Подошла медсестра. Я представилась и объяснила, что я преподаю французский, а Марго — одна из моих учениц.

— Она поправится?

— Я ничего не знаю, — ответила медсестра.

Я снова заглянула в палату и подумала: удалось бы избежать этого, если бы я поговорила с Марго? Но я ничего не сделала, а теперь уже слишком поздно.

Слишком поздно.

Неужели это красная нить моей жизни, ее нескончаемый рефрен — все мои поступки неверны? Но это опасные мысли. Если я приму их, я рухну, сдамся.

Je me bats, сказала я себе. Я сражаюсь. Но мне нужен союзник.

Я позвонила Аве, но наткнулась на автоответчик.

Оставлять голосовое сообщение я не стала — Ава запаникует, услышав мой тон.

Лучше промолчать.

Следующим вариантом был Рэй. Стоит ему позвонить, и я окажусь типичной девой в беде, которая нуждается в сильном защитнике.

Но мне не нужен рыцарь в сияющих доспехах. Мне нужен друг.

И я подумала о Слоан.

О нашем последнем разговоре.

О ее последних словах. Вместе, сказала она.

Я набрала ее номер. Она ответила, и я сказала:

— Надеюсь, ты не против моего звонка.

— Конечно нет, — заверила меня Слоан. — Что случилось? У тебя голос какой-то нервный.

— Я кое-кого подвела.

— Кого же?

— Одну из своих учениц. Я ее подвела.

— Что случилось, Клэр?

— Я опоздала.

— В каком смысле?

— Я знала, что муж ее бьет, и должна была…

— Где ты, Клэр?

— В больнице в Марина-дель-Рэй.

— Встретимся в больничной столовой. Я выезжаю.

Я выезжаю. Голос Слоан полон силы, она сразу же начала действовать. Бывают друзья, которые всегда откликаются первыми. В срочной ситуации они бросают все и приезжают к тебе.

Слоан

Я никогда еще не слышала такой тревоги в голосе Клэр. Ее мучают угрызения совести. Она бездействовала, и в результате кто-то пострадал. Подробностей я не знала, да они и не были нужны.

Не важно, что сделала или не сделала Клэр. Главное, что она из-за этого переживала. И было самое время привести в действие мой план по ее изобличению.

Нужно было воспользоваться моментом, так что я быстро села в машину и отправилась в больницу.

Клэр ждала меня в столовой. В руках она вертела чашку кофе. Нервы на пределе, глаза лихорадочно блестят.

— Я должна была что-то сделать, Слоан, — сказала она.

— Расскажи мне, что случилось.

— Здесь Марго, моя ученица, — сказала Клэр. — Ее избил муж. Я знала, что это случится, и ничего не сделала. А теперь…

Ей явно было стыдно за свое бездействие. Она была одновременно зла на себя и разочарована.

Будь я другом Клэр, я бы взяла ее за руку и сказала, что она ни в чем не виновата. Но я ей не друг. Мне нужно, чтобы она винила себя в избиении, укоряла себя за бесхребетность, нерешительность, несвоевременность.

Поэтому я хранила молчание, пока Клэр раскрывала подробности. Она рассказала, как увидела синяки на лице Марго и сразу поняла, откуда они взялись: это ее муж. Она подумала, что нельзя оставлять это без внимания, возможно, стоит дать Марго номер горячей линии. Но она не сделала ничего. И вот Марго находится на волоске от смерти.

Я просто слушала: нужно было, чтобы Клэр поварилась в собственном соку. Поддержать ее — значит снизить уровень внутреннего напряжения.

Под конец Клэр добавила:

— Я хочу видеть Марго.

Мы поднялись на лифте на пятый этаж и прошли по коридору к палате, где лежала женщина без сознания. Выглядела она так, словно стала жертвой автокатастрофы — или безжалостных побоев.

— В этом моя вина, — сказала Клэр.

Ее самобичевание достигло максимума.

— Пойдем вниз, — ответила я. Мы развернулись и направились к лифту.

