Может, он касался её, как я сейчас.
Тело уже было мёртвым и обескровленным, а значит таким же холодным, как сейчас.
Каково ему было касаться плода своих жутких трудов?
Она чувствовала, как энергия покидает её тело.
Она глубоко вздохнула и сказала вслух:
– Я чувствую себя так же, как в прошлый раз. Полное изнеможение. Оцепенение. Может быть, даже… разочарование.
Её глаза всё ещё были закрыты. Она услышала, как Криваро сказал:
– Хорошо. Я думаю, что ты, скорей всего, права. Попробуй вернуться назад, когда жертва была ещё жива и он мучал её.
Райли вздрогнула и пробормотала:
– О, агент Криваро, я не знаю, смогу ли я…
Криваро так же мягко произнёс:
– Ты сможешь, Райли. Попробуй открыть глаза.
Райли открыла глаза и обнаружила, что снова смотрит на свёрток.
Она почувствовала новый толчок при виде мёртвого, уставившегося на неё лица, бледного в свете галогенных ламп.
Всё было совсем не так, как на месте преступления с телом Хоуп Нельсон.
Яркий свет и её пальцы на плоти делали всё слишком, слишком реальным.
Она медленно заговорила:
– Я думаю… он, должно быть, убил её в каком-то месте, которое считал безопасным, где-то в стороне, в логове, о котором знает только он сам.
С минуту она изучала свёрток, отмечая, что тело было сначала туго обмотано скотчем, а потом обёрнуто колючей проволокой.
Она вспомнила, что читала в отчетах о предыдущих убийствах.
– Он использовал хлороформ, чтобы усмирить предыдущих жертвы, верно? – спросила она у Криваро.
– Да, всё так, – сказал Криваро. – Можно предположить, что и на этот раз тоже.
Райли чуть сдвинула руку и коснулась пальцами клейкой ленты.
– Он не мог связать её после того, как она проснулась. Он сделал это, когда она была ещё без сознания. Но он уже приготовил колючую проволоку и разложил её под телом, когда связывал её. И когда она начала приходить в сознание…
Райли вздрогнула всем телом.
– Тогда-то он и начал обвязывать её колючей проволокой. И он отчётливо ощущал её ужас и боль. И этот ужас и боль… вот ради чего он всё это делал. Он получал огромное удовлетворение от страданий женщины. И всё же…
Она помолчала, потом сказала:
– Это был не из чистого садизма… Не из чистой жестокости. Конечно, это было в своём роде жестокостью, но это не было… подлостью или злодейством. Я знаю, что это похоже на бред…
– Продолжай, – сказал Криваро.
– Всё дело в его боли, а не в боли жертв. Я…
Ей казалось, что она вот-вот поймёт что-то действительно страшное про убийцу.
Но тут ощущение пошло на спад, и она почувствовала, как всё её тело обмякло.
– Я теряю нить, – сказала она Криваро. – Больше я ничего не узнаю.
Криваро тронул её за плечо и сказал:
– Всё нормально. Ты молодец. Это хорошее начало. Мы можем работать с этими впечатлениями. Можем опираться на них. Пойдем, поговорим с шефом полиции.
Она неуверенно поднялась на ноги. Когда они с Криваро подошли к шефу полиции, Райли оглянулась на свёрток и вспомнила, как, по словам Криваро, иногда называют колючую проволоку…
«Дьявольская верёвка».
Слова подходили идеально.
Что-то осенило её, когда она вспомнила ту пустоту и оцепенение, которое, она была уверена, испытал убийца, оставляя здесь свою жертву…
Он ещё не закончил.
Убийца не прекратит убивать, пока процесс не удовлетворит его от начала до конца…
А этого никогда не случится.
Никогда.
ГЛАВА ДВАДЦАТЬ ПЯТАЯ
Райли заметила, что шеф МакНерланд таращится на неё, когда они с агентом Криваро направились к нему.
Она поняла…
То, что я сейчас делала, должно быть, выглядело довольно странно.
Но, с другой стороны, это не могло выглядеть страннее, чем было на самом деле. По ощущениям это было даже хуже, чем странно. Это было просто ужасно.
