— Да. Я произвел проверку всех цепей. Обнаружено множество повреждений. Вам, наверное, уже известно о них? Я пребывал в неактивном состоянии одиннадцать дней. Вы сознательно не активировали меня?

— Да, Чарли. Мы беспокоились о тебе. — Кори сглотнул. — Как твое самочувствие?

— Не очень хорошо. Мы потеряли часть экипажа? Судя по записям в терминалах, девятнадцать человек погибло, а одиннадцать, включая капитана корабля Лоуэлла, находятся в тяжелом состоянии.

— Да, Чарли. Твои процессоры функционируют нормально?

— Не совсем, но тем не менее я готов к работе.

Кори вопросительно посмотрел на Лина. Тот пожал плечами.

— Чарли, пожалуйста, не умолкай, — попросил Кори.

— Извините, мистер Кори, но… Пока мне необходимо сконцентрировать внимание на самовосстановлении. Надеюсь, что в самое ближайшее время смогу дать вам обстоятельный рапорт.

Кори вновь вопросительно посмотрел на Лина. Тот кивнул, будто говоря: что ж, подождем.

Наконец вновь заговорил Чарли:

— Похоже, ситуация на корабле серьезная. Вас интересует моя оценка происходящего?

— Да, Чарли.

— Единовластие Болсоверов, нарушив мирные договоры, предприняло полномасштабное наступление на караван «Шелковый путь». Таким образом, не остается сомнений, что между Земным Содружеством и Единовластием Болсоверов разгорелась война.

— Именно из такого предположения я исходил, отдавая в последние дни приказы, хотя согласны со мной были не все в команде. — Кори выразительно поглядел на старшего инженера.

— Итак, в результате нападения звездного флота болсоверов наш корабль получил серьезные повреждения, — продолжил Чарли. — Исходя из их характера я делаю вывод, что наш гиперпространственный пузырь был поврежден прямым попаданием торпеды, а затем с близкого расстояния по кораблю был нанесен удар дезинтегратора. Я прав, мистер Кори?

— Да, Чарли. Продолжай, пожалуйста.

— Спасибо. Итак, приборы в данную минуту указывают, что на корабле имеют место серьезные проблемы с энергообеспечением и, как следствие, невозможность регенерации кислорода. Представляется наиболее целесообразным подзарядить автономный источник питания корабля за счет источников энергии, вмонтированных в торпеды.

Услышав это предложение, Лин недовольно поморщился, а Кори, подавив торжествующий возглас, произнес:

— Дальше, Чарли.

— Капитан корабля Лоуэлл тяжело ранен… — Чарли секунду колебался. — Извините, что, возможно, проявляю излишнюю инициативу, но вопрос очень важен. Следует ли мне, мистер Кори, внести в бортовой журнал запись, свидетельствующую о том, что командование кораблем официально перешло к вам?

— Да, так и сделай.

— Если не возражаете, запись будет датирована той самой минутой, когда капитан корабля Лоуэлл получил ранение.

— Верно, Чарли.

— Вам, мистер Кори, понадобится старший помощник. Следующее после вас звание имеет астронавигатор Ходел. Не возражаете против его назначения на должность старпома?

— Нет, Чарли. Внеси такую запись в бортжурнал и проинформируй Ходела о новом назначении.

После короткой паузы вновь заговорил Чарли:

— Мистер Кори, вам следует знать о том, что мои реакции заторможены, но я постараюсь восстановить себя, насколько это возможно. Ведь при сложившихся обстоятельствах я особенно необходим вам.

— Спасибо, Чарли. Продолжай, пожалуйста.

— Я обнаружил, что подсоединен к трем пассивным сканерам гравитационных волн. Подождите, пожалуйста, немного, я постараюсь программными средствами улучшить их чувствительность… Итак, в радиусе двадцати пяти световых часов от нашего корабля не обнаружено объекта, однозначно идентифицируемого как космический корабль. Поблизости во множестве плавают объекты небольших размеров, которые являются, скорее всего, обломками кораблей и метеоритами. Правда, на расстоянии одиннадцати светочасов присутствует значительная концентрация массы, но, судя по скорости ее перемещения, она вряд ли может быть кораблем. Выяснить более точно без активных сканирующих линз не представляется возможным. Мистер Кори, вы предполагаете, что звездолеты болсоверов патрулируют этот сектор космоса, разыскивая уцелевшие корабли?

— Предполагаю, но предпочел бы знать точно.

— О тактике боевых действий болсоверов в космосе известно немного, но при ведении операций на поверхности планет болсоверы никогда не тратили времени на то, чтобы добить раненых врагов. Поверженный противник, по их мнению, «лишился лица» и потому не представляет интереса.

Лин одарил Кори победным взглядом.

