— 41.

Да, эта пара и впрямь производила жутковатое впечатление: старуха в своей дряхлости напоминала ведьму-аристократку, и Белла никогда не видела лиц, настолько похожих на восковую маску, как лицо врача леди Дакейн, человека неопределенного возраста. Ну и что с того? Преклонные годы достойны всяческого уважения, к тому же леди Дакейн сделала Белле так много добра. Доктор Парравичини был тихим, безобидным ученым и редко отрывал глаза от книги. В специально отведенной ему гостиной он ставил естественнонаучные опыты — по химии, а возможно, и алхимии. Но при чем же здесь Белла? Доктор всегда был с ней учтив — на свой рассеянный лад. Она жила в великолепной гостинице, состояла в услужении у богатой пожилой леди — ничего лучше и быть не могло.

— До свидания.

Конечно, Белла скучала по юной англичанке, с которой так подружилась, а может быть, и по брату англичанки — ведь мистер Стаффорд много беседовал с ней, интересовался книгами, которые она читала, и развлечениями, которые она себе придумывала в свободное время. «Когда будете свободны от дежурства, как говорят сестры милосердия, приходите в нашу маленькую гостиную, и мы помузицируем. Вы, разумеется, играете и поете?» В ответ Белла вспыхнула от стыда и вынуждена была признаться, что давным-давно позабыла, как играют на пианино. «Мы с мамой иногда пели дуэтом по вечерам, без аккомпанемента», — сказала она, и слезы навернулись на ее глаза при мысли об убогой комнатушке, получасовом перерыве в работе, швейной машинке, стоявшей на месте пианино, и печальном голосе матери, таком ласковом, таком искреннем, таком дорогом.

— До свидания.

Иногда Белла начинала сомневаться, удастся ли ей когда-нибудь увидеться с любимой матерью. Ее одолевали дурные предчувствия. Девушка сердилась на себя за то, что дает волю меланхолии.

Он купил ее за 42,5.

Однажды она спросила француженку — горничную леди Дакейн — о двух компаньонках, которые умерли в последние три года.

Вот обмыли конец ремонта.

— Бедняжки, они были такие тощенькие, — сказала Франсина. — Когда они поступили на службу к милади, то были свежие и бодрые; но они слишком много ели и ленились — вот и умерли от роскоши и безделья. Милади была к ним слишком добра. Им было нечем заняться, и они начинали воображать то да се — будто воздух им вредит, будто они не могут спать…

Хорошо, что я уже буду старый.

— Я сплю хорошо, но с тех пор, как мы приехали в Италию, мне несколько раз снился странный сон…

Постправда

— Ах, вы даже не думайте об этих снах, иначе с вами случится то же самое, что с теми девушками! Они тоже любили смотреть сны — и засмотрелись до могилы!

Рейс из Таиланда. Прилетел, стою на паспортный контроль. Два центра шума. 100 500 детей и один пьяный детина в шортах и зимней куртке, которого пытается усмирить жена, но это — что танку скалкой мешать. Гражданину до всех есть дело, ибо он в совершеннейший фарш.

Сон несколько тревожил Беллу — не потому, что он был страшным или дурным, а потому, что она никогда раньше не чувствовала во сне ничего подобного: ей чудилось, что у нее в голове вертятся колеса, громко воет ураган, но воет ритмично, как будто тикают огромные часы, и вот посреди этого рева ветра и волн Белла словно бы падала в обморочную заводь, выпадала из обычного сна в сон куда более глубокий, в полное небытие. А затем, после периода черноты, слышались голоса, снова жужжали колеса, все громче и громче — и опять наступала чернота, — а затем Белла просыпалась, слабая и унылая.

На мое несчастье, громила в параллельной очереди. Говорит (ну, точнее, барахтается языком) без умолку. Наконец притих. Перед ним мамаша успокаивает парнишку лет четырех-пяти.

Как-то раз она пожаловалась на этот сон доктору Парравичини — это был единственный случай, когда ей понадобился его профессиональный совет. Перед Рождеством ее довольно сильно покусали москиты, и она даже испугалась, обнаружив на руке глубокую ранку, которую могла объяснить лишь ядовитым укусом одного из этих мучителей. Парравичини надел очки и внимательно изучил воспаленную отметину на пухлой белой ручке; Белла стояла перед ним и леди Дакейн, закатав рукав выше локтя.

