— Лужники, море народа, солнце… Так и тянет ляпнуть — праздник… Грех, конечно, но странное это дело — концерты «в память». С толпой, с ревом, с аплодисментами…
Я не вдавалась в подробности, не упоминала ни о каких странностях, которые обнаружились с тех пор, как Дэнни исчез. Задыхаясь от волнения, обе подруги уставились на меня во все глаза. Я просто рассказала им, что, когда я вернулась из командировки в пятницу вечером, мой муж исчез и что полиция уже начала расследование. Они засыпали меня вопросами, и я отвечала как могла:
В собственно чайфовской истории этот концерт был концертом. Много их было, описанию они поддаются, но, в описании их все меньше смысла.
– Нет, он не был в депрессии, и у него не было серьезных неприятностей, насколько мне было известно… Нет, у меня не было ни малейшего представления, куда он мог деться… Нет, раньше такого никогда не случалось… Нет, он не взял с собой ни вещи, ни паспорт. Он просто ушел, а мне ничего не остается, как ждать.
Из существенного было вот что: встретились прошлое с будущим — Гройсман с Ханхалаевым. Ну и ради такого дела напились.
– Боже, Джемма, это просто ужасно. Мне так жаль. Я буквально на днях читала статью, в которой говорилось, что в Великобритании каждые девяносто секунд сообщается о чьем-то исчезновении, это просто какое-то безумие. Слушай, я знаю, что мы еще не так хорошо знакомы, но мы будем всегда рядом. Если тебе что-то нужно, что бы там ни было… – Тай потянулась ко мне и сжала мою руку, а Клэр кивала изо всех сил.
Потом Леха Жданов из номера «Калинова моста» телевизор упер. «У Лехи приключился алкогольный заскок, он в невменяемом состоянии два раза пытался вынести телевизор из гостиницы, а мы его вылавливали. Но расслабились, и он его все-таки украл, — рассказывает Шахрин, — но не из своего номера, а у «Калинова моста».
– Абсолютно. Звони нам в любое время, днем или ночью. Как это все ужасно! Я даже представить себе не могу, что бы я делала, если бы мой Алекс пропал.
Нифантьев: «Жданов зашел ночью к «Мосту» в номер и взял телевизор. Переносной, но довольно большой. Утром ставит телевизор в сумку, тут бежит Шахрин, кричит, что самолет через час, видит антенну, торчащую у Жданова из сумки, вытаскивает телевизор: «Леша, что это? Быстро неси на место!». Шахрин из номера, Леша спрятал антенну, сумку застегнул и улетел».
Вскоре после этого я ушла. Я уже не чувствовала себя такой одинокой и потихоньку стала выходить из оцепенения. Я прослезилась от проявленной ими доброты. Они так искренне и тепло обнимали меня, когда мы прощались. Но мне нужно было возвращаться домой, так как приехали полицейские, чтобы обыскать дом. Я все еще не оправилась от известий вчерашнего дня, меня качало от очередной почти бессонной ночи. Информации было слишком много, и ее очень трудно было воспринимать.
Жданов привез телевизор домой, поставил на кухне и смотрел. А на «Калинов мост» повесили дело. «Мне звонят люди из «Моста», — Шахрин, — говорят: «Больше некому, кажется, Леха стянул, пока мы спали»…. Леху мы раскололи, он сознался, что телевизор-то спер… Мы долго извинялись, я приезжал, говорил, что это человек наемный, мы его не знаем, один раз у нас работал… Но дело в том, что «Калинову мосту» пришлось за телевизор заплатить, и наши отношения с этой группой до сих пор не наладились. То есть мы здороваемся, но они как-то очень осторожно на нас смотрят»…
Дэнни притворялся, что ходит на работу. Никаких платежей по его банковскому счету не проходило. Дэнни пользовался приложением для знакомств. Два убийства. Два мертвеца. Обе жертвы внешне очень похожи на моего мужа, обе использовали то же самое приложение. Я больше не способна была перерабатывать информацию. Что все это значило? Где был Дэнни? Может, он уже мертв? Зачем он мне лгал все это время? Встречался ли он с другими женщинами, хотел ли новых отношений или эта регистрация на сайте была лишь глупой детской шуткой кого-то из его друзей? Но зачем? С какой целью?
В раю за час до войны
Я ничего не могла понять… и то, что полицейские мне сказали, приступая к обыску моих шкафов. Что это была за чушь? Якобы мои ближайшие соседи, когда их допрашивали, сообщили, что они думали, что я переехала сюда одна. Что они никогда не видели и не слышали ничего о Дэнни. Я пыталась вспомнить все случаи взаимодействия с соседями – пожелания доброго утра, улыбки и кивки головой. И я действительно не могла припомнить ни одного момента, когда Дэнни был рядом со мной в то время. Но он, конечно, должен был быть, этот момент. Я просто не могу вспомнить, потому что очень устала.
«Войны мы не увидели — взлетели,
и через несколько часов там началось».
А. Нифантьев
Я пыталась сосредоточиться на разговоре с сотрудницей полиции, которая сидела у меня в кухне. На мой вопрос, что такого они полагают у меня найти, что могло бы навести их на след Дэнни, она ответила:
Лето, Сочи, гастроли, «Аквариум», «Наутилус», «Настя», ну и наши. Последняя поездка Оли Пикаловой, администратора. Их там не очень ждали, ночью повезли в Абхазию, стали расселять. Народу оказался легкий перебор — приехали с семьями. «Больше всех «Аквариум» отличился, их было человек пятьдесят, кто-то даже тещу взял…» (Шахрин). Звезды стали бить себя кулаком в грудь, требовать поселения, их и распихали, куда ни попадя. Чайфы — люди скромные, стояли молча. Их забыли. Вышел абхаз, администратор, удивился: «А вы-то что? Ладно, вы хоть молчите, поселю-ка вас, куда своих людей селю»…
– Пока сложно сказать, если честно. Некоторые исчезают бесследно, а некоторые оставляют какие-то вещи, которые могут свидетельствовать об их планах. Мы ведь еще не знаем, ушел ли ваш муж, руководствуясь собственным выбором, или с ним случилось что-то плохое.
На берегу моря замок, называется «Гребешок». Абхаз дал ключи и сказал: «Ваше». Весь замок! С балконом, с выходом на море… И баба Зина — главное действующее лицо на всем берегу — она продавала настоящее вино прямо из подвала — сухой же закон… У бабы Зины двор с высоким забором, во дворе два гипсовых оленя из парка культуры и отдыха. И чайфы каждый вечер с тремя банками по три литра…
Ее голос стал тише, и она замолчала на мгновение, подбирая правильные слова.
Шахрин: «Потом Борис Борисыч понял, что мы знаем тайное место, подходил, ручки молитвенно складывал и благостно говорил: «Чачечки, чачечки»… И мы брали на «Аквариум» чачу, а себе вино. Но адрес мы ему не сдали. Как мы с баночками на берегу замечательно отдохнули… Уехали, а там война… До сих пор, когда телевизор смотришь, думаешь, остался этот «Гребешок» или нет?..».
– Я очень надеюсь, что это не так, – добавила она, – мне очень жаль.
Улетели, потому что концерты кончились, остался позагорать в Абхазии Кормильцев, с ним жены наутилусов. И дети. Илья с ними из войны выпутывался — мужья концерты играли. Один Бутусов рванул в зону боевых действий за молодой женой, красавицей Анжеликой, его ловили то грузинские патрули, то абхазские, сличали внешность с фотографией в паспорте, поворачивая то «в фас», то в профиль, и чуть не расстреляли. Но это другая история.
В тот момент, когда я открыла рот, чтобы ответить ей, что все нормально, в дверях появились двое полицейских. Один из них был сержант Фрэнки Стивенс, который приходил сюда с детективом Кларком, а второй был мне пока еще незнаком. У сержанта Стивенса в руках были два прозрачных полиэтиленовых пакета, и я прищурилась, чтобы рассмотреть их содержимое, мое сердцебиение внезапно участилось.
Расстреляли пацана, который рядом со Славкой в автобусе ехал. У него уши были странные. И вообще он был глухой.
– Я думаю, мы можем заканчивать, миссис О\'Коннор. Думаю, мы больше ничего не найдем. Простите за оставленный беспорядок. Мы не нашли ничего, что бросало бы свет на исчезновение вашего мужа, к сожалению.
Бревнышко
Он помахал пакетами.
Лето в чайфовской манере — редкие концерты, мероприятия общественно значимые… Исторический субботник силами поклонников группы 4 августа, например. Убирали мусор в старых традициях, что было довольно оригинально, ибо традиции эти как раз дуба дали.
– Мы заберем это, если вы не возражаете. На всякий случай… ну, на случай, если нам понадобится ДНК мистера О\'Коннора в любой момент, для того, например, чтобы исключить некоторые версии. Мы предположили, что зеленая зубная щетка и вот эта расческа принадлежат ему. Они были рядом с пеной для бритья.
Я наклонилась поближе и кивнула:
Исторический сквер, Шахрин с «броневичка речь толкнул» (со своего «Москвича-401»), рассказал, что дело это хорошее, мусор убирать, что ради хорошего дела «спецрейсом из Москвы, из музея Владимира Ильича Ленина, привезено легендарное бревнышко, которое вождь всемирного пролетариата на плечике таскал; сейчас его торжественно внесут потомки соратников»… «Потомки» в составе: Бегунов, Нифантьев, Северин — вперли бревно, предварительно уворованное у метростроителей за соседним забором, а Шахрин объявил, что во время субботника каждому будет предоставлена уникальная возможность продублировать исторический снимок с бревном и с соратниками. Под такой шумок прибирали мусор, потом поставили в парке свою репетиционную аппаратуру, поиграли, были молодые группы, они на чайфовских инструментах поиграли.