— С другой стороны, очевидно, — продолжал меж тем Чарли, — что при нападении на караван болсоверы использовали новую для себя, но вместе с тем обстоятельно разработанную тактику, ставящую во главу угла решение долговременных задач. Вот почему представляется весьма вероятным, что они все же займутся поисками и истреблением вражеских кораблей, получивших повреждения, но способных самостоятельно вернуться на базу.

— Иными словами, ты толком не знаешь, какую линию поведения изберут болсоверы? — спросил Кори.

— Да, — подтвердил Чарли. — Мне лишь известно, что общество болсоверов основано на жесткой кастовой системе, и поведение каждого подчинено строгим правилам и нормам. В то же время среди болсоверов весьма ценятся индивидуумы, наделенные исключительными возможностями, — им позволительно нарушать предписания. Подобные личности занимают вершину иерархической пирамиды в обществе болсоверов. Атака на караван была необычной для болсоверов, из чего я делаю вывод, что их общество претерпело кардинальную перемену, которая привела к неприкрытым актам насилия. Наиболее вероятно, что это произошло вследствие прихода к власти нового агрессивного лидера. В истории человеческой культуры было немало подобных прецедентов.

Кори так сильно сжал кулаки, что ногти глубоко впились в ладони.

— Расскажи о ситуации на корабле.

— Корабль дрейфует, хотя ракетные двигатели и могут быть запущены, из чего я делаю предположение, что мы скрываемся от болсоверов. Такая линия поведения — очень осторожная, но в сложившейся ситуации, пожалуй, наиболее эффективная. Если вас интересует мое мнение, то я посоветовал бы на короткое время включить сканирующие линзы и осмотреть пространство. Если выяснится, что поблизости нет кораблей болсоверов, нам следует запустить ракетные двигатели и направиться к ближайшей базе. Конечно, дорога домой с досветовой скоростью займет очень много времени, но позволит кораблю избежать соприкосновения с врагом.

Кори, сложив руки на груди, кивнул.

— Именно это я и собирался сделать, Чарли. Спасибо за информацию. А теперь скажи, что произойдет, если нас все-таки обнаружат?

— Очевидно, что в этом случае следовало бы как можно быстрее включить флюктуаторы и попытаться оторваться от врага со сверхсветовой скоростью, но тем не менее подобное решение мне представляется не самым целесообразным, поскольку почти у каждого корабля болсоверов имеется более крупный, чем у нас, гиперпространственный пузырь. Я сомневаюсь, что нам удастся превзойти врага в скорости, а при имеющихся на борту повреждениях — и в маневренности. Оптимальным решением было бы не дать обнаружить себя.

— По-твоему, мы сумеем это сделать?

— Если откровенно, мистер Кори, мне это представляется маловероятным. Я бы на месте капитана корабля болсоверов тщательно обследовал те секторы пространства, где произошли бои, каждый сингулятор и даже каждый объект, испускающий гравиволны с интенсивностью выше некоего критического уровня. Хотя такие действия и идут вразрез с обычными правилами ведения боя, принятыми среди болсоверов, но сейчас, похоже, затеяна долговременная военная кампания, и потому правила иные.

— А что если мы выбросим за борт свой сингулятор?

— Как?! — возмутился Лин. — Сэр, неужели вы серьезно полагаете…

— Чувствительные сканеры способны на вполне приличном расстоянии засечь даже перемещающийся на досветовых скоростях корабль. Следовательно, избавившись от сингулятора, мы не только не увеличим наши шансы на исчезновение, но и основательно уменьшим возможность добраться до базы.

Кори, оперевшись о край пульта управления, повернулся вместе с креслом и оказался лицом к лицу со старшим инженером.

— Успокойтесь, Лин. Рано паниковать. Как, по-вашему, Чарли в порядке или нет?

Лин, пожав плечами, сказал:

— Его оценка текущей ситуации близка к истине. Но…

— В чем дело?

— Все же я не до конца уверен в его здравомыслии.

— Ты слышал, Чарли? — воскликнул Кори. — Старший инженер считает тебя безумцем.

— Полностью согласен с главным инженером, мистер Кори.

— То есть как?

— Психологи еще сотни лет назад установили, что каждая мыслящая личность в той или иной степени безумна, — ответил Чарли. — И искусственный интеллект не является исключением из этого правила.

— Гм-м, — буркнул Кори и вопросительно уставился на старшего инженера. Тот с задумчивым видом жевал нижнюю губу.

Чарли сказал:

— Могу заверить вас, что в теперешнем своем состоянии я способен бесперебойно функционировать и принимать решения, адекватные ситуации. Вполне допускаю, что со временем нарушения функций у меня усилятся до такой степени, что служить кораблю надлежащим образом я не смогу, но заверяю, что в этом случае я немедленно доложу о случившемся исполняющему обязанности капитана корабля Джонатану Томасу Кори и сразу сложу с себя полномочия по управлению кораблем.

