– Хезер будет загорать вместе со мной, – объявила Эмма.

Я подняла бровь, посмотрела на подругу, а затем повернулась к Дуги:

– Я хочу поизучать местность.

Даррен решил остаться и «посмотреть, как Эмма загорает», как он выразился, разглядывая ее провокационный наряд, поэтому мы втроем медленно пошли к автостоянке. Миновали «Вольво» и нашли тропинку, которая зигзагом бежала вверх по пляжу в направлении, противоположном дороге. Подъем оказался крутым, и вскоре я обнаружила, что тяжело дышу и отстаю от ребят. К счастью, солнце все еще низко висело в небе и воздух был прохладным. Тем не менее мне пришлось снять джемпер и завязать его на талии.

– Посмотри на вид, – сказал мне Дуги, когда я поднялась на вершину.

Он указал в ту сторону, откуда мы пришли, и я развернулась на месте, используя это как оправдание, чтобы скрыть свои покрасневшие щеки и вздымающиеся легкие. Дуги был прав. Вид просто зачаровывал. Море походило на волнистое синее одеяло, окаймленное тонкой полоской кремового пляжа. За песком расстилался ковер зелени, отливающей на солнце изумрудным. Картина захватывала дух, даже больше, чем усилия, которые пришлось приложить ради возможности ее наблюдать.

– Думаю, я вижу руины, о которых говорил твой отец, Дуги, – крикнул Мартин позади меня. Я обернулась и увидела, что он указывает на вершину другого холма. Их разделял обрыв, поэтому, пусть невнятная груда камней была не выше, чем место, на котором мы стояли сейчас, чтобы залезть туда, потребовалось бы подниматься по очередному крутому склону. Я внутренне застонала.

На вершине холма не было тропы, поэтому мы пошли рядом по заросшей пустоши. Несмотря на солнце, трава была влажной от росы, которая быстро впитывалась в штанины моих джинсов и попадала в кроссовки.

– Что думаешь, как сдала экзамены? – спросил меня Дуги, пока мы шли.

Я пожала плечами и поморщилась:

– Не уверена. Пожалуй, английский в порядке. Математика … кто знает? Ну а физику я, скорее всего, провалила.

– Считаешь, этого хватит, чтобы получить место в универе?

Я снова пожала плечами:

– Надеюсь. А у тебя как?

– Думаю, все нормально, – сказал Дуги, лукаво улыбаясь.

Я рассмеялась. Дуги звали Дуксом – лучшим учеником в школе. Он практически с гарантией собрал все высшие баллы.

– Мартин, – повернулась я к другому своему спутнику. – А ты?

Он засопел и подтолкнул очки обратно на переносицу.

– Естественные науки в порядке. Английский, вероятно, завалил.

– Думаешь, ты уйдешь из школы? – спросила я.

Я знала, что он еще никуда не подал заявку, но всегда оставался зазор. Университеты в последнюю минуту предлагали места на любых факультетах, куда не успели набрать студентов. Мартин покачал головой.

– Не дадут. Родители говорят, я слишком молод. Кроме того, я бы очень хотел пройти пару продвинутых курсов. Математику и химию. Может быть, биологию, если получу достаточно хорошую оценку.

– Ты будешь скучать по нам? – в шутку спросила я.

Он странно посмотрел на меня и совершенно серьезно ответил:

– Да.

Моя улыбка исчезла.

– Ну, не волнуйся, – сказала я. – Я, вероятно, еще вернусь в августе на пересдачу.

Мартин все так же остался серьезен.

– Нет, не вернешься, – тихо сказал он.

Я отвернулась, чувствуя себя неловко, хотя не знала почему.

Быстрый спуск с холма прервал разговор, хотя тот уже и так угас. Несколько минут раздавалась лишь неровная мелодия трех тяжело работающих пар легких. Солнце, поднимаясь все выше и выше в небе, делалось горячее, пока я не почувствовала, что оно обжигает мои обнаженные плечи. Я не подумала о солнцезащитном креме.

Наконец мы добрались до вершины, и там, в центре, на самом пике, и обнаружились руины, которые искал Дуги. Он говорил про замок, но сейчас было трудно различить какие-либо очертания здания. Не осталось ни одной стены, лишь большой каменный холм, который неравномерно расползся по краям, уходя куда-то в траву.

– Я не думаю, что это был замок, – задумчиво прокомментировал Дуги, положив руки на бедра. – Папа, вероятно, видел его с пляжа; оттуда нормально не разобрать. Я даже сомневаюсь, что это вообще было здание.

Он подошел поближе.

– Смотрите, – позвал он, маша нам с Мартином. – Здесь что-то вроде входа.