– Да, это вещи Дэнни. Возьмите их, это нормально. Так и… какие дальнейшие шаги?
«Я не знаю, зачем «Чайф» все время такие штуки устраивает» — Шахрин. Зачем-то устраивает. Во всяком случае, традиция чайфовских субботников закрепилась в городе надолго.
Сержант Стивенс передал два полиэтиленовых пакета своему коллеге и кивнул, тот повернулся и направился вниз в прихожую.
А где-то там, в далекой столице, думал думу Дима Гройсман, новый директор. Думал, что же с «Чайфом» делать.
– Мы проверим ваш прежний адрес в Лондоне, просто чтобы узнать, есть ли еще что-то, что может помочь в поисках. Вы сказали, что ваш муж оставался там примерно еще неделю после того, как вы переехали сюда. Не думаю, что вы знаете, но все же – то жилье уже кому-то сдали?
Гройсман
(физиономия)
– Не знаю, но думаю, что не сдали. Арендодатель говорил нам, что планирует обновить краску на фасаде дома перед тем как выставить его в аренду снова. И он уезжал на несколько недель после нашего переезда, так что, думаю, вряд ли он успел что-либо сделать. И да, Дэнни задержался еще на неделю в Лондоне. Ему нужно было завершить кое-какие дела по работе, а я поехала пораньше, чтобы уже начать разбирать вещи. Он собирался приступить к новой работе сразу, как только приедет, и я старалась все поскорее организовать, чтобы ему не пришлось… – я замолчала, пытаясь вспомнить подробности, – ну, тогда я так думала, он так мне говорил.
Надо сказать, что Дима с чайфами дружил, группа ему нравилась, песни ее тоже, но степень продвинутости ее в сознание масс населения Дима, соглашаясь быть директором, представлял себе слабо, на что и напоролся: «Я сразу почувствовал перемену, когда я приходил и говорил: «Здравствуйте, я менеджер
Даже я слышала горечь в своем голосе. Вдруг я почувствовала внезапный прилив гнева, глядя то на одного полицейского, то на другого:
«Бригады С», — ее знали все. Любили или нет, это другой вопрос, но знали. Когда я приходил, допустим, в железнодорожные кассы и говорил: «Девочки, помогите с билетами, я менеджер группы «Чайф», — они переспрашивали: «Что за чай?» (Гройсман).
– Я была идиоткой, правда? Он лгал мне во всем. Что, черт возьми, со мной не так? Почему я не заметила, почему не почувствовала, что что-то не так?
Дима занимался экспериментами на ниве прикладной социологии: при встрече со знакомыми как бы ненароком упоминал «Чайф». Следовал вопрос: «А кто такой Чайф?». «И меня это бесило! — усмехается Гройсман, человек по натуре упорный, даже упертый. — Когда-то Гарик мне сказал: «Группа «Чайф» — хорошая группа, но она провинциальная, такой и останется». Я сказал: «Поживем-увидим».
Мои глаза наполнились слезами. Сержант Стивенс покачал головой, шагнул к столу и положил мне руку на плечо:
Оставалось «пожить и увидеть», чем Дима и занялся. Денег у него не было, но были опыт и натура подходящая.
– Пожалуйста, не вините себя, миссис О\'Коннор. Мы только начали вести расследование, и никто из нас не знает, что за всем этим стоит. Я имею в виду, что да, конечно, есть некоторые… некоторые странности. Но, пожалуйста, постарайтесь сохранять спокойствие. Держитесь. Мы во всем разберемся, нужно только подождать, хорошо? Вы все еще одна или кто-нибудь приходит, чтобы побыть с вами?
Дима Гройсман — еврей из Воркуты, умудрившийся таки родиться в зоне оседлости, в городе Хмельницком. Мама в отпуск ездила, Дима в теплом климате родился, и немедленно в Воркуту.
Я сделала глубокий вдох и смахнула прядь волос со лба. Я почувствовала себя скованно, мои подмышки вспотели. Мне хотелось, чтобы эти люди ушли из моего дома, чтобы я могла побыть одна, поспать, подумать. Я с трудом повернулась к нему:
«Я на свет появился только потому, что сестра была идеальным ребенком, не плакала, была послушна, никогда не перечила родителям… — рассказывает Дима. — Мама говорила, что если бы я родился первым, сестре бы света этого не видать — я был полной противоположностью. Но я во всем был полной противоположностью, и когда мама спрашивала, что мне подарить на день рождения, папа говорил: «Дай ему денег, мы все равно не попадем»…
– Сегодня утром я виделась с двумя своими подругами, и они придут меня поддержать, если мне это будет нужно. И моя подруга Ева собирается приехать из Лондона на несколько дней. Она должна быть здесь через час или около того.
После школы поступил в Московский автомеханический институт, а потом Дима предался театру. С азартом, потому что Дима включился в «систему». Была такая студенческая система скупки и перераспределения театральных билетов. Действительно «система» — бойцы, лидеры, пятерки — вполне тайная организация, смыслом которой был не просто билет, а билет как валюта, универсальная, весомая, и милиция не докопается.
Он кивнул:
Прошел Гройсман в системе от бойца, который всю ночь в очереди стоял, до лидера, который решал многое. «Театр Ермоловой был мой, — рассказывает Дима, — если надо было попасть в театр Ермоловой, звонили мне. Я знал в театре всех, от уборщицы до Фокина. А был там главным администратором Толя Фалькович, его я считаю своим учителем. У него была поговорка: «Если я не могу решить твою проблему с одного звонка, это очень сложная проблема». Но со второго он ее решал».
– Хорошо. Вам сейчас нужна моральная поддержка. И, полагаю, надо будет в ближайшее время сообщить о случившемся родным вашего мужа, если он не появится. И, возможно, вам стоит и вашим родственникам тоже обо всем рассказать. Но пока оставим это. Пожалуй, мы пойдем. Спасибо, что так активно сотрудничаете с нами. Как я уже сказал, завтра мы постараемся осмотреть ваше прежнее жилье. Мы будем держать вас в курсе, договорились?
По окончании института Дима в автотракторном НИИ с 7-45 до 18–40 с перерывом на обед играл в теннис, пока в один прекрасный день не позвонил Фалькович и не полюбопытствовал, не надоело ли Диме по восемь часов в день коту под хвост выбрасывать. Потому что в театр Табакова нужен администратор, он Гройсмана и порекомендовал.
– Спасибо. Большое спасибо.
Успешно сдав головоломный экзамен с доставанием за сутки из воздуха десяти спортивных матов для спектакля «Прищучил», Дима был принят на работу в театр Табакова. Там познакомился с Сукачевым. «А Гарику если что нравилось, он сразу пытался подобрать, — Гройсман. — Гарик сказал: «Иди ко мне администратором». Я отказывался, он посчитал, сколько я буду получать, раза в четыре больше, чем в театре. Меня и это не проняло, но он сказал, что если я в течение недели решу проблему с театром, через две недели мы едем в Германию, потом в Америку». Заграница проняла.
Когда они ушли, я стала медленно бродить из комнаты в комнату. Похоже, они и под матрас заглядывали, хотя обыск в шкафах был произведен аккуратно – особого беспорядка не было. Наведение порядка в доме после обыска привело меня в чувство, мысли немного прояснились.
До «Чайфа» Гройсман проработал в «Бригаде С» четыре года. «С Гариком у меня разногласий не было. У меня с ним разногласие существовало по поводу пьянства, единственное разногласие. И с «Бригадой» я не собирался ни расходиться, ни расставаться, но считал себя свободным человеком».
Спирин
Итак, факты, сопутствующие исчезновению Дэнни, час от часу становились все более странными. Почему-то у меня не было ощущения, что он умер или убит, как те двое несчастных. Я была уверена, что почувствовала бы, если бы это было так. А если он жив, то надо найти какое-то логическое объяснение тому, что произошло и до сих пор еще происходит. И Ева приезжает. Эта мысль меня подбадривала. Когда я наконец навела порядок после обыска, я отправилась к холодильнику проверить, что там есть. Я не была в магазине уже несколько дней, и дома не было свежих продуктов, зато я нашла пиццу и вино. На сегодня сойдет. И Ева… конечно, Ева поможет мне.
(физиономия)
Грозный — не единственное приобретение, появился на место скоропостижно уволенной Ольги Пикаловой худенький парнишка с настырным взглядом — Илья Спирин. В роли администратора. Так лихо и плотно появился, что по тусовке сразу пошел слух, будто Илья Шахрину родственник; во всяком случае, Антон Нифантьев до сих пор в этом уверен.
Мы дружили уже много лет, еще с тех пор как я начала работать репортером, и даже когда я ушла из сенсационных новостей, мы оставались на связи. Ева была криминальным репортером и в свое время освещала несколько нашумевших дел. Она точно что-нибудь придумает. Ведь явно же было что-то такое, очень значимое, что я пока не заметила. То, до чего я еще не додумалась и что может объяснить, почему Дэнни солгал мне о своей новой работе и почему он уехал. Я взяла свой телефон, проверяя в очередной раз наличие сообщений от Дэнни – ничего, как и следовало ожидать, затем взглянула на часы. Почти пять. Поезд Евы должен был прийти на станцию Темпл Мидс в семь. Она сказала мне, что только что закончила освещать одну резонансную историю и может остаться до четверга или пятницы. Еще два часа ждать… Чем занять себя в эти два часа? Лечь спать, ведь я плохо высыпалась в последнее время? Но я вдруг почувствовала себя более бодрой, более сосредоточенной. Положив телефон на кухонный стол, я с тревогой вошла в прихожую, затем остановилась, с ужасом увидев свое отражение в зеркале. Когда я последний раз смотрела на свое отражение? Мои волосы обычно ложатся на плечи мягкими, естественными волнами, а теперь они выглядели жирными, прилизанными. Кожа без макияжа была смертельно бледной, под глазами виднелись темные круги. Я выглядела ужасно и вдруг поняла, чем занять время, решив привести себя в порядок, и отправилась в ванную.