Кори глубоко вздохнул, а затем тихо спросил:

— Чарли, признайся, ты способен солгать мне?

— Нет, мистер Кори, не способен. Во всяком случае, я не снабжу вас заведомо ложной информацией.

— Даже ради спасения корабля?

— Даже в этом случае информация не будет ложной. Возможно, она окажется неполной. Конечно, такую информацию можно расценить как ложь, но при некоторых обстоятельствах ради выполнения своей высшей задачи — спасения корабля и его экипажа — я могу прибегнуть к утаиванию некоторых фактов.

— Понятно. — Кори кивнул. — Чарли, а ты не лжешь мне сейчас?

— Нет, мистер Кори, я вам не лгу.

Кори надолго задумался. Как оценить функционирование Чарли? Что если его сознание серьезно повреждено последствиями травмы, но он скрывает это, спасая свою жизнь? Как выяснить, в каких случаях искусственный интеллект лжет, а в каких говорит правду? Кори вздохнул и громко спросил:

Он слушал рассказ об исчезновении Отца, и глаза у него становились все больше и больше. Когда Мать закончила, он сел за кухонный стол и начал мучить телефон. В Блэкпульской церкви никого не оказалось, номер Джолли не отвечал. Мать стояла над Итаном и дрожала, держась руками за горло. Далила, сидевшая на кушетке, попросила Мать обнять ее. Как только Мать вышла в другую комнату, Итан принялся обзванивать больницы. Без Отца вечер получился до странного спокойным. Я разре́зала пирог на шесть абсолютно равных кусков. Мы ели в гостиной, сидя у ног Матери. Эви свернулась клубком у меня на коленях, как довольная кошка. Склонив головы, мы молились на ночь – с полными животами.

— Чарли, а ты бы солгал, чтобы поддержать моральный дух экипажа? Допустим, случилось так, что знание правды подорвет самооценку людей. Скрыл бы ты от них в этом случае правду?

Чарли помедлил с ответом.

Я чувствовала, как на моем лице мелькает нервная улыбка. Я не знала, о чем молить. Некоторые мысли мелькали у меня в голове, но я точно знала – они приведут меня прямиком в ад. Фургончик перевернулся в верещатниках – в лобовом стекле дыра, формой повторяющая силуэт Отца. Сам он валяется в папоротниках. Отныне мы всегда едим досыта. Аминь.

— Допускаю, что при некоторых обстоятельствах я пойду на ложь ради поддержания морального духа экипажа, — наконец признался Чарли. — Но только после того как сумею обсудить этот вопрос с капитаном или старшим офицером и получу прямой приказ.

Спустя какое-то время после полуночи в окна ударил свет фар.

У Кори отлегло от сердца.

— Все же я предпочел бы обойтись без обмана, — продолжал Чарли, — хотя мне прекрасно известно, что люди иррациональны и что эмоции влияют на их поведение в гораздо большей степени, чем принято считать. Именно поэтому точные количественная и качественная оценки их чувств являются важнейшими составляющими в уравнениях, оценивающих их поведение.

Едва дыша, в дверь вошел Отец. У него все болело – ни дать ни взять человек, который выжил в кровавом крестовом походе. Он позвал Мать, и она пришла к нему. Вместе они удалились в кухню, где она налила ему чаю, достала чипсы – заботливо и нежно, при ярком свете электрических ламп. Пока мы ждали его рассказа, я вычистила тарелку из-под пирога и убрала ее в сервант.

— Неужели? — удивился Лин.

– Я был в полиции, – сказал он.

— Именно. И если потребуется скрыть некоторые факты, чтобы не подорвать моральный дух экипажа, я пойму необходимость такого решения, но хочу заранее предупредить об опасности, связанной даже с оправданной ложью. Если ложь откроется, то повинный в ней утеряет уважение товарищей и подчиненных — и в дальнейшем, весьма вероятно, окажется не способен руководить людьми. Кроме того, любая ложь противоречит реально имевшим место фактам и оттого, как правило, неизбежно порождает дальнейшую цепь замалчиваний и новых ложных фактов.

Его и Джолли задержали в «Дастинсе» прямо посреди завтрака. Заказ только что принесли. Полный английский завтрак с дополнительной порцией кровяной колбасы. Когда полицейские подошли к их столу, Джолли отложил нож и вилку и вздохнул. Эту часть истории Отец рассказывал с тем священным трепетом, с каким обычно говорил разве что о ветхозаветном Боге.

— Я понял, Чарли, — невесело сказал Кори.

– Дайте нам хотя бы доесть этот чертов завтрак, – сказал Джолли полицейским.