Вернувшись в столовую, я намеренно подвела ее к столику в дальнем углу.

По дороге я молчала.

Мы сели, и Клэр сложила руки на груди.

— А что теперь будет? — спросила она.

— В каком смысле?

— Ее мужа арестуют?

— Возможно, он уже арестован.

— И что дальше? Он пару ночей проведет за решеткой?

— Есть несколько вариантов.

— От чего это зависит?

— По большей части, от того, насколько твоя ученица готова выдвинуть против него обвинения.

Клэр покачала головой.

— Если она к нему вернется, все повторится.

Она с возмущением посмотрела на меня.

— На это они и надеются! Что ты скажешь себе: это случилось всего один раз. Никогда такого не повторится. Им нужно, чтобы мы верили в эту ложь. Они знают, что мы не сможем им помешать.

Вот оно, подумала я.

— Любого можно остановить, — заметила я будничным тоном. — Но иногда это влечет за собой серьезные последствия.

И продолжила, как будто просто вспоминала случаи из практики:

— Как-то одна женщина убила мужа. Он избивал ее годами. И вот однажды она схватила нож и перерезала ему горло, пока он валялся пьяный на диване в гостиной. Она думала, что этим дело и кончится. Но нет. Это было убийство — она провела пятнадцать лет за решеткой. То же самое может случиться с Марго.

— Марго уже в тюрьме, — мрачно возразила Клэр. — Она ни на один день не может забыть, что ее муж жив и волен делать все, что ему вздумается.

Помедлив пару мгновений, я расставила ей заранее подготовленную ловушку.

— Есть способ помешать мужчине получить желаемое, — сказала я. — Но это работа не для женщины. То есть не для жены.

Клэр вопросительно посмотрела на меня.

Тоном, который намекал на то, что мне известно, как выйти сухой из воды, я добавила:

— Это должен быть кто-то другой. Незнакомец. Профессионал.

Во взгляде Клэр вспыхнула искра.

— Профессионал?

— Да.

Я ждала, что Клэр проглотит наживку или задаст другой вопрос. Но она устало выдохнула и поднялась со стула.

— Спасибо, что приехала, Слоан.

Мне не хотелось уезжать. Что, если она больше мне не позвонит?

— Можем куда-нибудь сходить, — предложила я. — Не хочешь выпить?

Она покачала головой.

— Мой отец здесь. У него был сердечный приступ, поэтому я и приехала. О Марго я узнала случайно.

— Ясно, — сказала я негромко. — Ну что же, раз твой отец в больнице, мы можем увидеться здесь завтра вечером. Просто поболтаем.

Она не решалась принять мое предложение.

— Друзья всегда так делают, Клэр, — добавила я.

Она слабо улыбнулась.

— Хорошо. Тогда до завтра.

По дороге к машине до меня дошло, что за весь наш разговор о Марго, ее муже и женщинах, которые терпят побои, Клэр ни разу не упомянула Саймона. Но это не страшно. Неспособность Клэр помочь Марго наверняка пробудила в ней воспоминания о том, как она не смогла спасти Мелоди, и мысль, что она может не успеть вытащить Эмму из острых когтей Саймона Миллера. Если она продолжит терзать себя обвинениями, то точно решит, что пришло время действовать.

В следующий раз, сказала я себе, на мне будет прослушка.

Клэр

На следующее утро я позвонила в больницу. Состояние отца стабилизировалось. Он спал. Мне обещали позвонить, если что-то изменится. Я решила пока не отменять занятия.

Следующие несколько часов я вела уроки. Я повторяла слова, спрягала глаголы и следовала структуре, подготовленной для многих клиентов за годы работы.

Занятия шли своим чередом, но все было по-другому.

Изломанное тело Марго.

Мое бездействие в отношении Саймона.

Меня по-настоящему пугала мысль о том, как далеко я могу зайти, лишь бы остановить его.

Мне срочно захотелось видеть Эмму, так что днем я припарковала машину напротив школы и подождала, пока кончатся занятия. Из широких дверей выпорхнула стайка девочек. Они вышли из ворот и разбежались в разные стороны, к машинам родителей.