На самом деле никакой Илья был не родственник, а обычный безработный и довольно растерянный молодой человек. Перед попаданием в «Чайф» он открыл свою фирму и пытался торговать сахаром. Тогда почему-то все пытались торговать сахаром, и все приблизительно с одним результатом. «Я «очень удачно» торганул на самом деле рожей своей, и потом не знал, что делать, как жить» (Спирин). Но поскольку в собственной фирме Илья был сам себе директором, один приятель сообщил, что группа «Чайф» ищет директора, и посоветовал сходить поговорить. «Я сходил к Шахрину в гости, и для меня это был шок» (Спирин).
Закрыв глаза, с рассеянными мыслями, я долго нежилась под струями горячей воды, которые массировали мои напряженные плечи. Мне почему-то вспомнилось, как мы с Дэнни ездили в Ирландию навестить его родителей через пару недель после нашей помолвки. Мысленно я снова оказалась в том старом фермерском доме Слайго с видом на берега Лоф-Гилл. Будучи поклонницей творчества Уильяма Йейтса, я была в восторге от того, что из окна комнаты Дэнни открывался вид не только на озеро, но и на крошечный остров Иннисфри. «Я встану и отправлюсь в путь на остров Иннисфри», – скандировала я, пока Дэнни, нахмуренный и смущенный, распаковывал чемодан. «Из красной глины и лозы поставлю дом и стол», – продолжала я, потом преувеличенно громко вздохнула:
Шок, потому что слово «Чайф» Илья знал давно, и звучало он для Ильи гордо. Во-первых, Спирин был Шахрина с Бегуновым на девять лет моложе, и когда «Чайф» совершал первые набеги на площадки Москвы и Подмосковья, учился в Институте электронной техники в Зеленограде. А институт был, как он говорит, «продвинутый и закрыто-открытый», электронный, все паяют и, разумеется, слушают музыку. Илья до поступления музыкой не увлекался, а тут затянуло за компанию. При том что Зеленоград наравне с Черноголовкой был еще в большевистские времена одним из центров рок-н-ролла, здесь была своя традиция, концерты довольно часто, на доске объявлений Илья однажды прочитал: «Группа «Чайф». «И подумал: что за уроды придумали название такое? А с другой стороны, душу греет, Свердловск, родина…» (Спирин).
– Ты ведь вырос здесь, Дэнни. Ну как можно не знать самое известное стихотворение Йейтса «Озерный остров Иннисфри»?
Он усмехнулся в ответ на мое замечание:
Денег не было, изыскивались различные альтернативные способы ходить на концерты, кто-то предложил поработать дружинником, билеты проверить. «Проверили билеты, сели концерт смотреть, выступал «Чайф», Шахрин с трубой ходил, то есть с брандспойтом. И мне понравилось, весело» (Спирин). Потом пришли из Москвы записи на одну ночь, Илья всю ночь сидел, писал «Дулю с маком» и «Дерьмон-тин», а пленки не было, пришлось стереть любимый Queen, записывать «Чайф» «по святому».
– Я знаю, конечно, знаю. Мы проходили его в школе. Я просто не помню слова, не могу их с легкостью воспроизвести, как ты. Мой мозг не так устроен.
После института работал Илья на Оптико-механическом заводе, очень не понравилось, уволился, а тут и сахар… Но это был еще 91-й год, уже тогда Шахрин к Спирину примерялся, не срослось, но Илью Володя запомнил. И месяцев через шесть отыскал. «Мне сказали, что работы нет, есть Пикалова, с которой нужно закончить отношения. И с самого начала разговор шел не то о директоре, не то об администраторе, тогда было еще по жизни не ясно, чем одно от другого отличается. Я поработал в качестве техника на добровольных началах, ходил на репетиции… И как только я пришел в коллектив, Антона забрали в алкогольном психозе».
– Мой мозг не так устроен, – передразнила я и тут же завизжала, потому что Дэнни повалил меня на кровать и начал щекотать, а я смеялась до потери сил.
Беляночка
Однако в остальном в этой поездке нам было не так уж и весело, поэтому я была очень рада, что мы решили остаться только на две ночи, ссылаясь на работу, к которой нам нужно вернуться. Дэнни мало рассказывал о своем детстве, и, как я поняла, это было не самое счастливое время в его жизни.
«Этих психиатров
надо самих лечить».
А. Нифантьев
– Мы с родителями не очень-то ладим, – сказал он мне однажды. Я тщетно пыталась узнать у него больше подробностей, но он явно не хотел говорить об этом, а я не стала настаивать.
В августе Антона посетила «беляночка», как ласково ее кличут те, кто с ней уже встречался. Или «белая горячка» — это для тех, кто все еще знаком с ней только понаслышке. «Я растарабанил гитарой телевизор… Перебил телевизор, мебель, гитару и понял, что это звоночек», — Нифантьев. Утром Антон пришел в диспансер и сказал наивно:
При встрече с его родителями я сразу поняла, что отношения между ними натянутые. Мама Бриджит – худощавая, очень уставшая женщина, с резкими чертами лица и седыми волосами, аккуратно собранными сзади в плотный валик. Она быстро кивнула мне, слегка улыбнувшись, а потом окинула Дэнни придирчивым взглядом с головы до ног, и ее лицо снова стало напряженным. Донал, отец, выглядел как постаревший седовласый Дэнни. Он просто махнул нам со своего кресла, едва оторвав взгляд от игры, которую смотрел по телевизору. Он явно ослаб после перенесенных недавно болезней, но вид у него был довольно суровый. Когда он озвучивал свои требования из угла кухни, жена тут же принималась их выполнять с таким выражением лица, будто она постоянно злится на всё и вся. Мне было жаль ее, а к нему я сразу почувствовала неприязнь, хотя мне и было совестно за такое отношение к пожилым родителям моего жениха.
— Ребята, мне надо лечиться. Что вы посоветуете?
За ужином в наш первый вечер оба родителя перекинулись с нами парой ничего не значащих фраз, и на этом их внимание к нам было исчерпано. Я заметила, что Дэнни как будто игнорировал своего отца, а тот отвечал ему тем же. Зато он явно горел желанием всячески угодить своей матери. Он неоднократно предлагал ей помочь приготовить ужин и помыть посуду, а когда она говорила, что не нуждается в его помощи, выглядел подавленным. Мне было больно смотреть, как он переживает это отчуждение, и это еще больше усиливало мое желание поскорее уехать оттуда.
— А что ты натворил? — полюбопытствовали люди в белых халатах.
Они были убежденной католической семьей, хотя Дэнни признался мне вскоре после нашего знакомства, что он давно отошел от этих взглядов, и не без юмора рассказывал историю происхождения своего довольно необычного второго имени.
— Да ничего особенного, — отвечал Антон, — сломал гитарой телевизор…
— Так, так… — говорят которые в халатах, — Ну, подожди здесь…
– Это в честь святого Игнатия, – говорил он. – Он был ранен в каком-то бою, а пока выздоравливал и лежал в госпитале, он очень хотел читать приключенческие романы, но под рукой не оказалось ничего, кроме религиозной литературы о жизни святых. В результате он решил пойти по их стопам. Чертов мерзавец! Теперь я и тысячи других несчастных вынуждены жить с его дурацким именем.
Антон сел на кушеточку, сидит, ждет, входят два мужика, хвать — в машину и на станцию Исеть, в психушку.
Дом семейства О\'Коннор был безупречно чистый и довольно уютный. Мебель в нем слегка обветшала, диваны провисли. Он был наполнен религиозными образами, но иконы святого Игнатия почему-то не было. В холле посетителей встречала гипсовая статуя распятого Иисуса, а в остальных комнатах были в основном изображения и статуи Мадонны с ребенком, святой Бернадетт («покровительница всех хворых», – шепотом пояснил Дэнни, проводивший мне небольшую экскурсию по дому), святого Иуды («а этот – по части всех отчаявшихся») и святой Клэр («она по глазным болезням и, как ни странно, покровительница стирки и телевидения»). Я скептически отнеслась к его пояснению, но когда забила в поисковик Google «святая Клэр», то увидела, что он вовсе не лукавил, все так и было. Стирки? Зачем для стирки нужен святой покровитель?
«А там врачиха — молодая девка, совершенно безумная. Дня три прошло, меня начали выпускать на прогулки… Двор, забор метров восемь, вверху кругляшок неба, и все по кругу ходят. В центре стул, сидит псих, на баяне играет. И так круглые сутки с перерывами на сон, питание и уколы. И я понял, что я попал»…
Причина выбора святых вскоре стала понятна – Лиам. Брату Дэнни было двадцать восемь, у него были проблемы со зрением, и обучение давалось ему с трудом.
Шахрин: «Приходит ко мне Алина вся в слезах и говорит, что Антона увезли в дурку. Что он выпил, разбил телевизор, бил гитарой об стенку, а гитара-то была моя… Его увезли в «Исеть», в самую страшную нашу дурку. Алина говорит, что уже консультировалась с апрельскими маршами, известными специалистами в области психиатрии, с Женей Кормильцевым, и тот сказал: «Исеть» — это очень плохо».
– Они поздно родили детей. Маме было хорошо за сорок, когда родился Лиам, хотя, возможно, это и не имело никакого отношения к его проблемам, кто знает, – пояснил мне Дэнни на одном из наших первых свиданий. – Он всю жизнь сидел дома, так как не в состоянии работать, он даже не может за собой ухаживать. Я имею в виду, он хороший парень и старается, он даже может сделать себе чашку чая, но ему нельзя доверять кухонную плиту и все в таком роде. Трудности с обучением и проблемы со зрением дают о себе знать. Я беспокоюсь о том, что же будет с ним, когда мама и папа умрут. Надеюсь, все как-нибудь образуется. Возможно, я буду в состоянии присматривать за ним к тому времени или отдам его в специализированный пансионат. Сейчас подобные заведения совсем не те, что были раньше, когда они были подобны тюрьмам и могли присниться лишь в самом страшном сне.
