Байрон вытер нос и глаза рукавом. Он попытался взять себя в руки.

– Райли, твой отец был хорошим человеком. Но он был тяжёлым человеком. Он ничего не мог с этим поделать. Вьетнам сделал его таким. Он был там командиром. И ему приходилось раздавать жуткие приказы. Иногда ему приходилось решать, кто будет жить, а кто умрёт – даже среди его собственных солдат. Солдаты ненавидели его, все, кроме меня. Думаю, только я его понимал. Я был его единственным другом.

Байрон тяжело вздохнул.

– Меня тяжело ранили в ногу и отпустили домой. Когда твой отец вернулся оттуда, мы оставались близки. Я познакомился с Карен, твоей старшей сестрой, с тобой. Я был частью семьи. Но…

Он замолчал.

– Пожалуйста, расскажите мне, – сказала Райли.

Байрон прочистил горло.

– Я видел, что война сделала с ним. Он много пил в то время. И я видел, как он обращается с твоей старшей сестрой, бьёт её без причины. Он и с твоей матерью плохо обращался. Это разбивало мне сердце.

Байрон покачал головой.

– Тут Оливер уехал на службу, на этот раз в Ливан. И когда он уехал – что ж, наверное, мы с твоей матерью поняли, что влюбились друг в друга, сами того не подозревая. У нас случился роман.

От шока у Райли отпала челюсть.

Даже в самых диких фантазиях она не могла представить себе такого.

Байрон продолжал:

– Мне хотелось, чтобы всё было честно. Я хотел, чтобы она ушла от Оливера. Я хотел жениться на ней. Я любил Оливера как брата, но ей было плохо с ним, а я был уверен, что смогу сделать её счастливой. И твоя сестра, Венди – о, она была запуганной, но мы с ней отлично ладили. Я знал, что буду хорошим отцом для вас обеих.

Он снова помолчал.

– Карен подумала об этом, она много думала. Но в конце концов… она не смогла. Она не смогла подвести его. Не могла отвернуться от него. И она положила конец нашим отношениям. А потом…

Он сдавленно произнёс:

– Не могу перестать думать… что это из-за меня её убили.

Райли всю трясло.

– Что вы имеете в виду? – спросила она.

– Когда он был в командировке, он узнал, обо мне и Карен. Не знаю, как. Может быть, ему написал об этом один из его городских товарищей. Он не нажимал на курок. Его даже не было в стране. Но я часто думаю… не он ли организовал всё это? Не он всё это устроил?

На мгновение Райли оказалась в кошмаре. Её заполнила густая тьма. Она едва не упала в обморок.

Усилием воли ей удавалось оставаться в сознании. Она должна услышать историю до конца.

Байрон произнёс:

– Когда он вернулся с Ливана, я думал, что он и меня убьёт, и даже наполовину надеялся на это. Но вместо этого он просто перестал со мной разговаривать. Это было хуже всего. После этого моя жизнь рассыпалась на куски. Я пил, дрался, воровал, отсидел срок в тюрьме… Прошло много лет, пока я не встал снова на верный путь. И теперь… я здесь.

Его голос оборвался, он уставился перед собой, как будто ещё не вернувшись из прошлого.

Теперь, глядя на него, Райли видела его лицо в другом свете.

Он как будто отбросил годы и из дряхлого старика превратился в обаятельного, щедрого, добродушного молодого ветерана, каким был когда-то, в какого влюбилась её мать.

«А ведь мама могла выйти за него», – осознала она.

Какой была бы её жизнь, если бы это случилось?

Венди бы так и не убежала.

И Венди с Райли называли бы этого мужчину папой.

Эта мысль потрясла её.

В этот момент кто-то крикнул из-за двери, Райли узнала голос женщины, которая разговаривала с ней в фойе.

– Байрон, у нас прорвало трубу, нужна твоя помощь!

Байрон крикнул в ответ:

– Уже иду!

Он встал с раскладушки и пошёл к двери, как будто забыв о присутствии Райли.

– Байрон… – сказала Райли.

Он покачал головой.

– Забудь об этом, – сказал он, не глядя на неё. – Забудь всё, что я рассказал.

Райли достала свою карточку.

– Возьмите, – сказала она. – Позвоните мне, если что-нибудь вспомните.

Он молча взял карточку, а потом вышел из комнаты.

Несколько минут Райли сидела на стуле в состоянии шока. Потом ей удалось взять себя в руки, выйти из здания и пойти к машине.

