Вот что значит недооценивать людей! Украдкой усмехаясь, Виола налила себе кофе. Уильям говорил ей, что эта вредная привычка до добра не доведет, но она и слушать не хотела. Сердце сжалось от нежности. Ей не терпелось рассказать ему обо всем, что с ней случилось. Вот только она не откроет того, что ночью сад расцвел. Это она оставит при себе. Никто так и не понял, почему это произошло - никто, кроме сестры. Если не придаешь чему-то значения, то как же ты заметишь, что что-то изменилось? А ведь случилось чудо. Когда они, выбившись из сил, пошли спать, всюду стоял запах грязи, а на следующее утро сад встретил их морем цветов. Виола улыбнулась. Ей были не нужны никакие объяснения. Все дело в волшебстве Спинозы - ее родного дома. Она подняла глаза и нахмурилась.

- Фиоренца, ты не видела бабушку? Она до сих пор не спускалась.

- Она вчера очень устала, не будем ее будить.

- Ты права, - Виола обернулась к матери.

Бледная, с натянутым лицом, Клаудия смотрела в окно.

- Мама, хочешь пойти с нами?

- Нет, солнышко. Идите. Мне нужно сделать пару звонков.

Она уже собрала чемодан и позвонила Лилиан. Пора возвращаться домой. Она сжала кулаки. Разводом пусть займется Франческо. Эту ночь Клаудия провела в постели мужа и теперь умирала от страха. Она глубоко вздохнула и опустила голову. Франческо попросил ее остаться. Но об этом не могло быть и речи. У нее своя жизнь, свой магазин, с ней любовь дочерей. Она чувствовала, впереди вновь забрезжило будущее. Что до остального... Об остальном будет время подумать позже.

- Не задерживайтесь. Я хочу успеть поговорить с вами до отъезда.

- Ты уверена, что не можешь уехать позже?

- Уверена. А теперь идите, еще увидимся.

Буря, разразившаяся над Спинозой и ее обитателями, прошла так же внезапно, как и началась. Гроза с корнем вырвала ненависть, предубеждения и великую тайну хозяйки усадьбы. Стены ограды были разрушены. На их развалинах из грязи и единодушия родилась новая надежда, благоухающая свежими цветами, упорством и трудом.

Айрис, не переставая, оглядывалась по сторонам. Эта летняя ночь изменила ее жизнь. Все эти годы она лелеяла убеждение, что всему приходит конец, и теперь это убеждение зашаталось. За последние недели бабушка - и не важно, носила она имя Бьянка или Джулия, - доказала ей, что нет никакого конца. Есть лишь преображение. Каждая ошибка может стать как предостережением, так и дверью в новую жизнь.

Но есть и другой путь к новой жизни - прощение. И могущество его бесконечно.

Айрис ненадолго отстала от сестры, чтобы проведать свою клумбу. Еще издали она с изумлением заметила, что наводнение ее пощадило. Когда же она подошла ближе, то забыла обо всем, созерцая красоту этого крохотного уголка. Единственное, что имело значение, - это ароматы и цвета бутонов. А < потом она увидела маленькие ростки дрока. Откуда они здесь?

- Привет, Айрис. Я подумал, ты не захочешь со мной разговаривать. Но все же не хотелось уезжать, не попрощавшись.

- Просто не люблю прощания, вот и все, - натянуто улыбнулась она Габриэлю.

- Почему?

Айрис помолчала. Габриэль пытался вовлечь ее в разговор, в котором она не желала участвовать. Вздохнув, она скрестила руки на груди:

- Я предпочитаю их избегать.

- Давай пройдемся немного, хорошо? - внимательно поглядев на нее, он протянул руку и сплел ее пальцы со своими.

Ей нравились его прикосновения, тепло его ладони. Она полюбила говорить с ним и даже просто смотреть на него издалека. Но Айрис знала, что скоро его потеряет, и при мысли об этом сердце сжималось от боли.

Они задумчиво брели по саду.

- Я уехал из Боснии сразу после войны. У нас ничего не осталось. Отца убили за его веру в справедливость. Люди, которых мы всегда считали друзьями, вдруг захватили наш дом. Нам пришлось бежать. Во Францию, в Англию и наконец в Италию.

Раньше он никогда не рассказывал о себе. Айрис затаила дыхание.

- Нам пришлось нелегко, - Габриэль не хотел ворошить прошлое. -Некоторые вещи сложно понять, не испытав самому. Мы не бросили дом в поисках лучшей судьбы - нас просто выгнали вон. Оставшись, мы бы не выжили. Но в конечном итоге это ничего не меняло. Мы были чужаками, незваными попрошайками. Люди не любят тех, кто на них не похож.