— Ну не плачь, сейчас папу увидим, папа ждет.

— Да, это уже не шутки, — заметил доктор. — Он попал прямо в вену. Вот ведь вампир! Но не тревожьтесь, синьорина, у меня есть особая мазь, от которой все у вас заживет. Если заметите другие такие укусы, непременно покажите мне. Если их не лечить, это может быть опасно. Эти твари питаются всякой заразой и везде ее распространяют.

— Неужели столь крошечные существа могут так сильно кусаться? — спросила Белла. — Рука выглядит так, словно ее полоснули ножом!

— Не хочу домой… ы-ы-ыыы…

— Вас бы это не удивляло, если бы вы увидели жало москита под микроскопом, — ответил Парравичини.

— Ну мы опять скоро поедем!

— А почему дядя Коля с нами домой не поехал?.. Ы-ы-ыыы…

Белле пришлось мириться с укусами москитов — даже когда они попадали в вену и оставляли такие некрасивые ранки. Это повторялось еще несколько раз, правда, не слишком часто, и Белла обнаружила, что мазь доктора Парравичини лечит эти укусы очень быстро. Если даже он и был шарлатаном, как прозвали его враги, то по крайней мере эту маленькую операцию он проделывал легкими и нежными прикосновениями.



Мамаша неловко замолкла. Может, просто ответ искала, но детина шанса не упустил:

От Беллы Роллстон — миссис Роллстон, 14 апреля:

— А потому что дядя Коля папе бы не понравился… Бугага… Дядя Коля — он для Таиланда…



И залился хохотом под тычки своей жены и вспыхнувшее лицо мамаши.

Милая, милая мама!

— Как вам не стыдно! Это муж моей подруги! Они там остались!

Только посмотри — вот чек на мое жалованье за вторую четверть года: двадцать пять фунтов! И никто не отщипнет от него целую десятку комиссионных, как в прошлый раз, — так что все это тебе, дорогая мамочка! На карманные расходы мне с лихвой хватает тех денег, которые я привезла с собой, ведь ты настояла на том, чтобы я оставила себе больше, чем хотела. Здесь не на что тратить деньги, кроме как иногда на чаевые слугам или несколько су детям и попрошайкам, — разве что у тебя уж очень много денег, ведь все, что тут можно купить — черепаховые панцири, кораллы, кружева, — так смехотворно дорого, что смотреть на все эти товары должны лишь миллионеры. Италия — пиршество для глаз, но для покупок я предпочитаю лавки на Ньюингтон-роуд.

Она начала зачем-то оправдываться, и всё перешло уже в неподконтрольный гротеск.

Ты так серьезно спрашиваешь меня, хорошо ли я себя чувствую, что я боюсь, не были ли мои письма в последнее время очень уж скучны. Да, дорогая, у меня все благополучно — просто я уже не так сильна, как была, когда постоянно ходила пешком в Уэст-Энд за полуфунтом чая исключительно ради моциона — или в Далвич посмотреть на картины. В Италии славно отдыхается; вот и я чувствую то, что местные жители называют «истомой». Но я так и вижу, как твое милое лицо омрачается тревогой, когда ты читаешь эти строчки. Мама, я не больна, честное слово, честное слово! Просто немного устала от этих красот, как, наверное, можно устать от созерцания картины Тернера, если она висит на стене напротив и ты все время на нее смотришь. Я думаю о тебе каждый день и каждый час, думаю о тебе и о нашей уютной комнатке, о нашей милой старенькой гостиной с креслами из руин твоего старого дома, и как Дик щебечет в своей клетке над швейной машинкой. Ах, милый Дик — от его пронзительного гомона впору было с ума сойти, а мы с тобой льстили себя мыслью, что он питает к нам нежную привязанность. В следующем письме обязательно сообщи мне, что он жив и здоров.

Мужик говорил, заплетаясь, перемежая смех с бульканьем и прочим алкотюнингом:

Моя подруга Лотта и ее брат так и не вернулись. Из Пизы они отправились в Рим. Вот счастливые! А в мае они должны быть на итальянских озерах — Лотта пишет, что еще не знает, на каком именно. Переписываться с ней было одно удовольствие — она доверяла мне все свои маленькие сердечные тайны. На той неделе мы все поедем в Белладжо — через Геную и Милан. Ну разве не прелестно? Леди Дакейн путешествует крайне неторопливо, если, конечно, ее не запихнут в роскошный экспресс. Мы проведем два дня в Генуе и день в Милане. Как же я замучаю тебя разговорами об Италии, когда вернусь домой!