Интересно, сможет ли она когда-нибудь привыкнуть к попыткам проникнуть в сознание кровожадного монстра?
И хочет ли она привыкнуть к этому? Как глубоко ей придётся погрузиться в эту тьму из-за своего странного таланта?
Криваро спросил шефа МакНерланда:
– Что вам известно о похищении Анны Парк?
– У нас есть лишь общее представление, – сказал МакНерланд. – Вчера вечером она вела занятия в местном колледже. Вскоре после окончания занятий местный мужчина наткнулся на машину Анны, брошенную рядом со школой. Водительская дверь была открыта, мотор работал, фары горели. Очевидно, её похитили, когда она вышла с последнего урока и собиралась поехать домой. Тот, кто её похитил, должно быть, заставил её остановить машину и выйти. Парень, который нашёл машину, тут же позвонил нам.
МакНерланд покачал головой и добавил:
– Я сразу понял, что её дела плохи. Я лишь надеялся, что это не… это.
– Были ли свидетели самого похищения? – спросил Криваро.
– Нет, – ответил МакНерланд. – Но несколько учеников Анны вышли из здания вместе с ней. Они проводили её до машины и отправились в другую сторону. Мы уже собрали студентов и опрашиваем их в участке.
– Я бы тоже хотел поговорить с ними, – сказал Криваро.
– Пожалуйста, – сказал МакНерланд. – Некоторые из них уже ушли домой, но, по-моему, трое или четверо ещё в отделении. Я отвезу вас туда.
Пока МакНерланд вёз их в город, Райли увидела, что Винвуд больше Дайтона. Он скорей походил на Лантон, городок в Вирджинии, где она училась в колледже. Тем не менее, Винвуд был типичным Аппалачским городком, и его улицы до жути мирными и тихими в это время вечера.
Но Райли была уверена, что город не так спокоен, каким кажется. Слух об исчезновении Анны Парк, а потом и об её убийстве, уже должен был разлететься. Граждане Винвуда за закрытыми дверями сейчас дрожали от страха.
Когда они добрались до полицейского участка, шеф МакНерланд провёл их в небольшой конференц-зал. Четверо студентов, которые ещё не ушли домой, сидели за столом и беседовали с полицейским, который что-то записывал.
Райли и Криваро сели за стол, и МакНерланд представил их студентам. Райли немного удивил их возраст и происхождение, она напомнила себе, что это общественный колледж. Людей разных типов и возрастов шли туда по разным причинам и с разными ожиданиями.
Самая младшая из всех, Джейн Хантер, год назад окончила местную среднюю школу. Она хотела получить зачёты, чтобы продолжить обучение в колледже где-нибудь ещё, может быть, в Гленвилле.
Потом были Руди и Ларк Честерфилд, пара лет пятидесяти. Они вышли на пенсию, а их дети уже разъехались. Им нравилось вместе заниматься разными вещами, от игры в бридж до бальных танцев. Анна вела занятия по романтической поэзии, и они решили, что будет забавно вместе пройти курс.
– И мы оказались правы, – добавила Ларк. – Анна была такой замечательной учительницей.
Руди печально покачал головой и сказал:
– Она столькому могла научить. То, что случилось с ней… просто ужасно.
Последним студентом был тридцатилетний менеджер магазина по имени Фред Комбс. Он казался особенно расстроенным.
– Это всё моя вина, – сказал он. – Мне следовало настоять, чтобы она присоединилась к нам после занятий. Или хотя бы дождаться, пока она уедет.
Джейн мягко коснулась руки Фреда и сказала:
– Как ты можешь так говорить? Это не твоя вина. Никто из нас ни в чём не виноват
Затем, повернувшись к Райли и Криваро, Джейн объяснила:
– После занятий мы позвали Анну с нами в местный бар, чтобы продолжить разговор о поэзии Джона Китса. Она очень интересно рассказывала нам о нём. Она поблагодарила нас за приглашение, но сказала, что хочет поехать домой.