Инквизиция обрушилась на них в полицейском участке. Джолли обвинялся в отмывании денег и мошенничестве. Мошенничество заключалась в том, что он использовал религиозные пожертвования жителей Блэкпула в личных целях – разумеется, он считал, будто обвинение полностью сфабриковано. Я вспомнила прихожан – как они поворачиваются лицом к Джолли, стараясь уловить хоть немного исходящего от него света, скрупулезно отсчитывают сумму, которую могут пожертвовать, и пихают банкноты в его теплые, влажные руки. Полицейские спрашивали Отца, на что Джолли тратит деньги; где он хранит приходно-расходные книги; почему он не делится выручкой с ним, раз они такие близкие друзья. Пока Отец молился за них, он понял, как именно должен отвечать на все их вопросы:

– Без комментариев.

И «без-комментировал» весь оставшийся день.

Отпустили его лишь поздно вечером. Когда ему возвращали личные вещи, офицер взял и стряхнул несколько тонких монет на пол, тем самым вынудив Отца нагнуться и поднять их.

– Смотри не потрать все разом, – сказал офицер.

Отец притянул нас к себе.

– Здесь преследуют таких людей, как мы. Которые хотят жить так, как живем мы, – сказал он.

Я вспомнила смех, поднявшийся в школьном коридоре, когда мы с Матерью выходили наружу. Отец положил мне на шею ладонь, все еще холодную после улицы, и я накрыла ее своими руками, чтобы согреть.





СКАНИРУЮЩАЯ ЛИНЗА

— Экипаж страдает от длительного пребывания в невесомости, — пожаловался Ходел.

В тот вечер Итан впервые за долгое время захотел со мной поговорить. Я шла мимо его комнаты, собираясь лечь спать, когда он вдруг окликнул меня, так тихо – я даже подумала, что мне послышалось. Он снова окликнул, и на этот раз я, постучавшись, вошла. Он валялся на кровати в школьных брюках, держа над собой Библию. Стоило мне войти, как он внезапно запустил ею в меня – поймать я не успела. Книга больно ударила меня в грудь.

— В грузовом отсеке номер два есть центрифуга, ею и воспользуйтесь, — посоветовал Кори, не отрывая глаз от дисплея. — Чарли, покажи мне все, что ты хотя бы смутно различаешь в радиусе ста пятидесяти светочасов от нас.

– Что ж, – рассмеялся он, – «не укради».

Голограмма на дисплее мигнула, и ее масштаб рывком уменьшился.

– Мы еще ничего точно не знаем, – ответила я, и он снова рассмеялся.

— Как я уже докладывал, на расстоянии одиннадцати световых часов от нас дрейфует неопознанный объект, который может быть просто крупным осколком астероида, а может быть и космическим кораблем. Определить более точно, что это, я смогу лишь с помощью активной сканирующей линзы.

– Как ты думаешь, на что он тратил деньги? Готов поспорить, на какие-то реально темные дела. Старина Джолли. Он всегда был того, но такого я от него не ожидал.

К дисплею подплыли Ходел и Ли.

– Как ты думаешь, Отец причастен?

— Лин, у вас все готово? — задал Кори вопрос в микрофон.

– Сомневаюсь. Джолли не из тех, кто станет делиться своим барышом. А если бы и делился, не думаю, что из этого вышел бы толк – Отец-то наш с головой не дружит.

— Еще нет. Немного подождите, — послышался из интеркома голос старшего инженера.

— Понятно.

– С чего ты взял? – спросила я и, не удержавшись, добавила: – Ах да, ты же его главный наперсник.

Ходел покрепче ухватился за подлокотники и повернул кресло так, что оказался лицом к центральному голографическому экрану. Ли зацепился рукой за край пульта управления. Еще двое вахтенных офицеров Находились на своих рабочих местах за пультами. Потянулись минуты ожидания.

– Во всяком случае со мной считаются.

Наконец Лин устало доложил:

Итан поднялся. Он всегда был выше меня – Далила и та стала выше меня, – но в последнее время его тело налилось еще и силой. На руках и груди бугрились мускулы. Я слышала, как он делает упражнения по вечерам: характерный звук каждого движения повторялся многократно, сопровождаемый вдохами и выдохами. Он совершенствовал себя. Итан отступил от меня на шаг. Я распрямила плечи, как учил нас Отец, и сделала такое лицо, чтобы нельзя было подумать, будто я испугалась.

— Сингулятор к работе готов. Запущу его немедленно, как только получу приказ.

– Мне кажется, с головой у него все хуже и хуже. – Итан произнес это тихо. Чтобы расслышать, мне пришлось самой приблизиться к нему. – Сейчас он уже думает, будто весь мир сговорился против него. Всё твердит, что нужно построить собственное царство, прямо здесь, в этом доме. Эта заморочка с полицией только подтвердила все его давние подозрения.

— Спасибо, — сказал Кори. — Чарли, как, по-твоему, можно включать гиперпространственное поле?