Айрис, вздохнув, посмотрела на небо. Теперь она лучше понимала Габриэля. Ей вдруг тоже захотелось ему открыться:

- Ну, если бы я говорила только со знакомыми, я бы так никогда и не сблизилась ни с кем.

- И как ты понимала?

- Понимала что? - под его проницательным взглядом Айрис растерялась.

- Кому можно довериться?

Хороший вопрос. Она отстранилась, но он продолжал крепко держать ее за руку. Поняв, что Габриэль не позволит ей уйти. Айрис напрасно старалась подобрать нужные слова. Голая правда была слишком жестокой, чтобы кого-то успокоить.

- Есть разные знакомства и дружбы. Поверхностной дружбы добиться легко. Но, когда человек становится для тебя важным, все меняется. Он больше не просто проекция твоих желаний. Теперь твой долг - заботиться о нем и его нуждах.

- Точно.

Так вот к чему был его вопрос. Габриэль рассказал ей о прошлом специально, чтобы она открылась и выбралась из своей ракушки. И она послушно пустилась плясать под его дудку. Тем хуже для него, улыбнулась Айрис. Она посмотрела на небо, а потом перевела глаза на Габриэля. Гладкие золотистые волосы спадали ему на лицо, а сквозь них блестели ледяные голубые глаза.

- Я так и не нашла того, кому могла бы довериться.

- Хочешь сказать, что в твоей жизни не было особенного человека? -нахмурился Габриэль.

Они помолчали, да ответа и не требовалось. Все, что не мог сказать Габриэль, она прочитала в его взгляде. Он удивился, но не порицал ее и не судил. И эту доброту, у которой не было ничего общего с воспитанием и хорошими манерами, она любила в нем больше всего. Она любила красоту его души.

Айрис не знала, куда заведет их разговор и к чему клонит Габриэль. Но, как < ни странно, при мысли о его скором отъезде становилось спокойнее. Вскоре то, что возникло между ними, закончится. Он собирался уезжать. Она же подумывала остаться в Спинозе навсегда.

- Приятно наблюдать, как растут цветы, правда? Вот, например, твоя клумба.

- Она чудесная. Любить цветы так легко!

Вдруг Габриэль привлек ее к себе и сжал в объятиях. Айрис удивленно распахнула глаза. Сердце ее бешено застучало.

- Ты говоришь о конце, о прощаниях, но что для тебя важнее? Те дни, когда семена росли и расцветали, или сама клумба? Что тебе дороже?

- Я не понимаю.

- Нет? - Он наклонился, и она ощутила на губах его дыхание. Габриэль пах влажной землей и свежескошенной травой.

- Ты выбрала семена и посадила их в землю. Изо дня в день ты дарила им любовь и заботу, терпение и время. Земля в ответ баюкала и питала их для тебя. Я спрошу тебя еще раз: что для тебя по-настоящему имеет значение?

Результат? То: что спустя несколько дней они расцветут или все, что было до этого?

- Второе.

Ей важен был каждый миг каждое мгновение. Он обхватил ее лицо ладонями и очень медленно наклонился к ее губам. Их поцелуй был не похож на тот что когда-то из благодарности подарила ему Айрис. В поцелуе Габриэля была требовательность страсти.

- Все рождается, растет и приходит к концу. Но это не должно пугать тебя. Айрис, не должно мешать тебе жить. По-настоящему важно лишь само путешествие. Важно то время, что мы проводим вместе.

У Айрис сжалось в горле. В глазах стояли слезы. Она не могла вымолвить ни слова. Теперь она знала, что такое поцелуй любви, от которого стесняет грудь и кажется, что обрела весь мир или, напротив, все потеряла. Теперь она у знала, что это значит И она замирала от ужаса скорой утраты.

-А потом, Габриэль... Что будет потом, когда все закончится?

Он обвел рукой цветущий сад:

- Рост - это постоянные перемены.

Айрис послушно огляделась. Все, что сказал Габриэль, было правдой, но ей все еще было страшно. Она высвободилась из его объятий и отступила назад.

- Нет, кончается это все одиночеством. Потом ты слышишь только свои мысли, только они по-настоящему важны. Потом серость гонит из жизни все цвета. И это потом мне доводилось видеть слишком часто, и теперь я не хочу боли.

- Тихих вод не бывает, Айрис. В тихом омуте черти водятся. Если ты не рискуешь, твоя размеренная жизнь превращается в длинную плоскую линию, лишенную увлечений, любви и страсти. Страдание не пощадит тебя только за то, что ты от всего отказалась.

о\"

Она попятилась, но Габриэль снова схватил ее и прижал к себе:

- Хватит бежать. Посмотри на меня.

- Зачем все эти разговоры?

Он провел ладонью по ее лицу. По ямочкам на ее щеках, по ее векам прошлись его мозолистые пальцы.