Фред, казалось, вот-вот расплачется. Он сказал:
– Она сказала, что хочет поехать домой и писать. Анна хотела стать писательницей. Она устроилась на работу в колледж Винвуда, чтобы как-то обеспечивать себя, занимаясь писательством. Она говорила, что ей нравится Винвуд своей мирной жизнью и что здесь она действительно может посвятить свободное время своему роману.
Сдавленным голосом он добавил:
– Мне следовало настоять. Я не должен был позволять ей ехать домой одной.
Поначалу Райли поразило непропорциональное чувство вины Фреда. Но пока он говорил, до неё дошло…
Он был влюблён в Анну.
Он посещал занятия только для того, чтобы быть ближе к ней.
А теперь с ней случилось нечто ужасное.
Райли почувствовала к нему острую симпатию.
Затем Ларк Честерфилд тихо забормотала…
– Когда страшусь покинуть мир до срока,
Пока в тома не будет мне дано…
Её муж присоединился к ней, и они продолжали читать в унисон.
– Собрать мои разрозненные строки,
Как в закрома отборное зерно…
Голоса пары затихли, и Фред Комбс одиноко продолжил…
– Когда я жизнью, данной на мгновенье,
С тобой навек проститься обречён…
Этого бедняга Фред уже не мог вынести. Он не выдержал и разрыдался. Джейн обняла его и мягко добавила:
– …стою один на берегу Вселенной
И вижу, что любовь и слава тленны…
Фред продолжал плакать, Ларк с Руди тоже вытерли слёзы.
Райли и Криваро удивлённо переглянулись, не понимая, что произошло.
Всё ещё утешая Фреда, Джейн сказала Райли и Криваро:
– В тот вечер мы с Анной проходили это стихотворение. Это сонет Джона Китса о том, как он боялся умереть молодым, умереть раньше, чем напишет всё, что стремился. У него были причины бояться. Он ушёл очень рано.
Немного успокоившись, Ларк добавила:
– Анна плакала, когда читала нам это стихотворение. Ей недавно исполнилось 25, сказала она, – столько же было Китсу, когда он умер. Она тоже «страшилась покинуть мир до срока», прежде чем сделает всё, что хотела сделать в жизни, прежде чем напишет всё, что хотела написать. Но она чувствовала себя в безопасности здесь, в Винвуде – «на берегу широкого мира», как она выражалась. И она была так, так благодарна за то, что у неё есть такое милое, спокойное место для жизни.
Райли почувствовала комок в горле.
«Не плачь», – скомандовала она себе.
Она знала, что это будет совершенно непрофессионально. Но держать свои эмоции при себе в такой момент было нелегко. Она вспомнила слова шефа МакНерланда об Анне.
Она была одной из наших самых популярных учительниц, студенты её просто обожали.
Теперь Райли поняла, насколько это было правдой. Анна Парк привнесла в свою работу самые личные мысли и чувства. Она так глубоко вдохновила всех четверых студентов, что они выучили наизусть сонет только потому, что он много для неё значил.
Райли задумалась…
Был ли у меня когда-нибудь учитель, который так вдохновлял меня?
Она быстро поняла, что да. Этот учитель был профессором психологии там, в Лантоне: Брент Хейман. Но Хейман оказался кровожадным монстром, который чуть не убил саму Райли. И она должна выступить свидетелем на суде по делу об убийстве послезавтра.
Райли была уверена, что Анна Парк совсем не такая, как Хейман. Она не таила в себе зла, потребности манипулировать и убивать окружающих.
Она была доброй, щедрой и умнейшей женщиной, увы, погибшей слишком молодой.
Горе Райли переросло в гнев.
«Она этого не заслужила», – подумала она.
Никто из этих людей не заслужил этого.
Ужасно несправедливо, что Анну Парк так жестоко вырвали из их жизни. Никто не должен переживать такое. Как маленький ребенок не должен терять родителя, так взрослый не должен терять того, кого ценит.
Райли поймала себя на том, что молча размышляет, пока агент Криваро задаёт вопросы группе, пытаясь определить, видели или слышали ли они что-то, что могло послужить ключом к убийству Анны. Вскоре стало ясно, что нет. Агент Криваро поблагодарил всех четверых, и шеф МакНерланд отпустил их домой.
