– Повезло тебе, что сейчас я могу помочь, – ответил я и повернулся к Древнему. Остальные эльфы собрались вокруг него и смотрели друг на друга. Глаза старейшины загорелись.

– Тебе есть дело до того, кто навечно поработит твою душу? Ты не желаешь ему смерти? Когда силы его покинут, твой контракт аннулируется.

– Я знал, на что шел, когда заключал эту сделку, – сказал я. – Это был мой выбор, и я несу за него ответственность. Я не ищу легких путей к отступлению. И это не значит, что в прошлом он не совершал ужасных поступков, но он не такой злой, как вы думаете. Он… – я не мог сказать «хороший» или даже «исправился». Но Аластор уже не был тем демоном, которым был в Салеме. Несколько дней назад что-то в нем изменилось. Он спас меня, хотя прекрасно знал, какую цену ему придется заплатить.

Старейшина вытянул узловатые руки, он не был впечатлен.

– Демоны – по природе своей – злобные твари. Их нельзя изменить. Чтобы доказать это, мы сняли скрывающее заклятье с города Редхуда, чтобы дать людям возможность защищаться. Посмотри вокруг, Проспер Реддинг. Разве ты не видишь, сколько зла они натворили за несколько часов? Представь, что так будет выглядеть весь мир.

Так вот что за волшебный щелчок мы слышали, когда бежали по Главной улице!

– И вы так просто позволите разрушить наш мир? – дрожащим голосом закричала Пира, впиваясь когтями в старейшину.

Он взмахнул рукой-веткой, и корни ближайших деревьев сплели клетку вокруг пантеры.

Она билась и рвала решетки, но на их месте вырастали новые.

– Дерзкая демоница, – зашипел старейшина. – За триста лет твой народ не сумел понять, за что вам послана Пустота, и не задумался о том, как спасти свой мир. Демоны убивали наших старейшин, братьев и сестер. И я не вижу причин даровать вам помилование.

Пира зарычала и вновь безуспешно бросилась на решетку своей клетки. Она не могла совладать с ней, вырастающей снова и снова, но не собиралась сдаваться.

– Мы надеялись, что ты отличаешься от своих родственников, – продолжил старейшина. – Но ты захватила трон, убивая и мучая других. Ты ничем не отличаешься от своего отца и братьев.

– Я наказала тех, кто был жесток с демонами, – возразила она. – Только тех, кто это заслужил!

– Ты действительно не понимаешь? Ты отняла у своих братьев силу и жизнь и веками собирала части кровавого ключа. Ты вошла в порочный круг и всего лишь поменяла действующих лиц. А могла бы заглянуть в глубь проблемы и понять, как безответственно демоны пожирали любую магию, до которой могли дотянуться. Но ты решила устроить бунт.

– Нет… это не так. Великий Древний, она сделала то, до чего ни наш отец, ни братья, ни я сам никогда бы не додумался. Она взяла на себя ответственность за то, что происходит в Нижнем Королевстве.

– Не унижайся, брат, – огрызнулась Пира. – Они не заслуживают нашего уважения.

– Нет, – вмешался я. – Он прав. Демоны пытаются меняться. Может быть, они поздно начали, но они действительно смогли делиться магией. И помогать тем, кто в нужде.

– Лишь для своего собственного спасения, – сказал старейшина. – И это сложно назвать самопожертвованием во имя добра.

Я выпрямился и увидел, как Нелл крадется среди деревьев, чтобы подобраться поближе.

– Но что в этой ситуации «добро»? Вы хотели сделать так, чтобы вам было удобнее общаться с людьми, и случайно создали демонов. Потом вы наложили заклятье на наш мир, чтобы никто не мог увидеть тварей, но опять столкнулись с последствиями. Вы перестали контролировать демонов, из-за того, что никогда не могли их принять такими, какие они есть. А теперь, вместо того, чтобы взять на себя ответственность за тех, кого вы сами создали, вы закрываете свой эксперимент.

– И чего же ты хочешь от нас, мальчик? – почти издевательски спросил старейшина. – Демоны и эльфы не могут существовать вместе. Мы все уже успели это заметить.