- Потому что ты восхитительна, и время, которое мы провели вместе, для меня бесценно. Я не притворяюсь, что я тебе просто друг, и не позволю твоему страху уничтожить все, что происходит между нами. Сейчас не могу остаться с тобой. Моя работа в усадьбе окончена, я много лет не видел семью, и им безумно меня не хватает. Но я не говорю, что мы больше не увидимся. Ты очень важна для меня.

Айрис на мгновение прикрыла веки, а потом встретилась с ним взглядом.

- Прощай, Габриэль. Береги себя, - легко коснувшись губами его губ, она побежала прочь.

Виола зевнула. Сколько можно прощаться со своим дружком? Вдруг она почувствовала острую боль в желудке и прижала руку к животу. Ощущение тут же прошло.

- Ну спасибо, Айрис, - пробормотала она. Неразрывная связь с сестрой до сих пор заставала ее врасплох. Она встревоженно опустила глаза. Не очень-то легко в полной мере разделять все горести сестры. Что же придумать? Как ее развеселить? Виола терпеть не могла, когда сестра грустила. Она покатала между ладонями ключ от сада, подняла голову и увидела Айрис.

- Тебя только за смертью посылать!

- Прости.

Полдороги девушки прошли в молчании, и наконец Виола нетерпеливо фыркнула:

- Ну-ка выкладывай, что стряслось!

- Почему все должно заканчиваться, Ви?

Виола молча взяла ее за руку и притянула к себе. Айрис заплакала.

- Ты не очень-то любишь перемены, да? Что ж, сестричка, над этим надо поработать. Придется тебе научиться искать во всем светлую сторону. Нет худа без добра. Поверь, ты научишься. Ну а теперь пошли. Хватит об этом.

- Хорошо, - вытерла слезы Айрис. - Побежали?

Иногда все так просто. Достаточно лишь бежать под солнцем навстречу жизни. Добежав до развалин хижины, девушки осторожно огляделись. От наводнения не осталось и следа, разве что трава была слегка перемазана грязью.

Они тепло улыбнулись друг другу.

Скоро они узнают, правдива ли легенда о тысячелетней розе. Сестры подошли к калитке, и Виола повернула ключ в замке.

- Готова?

Глядя сестре в глаза, Айрис с заговорщицкой улыбкой кивнула:

- Пошли.

Калитка отворилась, и девушки замерли на пороге. Даже приусадебному парку было не сравниться с этим заброшенным садом. Изумрудную траву шевелил легкий ветерок, все кругом было покрыто яркими цветами -колокольчиками, маргаритками, цикламенами, астрами, фиалками. Ползучие розы оплели стволы сосен, каменных дубов и тисов и мостиками перекидывались с одного дерева на другое. Среди двухметровых папоротников блестели в солнечных лучах листья магнолий. Сад окутывал сладкий аромат цветов.

- Боже, как он прекрасен!

Сад словно воплощал собой все чувства, которые способна была вызвать природа - восхищение, радость, счастье, покой.

- А вот и лабиринт!

Взявшись за руки, девушки ступили под зеленые своды. Айрис и Виола не помнили, как играли здесь в детстве, но путь запечатлелся в их памяти где-то глубоко и, поблуждав в сени цветущих изгородей, они вскоре достигли сердца лабиринта.

В центре его журчал фонтан, почти как в итальянском саду, но поменьше. Смеясь, девушки протянули руки к бьющим струям, и свежие брызги ударили им в лицо. Айрис вспомнила: так же звонко пел созданный дождем водопад. Виола вдруг побледнела и протянула руку. Айрис обернулась.

Позади цвела невероятная, чудесная, огромная тысячелетняя роза. Это ее стебли, медленно и терпеливо сплетаясь в арки, веками создавали лабиринт. Каждой весной стена из листьев и шипов покрывалась цветами. Поляну устилали алые лепестки, а среди них прятались хрупкие белоснежные колокольчики. Тайные цветы Бьянки и Стефана тянули головки к утреннему солнцу. Много лет назад юная девушка и ее единственный на свете друг превратили свои надежды в листья и лепестки. Цветы не давали умереть памяти об их невинной любви, а роза Донати в свою очередь заботилась о колокольчиках.

- Там в траве что-то есть, - Айрис и Виола подошли поближе. У подножия розы лежала старинная алебастровая шкатулка. Айрис бережно открыла резную крышку с вырезанным на ней инициалом Д. Изнутри крышка была украшена розовыми побегами.

- Письма! Только посмотри, здесь десятки писем...

«Дорогая Джулия, время - мука и отчаяние. Если бы не твой сын, жизнь утратила бы всякий смысл. Он растет добрым, высоким и сильным...»