Затем шеф МакНерланд позвонил в местный мотель и забронировал два номера для Райли и Криваро. Он одолжил им машину, чтобы они могли поехать туда и немного поспать. Скоро уже должно было светать.
По дороге в мотель Райли и Криваро не обменялись ни словом. Они зарегистрировались на стойке регистрации, затем вернулись на улицу и направились в свои номера.
Вдруг Криваро окликнул Райли:
– Погоди. Нам нужно поговорить.
Райли остановилась и посмотрела на него.
– Что такое? – спросила она.
– Ты сердишься, – сказал Криваро, снова подходя к ней.
Райли не осознавала, насколько она проявляет свой гнев. Но какое это имеет значение?
Напряжённым голосом она сказала:
– Да, я чертовски зла. Добрая и заботливая молодая женщина была убита, а хорошие люди горюют из-за этого. Они вряд ли оправятся от своей потери – особенно бедняга Фред, который, очевидно, был влюблен в неё и теперь считает, что это его вина. Конечно, я злюсь из-за этого. И что с того?
Криваро слегка пожал плечами и сказал:
– Возьми себя в руки.
Теперь Райли был по-настоящему удивлена.
– Разве плохо сердиться в такие моменты? Разве злость не является частью нашей работы, частью того, что нами движет?
Криваро понимающе улыбнулся, словно вспоминая давний личный опыт.
– Нет, – сказал он, – поверь мне, это ни черта тебе не даст. Это человеческая черта. Это естественно. В такие моменты, как сейчас, ты будешь злиться. Я злюсь. Но когда мы встанем утром, нам лучше забыть об этом, иначе ни один из нас не будет стоить и ломаного гроша.
– Не понимаю, – сказала Райли.
Криваро покачался на ногах.
– Я отношусь к гневу как к чиханию. Иногда нельзя сдержать чих. Иногда нужно чихнуть и выбросить мысли о нём из головы. Однако глупо думать, что в чихании есть что-то праведное или хорошее. Так же и с гневом. Он просто затуманит твой рассудок, помешает тебе мыслить здраво.
Криваро похлопал Райли по плечу и добавил:
– Так что иди в свою комнату и кричи в подушку или стучи по полу, если придётся. Но выбрось это из головы. Будь выше этого.
Не говоря ни слова, Криваро зашёл в свою комнату.
Райли пошла к себе и поняла, что задыхается и дрожит от ярости.
Она вспомнила, что только что сказал Криваро…
Возьми себя в руки.
Теперь она знала, что он прав. Может, это и естественно, но пользы от этого никакой. Но что с этим делать? Она сомневалась, что крик в подушку и стук по полу принесут хоть какую-то пользу.
Но что-то сделать было необходимо.
Она рухнула на кровать, и не успела опомниться, как поток неконтролируемых эмоций захлестнул её и она разрыдалась.
«Вот оно», – думала она, рыдая.
Вот что мне нужно.
Она плакала и плакала, пока не измучилась настолько, что перестала чувствовать что-либо, кроме онемевшей, усталой грусти. Тогда она приняла душ и собралась лечь спать.
Забравшись под одеяло, она услышала, что на тумбочке зазвонил телефон.
Она взяла мобильник и увидела, что звонит Райан.
Странно, но ей было все равно.
После той ужасной сцены в их квартире прошлой ночью она отчаянно хотела получить от него весточку или позвонить ему, чтобы попытаться уладить отношения между ними.
Но сейчас, в этот самый момент, ей было совершенно всё равно, увидит ли она его снова, услышит ли его голос.
Всё, чего она хотела, это поймать дьявола, который убил тех трёх женщин таким ужасным способом.
Она проигнорировала вибрацию телефона, перевернулась на другой бок и заснула.
*
Утренний свет пробивался сквозь занавески, когда Райли проснулась от резкого стука в дверь её номера.
– Кто там? – устало крикнула она.
– Криваро, – последовал ответ. – Открывай.
Райли выбралась из постели, открыла дверь и увидела стоящего там Криваро.
– Нам пора, – сказал он. – Мне только что звонил шеф Толлхэмер из Хайленда. Кажется, у него что-то есть.