Шахрин с Алиной уселись в Бовин «Москвич-401» и скоро увидели эту «дурку», живо напоминавшую концлагерь: белые бараки на полтора метра из земли торчат, решетки, грязь… Был ливень, охрана бдительность потеряла, заехали прямо во двор, но выяснилось, что каждый барак все равно на решетку закрывается. Выходной, никого нет, пробились в барак, им вывели Антона…
Узнав так много о Лиаме, я с нетерпением ждала знакомства с ним, но оказалось, что Дэнни, похоже, был единственным О\'Коннором, не лишенным душевного тепла и чувства юмора. Лиам же по характеру был больше похож на своих родителей, и хотя он и обнял брата при встрече, явно обрадованный его приездом, меня он едва признал, угрюмо буркнув «Привет!», и то, когда Дэнни настоял, чтобы он поздоровался с будущей невесткой.
«Когда меня показали, Шахрин в ужас впал. Пришли к молодой врачихе, она говорит: «Да вы что! Месяцев восемь полежит, там посмотрим»… Шахрин объясняет про гастроли — бесполезно. Но Шахрин — человек пробивной, нарыл тетку в этой психушке, которой я до сих пор безумно благодарен, Тамара Узбеке на, совершенно классная тетка, хрен на нее вышел, уговорил, и меня просто выцепила оттуда. Шахрин писал какие-то расписки, я писал расписки… И меня перетащили в другое отделение» (Нифантьев).
При этом я заметила, что Лиам был единственным членом семьи, который, казалось, на самом деле любил своего отца. Проходя мимо Донала, он часто ласково гладил его по волосам.
«Вообще, врачи очень странное на меня произвели впечатление, — это уже Шахрин, — они полные психи. Но мы добились, чтобы его перевели от полных психов, договорились, что Тамара Узбековна его закодирует, я дал расписку. И его отпустили. И с тех пор у нас Антон не пил».
За всю историю «Чайфа» это был первый реальный прорыв на ниве борьбы с зеленым змием. Хотя… «Я и сейчас алкоголик, — ухмыляется Антон. — Потому что алкоголизм неизлечим. Фактически я не пью, но я алкоголик»…
– Прекрати! – выкрикивал Донал, но на губах его появлялась еле уловимая улыбка.
Отель «У Казаряна»
– Да, они всегда ладили, – сказал Дэнни, когда я поделилась с ним своими наблюдениями, лежа с ним в обнимку на грубых, царапающих простынях. – Папа – жалкий ублюдок, но к Лиаму он относится очень тепло. И, пожалуй, это единственное, что в нем есть хорошего.
(«Дети гор»)
Я больше не задавала вопросов. В моем представлении Донал был неприятным человеком, который держал в ежовых рукавицах всю семью, а Бриджит была явно несчастной женщиной, и, казалось, ее сердце превратилось в камень. Поэтому я совершенно нормально относилась к тому, что Дэнни не хотел вспоминать свое прошлое, которое, очевидно, было не сахар. Некоторые вещи лучше не ворошить, думала я, что было, то было, и с тех пор прошло немало времени, теперь же Дэнни кажется вполне счастливым. Тем более что мы вовсе не планировали часто навещать его семью, а все, о чем мы на тот момент думали, было наше с ним совместное будущее. Остальное было неважно.
«…я думал, что на этот раз мы
пишем что-то уж совсем настоящее».
В. Шахрин
«Дети гор» — первый альбом, записанный с Гройсманом. С ним чайфы впервые изменили Питеру, пора было покорять Москву. А с ней и всю страну.
Тем не менее несколько недель спустя, когда холодным февральским утром до нас дошло известие о том, что Донал умер от обширного инсульта, это сильно ударило по Дэнни. В течение последующих нескольких недель, в преддверии нашей свадьбы, он казался несчастным. Я никогда не видела, чтобы он плакал, такое было ему несвойственно, но он был молчаливее и грустнее, чем обычно, и больше обычного нуждался в уединении. Он часто углублялся в раздумья с напряженным лицом и сжатыми кулаками, расслабляясь только тогда, когда я заключала его в свои объятия и говорила ему что-нибудь утешающее.
Гройсман сразу заявил, что писать альбом нужно «в нормальной московской студии», что нужен настоящий продюсер, на эту роль предложил Сергея Галанина. Шахрин: «Мы подумали: московский взгляд нам не помешает, корни все равно останутся, но некий по-хорошему столичный призвук нужен, чтобы это была до не конца сельская музыка».
Вот почему я была так удивлена, когда он объявил, что мы не поедем в Ирландию на похороны.
Деньги взяли взаймы, запись на SNC, сумма фиксированная — ровно на 60 часов работы. Жили в общежитии какого-то завода возле Горбушки, четыре койки, стол, на столе ножиком вырезано «Казарян», потому и звали местечко «Отель «У Казаряна»… Единственная розетка почему-то над шифоньером, чтобы утром поставить кипятильник, нужно было крепко извернуться… И койки такие, что родилось предположение, будто на заводе все рабочие какого-то специального, очень маленького роста — ноги вечно торчали через решетку, сетки прогибались до самого пола, в такой позе спали. Денег не было, Шахрин взял из дома мешок сала, его и ел Декабрь 92-го года, страшный холод, утром вставали, шли на студию в темноте и в темноте вечером выходили.
– Нет смысла, – сказал он. – Я попрощался с ним, когда мы были там в прошлом месяце. Мне не нужно возвращаться снова, чтобы увидеть, как его тело кладут в землю. Мама справится, у нее есть Лиам и множество родственников. Ты же знаешь, какие у нас отношения. Ей, наверное, будет даже лучше, если я не приеду. Я был бы лицемером, если бы поехал и плакал на его похоронах. Для меня это не такая большая потеря.
«Это был первый альбом, в котором старались учитывать некие законы шоу-бизнеса, — свидетельствует Шахрин, — а так как мы в нем не очень понимали, часть работы взял на себя Дима, звук — Серега Галанин, а консультантом был Олег Сальхов, директор SNC. Задача была конкретная: сделать роскошный коммерческий звук, чтобы альбом стал продаваемым».
Поэтому мы никуда не поехали. Но, несмотря на холодные слова Дэнни, я видела, что потеря отца глубоко затронула его, и даже более года спустя иногда по выражению его лица было видно, что он все еще переживает. Семейные отношения иногда такие сложные, не так ли? Любовь и ненависть настолько тесно переплетаются, что становятся почти единым целым.
Выходило достаточно мажорно, но у Шахрина и настроение было мажорное. И никак не могли сообразить, какую песню считать будущим хитом, на какую потом клип снимать, поскольку появилась уже потребность клипы снимать. Именно по этой причине Дима предложил записать по второму разу «Псов с городских окраин» — песня сильная, а к тому же в прошлый раз забыли гитару записать.
Про грядущую запись «Псов» прослышали Кинчев со Скляром, пришли на запись и сказали: «Предупредите, когда будете вокал писать». Но пришли они пораньше, с какими-то друзьями из Иркутска и двумя полуторапитровыми бутылками водки. Ждали часа два с половиной, после чего стало ясно, что слова они спеть не смогут в любом случае. Решили, что Кинчев будет просто выть, и если прислушаться, слышен крик одинокого волка. А Скляр и Галанин пели все-таки слова, их тоже можно услышать.
Но все эти размышления не давали мне ни малейшего представления о том, где сейчас был Дэнни. Я вдруг почувствовала внутри себя непоколебимую решимость, вышла из душа и стала вытираться полотенцем. Я решила высушить феном волосы, нанести легкий макияж, надеть чистую одежду и дожидаться Еву. Скоро соберутся вместе два репортера горячих новостей, пусть один из них и покинул эти ряды. И мы обе сосредоточимся на одной проблеме. Дэнни же не растворился в воздухе, значит, мы сможем это решить. Нам надо разобраться с этим. Каким-то образом нам надо докопаться до сути.
Женский вокал в «У зимнего моря» спела Наташа Романова, когда-то она спела «Котлован» у «Апрельского марша». Нужно было мягко, а она норовила заорать, как в «Котловане». Ее уговаривали петь поэротичней, устраивали мужской стриптиз, задирали рубахи в пультовой, танец живота исполняли… Ничего, спела… В двух песнях на гитаре играет Сергей Воронов, гитарист из Crossroads. И все бы хорошо, но чего-то в альбоме все не хватало, и вообще выходил коротковат. Стали думать, Шахрин неохотно признался, что вообще-то есть у него еще одна песня, но она «не вписывается». Бегунов предложил сыграть на всякий случай, Шахрин под гитарку напел:
Глава 10
«Не спеши ты нас хоронить,
а у нас еще здесь дела,
у нас дома детей мал-мала,
да и просто хотелось пожить»…
– Должны быть на месте минут через двадцать. Конечно, если пробок не будет. Можем застрять немного на железнодорожном переезде, – сержант Фрэнки Стивенс, находившийся за рулем, повернул голову и взглянул на Девона, а затем снова устремил глаза к дороге.
— Почему ты решил, что не вписывается? — поинтересовался Бегунов. Шахрин объяснил, что подход другой, фолковый, и тема фолковая, и сюжет, можно сказать, заимствованный… Бегунов сказал:
– Вполне возможно, – ответил Девон. На трассе M4 было довольно тихо, и, хотя они покинули Бристоль уже после девяти, они рассчитывали прибыть в бывший дом О\'Конноров в Чизвике к одиннадцати пятнадцати, если не будет пробок, как сказал Фрэнки. Легкое путешествие немного скрасило не очень-то удачливое утро.