Виола развернула другое письмо: «Дорогая Джулия, сестренка, прости за все. Обещаю заботиться об усадьбе так же, как заботилась бы ты. Я все-все буду делать как ты. Я сказала Стефану, что не могу быть с ним, тебе ведь не довелось быть любимой. Я думала, что его больше не увижу, но он снова пришел в лабиринт. Он сказал, что я не могу запретить ему любить меня, сказал это здесь, перед тысячелетней розой. Я не смогла прогнать его, потому что он глубоко в моем сердце, и за это я тысячу раз прошу у тебя прощения».

Айрис запустила руку в шкатулку и достала еще одно письмо.

- Это письма, которые Бьянка писала сестре. Господи, это просто ужасно. Бабушка страдала всю жизнь.

Дальше девушки читали молча, и слезы катились по их щекам. Они то и дело останавливались, чтобы приободрить друг друга.

- А вот здесь о нас, послушай. «Твои внучки чудесные. Я показала им лабиринт, и ты не представляешь, как быстро они нашли выход! Уверяю тебя, уже сейчас они способны понять сад. В этом я могу тебя заверить, Джулия».

- Что сказала нам бабушка на ночь? - прерывающимся голосом перебила Виола. - Она не спустилась к завтраку...

Пораженные страшной догадкой, сестры переглянулись.

- Нет, не может быть, - покачала головой Айрис. Она сложила письма в рюкзак и снова закрыла шкатулку. - Бежим, Виола! Скорее домой!

С тяжелым предчувствием они бежали до самой виллы, останавливаясь лишь, чтобы отдышаться. Стоило им войти в дом, как они все поняли. В кресле в углу, уронив голову в ладони, беззвучно рыдал Франческо. Присев на подлокотник, Клаудия гладила мужа по спине. У ее ног валялся забытый чемодан. Стефан с каменным лицом стоял на пороге и глядел в никуда.

- Где бабушка?

- Там, - всхлипнула Клаудия.

Больше не слушая, они побежали в кухню, через кладовку, по коридору, выскочили во двор и бегом поднялись, прыгая через ступеньки.

Они бежали на жалобный плач Фиоренцы, шептавшей что-то той, кто больше не мог ее услышать. Тело Бьянки Донати распростерлось на ковре в залитой солнцем спальне. Возле нее сидела женщина, которая заботилась о ней все эти годы, но так и не догадалась, кто же она на самом деле.

Сестры упали на колени подле бабушки. Как бы ее ни звали, она стала им родной. Нет больше ее любящего взгляда, голоса прошлого, семейной памяти. Они обнимали ее и гладили остывшие ладони, но Бьянка Донати была уже далеко.

- Посмотри! Она умерла, улыбаясь.

Айрис кивнула. Виола в последний раз сжала бабушкину руку: «Она с Джулией и нашла покой».

Бьянка

Бьянка терялась в своей бескрайней любви. Никогда еще она не испытывала ничего подобного. Это было не сердечное волнение.

< охватывавшее ее. когда Стефан с улыбкой смотрел ей в глаза или рассказывал о родине, которую покинул еще мальчишкой, о сверкающем море, ветре, поющем про каменные башни острова, где он появился на свет.

Нет, это совсем другое.

Когда малыш сжимал в кулачок ее палец, Бьянка готова была ради него на что угодно. Она прижала ребенка к груди. Как это Джулия не проснулась от детского плача? В последние дни сестра выглядела такой усталой. Мучительный кашель мешал ей спать.

Но сестру точило что-то похуже болезни. Джулия отказывалась поделиться с ней своей бедой и лишь часами гуляла в саду в одиночестве, будто только ему могла доверить горе. Внезапно Бьянка испуганно встрепенулась и осторожно положила маленького Франческо в колыбельку. Она медленно, как во сне, развернулась и спустилась по ступенькам. Но, выйдя в сад, Бьянка пустилась бежать во весь дух. Вот бы ее ноги стали быстрее ветра, вот бы она проснулась пораньше, вот бы заполнить эту мертвую пустоту в сердце.

Миновав хижину, калитку, лабиринт, Бьянка резко остановилась. Подобно полевому цветку сестра лежала на поляне у входа в лабиринт. На ватных ногах Бьянка подошла и опустилась на колени. Со щек Джулии исчез румянец, она уже не дышала, не чувствовала. И тогда Бьянка закричала. Она кричала, пока не охрипла, до боли в горле: «Почему ты ушла от меня?»

Она осталась одна, и от ужаса у нее перехватило дыхание.

- Джулия, как ты могла меня бросить! Будь ты проклята! - она приподняла голову сестры и принялась растирать ей щеки. Перед ней было ее собственное лицо, ее волосы, ее губы. Но не было больше Джулии и, значит, не было и Бьянки.

Они стали единым целым.

Осталась лишь мысль. Мысль, рожденная в сердце недолюбленной маленькой девочки.

- Ты лучшая из нас и не можешь умереть. Ты будешь жить. Так должно быть.