ГЛАВА ДВАДЦАТЬ ШЕСТАЯ
Выезжая со стоянки мотеля, Джейк Криваро стал рассказывать Райли о новостях, которые только что получил. Он был рад видеть, что она взволнована и насторожена, хотя он только что поднял её с постели.
Джейк напомнил ей:
– Ты же слышала, как я говорил о Филиппе Кардине, парне, которого арестовали за убийство Элис Гибсон?
– Я помню, – сказала Райли. – Вам пришлось отпустить Фила, потому что он был в тюрьме, когда убили Хоуп Нельсон. Но его брат Харви недавно покинул Хайленд при подозрительных обстоятельствах.
– Что оставляет пару интересных вариантов, если учесть, что оба брата могут оказаться убийцами, – подхватил Джейк. – Никто не знал, где находился Харви после своего исчезновения. Он мог быть рядом с Дайтоном всё это время. Харви мог убить Хоуп Нельсон. Если уж на то пошло, он мог убить и Хоуп, и Элис. Или они с братом могли быть сообщниками и убивать по очереди. Фил мог убить Элис, а Харви – Хоуп, пока Фил сидел в тюрьме.
Джейк видел, как Райли покачала головой.
– Есть о чём подумать, – сказала она.
– Ага, – сказал Джейк. – Но пока Харви отсутствовал, у нас не было возможности что-либо проверить. Я дал задание команде техников в Квантико найти Харви, но у них ничего не вышло. Тем временем шеф Толлхэмер не спускал глаз с Фила Кардина, следя, чтобы тот не сделал ничего подозрительного и не попытался покинуть город.
– Так что же случилось? – спросила Райли. – Харви вернулся в Хайленд?
– Да, вчера вечером его нашли копы шефа Толлхэмера. Более того, они снова взяли Фила под стражу. По словам шефа, оба брата вели себя довольно подозрительно. Толлхэмер введёт нас в курс дела, как только мы туда доберёмся.
– Ух ты, – тихо сказала Райли. – Так может быть дело было раскроют без особых усилий с нашей стороны?
Джейк услышал нотку разочарования в её голосе. Он, кажется, понял почему. После отчисления из Академии и неудачи с женихом…
Бедняжке нужна победа.
Райли нужно достичь чего-то, и чем больше, тем лучше. Его так и подмывало сказать ей, что он вовсе не уверен, что дело действительно раскрыто. Если братья Кардин всё-таки окажутся невиновными, им с Райли ещё придётся потрудиться. И особый дар Райли пригодится больше, чем когда-либо.
Но лучше не говорить об этом сейчас…
Не хочу её обнадёживать.
Кроме того, Джейк очень надеялся, что это дело будет раскрыто и с ним будет покончено. Завтра они с Райли должны быть в Лантоне, чтобы дать показания на суде над Брентом Хейманом, профессором колледжа, который убил двух подруг Райли и чуть не убил её саму.
Джейк давал показания на множестве судебных процессов по убийствам, но он знал, что для Райли это будет новый опыт, и, возможно, шокирующий. Ей будет нелегко рассказывать о смерти своих подруг и о собственном испытании в руках убийцы Хеймана. Джейк решил, что будет лучше, если дело не будет висеть над Райли.
Пока они ехали молча, Джейка начала одолевать тревога. Было кое-то, чего он ещё не сказал Райли, но должен был сказать. Только как она это воспримет? Разозлится, смутится, почувствует себя преданной или…?
Джейк проглотил беспокойство…
Лучше я просто скажу.
Он прокашлялся и начал:
– Райли, мне нужно тебе кое-что сказать, и я не уверен, что тебе это понравится.
Райли повернулась и выжидающе посмотрела на него.
– После того как позавчера вечером я высадил тебя в Квантико и поехал обратно в Западную Вирджинию, – Джейк сглотнул. – Я заехал к твоему отцу и нанёс ему визит в его хижине.
Райли ахнула и сказала:
– Что вы сделали?
Джейк покачал головой и сказал:
– Знаю, это звучит безумно…
– Да, именно так это, – подтвердила Райли. На её лице был написано непередаваемое потрясение.