Эмма шла в небольшой группе девочек. Все они носили одинаковую аккуратную форму: серая юбка и белое поло. Эмма — блондинка, и на ярком калифорнийском солнце ее волосы отливают золотом. Запрокинув голову, она хохотала. Весь мир лежал перед ней, как когда-то перед Мелоди.

Я любовалась Эммой, и тут показался Саймон. Он стоял у машины и махал ей. Как обычно, на его лице играла теплая, приветливая улыбка. Заметив его, Эмма торопливо попрощалась с подружками и поспешила к нему, радостная, доверчивая.

Со стороны казалось, будто беззаботная девчушка спешит к обожаемому отцу.

А я видела новую жертву Саймона.

* * *

Когда в конце рабочего дня я подъехала к дому, мистер Коэн сидел в одиночестве у себя во дворе.

Он помахал мне.

Разговаривать мне не хотелось, но у него никого нет, поэтому я подошла к нему.

— Как ваш отец? — спросил он с долей тревоги.

— По-прежнему в больнице.

— Его скоро выпишут?

— Не знаю.

На коленях у мистера Коэна лежала книга. Биография Жанны д’Арк.

— Отважная была женщина, — заметил мистер Коэн.

Мое безразличие к смелости Жанны д’Арк удивило и обеспокоило меня. Я не могла больше сосредоточиться ни на чем, кроме одного — как я поступлю. Мир сузился до узкого пространства, отделявшего меня от Саймона. Никаких посторонних мыслей. Он словно комната, где жарко топят, а я не могу выйти. Я чувствовала себя загнанной в угол даже на свежем воздухе.

— Передайте отцу мои наилучшие пожелания, — сказал мистер Коэн.

— Конечно.

Я зашла в кабинет. Готовиться к занятиям мне не хотелось. Сев за стол, я уставилась в пространство.

В конце концов мое внимание привлекла одна из картинок на стене напротив — известная оптическая иллюзия Пера Борреля дель Касо. На ней был изображен мальчишка, который пытается сбежать из рамы. Картина называется «Бегство от критики», и она всегда казалась мне чудной и жизнеутверждающей.

Теперь она превратилась в насмешку. Сплошной обман.

Ведь выхода нет. Бежать некуда.

Слоан



1

Как мы и договорились накануне вечером, Клэр ждала меня за тем же столиком в больничной столовой.

У меня уже был наготове диктофон, активируемый голосом. В наше время уже никто не носит огромные записывающие устройства. Мой диктофон был размером с пуговицу, и его легко было спрятать за лацканом пиджака.

Завидев Клэр в дальнем уголке, я поняла, что она находится все в том же нервном, взвинченном состоянии.

— Я сегодня ездила к школе Эммы, — сказала она напряженным тоном, стоило мне сесть напротив. — За ней приехал Саймон.

Сделав глубокий вдох, она добавила:

— Я не позволю ему снова сделать это, Слоан.

Без каких-либо вопросов она принялась рассказывать о ночи, когда погибла Мелоди. Начался ливень, море бушевало.

Клэр шла по палубе, направляясь к их с Саймоном каюте, когда заметила Мелоди возле борта.

— Она была очень бледной, — сказала Клэр. — Я подумала, что ее укачало, спросила, как у нее дела. Она долго молчала, но наконец ответила: «Мама, у меня проблемы».

Лицо Клэр ничего не выражало.

— Она сказала мне, что нравится Саймону. И он не просто пару раз на нее посмотрел. Его объятия были слишком крепкими и долгими. Ее мутило от его взглядов. А однажды он подошел сзади, прижался, и он… был твердым.

Клэр покачала головой.

— Она рассказала мне все это, и знаешь, что я ответила? Что не верю ей. Затем пошла в каюту и передала Саймону обвинения Мелоди. Он посмотрел на меня так, будто я сошла с ума, если могу в это поверить. Он — оболганная жертва. У Мелоди всего лишь переходный возраст. Все просто, как дважды два.