Бьянка поднялась. Когда их обнаружил Стефан, она позволила ему себя обнять.

- Бьянка умерла. Вызови врача.

- Что ты такое говоришь? Ты с ума сошла?

- Делай, как я сказала. Бьянка умерла. Я Джулия Донати. и я выполню свой долг, - но в его сочувствии она не нуждалась.

Бьянка покачнулась и снова взяла себя в руки:

- Меня ждет сын. Это самое главное.

Дорога к вилле шла под гору, но она так устала, что каждый шаг отдавался болью во всем теле. Порог она переступила с гордо поднятой головой. Джулия Донати поднялась по лестнице в спальню и принялась укачивать сына:

- Мой сынок, мой малыш, мамино сокровище.

Эпилог

Год спустя

Сад был богатством рода Донати. его золотом, пурпуром и изумрудами. Сад был летописью семьи, чьи корни восходили к первой дамасской розе, что Гоффредо Донати привез из Святой земли и вырастил для своей супруги Серафины. В день появления на свет каждого Донати было высажено дерево, связывавшее его с родной землей. Спиноза заботилась о каждом из них так же, как садовники заботились о парке. И пока соблюдался договор между садом и Донати, семье сопутствовали гармония и счастье, ведь тот, кто живет рука об руку с природой, познал тайну жизни.

Оторвавшись от книги, Айрис поискала глазами иллюстрированные таблицы. Библиотека купалась в солнечных лучах. С мебели сняли старые чехлы, а двери усадьбы вновь распахнулись для посетителей. Вилла воскресла после долгого сна и снова стала людям настоящим домом, где они жили, радовались и страдали, но никогда не разлучались.

А вот и таблички. Айрис любовно разложила на столе картинки, гербарии и семена. Их она посадит следующей весной. Она решила вновь высадить в саду каждый цветок, каждое фруктовое дерево, которое сберегли садовники прошлого. На это уйдут десятилетия. Сегодня вечером она посвятит в свои планы Виолу.

Сестры не было три месяца, и она до смерти по ней соскучилась.

Айрис выглянула из окна в сад. И ей показалось, что кто-то ее зовет.

Она встала. Таблицы могут и подождать.

С тех пор как был основан культурный и ботанический фонд имени Бьянки и Джулии Докати, она с головой окунулась в работу. С одной стороны, труд прогонял тоску, но с другой - занимал все ее время.

- Сейчас спущусь, Фиоренца. Скоро увидимся! - Айрис помахала старушке и послала ей воздушный поцелуй. Ей захотелось солнца и спокойствия. Что может быть лучше долгой прогулки по саду?

- Привет, Йонас.

В просторном холле она столкнулась нос к носу со старым другом отца и широко улыбнулась. Йонас наконец пристроил кошек в хорошие руки и, сдавшись натиску Франческо, принял приглашение преподавать в школе садоводства, которую Айрис и Виола собирались открыть будущей весной. Таких курсов не встретишь на ботанических факультетах: он станет работать в саду плечом к плечу со студентами. А взамен сестры предоставили старику волю выращивать там все, что ему угодно.

- Куда бежишь, малышка?

И правда, куда она торопится? Взглянув на девушку, верный друг сразу заметил, как печальна ее улыбка.

- Не может быть, чтобы все было так плохо, правда?

- Нет, все нормально, - сквозь слезы пробормотала Айрис. - Бывает по-разному. К этому привыкаешь.

- Займи себя чем-нибудь.

Она удивленно рассмеялась:

- Я и так вечно занята! Проблема не в этом.

- Значит, дела сердечные?

Айрис нахмурилась:

- Знаешь, тебя послушать, так это банально и совсем неинтересно.

- В яблочко, - улыбнулся Йонас. - Банально. Но разве не банальна пища? Воздух, которым ты дышишь? Твои сны? Без воздуха и пищи никому из нас не обойтись. Добавь сюда любовь, Айрис, и получишь все, что нужно в жизни.

Она склонила голову. Когда она снова подняла глаза: на лице ее была улыбка. У нее были и свои причины для радости.

- Я иду проведать свою клумбу - она вышла из дома, на ходу приветствуя разнорабочих и девушек, что трудились в архиве.

Как и она, все они занимались организацией туристических маршрутов. Саду потребуется немало любящих рук. Ее отец гордился успехом фонда. Уладив дела, получив выходное пособие и продав несколько патентов. Франческо собрал круглую сумму. Но жить в Спинозе он не пожелал: Клаудия и слышать об этом не хотела. Поэтому родители купили дом в Вольтерре. Мама не бросила работу, так что они жили на две страны. Казалось, они наконец пришли к странному равновесию. Это было одним из условий, которое Клаудия поставила мужу, чтобы не разводиться, а Франческо готов был на все ради < жены.