Итану по-прежнему нравилось делиться знаниями. Отчасти из-за благодарности, в которой он искал и находил подтверждение тому, что он умнее всех. Я кивнула, давая понять – мне нужно время, чтобы все обдумать, и задала ему единственный вопрос, имеющий какой-то смысл:

— Для промедления не вижу причин, — ответил тот.

– И что же нам делать?

— Ходел, у вас все готово?

– Думай сама, Лекс. Я не сделаю этого за тебя.

Ходел кивнул.

— Отлично. — Кори, вглядевшись по очереди в лица всех офицеров, находящихся в рубке управления, приказал: — Инициировать гиперпространственное поле. Включить сканирующую линзу.

Для этого он, наверное, меня и позвал. Он держался в стороне от нас, и никакие общие планы его не интересовали. Перед тем как выйти из комнаты, я вспомнила, что знаю теперь о нем одну вещь, а он еще не в курсе.

Кори то ли действительно услышал, то ли ему почудилось, что по рубке пронеслось одобрительное бормотание.

– А почему это тебя сегодня не было в школе?

Неотрывно глядя на приборы перед собой, Ход ел доложил:

– Я был.

— Вокруг корабля появилось гиперпространственное поле. Оно находится в стабильном состоянии. Чарли приступил к сканированию.

– Нет, не был. Мать пришла за нами, и я не смогла тебя найти. И тебя не было всю неделю.

Кори полностью переключил внимание на центральную голограмму. Там было видно с десяток крупных сферических форм, показывающих расположение обломков. С включением активной сканирующей линзы скоро станет понятно, что представляют собой эти объекты.

– Ну… может, там и нечему больше учиться.

— Начинаю проецировать на экран подробности окружающего пространства, — сообщил Чарли.

– Не говори ерунды.

Неопределенные формы на голографическом экране постепенно приобрели четкость, сфокусировались.

– Ну ладно, я трачу время на более полезные дела. Иногда хожу в библиотеку. Там никогда не скучно. А иногда…

— Считаю, что объект, находящийся в одиннадцати световых часах у нас за кормой, свободный корабль такого же класса, как и наш, — сообщил Чарли. — Признаков жизнедеятельности на его борту не обнаружено.

– Что?

— Возможно, этот корабль получил серьезные повреждения, но люди на нем все же уцелели и теперь стремятся остаться незамеченными, — предположил Кори.

– Попрошайничаю на улицах.

— Да, это весьма вероятно, — подтвердил Чарли.

– Что ты делаешь?

— А у них открыта сканирующая линза?

Он изобразил озабоченную улыбку:

— Нет.

– «Пожалуйста, у вас ведь найдется лишний фунт? Мама забыла положить мне сэндвичи сегодня». – Улыбка на губах дрогнула и рассыпалась смехом.

— Если на борту остались живые, они могут видеть нас?

— Если они, как и мы, собрали пассивный сканер, регистрирующий гравитационные возмущения, то могут.

— Чарли, а может тот корабль оказаться затаившимся звездолетом болсоверов?

Через несколько секунд, видя, что я не разделяю его веселья, он утер глаза и опрокинулся на кровать.

Чарли, просчитав такую возможность, ответил с задержкой в несколько секунд:

– А на школу в приходе Мур Вудс-роуд, думаю, скоро всем будет наплевать, – сказал он.

— Да, но это маловероятно. В прошлом болсоверы не раз использовали в боях довольно изощренные приемы тактики и стратегии.

— Выходит, нам опять ничего толком неизвестно, — с досадой обронил Ходел.

Я не захотела этого признать, но Итан оказался прав насчет школы – в академию «Файв Филдс» я больше не вернулась. На следующий день после ареста Джолли я услышала, как Отец с раннего утра ходит по дому. На улице еще не рассвело, а я лежала в тепле и даже не была голодна. Я закрыла глаза и натянула одеяло, а когда проснулась в следующий раз, солнце уже взошло. Будильник, обычно стоявший на полу, куда-то делся.

Кори хмуро глядел на голограмму и молчал. Тогда Ли предложил:

– Мы что, проспали? – спросила Эви, выбираясь по-черепашьи из-под своего одеяла.

— Может, поскорее закроем сканирующую линзу?

– Я не знаю.

— Если у того корабля есть пассивные сканеры, то нас уже засекли и поняли, что мы их заметили. Если на корабле свои, то, видя, что мы не атакуем, экипаж поймет, что перед ним корабль Содружества. С другой стороны, окажись вблизи нас звездолет врага… Тогда своей бездеятельностью мы красноречиво продемонстрируем, что представляем собой отличную мишень. — Кори принял непростое решение: — Будем считать этот корабль своим. — Он кивнул Ходелу. — Проложите курс к границе Бреши.

