Лиссия показала ему язык. Он угрожающе поднял кружку, будто собирался вылить вино ей за шиворот. Гизелла резко хлопнула в ладоши, по привычке пытаясь их разнять, и рассмеялась.

– Я сидел на стуле. Он мне сказал, что я последний, что после меня все закончится, но он должен меня казнить. Я думал, что умру. После всего, что мне пришлось пережить: куб, корабль, молчание, убийство. Он направил на меня пистолет. Я подумал о своей жене. Потому что я ее не убивал, эту студентку. Я не понимаю, как я туда попал. Они спасли меня, чтобы продать этому сумасшедшему. Но почему именно меня?

— Эйха, Челла, видишь, что мне приходилось терпеть, когда они были детьми!

– Тихо, тихо. Успокойтесь. Я хочу, чтобы рассказали мне о последних минутах.

— Они и есть дети, — сказал Великий герцог, изображая неудовольствие. — Не старше десяти лет, обоим.

Внезапно он нахмурился, его веселое настроение куда-то испарилось, даже усы обвисли.

– Это все. Он сказал, потом я почувствовал, что пистолет уперся мне в голову. Дальше взрыв, и я оказался на полу. Кто-то повалил меня. Я не мог пошевелиться. Отовсюду стреляли. Это продолжалось несколько секунд. Возможно, я потерял сознание.

— Ты уверена, что счастлива в своей Кастейе, дочка? Это так далеко от двора!

— О, это нынче вполне цивилизованное место, папа! Мне даже не нужно больше самой сворачивать шеи цыплятам. Просто поразительно, что могут сделать наследство и талант до\'Веррада с пришедшим в упадок величием. — Она отхлебнула вина и вздохнула, пошевелив пальцами ног. — И все же хорошо вновь оказаться дома.

– А тот, кто держал вас в заложниках? Вы не были с ним знакомы?

Лиссия вышла замуж за Ормальдо до\'Кастейа в девятнадцать лет, и этот брак по расчету стал браком по любви. Она сказала как-то Арриго, что, поскольку во всей Кастейе не было больше ни одного интересного мужчины, ей пришлось от скуки влюбиться в своего собственного мужа. Пересказывая это Мечелле, Арриго, скривившись, добавил, что сестра его не только удивительно легко влюбилась в Ормальдо, она не знала скуки с того самого дня, как граф увез ее в свои развалины, которые почему-то называл замком.

Лиссия никогда не любила балы и вечеринки. Она, конечно, помогала матери в благотворительной работе, но, когда вышла за Ормальдо, поняла, для чего рождена на этот свет: чтобы командовать армией, отвоевывающей Кастейю у разорения и разрухи.

Колин поднял на нее вопросительный взгляд:

От этого брака родилось трое детей — Гризелла, Малдонно и Риобира. А потом Ормальдо умер от изнурительной болезни в возрасте всего лишь сорока трех лет. Лиссия, которая была моложе мужа на одиннадцать лет, заперлась вместе с детьми в восстановленном замке и не выезжала оттуда все три года после его смерти. Но теперь Малдонно, граф Кастейский, стал уже достаточно взрослым для должности пажа при дворе своего дедушки. Вот почему они приехали в Мейа-Суэрту.

– Почему вы думаете, что я мог быть с ним знаком? Я похож на человека, поддерживающего знакомство с подобными типами?

На следующий день, ранним утром, Лиссия привела своих детей — все еще в ночных рубашках — посмотреть на маленькую кузину. Они старательно изображали восхищение, затем с гораздо большим энтузиазмом принялись играть в детской.

— А теперь, когда мы избавились от детей, — сказала Лиссия, присаживаясь на край кровати, — можно наконец спокойно поболтать. Я так рада, что наконец увидела тебя, каррида! Ты точно такая, какой я представляла тебя по письмам Арриго.

– Нет, но я знаю, что у вас были большие проблемы в Японии…

— А ты такая, как все о тебе рассказывают.

Мечелла силилась улыбнуться. Ее трясло от усталости, после того как они вчера засиделись допоздна, а поскольку приближался праздник Иллюминарес, она понимала, что ей необходимо отдохнуть как можно лучше.

– Это не я! Суд оправдал меня, и я знаю, в чем я виноват, а в чем нет.

— Единственное, чему стоит верить, — подмигнула ей Лиссия, — так это то, что я в самом деле коротышка, а терпение у меня и того короче! Вы, длинноногие создания, не понимаете, что это значит — всю жизнь смотреть вверх. У меня постоянно болит шея. Есть только одна причина, по которой я не покрылась с ног до головы синяками от постоянных падений: я произвожу столько шума, что люди поневоле вынуждены замечать меня. А теперь расскажи мне последние сплетни.