Признание Бьянки и ее внезапная смерть повлияли на каждого по-своему. Но все они научились ценить то, что имеют, вместо того чтобы горевать о якобы непоправимых ошибках. Жизнь приобрела новые значение и глубину.

После того как буря едва не сровняла усадьбу с землей, все словно встало на свои места и явило свой истинный смысл. Из-за засора старых ирригационных каналов и проливных дождей водохранилище переполнилось, и вода смыла насыпь. Однако катастрофа обернулась для семьи целой чередой замечательных событий.

Пали стены усадьбы. Пережитая опасность пробудила в обитателях дома искренние чувства и смыла привычные страхи. Инстинкт возобладал над рассудком. Семья сплотилась и вместе спасла сад и усадьбу.

Айрис усмехнулась: подумать только, еще недавно она считала, что они с отцом одни на свете.

Сад в итальянском стиле стал символом того, что произошло, и связал воедино всех Донати. Девушки вернули ему прежнее великолепие. Вместе с Виолой Айрис посадила в центре сада несколько побегов тысячелетней розы. Глядя на распустившиеся по всему парку бабушкины колокольчики, она всякий раз вспоминала о сестре. И это лишь одно из чудес, что дарят нам цветы: нежные лепестки, аромат и чувства. Однако главное чудо ожидало их в маленьком итальянском саду. Только после, когда сад расцвел, им открылся первоначальный план садовников.

Узор представлял собою розу - тысячелетнюю розу Донати.

Спустившись по ступеням террасы, Айрис вышла на поляну. Вот она и на месте. На клумбе ее жизни раскрылись высокие и прекрасные цветы: розовые, красные, оранжевые, а в самом центре - желтое золото.

При взгляде на дрок ее сердце и по сей день неизменно билось быстрее.

- Знаешь, что значит дрок на языке цветов? - спросил ее Габриэль перед самым отъездом. Конечно, она знала, вот почему побоялась высадить его в > своей клумбе. Но Габриэль поступил по-своему. Айрис упрямо молчала, и тогда он привлек ее к себе и поцеловал:

- Дрок означает вечную любовь.

- Ничего вечного не бывает.

Когда он вот так улыбался, она и правда чувствовала себя особенной, неповторимой - такой же, каким он стал для нее.

- Кто знает, возможно, однажды ты передумаешь.

Айрис опустилась на траву и аккуратно расправила цветы. Пора было возвращаться к работе: выбрать семена, разобрать луковицы. Подушечки ее пальцев потемнели от земли, а пальцы сжимали пучки травы. Кто-то снова позвал ее.

- Уже иду! - спрятав руки за спину, спохватилась она. Почему она не надела рукавицы? Сестра миллион раз говорила ей работать в перчатках. На аллее ее дожидалась девушка.

- Что такое?

Нивее, помощница Фиоренцы, принесла ей письмо.

- Стефан принес с почты утром, но я забыла тебе отдать.

- Как мило с его стороны занести нам письмо.

- Да. Вот, вытри руки, - девушка протянула ей влажную тряпку. - Не думаю, что ему это в тягость. Он казался таким довольным.

- Стефан? Довольным? - Айрис протерла руки и отряхнула с коленей комья земли. С тех пор как умерла Бьянка, он совсем замкнулся. Все эти годы Стефан в одиночку заботился о парке, бережно храня тайну любимой. Каждый день он по-прежнему работал в лабиринте, но теперь сторонился людей и едва отвечал на их приветствия.

- От кого же это письмо? - мало кто в наше время писал письма, сейчас все пользовались только электронной почтой. Однако Айрис любила их получать. Письма требовали от отправителя внимания и заботы.

- От некоего Габриэля.

Сердце Айрис едва не остановилось. Она отдала Нивее тряпку и схватила письмо. До сих пор он ей ни разу не писал. Они созванивались, обменялись парой СМС. Это Айрис решила, что так будет лучше. Их дороги разошлись. У каждого из них свои цели и мечты, а ложный шаг поставил бы их будущее под угрозу. К чему приводят такие ошибки, она знала на примере собственных родителей. Айрис не отрицала, что Габриэль занял особое место в ее сердце, но они еще так молоды! Слишком рано заводить семью.

Она снова села возле своей клумбы и, затаив дыхание, вскрыла конверт. Когда Габриэль уезжал, она готова была на коленях умолять его остаться. И все-таки отпустила. Жизнь продолжалась. Ей повезло, что рядом была Клаудия. Мама всегда умела ее утешить и показать, что все, что ни делается, к лучшему. Виола то зацеловывала ее, то ругала за нытье. Фиоренца баловала ее любимыми блюдами. Даже Франческо веселил и подбадривал дочь, как мог.

Только после отъезда Габриэля она поняла, что по-настоящему его полюбила. Так всегда. Не ценишь, пока не потеряешь.