Не вылезая из постели, я, чтобы согреться, натянула школьный джемпер – прямо поверх пижамы. Родители сидели в кухне, держась за руки. Мать приглаживала Отцу волосы на висках. На столе перед ними лежала куча часов, не только будильники и часы из коридора и гостиной, но также и пластиковые розовые часики, которые Далила получила в подарок на свои девять лет.

— Пойдем на досветовой скорости? — поинтересовался тот.

Кори, кивнув, спросил:

Когда я вошла, родители пересели. Посмотрев на мой джемпер, Отец улыбнулся, как улыбаются детским оплошностям.

— Чарли, ты сможешь в дальнейшем хотя бы приблизительно указывать положение этого неопознанного корабля, руководствуясь только данными пассивных сканеров?

– Это тебе больше не понадобится, – сказал он.

— Конечно.

На место кухонных часов он повесил крест из «Лайфхауса». Неловко пристроил прямо над плитой.

— Отлично. Тогда закрываем…

– Разбуди-ка остальных, мы расскажем вам одну новость, – попросила Мать.

— Извините, — перебил капитана Чарли. — На неопознанном корабле что-то происходит.

Когда на кухне собралась вся семья, Отец заговорил:

И действительно, на голографическом экране сфера, обозначающая неизвестный корабль, раздулась.

– То, что случилось с Джолли, – омерзительно. Власти плохо относятся к религиозным группам, даже если они мирные, – я это уже давно подозревал. Такая позиция властей, как я вижу, вгоняет нас в уныние, мешает нашему самоосмыслению, является причиной наших грехов и нашей, – тут он бросил взгляд на меня, – циничности. Мы должны перестроить нашу жизнь, сделать ее более свободной и осознанной, избавиться от оков школьного образования.

— Они запустили гиперпривод! — воскликнул Кори. — Чарли, быстрее выключай линзу!

Он сам будет нас учить.

— Активная сканирующая линза отключена, — немедленно доложил тот.

Новости обрадовался только Гэбриел.

— Так это болсоверы? — спросил Ли, поспешно придвигаясь к пульту, управляющему вооружением корабля.

– И что, нам больше не нужно ходить в школу? – спросил он.

— Вряд ли, — сказал Ходел.

Отец кивнул, и Гэбриел, судорожно вздохнув, прижал к груди кулачки. У Отца имелись разные идеи насчет того, как организовать наши дни. Время, как он посчитал, – это лишняя помеха, он сам будет за ним следить. Отныне школьные звонки не будут руководить нашей жизнью, больше не будет наступать время возвращаться домой. Книги, по которым мы учились в школе, предстоит выбросить – он сегодня же лично их соберет. А выбрасывать ли из головы все, что мы из них почерпнули, – это наше дело.

— Корабль не приближается к нам, а удаляется, — заявил Кори.

Офицеры в рубке притихли. Изображение гиперпространственного пузыря, заключившего в себя неизвестный корабль, стабилизировалось, а затем устремилось к краю голограммы.

– Вам придется кое-что забыть. Зато сколько нового предстоит узнать.

— Идиоты! Идут на максимальной скорости! Их же теперь видно на расстоянии световых дней! Что там дней — недель! — Кори в сердцах хотел пнуть пульт управления, но вовремя сообразив, к чему это приведет в условиях невесомости, сдержался.

В то утро Отец написал два письма: одно – на имя директора академии «Файв Филдс», другое – на имя директрисы школы, в которой учились Эви, Гэбриел и Далила. Письма были вежливыми и поверхностными.

— Там решили, что мы — болсоверы, — догадался Ходел.

Отец желал бы реализовать свое право на домашнее обучение детей. Он изучил куррикулум^[39] («Куррикула», – прошептал мне Итан одними губами, не в силах удержаться) и уверен в том, что он и его жена сумеют обеспечить его выполнение. Визитам педагогов из Совета школы они будут только рады.

Уходящий корабль стремительно перемещался по экрану. Трижды он оказывался за краем голограммы и трижды вновь появлялся на ней, после того как Чарли уменьшал масштаб.

– Знаешь, на каком мы будем месте в их списке важных дел? – спросил он.

— Может, наши благополучно доберутся до базы? — спросил Ходел с надеждой.

Мать округлила глаза и покачала головой.

— Слишком дальний путь им предстоит…

– На последнем после самого последнего. Ниже дна, – сказал он и поставил подпись.

— Но… Возможно, поблизости нет болсоверов.

— Вы бы поставили на это свою жизнь?