— Ты дурак, что ли? Все вписывается! Тебе нравится — мне тоже нравится, есть шанс, что она и людям понравится. Какая разница, что она не влезает в эту рок-н-ролльную концепцию? Пишем!
Перед отъездом из полицейского управления они получили данные по проверке записей с видеокамер, установленных в районе проживания Джеммы и Дэнни в Бристоле. За сорок восемь часов не было зафиксировано ничего, что могло бы пролить свет на исчезновение Дэнни, – ни одного человека, который был бы похож на него на велосипеде или пешком. Хотя это могло и не иметь никакого значения. Он мог выбрать маршрут, на котором не были установлены камеры.
И записали. Пригласили Рушана Аюпова, клавишника из «Бригады С», с гармошечкой, и записали. Но вопрос «кто тут хит?» оставался открытым: «Мы думали, что «Не спеши», конечно, хороша, но, безусловно, не центровая, не главная», — Шахрин. Впрочем, думать было некогда — деньги кончались. Дописывали «Мама, она больше не может», я записал вокал, нужны бэки, но у студии стоит такси, чтобы везти группу на поезд; я заскочил, сам спел все бэки, чтобы не объяснять никому, что и где… Допел, сказал: «Все!» — в такси, и все» (Шахрин). Сводить, доделывать остался Галанин, но об этом позже.
Чудо на Рождество
Тем не менее это очень удручало. Тот факт, что соседи Дэнни никогда не видели его, конечно, тоже расстраивал, но современные люди не очень-то внимательны к тем, кто живет по соседству. Девон, например, поймал себя на мысли, что, столкнувшись где-нибудь со своим ближайшим соседом, он вряд ли бы его узнал. Но все же то, что Дэнни О\'Коннор остался не замеченным жителями соседних домов, добавляло странности к и без того необычной истории. Девон возлагал большие надежды на записи с камер видеонаблюдения, но и эта потенциальная зацепка привела их в тупик.
Мероприятие называлось «Рок на Рождество», Минск, январь 93-го. Попали случайно. Гройсман: «Я пошел на «Черный пес Петербург», за кулисами меня встречает один музыкант: «Привет, ты в Минск-то едешь?». Второй — то же самое, и я вижу, что все едут в Минск на «Рок на Рождество». А делает некто Иван Иваныч, я его вижу, он: «Здорово, Димастый!». А я: «Пошел ты!.. Как я с «Бригадой», так ты мне звонил и обзванивал, а как я с «Чайфом», так нет тебя»… Он руками замахал, и так совершенно случайно я вписываю «Чайф» в Минск».
Концерт ночной, никому рубиться до утра не охота, а «Чайф» оказался самой неизвестной командой, не считая минских… Пять утра, в зале пьяные люди спят, Гройсман решил: «Да и хрен с ним, не получилось и не получилось». Вышли чайфы и подняли зал на ноги, народ проснулся, затанцевал… Но самое интересное случилось после.
«Будет ли хоть что-нибудь, за что можно зацепиться во всем этом кровавом деле с убийствами и исчезновением?» – подумал Девон, когда они вместе с Фрэнки покинули штаб расследования и направились к парковке, где стояли служебные автомобили.
Входит в гримерку категорически пьяный человек, представляется: Игорь Пархута. И говорит, что его жена с Шахриным работала на «Роке чистой воды», зовут ее Галя. Та самая Галя, которую Шахрин не запомнил. Но она ребенка родила и не смогла прийти. И говорит Игорь:
— Чем я могу вам помочь? Гройсман возьми и ляпни:
Когда они подъехали к железнодорожному переезду по трассе M4, у Девона зазвонил мобильный телефон. Это был сержант Майк Слейтер, перед которым была поставлена задача получить доступ к данным поиска из приложения знакомств EHU.
— Материально. Игорь Пархута говорит:
— Сколько надо? Гройсман, прекрасно понимая, что нашему человеку по пьяни море по колено, заявляет:
— Лимон.
– Помните, они сказали, что у них недавно в системе произошел сбой? – спросил он. – Так вот теперь она снова работает. Однако они потеряли все свои поисковые данные. И не могут их восстановить. Они извинились и заявили, что, похоже, нет никакой возможности как-то получить эти данные. Передаю как есть. Мы не сможем найти тех, кто задавал в поисковике запросы на знакомство с людьми, похожими на Мервина, Райана или Дэнни. Мне жаль.
— Я дам… — сказал Игорь, и дает домашний телефон. — Позвоните завтра, пообедаем, Галя будет рада.
– Черт! – простонал Девон. – Прости, Майк. Это не твоя вина. Спасибо, что попытался. Мы просто должны подойти к этому с другой стороны, хотя я пока не представляю, как именно.
Гройсман ко всему происшедшему отнесся несерьезно, и это понятно. Пошли спать, проснулись, поели: «Что будем делать?» — «Спать». Поднимаются с Шахриным наверх, а в голове у обоих крутится, что обещали человеку позвонить. В общем, позвонили для отмывки совести, там Игорь: «Вы что тянете? Жена ждет!». Больше всего хотелось спать, но поехали.
– Спасибо. Чуть не забыл, ребята из технического отдела не смогли найти письма, связанные с приложением EHU в телефонах жертв. Наверное, они были удалены. Это, конечно, жутко раздражает. Но людям свойственно удалять из почты старые письма. Я тоже так делаю. Еще я проверил электронный адрес в профиле Дэнни. Его не существует. Это либо фальшивка, либо он был удален. И это, конечно, прибавляет веса версии о том, что профиль мог кто-нибудь создать за него.
Приятные, хорошие люди, накормили пампушками, сидели, шутили, Шахрин Галю вспомнил… И такая была хорошая атмосфера, что Гройсман про деньги забыл… Но поезд, стали собираться, вдруг Галя из-за спины вытаскивает две тысячи марок, по тем времена как раз миллион рублей. И говорит: «Мы подумали, если вам это поможет — пожалуйста. И ничего взамен не надо».
– Возможно. Что-нибудь еще?
Шахрин еще и отказывался… «В 93-м году мы заработать такие деньги просто не могли, — Шахрин, — я начинаю отказываться, а Игорь говорит, что Галя сказала: надо помочь. И что им будет приятно потом видеть этот клип». Без бумаги, без отчета, без всего! Дима стал говорить, что они могут потом хотя бы отчитаться, куда деньги потратили, а Игорь и Галя сказали: «Ваше дело, тратьте, куда хотите, но мы даем на клип».
– О да… Тара проверила банковский счет. Других учетных записей в банках Великобритании найти не удалось. Даниэлей О\'Конноров много, а вот Даниэля Игнатия О\'Коннора – нет, это ведь довольно необычное имя. Она еще раз проверила его счет в NatWest, чтобы убедиться, что не было никаких подозрительных операций по нему за последнее время, и ничего не обнаружила. Ни снятия крупных сумм, ни депозитов. Поэтому здесь тоже пока глухо. Мне очень жаль.
«По дороге обратно со мной случился приступ истерического смеха — говорит Гройсман, — я понял, что все крутые съездили за сорок тысяч рублей, а мы за миллион сорок!».
Девон положил трубку, он был удручен полученными новостями. Расследование убийств Мервина Эллиотта и Райана Джонса зашло в тупик. Не было ни новых свидетелей, ни улик. А странное исчезновение Дэнни О\'Коннора подливало масла в огонь, и вся команда уже чувствовала себя беспомощной. Он вздохнул. Возможно, ему нужно было хорошенько отдохнуть, пропустить пару стаканчиков, чтобы расслабиться, может быть, даже сходить на свидание. Он начал было строить планы в этом направлении, но затем передумал. Он все еще любил Жасмин, в этом и была его проблема. Он не мог себе представить, как быть с кем-то еще. И даже если бы случилось чудо и он снова влюбился, не было бы никаких гарантий, что в итоге все не закончится так же плачевно, как с Жасмин.
Чудо, как ему и полагается, произошло на Рождество. Его устроили Галя и Игорь Пархута. Оставалось послушать альбом, который так и сводился где-то у Галанина, решить, на какую песню снимать, и снять.
Похмелье, или Шутки бывшего алкаша
«Работа не станет проще и не станет занимать меньше времени, – размышлял он. – Работа занимает практически все время. Кто будет это терпеть? Но ведь у некоторых же получается. У Хелены с ее женой все в порядке. У Фрэнки сейчас никого нет, но он уже сумел построить несколько длительных отношений за годы службы. Даже Майк Слейтер как-то умудрился жениться и был счастлив».
Банкетов после рождественского рока было три: спросонок, между сном и на дорожку; в поезде стали приходить в себя, тут и завыли. А водки — тю-тю… Три вагона похмельных музыкантов принялись мучительно искать, что бы тут выпить.
– Все-таки застряли, – внезапно сказал Фрэнки, прерывая размышления Девона.
А старый алкаш Нифантьев впервые в жизни не пил, он развлекался: «Я всем наливал, все падали, а я тащился по страшной силе. И взял с собой бутылок десять водки с банкета, сели в поезд, эта компания орет: «Ой, плохо! Ой, выпить бы что-нибудь»… Я им говорю, что у меня есть водка, но выдавать буду по сто грамм… Сидел в купе, как король, и стал эту водку на батарее греть. Нагревал до состояния теплого чая, наливал по сто грамм в стакан и выдавал. Они орали: «Ты что с ней делаешь?!». Так провел с ними ночку»…
Впереди выстроился хвост из красных стоповых огней, движение замедлилось.