— Муж подруги… Бугага… Это же так удобно… Ну что ты меня затыкаешь? — Он перевел подобие взгляда на жену. — Я что, дядей Колей никогда не был, что ли? У каждой девушки в Таиланде должен быть свой дядя Коля, вот поэтому ты без меня туда и не ездишь… Бугага… Да ладно, шучу я. Пошутить уже нельзя. Дядя Коля, жду тебя у моря… ла-ла-ла.

Сто, двести, тысяча поцелуев от обожающей тебя Беллы.

Зал рухнул. Дети зарыдали все. А девушка, судя по цвету лица и несчастным глазам, была абсолютно чиста перед браком и совестью, но кого это волнует в эру постправды?

Реставратор

IV

Товарищ познакомился в клубе с барышней и убедил, что ночевать у него ей будет значительно комфортнее.

Герберт Стаффорд часто говорил с сестрой о той хорошенькой юной англичанке с таким свежим цветом лица — она была словно мазок розовой краски приятного оттенка среди бледных болезненных постояльцев гранд-отеля. Молодой врач вспоминал о своей новой знакомой с сочувственной нежностью — ведь она была совсем одна в огромной, многолюдной гостинице, полностью зависела от древней старухи, тогда как все остальные были вольны ни о чем не думать и наслаждаться жизнью. Это была тяжкая участь; к тому же бедная девушка, по-видимому, преданно любила мать и тяжело переносила разлуку с ней — врач думал о том, что они были одиноки и очень бедны и стали друг для друга всем на свете.

Дома девушка показала парню такой handjob, что тот подумал о бессмысленности всего его предыдущего секса. Находясь в астрале, он сообщил:

Однажды утром Лотта сказала, что в Белладжо они снова встретятся.

— Какие у тебя руки фантастические!

— Старушка со свитой будут там раньше нас, — сказала она. — Как прекрасно, что я снова увижу Беллу. Она такая веселая, такая живая — хотя иногда ее одолевает тоска по дому. У меня еще никогда не было такой близкой подруги, как она.

Польщенная мастерица ответила:

— Мне она больше всего нравится как раз тогда, когда тоскует по дому, — заметил Герберт. — Тогда я убеждаюсь в том, что у нее есть сердце.

— Что тебе до ее сердца? Ты ведь не в анатомическом театре! Не забывай, Белла совсем нищая. Она призналась мне, что ее мать шьет плащи для одного магазина в Уэст-Энде. Ниже пасть уже невозможно.

— Это профессиональное.

— Полагаю, Белла нравилась бы мне не меньше, даже если бы ее мать делала спичечные коробки.

Чувак атомно напрягся от такой «профессии», стал мандражировать, кого он пригласил домой, задумался, искать ли в сумочке клофелин, но взял себя в руки. Дребезжащим голосом спросил:

— В общем-то, ты прав, конечно, прав. Спичечные коробки — достойное занятие. Но нельзя же жениться на девушке, чья мать шьет плащи.

— А кто ты по профессии?

— Эту тему мы с ней пока что не обсуждали, — ответил Герберт, которому нравилось поддразнивать сестру.

Девушка нежно и самодовольно шепнула:

За два года работы в больнице он соприкоснулся с суровой реальностью жизни так тесно, что отверг все социальные предрассудки. Рак, чахотка, гангрена оставляют мало иллюзий относительно человечества. Суть всегда одна и та же — восхитительная и страшная, достойная жалости и ужаса.

— Реставратор.

Мистер Стаффорд с сестрой прибыли в Белладжо ясным майским вечером. Солнце спускалось за горизонт, когда пароход подошел к причалу, и в золотых лучах пылала и темнела великолепная пелена пурпурных цветов, которые в это время года покрывают каждую стену. На причале в ожидании вновь прибывших стояла группа женщин, и среди них Герберт заметил бледное личико, при виде которого забыл о своем привычном самообладании.