Во время обеда я отпросилась в туалет. На полу в нашей комнате лежала кучка книг, которые я взяла в библиотеке неделю назад. Я уже прочла их все, но события, развернувшиеся столь стремительно, помешали мне их вернуть. Я представила, как будет разочарована библиотекарь, которая всегда хвалила мою обязательность и даже сказала как-то, что в ее жизни было время, когда книги нравились ей гораздо больше людей. Я опустилась на колени и стала перебирать корешки. Фантастические романы, ужастики Р. Л. Стайна, какое-то произведение Джуди Блум. Спрятать их все я не могла – они уже, считай, потеряны. Я взяла «Мифы Древней Греции» и, касаясь обложки и золотистого обреза, выпутала их из своего джемпера. Я подумала, это – самая прекрасная вещь из всех, что у меня когда-либо были.

— Э-ээ… — лишь сказал Ходел.

Я запихнула книгу под матрас – Отцу не придет в голову туда заглядывать, а мы с Эви сможем доставать ее по ночам. В ванной я какое-то время стояла перед зеркалом.

— Я бы нет, — ответил за него Кори.

В рубку управления вплыл Лин и, схватившись обеими руками за пульт, напряженно уставился на центральную голограмму.

– Думай, – сказала я своему отражению, наблюдая, как мои губы вытягиваются в трубочку, произнося это слово. Тогда я в первый раз представила себе, как собираю в рюкзак пожитки и покидаю Мур Вудс-роуд посреди ночи. Я могла бы поступать, как Итан – попрошайничать на улицах. Могла бы добраться до Манчестера или даже Лондона. Могла разыскать мисс Глэйд и упросить ее, чтобы она взяла меня к себе. Идея, конечно, курам на смех. Я распрямила плечи. Да и как можно бросить Эви? Пожалуй, я опережаю события. Я приподняла пальцами уголки губ и вернулась в кухню с улыбкой на лице.

— Что скажете? — спросил у него Кори.



— Если им только удастся удрать…



— Думаете, тогда наши шансы уцелеть повысятся?

Через два дома от «Лайфхауса» вскоре появился компьютерный магазин, незадолго до закрытия церкви. Он назывался «Бит по биту».

— Да.

– Чертовы самозванцы, – сказал Отец, подгоняя нас, идущих позади него, когда впервые увидел вывеску. Всякий раз, когда бы мы ни проходили мимо – на воскресные службы или вечерние моления, – народу в магазине оказывалось полным-полно. За прилавком стояла молодая женщина с бритой головой и джунглями татуировок. В окошке висел рекламный плакат – «Бесплатные компьютерные курсы для взрослых». В школе мы изучали компьютерные технологии, и в основном все сводилось к тому, что мальчишки пытались посмотреть порнушку в обход установленных фильтров, однако создать документ или отправить письмо по электронной почте я все-таки научилась. Итана Отец обучил и кое-чему еще, но на других членов семьи эти знания не распространялись.

— Как раз наоборот. Неожиданно возникшие гравитационные возмущения непременно привлекут в этот сектор пространства корабли болсоверов.



— И как скоро, по-вашему, здесь покажутся болсоверы?



— Это зависит от того, насколько велики их корабли. Чем они крупнее, тем дальше их сектор обзора… И следовательно, тем быстрее они появятся. Чарли, сколько времени потребуется для того, чтобы «Повелитель Драконов» потерял этот корабль?

Как-то раз я мимоходом упомянула «Бит по биту» в беседе с доктором Кэй. Мы тогда разговаривали о Холлоуфилде и о том, как мало я его помню. Она подняла ладонь, нахмурила брови и сказала:

— Семь минут, мистер Кори, — тотчас ответил компьютер.

– Давай-ка поговорим об этом магазине и о том, что он значил для твоего Отца.

— Ну, давайте же, давайте! — вскричал Ходел.

– Магазин ему не нравился, – сказала я. – Думаю, это более чем ясно.

— Прекратите! — велел ему Кори. — Это не футбольный матч.

– А почему, как ты считаешь?

Ходел притих, а Кори отвернулся от голограммы и уставился в стену. В горле у него першило, на глаза наворачивались слезы, но он изо всех сил старался не выказать при подчиненных волнения и страха.

– Потому что его собственное начинание провалилось. Он просто завидовал.

Секунд через тридцать он сглотнул и вновь устремил взор на голоэкран.

– А может быть, этот магазин стал последней каплей? Живым напоминанием обо всех его провалах? О которых он так пытался забыть, что даже место жительства сменил?

— Осталось шесть минут, — доложил Чарли.

– По-моему, это был просто магазин, и ничего больше, – ответила я.

Кори сжал кулаки. Ему, как и Ходелу, отчаянно хотелось, чтобы неизвестный звездолет уцелел.

Доктор Кэй поднялась со стула – всегда так делала, когда оживлялась – и подошла к окну. Это было не то длинное окно, выходившее на Харли-стрит. В те времена мы еще встречались в больнице, расположенной в Южном Лондоне. Ее кабинет находился в цокольном этаже, и ей приходилось все время держать жалюзи закрытыми – другие врачи любили курить возле окна.