Я посмотрела туда, куда указывал Дуги, пытаясь увидеть то, что он видел. Именно археологию я хотела изучать в университете, но пришлось признать: передо мной лежала просто беспорядочная груда камней. Я прищурилась, пытаясь вычленить какую-либо узнаваемую форму. Это напомнило мне случай, когда моя двоюродная сестра показывала УЗИ своего ребенка, тыкала на пятна и круги, мол, вот конечности, вот голова. Тогда я ничего не разобрала и сейчас в упор не видела.

– Видите? – спросил Дуги. – Вон там.

Мартин обошел точку, скептически ее разглядывая, а затем протянул:

– Как скажешь, Индиана.

Ну хоть не я одна мучилась.

Дуги, однако, не сдавался. Он битых десять минут стоял там, яростно жестикулируя и пытаясь уговорить нас приглядеться к комкам и неровностям, которые, по его словам, были входом, крышей, защитной стеной. Поначалу толку не было, но чем больше говорил Дуги, тем четче вырисовывалась какая-то туманная структура. Понемногу я начала понимать, о чем он говорит.

– Так что это, по-твоему? – спросила я, наконец собрав в голове картинку. – Дом?

Дуги покачал головой.

– Гробница. Дольмен, – пояснил он, поймав мой озадаченный взгляд. – Наверное, в честь него и назвали место. Когда умирал важный человек, его хоронили на вершине холма и складывали вокруг груду из камней. Внутри должно быть что-то вроде комнаты. Если, конечно, своды не обрушились.

Я кивнула, будто прекрасно в этом разбираюсь. Скептический взгляд Мартина сменился на хмурый.

– Они затащили сюда все эти камни? А не проще было сделать все внизу? Видимо, это вопрос престижа?

Дуги кивнул.

– Знаешь, – сказал он, поворачиваясь ко мне со зловещим блеском в глазах, – это как раз такое место, где может скрываться жаждущий мести дух друидов.

Мои внутренности дрогнули, от адреналина мороз продрал по коже, словно по ней ползли сотни пауков. Я уставилась на дольмен с внезапным ужасом – и восхищением, но затем встряхнулась.

– Заткнись, Дуги, – сказала я. – Ты же все выдумал!

– Разве? – Он усмехнулся, затем повернулся ко мне спиной, нагнулся и стал щупать некоторые из больших камней, закрывающих то, что он назвал входом.

– Что ты делаешь? – спросила я.

– Возможно, мы сможем войти, – сказал он.

Войти. В могилу.

– Вы не думаете, что там есть тело? – спросила я, вздрогнув, но в то же время почему-то шагнув вперед. Не хотелось бы увидеть, как под ноги приземляется какой-нибудь потрескавшийся желтый череп.

– Сомневаюсь, – вздохнул Дуги, все еще пытаясь убрать с дороги особенно большой камень. – Дольмену тысячи лет. Там ничего не осталось. Люди использовали их как священные места. Они не понимали, чем дольмены были изначально. Так что никогда не знаешь, что можно в них найти.

– Ставлю на пустую бутылку сидра и пакет из-под чипсов, – сказал Мартин.

– Не угадал! – объявил Дуги, наконец убрав камень и сунув руку внутрь. – Банка из-под сока!

Он торжествующе поднял добычу, а мы с Мартином дружно расхохотались. Банка явно пролежала там долгое время; цвета стерлись, так что больше не получалось определить марку. Ржавчина окружала ободок и отверстие в центре.

– Скорее звони в Национальный музей, – усмехнулся Мартин.

Дуги проигнорировал его. Он опустился на колени и сунул голову глубоко в проделанную дыру.

– У кого-нибудь есть под рукой фонарик? – Его голос был приглушенным, искаженным.

– Конечно, я ж всегда его с собой ношу. Его, дефибриллятор, карманный путеводитель по Уэльсу и пару зажимов для брюк для езды на велосипеде.

– Ха-ха. – Дуги откинулся назад и бросил на Мартина полный презрения взгляд. – А как насчет телефона?

– У меня есть приложение «фонарик», – предложила я, протягивая свой мобильный.

– Ура! – Дуги уже нырнул обратно в глубину каменной пирамиды и неуклюже потянулся за фонариком. Поначалу схватил меня вместо телефона, отчего по моей руке прокатилась волна тепла. – Здесь есть что-то еще, – сказал он. – Может быть, я сумею достать.

– Что на этот раз, упаковка от презерватива? – фыркнул Мартин.

Дуги смерил его взглядом, а затем развернулся, чтобы втиснуть плечо в щель и пролезть еще на несколько дюймов.

– Почти достал… Ага!

На этот раз комментариев не последовало. Мы с Мартином без единого слова подошли поближе.

– Что это? – спросила я.

Предмет был маленький, плоский и круглый. Центр был вырезан, через него тянулась тонкая полоска. Поверхность выглядела неровной и рябой, точно ржавый металл, и покрытой грязью. Впрочем, и под ней я смогла разглядеть выцветшие очертания вырезанных кривых линий и фигур.