Светлые души

— Вот она! — прошептала Лотта, стоявшая рядом с братом. — Но как ужасно она изменилась! Просто на себя не похожа!

Я почетный пассажир «Аэрофлота». Недавно был золотым, но сдулся до серебра. Тем не менее в полете ко мне приплывают нимфы и спрашивают, всем ли доволен г-н Цыпкин. Вот и сегодня подходит хрупкая барышня с лицом Натальи Ростовой-Гончаровой и интересуется, хорошо ли прошел мой полет и нет ли нареканий.

Спустя несколько минут они уже здоровались, и осунувшееся лицо Беллы просияло от радости встречи.

Я не нашел ничего лучше, чем с добрейшей улыбкой сообщить:

— Я так и думала, что вы сегодня приедете, — сказала она. — Мы здесь уже неделю.

— Катя, все, заебись.

Она не добавила, что встречала пароход каждый вечер и по нескольку раз каждый день. Гостиница «Гранд-Бретань» находилась невдалеке от причала, и Белле было несложно улизнуть, когда раздавался звон корабельного колокола. Она радовалась новой встрече со Стаффордами, радовалась обществу друзей — доброта леди Дакейн никогда не вселяла в нее такой уверенности в себе.

Катя стала цвета формы «Аэрофлота» и, справившись с волнением, уточнила:

— Бедняжечка, ты, наверное, страшно болела! — воскликнула Лотта, когда девушки обнялись.

Белла попыталась ответить, но ей помешали слезы.

— А это значит плохо или хорошо?

— Что случилось, милая? Наверное, эта ужасная инфлюэнца?

— Катя, заебись — это хорошо.

— Нет-нет, я не болела, просто чувствовала себя не такой бодрой, как обычно. Наверное, воздух Кап-Феррино мне не совсем подходит.

— Спасибо, Александр, что выбираете нашу авиакомпанию.

— Должно быть, он тебе противопоказан! В жизни не видела, чтобы люди так менялись. Пожалуйста, позволь Герберту тебя полечить. Ты знаешь, он теперь дипломированный врач. Он консультировал очень многих больных инфлюэнцей в гостинице «Лондрес», и они были рады получить совет любезного доктора-англичанина.

Вот есть еще нетронутые, светлые души.

— Не сомневаюсь, он очень умный, — нерешительно проговорила Белла. — Но беспокоиться, право слово, не о чем. Я не больна, а если бы и была больна, врач леди Дакейн…

Квантовое казино

Мой бывший коллега по работе в казино задумал наконец закрыть вопрос с детьми. Но жены для этого не нашел. Решил на авось, посредством своего регулярно ротируемого гарема. В итоге ждет двоих. От разных девушек. Они обе в курсе. И все довольны, что радует. Ну хороший человек. Ему многое простительно.

— Тот ужасный человек с желтым лицом? По мне уж лучше бы рецепты выписывал кто-нибудь из семейства Борджа! Надеюсь, ты не принимала его снадобий?

Ситуацию он определил профессионально:

— Нет, дорогая, я ничего не принимала. Я никогда не жаловалась ни на какие недуги.

— Один раз сыграл… Поставил на красное и на черное, выпало и красное и черное. Вот такое, блять, квантовое казино!

Этот разговор происходил по дороге в гостиницу. Номера для Стаффордов были заказаны заранее — это были премилые комнаты на первом этаже, выходившие в сад. Более пышные апартаменты леди Дакейн располагались этажом выше.

Чудны дела твои…

— Кажется, ваши комнаты как раз под нашими, — заметила Белла.

— Значит, тебе будет проще забегать к нам, — ответила Лотта, однако сказанное ею было не совсем верно, так как парадная лестница проходила в середине здания.

В женщине должна быть загадка

— Ах, мне и так будет проще простого! — сказала Белла. — Боюсь, мое общество вам еще надоест. Леди Дакейн в теплую погоду спит по полдня, поэтому у меня полно свободного времени, а ведь с утра до вечера думать о маме и доме ужасно грустно.

Самая младшая из сестер вновь зажгла. Решил подарить ей на Новый год деньги. Сообщил заранее о моей вселенской милости и атомной щедрости. В ответ меня опять извозили паспортом об асфальт. Переписка.