По ее взгляду было заметно, что она верит в то, что собирается сказать.

— Но лжецом был он, а не Мелоди. Он бы искал способы зайти дальше. Постарался бы. Соблазнил ее, если бы смог. Возможно, он уже когда-то так поступал с другими девочками. Я знаю, что он снова так поступит. Это в его натуре. Он педофил.

По выражению ее лица и грусти в голосе было ясно, что Клэр полностью погрузилась в мир своих фантазий. Они составляли ее суть, она была плодом их зловещих манипуляций.

— Он снова сделает это, — повторила она. — Если я его не остановлю.

Клэр отхлебнула из чашки, которую все это время держала в руках. Глаза у нее покраснели, в них стояли слезы. Она обессиленно прислонилась к стене.

— Вопрос только в том, как далеко можно зайти, — заметила я.

Она кивнула.

Она была уже почти на грани. Еще пара замечаний в том же духе, и у меня будет запись, на которой она обсуждает заказное убийство Саймона Миллера. Ну же, думала я, еще чуть-чуть.

Я терпеливо ждала, пока она все обдумает. Мне нужен был следующий шаг, но она его не сделала.

Вместо этого Клэр подняла голову — горделиво, будто солдат, возвращающийся с поля боя.

— Мне нужно вернуться к отцу, — сказала она.

Прошлым вечером она точно так же решила избежать дальнейшего развития этой темы, но теперь я не могла ее отпустить — до реализации моего плана не хватало совсем чуть-чуть.

— Я с тобой, — тут же вызвалась я.

Пару минут спустя мы уже были в палате. Клэр подошла к отцу.

Ее лицо было исполнено печали.

Она молча смотрела на отца, затем резко повернулась ко мне.

— Что ты обо мне думаешь, Слоан?

Я собиралась заверить ее в своем уважении. Сказать, что сочувствую ей. И в случае успеха она бы наконец доверила мне свой план убить Саймона Миллера.

Но тут дверь открылась, и врач позвала:

— Можно вас на минутку, мисс Фонтен?

Клэр вышла вслед за доктором в коридор, и в палате остались только я и старик.

Он лежал на спине. Глаза были закрыты, но веки дергались — быстро, нервно, словно метались в поисках выхода. Через пару мгновений он открыл глаза и сделал резкий вдох. Он судорожно хватал ртом воздух, глаза горели.

Я подошла к кровати.

Он потянулся ко мне, пытаясь схватить. Я протянула руку, и он с силой обхватил мое запястье. Я оглянулась на дверь, надеясь, что Клэр сейчас вернется. Но ее не было, и я перевела взгляд на старика.

— Я здесь, — сказала я.

Услышав мой голос, он резко подобрался, как будто готовился нанести смертельный удар.

— Ты, — прорычал он, — ты…

Он с силой дернул меня за руку, его пальцы стальными обручами сковали мое запястье.

— Ты…

Он тянул меня вниз с ожесточением, будто я цеплялась за что-то высокое, а он был полон решимости сдернуть меня любой ценой.

— Ты… сука.

В голове всплыла история, которую рассказывал Саймон, о том, что произошло с Клэр в детстве. Саймон преподнес это как ложь, как еще одну фантазию Клэр. Но теперь мне открылась ужасная правда: отец Клэр всегда желал ей смерти.

Я вырвала руку и отпрянула от кровати.

Он отчаянно тянулся ко мне, но слабел с каждой попыткой, и в конце концов его руки безвольно повисли.

Я отошла к окну. Там меня и застала Клэр.

Она тут же заметила тревогу в моем взгляде.

— С тобой все хорошо?

— Да, — ответила я, — все отлично.

Но я лгала. Я по-прежнему чувствовала железную хватку ее отца, его пальцы, больше похожие на металлические клыки. Даже на пороге смерти он пытался ухватить ее за щиколотку, сдернуть с лодки и утопить.

Меня передернуло от ужаса. Мне срочно нужно было покинуть эту комнату.