– Не знаю. – Дуги плюнул на палец и потер поверхность, сняв верхний слой грязи. – В любом случае это металл. И старый. Довольно круто. Держи. – Он бросил предмет мне. – Посмотри сама.

Я схватила его кончиками пальцев, чуть не сломав хрупкий проржавевший диск. Повертела в руках, пытаясь рассмотреть резьбу.

– Его бы почистить, – пробормотала я. – Так ничего не разобрать.

– Отмоем в море, – согласился Дуги.

Я изумленно посмотрела на него.

– Ты собираешься оставить его себе?

– Конечно, почему бы и нет? – Он улыбнулся, озадаченный моим тоном.

– Но это… – Я не стала говорить о краже, не зная, можно ли назвать так наш поступок. – Но это чья-то могила.

Разграбление могил совершенно точно незаконно.

– Уже не могила, – не согласился Дуги. – Возможно, кто-то оставил это как подношение или что-то вроде. Дольмены немного похожи на каменные круги; люди забыли их первоначальное назначение, просто помнили, что они важны.

Я поджала губы. Такая версия не делала ситуацию лучше. Но я не попыталась остановить Дуги, когда он забрал предмет из моей руки, в последний раз провел по нему пальцами, а затем сунул в карман.

– Пошли обратно? – предложил Дуги. – Должно быть, уже время обеда. Я умираю с голода.

С помощью Мартина он вернул на место камни, которые потревожил, а затем повел нас обратно к пляжу, указывая на еще какие-то археологические особенности на склоне холма. Я пыталась слушать Дуги, надеясь, что смогу чему-нибудь научиться, подготовлюсь, если вдруг все же попаду на курс – но сложно было сосредоточиться. Я все еще думала о пирамиде из камней, о глубокой черной впадине, окруженной древними камнями. О призраках друидов, как пошутил Дуги.

Я не могла отделаться от ощущения, что мы сделали что-то очень неправильное. Снова и снова невольно смотрела на карман Дуги, где надежно лежало то, что он взял.

Я чувствовала себя воровкой.

Глава 8

Сейчас

Звонит телефон. Его пронзительные трели прорезают висящее в комнате густое напряжение, как бензопила масло. Доктор Петерсен смотрит на него. Аппарат гладкий, черный и выглядит старомодно. Впрочем, не по-настоящему старый. Просто сделан «под старину».

Я поднимаю бровь. Разве доктор не собирается отвечать на звонок?

Он вздыхает и раздраженно стреляет взглядом на дверь. А точнее, через нее – на секретаршу, которая осмелилась прервать наш сеанс.

А вот я не сержусь. Я благодарна. Это пауза, возможность перевести дух. Заново сосредоточиться.

Щелкнув языком, Петерсен берет отделанную медью трубку и подносит ко рту.

– Что?

Я не слышу ответа, но доктор сначала таращит глаза, а потом щурится.

– У меня сеанс в разгаре, Хелен.

Хелен это знает. Все-таки она лично меня впустила. Похоже, дело важное. Может, настолько важное, что остаток «сеанса» не состоится? Я в надежде скрещиваю пальцы на здоровой руке.

Даже сам звонок – это уже хорошо. Разговор «съедает» время. Неважно, на сколько нас прервут, Петерсен отпустит меня ровно по истечении часа. Ничто не должно нарушить его скрупулезный график.

Он снова вздыхает. Я отвожу взгляд от книжного шкафа, который рассматривала – полного нетронутых книг, – и снова смотрю на Петерсена. Он глядит прямо на меня, нахмурившись.

– Нет, я не могу сейчас говорить. Я перезвоню ему. – Пауза. Кажется, я слышу, как Хелен скулит на другом конце телефонной линии. – Да, я знаю!

Ого, резковато. Петерсен тут же глубоко вздыхает, сдерживая раздражение. Но не раньше, чем я ему улыбаюсь.

Это фальшивая улыбка. На самом деле я недовольна. Как безвкусной Хелен удалось пробрать его до печенок, когда все мои усилия – а я много сделала в попытках противостоять этому человеку – разбились о стену невозмутимости и спокойствия? Бога ради, я пыталась заколоть Петерсена!

– Скажи ему… скажи, что я позвоню ему после моего следующего пациента… Да, через час. – И уже мне: – Извини, Хезер, мне жаль, что так вышло.

Не стоит. Мне не жаль. Я возвращаюсь в режим обороны. Стены на месте, я настороже, ушки на макушке. Но это только внутри. Внешне я полулежу в кресле, почти закрыв глаза, как будто едва не засыпаю от скуки, и рассеянно вожу ногой по ковру. Я выдыхаю, лишний раз подчеркивая, что сидеть здесь скучно до отупения.

– Ты хотела рассказать мне о дольмене, – напоминает доктор, когда становится ясно, что принимать его извинения я не собираюсь.

Нет, не хотела.

