогу. Слон упал на колено, из новых отверстий в земле, поливая в четыре ствола, шагали и шагали загонщики, тело паука дергалось от выстрелов в моих руках… Слон в последнем усилии швырнул здоровенный булыжник, снес кому-то череп, но сразу упал и больше не поднимался. Кобра крикнула «Сзади!», я подскочил с поворотом, сгусток паутины прошел в сантиметре от головы… Ох, не думал Молин, что испытает райское наслаждение, плюясь огнем в упор… Скафандры врагов спасали, но визоры шлемов вышли из строя, оставалось только подрезать шпорами конечности, что я и проделал, отступая под перекрестными электрическими залпами…

«Держать» более четырех противников совсем нелегко, особенно когда норовят упасть на тебя сверху. Первую химеру я едва не разорвал в полете, пока не сообразил, что она уже мертвая. Летучая Мышь и Волк накрыли крылатых сверху, вторым эшелоном, вожак прислал подмогу! Пока Волк работал клешнями, я в одиночку напал на оставшихся пауков — их оружие представляло наибольшую опасность. Схватил за ноги двоих, растерзанных Леопардом, раскрутил в воздухе, швырнул в лицо наступавшим, сам «колесом» ушел вправо, качнул «маятник», оказался за спинами, свернул кому-то шею… Кобра приняла игру, оторвалась от неповоротливых четвероруких, замелькала позади меня, отвлекая. Я подхватил чье-то обмякшее серебристое тело, сжал мертвый кулак вместе с гашеткой и облил слизью сразу четверых вокруг себя. Наверное, Змей выглядел жутко, я сам чувствовал себя не человеком, а первобытным ящером, готовым на все ради спасения шкуры…

Так или иначе, загонщики попятились ! Летучая Мышь поднял в воздух двоих киберов и сбросил на камни, в Волка попали, одна клешня повисла, другой он откусил головы двоим (надеюсь, это были не люди), затем в него попали сразу трижды, и парень отключился.

Стало совсем тихо. Надо мной зависло с десяток камер слежения, я представил восторг трибун и персональный восторг Изабель. Загонщики отступили и перегруппировывали оставшиеся силы, вдали, на юге, продолжалась канонада. Путь к лесу был свободен, но мы не могли бросить стаю. Сердце отбивало двести ударов, браслет непрерывно колол запястье, накачивал организм химией. Взвалив на плечо Кобру, у которой наполовину парализовало ноги, я поспешил за Мышью в горы. У входа в нору оглянулся: картинка представилась кошмарная. Мы уложили десятка три, не меньше. Кто бы мог подумать, что столь зверские инстинкты дремлют в человеке! Можно, конечно, все свалить на Снейка — его тело, его тренинги, его опыт, — но Макс Молин тоже там был… Я участвовал в убийствах, в массовой бойне, и никто не скажет точно, были это только роботы или попались и люди! Вероятно, их оживят или починят, так что с того, мне должно полегчать?

Авангард мы застали не в лучшем состоянии. Буйвол и Лев были убиты, по-настоящему убиты. У Медведя оторвало пару пальцев, но он не бросил стаю и зашивал Пантере простреленную руку. Невзирая на пробоины, Серж держалась великолепно, протянула мне фляжку местного бальзама. Мышь отправился на уступ, караулить вход, во мне оставалось сил только на то, чтобы положить на мокрые булыжники Кобру и рухнуть рядом.

Мысли разбегались испуганными тараканами. Первый запал прошел, я потихоньку начал отдавать себе отчет, во что ввязался. «Братья Ли» отнюдь не ставили задачу показать миру детские оздоровительные мероприятия, напротив, чем больше нас перебьют, тем выше поднимется рейтинг Дикой Охоты среди частных каналов… Буйвол убит, Леопард, скорее всего, тоже. Я видел парней всего пару часов на тренинге, молодых, веселых, русоволосых.

Капитану Молину случалось встречаться со смертью, иногда ледяное дыхание слышалось совсем рядом, но никогда ситуация не выглядела столь идиотской. Эти люди… Они шли на риск не ради денег, в конце концов, государство никому не позволяло нищенствовать. О спортивном азарте и подавно речь не шла. Честолюбие? Чувственная сторона драки? Я не мог отделаться от назойливой мысли, что их вела за собой… скука. Звучит дурацки, не правда ли? От скуки лезть под пули… А чем эта скука хуже той, что владеет Чаком, заставляя его с утра до вечера заполнять легкие медузой? Или чем она хуже скуки Изабель, который пять дней в неделю проводит в ванне, шатаясь по квантовым городам?