– Вы уверены? – спросил я. – Я вот, например, помню, как ведьма, демон, эльф, человек и призрак сплотились и стали командой меньше, чем за сутки. И если мы смогли, почему бы и вам не попробовать еще раз? Почему бы… Вам же не надо жить вместе. Можно просто научить их создавать магию в своем мире и рационально ее использовать, чтобы таких проблем больше не было.

– Пожалуйста, подумайте об этом, – сказала Нелл, выбежав из-за спящих демонов и встав рядом со мной. Она быстро оглядела меня, убеждаясь, что со мной все хорошо. – Никто не идеален. Но это же не значит, что демоны не могут стать лучше. И вообще, чтобы взлететь, нужно упасть!

Аластор ухватился за нашу с ним связь, как будто пытаясь взять у меня немного сил или напитаться моим страхом. Он повернулся и оглядел лес, приметив его гниющую разлагающуюся часть.

Я подумал: «Эта история началась здесь, здесь должна и закончиться».

– Разве вы не видите? – сказал Аластор, вставая на лапы. Его тело стало более осязаемым, и он смог сделать неуверенный шаг вперед. – Мы все совершаем ошибки, которые уводят нас с того пути, по которому мы хотели идти. Я заключил сделку с отчаявшимся человеком в этом самом лесу. У него было только одно желание: защитить свою семью от голода и болезней. Мы начинаем из лучших побуждений, а потом идем на компромиссы. Когда рушится замок, никто не ищет ту самую, первую трещину, все бросаются поддерживать падающие стены, кто как умеет.

– Но я не вижу доказательств того, что демоны, как вы все говорите, изменились, – старейшина усмехнулся и прошуршал листьями, опадающими с его головы.

Аластор посмотрел на сестру. Пира присела, готовая к прыжку. Она не отрывала глаз от ключа, парящего между ладонями эльфа.

– Перед тобой моя сестра, старейший эльф. Пира поняла то, чего никто из нас не хотел замечать: есть множество прекрасных демонов, которых унижают и презирают просто за то, кем они родились, а не за их поступки. Традиция не может жить, когда ее корни прогнили.

Пира посмотрела на него.

– Я пыталась защитить всех демонов, а не только душегубов.

Старейшина покачал головой.

– Она хорошая королева, – не отступал Аластор.

– Брат, – попыталась остановить его Пира. – Все напрасно, они не хотят нас слушать…

Аластор продолжил:

– Однажды она зашла слишком далеко. Но она хорошая королева, и в первую очередь думала о том, как спасти королевство, и только потом – себя.

Я повернулся, чтобы посмотреть на реакцию эльфа. Он тоже повернулся и уставился на меня сверкающими изумрудными глазами.

У Фелисити Вулластон редко бывают гости, но она постаралась оказать Бонни Грегор радушный прием. К счастью, Бонни любит травяной чай, и Фелисити не пришлось бежать за молоком.

– Даже если бы мы согласились восстановить королевство, демоны сделали все, чтобы у нас не хватило на это магии.

– Но у вас же есть кровавый ключ, – я указал на красный светящийся камень. Пира стояла в клетке, едва переводя дух от напряжения. Я почувствовал, как перед ней сверкнула надежда: старейшина не отказался сразу. Кажется, он задумался над этим предложением.

— Простите, что вот так нагрянула без предупреждения, — говорит Бонни. — Теперь я чувствую себя глупо.

— Ничего страшного, — отвечает Фелисити. Значит, то письмо было от Бонни. Это у нее двое детей. И блог… вроде интерьерный?

– Он слишком нестабилен в этом состоянии, – наконец сказал эльф, взглянув на Флору. Та кивнула.

— Просто знаете, мне все подруги твердят: хватай быка за рога! И я решила: надо быть смелее, Бонни.

Кажется, Бонни очень нервничает. Фелисити даже не припоминает, когда кто-то так сильно нервничал в ее обществе.

– Он может взорваться, если мы снова перенесем его через портал, – пояснила Флора. – Тогда обрушатся границы миров. Нам нужно перераспределить его энергию в более мелкие и стабильные части.