Я сжимаю губы и смотрю на него. Даже не моргаю. Я хороша в этой безмолвной пытке; практиковала на родной матери лет с шести. Я могу долго так сидеть, хоть до конца часа.

– Хочешь поговорить об этом сегодня?

Я улавливаю почти незаметный акцент на слове «сегодня» и понимаю, что сейчас будет мини-путешествие по моим предыдущим стенограммам. Записям тех дней, когда я действительно пыталась с ним поговорить, все объяснить. Когда думала, что он по-настоящему хочет мне помочь, когда поверила в его байки.

– Ты помнишь, как рассказывала мне о захоронении, Хезер? О том, что вы взяли из дольмена? Артефакт?

Не дословно, нет, но я уверена, что ты мне напомнишь.

Он роется в ящике стола и достает огромную папку, из которой почти вываливаются бумаги. Это мой старый файл. Каталог Безумной Хезер. Разложив его на столе, доктор начинает перебирать лист за листом. Я не могу прочитать, что там написано, но вижу стройные ряды каллиграфического почерка. Записки доктора Петерсена. Все обо мне. Я не хочу читать их, но в то же время хотела бы знать, какие нелепые теории придумал этот мужчина о моем «помутившемся» рассудке.

– А, вот оно. Ты сказала мне, что в нем живет дух друида, древнего существа. Его отправили обратно на землю, чтобы сеять хаос и возмездие. Ты помнишь, как говорила это?

Я пристально смотрю на него. Намек тонкий, почти неуловимый, но я знаю, что доктор надо мной издевается. С тем же успехом он может сказать: «Ты помнишь, как несла бред, Хезер? Никакой зацепки?»

Нет, доктор Петерсен, я не могу сказать, что помню, как говорила с вами об этом. Но я помню, как мне так сильно заломили назад руки, что казалось, они вывернутся из плеч. Помню иглу, которая вонзилась мне в предплечье. И помню, как очнулась с сильной головной болью и ужасным чувством беспомощности. Связанная, в ловушке. Сходя с ума от страха. Не из-за помещения, а из-за того, от чего никогда не смогу убежать.

Он ждет. На всякий случай, вдруг я чудесным образом откроюсь ему. Извините, доктор Петерсен. Сегодня чудес не будет. Он видит это в моих глазах.

Пытается зайти с другой стороны.

– Друиды, Хезер. – Пауза. – Оккультизм. Ты же им интересуешься, не так ли? Прямо-таки очарована?

Я с презрением качаю головой, и Петерсен принимает это за отрицание.

– Нет? – Он с явным удивлением поднимает брови. – Не интересуешься? Я был у тебя дома, Хезер. Некоторые книги из твоей библиотеки довольно… необычны для молодой леди твоего возраста. – Доктор пролистывает заметки. – Вот, например: «Серпы и омела: путь друида». Не совсем легкое чтение. «Кровь и пыль: темные обряды человеческих жертвоприношений». Зачем тебе эти книги, Хезер? Если тебя не привлекает мистика, темная магия?

Глядя на него, я стискиваю зубы. Мне не нравится, что он был в моем доме, в моей комнате. Мама, вероятно, угощала его чашкой чая с куском пирога, а Петерсен сочувственно держал ее за руку и рассказывал о том, насколько я безумна.

Книги меня не волнуют. Они не мои, а Дуги. Он одолжил их мне вместе с кучей других, когда я подала заявку на курс археологии в университете. Предварительное чтение, чтобы я могла подготовиться. Отмечаю, что Петерсен не упомянул «Введение в археологию и историю Британских островов», которая также занимает место на моей книжной полке. Эта книга не вписывается в маленький сценарий, который он создает в своей голове.

И это меня считают одержимой.

– Хорошо, – говорит он несколько минут спустя и убирает папку обратно в стол. – Хорошо, попробуем кое-что другое.

Например? Лечение электрошоком?

Оказывается, хуже.

– Поговорим о твоих друзьях. Конкретно о Мартине. В своем первоначальном заявлении суду ты сказала, будто он исчез…

– Он действительно исчез, – цежу я сквозь стиснутые зубы.

На эту тему я не буду молчать. И плевать, что Петерсен вне себя от радости – как же, все-таки вынудил меня хоть что-то сказать. Не позволю им обвинить меня в… даже мысленно не могу это произнести.

Ведь я этого не делала.

Не. Делала.

Глава 9

Тогда

Когда мы вернулись, пляж был пуст. Эмма и Даррен исчезли, побросав вещи без присмотра. Мы прибавили шаг и практически сбежали вниз по узкой тропке – я не возражала, ведь гниющая рыба никуда не делась, – но быстрый осмотр показал, что все на месте.

– Куда они подевались? – спросил Мартин, оглядывая пустынный пляж. – Тоже пошли изучать окрестности?