— Чарли, открой сканирующую линзу, только чтобы успеть прочитать опознавательные знаки корабля, — распорядился Кори.

– Ну же, Лекс, – сказала она. – Попробуй влезть к нему в голову, хотя это очень неприятное место, я знаю, и проследить перечень его провалов. Занятия по программированию. Работа в отделе технического обслуживания. «Лайфхаус». Падение его идола. Провал за провалом. Мужчины вроде твоего Отца – чудны́е и очень ранимые. Они легко ломаются. Это как трещина с волосо́к в фарфоровом горшке. – Она повернулась ко мне и улыбнулась. – Ты и не узнаешь, что он разбился, пока дерьмо не начнет вытекать наружу.

— Есть, мистер Кори.

– Провалы бывают у многих людей. Каждый день. Постоянно, – возразила я.

Ходел, пристально глядя на приборы перед собой, доложил:

— Линза открыта. Сейчас мы узнаем… — он поднял полные ужаса глаза. — Линза закрыта. К нам приближается что-то крупное!

– И разум каждого из этих людей переваривает провал немного по-разному.

— О, чтоб тебя! — не удержался Кори. — Чарли, мы были замечены?

Она пожала плечами и вернулась к своему стулу.

— Не знаю… Подождите.

– Я вовсе не собираюсь просить тебя пожалеть его. Только попробовать понять.

Ожидание продлилось лишь один удар сердца, Кори же показалось, что его сердце за это время сжалось не менее тысячи раз. Голоэкран мигнул. Чарли добавил на него возмущения, вызванные появлением нового гиперпространственного пузыря и высветил зеленой линией курс его движения. Новый пузырь хоть и находился на краю экрана, но имел угрожающе огромные размеры.

Мы, как это часто бывало, зашли в тупик – сидели и молчали, и каждая ожидала, что другая заговорит первой.

— Пошел наперехват, — прокомментировал Кори.

– Я прошу тебя об этом, поскольку это может тебе помочь.

— Лишь один корабль способен сгенерировать такой огромный пузырь… — в ужасе прошептал Ходел, но произнести вслух название этого корабля не решился.

Тот день стал первым после моего возвращения в школу. Уже наступил вечер, а мне еще предстояло посетить физиотерапевта и доделать уроки.

— Болсоверы все время были поблизости. Ожидали, наблюдали, добивали наших… — Кори сильнее прежнего сжал кулаки. — Тому кораблю ни в коем случае не следовало бежать. А нам ни в коем случае не следовало открывать свою линзу.

– Мы закончили на сегодня?

В рубке повисла мертвая тишина. Проекция огромного гиперпространственного пузыря на голоэкране неуклонно приближалась к проекции корабля-беглеца.

Она предприняла последнюю попытку:

— Мы далеко, и нам не видны торпеды, — сказал вдруг Лин. — Но торпеды наверняка уже пущены.

– А ты не помнишь, когда открылся тот магазин? До Эпохи привязывания или после?

— Возможно, и у наших парней есть шанс пустить свои торпеды по врагу, — предположил кто-то в рубке.

Я уже натягивала пальто.

— Тем паче враг столь велик, что по нему не промахнешься, — подхватил эту мысль кто-то еще.

– Мне пора. Правда. Папа ждет.

— Враг слишком велик, хорошо защищен да и движется слишком быстро… — Кори прервал себя.

Он не ждал. Я сидела возле регистратуры и наблюдала, спрятавшись за фонтаном, как сквозь раздвижные двери проходит череда странных личностей, – на тот случай, если доктор Кэй выйдет из своего кабинета, чтобы уличить меня во лжи. Всякий раз, когда я думала об Отце, мне вспоминались фотографии, опубликованные в газетах после нашего спасения. Отец на церковной кафедре (Проповедник смерти); Отец на Центральном пирсе («Раньше они были нормальной семьей»). Его настоящее живое лицо – расплывающееся ли от удовольствия, подергивающееся ли от разочарования – ускользало от меня. Ему бы понравилось, что он так неуловим.

— Наши выпустили торпеды! Видели, как мигнул их пузырь?



— Замолчите все, — велел Кори.



В рубке управления опять воцарилась тишина.

Разумеется, доктор Кэй была права. Эпоха привязывания началась через несколько месяцев после того, как открылся «Бит по биту». Когда я в последний раз проходила мимо магазина – это было еще в те дни, когда мы могли выходить, – витрина оказалась разбита. Дыру закрыли картоном и прикрепили на него листок с надписью: «По-прежнему открыты для бизнеса».

Затем изображение корабля-беглеца мигнуло и пропало с голоэкрана.



— Мистер Кори, — сказал Чарли. — Я не улавливаю присутствие гиперпространственного пузыря меньшего корабля. Считаю, что он уничтожен.

— Зафиксируй это в бортжурнале, — велел Кори.

* * *