«Дорогая Айрис! Я много думал о нас и том времени, что мы провели вместе. Каждый день что-то напоминает мне о твоей улыбке. Я вспоминаю, как ты накручиваешь локон на палец, твои карамельки. Случайное слово, песня, цветок или запах. - и память уносит меня в Италию, в Спинозу. Все говорит мне о девушке, которую я не могу и не хочу забыть».

Смеясь сквозь слезы, Айрис смаковала каждое слово. Она дочитала последнюю строку, и сердце ее подскочило. Так, значит, он вернется в Италию? Вернется, чтобы увидеть меня? Она сложила письмо пополам и глубоко задумалась. Столько всего произошло с его отъезда! Кажется, и она стала совсем другой. Айрис улыбнулась и пошла к вилле. Нужно хорошенько подумать, прежде чем отвечать на письмо. От ее ответа многое зависит. Настало время принять решение. И впервые она не чувствовала нетерпения. Габриэль научил ее, что важен путь, а не пункт назначения.

Скоро он вернется. Ее переполняло счастье. Теперь она знала, что ее предназначение - сад.

- Мам, это я, - Виола бросила сумку на диван и осмотрелась. Должно быть, Клаудия куда-то вышла. Она вошла в кухню, чтобы сделать себе чай, и заметила у двери собранный чемодан. Со второго этажа послышался приглушенный смех.

На мгновение она замерла с чайником в руке, и по лицу ее расползлась улыбка: «Папа приехал из Италии!»

Виола вернулась в прихожую, схватила сумку и, закрывая за собой дверь, покачала головой.

Она была счастлива, что родители снова вместе, но порывы их страсти ее слегка смущали.

Поеживаясь от холода и спрятав руки в карманы, она смешалась с толпой прохожих. Щеки покалывал мороз, но Виола его не замечала: никогда еще она не испытывала подобной радости и воодушевления.

Как хорошо, что родители сумели простить друг друга и жить дальше! Они не забыли то, что было. Нет, это невозможно и, должно быть, неправильно. Но теперь у них была другая, новая любовь - любовь, которая делала их счастливыми. А если им удалось такое, то и у мира есть надежда.

Охваченная внезапным порывом, она поймала такси и прыгнула на заднее сиденье: «В Гайд-парк. Остановите у входа на Серпентайн».

Водитель кивнул, и машина выехала на запруженную улицу. Жизнь в городе кипела. Ей нравилось в Лондоне: всюду горели огни, торопились куда-то люди, здесь можно было найти все, что пожелаешь. Но с каждым днем ей все больше не хватало Спинозы и Айрис.

- Притормозите здесь, пожалуйста, - расплатившись с таксистом, Виола вошла в парк. По лучистой поверхности воды скользили легкие тени летящих птиц. Они парили над озером, чарующие, как сама свобода. На мгновение ей показалось, что она видит лицо Бьянки. Она знала: теперь бабушка счастлива и больше не страдает. Но это не смягчало боль утраты.

Она задумалась о бабушке и ее письмах к Джулии. Какая великая любовь и какое глубокое отчаяние сквозили в этих посланиях!

Глядя на поднявшуюся на воде рябь, Виола вспомнила, как Бьянка учила их с сестрой созерцанию. Она подняла с земли камешек и запустила им в озеро. По воде, вспугнув уток, разошлись круги. Виола еще немного посидела на берегу. Поднимаясь, она улыбнулась.

А несколько часов спустя Виола уже сидела в партере на концерте Уильяма, позабыв обо всем под мучительно проникновенные аккорды фортепиано. В едином порыве публика встала и разразилась оглушительными аплодисментами. Когда Виола подняла мокрые от слез глаза, Уильям кланялся залу. Но его улыбка была только для нее. В шумной толпе под восторженные крики и громогласные рукоплескания Виола прочитала по губам слова, предназначенные ей одной.

- Я тоже люблю тебя: - неслышно прошептала Виола.

Благодаря бабушке, благодаря Спинозе она стала другой. Душа Виолы раскрылась жизни и людям.

Несмотря на шипы: роза в ней распустилась. Она научилась любить.

От автора

Сад - это волшебство, сотворенное человеком и природой. О нем с восторгом писали авторы древности, но и по сей день он остается для нас источником чудес, размышлений и открытий. Для тех же, кто заботится о нем и гуляет под его сенью, сад - больше, чем просто место: это товарищ, преданный любовник, искренний друг. Когда я начала работать над новой историей, которая продолжала и подводила итог натуралистической традиции моих предыдущих романов, выбор места действия показался мне очевидным. Неодушевленный герой моего романа обрел жизнь и стал тем, с кем можно говорить и кого можно любить. И если герои этого романа думают о саде как о < живом существе, то это потому, что в истории о саде тайных цветов у него есть душа и сердце.