Джейк раздосадовано застонал. Он начинал жалеть, что не держал рот на замке. Но теперь он не мог взять свои слова обратно, к тому же рано или поздно она всё равно всё узнала бы.
Райли спросила:
– Как вы вообще нашли это место?
– Я спросил дорогу в баре в Милладоре.
– И вы поднялись на гору посреди ночи? – спросила Райли.
Джейк кивнул.
– И он не прострелил вам голову из своего браунинга «Ситори»?
Джейк усмехнулся, почувствовав странное облегчение от этого вопроса.
– О, он опустошил один ствол выстрелом в воздух. Мне удалось отговорить его убивать меня.
– Вам повезло, – сказала Райли.
Джейк вспомнил, как забрался за машину и вытащил свое оружие…
Да, думаю, мне действительно повезло.
– Зачем вы это сделали? – спросила Райли.
Джейк слегка пожал плечами и сказал:
– Любопытство, только и всего.
– Любопытство о чём? – спросила Райли.
Джейк не ответил. Он не знал, что сказать.
– Любопытство обо мне?
– Ты загадка, Райли Суинни, – слегка улыбнулся Джейк. – Я просто пытался понять тебя.
Джейк искоса взглянул на Райли и увидел, что у неё отвисла челюсть.
– И как же прошёл ваш визит? – спросила Райли через мгновение.
– Нормально, – сказал Джейк. – Твой папа готовит вкусный крепкий сидр.
– Вы выяснили то, что хотели узнать? – спросила Райли.
Джейк помолчал и вспомнил…
Да, я многое узнал.
Он получил некоторое представление о том, как ожидания отца повлияли на Райли. Он вспомнил слова Суинни: «Она охотник. Вроде меня. Я её так воспитал».
После этой встречи Джейк чувствовал, что впечатлён Райли больше, чем когда-либо.
Но он не хотел вдаваться в подробности этой странной встречи. И он надеялся, что Райли не будет задавать много вопросов.
Наконец, Райли со вздохом сказала:
– Наверное, вы всё равно встретились бы рано или поздно. Вы очень похожи с ним.
Джейк поморщился.
Он не был уверен, что ему нравится сравнение с тем диким человеком в горах.
Кроме того, Джейк снова вспомнил слова Суинни…
Я не стал бы доверять человеку, чьи дети не ненавидят его.
Учитывая непростые отношения Джейка с сыном, это было слишком близко к истине.
Неужели у них с Оливером Суинни так много общего?
Затем Райли сказала почти шепотом:
– Агент Криваро… спасибо вам.
Джейк удивлённо посмотрел на неё.
– Спасибо за что? – сказал он.
Райли рассмеялась и сказала:
– Не знаю точно. Просто спасибо.
Оба замолчали. Продолжая вести машину, Джейк ломал голову над тем, почему Райли поблагодарила его. Мало-помалу до него начало доходить. Возможно, Райли была благодарна ему за то, что он сделал всё возможное, чтобы лучше узнать её и понять.
В конце концов, он вёл себя по-отцовски. Он понимал, что, как бы слабы ни были его собственные родительские способности, он всё равно был таким отцом, какого у неё никогда не было.
Джейк почувствовал, как у него сдавило горло.
Он не думал об этом раньше, но он определённо испытывал отеческие эмоции к этой молодой девчонке-стажёру. Может быть, если он направит её на верный путь, то будет испытывать меньше вины насчёт собственного сына.
Но он быстро сказал себе…
Осторожней.
Наставничество и воспитание – две совершенно разные вещи. Они плохо сочетаются между собой. Ему уже приходилось быть Райли скорее боссом, чем отцом, быть с ней настолько жёстким, что они оба думали, что их отношения закончились.
Кроме того, какие у них могут быть отношения? Райли выгнали из Академии, а Джейк не может продолжать сотрудничать с гражданской девчонкой без значка. Рано или поздно ей придется самой найти свой жизненный путь…
И всё же, возможно, я смогу быть частью этого.
Он поймал себя на воспоминании того момента, когда он выходил из хижины и Суинни окликнул его: «Криваро, я кое-что о тебе знаю. Что-то, чего ты сам можешь не знать».