— Мне пора, Клэр, — сказала я.

Она улыбнулась.

— Спасибо, что пришла.

Выходя из палаты, я увидела, как она повернулась к отцу и осторожно протянула к нему руку. Казалось, она хочет нежно коснуться его, но тут рука задрожала. Клэр отдернула ее и спрятала в карман.

2

Дома, налив себе выпить, я уселась на диван в гостиной.

Мне по-прежнему мерещилась зверская хватка старика.

Сколько лет Клэр провела в страхе? Ее детство было омрачено ужасом, и даже теперь, будучи взрослой, она боялась его.

Я снова наполнила бокал, и тут раздался звонок. Звонила Дестини.

— Мне нужно поговорить с вами, — попросила она. — Прошу вас, давайте встретимся.

Она была взвинчена, а в таком состоянии люди способны на опасные и непредсказуемые поступки. Я решила успокоить ее.

— Хорошо, встретимся где обычно.

Час спустя я припарковалась у забегаловки. Оттуда вышла Дестини и направилась прямиком ко мне. Она была чем-то потрясена и взволнована.

— Мне нужно кое-что вам сказать, — заявила она. Дестини схватила с пассажирского сиденья фотографию, которую мне дал Саймон, переложила ее на приборную панель, а затем уселась сама и закрыла дверь.

— Что случилось? — спросила я.

— Я боюсь Вики, — ответила она. — Она убьет меня, если узнает, что я с вами говорила. Она ненавидит стукачей — сто раз об этом нам говорила.

Дестини казалась до смерти напуганной.

— Пожалуйста, пообещайте, что ничего не скажете Вики.

— Вики сейчас в тюрьме, — ответила я. — Она ударила ножом другую женщину.

— Насмерть? — почти что с надеждой спросила Дестини, будто бы это был ответ на все ее молитвы.

— Нет, ранение легкое, — ответила я.

— Раз так, ее рано или поздно выпустят.

— Да.

— Нельзя этого допустить.

— Что ты имеешь в виду?

— Она должна остаться за решеткой.

— Каким образом?

— Ее нужно еще в чем-то обвинить.

— Например?

— Ну, не знаю… Она же поставляла девочек. Ну, секс-торговля. Я могу сказать копам, что она этим занималась. И тогда я, наверное, как свидетель… мне же ничего не будет?

— Возможно, — сказала я. — Но тебе пора раскрыть все карты, Дестини.

— О чем вы?

— У тебя должны быть реальные доказательства вины Вики. Что-то серьезное, иначе они не пойдут на сделку.

Дестини глубоко задумалась. В конце концов она ответила:

— Найдется.

— Ты была в этом замешана?

— Самую малость. Всем заправляла Вики, а я была так…

— Как так?

— На подхвате.

История, которую она рассказала дальше, выглядела очень серьезной даже по меркам Лос-Анджелеса. Дом в пустыне был обычным местом встречи для Вики и ее многочисленных клиентов. Годами этот дом служил импровизированным борделем. В последнее время туда обращались клиенты с особыми запросами — любители юных девочек. Многих доставляли из-за границы, они ни слова не знали по-английски. Их привозили в дом, развлекались, а затем возвращали покровителям. Другие девочки были местные, их набирали с улиц, а затем там же и бросали.

— Девочки постоянно менялись, — сказала Дестини. — Некоторых привозили только по одному разу.

Дестини считала, что некоторые жертвы жили на улице: их держали в фургонах, которые колесили от города к городу. И так бы продолжалось и дальше, но утонувшая девушка спутала карты, и Вики пришлось на время прикрыть бизнес.

— Скорее всего, она примется за старое, когда все уляжется, — сказала Дестини. — Но я не хочу иметь ничего общего с ней, клянусь.

Но меня мало интересовало вступление Дестини на путь добродетели.

— Продолжай, — сказала я.

И она продолжила рассказ, раскрывая все новые подробности «Лолитавилля», как она выразилась.

— Мы привозили несколько девочек, — сказала Дестини. — И там уже Вики отводила первую в дом.