Пока я предавался размышлениям, развалясь в покореженной броне среди фальшивых сталагмитов, далекое эхо сказало «Бом! Бом!», и Охота закончилась. Мне стало все равно, я понес Кобру, а Медведь с Мышью ковыляли вниз по тропе, обнявшись.

Охота завершилась, потому что Лев, оказывается, сумел придушить старшего егеря и еще двоих, уцелевшие охотники сыграли отбой. Стая победила, если то, что осталось, можно было назвать стаей. Мы выбрались к лесу, и киберы не стреляли, а потом в передвижном пансионе Мышь выступал за ментора, и команда впала в восстановительный транс. Я узнал, что похудел на двенадцать килограммов, Медведя уложили пришивать новые пальцы, Серж курила какую-то вонючую дрянь, а по ее порванным сухожилиям ползали сороконожки медикейшна. Принесли не вполне очухавшегося Волка. Один из образчиков современной хирургии залез к нему внутрь через рот и поволок за собой разноцветные шланги. Потом опустился операционный колпак, и я порадовался, что избавлен от милых деталей операции. Волчонок стонал, одновременно с ремонтом внутренностей на нем меняли прожженные участки кожи.

Я спросил вожака, что бы стало, не убей Лев егерей. Медведь ответил, что дрались бы до конца. Пока он это говорил, кибер-хирург извлекал из его вспомогательных трицепсов вторую биопулю. Проклятое насекомое еще жило и извивалось в титановом захвате. Мне захотелось блевануть. Потом произошло то, чего я так ждал, но о чем почти успел забыть. В массажную заявились сразу трое, с мешком подарков, эдакие узкоглазые санта-клаусы, и вручили приглашение на банкет к устроителям. Синхронно откланялись, не подав вида, что удивлены согласием.

Приглашение касалось только нас троих, небоеспособные члены стаи «Братьев Ли» не привлекали. Медведь засмеялся, он опорожнил в одиночку почти два пакета виски. Ванны разминали нас, словно резиновых пупсиков.

— Я дрался тут трижды и два раза в Чаде. — Медведь надорвал следующий пакетик «Черной метки». — Но на банкет приглашали лишь дважды. Мы оба раза отказались. Кто не знает, что банкет у «Братьев Ли» — всего лишь повод! Предложат Охоту без правил, драться с их новыми моделями на Марсе… Легче сразу отказаться от такой чести, потом уже нельзя, неуважение к корпорации…

— Что они сделают, если откажешься участвовать?

— И не думай об этом. Пришпилят прямо за столом.

— Так это не бизнесмены, это мафия натуральная!

— Не знаю слова «мафия»… — Медведь перевернулся в желе. — Зато знал две стаи, которые подписались на контракт. Больше их никто не видел.

— Черт возьми… — Я тяжело переваривал его слова. — Почему же их не искали?

— Нас тоже не будут искать. Уже сегодня мы аннулируем все полисы страхования и выйдем из гражданства Содружества.

— Но звери — тоже люди! Правительство должно знать, что творится беззаконие! Это уже не Охота, «Братья Ли», по сути, испытывают на людях новые виды оружия…

— Йэп, мальчик! — из-под своего купола подала голос Серж. — Ты жил в дикие времена тоталитарных режимов! Откатись, мы помним историю. Человек давно волен делать то, что он хочет, если это не вредит обществу. Выйди из гражданства, оплати долги и твори что угодно. Ты просто не привык к понятию «демократия»…

Да уж, подумал я, демократия в мое время была еще маленьким розовеньким поросеночком, а теперь такое вот выросло…

— К тому же, Снейки, ты преувеличиваешь роль нашей забавы. Во-первых, существуют Бойцовые геймы без правил, слышал о таких? Есть официальные, затем два альтернативных, для всех желающих играть без подготовки. Есть Игры открытого спейса, там никто ни в кого не стреляет, но пиплов гибнет больше, чем на любой Охоте… А как насчет Глубины? Моя бывшая пара, Тагир, был вроде твоего Изи, такой же факнутый на вирт, он играл в основном составе «Лабиринта Богов». Слыхал о таком? Я ответил отрицательно.

— Йэп! «Лабиринт Богов» — это один из пятнадцати самых пиковых Диип-миров, слепленных Мудрыми за последние двадцать лет. Как-то был день, по всем каналам передавали, в гейме висело одновременно триста миллионов, погибали тысячами. В основной состав пробиться крайне сложно, зато на тебя делают ставки, и Тагир шел уже один к семнадцати.