Голос ее дрогнул при этих словах. Даже если бы словом «дом» называлось не их убогое обиталище, а самый прекрасный дворец, какой только способны создать искусство и богатство, Белла не могла бы думать о нем нежнее. В этом прелестном саду у залитого солнцем озера в окружении романтических холмов, расстилавших кругом свою красоту, девушка тосковала и терзалась. Она скучала по дому — и вдобавок ее преследовали страшные сны, точнее, тот самый постоянно повторявшийся кошмар со странными ощущениями, похожий не столько на сон, сколько на галлюцинацию, — жужжание колес, падение в бездну, резкое пробуждение. Этот сон Белла видела незадолго до отъезда из Кап-Феррино, но с тех пор он не повторялся, и она начала надеяться, что воздух в краю озер подходит ей лучше и эти странные ощущения больше не вернутся.

— Я читала, что ты пишешь. Вроде бы у тебя все в порядке с фантазией, придумай что-нибудь интереснее денег.

Мистер Стаффорд прописал ей лекарство и заказал его в аптеке неподалеку от отеля. Это было сильное укрепляющее средство, и после двух бутылочек, одной-двух прогулок в лодке по озеру и нескольких походов по холмам и лугам, где расцвели весенние цветы и настал настоящий земной рай, Белла приободрилась и похорошела как по волшебству.

— Ну я же не знаю, что ты хочешь.

— Чудесная микстура, — говорила она, но в глубине души, вероятно, понимала, что исцелили ее добрый голос доктора, дружеская рука, которая помогала ей войти в лодку и сойти на берег, и прелестное озеро.

— В женщине должна быть загадка.

— Надеюсь, ты не забываешь, что ее мать шьет плащи, — предостерегала брата Лотта.

Блять, когда ей было 11, все решал. Теперь нам 15, и в нас, видите ли, загадка.

— Или делает спичечные коробки — по мне так это одно и то же.

Новая знакомая

— Ты хочешь сказать, что не женишься на ней ни при каких обстоятельствах?

Сидим в кабинете втроем. Саша (41 год), Серёжа (26 лет), Даша (24 года).

— Я хочу сказать, что, если когда-нибудь полюблю женщину так сильно, что задумаюсь о женитьбе, мне не будет дела до ее богатства и положения в обществе. Но я боюсь… я боюсь, что твоя бедная подруга не доживет до того дня, когда станет чьей-нибудь женой.

Серёжа: У меня новая знакомая, отлично на выходных пообщались.

— Ты думаешь, она настолько серьезно больна?!

Саша: Симпатичная?

Мистер Стаффорд вздохнул и оставил вопрос без ответа.

Серёжа: Нууу… Ты знаешь, она очень хороший человек.

Однажды, когда они собирали гиацинты на горной лужайке, Белла рассказала мистеру Стаффорду о своих снах.

Даша: Убила бы, блять.

— Это удивительно — совсем не похоже на сон, — заметила она. — Вы наверняка сумеете найти этому какое-то разумное объяснение. То ли у меня голова на подушке неправильно лежит, то ли что-то разлито в воздухе…

Винни-пух

А затем она описала свои ощущения — как что-то начинает душить ее во сне, потом жужжат колеса, так громко, так ужасно, а затем наступает пустота — и внезапное пробуждение.

— Вам когда-нибудь давали хлороформ? Ну, скажем, у зубного врача?

«Сапсан». В кресле через проход — гражданин. Мрачный. Терзающийся. Очки стильные, лицо изрядно поизносилось. Глаза в сомнениях. Наконец, встал. Достал чемодан, долго в нем копался, вытащил 0,7 Мартеля. Долго смотрел, говорил с внутренним я. Открыл. Еще переговоры. Решился. Отхлебнул из горлышка. Стремительно завинтил бутылку, закопал ее в рудники барахла, закрыл чемодан. Сидит. Прошло минут пять. Начал ерзать. На чемодан пробовал не смотреть, не выдержал, снова открыл, отрыл, отпил, закрыл, зарыл. За четыре часа он выпил по глотку всю бутылку, каждый раз повторяя весьма трудоемкую процедуру. В какой-то момент обратил внимание на мой изумленно-насмешливый взгляд.

— Нет, никогда; доктор Парравичини тоже меня об этом спрашивал.

— Думаешь, я с запоем борюсь? Нет, я другу хороший коньяк вез… Но (икнул) не судьба. Будем с ним пить, как обычно, наш. Не вышло.