Поворачивая ключ зажигания, она снова слышала слова Байрона, проигрывающиеся неё в голове: «Забудь всё, что я сказал».

Райли бы очень хотелось. Но это было невозможно.

ГЛАВА ДВАДЦАТЬ ШЕСТАЯ

Тьма сгустилась вокруг Райли, когда она ехала к Фредриксбургу. Стояла ясная ночь со звёздами и яркой луной, но Райли казалось, что это самая тёмная ночь в её жизни.

Она впилась пальцами в руль, стараясь успокоиться.

«Домой, – думала она, – мне нужно домой».

Но у неё было странное и жуткое ощущение, что у неё нет дома, что ей некуда возвращаться. Казалось, что всё, что она знала в жизни, оказалось ложью.

Голова её кипела от образов и воспоминаний из детства.

Но реальны ли они?

Она чуть не потеряла управление и вылетела с дороги. Она поняла, что дальше так не может ехать.

Кроме того, она вдруг поняла, что она голодна – она ничего не ела с самого раннего утра, да и тогда лишь перехватила булку.

«Мне нужно где-то остановиться, – подумала она. – Прийти в себя».

Райли съехала с шоссе к придорожному кафе. Она вылезла из машины и, пошатываясь, вошла внутрь, где села за первый попавшийся столик. Она заказала сэндвич и кофе, хотя на самом деле ей отчаянно хотелось пива.

В ожидании еды она старалась понять, что только что произошло.

Она просто не могла уловить суть.

Как вообще ей пришла в голову идея отправиться на поиски маминого убийцы?

Тут она вспомнила сообщение Хэтчера:

«Отринь отца да имя измени».

Вот, с чего всё началось. И теперь, когда она могла сложить вместе кусочки этого паззла, она поняла, что Хэтчер всё это время знал, куда заведёт её эта наводка – в самую глубь сомнений и неуверенности.

Эта мысль заставила её содрогнуться.

«Но зачем?» – гадала она.

Почему он решил ввести её в состояние сомнений во всём, что есть в мире?

У него должны были быть на то причины.

В конце концов, Хэтчер считал себя её наставником – как в детективном, так и в человеческом плане.

Он планировал, что она вынесет из этого какой-то урок.

Райли принесли еду. Она сделала глоток кофе и вяло откусила от сэндвича, продолжая размышлять.

Может быть, Хэтчер хотел научить её, что не у всех загадок есть отгадки. Если так, то она усвоила этот урок слишком хорошо.

Она всё глубже и глубже погружалась в отчаяние.

Она пыталась встряхнуться, забыть обо всём, но прекрасно понимала, что это выше её сил. Она должна с кем-то поговорить об этом. Но с кем?

О девочках не может быть и речи. У Эприл без того было полно проблем, а Джилли ещё не готова погрузиться вглубь истории своей новой семьи. Очевидно, что Райан не вариант, а Блейна Райли ещё не так хорошо знает. Это было бы слишком тяжёлой ношей для Габриэллы. А как ей разговаривать об этом с Биллом, если она работает с ним над делом и предполагается, что вообще не должна разгадывать такие загадки?

Но один человек у неё всё же есть.

Она уже много лет дружит с судебным психиатром из Вашингтона, Майком Невинсом. Иногда он консультировал ОПА в расследованиях, и Райли считала его ценным помощником. Он также являлся для неё близким другом, который помог ей победить посттравматический синдром после одного особенно тяжёлого дела.

Она достала мобильник и набрала номер его офиса. Тут она вспомнила – Майк не может быть в кабинете в такой час в субботу. Он явно дома.

У неё был его номер на крайний случай. Но является ли этот случай крайним?

Райли быстро оценила своё душевное состояние.

Её всю трясло, она едва не плакала.

Она искренне была уверена, что не переживёт эту ночь без чьей-либо помощи.

«Это крайний случай», – решила она.

Она набрала номер, и Майк ответил своим приятным, гладким голосом.

– Райли? Что случилось?

Райли с трудом сдерживалась, чтобы снова не разрыдаться.

– Майк, у меня всё плохо. Кое-что случилось, и я не могу с этим справиться сама. Не мог бы ты со мной немного поболтать?

– С радостью. Но ты не думаешь, что будет лучше встретиться лично?

Райли ничего не могла проговорить.

– Где ты? – спросил Майк.

– Я в… в пути. Я в кафе на трассе.

– Тебе далеко до моего кабинета?

Райли изо всех сил старалась сообразить. Она едва ли помнила, где находится сама.

Наконец, она сказала:

– Может быть, часа полтора.