— Хороший девиз, — соглашается она. — И чем я могу помочь?

Вперед вылетел Захарий.

— Я… — Бонни колеблется. — Если честно, я не знаю. Может, сами скажете?

– Я бы хотел смиренно предложить свои услуги. Могу я вместить часть его силы?

– Что? – испугался я. – Подожди, это же, наверное, опасно…

— Скажу, чем могу вам помочь?

– Я все еще мертв, – напомнил он.

— Я-то просто вбила в поиск «агентства по работе с инфлюенсерами», — продолжает Бонни. — И вы оказались ближе всех от моего дома, а мама может взять детей всего на пару часиков, вот я и подумала: просто заеду к вам и обо всем расспрошу.

– А это выход, – подтвердил старейшина. Его глаза засияли ярче. – Тени – это концентрат человеческой магии. Потому энергия признает тебя своим сосудом.

— Мм… — тянет Фелисити, — а о чем «обо всем»?

– Или сожжет тебя, и ты никогда больше не попадешь в портал, – мрачно заметила Флора.

— Я в этом ничего не смыслю, — говорит Бонни. — То есть… смыслю, конечно, я тоже своего рода инфлюенсер и хочу принадлежать к этому миру… Хотя это глупо, наверное.

– Нет, это слишком опасно, – снова заговорил я.

— К миру инфлюенсеров? — спрашивает Фелисити, совершенно не понимая, о чем этот разговор.

— У меня сейчас четырнадцать тысяч подписчиков в «Инстаграме»^◊, и, возможно, для «Вирусного контента» этого мало, а вдруг не мало? Вдруг?

– Но я хочу попробовать. – Захарий посмотрел на меня. Недовольное выражение исчезло с его лица. Он выглядел… умиротворенным. Определившимся.

Фелисити догадывается, что ей задали вопрос. Жаль, что она так мало знает о «Вирусном контенте».

— Четырнадцать тысяч? — Она задумывается: много это или мало? — Знаете, важно не только количество, но и качество. Как вам чай?

– Ты должен мне услугу, Проспер Реддинг, и ее время пришло. Я устал от твоих причитаний. Позволь мне самому сделать выбор, и никаких возражений с твоей стороны.

— Идеально, спасибо, — говорит Бонни. — Успокаивает. А можно вас кое о чем спросить? Если я вам надоем, так и скажите, у вас, наверное, других дел полно.

Мне пришлось прикусить язык и промолчать. Живот скрутило. И крутило, и крутило, а потом это ощущение перекинулось на все тело.

Фелисити щелкает мышкой и закрывает судоку на компьютере.

Так не должно быть. Захарий должен безопасно отправиться на тот свет.

— Спрашивайте о чем угодно.

– Я скучаю по своей семье, – тихо сказал Захарий. – Я мечтаю хотя бы увидеть их и вспомнить, как выглядели их лица. Ты же понимаешь меня. Я хочу освободиться и отправиться туда, где я и должен быть. Разорвать этот круг, в который я попал помимо своей воли.

Бонни достает блокнот.

Разорвать круг. Эти слова эхом отдавались в моей голове. Разорвать круг. Колеса судьбы не просто влекли нас вперед, они нас перемалывали. Это надо остановить. Что-то нужно изменить.

– Но ты не увидишь родных, если все пойдет не по плану, – напомнил я. – Риск слишком велик. Должен же быть другой способ.

— Простите, я составила список вопросов. Знала, что разнервничаюсь. Скажите, как развить и монетизировать блог в соцсетях?

– Да, одному духу такую задачу не решить. Но целой семье…

Ветер донес до нас бесплотный голос, от которого я похолодел.

— Ох, — отвечает Фелисити, — ну, наверное, всякий долгий путь начинается с одного шага?

Бонни кивает и записывает.

– Всеми королевствами… – начала бабушка, но даже ее слов не стало слышно, когда воздух вокруг посветлел.

— Точно. А в цифрах сколько это будет?

— Что ж, — говорит Фелисити, — все зависит только от ваших запросов. Вот вы на что рассчитываете?