— Михаил, он сам виноват, один вылез на шестой уровень! — скривилась Серж.

— Это не беда, что один, но на шестом дается только четыре жизни…

Медведь залпом допил виски, подставил шею щупальцам массажера. Я все никак не мог поверить.

— Он что, твой… друг, он погиб в вирте? Как это возможно, чтобы Ракушка погружения убила человека?

— При чем тут Ракушка? Ракушка — это только портал, платный выход в вирт по выбору. Имеешь кучу маней — лепи свой мир. Камера не защищает от вируса, мозги Тагира расплавились, хотя парню в тот момент казалось, может быть, что живот проткнули копьем… Что ты на меня уставился, Снейк? Тагир соблюдал все формальности, покупая доступ в мир «Лабиринта»! Я пытаюсь тебе втолковать, что каждый сам хозяин своей жизни, может проиграть, а может и выиграть, дело случая. В Глубине откинуться не сложнее, чем в реале.

— А ты? Лично ты зачем рискуешь? В дальнем конце зала пролетел релакс-гамак с обездвиженным телом Кобры, лицо ее казалось присыпанным белой пудрой.

— Есть сугубо водные Охоты, это на любителя — драться с акулами… Есть Кубок Сатурна, звери против зверей, а еще Кубок Мангустов…

— О, это круто! — снова вмешалась Серж.

— Все страны посылают своих людей на Сатурн, в лагерь Мангустов, — продолжал Медведь. — И я там когда-то был. Готовят Отряды реагирования, а чтобы кровь не сохла, ежегодно сталкивают их между собой…

— Выходит, вся планета только и делает, что развлекается! — Я отхлебнул скотча. — А мне говорили, что не хватает людей для основных профессий…

— Откатись, мальчик, а киберы на что? — Оба дружно рассмеялись. — Ты больше слушай всяких придурков с политических каналов! Никто не может заставить свободных граждан джабить, не для того наши деды надрывались! Лично мне в кайф Охота, и все тут! Не надо никакого научного бреда, штекуешься? Я с детства любил драку и не вижу занятия лучше.

— Снейки, красавчик, остынь! Хард прекрасно справляется с отбором, таких людей просто нет, чтоб были недовольны собственной профессией. В человеке заложено до рождения, кем он способен стать. — Серж нагишом уселась в ванной, меняя коды нагрузок. Если она и была раньше мужчиной, то по верхней части ее торса это было совершенно незаметно. — Великое множество гениев доказали давным-давно: человек рождается с самыми зверскими инстинктами, почти любой человек. Но сраная цивилизация веками заставляла людей учиться всякой факнутой херне — стричь друг другу волосы, готовить еду, вручную строить дома и тому подобное. Какие-то церковные яйцеглавы внушали поколениями, что копаться в огороде — это достойно, а отдаваться собственным стремлениям — вроде как унизительно…— Но, Серж, не могут же все быть воинами!

— Раньше не могли, в твое дикое время! Сегодня все могут быть тем, чем хотят! Миллионы жили, джабили и подыхали с идеей всеобщего благосостояния. А для чего оно, общее благо? Философы врали вам, пичкали бредовыми теориями, а правды не говорил почти никто! Ты попал сюда, где давно все сыты и одеты, но не понимаешь этого, зовешь к великим целям. Пусть президентша со своей сворой идет к великим целям, а пиплы появляются на свет, чтобы получать кайф.

— Такое я слышал и раньше ! Извини, Серж, но ты не оригинальна.

— Раньше? Раньше вы жили впроголодь и воровали друг у друга кусок хлеба, а теперь нет такого понятия, как «воровство».

— Хорошо, — перебил я. — А почему, если так неймется выплеснуть свои инстинкты, не пойти в полицию или в Голубые шлемы? В пограничную службу, наконец? У них что ни день, то столкновения с мутантами, с незаконной эмиграцией. Заодно приносили бы пользу.

— Пользу ! — встрепенулся Медведь. — Мне плевать на пользу!

— Но ведь ты согласился лететь со мной на Марс?..

— Йэп! Ты не штекнулся, Змей! Выпей-ка лучше еще пакетик. Мне плевать на Марс и на все остальное, это твои порченые дружки пусть размазывают высокоморальные сопли… Какая разница, где сдохнуть? Мне просто нравится твоя затея. Это будет ку-ул!