– Ты нормально доедешь?

Мгновение Райли не была уверена. Но звуки голоса Майка уже успели на неё немного подействовать.

– Кажется, да, – сказала она.

– Хорошо. Встретимся в моём офисе. Я буду ждать тебя там.

Они повесили трубки. Райли бросила кофе и сэндвич недоеденными, вернулась к машине и поехала.

*

Когда Райли подъехала к зданию, где работал Майк, было уже поздно. Она припарковалась и посмотрела в телефон. Она открыла свою последнюю переписку с Эприл.

Эприл писала ей:

Приедешь к ужину?

А Райли ответила:

Вряд ли. Увидимся позже.

Она отправила последнее сообщение много часов назад, но Эприл так и не ответила. Злится, разочарована, расстроена?

«Скорей всего, всё вместе», – подумала Райли.

И у неё есть на это все причины.

Она весь день провела вне дома. Её работа часто заставляет её уезжать из дома. Даже будучи дома, она частенько мыслями где-то далеко.

Так или иначе, скорей всего, Эприл сейчас уже спит, как и Джилли с Габриэллой.

Когда бы Райли ни вернулась домой, она войдёт в пустой, тихий дом, где никто её не встретит, никто не обнимет, никто не спросит, как прошёл её день.

Она будет одна.

И Райли невольно казалось, что она это заслужила.

Здание было заперто, но рядом с дверью была кнопка с надписью: «Для внеурочных визитов». Она нажала на кнопку и дверь открылась.

Она вошла внутрь и увидела, что Майк ждёт её в дверях своего кабинета. Она была удивлена увидеть его таким же аккуратным и опрятным, как всегда, в дорогой рубашке с жилетом.

Райли невольно улыбнулась.

Глядя на Майка нельзя было подумать о том, что сейчас поздняя ночь и рабочее время уже давно закончилось. Он выглядел так же, как и в разгар рабочего дня.

Они сели в его удобном, мягко освещённом кабинете.

– Расскажи мне, что случилось, – сказал он с обеспокоенным видом.

У Райли от волнения сжалось горло. Она с трудом сглотнула.

– Я пытаюсь раскрыть убийство своей матери, – сказала она.

У Майка широко раскрылись глаза. Они много раз говорили с ним о травме от смерти её матери.

– Более старых дел я и не знаю, – сказал он.

– Знаю, Майк. Понимаешь, у меня появилась странная наводка из одного источника, я поначалу её не поняла, но…

Майк перебил её:

– Подожди, Райли.

Райли замолчала, не понимая, в чём дело.

Майк сказал:

– Ты знаешь, что я всегда трясусь за конфиденциальность бесед врачей с пациентами. Но будь осторожна в том, что говоришь. Если ты нарушаешь закон, или можешь нарушить его в ближайшем будущем, мне придётся вмешаться. Тогда конфиденциальность перестанет действовать. Понимаешь, что я тебе говорю?

Майк пристально смотрел ей прямо в глаза. Его взгляд объяснил ей всё не хуже слов.

Он сразу же понял, что источником её информации был Шейн Хэтчер. Райли знала, что об этом нетрудно догадаться. В конце концов, именно Майк навёл её на Хэтчера, ещё когда Хэтчер отбывал пожизненный срок в тюрьме Синг-Синг. Майк сказал Райли тогда, что опыт Хэтчера может помочь ей в расследовании дела.

Конечно, теперь, когда Хэтчер был в бегах, всё было иначе. Все взаимоотношения Райли с Хэтчером были незаконны. Если Райли обмолвится хоть словом о том, что связывалась с Хэтчером, Майку придётся сообщить об этом её начальству, возможно Бренту Мередиту.

– Я понимаю, – сказала Райли.

– Хорошо, – сказал Майк, – а теперь рассказывай обо всём.

У Райли неожиданно снова слёзы подступили к глазам.

– Я узнала кое-что ужасное, Майк, – сказала она. – У моей мамы был роман незадолго до её смерти. Я нашла человека, её любовника. Я говорила с ним. Его зовут Байрон. Он мне всё об этом рассказал. Он сказал, что хотел, чтобы она развелась с папой и вышла за него, но она не стала.

– Должно быть, это ужасный шок, – сказал Майк.

Райли на мгновение задержала дыхание, а потом произнесла:

– Я думаю, что папа мог… сделать кое-что ужасное.

Майк удивлённо поднял брови.

– Ты думаешь, что он может быть убийцей?