В январе 93-го проходил в Екатеринбурге странный фестиваль под названием «Зимняя пушка». То есть назывался он «Рок-арсенал», но на эмблеме была нарисована пушка, его и звали «Зимняя пушка».
– Вот гадство! – воскликнул Фрэнки, затормозив.
Чайфы ждали Галанина, который должен был приехать с «Бригадой С» и привезти альбом. «А нам нравилось, как все звучало на дорожках, когда мы\" уезжали» (Шахрин). Галанин привозит кассету, Шахрин слушает и впадает в ужас: ему очень не нравится. «Это был настолько непривычный для нас звук, что я обломался полностью. И говорю: все надо переделывать!».
– Гадство, – согласился Девон. Он откинулся на спинку кресла, пытаясь снова сосредоточиться на деле. О личной жизни не стоило и размышлять, если они действительно имеют дело с серийным убийцей. Эта версия укрепилась в их команде с того самого момента, как у всех троих обнаружили профили в приложении EHU.
Бросились звонить на студию, оттуда сообщили, что треки стерты, пересвести нельзя… Да еще Сукачев Шахрину радости добавил: «Гарик был у меня дома, я поставил, он сказал: «Зря вы с Галаниным связались». И тогда я понял, что Гарик нервничает оттого, что мы с Гройсманом работаем». Пытались говорить о каких-то переделках с Галаниным, он «сперва разруливал, а потом сказал: «Ничего менять не буду — я продюсер» (Гройсман).
В последнее время интерес к теме серийных убийц возрос не только в Великобритании, но и за ее пределами. Классический серийный убийца был мужчиной и преследовал тех, кто был уязвим, – пожилых людей, проституток, автостопщиков, молодых женщин. В истории были также случаи, когда серийный убийца убивал мужчин, но такое случалось, как правило, на гомосексуальной почве. Деннис Нильсен, убивший по крайней мере двенадцать мужчин в Великобритании в конце семидесятых и начале восьмидесятых, американский серийный убийца Джеффри Дамер, который убил семнадцать мужчин и мальчиков – два типичных примера. Но у них пока было только два тела, и сама мысль о том, что они могут иметь дело с серийным убийцей, разгуливающим по Бристолю, вгоняла в дрожь, и Хелене очень не хотелось верить в эту версию.
И когда решили, что все пропало, стали происходить приятные неожиданности: «Люди слушали и говорили, что звук роскошный. И сейчас я понимаю, что альбом на самом деле для того времени звучит почти роскошно. Настолько мы были не готовы…» (Шахрин).
– Эй, давайте-ка соберитесь ребята, – говорила она. – У нас нет доказательств, что смерти Мервина и Райана связаны, и у нас еще нет даже третьего тела. Да, приложение для знакомств объединяет этих троих, но это единственная связь между ними, что вполне может быть совпадением. Это приложение используют десятки тысяч людей. Так что не надо зацикливаться на версии о серийном убийце, ладно? Нам нужны факты и только факты.
Вышел альбом в апреле на виниле. В названии шутливая профанация — чайфы объявили себя детьми гор, очевидно Уральских, которые на карте есть, но в жизни отыскать их довольно трудно — больно старые, стерлись совсем. Шутку развили — в конверт вкладывалась карта вымышленной республики «Чайф», отдельная земля со своим устройством, своими достопримечательностями… Выдумал ее Шахрин, нарисовал художник Корепанов. «И во всех интервью мы стали толкать идею о том, что мы горцы: Уральские горы есть, значит мы горцы! Но карта безумная» (Шахрин). На конверте — трое «горцев» в костюмах из спектакля «Ханума»…
Но ее голос звучал не очень убедительно. Девон хорошо знал Хелену и понимал, что в глубине души она думает так же, как и все остальные. Обсуждения в отделе прекратились, но атмосфера тревожности по-прежнему сохранялась. Все они знали из свежих доступных источников, что у большинства серийных убийц есть идеальный типаж жертвы, и они часто в своем выборе основываются на таких вещах, как пол и внешность.
Как потом выяснилось, костюмы были не грузинские, а чеченские. Выяснилось на юбилее «Десять лет «Наутилуса», чайфы решили сделать наусам подарок и взяли те же костюмы. Вышли в Москве играть, а на балконе чеченские люди с охраной, со связью… «Когда мы вышли, там повисла тишина, они решили, что сейчас будет стебалово.
В Америке преступник, известный как «убийца с Грин-Ривер», выбирал в качестве своих жертв проституток, поскольку считал, что полиция будет искать их не так тщательно, как других женщин. Андерс Брейвик, человек, убивший семьдесят семь человек в норвежском летнем лагере в 2011 году, выбирал своих жертв по «левым» взглядам, как он сам выразился. Почему бы не предположить, что в Бристоле орудовал убийца, который по каким-то неведомым причинам остановил свой выбор на темноволосых, кареглазых мужчинах в возрасте тридцати лет, как эти двое убитых и один пропавший без вести? Но, опять же, пока доподлинно неизвестно, является ли Дэнни О\'Коннор жертвой номер три. Его исчезновение сопровождалось целым рядом весьма странных фактов.
Но когда они поняли, что мы искренне в этих костюмах стараемся, встали, стоя аплодировали, им было приятно видеть таких орлов, настоящих джигитов… Не опозорили костюмы… — Шахрин. — Но потом нам сказали, что люди очень напряглись, могли порезать за оскорбление национальных чувств чеченского народа»…
Погруженный в раздумья Девон смотрел из окна на грузовик, толкающийся в дорожном заторе перед ними. На его кузове, покрытом толстым слоем липкой серой грязи, были старательно выведены буквы «Помой меня». Да, в исчезновении Дэнни есть свои тонкости, которых не было в случаях с теми двумя убийствами. И пока никак не получается собрать все пазлы воедино.
На альбоме так и остались трое в чеченских костюмах. Без Нифантьева. Сами чайфы говорят, что ничего принципиального либо идеологического в том факте не было, но люди, искушенные в рок-н-ролльных дрязгосплетениях, сразу поняли, что дело это просто так не кончится… Оно и не кончилось, но позже.
Он явно во что-то впутался за несколько недель до того, как исчез, но во что? Зачем врать жене и притворяться, что трудится на новой работе? Где он проводил эти дни? И он, очевидно, старался не высовываться, даже находясь дома, если никто из соседей его не видел и все считали, что Джемма живет там одна. Может быть, он от кого-то скрывался? Были ли у него какие-то проблемы, которыми он не мог поделиться с женой? Почему он не пользовался своим банковским счетом в последние недели? И самый главный вопрос: почему человек, который недавно женился и счастлив в браке, заводит профиль на сайте знакомств?
«Не спеши»
Используя данные с телефонных номеров, предоставленных Джеммой О\'Коннор в заявлении об исчезновении, Майк успел поговорить с несколькими из друзей Дэнни прошлым вечером. И каждый из них, по словам Майка, выразил удивление и даже абсолютное недоумение по поводу его возможных «интриг на стороне».
«Не помню, как написал «Не спеши»,
но делал я ее для себя, абсолютно не
рассчитывая когда-нибудь сыграть».
В. Шахрин
Приключения с альбомом продолжались: нужно клип снимать, а на какую песню, так и не решили. И тогда Гройсман сказал: «Нужно снимать «Не спеши». Чайфы в резкой форме отказались.
– Как и договаривались, я не упоминал приложение EHU, – докладывал он Девону, – но спросил их, мог ли он когда-нибудь изменить Джемме. И каждый из них решительно опроверг это предположение. Большинство из них сказали, что у него были мимолетные связи, как и у других парней, но после встречи с Джеммой он остепенился. Интересно, что никто из них не разговаривал с ним в течение нескольких недель, и, по их словам, они предполагали, что он занят своей новой работой, переездом и прочими хлопотами. Похоже, что он и со своими друзьями был не очень-то откровенен.
«К «Не спеши» у меня было очень странное отношение, я ее написал, потому что хотелось, чтобы была такая застольная песня, у родителей такие песни есть, а у нас нет, — рассказывает Шахрин. — Чтобы можно было хоть под гармошку, хоть под гитару ее петь… Я не хотел ее в альбом включать, а когда записали, народ начал тыкать в нее и говорить, что это хит. Но для меня это не было звучание группы, я думал, что первый клип должен адекватно показывать, что за группа «Чайф». Мы с Гройсманом спорили чуть ни до драки, в конце он сказал: «Деньги у меня, на эту дам, на другую не дам!». А еще убедил тем, что дал, как он сказал, послушать весь альбом Деденеву, тот ткнул пальцем в «Не спеши».
Нет, пока собранная ими информация не имела никакого смысла, но Девон знал из своего многолетнего опыта, что в конечном итоге можно разгадать любую загадку, главное – иметь терпение и настойчивость. Пока он размышлял, затор стал постепенно рассасываться, и через десять минут Фрэнки уже парковал автомобиль у десятого дома по Хоумфилд авеню в районе Чизвик Хай Роуд.
Тут Гройсман присочинил, посылал он Деденеву две песни, «Ой-йо» и «Не спеши», потом сам позвонил и сказал, что снимать будут «Не спеши». «Деденев сказал: «Гройсман, ты охерел? Это же просто чернуха». И тогда я сказал громкую фразу: «Боря, я тебя не прошу оценивать песню, я прошу снять клип» (Гройсман).
– Это здесь, – сказал он. – Арендодатель должен подъехать сюда с ключами с минуты на минуту.
Выехали в Питер. «Съемки были ужасно организованы, впрочем, как и все на телевидении» (Шахрин). Пришли к восьми вечера, в одиннадцать их начали гримировать, к двенадцати вошли в павильон, где стояли недостроенные три фанерные стенки, декорация… К четырем ночи Шахрина происходящее стало нервировать, и он заявил Деденеву, что по его мнению снимается «Утренняя почта» образца 82-го года. Тот остановился, показал что-то остальным, и съемочная группа ушла из павильона. Чайфы сидят в одиночестве, ничего не происходит, мужики Володе говорят: «Что-то ты перестарался… Деньги заплатили, приехали сюда и сидим в пустом павильоне, время — пять утра!».