Taken: , 1

12. Марс

После банкета я здорово перепугался, потому что в ушах вдруг глухо застучало. А перепугался я оттого, что не успеваю предупредить Жанну. Но барабаны потихоньку стихли, а когда корабль корпорации стартовал и я увидел наконец Африку, уши вернулись в норму. Пока что Снейк оставался Молиным. Я приказал себе прекратить о ней думать. Это все равно что вожделеть мраморную статую или женщину с картины художника-фантаста. Ничтожно мала вероятность, что мы сможем встретиться и быть вместе. Меня или вернет назад Стасов, как обещал, или…

Как раз тогда, проваливаясь в каплю компенсатора, я впервые подумал о ней всерьез. Я подумал, что не хочу возвращаться домой насовсем . Но сейчас я не имел даже возможности вызвать ее по харду, услышать ее голос. Все крайне глупо и неправильно!

Зато Снейка через хард Медведя вызвал Изи-старший. Михаил не обиделся, вопросов не задал, молча отцепил визор. Стасов похвалил мои спортивные достижения, затем дал последние рекомендации. С минуты на минуту фотонные генераторы крейсера должны были погасить связь. Мы сверили часы, и счетчик включился.

На орбите запросила помощи частная пилотируемая обсерватория, под чилийским флагом. Якобы у них неисправен медицинский модуль, а в команде двое с отравлением. Уши просвечивали колоссальные, я сперва разозлился, что переоценил Воробья, но зря. Аварийному кораблю никто не имел права отказать, нарушался закон SOS…

Зверей раскидали к тому времени по роскошным каютам, мальчикам поднесли мальчиков, девочкам — девочек, и всем — все, чего душа желает. С каждым контракт на пятьдесят тысяч за день боев, с кем сражаться, не уточнялось. За первый день перекинули авансом, хотя Медведь ворчал, что маловато. А я подумал, что мудро, скорее всего, дольше одного дня и не продержаться.

Команду корабля я вообще не видел и о стыковке догадался по расчетному времени. Предоставленный в пользование наложник круглыми глазами следил, как я прыгаю на собственной раритетной маске, а потом выгребаю из кучи осколков детали детонаторов и усики флай-ножей. Потом я потрепал паренька по щеке, слегка придавил ему сонную артерию и вышел в коридор. Притворяясь горничной, пробежался, скребясь в двери боевых товарищей.

Люк в гостевой отсек задраен не был, но прогулочные оранжереи меня мало интересовали, больше аварийный выход в обратном конце коридора.

Никогда не подозревал, что малюсенькая, с ноготь мизинца, гибкая пластинка способна сотворить такие разрушения. Крышку люка просто вывернуло наизнанку. Очевидно, использовался эффект объемного взрыва, — хорошо, что Медведь оттащил меня за угол. Он и доставал вооружение на нигерийском черном рынке.

Плюс пять секунд. Серж я отправил вниз, держать выходы из машинного отделения. Кольцевой коридор, тамбур грузового отсека. Корабль серийный, схемы передвижений я вызубрил заранее. Двое инженеров из группы сопровождения груза сдались без сопротивления. Семь секунд. Перекресток и лифт. Десять секунд. Этаж вверх, уровень кают команды. Встречены двое офицеров, уложены отдыхать в библиотеке. Тринадцать секунд. Волка оставил держать лифты кают-компании и камбуза. Этаж вверх. Уровень рубки управления. Люк требует допуска. Пятнадцать секунд. Сработала сигнализация, и сразу же пропал вес. Всплыл, выронил рюкзачок, стукнулся макушкой. Так вот как выглядит невесомость! Но невесомость, однако, приятнее стартового перегруза… Прекрасный знак, следовательно, Серж в машинном. По всей науке прислюнявил к запору детонатор. Снова изрядный «бемц!». Вот незадача, диафрагма переломилась, но изнутри в нас стреляют. Ухватиться не за что, болтаюсь вверх ногами, мутит вовсю, и обед решил вернуться из меня наружу. Кошмар, одним словом, не выходит из меня пока космонавта, а остальным зверям — хоть бы хны!

Из пролома снова пальнули, получилась дырка в стене напротив.

— Гранату, что ли, бросить? — спросил я.

Не отвечают. Медведь «опустил» в пролом две гранатки, симпатичные такие, с наперсток. Стрельба с той стороны прекратилась, зато люк до конца открылся. Минуты две я ничего не слышал, так звенело в голове.