– Нет, он в это время был на другом континенте, но он узнал о романе, и Байрон считает… а теперь и я тоже думаю, что возможно…

Её голос оборвался.

Майк сказал:

– Подожди, постарайся вспомнить. Может быть, когда ты была маленькой, ты знала о том, что что-то происходит, но не понимала, что. Ты вообще помнишь что-нибудь такое? Просто закрой глаза, расслабься. Если что-то есть, оно само придёт к тебе. Когда это произойдёт, расскажи мне.

Райли закрыла глаза и стала дышать медленней.

Она вспомнила сцену, которую не понимала всю свою жизнь.

ГЛАВА ДВАДЦАТЬ СЕДЬМАЯ

Райли казалось бессмысленным, что сцена, которую она вспомнила, столько её преследовала. Она не была чем-то особенным – просто беседа, которую она много лет проигрывала в уме.

Всё это вспомнилось ей, когда она сидела с закрытыми глазами в кабинете Майка Невинса. Она всё ещё не знала, что это значит.

Майк сказал:

– Расскажи мне, что ты вспомнила.

Всё ещё не открывая глаз, Райли стала пересказывать Майку своё воспоминание.

– Мне было лет пять. Я вошла в кухню, там разговаривали мама и сестра, Венди. Венди было лет пятнадцать. Мама плакала. Венди повторяла: «Мамочка, пожалуйста, сделай это». Она тоже плакала. «Ты будешь гораздо счастливей. Я буду счастливей. И Райли. Мы все будем счастливы». Но мама продолжала рыдать и говорить: «Я не могу. Я разговаривала со священником. Он сказал, почему. Я просто не могу».

Вот и всё. Почему она столько времени это помнит?

Вдруг в голове Райли будто включили свет. Она открыла глаза и посмотрела на Майка.

Он сказал:

– Теперь ты понимаешь, что тогда происходило, верно?

Райли кивнула.

– Они говорили о Байроне. Мама сказала Венди, что Байрон хочет, чтобы она развелась с моим отцом и вышла за него. Венди тоже хотела этого. Она умоляла её сделать это. Но моя мама не могла. Это как-то связано с тем, что ей сказал священник.

Очень мягко Майк сказал:

– То было другое время, Райли. Предполагалось, что жёны всегда будут со своими мужьями. И если она спросила военного священника, что делать, он должен был сказать ей, что она не может уйти от него. Он мог сказать, что это вопрос жизни и смерти. Её муж служил в другой стране, в горячей точке. Такая новость могла его убить, такое иногда случалось. За письмами, начинающимися словами «Дорогой Джон», слишком часто следовали смерти на фронте.

Райли захлестнула печаль – печаль за маму, за сестру, за себя.

– Венди убежала вскоре после этого, – сказала Райли. – Мне кажется, мама винила себя за это. Она всё время думала, что всё происходит по её вине, даже то, что было не так с папой, то, как он обращается с ней и с остальными. Она отвергла свой единственный шанс на счастье, но всё равно винила себя. Она винила себя вплоть до самого дня, когда умерла.

Теперь Райли рыдала. Она открыла глаза, и Майк дал ей платок.

– Она могла быть счастлива! – воскликнула Райли. – Когда я думаю о том, что могло быть…

Она не могла этого представить, а уж тем более облечь в слова – жизнь, которая могла быть у неё, если бы мама развелась с отцом и вышла за Байрона.

Но ей нужно было сказать кое-что ещё.

– Вчера мне снился кошмар, Майк, – сказала она. – Я отталкивала людей, всех, кого любила и о ком заботилась – просто отталкивала их, потому, что они стояли у меня на пути. Наконец, не осталось никого, кроме него – человека, который убил маму.

– Как ты думаешь, что значил твой сон? – спросил Майк.

Райли задумалась. До этого момента она не давала себя шанса подумать.

– За то, что я узнала, может быть чудовищная цена. Я могу остаться совсем одна…

Её голос снова оборвался, и Майк вместо неё сказал именно то, что она думала:

– Лишь демоны прошлого всегда будут рядом.

Райли кивнула.

– Райли, будучи психиатром, я уяснил для себя одну вещь: прошлое прошло, прошлого нет. Нужно жить в настоящем. Нам всем это нужно. Здесь и сейчас чертовски страшно, нам всем, всегда. Это самое трудное в мире, с чем нам приходится иметь дело – гораздо трудней, чем смириться с прошлым. Подумай о своей матери, которую снедало чувство вины, которая умерла с этим грузом на плечах. Поучись на её примере. Ты не хочешь кончить, как она.