– Нет. – Я покачала головой. Эмма – и изучать? Теперь, спокойно поразмыслив, я пришла к самому очевидному выводу: – Думаю, они решили прилечь. – И закавычила последнее слово пальцами.

– Ой! – Дуги неловко рассмеялся. А потом позвал громче: – Даррен?

– Что? – Ответ был приглушенным и сопровождался взрывом пронзительного смеха.

– Ничего. Просто проверяю, не умер ли ты.

– Не умер. – Снова смех, но на этот раз он почему-то резко оборвался.

Я поморщилась, а Дуги снисходительно покачал головой.

– Пообедаем? – предложил он Мартину и мне.

– Обед? – Сверхчувствительный слух Даррена, похоже, не ограничивался лишь разговорами, связанными с алкоголем. Он вышел из палатки – полностью одетый, к моему большому облегчению, – а за ним трусила Эмма, одновременно застенчивая и самодовольная. – Кто-то что-то сказал про обед?

Мы ели сыр, холодное мясо и крекеры, зная, что наш запас пакетов со льдом быстро истощается, а сыр по жаре может испортиться. От физических нагрузок у нас разыгрался аппетит, и я пихала еду себе в рот, словно несколько дней ни крошки не видела.

– Ну что, как ваша прогулка? – спросил Даррен. – Наверное, захватывающе?

Эмма фыркнула в свою банку сока, и я поняла, что они, должно быть, смеялись за нашими спинами. Не то чтобы меня это волновало. На самом деле у меня тоже был повод для злого веселья: алые пятна на коленях, руках и носу Эммы. Она серьезно обгорела, и если пятна уже не зудят как сумасшедшие, то скоро начнут.

– Вообще-то было круто, – ответил Дуги, не поддаваясь на подколки Даррена. – Мы нашли руины, о которых говорил отец, это действительно пирамида из камней. И откопали что-то прикольное.

Он вытащил диск из кармана и кинул его Даррену. Тот ловко поймал предмет и повертел в пальцах.

– И что это такое, зануда? Я не такой фанат сериала «Команда времени», как ты.

Дуги пожал плечами:

– Не знаю. Подношение? Я собирался отмыть его в море.

– Тогда иди. – Даррен бросил предмет обратно. – Мне любопытно.

Дуги хотел поймать диск, но нечаянно его отбил, и тот аккуратно приземлился у меня на коленях. Я посмотрела на него и автоматически погладила странные силуэты, нацарапанные на поверхности, которые все еще невозможно было ясно увидеть под грязью и ржавчиной. Несмотря на то что предмет лежал в кармане Дуги и нас палило полуденное солнце, металл все равно был холодным на ощупь. Кончики моих пальцев начало покалывать, и я их отдернула. Мог ли металл из-за ржавчины начать испускать какие-то вредные вещества? Я не знала.

– Передай мне, – сказал Дуги, протягивая руку.

Но по какой-то странной причине я не хотела возвращать ему предмет. Как и Даррену, мне было любопытно посмотреть, что же скрывается под грязью.

– Все в порядке. – Я улыбнулась ему. – Сама отмою.

Пока я шла к воде, сзади раздался мягкий звук шагов. Я оглянулась и увидела Эмму. Все еще сердясь на их с Дарреном насмешки, я ничего не сказала, просто отвернулась и продолжила шагать. Всего в нескольких футах от места, где песок становился уплотненным и влажным, я сбросила кроссовки и носки и одолела конец пути в волнах прибоя.

– Как холодно! – невольно воскликнула я.

Холодно – не то слово. Лед мгновенно пронзил кости, нервы в ногах запульсировали и заболели. Мурашки побежали по коже, и тело сотрясла дрожь.

– Холодно, – поддакнула Эмма, внезапно материализовавшись рядом. – Поверить не могу, что Даррен вчера так далеко забрался!

И вздохнула, не скрывая своего восхищения. Я закатила глаза и нагнулась, чтобы помыть диск в воде.

Эмма зашла глубже, словно собиралась повторить подвиг Даррена.

– Не стоит этого делать, – предупредила я.

– Почему? – спросила она, хотя остановилась, когда вода достигла середины ее голеней.

– Если соленая вода попадет на твои ожоги, ты на стенку полезешь, – ответила я, указывая на ее пятнистые розовые колени.

– Ого. – Эмма в шоке уставилась на свою обожженную кожу. – Ой! Кто бы мог подумать, что в Шотландии понадобится солнцезащитный крем!

– Да уж, – рассеянно согласилась я, а затем сосредоточилась на предмете в моих руках: не потерять бы его в волнах. Грязь сходила достаточно легко, но когда я терла, с диска заодно слезали слои ржавчины. Оставалось надеяться, что артефакт не рассыплется в прах.

– Так что же это? – спросила Эмма и посмотрела сама, когда я не ответила. – Эй, оно блестит!