В рубке ждали. Трое «отравившихся» из обсерватории держали на мушке капитана и офицеров. Я в китайских знаках различия полный ноль, но капитана определил по самому красочному погону. Еще одна гостья сменила навигатора под колпаком судового харда. Навигатор лежал тихонько на полу, не мешал. Я понадеялся, что он жив, иначе без личных пассвордов нам не зайти на посадку. Тут на меня прыгнул маленький бородатый и принялся душить в объятиях. Я немножечко напрягся, но по старой памяти позволил Изабель себя обслюнявить. Не чужие все-таки…

Серж доложила снизу, что расчет машинного отделения готов выполнить любые задачи, сопротивление подавлено. Волк отчитался, что личный состав свободных смен в количестве восьми человек разбужен и собран в кают-компании. Двое в реакторном сначала не поверили, что безоружная дама способна причинить им вред, и поплатились вывихами конечностей. Я спросил, не убила ли Серж хард-оператора. Нет, к счастью, не убила, а уже волокла его к нам. Девушка в кресле штурмана повернулась, подмигнула, я узнал Елену.

Приплыла Пантера, держа за палец дрожащего оператора, он послушно отключил сигнал тревоги и восстановил нормальное притяжение. Меня еще слегка мутило, но в целом ничего страшного. Я ущипнул себя за ногу и сказал: «Молин захватил вражеский звездолет». И сам себе не поверил. Но это было именно так. Не военный, конечно, звездолет, а банальную шаланду, и тем не менее. Будет чем похвастать, если доживем…

Михаила отправил в патруль, а сам присел поболтать с капитаном и прочими. Прочими оказались бортинженер и наш провожатый, представитель фирмы, все они смотрелись близнецами в беленькой глаженой форме. Капитан даже не успел испугаться, ему не приходило в голову, что кто-то может атаковать его посудину, тем более изнутри. Никто из пленных понятия не имел о деятельности «Братьев Ли» на обратной стороне Марса. Верхнюю грузовую палубу раздувало от сотен тонн лишайника, новейший хладостойкий штамм по выработке кислорода. Нижнюю палубу занимали зародыши Желтого Города. Сопровождающий неустанно повторял, что нам следует сдаться, тогда он готов рассмотреть все как шутку, и так далее… Нас собирались высадить на орбитальном причале «Минь Гао», а оттуда челноком доставить в один из кратеров, оборудованный под полигон для Охот.

Я попросил Елену заняться сменой курса и срочно активировать фотонные генераторы, или как они там называются, мы и так торчали тут достаточно долго. Как минимум шесть проходящих судов плюс две лунные базы запрашивали на предмет тревоги и какого черта мы маячим на «перекрестке». Пришлось посадить перед экраном бортинженера, чтобы успокоил публику. Он маленько повыпендривался, тогда Серж сломала ему мизинец, и дело пошло как по маслу. К счастью, оба хард-оператора не проявляли симптомов ненужной стойкости. Если бы они уперлись, нам конец, мозг корабля не воспринял бы чужих.

Таким макаром, вместе с пристегнутой обсерваторией, корабль вошел в стартовый коридор. Впереди, в направлении Марса, ждали очереди еще восемь бортов, диспетчер выпускал через каждые пять минут, и я пока собрал людей Бронислава. Общаться с ними, вопреки ожиданиям, было легче, чем с подопечными Медведя. Сначала мне никто не поверил, порченые вообще жили в замкнутом мирке и боялись представить, что может быть как-то иначе. Тем не менее заготовленная легенда «прокатила», помог серьезный денежный аргумент. Участвовать непосредственно в боевых действиях, кроме хулигана Марио, согласились двое. Стая потеряла две трети состава, и теперь выручить наше гиблое предприятие могла исключительно внезапность.

Вспомнились слова великого Ильича относительно гнилой интеллигенции. Михаил и Серж держали нейтралитет, при встрече с порчеными деланно улыбались.

Затем мы перетаскивали в шлюзовую оружие. Наш далекий мудрый друг исполнил обещанное: в оранжевых пенобазальтовых гильзах покоились аж три плазменных предохранителя. Вот тебе и мирный космос! Где же всемирные запреты? Медведь на мой вопрос пояснил, что нигерийские друзья с частного космодрома поднимут что угодно…

Марио выполнил обещание бедняжки Енг, привез мне из Антверпена чужой контрабандный хард. Машинка обзывала меня каким-то там Леоном, фамилию я не запоминал, но на сетчатку, пальцы и пароли реагировала положительно. Марио посетовал, что цикличная полицейская проверка может пройти неожиданно, фальсификацию немедленно обнаружат, и у меня останется несколько секунд, чтобы раздробить микрочип. В противном случае отыщут и за пределами Солнечной системы.