Эльфы съежились, когда сквозь них пролетели десятки теней. Шеренга сверкающих призраков тянулась до самого дома, откуда они, видимо, и пришли. Сотни, может тысячи теней. Я втянул в себя воздух и услышал, как Аластор делает то же самое.

— Ну, на миллионы я не претендую, — отвечает Бонни. — Но хотела бы однажды уйти с работы. И заниматься только блогом.

— То есть быть инфлюенсером на полную ставку?

– Обалдеть, – хрипло пробормотала Нелл.

— Простите, если вы думаете, что это невозможно, ничего страшного. Мне многого не надо.

Фелисити лихорадочно припоминает, что Бонни писала в письме.

Духи были одеты в костюмы разных эпох: чепцы, шляпы, ботинки с пряжками; в более современные наряды. Некоторые были в ночных рубашках, в которых когда-то умерли.

— А можете… можете показать пример своих работ или… того, что вы делаете?

— Конечно, — отвечает Бонни. — Конечно, я же не знаю, как у вас тут все устроено. Я никогда не бывала на таких встречах.

Воспоминания, истории, фотоальбомы – проносились перед глазами, как в кино. Меня разрывало от восторга и нереальности ситуации. Я открыл рот, но не мог ничего сказать. Это же лица с портретов, которыми увешаны все стены холла. Мои предки.

«Я тоже», — думает Фелисити. Но она рада, что у нее гости, и ей хочется помочь Бонни. Возможно, она замолвит за нее словечко перед новыми начальниками. Кем бы те ни были.

— Всё есть в «Инстаграме»^◊, — говорит Бонни. — Мой ник @bonnieinspo.

«Ну конечно, – раздался голос Аластора в моей голове. Он все понял и несколько удивился. – По контракту Онор обещал мне души всех последующих поколений Реддингов. И пока я спал, никто не мог забрать их в Нижнее Королевство. Все эти годы они провели здесь, застряв в мире живых».

По виду Бонни Фелисити догадывается, что должна что-то сделать с этой информацией. Возможно, ввести в компьютер? Фелисити щелкает мышкой и раздосадованно цокает.

— Чертов компьютер, — говорит она. — В техподдержке обещали починить. Может, покажете на телефоне?

Впереди стояла женщина в старинном платье, на руках она держала младенца. Ребенок смотрел на меня. И я не видел в нем смерти – только жизнь.

Фелисити выходит из-за стола, подвигает стул и садится рядом с Бонни. Как все-таки здорово, когда в офисе кто-то есть. Интересно, Бонни сочтет ее чудачкой, если она пригласит ее на обед? Они могли бы сходить в пиццерию. Фелисити сто лет нигде не была. Бонни показывает ей ленту фотографий: надписи на стенах и дверях ярко-розовой краской. «Любовь», «надежда», «нежность». Фелисити не понимает, что все это значит, но ей нравятся слова «любовь» и «надежда».

– Сайленс? – прошептала Прю, подходя ближе. – Не может быть…

— Чудесно, — произносит она, — просто замечательно.

Но так и было! Ее призрак был совершенно не похож на суровую и несчастную женщину с портрета в скромной раме, висевшего рядом с более впечатляющим изображением Онора.

Бонни улыбается, а Фелисити снова садится за стол.

— Вы правда так считаете?

Тени, собравшиеся вокруг, смотрели на нее с ожиданием. Сайленс нежно мне улыбнулась, ее длинные волосы рассыпались по плечам, а глаза светились любовью.

— Очень ярко, — говорит Фелисити, — позитивно и оригинально.

И она больше не молчала.

— А как вы думаете… бренды захотят со мной сотрудничать?

– Мы хотим освободиться и получить возможность перейти на тот свет. Позвольте нам помочь мальчику, чтобы закончить эту историю.

— Боже, — отвечает Фелисити, — ну что за вопрос! Конечно, захотят, Бонни.

— Потрясающе! — восклицает Бонни. — А какие?

Даже старейшина удивленно распахнул глаза.

— Например, производители краски, — говорит Фелисити. — Компании по декору.