Верно. Металл ярко блестел. Чем больше предмет открывался, тем более четкую форму обретал. Края были сглажены, а поверхность казалась атласной. Почти как новый. Я растерянно нахмурилась. Я не алхимик, но разве артефакт может так выглядеть?

– Похоже, он современный, – сказала я Эмме, вставая. Сверкающий в моих руках предмет выглядел идеально, будто только что из магазина. Теперь, после чистки, стало понятно – это брошь. Полоса, что шла через центр, оказалась булавкой, которой предполагалось сцеплять ткань.

Я никогда не видела ничего подобного. Не золото, а что-то более розовое. Медь, наверное. И не идеальный круг. Скорее, подкова, только концы соединены для более округлой формы. Теперь я четко видела гравировку, но понятия не имела, что она значит. Символы, существа, но все как-то преувеличено. Претенциозно. Я ничего не опознала. Может, Дуги определит, он изучал искусство.

– Пойдем покажем ребятам, – предложила я.

Но на пляже загадка броши вылетела у меня из головы. Когда мы подошли ближе, то поняли: что-то неладно. Даррен и Мартин стояли в нескольких метрах друг от друга, а между ними маячил Дуги. Вместо мяча они перебрасывались оскорблениями. Голос Даррена долетел до нас первым:

– …мистер Ботаник. Ничего не сделаешь, если мама и папа не разрешат. Почему бы тебе не повзрослеть? Уже большой мальчик.

– Повзрослеть? Как ты? Стать тупым качком, с кулаками и без мозгов? Что, стероиды растопили те пару извилин, что еще болтались у тебя в голове? – жестко парировал Мартин. Он стоял не в бойцовской позе, как Даррен, но его губы были сжаты в линию, а глаза сердито сверкали.

– Ребята… – попытался вмешаться Дуги, но ни Даррен, ни Мартин даже не взглянули на него.

– Ты не умеешь веселиться, вот в чем твоя проблема! – плюнул Даррен.

– Веселиться? – безрадостно рассмеялся Мартин. – Нажираться алкоголем и вести себя как козел? Сомнительное веселье.

Мы остановились в пределах слышимости. Я не хотела подходить ближе, но Дуги обернулся и заметил нас краем глаза. Облегчение ясно читалось на его лице. Я почувствовала себя обязанной ему помочь, пусть и с неохотой, и облизала свои внезапно пересохшие губы.

– Что происходит? – спросила я, шагая вперед.

– Ничего. Все хорошо, – сказал Дуги.

– Да, хорошо, – горько добавил Даррен. – Просто один нытик пытается испортить вечеринку.

– Даррен. – Дуги предупреждающе посмотрел на него.

– Что? Он здесь только потому, что надеется…

– Заткнись! – рявкнул Мартин так, что я подпрыгнула.

Даррен лукаво улыбнулся, довольный, что достал соперника.

– В чем дело, боишься сказать?

– Даррен, уймись. – Теперь уже и Дуги разозлился, отвернулся от нас и злобно уставился на него.

– Ты не намного лучше, малыш. Вы оба жалкие. – Даррен прошел мимо Дуги, задев того плечом, и бросил на Мартина полный презрения взгляд. Затем остановился на полпути к палатке мальчиков и посмотрел через плечо: – Эмма, ты идешь?

Наступила неловкая пауза, но в конце концов Эмма смущенно побежала за Дарреном. Догнав его, она виновато посмотрела на нас, но когда Даррен продолжил путь к кулеру с пивом, последовала за ним, как кусок металла за магнитом.

Как только они оказались вне пределов слышимости, Дуги вздохнул. Его плечи опустились, и он поморщился:

– Извини.

– Не ты виноват, – признал Мартин, хотя все еще выглядел разъяренным.

– Что стряслось? – нерешительно спросила я.

– Сама как думаешь?

Мартин сердито посмотрел туда, где Даррен распечатал очередное пиво, и я получила ответ на свой вопрос.

Дуги болтал руками туда-назад, неловко оглядываясь. Я закусила губу, уставившись на него. Напряженность между Мартином и Дарреном грозила испортить всю поездку. Если так пойдет и дальше, Дуги не светит нормально отметить день рождения.

– Как насчет того, чтобы поплавать? – предложил он, глядя на воду. – Заодно остынем?

Я нервно рассмеялась, и он мне улыбнулся.

Мартин, казалось, задумался на мгновение, но потом покачал головой:

– Наверное, я опять прогуляюсь, только подальше отсюда. Хезер, что выберешь?

Оба парня посмотрели на меня. Мартин с надеждой, явно хотел, чтобы я пошла с ним и он мог выговориться насчет Даррена. Может, попытаться его успокоить? Убедить его просто не обращать внимания на грубые замечания Даррена, заносчивость и постоянное пьянство.

С другой стороны, это у Дуги день рождения. Было бы неправильно его бросать. И если уж мне пришлось выбирать, с кем тусить, я выбираю его.

– Я пойду поплавать с Дуги, – виновато пробормотала я.