Идея Стасова состояла в посадке на «вражеской» территории, вне космодрома, там, где, ориентировочно, могла проходить подземная нитка снабжения. Слава богу, планета не была еще полностью поделена, оставались нейтральные пустыри, куда мы, якобы поломавшись, будем стремиться. Когда капитан просек, что судно проскочило мимо орбитальной базы, то едва не выбросился в иллюминатор. На запрос диспетчера бортинженер, подбадриваемый ласковыми пальчиками Серж, соврал, что на борту есть ряд неполадок, мол, сделаем кружочек, устраним и тогда уж пристыкуемся.

Кружочек мы не завершили, вместо этого встали на попа, отстегнули обсерваторию и тяжело плюхнулись посреди неприглядной равнины. У самой поверхности прослушали на шести языках предупреждение о пересечении границы частной собственности. Капитан совершенно искренне удивился угрозам, внизу из следов разумной деятельности наблюдались несколько жалких поселений, но тут запретная зона кончилась, и обещанной лазерной атаки не состоялось.

Елена с обязанностями навигатора справилась на «пятерку», но жутко перепсиховала из-за хардовиков. Парни надеялись еще пожить. Вздумай они нас угробить, им достаточно было бы ненадолго отключить компьютер. На ручном управлении никто лет сто не садился. В сотне метров от поверхности Елена ювелирно развернулась в обратном направлении и вернула махину звездолета в летное пространство корпорации.

Пылища вокруг поднялась невероятная. Само собой, на все голоса принялись вопить спутники и ближайшие ретрансляторы, не нужна ли помощь, почему посадка вне космодрома и тому подобное… Инженер с вилкой разрядника у затылка честно рапортовал, что справится с ремонтом своими силами.

В распоряжении моей команды оставалось не больше получаса, затем «Минь Гао» не дождется нас на втором витке и поднимет настоящую тревогу. К сожалению, инженерам я помочь ничем не мог, киберы в бешеном темпе загоняли под днищем крепежные сваи, а товарищ Марио, тощий седой итальянец с античным именем Юлий, выводил в шлюз первую секцию проходческого щита. Распластанная туша корабля прикрывала нас сверху, в том и заключался замысел Стасова. Двигаясь по поверхности, мы бы не достигли замаскированных входов в подземный город. Если он там был. Я смотрел в оптику на маячивший прямо перед носом быстросборный поселок. Ни окон, ни дверей, похоже на лежащую серую гроздь винограда. Выжженная поляна от предыдущих челночных стартов, замаскированные маяки взлетной полосы.

Запросили на китайском языке лично капитана. Я посадил рядом с ним Изабель, пообещав, в случае глупого поведения, привязать несчастного к дюзам. Ненавижу угрожать кому-либо, но выбирать не приходилось.

Капитан показался мне достаточно разумным человеком; пусть он никогда не станет союзником, но, возможно, принесет меньше вреда. Еще в полете я поднимался к нему в каюту. Офицер не выказывал и капли страха. Да, подтвердил он, подобная оборона летного пространства не свойственна приватным объектам, Конвенции Дальнего флота обязуют в экстремальных ситуациях предоставлять место для посадок. Нет, он не верит в подземный арсенал, хотя был бы горд, если бы его великая страна добилась приоритета в данной области. Да, на орбитальных комплексах постоянно готовы к вылету четыре патрульных звена военно-космических сил республики, и очень скоро нас уничтожат. Если мы не сядем на базе, уточнил я? Да, именно так. А если что-нибудь произойдет с самой базой? Тогда некоторое время будет не до нас, кивнул капитан. Честный дядька, я пошел бы с ним в разведку, будь мы по одну сторону баррикад.

Я прошел в рубку и отдал команду Марио. В установленное время, за семь минут до планируемой швартовки нашего корабля, беспилотная обсерватория, приобретенная Брониславом через третьи руки у венерианских друзей и зарегистрированная на имя недавно погибшего товарища, сменит курс и воткнется со всего маху в ворота ремонтного дока «Минь Гао». После чего сработают детонаторы и взорвется слегка подпорченный реактор. Им будет не до нас…

Капитан мяукал, Изи переводил. Все очень плохо. Несмотря на бодрые заверения в самостоятельности, к месту посадки что было сил торопились два патрульных катера, экипажам вменялось забрать с аварийного борта зверей. Со стороны поселка, набирая темп, скользили три вездехода.