— Недавно?

И прикончил всё. Давно такого счастливого человека не видел.

Друзья, прошу вас, будьте счастливы, поступайте как мой сосед, я вас заранее простил.

Откуда мы знакомы?

Вспомнил сегодня после фразы в мой адрес на вечеринке #bpwe: «Откуда мы знакомы?»

Был я когда-то одинок и уверен в собственной неотразимости. За это регулярно получал в коленную чашечку. Итак, давным-давно подходит ко мне на ивенте барышня, лицом и фигурой опережающая мои самые смелые мечты. Я моментально охорохорился. Спрашивает:

— Мне очень знакомо ваше лицо, откуда?

Я надеваю маску наглого обольстителя и отрезаю:

— Ну не знаю, может, мы спали.

Жду пунцового лица и полной победы.

На меня посмотрели как мишленовский шеф-повар на советскую курицу:

— Возможно. Вас, я так понимаю, легко забыть.

Член абонента занят или находится вне зоны действия сети

Питерские коллеги по «МегаФону» в выходные напомнили. Один хороший муж, работавший в данном коллективе, попал под артобстрел навязчивой гражданки. Написала она ему смс, дескать, отдамся в хорошие руки, немедленно, страстно. А он взял, да и показал жене, ну типа сразу сдал, куда следует.

Она ответила:

«Член абонента занят или находится вне зоны действия сети. Жена».

Наш еврейский вертолет

Сижу на загородной еврейской свадьбе. Неожиданно раздался «жжжжжж». Напрягающий так «жжжжж». Все евреи, включая меня контрафактного, напряглись. Мы иначе не ощущаем пульс жизни. Нет напряга — ты умер.

Поднимаем голову. Мать его, дрон. Снимает и жужжит.

Ведущий не растерялся:

— Спокойно, никакого антисемитизма. Это свои, это наш еврейский вертолет.

Немного передохнул

Из беседы со старшим товарищем, обремененным детьми-студентами, бизнесами, личной жизнью, коллекциями, квартирами, виллами и прочей суетностью: «Честно говоря, я немного зае… ся, но не бросишь же всё, вот, слава богу, пару месяцев назад был инфаркт, я хоть передохнул немного, в себя пришел».

Родители — такие родители

Море. Плюс двадцать шесть. Рядом шведская семья.

Вот сейчас все закончили смеяться. Шведская семья, шведская стенка и шведский стол — это исключительно российские понятия. Скандинавы знать про них не знают.

Итак, обычная шведская семья на соседних лежаках. Папа, мама, дочка, сын. Все блондины, всем сразу хочется дать щит и двуручный топор. Как большому знатоку шведского языка мне неймется произвести впечатление. Обожаю этот момент. Нет, ну когда шведы узнают, что я из России, у них на лицах выражение такого изумления, как будто их барсук в лесу спросил, что там в новом Шерлоке, а то он еще не посмотрел. Разболтались. Родители в счастье, говорят, впервые здесь, но надо детей на море возить, вот они и поехали, потому что детям очень нравится в тепле.

Сын (12 лет) сидит с постным лицом. Даже на говорящего барсука не реагирует. Потом его уже отдельно спросил, чего рожа такая кислая.

— Не хочу я на это море, у меня друзья в Лулео все остались. Еще и школу пропущу, а у нас сейчас хоккей, лыжи, весело. А тут с тоски сдохнуть можно.

В Лулео сейчас минус 23 и полярная ночь. Родители — такие родители.

Удобно

Такси. Подъезжаем к театру Станиславского и Немировича-Данченко. Водитель, вежливый, миролюбивый гражданин.

Таксист: Вы в этом театре служите?

Я: Нет, здесь прием.

Я отметил слово «служите».

Таксист: В честь какого праздника?

Я: В честь юбилея российского еврейского конгресса.

Таксист: А вы, извините, еврей?

Я: Сочувствующий.

Таксист: Удобно.

В темноте

Приятель рассказал, что в свое время в Дубае он оказался в ресторане, в котором все происходит в полной темноте. Товарищ туда пошел с пассией. Существует такой возраст, в котором любая темнота — афродизиак. Он был в нем. Уж не знаю как, но он уболтал девушку скрасить его ожидание борща с пампушками оральным сексом. Темно же, никто не видит. Парень развалился. Девушка скрасила. Никто даже не знал, краснела ли она. Выходя из ресторана, счастливец похвалил администратора:

— Круто, что у вас официанты наизусть все знают, в темноте так быстро обслуживают.