Дом был построен в викторианском стиле. Старые дома располагались на одной стороне улицы, а на другой были дома, в которых удивительным образом переплетались старинные и ультрасовременные архитектурные тенденции. Бывший дом Дэнни и Джеммы был двухэтажным, с квартирным блоком, выкрашенным в белый цвет, окнами в хромированном корпусе и крупным значком «10» на стене, сделанным из нержавеющей стали. Низкий забор, который отделял частную территорию от улицы, был окрашен в красный цвет, а вдоль тропинки, ведущей к входной двери, были разбиты клумбы с желтыми крокусами.
В полшестого появляется съемочная группа, как на фронт, строем: «Значит так, берем лавку, ставим сюда, садитесь!». «Чайф» садится. Лавку поворачивают туда-сюда, за окном пыхают всполохи, за час все снимают и опять уходят. «А до этого снимали какие-то дурацкие картинки, и было видно: режиссер не знает, что он снимает, мысли нет, — говорит Шахрин, — а тут посадил на лавку: «Играйте», — и сделал несколько планов этой лавки». Клип такой и вышел: скамейка, сидят мужики, песню играют.
– Хорошее место, – пробормотал Девон.
«Когда я принес клип на телевидение, его показывали все каналы, и никто денег не взял, — это говорит Гройсман. — А я засунул его в каждую дырку, куда только можно было». «И песня сразу стала хитом, — это Шахрин, — единственное, чего я и боялся, произошло: многие предположили, что группа такая: мужики, гармошка, сурьезные такие песни поют… Пошли заявки, мы приезжаем на концерт — веселые бодряки скочут, рок-н-ролл играют и в конце встают с одним серьезным лицом, играют эту песню и уходят. Но зал ее пел»…
– Господа, доброе утро! – послышался чей-то голос у открытого окна машины со стороны пассажира.
Не взирая на препоны, чинимые автором, песня дошла до слушателя. Зал до сих пор ее поет. Менты, которые охраняют концерт, забывают о толпе, поворачиваются и поют. Когда Шахрин с Бегуновым были в Чечне, там солдаты пели: «У нас дома детей Ханкала»… В Таджикистане пограничники пели ее, как гимн. Но самое большое удивление постигло Шахрина, когда однажды переключал каналы телевизора и увидел в Питере на стадионе военный праздник: десантники кирпичи ломали, показательные драки устраивали, потом встали в колонну и пошли. Десантная дивизия маршировала и сама себе пела: «Не спеши ты нас хоронить». В ритме марша…
«Я просто охерел!» — Шахрин.
Девон поднял глаза и увидел невысокого полного человека в черной кожаной куртке, застегнутой на молнию и обтягивающей круглый живот. Он сжимал в руке большую связку ключей, которыми помахал Девону.
– Я Эдгар Эванс, владелец, – громко сказал он.
«В 93-м осенью Дима делал концерты в легендарной Горбушке, полный зал народа, который и другие песни пел, но «Не спеши» хором и со вставанием. И действительно, популярность группы началась с 93-го, до этого для людей, не интересующихся этой музыкой, нас не было. Для нас самих резкого взлета не было, мы шли как по ступенькам, но наступил момент, когда явление сформировалось и стало заметно всем» (Шахрин).
Девон и Фрэнки вышли из машины, и последующие тридцать секунд или около того они выслушивали хорошо поставленную речь розовощекого Эдгара Эванса, который говорил с ярко выраженным валлийским акцентом:
Клип вдогонку…
– Я вообще не был там с тех пор, как они уехали, уезжал в отпуск на несколько недель. Хотя я не волновался – они были аккуратными арендаторами, эти О\'Конноры. Дома всегда был идеальный порядок, хотя я и нечасто к ним заезжал. Я, знаете ли, не привык беспокоить жильцов визитами, но если, например, потечет котел или что-то в этом роде… Да, О\'Конноры были хорошими жильцами. Я не сомневаюсь, что они оставили порядок после себя. Я планирую освежить краску на фасаде дома и, может быть, поменяю ковер перед заездом новых арендаторов. У меня здесь две хороших больших квартиры – одна наверху и одна внизу. Внизу люди съехали прямо перед О\'Коннорами, так что я подумал, что это будет подходящее время для небольшого ремонта, понимаете? Мне было жаль слышать, что мистер О\'Коннор пропал. Это тревожное известие, не так ли? Я постараюсь помочь, чем могу… Ну что, пройдемте?
Второй клип сняли в мае без проблем и практически без денег. «Не дай мне повод». Появился человек со Свердловской киностудии по фамилии Долинский, оператор комбинированных съемок, и предложил снять клип. С мультипликацией, со всеми делами, и за какие-то по тем временам очень смешные деньги. Мультипликации, правда, к концу стало совсем мало, но и ладно. Чайфы выехали километров за пятьдесят от Екатеринбурга на Ревдинский медеплавильный комбинат, есть там место, где вагонетки выезжают, выливают лаву, она наплывает, образуя лунный ландшафт, бесконечная вяло дымящаяся лава… И просто танцевали.
– Да, пожалуйста, – сказал Девон с некоторым облегчением, а Фрэнки понимающе ему улыбнулся.
Причем в альбоме играл Сергей Воронов, гитарист из Crossroads, играл без гонорара, но с условием, чтобы на съемках, если они будут, его партии никто пальцами не изображал. А гитара играет… Так Бегунов другой стороной ее переворачивал и «пилил» по грифу с изнанки, без струн.
«Так сделали клип, который мне до сих пор очень нравится, — Шахрин, — он абсолютно точно попадает в настроение группы, в характер. Мы там не профессиональные танцоры, но делали все от души. Мы, может быть, не слишком профессиональные игроки, но рубимся всегда с удовольствием».
Через минуту мистер Эванс уже поворачивал ключ в замочной скважине. Дверь с трудом открылась из-за большой кучи конвертов, скопившихся на пороге.
И в результате вышло два клипа. Очень просто…
– Проклятый спам, – проворчал Эванс, а потом повернулся к обоим офицерам и сказал, протягивая им ключ, который отцепил от остальной связки, – вы можете приступать к своим делам, квартира располагается наверху, а я расчищу этот мусор и потом присоединюсь к вам.
Бегунов + Пенкин
Девон поблагодарил его, взял ключ, и они отправились наверх по широкой, обитой ковром лестнице. Через мгновение они уже входили в квартиру, Фрэнки зажигал свет, когда они двигались по коридору, заглядывая в каждую комнату.
(пить надо меньше)
– Давай сначала бегло осмотрим, а затем пройдемся по каждой комнате, – предложил Девон. Фрэнки кивнул.
\"Поколение» — это очередная легенда,
пить я бросил совсем
по другому поводу, позже».
В. Бегунов
Квартира была обставлена мебелью лишь частично. Стены просторной гостиной и обеденной зоны были отделаны красным кирпичом, на них не было картин, а огромные, от пола до потолка, окна были без штор. Посреди гостиной на полу, отделанном под дуб, стоял большой синий плюшевый диван и низкий белый журнальный столик. Кухня была выполнена в серых тонах со вкусом, с барной стойкой, вокруг которой выстроились три высоких табурета с красными кожаными сиденьями. В ванной комнате был двухместный душ с блестящими хромированными креплениями. В одной из спален, которая явно использовалась как рабочий кабинет, у одной стены стоял стол, а напротив – большой пустой книжный шкаф.
Легенда, но красивая. Тем более, что произошла на самом деле. «Поколение» — это фестиваль «Поколе-ние-93», 24-го июля, чайфы были гостями. Московский фестиваль, мажорный, но интересна история тем, что закончился этот фестиваль банкетом на пароходе.
– Эта последняя комната должна быть основной спальней, – сказал Фрэнки, привычным жестом толкая дверь.
Тогда появилась реклама водки «Зверь», которая полностью соответствовала своему названию, люди с нее зверели, память отшибало полностью. «Бывает водка настоящая, а «Зверь» был весь паленый!» — Шахрин. Но «Зверь» был спонсором, и было его на этом пароходе не меряно. И были артисты самых разных направлений.
– Что за черт!
Утром, когда всех сгрузили с парохода, бредут чайфы по набережной, Бегунов говорит:
— А ведь я не помню, что вчера было…
– Что за?..
Шахрин ему:
Оба мужчины ахнули одновременно. Фрэнки рефлекторно схватил Девона за предплечье, их ноздрей коснулся слабо уловимый металлический запах, и они уставились на картину, представшую перед их глазами.
— Да как же, что ты!.. Сидели на палубе, за стол Пенкин подсел, и ты потом с ним в губы целовался…
– Это… это то, о чем я думаю? Прос… – запнулся на полуслове Фрэнки и медленно отпустил руку Девона.
Бегунов говорит:
Девон все еще не мог отвести глаз от увиденного. Он вдруг почувствовал что-то леденящее, словно чья-то холодная рука прикоснулась к его коже. Комната была большой и светлой, с французскими окнами, через которые виднелась застекленная терраса. Он на мгновение взглянул через окна на солнечный свет, затем медленно, неохотно перевел взгляд назад… К чему? Это было похоже на… Он тоже так думал?
— Пенкина помню, а как целовался, не помню.
Спальня выглядела как сцена из фильма ужасов. Белые стены были заляпаны размашистыми коричневато-красными пятнами. На ковре был заметен высохший багровый ручеек, ведущий к обширному пятну на матрасе. Он поежился и попытался осмыслить увиденное. Это была кровь. Других вариантов не было. Он повернулся к побледневшему, ошеломленному Фрэнки.