— Подпускать нельзя! — оценил врага Медведь. — Если там не люди, нам не справиться.

Я оставил выбор оружия на его совести. Сошлись на жутко устаревшем гамма-излучателе, бегом потащили бандуру к лифту. Ни шума, ни грохота не последовало, просто наш корабль потерял четверть энергозапаса, а вездеходы так и проехали мимо, не снижая скорости. Лишь один пер напролом, пока не впилился в носовую опору корабля. Его от удара развернуло, и дальше машина покатилась задом наперед, куда-то в сторону далеких красных гор. Все живое, включая немыслимо защищенные биохарды, там погибло. Я провожал их взглядом, пока черные овалы гравиплатформ не пропали за близким горизонтом Марса.

Мы планировали захватить излучатель с собой, но без мощного источника энергии он превратился бы в полторы тонны цветного металла.

— Взлететь нам уже не дадут, осталось только вниз! — резюмировал Марио.

Елена подтвердила наличие на радаре еще трех патрульных машин. Затем довела мощность реверсивных движков до предела, позволяя Юлию под шумок загнать бур на десять метров. Дальше прятать щит необходимости не было, для внимательных наблюдателей, если такие в округе имелись, очень скоро станет ясно, что кто-то роет. Проходку остановили и спустили вниз датчики. К югу характерные шумы — два космодрома. К северо-востоку шум неясный, то ли есть что-то под землей, то ли нет. Ребята сыпали терминами, спорили, я ничего не понимал.

Связался со Стасовым. Какое это счастье, оказывается, снова иметь личный комп! Мудрый уделил мне две минуты. На южных границах Содружества разгорались нешуточные бои. Монгольский Хурал расписался в неспособности удерживать законность в русских колониях, Казахстан потребовал от Содружества вдвое увеличить оплату содержания Национального полицейского корпуса, в противном случае грозил снять с довольствия переполненные карантины. В пробой угодили несколько десятков военных чинов, в Кракове горит аэровокзал, при заходе на посадку столкнулись дирижабли с двумя тысячами пассажиров на борту. В открытом доступе эти же новости преподносились совсем иначе, в смягченном варианте. Под занавес Изи-старший высказал два предположения. Он подчеркнул, что проверить колонии досконально пока не в силах, поэтому сказанное остается гипотезой. Пансион для обработки моего мозга он подготовил, и бегать далеко не надо. Тюремный изолятор Бенилюкса на Марсе, координаты такие-то. С удовольствием помогут свихнувшемуся шахтеру.

Я поблагодарил. Нечто символическое заключалось в том, что Молин уснул в изоляторе и из подобного заведения собирался вернуться. Набрал код рижского аквапарка. Жанна ждала у экрана, осунувшаяся, глаза блестят, в комнате дым коромыслом.

— Ты курила допинг?

— Я не могла уснуть. Лизнула тиба, совсем немножко…

— Не ходи на чистку.

— Ты с ума сошел? На кого я буду похожа, если не чиститься? Ты скрытый геронтофил?

— Я прошу тебя, не принимай кайф, никакой. И не ходи на чистку. Купи какие-нибудь препараты, лекарства, сделай себе клизму, черт возьми! У меня есть опасения относительно этих ваших чисток.

— Макс, я боюсь за тебя. У меня плохие предчувствия. Я купила трансляцию Дикой Охоты, это было ужасно:..

— Я запрещал тебе это смотреть!

— Не кричи на меня… Я так хотела тебя услышать, а ты кричишь…

— Прости. Тут суматоха такая, я на нервах… Я переживаю за тебя, пожалуйста, неужели нет других средств, кроме Ванн очистки?

— Ну… можно поехать в Релакс-пансион, но дело не в допинге. Все чистятся, и ты тоже, это обязательная процедура омоложения! Первый раз слышу, что это чем-то опасно. Ты можешь предложить более приятную тему для общения?

— Мне некогда. Я очень хочу с тобой поговорить, обо всем. О тебе и обо мне. Не плачь, пожалуйста! Я обязательно вернусь, и мы будем вместе.

— Не обещай. — Она шмыгнула носом. — Ничего не обещай! Достаточно того, что я не могу ни спать, ни есть, ничего…

— Жанночка, пожалуйста, сделай одну вещь. Тот друг, о котором я говорил, помнишь? — он считает, что мне следует проверить все процедуры, которым в обязательном порядке подвергается большая часть населения. Понимаешь, о чем я? Ему сейчас тоже очень некогда…

— Чем я могу помочь?