– Ладно. – Выражение лица Мартина не изменилось, но я почувствовала его разочарование. И почти передумала, но Дуги с благодарностью улыбнулся мне, так что я решила промолчать.

Мартин двинулся в обратную сторону от нашей утренней тропы, чтобы не идти мимо Даррена и Эммы, которые теперь лежали на двух складных стульях. Мы с Дуги смотрели, как его фигура становится все меньше. Наконец, он забрался за камни и скрылся из виду. Опустевший пляж наградил меня новым приступом вины, но было слишком поздно, чтобы передумать.

– Ты серьезно решил плавать? – спросила я Дуги, когда он привел меня обратно к нашим палаткам. – Там действительно холодно.

– Ты что, трусиха?

– Да.

Как я и надеялась, он рассмеялся.

– Да брось, нельзя же притащить вещи для купания и не искупаться. Это дурная примета!

Купальник. Моя кровь похолодела, и в то же время щеки охватил жар. В нем я буду обнажена больше, чем собиралась в эти выходные, и больше, чем когда-либо хотела предстать перед Дуги. Ну, на публике. Наедине с собой я лелеяла хрупкие фантазии, которые очень старалась держать в секрете, потому что им не суждено сбыться.

– Нет такой приметы – ты ее сам только что выдумал, – обвинила я, лихорадочно соображая, как избежать раздевания. Перспектива была еще хуже из-за того, что прошлой ночью он любовался скудно прикрытыми формами Эммы. Мне с ней не тягаться.

Дуги поиграл бровями.

– Готова ли ты рискнуть? – спросил он. – И провести остаток жизни, бегая от Призрачного гонщика?

Я сдалась и нервно улыбнулась:

– Думаю, нет.

Я исчезла в своей палатке, чтобы переодеться. По крайней мере, мой купальник покрывал намного больше, чем бикини Эммы. Практичный, с высокими вырезами на ногах и горловиной всего лишь в двух дюймах от впадины между ключицами, полностью черный, за исключением двух ярких синих полос по бокам. Я ходила в местный клуб, и тренер учил нас выбирать купальники, в которых легче плавать, а не выигрывать модные награды.

По крайней мере, я знала, что не опозорюсь на воде.

– Ты готова? – Голос Дуги у самой палатки заставил меня подпрыгнуть.

– Сейчас, – отозвалась я.

Встряхнувшись, я схватила мочалку и затянула волосы в хвост. Не стала брать очки и купальную шапочку, ведь мы просто поплещемся у берега, а не устроим соревнования по плаванию. Затем я глубоко вздохнула и вышла под лучи яркого солнца.

Дуги стоял ко мне спиной. Я порадовалась, что не стала прятаться в огромное пляжное полотенце, потому что он оставил на себе лишь шорты. Три секунды я любовалась на его плечи, а потом он повернулся, и мне пришлось взглянуть ему в лицо.

– Я пытался уговорить Эмму и Даррена к нам присоединиться, – сообщил он, – но Даррен сказал, что скорее застрелится, кинется на нож и бросится под автобус, чем вернется туда.

– И ты все равно хочешь пойти, потому что… – Я недоверчиво подняла бровь.

– Я сумасшедший?

– Не собираюсь спорить с этим утверждением, – сказала я, но все равно последовала за ним.

Я запнулась, как только мои пальцы коснулись прохладного влажного песка, а ведь дальше ждала куда более холодная вода. Но Дуги уверенно шагал вперед, даже не замешкавшись у кромки воды. Он не останавливался, пока волны не достигли его колен, и лишь на секунду обернулся, убедиться, что я все еще иду за ним. Я поспешно одолела последние несколько футов до воды, чтобы он не понял, что я боюсь.

Было так же холодно, как и раньше. От ледяного прикосновения у меня перехватило дыхание, волосы встали дыбом. И это я зашла только по лодыжки. Насколько холоднее станет на уровне талии? Груди? Я вздрогнула, когда представила свою голову под темной поверхностью.

– Может быть, Даррен и прав, – прокомментировал Дуги, когда я к нему приблизилась. – Тебе определенно следовало выпить, чтобы это выдержать.

Я фыркнула, но смех прозвучал странно из-за дрожи, сотрясавшей мое тело.

– Вот бы он перестал вести себя как урод, – с горечью продолжил Дуги.

Я молча кивнула, хотя не питала особой надежды. При каждой нашей встрече Даррен оставался точно таким же.

Дуги вздохнул:

– Мартин готов был его ударить. Хорошо, что не стал, Даррен сломал бы ему нос.

– Мартин остынет, – заверила я. – И я скажу Эмме, чтобы она заняла чем-нибудь своего парня. Пусть заставит его провести инвентаризацию своей косметички, у него уйдет на это не менее двух дней.

Дуги фыркнул и подмигнул мне. Я бы покраснела, но вся моя кровь была занята поддержанием работы внутренних органов. У меня уже немели ноги.