Когда Джейк повернулся к нему, Суинни сказал: «Ты хороший человек».
Джейк улыбнулся про себя и подумал:
Разве не было бы хорошо, если бы это оказалось правдой?
*
Всю дорогу до Хайленда Райли думала о том, что ей только что рассказал Криваро. Мысль о том, что он отважился ночью подняться в горы возле Милладора, чтобы навестить её отца, ошеломляла.
И всё же, она поблагодарила его совершенно искренне.
Сейчас, когда её жизнь пошла наперекосяк, было приятно осознавать, что кто-то не только присматривает за ней, но и искренне интересуется её прошлым.
Как давно никто не обращался с ней подобным образом? В последнее время Райан не проявлял к ней особого внимания и заботы. Казалось странным, что она чувствовала себя ближе к этому сварливому агенту ФБР, чем к собственному жениху.
Но так оно и есть.
Сейчас она была рада, что в её жизни появился Криваро, и ей было грустно осознавать, что вскоре им придётся расстаться.
По крайней мере, они будут вместе завтра, когда им обоим придётся давать показания по делу убийцы Брента Хеймана. Чем ближе подходило время встречи Райли со своим бывшим преподавателем в суде, тем больше её пугала эта перспектива. Она знала, что, чтобы пройти через это, ей потребуется эмоциональная поддержка Криваро.
Когда они добрались до Хайленда, Райли поразилась, увидев, как мал этот город: он был гораздо меньше даже Дайтона, всего с парой сотен жителей.
В таком городе обычно ничего не происходит.
Но Райли знала, что здесь что-то определённо произошло: ужасное убийство, которое, как она предполагала, будет ещё долго преследовать жителей Хайленда.
Криваро припарковался перед небольшим полицейским участком, и они вышли из машины. В поле зрения была лишь горстка пешеходов. Райли услышала, как Криваро вздохнул с облегчением.
– Никаких репортёров, по крайней мере пока. Наверное, они ещё не пронюхали о новых арестах.
При приближении Райли и Криваро из полицейского участка вышел человек –удивительно непривлекательный мужчина с рябым лицом. На нём была белая медицинская куртка.
Человек подошёл к ним с ухмылкой на лице.
– Ну что ж, – сказал он, – опять наш агент из ФБР. И ты привёл с собой маленькую помощницу. Неудивительно, что ты пришёл как раз вовремя, чтобы оказаться бесполезным. Шеф задержал убийц. Как я и говорил, вина всецело на братьях Кардинах. Я ещё не знаю, кто из этих двух ублюдков убил мою бедную Алису, но ещё чуть-чуть и я узнаю – и нет, не благодаря тебе.
Без лишних слов мужчина прошёл мимо Райли и Криваро и продолжил свой путь.
– Кто это был? – спросила Райли у Криваро, пока они смотрели ему вслед.
– Это доктор Эрл Гибсон, муж первой жертвы убийства. Когда я встретил его в прошлый раз, он был полностью уверен, что убийцы – братья Кардины, и пришёл в ярость, когда Фила Кардина выпустили из тюрьмы. Наверное, он всё-таки оказался прав.
Райли и Криваро вошли в полицейский участок, где разговаривали двое мужчин в форме. Тот, что повыше, жевал табачную жвачку – это шеф Толлхэмер, догадалась Райли. Она удивилась, узнав невысокого, коренастого мужчину. Это был Грэм Мессенджер, шеф полиции в Дайтоне.
Криваро снова представил Райли мужчинам как «агента на тренинге». Затем он попросил их рассказать ему, что произошло.
– Боюсь, мой коллега Дэйв напрасно вызвал вас, – сказал Мессенджер, кивнув в сторону Толлхэмера. – Дэйв позвонил и мне, и я сам недавно здесь.
Толлхэмер указал на дверь в задней части участка и добавил:
– Мы с Грэмом посмотрели на братьев в их тюремных камерах и всё серьёзно обсудили. Парни Кардины – наши убийцы, это точно. Я не был уверен, когда звонил вам, но теперь знаю наверняка.