— Мы искали в прошлом наркотик, возможно, ошибались. Подними историю всех детских прививок, подними историю чисток. Если найдется хоть что-то, уходящее корнями в начало двадцать первого века, фамилии, названия, мы получим шанс размотать клубок. Попроси Воробья…

— Я сделаю. Ты сказал правду, что хочешь поговорить о нас обоих?

— Да.

— Тогда ты не имеешь права умереть, не увидевшись со мной. И не вздумай шутить! Никто не смеет морочить голову Жанне Скаландис!

И выскочила из поля зрения.

— Не плачь, — повторил Снейк. — Жди меня, и я вернусь, только очень жди…

Тренькнул вызов. Ребята обнаружили то, что мы и не надеялись найти. Во всяком случае, вот так, сразу. Под имитацией поселка залегал транспортный тоннель, приборы показали совершенно четко. Звук и вибрации были замаскированы мастерски, лишь сверхчувствительная аппаратура сумела зафиксировать наличие силовых полей. Наступило время Изабель. Вместо ревущего бура, четырех метров в диаметре, сквозь породу пополз «червяк», таща за собой кабель с компьютерной заразой.

Я вторично извинился перед командой корабля и услышал в ответ о взрыве на орбите. Марио постарался на славу, базу вывело из строя минимум на две недели, все спасательные средства, не только китайские, ринулись туда. Основной версией аварии репортеры, естественно, объявили пробой пилотов. В суматохе Елена подняла звездолет, с ней для спокойствия оставались двое людей Ольшанского. Если повезет или, напротив, не повезет, они смогут нас забрать, а пока уйдут с орбиты, делая вид, что направляются к Земле.

В скафандре мне показалось не то чтобы душно, а как-то незащищенно. Первые минуты передвигался бережно, опасаясь порвать нежную фольгу, после привык к тому, что хрупкий на вид материал не поддавался практически никаким воздействиям. Горняки спустили на поверхность щита груду нужного нам снаряжения, раскатали полотнище маскировки и надули термококон. Изабель вел «червяка», пока тот не уткнулся во внешнюю стенку тоннеля и не подобрал бактериальный рецепт для данного типа пластобетона.

Я оглядывал испещренные кавернами стены по ходу движения щита. О тупом механическом бурении не шло и речи. «Умные» ненасытные бактерии, продукт фантастической химии столетия, пожирали и размягчали породу, их кратковременной жизни хватало на пару минут, но щит продвигался почти беззвучно, поднимая температуру в ограниченном радиусе. Позади оставался идеально отрихтованный ствол. Неизвестно только, насколько далеко нам придется копать, хватит ли живого материала, купленного за баснословные деньги.

Припомнилась железная тетрадка. Лишний раз убедился в правоте отправителя, время не давало себя обмануть. Ни Чак, ни Изи не получили отправленных мной миллионов, просто я не учел семейного законодательства, а менеджера «Альт-Националя» чужие проблемы не занимали. Оказывается, деньги, отправленные семье, автоматически продолжали считаться собственностью Антонио, поэтому они мигом были арестованы. Изабель со смехом поведал, что, увидев цифру прихода и расхода, принял сперва кавардак на счету за проделки новых вирусов…

Но они нашли средства и без меня, вот в чем штука. Сперва Чак, как вечно безработный, ухитрился получить страховку «по временной утрате кормильца». Изи снял свои накопления, затем парни за полчаса продали дом и переехали в недостроенную бесплатную «тыкву». Но это еще не все! Под великим секретом Изабель нашептал мне, что с ним лично связалась Серж и предложила подкинуть джокеров, при условии, что Снейк ничего не узнает. В противном случае обещала свернуть китайчонку его тощую шею. Вот такие дела, верь после этого глазам и ушам своим! Выходит, не все так безнадежно и люди еще способны на поступки… Сколько времени я кручусь среди них, в безумном котле будущего, дня три-четыре, а успел проникнуться почти что нежностью…

«Червяк» прогрыз дыру. Стенки тоннеля вырабатывались из особого сплава паутины, в основе два типа гибких кристаллических решеток, посему на подбор бактерий ушла без малого четверть часа. Но нет худа без добра. Бур проник в тоннель, пластичная субстанция сомкнулась вокруг его головки, не давая выходить воздуху, и сигнала тревоги не последовало. А воздух в тоннеле, к счастью, присутствовал. После чего по наведенным излучениям Изи отыскал кабели хардов и запустил первую порцию вирусов.