– Я позволяю. Однако даже магии кровавого ключа, скорее всего, будет недостаточно, чтобы восстановить королевство полностью.

— Точно, — кивает Бонни, — я так и думала. Компании по дизайну интерьеров.

— Именно, — поддакивает Фелисити. Ей становится стыдно. Глаза Бонни светятся счастьем. Надо во всем признаться… и отправить Бонни в настоящее пиар-агентство. К тем, кто будет знать, что делать. А Фелисити — она же ископаемое. Какой от нее прок? Никакого.

– Пожалуй, мы тоже можем поучаствовать и отдать немного своей энергии? – предложила Сайленс. – Мы поможем посадить семя, чтобы оно росло и питало их в будущем. Взамен мы попросим только две вещи.

— А с какими брендами вы сотрудничаете?

Я переминался с ноги на ногу, многозначительно глядя на лиса Аластора.

Фелисити не сотрудничает с брендами. Она сотрудничает с одним захудалым телеканалом и иногда — с газетой «Летчуэртский вестник». Бедняжка Бонни. Взгляд Фелисити падает на коробки с товарами, выстроившиеся у дальней стены. Она показывает на них.

— Ну…

– Продолжай, – сказал старейшина.

Бонни оборачивается и видит коробки.

— О боже, «Свежачок»!

– Во-первых, ты должен дать нерушимую клятву, что поможешь восстановить королевство, – сказала Сайленс. – А во-вторых, мы хотим, чтобы королева-душегуб пожертвовала всю свою внутреннюю магию в знак своих добрых намерений.

— Да, — отвечает Фелисити. Фиолетовый напиток, от которого вся стена светится. Фелисити приучила себя не смотреть в ту сторону — глаза режет.

— То есть вы хотите сказать… — дразнящим тоном произносит Бонни.

– Что? Нет! – крикнул Аластор. – Она не сможет превращаться в животное, открывать порталы и заключать сделки: ей же никогда ее не восстановить!

Фелисити вскидывает бровь, надеясь, что Бонни уточнит, что именно она (то есть Фелисити) хочет сказать.

Старый эльф серьезно посмотрел на Пиру.

— Вы хотите сказать, что Эндрю Фэрбенкс…

— Именно, — кивает Фелисити, хотя понятия не имеет, кто такой Эндрю Фэрбенкс.

– Я принимаю эти условия от имени Древних. Если их примешь и ты, я попрошу ведьм создать зеркало, чтобы вернуться в мир, что когда-то был нашим.

Бонни потрясенно качает головой. Кажется, этот Фэрбенкс — большая шишка.

— Вы, наверное, сейчас очень заняты, простите.

Пира завыла.

— Вовсе нет, — отмахивается Фелисити, — вовсе нет. Это же моя работа.

– Демонов, которые пришли сюда, не постигнет моя участь?

— Эндрю Фэрбенкс, — повторяет Бонни. — Мама с ума сойдет, когда узнает.

– Нет, – ответил эльф.

У Фелисити вдруг возникает нелепое, но очень сильное желание быть мамой Бонни. Или бабушкой. Или кем-то, к кому она приходит и делится новостями.

– Я принимаю условия, – сказала Пира, вонзив когти в землю. Несмотря на красоту и силу ее воплощения, королева дрожала. – Я смиренно принимаю наказание.

— Так что скажете, сможете мне помочь? — спрашивает Бонни. — Можете отказаться. Я все пойму.

Она склонила голову перед Сайленс.

Вообще-то, начальство в «Вирусном контенте» у нее в долгу после всего, что она для них сделала. Она могла бы написать им и порекомендовать Бонни. Бонни новичок, хочет заработать, готова на все и попробует что угодно. Фелисити убеждена, что к ней прислушаются, и она поможет этой очаровательной, милой и нервной женщине, которая проделала такой путь и приехала в Летчуэрт-Гарден-Сити, потому что подруги велели хватать быка за рога.

– В таком случае, – сказал эльф, подавая знак ковену, – начинайте.

— Знаете что? — спрашивает Фелисити. — А вы не хотите сходить со мной в пиццерию? Там и поговорим.