— Да целовался, целовался, — толкует Шахрин, — даже и не сомневайся!
– Это кровь, – прошептал тот. – Кровь. Лужи крови. Везде. Что же, черт возьми, произошло в этой комнате?
И Бегунов замолчал. Два дня молчал.
На самом деле он с Пенкиным не целовался. Тосты говорили, было, а до поцелуев не дошло. Но помнил Вовка, что Пенкин был, помнил, что говорили хорошо, а чем дело кончилось, не помнил. Звоночек.
«Оранжевое настроение»
Глава 11
К концу лета положение «Чайфа» в пространстве стало меняться, что чувствовалось: холодком потянуло из родного Питера, потеплело со стороны столицы. Дома, в Екатеринбурге, песня «Не спеши» у бывших рокеров вызывала раздражение, а рокеров не бывших там уже практически не оставалось. Эту песню не любили дома почти так же, как «Ой-йо». Что поделать — чужой успех в этом мире вызывает классовую ненависть вплоть до смертоубийства, до которого на сей раз, к счастью, не дошло.
– Может, хлопьев? О… подожди, молока же нет. Прости, Ева…
Ева, усевшаяся за кухонный стол, пренебрежительно махнула рукой.
А чайфам пришла идея записать рок-н-ролл. 17 сентября в драмтеатре на студии Новикова в один присест записали альбом «Оранжевое настроение». Поставили четыре микрофона, сели кругом, тут же вспоминали свои старые штуки, «на раз» проигрывали и писали. Они на самом деле заранее не знали, какие песни будут записывать, просто вспоминали и гнали.
– Я буду только черный кофе, честно. Нам надо выйти и пройтись немного, чтобы привести тебя в чувство. И Альберта с собой возьми. Ему некуда девать энергию. Сегодня он забежал в мою комнату и пытался зализать меня до смерти. Ему нужно размяться. А я на самом деле никогда не завтракаю, ты же знаешь, – она улыбнулась мне, раскидывая свои длинные рыжие волосы по плечам, и подмигнула зелено-карим глазом.
Пригласили Желтовских, он на альте играл, барабана не было и не было баса. В три гитары Шахрин, Бегунов и Нифантьев, павильон маленький, Малой в углу стоял, у него даже микрофона не было. И Северин что-то подбрякивал слегка, подстукивал.
– Да, я помню, прости, – ответила я, улыбнувшись ей, затем поставила чайник и стала искать чистую кружку.
Закончили, Леха Жданов сказал: «Все». Бегунов сам по себе стал играть блюзовый квадрат. Поиграл, остальные подхватили, Бегунов вдруг запел гребенщиковский «Блюз простого человека»: «Вчера я шел домой, вокруг была весна»… Чайфы было подхватили, а не вспоминали заранее, слова перепутали, второй куплет неправильно спели, третий просто не вспомнили.
События последних дней стерли многое из моей памяти, и было ощущение, что у меня каша в голове. Я ведь знала, что Ева относится к тому типу девушек, которые до полудня пьют только кофе и курят сигареты. Курить она бросила, а привычка пить кофе осталась. Она приехала накануне почти в полночь, задержавшись из-за того, что два ее поезда были отменены, а тот, который наконец прибыл, шел с большими задержками. В результате ее путешествие из Лондона оказалось долгим и утомительным.
Но пока играли, Леха помаячил: «Пишется!». Оказалось, он не выключил магнитофон, так неожиданно для себя и Гребенщикова записали. «И мы между собой посчитали, что именно так негры в Гарлеме сыграли бы песню Гребенщикова, с тем же отношением. Мы поставили ее в альбом, написали: «Музыка народная, слова Гребенщикова». Без разрешения Борис Борисыча. Я подумал, что он не тот человек, который устроит скандал из этого дела. Пришли, уже имея пластинку на руках, во всем покаялись. Он послушал и сказал: «Замечательно», — рассказывает Шахрин. И вот еще: «Он точно понимает, что в музыке ни мелодия, ни слова не имеют значения, главное — ощущение, а у нас было ощущение именно этой песни».
Все время, пока я ждала Еву, я пребывала в беспокойном состоянии и не могла ни работать, ни смотреть телевизор. И я решила сделать то, о чем впоследствии пожалела, – нанести визит соседям. Я не могла перестать думать о том, что они сказали полиции: они считали, будто я переехала в Бристоль одна.
Дима Гройсман к проекту отнесся скептически, фирма «Фили» и того скептичней. «Нам говорили: «Да вы, ребята, чего? Только что записали с роскошным звуком «Дети гор», и вдруг выпустим вот это вот непонятно что?! — Шахрин рассказывает, — но пленка у Димы была, он ее поставил актерам из театра Табакова, с которыми у нас уже давно были дружеские отношения, и те сказали: «Класс!»… И кому бы он ни ставил, все говорили, что это ништяк». Дима решился, и под шумок, без рекламы, без единого клипа выпустили пластинку, она до сих идет очень хорошо, на втором месте после «Детей гор».
Взглянув на часы и убедившись, что время было не слишком позднее для визитов – около девяти вечера, я натянула куртку и вышла из дома. Сначала я постучала в дверь соседей, чей дом находился справа от нашего. Там жила немолодая женщина, с которой мы приветственно махали друг другу рукой, если наши приходы домой или выходы из дома совпадали. Она медленно открыла дверь, хмуря брови, но, увидев меня, расплылась в улыбке.
Кстати, к концу лета Гройсман простился с «Бригадой С». «Надо отдать ему должное, Гарик даже с «Чайфом» мне во многом помогал, — рассказывает Дима, — по крайней мере, невмешательство с его стороны было стопроцентное. А потом Гарик стал немного ревновать. В 93-м популярность «Бригады» падала, концертов становилось все меньше, Гарик пил все больше. В общем, отношения стали портиться, и в один прекрасный день он мне позвонил и сказал: «Ты уволен».
– Здравствуйте, я Джемма, ваша соседка.
Дела американские и наши
Она кивнула, смахивая со лба прядь седых волос. На вид ей было лет шестьдесят, ее длинные седые волосы были убраны в низкий хвост сзади.
Собственно, американских была одна штука, зато наших много.
– Да, привет. А я Джо. Чем я могу вам помочь?
В конце лета вместе с телекомпанией «4-й канал» сняли видеоверсию «Детей гор», организовали неплохо, а сняли как смогли. Кран, рельсы, декорации в свердловском ТЮЗе, три камеры, но все «убитые» SuperVHSKи. Как говорит Шахрин: «Работа по качеству неудачная, а так — хорошая»…
Я сделала паузу, не зная, как объяснить. «Надо сказать, как есть», – решила я.
В это время как раз на пике были истории с «Белыми братьями», которые безостановочно конец света обещали, и чайфы решили, что в подробности вдаваться не будут, но если вдруг конец света, нужно оттянуться на славу. Пригласили свердловские группы и объяснили, что каждый выбирает свой любимый праздник и делает микрошоу минут на пятнадцать кто во что горазд. 13 ноября в честь возможного конца света отметили все праздники за одну ночь, и день колхозника, и Новый год; «Чайф» отмечал традиционный День пограничника, его отмечали регулярно с 91-го, когда Валера появился и стало три пограничника в группе. На «конце света» танцевали пограничный танец. С вышками, с собаками, которыми был один Бегунов в роли Джульбарса — в трусах и зеленой фуражке…
– Просто… Ну, я знаю, что полиция приходила к вам недавно. Мой муж Дэнни пропал. Я его не видела с прошлого четверга. И полиция сказала, что, когда они спросили у вас, видели ли вы его в последнее время, вы сказали… Ну, вы сказали, что никогда его не видели. Вы думали, что я живу здесь одна. Это так?
16 января «Чайф» выступил в Свердловской филармонии. Пригласили на фестиваль «Музыка из нового света», просили сыграть «нечто вроде рок-музыки». Пригласила дирекция филармонии, о чем еще до начала концерта пожалела — входит в зал народ, начинает лезть на спинки кресел, на камины декоративные вдоль стен… Дирекция стояла в дверях и с ужасом ждала, как разнесут сейчас зал по камушку… «Чайф» играл акустику, толпа подобралась миролюбивая, слезли с каминов, поставили горшочки-цветочки обратно, и все целое! А к чайфам подошел органист и сказал, что если они хотят с органом что-нибудь сыграть, он всегда к их услугам. Шахрин до сих пор соображает, что бы с органом сыграть, вот не придумал пока.
31 марта американская история — открывали генконсульство в Екатеринбурге. Чайфов пригласил консул. «Джордж Сигал был классный мужик, — Шахрин, — дома ходил в футболке Grateful Dead, наши пластинки любил, у нас были с ним очень хорошие отношения». А мероприятие пафосное, пригласительные чуть ли ни сам губернатор «по своим» раздавал, и когда при входе нарисовались наши четверо, их только что с собаками не ловили и все спрашивали: «А вы-то куда?»… А у них бумажки с надписью «Посол США приглашает Вас»… Они и говорили: «Да вот, посол пригласил».
Джо слегка сощурила глаза, потом кивнула:
Внутри пафоса еще больше, постный народ шампанским позвякивает; тогда чайфы из бумажек, которые там выдавали, понаделали самолетиков, и когда произносилось: «За мир!» — пускали по залу бумажных голубей. Натурально срывали мероприятие, официальные лица кривились, консул выскакивал в маленький коридорчик и шипел, давясь от хохота: «Great! Как ваши новые русские напрягаются… Yes!».
– Ну да. Я имела в виду, что я видела вас пару раз, когда вы заезжали и когда выходили из дома. Но вы все время были одна, я ни разу не видела никого рядом с вами. Поэтому я и подумала, что вы живете здесь одна. Простите, что я так им сказала.