Всё, что говорил Майк, находило живой отклик в душе Райли.

Именно поэтому она и пришла к нему за помощью.

Райли вытерла слёзы и глубоко вдохнула. Она почувствовала, что её тело расслабляется.

– Что ты планируешь делать теперь? – спросил Майк.

Райли пожала плечами.

– Не думаю, что могу сделать что-то ещё – я имею в виду, найти убийцу матери. Мне просто придётся жить с той мыслью, что папа как-то связан с её смертью. Я никогда не узнаю, что было на самом деле.

– Что у тебя на завтра? Будешь работать над делом Спичечного убийцы?

– Нет, к нему я вернусь не раньше понедельника.

– Тогда проведи время с детьми.

Райли с трудом могла поверить, что всё так просто.

Сможет ли она сделать это?

Что её останавливает?

– Спасибо, Майк, – сказала она. – Большое спасибо.

Майк тепло улыбнулся.

– Рад был помочь. Теперь иди домой. Нам обоим пора спать.

*

Когда Райли проснулась следующим утром, в окно её спальни струился яркий солнечный свет. Она посмотрела на часы и увидела, что уже почти десять часов.

После вчерашнего она так вымоталась, что проснулась гораздо позже обычного.

В тревоге она вскочила с кровати, чтобы собраться на работу.

Но тут она вспомнила, что сегодня воскресенье, и не такое, как большая часть воскресений в её жизни. На неё не давило ни одно дело. На сегодня у неё нет работы.

Странное чувство. Интересно, она сможет к нему привыкнуть? Она спала очень крепко, без сновидений. Теперь она закрыла глаза и снова отключилась. Однако вскоре её разбудил чудесный запах.

«Бекон, – поняла она. – Кофе».

Она услышала стук в дверь и голос Эприл:

– Мам, ты собираешься проспать весь день?

Райли села на кровати, полностью проснувшись. Эприл вошла с улыбкой на лице и с подносом, полным еды. Она поставила поднос на кровать, осторожно, чтобы ничего не разлить.

Тут в дверях появилась Джилли, она тоже улыбалась.

– Доброе утро, мама, – сказала она.

Райли переполняла благодарность.

– Спасибо вам! – сказала она обеим девочкам.

– О, благодарить нужно не нас, – сказала Джилли. – Готовила Габриэлла.

– Но это была идея Джилли, – добавила Эприл.

Райли с трудом могла поверить собственным ушам. Это был такой милый поступок от них всех – от Габриэллы, Эприл и Джилли. Она вспомнила, как ей было грустно, одиноко вчера, какой она чувствовала себя виноватой, как далеко она забралась от дома.

Её маленькая семья как будто знала, что ей нужно что-то, чтобы почувствовать себя лучше.

Райли оперлась на подушки и стала есть. Девочки сидели на краю кровати.

– Итак, – спросила Райли, – чем вы хотите заняться сегодня?

У Эприл широко открылись глаза.

– Так у тебя выходной? – спросила она.

– А почему нет? – спросила Райли. – Так у вас есть идеи?

Эприл и Джилли посмотрели друг на друга, а потом снова на Райли.

– В Олд Тауне сегодня ярмарка, – сказала Эприл. – Как тебе?

Райли вспомнила своё урезанное свидание с Блейном в пятницу вечером и как они видели подготовку киосков и выставок – похоже, там будет масса произведений искусства, ремёсел и музыки.

– Я думала, она вчера, – сказала Райли.

– Вчера она открылась, – сказала Эприл. – И сегодня будет работать весь день.

– Звучит здорово, – сказала Райли. – Давайте сходим, когда все позавтракают.

Эприл и Джилли прыснули от смеха.

Эприл сказала:

– Все уже позавтракали, кроме тебя.

– Давай догоняй! – сказала Джилли.

Девочки выбежали из комнаты, и Райли стала торопливо доедать завтрак.

*

Вскоре Райли и Габриэлла уже расхаживали среди выставок художников, в то время как девочки бросались от киоска к киоску.

– Посмотри, какие bolsos! – воскликнула Габриэлла.

Вслед за Габриэллой Райли подошла к прилавку, на котором были разложены сумочки. Райли сразу поняла, почему они привлекли внимание Габриэллу: они были разноцветные и по стилю напоминали гватемальские.

– Хочешь, я куплю тебе? – спросила Райли.

– О, у меня уже есть сумочка, – сказала Габриэлла.

– Но она старая.