— А ты что делала?

— Сидела в фургоне, следила за другими. Ну, типа как охраняла. Но я их не била! Ни разу в жизни никого и пальцем не тронула.

Дестини явно считала, что это делает ее хорошим человеком.

— Да этого и не требовалось, — добавила она. — Они не смогли бы напасть на меня в фургоне.

— Почему?

— Перед отъездом из Лос-Анджелеса Вики давала им наркоту, — ответила Дестини. — Ничего серьезного: Вики не нужны были зомби. Просто они должны были во всем ее слушаться. Никаких криков. Никакого плача. Никакого сопротивления или побегов. Им нужно было лишь ублажать клиентов. Ну, то есть какой от них толк, если они просто лежат как бревно?

Я не стала на это отвечать, сделав вид, что просто оцениваю качество доказательств.

— Только наркотики? — спросила я. — Или она еще что-то с ними делала?

— Они сидели в наручниках, — ответила Дестини. — Ну, те, что оставались в фургоне. А потом она приходила и забирала следующую.

— Ты когда-нибудь заходила внутрь?

Дестини покачала головой.

— Мое дело было охранять.

Она сказала это таким тоном, будто работала охранником в торговом центре.

— Когда все были внутри, появлялись клиенты, — продолжила Дестини. — Они выбирали, кто им нравится, делали, что хотели, а потом возвращались к машине и уезжали в Лос-Анджелес, или откуда они там.

Дестини зажгла сигарету.

— У Вики все было по жесткому графику. Как только чувак вошел, начинался обратный отсчет. Вики и секунды лишней не давала. Если время вышло — значит, вышло, все, пока.

Она хлопнула в ладоши.

— Конец связи. Понимаете, о чем я?

— Что ждало девушек дальше?

— Потом я отводила их обратно в фургон, — ответила Дестини. — Обращалась с ними по-доброму. Говорила, что все в порядке. Кормила и поила.

Ну просто добрая самаритянка.

— Как долго ты этим занималась? — спросила я.

— До случая с утонувшей девушкой. Я подумала, что здесь замешана Вики, и сказала себе: Не связывайся с ней больше никогда.

— А она имела какое-то отношение к ее смерти?

Дестини многозначительно посмотрела на меня.

— Вики способна на все. И ей бы не понравился рисунок на стене возле «Макдаффи», где его может увидеть кто угодно.

Она пожала плечами.

— Я не говорю, что это Вики ее убила. Или отрядила кого-то. Но чем черт не шутит.

Убедившись, что у меня больше нет вопросов, она радостно хлопнула в ладоши.

— Ну вот и все, — сказала она, — я все рассказала. Это же много?

— Да, но этого может не хватить.

Она была удивлена.

— Им нужны имена, Дестини, — объяснила я.

Она задумалась.

— Думаю, я смогу, — сказала она наконец и нервно улыбнулась. — Вы поможете мне? У вас же есть связи.

— Я сделаю что смогу, — заверила я.

Казалось, я только что вытащила ее голову из пасти тигра.

— Спасибо. Иначе Вики убьет меня сама или пошлет кого-то из своих головорезов.

Дестини вытащила пачку сигарет.

— Вы не против? — спросила она мимоходом, будто мы вели дружескую беседу.

— Пожалуйста.

Закурив, Дестини откинулась на спинку сиденья. Прощаться она не спешила. Она выглянула в окно и заметила:

— Мне хочется однажды иметь свой дом.

Она расслабилась и уже устраивалась поудобнее в моей машине.

— Как ты до этого дошла?

— О чем вы?

— Как ты оказалась на улице и стала работать на Вики Пейдж?

— Да ничего интересного. Мама вечно была под кайфом. Ее любовник больше интересовался мной, чем ей. Я поняла, что пора валить, ну и свалила.

Ей казалось, что это уже достижение: сбежать от кого-то, пока еще не поздно.

— Если все будет хорошо, я уберусь из Лос-Анджелеса, — сказала она.