Мечелла знала, что все сейчас могут говорить только об одном: о Тасии Грихальва Арриго ни разу за последние несколько недель не упомянул о ней, никто из придворных не рискнул бы произнести ее имя в присутствии Мечеллы, но так просто ее не обмануть. Женщина все еще находилась при дворе, хотя, по обоюдному молчаливому соглашению между ней и Арриго, если графиня до\'Альва присутствовала на каком-нибудь мероприятии, то там не было Мечеллы. На приемах Арриго находился либо в обществе жены, либо в компании бывшей любовницы, но никогда — обеих вместе.

– Вы сказали, что вас продали, – вступил в разговор Уэйн, почувствовавший, что допрос может далеко уклониться от темы и ничего связного от Колина они уже не добьются.

— Эйха, какая ты хмурая! — воскликнула Лиссия, и Мечелла вздрогнула. Маленькая графиня схватила яблоко с подноса, на котором лежал завтрак золовки, и, с хрустом жуя, продолжала:

— У меня, как и у всех, есть свои источники информации, но никто не знает все входы и выходы так хорошо, как это нужно до\'Веррада. Надеюсь, у тебя уже есть собственная система сбора сведений?

– Да, я слышал на корабле, что мы очень дорого стоим, цифра со многими нулями.

Мечелла покачала головой.

Лиссия была шокирована.

– Получается, Альбан М. купил его специально для этого захвата заложников? – спросила Клара Уэйна.

— Но ты должна завести ее! И быстро! Как иначе ты сможешь узнать, что на самом деле происходит? Я поделюсь с тобой своими источниками, пока ты не найдешь своих собственных.

— Я лучше не буду, — холодно сказала Мечелла. — Я не интересуюсь сплетнями, к тому же все это похоже…

— ..на шпионаж? Ты не станешь настоящей Великой герцогиней, пока не будешь достоверно знать, что происходит вокруг. У моей матери, конечно же, есть Лиссина…

– Возможно. Во всяком случае, определенно, что деньги он должен был перевести. Но я не уверен, что нам удастся отследить их.

Она остановилась, пристально взглянула на Мечеллу, проглотила остаток яблока и отбросила назад свои густые черные волосы.

— Значит, так…

– Кто были люди на корабле? – продолжал Уэйн.

— Прошу прощения?

— Грихальва. Эйха, только не надо строить из себя чопорную, церемонную гхийаску! Мы здесь не стыдимся своих манер, я всегда говорила то, что думаю, и не собираюсь менять привычки — в таком-то возрасте. Можешь считать меня грубой и циничной, если хочешь, но мы с тобой сейчас будем говорить о том, о чем, по словам матери, вы с ней уже давно не говорите, а именно о Тасии.

– Не знаю. Они работали на тех, кто нас запер.

– То есть?

Год назад Мечелла смиренно промолчала бы. Теперь она смерила Лиссию ледяным взглядом.

– Когда я решил покончить с собой, потому что не мог больше выносить обвиняющих взглядов моих знакомых, я отправился на скалу Тодзимбо и прыгнул с нее. Не понимаю, как и почему, но я очнулся, запертый в кубе где-то в Австралии.

— Я нахожу это утомительной темой для беседы.

— Эйха, заметно. Наверное, поэтому при одном только упоминании ее имени у тебя глаза застывают, как два кусочка льда. Я скажу тебе то, чего мама, по-видимому, не говорила. Арриго было всего восемнадцать, когда Тасия начала за ним охотиться. Через год она заполучила его. Мужчины в таком возрасте еще дети, а…

Детективы переглянулись: торговля самоубийцами?!

— Мне совершенно неинтересно, что…

— А ребенок — легкая добыча для умной женщины, — безжалостно продолжала Лиссия. — Тасия заставила его поверить, что он без нее жить не может. А теперь он знает, что может, и даже очень счастливо, так что она для тебя не опасна. Но ты должна кое-что понять, Мечелла. Отец не позволяет Арриго заниматься государственными делами. Он слишком любит сам быть Великим герцогом, чтобы с кем-нибудь делиться этим удовольствием, пусть даже с собственным наследником. Надеюсь, когда Малдонно дорастет до того, чтобы принять власть над Кастейей, я сумею с ним поделиться! Но дело-то в том, что Тасия знала это и умело использовала. Она заставляла Арриго чувствовать себя нужным, значительным, даже обычная приветственная речь в его исполнении становилась вдруг делом государственной важности. И, кроме того, она была очень красива и опытна в постели, а это на молоденьких мальчиков всегда производит впечатление. Она дала ему почувствовать, что он потрясающий человек и самый удивительный любовник во всей Тайра-Вирте.