Пока Габриэлла сомневалась, Райли махнула женщине, которая стояла за прилавком, и купила сумочку. Габриэлла улыбнулась и сказала gracias два или три раза. Девочки подбежали к ним.

– Слушайте! Музыка! – кричала Эприл;.

Габриэлла и Райли вслед за девочками вошли в огромный зал, в который в пятницу Райли заходила с Биллом. И впрямь, там был тот же самый оркестр, который играл живой мотив. Весь зал теперь был тщательно украшен, люди танцевали.

В этот момент лидер группы заметил Райли. Он улыбнулся ей, помахал рукой и обрубил песню, после чего начал играть «One More Night».

– В чём дело? – спросила Эприл. – Кто этот человек?

– Просто друг Блейна, – сказала Райли.

Эприл с озорным видом посмотрела на неё, очевидно, пытаясь понять, почему её мама вся покраснела. Джилли встряла, не дав Эприл задать кучу любопытных вопросов.

– Эй, а кто-нибудь ещё голоден? Я вот точно.

Райли рассмеялась про себя. Нет, она не голодна. Всё-таки она позавтракала гораздо позже, чем все остальные. Но ей показалось справедливым присоединиться ко всеобщей трапезе.

Они продолжали идти в поисках места, где можно покушать, и в конце концов вышли к ресторану Блейна. Место кипело от количества клиентов, и Блейн выставил столики на улицу. Райли было неловко от того, что она здесь оказалась, хотя совсем этого не планировала.

С облегчением она увидела, что свободных столиков нет.

Райли увидела дочь Блейна, Кристал, которая шла между столиков, очевидно, помогая папе. Она вдруг заметила их.

– Эприл! – радостно закричала Кристал.

Кристал побежала к подруге, а Эприл к ней, и они обнялись, как старые добрые друзья.

– Что вы здесь делаете? – спросила Кристал.

– Просто гуляем, – сказала Эприл.

– О боже, вы должны сесть и покушать у нас! Вы меня обидите, если уйдёте!

Не став дожидаться ответа, Кристал обернулась и помахала помощникам официанта и, как по волшебству, появился ещё один столик. Остальные ожидающие с завистью посмотрели на Райли и её спутников, когда те прошли мимо длинной очереди и сразу сели.

– Я сейчас вернусь! – сказала Кристал.

Мгновение спустя она вбежала в оживлённый ресторан и вдруг появился официант. Было ясно, что их обслуживают, как VIP-персон. Из-за Кристал это или из-за Эприл, думала Райли. «Или из-за меня?»

– Могу я принять ваш заказ? – спросил официант.

Габриэлла в нерешительности посмотрела на меню, а девочки начали спорить о том, что бы им заказать.

Райли вспомнила восхитительный малиновый чизкейк, который ела здесь в пятницу.

– Просто удивите нас, – сказала она.

Райли заметила, что сам Блейн принимает заказ у другого столика. Она почувствовала укол вины за то, что бросила его в пятницу одного. Интересно, он вообще станет с ней разговаривать после этого?

Но тут к нему подбежала Кристал и что-то шепнула на ушко, после чего Блейн посмотрел в их сторону и тепло улыбнулся Райли.

«Похоже, он даёт мне ещё один шанс», – подумала она.

Но тут внимание Райли привлекло кое-что ещё. За соседним столиком сидел мужчина возраста примерно её отца со своей семьёй – женой, взрослыми детьми и внуками. Все они смеялись и отлично проводили время.

На мгновение ей показалось, что мужчина похож на Байрона Чейни – или по крайней мере, так Байрон мог выглядеть, если бы его жизнь сложилась совсем иначе. За столом сидела женщина – его дочь, решила Райли, – которая выглядела похожей на Райли. Она улыбалась и подшучивала над отцом.

Райли почувствовала глубокую грусть. Вот она, жизнь, которая могла быть у неё, всего в паре метров.

С их места она выглядела превосходно – в ней не было глупых ошибок и сожалений, и промахов, которых в избытке было в её собственной жизни.

Райли огляделась по сторонам. Вдруг она почувствовала себя совершенно не к месту среди всех этих счастливых людей.

Это было слишком хорошо знакомое ей чувство.

Завтра она вернётся в свою среду, будет делать то, что должна – выслеживать монстров и призывать их к ответственности.

Это была грустная мысль, но Райли удалось выдавить улыбку, когда Кристал принесла за их столик десерты.

Райли продолжала улыбаться, но мысленно она уже вернулась к работе.

Удастся ли им с Биллом и Джейком наконец раскрыть дело Спичечного убийцы?