Я хватил Нелл за руку, когда Барби вышла и бросила на землю тот же флакон, с помощью которого мы бежали из Башни Невозврата.



Содержимое растеклось по поляне и со щелчком застыло, образовав гладкую серебристую поверхность. Флора прошла мимо спящих демонов и дотронулась до зеркала, чтобы открыть портал.



Старейшина с кровавым ключом повернулся к Захарию:

– Все тени должны собраться здесь. Я помогу распределить магию, чтобы вы могли ее перенести.



Сквозь меня прошла тень. Я вздрогнул и отошел, чтобы у них было больше пространства. Один за другим, взявшись за руки, они вставали в сияющий круг, и в круг вокруг первого круга, и так далее. Призраки были похожи на годичные кольца дерева. И у каждого на лице появлялось выражение покоя.



К старейшине подошли все призраки, кроме одного, Онора Реддинга. Он тоже совершенно не был похож на самодовольного мужчину с портрета, который вызывающе смотрел на всех с холста и выпячивал свой успех. Этот старик был сломлен маленькой вечностью, которую ему пришлось провести в городе, носившем его имя и хранившем его темные секреты.



Онор остановился рядом с Аластором. Демон поднял голову и встретился с ним взглядом. Несколько долгих секунд никто из них не говорил и не шевелился. Злобы не было, только скорбь.

Я не мог этого понять. Но, может, мне и не нужно было. Онор склонил голову.



– Мое сердце было слабым, и вера пошатнулась.



Аластор кивнул и закрыл глаза, когда старик пошел к другим. Демон не смотрел, как тени в едином порыве потянулись к кровавому ключу. Красный камень изменил цвет и стал изумрудным. Из него полилась магия, сиявшая, как отблески костра.

Призраки начали вращаться, быстрее и быстрее, пока камень не раскололся, и оставшаяся магия не вырвалась оттуда под давлением, похожая на маленький космический взрыв. Энергия поцеловала каждую тень в лоб и в щеки, и тени друг за другом отправились в портал.



Захарий остался один.

40

– Полагаю, мы скоро увидимся, – сказал он залетая в портал, – но, надеюсь, не слишком скоро.

Рози, Эми и Стив стоят на парковке частного аэродрома Эмори и смотрят, как самолет Эдди Флада взмывает в безоблачное голубое небо.

Я кивнул. Поляна потемнела. Стало тихо. Я отошел назад и обнял Нелл. Она взволнованно посмотрела на меня, но ничего не сказала, даже когда ковен в полном составе обошел спящих демонов и встал рядом с нами.

– Ну? – бабушка была не из тех, кто долго подбирается к сути. – Полагаю, здесь не помешает помощь, чтобы забрать у душегуба силы. Для этого отлично подойдет заклинание Гуди Пруфрок, разумеется, но если ты хочешь отнести ее магию сам, я бы предложила какой-нибудь контейнер, чтобы случайно не присвоить ее.

— На Гавайях ему понравится, — говорит Стив.

Старейшина пристально посмотрел на нее. Бабушка, конечно же, пристально посмотрела на него в ответ.

– Уверяю вас, Гуди Реддинг, я способен справиться с этим самостоятельно.

— А вот Барб с дочкой не очень, — отвечает Рози.

– Вот она, наша девочка, – пробормотала Барби. – Не упустит случая поссориться с мифологическими силами созидания.

Флора взмахнула руками, освобождая Пиру из плена корней.

Благодаря Карлосу Моссу они знают имя убийцы и даже получили скан его паспорта с фотографией. Эдди Фладу, которого послали убить Эми, предстоит пролететь десять часов и приземлиться на роскошном курорте, где вместо Рози и Эми его будут ждать восьмидесятилетняя Серая Пантера и ее благодарная дочка.

Пантера грациозно прошла вперед, она гордо держала голову, ожидая наказания.

– Подождите, – сказал Аластор, выступая вперед на трясущихся лапах. Он смотрел то на сестру, то на старейшину. – Я хочу предложить другую сделку.

Стив достает с заднего сиденья автомобиля свой маленький рюкзачок, а Карлос Мосс аккуратно вынимает из багажника чемодан Рози от «Луи Виттон».

– Не испытывай моего терпения, демон, – предупредил эльф.

— Встречай нас, Сент-Люсия! — торжествует Рози. — Надо погуглить местные законы.

– Но я разбираюсь в выгодных сделках! Сколько раз я их заключал! Мне кажется, что мое предложение вам понравится не меньше, а, возможно, и больше, – продолжал Аластор. – Также оно ни в коем случае не нарушит вашего соглашения с Сайленс Реддинг.

— Спасибо, Карлос, — говорит Эми.

Старейшина просто смотрел на него.

Они идут к зданию терминала.

– Продолжай.

— Не за что, мэм, — отвечает Карлос. — Для вас заправили «Фэлкон». Хороший самолет.

Впереди шагает Стив в футболке, шортах из отеля и армейских ботинках. На спине расплывается пятно от пота. Рози пытается взять его за руку, но он не дается.

– Не забирайте энергию Пиры. Я готов предложить взамен все, что осталось от моих сил.

— Кажется, он вас очень любит, — замечает Карлос.

— Мне трудно принимать любовь, — говорит Эми.

— Понимаю, — отвечает Карлос, — но этому можно научиться.

Эми кивает. Подходит носильщик с тележкой: он пришел за чемоданами. Карлос лезет к Стиву обниматься.

— Я не обнимаюсь. Прости, — говорит Стив.

— А я обнимаюсь, — обхватывает его руками Карлос.

Глава 35

— Я весь потный.

— Это Южная Каролина, — говорит Карлос. — Тут все потные. Хорошего вам полета, ребята, и не вздумайте умереть. Нам со Стивом еще надо сходить на авиашоу.

Истинное имя

Он кланяется Рози:

— Мисс Д’Антонио.

— Спасибо, Карлос.

– Что? – Нелл повернулась ко мне, она тоже была потрясена. – Я верно все расслышала?

Карлос возвращается на дежурство, а Рози, Стив и Эми шагают к взлетно-посадочной полосе.

— Вам надо упомянуть Карлоса в одном из своих романов, — говорит Эми, — в качестве благодарности.

– Ал, – сказал я, нервно хихикнув. – Ты не можешь. Не будь идиотом.

— А я его знаю, — сообщает Рози, — и он уже был в моем романе. Читала «Пока ты был мертв?»

— Видимо, уже нет смысла притворяться, что не читала, — бормочет Эми. — И кто там Карлос? Охранник в конце?

– Не надо, брат, – воспротивилась Пира. – Я понесу наказание. Мне не нужна твоя помощь.

— Бывший морской котик, с которым писательница переспала на частном аэродроме, — заявляет Рози.

– Тебе не нужна моя помощь, – согласился Аластор. – И вряд ли когда-нибудь понадобится. Но сейчас ты нужна другим демонам. Ты нужна королевству. Возможно, я мог бы стать великолепным королем, держал бы всех в страхе. Но теперь я… Просто не нужен.

— Ясно, — вздыхает Эми. — Почему я не удивлена?

Не нужен? Похоже на очередную уловку. Кажется, у него есть хитрый план. Может быть, он нашел какую-то лазейку, чтобы избежать наказания.

– Очень смешно, Аластор, – сказал я. – Все время, что мы были вместе, твоим главным желанием было взойти на трон. Это было главной причиной, по которой ты мне помогал, разве нет? А я тебе в этом так и не помог, помнишь?

Рози показывает носильщику, где стоит их чартерный самолет.

– Ты ведь все еще хочешь расторгнуть договор?



– Да, конечно, но…

Аластор повернулся ко мне. Один глаз светлый, другой темный.



– Договорились. Я освобождаю тебя от всех обязательств, предусмотренных контрактом, и не претендую на твою службу. Я освобождаю тебя, я освобождаю тебя, я освобождаю тебя.



Сверкающая волна прокатилась по мне от головы до самых пяток.







– Что? Аластор…





Он отвернулся.

41

Макс Хайфилд встречается с Хэнком ван Вином в «Уилберфорсе», частном лондонском клубе в переулках Пэлл-Мэлл. Дерево и кожа, мужчины и женщины в костюмах и галстуках, говорящие полушепотом, — Хэнк любит назначать встречи в таких местах.

– Не думаю, что это хорошая идея, – сказала Нелл, склонившись к лису. Она протянула к нему руку, но та лишь прошла сквозь призрачный силуэт. Флора встала позади, вернувшись к своему обычному облику. Она поняла, что произошло.

Макс тут уже бывал. Иногда клуб арендуют для киносъемок. Однажды он пристрелил нациста в здешнем туалете. Понарошку, конечно же.

— Простите, сэр, нельзя в спортивной обуви, — говорит швейцар в котелке.

– Злодейский душегуб, – сказала Флора. – У тебя осталась лишь твоя магия. Ты даже не можешь материализоваться. Если ты это сделаешь, то исчезнешь и никогда не сможешь вернуться.

— Что? — удивляется Макс.

Может, парень его не узнал? Макс снимает шапку и картинно проводит широкой ладонью по густым волосам.

Нелл повернулась к ведьмам в поисках подтверждения. Они собрались в один зеленый бархатный клубок и совещались. Наконец бабушка кивнула.

— Нельзя в спортивной обуви, — повторяет швейцар.

– Это нелепо, – резко заметил я. – Вы все с ума сошли?

Жаба прыгнул мне на плечо. Удерживая равновесие, он ткнул меня когтем в щеку и неодобрительно покачал головой. Аластор повернулся к старейшине:

Видимо, волосы Макса не произвели на него впечатления.

– Вы согласны? Гуди Реддинг, займешь ли ты место основателя своего рода, чтобы все исправить?

— Вы меня не узнаете? — спрашивает Макс.

– Согласен, – произнес старейшина.

С опытом он понял, что это вежливее, чем «Вы что, не знаете, кто я такой?».

– Да, – сказала бабушка, – и, кстати, скатертью дорога.

— Узнаю, мистер Хайфилд, — говорит швейцар. — Видел вас в кино. И очень рад приветствовать вас в «Уилберфорсе», но сюда нельзя в спортивной обуви. При всем уважении.

В ушах стоял гул. Я с нарастающим ужасом смотрел на сцену, которая разворачивалась передо мной, и не верил в реальность происходящего.

Макс решает поспорить:

– Стойте! – воскликнул я. – Почему никто не видит, что это неправильно?

— Это кроссовки за семьсот фунтов.

«Что происходит? Аластор!»

Швейцар вскидывает бровь и спрашивает:

Но он даже не взглянул на меня.

— За штуку?

– Что это значит? – спросила Пира. – Почему ты решил это сделать?

Макса пускают везде. Даже в спортивной обуви. Макс ходил на королевскую свадьбу босиком и в саронге. Да, это был саронг от Александра Маккуина, но тем не менее. Это какое-то недоразумение. «Только не выходи из себя, Макс, — приказывает он себе. — Помни, даже маленькие людишки покупают билеты».

– Это меньшее, что я могу сделать, – ответил Аластор. – У меня нет времени, чтобы все исправить, но, возможно, это поможет восстановить наш дом. И еще, воспринимай это как мое извинение за все века, что я не помогал тебе, когда ты больше всего в этом нуждалась.

– Брат…

— У меня встреча с Хэнком ван Вином, — говорит Макс. Имя Хэнка наверняка должно что-то значить.

– Позволь мне оказать эту маленькую услугу, – сказал он, – и еще, возьми немного моей магии, чтобы оживить наших братьев. Им не хватает ума и вкуса, но и они заслуживают второго шанса.

— Да, сэр, — кивает швейцар. — Кажется, мистер ван Вин уже ждет вас в библиотеке. В нормальной обуви.

«Нет-нет-нет… это совершенно неправильно».

— А вы не даете нормальную обувь напрокат? — спрашивает Макс.

– Уже поздно, а этот человеческий город тоже нужно восстанавливать, – поторопил Аластора Древний. – На колени, тварь.