Это не учебник по садоводству, да и я не садовник. Я лишь хотела поделиться самой волнующей стороной бесконечно чарующего мира цветов. Так родились пять шагов познания сада: созерцание, осознание, действие, счастье, жизнь.

Душевная и эмоциональная сложность близнецов - обширная и деликатная тема, которую я лишь слегка затронула в этой книге. Надеюсь, что я сделала это с уважением.

История семьи Донати и их необыкновенной, сказочной усадьбы - плод моего воображения.

Но «Сад таинственных цветов» повествует и о других историях, и за это мне хотелось бы поблагодарить своих читательниц и подруг.

Дебора Гионе рассказала мне, как крупные фермы выращивают, отбирают и выводят новые виды роз и о том мире, что вращается вокруг этих великолепных и прелестных цветов. Она поведала об обширных, как маленькие города, розовых деревнях, о выставках, рынках и ярмарках цветов, о специалистах этой отрасли, например о флористах, которые радуют наши чувства волнующими, яркими и душистыми композициями. И если в романе встречаются неточности, то лишь по моей вине.

Джулианна Костабебер рассказала мне, сколько радости приносят ей орхидеи. Джулиана много лет посвятила уходу за этими дивными цветами. Откликаясь на ласку, они расцветают под ее руками, принося наслаждение всем, кому посчастливилось их увидеть. Открыв мне свою прекрасную душу, она помогла мне в тяжелую минуту и убедила, что я на правильном пути.

Им обеим я бесконечно благодарна.

В заключение я хотела бы вспомнить несколько незаменимых книг о садоводстве:

Кристина Борги, «Сад, который исцеляет», Флоренция, 2007;

Дэвид И. Купер, «Философия садов». Рим, 2012:

Жиль Клемент, «Краткая история сада». Мачерата, 2012;

Пиа Пера, «Сад лентяя». Милан, 2003;

Пиа Пера, «Что еще не сказано о саде». Милан, 2016.

Благодарности

«Моя внутренняя и внешняя стороны жизни основаны на работах и мыслях других людей, живых и умерших, и мне следует расширять себя, чтобы давать миру столько же, сколько я получил и продолжаю получать сейчас» Альберт Эйнштейн
Прежде всего я хочу сказать спасибо мужу. Рядом с тобой я каждое утро просыпаюсь с улыбкой. Спасибо моим сыновьям. Вы - мое счастье и < вдохновение. Вы придаете моей жизни смысл. Спасибо всем членам моей семьи за поддержку. Вы делаете меня сильней. Спасибо моей матери. Ты вложила в мои детские ладошки первый цветок и привила мне любовь к садоводству.

Спасибо Антонелле. Мы не сестры по крови, но моему сердцу ты как родная. Спасибо Анне, которая со мной навсегда, а также Лоре, Андреине и Элеоноре: вы научили меня настоящей дружбе. Спасибо Марии Розарии Мастидоро за то, что приняла меня в число своих подруг и открыла мне мир. где бесконечно важны духовность и благоденствие. Спасибо Рози Меркурио, благодаря которой я узнала, какими непрестанными маленькими радостями обогащает нашу жизнь созидание. Спасибо Сильване Скалдаферри, что познакомила меня с написанными с любовью книгами о мире растений и цветов, а также Иларии и ее голландским подругам, которые рассказали мне об атмосфере Амстердама. Спасибо моей дорогой подруге Алессандре Счиола за то, что терпеливо выслушала меня печальным весенним утром, спасибо эксперту-бактериологу доктору Аннализе Валлой. Раньше я и не представляла, как важны микроорганизмы в садоводстве. Тем, кто хочет узнать об этом больше, советую следить за ее трудами.

Спасибо моему издателю Стефано Маури, который не теряет веры в меня и мои истории и благодаря которому издательство «Гардзанти» стало для меня особым местом, где я чувствую себя как дома. От всей души благодарю главу отдела художественной литературы Элизабетту Мильявада, мою близкую подругу и наперсницу: нет слов, чтобы выразить тебе свою любовь и признательность. Спасибо моему дорогому редактору Иларии Марци, которая рассеяла все сомнения и убедила меня не сдаваться; Альбе Бариффе, который позаботился обо всех мелочах, Розанне, Франко, Франческе, Чечилии, Адриане и всему нашему коллективу.

Спасибо Лауре Чеккачи, которая стала моей подругой задолго до того, как превратилась в моего агента. Я люблю тебя.

Спасибо книжным магазинам, которые продвигают литературу. Без нее мир бы был гораздо грустнее. Сердечно благодарю вас, мои читатели. Ваши теплые отзывы и рекомендации помогли мне оказаться там, куда я пришла благодаря вам. Огромное спасибо тем, кто находит время, чтобы написать мне лично. Я бесконечно дорожу вашими письмами.

Спасибо всем вам от всего сердца!