— У них приборы ночного видения.

Таким красным, он говорит, не был более никогда.

Кто любит крафт

Иду к другу на ДР. Подарок скромный, поэтому хочу красиво упаковать. Захожу в цветочный. Там три покупателя не могут определиться, какие розы брать, и две продавщицы в тоске. Настроение у меня ядерное. Так легли снежинки. Продавщица спрашивает:

— Во что упаковывать? Вам мужчине или женщине дарить?

Я буднично и равнодушно:

— Трансгендеру.

В магазине отключается даже гравитация. Вакуум, полная тишина.

Из продавщицы кое-как вытек вопрос:

— Это как? В смысле?

— Ну у меня друг пол поменял, член отрезал, сиськи пришил, вот отмечаем, я не знаю, ему как мужчине упаковывать или как женщине.

Спиной вижу, как единственный мужчина покупатель прощупал похолодевшими руками, на месте ли его член.

Продавщица стала цвета олигархической розы, но собралась:

— Ну… Давайте в крафт завернем, раз такое дело. Крафт всем подходит.

— Давайте.

Руки у нее дрожали. Теперь я знаю, кто любит крафт.

Летальный вопрос

Мама моей знакомой наслаждается ретрошоппингом. Этот термин не означает страсть к покупкам старомодных ветхих шушунов. Речь о близком к маниакальному сожалению о совершенных покупках.

Схема такая: купила чашку, пришла домой, начала всем вынимать серое вещество насчет целесообразности покупки и желании вернуть чашку в магазин. И так от машины до газировки. Вечное сомнение в правильности уже совершенного поступка. Сомнение, тотально отравляющее жизнь твою и окружающих. Дочь — человек нордический, но иногда хватается за помповое ружье.

Но даже в таком недуге есть Эверест. Недосягаемая высота, возводящая обычную черту характера в статус Дао.

После смерти мужа женщина, выходя из крематория с урной под мышкой, озадачила дочку следующим:

— А может, все-таки зря мы папу кремировали?

Опубликовано с разрешения.

В одной фразе

Возвращаюсь в Москву с чувством выполненного долга, услышал душевное. Сначала думал из этой истории сделать повесть, потом рассказ, потом пост, теперь понимаю, что она самодостаточна в одной фразе.

Знакомая третий год в браке. Неожиданно у мужа обнаружилась любовница. Я разумно осведомился, чего подруга кипишит, раз сама была любовницей и он к ней ушел от жены. Дескать, ничего удивительного. Ответ размазал.

— Я и не думала, что он меня верностью удивит, хрен-то с ним. Но, б. ть, как можно быть настолько неоригинальным, чтобы начать встречаться в итоге с бывшей женой, и, что более всего выморозило, в том же отеле, в котором он трахался со мной.

Опубликовано с разрешения.

Когда папа — бессердечный кардиолог

Я в сорок второй раз собрался умереть от весенней аллергии. Звоню папе уточнить, какие препараты облегчат мой уход. Папа выслушал оду симптомам, назначил пару стандартных колес, от которых я так и не умер прошлой весной. Я загрустил, начал давить на жалость, и тут папа обнадежил:

— И возьми еще вот что… (название лекарства).

Три лекарства для человека, не очень справляющегося с задачей «одна таблетка через день», — это вызов.

Иду в аптеку. Беру указанную хрень. Читаю инструкцию. П… ц. Шесть раз в день и в разной дозировке. Принимать месяц.

Звоню папе.

— А вот последнее — обязательно нужно?

— Да.

— Оно поможет?

— Отчасти.

— От какой? Ну правда, зачем мне оно? Тут такой список заболеваний, ты что-то мне не говоришь?

Пауза.

— Это бесполезный набор трав, но я надеялся, что ты так задолбаешься его принимать, что хотя бы какое-то время не будешь меня дергать по ерунде.

Одной строкой

Люблю пиздец

Помог тут подруге (женщине-другу в смысле, разумеется), попавшей в ситуацию. Пишет мне сообщение по итогу: «Люблю пиздец».