– Итак, мы делаем это?.. – Дуги вопросительно посмотрел на меня.

– Только потому, что у тебя день рождения, – сказала я ему.

– Точно. – Он улыбнулся. – Забегаем до груди!

Не успела я возразить, а Дуги уже рванул прочь, обдавая меня волной ледяных брызг. Я протестующе закричала, но лишь наглоталась грязной, соленой воды. Отплевываясь, я закрыла рот и последовала за ним.

На самом деле стоило сделать это, и все оказалось не так уж плохо. Еще лучше стало, когда я набралась смелости и погрузила голову в море. Однако соленая вода была грязной, и я поймала себя на том, что скучаю по стерильной среде насыщенного хлором подогреваемого бассейна. Мы на самом деле не плавали, но зашли достаточно далеко, и воды мне было по горло, если я стояла на цыпочках. Дуги, с его ростом, волны доходили до плеч. Он стоял неподвижно, а вот я переминалась на месте, пытаясь согреться.

– Ты не плаваешь, – прокомментировала я, ритмично двигая руками и ногами.

– Похоже, я примерз, – признался он, смущенно улыбаясь. – Кажется, это была не очень хорошая идея.

– О нет, – сказала я. – Мы уже вляпались по уши. Представь, что это аквапарк.

– Только дети не мочатся в бассейн! – подхватил он, смеясь. – И нет злого спасателя, который ненавидит свою жизнь.

– И бабушек, которые не хотят, чтобы вы испортили их идеальные прически, – согласилась я. – Прекрасные условия.

– Да, тут… – Внезапно его лицо исказилось от шока, и он скрылся под водой.

– Дуги? – Я уставилась на поверхность, ожидая, когда он вынырнет. Ничего. – Дуги?

Я поплыла вперед, пытаясь его нащупать. Пусто. Я была прямо над тем местом, где он упал, всматривалась в темные глубины, ища его силуэт.

– Дуги? – Я начала паниковать, судорожно прикидывая время. Прошла уже минута? Больше? Я обернулась, собираясь звать Эмму и Даррена, но вода вдруг расступилась прямо перед моим носом.

Дуги обдал меня еще одной волной ледяных брызг, испугав до полусмерти.

– Ты… ты идиот! – вскрикнула я. Он ловил ртом воздух и ухмылялся во все лицо. – Я решила, что ты тонешь!

– Извини. – Вот только виноватым он не выглядел. Дуги протер глаза и бросил на меня хитрый взгляд. – Мы с папой часто соревновались, кто дольше продержится под водой. Я всегда побеждал.

– Мог бы меня предупредить! – огрызнулась я, чувствуя себя дурочкой. – Это было не смешно.

– Почему, очень даже забавно.

Я открыла рот, собираясь в подробностях объяснить, что смешно, а что нет… но почувствовала какое-то движение у ноги.

– Что это было? – У меня перехватило дыхание. Я мгновенно забыла о выходке Дуги, сосредоточившись на воде вокруг. Еще одно мягкое прикосновение, теперь уже к пояснице.

– Меня что-то задело! – взвизгнула я.

– Медуза? – предположил Дуги, стараясь не смеяться при виде абсолютной паники на моем лице.

– Здесь есть медузы? – Я ушла на ультразвук, который могли слышать разве что собаки.

– Вероятно.

«Что-то» коснулось моего предплечья и обвилось вокруг локтя. Это стало последней каплей. Я кинулась к Дуги, истерически размахивая руками. Уверенная, что по нижней части моей спины ползут усики, я сиганула на него, обхватив руками плечи, а ногами талию. Я даже не сознавала, что визжу ему на ухо, пока он не повернул голову, пытаясь избежать шума.

– Прости, прости, – бормотала я, но все равно не отцеплялась. – Убери меня от них, – взмолилась я.

Дуги развеселился – я чувствовала, как его грудь сотрясается от смеха, – но побрел к берегу, практически неся мое тело. Каким-то образом страх перед морскими тварями заставил меня забыть о застенчивости. К счастью, Дуги, похоже, не беспокоила моя слабость. На самом деле он, казалось, наслаждался происходящим, широко улыбаясь в ответ на мою истерику.

– Если бы я только знал, что для того, чтобы заставить тебя броситься в мои объятия, нужна всего пара медуз, – пошутил он, опуская меня на берег, но удерживая за талию. – Что ты сделаешь, если я приду на помощь, когда в палатке обнаружится паук?

– Выйду за тебя замуж! – выпалила я. Он запрокинул голову и рассмеялся.

Глава 10

После купания мы еще долго не могли согреться. Я сидела на стуле, закутавшись в полотенце и обхватив руками колени, стучала зубами и размышляла. Все вспоминала слова Дуги о медузах. Было ли это просто дружеской шуткой или чем-то иным? Флиртом?