– Бежать было невозможно, – продолжал Колин. – В конце концов охранники спешно перевезли нас на корабль, как будто их кто-то вспугнул. Там я с другими пленными захватил судно, но когда мы прибыли на место назначения, не сумели удержать ситуацию под контролем. Помню, я пытался бежать, но меня схватили и оглушили.

— И ты хочешь сказать, — воскликнула Мечелла, — что мне незачем бояться такой женщины?

– А эта Рашель?

— Я хочу сказать, что мой брат любит тебя намного сильнее, чем когда-нибудь любил Тасию. Это видно по его письмам.

– Пленница, как и я. Не знаю, как она там оказалась, но она выглядела очень хрупкой и беззащитной. Я боюсь, ей угрожает опасность. Надо ее найти.

— Что будет брат писать сестре о своей любовнице?

— Арриго всегда мне все рассказывал.

— Тогда скажи, как я могу заставить эту женщину уехать? Я умоляла его отослать ее, а он…

Клара открыла для себя еще один аспект этого дела, совершенно невероятный. Как многие люди, пытавшиеся покончить с собой, могли превратиться в живой товар? Кто стоял за этой торговлей людьми? В ближайшие дни следовало плотнее изучить эти показания, чтобы положить конец подобной криминальной практике. Пока что у нее была одна мысль, как это сделать: следить за деньгами, как обычно.

— Это все равно что просить его изгнать свою юность. Ни один человек не захочет это сделать. И, я думаю, любой мужчина будет польщен, услышав, как его молодая, очаровательная жена беспокоится из-за женщины, которую он разлюбил.

— Но зачем ему это слушать?

— Потому что таковы все мужчины, — пожав плечами, ответила Лиссия.

Эпилог

Мечелла раскромсала кусочек хлеба со своей тарелки.

— Мне ненавистна даже мысль о том, что она здесь. Из-за одного этого я уже чувствую себя больной. Но Арриго не отошлет ее и не перестанет приглашать ее сюда, так что же я могу сделать?

Графиня вздохнула.

Двенадцать часов спустя на сайте albanm.net было выложено последнее видео. Джулиан Трент стоял спиной к зрителям, лицом к стене с телевизорами в потайной комнате своего клуба. На экранах непрерывно шли разные передачи. Он повернулся к камере и сделал заявление:

— Есть несколько способов. Во-первых, ты можешь принять Тасию. Не так, конечно, как моя мать. Тасия…

— ..не Лиссина, мне это уже говорили, — нетерпеливо прервала ее Мечелла. — Я не могу притворяться, что люблю ее, у меня это просто не получится.

«Сейчас я наверняка мертв – полиция смогла выйти на меня по следам, которые я специально для нее оставил в разных местах. Эти следы должны были занять их, пока я выполнял мою миссию: придумать из разных элементов криминальную историю, лишить журналистов эксклюзивной информации, а вам, зрителям, дать возможность не только следить за развитием сюжета в прямом эфире, но и стать участниками событий, распоряжаться жизнью и смертью людей, знакомых вам или незнакомых. И мое предприятие увенчалось успехом! Полиция, политики и СМИ не смогли между собой договориться и создать фильтр, задерживающий информацию. Я сделал так, что все вы сидели в первом ряду, что вы могли сами принимать решения или, по крайней мере, создать себе иллюзию, что это так, как и во всем остальном.

— Ты можешь заставить Арриго поклясться, что он не будет видеться с ней наедине, и потом верить ему, что бы ни случилось.

— И я.., и мне придется верить ему? — прошептала Мечелла.

— Или умереть от ревности. — В голосе Лиссии появились угрюмые нотки. — Но есть и еще один вариант. Закрой на все глаза и займись собственной жизнью. И властью.

А сейчас вы, очевидно, думаете, что я проиграл, поскольку я мертв. Ошибаетесь. Я не один. Я лишь первый боец в большом сражении. Будут организованы новые акции. Уверяю вас, вы еще ничего не видели».

— Что ты имеешь в виду?

— Тасия ни за что не выпустит свою добычу. Никогда я ее особенно не любила, хоть и не говорила об этом Арриго. Судя по тому, что я слышала, а ты услышишь то же самое, если приложишь усилия, она лишь выжидает, перед тем как снова начать охоту. И муж ей тут не помеха. Карло интересует только власть, поэтому он на ней и женился.