И вот как по-разному можно интерпретировать фразу из всего лишь двух слов. Обожаю русский язык.

Решай быстро

Меня часто спрашивают, правда ли, что я женился за неделю. Да, правда. Рецепт простой. Нехуй себе пиздеть. Если тебе более тридцати и ты не дебил, то в первые два часа знакомства ты знаешь о человеке всё. Как смеется, как плачет, как орет, как жалеет, как кончает (секс не обязателен), как радуется, как печалится, как любит и как ненавидит. И нужно время принять все плюсы и минусы или не принять. Ничего нового не будет. Ты ВСЁ знаешь. Два часа. Всё. Остальное — ложь. Или попытка убедить себя. Так что решайте быстро. НИЧЕГО НЕ ИЗМЕНИТСЯ.

Как можно понять, что человек «свой»

Вы за неделю договорились встретиться по важному делу в воскресенье в три. Накануне подтвердили. Потом он звонит тебе в час, а ты не то, что встречаться, ты жить-то не можешь после вчерашнего, но трубку берешь, и только по тому как слово «алё» с муками выкарабкивается из твоего рта, он сразу делает спасительный вывод.

— Сань, я все понял. Давай завтра. Отойдешь — напиши.

Кот

Вот все говорят, мол, какой ужас, для одинокой женщины кот рано или поздно станет мужем.

И что-то никто не переживает, что для замужней муж настолько же рано или поздно станет котом.

Женская логика

Занятно все-таки женщины устроены. Полюбить за поступок — это мы не можем, нужен урок химии и божественная лазерная указка, а вот разлюбить за поступок — пожалуйста.

Прокрастинация

Наступил рай легальной прокрастинации, и на любой входящий звонок можно отвечать: «Давай уже после Нового года».

Питерские поймут

Жена прислала мне СМС:

«Купи два батона хлеба».

Друзья, два вопроса:

1. Что это значит?

2. Где в центре Москвы оружейный магазин?

О женской логике

Задаю в вотсапе вопрос по делу.

Ответ: «Сейчас прожую и напишу».

Это все, что нужно знать о женской логике.

Разговор с женой после очередной свернутой моей головы

— Обратил внимание на хорошую задницу?

— … ну да, — врать было смешно.

— Неправильный ответ. Должен был обратить внимание на сопутствующие короткие некрасивые ноги.

Учиться, учиться и учиться.

Блондин

Выхожу из «Сапсана». Звоню таксисту узнать, где он.

Ответ:

«Я у вокзала в желтой машине на аварийке».

Не стоит говорить, что ВСЕ стоящие в радиусе километра машины — желтые и на аварийке.

Я все же нашел. Вы не поверите — БЛОНДИН.

Мама научит

Москва. Ресторан средней гламурности. Мама стервозно-образованного вида и дочка лет двенадцати с похожими перспективами. В разговор не вслушивался, но я так понял, у девочки разборка с подругой. Мама учит жизни. В итоге ребенок показывает смс, который хочет отправить:

«Все правильно, но не здохни, а сдохни».

Петербуржец

Обращаюсь к таксисту:

— Может, по Яндексу поедем?

— Я бы с радостью, но в последнее время он БЕСКОНЕЧНО ЛЖЕТ.

Захотелось дать навигатору пощечину.

Wi-Fi

— А чего не загорел?

— Крем хороший.

— Как называется?

— Wi-Fi.

Чтобы девушка решила выйти замуж просто за хорошего человека, ее жизнь должна складываться очень плохо

Переночевать

Собираюсь в Питер, живу как всегда в «Англетере/Астории», пишу прекрасной Веронике — PR-начальнику в данном доходном доме:

«Завтра приеду, пустишь переночевать?»

Ответ:

— «Два года не появлялся и такой заход. Наглость твою люблю, но нет».

Оказалось, не той Веронике я написал.

Пойдем в кино?

— Маша, пойдем в кино? — я четырнадцатилетней сестре.

— Увы, я обременена таким понятием, как уроки, — точная цитата.

Я обременен исключительно таким понятием, как похмелье и поэтому просто сказал:

— А-а-а.

Не Анатолий

Сижу на Патриках. Жду визави. Подходит дама, которая в прошлой жизни была жалобной книгой или металлоискателем. Мрачно у меня спрашивает: