Очень скоро он остановился возле могил за невысокой оградой, я слышала, как скрипнула калитка. Устроился на скамье и сидел минут десять, губы его шевелились, должно быть, он молился.

Я приблизилась, стараясь не попадаться ему на глаза, и смогла прочитать надпись на памятниках: «Гордина Марина Владимировна», «Гордина Елизавета Сергеевна». Жена и дочь. Дочь умерла четыре года назад, меньше чем через год после этого – жена. Не смогла справиться со своим горем?

Я вдруг почувствовала неловкость от того, что подглядываю за ним. И уж точно не стоило подходить к нему сейчас и затевать разговор. Человеку надо дать возможность побыть наедине с невеселыми мыслями.

Я уже собралась уходить, когда священник поднялся, но пошел не к кладбищенской калитке, а дальше вдоль забора.

Чуть замешкавшись, я направилась за ним.

Вскоре он опять остановился. Коснулся рукой деревянного креста, словно с кем-то здороваясь, стоял, склонив голову, примерно с минуту. Перекрестился и пошел назад.

Дождавшись, когда он отойдет подальше, я приблизилась к кресту. Вне всякого сомнения, появился он здесь недавно. Дерево еще не успело потемнеть. Вплотную к кресту была воткнута табличка, черной краской на доске надпись: «Иванов И. И.». Лаконично. Дата рождения и смерти не указаны, что довольно странно. Могилу с трудом втиснули между кладбищенским забором и соседской оградой.

– Кто ж ты такой, Иванов И. И.? – пробормотала я.

То, что жена и дочь похоронены здесь, вполне понятно: ведь отец Сергий служил в этой церкви. Но почему на старом кладбище оказался неведомый Иванов?

Сколько я ни вертела головой, топая к калитке, недавних захоронений так и не увидела. Лет тридцать здесь уже никого не хоронят. Кладбище, считай, в центре города.

Может, Иванов тоже какой-то родственник? В любом случае, Гордин его знал, иначе вряд ли стал бы навещать могилу.

Я ускорилась, потому что к тому моменту отец Сергий кладбище уже покинул. Калитка выходила в переулок, застроенный частными домами. Было их совсем немного.

Гордин шел не торопясь, миновал первый дом и свернул ко второму. В палисаднике буйно разросся шиповник, к крыльцу вела дорожка, выложенная плиткой, но и дом, и территория рядом выглядели заброшенными, точно у хозяев руки до них не доходили или просто отсутствовало желание что-либо здесь менять.

Отец Сергий толкнул калитку, поднялся на крыльцо и довольно долго возился с дверным замком.

Наконец вошел в дом. Вскоре я заметила его на веранде, которая в теплое время года служила кухней.

Заглянув в окно, я увидела, что он поставил на плиту чайник, на некоторое время скрылся в доме, вернулся, но чай пить раздумал. Плиту выключил и вышел из дома.

Чтобы не столкнуться с ним, я укрылась за верандой. Хлопнула дверь, раздались шаги, скрипнула калитка.

Через некоторое время я увидела Гордина. Он шел по переулку, держа мобильный возле уха, направляясь в противоположную от церкви сторону. Я намеревалась последовать за ним, но внезапно появилась другая идея. Костя бы ее точно не одобрил.

Я начала обходить дом по кругу и вскоре увидела то, что искала: еще одну дверь. Выходила она в сад. Впрочем, сад был совсем маленьким, а за забором виднелась новенькая многоэтажка. Пройдет год-два, и от здешнего патриархального быта ничего не останется…

Замок можно было легко открыть десятикопеечной монетой. О безопасности отец Сергий не особо пекся.

Я вошла в коридор, подождала, когда глаза немного привыкнут к темноте, и огляделась. Впереди еще одна дверь. На то, чтобы справиться с замком, у меня ушло секунд семь. Будь рядом со мной Ланс, непременно бы съязвил, что я теряю квалификацию.

На этот раз я оказалась в просторной кухне, большую ее часть занимала русская печь, которой давным-давно не пользовались. Кружевные занавески на окнах, на потертом диване подушки в чехлах, вышитых крестиком. Мило, уютно, и вместе с тем во всем здесь чувствовалось запустение.

«Гордин уже давно живет один, – подумала я. – И жизнь эта, похоже, не очень радостная».

Я прошла в гостиную, огляделась. Допотопный телевизор, мягкая мебель, большой шкаф с книгами. В доме было еще две спальни. Комнату дочери Гордин превратил в кабинет. Кровать в углу так и осталась стоять, но письменный стол был завален книгами на богословские темы, на стене в рамках фотографии: Гордин с женой и дочерью, отдельно их портреты, несколько фотографий отца Сергия в окружении прихожан. Дети, видимо, из воскресной школы. На одной из фотографий Гордин с двумя другими священниками на ступенях храма Вознесения.

Тут я обратила внимание на прямоугольник рядом, который заметно выделялся на выцветших обоях. Здесь висела еще одна фотография, которую сняли. Просмотрела бумаги на столе, то ли отец Сергий готовился к занятиям в воскресной школе, то ли просто делал выписки из богословских книг. Все это не показалось особенно интересным, да я, собственно, затруднялась ответить на вопрос, чего ожидаю здесь найти. Разгадку некой тайны? Наверное, тайны у отца Сергия были. Почему-то он оставил службу… И этот загадочный Иванов, похороненный возле кладбищенской ограды, без даты упокоения на табличке.

Я выдвинула верхний ящик стола, быстро просмотрела содержимое. Канцелярские принадлежности, график работы воскресной школы. Второй ящик тоже ничем не порадовал. В третьем под папками с бумагами я обнаружила фотографию в рамке. Отец Сергий в обнимку с мужчиной, оба держат в руках по огромной щуке.

Я приложила рамку к прямоугольнику на стене. Нет сомнения, фотография раньше висела здесь, пока ее не убрали в ящик под папки с бумагами.

Как сказал Нил, узнать его было можно. На фотографии он выглядел симпатичнее, взгляд мягче. А еще моложе. Так же, как и отец Сергий. Фотографии лет пять, не меньше.

Вынув из рамки, я пересняла ее на мобильный. Вернула фото на место, убрала в ящик.

Пора было уходить, Гордин мог в любой момент вернуться, и у меня совершенно точно возникнут неприятности. Разговор с ним я решила отложить, справедливо полагая, что рассчитывать на его откровенность не приходится. По крайней мере, до тех пор, пока у меня не появится кое-что посущественнее фотографии. Фото, конечно, любопытное. Теперь нет сомнений, Гордин был знаком с Нилом задолго до их встречи в церкви. Но признаться в этом отец Сергий не пожелал. Почему? Порадовался бы возвращению друга с того света, глядишь, Нил что-нибудь да и вспомнил бы. Вместо этого Гордин убирает фотографию с глаз долой. Чтобы ее случайно не увидел Лазарь? Предпочитает держаться рядом, но при этом, не говорит всей правды. Учитывая, что помимо Нила он ездил на рыбалку с чином из ФСБ, логично предположить: решение принимал не он, а этот самый чин. Но этим-то что за радость скрывать старую дружбу?

К тому моменту я уже покинула дом и выбралась на улицу. Огляделась. Ни машин, ни прохожих. Однако если бы Лукашов вдруг появился из-за спины, я бы не удивилась. Но обошлось.

Переулком я отправилась к автобусной остановке, однако в гостиницу не поехала. Предпочла прогуляться, и вскоре оказалась на набережной.

Я собиралась выпить кофе в маленьком кафе возле лодочной станции, когда пришло оповещение. Открыла почту, письмо было коротким: «Не верь Лансу». Без подписи, но я не сомневалась, прислал его Лава.

– Сукины дети, – пробормотала я себе под нос.

Друзья детства что-то затеяли, но меня в свои планы посвящать не спешат.

Кофе я все-таки взяла, но в кафе оставаться не стала, устроилась на скамейке неподалеку, смотрела на мутноватую реку перед собой. Мысли мои то возвращались к отцу Сергию и Лукашову, то в них вторгались друзья детства, а вместе с ними и очередные вопросы.

– Не меня ждешь? – услышала я и едва не захохотала в голос.

Так все это было по-театральному нелепо.

«Не театр, цирк», – мысленно усмехнулась я и медленно повернула голову.

Помнится, во времена своей большой любви я не раз представляла эту встречу. Пыталась вообразить, каким стал Ланс, и вот он стоит в трех шагах от меня, со своей неотразимой улыбкой, возмужавший и по-прежнему красивый. Пожалуй, даже красивее, чем в моих мечтах. Длинные волосы, стянутые в хвост, придавали ему вид лихой и даже разбойничий. Тряпки дорогие, это что-то новенькое. Впрочем, пижоном он был всегда, просто в глуши, куда нас в детстве забросила судьба, особых возможностей разжиться дорогим барахлом не было.

Не знаю, что он ожидал от меня: восторженного визга, затяжного обморока или одинокой слезы на щеке вкупе с тихой грустью, но точно не угадал.

На лице его появилось разочарование. Откуда ж ему знать, что Лава его опередил, и появления друга детства я ожидала со дня на день. Правда, ему понадобилось всего несколько минут, чтобы справиться с эмоциями и вновь выдать свою лучшую улыбку.

– Привет, – сказала я, окинув его взглядом.

– Это я, – заявил он, с намеком на обиду.

– Вижу, что ты. Стал еще прекрасней, но узнать можно.

– Черт, – буркнул он, – не о такой встрече я мечтал. Может, хоть обнимемся?

– Лень вставать, ты уж извини.

Он вздохнул, сел рядом.

– Можно я тебя поцелую?

– Ты ведь не ждешь, что мы начнем с того места, на котором остановились? – усмехнулась я.

– Я не мог взять тебя с собой, и не мог остаться, – сказал он с большой печалью, способной растрогать сердце любой девушки. И вновь лучезарно улыбнулся. – Злишься?

– Нет.

Я допила кофе и бросила стаканчик в урну.

– Тайна, – позвал он, – это я, Ланс.

– Ага, – кивнула я. – Мы давно не виделись. За это время я успела выйти замуж и стать вдовой. В общем, в моей жизни кое-что поменялось.

– Ты стала взрослой, – сказал он. – И очень красивой. Впрочем, красивой ты была всегда. А сейчас по-настоящему расцвела.

– Все так, друг мой, все так, – покивала я, а он засмеялся.

– Если ты скажешь, что не рада меня видеть, я все равно не поверю.

– Да я практически счастлива.

– Что не спросишь, где я был, что делал?

– Честно? Не особо интересно. Я же помню, ты мастер художественного вранья. – Он опять засмеялся, ничуть не обидевшись, а я продолжила: – Куда больше хотелось бы знать, что тебе от меня нужно.

– Ах, Тайна, Тайна, – покачал он головой. – Я не мог прийти раньше, но все эти годы я думал о тебе. И старался не выпускать из вида. О твоем горе я знаю. Прими мои соболезнования.

– Зачет, – вновь кивнула я. – Нужно-то тебе что?

– Ничего, – развел он руками. – Узнал, что ты в этом городе, вот и подумал: самое время нам встретиться. Не хочешь ничего узнать обо мне, расскажи о себе.

– Основное ты знаешь.

– Занятную работенку ты для себя выбрала, – сказал он со смешком. – Не ожидал, если честно. С твоими талантами…

– С моими талантами и дорогими друзьями я бы уже отбыла первый срок. Хотя, может, и второй. Ты, случайно, не оттуда?

– Типун тебе на язык, – хмыкнул он. – Не родился еще тот мент, который меня туда отправит.

– Все так говорят, – сладенько улыбнулась я.

– Значит, ты в ментовке по веленью сердца?

– Поначалу надеялась найти отца, ну и вас, конечно, тоже. Потом поняла: в ментовке мне самое место. Правда, один умный человек подсказал, по какую сторону я должна быть.

– Это кто ж такой? Муж?

– Нет. Хороший друг и бывший мент.

– Ну и друзья у тебя, – засмеялся он. – Идем в ресторан, выпьем шампанского, отметим встречу…

– В другой раз, – сказала я, поднимаясь.

– Значит, все-таки злишься, – тоже поднявшись, вздохнул он.

– Если только самую малость. Уясни главное, друг мой. Мы уже давно не дети, и морочить мне голову у тебя не получится. Есть что сказать – говори. Нет? До новых встреч.

Я не спеша пошла к стоянке такси, а он крикнул:

– Я люблю тебя даже больше, чем тогда.

– Вот это правильно, – сказала я, не оборачиваясь. – Главное, помни: пустое дело морочить мне голову.

Я ускорилась, но еще довольно долго слышала его смех за спиной.



Сев в такси, я назвала адрес Нила.

Встреча со старым другом далась нелегко. Несмотря на предупреждение Лавы, так и тянуло повиснуть у него на шее, рассказать о своих проблемах. Но нет. Придется Лансу напрячься и придумать что-нибудь посущественнее былой любви, или честно сказать, что ему вдруг понадобилось. На честность я не особо рассчитывала, а вот в его фантазии не сомневалась. Значит, скоро мы увидимся, и он порадует замечательной историей.

Лукашов открыл мне дверь, босой, одетый в шорты и футболку, но у меня все равно возникло подозрение, что появился он здесь за несколько минут до меня. Смотрел хмуро, не похоже, что обрадовался.

– Привет, – сказала я. – Ты не соскучился?

– Ужинать будешь? – спросил он.

– А что после ужина?

– Все, что пожелаешь, – ответил он без улыбки.

Я прошла в кухню, села на стул, положив сумку на колени.

– Давай куртку, – подойдя ко мне, сказал Лукашов. – Руки не хочешь помыть?

– Ты зануда, – вздохнула я, отдала ему куртку и пошла в ванную.

Пока я мыла руки, он успел накрыть стол.

– Чем занимался? – спросила я, он пожал плечами. – И что это значит? – не дождавшись внятного ответа, задала я вопрос.

– Ничем особенным.

– Значит, мне повезло больше. Встретила старого друга.

Нил замер с вилкой в руке, смотрел исподлобья, я в который раз подумала: тяжелый у него взгляд. От него мурашки по коже.

– Тот тип на набережной? – наконец сказал он.

Я чертыхнулась.

– Следил за мной?

– Я о тебе беспокоюсь…

– Ага, сразу легче стало.

– Я проезжал мимо, увидел тебя на набережной, хотел подойти, но потом решил: это вряд ли тебя порадует. Тут этот тип появился, я подумал, у вас свидание.

– Мы вели себя как влюбленные?

– Он очень старался тебе понравиться. Так вы друзья?

– Были. Когда-то. В детдоме.

– Давно не виделись?

– С тех самых пор.

– А теперь он вдруг появился?

– Он мог появиться здесь довольно давно. Я не спрашивала.

– О чем же вы говорили?

– О былой любви. По крайней мере, он заявил, что меня любит.

– Так вы любовники или друзья?

– Одно другому не мешает. Рассказать, почему он вдруг вспомнил обо мне, Ланс так и не пожелал.

– Ланс?

– Ланселот. Это, кстати, имя.

Лукашов вдруг улыбнулся.

– Я-то думал, с именем только мне повезло. Его мама мечтала о рыцаре?

– Ты образованный парень.

– У меня много времени. Значит, Ланселот. Старый друг. Я не очень тебя огорчу, если скажу: он вполне соответствует описанию, данному официанткой. Высокий, красивый, длинные волосы, стянутые в хвост.

– По-твоему, у меня глаза на затылке? – усмехнулась я.

– Значит, ты допускаешь мысль, что это он встречался с твоим мужем?

– Еще как допускаю. Где их только черт свел? – пробормотала я в досаде.

– И что ты думаешь по этому поводу?

– Ничего хорошего. Ладно, подождем его дальнейших действий. Если он чего-то от меня хочет, придется парню напрячься.

– А ты не очень добра к старому другу, – заметил Нил.

– У меня с добротой негусто.

– Он наверняка считал, тебя его появление порадует. Как часто мы ошибаемся.

– Я бы порадовалась, но очень не люблю, когда мне пудрят мозги. Это, кстати, и к тебе относится.

– И в чем ты меня подозреваешь? – серьезно спросил он.

– Поиграем в правдивые ответы? – хмыкнула я.

– Почему бы и нет?

– Ты знал моего мужа?

– До того, как мне прострелили башку, возможно. Но я об этом ничего не помню.

– Как удобно, – вновь хмыкнула я. – А что говорят по этому поводу друзья из ФСБ?

– Они не очень хорошего мнения о твоем муже. О моих контактах с ним им ничего неизвестно.

– То есть ты этот вопрос задавал?

– После знакомства с тобой. Пять месяцев назад мы совершенно точно не встречались, и я ничего не знал о его существовании. И у меня не было причин сбрасывать его с крыши.

– Надеюсь, что так. Потому что, если ты врешь…

– Я сильно пожалею, – кивнул он.

Я заподозрила издевку, но произнес он это серьезно.

– Вот именно. У меня для тебя тоже новость. Хотя… – я посмотрела на него с сомнением.

– Продолжай, – кивнул он.

– Ты сказал, что познакомился с отцом Сергием не так давно. Это правда?

Такого поворота разговора Нил явно не ожидал, смотрел с недоумением.

– Не знаю, кто из вас врет, – добавила я и протянула ему мобильный с фотографией, найденной в доме священника.

Нил с минуту ее разглядывал.

– Это ведь ты? – не выдержала я.

– Я, – сказал он.

– Вы вместе рыбачили, и было это лет пять назад.

Он вдруг махнул рукой, сметая со стола тарелки, чашку и мой телефон в придачу.

– Э-э, полегче, – сказала я и стала собирать разбитую посуду с пола.

Нил, кажется, не обращал на меня внимания. Я сходила в кладовку за совком и щеткой, а он все так же сидел, глядя перед собой. Я начала подметать, и он, наконец, повернулся в мою сторону.

– Откуда у тебя фотография?

– Из дома священника.

– Ты с ним встречалась?

– Я влезла в дом в его отсутствие.

– С какой стати? – нахмурился Нил.

– Решила, что с ним все не так просто. Твой друг вел себя довольно странно. Беда с этими друзьями, – добавила я с усмешкой, вспомнив Ланса.

– Странно, это как?

– Он твой друг, но в его словах была враждебность, словно он говорил о враге. Такой ответ тебя устроит? Может, ты чем-то успел насолить ему до того, как схлопотал пулю?

Нил некоторое время смотрел на меня, а я с внезапным сочувствием вновь подумала: «Как это – ничего о себе не помнить?»

– Тогда какого хрена не послал меня подальше?

– Возможно, твои друзья из ФСБ попросили за тобой присматривать. Как тебе такой ответ?

Он отвел взгляд и молча кивнул.

– Забавно получается, – хохотнула я. – Никому верить нельзя. Особенно друзьям.

– Тебе я верю, – сказал он, возможно, в расчете на ответное признание, но я пожала плечами и сказала:

– Не спеши. Кто знает, как все повернется.



Через полчаса мы все-таки отправились в районный городок, где жили родители Яны. Нил вызвался ехать со мной, и я не возражала. На такси сэкономлю, да и его лучше держать на глазах.

Дорога заняла совсем немного времени.

Проложив маршрут на навигаторе, я узнала, где находится улица Зеленая, и в этот момент обратила внимание на гостиницу, мимо которой мы как раз проезжали. Называлась она «Центральная», видимо, из-за расположения в центре города. Выглядела, кстати, вполне прилично, хотя здание довольно старое, построено лет сорок назад.

– Притормози, – попросила я Лукашова.

Он остановил машину и посмотрел на меня, ожидая объяснений. А я вновь уткнулась в мобильный. В городе, кроме этой, еще две гостиницы, обе на окраине, в заводском районе, и предназначались, скорее, для командировочных.

– Тебя гостиница заинтересовала? – подал голос Нил.

– Ага. Вдруг наша девушка не только родителей навещала.

– Но и встречалась здесь с любовником?

– Почему бы и нет? Здесь куда безопаснее. А на дорогу мы потратили тридцать семь минут. Жди здесь.

– Ты считаешь, она могла с ним встречаться все это время? До своего похищения, хотел я сказать?

Я предпочла не отвечать и направилась к гостинице.

В просторном холле было пустынно, девушка за стойкой широко улыбнулась, заметив меня, я направилась к ней, ответив на улыбку улыбкой. Однако стоило мне показать удостоверение, как девушка, судя по табличке, звали ее Лариса, тут же стала серьезной.

– Что случилось? – спросила она.

– У меня к вам пара вопросов, – ответила я, продолжая расточать улыбки, и продемонстрировала фото Яны. – Вы видели здесь эту девушку?

К вопросу Лариса отнеслась со всей серьезностью, долго разглядывала фотографию, потом покачала головой.

– Нет.

В этот момент из подсобного помещения показалась еще одна девушка, постарше. Взглянув на меня, нахмурилась.

– Это из полиции, – поспешила пояснить Лариса. – Спрашивают про девушку. – И кивнула на фотографию. На бейджике второй девицы значилось имя Кристина.

– Может быть, вы ее видели здесь? – задала я вопрос.

Кристина, взглянув на фото, кивнула.

– Девушку не видела, а фотографию… вы не первая про нее спрашиваете.

– Очень интересно, – сказала я, боясь спугнуть удачу.

– Мужчина приходил, тоже из полиции, показал фотографию. Спрашивал, не останавливалась ли здесь эта девушка. Фамилию ее называл, но я не помню.

– Так она здесь останавливалась?

– Нет. Он еще и фамилию мужчины назвал, ее я тоже не запомнила. Хотел знать, снимал ли кто из этих двоих у нас номер.

– Ответ был отрицательным?

– Видите ли, его интересовал очень большой срок, больше пяти лет. Я ему объяснила, у нас таких данных нет. Четыре года назад у отеля хозяин сменился, это сейчас все в компьютере, а тогда… В общем, никаких сведений. Последние четыре года ни мужчина, ни эта девушка у нас не останавливались.

– И давно у вас был этот полицейский?

– Осенью. В октябре, кажется.

– Его фамилию вы тоже не запомнили?

– Нет. Очень интересный мужчина. И на полицейского совсем не похож.

– А на кого похож?

– Ну, не знаю… Одет хорошо, модная стрижка… Симпатичный, может, на артиста похож?

– Или на адвоката, – усмехнулась я. Немного покопавшись в интернете, нашла фото частного детектива Иванцова и показала Кристине. – Он?

– Да, он, – обрадовалась она. – Ваш коллега?

– Можно и так сказать. А фотографию мужчины, который его интересовал, он вам показывал? Фамилия его не Галактионов?

Я вывела на экран фотографию Сергея Сергеевича, Кристина некоторое время ее разглядывала.

– Фотография была другая. Кажется, похож. Точно не скажу, он или нет. И фамилию не помню.

Поблагодарив девушек, я покинула гостиницу.

– Судя по огню в очах, в гостиницу ты заглянула не зря, – сказал Нил, когда я села в машину.

– Угадал.

– Поделись.

– Обязательно. Поехали.

– К родителям Яны?

– Нет. Назад в город.

– Что так?

Пока он разворачивался, я рассказала о том, что узнала от Кристины.

– Иванцов был здесь осенью. И интересовала его Яна.

– И что из этого следует?

– Напрягись.

– Москаленко нанял детектива не восемь лет назад, когда похитили его сестру, а в прошлом году.

– Об этом мы уже знали. А вот почему он это сделал спустя столько лет?

– Подозревал бывшего родственника? Считал, что он имеет отношение к гибели сестры?

– Насчет Галактионова не скажу, а вот Яну подозревал почти наверняка.

– И что теперь?

– Восемь лет назад Яна жила на квартире. Улица Осипенко, дом семь. Это есть в бумагах Жакина.

– Восемь лет? – Нил головой покачал. – Восхищен твоим энтузиазмом, но не слишком ли велик срок, чтобы соседи помнили девчонку, которая снимала квартиру?

– Ты наших людей не знаешь, – усмехнулась я, но, если честно, в удачу не верила.

Лукашов прав, слишком много времени прошло.

Однако удача вновь улыбнулась. Пятиэтажка из красного кирпича пряталась в глубине двора. Под балконами возвели металлические подпорки, чтобы они ненароком не рухнули. Человек в здравом уме покупать в этом доме квартиру вряд ли станет. Если только попросят сущие копейки. Так что здесь, скорее всего, доживают свой век пенсионеры. А они народ памятливый и любопытный.

Нил остался ждать меня в машине.

Квартира, которую когда-то снимала Яна, находилась на первом этаже. Беспокоить ее жильцов я не стала, позвонила в соседнюю.

Дверь открыла толстуха лет сорока, и я мысленно вздохнула: удача уплывает.

Продемонстрировала удостоверение и спросила:

– Вы давно здесь живете?

– С самого рождения. А что?

– В соседней квартире несколько лет назад жила девушка.

– Янка, что ли? – перебила толстуха, криво усмехнувшись.

– Вы ее хорошо знали?

– Денег дадите?

– Что? – на всякий случай я сурово сдвинула брови.

– Видать, вы правда из полиции. Заходите, – она пошире распахнула дверь, пропуская меня в квартиру.

– Вам предлагали деньги за сведения о Яне? – оглядываясь, задала я вопрос.

– Ага. Явился один по осени, тоже удостоверение показывал. И деньги обещал за сведения. Только от наших ментов денег хрен дождешься, да и не похож он на мента.

Мы оказались в узкой гостиной со старой мебелью. На диване лежал кот, вытянувшись во всю свою немалую длину. Все видимые поверхности покрывала кошачья шерсть. Либо здесь годами не убирали, либо кот – чемпион по части линьки.

Через мгновение выяснилось, кот здесь не один. С подоконника спрыгнули сразу две кошки, еще одна появилась из-за кресла, в котором не без труда устроилась хозяйка.

– Яна квартиру снимала вместе с подругой?

– Не было у нее никаких подруг. Одна жила.

Выходит, Яна сказала соседке неправду, и причина переезда была другой.

– Как вас зовут? – спросила я, оглядываясь в тщетной попытке найти место почище, и в конце концов села на стул.

– Раиса Ивановна я. Можно Раиса.

– А как звали того человека? Не запомнили?

– Нет. Зачем? Ясно, что мент липовый, так какого лешего мне его запоминать. Поди, удостоверение не его, украл или подделал. Сейчас каких только умельцев нет.

– А как он выглядел? Сможете описать?

– Прям как этот адвокат из «Чикаго». Смотрели такое кино?

– Смотрела. Это он? – Я показала ей фото Иванцова.

– Он. Жулик?

– Частный детектив.

– Точно, жулик.

– Расскажите, что он от вас хотел?

– Про Янку расспрашивал. С кем жила, кто к ней ходил. Вы небось тоже за этим пришли? – Я молча кивнула. – Это из-за того, что с ней случилось?

– Вы знаете про похищение? – вопросом на вопрос ответила я.

– А как же. Слежу за новостями с некоторых пор. Как раз с того времени, как этот хлыщ явился. Решила, неспроста он Янкой интересуется. Попросила племянника в интернете пошарить, сама-то я с техникой не очень. До сих пор с кнопочным телефоном. Оказалось, соседка-то моя высоко взлетела. Вышла замуж за богатея. Живет припеваючи.

– И что вы решили, когда узнали об этом? Зачем, по вашему мнению, приходил детектив?

– А чего тут решать? Тупому ясно. Муженек надумал проверить, с кем Янка до него жила.

– У нее был мужчина?

– Был. Хоть она его и прятала. Или он прятался. Сюда в шляпе таскался. Надвинет на самые глаза, смех, да и только. Я у Янки спросила: «Чего, мол, мужик шифруется? Женатый, что ли?» А она заквакала: «Какой мужик? С ума сошла, это папин брат двоюродный. В командировку приезжает, вот и заходит». Ага, нашла дуру, верить в такую чушь.

– Часто он здесь бывал?

– Я раз пять-шесть видела. По вечерам эта хитрожопая обычно дома сидела, думаю, он к ней таскался, когда я на работе была. Работала я тогда два дня через два. Вот и подгадывали в мою смену. Но я твердо его выследить решила. Не люблю, когда врут. Янка вся такая правильная, посмотришь: овца овцой. А с чужим мужиком снюхалась. Нет, думаю, зря шифруетесь. Выведу стервеца на чистую воду. Вот как-то раз с работы пораньше отпросилась, надеялась, вдруг повезет?

– Повезло? – спросила я.

– Не с первого раза. Он на машине приезжал, но сюда шел пешком. Я с ним во дворе и столкнулась, он от Янки возвращался. Пошла за ним. А он на соседнюю улицу. Там тачка стоит. Шикарная. Я в марках не особо, но дорогую вещь вижу. Номерочек я срисовала, потому что знала: по номеру машины запросто можно узнать, кто хозяин. Все, думаю, голуби, попались. Узнаю, что за гусь к Янке шастает, и жене его сообщу. Позвоню, если номер раздобуду, или письмо напишу.