Клара смотрела видео в своей квартире, куда вернулась с ощущением, что отсутствовала полгода. Чистое и холодное жилище, которое в последнее время она не хотела делать уютнее, несмотря даже на то, что новая встреча с Уэйном, пускай только по работе, вызвала у нее другие желания.

— Ты хочешь сказать, — вытаращила глаза Мечелла, — что если она и Арриго.., то граф до\'Альва не…

— Невинное дитя! — вздохнула Лиссия. — У большинства женщин здесь, при дворе, есть любовники. И если женой до\'Альва станет женщина, чей любовник — сам будущий Великий герцог, это лишь укрепит позиции графа.

— Это же подло!

Она знала, что Джулиан Трент проиграл, проиграл совершенно. Он считал, что управляет целым миром, а в действительности был орудием в руках тех, кого ненавидел и с кем боролся. Политики уже ухватились за этот случай, чтобы на его примере доказать необходимость установления контроля над СМИ и Интернетом.

— Это жизнь, — снова пожала хрупкими плечами Лиссия. — Что бы ты ни решила, советую окружить себя преданными и полезными людьми, и начни искать их немедленно. Ты должна стать сильной. Мне пришлось это сделать в свое время, когда Ормальдо заболел, иначе его кузены отняли бы титул у моего сына и разрушили все, чего мы достигли, возрождая к жизни Кастейю.

— Стать сильной? Но как?

Несмотря на обиду из-за того, что ее обманывали коллеги, Клара не подала в отставку. Она смирилась, потому что работа была для нее на первом месте и потому что, находясь внутри системы, она может хоть как-то повлиять на изменения в настроениях. Странно: она так ненавидела СМИ, а теперь спрашивала себя, не стоит ли ей обратиться к ним и рассказать всю эту историю целиком. Пусть журналисты раскрутят дело, и каждый узнает, что творится за кулисами. Но это означало открыть дверь непредвиденным последствиям, которые могли оказаться еще хуже, чем существующее зло. Кроме того, ее заинтересовала торговля самоубийцами. Ей не терпелось выяснить, кто стоит за этим бизнесом.

— Разве ты не видишь, что кое в чем уже достигла этого? Люди преклоняются перед тобой. Нельзя недооценивать… Каррида, тебе нехорошо?

Мечелла уронила поднос с завтраком и едва успела добежать до раковины.

Прежде чем выключить телевизор, она в последний раз посмотрела информационный выпуск по новостному каналу, где постоянно крутили видео Альбана М. Никто не мог сказать, какое влияние это пугающее дело окажет на мир. Возможно, никакого. Но Клара не могла не думать о том, что, в конце концов, для общего блага было бы лучше, если бы послание Трента услышали.

Когда она вернулась, комната была уже прибрана и Лиссия ушла. Горничная дожидалась ее, чтобы помочь переодеться в чистое платье. Мечелла проклинала свою беспомощность и завидовала решимости Верховного иллюстратора, который работал, несмотря на свои недуги. Но все его страдания сводились к физической боли, а это ни в какое сравнение не идет с тяготами беременности.

Ей стало стыдно за себя, за свое пренебрежительное отношение к страданиям другого человека. И, вспомнив слова Лиссии о том, как эта Грихальва заполучила Арриго, она поняла, что ей понадобится превзойти мужество Меквеля, иначе она потеряет мужа. Это она должна убеждать Арриго, что он очень важная фигура в Тайра-Вирте, она должна говорить ему, какой он замечательный любовник, надо, чтобы она была необходима ему как воздух.

Но все несчастье в том, что это она не может без него жить.

Ее горничная стояла рядом и заметно нервничала.

— В чем дело, Отонна?

— Ваша светлость прикажет передать в Палассо Грихальва, что сегодняшний урок отменяется?

Кабрал. Она совсем забыла про Кабрала. “У моей матери, конечно же, есть Лиссина…” Кабрал может стать первым. Но ей надо взять себя в руки.

— Нет, мне уже гораздо лучше, я оденусь. — Она остановилась и взглянула на горничную другими глазами. — У тебя есть братья или сестры, Отонна? Я хочу сказать, служат ли они в Палассо, как ты?

Отонна ответила на этот вопрос без малейшего замешательства, более того, судя по блеску ее глаз, она уже давно ждала его.

— У меня есть три родных сестры, ваша светлость. Примаварра — старшая горничная Великой герцогини. Иберрия убирает личные апартаменты Великого герцога. Варра исполняет те же обязанности в кабинетах четырех советников, здесь, в Палассо.